Забыть тебя невозможно

Глава 6

Мне кажется, эта лекция длится вечность. Сколько бы я ни пытался, но так и не смог сконцентрироваться на теме предмета. Нехорошие догадки то и дело мелькали в голове, а стояк в штанах никак не хотел расслабляться, пока Верόника находится рядом. Всего в нескольких сантиметрах от меня. Пока один лишь ее запах будоражил обонятельные рецепторы. Пока кадр ее притворно кайфующего лица наотрез отказывался исчезать из памяти. И пока она сама никак не могла усидеть спокойно на месте, каждую минуту ерзая, перекидывая одну ногу на другую и случайно задевая меня локтем. А стоило лектору наконец оповестить о завершении лекции, как я четко расслышал ее облегченный выдох и не сдержал усмешки.

Что, настолько невмоготу было сидеть со мной рядом? Так это взаимно, Майлз. Пусть и по совсем другой причине.

– Спасибо за куртку, – произносит Верόника без тени благодарности в голосе и порывается ее снять.

– Даже не думай раздеваться! – мой голос звучит резковато, чему я сам удивляюсь. Но ничего не могу поделать. Мысль о том, что она будет щеголять полуголая по универу, не на шутку злит меня.

– У меня пальто есть. Так что все нормально.

– Ненормально. Твое пальто еще мокрое и будто в канаве побывало.

– И все равно я буду чувствовать себя в нем комфортней. Мне ничего от тебя не надо, – запальчиво выдает Верόника и вновь намеревается стянуть с себя куртку, но я накрываю ее руки своими, останавливая.

– А я тебе ничего и не предлагаю, кроме куртки, поэтому прекрати вести себя как маленькая девочка и останься в ней. Потом отдашь, – помрачневшим тоном парирую я, почти до горла застегивая молнию кожанки.

– Ну что за джентльмен! – Закатывает глаза мегера.

– Джентльмены не залезают без спроса в трусы к незнакомым девушкам, – мой ответ и нахальная ухмылка мигом окрашивают ее щечки румянцем. И это еще один вид кайфа – видеть, как она смущается, словно девственница.

– Ответь мне честно, тебе в самом деле совсем не понравилось? – томным шепотом интересуюсь я.

– Мне стоит залепить тебе по второй щеке, чтобы до тебя дошло, что меня чуть не стошнило? – чеканит Верόника уверенно, однако усилившийся румянец заставляет усомниться в ее словах.

– Значит, чуть не стошнило? – Специально наклоняюсь к ее лицу ближе. Чтобы ворваться в зону ее комфорта. Чтобы еще раз вобрать в себя едва уловимый запах ее духов. Чтобы не упустить ни одну эмоцию, что смогла бы дать мне ответ без каких-либо слов.

Однако никакой ответ я найти не успеваю. Уже в следующий миг боковым зрением вижу, как Верόника замахивается для нового удара, и на сей раз вовремя перехватываю ее запястье.

– Ладно. Понял. Обойдемся без насилия.

– Да неужели? – ехидно усмехается она и тут же кривит лицо в болезненной гримасе.

– Что такое?

Руку ее я сжимаю несильно, а значит, дело в другом.

– Ничего, – бурчит девчонка. Вырывает запястье из захвата и, взяв сумку с грязным пальто, хромает в сторону выхода.

– Что с ногой? – Следую за ней.

– Я же сказала: ничего.

– Подвернула?

– Боже! Да ты сегодня побил все рекорды по говорливости.

– Тебе к медсестре надо.

– Именно туда и направляюсь.

– Я помогу.

Возразить ворчунья не успевает. Только охает от неожиданности, когда я с легкостью поднимаю ее на руки. Рыпаться и требовать отпустить она начинает лишь по пути к выходу из аудитории. И если ее жалкие попытки спрыгнуть на пол нисколько не усложняют задачу нести ее, то преградившая мне дорогу Алана все-таки вынуждает остановиться.

Она смотрит на нас и кривит лицо в яростной гримасе, испепеляя меня и Верόнику злобным взглядом. И в таком состоянии, нужно признать, вся ее привлекательность магическим образом тает.

– Это что еще значит?

Ее гневный вопрос нисколько меня не колышет, а вот Верόника в моих руках за долю секунды деревенеет.

– Лан, это не то, что ты там себе надумала, – виновато, чуть ли не извиняясь, заявляет мегера. – Мэтт просто…

– Что просто?! – перебивает злостно Алана, и я чувствую, как Верόника сильнее сцепляет руки на моей майке.

А я вообще не понимаю, в чем, собственно, проблема. И почему нужно так сильно нервничать – как Алане, так и ее вредной подружке, поэтому решаю пресечь назревающий конфликт еще до его начала.

– Так ты выслушай сначала, что тебе подруга хочет сказать, а потом уже трагедию раздувай. Если, конечно, в ней еще будет необходимость, – произношу я вполне спокойно, однако на Алане мои слова срабатывают так, будто я только что ее строго отчитал.

Она поджимает свои подкачанные губки и начинает перепрыгивать вопросительным взглядом с меня на Верόнику, в разы снижая обороты беспричинной ревности и злости.

– Так что случилось? Почему на тебе его куртка и куда Мэтт тебя несет? – более сдержанно задает вопросы Лана.

Верόника тихо выдыхает возле моего лица, разнося непривычный трепет по телу, и начинает бегло рассказывать всю историю ее незадавшегося утра и неловкой ситуации на лекции. О моем неподобающем поведении она и слова не говорит. Что странно. Я думал, она первым делом пойдет жаловаться Алане, но нет. Она этого не делает. А почему – только ей одной известно.

– Я хотела сама дойти до медсестры, но Уокер вызвался помочь. Вот и все, – заканчивает Верόника и внимательно смотрит на подругу, явно ожидая от нее какой-то реакции.

А она есть – что-то обдумав в своей пустой голове, Лана заметно расслабляется и расплывается в улыбке.

– Я же тебе говорила, что он у меня хороший.

Верόника сильнее вдавливает пальцы мне в шею, практически прорезая ногтями кожу, а я едва не издаю саркастический смешок.

Я точно не хороший. И уж точно не у Аланы. Но на сей раз решаю ничего не комментировать. К тому же эта болтливая девица не дает и слова вставить, выдвигая нелепое предложение самой помочь Верόнике добраться до медпункта.

– Ты ее не донесешь.

– Так Рони сказала, что сама может идти. Мы справимся вдвоем. Не к чему тебя напрягать.

– А я и не напрягаюсь, – ровно отвечаю я и, игнорируя все последующие фразы Аланы, наконец сдвигаюсь с места.

Да только сегодня явно весь мир против того, чтобы я сумел донести мегеру до пункта назначения. Мне удается пройти всего пару десятков шагов, и на моем пути опять образуется преграда. На сей раз более массивная и настроенная еще более агрессивно, чем несколько минут назад была настроена Лана.

– Какого черта здесь происходит, Рони?!

И вот теперь вслед за мегерой напрягаюсь и я.

Не потому, что меня напугал грозный тон незнакомого мне блондина. А потому что мне крайне не нравится его взгляд, что скользит по всему телу Верόники. Он не просто гневный и удивленный, но еще и собственнический. Будто я посягнул на то, что принадлежит только ему, и теперь он готов в любой момент разорвать меня на части.

И кто это, мать его, такой?!

– О! Райан! Ты как раз вовремя! – радостно восклицает Алана, в то время как Верόника ее радости совсем не разделяет. А я так тем более.

– Что с тобой случилось, Рони?! И кто это такой?! – Он попеременно сканирует нас обоих негодующим взглядом.

– Это Мэтт – мой парень. А это Райан – парень Рони.

– Бывший! – подает голос Верόника, и меня отпускает.

Это все объясняет.

– Ой, надолго ли?

– Навсегда!

– Ненадолго! – одновременно с мегерой выпаливает Райан, а затем рявкает на меня: – Отпустил ее! Немедленно!

– Райан, успокойся, пожалуйста, и иди, куда шел, – миролюбивым голосом просит Верόника.

Я же и слова не произношу и даже не думаю отпускать девчонку из своих рук.

– Ты оглох, что ли? Я сказал – отпустил ее! Быстро! – не унимается качок.

Я опять молчу, наблюдая, как вены на его шее и лбу начинают вздуваться от ярости.

– Мэтт, да отпусти ее. Райан проведет Рони до медпункта, – встревает Алана, и мне впервые за наше общение хочется заклеить ей рот скотчем.

– Он у тебя что, немой? Сам ответить не может? – не отводя убийственного взора от моего лица, спрашивает у Ланы блондинчик.

– Почему же не могу? Могу. Я просто жду, когда ты накричишься и отойдешь в сторону. Как ты сам слышал, твоей бывшей, – делаю акцент на последнем слове, – нужно к врачу, а ты тут встал как столб и собираешься устраивать бессмысленные разборки. Мог бы и повременить с этим занятным делом, – равномерно проговариваю я, чем распаляю Райана еще сильнее.

Мне кажется, еще немного – и взгляд разъяренного бугая сожжет меня заживо, а его голова взорвется от злости.

– Ладно. Все! Довольно устраивать здесь сцены. Будь добр отпустить меня, Мэтт. Ты и так изрядно помог мне сегодня. Дальше я пойду с Райаном, – умиротворяющий голос Верόники действует на блондина как успокоительное, а на меня – в точности наоборот.

Однако я не собираюсь спорить с ней и уж тем более игнорировать ее просьбу, как бы мне того ни хотелось.

Хочет идти с ним – пожалуйста. Главное, чтобы одна не перлась через весь университет, напрягая ногу.

– Куртку его сними, – продолжает бухтеть блондин, когда я опускаю Верόнику на пол и вручаю ей ее пальто.

– Не сниму. Я под ней голая.

– Чего?! Как понять голая?

Вместо слов мегера поворачивается к бывшему передом и, резко потянув молнию вниз, раскрывает полы куртки.

– Блять, – цедит он. А затем резко застегивает молнию и оглядывается по сторонам, проверяя, не заметил ли кто-нибудь ее красот.

А во мне вся кровь неумолимо вскипает от осознания, что вот этот вот белобрысый качок не только неоднократно видел Верόнику обнаженной, но и вытворял с ее телом все, что ему хотелось. Глухое раздражение усиливается вдвое, когда Райан поднимает ее на руки и, бросив на прощание в мой адрес злобный взгляд, уносит прочь.

– Ты только не воспринимай на свой счет, Мэтт. Райан всегда так реагировал, когда замечал Рони в компании парней. Он у нее очень ревнивый, – поясняет Алана и так очевидный факт.

– Был, – исправляю я.

– Что?

– Он у нее был ревнивый. Насколько я понял, они расстались.

– Они миллион раз уже расставались, но рано или поздно всегда сходились. И сейчас тоже сойдутся. Верόника еще недельку-две потреплет ему нервы и вернется. Они созданы друг для друга.

Меня едва не передергивает от ее уверенных слов. И точно передергивает, когда Алана льнет ко мне и сжимает с такой силой, словно жаждет выдавить из меня все внутренности.

– Спасибо, что помог Рони, даже несмотря на то, что она тебя недолюбливает.

Недолюбливает – это мягко сказано. А после сегодняшней лекции так и подавно.

– Не вопрос. Я любой девушке помог бы, окажись она в такой ситуации.

– Знаю. За это я тебя и люблю, – выдает Алана, уткнувшись носом в мою грудь, но я и не думаю воспринимать ее признание всерьез.

Эта глупая, избалованная девчонка совершенно не осознает истинный смысл этих слов. Впервые Алана заговорила о безграничной любви ко мне уже в первую неделю нашего знакомства. Уверен, каждому парню до меня она это говорила чуть ли не на первом свидании и всем парням после меня тоже будет это говорить.

– Мне пора на следующую лекцию, – сухо сообщаю я, освобождаясь от ее цепких объятий.

– Ты злишься на меня? – Хмурится Алана, поднимая к моему лицу виноватый взгляд.

– Нет. С чего ты решила?

– Мне показалось, тебя разозлила моя неоправданная ревность, когда я встретила вас с Рони.

– Ты ошиблась.

Мне по хуй.

– Точно?

– Да. Но впредь советую больше доверять своей подруге. Она тебя никогда не предаст. Не ради парня так точно, – твердо заверяю я, до сих пор ощущая жжение от ее пощечины.

– Я знаю… Просто… – Алана заминается и отводит взгляд в сторону.

И тут я понимаю, что лекция может немного подождать. В отличие от моего желания узнать об их прошлом.

– Что случилось между вами двумя и Алексом? – в лоб спрашиваю я.

Чего ходить вокруг да около?

– Я не хочу об этом вспоминать! – неожиданно резко бросает Лана, и ее раскосые глаза наполняются грустью.

– И все же, может, поделишься? – Нежно обхватываю пальцами ее подбородок, провожу большим пальцем по губам. – Мне нужно знать, что этот ублюдок вам сделал.

– Зачем?

– Чтобы выбить из него всю дурь в следующий раз, когда его встречу.

– Алекс собирается вернуться в Спрингфилд? – Делает неверные выводы Алана.

– Не знаю. Мы с ним не общаемся.

– Совсем?

– Совсем. И уже давно. Он брат мне только по крови. На деле же абсолютно чужой человек. Но не будем отвлекаться на наши с ним отношения. Сейчас нет на это времени. Ты просто скажи, что Алекс вам сделал. И почему Верόника его боится?

– Вы с ней разговаривали о нем?

– Я просто упомянул его, и мне показалось, что она чего-то испугалась. Вот мне и стало любопытно: что такого ужасного натворил мой брат? Он изнасиловал ее? – выдаю самый ужасный из всех имеющихся домыслов, и все внутренние органы начинают дребезжать от злости.

– Нет. Конечно, нет.

– А что тогда?

Алана снова медлит с ответом, но как только я на несколько секунд запечатываю ее рот чувственным поцелуем и еще раз прошу выдать всю правду, она наконец сдается.