За все земные грани

8

Дорога домой прошла, в основном, в молчании. Элизабет сделала несколько робких попыток обсудить прошедший вечер, но Кросби, погруженный в свои мысли, не поддержал разговор. Конечно, он устал, но Лиз казалось, что его что-то беспокоило. Это, вероятно, подумала она, связано с Сандрой. Юлиус чувствовал себя прекрасно до этой минуты — веселый, общительный, радушный хозяин, а после этого разговора он замкнулся в себе.

Подъехав, Кросби оставил машину на аллее, и они молча пошли к дому. В холле девушка подождала, пока он запрет входную дверь, перебирая в памяти события прошедшего вечера. Ее сжигало любопытство. Вспыхнула ли между Юлиусом и Сандрой прежняя страсть? Или это было последнее прощание? Следует ли ей спрашивать его об этом, дать возможность выговориться или отправиться спать? В конец концов Лиз решила, что интимная жизнь Кросби ее не касается и ему не понравятся нескромные вопросы.

Юлиус запер дверь и повернулся к девушке, на лице его было мрачное выражение. Элизабет ободряюще улыбнулась ему:

— Спокойной ночи, мистер Кросби. Спасибо за прекрасный вечер, я получила огромное удовольствие!

Она повернулась, но не успела сделать несколько шагов, как услышала позади себя раздраженный голос босса:

— Отлично! Спешишь отправиться спать?! — Началось! Лиз резко повернулась и гневно уставилась на Юлиуса.

— Мистер Кросби, я чувствую, что с вами что-то произошло, но мне кажется нескромным задавать вам вопросы!

— Ты хочешь знать, в чем дело? — спросил Юлиус, медленно двигаясь к ней. — Хорошо, я скажу, если тебе самой невдомек. — Он остановился прямо перед Лиз и уставился на нее. — Прежде всего мне не понравилось, как вы с Дэвидом обнимались весь вечер!

Это было так неожиданно и так далеко от того, что девушка ожидала услышать, что она оторопела.

— Вы, должно быть, шутите! — воскликнула Лиз. — Меня совсем не интересует Дэвид. Ради Бога, он же уже не молод!

Кросби сердито сложил руки на груди и одарил ее тяжелым взглядом.

— Мы с ним ровесники, — неприязненно заметил он. — Кроме того, я думаю, что платье, которое на тебе, не подходит для моей секретарши.

— Но вы сами пожелали, чтобы я обновила гардероб! А уж выбор — дело вкуса!

— Я не говорил, что ты должна одеться как шлюха! — заорал Юлиус.

— Шлюха?! — возмутилась Лиз. — И вы еще смеете так говорить! Да это монашеский наряд по сравнению с платьями, которые были на ваших женщинах!

— Моих женщинах! — взорвался он. Мои женщины?! У меня нет женщин. — Лиз хотела упомянуть о Сандре, но Юлиус опередил ее: — И если ты имеешь в виду Сандру, то знай: с этим романом давно покончено!

Они стояли, напряженно, глядя друг на друга. Казалось, Кросби ждал, чтобы девушка возразила ему, но Лиз настолько расстроилась, что не желала говорить. И почему она должна защищаться? Кто он такой, чтобы судить ее? Она не сделала ничего плохого. Похоже, что Юлиус раздражен тем, что она получила удовольствие от вечера.

Внезапно Элизабет ощутила безмерную усталость. Казалось, вся энергия покинула ее, и она ничего не могла с этим поделать. Глаза девушки покраснели, горячие слезы потекли по щекам. Лиз быстро отвернулась, чтобы Кросби ничего не заметил, но не сумела сдержать себя и разрыдалась. Она рванулась, чтобы скрыться в своей комнате, но зацепилась каблуком за ковер и почувствовала, что падает. Юлиус бросился к ней на помощь и удержал ее сильными руками.

— О Боже, Элизабет! — воскликнул он. — Не надо! Пожалуйста, не плачь! Прости меня, я не хотел тебя обидеть!

— Я никак не могу угодить вам, — рыдала девушка. — Что бы я ни делала, вы всегда недовольны!

— Пожалуйста, — умолял Юлиус, — ну пожалуйста, остановись. Я не могу видеть, как ты плачешь!

— Ах, вы не можете этого видеть! — выкрикивала Лиз сквозь слезы. — А как же я? Вы всегда думаете только о себе! Я устала от этого!

— Я понимаю, понимаю, — мягко уговаривал Юлиус. — Я грубиян, негодяй. Меня нужно высечь, обмазать дегтем, вывалять в перьях и провезти по городу на тележке! Хочешь, я встану перед тобой на колени?! Только пожалуйста, пожалуйста, перестань плакать…

Элизабет судорожно всхлипнула и посмотрела на него. Его лицо выражало полнейшую растерянность. Кросби быстро сунул руку в карман пиджака и, вынув чистый носовой платок, протянул ей. Девушка вытерла глаза, высморкалась и глубоко вздохнула.

— Послушай, — настойчиво произнес Юлиус. — Я думаю, что пришло время, давно уже пришло, чтобы мы откровенно объяснились. — Он остановился, глубоко вздохнул, затем продолжил: — Говоря по правде, Элизабет, когда сегодня ты появилась в этом платье, я с трудом смог удержать себя. Если бы там не было всех этих гостей, думаю, что я устроил бы тебе сцену. Позже, когда я увидел, как Дэвид лапает тебя…

— Он не лапал меня! — перебила его Лиз. — Мы всего лишь немного потанцевали!

— Называй как хочешь, это не имеет значения! — Кросби пронзительно посмотрел на девушку, его руки лежали на ее плечах. — Я знаю только одно: никогда я так сильно не желал ни одну женщину, как хочу тебя!

Ошеломленная, Элизабет, подняв лицо, взглянула в серые глаза Юлиуса. То, что она увидела в их глубинах, заставило ее затаить дыхание. Он действительно ее хотел! Кросби не сердится на нее, не критикует ее платье или ее поведение. Он хочет ее! Внезапно теплая волна ответного чувства поднялась в ней, и Лиз нежно улыбнулась:

— О, Юлиус, почему ты ничего не говорил? — Кросби машинально пригладил волосы.

— Потому, что я изучил тебя, маленькая Лиз, — сказала он наконец с грустной улыбкой. — Ты знаешь, что я не способен на постоянные отношения с женщиной, даже с тобой. И как бы сильно я ни желал тебя, я знаю, что, ты никогда не согласишься на мимолетный роман. Поэтому, зачем было говорить?

Боже, он хочет ее, любит ее! Сказанные им слова так много объясняли в его поведении! Сейчас Лиз хотела его на любых условиях, не желая задумываться о будущем.

— Юлиус! — сказала девушка и положила ладонь на его щеку, заставив повернуть к ней лицо. — Ты не думаешь, что я взрослый человек, а не маленькая девочка? Я имею право сама принимать решения. И отвечать за них!

Он внимательно смотрел на нее, затем на его лице появилась ироническая улыбка:

— Осторожней! Ты можешь убедить меня!

Рассмеявшись, Лиз подняла руки и обвила его шею.

— О, Юлиус! Как ты думаешь, что я пытаюсь сделать?

И тут же она почувствовала объятия сильных рук. С низким протяжным стоном Юлиус накрыл ртом губы Лиз и целовал так, как будто пытался вобрать ее в себя. Она радостно шла ему навстречу, наслаждаясь вкусом его губ, все еще чуточку пахнущих коньяком.

Незаметно они оказались в холле, не размыкая объятий, и остановились у кушетки. Юлиус быстро сбросил смокинг и развязал бабочку. В этот раз их объятие было еще более страстным. Руки Юлиуса гладили обнаженную спину Лиз, он прижал ее к своим бедрам, и девушка почувствовала всю силу его желания. Это безошибочное свидетельство ее власти над ним наполнило Элизабет радостью. Он ласкал ее грудь, чувственно двигаясь рукой по шелковистой материи платья и задержавшись сначала на одной, затем на другой нежной выпуклости, его пальцы легко, дразняще играли с напрягшимися сосками. Девушка уже не могла ни о чем думать, она целиком была захвачена ощущениями, которые Юлиус в ней пробуждал.

Когда его рука коснулась бретелек платья, и они скользнули вниз, Кросби опустил голову на ее обнаженную грудь, а Элизабет откинула назад голову и изогнулась так, чтобы еще ближе оказаться к его жадно ищущему рту. На мгновение он оторвался от нее и, не сводя глаз с Лиз, стал расстегивать рубашку, путаясь в пуговицах. Девушка протянула руку и положила на его ладонь.

— Позволь мне, — прошептала она.

Не говоря ни слова, Юлиус кивнул и замер. Лиз медленно расстегивала каждую пуговицу, наслаждаясь ощущением постепенно обнажающейся кожи. Положив ладони на широкую грудь, она медленно провела ими по твердым мускулам, плоскому животу, даже отважилась спуститься чуть ниже пояса его брюк.

Застонав, Юлиус схватил ее руки, поднес их к своим губам и заглянул в глубину ее глаз.

— Лиз, — выдохнул он хриплым голосом, — ты уверена?!

Девушка обвила руками его талию и прижалась щекой к гладкой обнаженной груди.

— О, да! — прошептала она. — Я уверена. — Она улыбнулась ему. — Только, Юлиус, я хочу, чтобы тебе было хорошо, а я совсем не знаю, что для этого надо делать! — Она остановилась, смутившись и отвела глаза.

— Продолжай, — поддразнил он. — Говори, какие темные секреты ты таишь от меня?

Она подняла глаза.

— Просто у меня нет опыта. Я имею в виду, что, может быть, тебе придется научить меня… — Лиз замолчала, увидев, как на его лице появляется выражение испуга.

— Ты хочешь сказать, что этого в твоей жизни еще не было?

— Н-ну, да, — запинаясь, ответила Лиз. — Но это не имеет никакого значения!

Юлиус отдернул руки, словно обжегшись, и опустил голову, явно пытаясь овладеть собой. Недоумевая, девушка увидела, как он повернулся и медленно отошел от нее к стене. Торопливо натянув бретельки на плечи, Лиз шагнула к нему.

— Юлиус, — спросила она, протянув к нему руку. — Что случилось?

— Не знаю, — сказал он напряженно. — Но я думаю, что мне нужно выпить. Ты хочешь?

— Нет, нет, спасибо.

Кросби налил немного коньяка в стакан, и откинув голову, одним глотком проглотил содержимое. Затем поставил стакан на столик и замер, повернувшись к ней спиной и опустив плечи. Наконец он подошел к девушке, взял ее за руку и подвел к кушетке.

— Послушай, — сказал он, усаживая ее рядом с собой. — Прежде чем все это действительно выйдет из-под контроля, мы должны кое-что обсудить.

— Но, Юлиус, — запротестовала Лиз, — ты должен предоставить мне возможность решать!

— Не в этом дело, — остановил он ее жестом руки. — Я согласен, это твое решение, но я чувствую за тебя ответственность, принимая во внимание ситуацию… Ты понимаешь, я говорю о… — Он пожал плечами. — О практической стороне дела.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, во-первых, — неожиданно улыбнувшись, ответил Юлиус, — мне нужно будет подыскать новую секретаршу.

— Но почему? Почему мы не можем продолжать работать вместе.

Он покачал головой.

— Не выйдет. Послушай меня. Я думаю, что лучше всего будет, если мы найдем тебе квартиру в городе. — Когда Лиз попыталась протестовать, он поднял руку и остановил ее. — Конечно, я оплачу ее. Об этом не беспокойся.

— Вопрос не в деньгах, — сказала девушка. — Я не вижу причины, почему не могу здесь оставаться.

— Неужели ты не понимаешь, моя дорогая? Из этого просто ничего не выйдет. Если ты здесь останешься, я не смогу работать. — Юлиус коснулся губами ее шеи чуть ниже уха, лаская ее, и положил ладонь на грудь девушки. — Я не смогу держаться вдали от тебя. Ты будешь постоянно меня отвлекать.

Элизабет словно окатили холодной водой. Изложенное так прозаично, обыденными словами, все происходящее приобретало оттенок деловой сделки. Значит, ее ждет судьба Сандры, когда она ему надоест?

— Ты хочешь сказать, — произнесла Лиз, наконец, — что намерен сделать меня содержанкой?

Юлиус отшатнулся, прищурившись.

— Это звучит достаточно грубо, — натянуто произнес он.

— Но это правда, не так ли?

Кросби поднялся с кушетки и стал расхаживать по комнате, Лиз осталась сидеть, напряженная и взволнованная, следя за ним, пока, в конце концов, он с хмурым лицом не остановился перед ней.

— Я не могу смотреть на это по-другому, — сказал он, наконец. — Я несколько раз предупреждал, что я не могу ничего обещать, а ты убедила меня, что это не имеет значения. — Он сел рядом и взял ее руки в свои. — Тебе решать, Элизабет. Ты должна выбрать, чего хочешь, за что ты берешь на себя ответственность. Я не могу принять за тебя решение. Все, на что я способен, — это быть честным и открытым с тобой.

— Я знаю, — сказала Лиз. — Но… перестать работать, уехать из этого дома, поселиться в оплачиваемой тобой квартире… — Она покачала головой и отвела взгляд в сторону. — Это звучит так… пошло!

Девушка не могла признаться, как глубоко она любит. Очевидно, он испытывает к ней сильное физическое влечение, но о любви нет и речи. Что же делать? Лиз не могла оставить его, но сможет ли она выдержать предлагаемые условия, чтобы удержать любимого?

Наконец девушка отняла руки и медленно поднялась.

— Если ты не возражаешь, я пойду к себе, — устало сказала Лиз. — Я очень утомлена, мне надо подумать.

Он встал рядом.

— Конечно, я понимаю. Завтра мне нужно съездить в Лос-Анджелес и отвезти рукопись книги агенту. Вернусь к ужину, и тогда мы сможем поговорить. У тебя будет достаточно времени, чтобы подумать.

— Хорошо…

Юлиус взял девушку за подбородок и заглянул в лицо.

— Не забывай ни на минуту, Элизабет, что ты мне очень дорога. Мне никто никогда не был так дорог. Но я знаю себя. Моя работа — это моя жизнь, и я не могу позволить помешать этому.

Элизабет хотелось закричать, потрясти его за плечи, спросить Юлиуса, как любовь может помешать работе, ведь она очень важна и для нее. Она никогда не сделает ничего, чтобы нарушить строй его жизни. Но девушка знала, что это бесполезно. Его убеждение было непоколебимо, ничего нельзя изменить. Лиз просто должна решить для себя, чего же она хочет, что она может выдержать!

— Я поняла, — сказала она. — Что ж, спокойной ночи, мы обсудим все завтра.

Девушка повернулась и оставила его, зная, что серые глаза Юлиуса следят за каждым ее шагом.

На следующее утро Элизабет проснулась и увидела за окном густой туман, моросил дождь. Ночь прошла в бесплодных попытках найти решение создавшейся ситуации.

Несколько часов она металась в постели и забылась беспокойным сном лишь под утро. Но как только она открыла глаза, ответ пришел сам. Он ей не понравился, но другого выхода не было.

К девяти часам Лиз уже приняла душ и оделась. Юлиус, подумала она, вероятно, уехал и не вернется до самого вечера. За это ей надо успеть сделать очень много.

Мария ушла за покупками, поэтому Лиз оказалась одна на кухне. Пока девушка готовила завтрак, она проанализировала свое финансовое положение. Элизабет ничего не тратила на себя в последние месяцы, и та высокая зарплата, которую определил для нее Кросби, хранилась в банке. Кроме того, он вручил ей премиальный чек на крупную сумму по окончании работы над книгой. Все это вместе составило небольшой капитал, достаточный, чтобы продержаться несколько месяцев, пока она не найдет другую работу.

После завтрака Лиз пошла в кабинет, чтобы позвонить Хэлен, которая сразу же узнала ее и, похоже, была рада звонку.

— Что вы скажете, Хэлен, если я приму ваше приглашение? Могу я приехать к вам на несколько дней?

— Конечно, Элизабет, — радушно ответила та. — Я буду рада видеть тебя в любое время. Ты хочешь приехать сегодня?

— Да, если это удобно.

— Ну, я уже говорила: приезжай, когда захочешь, и оставайся, сколько хочешь. Я соскучилась по твоему обществу.

— Мне необходимо узнать расписание автобусов, но надеюсь, что они ходят достаточно часто. Я позвоню вам, когда доберусь до Монтерея.

— Прекрасно. К сожалению, у меня нет машины, поэтому тебе придется взять такси.

Положив трубку, девушка отправилась в спальню, чтобы упаковать вещи. Она не сможет взять все сразу, но попросит Марию прислать остальное, когда устроится.

Через два часа Элизабет уже ехала в автобусе на север, глядя, как за окном проплывает унылый ландшафт. Туман оставался еще таким густым, что океан был едва виден. Лиз была занята своими проблемами и ни на что не обращала внимания.

Труднее всего оказалось написать записку Юлиусу. Лиз набросала их с полдюжины, пока наконец не остановилась на кратком тексте: в нем она сообщала, что уезжает, уверена, что он поймет почему и пришлет за вещами, как только устроится на новом месте.

Элизабет не стала говорить Марии, что покидает дом навсегда. К ее удивлению, добрая женщина догадалась, что происходит. Когда девушка сказала ей, что собирается навестить подругу и пробудет у нее какое-то время, не объясняя, куда и на сколько она уезжает, Мария только сложила руки на груди и понимающе кивнула.

— Да, — сказала она. — Лучше вам уехать. — Затем грустно покачала головой. — Мистер Кросби выдающийся человек, но он как ребенок, когда дело касается сердечных вопросов!