Зачем ты так?

2

Говорить об этом было легко, призналась себе Фелиция, глядя из иллюминатора самолета на белые облака внизу. Это было ее первое путешествие по воздуху. Дядя Джордж не разрешал племяннице проводить каникулы на континенте, да и ее скромный бюджет не позволял такой роскоши.

Этим рейсом летели в основном бизнесмены с усталыми лицами и пузатыми портфелями, да еще арабы в традиционных белых одеяниях и головных уборах, которые проявляли живой интерес к стюардессам, откровенно разглядывая двигавшихся по проходам стройных девушек.

Фелиция не завидовала этим очаровательным созданиям — их труд был немногим лучше работы официанток. Одна из них подошла к девушке и показала, как настроить наушники на звуковую дорожку фильма, который показывали по телевизору.

Это был долгий перелет — шесть часов.

В результате разницы между Кувейтом и Гринвичским меридианом мой день сегодня будет на три часа короче, подсчитала Фелиция. Она начала смотреть фильм, но никак не могла сосредоточиться на сюжете и, отвернувшись от экрана, стала разглядывать своих спутников. Тесный салон экономического класса был полон арабов, летевших со своими семьями, и девушка мысленно поблагодарила Фейсела, уговорившего ее купить более дорогие билеты.

Она везла с собой скромные подарки для его матери и сестер.

Фелиция решила ничего не покупать Рашиду. Зная о его предвзятом к ней отношении, девушка боялась, что он может вернуть подарок или, что еще хуже, подумать, что она хочет подкупить его.

Фейсел рассчитывает на то, что она очарует дядю и заставит его изменить свое мнение об их свадьбе. Фелиция не переставая размышляла об этом, так что у нее даже голова заболела. Наконец она заставила себя не думать о встрече с “плохим дядюшкой”. У Фейсела ведь есть и другие родственники.

Для его матери она купила духи, а для младшей сестры, которая вскоре собиралась замуж, набор роскошной косметики. Со старшей сестрой ситуация была сложнее. Фелиция знала, что Надия замужем за главой отделения семейного банка в Саудовской Аравии, и у нее есть маленький ребенок, и после долгих размышлений купила ей в одном из дорогих лондонских магазинов очень красивое пресс-папье из цветного стекла.

Оно так понравилось Фелиции, что ей не хотелось расставаться с ним, но она с сожалением признала, что не может себе этого позволить. Стараясь сделать все, чтобы Фейселу не было стыдно за нее, она потратила на наряды и; подарки почти все, что откладывала с момента своего приезда в Лондон.

Наконец полет подошел к концу.

Зайдя в маленькую туалетную комнату, Фелиция критически осмотрела себя в зеркале. Она специально положила меньше косметики, чем обычно, чтобы выглядеть как можно скромнее в этой незнакомой стране со строгими мусульманскими традициями. Но еще раз взглянув на свое отражение, она испугалась, что будет выглядеть слишком бледной и изможденной по сравнению со смуглыми кувейтскими девушками, по словам Фейсела, самыми красивыми в арабском мире.

Из зеркала на нее испуганно смотрели зеленые глаза, длинные темные ресницы резко выделялись на бледном лице. На высоких скулах выступил легкий румянец. Фелиция распустила волосы, и они волнами упали на плечи, сверкая, как расплавленное золото. Может, лучше сделать строгую прическу? — засомневалась девушка.

Но в этот момент раздался голос стюардессы, просившей пассажиров пристегнуть ремни, и она поняла, что времени на это уже не остается. Фелиция сполоснула руки, подушилась и поспешила на свое место.

— Мои любимые духи, — улыбнулась стюардесса. — Идем на посадку.

Шасси коснулись земли, и, пробежав по взлетной полосе, лайнер остановился.

Когда Фелиция вышла из самолета, ее оглушили жара и шумная суета аэропорта. Казалось, все вокруг хорошо знают, куда идти и что делать.

Ответив на приветливую улыбку таможенника, девушка в отчаянии огляделась. Фейсел уверял, что ее обязательно встретят. Может быть, это будет шофер в безукоризненной униформе?

Она уже решила обратиться в справочное бюро, когда прямо перед ней выросла высокая фигура.

— Мисс Гордон?

Это был мужчина лет тридцати с небольшим. В его голосе чувствовалась уверенность человека, привыкшего отдавать приказы.

Напуганная его холодным изучающим взглядом, Фелиция неуверенно улыбнулась и пожалела, что не уложила волосы в строгую прическу. Может, это придало бы ей более серьезный вид. Она бросила на своего провожатого быстрый взгляд исподтишка. Кто он — родственник Фейсела или просто служащий, посланный встретить ее?

— Мой багаж… — в замешательстве пробормотала девушка, заметив, что он нетерпеливым жестом отогнул рукав элегантного светло-серого костюма и взглянул на массивные золотые часы.

— Ваш багаж заберет Али, — услышала она в ответ. — Идемте.

Взяв Фелицию за руку, мужчина быстро повел ее сквозь толпу. Его костюм выглядел очень дорого, поведение было холодным и властным, и она решила, что это какая-то важная персона.

Она послушно шла за ним к ожидавшему их “мерседесу”, словно мусульманская женщина, следующая за своим строгим мужем.

Мало того, что он вел себя неприветливо, но, казалось, даже испытывал удовольствие от того, что ей так жарко и неловко. Насмешливая улыбка промелькнула на его лице, когда два араба, одетых в белое, остановились, с любопытством разглядывая девушку.

— Не волнуйтесь, — с иронией проговорил он, открывая перед ней дверцу машины. — Много столетий назад арабы были покорены бледной красотой северных женщин. Но за это время они не раз имели возможность убедиться, что эти девушки совсем не так строги и неприступны, как можно заключить из их наружности!

Его густые черные волосы отливали синевой. Он не носил солнечных очков, и Фелиция с удивлением увидела, что глаза у него не темные, а холодные и серые, как Северное море зимой. Несмотря на жару, ее охватила холодная дрожь.

Девушка в нерешительности остановилась, и ее спутник насмешливо приподнял бровь.

— Если вы изменили свои намерения, то могу сообщить, что обратный рейс в Англию вылетает через три часа.

Изменила намерения? Фелиция бросила на него удивленный взгляд. Похоже, он только того и ждет, потому и ведет себя так бесцеремонно. Очевидно, этот человек — доверенное лицо дяди Фейсела.

Фелиция представила себе, как они с пренебрежением обсуждают ее, и упрямо сжала губы. Несмотря на свою почти европейскую внешность, этот человек явно был не меньшим приверженцем традиций, чем дядя Фейсела. Похоже, она ему не понравилась. Девушка подавила охвативший ее страх и, вздернув подбородок, смело взглянула в глаза собеседнику.

— Я не собираюсь уезжать, — твердо проговорила она.

Ответом ей было неприязненное молчание. С непроницаемым выражением лица незнакомец распахнул дверцу машины.

— Пожалуйста, садитесь, мисс Гордон, — отрывисто произнес он. — Через час мы будем на вилле.

Подошел шофер с ее багажом, и, разместившись в “мерседесе”, они выехали из аэропорта и помчались по широкому шоссе.

Фелиция искоса взглянула на лицо своего попутчика. Он, безусловно, понимал, как неловко и неуверенно она себя сейчас чувствует, но явно не собирался приободрить ее.

Что ж, прекрасно! Раз он предпочитает молчать всю дорогу, она не собирается ему докучать.

Мужчина слегка пошевелился и прикрыл глаза длинными густыми ресницами, бросив на нее косой взгляд. Фелиция почувствовала, как румянец заливает ее щеки. Видимо, он заметил, что она его рассматривает! Отвратительный человек!

— Без сомнения, Фейсел рассказывал вам о жизни, которую мы ведем в Кувейте, — неторопливо произнес он.

— Да, конечно, — небрежно ответила девушка и, помедлив, продолжила: — Он часто вспоминал о своем дяде. Вы его знаете?

— Да, — сухо ответил тот.

— И вы, конечно, осведомлены о том, что он не одобряет нашу помолвку, не так ли? — глядя ему в глаза, спросила Фелиция.

— Помолвку?

Его взгляд устремился на средний палец ее руки, на котором не было кольца.

— Фейсел настаивал на нашей помолвке, — пояснила она, краснея от гнева, — но я предпочла подождать согласия его семьи.

— Это мудрое решение! — иронически произнес он.

Фелиция на мгновение онемела. Ее руки непроизвольно сжались в кулаки. Как он смеет так разговаривать с ней? Считает ее алчной искательницей богатых женихов? Если дядюшка Рашид разделяет точку зрения этого человека, ей вряд ли удастся переубедить его. Зачем же она прилетела сюда?!

— Я могла бы выйти замуж за Фейсела и без разрешения, — заявила она. — Его деньги для меня ничего не значат!

— И он послал вас сюда, чтобы убедить в этом Рашида? — спросил незнакомец, и на мгновение в его глазах мелькнуло что-то странное. — Кстати, Фейсел никогда не говорил, что вы очень похожи на его прабабушку-англичанку? — В его холодном взгляде появилось прежнее пренебрежение. — Вы затеяли бесполезное дело, мисс Гордон. Фейселу прекрасно известно, что Рашид никогда не даст согласия на подобную помолвку. Видимо, молодой человек с помощью этого брака просто пытается получить причитающуюся ему долю наследства раньше положенного времени. Так сколько же он заплатил вам за то, что вы приехали сюда и…

— Прекратите! — гневно прервала его Фелиция. — Мы с Фейселом любим друг друга!

— Как трогательно! — рассмеялся тот, не обращая внимания на ее гнев. — Но вам не на что надеяться. Повторяю, Рашид никогда не даст согласия на этот брак.

Его самоуверенность взбесила Фелицию.

— Да кто вы такой, чтобы говорить от его имени?

— Кто я такой? — Серые глаза сузились и блеснули. — Неужели вы до сих пор не поняли, мисс Гордон? В таком случае разрешите представиться: шейх Рашид аль Хамид аль Сабах, дядя Фейсела.

Фелиция была рада, что наступившие сумерки скрыли ее замешательство. Она предполагала, что дядя жениха гораздо старше. Неужели Фейсел специально ввел ее в заблуждение? Девушка ожидала увидеть пожилого человека с седеющей бородой, одетого в традиционные белые одежды. Но этот мужчина — холеный, в дорогом европейском костюме, — совсем не походил на образ, нарисованный ее воображением.

— Я полюбила Фейсела, — дрожащим голосом пролепетала она, — задолго до того, как узнала, что он ваш племянник.

Взгляды их скрестились, и Фелиция первой отвела глаза.

Они проезжали через центр столицы. Отвернувшись к окну, девушка с интересом разглядывала город, стараясь не обращать внимания на своего спутника. Она помнила, что семья жениха живет на побережье.

Внезапно до ее слуха донеслись протяжные звуки.

— Это муэдзин, — пояснил Рашид. — В час заката правоверные должны оборачиваться в сторону Мекки и молиться. Но если вы думаете, что сможете увидеть их на улицах, как было раньше, то будете разочарованы, мисс Гордон. Теперь нашими душами правят мирские проблемы.

— Но ведь вы христианин, — вдруг вспомнила Фелиция слова Фейсела.

Его красивое лицо исказилось от гнева.

— Да, меня крестили при рождении, — резко проговорил он. — Но я живу по законам моей страны, которые жена Фейсела должна будет соблюдать так же строго, как и он сам. Не думайте, мисс Гордон, что английская кровь, текущая в моих жилах, заставит меня одобрить решение Фейсела жениться на вас.

Фелиция взглянула на твердую линию его непреклонно сжатых губ и поняла, что ей придется нелегко. Ее охватило отчаяние. Она обещала Фейселу сделать все возможное, чтобы покорить его дядюшку, но при первой же встрече вызвала у этого человека гнев, раздражение и даже презрение. Прикусив губу, она молча уставилась в окно.

Выехав за пределы города, машина быстро помчалась вдоль окраин, где толпились домики всех цветов и размеров.

Рашид нажал кнопку, и стекло его окна опустилось. Салон автомобиля наполнился душным ароматом незнакомых растений.

— Что же вы замолчали? — спросил он, взглянув на Фелицию. — Я уверен, что Фейсел убеждал вас постараться завоевать мое расположение.

— Фейсел чуть не раздел вас во время танца, — продолжал звучать холодный насмешливый голос, — и вам, судя по всему, это даже нравилось. Во всяком случае, вы не протестовали. Неужели вы думаете, что мусульманин разрешит своей жене веста себя подобным образом?

Волна краски вновь залила щеки Фелиции. Да как он смеет… Она с ненавистью взглянула на Рашида.

— Вы, вероятно, имеете в виду того отвратительного человека, который смотрел на меня как на товар, выставленный в витрине магазина!

— Возможно, вы правы, — насмешливо ответил тот. — Я очень давно не был в Лондоне, но друзья говорили мне, что английские женщины теперь стоят очень дешево. Когда-то британцев почитали во всем мире, но кто же станет уважать нацию, которая разрешает своим женщинам продавать себя за бесценок?

Нет, она больше не может этого слушать!

— Мы с Фейселом просто танцевали!

— Но так близко друг к другу, что этот танец был похож на занятие любовью.

Фелиция с трудом подавила желание немедленно выскочить из машины.

— Это все неправда, — холодно проговорила она. — Фейсел уважает меня,

— Неужели? — Он поднял бровь. — Что ж, тогда он еще глупее, чем я думал.

— Если у вас сложилось такое мнение, то зачем вы пригласили меня сюда? Я же могу плохо повлиять на вашу племянницу, — с плохо скрытым сарказмом произнесла Фелиция.

— Что касается моего приглашения… Вы умная мисс Гордон, что вы сами думаете по этому поводу?

— Я думаю, что вы вовсе не хотели, чтобы весь оказалась, — сказала Фелиция, — но у вас есть на мой счет какие-то свои планы, не так ли?

— Вам нельзя отказать в проницательное — сухо заметил он. — Мне хотелось бы, что бы вы поняли одну вещь. Вы здесь находитесь по милости. Моя сестра знает, что вы — подруга Фейсела и только…

— До тех пор, пока я не расскажу ей, что мы с ним собираемся пожениться, — прервала его Фелиция. — Мне все равно, что вы думаете обо мне. и я готова вытерпеть этот фаре. В конце концов, через три года Фейсел сможет вступить в брак и без вашего согласия.

По выражению лица собеседника она поняла, что разозлила его. Но, сдержав свой гнев, ее холодно произнес:

— Вы более решительная девушка, чем я ожидал Но вас можно понять. На родине вам ничего не светит, не так ли? Неинтересная работа; тетя на севере Англии, которая может оставить вам в наследство свой дом. А может и не оставить, вот и все…

— Неужели вы всегда и все пересчитываете только на деньги? — В голосе Фелиции слышалась горечь. — Если бы это имело для меня такое значение то я бы уже давно вышла замуж.

— Просто вы решили дождаться более выгодной партии, — медленно проговорил он. — И это совсем не глупо!

Фелиция устало откинулась на спинку сиденья. Какой смысл пытаться убедить его? Она просто теряет время. Может, потребовать развернуть машину и отвезти ее обратно в аэропорт? Но это означало бы признать свое поражение. Кроме того, она-то знает, что совсем не такая. У Фелиции постепенно крепло желание доказать этому человеку, как ложны были его представления о ней.

Нет, она не уедет. Любовь Фейсела — это тот спасательный круг, который не даст ей утонуть в штормовом море неприязни Рашида.

— Если вы так мало верите в самостоятельность Фейсела, то почему же не выберете ему невесту по своему вкусу? — спокойно спросила Фелиция. Она хотела пошутить, но, взглянув на лицо Рашида, поняла, что случайно угадала его тайные намерения. Побледнев, она проговорила: — Значит, у вас уже есть на примете кандидатура? Не может быть, я не верю… Фейсел никогда…

— Вас удивит, какие глупости молодой человек может совершить во имя любви, мисс Гордон. Но в данном случае дело упрощает тот факт, что официальной помолвки между вами не было. Я не считаю Фейсела достаточно взрослым, чтобы взять на себя заботу о семье. Вы не первая молодая женщина, в которую влюблялся этот ветреный юноша, по крайней мере, думал, что это так, но решение жениться он принял впервые. Все предыдущие его пассии довольствовались менее серьезными отношениями.

Фелиция отказывалась верить его словам. Но ведь она и сама не раз имела возможность убедиться в том, что ее жених — отнюдь не невинный мальчик. В его жизни наверняка есть стороны, о которых ей ничего не известно. Она была особенно задета тем, что Рашид небрежно причислил ее к тем девушкам, с которыми у Фейсела были мимолетные романы. Разве он не может понять, что тот никогда не стал бы думать о браке, если не был бы уверен в своих чувствах?

— Фейсел молод и нетерпелив, — сказал Рашид, как будто прочитав ее мысли. — Вы знакомы с ним всего несколько недель и не можете судить о том, хорошо ли подходите друг другу.

Фелиция хотела напомнить ему о любви с первого взгляда, но снова подумала, что действительно не так уж хорошо знает своего жениха. В глазах Рашида это был влюбчивый мальчишка, который постоянно совершает опрометчивые поступки… А вдруг это действительно так? Девушка, вздрогнув, отогнала эти мысли.

Машина свернула с главной дороги.

— Теперь уже недалеко, — холодно сообщил Рашид. — Мать и сестра Фейсела отложили ужин ради вашего приезда. Надеюсь, вам понравится наша национальная кухня, мисс Гордон.

Его глаза блеснули. Он надеется, что она попадет впросак? Но Фейсел говорил ей, что, хотя его мать предпочитает соблюдать традиции, сестры настояли на том, чтобы в семье ели по-европейски, вместо того чтобы, скрестив ноги, сидеть на полу. Он успокаивал невесту, обещая, что ей не подадут на закуску овечьи глаза или что-нибудь столь же экзотическое. А однажды повел ее в маленький ресторанчик, где они ели шашлыки с очень вкусным темным рисом и пили крепкий черный кофе из маленьких чашечек. Фелиции все показалось очень вкусным.

Она поняла, что оказалась в очень трудном положении. Если она расскажет матери Фейсела об их помолвке, то это вызовет гнев Рашида, а если промолчит, то он примет это за желание добиться его расположения. Ах, если бы Фейсел был независим от своего дядюшки! Но зачем думать о том, чего она не в силах изменить. Фейсел хочет занять достойное место в семейном бизнесе. Значит, они не смогут пожениться раньше, чем ему исполнится двадцать пять, а это целая вечность для такой непостоянной натуры, какой Рашид считает своего племянника. Судя по всему, дядюшка рассчитывает, что во время вынужденной разлуки с невестой Фейсел найдет себе кого-нибудь еще. Фелиция невидящим взглядом смотрела в темноту и ругала себя за то, что согласилась принять приглашение Рашида и приехать сюда. С одной стороны дороги шумело море, а с другой расстилалось нечто, похожее на пустыню. Наконец “мерседес” затормозил у какого-то здания.

Фейсел рассказывал ей о том, что Кувейт преобразился и стал вполне современной страной, но первый взгляд на семейную виллу привел девушку в шок. Она сама не знала, что ожидала увидеть, но, во всяком случае, не это огромное двухэтажное здание с разрисованными ставнями и белыми стенами, смутно напомнившее ей мавританские постройки в Андалусии.

“Мерседес” въехал во внутренний дворик, — украшенный огромными вазами с экзотическими цветами. В окнах кое-где горел свет. В полумраке Фелиция заметила аллею деревьев и несколько фонтанов, из которых с легким шумом струилась вода.

Рашид открыл дверцу машины, и она вдохнула свежий вечерний воздух, пропитанный ароматами незнакомых растений.

— Сюда, мисс Гордон.

Эти слова прозвучали, как команда, и девушка еще раз отметила способность этого человека облекать свою неприязнь в форму почти оскорбительной вежливости.

А что, если остальные члены семьи Фейсела отнесутся к ней так же враждебно, как и его дядя? — с беспокойством подумала Фелиция. Но в этот момент деревянная дверь распахнулась, и на девушку упал сноп света.

— Фатима, это мисс Гордон, — обратился Рашид к невысокой полной женщине. — Мисс Гордон — моя сестра, мать Фейсела.

Протянув руку, девушка почувствовала теплое мягкое рукопожатие и увидела ласковую улыбку хозяйки. Та что-то проговорила на своем языке.

— Говори по-английски, Фатима. Мисс Гордон не понимает по-арабски, — произнес Рашид.

Если он радуется, уличив ее в еще одном недостатке, то на этот раз просчитался, подумала Фелиция. Она знала, как сказать “добрый вечер”, хотя с трудом справлялась с незнакомыми словами.

— Масса аль хаир, — приветливо ответила мать Фейсела, бросив быстрый взгляд на брата. — А ты говоришь, что наша гостья ни слова не знает по-арабски, — добавила она по-английски с сильным акцентом.

— Только несколько фраз, — извиняющимся тоном сказала Фелиция. — Фейсел всегда смеется над моим произношением.

— Бедная мисс Гордон, — прозвучал еще один женский голос. — Давайте сначала войдем в дом, а потом ты устроишь перекрестный допрос, мама.

— Зара, что мисс Гордон подумает о тебе? — рассмеялась Фатима и повернулась к гостье. — Не обращайте внимания на эту девчонку. Она дразнит меня, потому что я волнуюсь за сына. Когда у нее родится собственный ребенок, она запоет совсем по-другому…

Значит, это младшая сестра Фейсела, Зара. Фелиция незаметно взглянула на девушку. Она была такой же невысокой и кругленькой, как и ее мать, с блестящими черными глазами и теплой улыбкой, совсем не похожей на холодную сдержанность Рашида. Фелиция с облегчением увидела, что Зара смотрит на нее без всякого предубеждения.

— Мы с тобой будем спать в соседних комнатах, — сообщила та, провожая ее наверх. — Мама, конечно, хотела бы придерживаться традиций и жить отдельно от мужчин в другой половине дома, — у нее весьма старомодные взгляды. Но Рашид так не считает, и мы пользуемся отдельной гостиной, только когда мужчины принимают своих деловых партнеров. — Она говорила быстро, перескакивая с одного на другое. — Ты, наверное, проголодалась? Мы приготовили роскошный ужин, хотя я говорила, что у тебя может и не быть аппетита после такого утомительного перелета.

Мысленно поблагодарив Зару за эту информацию, Фелиции кивнула. Ей действительно хотелось полежать в горячей ванне и забраться в удобную постель. Но на знала об арабских обычаях гостеприимства и не хотела показаться невежливой.

— Фейсел писал мне, — сообщила Зара, испытующе глядя на гостью, — что вы должны обручиться…

— Возможно, — осторожно произнесла Фелиция, вспомнив предупреждение Рашида. — Но только при условии, что мою кандидатуру одобрит твой дядя.

Окна ее комнаты выходили в сад, обстановка была европейской: комфортабельная кровать и современная мебель. Огромный платяной шкаф оказался даже велик для гардероба Фелиции. Из спальни вела дверь в ванную, отделанную темно-розовой плиткой. Все было новое и дорогое.

— Надеюсь, ты не ожидала увидеть старинную ванну с мраморными колоннами, — рассмеялась Зара. — Дядя Рашид уверен, что ты думаешь, что мы живем, как в сказках “Тысячи и одной ночи”.

— Да, мне всегда было любопытно, удобно ли носить шаровары и сафьяновые туфельки с загнутыми носками, — в тон ей пошутила Фелиция.

— Я рада, что дядя ошибся и у тебя есть чувство юмора.

Что он уже успел наговорить о ней? Фелиция мрачно усмехнулась. Видимо, Зара знает о его планах, хотя скорее всего Рашид просил ее ничего не рассказывать гостье.

— Если ты хочешь увидеть настоящий старый Кувейт, то тебе обязательно нужно съездить на дядину виллу в оазисе, — сказала Зара. — Она была построена еще нашим прадедушкой для своей жены-англичанки, но он редко жил там. Не нужно распаковывать вещи, — прервала она сама себя. — Это сделает служанка. Ты готова спуститься к ужину?

Вспомнив, что хозяева и так уже отложили ради нее час своей вечерней трапезы, Фелиция кивнула.

По дороге в столовую Зара рассказала ей, что дом традиционно разделен на две половины — женскую и мужскую. В одном крыле живет Рашид, другое принадлежит Фейселу.

— Но это вовсе не значит, что дядя не вы ходит из своих апартаментов. Он ест вместе с нами. Во времена моего отца женщины ни когда не садились за стол вместе с мужчинами, но сейчас все изменилось, и Рашид даже настоял на том, чтоб мы с сестрой получили высшее образование.

— Как благородно с его стороны, — с иронией пробормотала Фелиция.

Она заметила, что Зара говорит о своем дяде с обожанием, и постаралась скрыть собственное отношение к этому человеку.

Но та, видимо что-то почувствовав, с любопытством взглянула на нее.

— Тебе понравился Рашид?

— Я его еще слишком мало знаю, — дипломатично ответила Фелиция.

— Все мои подруги считают его просто неотразимым. Когда он учился в университете в Англии, у него было много девушек из местных.

Кто бы сомневался, подумала Фелиция.

— Правда, он очень красивый? — продолжала Зара, — гораздо красивее Фейсела.

— Фейсел намного добрее, — вырвалось у Фелиции.

— Для тебя это так важно?! — изумилась молодая девушка. — Что ж, видимо, дядя Рашид ошибся, думая, что ты хорошо знаешь мужчин. Иначе ты поняла бы, что главное — это любовь.

Фелиция молча взглянула на нее. Может быть, суровая пустыня ожесточила этих людей?

Зара была одета в джинсы и ковбойку и, когда девушки вошли в столовую, Фелиция заметила, как нахмурилась Фатима при виде наряда дочери.

— Рашид, ты должен поговорить с этой девчонкой! — недовольно проговорила она. — Ты только посмотри, как она выглядит!

— Мама, все в университете носят джинсы, — рассмеялась Зара. — Дядя не станет ругать меня, потому что сам одевается точно так же, — торжествующе заявила она.

Мать Фейсела взглянула на брата, как будто ища поддержки, но его лицо было непроницаемо.

— Да, я ношу джинсы, — спокойно проговорил он, — но не надеваю их к обеду. Сегодня мы простим тебя, но если ты еще раз придешь к столу в таком виде, то будешь ужинать в одиночестве на женской половине.

Зара скорчила недовольную гримасу, но промолчала. Видимо, Рашид был вполне способен осуществить свою угрозу.

— Мисс Гордон, прошу к столу, — пригласила Фатима.

— Зови ее Фелицией, мама, — вмешалась Зара, — а она будет называть тебя мамой Фатимой.

Поймав холодный испытующий взгляд Рашида и вспомнив о своем шатком положении в этом семействе, Фелиция хотела запротестовать. Но мать Фейсела с беспокойством взглянула на нее и сказала что-то по-арабски своему брату.

— Моя сестра просит вас не считать слова Зары такими уж опрометчивыми, мисс Гордон, — с иронией проговорил он. — Она сама хотела просить вас об этом, но дочь опередила ее. Фатима также напомнила мне, что, как глава семьи, я должен поприветствовать вас в нашем доме.

Не имея оснований сомневаться в искренности матери Фейсела, Фелиция не могла не понимать, что Рашид имеет на этот счет свое собственное мнение. Но прежде, чем она успела ответить, Зара с улыбкой проговорила:

— Ты тоже не должен обращаться к Фелиции так официально, дядя Рашид, ведь она скоро… — Девушка запнулась. — Ведь она такой близкий друг Фейсела! — поправилась она быстро.

И она повернулась к гостье за подтверждением, не замечая холодного неудовольствия, промелькнувшего в глазах дяди.

Фелиция не сомневалась, что он выбрал формальное “мисс Гордон”, чтобы держать ее на расстоянии. К счастью, никто, кажется, не замечал неприязни, возникшей между ними.

Несмотря на обилие блюд, девушка не могла съесть ни крошки. Она старалась поддерживать разговор, радуясь, что Зара так словоохотлива, и отвечала на ее бесконечные вопросы. Фелиция страшно хотела спать, и ей с трудом удавалось сидеть прямо.

— С тобой все в порядке? — вдруг спросила Зара, заметив, что ее соседка побледнела, но та только кивнула, не желая привлекать внимания Рашида.

Фелиция попыталась проглотить еще один кусок очередного блюда и вдруг ощутила сильную тошноту.

Ужин наконец подошел к концу, и она поднялась со своего места, но, почувствовав внезапное головокружение, пошатнулась. Как будто издалека послышался голос Зары:

— Быстрее, она падает!

Это было последнее, что она слышала. Чьи-то сильные руки подхватили ее…