Заговор сердец

Глава 10

Для родителей Джордана известие об их свадьбе оказалось столь же ошеломляющим, сколь и по-настоящему радостным. После звонка сына оба они потребовали к телефону Кэсси, и ей было очень трудно держаться естественно в присутствии стоявшего рядом Джордана, пытающегося скрыть свое мрачное настроение. Она передала ему трубку, когда слезы перехватили горло, и невольно восхитилась тем, как легко и непринужденно звучал его голос, тогда как лицо оставалось совершенно неподвижным.

Его родители были в восторге, что свадебный кортеж отправится из их дома, и, как Джордан и предвидел, Дороти Рис немедля занялась предсвадебными хлопотами. Со вздохом облегчения Кэсси подумала, что, скорее всего, прекрасная и знаменитая Лавиния Престон не приедет.

А вот отец удивил ее своим энтузиазмом. Судя по голосу, он радовался не меньше, чем Хэролд Рис. Расспрашивал о мельчайших подробностях. И лишь позже Кэсси подумала о том, что никто из них не выразил удивления по поводу всех этих спешных приготовлений в столь неурочное для свадеб время года. Ну что ж, в конце концов они все узнают. Не нужно большого ума, чтобы сложить два и два.

В день свадьбы было довольно холодно. Они с Джорданом приехали накануне утром, хотя могли сделать это и раньше. Как подозревала Кэсси, Джордан хотел избежать лишних вопросов, вдобавок ему не очень-то улыбалось весь день изображать счастливого жениха, а ведь это было необходимо!

– Может, лучше бы подождать и сшить белое подвенечное платье, дорогая? – спросила Дороти Рис, помогая Кэсси одеться. – Ты выглядишь прелестно, я ничего не хочу сказать, но знаешь, ведь каждая мечтает о белом свадебном платье в такой день, тем более в феврале, в эту ужасную погоду.

Кэсси взглянула на себя в зеркало. Что касается девичьих представлений о том, как должна выглядеть новобрачная, то она постаралась максимально к ним приблизиться. Кремовый шерстяной костюм с вышитым золотом воротничком, длинные волосы подколоты на затылке и украшены узким венком из свежих цветов, оттенки кремового и розового приятно контрастируют с блестящими темно-рыжими волосами. Вообще-то она не думала, что ее подвенечное платье должно непременно быть белым. Любовь к Джордану пришла так неожиданно, что у нее просто не было времени помечтать о свадьбе. Да если бы и нашлось время помечтать, она же знала, какое будущее ждет Джордана. В этом будущем для нее все равно места нет. Если не считать той вспышки слепой страсти, Джордан ее никогда не любил. Более того, всегда относился к ней с неприязнью. Глаза ее наполнились слезами, и в то же мгновение она почувствовала ласково обнимающую ее руку Дороти.

– Ты замечательно выглядишь, Кэсси, – мягко сказала она. – Ты очень красива. Мы все так любим тебя. Если я заставила тебя плакать…

– Нет, – улыбнулась Кэсси. – Я думаю, это от волнения. – Внезапно ей захотелось, чтобы радом оказался друг, просто друг; она посмотрела в теплые, улыбающиеся глаза матери Джордана и тихо сказала: – Я беременна. Говоря это, Кэсси совершенно не представляла себе, как встретит эту новость Дороти. Ее собственная мать наверняка обозвала бы ее дурой. Минуту-другую Дороти стояла в безмолвном оцепенении, затем ее лицо озарилось счастливой улыбкой.

– Кэсси! Дорогая моя! Я так рада! Хэролд будет на седьмом небе от счастья, разумеется, если ты позволишь мне ему сказать… – Внезапно на ее лице отразилась тревога. – Кэсси, ты действительно хочешь?..

– Конечно! – просто ответила Кэсси, чувствуя, как громадный камень упал у нее с души. Конечно, она мечтает иметь ребенка от Джордана. Ее лицо снова порозовело. Бледность, все утро так тревожившая мать Джордана, внезапно исчезла, и Дороти с ласковой улыбкой посмотрела ей в глаза. – В таком случае нам пора отправляться в церковь! – радостно сказала она.

Два месяца спустя единственной радостью, согревавшей Кэсси душу и сердце, была растущая в ней таинственная и теплая новая жизнь. С самого начала Джордан был к ней не более чем внимателен. Он вел себя так же отчужденно, как и тогда, когда они встретились впервые, и было совершенно очевидно, что хочет он только одного – держаться от нее подальше и видеться по возможности реже.

Кэсси вела дом как образцовая хозяйка, на это у нее и уходила большая часть времени. В деньгах Джордан ее не стеснял, и она занялась покупкой картин, декоративных безделушек, новой и более удобной мебели, отдавшись единственной цели – наполнить их дом настоящим теплом и уютом, в чем и преуспела. Дом становился все более красивым и удобным, но атмосфера в нем – все более холодной.

Джордан работал. Иначе не скажешь. Он уходил еще до того, как Кэсси просыпалась, хотя она по привычке вставала в тот же час, что и раньше, когда ей нужно было ходить на работу. Вечерами он неизменно хвалил ее за все то новое, что она успевала сделать за день в доме, восхищался ее кулинарными подвигами, а затем удалялся в свой кабинет, где допоздна стучал на машинке. Что он печатал, Кэсси не видела. Утром кабинет был уже аккуратно прибран, ящики рабочего стола заперты на ключ.

Если ему предстояло задержаться из-за делового ужина, он звонил и как примерный муж сообщал ей об этом или же оставлял на видном месте записку. У Кэсси было такое чувство, будто она делит жилье с необычайно воспитанным квартирантом, и поэтому она ощущала себя в доме досадной обузой.

Если бы не машина, Кэсси бы, наверное, просто сошла с ума. Она регулярно ездила в город и нередко встречалась там со своими знакомыми. Джин устроила так, что они часто могли вместе обедать, и благодаря этому Кэсси была в курсе всех редакционных новостей и сплетен.

Однажды, едва расставшись с Джин, она тут же столкнулась с Гаем Мередитом, которого не видела с тех пор, как ушла из газеты.

– Кэсс! – окликнул он и, подбежав, заключил ее в объятия. – Ну как ты, дорогая? – сердечно спросил он и, не дожидаясь ответа, потащил ее назад, в тот самый ресторан, из которого она только что вышла. – Я буду есть, а ты рассказывай, – решительно заявил он в ответ на ее протесты, что она только что пообедала и о еще одной трапезе не может быть и речи. Кэсси так рада была его видеть, что охотно согласилась. – Надеюсь, ты не очень занята? – вдруг встревожился он после того, как чуть ли не насильно усадил ее на стул. Кэсси ответила ему невеселой улыбкой.

– Нет, не очень. – В конце концов есть предел даже такому приятному занятию, как устройство собственного жилища. – Кстати, поздравляю с получением моей работы!

– Можешь взять ее обратно в любое время, – буркнул Гай. – Джордан…

– Он осекся в замешательстве и покраснел. Кэсси понимающе усмехнулась.

– От меня таиться незачем, Гай. Я по-прежнему свой парень!

– Он работает так, будто решил загнать себя в могилу, – хмуро сказал Гай. – Пойми меня правильно, это, конечно, его дело, и мужик он крепкий, должен выдюжить, хотя в последнее время он стал, по-моему, малость сдавать. Беда в том, что он в газете единственный супермен и не замечает, что способен и нас загнать до смерти в этой гонке. И, вероятнее всего, первыми жертвами будем именно мы. – Бросив на нее быстрый взгляд, Гай снова занялся своим обедом. – Жаль, что ты ушла, Кэсс. Мне правда кажется, что с твоим уходом он просто возненавидел всех нас.

Это было не так, но ведь истинную причину Гаю не объяснишь. Джордан возненавидел работу из-за того, что очутился в пожизненной ловушке. Она уже толком не слушала Гая. Все-таки она права, нельзя лишать Джордана надежды. Пора наконец найти выход из этой невозможной ситуации.

После обеда Гай проводил ее до машины. Он явно повеселел и с ласковой улыбкой смотрел, как она отпирает дверцу, собираясь сесть за руль.

– Хочешь, скажу тебе кое-что, Кэсс? – спросил он.

– Давай! – рассмеялась она.

– Я серьезно. – До того как появился Джордан, я почти все время только и думал что о тебе, Кэсс. Мечтал, что в один прекрасный день ты выйдешь за меня замуж. Думаю, что сделал бы тебе предложение, если бы не боялся твоего острого язычка. Хотя мне и в голову не приходило, что вы с Джорданом…

– Ох, Гай! – Кэсси опять подошла к нему, Гай машинально взял ее руку в свою. – Я ведь ничего не знала! Если я причинила тебе боль…

– Нет, Кэсс, – мягко сказал он. – Просто оставайся моим другом, вот и все.

– Хорошо, Гай, – тихо сказала Кэсси. Гай потянулся к ней, собираясь поцеловать в щеку, и в этот миг она увидела в проезжавшем мимо "порше" Джордана. Глаза у него были холодные, похожие на ледяные озера, как говорил Луиджи.

Когда Кэсси подъехала к дому, "порше" стоял у парадного входа. Джордан был на кухне, готовил себе кофе.

– Я не знала, что ты вернешься к обеду, – быстро сказала она, жалея, что не успела ничего приготовить.

– Я не собираюсь обедать, – не глядя на нее, бросил он. – Я приехал переодеться. Во второй половине у меня совещание в "Газетт", а Потом еще одно. Я не успею вернуться к ужину.

– Мы поужинаем позднее… – начала было Кэсси, но он резко оборвал ее:

– Я поем в городе!

Он быстро вышел из кухни, так и не притронувшись к кофе. Кэсси потерянно смотрела ему вслед, как вдруг он обернулся и посмотрел на нее.

– Если уж ты встречаешься с Мередитом, будь добра, не делай это так откровенно!

Кэсси вспыхнула.

– Я вовсе не встречаюсь с Гаем!

– У меня отличное зрение! – отчеканил Джордан, устремив на нее ледяной взгляд. – Поцелуи со старыми знакомыми на улице – совсем не то, что мне хотелось бы видеть.

– Мы с ним встретились совершенно случайно, – возмущенно запротестовала Кэсси. – Я не видела его с тех пор… с тех пор…

– …с тех пор, как грохнулась в обморок в редакции и он побежал за мной! – закончил Джордан и холодно добавил: – Надеюсь, ты объяснила ему, что уже замужем и он несколько запоздал со своими ухаживаниями?

– Гаю объяснять ничего не нужно, – с горечью сказала Кэсси. – Он прекрасно знает, что я замужем, и любой, у кого есть глаза, не может не видеть, что я беременна!

Джордан окинул ее холодным взглядом, губы скривились в подобии улыбки.

– Прошло еще не так много времени. Твоя беременность не настолько заметна, как ты стараешься меня уверить! – гневно бросил он.

От незаслуженной обиды глаза Кэсси наполнились слезами, и она поспешно отвернулась. Очевидно, ему доставляет удовольствие мучить ее и мучиться самому.

– Кэсси! – Джордан шагнул к ней, но она быстро отпрянула назад и спокойно посмотрела ему в лицо.

– Я не хочу задерживать тебя, – сказала она с той же холодной сдержанностью, с какой только что говорил он сам. – По словам Гая, ты работаешь с одержимостью самоубийцы, – намеренно добавила она. – И я не стану тебе мешать!

Джордан вышел, бледный и мрачный, сел в свой "порше" и укатил в город. Впервые после свадьбы они по-настоящему поссорились, и почему-то Кэсси стало легче. Она предпочитала видеть Джордана скорее разъяренным, чем холодно-вежливым. Когда он вернется, она сообщит ему о своем решении.

Вернулся он в одиннадцать, но Кэсси еще не ложилась. Она накинула халат, собираясь спуститься вниз, чтобы поговорить с мужем. Этот халат она купила совсем недавно. Старый скоро станет слишком тесен. Пока что беременность была заметна разве только для нее самой, но Кэсси не хотелось, чтобы ее чуть пополневшая фигура бросалась в глаза Джордану. Незачем постоянно напоминать ему, но она поймала его в ловушку. Халат был широкий, просторный и мягко обтекал ее фигуру. Окинув себя быстрым придирчивым взглядом, Кэсси пошла вниз.

Войдя в гостиную, она увидела, как Джордан наливает себе виски. Он явно не ожидал ее появления.

– Я хочу поговорить с тобой, Джордан, – решительно начала она, опасаясь, что нервы у нее могут сдать.

– Это что, срочно? – досадливо скривился он, бросив быстрый взгляд на ее лицо. – Работать с одержимостью самоубийцы довольно утомительно, как ты понимаешь, – усмехнулся он.

Кэсси залилась краской, но тем не менее решила довести дело до конца, здесь и сейчас, не откладывая до завтра.

– Это не займет много времени, – холодно сказала она. В ответ он молча кивнул на стул, по всей видимости приглашая ее сесть. Но, не доверяя своей выдержке, Кэсси осталась стоять. – Сразу же после рождения ребенка, – спокойно сказала она, – я хочу получить развод!

Секунду он молча смотрел на нее – лицо было как каменное, только в глазах читалось странное выражение, не на шутку испугавшее Кэсси.

– Если бы не ребенок, – быстро продолжила она, – мы бы никогда не стали мужем и женой, и по сути ничего ведь и не изменилось. Совершенно ясно, что мы относимся друг к другу как раньше, и, по-моему, нет смысла мучиться вдвоем всю жизнь.

– Я сделал тебе предложение, еще ни о чем не зная, – напомнил Джордан слишком уж спокойным тоном. – К тому же тебе известно, я буду бороться за ребенка. Я и об этом тебе говорят.

– Ты проиграешь, – постаравшись придать своему голосу твердость, сказала Кэсси, – да и нужды в этом нет. Ты сможешь видеть его, когда пожелаешь. Может, если мы не будем женаты, мы… мы останемся друзьями и… – У тебя уже есть друг! – выпалил Джордан. – Или, может, Мередит претендует стать чем-то большим после этого мифического развода? Скажи ему, пусть не надеется. Он упустил свой шанс.

– Гай тут совершенно ни при чем! – в отчаянии воскликнула Кэсси. Она хотела помочь Джордану, дать ему возможность уйти от нее, а он уцепился за беднягу Гая. Как это похоже на мужчин – не желать расстаться даже с тем, что им не нужно.

– Ну что ж, зато я при чем, и я отвечаю "нет"! – объявил Джордан. Если тебе надоело притворяться заботливой женой, заведи экономку! Если ты думаешь, что я позволю тебе уйти, а потом ты будешь оставлять ребенка одного, а сама станешь рыскать в поисках сенсаций, то ты жестоко ошибаешься. Надеюсь, ты успела покончить с привычками швейцарской школы! Беспощадность этих слов так ошеломила Кэсси, что она молча отвернулась и пошла к двери, ничего не видя от слез.

– Кэсси! – Внезапно он очутился рядом и, схватив ее за плечи, повернул к себе лицом. – Прости. Я не должен был так говорить!

Впервые после свадьбы он прикоснулся к ней, и Кэсси ощутила неодолимое желание прижаться к нему, крепко-крепко. По ее щекам текли слезы, и Джордан ласково гладил ее лицо, вытирая соленые ручейки.

– Прости меня, Кэсси, – тихо сказал он. Она чувствовала, что он напрягся как струна, и прекрасно знала почему. Стоя рядом, он не мог не заметить очевидных признаков беременности, изменивших ее фигуру, хотя она сделала все, чтобы это скрыть. Высвободившись из его объятий, Кэсси быстро направилась к выходу.

– С резкими словами я как-нибудь справлюсь, – без всякого выражения проговорила она. – Только, пожалуйста, не прикасайся ко мне.

Он не сказал ни слова и не бросился вслед за нею. Кэсси убежала в свою комнату и заперла за собою дверь, думая только об одном: как ей прожить оставшиеся несколько месяцев в его доме?

На следующее утро Кэсси вновь застала Джордана на кухне. Прислуга в этот день была выходная, и Кэсси быстро спустилась вниз, чтобы поскорее управиться с мелкими делами, не терпящими отлагательства. Увидев Джордана, который, сидя за кухонным столом, пил чай, Кэсси неожиданно смутилась и покраснела.

Он смотрел прямо на нее, а она не знала, что сказать. На ней была юбка, которую она почти перестала росить, так как та стала слишком тесна в талии. Кэсси даже не могла ее как следует застегнуть. Блузка тоже сидела чересчур в обтяжку на располневшей груди. Впервые за последние месяцы Джордан застал ее врасплох. Рука Кэсси машинально потянулась к молнии на юбке, что не укрылось от его зоркого взгляда.

– Слишком узкая? – насмешливо спросил он.

От этих слов она еще больше покраснела и выбежала из кухни, чтобы укрыться до его ухода в своей комнате.

Никогда больше она не даст застать себя врасплох, поклялась себе Кэсси, швыряя блузку на кровать. Конечно, рано или поздно ее полнота все равно станет заметной, но к тому времени она привыкнет к пренебрежительному тону и холодности Джордана и уже не будет так нервничать. Скинув юбку, она бросила ее рядом с блузкой, и в эту самую минуту в комнату без стука вошел Джордан.

– Что я такого сказал? – раздраженно начал он и тотчас осекся, увидев перепуганную Кэсси, на которой не было ничего, кроме лифчика и трусиков. Бледная как мел, она схватила юбку, чтобы хоть как-то прикрыться, а Джордан медленно шагнул вперед, не отрывая от нее своих серебристых глаз. – Ты все еще стесняешься меня? – с удивлением спросил он Кэсси. -Оказывается, ты застенчива? Потому и убежала от меня вчера вечером?

– Нет! Нет… я… – Она почувствовала, что снова краснеет, и беспомощно смотрела, как он медленно подходит ближе. – Пожалуйста, Джордан, оставь меня. Ну пожалуйста! Я…

– Ты в самом деле не знаешь, до чего ты хороша? – мягко спросил он, вовсе не собираясь уходить. – Не понимаешь, что беременность сделала тебя еще привлекательнее? Кожа прямо светится изнутри, волосы блестят еще Лучше прежнего, в глазах тепло и мягкость. Впервые с тех пор, как я тебя узнал, ты выглядишь такой хрупкой и нежной. – Он взял из безвольных пальцев Кэсси юбку, бросил на кровать. – С каждым днем ты буквально расцветаешь на глазах, – прошептал он. – С каждым днем в тебе распускается таинственный мистический цветок, имя которому – женщина.

Его взгляд, чувственный и напряженный, жадно скользил по ее телу. Кэсси стояла не шевелясь. Сердце ее бешено заколотилось, когда он расстегнул бюстгальтер и тот бесшумно упал на пол.

– Ты даже не представляешь, как ты сейчас хороша… – хрипло выдохнул Джордан. Его руки скользнули вверх и бережно обхватили ее груди. Он посмотрел на Кэсси затуманенными от желания глазами. – Я никогда еще так не хотел тебя, – прошептал он.

Кэсси вся дрожала, глухой от страсти голос Джордана проникал в самую глубь ее естества, прикосновения его горячих рук будили ответное желание. Точно во сне, она накрыла ладонями ласкающие ее руки и посмотрела на него широко открытыми, удивленными, вопрошающими глазами.

– Джордан, я не хочу… – Она хотела сказать, что не хочет держать его в ловушке, но он неправильно истолковал ее слова, хотя даже это не остановило его и не вернуло к реальности.

– Зато я хочу, – пробормотал он, – и если не сделаю этого, то тихо сойду с ума!

Он потянул ее к кровати и, опустив на прохладные простыни, яростно обрывая пуговицы, стянул через голову рубашку. Впервые она видела, как он раздевается, продолжая неотрывно пожирать ее глазами. Она забыла обо всем, сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди. А он уже был рядом и, глядя на Кэсси темными от страсти глазами, медленно снял то последнее, что укрывало ее от его лихорадочно горящего взора.

– Кэсси! – услышала она хриплый, срывающийся голос. – Скажи, что ты хочешь этого. Я хочу знать. Не заставляй меня снова думать, что я хитростью заманят тебя. Мне нужно знать, Кэсси!

– Джордан! – Она крепко прижалась к нему, чувствуя силу его желания, стала жадно ласкать его пылающее неистовой страстью тело. Джордан жадно приник к ее губам, и она чуть не задохнулась в его объятиях.

– Помоги мне быть нежным, – простонал он. – Я безумно хочу тебя, Кэсси!

А ей вовсе не хотелось, чтобы он был нежным. Мгновение спустя она уже была как в огне, и ее пылкий порыв отозвался в нем стоном невыразимого блаженства и одновременно протеста. Он обхватил губами ее сосок, и оба они, подхваченные ураганом желания, тут же забыли о ее беременности. Джордан шептал ее имя, стараясь нежной лаской сдержать огненный вихрь, уносивший Кэсси на край земли, откуда странным далеким эхом звал ее голос. Глаза Кэсси заворожено смотрели в раскаленную серебряную лаву его зрачков, и Джордан наконец овладел ею с тем свирепым самозабвением, которого она так ждала и которое повергло ее в темную пучину, озарявшуюся неистовыми вспышками слепящего света.

Очнувшись, Кэсси встретила взгляд Джордана, устремленный на ее разрумянившееся лицо. Джордан подложил ладонь ей под голову, и, даже если бы захотела, Кэсси не смогла бы отвести от него глаз. Свободной рукой он ласкал ее грудь и легкую шелковистую выпуклость живота.

– На этот раз, – медленно проговорил он все еще хрипловатым от страсти голосом, – я не позволю тебе ни пошевелиться, ни открыть рот. На этот раз ты не сможешь лишить меня райского блаженства. Я снова изведал его, но теперь уж не дам ему ускользнуть.

Кэсси молча смотрела на него, пораженная его словами и пронзительностью его взгляда.

– Джордан… – начала было она, но, прочитав угрозу в его глазах, замолчала.

– Нет, не хочу слышать ничего дурного, – мягко предупредил он. – Лучше скажи то, что мне так хочется услышать.

Но в эту минуту донесся звук, слышать который не хотелось ни ему, ни ей. К дому подъехала машина, затем хлопнула дверца, и тотчас внизу раздался требовательный звонок.

– Какого черта?.. – досадливо проворчал Джордан, а Кэсси поспешно соскользнула с постели и, не обращая внимания на внезапное легкое головокружение, накинула халат, подбежала к окну и выглянула на улицу.

– Это… это моя мать! – ахнула она.

– Не верю! – воскликнул Джордан, сердито собирая свою разбросанную одежду. – Лавиния выбрала самое подходящее время для визита, – буркнул он.

Быстро застегнув халат, Кэсси понеслась вниз, чтобы опередить Джордана.

– Осторожней на ступеньках! – крикнул он вдогонку, и его рассерженный голос слегка ободрил ее.

Кэсси открыла дверь, Лавиния впорхнула в прихожую и безошибочно направилась в гостиную – самое выигрышное место для очередной драматической сцены.

– Как же ты… – растерянно начала Кэсси, но Лавиния тут же перебила: ничего не поделаешь, первое слово должно непременно быть за ней.

– Твой отец… – благосклонно сообщила она, – кажется, он был на твоей свадьбе?

– Ты ведь была в Нью-Йорке… – Кэсси сразу почувствовала себя виноватой.

– Все в порядке, дорогая! – улыбнулась Лавиния. – Я действительно не могла тогда приехать. Да и сейчас у меня выдался один-единственный свободный день, завтра я опять должна быть там. Но мне очень нужно повидаться с тобой, поэтому я и прилетела.

– Повидаться со мной? – тупо переспросила Кэсси.

– Конечно! Я же только что сказала! – с легкой досадой проговорила Лавиния и, окинув дочь пристальным взглядом, возмущенно выпалила: – Ты беременна!

Кэсси густо покраснела.

– И вдобавок замужем! – сообщил вошедший в эту минуту Джордан и, подойдя к Кэсси, обнял ее за плечи.

– Понятно, – кивнула Лавиния, на сей раз глядя на Джордана без тени кокетства. – Кой-какие новости до меня иногда доходят.

– Главное, чтобы они доходили вовремя, – отрубил Джордан, и Лавиния тут же показала коготки.

– Я хочу поговорить с Кассандрой наедине, – холодно сказала она. – Ты не мог бы оставить нас на минуту одних?

– Нет! – мгновенно вскипел Джордан, но Кэсси умоляюще посмотрела на него, и после некоторого колебания он согласился. ~ Хорошо. Пойду пока приготовлю кофе.

– Ревнив, – усмехнулась Лавиния, когда он вышел. Резко опустившись на стул, что было на нее совершенно не похоже, она снизу вверх посмотрела на Кэсси. – Ты любишь его?

– Да, – просто ответила Кэсси. Она действительно любила его, страстно, нежно, неистово, как только может любить женщина.

– Ну и слава Богу! – Чуть откинувшись назад, Лавиния взглянула на дочь. В прекрасных зеленых глазах мелькнула легкая усмешка. – Могу только сказать, что он определенно не выпустит тебя из рук. Первый мужчина, оказавшийся сильнее меня. Для него я не более чем досадная помеха, – с неподдельным удивлением закончила она.

Эти последние слова не на шутку разозлили Кэсси. И ради этого ее вырвали из объятий Джордана? Чтобы встретиться с матерью, которая появляется только тогда, когда ей что-нибудь нужно?

– По-моему, у тебя и без моего мужа хватает воздыхателей, – с жаром произнесла Кэсси.

Лавиния в недоумении вскинула брови.

– Что ты хочешь этим сказать? – холодно процедила она.

– Ты отняла у меня Луиджи! – бросила Кэсси, и в эту минуту в дверях появился Джордан и замер, услышав ее голос. – Ты и Джордану строила глазки. Мало тебе одного любовника!

Лавиния медленно встала, в гневе забыв об утонченных манерах светской львицы.

– Принимая во внимание твою беременность, я не дам тебе по физиономии за эти слова. Но все-таки объясню тебе, какая ты дура. Ты внушала себе, что влюблена в Луиджи. И ничего не знала о нем, кроме того, что он сам тебе рассказал. Ну что ж, зато я кое-что о нем знала, хотя сразу поняла, что говорить об этом с тобой бесполезно. Многие думают, что мы, актеры, не замечаем ничего, что находится за пределами рампы, но они ошибаются! Я часто встречала Луиджи Роза-то в ресторанах, которые любила посещать. Он постоянно ловил мой взгляд и всегда как бы случайно оказываются именно там, где бывала я. Я не обращала на него внимания, но в конце концов его назойливость стала мне надоедать. К тому же мне стало любопытно, откуда у него деньги, чтобы оплачивать счета в ресторанах. Я, как ты знаешь, предпочитаю дорогие рестораны. – Она вновь опустилась на стул. Кэсси тоже села, внезапно почувствовав слабость в ногах.

Джордан подошел и уселся на подлокотник Кэссина кресла; положив руку ей на плечо. Лавиния бросила на них быстрый взгляд и продолжила:

– Я была заинтригована и осторожно навела справки. Оказалось, что Луиджи Роза-то, этот маленький актеришка с большими претензиями, игравший незначительные роли в итальянском театре, добывал себе средства существования, продавая наркотики!

Кэсси побелела как мел. Заметив это, Джордан успокаивающе сжал ее плечо, а Лавиния между тем рассказывала дальше:

– Вероятно решив, что ничего не выйдет и моего покровительства ему не дождаться, он внезапно исчез, чему я была искренне рада. Представьте же себе мое удивление и досаду, весь мой ужас, когда я вновь увидела его, и с кем? С моей собственной дочерью! – Она вскочила и нервно прошлась по гостиной, вовсе не заботясь о впечатлении, которое производит на зрителей, и дрожащим от ярости голосом продолжала: – Как я во время тех каникул следила за каждым твоим шагом, девочка моя! Я ужасно боялась, что он и тебя приучит к этой дряни. Сам он не принимал наркотики, но за их счет жил на широкую ногу и к тому же платил за обучение в колледже. Как выяснилось, за тебя и этом смысле можно было не волноваться. Тем не менее я решила преподать ему урок и вырвать тебя из его грязных рук. Он ведь прилип к тебе ради меня, упорный мерзкий змееныш. Ему ведь хочется увидеть свое имя в огнях рекламы, и предпочтительно перед моим именем, как бы не веря себе, добавила она. – Я Должна была пригласить тебя туда, чтобы увидеть твою реакцию на него и в случае чего принять необходимые меры. – Она вдруг весело рассмеялась. – Ты приехала с Джорданом Рисом, на пальце у тебя сверкало роскошное обручальное кольцо, и твой жених ни на минуту не хотел оставлять тебя одну. Джордан не обращал на меня ни малейшего внимания, он буквально не сводил с тебя влюбленных глаз, и я готова была кричать от радости! Сегодня я приехала сюда, чтобы лишний раз убедиться, что все в порядке. И я убедилась. А теперь ты можешь предложить мне чашку кофе, – сказала она, устремив на Джордана царственно-повелительный взгляд. И, к изумлению Кэсси, Джордан послушно исполнил ее просьбу.

– А отец? Ты ему рассказала? – спросила наконец Кэсси.

– Джайлзу? Боже сохрани! Разумеется, нет! – воскликнула Лавиния. – Он бы рассвирепел и своим вмешательством только все испортил. Твой отец слишком прямолинеен. Нет, мне пришлось взять все в свои руки, и, кстати говоря, я осуществила этот план с немалым удовлетворением. Теперь я в любой момент могу расправиться с этим черноволосым красавчиком. – Лавиния откинула назад свою прекрасную голову и вздохнула. – И я просто слышать не могу это слово – "сага". Мерзавец его совершенно испоганил.

– Почему ты ничего не сказала мне? – едва внятно спросила Кэсси.

– Как я могла это сделать, дорогая? – нетерпеливо ответила Лавиния, вставая и натягивая перчатки. – Мы никогда не были близки друг с другом. – Подойдя к двери, она на мгновение остановилась и чмокнула дочь в щеку. – Бабушка! – скривившись, пробормотала она. – Придется теперь играть возрастные роли.

Не успели они оглянуться, как она исчезла. Обаяние ее личности было настолько велико, что, где бы она ни была, после ее ухода всем становилось не по себе. Однако на этот раз она как бы перепахала прошлое, заставив их увидеть его по-новому. Кэсси все стояла у двери, глядя в пространство.

Джордан прислонился к окну и всем своим видом показывал, что не желает ни о чем говорить.

– Она… оказывается, ей не все равно, – озадаченно произнесла Кэсси, не понимая, почему Джордан так сердит.

– Пожалуй. На свой лад… – буркнул он сквозь зубы и отвернулся. Вся его напряженная фигура недвусмысленно выражала ярость. – Я способен убить любого, кто тебя обижает, – глухо сказал он. – Смешно, если подумать, что я-то и обижал тебя чаще других!

– Это вовсе не так, – прошептала Кэсси. Она все еще не опомнилась после всего, что произошло, после его страстных объятий и слов, после рассказа матери. – Когда у меня родится ребенок…

– Не у тебя, а у нас! – вскинулся Джордан. – Это мой ребенок!

Кэсси молча смотрела на него, ошеломленная вспышкой гнева, исказившей его обычно спокойное лицо. Наверно, сейчас не время говорить с ним. Он слишком возбужден, слишком взвинчен от гнева.

– Ладно… не так уж это и важно, – нерешительно сказала она. – Мы поговорим позже.

– Нет, сейчас! – отрубил Джордан.

Кэсси посмотрела на него с тревогой и грустью. Она так безмерно любит его, но не в силах заставить себя сейчас подойти к нему. Она же опять все испортит, а ошибок и без того хватает. Она желала ему счастья, и неважно, чем это обернется для нее самой. Увидев выражение ее лица, он еще больше помрачнел.

– Господи! Какой несчастной жертвой должна себя чувствовать женщина в подобные минуты, – с горечью вырвалось у него. – Вот ведь не знаю, куда деваться от злости из-за того, что твоя мать способна проявить свою заботу лишь в такой холодной, сугубо практичной манере, а сам? Хорош гусь – загнал тебя в западню. Ведь ребенок-то мой!

– Я… я очень хочу от тебя ребенка, – просто сказала Кэсси. – И всегда хотела.

– Кэсси?

Он смотрел на нее как на сумасшедшую, но она решила высказать все до конца, пусть знает.

– Когда он родится, – торопливо заговорила она, – я не потребую развода. Я хочу остаться здесь. Я не буду мешать тебе, Джордан. Я просто… просто буду ждать тебя здесь… когда ты будешь приходить или приезжать, неважно откуда… чтобы у тебя был настоящий дом, чтобы ты видел своего ребенка и радовался ему и…

– Куда же, по-твоему, я буду уезжать? – Гипнотические серебристые глаза смотрели на нее со странным выражением.

– В другие страны… за океан… Здесь все наладится, и тебе незачем будет сидеть…

– Ты считаешь, что я очень хочу уехать от тебя? – звенящим от напряжения голосом спросил он. – Считаешь, что я в состоянии сделать это? Может, ты ждешь не дождешься, когда я уеду, чтобы остаться в доме полновластной хозяйкой?

– Я… я просто не хочу стеснять твою свободу, – дрожащим голосом ответила Кэсси. – Не хочу, чтобы ты думал, будто я покушаюсь на твою независимость.

– Именно из-за тебя я и остался здесь, – спокойно сказал он. – Когда я впервые пришел с отцом в газету, я не давал ему никаких обещаний. Потом я увидел тебя, и все остальное отошло на задний план. Я остался здесь ради тебя, Кэсси, только ради тебя. Ты для меня никакая не обуза. Я каждую минуту думал о тебе, но мне казалось, что ты меня ненавидишь. С первого же раза, как увидел тебя, я не мог думать ни о чем, кроме тебя. – Джордан! – Кэсси была так счастлива, что от избытка чувств у нее закружилась голова.

– Попробуй только упасть в обморок! – испуганно воскликнул он, бросаясь к ней. – Я еще не закончил… Что бы там ни было, тебе никуда от меня не деться, Кэсси. Я люблю тебя, родная! – покаянно улыбнулся он и шутливо добавил: – Вот теперь можешь падать в обморок!

– О Джордан, Джордан, я так тебя люблю! – По щекам у Кэсси струились слезы, она обвила его шею руками.

– Ты уверена? – серьезно спросил он, и она вдруг весело рассмеялась сквозь слезы.

– Конечно, уверена! Неужели ты думаешь, что между нами что-нибудь было бы, если б я тебя не любила? – с деланной суровостью спросила она.

– Вот теперь я снова вижу прежнюю Кэсс, – улыбнулся Джордан, еще крепче прижимая ее к себе. – Если б ты знала, как безумно я люблю тебя, Кэсси! – зарывшись лицом в ее волосы, прошептал он. – Я не смогу жить вдали от тебя!

Немного погодя, едва не задушив Кэсси поцелуями, он наконец выпустил ее из объятий.

– Ты ведь ничего не ела! – спохватился он. – Наверное, проголодалась.

Нужно срочно накормить вас обоих.

– Я сейчас все сделаю, – засмеялась Кэсси, но Джордан и слушать не захотел, приготовил завтрак и, усадив ее за кухонный стол, принялся смотреть, как она ест.

– Ты опоздаешь на работу, – глянув на часы, сказала Кэсси. Однако Джордан лишь отмахнулся.

– Сегодня работа обойдется без меня. У меня есть дело поважнее – ты, – решительно заявил он. – К тому же твоя мать прервала нас на самом интересном месте. Сначала мы вернемся наверх и закончим начатое. А потом заберем все твои вещи из твоей одинокой комнаты и перенесем их в мою одинокую комнату. Отныне ты всегда будешь со мной, Кэсси Рис!

Лицо Кэсси озарилось счастливой улыбкой. Она знала, что с Джорданом она будет улыбаться всю жизнь. Он сидел рядом, подперев рукой подбородок, и в глазах его она читала всю ту любовь, о которой могла только грезить.

– Если б нам не пришлось изображать помолвку ради твоего отца… начала она.

– В этом вообще-то не было нужды, – быстро сказал* Джордан. – Он хотел повидать тебя, и я обещал, что постараюсь и уговорю тебя поехать со мной, но, когда ты рассказала мне о Луиджи, я испугался, что, встретившись с ним, ты поймешь, что все еще любишь его. Между нами ничего еще не было. Но мне было страшно потерять тебя навсегда. Требовалось срочно что-то предпринять. Это дало мне возможность быть рядом с тобой. К тому же это был неплохой предлог для поцелуев и объятий. – Он ухмыльнулся.

– Ты был очень добр ко мне, – вздохнула Кэсси, – особенно во время моей болезни.

– Я еще тогда хотел перевезти тебя сюда, – мягко сказал Джордан. -Хотел сам заботиться о тебе и даже близко никого к тебе не подпускать.

– Я не встречалась с Гаем, – поспешно вставила Кэсси.

– Знаю. Я просто был в ужасном состоянии. Но разве я не сказал тебе, что он может стать крестным отцом?

– С тех пор как мы поженились, я почти не видела тебя, – мягко укорила его Кэсси.

Джордан наклонился и поцеловал ей руку.

– Знаю. Я так сильно желал тебя, что мне было трудно находиться с тобой рядом. Я стал думать, что с самого начала неправильно истолковал твое отношение ко мне, что ты решила поселиться в отдельной комнате от неприязни… А вообще, я и правда был очень занят, – добавил он, бросив на нее быстрый взгляд. – Мне предложили написать новую книгу, вдобавок мы расширяем свою сеть за счет еще двух газет. Пришлось кое с кем посовещаться и изрядно поездить, но сейчас все уже в порядке. Через месяц-другой я уйду из "Хералд" и возглавлю всю группу. А значит, у меня будет возможность продолжить работу над книгой и появится больше времени для тебя.

– Это же просто великолепно, милый! – радостно воскликнула Кэсси.

Джордан встал и помог ей выйти из-за стола.

– Вы уже закончили завтрак, миссис Рис, – решительно произнесен. Хватит отлынивать от своих обязанностей. Я не намерен терять такой прекрасный день впустую!

– Я ведь даже не успела одеться, – запротестовала Кэсси и услышала в ответ веселый тихий смех.

– С этим можно подождать, – мягко сказал он.

Ровно через год, незадолго до Рождества, Джордан вел машину по заснеженной дороге, возвращаясь из города домой.

– Держу пари, отец не переставая нянчил Тимоти все время, пока мы с тобой ходили по магазинам, – с улыбкой сказал он.

– Я в этом вовсе не сомневаюсь, – рассмеялась Кэсси. – С тех пор как они приехали к нам, твой отец так и кружит возле его кроватки, думая, что я ничего не замечаю. Просто чудо, что Тимоти вообще умудряется спать.

Джордан помог ей выйти из машины, и они пошли к дверям, неся в руках яркие свертки.

– В последнее время я очень полюбил снег, – мечтательно сказал Джордан, останавливаясь, чтобы поцеловать Кэсси. – Если бы не снег, события приняли бы более затяжной характер, и я не знаю, насколько бы у меня хватило терпения. Вполне возможно, что мне пришлось бы просто прибегнуть к силе!

Они вошли в дом, весело смеясь, окутанные снежной пылью, и успели увидеть, как Хэролд Рис поспешил с внуком в детскую.

– А у нас новость! – взволнованно сообщила Дороти. – Догадайтесь, кто к вам заезжал? Мать и отец Кэсси! К сожалению, они не смогли остаться. Твоя мать, дорогая, хотела увидеть своего внука.

– Надеюсь, она не брала его на руки, – пробурчал Джордан, помогая Кэсси снять пальто. – Я вовсе не уверен, что она умеет обращаться с младенцами.

– По правде говоря, твой отец дал ей на минутку подержать внука и все боялся, как бы она его не уронила, – сказала Дороти, хитро поглядывая на мужа. – Так или иначе, – защебетала она, обращаясь к ошеломленной Кэсси, – остаться они не смогли, им нужно возвращаться в Америку. Пьесу, в которой играет твоя мать, решено экранизировать, и Лавинии предложили сыграть в фильме главную роль. Твой отец тоже будет участвовать, – победоносно закончила она.

– Неужели в главной мужской роли? – с недоверием воскликнула Кэсси.

– В роли полковника-южанина, – уверенно сказал Хэролд Рис и тут же по-мальчишески ухмыльнулся.

– Полковника-южанина, – склонив голову набок, задумчиво протянула Кэсси. – А что, пожалуй, роль как раз для него.

– Значит, твоя бабуля скоро станет кинозвездой! – сообщил Джордан спящему в кроватке сыну.

– Ради Бога, не называй ее так, Джордан! – рассмеялась Кэсси. – Если Тимоти станет называть ее не Лавиния, а бабуля, она этого просто не перенесет.

– Охотно верю, – пробормотал Джордан, обнимая жену. – Во всяком случае, она больше не вызывает у меня раздражения. Ведь я заполучил тебя отчасти благодаря ей. Но только отчасти, – мягко добавил он.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду… Если бы нам не пришлось ехать… – начала Кэсси, понизив голос, чтобы ее не услышали родители Джордана.

– Как я уже сказал, – прошептал ей в ухо Джордан, – я был полон решимости умыкнуть тебя силой, если бы другие средства отказали!

– Вряд ли бы это тебе что-то дало, – отодвинувшись от него, с вызовом сказала Кэсси.

– Думаю, ты ошибаешься, – уверил ее Джордан. – И собираюсь доказать тебе свою правоту!