Забытые воспоминания

Глава 26

Карина.

Ангельская ведьма была права, и Карина это отлично знала. Знала. И этот факт её очень раздражал, превращал привычную злость в неистовую ярость. Воронова ненавидела, когда кто-то оказывался прав в том, в чём сама она ошибалась. Она терпеть не могла это чувство, ощущение слабости, понимание, что кто-то превосходит её.

«Стоит ли твоя месть того?» — вопрос Аины повторялся всё снова и снова в голове девушки, а она так и не могла найти ответ на него.

Девушка легла на кровать и бездумно стала смотреть в пустой потолок над головой, на котором пошла трещинами побелка. Раздался звонок в дверь.

«Рен», — подумала ведьма и удостоверилась в своей догадке, увидев на пороге старого знакомого.

— Вы с твоей девушкой разминулись на несколько минут, — Карине ситуация показалась ей забавной.

— Аина была здесь? — на бесстрастном лице Рена возникло удивление.

— Да, мы с ней поговорили немного, — хмыкнула Воронова.

— Она в порядке? — напряжённо спросил парень.

— Конечно, ушла домой. По-моему, уехала на такси, я слышала, как приехала машина.

Рен удовлетворённо кивнул.

— Не передумала? — равнодушие вернулось к Рену, он облокотился спиной о дверной косяк, сложив руки на уровне груди.

Девушка с минуту смотрела в пол, потом резко спросила:

— Почему ты не вернул меня?

Бессмертный качнул головой, будто ожидал именно этого вопроса.

— Я не хотел, чтобы такое зло, как ты вернулось в наш мир. Я подумал, что твоя смерть справедлива.

— Про Аину ты так не подумал? — лицо Карины ожесточилось.

— Она хотела стать бессмертной ради любви, ты — ради жажды силы и могущества.

— Я боялась…

— Инквизиции? Может быть, но ты сама прекрасно знаешь, что главной причиной была не эта.

Карина еле заметно кивнула.

— Ты никогда больше не полюбишь меня? — в тени её глаз спряталась надежда, хоть и закрытая пологом тьмы.

— Нет. Дело не в тебе, Карина. Я полюбил Аину так, как думал, невозможно полюбить. К тебе я чувствовал что-то другое, и этого чувства больше нет. В этом нет ничьей вины. Просто так случилось, и ты с этим ничего не поделаешь. Отпусти меня, я прошу тебя, Карина, отпусти, — Рен подошёл к девушке, дотронулся до её лица. Она подняла на его глаза, в которых стояли слёзы.

«Я не могу тебя отпустить! Не могу! Я люблю тебя!» — так отчаянно кричало её разбитое каменное сердце, сквозь его раны сочилась не кровь, а кислота, яд, желчь. Но боль от этого слабее не становилась.

— Ты не монстр, Карина. Только теперь я понял это. Тогда, в 1837 я считал иначе. Когда я обнаружил твою тайную лабораторию, когда ты напала на меня с кинжалом, я был уверен, что тьма сделала тебя чудовищем, искоренив в тебе всё человеческое. Но я ошибался. Ты была просто шестнадцатилетней девушкой, сделавшей неправильный выбор, пойдя на поводу у своих самых страшных пороков. Ты не заслужила того, что с тобой сделали инквизиторы. Они превратили тебя в жестокое порождение тьмы, жаждущее отмщения. Но в тебе есть свет, Карина, так не заглушай его, не уничтожай всё хорошее в себе. Ты способна всё изменить, только ты теперь властна над своей жизнью. С Паниторами покончено, тебе ничто не угрожает, ты можёшь начать всё заново.

— Заново? Во мне слишком много зла, я обречена.

— Обречённым может стать лишь смертью отмеченный. Впрочём, даже в ней есть смысл, смерть даёт шанс на искупление души в следующей жизни. И ты ещё можешь найти его, Карина. Просто оборви ту цепь зла, запущенную тогда инквизиторами.

Слова Рена заставили девушку задуматься. Действительно, история, начатая двести лет назад, до сих пор не может закончиться, и продолжает её сама Карина. От этого стало жутко. Всё это время она будто находилась в плену, в плену своих страхов. Она боялась инквизиции. Возродившись, боялась стать слишком слабой, опасаясь опять же инквизиции. Но сейчас, можно больше не бояться. Больше нет причин, чтобы оставаться в той тьме, в которое она так опрометчиво ступила когда-то, так может быть настало время света?

«Света?» — иронично повторила Карина, будто надсмехаясь над самой собой. — «И в чём интересно он заключается этот свет? Если Тьма в силе, власти, превосходстве над всем. То в чём же свет? В любви».

Эта нехитрая, такая отвратительная, но оттого не менее правдивая истина. И ведь глупый инквизитор это понял. Понял, пусть лишь перед смертью. Так может смысл жизни Карины в том, чтобы она поняла это раньше?

— Иди. Я не буду тебя убивать, Рен, — она вздохнула. Обычные слова, но, сколько облегчения они принесли душе девушки, было не вообразить. — Сегодня я уеду из города и начну новую жизнь. В Златине живёт моя сестра. Подожди, минуту, — Карина ушла на второй этаж и вскоре вернулась оттуда с гриммуаром в руках.

— Отдай его Аине, он поможет справиться её с тягой к тёмной магии, — отчего-то вдруг Карине захотелось отблагодарить так раздражающую её ведьму.

— Спасибо, — искренне обрадовался Рен.

— Скажи ей, что мне жаль Влада, ведь, в конце концов, он изменился. Любовь изменила его. Желаю вам с Аиной счастья. Прощай.

— Прощай, Карина. Я уверен, ты найдёшь всё то, на поиски чего отправишься в новую жизнь.

Парень ушёл, дверь за ним захлопнулась. На душе Карины впервые за долгие годы царил покой.