Заклейменная байкером (ЛП)

Со мной всё будет в порядке. По крайней мере, пока я не останусь с Джеттером.

Меня удивило то, что Клетч был готов драться за меня. Я знала, что он будет защищать меня от «Змей» — это было очевидно. Но он выглядел так, как будто был готов напасть на Джеттера в той комнате, готов его убить. Я видела этот взгляд на его лице непосредственно перед тем, как он заставил меня пойти спрятаться в том туалете на бензоколонке. Это был взгляд, который у него появлялся непосредственно перед тем, как он собирался кого-то убить.

Но больше всего меня удивило, что он выглядел так, как будто был готов послать всё к чёрту ради меня в тот момент, несмотря на то, что он сказал мне сразу же после того, как мы покинули офис.

Этот мужчина был такой занозой. В одну секунду он трахал меня, говоря, как хочет моё тело, а в следующую — вел себя так, как будто ничего из этого не было таким уж большим делом.

Я не поспеваю за ним.

Мы провели час в клабхаусе, но мне скоро надо выходить на работу в вечернюю смену. Так что Клетч отвёз меня домой, привёл в мою квартиру, зайдя в неё с пушкой наперевес, прежде чем разрешил в неё войти. Я переоделась, и мы много не разговаривали, главным образом просто пробежались по планам на день. После этого он отвёз меня на работу. Я хотела что-нибудь сказать ему, хотела сказать ему, чтобы он не был таким придурком, но вместо этого я просто слезла с байка и пошла на работу.

Должна признаться, я боялась. С прошлой ночи у меня остался этот ноющий сгусток страха в животе, тянущий меня вниз. У меня ничего не было, что могло успокоить меня, кроме Клетча.

Каждый раз в течение моей смены, когда я ощущала легкую панику, приходящую с воспоминаниями о перестрелке и трупах, я смотрела на него, сидящего в маленькой кабинке. Он улыбался мне или кивал, или просто смотрел в ответ, и я чувствовала себя лучше.

Что было так странно. Я злилась на него, и почти сожалела, что попросила папу позволить ему продолжать защищать меня, но он всё ещё заставлял меня чувствовать себя лучше. Несмотря на всё, Клетч заставлял меня чувствовать себя в безопасности, и я нуждалась в этом чувстве больше чем в чём-либо ещё.

К счастью, работа прошла без каких-либо происшествий. Было около десяти, когда я закончила и вышла с работы рядом с Клетчем.

— Куда? — спросил он.

— В клабхаус. Мне надо выпить.

Он кивнул, не комментируя, и мы поехали назад.

Я чувствовала себя как йо-йо — летя от одного места к следующему. Работа — моя квартира — клабхаус — снова и снова туда-сюда.

Но это было нормально. Я нуждалась в чём-то привычном в моей жизни — в небольшой рутине. Я нуждалась в нормальном рабочем дне, нуждалась в Клетче рядом, чтобы почувствовать себя в безопасности.

Это было важнее всего остального. Несмотря на то, что он сказал, он заставлял меня чувствовать себя хорошо и в безопасности, и это было чем-то, за что я могла держаться, по крайней мере, какое-то время.

По крайней мере, до того, как Джеттер, в конце концов, увезёт меня прочь.

Клабхаус был полон, когда мы добрались туда. Куча незнакомых байков была припаркована снаружи. Клетч заглушил двигатель и посмотрел на меня, пока слезал.

— Уверена, что хочешь зайти внутрь? — спросил он.

— Почему нет?

— «Мятежники» сегодня вечером здесь, — ответил он.

— Может пора начать привыкать к ним, Клетч.

— Ага, — проворчал он. — Наверное.

Он слез с байка и последовал за мной, пока я пробиралась к барной стойке.

Место действительно было заполнено. Я знала, что так и будет, но я давно не видела его полным парней, которых не узнавала. Несомненно, «Демоны» всегда приводили новых желающих вступить в клуб, но я знала большинство парней, которые показывались в клабхаусе в любой из дней.

Мы вошли и направились к столу Доу и Нобля. Два мужика кивнули, когда Клетч и я сели рядом с ними.

— Дерьмо-шоу сегодня вечером, — произнёс Доу.

— Да, — присоединился Нобл. — «Мятежники», кажется, в каком-то грязном грёбаном настроении.

— Что происходит? — спросила я.

— Просто пьяный бардак, — ответил Доу. — Веселье и всё, но эти парни чертовы животные.

Нас прервала группа мужиков, поднимающих тост у барной стойки. Я наблюдала, как один мужик опрокинул целую кружку пива, а затем разбил её о пол, заставляя парней вокруг него орать громче.

— Бл*дь, — сказал Клетч.

— Они делают это весь вечер, — сказал Доу. — Так у нас кончатся стаканы.

Нобл просто покачал головой.

Я вздохнула.

— Парни хотите бахнуть? Со мной.

— Конечно, — ответил Нобл.

Доу показал мне большие пальцы, а Клетч просто кивнул.

— Тогда всем виски, — произнесла я и направилась к барной стойке. Мне пришлось поработать локтями, чтобы подобраться ближе к бару.

— ТомТом, — позвала я, поставив локти на стойку. — Четыре виски.

Он посмотрел на меня, хмурясь. Бедный паренёк выглядел измученным.

— Окей, — сказал он, торопясь налить спиртное, прежде чем большее количество «Мятежников» попытаются привлечь его внимание.

Я стояла там в течение секунды, а затем почувствовала, как кто-то ущипнул меня за задницу. Я быстро выпрямилась, разворачиваясь.

— Какого хера? — спросила я.

Тот парень просто стоял там, усмехаясь мне. У него не было переднего зуба, а его борода была патлатой и седеющей.

— Девочка, ты привлекла слишком много внимания, — сказал он, — просто стоя здесь, повернувшись задом.

— Мой зад не для твоих гребаных прикосновений, урод, — сказала я.

— Не будь такой, девочка, — сказал он. — Это всего лишь маленький щипок, — он шагнул ближе ко мне. — Но я могу сделать гораздо больше, если захочешь.

— Отвали, — предупредила я.

— Или что? Ты просто какая-то клубная шлюха. Возможно, я возьму тебя домой сегодня вечером, поглядеть, как шлюха «Демонов» обращается с их гостями.

Я не колебалась. Взяла один из стаканов ТомТома, который он только поставил на стойку передо мной, и разбила его прямо об голову этого парня.

Он стал оседать от разбившегося стакана. Было немного крови, но намного меньше, чем я ожидала.

— Какого хера?! — воскликнул другой парень, которого я не знала. — Ты — ё*аная сука! Ты только что замочила Буббу.

— Он в порядке, — сказала я. — Ему повезло, что я не отрезала на хрен его член.

— Ты болтливая шлюха, — сказал он. — Я прямо здесь трахну тебя, — мужик двинулся на меня.

Я схватила другой стакан, готовая защищаться.

Но мне не пришлось. Клетч нарисовался позади мужика и сжал его плечо, останавливая.

— Что за на хрен… — начал он, разворачиваясь, но не смог закончить своё предложение. Клетч врезал кулаком по его челюсти, откидывая его голову назад.

Мне надо было начать быстро двигаться, чтобы убраться с пути парня, когда он начал падать назад и шмякнулся о барную стойку.

Клетч придвинулся, хватая парня за лицо и ударяя им дважды о барную стойку. Мужик без сознания рухнул на пол.

Клетч оглянулся. Вокруг воцарилась мёртвая тишина.

— Кто-то ещё? — спокойно спросил он.

Никто не шелохнулся.

— Видите эту девочку? — спросил он, указывая на меня. — Это дочь Ларкина. Эту девочку заклеймил Джеттер, и я отвечаю за её защиту. Если кто-нибудь прикоснётся к ней, заговорит с ней или странно посмотрит на неё, я на хрен грохну его. Понятно?

Никто не ответил.

Он посмотрел на меня.

— Взяла выпивку?

— Да, — ответила я. — Вот.

Я вручила ему два стакана и подняла третий, приканчивая его.

— ТомТом, — позвала я. — Ещё два.

Он уже был там, наполняя их.

— Хорошая работа, — тихо сказал он. — Реально ушатала того парня.

— Спасибо, — ответила я, усмехаясь.

Взяла стаканы и последовала за Клетчем назад к столу. Он поставил их на стол, а затем повернулся ко мне.

— Что ты, бл*дь, творишь? — спросил он меня.

— Что?

— Почему ты ввязалась в драку с этими психами?

— Один схватил меня за задницу и сказал, что собирается трахнуть меня, — начала я, закипая от гнева. — Я должна была позволить ему это?

Он сжал челюсть.

— Просто будь осторожна, — произнёс он и сорвался с места.

Я села за стол. Нобл и Доу усмехались мне.

— Что? — спросила я их.

— Вы двое препираетесь, — сказал Нобл.

— Ага, — согласился Доу, — вы препираетесь.

— И что, черт возьми? — сорвалась я.

Доу просто рассмеялся и начал потягивать бухло, когда Нобл просто пожал плечами.

Я отвернулась от них, раздражаясь. Клетч был занят выбрасыванием наружу двух парней. Они очухались, хотя едва передвигались. Я почувствовала лёгкое освобождение из-за того, что мы не убили никого из них.

Клетчу не стоило вести себя со мной как идиот. Это не была моя ошибка, что парень подошел ко мне. Но Нобл и Доу были правы — мы препирались. И если это было очевидным для них, это было скорей всего очевидно для всех остальных. Я должна быть осторожнее в будущем. Я должна помнить, что меня не должно заботить, что думает обо мне Клетч.

Я быстро прикончила второй стакан, гнев и недоумение циркулировали во мне. МК только что стал для меня гораздо более опасным, и я оказалась перед необходимостью соблюдать осторожность.

Теперь нигде я не была в безопасности.

Клетч сможет защитить меня, обеспечить мне безопасность, но я не была уверена, что он сможет спасти меня.

Глава 22

Клетч

Не многим позже того, как я выкинул тех ублюдков из «Мятежников», я отвёз Джанин обратно в её квартиру. Казалось, что она не хочет ехать, но всё же она и не спорила.

Что было хорошо, поскольку у меня не было на это сил. На обратном пути она была молчалива и направилась прямо в себе комнату, когда мы добрались туда, не побеспокоившись сказать и слова.

Я рухнул на диван и выхватил бутылку виски из моего мешка. Я пил прямо из бутылки, слишком ленивый, чтобы подняться.

Я мог видеть две длинные линии от удаляющегося плоского самолета, и эти две линии медленно двигались друг к другу. Линией слева были я и Джанин. Линией справа было слияние с «Мятежниками». Ни одна линия не была очень прямой или сильно выраженной, но так или иначе они приближались друг к другу быстрее и быстрее.

По крайней мере, именно так это и ощущалось для меня. Мы двигались вместе по встречно пересекающемуся курсу, и не было ничего, что я мог бы сделать, чтобы остановить что-то из этого. И я даже не был уверен, что хочу остановить это дерьмо. Я хотел Джанин, хотел выкрасть её прямо из комнаты, а затем трахать её сладкую узкую киску снова и снова, пока она не начнёт умолять о большем, но я не мог. И я не хотел, чтобы «Мятежники» присоединились к «Демонам» также сильно, как хотел, чтобы они смогли нам помочь в конечном итоге. Все мы были недовольны этими ублюдками, и ни один из нас не хотел их внутри нашего клуба. Хотя не имело значения, чего хотел я. В этом во всём были замешаны более сильные силы, чем я; силы, что действовали долгое-долгое время, вероятно дольше, чем я жил. Только Ларкин, Джеттер, другие старики и члены совета понимали всё это дерьмо.

Я глотнул немного виски, становясь добрым и пьяным, и отключился на диване. Это было всё, что я мог в тот момент, и, по крайней мере, я чертовки хорошо надрался.

Проснулся я от телефонного звонка.

В моей башке был легкий налёт от похмелья, когда я, пошатываясь, схватил свой телефон. Было едва за пять утра.

— Да? — проворчал я в микрофон.

— Клетч, это Ларкин.

— Да, През?

— У нас прохват через час. Ты должен быть с нами.

Я выдержал паузу.

— Прохват?

— У нас есть информация, что «Мескалы» заглянут на территорию. Мы приведём наших лучших парней, а «Мятежники» приведут своих.

— Дерьмо, — сказал я. — Что насчёт Джанин?

— ТомТом и Слип присмотрят за ней, — ответил он. — Теперь выдвигайся.

— Понял.

Я повесил трубку и вскочил с дивана. У меня не было достаточно времени, чтобы приготовить кофе, так что я просто направился к двери Джанин и мягко толкнул её, открывая.

Она спала, завернувшись в простынь, только одна совершенная нога была снаружи.

Я постучал в открытую дверь. Она пошевелилась.

— Джанин, — позвал я.

Она медленно просыпалась, открывая глаза.

— Клетч? — нахмурилась она. — Что ты делаешь?

— Я должен уйти, — произнёс я. — ТомТом и Слип будут здесь, чтобы присмотреть за тобой.

— Окей, — сказала она. — Куда ты идёшь?

— Работать.

Она села, и простыня сползла. На ней была лишь тонкая белая футболка в обтяжку, и я не мог удержаться и стал пялиться на её идеальные сиськи через ткань.

— Когда вернёшься?

— Так скоро как смогу. Будь милой с новыми парнями.

— Конечно.

Она смотрела на меня в течение секунды. Я хотел сказать ей что-нибудь, но какой в этом смысл?

Я развернулся и уехал.

***

Другие парни были уже там к тому моменту, когда я подъехал к клабхаусу.

Нобл, Доу и Форд были парнями от «Демонов». Я признал только одного из «Мятежников» — коротышку с сумасшедшими глазами. Они всё сидели в баре, возбужденная энергия от предвкушения драки гудела вокруг каждого из них.

— Клетч, — сказал Ларкин, когда я приблизился. — Это Бёрк, Клинтон и Лавой.

Клинтон и Лавой были большими парнями с тяжелыми и многозначительными взглядами.

— Парни, — произнёс я, кивая.

— Это Клетч, — представил меня Ларкин. Они кивнули мне в ответ.

Никто не любит надвигающееся обещание смерти и насилия, что собирает группу мужиков вместе. Я не смог сдержаться и ухмыльнулся сам себе, когда сел рядом с Фордом и сказал проспекту за барной стойкой, принести мне кофе.

— Теперь, когда мы все здесь, — начал Ларкин, — Я пробегусь по плану.

Проспект поставил передо мной кофе, и я стал потягивать его с благодарностью.

— Всё просто. Вчера вечером мы получили наводку на ранний утренний обмен между «Мескалами» и каким-то местным дилером. Очевидно, с огромным количеством денег на кону.

— Где всё произойдёт? — спросил мужик по имени Бёрк.

— В пустыне, — ответил Ларкин. — На съезде с шоссе. Примерно в половине часа отсюда.

— Сколько парней? — спросил Доу.

— Мы не уверены. Они, вероятно, будут хорошо вооружены, поскольку учувствует большое количество вовлеченных наличных денег, так что мы должны быть готовы к серьезному сопротивлению.

— Мы справимся с этим, — проворчал я.

— Это должно быть просто, — продолжил Ларкин. — Мы знаем, где это произойдёт и когда. Мы накатим, убьём ублюдков и заберём их дерьмо. И вернёмся к завтраку, став намного богаче.

Два больших «Мятежника» — Лавой и Клинтон рассмеялись. Форд посмотрел на них, но ничего не сказал. Два больших идиота, вероятно, не понимали, насколько опасной была эта миссия.

— Это всё что мы знаем? — спросил я Ларкина.

— Вот именно.

— Что насчёт места сделки? — спросил Форд. — Прикрытие? Какая-нибудь возможность устроить засаду?

— Нет, ничего, — сказал Ларкин. — Они находятся в плоской пустыне.

— Так что они увидят, как мы приближаемся, — сказал Бёрк.

— Похоже на плохой план, — проворчал Нобл.

— Я открыт для предложений, — произнёс Ларкин. — Так как это место запланировано, и у нас есть элемент неожиданности. Мы можем нагрянуть на них быстро и ударить по ним, прежде чем они действительно поймут, что происходит.

— Но не тогда, когда они увидят наше приближение за милю, — заметил я.

— Когда произойдёт сделка? — спросил Бёрк.

— Через час.

— Тогда нам лучше выдвигаться. Если мы сможет добраться туда раньше, нам не придётся накатывать на них.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Доу.

— Кое-что, что мы делали в армии, — ответил Бёрк, вставая и усмехаясь. — Парни, что Вы знаете о камуфляже?

***

Я чувствовал, что даже в моём грёбаном рту есть грязь.

Солнце было чертовки горячим даже утром. Я был покрыт слоями грязи и растений, раскрашивающих всё моё тело. Мой жилет и одежда затвердели от дерьма, а ещё я должен был оставаться невероятно тихим.

Мы притащили сюда наши задницы, как только Бёрк закончил объяснять нам план, и к счастью мы добрались сюда до того, как показались «Мескалы» или их дилеры. Как только, Бёрк произвёл наше прикрытие, измазав в грязи и всяким перекати-поле дерьмом, заляпывая всем этим полностью наши тела, а затем разместил всех нас вокруг зоны сделки.

Я не мог ни хрена видеть с того места, где был, кроме маленького кусочка территории прямо передо мной. Это походило на чрезвычайно глупую идею, просто лежать, бл*дь, в открытую как сейчас, но было слишком поздно, чтобы что-то пересматривать.

Я услышал байки, подъезжающие на расстоянии.

Все семеро из нас были покрыты этим дерьмом и размещались вокруг. Мы, как предполагалось, неподвижно лежали до того момента, как Бёрк свиснет. Тогда мы выскочим и откроем огонь.

Это был глупый план, тупой грёбаный план, но это было вероятно лучшее, что мы могли сейчас предпринять. По крайней мере, это был план. Другая идея состояла в том, чтобы просто наехать на них и попытаться убить, прежде чем они смогли бы убить нас. По крайней мере, этот способ удивит их.

Байки приближались к нам — медленно, но наверняка. Я не мог видеть их, но знал, что они были поблизости и становились ещё ближе каждую минуту. Я глубоко вздохнул, чтобы опять попытаться сдержать своё сердцебиение и, хотя единственная вещь, которую я хотел, состояла в том, чтобы выпрыгнуть и начинать стрелять, я знал, это будет ошибкой. Мы должны дождаться, пока все подъедут, а затем сделать наш ход вместе, иначе мы просрём всё это.

И я не собирался валяться на земле, прикрытый грязью без грёбаной причины.

Ожидание сносило мне крышу, пока байкеры приближались всё ближе и ближе. Я успокаивал себя, отказываясь признать желание встать и начать убивать ублюдков. Прошло десять минут, я смог услышать, что байкеры прямо перед нами.

Затем внезапно они остановились, прекратив приближаться. Байкеры бездействовали, что означало, что я не мог слышать, о чём они разговаривали. Также я не мог их видеть с тех пор, как они оказались вне поля моего зрения. Они находились справа от меня, и я предполагал, что там их было, по крайней мере, пятеро из всего клуба.

Они оказались, бл*дь, прямо перед нами. Но ничего не происходило. Мы продолжали ждать, поскольку скорей всего они ждали, пока дилеры приедут туда с наличкой. Байки просто продолжали молотить, но ничего не происходило. Они не обнаружили наших парней, и ни один из нас не выпрыгнул раньше времени.

Прошло ещё пятнадцать минут, а затем я услышал приближение автомобилей, не таких громких как байки, но достаточно громких, чтобы объявить о своем приближении с расстояния. Я заметил два больших чёрных грузовика, поднимающих пыль и всякое дерьмо, пока они прорывались через пустыню.

Не многим позже, они проехали поле моего зрения, и я услышал, как заглушились их двигатели. Двери открылись и закрылись, и наконец-то заглушились двигатели байков.

— Карлос, — позвал мужик. — Рад видеть тебя.

— Аналогично, брат.

Я услышал большее количество шагов и голосов, но они тоже были далеко от меня, чтобы разобрать что-либо.

Бл*дь, я был готов. Они все были там, на открытом пространстве и ни один из нас не был пойман. Я не мог, бл*дь, поверить, что это сработало, но они, вероятно слишком заняты, беспокоясь об их собственном деле, чтобы осмотреться вокруг и выявить каких-то грёбаных байкеров с большими задницами, прикрытыми камуфляжем, и просто ждущим, чтобы их убить.

Прошла минута. Я едва мог дождаться. Адреналин зашкаливал, бежал через мои вены, ожидая насилия, которое должно было произойти.

Затем я услышал это. Два свистка — ясных как день.

Я откинулся назад, грязь отлетела с моего тела и разлетелась повсюду, когда я вскидывал свою винтовку.

У меня было примерно две секунды, чтобы оценить обстановку. Там было семь «Мескалов», три из которых стояли возле группы белых парней, которых я не узнавал — вероятно, дилеров. Больше дилеров стояло позади грузовиков рядом с огромно выглядящими парнями, скорей всего вооруженными.

А затем наши парни начали выскакивать вокруг них. Нас было всего семь, и численно нас было меньше, но у «Мескалов» и их клиентов не было ни единого грёбаного шанса. Была только одна проблема — располагались мы отвратительно. Сделка происходила не прямо посередине нашего свободного кольца. Что ещё хуже, некоторые парни были прямо напротив меня.

Но не было времени перегруппировываться.

Мы начали стрелять, и весь ад вырвался наружу. Моё оружие было как молоток в моей руке, обрушиваясь смертью с небес. Я подстрелил первого «Мескала» и увидел, как его тело разлетелось в клочья. Другого «Мескала», стоящего около байков, разорвало на части, и я быстро направил огонь на группу посередине.

Они рассеялись и попытались вытащить своё оружие, но слишком медленно. Я продолжал стрелять и расстреливать их, разрывая их тела в кровавые клочки. Ниже у грузовиков, дилеры вытащили своё оружие и фактически начали отстреливаться. Я упал на живот, опускаясь ниже, и стрельнул в одного из них, отрывая ему ногу. Он с криком рухнул.

Дилеры отстреливались, но это была резня. Они вообще не были готовы к этому, а у нас было автоматические оружие. Число пуль, что мы закачали в них, было больше, чтобы восполнить численное различие.

Они не могли ничего сделать. Сцена была кровавым беспорядочным криком умирающих людей, и я чувствовал, как моя кровь бежит по телу с волнением от переполняющего меня восторга. Я жил ради этого — уничтожить моих врагов, врагов, о которых я позаботился.

Я не мог себя сдерживать. Продолжая нажимать на спусковой механизм, стреляя снова и снова, разрывая их тела, убивая их. Они падали один за другим и, хотя пара дилеров пыталась найти укрытие позади автомобилей, мы достали их в конечном итоге.

И пока я стрелял, она пришла в мои мысли. Джанин, её тело, то, как она смотрела на меня ранее этим утром, её шорты, едва прикрывающие её потрясающее тело, её сонные глаза. Я убивал этих людей, возможно даже больше за неё, чем за клуб. Они были нашими врагами. Они были причиной, из-за которой она влипла в эту гребаную безвыигрышную ситуацию, из-за них я не мог иметь то, чего хотел.

Снова и снова летели пули, разрывая тела на части.

Наконец, я услышал ещё один свист, слабый звук за звуком стреляющего оружия.

Я отпустил спусковой механизм, и моё оружие затихло. «Мескалы» и дилеры были все мертвы. Единственный звук — тишина, тишина смерти и разрушения.

— Бл*дь! — завопил кто-то. — Лавой.

Я встал, осматривая область. Частично на моём пути был Лавой. Он лежал на спине, не двигаясь.

Бёрк был тем, кто вопил, он быстро добрался до него, остальные из нас были прямо за ним. Лавой был в собственной крови с пулевым ранением в груди. Он открыл рот, задыхаясь, чтобы что-то сказать, но ничего не вышло.

Минутой позже он был мёртв.

— Дерьмо, — сказал Клинтон. — Ё*анные ублюдки.

— Они все мертвы, — сказал Ларкин. — Он был хорошим солдатом.

— Пошёл ты, — сказал Клинтон, поднимая лицо.

Я двинулся, не задумываясь. Схватил за плечо Клинтона и приложился к его челюсти, так сильно, что его голова со скоростью ракеты дернулась назад. Он споткнулся и рухнул на землю.

Затем что-то шибануло меня. Это был Бёрк — маленький шарик силы. Он уронил нас обоих на землю, и дождь из ударов посыпался на меня. Я блокировал их столько, сколько смог, но он огорошил меня. Нобл и Форд оттащили его от меня секундой позже, удерживая его.

— Успокойтесь, парни, — сказал Ларкин. — Мы победили сегодня.

— Ублюдок, — сказал Клинтон, хотя по звуку его челюсть похоже была сломана. — Этот ублюдок убил Лавоя.

— Что на этот раз? — спросил Ларкин.

— Я видел это. Я видел его. Он пристрелил Лавоя.

Я уставился на Клинтона, пока тот пытался встать на ноги.

— Я не стрелял в вашего друга, — произнёс я.

— Ты, бл*дь, это сделал, — сказал Клинтон, двигаясь ко мне.

— Осторожно, — предупредил Ларкин, — или я позволю Клетчу завершить его работу.

Я усмехнулся, когда Клинтон остановился.

Бёрк, тем временем, успокоился. Форд отпустил его, и он шагнул к Клинтону.

— Ты уверен? — спросил Бёрк.

— Я это видел, — снова начал он. — Я видел, что он это сделал.

Бёрк посмотрел на меня.

— Ты это сделал?

— Нет, — ответил я.

Бёрк покачал головой.

— На хрен это, Ларкин. Пошёл ты.

— Успокойся, Бёрк, — сказал Ларкин. — Парень сказал, что он этого не делал, так что он этого не делал. Ты видишь то, как мы были размещены? Клинтон, вероятно, подумал, что это был Клетч, потому что Лавой был так близко к нему.

— Это был он, — снова произнёс Клинтон.

— Произнесёшь это снова, и я, бл*дь, убью тебя, — зарычал Форд на мужика, затыкая его.

Бёрк снова покачал головой.

— Мне это, твою мать, не нравилось с самого начала. У тебя не было никакого треклятого плана. Единственная причина, почему это всё сработало — только из-за меня.

— Это произошло в последнюю минуту, — сказал Ларкин, уставившись на него этим опасным взглядом его глаз. — Если ты обвиняешь меня, то произнеси это.

Бёрк выглядел так, будто хотел что-то ещё сказать, но вместо этого прикусил язык.

— Парни, — позвал Доу. Все мы посмотрели на него. Он держал мешок с огромной усмешкой на его лице. — Проверьте это дерьмо.

Мы подошли и собрались вокруг. Внутри мешка, который держал Доу, была куча героина — чистое дерьмо, которое мы не могли получить в свои руки, с тех пор как началась война.

В других мешках была наличка. Огромное количество гребаной налички. Доу чрезвычайно широко усмехался.

— Большой гребаный куш, — сказал он, смеясь.

Бёрк кивнул, но его лицо осталось тёмным.

— Загружайте это, — сказал Ларкин. Доу и Нобл подхватили мешки и начали идти обратно к нашим байкам. Они были довольно-таки далеко припаркованы, прикрытые низким кустарником.

Ларкин посмотрел на Бёрка.

— Возьми своего парня под контроль, — предупредил он.

— Я не уверен, что хочу.

— Думаешь, обвинять нас в убийстве вашего парня — хорошая идея?

— Я не уверен, — сказал он. — Но если это сделали вы, то вы поплатитесь.

Ларкин вплотную подошел к Бёрку.

— Послушай меня, ты, мелкий говнюк. Мы упорно трудились, чтобы достигнуть этого, и какая-то глупая обезьяна не просрёт это для нас. Ты думаешь, что мы стали бы рисковать всем ради убийства всего лишь одного из ваших гребаных тупых жлобов?

Бёрк не отступил.

— Я не знаю, на что Вы способны, Ларкин, но ничего из этого не было моей идеей.

— Правда. Это была идея Вашего гребаного президента, так что уважайте его приказы и прекрати быть глупой пи*дой.

Бёрк уставился на Ларкина в течение секунды, а затем отступил. Он посмотрел на меня.

— Лучше будь осторожен, Клетч.

Я сладко улыбнулся ему.

— Ты знаешь, где меня найти, у*бок.

Он направился обратно к байкам. Клинтон последовал за ним, и я слегка помахал ему.

Форд и Ларкин подошли ко мне.

— Не дразни их, — сказал Ларкин.

— На хрен это, — ворвался Форд. — На хрен их. Мне никогда это не нравилось.

Ларкин посмотрел на меня.

— Ты это сделал? Ответь мне честно.

— Не я, — ответил я. — Парень фактически был напротив меня. Если только беспризорный выстрел поразил его — и это оказалось бы реальной ошибкой, — я сделал паузу и покачал головой. — Но это не так. Я хороший стрелок.

— Знаю, — произнёс Ларкин. — Пошли, — и он направился к байкам.

Форд хлопнул меня по плечу.

— Не волнуйся об этом, — сказал он. — Мы разберёмся с этим.

— Я не беспокоюсь, я раздражен.

Форд рассмеялся.

— Ага, это так типично для тебя. Быстро раздражаешься, но ты никогда не знаешь, что лучше для тебя.

Мы вместе пошли обратно к байкам.

Я не знал, что, бл*дь, произошло, но я не стрелял в ту тупую жопу. Возможно, все это было подстроено с самого начала, как оправдание для чего-то плохого, что произойдёт. Возможно, «Мятежники» хотели создать небольшой хаос в наших рядах.

Но я не мог представить, что они убьют своего собственного парня ради этого. Нет, это было просто случайностью, неудачный хреновый несчастный случай. Я не убивал Лавоя, но они все хотели повесить это на меня.

Неважно. Ублюдки могут говорить всё, что захотят. Я приветствовал это, искренне. В конечном итоге, это может предоставить мне шанс шлепнуть ещё несколько из этих мудаков.

Я добрался до своего байка, поднимая и очищая его. Мы сели и завели двигатели.

Между клубами было подозрение, но теперь всё становилось значительно хуже. С Джанин в том положении, в котором она была, — я оказался перед необходимостью стать более осторожным. Теперь она может оказаться в опасности и со стороны «Мятежников» тоже.

Мы поехали назад в клуб, намного богаче, но в гораздо большей опасности.

Глава 23

Джанин

В следующий раз я проснулась уже утром и на секунду забыла, что Клетч уехал. Я вылезла из кровати и уже собралась выйти из комнаты, когда вспомнила, что он заходил.

Я схватила халат и накинула его на тело. Я не хотела, чтобы проспекты увидели меня лишь в обтягивающей старой футболке и коротких крошечных шортиках.

ТомТом поднял взгляд, когда я вошла в главную комнату.

— Доброе утро, — сказал он. — Клетч предупредил тебя?

— Ага, — ответила я. — Он сказал мне, что Вы будете здесь.

Он кивнул.

— У них работа сегодня утром.

Я прошла на кухню и налила себе кружку кофе. Слип кивнул мне, потягивая свой кофе из кружки. Я прислонилась к столешнице.

— Итак, — произнесла я, — куда они отправились?

— Не могу сказать, — ответил Слип.

— Дела клуба?

— Ты же знаешь правила.

Я вздохнула и отхлебнула кофе. Мне не следует удивляться, что они не могут рассказать мне, но это раздражает меня даже больше, чем предполагала. Как правило, я привыкла, что они мне не рассказывают что-либо, но сейчас всё ощущалось по-другому — я была вовлечена. Сейчас я была частью всего этого, даже если и не была фактически членом «Демонов».

Однако, не их вина, что они не могут мне что-то рассказать. В конце концов, они всего лишь проспекты. У них нет власти или чего-то ещё, чтобы принимать такие решения.

— Я в душ, — сказала я, — а затем Вы двое подкинете меня в клуб.

— Зачем? — спросил ТомТом. — Большинство парней ушли.

Я уставилась на него.

— Твоя работа защищать меня или задавать вопросы?

Он усмехнулся.

— Понял.

Я улыбнулась в ответ.

— Так-то лучше.

Я пошла принимать душ и услышала, как парни рассмеялись, как только я вышла из комнаты.

***

Как ТомТом и предсказывал, клабхаус был очаровательно пуст. Я не была уверена, было ли это из-за того, что большая часть парней на работе или просто из-за того, что ещё слишком рано.

Однако, несмотря на это, здесь было несколько парней, сидящих за барной стойкой, которых я не узнала. Я чувствовала, как мой живот завязывается в узел, и задавалась вопросом: что я делаю здесь без Клетча.

— Джанин! — я перевела взгляд, удивлённая тем, что услышала знакомый голос, зовущий меня по имени.

Кероли сидела за столом возле барной стойки и махала мне. Я подошла к ней, чувствуя искреннюю радость оттого, что вижу её.

Кероли вероятно была моей самой близкой подругой в клубе. Я встретилась с ней в первый раз давным-давно, когда она ворвалась в наши жизни, вызвав переполох в клубе. В конце концов, она оказалась замужем за Фордом и родила ему восхитительных детей.

Сегодня утром Кероли была без детей. Она улыбалась, пока я присаживалась напротив неё.

— Как у тебя дела, девочка? — спросила она.

— Хорошо. Давно не видела тебя здесь.

— Дел было по горло.

— Как дети?

— Замечательно, — ответила она. — И ощущается ещё лучше сейчас, когда у меня перерыв от них.

Я засмеялась.

— Ты просто зависаешь здесь?

— Жду, когда Форд вернётся, — ответила она. — Ты же знаешь меня. Я всегда волнуюсь, когда он на выезде.

— Знаю. Это непростая жизнь.

— Да, но клуб превыше всего, верно?

Я рассмеялась.

— Верно.

— Что будешь пить?

— Кофе.

Кероли махнула проспекту, работающему в баре, и он принес кружку для меня. Я не узнала его, но моя память была переполнена именами.

— И так, я кое-что слышала, — сказала Кероли, наклоняясь ко мне.

Я нахмурилась.

— Типа чего?

— Типа ты заклеймена, и новый клуб сменит свои цвета на наши.

— Да, это всё правда.

Она медленно кивнула.

— И ты не счастлива из-за этого.

— Нет, думаю, что нет.

— Напомни мне его имя?

— Джеттер, — сказала я. — Ты его знаешь.

— Да, знаю.

— Послушай, Кероли…

— Ты не обязана объяснять, — быстро произнесла она. Я и забыла, что Кероли связывает нехорошее прошлое с Джеттером. — Всё это произошло давным-давно.

— Однако, я хочу, чтобы ты поняла меня.

— Ладно. Тогда заставь меня понять.

— Это ради клуба. Из-за этой войны, парни умирают. Если мы сможем перетащить «Мятежников» на нашу сторону, ну, в общем, мы сможем быстрее победить. Вот зачем этот брак.

— Милая, — произнесла Кероли мягко. — Я не думаю, что это произойдёт.

Я навострила уши.

— Почему ты так говоришь?

— Разве ты не заметила? — спросила она. — Просто посмотри вокруг.

Так я и сделала. Я посмотрела вокруг комнаты, и ничего не показалось мне особенно странным. Я покачала головой, когда повернулась к ней обратно.

— Я не понимаю, на что ты намекаешь.

— Я не часто бываю здесь, но посмотри, как парни сидят. «Мятежники» и «Демоны» они не смешиваются. Они ненавидят друг друга, Джанин. Они не хотят быть рядом друг с другом, уже не говоря об одном и том же клубе.

Я вздохнула.

— Я знаю это. Предполагается, что мой брак поможет.

— Какое им дело до брака?

— Их заботит их Президент.

Кероли пожала плечами, сохраняя скептический взгляд на лице.

— Я думаю… Прости, Джанин. Я понимаю, что веду себя как сучка сейчас. Я просто хочу видеть тебя счастливой.

Я вздохнула, нежно улыбаясь. Кероли была наверно самым лучшим человеком, которого я знала, и было трудно злиться на неё, даже когда она говорила мне что-то плохое, что я не хотела слышать.

— Я знаю, — сказала я. — Не думаю, что я несчастна.

— Почему б тебе не быть? Ты собираешься замуж за этот кусок дерьма.

— Возможно, — сказал я. — Скорей всего. Но я не знаю… я просто не несчастна.

И это было довольно странно. Как только я произнесла это, то осознала, что так было только из-за того, что у меня был Клетч.

Насколько бы разочаровывающим он ни был, какой бы опасности нас не подвергал, мне плевать. Нахождение рядом с Клетчем заставляло меня ощущать вещи, которые я едва ли могла выразить словами.

Кероли взглянула на меня.

— Эй, Джанин? Я спросила, что поддерживает твой настрой?

— Не могу сказать, — призналась я. — Это может доставить мне и кое-кому ещё кучу неприятностей.

Она откинулась в своём стуле, усмехаясь мне.

— Ооо…ясно.

— Я не могу сказать больше этого.

— Ты и не должна, — она наклонилась ко мне. — Что ты собираешься делать?

— Ты о чём?

— Не притворяйся, что мы обе не знаем, что сейчас происходит, — сказала она. — У тебя интрижка с Клетчем.

Я практически подавилась своим кофе.

— Я так очевидна?

— В основном, — ответила она. — Он твой телохранитель, он горяч, и вы двое всегда были дружелюбными, и внезапно ты счастлива, несмотря на всё это дерьмо? — она пожала плечами. — Не нужно быть гением, чтобы понять это.

— Кероли, если ты кому-нибудь скажешь, нас обоих могут убить.

— Расслабься, — сказала она. — Я никогда не захочу, чтобы убили моих подруг или их парней.

— Дело в том, что я даже не знаю, с ним ли я. Всё сложно.

— Всегда так.

— И не похоже, что я могу с этим что-то поделать.

— Ты уже замужем или как?

— Нет.

— Значит, ты можешь делать всё, что захочешь.

— Ты же знаешь, что это так не работает, — произнесла я со вздохом.

— Поскольку ты «заклеймена» или типа того? Забей на это, — сказала она. — Однажды я была заклеймена. Это херня.

Я рассмеялась, качая головой. Она была такой сильной, и это всегда поражало меня.

— Ты же знаешь, что это что-то значит для них.

— Ага, для них, — она скорчила рожу. — Забей на них и их правила.

— Хотела бы я.

— Послушай, Джанин. Ты знаешь меня. Теперь я и моя жизнь — клуб.

Я засмеялась.

— Ага. У тебя дети клуба.

— Я чёртова старуха. Но, я думаю, тебе следует сделать ход, прежде чем ты по-настоящему будешь связана. Прежде чем ты выйдешь замуж.

Я нахмурилась из-за этого.

— Я не могу. Я должна помочь свершиться этому слиянию.

— Твой отец сказал тебе это?

— Нет, — быстро ответила я. — Ларкин сказал мне, что я могу выйти, когда бы ни захотела.

— Так выйди, — мягко сказала она, — прежде чем станет слишком поздно.

Я смотрела на неё в течение секунды, но только покачала своей головой.

— Спасибо, что выслушала, — сказала я.

— Конечно. В любой время ты можешь поделиться со мной подробностями своей дикой жизни. Теперь я скучающая замужняя девочка.

Я рассмеялась, и беседа переключилась на что-то более нормальное, типа как растить детей.

Пока проходило утро, мы всё больше разговаривали, но я продолжала ощущать противоречие во всём. Я понимала, что Кероли действовала из лучших побуждений. Она права, если я буду ждать слишком долго — будет слишком поздно. Возможно, я действительно собираюсь связаться с Джеттером, всегда желая чего-то ещё, однако так никогда и не смогу это получить.

И возможно, в конце концов, всё развалиться. Если подумать, я никогда не видела никого из «Мятежников» или «Демонов», проводящих хоть какое-то время вместе, возможно кроме того раза, когда Клетч выкидывал парней из бара. С первого дня существовало напряжение, и оно вообще не уменьшалось.

Вероятно, «Мятежники» и «Демоны» действительно ненавидят друг друга слишком сильно, чтобы это когда-нибудь сработало. Если именно в этом было дело, то я действительно зря теряла своё время. Я по-настоящему жертвовала собой ради абсолютного ничего.

Но нет, я приняла решение. Я сделала свой выбор и согласилась на это. Мой отец не втягивал меня в это, и все причины, из-за которых я начала это, — всё ещё имели значение.

Ощущалось так хорошо, разговаривать с Кероли, пытаясь забыть о своих проблемах, но я не смогла бы от них сбежать.

И я не собиралась от них бежать.

Глава 24

Клетч

Мы подкатили к клабхаусу через час после того, как произошло нападение. Бёрк и Клинтон всё ещё находились там, подчищая всё, что смогут, и забрали тело своего парня, пока мы вернулись, чтобы припрятать наркотики и наличные деньги.

Я проследовал за другими обратно в клабхаус. Ларкин направился прямо в свой офис, неся наличку, пока Нобл и Доу засунули в сейф в задней части клуба наркотики.

Форд посмотрел на меня и усмехнулся.

— Похоже, наши девочки болтают.

Я проследил за его пристальным взглядом и увидел Кероли, сидящую с Джанин. Кероли подняла взгляд и улыбнулась, когда Форд направился к ней.

— Не с моей девочкой, — заворчал я ему в след.

— Но достаточно близкой, — произнёс он.

Я раздраженно последовал за ним. Кероли встала и поцеловала Форда, улыбаясь.

— Повеселились, парни? — спросила она.

— Предостаточно, — ответил я.

— Мы сделали всё как надо, — ответил Форд.

Джанин кивнула мне.

— Клетч.

Я сел рядом с ней.

— Джанин.

— Мужик, я реально могу ощутить летящие искры, — шутя, сказал Форд.

Я посмотрел на него.

— Осторожней, — предупредил я.

— Расслабься, — ответил он, поднимая вверх руки. — Мы все здесь знаем, что Джанин заклеймена.

Джанин подарила мне маленькую улыбку и сделала большой глоток кофе. Я махнул ТомТому, который находился за барной стойкой, чтобы принёс мне бутылку виски и несколько стаканов.

— За клуб, — произнёс я, разливая всем спиртное.

Все подняли стаканы и выпили. Форд рассмеялся, качая головой.

— Сумасшедшее грёбаное утро.

— Что Вы делали, парни? — спросила у меня Джанин.

— Дела клуба, — ответил я.

Она закатила глаза.

— Мы все знаем, что ты расскажешь нам позже, — произнесла Кероли. — Почему бы не перейти к этому прямо сейчас?

Форд рассмеялся.

— Я ни хрена не рассказываю тебе, женщина.

Она хлопнула его по руке.

— Ты лучший, но тебе лучше никогда больше так не называть меня.

Он подарил мне робкий взгляд, но сохранил молчание.

Я откинулся на стуле и огляделся по сторонам. Бар медленно заполнялся большим количеством парней, по большей части «Мятежниками». В парнях ощущалось какое-то затаенное чувство, ропот и хмурые взгляды. Я нахмурился и понял, что Бёрк должно быть рассказал им о том, что случилось с Лавоем. Я знал, что это рано или поздно произойдёт, но не ожидал, что Бёрк позвонит, пока мы все возвращались назад.

Положение вещей дурно попахивало. Я не знал, что произойдёт, но затаенное чувство насилия сгущалось вокруг нас. Девочки рассеянно болтали о жизни, главным образом разговаривая о детях, и я посмотрел на Форда.

— Помоги мне в баре, — сказал я ему.

— Какого хера тебе нужна помощь?

— Помоги мне, бл*дь, мудак.

Он пожал плечами и последовал за мной, как только я встал. Девочки наблюдали, как мы уходим, но ничего не сказали.

— Ты чувствуешь это? — спросил я его тихо.

— Не уверен, — ответил он, — но думаю, что понимаю, что ты имеешь в виду. «Мятежники».

— Ага. Они кажутся расстроенными.

— Думаешь, они уже слышали?

— Таково моё предположение.

— Бл*дь, — сказал Форд. — Этот мудак Бёрк.

— Думаешь, он попытается разжечь неприязнь среди нас?

— Не уверен. Я не понимаю, какая в этом для него польза.

— Возможно, он делает ход за целый клуб.

— Мы не можем этого допустить.

— Нет, — согласился я, тряся головой, — не можем.

— Слушай, ты уезжай и забирай Джанин домой. Я останусь и удостоверюсь, что ничего не произойдёт.

— А что с Кероли?

Он пожал плечами.

— Она в порядке. Так или иначе, она сама отправится домой.

Я кивнул.

— Хорошо.

Я отвернулся от него и направился к столу.

— Джанин, — произнес я. Она посмотрела на меня. — Мы уезжаем.

— Что? — спросила она.

— Мы собираемся уходить, — ответил я. — Прямо сейчас здесь небезопасно.

Она рассмеялась, не уверенная в том, был ли я серьезен.

— Это наш клуб.

— И прямо сейчас нас превосходит численностью «Мятежники». Послушай, Джанин, не спорь со мной на эту тему.

Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но внезапно остановила себя и глубоко вздохнула. Вместо этого она встала.

— Окей, — сказала она.

— Всё в порядке? — спросила Кероли.

— Всё прекрасно, детка, — сказал Форд. — Ты тоже должна скоро уйти.

— Окей, — произнесла она, нахмурившись.

— Рад был тебя видеть, — сказал я Кероли.

— Пока, парни.

Джанин просто помахала, когда мы выходили, проталкиваясь в переднюю дверь.

Пока мы направлялись к моему байку, Джанин шла рядом со мной.

— Ты собираешься рассказать мне, что происходит? — спросила она.

— Возможно, — ответил я.

— Клетч, я часть этого, — произнесла она, начиная снова сердиться. — Ты не можешь держать меня в неведенье.

— Садись на своё место, — сказал я, и она прекратила давить на меня.

Мы забрались на байк. Я включил передачу, медленно отъезжая, а затем прыгнул в поток.

Мне было ненавистно оставлять Форда там разбираться одного с этим дерьмом, но он был прав. Я должен был на всякий случай увезти подальше Джанин. Я не был уверен, какое дерьмо выплывет наружу, но с большой вероятностью точно бы что-то произошло. Джанин — моя ответственность и всё ещё важная часть всего этого гребаного дела.

Не имеет значение, что я выглядел как трус. Я должен был оставить это позади.

Я должен делать то, что лучше для всего клуба и для Джанин. Я не имею значения.

Мы направились обратно к её квартире, скользя через поток. Я припарковал байк спереди на обычное место и держал её позади себя, пока мы двигались обратно к её квартире. Я достал ствол, готовый ко всему, чтобы ни произошло.

Но ничего не произошло. Мы вошли в её квартиру, и я проверил всё без проблем. Она зашла внутрь и бросила ключи на кухонный стол, растягиваясь на диване.

— В порядке? — спросила она.

— В порядке, что? — проворчал я.

— Расскажи мне, что произошло.

Я прислонился к стене, перекрестив руки на груди.

— Возможно, мне не хочется.

— Не играй в игры, Клетч.

— Я не играю, твою мать, — сказал я. — Возможно, я хочу заставить тебя заработать это, типа поставить тебя на карачки и заработать это.

— Этого не произойдёт, — сказала она.

— Скорей всего нет, но я думаю, что мы оба хотим этого.

— С чего ты это взял?

— Ни с чего, — ответил я. — Просто думал о тебе раньше.

— Во время твоей работы?

— Ага, во время работы.

— Почему мы должны были уехать из клабхауса?

Я вздохнул.

— Прекрасно. Хочешь знать? Дерьмо не проходит на ура с «Мятежниками». Кое-что плохое случилось сегодня утром. Одного из парней убили, и они думают, что это сделал я.

Она уставилась на меня.

— Ты это сделал?

— Нет, — просто ответил я. — Но сам факт того, что они будут обвинять меня — уже плох. Прямо сейчас дела между нами и «Мятежниками» не очень.

— Кероли сказала то же самое.

Я кивнул.

— Это очевидно. Нам никогда не нравились «Мятежники», а мы никогда не нравились им. Вы начинаете подталкивать нас друг другу, ну, в общем, дерьмо случается.

— Мой брак, как предполагалось, исправит это.

— Не-а.

Она уставилась на меня.

— И что в таком случае я должна делать?

Я оттолкнулся от стены и двинулся к ней.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, что тебе делать?

— Несомненно, — мягко произнесла она. — Ты в этом хорош.

— Ты не хочешь этого, — сказал я. — Я мог бы велеть тебе сделать что-то чертовски глупое.

— Возможно, нет.

Я остановился перед ней и посмотрел снизу-вверх.

— Я мог велеть тебе почувствовать насколько, бл*дь, твёрд мой член прямо сейчас, только от мысли о твоей истекающей киске.

Она посмотрела на меня, её рот слегка приоткрылся, а затем она протянула свою руку.

Она нашла мой член, чертовски твёрдый в джинсах, и медленно начала поглаживать его.

— Что ещё? — спросила она.

— Я мог бы велеть тебе расстегнуть мой ремень.

Она сделала так, как я велел, медленно вытаскивая кожу из металлической пряжки. Джанин нежно потянула, вытаскивая его из петлиц, и отбросила в сторону.

— И я мог бы велеть тебе снять твою рубашку, — произнёс я.

Она стянула её с тела без колебания, отбрасывая в сторону. Я мог видеть её глубокое дыхание, когда смотрел, как опадала и поднималась её полная грудь. Моё собственное сердце грохотало. Я знал, что это так чертовски глупо, но она была великолепной. И я нуждался в этом прямо сейчас, нуждался в ней, после всего того дерьма, что произошло.

Она поцеловала мой твердый пресс и положила свои руки сбоку моих бёдер. Я заворчал, усмехаясь ей.

— Сейчас я велю тебе снять мои гребаные джинсы.

— Правда? — она улыбнулась, расстегивая молнию, потягивая за бегунок, чтобы она открылась. Джанин мягко стащила штаны вниз по бёдрам, поцелуями прокладывая дорожку вниз к моим боксерам. Я переступил свои джинсы и пинком отправил их прочь.

Она потянулась и начала поглаживать мой твёрдый член, её рот слегка приоткрылся, растягиваясь в маленькую улыбочку.

— Что теперь? — она спросила.

— Бл*дь, — произнёс я, наклоняясь вперед и хватая её за волосы. — Я велю тебе горячо поцеловать меня.

И она так и сделала, прижимая свой рот к моему, крепко целуя меня. Я так и удерживал её, пока она гладила мою длину, целуя меня, её язык, прижимался к моему. Я любил её вкус и то, каким образом она ощущалась. Это, на хер, сводило меня с ума: то, как она обрабатывала меня, смотрела на меня, улыбалась мне с этим взглядом в её глазах.

Я слегка отстранился.

— А теперь ты, черт возьми, снимешь моё нижнее бельё, чтобы взять мой жёсткий член, и будешь его сосать так, как будто не можешь жить без моего большого члена между твоими губами, — прошептал я ей в ухо.

Она не колебалась. Она сдернула с меня боксеры, позволяя мне выкинуть их в сторону, и взяла мой твердый член в свою руку. Сначала она начала поглаживать его, облизывая свою руку, а затем заскользила вверх-вниз по моей твёрдой длине. Затем наклонилась вперёд и медленно облизала от основания члена до головки.

— Возьми грёбаный член в свой рот, — приказал я.

Ожидание превращало меня в дикаря. Джанин медленно приняла мой член в свой рот, обхватывая головку, и принялась жёстко сосать. Так она начала обрабатывать меня: жёстко всасывая, позволяя её руке следовать за ртом, пока принимала меня.

— Твою мать, этот рот, — произнёс я. — Ты, бл*дь, невероятна в этом.

Она начала сосать меня быстрее, жёстче, работая своей рукой вдоль моей длины. Я любил смотреть на то, как двигалось её тело, пока она отсасывала мне, её симпатичный рот, принимающий мой толстый член, её губы, работающие вокруг моей кожи. Огонь тек по моим венам, сводя меня с ума, оставляя за бортом любые мысли или опасения. Я мог сосредоточиться только на её теле, на её рте, жёстко отсасывающем мне.

Она мягко постанывала, когда я потянулся вниз и почувствовал её полные сиськи.

— Я велю тебе сосать этот член жёстче, девочка, — произнёс я. — Бери этот грёбаный член прямо в горло.

Она застонала и приняла мой член глубоко в рот, беря меня настолько, насколько только могла. Я обхватил её затылок и мягко, но твёрдо нажал, слетая с катушек, когда мой член заскользил в её горле. Она позволила мне так трахать свой рот, и я застонал, обожая ощущение моего члена в её горле, наслаждаясь тем, как она стонала с моим членом во рту.

Я заскользил обратно, и она застонала. Джанин посмотрела на меня, похоть в её глазах, то, как она использовала свою слюну, надрачивая мой член. Я видел, как струйка слюны капнула на её пышный бюст, и потянулся, растирая слюну по её сиськам, втирая её, чтобы подразнить сосок.

Она застонала, когда я вогнал член обратно ей в рот.

— Бл*дь, ты такая сексуальная, — произнёс я. — Я обожаю, когда ты отпускаешь себя, когда ты, черт возьми, сосешь этот член, как будто больше ничего не существует в этом мире. Ты сводишь меня, на хер, с ума.

Она ответила мне, используя обе свои руки, чтобы дрочить член, пока сосала головку, двигая головой из стороны в сторону, катая язык по моей головке. Её рот двигался по моей эрекции, её губы жёстко посасывали, пока она заглатывала и выпускала мой член из своего горла.

Она двигала руками и сосала мой член, потом разместила руки на моих ногах, позволяя моему члену свободно скользить по ее горлу. Вот так жестко она и сосала мой член, двигаясь вперёд-назад.

— Бл*дь, обожаю смотреть на то, как мой большой член исчезает в твоём горле, — сказал я, вновь прижимая её голову ниже. — Боже, ты сводишь меня с ума, — произнёс я. Я двинул её голову вверх, и мой член выскочил из её рта с лёгким хлопком. Она отчаянно взглянула на меня, когда я подтолкнул её спиной в сторону дивана, опускаясь на колени.

— Клетч, — простонала она, когда я стаскивал с неё штаны, фактически срывая их с её тела. Я наклонился вперед, целуя её грудь, схватил за волосы, накрывая её рот своим. Я жестко поцеловал её, пока моя свободная рука нашла её абсолютно мокрые трусики и начала потирать её клитор. Джанин застонала под моим поцелуем, пока я потирал её истекающую киску, обрабатывая клитор. Моя рука скользнула в её трусики и добралась до клитора. Я нежно перекатывал его, потирая мозолистыми пальцами.

— Ох… бл*дь, — простонала она, когда я отстранился и поцеловал её в шею. — Клетч. Что ещё ты велишь мне сделать?

— Сначала я стяну эти бесполезные трусики, — произнёс я и сделал это, отбрасывая их в сторону. — Затем скажу тебе закинуть одну ногу на диван.

Она повиновалась, а я медленно и глубоко вставил пальцы внутрь её киски. У неё перехватило дыхание, и Джанин обернула руки вокруг моей шеи.

— Вот так, — прошептал я в её ухо, медленно трахая своими пальцами. — А затем велю тебе стоять вот так и позволять мне трахать тебя так, как я хочу.

— Ох… дерьмо, Клетч, — простонала она. — Я едва смогу выдержать это.

— Ты справишься с этим, девочка, — сказал я, отстраняясь от неё.

Прежде чем она смогла среагировать, я двинулся вниз и прижал свои губы к её клитору. Она застонала, когда я начал сосать и облизывать её. Я удерживал её за бёдра, пока она держала одну ногу поднятой, позволяя мне непринуждённо сосать и облизывать её киску.

Я скользнул своим языком внутрь неё, облизывая каждый дюйм, а затем заскользил обратно, сосредотачиваясь на её клиторе. Она пошевелила своими бёдрами, громко застонав, становясь дикой. Я схватил её пышную задницу и притянул плотнее к моему рту, пока сосал и облизывал её.

— О боже, Клетч, — простонала она. — Я скоро кончу, — все её тело затряслось.

Я усмехнулся ей.

— Ещё нет, — сказал я. — Я собираюсь заставить тебя подождать, — я скользнул пальцем глубоко внутрь неё, и у неё перехватило дыхание. — Я собираюсь подвести тебя ещё ближе, но ты не кончишь, пока я не наполню тебя своим членом.

— Тогда поторопись, — задыхаясь, произнесла она, пока я обрабатывал её. — О боже, это ощущается слишком хорошо.

Я всосал её клитор, трахая пальцами её киску. Она запустила пальцы в мои волосы и сильно прижала моё лицо к себе, и я, бл*дь, сходил с ума от этого. Мой член был чертовски твёрдым, в то время как она двигала бёдрами, прижимая моё лицо к её истекающей, восхитительной вагине. Я облизывал, прижимался ближе и посасывал ее, обрабатывая языком и губами.

Я обожал то, как сводил её с ума. Я любил то, что она не могла насытиться, хватала меня за волосы, подталкивая ближе. И я обожал её вкус. Я мог вкушать её киску целый, мать твою, день и никогда бы не устал от её стонов и вкуса её кожи.

Я мог ощутить напряжение всего её тела, пока трахал её киску пальцами, языком и посасывал губами, обрабатывая её клитор. А также я почувствовал, что она близко, поэтому я отстранился и поцеловал её, мои пальцы остались глубоко похороненными внутри неё.

— Ох… бл*, — задыхалась она, когда я отстранился. — О, боже. Клетч, трахни меня. Прошу.

Я вытащил свои пальцы из неё и схватил за волосы.

— Скажи пожалуйста.

— Пожалуйста, Клетч, — попросила она. — О боже, трахни меня. Ты мне нужен. Ты мне очень нужен.

Я быстро передвинулся, выуживая презерватив из джинсов. Разорвал обёртку, пока она смотрела, истекая влагой, её глаза и рот фактически просили о трахе. Всё в ней кричало о сексе. Я раскатал презерватив на свою длину, в это время она расстегнула свой лифчик и отбросила в сторону.

Я схватил её за ноги, толкая спиной на диван, и широко развёл. Она прикусила губу, когда я прижал себя к её гладкой киске, мои колени упёрлись в диван, её голова откинулась на подлокотник.

Я медленно и глубоко толкнулся членом внутрь неё, заполняя её, бл*дь, до краёв. Я обожал, как выглядит её лицо, когда толкнулся глубоко в нее — этот невероятный вид, её глаза, которые закатывались от экстаза, её приоткрытый рот.

— Ох… черт возьми, — произнесла она, когда я медленно начал скользить внутрь и наружу. — Клетч, как ты так наполняешь меня?

— Это мой большой, толстый член, — ответил я. — Это он заставляет таких плохих девочек как ты кричать.

— О боже, это то, чего я хочу. Я нуждаюсь в этом.

— Я знаю, — сказал я, наклоняясь вперед, целуя её в шею, мой рот заскользил ближе к её уху. — Ты нуждаешься в моём гребаном члене. Мы оба знаем это.

— Клетч, — задыхалась она, в то время как я начал трахать её жёстче. Я подразнивал её соски языком и зубами, пока она хваталась за диван. Мой член легко и глубоко скользил внутрь и наружу неё, её сиськи подскакивали так совершенно и сексуально с каждым толчком. Она текла, а я трахал жёстче, чем когда-либо прежде. Я хотел, чтобы она кончила, чтобы прокричала моё имя.

Так что я трахал её глубже и более жёстко. Я нашёл её клитор своим большим пальцем и мягко потёр. Она потянулась назад и ухватилась за мою задницу, притягивая меня сильнее, и я ответил тем, что начал ещё сильнее толкаться своим членом, трахая её жёстко и грубо.

Я потянулся и притянул её голову к себе, сильно целуя её, пока продолжал трахать. Я глубоко толкался в неё, легко скользя, когда всаживал свой член в неё, соединяя наши тела. Она двигала бёдрами, прижимая себя к моему твёрдому телу, глубоко принимая мой большой член.

— Клетч, я так близко, — простонала она. — Я так близко. Ооо… трахни меня. Трахни меня жёстче.

— Обожаю то, как ты произносишь моё имя, девочка, — сказал я, толкаясь глубоко и грубо, заставляя её принимать мой член. Но прежде чем она сможет кончить, я отстранился и схватил её за бёдра. Я приподнял её и поставил на колени на подушки дивана, положив её руки на его спинку, её задница была высоко задрана в воздухе.

У неё перехватило дыхание, когда я сжал её бёдра, располагаясь сзади неё, и толкнулся глубоко внутрь. Я начал грубо трахать её, вбиваясь членом внутрь её узкой маленькой киски. Она хотела жёстко, так что я собирался дать ей это.

Я сильно шлёпнул её по заднице, и у неё перехватило дыхание, она громко застонала, вцепляясь в диван.

— Так трахнуть тебя, девочка? — спросил я, снова шлепая её по заднице.

— О боже, — простонала она. — Пожалуйста. Не останавливайся.

Я схватил её за волосы, приподнимая и отводя назад подбородок.

— Вот так, — сказал я. — Проси этот член. Я собираюсь заставить тебя так жёстко кончить, что ты не сможешь дышать. Бл*дь, проси об этом.

— Клетч, — несколько раз простонала она, пока я грубо трахал её, шлепая по заднице, держа за волосы. Я бездумно трахал её, и удовольствие заструилось в моём теле.

Мне было необходимо трахать её узкую киску сильно и грубо, поскольку Джанин откинула прочь всё это дерьмо с клубом и всё худшее. Она высосала всё это из меня напрочь, пока я трахал её, как животное, глубоко скользя своим членом внутрь её восхитительной маленькой узкой киски.

Я потянулся вперёд и начал протирать её клитор, пока сильно и глубоко трахал её, частые толчки, хлопающие кожа об кожу. Она откинула назад голову, по ней прокатилась дрожь от темпа моего толкающегося члена. Она прижалась к спинке дивана, толкаясь своей задницей навстречу мне, принимая мой толстый член.

— О боже, я кончаю, — простонала она. — Бл*… Клетч, жёстче.

Я ускорился так, что всё её тело напряглось. Я схватил её за бёдра и крепко удерживал, пока продолжал трахать во время её оргазма. Всё её тело напряглось, и она громко застонала, покачивая бедрами, извиваясь на моём твёрдом члене. Она снова и снова бездумно стонала моё имя, когда оргазм накрыл её.

И то, как сексуально она называла меня по имени, подтолкнуло меня за край. Я, бл*дь, не мог больше сдерживаться, так что толкнулся глубоко в её узкую вагину своим членом. Я кончил, наполняя её членом и спермой, находясь глубоко в ней.

Я зарычал, пока она стонала для меня снова и снова, наши тела раскачивались вместе, наши оргазмы прокатились через нас.

И медленно, так, бл*дь, очаровательно медленно, всё закончилось. Я медленно вытащил член и рухнул на диван, весь покрытый потом. Мы оба задыхались и переводили дыхание после усилий и удовольствия, когда она свернулась на мне, прижимая голову к моей груди.

— Твою мать, девочка, — произнёс я. — Эта киска. Грёбаное волшебство.

Она тихо рассмеялась.

— Ты тоже не так плох.

Я нежно схватил её за руку и поцеловал.

— Допустим — я свожу тебя сума.

— Ага. Ты сводишь меня с ума, Клетч.

— Ты, бл*дь, права — так и есть.

Она положила голову обратно на мою грудь, и я оставил свою руку, крепко обернутой вокруг неё.

На хрен всё остальное. На хрен то, что происходит с клубом. На хрен Джеттера и на хрен Ларкина. В этот момент, сидя на этом диване с Джанин, всё, что беспокоило меня, — была она. Это становилось всё более и более очевидным, несмотря на всю опасность и всё дерьмо — я хотел её больше, чем сам осознавал.

И это являлось реальной проблемой, поскольку теперь дерьмо было против нас обоих. «Мятежники» ненавидели нас обоих, хотя и по разным причинам, и это не упоминая «Змей», которые приходили за ней.

Я крепче прижал её к себе. На хрен всё это дерьмо. В конечном итоге мне следовало волноваться об этом, но я не собирался признавать это, по крайней мере, некоторое время.

Я поцеловал её, и она поцеловала меня в ответ. И я осознал, что, скорей всего, пожалею об этом, но чувствовал, как мой член снова начал оживать, и я понял, что пропал.

Глава 25

Джанин

Я никогда не встречалась с мужчиной, который вновь становился твёрдым так быстро после секса.

Клетч был похож на одержимого. В одну секунду мы просто сидели, восстанавливая дыхание и наслаждаясь обществом друг друга, а в следующую — он снова целовал меня и его руки вновь исследовали моё тело.

Я не знала, что способна стать опять настолько влажной так быстро. Я не знала, что смогу принять его большой, толстый член так скоро, после того, как он грубо и жёстко меня оттрахал, но я смогла.

Он был ненасытен, желая моё тело. Как только я увидела, что его член снова стал твёрдым, а сам Клетч начал нашептывать мне в ухо, прикасаясь к моему телу, я поняла, что я в его власти, по крайней мере, на всю ночь. Он фактически отнёс меня в спальню и бросил на подушки. Я позволяла ему так обращаться со мной снова и снова.

Поскольку именно этого я и хотела. Я хотела, чтобы он брал меня и владел мной в течение ночи. Я хотела забыть о наших проблемах, включая проблемы между нами. Нам не нужно было разговаривать о чем-либо, поскольку мы позволили нашим телам обеспечить всю коммуникацию.

А когда настало утро, я медленно просыпалась, как под кайфом и с саднящими ощущениями в определенных местах. Клетч крепко спал рядом со мной, его большая мускулистая грудь равномерно поднималась и опускалась.

Я перекатилась на спину и посмотрела в потолок. Ранний утренний свет мягко просачивался через окно, и ничего не изменилось, вообще ничего. Мы по-прежнему были в большой опасности так же, как и раньше, и вероятно, даже в ещё большей теперь, когда стало ясно, что я не могу удержать свои руки от него.

Всё это не сильно заботило меня. Я сделала это, и вот что важно, я всё ещё собиралась до конца следовать своим планам, но больше не было страха.

Страх больше не управлял мной.

Я снова посмотрела на Клетча. Он сел, медленно просыпаясь.

— Доброе утро, — сказала я.

— Доброе, — проворчал он. — Кофе?

— Пойду заварю.

— Окей, — он вылез из кровати, всё ещё голый с прошлой ночи. Его тело было настолько мускулистым и полностью покрыто чернилами, что я ощутила, как мурашки вновь побежали по моему позвоночнику.

Он подошел к моей двери, а затем остановился и оглянулся назад на меня.

— Что? — спросила я.

Он покачал головой.

— Ничего, — вышел и исчез на кухне.

Я улыбнулась сама себе и слушала звуки того, как он готовил кофе в другой комнате. Это ощущалось так же странно, по-домашнему. Даже сейчас, когда он уже провёл со мной несколько дней, но это было впервые, когда он спал в моей кровати вместе со мной. И я не имела ни малейшего понятия, что чувствовала из-за этого, я не слишком много об этом думала. Чуть позже запах кофе проник в комнату, и Клетч вернулся с двумя кружками горячего кофе.

Конечно, по-прежнему абсолютно голый.

Он сел на кровать и передал мне кружку.

— Спасибо, — произнесла я, отводя взгляд.

— Что?

— Ты голый.

— Ты видела его много раз вчера вечером, — произнёс он, смеясь.

— Так это же было прошлым вечером. А сейчас утро.

— Теперь ты стесняешься члена?

Я рассмеялась, потягивая свой кофе.

— Я не стесняюсь члена, чтобы это ни значило.

— Хорошо, — сказал он, вставая. Я снова взглянула на его толстый член и прикусила губу, когда заметила, что он был слегка твёрдым. — Я не хочу, чтобы ты стеснялась рядом с моим членом.

Я собиралась что-нибудь ответить ему, но меня перебил звонок моего телефона. Я потянулась и вязла его, проверяя, кто звонит. Номер был незнакомый. Нахмурившись, я решила ответить.

— Алло?

— Привет, Джанин.

Я сразу же узнала голос, хотя и слышала его всего дважды.

Это был Джеттер.

— Привет, — произнесла я, опуская вниз кружку и выпрямляя спину. — Откуда у тебя мой номер?

— Твой отец дал. Как ты сегодня?

— Прекрасно, — я взглянула на Клетча. Он с любопытством смотрел на меня.

— Тогда ладно. Давай опустим эту херню со светской беседой, — со смешком произнёс Джеттер. — Я звоню не просто так.

— Что тебе надо?

— Мне надо, чтобы ты приехала ко мне сегодня, — сказал он. — Я только что купил новый трейлер поблизости и хочу, чтобы ты посмотрела на него.

От удивления я на минуту замолчала.

— Папа знает?

— Он не должен знать обо всём, что происходит между нами, — раздраженно ответил он. — Ты заклеймена мной теперь, так что мы можем поступать именно таким образом.

— Я не уверена, — ответила я.

— Приведи своего бл*дского телохранителя, если хочешь, — сказал он. — Я просто покажу тебе, где мы будем жить.

Я прикусила губу. Я понимала, что не могу сказать нет. Я понимала, что, в конечном счете, оказалась перед необходимостью сделать эту херню. Я не могла вечно продолжать бегать.

Сегодня утром кое-что должно было закончиться.

— Отлично, — сказала я. — Напиши мне адрес.

— Тогда окей, дорогая, — сказал он. — Приезжай через пару часов.

Он повесил трубку.

Клетч пил свой кофе.

— Кто это был? — спросил он.

— Джеттер, — ответила я. — Сегодня мы собираемся посетить мой будущий дом.

Клетч рассмеялся и покачал головой, но не стал спорить. Он опустил свою кружку и начал одеваться.

Я ненавидела, что этим утром всё должно закончиться, но это не могло длиться вечность.

Мы выехали через час и не разговаривали о том, что произошло. После звонка Джеттера, Клетч внезапно стал деловым.

Я не обвиняла его. Джеттер всего лишь напомнил нам о том, что внешний мир всё ещё существует, даже если мы и не хотели этого.

Поездка к дому Джеттера не была долгой, так что мы остановились, чтобы быстро перекусить. Клетч зарулил к небольшому фургону с едой и достал для нас блины и кофе, который по большей мере был моим основным жизненным топливом.

К тому времени, когда мы закончили есть и вернулись к байку, нам пора было выезжать. Поездка не была неуклюжей или что-то в этом роде, но Клетч казался не слишком разговорчивым, а я не хотела слишком сильно давить на него. Мы оба осознавали наше положение в этом мире.

Трейлер был расположен за городом на маленьком участке земли. Мы должны были проехать вниз по старой грязной дороге, чтобы попасть туда, и сначала я была убеждена, что Клетч поехал по неверной дороге, но трейлер оказался прямо за деревьями.

Он выглядел не особо хорошо, но я немного знала о трейлерах. Он был белым с двойными полосами по центру, как большой полосатый белый кит. Он был выпуклым с двух сторон и действительно довольно длинным. Клетч припарковал рядом байк, и я увидела Джеттера, выходящего из передней двери.

Он махнул, когда Клетч заглушил двигатель. Не слишком далеко находились пластмассовые стулья, расставленные вокруг ямы для кострища. Большой зелёный тент был натянут перед входной дверью.

— Добро пожаловать, — выкрикнул Джеттер. — Это твой будущий дом.

Я слезла с байка и могла поклясться, что услышала, как Клетч что-то произнёс, но когда я посмотрела на него, он уже облокотился на байк, как будто не собирается передвигаться и на дюйм.

Я сделала несколько шагов к Джеттеру.

— Кричи, — это было произнесено так тихо, что я практически не расслышала.

— Что? — я посмотрела на Клетча.

Он посмотрел в сторону.

— Если он прикоснётся к тебе или что-нибудь ещё, кричи и я приду.

— Ты не пойдёшь?

Он посмотрел на меня.

— Это то, что ты должна сделать сама.

Я кивнула.

— Окей.

— Кричи, — повторил он, а затем снова отвёл взгляд.

Я сделала глубокий вздох, чтобы восстановить дыхание, а затем пошла к моему будущему мужу и прочь от мужчины, которого я по-настоящему хотела. Джеттер широко развёл свои руки.

— Что думаешь?

Я пожала плечами.

— Мило.

— Мило? — он засмеялся. — Не стесняйся. Он чертовки хорош.

Я слабо улыбнулась. Я не имела понятия, для чего нужен этот небольшой визит или почему он пытается впечатлить меня. Возможно, действительность нашей ситуации довольно сильно задевала его, и он начинал понимать, что женится на незнакомке.

— Здорово, — сказала я.

— Давай. Я тебе всё покажу, — он исчез внутри за дверью.

Я обернулась на Клетча, он не смотрел на меня.

Клетч был прав. Я должна сделать это сама. Я не могла продолжать полагаться на мужчину, обеспечивающего мою безопасность. Я сделала шаг, затем другой. И последовала за Джеттером в трейлер.

Он был не таким, как я ожидала: не очень большой, но всё же уютный. Все шкафчики были из дерева, столешницы гранитными. Дверь вела прямо на кухню, там стоял маленький стол и небольшой диванчик.

— Кухня и гостиная комната, — сказал он. Он открыл шкафчик, внутри которого разместился телевизор с плоским экраном. — У нас есть спутниковое. Оно работает довольно хорошо, — он закрыл дверцы и показал жестом следовать за ним. Моё сердце колотилось в груди. — Ванная, — сказал он, указывая на дверь. Я заглянула внутрь — там было не так уж и плохо, хотя это всего лишь отдельная душевая кабина.

Мы переместились в заднюю комнату, которая занимала весь конец трейлера. Это была хозяйская спальня, и допускаю, что она была довольно хорошей. Всё выглядело новым, включая простыни, и комната была довольно просторной.

— Гардероб, — сказал он, — для всей твоей одежды и всего такого, — он также указал на несколько других особенностей, как агент по продаже недвижимости, пытающийся продать. Наконец, он уселся на кровать. — Что думаешь?

— Здесь мило, — сказала я.

— Лгунья, — ухмыльнулся он мне. — Я знаю, что ты не жила в трейлере, но тебе понравится здесь.

— Я никогда не жила ни в одном, — сказала я, прислоняясь к стене и сохраняя расстояние между нами.

— Я знаю, что не нравлюсь тебе, Джанин, — сказал он. — И не могу тебя в этом винить.

— Почему это?

— Из-за всей этой истории со мной и твоим стариком.

— Ты предавал клуб, — просто сказала я.

Он рассмеялся.

— Это всё, что он рассказал своим людям?

Я приподняла бровь.

— Что-то большее есть в этой истории?

— Конечно, есть, бл*дь.

Это удивило меня. Я всегда думала, что мой отец рассказал мне всё и не утаивал чего-либо. Я всегда предполагала, что история о Джеттере была полностью правдивой.

Он рассмеялся.

— Хочешь услышать реальную историю? — спросил он.

— Именно поэтому ты привёл меня сюда, рассказать правду?

Он снова разулыбался.

— Я привёл тебя сюда, потому что мы вскоре поженимся. Также возможно надо попытаться узнать друг друга, прежде чем мы станем связанными.

Я медленно кивнула.

— Окей. Тогда расскажи мне историю.

Он усмехнулся.

— Это произошло давно. Тогда «Демоны» не были настолько сильны как теперь. Твой отец был нашим лидером так же, как и сейчас, но у него не было тогда такой силы за спиной. Мы боролись за выживание в Остине, борясь с несколькими другими клубами. «Мятежники» — были одним из них, но ещё были «Сломанные Ворота», «Адский огонь» и парочка других мелких группировок. Тогда мы все были чертовски юны. Ларкин хотел расти и хотел делать это агрессивно, но мы были ничем. Мы начали подминать несколько самых маленьких клубов, поглощая их, чтобы взять их силой, только так это можно было сделать. Это была кровавая война, год за годом. А потом я встретил Джолин. Бл*дь, Джолин была красивой. Она зависала в одном из этих маленьких клубов — «Черные тузы», если я правильно помню. Так или иначе, мы прибили её клуб, и нас потянуло друг к другу. Ну, ты знаешь, как это может быть в юности. Твою мать, мы не вылезали из кровати. Эта девочка была просто слишком невероятной. Так или иначе, я был по уши влюблен. Я и Джолин, мы везде ходили вместе, всё делали вместе. Я не мог представить свою жизнь без этой девочки. А затем твой старик встретился с ней. Я не знаю: как или когда, но Джолин и Ларкин замутили друг с другом. Ты понимаешь, что я имею в виду? Прямо за моей спиной.

— Я никогда не слышала об этом человеке, — произнесла я.

— Конечно же нет, — сказал Джеттер. — Думаешь, Ларкин хочет, чтобы люди знали, что он украл женщину у одного из братьев своего клуба? Так или иначе, — продолжил он свою историю, — они оказались вместе и всё. Она бросила меня однажды ночью, просто собрала свои шмотки и съехалась с ним. Бессмысленно говорить, что я, бл*дь, был опустошен. Уничтожен, черт возьми. Но я не позволил этому встать между мной и клубом, потому что так уж вышло. Ты делаешь то, что делаешь ради своего клуба, и это важнее всего. Мы продолжили драться, круша черепа, и мы побеждали. Мы росли. Мы росли слишком быстро. Один из самых больших клубов назывался «Джентльмены-Ублюдки». По каким-то причинам Ларкин думал, что мы были готовы нагнуть их. Он предпочёл борьбу, начал отжимать их территорию и в основном заставил парней вести себя по-настоящему агрессивно. Сначала это сработало. «Ублюдки» не были готовы, когда мы начали прессовать и истреблять их. Но довольно скоро всё изменилось. До них дошли слухи, что мы творим, и они начали давать сдачи. Кое-что произошло, когда это случилось. Тогда у нас не было правил как сейчас. Ларкин выехал на дело… это должна была быть обычная наркосделка… и он взял с собой Джолин. Думаю, он пытался её впечатлить или что-то в этом роде. Я так и не понял, почему он, бл*дь, взял её с собой. Я был там той ночью. Я встретил их на поле, где происходила сделка. Джолин так ни разу даже и не посмотрела на меня. Мы сидели там в течение пятнадцати минут, ожидая, когда появятся дилеры, чтобы купить наше дерьмо, но они так и не прибыли. Вместо этого появились «Ублюдки». Когда начали летать пули, мы отчалили оттуда так быстро, насколько только могли. Я поймал пулю в ногу, но это было не настолько, бл*дь, плохо. Хотя пока мы удирали, я увидел кое-что, что не смогу забыть и по сей день. Спина Джолин была покрыта кровью. Мы ехали некоторое время, чтобы увеличить расстояние между нами и ими, и к тому времени, когда мы подумали, что стало безопасно для остановки — Джолин была практически мертва. Мы сняли её с байка и попытались спасти, но было слишком поздно. Она умерла там ночью на пыльной земле, смотря на Ларкина так, как будто не могла поверить в случившееся.

Джеттер перестал говорить на секунду. Он стал слишком спокойным, а я просто смотрела на него. Он глубоко вздохнул, отпуская это, а затем продолжил.

— Я перешел к «Мятежникам» после этого. Я не мог больше смотреть на Ларкина. Я понимаю, что он допустил ошибку, и он также знает это. Он создал всё эти правила, что у нас есть теперь, после смерти Джолин. Никаких посторонних на сделках и подобное дерьмо. Но я так и не смог его простить.

— Что изменилось? — спросила я.

— Время, главным образом. Время, и теперь-то я знаю, что он был просто грёбаным пацаном, все мы были. Мы все облажались. Ларкин долгое время расплачивался за свою ошибку.

Я медленно кивнула, удивленная всем этим.

— Я не знала об этом.

— Ты бы рассказала людям, если бы была им?

— Нет, — ответила я. — Не стала.

— Ладно, теперь ты, бл*дь, знаешь. По-прежнему думаешь, что я мешок дерьма?

Я уставилась на него, задаваясь тем же самым вопросом.

У него были веские причины для того, что он сделал много лет назад, но всё же это не оправдывало всё то дерьмо, которое он сделал после этого: всю ложь и все последующие смерти. Джеттер, возможно, и ушел из-за благородной причины, или, по крайней мере, он думал, что они благородные, но всё же Джеттер по-прежнему оставался просто эгоистичным ублюдком.

Возможно, мудаком с грустным прошлым, но всё же эгоистичным.

— Ага, — произнесла я, — но возможно чуть меньше.

Он засмеялся и встал.

— Прекрасно. Просто прекрасно, — сказал он. — Не могу тебя в этом винить.

— На этом всё?

Он улыбнулся и кинул.

— Да, всё. Ты узнала меня, увидела трейлер.

— Ну, тогда я пошла?

— Я не удерживаю тебя против твоей воли, Джанин.

Я оттолкнулась от стены и направилась в главную комнату в сторону входной двери.

— Джанин, — позвал он, следуя за мной. — Ещё одна вещь.

Я задержалась и посмотрела на него.

— Какая?

— Это произойдёт, — произнёс он с серьезным лицом, — не зависимо от того хотим мы этого или нет. Всё происходит быстро. И рано или поздно ты окажешься перед необходимостью перейти на мою сторону.

— Возможно, — произнесла я. — Увидим.

Он уставился на меня. Я развернулась и быстро вышла из трейлера, сопротивляясь убеждению бежать так быстро, насколько это только возможно.

Клетч всё ещё стоял, облокотившись на байк, жуя травинку. Он поднял взгляд, когда я приблизилась.

— Ты быстро, — сказал он.

— Поехали.

— Залезай.

Он забрался на байк, я залезла сзади него. Он завёл мотор, и мы снова отправились домой.

Я не могла выкинуть эту историю из моей головы. Я не могла представить Ларкина, вытворяющего любую их этих вещей, что рассказал Джеттер, но зачем Джеттеру лгать? Это объясняет, почему Джеттер тогда предал «Демонов». Но я не могла позволить втянуть себя в его игру. Я не знала, почему он рассказал мне эту историю или пригласил меня, но Джеттер был лжецом и предателем. Все знали это о нём. Я не могу быть ослеплена им. Клетч гнал обратно к клабхаусу, и я схватилась за его тело, крепко обнимая. Клетч ощущался как единственная постоянная вещь в моей херовой жизни. Даже если он вообще не был постоянным.

Глава 26

Клетч

Я не мог перестать думать о выражении её лица, когда она вышла из трейлера Джеттера.

Джанин выглядела потерянной и испуганной. Она, вероятно, не признается в этом дерьме мне, но это было очевидно по выражению её лица. Я, как предполагается, должен притвориться, как будто ничего не заметил, и действовать так, будто ничего не произошло, но так действовать становилось всё тяжелее и тяжелее.

Я не был тем мужиком, кто отступает. Я ненавидел то, что не могу взять, что хочу, даже когда, бл*дь, были слишком серьезные основания сохранить свой контроль. Однако здесь было слишком много того, что мужчина должен на себя взять, перед тем как сдастся и возьмёт именно то, что он хочет.

На полпути к клабхаусу, я свернул с дороги. Я мог почувствовать, как усилилась хватка Джанин, пока я катил по ухабистой грунтовой дороге, но я проигнорировал это. Тем более что я отправился кое-куда только из-за собственной прихоти, до конца не уверенный в том, какой в этом для меня смысл, но в каком-то смысле мне уже было плевать.

Мы продвигались через небольшой лесок, и впереди показалось конечная точка. Старое и ржавое здание ясно вырисовывалось. Скорей всего когда-то оно было покрашено в синий, но большая часть той краски была стерта через какое-то время, и оно смотрелось скорее покрытым ржавчиной, чем чем-то ещё.

Я притормозил с боку и заглушил двигатель.

— Почему мы здесь? — спросила Джанин.

— Хочу кое-что тебе показать, — я слез с байка и начал уходить.

Она догнала меня.

— Клетч, — сказала она, — ты меня пугаешь.

Я остановился перед дверью в здание. Место было огромным, по крайней мере, три этажа, и простиралось далеко вширь. Здесь больше не было никаких знаков, и большая часть стен были покрыты какими-то граффити.

— Я часто приходил сюда, когда был ребенком, — произнёс я, пинком открывая дверь.

Она отлетела и ударилась о противоположную стену. Я переступил порог и огляделся.

Джанин следовала за мной.

— Что это за место?

— Фабрика, — ответил я. — Когда-то была, по крайней мере. Не знаю, что они производили.

Главный цех фабрики простирался в длину возможно, как футбольное поле. И когда-то здесь повсюду были машины, но их давно не стало. Беспорядок, хлам и развалины были на их месте, а также мусор с тех пор, как дети приходили сюда прятаться от родителей, а также наркоманы и бездомные люди в поисках места, куда б забраться, и кто знает для чего ещё. Я стал подвигаться вглубь.

— Клетч, стой, — произнесла Джанин. — Стой. Зачем мы здесь?

Я развернулся обратно к ней и пожал плечами.

— Не знаю, — ответил я. — Я вспомнил, что оно рядом, когда мы отправились домой. Захотелось показать тебе.

Она прикусила губу.

— Не уверена, что нам следует здесь находиться.

Я рассмеялся.

— Всем плевать, что мы здесь.

— Нет, — она сказала. — Возможно, всем и плевать, но мне всё же не стоит.

Я навострил уши.

— Боишься? Здесь нет призраков, принцесса.

— Я не боюсь призраков. Это ты меня пугаешь.

Я сделал шаг в её сторону.

— Тебе нечего бояться.

— Ты же знаешь, что это не так.

Я смотрел на неё в течение секунды, не произнося ни слова.

— Когда я был ребенком, — произнёс я, наконец. — Я жил недалеко отсюда, во всяком случае дорога сюда была недолгой. Я имел обыкновение сбегать, когда моя мама была слишком пьяна или её новый друг становился слишком жесток. Я приходил сюда, сидел, размазывал дерьмо, притворяясь, как будто моя жизнь не была такой бл*дски испоганенной.

— Помогало? — спросила она.

— Иногда, — ответил я. — А иногда это был просто побег от правды. Никогда не помогало сбегать.

Она кивала.

— Ага. Никогда не срабатывает.

— Так что это одна большая часть моего грёбаного детства.

— Тогда ты и нашел «Демонов»?

— Позже, — сказал я. — Я просто был маленьким ребёнком, когда приходил сюда, тогда ещё моя мама пыталась заботиться обо мне.

Мы стояли там и в тишине изучили обширное пустое пространство. Я вспоминал, как камнями я громил то, что оставалось от стеклянных окон, или, по крайней мере, части от них. Я вспомнил, как нашёл колоду порнографических игральных карт — те самые, о которых мечтал каждый пацан. Я вспоминал, как притворялся солдатом, бегая вокруг с палкой, которая служила мне винтовкой. Это была просто какая-то опасная-как-чёрт заброшенная фабрика, но тогда это было моё гребаное убежище от всего мира.

— Пойдём, — наконец сказала Джанин. — Мы должны возвращаться.

— Ага, — проворчал я. — Ладно.

Она развернулась, и я подарил этому месту последний взгляд, прежде чем последовал за ней к байку. Мы держали наш путь по неровной грунтовой дороге, и когда мы подошли ближе к байку, она споткнулась обо что-то.

Я подхватил её за талию, притягивая к себе.

Она глубоко вздохнула.

— Спасибо, — произнесла она, практически шепотом.

Её тело прижималось к моему, мои руки находились на её бедрах, мои губы прижимались к шее. Мой член внезапно стал твёрдым как камень, и та же потребность, что и ночью ранее, побежала по моим венам.

Я не стал сдерживаться в этот раз. Я, твою мать, не собирался играть в эти гребаные игры. Я поцеловал её шею и заскользил рукой за пояс её джинсов, найдя трусики.

И они были чертовски влажными.

Джанин громко застонала, откидывая свою голову назад.

— Клетч, — её дыхание сбилось, когда я нашел клитор.

Я зарычал — желание и похоть оккупировали весь мой мозг. Я не мог думать ни о чём другом, кроме как взять её так, как хотел. Больше не сдерживаясь. Были только я и она — одни в лесу со всем невысказанным между нами.

Я поцеловал её в шею, найдя клитор, начал поглаживать и потирать его. Она подняла руки и прикоснулась к моему лицу, перемещая их выше и закапываясь ими в волосах.

— Я не могу больше сдерживаться, — зарычал я. — Я беру то, что хочу.

— Что же ты хочешь? — задыхаясь, произнесла она.

— Эту киску. Это греховное тело. Всю тебя.

— Что ещё?

Я глубоко толкнулся внутрь неё пальцами, и у неё перехватило дыхание. Я начал глубоко скользить ими внутрь и наружу, протирая вперёд-назад клитор, обрабатывая её киску так, как я точно знал, ей понравится.

— Твой огонь, — зашептал я. — Твою решимость. Твою преданность. Твои грёбаные умственные способности. Всю тебя — это всё делает мой член таким твёрдым, что я едва могу думать.

Она развернулась ко мне, притягивая моё лицо, и обрушила свой рот на мой. Я поцеловал её в ответ, оборачивая руки вокруг неё и притягивая ближе. Мы продолжали так целоваться, и это ощущалось, как будто прошёл час, наши тела, прижимающиеся друг к другу, двигающиеся рты, полное отсутствие мыслей. Ничего не существовало кроме Джанин, её тела и ветра шевелящего листву деревьев.

Затем она отодвинулась отстраняясь. Джанин стала пятиться к байку, остановившись тогда, когда ощутила его задней поверхностью своих ног. Я двинулся на неё. Она быстро расстегнула свои джинсы и спустила их.

Я делал то же самое, продолжая смотреть на неё. Нам не нужно было произносить слова. Мы просто раздевались. Она оставила свою рубашку с низким вырезом, но отбросила трусики, когда я вытащил презерватив из моих джинсов и отбросил в сторону боксеры и штаны.

Я засунул презерватив под лямочку её лифчика и схватил за волосы, снова целуя её, мои пальцы обнаружили её истекающую влагой киску. Её руки нашли мой твёрдый член и начали поглаживать, пока я гладил её. Никто не пудрил друг другу мозги, в том момент существовала лишь животная похоть между нами. Я слегка толкнул её назад, и она села на байк. Джанин задыхалась, когда я притянул её немного вперёд и опустился на колени перед ней, прижимаясь ртом к её сладкому местечку, и заскользил языком по складочкам.

У неё перехватывало дыхание, пока я неистово вылизывал её, обрабатывая клитор моим языком и ртом, сося и прижимая ближе к себе. Джанин схватилась за байк, чтобы не упасть, а я держал её за ноги. Я облизывал её киску, пока она сидела на моём грёбаном байке (абсолютная сила под ней), а я продолжал сосать и облизывать этот совершенный клитор.

Она громко стонала, её ноги широко раскрыты. Мы не парились о том, что мы находимся в публичном месте — это вообще не имело значения. Любой мог увидеть или услышать нас, но всё, о чём я только мог думать, её киска под моим языком. Я хотел, чтобы она почувствовала себя хорошо, правильно, и я хотел толкнуть её за предел.

Я толкнулся глубоко в неё пальцами, пока сосал клитор. Я слышал её стоны, а затем как что-то вытащили и разорвали, открывая. Я посмотрел вверх и увидел, как передо мной свисает презерватив, а также эту интенсивную похоть в её глазах.

Я не сказал ни слова. Просто встал, взял презерватив, раскатал по своей длине, а затем вставил член глубоко внутрь неё. Это было так правильно. Я толкнулся глубоко в её киску, и у неё перехватило дыхание, когда она откинула назад голову.

— Бл*дь, девочка, — произнёс я, когда начал толкаться. — Я всегда хотел трахнуть эту узкую киску на моём байке.

— О боже, мне нужно это, — сказала она. — Мне так сильно нужно.

Я поцеловал её в губы. Мой член глубоко скользил в её влажность, жестко входя и наполняя каждый дюйм. Джанин застонала в мой рот, пока я продолжал трахать её, крепко удерживая ноги, её руки лежали на байке, позволяя сохранять равновесие.

Я потянулся и одним пальцем начал протирать клитор, пока трахал её, грубо и сильно. Байк опасно раскачивался, но нам было всё равно. Я продолжал брать ее жёстко и глубоко, заполняя и обрабатывая узкую киску так, как она хотела.

Внезапно я отклонился назад, когда байк был слишком близко к тому, чтобы опрокинуться. Схватил её за бедра, стянул с байка и развернул. Она легко повиновалась, понимая то, что я хочу.

Она широко расставила ноги, держась за стоящий байк, и немного склонилась над ним для меня, показывая мне эту влажную киску. Я схватил её за бёдра и толкнулся членом сзади, пока она прижималась ртом к коже сиденья, прикусывая его.

Так грубо я и продолжал её трахать, шлёпая по округлому заду. Джанин стонала, её рот прижимался к кожаному сиденью, пока я входил в неё всё жестче и глубже, мой член бился о её задницу, заполняя эту узкую киску. Ей нравилось так. Когда я шлепал её, хватал за волосы, обращался с ней как с чертовски плохой девочкой, которой она и являлась.

Это была чистая животная похоть. Мы трахались и ничего больше, наши тела работали друг над другом. Я снова шлепнул по этой заднице, обожая то, как она насаживалась на мой член, а затем потянулся рукой и добрался до этого грёбаного клитора пальцами. Поглаживая его, я трахал её глубоко и жёстко.

— Бл*… продолжай, — сбившимся голосом произнесла она, поднимая голову и выгибая спину. — Ох чёрт. Продолжай делать это. Трахни меня, Клетч. Оттрахай жёстко мою киску.

— Чертовски верно, девочка. Я хочу кончить глубоко в твоей узкой киске. Я собираюсь наполнить тебя, ты похотливая девчонка, я хочу заставить тебя чертовски сильно кончить, выкрикивая моё имя. Я хочу, чтобы весь долбанный город услышал тебя.

Я продолжал потирать клитор, грубо трахая её, скользя членом внутрь и наружу, сильно и жёстко толкаясь. Всё её тело было напряжено, пальцы схватились за байк, её рот прижался к кожаному сиденью, когда я шлёпнул её.

И затем она наконец-то достигла вершины. Её тело изогнулось и напряглось. Я видел, как она кончала, много раз повторяя моё имя, но я не унимался. Я не замедлился ни на секунду, поскольку я хотел эту киску, хотел заставить её кончить так сильно, чтобы она не могла дышать. Она произнесла моё имя, громко простонав его, пока её тело дрожало, ноги подогнулись и задрожали, но я удержал её на месте, и продолжил трахать сильно и ещё глубже.

И тогда она отбросила голову назад, простонав моё имя, и это дерьмо толкнуло меня за край. Я крепко ухватился за её бедра, глубоко и грубо трахая её, я почувствовал, как мой член изливается глубоко внутри неё. Я стонал, ворча от моего удовольствия, пока оргазм взрывался в моей крови, наполняя меня огнем и животной энергией.

Мы кончили вместе, мой член жёстко вбивался глубоко в неё, прижимая её к байку. И медленно сползли вниз, когда оргазмы промчались через нас и исчезли.

Я медленно вытащил член, глубоко дыша. Это был один из наиболее интенсивных трахов в моей жизни. Он пришел из ниоткуда и закончился быстро и абсолютно интенсивно. Джанин осталась там, где была, ноги расставлены чуть меньше, но всё ещё уткнувшись лицом в байк, переводя дыхание.

— Е*ать, — сказал я наконец, снимая презерватив и заворачивая его в обертку. — Бл*дь, девочка.

— Ага, — произнесла она, вставая. — Это было что-то.

— Ты, твою мать, это что-то с чем-то.

Я схватил её и притянул к себе, крепко целуя.

— Давай, — сказала она, когда я закончил. — Поехали отсюда, прежде чем кто-нибудь не обнаружил нас.

— Теперь ты волнуешься? — спросил я с усмешкой. — Казалось, ты не возражала, когда я трахал тебя секунду назад.

— Тогда я не могла думать об этом, — произнесла она с улыбкой. Она нашла свои трусики и джинсы и снова оделась.

Я тоже натянул свою одежду.

— Просто признай, что слетаешь с катушек, когда я трахаю тебя своим большим членом под открытым небом как сейчас.

— Не могу отрицать этого, — сказала она, со своей грёбаной милой улыбочкой на лице.

Как только мы оделись, я забрался на байк. Она села сзади и обернула свои руки вокруг меня.

Я газанул, поднимая грязь из-под колес, и направился обратно в клабхаус.

Глава 27

Джанин

Я просто не могла поверить, как быстро всё произошло. В один момент меня мучили позорные сомнения, а в следующий — его руки были в моих трусиках. И, конечно же, я уже была полностью влажная. Я была такой с тех пор, как он отвёз меня на ту фабрику, и я позволила себе думать о том, какими одинокими мы были.

Поскольку я не могла заставить себя остановиться рядом с Клетчем. Увидев часть его детства — это заставило меня уважать его ещё сильнее. Несомненно, он был жестоким мудаком-байкером, но у него было трудное детство, практически такое же, как и моё. У нас было столько общего, что просто удивительно, и возможно это объяснило, почему меня так сильно тянуло к нему.

Моя голова всё ещё гудела от жара после оргазма, пока мы ехали назад через Остин, направляясь в клабхаус. Мы припарковались снаружи, и я снова была удивлена тем, как много незнакомых мотоциклов было припарковано снаружи.

— «Мятежники» снова здесь, — предупредил Клетч.

— Знаю.

— По-прежнему хочешь остаться?

— Это наш клабхаус, — ответила я. — Я не отступлю.

Он усмехнулся мне.

— Это то, что я обожаю в тебе, — он зашёл через дверь, и я последовала за ним.

Как и ожидалось, группа «Мятежников» заседала повсюду. Некоторые из них пили, хотя было ещё довольно рано. Нобл и Форд сидели за столом, так что мы направились к ним, чтобы присоединиться.

Но едва мы сделали десять шагов, как первый из «Мятежников» поднялся. Он был довольно большим мужиком с уродливым шрамом на шее. Он посмотрел на Клетча и без слов плюнул на пол.

Люди вокруг него засмеялись. Клетч остановился и уставился на мужика.

— Есть что сказать? — выдал Клетч.

— Клетч, — мягко сказала я, — оставь это.

Он оттолкнул меня, мягко подталкивая в сторону Форда и Нобля. Я пошла к ним, обеспокоенная.

— Мне нечего сказать, кроме того, что ты уже слышал, — сказал «Мятежник».

— Так я и думал, — Клетч развернулся.

— Чертов убийца, правильно, повернись ко мне спиной.

Клетч крутанулся обратно.

— Иди сюда. Ты, вроде как, в бл*дской безопасности, окруженный своими парнями, ты — гребаная киска.

Мужик зарычал и накинулся на Клетча.

— Дерьмо, — произнесла я, отскакивая назад. Нобль и Форд уже вскочили на ноги.

«Мятежник» приложил Клетча, ударив его в спину. Клетч поднял колено и треснул мужика в лицо, затем приложил локтем заднюю часть его головы, уронив их обоих на пол. Клетч приземлился на пол, а парень не двигался, когда Клетч поднялся на ноги.

Все «Мятежники» вскочили на ноги, и это был ужасающий момент неподвижности. В тот момент всё ощущалось крайне спокойным — Клетч уставился на «Мятежников», усмехаясь, а «Мятежники» глазели в ответ. Я ощутила, как мужчины «Демоны» подтянулись, готовые прикрыть спину Клетча.

«Мятежники» превосходили численностью «Демонов», но я не была уверена, что им не плевать. Ни одно слово не было произнесено, и я не думаю, что будет. Я почувствовала, как Форд мягко потянул меня за руку и подтолкнул к дальней стене.

А затем весь грёбаный ад вырвался наружу.

Кто-то бросил бутылку. И всё началось. Бутылка попала в Клетча, огрев по голове. Клетч отшатнулся назад, кровь заструилась по его лицу.

А затем «Демоны», включая Форда и Нобля, двинулись на «Мятежников». И всё превратилось в полномасштабную потасовку. Я не могла рассмотреть всё, что происходило в том хаосе, но мужики дубасили друг друга кулаками, крича от гнева и сыпля оскорблениями. Я заметила Клетча, кровь струилась из раны на его голове, но он размазывал лицо «Мятежника» у стены.

Тем временем, Форд дрался сразу с тремя «Мятежниками». Он сбил одного сильным ударом и должен был сразу драться с другим до того, как не обрушит свой кулак в лицо третьего. Они продолжали наступать на него, и даже проспекты «Демонов» участвовали. Я видела, как ТомТом выхватил биту из-за стойки и нырнул в драку, круша черепушки «Мятежников» и крича как сумасшедший. Я видела, как Нобл схватил стул и разбил его о спину чувака, дерущегося с Фордом. Затем повернулся ещё к двум «Мятежникам», наступающим на него и подхватил ножку стула, чтобы использовать как биту. Нобл боролся с парнями, избивая их ножкой от стула.

Это был полнейший хаос: крики и ор, борьба и кровь. Я смотрела, как Клетч швырнул мужика в воздух, отправляя его рухнуть на барную стойку, бутылки летели повсюду. Двое мужиков кинулись на Клетча, но тот, ревя от гнева, отправил их в полёт, пиная по черепам и разбивая их лица.

Я одновременно ужасалась и абсолютно ликовала. «Демоны» побеждали, несмотря на то, что их превосходили численностью. Я понимала, что мне надо выбираться оттуда, что я большой опасности, но не могла пошевелиться.

А затем взрыв разорвал клабхаус.

По крайней мере, я думала, что это был взрыв. Звук был мощным и невероятно громким. Я съежилась, прикрывая уши руками, пока оглядывалась в поисках источника.

Это был мой отец. Ларкин стоял на столе с дробовиком. Он выстрелил снова, и каждый мужик в комнате перестал драться, посмотрев на него.

Ларкин направил оружие на толпу.

— Веселитесь, бл*дь? — заорал он.

Никто не ответил.

— Пока вы, мудилы, заняты тем, что колотите друг друга, бл*дь, до смерти, вы разрушаете мой грёбаный бар. И это охрененно бесит меня, и вот что мы сделаем…

Он спрыгнул со стола, оружие всё ещё было направленно на толпу.

— «Мятежники» пошли на хер. Если Вы замешкаетесь, я убью вас, — он поднял свой дробовик. — Двигайтесь.

«Мятежники» заворчали, но медленно повалили к двери. Я смотрела с удивлением на то, как мужики медленно уходили, Ларкин твёрдо держал свой дробовик с безумным взглядом в глазах.

Как только «Мятежники» ушли, Ларкин повернулся к «Демонам». Клетч истекал кровью, другие выглядели избитыми, но никто не валялся или был серьезно травмирован.

— Клетч, — сказал Ларкин, — забери Джанин и, блядь, сделай что-то с этой раной. Что касается остальной части из вас, уберите этот грёбаный беспорядок и приготовьте что-нибудь, бл*дь, поесть, поскольку я чертовски расстроен из-за этого.

Он развернулся и ушёл.

Я подбежала к барной стойке, схватила чистую тряпку, а затем побежала к Клетчу. Я прижала её к его голове, пытаясь остановить кровь.

— Клетч, — спросила я. — Ты в порядке?

— Нормально, — заворчал он. — Просто охренено прекрасно. Лучше, чем те придурки из «Мятежников».

— Давай, — сказала я, ведя его к двери. — Пойдём.

— Эй, Клетч, — позвал Нобл, когда мы уходили. — Крутое дерьмо, мужик.

Клетч усмехнулся и показал ему большие пальцы. Форд рассмеялся.

— Отхлестали задницы этих слабаков, — сказал Форд.

— Черт да, — сказал ТомТом, удерживая свою биту на плече.

Все парни торжествующе рассмеялись, и я не смогла сдержаться и не улыбнуться.

Я следовала позади Клетча. Он прижал тряпку к голове, когда залезал на байк и завёл его.

Он просто кивнул головой, и я залезла позади него.

— Хорошая работа, — произнесла я в его ухо.

Он повернул голову, усмехнулся и нырнул в поток.

Глава 28

Клетч

Моя голова раскалывалась как гребаная сука.

Этот кусок дерьма из «Мятежников» метнул в меня бутылку из ниоткуда. Я ничего не мог с этим поделать. Но эта драка уже назревала какое-то время. Все мы чувствовали её приближение, знали, что не сможем её избежать. Я был уверен, что Ларкин позволил этому происходить некоторое время, прежде чем прервал. Он хотел, чтобы мы избавились от этого дерьма, бессмысленного избивая друг друга, вывели это из наших тел, но он не хотел, чтобы мы, бл*дь, поубивали друг друга.

Хотя в то время я хотел кого-нибудь убить. Я хотел разбить их черепа на крошечные кусочки и вытереть мои ноги об их кровь. Вероятно, хорошо, что в действительности, я никого не убил.

Я закинул ноги на диван, откидываясь назад. Джанин вернулась из кухни с холодным компрессом и новой повязкой.

— Посмотри на себя, — сказал я, ухмыляясь. — Ухаживаешь за мной как медсестра.

— Это противный порез. Возможно, нужно наложить швы.

— Всё в порядке, — я съежился, когда она сняла повязку и заменила на чистую.

— Вот, — сказала она. Я взял компресс и положил поверх раны. — Ну как?

— Хорошо, — ответил я. — Мило, что ты волнуешься.

— Не могу допустить, чтобы ты умер на моём диване.

— Уверен, что ты больше волнуешься о диване, чем обо мне.

— Возможно, — сказала она, поглаживая подушку. — Это хороший диван.

— Не могу тебя винить, — сказал я. — Я много раз спал на этом диване. Мы сблизились.

— Хорошо, что ты не истечёшь кровью на нём.

— Постараюсь. Не могу контролировать свою кровь.

— Возможно, тебе следует научиться, ну знаешь, не ввязываться в драку?

Я рассмеялся над ней.

— Не в моём характере.

— Ага. Я знаю всё о твоём характере.

— Ну и в чём он состоит?

— Ты жесток, — сказала она, вставая. — Ты байкер. Всё, что вы хотите, — драться и трахаться.

— Ты, кажется, не сильно возражала против траха.

Она покраснела и отвела взгляд.

— Однако тебе не стоило это делать.

— Я сделал, — сказал я. — Я не могу позволить этим мужикам продолжать думать, что убил этого тупоголового Лавоя. Плюс, эта драка давно назревала. Это должно было произойти.

Она покачала головой.

— Это так по-мужски такое сказать. Вам было необходимо подраться друг с другом?

— Конечно.

— Типично. Когда вы не можете думать мозгами или членами, то просто выбиваете друг из друга дерьмо.

— По большей части, — я усмехнулся ей. — Не притворяйся, как будто твои трусики не намокли во время наблюдения, как мы отделали этих ублюдков.

— Нисколько.

— Да ладно, ты скорей всего сейчас пойдёшь в спальню, чтобы потереть свой маленький клитор пока не кончишь. Думая о том, каким сильным я был.

— Ага, ты выглядишь по настоящему сильным, — сказала она, улыбаясь, — лежишь с повязкой на своей башке.

— Однако всё еще могу подбросить тебя, как будто ты ничего не весишь. Хочешь?

— Возможно, в другой раз, — она села на стул и вздохнула, потягиваясь. — Что за дебильный день.

Она замолчала, и я посмотрел на неё. Я хотел что-нибудь сказать, но волновался о том, как она отреагирует. Однако она имела право знать, или, по крайней мере, она должна была об этом подумать.

— Послушай, Джанин, — сказал я. — Ты же видела это дерьмо, верно?

— Нет. Я игнорировала эту большую ссору передо мной.

— Ты видела, как наши клубы взаимодействуют друг с другом. «Мятежники» и «Демоны», как нефть и вода. Мы не смешиваемся.

— Возможно, мой брак сможет это изменить.

Я покачал головой.

— Этого не произойдёт, девочка. А даже если и произойдёт, то это не поможет.

Сначала она не отвечала. И затем, наконец, произнесла:

— Почему ты так говоришь?

— Поскольку это чертова правда, и ты должна подумать об этом. «Мятежники» ненавидят нас, а мы ненавидим их. Выйдя замуж за Джеттера, ты не изменишь этого.

— Они уважают его. Они передумают.

— Нет, — я сел. — Послушай, Джанин. Ты сама должна помочь себе в этом.

— Нет, — отрезала она, проявляя свой взрывной характер. — Это ты послушай меня. Я не зря трачу своё время, — она встала.

— Ты может быть, даже не понимаешь этого.

— Нет. Это произойдёт и клубы объединятся. Ларкин хочет этого, Джеттер хочет этого, и я помогу этому произойти.

— Они не всегда правы, — возразил я.

— Они правы в этот раз.

Я мог видеть её гнев, слышал его в её голосе. Я не пытался взбесить девочку, но она была должна подготовиться к тому, что всё это дерьмо развалиться.

— Сядь, — сказал я. — Мы должны поговорить.

— Забудь об этом. Мне неинтересно слушать. Я выйду замуж за этого жуткого говнюка и удостоверюсь, что «Мятежники» сменят цвета и это будет чертовым концом всего этого.

Прежде чем я смог ей ответить, она вылетела из комнаты. Я услышал, как дверь в её спальню с грохотом захлопнулась.

Девочка была чертовски вспыльчивой, я хорошо был осведомлён об этом, но я и предположить не мог, насколько это выведет её из себя. Я не пытался слишком сильно давить на неё, но я хотел, чтобы она поняла, что всё это могло полететь к чертям.

Однако я понял её мотивы. Она зашла слишком далеко и увидела несколько вещей, такое дерьмо, которое она, вероятно, никогда не хотела бы видеть — это были смерть и насилие. И вероятно, сейчас она ощущала себя так, как будто разрывается на части, она просто не хотела попусту тратить своё время на это, но наблюдение за кучей дерьма вывело её из себя без веской причины.

Возможно, она была слепа, не увидев пользу, которая уже вышла из всей этой крови и ужаса. Я не был уверен, что смогу заставить увидеть её это, даже если и захочу.

Я сильнее откинулся на диван. Моя голова звенела от боли, и у меня не было сил последовать за девочкой и заставить её увидеть причины. Так или иначе, сначала я должен обрести силу в случае, если кто-нибудь попытается предпринять какое-нибудь дерьмо.

Я позволил ей остыть одной в её спальне. По крайней мере, у меня был диван, замечательный диван, который никогда не сорвётся на мне.

Глава 29

Джанин

Я не знаю, почему я так сильно отреагировала на то, что сказал Клетч в гостиной, но так или иначе, я рассердилась на него.

Я растянулась на своей кровати, ноги половину прикрывала тонкая простынь, и я варилась в собственном соку. Какое право он имел говорить мне, что я совершаю ошибку? Даже если он сказал это не совсем так, но я точно понимала, что он так думал. Я знаю, что Клетч действовал так из лучших побуждений, но всё равно было больно слышать от кого-то, кто был мне не безразличен, что моя большая жертва и важный план не сработает или что ничего не выйдет.

Я уже так сильно втянула себя в это. Я видела и делала вещи, которые никогда не хотела бы делать, — всё ради пользы клуба. Меня бесило, что Клетч мог быть настолько высокомерным и вести себя так, как будто в этом ничего нет.

Я вздохнула и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Правда состояла в том, что я понимала, что бешусь из-за того, что у меня были те же самые мысли. Было не похоже на то, что он сказал мне что-то новенькое, что-то я и так уже не догнала.

Но всё равно это было трудно услышать. Я не хотела становиться женой Джеттера, но также я хотела сделать что-то, что поможет в войне.

Пока я валялась, зазвонил мой телефон. Я потянулась и схватила его, отвечая на третьем звонке.

— Алло?

— Привет, Джанин, — это был Ларкин.

— Привет, папа. Как жизнь?

— Нам надо поговорить, — он звучал болезненно, как будто не хотел начинать эту беседу.

— Окей, — я обеспокоенно села.

— Я слышал, ты встречалась с Джеттером сегодня утром.

— Ага. Прости, что не сказала тебе об этом первой. Я подумала, что будет лучше для всех, если я пойду.

Он вздохнул.

— Всё в порядке. Хотя Джеттер, кажется, очень заинтересовался тобой. Я не могу сказать, лжет он или нет.

— Понятия не имею, — ответила я честно. — Он рассказал одну мне историю, вообще-то она была о тебе.

Наступила пауза.

— Что он сказал?

— Что была девочка по имени Джолин. Он сказал, что встречался с ней, но затем она бросила его и ушла к тебе. Одной ночью ты привел её на сделку с наркотой, и она словила пулю. Типа Джеттер оставил «Демонов» из-за этого.

Ларкин засмеялся.

— Это правда.

— Действительно?

— Да, но он рассказал тебе всё наоборот. Джолин бросила меня ради Джеттера, и этот грёбаный ублюдок был тем, из-за кого её убили.

Я моргнула, удивлённая этим.

— Почему он рассказал мне всё по-другому? — спросила я.

— Не знаю, но будь осторожна, когда находишься рядом с ним. Я говорил тебе, что Джеттер коварный сукин сын.

Я не представляла, что эта история должна была доказать. Он должен был понимать, что рано или поздно я спрошу об этом у Ларкина, и как только я это сделаю, то выясню правду. Конечно же, я поверю Ларкину, а не Джеттеру. Я доверяла собственному отцу, а не незнакомцу, который давным-давно предал клуб.

Какие бы мало-мальски приличные чувства у меня ни появились к Джеттеру — они немедленно растворились. Он не был таким уж плохим парнем сегодня утром, но сейчас я поняла, что всё это было представлением. Джеттер по-прежнему играл в игры, пытаясь забраться в мою голову, а также скорей всего в голову Ларкина.

— Вот ублюдок, — произнесла я. — Он просто играет с нами, да?

— Я не знаю. Не понимаю, что из этого выйдет. Но он не так давно заходил ко мне, и нам с тобой надо поговорить.

Я почувствовала огромную дыру в животе.

— Просто скажи мне.

— Он хочет ускорить свадьбу. Через два дня.

Я задержала дыхание и выпустила воздух. Он хотел ускорить свадьбу. И это по-прежнему грядёт.

Я не чувствовала облегчения.

— Окей, — сказала я. — Когда б тебе не понадобилось. Думаю, лучше раньше, чем позже.

— Тебе не…

— Я это сделаю, — перебила я его, — так что прекращай уже говорить об этом.

— Тогда ладно. Два дня, и ты выйдешь замуж.

— Окей.

— Приходи в клабхаус после работы, — сказал он. — Мы поговорим об этом, — он замолчал. — Всё практически кончено. Я обещаю. Всё практически сделано.

— Окей. Увидимся позже.

Он повесил трубку.

Я уставилась на телефон, беспокойство накрыло меня. Через два дня я действительно собираюсь выйти замуж за парня, какого-то незнакомца, которого едва знаю. Какого-то незнакомца, которого я вообще не люблю. Когда реально хочу мужика, сидящего на моём диване, которому залечивала рану.

Я вздохнула и встала. Мне довольно скоро надо уже отправляться на работу во вторую смену. Надеюсь, что Клетч будет достаточно нормально себя чувствовать для этого, но я не обвиню его, если он отправит проспекта присматривать за мной.

Я вышла из комнаты и пошла в ванную принять душ.

Я просто не буду думать об этом. Джеттер скоро будет моим мужем и всего делов. Нет никакой необходимости тянуть с этим или интересоваться, что ещё произойдёт в моей жизни. Я заклеймена и это происходит, не зависимо от того, действительно я хочу кого-то ещё или нет.

Я разделась и позволила горячим струям воды омыть мою кожу, стараясь не думать о мужчине в другой комнате.

***

Клетч сказал, что он в порядке и отвезёт меня на работу, но он определенно не выглядел хорошо. Но я была в настроении с ним спорить, хотя бы о том, как он шлёпнул несколько повязок на порез, и мы отправились на улицу. По крайней мере, он больше не истекал кровью.

Работа ползла как обычно, особенно учитывая, что это поздняя смена. Я ненавидела обеденную суету, а потом ещё необходимость иметь дело с припозднившимися пьяными идиотами. Я закончила в час ночи, а бедный Клетч застрял в кабинке на восемь часов абсолютного ничегонеделанья.

Не то, чтобы он жаловался. Он съел ужин, а затем второй ужин несколькими часами позже. Я пыталась не слишком много смотреть на него и не слишком много времени проводить за его столом, но это было трудно. Гнев давно прошёл, и этот гнев сменила эта гложущая потребность.

Не говоря уже о чувстве вины. Я не сказала ему, что свадьбу перенесли, поскольку боялась того, как он отреагирует.

Я не хотела причинять ему боль. Вообще-то я не знала, смогу ли я причинить ему боль. Несомненно, мы трахались, и он говорил вещи, которые заставили меня думать, что это было больше чем просто это, но в действительности я не знала, чего он хотел. Возможно, он просто использовал меня для секса на какое-то время, до того пока я наконец-то не выйду замуж и не буду больше его заботой. Возможно, я слишком далеко зашла в своих размышлениях.

Но я не могла себя остановить. Клетч уж точно не делал ничего, чтобы мне стало проще. Он был жёстким мужиком, которого невозможно прочитать, и я не имела никакого понятия, чего он хотел.

И не забудьте о том, чего хотела я. Был ли он просто твёрдым членом, который заставлял меня чувствовать себя хорошо? Сначала я так и думала, но чем больше находилась рядом с ним, тем больше я осознавала, что это были гораздо больше, чем просто секс между нами. У нас было столько общего, в некотором смысле мы были родственными душами.