Забыть её...

Глава 5

Второй месяц…

Он был тяжелым и опасным…

В городе появились новые группировки, поэтому началась дележка территории. А это драки, перестрелки, сильные враги… У меня начались по-настоящему трудные дни.

Каждый друг друга предавал и сдавал. Нас постоянно прессовала полиция. Среди друзей появлялись враги, потому что кто-то кому-то больше платил.

Кроме того, я очень редко встречался и говорил со своими доносчиками из интерната.

В последнее время Марк исчез, не выходил на связь и не приходил на встречи со мной к нужной точке. А Влас появлялся редко, объясняя это тем, что в интернате стали тщательнее следить за дисциплиной и наказывать за малейшую провинность. За последний месяц я видел друга всего дважды и это меня очень беспокоило.

Я не раз задавался вопросом, что там за новый директор такой, что восстановил такие жесткие правила и начал так тщательно следить за каждым ребёнком в интернате?

Но узнать о нем ничего не удавалось. У меня ещё не было нужной власти и связей, чтобы навести о нем справки.

У меня не было доступа к интернату, и я не мог никак решить возникшее «недоразумение». Хотя безумно сильно хотелось найти ублюдка, и научить жизни.

Только вот я был не глупым и понимал что нельзя светиться лишний раз или подставлять себя за шаг от победы.

Я довольствовался малым… Теми пяти минутами встречи с Власом, когда он рассказывал мне об Айлин. Я терпел и игнорировал все проделки и давление на своих друзей нового директора. Я на всё закрывал глаза и выжидал. Хотя это было не легко.

Спустя ещё пару недель, у Айлин было день рождения. Ей исполнялось четырнадцать лет. За два дня до этого, я встретился с Власом и передал девочке подарок: золотой кулон с подвеской в виде цветка, коробку шоколадных конфет и открытку со своими поздравлениями и ещё одной порцией обещаний… Я писал ей, что скоро все решится, и я её заберу. Девочка написала мне записку в ответ, которую Влас передал только через две недели.

На листке было написано несколько строк… Некоторые из них были размыты слезами, которые попали на чернило огромными каплями… Что вновь до боли задело моё сердце и подогрело мою решительность… Спешить.

Нужно было спешить.

Айлин писала мне слова благодарности, а особенно она благодарила за сладости, которые не ела уже больше года. Затем она написала несколько строк о том, как скучала, что верит мне и ждет… А ещё она вспомнила о новом директоре интерната, об его строгости и странном поведении. Она написала о том, что в интернате стали больше усыновлять или удочерять детей… Взрослых. Что её немного настораживало, ведь раньше такого не было.

Я тоже задумался над этим и забеспокоился ещё сильнее. Что если я не успею забрать Айлин вовремя? Что если её удочерят?

После этой первой и единственной записки, я приступил к более активным действиям, решив встретиться с теткой Айлин.

Женщина жила в соседнем городке, работала бухгалтером в какой-то мелкой конторке и сводила концы с концами. Что было мне на руку. Я знал, что если предложить ей хорошую суму, она сделает все что мне необходимо.

Во время обеденного перерыва, я подловил тетку Айлин в кафе и подсел к ней за столик.

— Добрый день, Виктория Ивановна, — начал я. Она одарила меня удивленным взглядом и спросила:

— Простите… Мы знакомы?

— Нет. Но я знаю вас. Мне о вас рассказывала моя подруга — Айлин…, - ответил, и женщина тут же поменялась в лице.

— Мне не интересно! — бросила она, пытаясь покинуть столик, но я её задержал, ухватив за руку и усадив на место.

— Не хотите подзаработать, кругленькую сумму денег? — спросил как бы между прочим и в глазах женщины тут же появился интерес.

— Сколько? — сразу спросила она, даже не узнав, что именно мне нужно. Я разозлился. Ведь любой ублюдок (с плохими намерениями), который бы заинтересовался девочками, мог заполучить их. Она бы без сожаления продала бы своих племянниц.

— Этот вопрос я хотел задать вам, — ответил спокойно. Ругаться с ней, было мне не на руку. Хотя у меня появилось неутолимое желание прикончить дрянь. — Сколько вы хотите, за определенную услугу для меня?

— Какую услугу? Что я должна сделать? — тут же уточнила она, хотя я видел по её взгляду и поведению, что она уже готова согласиться. На всё.

— Мне нужна Айлин и Даша… Но вытянуть их из интерната нужно законным путем. Мне нужно чтобы вы взяли над ними опеку. Документально. Только документально. Потом, я заберу девочек, и вы нас больше не увидите, — говорю, и женщина призадумывается.

— Первое время может быть проверка социальных служб, — отвечает она. Взвешивает всё.

— Я знаю. Меня заранее будут предупреждать о ней, и я привезу девочек на период проверки, — отвечаю. — Конечно, за дополнительную плату вам… Если всё пройдет гладко.

— То есть… Вам они нужны не для всяких там ужасных целей? — вдруг спросила она, и я даже подумал о том, что она переживает за них. Но нет. Я ошибся. Женщина просто переживала за свою шкуру и не хотела, чтобы у нее были проблемы с законом. Ведь по сути, она будет являться официальным опекуном. И в случае, если с девочками что-то случиться, отвечать придется ей. — Я не хочу, чтобы у меня были проблемы, поэтому если вам нужны эти девочки для чего-то противозаконного, то вам необходимо сразу обезопасить меня от последствий, — добавляет она и я плотно стиснул зубы, и сжал руки в клаки, подавляя жгучее желание удавить эту мразь.

Я делаю несколько глубоких вздохов и отвожу взгляд в сторону, чтобы скрыть свою ярость. Да, у меня не самый милый и точно небезобидный внешний вид… Что стояли одни татуировки, которые у многих ассоциировались с бандитами или заключенными, но… То безразличие с которым говорила женщина о своих родных племянницах, меня просто убивало. Как можно быть такой черствой и бессердечной сукой?

— Ваши племянницы будут в полной безопасности, и им ничего не угрожает, заверил, не смотря на то, что женщину это не волновало.

— Тогда позвольте спросить: зачем они вам, если не для прибыли?

— Процесс опекунства над девочками должен быть запущен как можно скорее… То есть — уже! — говорю я, проигнорировав её последние слова. Одновременно я ныряю рукой во внутренний карман своей куртки, извлекаю оттуда достаточно объемную стопку купюр и кладу его на стол перед женщиной. От чего у нее сразу загораются глаза. — Это небольшая компенсация за трату вашего времени и на расходы. Уже сегодня вы должны поехать и написать заявление, что хотите взять опеку над племянницами. Подумайте до вечера о сумме, которую вы бы хотели получить, за содействие мне… Я свяжусь с вами вечером, — добавляю, после чего подымаюсь на ноги и ухожу.