Загадочная незнакомка

Глава 3

Поезд наконец-то подъехал к Тусону. Софи уже тошнило от созерцания бескрайней пустыни, миллионов видов кактусов, побелевших от ветра костей животных, пыли, больших североамериканских зайцев и сарычей. Несколько дней подряд они тащились по сухим и безлюдным океанам песка, изредка делая утомительно долгие остановки. Один раз, где-то на территории Нью-Мексико, паровоз наехал на корову, и они долго маялись в ожидании, когда починят сломанный двигатель.

Однако более подходящего места, чем Тусон, для совершения мести она не представляла. Если она убьет своего врага, ему не придется слишком долго добираться до места назначения, ибо этот забытый Богом городок находился на полпути в преисподнюю.

Они с Джунипер заработали немного денег, гадая пассажирам, но пророчества утомляли Софи, а людская доверчивость раздражала. Мало того, эти непроходимые болваны, причисляющие себя к так называемому светскому обществу, имели наглость смотреть на нее сверху вниз!

От долгого сидения в поезде у нее затекли ноги и плечи, ей до смерти хотелось прогуляться по утреннему холодку.

Тибальт тоже проявлял беспокойство. Он вздыхал чаще обычного, а в глазах у собаки затаилась грусть. Впрочем, взгляд Тибальта всегда был печальным, особенно если в его присутствии кто-то ел. Софи полагала, что ее псу тоже не повредила бы хорошая прогулка, а после нее – аппетитная косточка.

Между тем Габриэль Кэйн проявил себя как милый и невероятно обаятельный попутчик. Всю дорогу от Ларедо до Тусона он успешно развлекал тетю Джунипер, избавив от этого Софи, и даже пару раз рассмешил саму Софи, которая думала, что уже разучилась смеяться.

Знай Габриэль, что, развлекая мисс Джунипер, тем самым помогает Софи, он не стал бы так стараться, ибо Софи была с ним все так же неприветлива.

Черт возьми, он сумел очаровать даже Тибальта! Но Софи по-прежнему не доверяла Габриэлю Кэйну. Этот несносный человек знал какой-то секрет, позволявший ему влюблять в себя все живые существа. Прямо как ее отец! Мало того, он был похож еще и на другого мужчину, которого она когда-то знала. И пока Софи это помнит, она не поддастся его чарам.

В данный момент он вместе с тетушкой Джунипер изучал свою ладонь, как будто это была самая интересная вещь на свете.

– Взгляните сюда, мистер Кэйн. Ваша рука являет собой редкое сочетание конусов и лопаток. Это весьма знаменательно, – серьезно объявила Джунипер.

– В самом деле? – спросил Габриэль, медоточиво улыбаясь. Однако Софи заметила в его глазах лукавые искорки.

Впрочем, он был добр к Джунипер, и Софи прониклась к нему невольной симпатией. Она относила это на счет своей якобы слабохарактерности, тем более что в его присутствии ее мучили какие-то странные импульсы и видения. Наверное, ей стоило выпить одно из тетушкиных укрепляющих лекарств.

– Да, – продолжала Джунипер. – Самое главное здесь – не форма вашей ладони, а форма в сочетании с линиями.

– Понятно.

Джунипер ухватилась за средний палец Габриэля.

– Видите, какой длинный этот палец по сравнению с остальными?

– Вижу, – протянул он, и Софи заметила, что он едва сдерживает смех.

– Будь он чуть-чуть длиннее, это указывало бы на то, что вы хитрец, не заслуживающий доверия.

Софи брезгливо фыркнула. Габриэль покосился на нее с усмешкой. Но Джунипер этого не заметила. Софи бросило в жар. Проклятие!

– Но длина вашего мизинца, – продолжала Джунипер, – указывает на то, что вы обладаете тонкой, чувствительной натурой. Это согласуется с другими линиями и буграми Венеры, Меркурия и Аполлона, которые мы обсуждали раньше. Таким образом, мы ясно видим, что вы еще не достигли пика своих возможностей. Вы способны творить добро и добиться счастья в любви.

– Поразительно! Неужели вы все это видите? – воскликнул Габриэль с плохо скрываемой иронией. И Софи его понимала: надо быть очень хорошим актером, чтобы спокойно выслушивать всю эту галиматью.

Но Джунипер, разумеется, приняла его возглас за чистую монету.

– О да, мистер Кэйн. Должна сказать, что у вас очень любопытная ладонь. У вас и у Софи.

– Спасибо, мэм, вы меня почти напугали.

Джунипер захихикала, как маленькая девочка. Вот уже несколько дней она заливалась подобным смехом, а Габриэль сосредоточенно изучал карты и ладони других людей.

Софи слегка покачала головой. Ее тетушка чересчур серьезно относится к гаданию, тогда как Софи уже ничему не верит и предсказывает судьбы из чисто финансовых соображений.

Пока Габриэль и Джунипер обсуждали линии на ладони Габриэля, Софи делала вид, что перечитывает книжку «Дама или тигр?». Слова текста сливались в одно сплошное пятно: Софи внимательно слушала, как Габриэль обводит ее тетушку вокруг своего чрезвычайно длинного пальца.

Проклятый соблазнитель! Хотелось бы ей научиться так же ловко дурачить людей. Софи полагала, что она не обладает такой притягательной силой и завораживающими способностями, как Габриэль Кэйн.

Когда Тибальт, сидевший на полке рядом с ней и явно скучающий по ласке, ткнулся мокрым носом в ее ладонь, она перестала делать вид, что читает. Книга выскользнула из ее пальцев и упала на пол. Приглушенно вздохнув, она нагнулась, чтобы ее поднять… и чуть не столкнулась с мистером Габриэлем Кэйном, который совершил точно такое же движение.

На его дьявольски красивом лице проступила озорная усмешка. Волна жара обдала плечи Софи, потом поднялась к затылку и щекам. Она снова выпрямилась и принялась смущенно ласкать Тибальта. Песику было все равно, какие чувства в этот момент владеют его хозяйкой. Радостно фыркнув, он опустил мордочку ей на колени.

Габриэль медленно сел, сжимая книгу в руке, и скользнул по Софи раздевающим взглядом. Она покраснела еще пуще и потянулась за книгой, но он не отдал книгу. Мысленно обругав себя, она резко отдернула руку. Он внимательно изучил обложку.

– «Дама или тигр?». – Он подмигнул. – О чем эта книга, мисс Софи? Не иначе, вы собираете информацию, перед тем как устроить сафари в самом сердце Африки?

– Тигры живут в Индии, а не в Африке, мистер Кэйн.

– Неужели? – усмехнулся Габриэль.

Джунипер хихикнула.

– Да, так. – Софи опять протянула руку. На этот раз наглец отдал ей книгу.

А она еще жалела, что предсказала ему скорую кончину!

– В этой книге, – заявила она, – рассказывается о молодом человеке, который влюбился в принцессу. Ее отец посадил его в тюрьму за то, что он позволил себе так высоко занестись. – Она многозначительно посмотрела на Габриэля, но тот снова подмигнул.

Нет, этого зарвавшегося мужлана не так-то просто поставить на место!

– Бедняга! – сказал Габриэль с притворным сочувствием. – И что же с ним стало?

Софи, в свою очередь, изобразила по-кошачьи лукавую ухмылку:

– Это должна была решить сама принцесса, мистер Кэйн. Ей предложили подвести своего возлюбленного к одной из дверей. За одной сидел тигр-людоед, за другой скрывалась прекрасная женщина. Ей надо было выбрать: скормить юношу тигру или отдать его даме.

Она с удовольствием увидела, как он округлил глаза – красивые и темные, как шоколад. Софи могла бы смотреть в них целую вечность. А какие густые черные ресницы! Софи вздохнула. Бог совершенно напрасно наградил мужчину таким достоинством. Лучше бы он отдал эти шикарные ресницы какой-нибудь женщине. Впрочем, Бог многое делал напрасно, и ничуть этим не тяготился.

– И какую же дверь она выбрала? – Его губы растянулись в такой ехидной усмешке, что Софи испугалась, как бы он не лопнул от смеха.

– Автор не говорит нам об этом, мистер Кэйн. Каждый читатель волен придумать свой собственный финал этой истории.

– Вот как, – ошеломленно пробормотал Габриэль, но мгновение спустя заявил с прежней самоуверенностью: – Тогда, боюсь, у бедняги нет шансов. Насколько я знаю, большинство дам скорее отведет мужчину на верную смерть, чем толкнет его в объятия другой женщины.

– Совершенно с вами согласна, мистер Кэйн, хотя я сочувствую бедной даме, которой насильно навязывают любовника. Если у принцессы в душе есть хоть капля сострадания, она отдаст молодого человека на растерзание тигру и спасет тем самым и себя, и эту несчастную.

Секунды три Габриэль в полном замешательстве смотрел на Софи.

– А вы кровожадны, мисс Софи! Сначала вы предрекаете мне смерть, потом убиваете бедного юношу из книжки.

Софи многозначительно посмотрела на своего собеседника.

Он усмехнулся:

– Не примите за обиду, мэм, но я благодарю Бога, что моя жизнь не в ваших руках.

– А может, в моих? – Она обнажила зубы в улыбке, заранее отрепетированной перед зеркалом.

Завидев эту улыбку, мужчины бросались наутек, трусливо поджав хвосты… или то, что было у них между ног.

Но на этот раз она просчиталась: Габриэль улыбнулся еще шире. Проклятие, она должна была это предвидеть! Софи не смела опустить глаза и перестать улыбаться, ибо в этом случае он мог бы торжествовать победу.

– Мисс Джунипер… – Габриэль лучезарно улыбнулся тетушке. – Вот кому я доверил бы свою судьбу.

– Да, – сказала Софи, – тетя Джунипер гораздо добрее, чем я.

Он отрывисто кивнул:

– Здесь я с вами согласен, мэм.

Джунипер опять хихикнула.

Софи захотелось влепить пощечины им обоим.

– К тому же она любит мошенников, – сладко добавила она.

– Это не так, Софи. – Джунипер обратилась к Габриэлю: – Она опять говорит о нашей семье, мистер Кэйн. Но наши родные не были мошенниками. – Она снова посмотрела на племянницу. – Не были!

Софи всегда удивлялась, как тетя Джунипер ухитрялась пристыдить ее одним лишь взглядом. Наверное, все дело в ее глазах – небесно-голубых, несмотря на возраст (тетушке Джунипер было уже за шестьдесят), сияющих радостью и невинностью.

Когда Софи говорила неприятные вещи об их семье, глаза Джунипер становились бесцветными, как замерзший пруд. Каждый раз, когда это случалось, Софи чувствовала себя виноватой, хоть и знала, что тетушка не права. Их покойные родственники были ярмарочным сбродом. Джунипер единственная из всех искренне верила в свою профессию провидицы и отказывалась признавать любые доводы.

Софи твердо решила не извиняться. Во всяком случае, в присутствии Габриэля Кэйна.

Он погладил свои черные усы. Софи очень хотелось их потрогать, чтобы узнать, мягкие они или колючие…

– Но вы совершенно правы, мэм: меня вполне можно назвать мошенником.

Софи почувствовала себя так, будто он двинул ее под дых. Она открыла рот и долго не могла его закрыть.

– Вы признаете, что вы мошенник, мистер Кэйн? – наконец выдавила она.

Он скромно наклонил голову набок. Софи поджала губы. Конечно, мошенник, нечего и спрашивать!

– Наверное, в этом вопросе я не слишком хороший судья, мисс Софи. Вы родились в семье колдунов, а я… – Он поднес руку к груди, где должно находиться сердце. Софи так и подмывало схватить эту руку и проверить, насколько точно Джунипер оценила его по ладони. – Я, мэм, родился в палатке священника-миссионера.

Она изумленно уставилась на него. В следующее мгновение ей пришлось сдержать улыбку: ее собеседник приравнивал священников-миссионеров к шарлатанам-прорицателям! Впрочем, он вполне мог солгать, чтобы поразить их воображение. Она по-прежнему не доверяла Габриэлю.

– О, мистер Кэйн! – раздался радостный возглас Джунипер.

Они разом обернулись к ней, удивленные такой реакцией. Джунипер стояла, прижав руки к груди, и улыбалась Габриэлю так, как будто он только что явил перед ней чудо. В первое мгновение он казался растерянным, потом взглянул на Джунипер, вопросительно улыбаясь:

– Да, мэм?

– Я знала, что вы не тот, за кого вас принимает Софи! У вас такие же крепкие духовные корни, как и у нас!

Губы Софи скривились в усмешке. Она готова была спорить: мистер Кэйн рассчитывал совсем на другой эффект. Он думал, что они потеряют дар речи от его нахальства, но тетя Джунипер вдруг принялась его хвалить. Как было бы славно, если бы он провалился сквозь землю от смущения!

Но не тут-то было. Он быстро обрел утраченное спокойствие – так быстро, что Софи могла бы этого не заметить, если бы не следила за ним с зоркостью коршуна. Этому прохвосту следовало родиться в ее семействе!

– Да, мэм, – сказал он тете Джунипер. На его лице было написано самое искреннее благочестие. – Я спасал заблудшие души с тех пор, как мне исполнилось шесть лет.

Джунипер просияла и счастливо вздохнула. Софи покачала головой и принялась ласкать своего песика. Собаки имели явное превосходство перед людьми. Простые и бесхитростные, они никогда не лгали.

Тибальт не называл ее ласки любовью. Когда он испытывал голод или хотел, чтобы его почесали по спинке, он не говорил, что будет холить и лелеять свою хозяйку. И все же Тибальт был единственным существом на всем белом свете, не считая разве что тетушку Джунипер, в чью любовь Софи верила. Она впервые мысленно связала этих двоих и чуть было не захихикала, как делала Джунипер с тех пор, как познакомилась с мистером Кэйном.

Она взяла себя в руки, но – увы! – Габриэль успел заметить в ее глазах веселые искорки.

– В чем дело, мисс Софи? Вы, верно, хотели, чтобы я родился от жестокого афериста-картежника и… женщины легкого поведения?

– О нет! Вовсе нет. – Она обворожительно улыбнулась. – Вам очень подходит то, что вы родились в семье священника-миссионера.

Он усмехнулся:

– Вы, как всегда, совершенно правы, мисс Софи.

– Знаете, мистер Кэйн, – откровенно сказала тетушка Джунипер, – многие люди этого не понимают, но колдовские науки уходят корнями в религию. Я начинаю и заканчиваю свой день молитвами – благодарю нашего Отца Небесного за то, что он наградил меня скромными талантами.

Щеки Джунипер рдели, как спелые яблочки, а руки судорожно сжимали приколотую к груди камею.

Софи вздохнула.

– В самом деле, мэм? – Габриэль вежливо взглянул на Джунипер.

– Да, – откликнулась Софи.

Она не хотела казаться сварливой, хотя ее тетушка явно ничего не заметила. Джунипер только кивнула и улыбнулась, довольная тем, что Софи наконец-то с ней согласилась.

Габриэль опять погладил свои усы. Софи пыталась отвести глаза и не могла. Мужчина, которого она когда-то любила, тоже носил усы. Конечно, он не был таким красавцем, как Габриэль Кэйн, но Софи считала его самым прекрасным мужчиной на свете. И это только лишний раз доказывало, как мало она его знала… и как много значит обаяние для распутника.

– Сознаюсь, дамы, я никогда не связывал религию и колдовство.

Софи отдала ему должное: в его голосе не было и тени иронии.

– Эти две вещи накрепко связаны между собой, мистер Кэйн. Я сама принадлежу к трансцендентальной церкви и верю, что Бог – это вселенский разум и его можно найти во всех религиях. Но в маленьких городках очень редко встречаются трансцендентальные церкви.

– Я представляю себе.

– Но тетя Джунипер всегда довольствуется тем, что есть. – Софи улыбнулась тетушке, надеясь, что Джунипер не поймет ее сарказма.

– Конечно, – подтвердила Джунипер. – Если человек умеет медитировать и славить Господа за его щедрые дары…

Софи с трудом сдержала грубое замечание.

– …и безграничную любовь ко всем живущим, ему нет разницы, какой храм посещать. Потому-то я и считаю Бога вселенским разумом. Почти во всех церквях я нахожу успокоение, мистер Кэйн. Особенно если во время богослужения горят восковые свечи. Это очень важно, не правда ли? – Джунипер радостно улыбнулась.

Габриэль на мгновение потерял дар речи, а Софи спрятала очередную ухмылку.

– Конечно, мэм. Восковые свечи – это невероятно важно.

Наградив Габриэля почти трансцендентальной улыбкой, Джунипер счастливо вздохнула:

– Но давайте вернемся к вашей ладони, мистер Кэйн. Мы обнаружили на ней весьма необычные признаки.

– Да, мэм, конечно.

Софи прыснула в кулак. Он покосился на нее и весело подмигнул. От этого взгляда у нее ослабели колени, и она невольно поднесла руку к основанию горла, нащупав свой бешеный пульс.

Погода была такой жаркой, что на солнце можно было запросто варить яйца, и такой же сухой, как поцелуй старой девы. Когда проводник открыл дверь вагона, в лицо Габриэля пахнуло адским зноем.

Он выглянул наружу и покачал головой. О Боже, Иво Хардвик выбрал для жизни не слишком приятное местечко!

На перроне томились встречающие, защищаясь от палящего солнца зонтами и светлыми шляпами. Разморенные жарой люди сидели на скамейках или стояли, привалившись к стенам.

В Тусоне было на удивление шумно. Лаяли собаки, галдели пешеходы, громыхали экипажи, а откуда-то издали даже доносились звуки револьверной стрельбы.

За невысоким зданием вокзала Габриэль увидел целый лес ветряных мельниц и покачал головой. Что и говорить, в этом маленьком городке жизнь била ключом! Габриэль начал волноваться за Мадригалов.

Своим пророчеством Софи не на шутку его напугала, и все-таки он не хотел, чтобы с ней случилась беда. Конечно, Дмитрий – преданный малый, но какая помощь от карлика? Если, конечно, он не умеет стрелять. Впрочем, до сих пор Габриэль не видел, чтобы Дмитрий был при оружии. Он вообще почти не видел этого человечка, предпочитавшего прятаться в багажном вагоне.

Габриэль надеялся, что к вечеру жара спадет, иначе ему придется купить такую же яркую шляпу и нарушить тем самым свой демонический образ. И тогда Софи перестанет его ненавидеть, а это уже неинтересно. А еще он надеялся, что его работа в этом забытом Богом городке не займет много времени.

Обе женщины – Софи и Джунипер Мадригал – тоже подошли к дверям вагона. Габриэль обернулся и протянул руку за корзинкой с Тибальтом. Поколебавшись ровно столько, чтобы он понял – она ему не доверяет (как будто он в этом сомневался), – Софи отдала корзинку. Он усмехнулся, но она ничем не выдала своего смущения. «Кремень, а не женщина!» – с восторгом подумал он.

Чтобы не дать Софи шанса отвергнуть его предложение о помощи, он протянул руку и тетушке Джунипер, которая охотно за нее взялась. Габриэль помог ей сойти с поезда и лукаво покосился на Софи:

– Где вы остановитесь, мисс Софи? Можно мне вас проводить?

– Большое спасибо, мистер Кэйн. Дмитрий найдет нам гостиницу. Это входит в его обязанности. – Она едва заметно улыбнулась.

Еще никогда в жизни ему не приходилось так долго уламывать женщину! Он дошел даже до того, что рассказал о своем прошлом, но это ни на йоту не смягчило гранитное сердце Софи Мадригал.

– Пока он будет искать, я останусь с вами. Мне кажется, что Тусон не слишком гостеприимный город.

– Большое спасибо, мистер Кэйн. Вы очень добры, – проворковала Джунипер, улыбнувшись так, будто он подарил ей бриллиантовое ожерелье.

Боже, какая милая дама!

Софи достала из своего расшитого бисером ридикюля носовой платок и промокнула вспотевший лоб. У нее была изумительная, как жемчуг, кожа, да и вся она была так великолепна, словно сказочная принцесса, случайно угодившая на страницы дешевого любовного романа. Кружева и атлас смешались с пропыленной оленьей кожей и гремучими змеями. Габриэль мысленно представил себе, как он с Софи купается в чистом горном ручье на подступах к Тусону, и потряс головой, прогоняя собственные фантазии. Если они когда-нибудь вместе подойдут к чистому горному ручью, то Софи скорее всего попытается его утопить.

– Не откажите мне в любезности. Разрешите пригласить вас сегодня вечером на ужин.

– О, мистер Кэйн!

Каждый раз, когда мисс Джунипер трепетала от радости, она напоминала Габриэлю симпатичную птичку. Между тем мисс Софи походила на хищного орла, который вот-вот спикирует вниз и выклюет ему глаза. Она резко выхватила у него корзину с Тибальтом и процедила:

– Спасибо.

– Посмотри, Софи, вот и наш Дмитрий! Я сейчас.

Джунипер устремилась вперед, несмотря на сто десять градусов[2] в тени по Фаренгейту. Габриэль и Софи удивленно смотрели ей вслед. Дмитрий выплыл из зыбкого знойного марева, подобно привидению. Как и в тот раз, на нем были комбинезон и матерчатая кепка. Габриэль заметил, что Софи хмурится. Наверняка она хотела сама поговорить с Дмитрием. Габриэлем овладело уже знакомое желание ткнуть ее локтем под ребра.

– Ну что, мисс Софи, вы согласны со мной поужинать? – спросил он. – Не бойтесь, я не кусаюсь.

Она презрительно фыркнула.

– Мы мило побеседуем, – со смехом продолжил Габриэль. – Вы расскажете мне о своей семье, а я расскажу о своей. Может быть, вы еще что-нибудь мне напророчите. – При мысли об этом он покрылся мурашками и пожалел, что вспомнил ее недавнее предсказание.

Софи окинула его хмурым взглядом и сказала:

– В этом нет необходимости, мистер Кэйн. Я могу лишь повторить то, что вы уже слышали. В конце концов, у вас всего одна жизнь. – Она улыбнулась.

Габриэль счел разумным больше не думать о ее зловещем пророчестве… если получится.

– Ну же, мисс Софи, решайтесь! Вы проверите, как долго еще сможете противиться моим чарам. А я проверю, как долго еще продлятся мои безуспешные попытки вас соблазнить. И мы вместе проверим, как долго еще тетя Джунипер пробудет в неведении относительно нашей игры.

Ее красивые губы скривились в усмешке. Почему, черт возьми, она так упорно его избегает? Он очень хотел ей понравиться. И не только затем, чтобы затащить ее в постель. Впрочем, такое желание тоже было. А какой нормальный мужчина на его месте этого не захочет? Но главное заключалось в другом. Она была не просто красива, как амазонка. В Софи Мадригал таилась некая загадка, и ему до смерти хотелось ее разгадать.

За последние дни он понял, что именно эта женщина ему по душе. У нее был характер… и сердце, которое она целиком отдавала своей уродливой собачонке. И это казалось Габриэлю несправедливым.

К ним подошла тетя Джунипер, и он перестал флиртовать. А жаль! Еще немного, и Софи Мадригал залилась бы хохотом. Габриэль давно подметил, что женщины гораздо охотнее поддаются на юмор, чем на нежные взгляды. Особенно такие умные, как Софи.

– Дмитрий сказал, чтобы мы оставались на вокзале и ждали его возвращения. – Она вскинула глаза на Габриэля, опять напомнив ему маленькую пташку. – С нами ничего не случится, мистер Кэйн, я в этом уверена. Спасибо вам за заботу, но Дмитрий скоро придет.

– Чепуха, – сказал он, улыбнувшись. Как и следовало ожидать, от его улыбки мисс Софи нахмурилась, а мисс Джунипер радостно затрепетала. – Я с удовольствием дождусь Дмитрия вместе с вами, а потом провожу вас до гостиницы.

– Спасибо, мистер Кэйн! Конечно, это глупо, но я чувствую себя спокойнее, когда рядом мужчина.

– О Боже! – пробормотала Софи.

Тетя Джунипер и Тибальт с сожалением простились с ним у порога их номера в отеле «Космополитен» на Мэйн-стрит. Габриэль подумал, что «Космополитен» – слишком претенциозное название для убогой гостиницы в таком захолустье, как Тусон, но ничего не сказал по этому поводу. Мисс Софи презрительно зыркнула на него, когда он приподнял шляпу и объявил, что зайдет за ними к семи часам, чтобы повести их на ужин.

Сам Габриэль предпочитал более дешевые апартаменты. Интересно, откуда у простых гадалок такая привычка к роскоши? Впрочем, это ему нравилось. Оставив женщин семьи Мадригал в «Космополитене», он заглянул в свой номер на втором этаже гостиницы «Ориентал», обшарпанного здания, первый этаж которого был оборудован под игорный зал. Здесь Габриэль чувствовал себя как рыба в воде.

Устроившись, он, прежде чем облачиться в свежую белую рубашку и свежие черные брюки, тщательно отряхнул от дорожной пыли сюртук, натер до блеска сапоги и сменил воротничок. Завязав галстук и надев сюртук, он подтянул книзу белые манжеты, чтобы скрыть спрятанный в рукаве «дерринджер». Второй «дерринджер» он опустил в карман сюртука, а револьвер системы «кольт» заткнул за пояс.

В довершение всего он сунул охотничий нож в голенище сапога, расчесал усы и лихо сдвинул шляпу набок, как это делают азартные игроки. Мимоходом взглянув в зеркало, Габриэль Кэйн убедился, что лицо его чисто, зубы сверкают белизной, фирменная усмешка на месте, и вышел на «охоту».