Забери мою боль

Глава 12. Содом

– Защищайся, нападай на него!

Дыхалка была на нуле. Перед глазами все плыло, а легкие горели от нехватки воздуха. Перед глазами снова она. Равнодушная, холодная, высокомерная. Стояла в обнимку с Палачем, а когда заметила меня, тут же потянулась и поцеловала его. Что ж, похоже, это представление специально для меня.

Во мне снова вскипела злость, и я больше не мог контролировать ее. Единственное место, где я мог выплеснуть свой гнев без последствий – клеть. И сейчас я делал именно это. Ворвался в бой так, словно счет шел на секунды. Бил без разбора, с каждым ударом выплескивая все, что отравляло мое нутро. Он был уже на полу, а я сверху. Руки держали крепко его шею в захвате, но вот этот рев… Отвратительный животный рев, он резал слух, он так раздражал!

– Все! Хватит! Закончили! – откуда-то из тумана донесся голос Палача. Но я и с места не сдвинулся, все еще продолжая вдавливать соперника в маты.

Но все закончилось намного быстрей, чем я ожидал. Внезапно чьи-то руки взяли в захват мою шею. Он тянул меня назад, стараясь отлепить от практически сдавшегося противника. В глазах темнело. Он давил так сильно, что рев вдруг прекратился и я начал хрипеть. Ослабив хватку, отскочил в сторону. Несколько секунд ушло на то, чтобы восстановить дыхание, и увидеть перед что-то еще, кроме пелены, все это время застилающий мой взор.

– Выходи отсюда.

Палач был в клети. Напряженный, готовый броситься на меня в любую минуту. Потряс головой, пытаясь собрать в кучу мысли.

– Что?! Я только начал!

Никак не мог понять, какого черта ему от меня нужно?!

– Я сказал, выходи из клети! – проревел так, что вены на его шеи тонкими ручейками устремились к ключицам. Палач был на грани, но я не мог понять, какого черта он докопался?!

До боя всего пять дней. И как я по его мнению подготовлюсь, если буду работать лишь в полсилы?

– Мне не нужен долбанный перерыв!

Палач сделал несколько шагов навстречу, всем своим видом показывая, что собрался остановить меня во что бы то ни стало. Только я хрена с два дам заднюю.

– Где твои мысли?! Ты не здесь! Мне нужна злость!

Эти слова он прорычал так близко, и было невероятно сложно не врезать ему в ответ.

– Во мне еб*ть сколько злости сейчас, Палач! – прорычал сквозь стиснутые зубы, в один шаг преодолевая оставшееся между нами расстояние.

– Так показывай ее в клети, а не бухай и не трахайся ночами напролет! Ты вообще понимаешь, что творишь?!

Я засмеялся. Он пытается учить меня нравственности? Или Палача злило, что я делал это на кровати, где он каждую ночь трахал Юльку, пока я был за решеткой? Так я пробовал там спать – не вышло! Ее запах пропитал все, каждую деталь, каждый сантиметр пространства!

Да, я мать его, полный неудачник! Я спал с ними и представлял ее. Белокурую, голубоглазую, смотрящую на меня с вожделением и нежностью – прежнюю Юльку. Я брал ее так, что она стонала громче любой порно актрисы. Трахал так, что каждое утро на моей спине оставались следы ее ногтей. Кто она? Как ее звали на самом деле? Вчера была, кажется, Катя. Сегодня – Ирма. Это не имело никакого значения. Они все для меня – способ снять стресс, успокоительные, которые действовали на короткий промежуток времени.

– Илай, выходи из клети, на этом все.

Его голос звучал устало, но твердо. Я понимал, что Палач не отступит. Из кожи вон вылезет, но не даст мне продолжить спарринг. Подойдя к Артуру, успевшему к этому моменту перевести дух, хлопнул его по плечу.

Сбросил перчатки, и опустошив бутылку воды, осмотрелся вокруг.

Аня тащила стопку футболок в сторону раздевалки.

– И куда Нина запропастилась? Отпрашивалась на день, а нет уже два… – проворчала недовольно, проходя мимо Палача. Тот осек ее злым резким взглядом. Девушка испуганно опустила глаза и сорвалась едва ли не на бег.

Цыпленка действительно нигде не было. Уже второй день ни в зале, ни в кухне она не появлялась. После той стычки в раздевалке я не видел ее, хотя, это было к лучшему. Меня злили даже воспоминания о нашем разговоре. Маленькая неблагодарная девочка, по какой-то причине решившая, будто я чудовище, не достойное стоять рядом с ней.

– Не достоин ее, – произнес беззвучно и засмеялся. Да и плевать, все они одинаковые! Устало потер мокрые от пота волосы и подумал, что стоит свалить домой.

В раздевалке едва не столкнулся с Лукой. Он как раз выходил в зал.

– Эй, брат, ты идешь на бой?

На Варламове был надет стильный брючный костюм, его прическа выглядела до раздражения идеально. Он словно не на ринг, а на ковровую дорожку собирался.

– Разве сегодня? – нахмурился озадаченно, пытаясь вспомнить дату предстоящего боя.

Лука посмотрел на меня удивленно.

– Через два часа! Поехали, Остап уже там!

Я не знал, стоит ли мне туда ехать. Внутри итак демоны бушевали, попади я в ту атмосферу, боюсь сорваться и натворить еще больше бед. Лука прочитал мои мысли.

– Брат, тебе это нужно, а мне еще больше. Поехали, мне будет проще, если я буду знать, что ты в зале со мной.

Усмехнулся. Знал, что он говорит это для меня. На самом деле ему глубоко плевать, кто в этот момент будет в зале. Когда ты выходишь на ринг – все перестает иметь значение. Весь твой мир сужается до небольшого квадрата и одного человека, которого ты готов разорвать на куски.

***

Я чувствовал себя новогодней елкой, у которой закоротило провода гирлянды. Я буквально светился льющимся по венам адреналином, азартом. Скандирующая имена бойцов толпа, ослепительный свет прожекторов, клеть посередине и татами с двумя бойцами. Два зверя, два изголодавшихся монстра, которые вот-вот и сцепятся в схватке друг с другом. Октагон – единственное место, где можно делать все, не боясь о том, что подумают окружающие. Здесь нет рамок, если только самую малость. Здесь обнажаешься до костей. Срываешь с себя все лишнее, все мешающее тебе и становишься настоящим.

Я стоял у края клети, смотрел на взволнованного Палача. Его руки были в белых медицинских перчатках, он сжимал их так, что, казалось, резина лопнет. Он кричал ему. Сначала Остапу, теперь Луке, пока тот неистово выбивал дух из соперника.

– За руками следи! В партер его, Лука! Укладывай его в партер!

Пацаны все были рядом. Даже Танк следил за боем, переживая о брате. Я смотрел на испачканное кровью лицо Луки, смотрел в его глаза, наполненные безумием и чувствовал, как это безумие проникает в меня. В поры через кожу, в легкие через ноздри. Оно просачивалось, распространялось по телу, заражая, заставляя сердце гнать кровь с удвоенной силой.

Это моя стихия. Мой мир. Это чистый кайф. Ни одна женщина не даст мне этого, даже самая огромная сумма денег не позволит мне ощутить то, что сейчас будоражило кровь. И я вернусь сюда. Я, бл*ть, землю зубами буду грызть, но через пять дней я выйду и положу на маты любого бойца!

Потому что это мой октагон. Мой ринг. Потому что мой зверь четыре года сидел в душной клетке, а теперь он требует крови. И он ее получит.

Палач обернулся. Его взгляд встретился с моим, в то время как на октагоне судья поднял руку Луки вверх, знаменуя победу.

– Ты следующий. Ты будешь самым лучшим! – говорил его взгляд. И, мать вашу, так и будет.

***

Клуб превратился в чистый содом. Не знаю, какой умник решил, будто будет хорошей идеей устроить вечеринку по поводу победы парней прямо в зале. Уверен, Палач не в курсе. Сразу после боев он куда-то уехал. Да и Юлька весь день ходила как в воду опущенная. Не то, чтобы я сильно интересовался, но слышал, как они с Потапом говорили на повышенных тонах.

Все уже были порядком подпитые. Музыка гремела на всю улицу, девчонки отплясывали на столах. Я поздравил братьев и закрылся в тренажерке. Пить не хотелось. После сегодняшних боев во мне будто что-то проснулось. Теперь я четко видел цель и намерен был прийти к ней как можно быстрее.

Сделал десять подходов со штангой, немного побоксировал, а потом вернулся на беговую дорожку. Мне не хватало выносливости и я должен был во что бы то ни стало перебороть свою слабость и вывести возможности своего тела на новый уровень.

В висках нещадно пульсировало, а сердце грозилось выпрыгнуть изо рта – кажется, я снова немного перестарался. Потянулся за бутылкой с водой, но она оказалась пуста. Черт! Придется идти в кухню.

В общем зале было не протолкнуться. Понятия не имел, кто все эти люди. Но они вели себя так, словно каждый был лучшим другом Варламова. Кстати о нем. Стоило мне выйти из тренажерки, Лука встал у меня на пути.

– Брат, я не понял, а кто будет пить за мою победу? – произнес без тени обиды, с улыбкой на губах.

Я похлопал его по плечу и обнял.

– После моего боя нажремся вместе.

Он сделал знак, что запомнит мои слова и отправился к клети, где вовсю танцевали девушки. Катюха разделась до белья, Анька не отставала. Засмеялся, представив лицо Палача, зайди он сюда сейчас. Тусовки у Луки всегда заканчиваются жаркими оргиями.

На кухне было тихо. Пока набирал в кулере воду, заметил, как в комнату вошла Юлька. Ее глаза были заплаканы, она потянулась за сигаретой, но потом, словно что-то вспомнив, отшвырнула ее в сторону и обессилено опустившись на стул, расплакалась.

Хотел пройти мимо. Должен был так поступить. Она видимо не заметила моего присутствия и мне не стоило подходить. Но ее слезы всегда были для меня тем, что я не мог вынести. Вот и сейчас. Я просто стоял над ней, как истукан и не знал, что сказать.

– Ты в порядке? – голос прозвучал слишком сдавленно. Прочистил горло, а она вздрогнула и убрала руки от лица. Посмотрела на меня испуганно.

Знал ведь, что сучка, а сердце сжималось при виде ее глаз заплаканных и потекшей туши на лице. Сейчас она выглядела уязвимой и беззащитной.

Смахнув с лица слезы, она судорожно сглотнула, поднимая на меня затравленный взгляд.

– Конечно, разве может быть по-другому? – усмехнулась нервно. – Я ведь стерва. Разве может такая как я плакать?

Устроился напротив нее.

– Не гони. Что случилось?

Скривилась, стараясь подавить очередную волну слез. Но у нее это ни черта не получалось.

– Ты все время спрашивал – почему? Почему ушла от тебя.

Я не хотел начинать этот разговор.

– Да уже пох*й, Юль. Чего ты так заморачиваешься то?

Она посмотрела на меня с обидой.

– Правильно, ровняй меня с асфальтом. Смотри на меня, как на тварь, у тебя есть на это все причины. Но твой отец всегда был таким уверенным и стабильным, а ты… а с тобой как на пороховой бочке. Я никогда не знала, что будет завтра.

По горлу стала подниматься желчь, но я с усилием прогнал навязчивые мысли.

– Ну все отлично ведь. Нашла себе стабильного. Что не так то?

Я понимал, что этот разговор не приведет ни к чему хорошему. Лучше было бы просто оставить все как есть. Юлька не одна, и уж точно не нуждалась в моей поддержке. Захватив со стола бутылку, направился к дверям. Но ее фраза, неожиданно прозвучавшая мне в спину, заставила остановиться.

– Я беременна.

И это было как ушат ледяной воды на голову. Юля смотрит на меня пристально, и не думая отводить взгляд, в то время как по ее щекам скатываются слезы.

– А он?

И почему мой голос звучит так странно и тихо?

– А он ребенка не хочет, говорит, тебя с лихвой хватило…

Я чувствовал, как в груди снова расправляет свои крылья нечто темное и зловещее. Нервно потер подбородок, а потом к ней подошел. Понимал, что ей пох*й, но я хотел, чтобы она знала.

– Я никогда не был святым и правильным. Да, слава снесла крышу, и были тусовки и алкоголь. Но я всегда любил тебя, Юль. Я хотел с тобой семью и матерью своих детей я видел только тебя. Но вместо этого, ты моей мачехой стала, – рассмеялся, потирая лоб. – Рожай ребенка. Палач отстойный муж, но ребенка своего он не бросит.

В ее глазах вспыхнуло недовольство.

– А если я не хочу так?! В одиночку воспитывать.

– А что ты хочешь, Юль? Палача? Так он есть у тебя. Делай, как он просит, и будешь с ним. Если хочешь ребенка, тогда рожай. Все на самом деле просто…

Она вдруг резко поднялась, и наши лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Ее глаза смотрели в мои, так прямо и открыто, совсем как раньше.

– А чего хочешь ты, Илай? – произнесла шепотом.

На самом деле я знал, чего хочу. И с недавних пор, она в этот список не входила. Не успел и слова произнести, вдруг за спиной открылась дверь. Мы с Юлькой словно по команде обернулись.

На пороге испуганно замерла Нина. Она переводила растерянный взгляд с меня на Юльку и обратно.

– Простите… – проговорила нервно и поспешила отвести взгляд в сторону. Видел как ее щеки стали пунцовыми от смущения, и отчего-то грудь тисками сдавило.

– Убирайся отсюда! Не видишь, мы заняты! – зашипела на нее Юлька.

Цыпленок испуганно вздрогнула и мышкой выскользнула из комнаты.

Я вернул взгляд к Юле. И на этот раз в моей душе не было и капли жалости к ней.

– Ты можешь хоть иногда не быть сукой? – произнес беззлобно.

Она вздернула бровью, вмиг растеряв несчастное выражение лица.

– Ты не ответил на мой вопрос.