Заклинатели Бер-Сухта

Глава 1

Я успела.

Успела.

Ил-Танка уже взвел курок.

Лан стоял напротив, шагах в десяти.

Я с разбегу бросилась к нему.

— Нет! Нет-нет-нет! Стойте!

Я обнимала Лана, рыдала. Он даже не двигался. Я только слышала, прижавшись к нему, как бьется его сердце.

Его лицо… у него было совершено каменное лицо. В глазах — ужас. Ужас — из-за меня.

— Соле… не надо. Отойди, — глухо сказал он.

— Нет!

— Соле… ты не понимаешь. Я больше не могу… Лучше так, чем… ты видела, как во сне… Проще. Соле…

— Нет. Я поеду с тобой. В Салотто. В Литьяте. Я поеду с тобой.

Его белое безжизненное лицо пошло красными пятнами. Он схватил меня за плечи, с силой тряхнул.

— Соле! Что ты несешь! Ты с ума сошла?

— Нет, — твердо сказала я. — Мы найдем выход. Что-то придумаем. Обязательно. Так нельзя, Лан. Я не позволю тебе. Не позволю, слышишь?! Что я буду делать без тебя? Ты думаешь, меня не найдут? Они придут за мной, и никого не будет рядом. Ты мне нужен.

Я крепко зажмурилась, обнимая его.

— Она права, — сказал Ил-Танка за моей спиной. — Твоя смерть ей ничем не поможет. Тебе — возможно, так проще. А ей — нет.

— Мы что-нибудь придумаем, Лан. Мы что-нибудь придумаем, — едва слышно шептала я, словно заклинание.

Лан тяжело дышал.

— Пойдем, — сказал Ил-Танка.

Мы сидели на кухне, за столом. Горела керосинка. Где-то на полу у плиты валялась моя кастрюля с кашей, никто к ней так и не притронулся.

— Тебя нужно спрятать, Соле, — говорил Лан.

Он уже немного пришел в себя, но руки все равно дрожали, поэтому он засовывал их под стол, чтоб не было видно.

— Куда? Разве можно от них спрятаться?

— Можно. Если ты не носишь кольцо и не пользуешься магией, тебя не так просто найти. Не выследить. Мне уже не спрятаться, а тебе можно.

— И прятаться всю жизнь?

— Уехать куда-нибудь подальше, совсем на север или в Ригдел, туда Литьяте тоже не очень дотягивается.

— А ты?

Лан покачал головой.

— Сейчас мы говорим о тебе, Соле.

— Нет, — сказала я. — Без тебя не поеду.

Лан начинал злиться.

— Да я сдохну раньше, чем доеду хоть куда-нибудь. И они всегда будут знать, где я нахожусь. Что толку от всего этого? Рядом со мной ты не будешь в безопасности.

— Давай так, — сказала я. — Мы поедем вместе до какого-нибудь крупного города, например Фессо. Ты не будешь отказываться выполнять приказ, я просто сбегу от тебя. Ты отвернешься и я убегу. Сяду на другой поезд. Ты же сам говорил, что если просто не справишься, это не карается так сурово. Для наказания — нужно отказаться. А отказываться ты не будешь. Ты даже будешь искать меня.

— Соле, в Литьяте не дураки. Они все поймут.

— Не важно. Все равно будет шанс. Хоть какой-то, но будет.

— Спрятаться в Илитрии намного сложнее, чем здесь. Тебя найдут.

— Все поезда в Ригдел идут через Илитрию. Все дороги. А в Эторе я не останусь.

— Тебе лучше ехать без меня.

— Нет, Лан. Без тебя я не справлюсь.

Я старалась говорить очень твердо, очень уверено. Я не отпущу его так. Не оставлю. Если у нас будет время, значит, будет возможность что-то придумать, изменить. Нужно попытаться. Мы еще придумаем что-нибудь. Нужно время.

Лану все это не нравилось.

Я знала, что он не видел для себя возможности уйти от наказания. И он смирился. Но он видел опасность для меня.

— Лан, если я поеду одна, они схватят меня прямо на границе. И я уже ничего не смогу сделать. Пожалуйста, Лан. Ты должен поехать со мной.

Он вздохнул, облизал губы. Решиться было не просто.

— Хорошо, — сказал, наконец. — Но только когда ты соберешься сбежать, я не должен знать даже направления. Не говори ничего. Обсуди лучше с Ил-Танкой все пути, все варианты. Реши. И ничего не говори мне. Даже не думай об этом, чтобы я случайно не услышал.

— Почему?

— Меня будут спрашивать, — сказал Лан спокойно. — И у меня не должно быть возможности все разболтать.

Разболтать… В Литьяте знают толк в допросах.

Они, конечно, узнают, и о нашей договоренности тоже. Мое бегство не спишешь на случайность. Они узнают.

Пытки и смерть в любом случае. Ни в какой шанс Лан не верил.

Я крепко зажмурилась.

Ничего. Зато у нас будет время. Если есть время, значит, есть надежда.

Джара говорила — если есть хоть какой-то шанс, надо действовать.

Лан ушел за билетами на утренний дилижанс, на котором можно было доехать до станции в Варне, а оттуда уже поездом до Одле, потом до Салотто.

— Я не вижу во всем этом смысла, — честно сказал Ил-Танка. — Но кто знает. Попробуй. Я бы потом советовал тебя вернуться в Этор, может быть даже в Одле. В большом городе проще затеряться. А если поедешь через всю Илитрию и Хисир — тебя заметят.

Ил-Танка сидел рядом с Джарой, не отходил.

Оставлять Джару в таком состоянии мне очень не хотелось. Но и ждать… Мы не могли ждать.

Я видела, что Лану очень плохо. И чем дальше, тем хуже. И физически — несмотря ни на что, приказ выполнять он не очень-то собирался, серебряные нити давали о себе знать. Да и морально тоже, моя идея ему не нравилась. Однако сил дергаться и спорить у него не осталось. Он три ночи не спал, едва держался на ногах.

Я все думала, что если он возьмет билеты, если мы поедем, то будет легче. Очень на это надеялась.

Гости пожаловали к нам ближе к вечеру, но еще не стемнело. И Лан вернуться не успел.

Первый почувствовал их Ил-Танка. Да, скорее почувствовал, я не представляю, как такое можно услышать. Вздрогнул, вытянулся, словно охотничья собака, быстро вышел на кухню. Вытащил там тряпки из щелей в окне, выглянул. Я попыталась тоже.

— Мастер, что там? — спросила осторожно.

— Мародеры, — он обернулся ко мне. — Соле, я больше не мастер.

Не мастер. Сложно поверить… как бы сейчас пригодились способности псионика. Я видела, Ил-Танка думал о том же.

И Лан, как на зло…

Я выглянула в щель. Человек десять шли к нам от лестницы, некоторые несли пустые мешки.

— Они не рассчитывают, что здесь кто-то остался, — сказал Ил-Танка.

— И что делать нам? Спрятаться?

Ил-Танка задумчиво обернулся, глядя куда-то туда, где в нашей комнате лежала Джара.

— Тут не спрячешься.

Прятаться бесполезно.

Позволить им вынести отсюда все, что они хотят?

Нет, Ил-Танка не собирался позволять им.

Он достал из ящика и сунул в карман запасную пачку с патронами, взял карабин.

— Не высовывайся, — сказал мне.

Затаив дыхание, я смотрела сквозь щель между досками в окне.

Видела, как вышел Ил-Танка, как мужики остановились, разглядывая его, оценивая, чего ожидать.

— Кто ты такой! Пошел вон! — заорали они.

Я не слышала, что Ил-Танка ответил, он говорил тихо. Видела только, что мужики переглянулись. А еще видела, что у них тоже есть ружья.

Недели два назад, мастер Ил-Танка разогнал бы их одним словом. Да что там, одним взглядом. Они и сейчас стояли в нерешительности, даже без магии мастер был убедителен. Но их пятнадцать, а он один.

Да, наши парни слушали его беспрекословно, даже когда он потребовал отпустить Лана, они не стали возражать. Смутились, отошли в сторону. Но они мальчишки, они привыкли его слушаться. Они хорошо знали — кто он.

Я видела, какая прямая и напряженная у Ил-Танки спина. Как он держит оружие, готовый вскинуть и выстрелить в любой момент. И стоять до последнего.

Только бы Лан вернулся. Он бы смог. Лан боевой маг!

Но Лана не было.

А ждать мужики не хотели.

— Да он решил все себе забрать! Не хорошо! Надо делиться! Сейчас Кривой Тофин придет…

Я поняла, что дело плохо. Совсем.

Мы — последние, кто остался в Бер-Сухте. Последнее, что от него осталось.

Я — единственный маг здесь.

Я — тоже маг.

Не важно, что недоучившийся. Магия — это усилие воли. Мастер Патеру не зря говорил нам это. Не нужно никаких заклинаний, нужно просто поверить. Верить и знать, что можешь. Магия — вокруг.

Тогда, на площади, во время праздника, я смогла защититься. Испугалась, пожелала со всей силы. И смогла. И сейчас смогу. Смогу сделать хоть что-то. Может быть, это даст Ил-Танке время и шанс. Время — самое главное.

Как крыса, загнанная в угол — укусить или умереть. Можно все сразу. Но просто сдохнуть — не выйдет. Я говорила это Лану и теперь говорила себе.

Чем еще меня можно напугать? Я уже устала бояться. Дальше некуда.

Закрыла глаза, представляя магию, как учили, которая течет сквозь меня, которая наполняет… Не торопиться. Дышать глубоко. Не бояться. Думать только о главном.

Я умею не так уж много, но уж щит я смогу. Единственное, в чем я уверена. И смогу еще этим щитом двинуть. Точно смогу! Главное — верить.

Я вышла на улицу прямо так, как была — в драной кофте и тапочках. Не важно. Не смотреть на них и не отвлекаться.

Подошла к Ил-Танке поближе, чтобы захватить его сразу.

— Уходите! — сказала громко.

Ил-Танка вздрогнул, он не ожидал увидеть меня. Но ничего не сказал.

Я встала рядом.

— Уходите!

Оставьте нас в покое! Да, как в детстве. Все как в детстве. Я спрячусь, закроюсь ото всех. Сейчас! Нужно только одно усилие.

И поставила щит.

Прямо почувствовала, как задрожал и заискрил воздух.

А теперь…

Я расширяла купол, раздувая, словно мыльный пузырь, добавляя силы. Я видела уже, как непрошеных гостей сбивает с ног, тащит по земле. Они пытаются встать, но не успевают.

Хватит. Я попыталась остановиться, но их протащило еще несколько метров.

— Уходите! — снова крикнула я. — Иначе сброшу со скалы!

Кто-то выстрелил, но пули отскочили рикошетом и ударили в своих.

Этого хватило.

Никто со мной не спорил.

Я смогла.

Отдача накрыла с головой, не вздохнуть.

Неужели, это сделала я?

Ил-Танка пытался поить меня горячим чаем.

— Соле, ты молодец, — говорил он.

Я пыталась успокоиться.

И вдруг поняла — сейчас у меня действительно может получиться. С Джарой. Только лучше прямо сейчас, пока я еще не убедила себя, что это была случайность, и я ничего не умею. И лучше одна, чтобы никто не смотрел. Когда одна и надеяться не на кого — выходит лучше.

Если прямо сейчас — я смогу.

— Попробуй, — очень серьезно сказал Ил-Танка.

Он вышел на улицу, а я пошла в нашу комнату. Села рядом, на кровать, взяла Джару за руку. Рука у нее была такая холодная и безжизненная, и я испугалась даже, что уже поздно. Нет, нет… Джара дышала.

Одно дело щит, другое — чужая жизнь. Это ответственность.

Ничего, главное верить.

Я не могу больше терять людей, которых люблю. Не могу.

Я закрыла глаза.

Хуже всего — я плохо понимала, что же конкретно должна сделать. Со щитом — понятно, а тут… Вот для чего нужно обучение. Понимать, верить в себя… не наломать дров, не навредить.

Куда ж хуже.

Раз Ил-Танка позволил, значит можно. Хоть кому-то я должна верить.

Я просто держала Джару за руку и очень хотела, чтобы все было хорошо.

Пыталась представить магические потоки, идущие от меня к ней, наполняющие ее жизнью, пыталась дать ей силы… сосредоточиться…

Я сейчас все смогу.

В какой-то момент я почувствовала тепло. И свет. Свет наполнял собой все, пронизывал насквозь. Так хорошо… Еще немного… еще…

Мне казалось, время остановилось, прошла целая вечность.

Я словно летела сквозь этот свет.

— Соле?

Пальцы сжали мою руку.

Пришлось сделать усилие, чтобы вернуться к реальности.

Джара…

Она открыла глаза, моргнула.

— Джара!

Я не могла поверить.

— Да, что… — она огляделась.

Получилось! Я даже сама испугался, не зная, что делать дальше.

— Джара, я сейчас!

Вскочила, кинулась к двери.

— Мастер! — крикнула я.

Он тут же влетел, на мои крики. И остановился у пастели Джары так резко, словно налетел на невидимую стену. Она непонимающе смотрела на него. Я видела, как Джара сначала хмурится, потом, как-то постепенно, приходит понимание. Видела, как расширяются ее глаза.

Ил-Танка не двигался, даже, кажется, дышать перестал.

— Олиш! — вскрикнула она.

Я попятилась к двери. Тихо… не мешать.

В дверях стоял Лан. С каменным лицом. И я даже не знаю, чего больше было в его глазах — боли или радости.

А Олиш обнимал Джару.

Небольшой холмик, припорошенный снегом. Совсем недавно ведь. Хаген.

Не знаю, зачем я пришла.

Просто стояла

Небольшой холмик. Все, что осталось.

Прости, Хаген, я не смогла… Прости.

Что толку.

Я пришла попрощаться. Завтра я уезжаю. И, наверняка, уже никогда сюда не вернусь. Всего-то несколько месяцев, но, мне кажется, целая жизнь прошла тут. Настоящая жизнь.

Джара тихо подошла, встала рядом.

Я повернулась. Она молча и грустно улыбнулась мне. Обняла.

Я заплакала.

Этой ночью я спала крепко и спокойно, как давно уже не спала. Слишком устала. Даже не знаю, ложился ли Лан, или снова бродил где-то. Просто отключилась. Кажется, мне снова снился Салотто, пустой и высохший, мертвая земля. Но в этом сне меня это отчего-то совсем не пугало. Мне казалось — так и должно быть. Все будет хорошо.

Проснувшись, поняла, что болит голова, и во всем теле такая странная легкость… и слабость. Никогда такого не было. Аж в ушах звенит. Встала, попыталась пройти по комнате. Словно пьяная. Чуть не споткнулась.

Нужно прийти в себя.

А еще казалось — я плыву. Волны вокруг…

Казалось, еще немного, и я услышу шум моря. Далекие голоса…

Лан спал. Он тяжело и прерывисто дышал во сне, но все же спал, и это уже хорошо. Несколько капель крови на подушке и немного засохшей — под носом. Это все нити. Они не дают ему покоя, и не дадут, пока не выполнит приказ, от них не избавиться. Мне показалось даже — я вижу эти серебряные нити под кожей, слабое свечение… целая сеть. Или нет, только показалось? Разве можно такое увидеть?

Волны вокруг. Что это? У меня уже начались галлюцинации? Или я начала что-то чувствовать? Потоки магии? Так теперь будет всегда?

Даже слегка подташнивало. Я прошла немного туда-сюда, стало чуть легче.

Джары с Ил-Танкой не было, они еще с вечера ушли в соседнюю комнату, им надо было побыть вдвоем.

Я вышла на кухню.

Ил-Танка жарил рогалики. Запах стоял обалденный, как-то даже в животе заурчало.

— Привет, Соле, — сказал он, счастливо улыбаясь чему-то своему.

Вообще, сейчас Ил-Танка производил впечатления человека, целиком и полностью довольного жизнью. Что ж, я его понимала.

— Привет, — сказала я. — А Джара? Еще спит?

— Да, пусть спит. Любишь рогалики с луком? Я тут попытался соорудить что-то из наших запасов. Там муки целый мешок, не пропадать же.

Я взяла один, попробовала.

— Вкусно!

Ил-Танка заулыбался еще шире. Улыбка у него была замечательная, открытая и такая добрая… Невозможно поверить, что он и тот кожаный монстр — один и тот же человек. Как же он жил?

Я попыталась сесть, но чуть не промахнулась мимо табуретки, ноги подогнулись не вовремя.

— О! — сказал Ил-Танка. — Это у тебя после вчерашнего. Отходняк. Слишком много магии, слишком много энергии через тебя пролетело разом. Но ничего, скоро все придет в норму. Даже хорошо, быстрей привыкнешь. Считай, это твоя инициация, как мага.

— Солька молодец! Она настоящий маг, — Джара появилась на пороге. — Соль, еще раз спасибо тебе.

— Хочешь рогалик? — предложил Ил-Танка.

Джара загадочно ухмыльнулась, взяла один попробовать.

— Хм, знаешь что, мускатного ореха сюда бы еще надо, — сказала она.

— Да? Мне кажется, я тут что-то такое видел…

— Не, у нас нет. А вообще, не ожидала, что ты еще и готовить умеешь.

Джара подошла к нему совсем близко, приобняла одной рукой.

Ил-Танка, все так же улыбаясь, пожал плечами.

— Немного умею. Как спалось?

Джара засмеялась, хлопнула его ладошкой в грудь.

— Он еще спрашивает! С тобой разве поспишь!

Ил-Танка смутился, как мальчишка, покосился на меня. Я тихо хихикнула.

А вот Джара не смутилась совсем.

— Да-да, — она кивнула, потерлась щекой о его подбородок. — Хотя я бы не отказалась еще… ох, слушай, какой ты колючий!

— Колючий? — Ил-Танка тоже провел по подбородку рукой. — Я уже и забыл, как бриться.

Потом мы пили чай с рогаликами.

Я видела, как Ил-Танка пытается при каждой возможности прикоснуться к Джаре, хоть чуть-чуть, задержать руку, подавая ей чашку с чаем, пододвинуть ей стул, легонько дотронуться до плеча, проходя мимо. Я подумала, как сильно может не хватать людям таких вот простых прикосновений…

А потом проснулся Лан. Осунувшийся и помятый.

— Соль, давай ты не поедешь со мной, — сказал он с порога.

Все наше легкое утреннее веселье разом смыло.

— Поеду, — сказала я.

— Давай ты убежишь прямо тут. Я отвернусь, а ты убежишь. А? Зачем все это? Джар, скажи ей хоть ты.

Джара промолчала.

Лан вздохнул, уселся с нами за стол. Взял, покрутил немного и положил обратно рогалик. В полной тишине. Посмотрел на нас. На наши лица.

— Ну, не знаю, — сказал он, наконец. — Чего вы все, как на похоронах. Расскажи что ли, Ил-Танка, как тебя удалось снова стать человеком? А то я скоро уеду и не узнаю. Буду мучиться.

— Человеком? — тот криво ухмыльнулся. — Да, так. Поменял на всю свою магию.

Рассказывать ему не очень хотелось.

— Поменял? Ты же к бабке ходил? Той, что с корабликами?

— Ходил. Только когда пришел, там было уже пепелище. Совсем ничего не осталось. Причем, не магией жгли. Обливали дома керосином и поджигали. Несколько трупов видел, но слишком мало… Не знаю.

У Джары вытянулось лицо.

— Подожди, Олиш, а как же ты тогда…

— Да вот так, — чуть резко сказал он.

— Олиш?

Он посмотрел на нее.

— Я сам с ними договорился. С корабликами. Без Юнани.

— А магию твою тоже кораблики забрали? — спросил Лан.

— Нет, — сказал Ил-Танка. — Магию я тоже сам. И личную, и ту, что накладывал Патеру.

— Сам? — Лан не поверил. — Это не возможно.

— Возможно. Только никто, конечно, в здравом уме не станет такое делать. Никто же не отрывает себе руки, хотя в принципе это возможно. По ощущениям похоже. Это надо очень захотеть, ну и понимать все связи, а то оторвешь что-нибудь не то.

Ил-Танка хмыкнул. Не очень-то приятные воспоминания.

Джара взяла его за руку, сжала…

— А тебе, — сказал Ил-Танка Лану, — провернуть такое, скорее всего, защита Литьяте не даст. Вырубит сразу. Раньше я бы еще мог попробовать что-то сделать, помочь. Сейчас уже не могу. Прости.

Лан кивнул. Встал, выпил воды. Он особо и не надеялся.

Избавиться от присяги, от серебряных нитей, и сохранить жизнь. Я никогда не думала о такой возможности. Лан, значит, думал.

— Ладно, — сказал он. — Нам уже ехать пора. Соль, ты готова?

Глава 2

Я отчетливо понимала, что делаю глупость. Умом понимала — так нельзя. Неправильно я все делаю.

Но как правильно?

А вот где-то глубоко в сердце я чувствовала, что все правильно. Стоило переступить порог Бер-Сухта, и что-то щелкнуло… Мне нужно домой. Вот именно сейчас очень нужно. Все эти сны… Скоро. Что-то случится.

Я должна.

Я закрывала глаза и видела смотровую площадку. Я стою. Ил-Танка за спиной.

Он берет меня за плечи… «Давай, Соле, — говорит он. — Ты сможешь».

Смогу? Все правильно.

Я сама боялась этого чувства.

Мы тряслись в дилижансе целый день.

Душно, полно народу, даже не поговорить. Я сидела, прижавшись к Лану, держа его за руку. Вначале мне казалось, Лан очень напряжен, каждая мышца напряжена, пальцы холодные и твердые. Потом, понемногу, руки начали теплеть, мне кажется, даже порозовели щеки.

— Тебе лучше? — тихо спросила я.

Лан только скрипнул зубами. Может физически ему и лучше становилось, но никак не становилось легче на душе. И чем дальше, тем хуже.

В Барн мы приехали поздно вечером, А поезд до Одле только днем.

Небольшой городок, тихий и темный, огней на улице почти нет. Мы нашли гостиницу рядом со станцией. Взяли ужин. Лан разом съел три порции картошки с мясом и выпил большой кувшин брусничного морса, а от пива отказался, как и от домашней настойки, которую хозяин всячески нахваливал. В итоге настойкой напоили меня. А Лан так смотрел, что я все гадала, чего ему больше хочется — напиться до беспамятства самому или напоить меня и тихо сбежать.

— Хочешь избавиться от меня? — спросила я, когда мы поднялись к себе.

— Хочу, — сказал он. — Я не вижу в нашей поездке никакой пользы для тебя. Да и для себя тоже. Зачем все это?

У меня не было никакого плана.

Но мне казалось — еще немного, и я пойму что-то важное.

Я начала ощущать магию вокруг себя. Магию людей и магию земли. Силу земли. И собственную силу тоже.

— Ты не хотела ехать со мной, когда я предлагал тебе защиту семьи, — сказал Лан. — Пока я еще не получил приказ и можно было на что-то надеяться. А теперь вдруг хочешь. Передумала? Если ты считаешь, что статус моей жены сможет чем-то помочь, мы прямо завтра утром пойти в мэрию.

— Я не собираюсь становиться твоей женой.

— А что тогда?

— Хочу понять.

— Не самое лучше время.

— Какое есть.

Лан прошелся по комнате от стены к стене, и обратно, и снова туда-сюда. На мгновенье мне показалось, что это какой-то чужой человек, незнакомый, совсем не тот Лан, к которому я привыкла.

— Ты не боишься, Соле, я сорвусь и заставлю тебя ехать в Литьяте со мной?

— Нет, — сказала я. — Не боюсь. Во-первых, ты не сможешь меня заставить. Ни магией, ни силой. Во-вторых, если ты попросишь, я поеду. Я не боюсь.

Лан остановился, глядя на меня.

— Тебя там убьют.

— Нет, — сказала я. — Ты не можешь этого знать. Ты можешь только гадать, предполагать что-то. Но знать ты не можешь.

Что-то вдруг изменилось в его лице, даже страшно стало.

Он буквально в один прыжок оказался рядом со мной.

— Соле! Что ты такое говоришь? Ты собралась в Литьяте? Ты сошла с ума?

Мне даже показалось, что он меня ударит. Я промолчала, поджала губы.

— Я не позволю тебе, — сказал он.

— Я буду делать то, что сочту нужным, — сказала я. — С тобой или без тебя.

Лан моргнул озадачено, потом еще раз. Он ко мне такой не привык. Я сама еще не привыкла.

Злость в его глазах. Злость и борьба.

Отвернулся.

Мы больше не разговаривали.

Не знаю… было бы проще, если бы он наорал на меня. Мне всегда было проще выплеснуть все эмоции разом. Выплеснуть и успокоиться. А так…

Он не смотрел на меня.

И я не находила в себе сил ничего сказать.

Мы спали в одной пастели, под одним одеялом. Отвернувшись друг от друга. Я даже чуть-чуть поплакала в подушку, совсем тихо. А Лан мгновенно заснул.

Когда я проснулась утром, он сидел рядом, глядя на меня.

— Что? — я тоже села, натянув одеяло к самому подбородку.

— Скажи, Соле, у тебя есть какой-то план, или ты просто испугалась за меня и пытаешься защитить? Только честно.

Вот так с утра я была не готова. Лучше бы вчера…

И плана у меня не было.

— Это важно для тебя? — спросила я.

— Ты хотела честности от меня. Могу я попросить того же?

Быть честной — это совсем не просто.

— Испугалась, — сказала я. — Но не только. Мне кажется, я действительно что-то могу.

— Что?

— Пока нужно время, — сказала я. — Если есть время, значит, есть шанс что-то изменить.

Лан покачал головой.

— Это иллюзия. Нет времени.

— Ты не готов бороться за собственную жизнь?

— Готов, — спокойно сказал он. — Но не за твой счет. Я послал телеграмму отцу. И, судя по всему, к нему уже обращались из Литьяте и пытались поторговаться.

— Поторговаться — это хорошо.

— Нет. Все не так просто. Дело не только во мне. Мой отец давно лоббирует в сенате интересы промышленников, активно выступает за расширение ограничений на использование магии. За введения ряда квот. Это не идейный, а экономический интерес, здесь замешаны очень большие деньги. Очень большие, Соле. Он у Литьяте как кость в горле. Ты знаешь, что его несколько раз пытались убить? И мою мать. Но он-то крепкий орешек. А вот меня прижать оказалось намного легче. Тобой, конечно, интересуются, не нужно сбрасывать это со счетов, но теперь я думаю, что меня сознательно отправили на заведомо провальное дело.

— Так если отец может тебе помочь, зачем тогда… зачем…

— Самоубийство? — холодно сказал он. — У меня сдали нервы. Когда приказ несколько дней давит на тебя, в прямом смысле давит так, что не уснуть и не вздохнуть, аж кости хрустят, то сил не остается. Я ведь тоже не железный, правда?

— А теперь есть силы?

— Есть.

— Так, может быть, и мне бояться нечего? — спросила я.

— Нет, — сказал он. — С тобой будет именно так, как сказал Ил-Танка. Тебя положат в землю. Ты очень хорошо подходишь на эту роль. Это смерть, Соле.

— Но ты не можешь знать этого наверняка.

— Не могу. Но если есть хоть небольшая вероятность, я постараюсь сделать все, чтобы этого не допустить.

— Твоя ответственность? Ты привык, что все делают, как ты хочешь?

— Да, — сказал он. — Привык. С рождения.

Я все еще сидела под одеялом.

— Отвернись, — сказала я. — Мне нужно одеться.

Лан фыркнул.

— Да брось, я уже видел тебя голой.

— Не сейчас.

Он вдруг оказался совсем рядом, каких-то пара шагов. Наклонился надо мной, рывком стащил одеяло.

— Почему бы и нет, Соле? Разве ты сама не хочешь?

Огонь в его глазах. Злой огонь. Его руки ложатся на мою грудь…

И я со всего маху залепила ему пощечину.

— Не смей, — я очень старалась говорить твердо. — Не трогай меня. Отвернись.

Лан резко выдохнул. Наверно с минуту неподвижно смотрел мне в глаза, словно пытаясь осознать — как это я осмелилась. Потом встал и очень честно отвернулся к стене. Не поворачивался, пока я не закончила.

— Все? — спросил он.

— Да.

— Тогда давай решим, и закроем уже эту тему. В Фессо нас встретит Теннеро, я передам тебя ему. Он не маг, но кое-что он умеет.

— У меня есть выбор? — спросила я.

— Нет, — сказал Лан. — Выбора у тебя нет.

Он сидел напротив меня в купе, читал газету, пил хороший хисирский кофе, черный и крепкий.

На нем была все та же старая брезентовая куртка на меху, все те же старые сапоги, треснувшие на сгибе, почерневшие на отворотах, пропитавшиеся насквозь угольной пылью. Утром перед отъездом он сходил и постригся, теперь его пшеничные волосы топорщились коротким ежиком. Скулы проступили чуть резче. Небесно-голубые глаза. Но…

Он поднял глаза от газеты.

— Соле, прости, но ты думаешь слишком громко. Тебе кажется, раньше ты знала какого-то другого человека, не меня. Так и есть. Тот Лан существовал только в твоем воображении. Во-первых, ты сама немного повзрослела и стала реальней смотреть на вещи. Во-вторых, у меня было задание — быть рядом с тобой, как можно ближе. Наблюдать. Всю информацию я передавал в Литьяте, выводы они там делают сами, так что меня можешь даже не спрашивать. Но теперь нет нужды строить из себя романтического героя, нежного трепетного мальчика, который всюду бегает за тобой и бережно держит за ручку. Это были не чувства, это была работа. Я псионик, Соле, не забывай. Не слишком хороший, но задурить голову неопытной девчонке — хватило. Ты видела то, что должна была видеть. А теперь производить на тебя впечатление мне больше не нужно.

Я отвернулась к окну. Там тянулись бесконечные поля, припорошенные снегом, пустые и однообразные. Горы остались позади и еще вдалеке, дымкой на горизонте. Вдоль дороги — телеграфные столбы.

— Знаешь, почему мне было хорошо с Джарой? — сказал Лан. — Не нужно было притворяться.

«Это все уже не имеет значения», — говорила я себе, — «не имеет значения». Очень старалась сохранить спокойствие, хотя бы внешне, не краснеть и не плакать.

— Это не имеет значения, — повторила я вслух. — Я хотела узнать о другом. Я стала видеть магию. Видеть связи. У тебя две, у меня одна. Я вижу, как к тебе тянется тоненькая серебряная ниточка, очень яркая. А вторая — широкая и размытая, уходит куда-то в землю.

Лан недоверчиво нахмурился.

— Ты правда это видишь?

— Да, — сказала я. — Разве не должна?

— Нет, — сказал он. — Это мало кто видит. Очень мало. Я не вижу. А тем, кто видит, обычно требуется концентрация. Как давно это у тебя?

— С тех пор, как получилось с Джарой. Недавно. Ты передашь своим?

Что-то дрогнуло в его лице. Его задело.

— Нет, — сказал он. — Не передам. Ты давно не носишь кольцо?

Кольцо? Я и забыла про это.

— Я выбросила его перед тем как… ну, когда Вэй и парни схватили тебя.

— Понятно, — сказал Лан. — Это кольцо мешало тебе. Только кажется, что кольцо — мелочь, на самом деле оно очень надежно блокирует. Теперь учись видеть мир заново.

Так будет всегда? Я просто сойду с ума…

— Эта серебряная ниточка — к Литьяте? — спросила я.

— Да. А широкая — связь с землей. Она и обеспечивает способность и восприимчивость к магии. При стерилизации эту широкую нить рвут.

— Ее можно порвать?

— Можно. Ил-Танка даже сам порвал, правда, чуть не умер при этом. Говорит, чувство такое, словно сам себе отрываешь голову.

— А тонкую?

Я поняла, что у меня сердце начинает колотиться. Что если я… Если я смогу порвать, то он освободится?

Лан ухмыльнулся как-то очень нехорошо, прищурился.

— Можно, — сказал он. — Хочешь попробовать?

— Попробовать? — глупо повторила я.

Потянулась, коснулась этой серебряной ниточки. Нет, я конечно, не собиралась так сразу рвать, я просто хотела удостовериться, что это на самом деле, а не мерещится мне. Я еще не привыкла к такой реальности. Коснулась, и ниточка зазвенела, словно натянутая струна.

Лан разом выпрямился, вытянулся. Даже, кажется, дышать перестал. У него побелели губы и даже расширились зрачки.

— Ого, — тихо сказала я. — Так это все правда?

Лан слегка выдохнул, но напряжение в лице осталось.

— Правда, — сказал он. — Выходит, не зря они интересуются тобой. Ты лучше не трогай, если ничего не собираешься делать, потому, что чувствую не только я, но они.

— В Литьяте? Чувствуют?

— Да.

— А что ты чувствуешь?

— Сложно объяснить.

Так уклончиво, объяснять он не собирался. Но что-то не очень хорошее, я видела.

— А что будет, если порвать? Ведь кто-то наверняка пытался?

— Конечно, пытались, — сказал Лан. — Были такие умельцы. Только все они покойники. Думаешь, Литьяте не пытается защитить свою собственность? Если порвать связь, то нити под кожей мгновенно сжимаются в плотный клубок. Срабатывает защита. Собственно, от человека, от мага, не остается ничего, кроме кучки фарша. Ты если надумаешь порвать — отойди подальше, а то ошметками забрызгает.

Он не шутил, не улыбался, очень серьезно говорил. И мне так остро захотелось его убить, прямо по-настоящему.

Одле потряс меня до глубины души.

Салотто по сравнению с ним казался деревней.

Нет, Салотто — огромный и шикарный город: золотые дворцы, богатые дома, вольготно рассыпавшиеся в долине, высокие окна с цветными витражами, смальтовые мозаики в тенистых двориках, сотни фонтанов, зелень кругом… Но в Одле я впервые увидела дома в пять и даже шесть этажей. Они тесно лепились друг к другу, иногда выходя на улицу совсем узеньким фасадом лишь только с дверью и окном. Никаких палисадников, никаких излишеств. Узкие, мощеные серой брусчаткой улочки, прочерченные словно по линейке. Зато центральное отопление и освещение, газовые плиты в домах, водопровод и канализация. Не то чтобы в Салотто водопровода не было, но здесь все было устроено так четко и правильно, и, главное, без капли магии.

А еще в Одле было намного теплее, чем в Налар-Сухте, и это, конечно, не могло не радовать. Говорят, здесь проходило какое-то теплое течение с юга.

И еще здесь всегда толпы людей, суета.

Я терялась, не понимала, где я нахожусь, путалась в домах и улицах, они казались мне похожи друг на друга. Удивительно, но даже я чувствовала себя провинциалкой.

Мы гуляли по городу, время было. Наш поезд пришел днем, а до Салотто отходил совсем поздно ночью. Гостиница не нужна, но побродить по улочкам лучше, чем ждать на вокзале. По крайней мере, нам так показалось.

Мы гуляли. Почти не разговаривая. Не клеился никакой разговор.

Это было так странно. Я шла рядом с Ланом, и понимала, что мне вдруг неловко взять его за руку, даже просто коснуться не могу. Что-то изменилось. Не в нем, и не во мне. Между нами что-то изменилось. Выросла стена.

Мы словно чужие. Словно не было ничего.

Зашли поужинать. Взяли рыбу и даже хорошего белого вина. Все оказалось так вкусно. Уютно и тепло. В большом зале играла музыка, можно было пойти потанцевать.

Я ковыряла рыбу, глядя в тарелку, задумчиво возила туда-сюда сладкую морковку и кабачки. Вкусно, но… Сегодня мы сядем в поезд, послезавтра к вечеру пересечем границу. Что дальше? Нужно было что-то делать. Лан…

Я подняла глаза. Он смотрел на меня. О, боги… В его глазах было что-то такое… нежность?

— Лан, — тихо сказала я.

Он вздрогнул, словно очнулся. Резко отвернулся в сторону.

— Ты поела? — спросил сухо.

— Нет… еще нет.

Он встал.

— Я пойду, прогуляюсь, Соле. Потом вернусь. Если надоест ждать, то иди, встретимся на станции. Хорошо?

— Хорошо, — сказала я.

Деньги за ужин он положил на стол, за двоих. Вышел, не оборачиваясь.

Так и не притронулся ни к рыбе, ни к вину.

Я взяла свой бокал, одним глотком выпила все до дна. Потом подумала и выпила вино Лана тоже. Еще бы…

Долго сидела, но Лан возвращаться не собирался.

Официант забрал наши тарелки, спросил, не желаю ли я чего-нибудь еще. Я не желала. Расплатилась.

В большом зале Лан танцевал с рыжей девицей в красном кружевном платье, страшно вульгарной. Нет, на Джару она не была похожа даже отдаленно, только если закрыть глаза.

Я немного подождала, стоя в уголке, может быть музыка закончится, и Лан вернется.

Но музыка закончилась, и девица повела Лана куда-то в боковую дверь. Шлюха. Пусть.

Я вышла на улицу.

Свежий морозный воздух принес немного облегчения. Я вдохнула глубоко-глубоко, закрыла глаза. Люди шли мимо меня. Хлопья снега ложились на лицо.

Ничего. Еще четыре часа до поезда, отсюда до станции полчаса ходьбы.

Уйти?

Главное, чтобы Лан не попытался сбежать от меня.

Глупо.

Наверно, около часа я простояла у дверей. На меня уже начали косо поглядывать. Ничего, плевать, что они там думают. Время есть.

Еще час я ходила по улице, стараясь не упустить, когда Лан выйдет из дверей. Но его не было. Я уже замерзла, сколько можно торчать тут. И дело не в ревности, все эти красотки ничуть не смущали меня. Меня смущал поезд. Меня пугало, что Лан может бросить меня здесь, я никогда не найду его, никогда не увижу.

Я пошла к станции. Дошла, посмотрела на поезда, посмотрела, нет ли там Лана, а то вдруг я не заметила, упустила, как он прошел. И пошла назад. Уже скоро. Я смотрела на часы и понимала, что еще немного, и мы просто опоздаем. Еще немного, и поезд уйдет без нас. Я все думала, может встречу Лана по пути, может пока я бродила — он вышел, вглядывалась в каждого прохожего. Нет, его не было.

Что делать?

В большом зале было душно, танцы в самом разгаре.

Собралась с духом, подошла к управляющему.

— Простите, — сказала я, — сегодня мы были у вас. Я и молодой человек: высокий, светлые короткие волосы, в зеленой куртке. Он танцевал, а потом ушел в ту дверь с рыжей девушкой в красном. Вы не знаете, он выходили или все еще где-то там? Вы не видели его?

Управляющий снисходительно и страшно мерзко ухмыльнулся мне.

— Простите мисс, — сказал с сарказмом, — я ничем не могу вам помочь.

Меня разобрала злость. Да за кого он меня принимает?!

— Вы не понимаете! У нас поезд через полчаса, а его нет. Мне плевать с кем он там спит, он большой мальчик. Но билеты-то у него. Если опоздаем, я сверну ему шею!

— Поезд? — в глазах управляющего мелькнула что-то человеческое.

— Да. До Салотто.

Это еще хорошо, что по мне сразу видно — я илитрийка, не ошибешься. Не местная. И Лан тоже. Значит на поезд — самое оно.

— Хорошо, — сказал управляющий, — я сейчас посмотрю.

Он отошел немного, потом обернулся.

— Простите, мисс, а этот молодой человек — ваш брат?

Я кивнула.

Лан выскочил минуты через три, матерясь и застегивая на ходу штаны.

— Соль, прости! — крикнул он. — Я заснул.

Я хотела высказать ему все, что думаю, но он уже тащил меня за собой. Мы бежали, я едва поспевала за ним, задыхаясь, у меня страшно болели ноги, и кололо в боку. Где-то на середине я выдохлась окончательно, пришлось сбавить темп, а потом и вовсе перейти на шаг. Лан нервничал, но молчал.

Я смогла пробежаться еще немного только перед самым вокзалом.

И все равно, когда мы выскочили на платформу, наш поезд уже набирал ход.

Опоздали.

Я остановилась. Лан прошел еще несколько шагов. А потом вдруг резко согнулся, словно от удара.

— Лан!

Он отдышался немного, выпрямился. На губах кровь.

— Все… все нормально…

Не нормально. Я видела, что ему очень плохо. Наказание.

— Лан, давай, сядем.

Он судорожно кивнул.

Мы нашли скамеечку, Лан буквально упал на нее.

— Сейчас, уляжется немного… — он тяжело дышал. — Мы опоздали на поезд, и мне дали понять…

— Да… Лан…

Он посмотрел на меня.

— Прости, Солька, мне не нужно было оставлять тебя.

— Оставлять? — я фыркнула. — Оставлять — ладно. Вот если ты действительно взял и уснул там с этой шлюхой, то дела действительно плохи.

Он слабо улыбнулся.

— Плохи.

Я взяла его за руку. Он обнял меня, притянул к себе.

Запах чужих духов, приторно-сладких…

Но нет, ничего не изменилось. Лан может говорить все, что угодно, но слова ровным счетом ничего не значат. Он ничуть не изменился. Я не верила. Все тот же Лан…

Глава 3

— Добрый день, мистер Латаре!

Алтасар Теннеро встретил нас на перроне.

— Я поеду с вами, — сказал он. — Мы выкупили несколько соседних купе.

За его спиной стоял навытяжку целый отряд здоровенных парней в серых штатских сюртуках.

— Хорошо, — сказал Лан.

У нас были билеты до самого Салотто. Даже у меня.

Мы зашли в купе. Стоянка в Фессо всего пятнадцать минут.

Признаться, Теннеро мне не понравился. Не знаю даже, в чем тут может быть дело. Я сразу поняла, что не доверяю ему. Лан утверждал, что знает его много лет… может быть. Возможно, это только моя паранойя.

С тех пор, как мы пересекли границу Илитрии, у меня сердце не на месте.

Даже не думала, что граница может быть столь явной. Кругом была магия. Я чувствовала ее во всем. В воздухе, в земле. Резко стало теплее. Пропал снег. Бурая жухлая трава в полях, но все же трава. На деревьях уже набухали почки, весна здесь приходит очень рано. А в Салотто вообще вечное лето. Волшебное лето. И все это за счет магии. За счет таких же девочек, как и я.

Теперь я видела все иначе, и мне было страшно. Паутина, целая сеть серебряных нитей, если порвать — ничего не останется. Ровная, спокойная магия земли, которую я чувствовала в Эторе повсюду, здесь уходила на невероятную глубину. Серебряные нити тянулись за ней, словно корни растений к грунтовым водам, вгрызались, опутывали, выпивали.

От звона нитей кружилась голова.

Поезд тронулся. Нам принесли кофе.

Теннеро сидел напротив меня, рядом с Ланом, его поза была свободной и расслабленной, но глаза очень цепко следили за нами. Столичный лоск… после Бер-Сухта это сразу бросалось в глаза: ухоженное лицо, тщательно уложенные волосы, блестящие ногти, дорогой камзол без единой пылинки.

— Это мисс Соле Наиро, — сразу представил меня Лан. — Я хочу, чтобы ты считал ее моей женой и относился соответственно. Это понятно?

Я промолчала. Теннеро удивленно поднял бровь, но возражать не стал.

— Твоя задача — позаботится о ней, — Лан слегка нервничал. — Подыскать для нее безопасное место, может быть, вернуться в Этор, или в Ригдел, если она пожелает. Сделать так, чтобы ее не смогли найти.

Теннеро покачал головой.

— Простите, мистер Латаре, но я работаю не на вас, а на вашего отца. Моя задача — ваша личная безопасность.

Лан даже позеленел, но сдержался.

— И что вам поручено сделать, Теннеро? — спросил он холодно.

— Мне следует проследить, чтобы вы безопасно добрались до дома.

— Тогда в ваших услугах нет необходимости, я и так еду туда. О личной безопасности я вполне в состоянии позаботиться сам.

Теннеро протянул руку к чашечке, покрутил ее на столе, налил молока, глянул на Лана. Я поняла, что ему тоже не по себе. Он что-то недоговаривает.

— Проследить, чтобы вы доехали вместе, мистер Латаре. Не стоит переживать за мисс Наиро, ей всего лишь собираются сделать выгодное предложение, соответствующее ее способностям. Ее ждет прекрасное будущее.

— Так…

Лан скрипнул зубами. У него стало такое лицо, что я испугалась — он сейчас схватит Теннеро и выбросит его в окно.

— Подожди, Лан, — вмешалась я. — А, может быть, мистер Теннеро знает, что мне собираются предложить?

— Сожалею, мисс, — сказал тот. — Но, у меня нет такой информации.

— Так…

Я видела, как у Лана подрагивают ноздри. Я почувствовала волну магии, идущую от него, он пытался как-то воздействовать на Теннеро, то ли что-то узнать, то ли заставить его.

Город закончился, за окном начались высокие сосновые леса.

Теннеро напрягся, возможно, он тоже почувствовал.

— Мистер… — начал он осторожно, но тут же поправился. — Мастер Латаре, я нахожусь на службе, вам не стоит…

Я закрыла глаза. Тоненькая-тоненькая ниточка, едва различимая… и спрятанный под одеждой магический предмет.

Я чуть толкнула Лана в бок, иначе не была уверена, что он услышит.

«Амулет Литьяте», — сказала я мысленно, постаралась очень внятно и четко, чтоб Лан понял.

Он понял.

Ему понадобилось всего пару секунд, чтобы принять решение. Правда, совсем не такое, как я могла ожидать.

Все случилось так быстро. Он поднялся, ухватился руками за верхнюю полку, и вышиб ногами окно. Сгреб меня в охапку и прыгнул. Ох! Выпрыгнуть на такой скорости! Он еще успел перевернуться в полете на спину, так чтобы, падая, я приземлилась на него. Но я успела лучше. Я развернула защитный щит. И все равно удар о землю оглушил меня. Мы покатились…

Лан пришел в себя первым. Он вскочил на ноги, дернул меня за собой.

— Бежим!

Я пыталась.

Я путалась в юбке и в траве, почти ничего не соображала от страха, не сделав и десятка шагов подвернула ногу, вскрикнула.

Лан подхватил меня, взвалил на плечо, словно мешок. Он бежал. Никогда не думала, что можно так бегать. По лесу, прыгая через кочки и поваленные стволы, через бурелом, не разбирая дороги. Невозможно так бегать. Да еще со мной на плече. Магия? Я не чувствовала магии. Усилие воли.

Мне было страшно. Я хотела, чтобы Лан отпустил меня, чтобы я сама… но сама я так никогда не смогу.

Прочь! Дорога осталась далеко позади.

Я слышала, как Лан тяжело и хрипло дышал, со свистом, задыхаясь.

Зажмурилась.

Мне казалось, мы уже так далеко.

Еще немного…

Лан упал.

Он зацепился за какую-то корягу, или просто закончились силы. Растянулся во весь рост, лицом в землю, чуть не кувырнулся через голову. Я отлетела в сторону.

— Лан!

Он не двигался.

Потребовалось усилие, чтобы перевернуть его на спину.

Он попытался вздохнуть, но в груди что-то забулькало, захрипело. Изо рта, из носа потекла кровь. Глаза все красные, полопались сосуды. Я прямо видела, где под кожей проходят нити — тонкая сетка из красных полос… ужасно.

«Беги!» — сказал Лан. Нет, говорить он не мог, но я услышала это в голове. Мысленная, ментальная связь. «Беги, Соле, скорее! Беги!»

Я селя рядом.

— Я не могу бросить тебя, — сказала тихо.

«Беги. Иначе это все зря…»

— Нет.

Осторожно положила его голову к себе на колени.

Я ведь что-то могу. Если не сейчас, то когда же.

Ведь он это из-за меня… а я…

Я должна что-то сделать. Хоть что-то.

Хуже все равно уже не будет.

Попытаться. Главное — не сомневаться в себе. Со мной уже столько всего случилось, что бояться просто нечего. Нечем пугать.

«Беги…»

Не могу я бежать. Я понимаю, что если останусь, если нас поймают вот так, то все усилия напрасны, можно было не бегать, можно было не прятаться… не мучиться.

Все старания Лана напрасны.

Крупная слеза выскользнула и покатилась по его щеке. Боль? Или отчаянье?

Лан…

Нет, я так не могу.

Я не готова принять такие жертвы.

Я остаюсь.

А значит, я должна спасти его. У меня получится.

Единственный шанс.

Я могу.

Я крепко зажмурилась, пытаясь почувствовать все магические связи, все нити. Я же чувствовала их.

Тонкие серебряные нити. Хорошо, что я знала, что Лан сказал, иначе бы первым делом попыталась порвать. Порвать проще. Но это убьет его.

Ему и так плохо.

Я не знала, можно ли вытащить из-под кожи нити, не поранив Лана еще больше. Но я поняла, что можно лишить их магии. Я заставляла магию нитеи растворяться, уходить в землю. Я поняла, что и сами нити растворяются вместе с ней. Миллиметр за миллиметром, все эту страшную сеть. Она исчезала. Я старалась не думать, что это невозможно, старалась не думать — как. Просто верить, что я это сделаю. Миллиметр за миллиметром.

Мне казалось, прошла целая вечность.

Я почти не понимала, что творится вокруг, у меня раскалывалась голова и дрожали от напряжения руки.

Главное — не упустить, довести до конца.

Но даже справиться с сетью еще не все. Я боялась — Лан умрет… нужно помочь ему… нужно… все будет хорошо…

— Соле!

Я очнулась. Лан сидел рядом.

Весь красный и опухший, под кожей один сплошной синяк, и красные глаза, но он пришел в себя, и это уже хорошо.

Я улыбнулась.

— Как ты? — хрипло спросил он.

— Нормально.

Голова раскалывалась, стоило шевельнуться, и темнело в глазах.

— Как ты это сделала?

— Не знаю, — честно сказала я. — Просто сделала.

— Нужно идти, — сказал Лан. — Скоро они будут здесь.

Лану пришлось найти крепкую палку, чтобы хоть как-то держаться на ногах. Я тоже шла с трудом, меня подташнивало, и кружилась голова.

И все же, мы шли весь остаток вечера и почти всю ночь.

Лан пытался как-то спрятать наши следы, чтобы найти было не так уж просто. Главное — больше не использовать магию, ее слишком легко засечь, куда проще, чем просто людей.

Я все еще не могла поверить.

К утру пошел холодный дождь. Мы решились развести костер, устроившись в овраге. У Лана были спички и армейский клинок, тот самый… Он нарубил веток, устроил небольшой шалаш.

Мы сидели, прижавшись друг к другу, пытаясь согреться.

Я смотрела на Лана и понимала — той серебряной ниточки больше нет. Совсем нет. Неужели я правда смогла?

— Что будем делать? — спросила я.

— Попробуем добраться до гор, там спрятаться проще всего.

Лан ужасно выглядел, да и чувствовал, наверняка, себя ужасно. Зато в голосе не было той обреченности, был огонь и азарт. Лан был свободен.

Я это сделала!

Впервые за столько дней я засыпала счастливой.

Проснулась от странного чувства.

— Лан! — я разбудила его. — Лан, там что-то есть!

Он прислушался.

— Я не чувствую ничего. Где?

Я показала направление. Что-то приближалось. Я чувсвтвлвала. Магия. Тихая, скрытая, но очень мощная. Она шла за нами.

И мы побежали снова.

Это продолжалось несколько дней.

Нам то удавалось оторваться и уйти вперед, то снова появлялось ощущение преследования. За нами шли, нас искали.

Казалось, это не кончится никогда. Было страшно ложиться спать, страшно зазеваться, отвернуться и пропустить, когда оно подкрадется слишком близко. Мы бежали.

Мы пили воду из ручьев. С едой было хуже, но иногда Лану удавалось поймать острогой рыбу и тогда у нас случался настоящий пир. Мы пытались жевать сосновые иголки. И даже согреть воду было не в чем, и не в чем взять с собой, ужасно устали и вымотались. Я уже и забыла, как спать в нормальной постели. Мы спали чаще по очереди и на еловых ветках, из них же делали крышу, мы прижимались друг к другу, чтобы сохранить тепло.

У меня порвался ботинок, начал промокать. Долго думали, как быть, потом Лан срезал с куртки капюшон, туго примотал шнурками.

Еще хорошо, что нам не встретились дикие звери.

Конечно такая жизнь не могла нравиться, но, все же, где-то глубоко в сердце жила радость. Мы свободны и мы вместе. У нас все получится. Мы слишком далеко зашли, теперь уже точно все получится. Надо лишь потерпеть еще чуть-чуть.

Впервые мы строили планы на будущее. Представляли, как будем жить вместе, в Эторе или северном Ригделе. У нас будет домик у моря, Лан будет ловить рыбу, а я вязать теплые носки… Кормить алые кораблики. Было приятно представлять это.

Но однажды лес закончился. Живой лес. Я видела границу так явно, что становилось не по себе. Словно все нереально, словно это тоже лишь сон. Вот тут еще стояли живые деревья, поросшие мхом, еще зеленели иголочки, еще поднималась прелая прошлогодняя трава. А чуть впереди — стояли голые стволы, сухая серая земля. Ничего. Насколько хватало глаз.

Сначала я подумала — тут был пожар. Огонь выжег все живое. Потом я поняла, что нет. Магия. Тонкие серебряные нити вгрызались в землю. Тянули из земли соки.

— Не ходи туда, — сказал Лан. — Заденешь, и они сразу почувствуют нас.

Два дня мы шли вдоль границы мертвого леса на север. Здесь не было рыбы в ручьях, а если и попадалась, то дохлая, плывшая кверху брюхом. Да и саму воду я опасалась пить, но больше ничего не было.

От голода с трудом переставляла ноги. Но если мы зашли так далеко, если так много удалось — то сможем и дальше. Выживем. У нас все получится.

Лан помогал мне идти, поддерживал. Я бы не смогла без него в лесу. За это время к Лану вернулись силы, кровоподтеки почти сошли, зато он зарос бородой. Грязный и страшный, словно леший. Мне даже нравилось. Я и сама выглядела не лучше. Зато рядом с Ланом я ничего не боялась. Я все смогу. Если понадобится, я снова смогу нас защитить. Удача кружила голову.

Я чувствовала свою силу, с каждым днем все больше. Привыкала к ней.

Это ведь я поняла, куда нам надо идти. Так радовалась, когда мы вышли к деревне. Несколько домиков, но все равно. Мы сможем поесть и погреться, помыться, наконец.

Лан пытался меня отговорить. Слишком рано, говорил он, слишком опасно. Это еще Илитрия, а значит тут нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Но я так хотела в тепло. Хоть на одну ночь. И Лан сдался.

Я не чувствовала чужой магии, не чувствовала подвоха.

Но стоило подойти и постучать в дверь, как накрыло тишиной.

Удивительной, нереальной тишиной, от которой закладывало уши.

Тишина и густой туман. Тени в тумане.

Я закричала. Лан крепко обнял меня.

Глава 4

— Апельсиновый сок? Или, может, вина?

— Что? — я вздрогнула, словно очнулась.

— Хотите вина, Соле?

Открытая терраса с видом на море, мягкая лазурь волн, розовый мрамор балюстрады, зелень кипарисов…

Он подошел почти неслышно, или я просто задумалась. Высокий, фантастически красивый: тонкие благородные черты, голубые глаза, светлые волнистые волосы… длинные, собранные в хвост. Мне все казалось, он похож на кого-то… кого-то другого, кого я знала раньше, но никак не могла вспомнить.

— Соле, мне сказали, вы даже не завтракали.

— Не хочется, — сказала я.

— Может быть, выпьете чего-нибудь?

Я задумалась.

— Да, наверно. Кофе. Черный.

Он улыбнулся, мысленно передал заказ.

Все словно во сне.

— Спасибо, мастер, — сказала я.

Отвернулась. Мне не хотелось на него смотреть.

— Как вы себя чувствуете, Соле?

— Хорошо. Мастер Мелито, скажите, когда я смогу поехать домой?

По его лицу пробежала тень.

— Вы правда ничего не помните?

— Почти ничего.

Последний год почти полностью выпал из памяти. Какие-то смутные тяжелые воспоминания, больше похожие на сны… мне все это приснилось?

Мне сказали, что это последствия травмы, все должно пройти.

Мне сказали — я училась в Литьяте. Пока на общем отделении, без специализации, успешно прошла зимнюю аттестацию. Мне даже показывали сертификат. Потом собиралась выбирать геогнозию — изучение силовых потоков земли, управление, распределение… Я хорошо чувствовала все связи, интуитивно, без особых усилий. Говорили — это редкий дар. Говорили — меня ждет большое будущее.

Я почти не помнила всего этого.

Какие-то смутные лица…

А потом произошла катастрофа. Дикие маги Этора напали на нас, обошли защиту. Кровожадные твари, которые не остановятся ни перед чем. Убийцы.

Мой город…

Салотто в огне.

Это единственное, что я отчетливо помню.

Огонь падает с небес, словно горящая гора. Удар. И гигантская воронка на месте Девичьей гавани. Огонь поднимается столбом, падает снова и растекается стремительными волнами. Волны огня заливают все — от здания сената на Вейской площади и золотого дворца Элау, до последней хибары на окраине. Над развалинами поднимается пепел. Облако пепла. Мне кажется, я слышу крики.

Но живых больше нет.

И вслед за огнем приходит море.

Я видела.

Тогда я приезжала домой на выходные, видела все это со смотровой площадки. Я видела весь город в огне.

Но нет, мне сказали — не все не так страшно, возможно мое воображение дорисовало лишние подробности. Пострадали лишь несколько прибрежных районов. Не так фатально. Тяжело конечно, страшно… Салотто скорбит. Вся Илитрия скорбит. Этору, конечно, уже объявили войну. Такое не прощают.

Возмездие неизбежно.

Только дома у меня больше нет. Отца нет.

Все это очень сильно повлияло на меня. Произошел срыв. Тем более на фоне быстрого разворачивания магических способностей. Мне сказали — у молодых магов это бывает, очень опасный возраст. Энергия захлестывает, и не справляется разум. Нужно отдохнуть.

— Я могла бы поехать к тете, она живет в Аладае, в пригороде.

На лице мастера сожаление и сочувствие.

— Вам еще нужно восстановиться, Соле. Вы поедете к тете чуть позже. Не спешите. С магией не шутят, будте осторожны.

Принесли кофе, имбирное печенье и бутылку вина, поставили на небольшой столик.

— Садитесь, Соле, прошу вас.

Я села.

Мастер налил в два бокала — легкое игристое вино с Лофады. Взял один, чуть пригубил. У него такие изящные тонкие пальцы…

Я взяла кофе, выпила крошечную чашечку одним глотком, сморщилась. Страшная гадость, никогда не любила кофе, особенно черный, и все же…

Мастер мягко улыбался мне. Чуть снисходительно. У меня ужасные манеры, да?

— Занятия для вас вновь начнутся лишь с осени, но к чему терять столько времени напрасно? Я бы мог позаниматься с вами отдельно, у вас очень необычные способности. Да, у вас редкий дар, Соле.

Мне не нравилась его улыбка — слишком сладкая, слишком приторная. Мне не нравились его жесткие глаза. Я не понимала — почему? Мне казалось, от меня ускользает что-то важное.

Я покачала головой.

Нет, я не хочу заниматься. Не сейчас. Мне нужно отдохнуть.

— Вам нехорошо, Соле? Может быть, позвать доктора?

— Нет, спасибо. Я справлюсь сама. Просто вспомнила о доме…

Мастер Мелито нахмурился. Видимо, он ожидал другого.

— Я бы не советовал вам относиться к здоровью так легкомысленно. Для мага очень важен душевный покой. Подумайте. Магия — тяжелый труд, вы должны быть готовы к нему.

«Магия — это усилие воли», — говорил голос в моей голове. Не знаю, чей это голос, может кого-то из преподавателей, может философа древности. И еще: «Магия — это ответственность».

— Простите, мастер, мне нужно побыть одной.

Я встала.

— Хорошо, — сказал он. — Я зайду вечером, узнаю как дела. Отдыхайте.

Я смотрела, как он встает — стремительно и изящно одновременно, как галантно кивает мне, как складываются в светскую улыбку его губы, как он уходит… словно танец… у него удивительная осанка…

— Мастер! — окликнула я его. — Мастер, я хотела узнать, позволят ли мне съездить в Салотто, посмотреть… Совсем ненадолго. Можно даже под вашим присмотром, если настаиваете.

Он все еще улыбался, но улыбка была какой-то настороженной.

— Вас никто не держит тут силой, Соле, — сказал он. — Если хотите, буду рад сопровождать вас.

Большой дом, роскошный. Пустой.

Есть прислуга, но нет хозяев. Я одна. На острове. Небольшой островок рядом с Кито, тут таких много.

Я ходила из одной комнаты в другую.

Не находила себе места.

Все так изысканно… у нас тоже был большой красивый дом, но не так…

Был. Я старалась не думать.

В голове легкий туман. Последствие травмы? Я не могла вспомнить…

Что-то важное было совсем рядом, а я никак не могла разглядеть.

Я очнулась в этом доме около недели назад. И до сих пор не могла до конца прийти в себя. Я ничего не понимала. Как это случилось?

Нужно вспомнить.

Вечером пришли гости. Мастер Мелито и еще трое: две девочки и парень. Мне казалось… Я видела их раньше? Что же не так? Одна — рыжая, зеленоглазая и высокая хисирка, очень красивая. Другая — темноволосая и темноглазая, с пухлыми щечками. Парень такой здоровенный, словно медведь…

Они сказали — мы учились вместе.

Они смеялись, рассказывали всякие истории. Как мы жили, как учились. Какая мерзкая еда была в нашей столовой, по утрам неизменная каша с комочками. Как в окна летели комары, и никакая магия их не брала. Как, однажды, прорвало водопровод на верхнем этаже и всех затопило, и потом больше суток у нас не было воды, никак не могли починить, даже пришлось идти на занятия с грязной головой…

— Соле, ты правда ничего не помнишь?

— Не помню, — говорила я.

Я не помнила вид из наших окон, зеленый ковер в коридоре, камин в большом зале, у которого мы любили сидеть. Не помнила платье, которое надевала на зимний бал.

Даже друзей не помнила. Что-то очень смутное… Чьи-то лица мелькали, но никак не складывались в образы реальных людей.

— А как мы ходили танцевать, Соле, тоже не помнишь? В «Черного дракона»?

— В «Морского», — машинально поправила я.

— Н-нет… — рыжая слегка замялась, глянула на мастера Мелито. — В «Черного».

— Может быть, — я пожала плечами.

Что-то не клеилось.

— «Морской царь» — это кафе на пляже, — сказал мастер, — там чудесное мороженое.

Я не мгла вспомнить.

Стоило закрыть глаза, и я видела забитые окна, керосинку на столе. Страшный холод.

— Соле, что с вами? — мастер Мелито коснулся моей руки, я вздрогнула. — Опять эти кошмары, да?

— Нет, все нормально, — сказала я. — Мне очень хочется вспомнить, но не выходит. Правда.

Они просидели со мной весь вечер, рассказывали, смеялись, очень старались развеселить меня. Старались мне помочь. Они так старались, что мне становилось неловко. Они-то меня помнили. Они мои друзья? Как же я с ними… совсем ничего… Они совсем чужие.

Я вздохнула с облегчением, когда они ушли.

Мастер задержался немного.

— Соле, не переживайте так, — сказал он. — Даже если вы не вспомните, ничего страшно. Возможно, это шанс начать все заново.

Я покачала головой.

— Неужели, все было так плохо, что нужно заново начинать?

— Нет, что вы. Просто во всем нужно видеть хорошее.

Мне показалось… магия вокруг. Мне показалось, такое уже было со мной раньше. Он пытается залезть ко мне в голову.

Я закрылась. Очень привычно закрылась, словно уже делала это.

— Я вспомню, — сказала твердо.

— Кончено, — поспешил он. — Вам просто нужно отдохнуть.

Давление магии пропало. Я чуть расслабилась.

— Знаете, Соле, — в голосе мастера был мед и какая-то неожиданная томность, — вы очень красивая и очень талантливая девушка. Думаю, у вас все получится.

Я отвернулась. Ложь. Я никогда не была красивой… не знаю, как там с талантом, но вот красоты отродясь не было. Я не верила ему.

Попрощалась, пожелала доброй ночи.

Залезла в горячую ванну, пытаясь расслабиться. Когда-то это доставляло мне удовольствие… Но сейчас все было не так.

Все это ложь, все ненастоящее.

Я хорошо помнила свое детство, но все, о чем сегодня говорили — это было не со мной. Как же это вышло?

Всю ночь мне снились странные сны — холодное море, белые тени скользят в волнах. Много теней. Они плывут… словно плоские лица фарфоровых кукол с запавшими глазами. Мы сидим на старом полузатопленном пирсе, море плещется у нас под ногами. Мы вдвоем. Рядом со мной сидит парень в зеленой брезентовой куртке с капюшоном. Голубые глаза, ясные, внимательные, светлые короткие волосы… он берет меня за руку… у него пальцы черные, глубоко въелась угольная пыль…

— Ты не бойся, Солька, — тихо говорит он. — Все будет хорошо.

Каталау, смотровая площадка.

Отсюда город виден почти целиком.

Роскошные виллы и бедные кварталы, зелень кругом.

Черный круг у Девичьей гавани, там, где прошел огонь. На самом деле, не такая уж большая часть города. Но мой дом задело. Все сгорело. Все. Там, где стоял мой дом — сейчас черное пятно. Хотя завалы уже почти разобрали.

— Как давно это было? — спросила я.

— Около трех недель, — сказал мастер Мелито. — В тот день вы были здесь, пытались предотвратить, что-то сделать. Но не смогли. Перенапряглись. Произошел срыв.

— Но как вышло, что все маги Литьяте не смогли защитить?

Мастер тяжело вздохнул, эта тема была неприятна ему.

— Вы молоды, еще не все понимаете, Соле. Всегда нужно время на подготовку, подобрать и прочесть заклинание. Успеть вовремя среагировать, в конце концов. А тут времени не было.

«Магия — это усилие воли», — помнила я. Стоит лишь захотеть. Одно усилие, и город спасен. Одно мгновенье.

Спорить я, конечно, не стала.

Хотелось плакать. Но слез не было. Тоска скреблась изнутри.

Мой дом…

Папа…

Мне казалось, я не успела чего-то важного. Снова не успела. Я должна была о чем-то поговорить.

— Соле, от имени Литьяте, я бы хотел предложить вам сотрудничество, — вкрадчиво произнес мастер. — Сейчас очень тяжелое время. Начинается война.

Нет, на войну мне идти не предлагали. Сражаться — не мое. Моя задача — перераспределение потоков магии. Максимально обеспечить силой своих, лишить врагов поддержки земли. Есть методики. Не просто, да, но с моим талантом я должна справиться. О, мастер уверял, что у меня выдающийся талант, что без меня просто никак. Я делала вид, что верила. К сожалению, по регламенту подобное доступно только лицензированным магам. Поэтому мне предлагают принести присягу и пройти специальный экспресс-курс.

Сначала присягу. Это значит — тонкие серебряные нити под кожей. Навсегда. Обязательная процедура для всех магов.

Глупо отказываться.

Невозможно отказаться.

Я же училась в Литьяте, значит, это предполагалось, это обязательно. Все приносят присягу.

Но мне было страшно. При мысли о нитях — пробирала дрожь.

— Могу я увидеть могилу отца?

Мелито состроил очень скорбное лицо.

— Простите, Соле, но боюсь это невозможно. Простите… но вы понимаете, там почти ничего не осталось, он был в порту. Только пепел…

Совсем ничего… у меня совсем ничего не осталось… только звенящая пустота.

Я даже не нашла в себе силы хоть что-то сказать.

Зато Мелито нашел.

— Вы же хотите послужить своей стране, Соле? Отомстить?

Отомстить?

Есть ли у меня выбор?

Могу ли я не хотеть?

— Латаре, что вы здесь делаете?

Мастер Мелито был удивлен. Да что там, всю его напускную галантность как ветром сдуло, он был не просто удивлен, он был в ярости. Он скалился, как дворовый пес, шерсть дыбом.

А мне показалось, что на меня вылили ведро ледяной воды.

Я знала его. Я знала того человека, что ждал нас на причале. Совершенно точно знала. Более того, нас что-то связывало.

Человека ярость мастера совсем не смущала, он не смотрел на него, он смотрел на меня. В глаза. Он ждал.

Я испугалась. Наверно, я должна была сделать или сказать что-то такое… Не знаю. Узнать должна была. Но все ускользало.

Мастер Латаре?

— Добрый вечер, Соле, — сказал он.

— Добрый… вечер…

Я пыталась вспомнить, мне казалось, еще чуть-чуть и я смогу. Еще немного. Голова начала раскалываться. Сначала еще слабо, потом потемнело в глазах, чуть ноги не подогнулись. Вдруг навалилась страшная слабость.

Мастер Мелито подхватил меня под руку.

— Мастер Латаре, вам следует уйти, — жестко сказал он.

— Да, конечно, — тот кивнул. — Я зашел взять кое-какие вещи. Мне сказали, сегодня дом будет пустым. Я не рассчитывал встретить вас.

Он прошел мимо, отвязал небольшую весельную лодку, спрыгнул в нее. Помахал нам рукой.

— Кто это? — тихо спросила я. — Мне кажется, я знаю его

Мастер Мелито дернулся, повернулся ко мне. Мгновенье, и он взял себя в руки.

— Мастер Латаре вел у вас небольшой практический курс этой зимой. Простите, Соле, но вам следует знать, у него не слишком-то безупречная репутация… если вы понимаете.

Мне вдруг стало смешно.

Что-то такое…

У нас что, была какая-то интрижка? Ведь что-то было? Он сейчас на меня так смотрел…

— Соле, — сказал мастер Мелито, — я думаю, вам стоит еще кое что знать. Этот человек подозревался в государственной измене. Думаю, его спасли только деньги и связи отца.

Я кивнула. Да, я все понимаю. Да, буду относиться очень серьезно и держаться подальше, иначе это может плохо отразиться на моей карьере. Очень-очень серьезно. Моя репутация мне не безразлична. И карьера тоже. Да-да…

Нет, врача мне не надо. Зачем мне врач, если я даже начинаю что-то вспоминать? Если вспоминаю — это же хорошо, правда? Я, конечно, очень ценю такую заботу, но…

Мелито смотрел на меня насторожено, с сомнением. Очень долго не решался уйти. Государственная измена? Может быть, я тоже как-то к этому причастна?

Может быть, потеря памяти не просто травма?

Уже собираясь спать, я заметила, что на подоконнике, что-то сверкнуло.

Подошла.

Маленький серебряный цветок с жемчужиной, изящная подвеска. Я протянула руку… что-то кольнуло в сердце — больно, просто мучительно. Я помню… Это ведь мое? Да? Я уже видела. Это ведь что-то значит?

Зажмурилась. Пытаясь прислушаться к себе, найти в глубине памяти что-то важное.

…он застегивает цепочку на моей шее…

«Нравится?» Улыбка на его лице.

Это ведь он? Тот человек в лодке? Мастер Латаре?

Парень в брезентовой куртке на старом пирсе.

Как странно.

Лан…

Глава 5

Я поняла, на кого похож этот Мелито. Словно специально подбирали.

А, может, и специально, я теперь уже ни в чем не уверена. Как только увидела их рядом на причале — сразу поняла. Но Мелито более изыскан, больше лоска… хотя, есть в этом что-то неестественное.

Ко мне приходил доктор. Очень сильный псионик, я сразу поняла. Он смотрел на меня так по-отечески снисходительно, пытался залезть ко мне в голову, пытался что-то исправить там на свой вкус. После него осталась страшная головная боль и тошнота. Не знаю, что он хотел и что у него получилось. Мне кажется, не получилось ничего. Доктор ушел недовольным, даже слегка злым, хоть и старался своей злости не показать. Ну и слава богам.

Он очень настаивал на присяге, словно я отчего-то должна была отказаться. Наверно, у них были причины сомневаться во мне.

Я, вроде, не отказывалась. Куда деваться? Я не видела этих причин, не видела путей избежать. Раз я маг, то мне надо. Ведь правда? Я же для этого здесь.

Страшно, да… какое-то странное неприятие сидит внутри. Но… не знаю…

Когда доктор понял, что я согласна — отстал.

Весь день потом я проспала, пыталась прийти в себя.

Проснулась поздно вечером. Умылась, открыла настежь окно.

Прохладный ветерок с моря — так хорошо. Искупаться бы…

Я видела, как он вышел из воды.

Тот мастер Латаре…

Как он добрался? Без лодки, просто вплавь? В одежде.

Ночь. Звезды. Цикады трещат.

Я видела, как он снял рубашку, отжал ее, надел снова. Не знаю, собирался ли он проделать то же самое со штанами, но подошла я.

Хотела окликнуть, но так и не решилась. Он сам заметил меня.

— Соле! — махнул мне рукой.

Я подошла ближе.

— Что вы здесь делаете? — спросила я.

Сердце колотилось…

— Купаюсь, — сказал он. — Соле, я хотел поговорить с тобой.

Вода стекала с него, уходила в песок. Мокрый песок вокруг и следы босых ног.

Лан.

Я действительно знала его. Знала, что у него голубые глаза, хотя в темноте они казались почти черными. Я видела его в своих снах. Я знала даже то, чего не видела сейчас. Широкие шрамы на спине — от когтей гарпии, тонкие белые — на груди. И еще под ребрами…

Что было между нами?

— Ты слишком громко думаешь, Соле, — он улыбнулся, но как-то не весело. — Да, и под ребрами тоже. От кухонного ножа. Мы подрались с Хагеном из-за тебя. Помнишь?

Я покачала головой.

Хаген?

Так звали того здоровенного парня, который недавно приходил. Он постоянно шутил и даже пытался строить мне глазки. Джара, та, рыжая, шепнула, что я нравлюсь ему…

— Нет, — сказал мастер Латаре. — Хаген умер. Сгорел. Мы не смогли его спасти.

У меня закружилась голова.

Резануло болью, словно мир раскалывался надвое. Еще немного и все рухнет.

Я помнила… скамейку в лаборантской… огоньки по всему полу…

— Ты ведь помнишь меня, Соле? Помнишь? Знаешь мое имя?

— Да… мастер Латаре.

Он покачал головой. Не то.

— Лан, — сказала я.

Он ждал именно этого, но отчего-то не обрадовался, поджал губы, нахмурился. Улыбка дрогнула и замерла где-то в уголках губ.

— Ты все вспомнишь, Соле, — сказал он. — Вопрос в том, что потом делать с этой памятью.

— Как, что делать? — удивилась я.

Разве я не должна вспомнить? Разве в этом есть что-то плохое?

Я помнила совсем не то, что должна. Совсем другую жизнь, других людей. Другой Хаген был моим другом. И Лан…

— Соле… — он шагнул вперед, и теперь стоял совсем близко, всего-то в шаге от меня, можно было протянуть руку и коснуться. — Соле, мне запретили встречаться и, уж тем более, говорить с тобой. Но завтра утром я уезжаю. Так что, другой возможности не будет.

— Возможности? Для чего? — мне все казалось, я резко поглупела… не понимала.

— Увидеть тебя, — сказал он. — Я просто хотел еще раз увидеть.

Я смутилась.

— Прости…те… прости… Л-лан, но…

Я запиналась, даже не могла понять, как правильно его называть.

Он смотрел мне в глаза.

— Я пришел попрощаться, Соле.

Это звучало словно… словно, навсегда. Совсем навсегда. Очень страшно, у меня аж свело живот, все заныло… Прощаться?

— Может быть, мы еще встретимся? — осторожно спросила я.

Он облизал губы, словно пытаясь решиться… но нет, не решился. На мгновенье зажмурился. Заговорил о другом.

Неожиданно. Быстро и нервно, словно боясь неуспеть.

— Соле, ты должна знать. Ты никогда не училась в Литьяте. Отец отправил тебя в Бер-Сухт. Твоя жизнь была другой.

Не училась. Я чувствовала, все что мне говорили тут — ложь.

Я закрывала глаза и видела холодное море, снег, город в снегу… горы… Мы сидим на старом полузатопленном пирсе. Белые тени плывут у нас под ногами.

Все это не укладывалось у меня в голове.

Зачем они так со мной?

Как же так вышло?

— Но почему тогда… почему все это?

— Ты нужна им, Соле.

— Зачем?

— Ты можешь то, что мало кто может. Ты видишь магию, видишь связи, потоки, можешь ими управлять. Литьяте не хватает энергии для полномасштабной войны. Илитрии не хватает энергии, земля истощена. Они хотят, чтобы ты помогала выкачивать силу из земли Этора.

Мертвый лес. Сухие стволы, без веток, без зелени. Сухая серая земля. Паутина серебряных нитей.

— А если я откажусь?

— Ты не сможешь отказаться, Соле. Тебе не позволят.

— Для этого нужно было лишать меня памяти?

— Да, для этого. Чтобы ты стала послушной. Они надеялись вложить послушание и преданность в твою голову. Но ты слишком сильная для них. Ты молодец. Солька…

Он протянул руку. У меня на шее висел маленький серебряный цветок с жемчужиной. Чуть коснулся.

— Это ты принес? — спросила я.

— Да, — сказал он. — Это твое, оставила в поезде. Теннеро передал. Прости, что я так влез в твою комнату…

— А как ты узнал где я? И вообще… Как ты сюда попал?

— Этот дом принадлежит моей матери, — сказал он. — Я знаю тут все. Часто бывал в детстве.

Он стоял так близко, что слышно было его дыхание, неровное, напряженное.

Я опустила глаза.

— Я пугаю тебя? — спросил он. — Незнакомый мужик пришел и чего-то хочет. Ты ведь не помнишь меня.

— Нет, не пугаешь. Я что-то помню… но еще не все понимаю. У нас ведь что-то было, да? Я любила тебя?

Поняла, что краснею, вспыхнули уши.

— Ты? — Лан шумно вздохнул. — Не думаю, Соле. Я как-то спрашивал, но ты сама сказала, что не знаешь. Там, в Бер-Сухте, я использовал тебя, должен был за тобой следить. За что тут любить? А потом так вышло, что мы много пережили вместе. Ты привязалась, возможно… Это другое…

— Следить? А теперь?

— Теперь они обещали свернуть мне шею, если я к тебе сунусь.

— А ты не послушался?

— Я уже давно перестал их слушаться.

Серебряные нити у него под кожей. Как не послушаться? Отчего-то казалось — так не должно быть. Нитей — не должно. Но ведь он маг, мастер Литьяте. Без присяги никак.

Нити светились неровным светом.

— Да, нити. По второму разу приживаются не очень хорошо, — сказал Лан, усмехнулся. — Чешется очень.

По второму разу? Я вижу, как он лежит на земле, закрыв глаза, из носа, изо рта течет кровь… я…

Вздрогнула. Очень страшно стало. До озноба, до дрожащих коленок.

— Все хорошо, — сказал Лан.

— Расскажи мне, — попросила я.

Он кивнул.

Мы сели с ним чуть подальше на берегу, под старой оливой.

Он рассказывал.

И чем больше он говорил, тем больше я вспоминала сама.

Сначала смутные образы, отдельные картинки, отдельные фразы. Потом постепенно начинало складываться. Бер-Сухт, Патеру, Ил-Танка, Джара, Хаген… Словно хоровод вокруг меня, казалось, меня затягивает в какую-то бездонную пропасть. Я лечу. Падаю. Воспоминания наваливаются на меня. Я почти помнила.

Я чувствовала, что он говорит правду. Эти слова, образы — откликались в сердце, рождая собственные воспоминания. Может быть, Лан не договаривал чего-то… не знаю. Но все это было. Я чувствовала.

В какой-то момент вдруг поняла, что он замолчал, что смотрит на меня… так смотрит!

— Соле, прости… но все это ты скоро вспомнишь сама. Обязательно вспомнишь, им так и не удалось надежно запереть твою память. Я хотел о другом…

— О чем? — тихо спросила я.

Что-то очень важное. Личное. Темные-темные его глаза, и колотится сердце. Глубокий вдох…

— Соле… я…

Я молчу, сижу, слушаю… чувствую, как пальцы начинают дрожать.

— Будь осторожна, Соле, — говорит он вслух. — Они однажды уже потерли тебе память. Они ни перед чем не остановятся. Я переживаю за тебя.

«Я люблю тебя», — мысленно говорит он. Я слышу. Слышу мысли даже яснее, чем слова.

Земля плывет у меня под ногами, мир словно перестает существовать. Мы только вдвоем. Еще море шумит вдалеке.

— Они хотят, чтобы ты принесла присягу, — говорит он, у него вдруг меняется, становится низким и хриплым голос, — они хотят контролировать тебя. Они хотят, чтобы ты делала страшные вещи… Соле…

«Соле, я люблю тебя. Очень. Больше жизни. Я сам не так давно это понял. Может, просто боялся признаться сам себе. Я боялся. Не хватало духа… не важно! Но я не могу без тебя. Я люблю тебя».

Он смотрит на меня, и у него мелко, чуть заметно подрагивают губы.

И щиплет глаза. Слезы…

— Я тоже люблю тебя.

Это правда. Я говорю и понимаю — это правда. Это всегда было правдой, что бы я там раньше не говорила. В чем бы не пыталась себя убедить.

Раньше было нельзя. Теперь все можно.

Он выдыхает — резко и порывисто, одним движением вскакивает, подхватывая меня на руки, прижимая к себе.

— Солька… милая…

А я плачу. От счастья, от облегчения, даже не знаю от чего.

Он целует меня. Собирает губами слезы…

— Ну, что ты, Соле… все хорошо.

— Лан…

Пылают щеки и кружится голова.

И ничего больше не имеет значения.

Сейчас — ничего.

Я обнимаю его.

Больше всего боюсь, что ночь кончится слишком рано.

Я хочу быть с ним.

— Слушай, — весело говорю я, — ты такой мокрый. Ты плавал в одежде, так и не высох еще.

— Да, — говорит он, улыбается широко и счастливо. — Ты тоже теперь.

Осторожно стягивает бретельки платья с моих плеч, я помогаю ему снять рубашку.

— Знаешь, — говорит он, — я ведь так толком и не видел никогда тебя без одежды, без одеяла… Всегда было так холодно.

— Видел, — говорю я, — в душе. Когда я поливала тебе.

Он очень заметно смущается.

— Да. Тогда я сильно напугал тебя.

— А я — тебя.

Я улыбаюсь. Мне кажется — это самый близкий и родной человек. Все что было между нами — невероятно важно, я хочу помнить все. Мне так хорошо. Непередаваемо, как никогда в жизни.

Он снова целует меня. Бережно кладет на песок… еще теплый песок, мягкий… и платье мне под голову, чтоб удобней лежать.

Он гладит ладонью мой живот — нежно и чуть-чуть щекотно. Он пахнет морем и кипарисами…

Я тянусь к нему, обнимаю за шею, зарываюсь пальцами в его волосах… его губы такие горячие, мягкие…

Соль на губах.

Горячая соль.

Я сразу не поняла, провела по своим губам пальцем, долго смотрела… маленькая темная капля размазалась…

Подняла глаза на него.

Кровь.

— У тебя кровь из носа… — тихо сказала я.

— Да, — сказал он. — Прости. Я не думал, что так выйдет.

Сел, подобрался, шмыгнул носом, попытался вытереть, но только размазал еще больше.

— Соле, мне нельзя подходить к тебе.

Нельзя. Вот и все…

— Тебе нужно уйти? Да?

— Нет, — сказал он. — Не пойду. Это уже не важно. Это может и выглядит страшно, — посмотрел на свою окровавленную ладонь, — но на самом деле — ничего. Бывало и хуже. Это ерунда. Не страшно. Завтра я уезжаю. На войну. Я ведь боевой маг по основной специальности, мое место там.

И нет шансов.

Я молчала. Ясно чувствовала, как волна счастья и эйфории схлынула. И накрыла боль.

— Прости, Соле.

— Я люблю тебя.

Мы лежали на песке. Я обнимала Лана, положив голову ему на грудь. Слушала, как он дышит — ровно и глубоко. Значит ничего. Пока еще ничего, не так страшно.

Хоть немного побыть вместе. Еще немного.

У меня в целом мире больше нет никого.

Он нежно гладил меня по спине, кончиками пальцев. Улыбался мне.

Мы разговаривали. О прошлом и о будущем, просто так. Шумело море. Трещали цикады в кустах.

Иногда мне казалось — я засыпаю, вижу сны… воспоминания.

Ни о чем плохом не хотелось думать.

Тот страшный сон мне приснился уже под утро.

Площадь, эшафот…

Я проснулась, вскрикнула, села, закрывая лицо руками.

— Тише, тише, — Лан обнял меня. — Это просто сон. Теперь уже просто сон. Все хорошо.

Я чувствовала, как быстро и гулко стучит его сердце. Сон…

Что ждет нас впереди?

— Соле, — он разбудил меня.

Солнце уже высоко.

— Соле, нужно одеться.

Он показал в сторону дома. Там кто-то был.

Я быстро натянула платье.

— Лан, тебе нужно уйти, да?

Он покачал головой.

— Пока нет.

Мы пошли в дом вместе.

— Они все равно знают, что я тут, — сказал Лан. — Зачем прятаться?

Они знали.

И все равно, я видела, как вытянулись их лица, когда мы появились вдвоем. Их было четверо. Красавчик Мелито, совсем зеленый от злости, какой-то лысый старик и две женщины.

Старик разглядывал Лана с живым интересом, словно подопытного кролика.

— А ты неплохо держишься, мой мальчик, — сказал он. — Как тебе? Не давит?

— Да иди ты… — Лан выругался, впрочем без всякой злобы, просто отмахнулся. Старик покивал чему-то своему.

— Что ты здесь делаешь? — рявкнул на Лана Мелито.

Ему Лан даже не ответил. А то не видно?

И встал так, чтобы закрывать меня своей спиной.

Что-то будет?

— Соле, — вкрадчиво обратился Мелито ко мне, — вы же давали согласие на присягу.

Я видела, как напряглись и расправились у Лана плечи. Он готов был меня защищать. Готов был прямо сейчас кинуться и свернуть этому красавчику шею. И не важно, что ему потом за это будет. Лан боялся не за себя.

Я положила ладонь Лану на плечо. Шагнула вперед.

— Да, — сказала спокойно. — Я давала согласие. Я готова.

— Соле! — а Лан был к этому не готов. — Нет.

— Я знаю, что делаю, — тихо сказала я. — Не волнуйся за меня.

В тот момент мне действительно казалось, что я знаю. Никакие нити присяги не удержат меня, ничего не удержит. Я не боюсь.

А еще одно, может быть самое главное — если буду сейчас отказываться, то Лан вступится за меня. Я уже видела, как он это делает, не останавливаясь ни перед чем. Тогда они убьют его.

Нет. Я справлюсь сама. Я согласна.

Я даже почти поняла, что нужно делать… все связи работают в обе стороны. Они могут привязать меня, но не остановят.

Только старик нахмурился, глядя на меня, сощурил глаза. Он тоже понял.

«Если увидят, какую опасность ты представляешь, — мысленно сказал он, — тебя убьют. Будь осторожна».

Глава 6

Старика звали Эно Эльрих. Мастер Эльрих. Он знал Лана с детства, был другом семьи. Именно его участие во многом повлияло на то, что после нашего побега в лес Лан остался жив. Лану, по сути, простили прямое неподчинение приказу. Мастер убедил трибунал. Ну, и деньги отца, конечно.

Мастер Эльрих был именно тем, кто принимает присягу. Кто вживляет под кожу серебряные нити. Он на такой работе уже больше сорока лет, но впервые пришлось делать это повторно. Он сказал, что увидев Лана, не поверил своим глазам.

— Как ты это сделала? — спросил мастер.

Мы были наедине, и, как ни странно, мне казалось, что мастеру можно доверять.

Он не сомневался, что я помню.

— Не знаю, — честно сказала я. — Просто сделала.

А ведь удалось не только обойти защиту Литьяте, но полностью ее уничтожить. Там, в лесу. Никаких нитей больше не было, они растворились. Лан был свободен.

И все же, он принес присягу по второму разу. Выбора у него не было. Исключительный случай.

— Тебя учили этому?

— Нет, — сказала я.

— Ни заклинаний, ни методики?

Я покачала головой.

— Мастер Патеру говорил, магия — это усилие воли.

Эльрих снисходительно улыбнулся. У него были тонкие губы, сухое подтянутое лицо все в мелких морщинках, и серые, словно выцветшие, глаза.

Мне кажется, он тоже помнил дикую магию.

— Если бы все было так просто, Соле.

И еще:

— Ты не боялась, что убьешь его?

Я отвела глаза.

Боялась, конечно. Но Лану было так плохо, что мне казалось… мне казалось — хуже уже быть не может, это единственная возможность спасти его. Он бы умер прямо там, если бы я ничего не сделала. Даже если бы выжил, попал бы в руки Литьяте, с него содрали бы кожу.

— Могли бы содрать, — сказал мастер. — Ему повезло, что вас взяли вместе.

Повезло. А мы-то надеялись, что сможем скрыться.

— А что с ним будет теперь?

Мастер слегка удивился, моей глупости, наверно.

— Он поедет на войну. Он боевой маг. Солдат.

Война.

Салотто в огне. Мой дом разрушен.

— Неужели это и правда сделали выпускники Бер-Сухта? Как они смогли?

Ил-Танка говорил, что им это не под силу.

Мастер Эльрих вздохнул, меж его бровей пролегла глубокая складка.

— Я не могу говорить об этом, Соле. Даже наедине. Но война никогда не бывает справедливой. Это всегда столкновение интересов конкретных людей. Не солдаты ведут войну, и не герои. А те, кто стоит в стороне.

Он тяжело поднялся на ноги, чуть прихрамывая, подошел к окну.

Я так много еще хотела спросить, но понимала уже, что ответов не будет.

— За сутки до присяги рекомендуют воздержаться от пищи, — сказал мастер. — Советую не пренебрегать этим, Соле.

Обычно, на отдых и адаптацию после присяги дают два месяца. За это время баланс восстанавливается. А мне дадут сутки. Дальше — как хочешь, но за работу. Скидок мне делать не станут, времени нет.

У Лана тоже времени не было. Но ему еще хуже. По второму разу нити приживались плохо, намного дольше, чем в первый раз. К тому же, его защита стала сильнее, гораздо плотнее сеть. Ему не доверяли окончательно.

Я больше не видела его.

Не знала, где он и что с ним сейчас.

Очень надеялась, что он не выкинет чего-нибудь снова. Я боялась этого и одновременно хотела, не могла не хотеть. Он спасет меня? Если меня еще можно спасти… Главное, чтобы сам не поплатился за это.

Наверно, больше всего хотела, чтобы он был рядом.

Я знала, что тоже поеду в Этор, учить меня будут на месте. Уже сейчас нужна дополнительная сила поддержки, в Илитрии ее не хватает. И я сразу смогу помочь…

Взять силу земли, направить в новое русло, установить связи. Мастер Эльрих сказал, что от меня требуется именно это. Земля Этора огромна, в горах почти никто не живет. Можно взять немного, это не повредит.

Мертвый лес, сухая земля…

Мертвое море Салотто.

Я не могу.

Но и выбора у меня нет.

Мастер обернулся и долго смотрел на меня, словно заново обдумывал, что же все-таки предстоит сказать.

У нас с тобой одинаковый талант, Соле, — сказал он. — Одинаковой направленности. Серебряные нити под кожей — это материализованная магическая энергия. Такие же ниточки, как ты видела, что связывают людей, что идут к сердцу земли. Установление и разрыв таких связей — то, что у нас получается лучше всего. Как и плетение собственных сетей. Таких, как мы — мало. И даже не потому, что это редкий дар. Это заблуждение, не такой уж он и редкий. Просто опасный. Мы плохо поддаемся контролю. Лан пытался работать с тобой еще в Бер-Сухте, пытался воздействовать, подчинить тебя. Он не так уж плох, как псионик, надо сказать. Но с тобой у него не выходило. И чем больше он старался, тем сильнее было отторжение. Обычно бывает наоборот, ментальное воздействие раз за разом пробивает брешь… — мастер вздохнул. — Но я не об этом, Соле. Мы опасны, ты должна это понимать. Нас боятся. Если боевого мага можно сравнить с дрессированной гончей, то мы скорее медведи. Или тигры, если тебе так больше нравится. С нами можно работать, нас можно использовать. Но нас надо держать в клетке или на цепи. Мы не имеем права спать на хозяйской подушке, как какая- нибудь болонка. Ты никогда не будешь свободна. Больше никогда.

Не могу сказать, что это испугало меня. Я слышала версии и похуже.

— Ил-Танка говорил, что меня закопают в землю.

Мастер Эльрих хмыкнул, но ничуть не удивился.

— Не исключено. Я уже говорил, что наш дар не такой уж и редкий. Ты думаешь, куда деваются те, с кем сотрудничество не удалось?

Что-то сжалось и заныло в животе. Признаться, я впервые серьезно оценила реальность такого исхода. Тонкая грань под ногами, чуть оступишься и сорвешься.

— Не хочу пугать тебя, — продолжал мастер, — но будь внимательна. Если хочешь выжить, от тебя потребуется не просто лояльность, но и преданность.

— Преданность? После всего?

— Да, — сурово сказал он. — Иначе никак. Жесткий контроль, либо искренняя преданность. Почему бы и нет? Многие очень честно считают, что делают благое дело. Служат людям.

— Мертвое море, мертвая земля — это благое дело?

— Соле… я понимаю, что ты еще слишком молода, поэтому так реагируешь. Юношеский максимализм. Но подумай, Салотто стоит на том месте, где раньше росли леса. Лес вырубили, построили город. Мы постоянно используем ресурсы земли.

Мастер сам так не думал, смотрел на вещи иначе.

Не знаю. Это слишком сложный вопрос для меня. И все же…

Мастер Патеру на скамеечке… Я помню.

— Перекрыть всем магию и пойти копать огороды, — засмеялся парень за моей спиной.

Многие поддержали его, хотя смех вышел не очень веселый.

— Да, — серьезно сказал мастер Патеру, — это было бы лучшее решение.

Лучшее решение.

Не знаю, что предпочла бы я, если бы это хоть как-то от меня зависело.

— В любом случае, Соле, это будет твой выбор, — спокойно произнес мастер. — Тебе придется решать. Одно из двух. И что бы ты не выбрала — идти до конца. Ты сможешь?

Я не знала ответ.

Одле в огне.

Мелито зашел ко мне вечером, положил передо мной газету.

Фотографии.

Я глянула, но поняла, что не могу на это смотреть. Сердце замирает. Я видела этот город, я помню… А теперь там руины. Полгорода стерто с лица земли.

Ответный, показательный удар Литьяте. А ведь там были люди… Обычные люди, совсем не те, которые по Салотто били огнем. Невиновные.

Я знала — Джара собиралась в Одле. И мастер Ил-Танка. Хотелось верить, что с ними все хорошо, что они оказались в стороне, не дошли еще или укрылись… А еще почти все наши, Ина, Регар, Вэй… не могу сказать, что после того, что сделали с Ланом и Джарой, я испытывала к ним нежные чувства. И все же, такого они не заслуживают.

Небо в огне — это слишком. Так нельзя.

Я смотрела на эту газету и понимала — войны не будет. Будет бойня. Все сметут и подомнут под себя. Этору просто нечего противопоставить. Ружья и пушки ничто против магии. Заклинатели не справятся. Даже Тарр не справился.

Мастер Мелито довольно ухмылялся мне. Я, конечно, слишком громко думаю, он все слышит. Ну и пусть.

«Самодовольный болван» — мысленно сказала я, глядя ему в глаза. Он поджал губы.

— Напрасно ты так, Соле, — сказал он вслух. — Мы с тобой должны стать друзьями. Я твой куратор. Мы теперь всегда будем вместе.

— Пока смерть не разлучит нас?

— Именно так, — серьезно сказал он.

Его губы растягивались в улыбке, но глаза оставались холодны, полны надменного превосходства. Он был так поразительно похож на Лана, и, в то же время, поразительно непохож. Ухоженные длинные волосы, такие же светлые, но чуть мягче скулы, чуть более тонкий нос и брови, чуть пухлее губы, глаза… да, такие же небесно-голубые, но у Лана в глазах был живой огонь. У Мелито — пустота… глянец и пустота.

Глядя на него я не могла не думать о Лане.

— Если будешь вести себя благоразумно, — сказал Мелито, — с твоим другом ничего не случится.

Интересно, Лану сказали то же самое? Хороший способ прижать нас обоих.

Но что я могу?

— Доверься мне, — говорил Мелито, в его голосе разливался сладкий липкий мед. — Доверься. Будь со мной, и тебе нечего бояться. У тебя будет все, что ты захочешь. Чего ты хочешь, Соле?

Я хочу домой.

Не важно, что дома больше нет. Хочу, чтобы меня оставили в покое. Хочу Лана…да, хочу, чтобы Лан был рядом, чтобы мы были счастливы. Это все, чего я хочу.

— Ты можешь получить намного больше, — говорил Мелито. — Латаре — всего лишь твоя первая детская привязанность, будут и другие. Тебе всего-то восемнадцать. Что ты нашла в нем? Он не станет наследником отцовской корпорации, потому что он маг, у него другой путь. А маг он весьма посредственный. Ты привязалась к нему, но у тебя еще нет опыта, просто он первый, кто обратил на тебя внимание. Будут и другие. Твой дар и твои возможности намного выше, чем у него. В конце концов, вы не сможете быть вместе.

Мне не нужны другие.

Мне ничего не нужно.

Я никогда не собиралась становиться магом. Никогда. Я мечтала о другой жизни.

Да провались все это в бездну! Меня не волнует эта карьера, не волнуют деньги и новые любовники. Это не мое. Я хочу свой дом и спокойную жизнь. Я не буду…

— Литьяте — это система, — говорил Мелито, жестко, холодно. — Ты ничего не сможешь сделать. Если будешь дергаться, это может стоить тебе жизни. Тебе и ему тоже. Учти. Лучше прими это сразу.

Я закрыла глаза.

Тишина вокруг, я ничего не вижу.

Только память дает о себе знать.

Хаген в лаборантской, лежит на кушетке, чуть улыбаясь, глядя мне в глаза. Он верит мне.

Если я все-таки решусь…

— Соль, скажи мне, — Лан задумчиво смотрел на меня, чуть наклонив голову на бок, — ты сама готова идти до конца? Тебе самой это нужно?

— Да, конечно, — поспешила заверить я, хотя больше всего, конечно, хотелось убежать и ни в какие дела не лезть. — Я сделаю все, что в моих силах.

— Возможно, придется сделать больше.

— Больше? Как это?

— Вот так, взять и сделать. Прыгнуть выше головы. Я должен понимать, можно ли на тебя рассчитывать, прежде чем начинать.

— Я… Да, конечно, я все сделаю!

— Не испугаешься?

Испугаюсь.

Тогда я не смогла.

Не хватило сил.

Усилия воли не хватило. Может быть любви.

Старая Юнани, совсем не умеющая колдовать, говорила: магия это любовь. Так и было. Если ты любишь — все получится. Любишь и веришь. У Джары с Ил-Танкой получилось. А мне не хватило.

Идти до конца. Стоит ли начинать, если ты не готова?

Мне кажется, я знаю решение.

Я пока еще не знаю как, но знаю что. Чувствую, что надо делать. Сердце чувствует, а разум отказывается принимать.

Все эти бесчисленные нити, связи… они ведь уходят глубоко, все сходятся в единое целое. Если все разом… Мастер Эльрих сказал — связи работают в обе стороны. Может быть, если я принесу присягу, будет даже проще. Нащупать нить, потянуть.

Смогу ли я?

Не знаю.

Я не готова брать на себя такую ответственность.

Имею ли я право?

Как узнать?

Больше всего на свете хотелось поговорить с отцом… он знал. Он все знал! Почему же он не сказал мне раньше! Так многое нужно было…

И ничего уже нельзя вернуть. Не исправить.

Я очень боялась, но все оказалось совсем не так страшно.

Я принесу присягу. У меня нет выбора.

В конце концов, я просто хочу жить.

Это просто. Маг читает слова клятвы, потом его отводят в специальную комнату, он засыпает. Когда просыпается — все уже сделано.

Но у меня все будет не так.

После окончания обучения в Литьяте, клятва — роскошная церемония на Белой площади. Огромное количество людей, долгие торжественные речи и фейерверки, поздравления, почести, словно свадьба или даже коронация. Это праздник. За которым следует таинство. Таинство присяги. Все взволнованы и счастливы. Каждый становится мастером.

У меня все будет иначе.

Мы с мастером Эльрихом зашли в неприметный кабинет, даже без таблички, просто с номером на двери. За столом сидел усталый пожилой человек.

— Наиро? — спросил он, подняв на нас глаза.

Мастер Эльрих кивнул.

Человек порылся в бумагах, достал и протянул мне листок.

— Читай вслух, — велел он.

Слова клятвы.

Я прочитала. Слегка запинаясь от волнения. К моему удивлению, тут не было ни слова о Литьяте. Я клялась в верности своей стране, своему народу. Все честно. И я совершенно честно поклялась.

Человек поставил где-то у себя галочку, забрал листок.

Все.

Официальная часть закончена, дальше техническая.

— Не бойся, — сказал мастер, — это не больно.

Его рабочий кабинет просторный и светлый, огромные окна с видом на море. Говорят, с выпускниками работают в другом зале. Здесь слишком деловая обстановка. Стол, шкафы с книгами.

Медицинская кушетка у стены.

— Раздевайся, ложись, — сказал мастер. — Не смущайся, считай, что я врач. Хочешь, пока накройся простынкой. Вон там, на полке возьми.

Я разделась за ширмой. Поняла, что меня начинает трясти, я краснею, бледнею, покрываюсь пятнами. Не знаю, чего тут было больше — стеснения или страха. Моя жизнь изменится, пути назад не будет. И не убежать.

Хотела бы я убежать, если б могла?

Завернулась в простыню, легла, накрывшись до подбородка.

— Закрой глаза, — сказал мастер.

Я закрыла.

И тут же провалилась в черную бездну.

Пробуждение было неожиданным.

Я очнулась оттого, что стукнулась обо что-то затылком. Попыталась открыть глаза, но вокруг темнота. Руки затекли… руки связаны за спиной! Кругом стены, словно я в каком-то ящике. И даже разогнуться до конца не могу.

И еще — ошейник.

Что это?

Я попыталась закричать, но не могла, открывала рот, но не слышала ни звука.

Паника. Холодный ужас захлестнул меня с головой. Я ничего не понимала. Что это? За что так со мной? Что происходит?

Это гроб? Меня закопают в землю? Неужели это происходит так? Живьем?

Что пошло не так?

Даже на слезы не было сил.

Вначале мне показалось — я задыхаюсь. Забилась, завертелась, судорожно глотая воздух. Потом немного отошло.

Я лежала, уткнувшись лбом в гладкие доски. Даже щелей не было. По крайней мере, я не видела… хотя должен же как-то проникать воздух? Или нет?

Надо успокоиться.

Глубоко вдохнуть… Я чувствовала запах свежих досок. А еще — моря. Что за…

И тут я почувствовала толчок. Словно ящик со мной дернули. Потом приподняли — с одной стороны, с другой… понесли.

— Что там? — услышала я грубый голос. — Тяжелый, мать твою, словно кирпичи.

— Ты тащи, — ответил другой, — тебе не за болтовню платят.

Что происходит?

Меня подняли и понесли.

Сначала по ровному месту, потом куда-то вверх, и по зыбким шатающимся мостикам. Мы в порту? На корабль? Я хорошо помнила эти ощущения легкой качки, сколько раз бегала с отцом на корабли. Меня увозят?

— Легче ставь, давай, не роняй, — велел голос.

Меня поставили. Потом подвинули ящик вбок.

Потом они ушли.

Я слышала и другие голоса, но дальше и глуше.

Ну, по крайней мере, меня не собираются убивать… иначе зачем куда-то вести морем. Как странно.

Я почти успокоилась, почти пришла в себя. И все равно я ничего не понимала.

Я лежала и слушала. Как стихают голоса, потом начинает тарахтеть и стучать, набирая обороты, двигатель где-то в глубине… легкая вибрация. Свист пара.

Я понимала, что мы отплываем. Что меня увозят все дальше и дальше.

Глава 7

Мне снился Океан. Тот, который, по преданиям, в глубине, под землей. Целый океан, полный магии. Бескрайний, бесконечный.

С тихим рокотом катились волны.

Шшшш-шш, шшш-шш…

Но это не вода. Похоже, но нет. Я видела высокие протуберанцы голубых брызг и пены, поднимающиеся на головокружительную высоту. Их можно подхватить… Это чистая магия. Из них рождаются серебряные нити.

Я стояла где-то высоко над Океаном, словно на скале… раскинув руки… Когда-то в детстве мы ныряли с отцом с больших камней в заливе. И вот сейчас мне казалось — я нырну тоже. Глубокий вдох… И я лечу! Счастье.

Крышка открылась резко и с легким хрустом. Свет ударил в глаза, звуки и запахи навалились и оглушили разом, ящик каким-то образом заглушал все, хоть и пропускал воздух. Магия? Закружилась голова.

— Я помогу вам, мисс.

Чьи-то крепкие руки подняли меня и поставили на ноги. Я пошатнулась, чуть не упала, ноги затекли, я почти их не чувствовала. Где я?

— Осторожней, мисс. Сейчас…

Меня поддержали, усадили, освободили руки.

Наконец-то я немного пришла в себя.

Я на корабле, на палубе. Как это вышло?

Голубое небо над головой, и в небе чайки.

Долго щурилась и терла глаза, пока они немного привыкли к свету, терла затекшие руки.

Передо мной стояло двое мужчин.

Один невысокий, сухощавый, лет уже, наверно, за пятьдесят, гладко выбритый, в мягкой темно-синей рубашке, но с револьвером на боку. Другой молодой здоровенный бугай с лохматой черной бородой, кожаная безрукавка открывала мускулистые руки.

— Я капитан Лансо Утер, мисс, — сказал первый, — вы на моем корабле. Вам нечего волноваться, здесь вам никто не причинит вреда.

— Что… — я кашлянула, голос вернулся, но все еще был хрипловатым, — что происходит? Почему я здесь?

— Мы идем в Хисир, мисс, в Джен-Кадар. Там вы пересядете на другой корабль. Мне поручено проследить, чтобы с вами все было в порядке, обеспечить вам максимальный комфорт… Простите, мисс, но я не могу вам сказать вам больше.

Комфорт? В этом ящике? В ошейнике? Я так понимаю, ошейник — блокатор, очень сильный, подавляющий магию.

Конечно, я не только громко думаю, но и выражение лица у меня всегда очень красноречивое… капитан все понял без слов.

— Простите за временное неудобство, мисс. Но это было необходимо. Другого надежного способа вывести вас из Салотто не нашлось. Иначе патруль бы засек вас. Этот ящик очень надежно экранирует любую магию, не позволяет почуять вас.

Чем больше я об этом думала, тем меньше понимала, что происходит. Ладно бы ящик, но…

— Вывезти меня из Салотто? Зачем?

Капитан вздохнул.

— Простите, мисс, но я не знаю подробностей. Мне заплатили только за то, чтобы я доставил в вас в Хисир и передал с рук на руки. Больше я ничего сказать не могу.

— Кто заплатил?

Капитан покачал головой.

— Он не назвал своего имени. Я думаю, он всего лишь посредник, в таких делах заказчик обычно не называет себя.

Меня… похитили? Из Литьяте? Прямо из-под носа мастера Эльриха? Как это возможно? Или это Литьяте стоит за всем, какие-то хитрые ходы, которых я не понимаю?

И тут до меня дошло… Присяга! А присяга вообще состоялась? Вживили нити?

Ошейник забивал почти все, я не чувствовала, не видела магии как раньше. Но все же, мне казалось, что со мной ничего не произошло. Ничего не изменилось. Никаких нитей я не чувствовала. Я даже потерла руку, пытаясь хоть что-то прощупать. Но ничего.

Второй, молодой и бородатый, которого я поначалу сочла помощником или матросом, вдруг засмеялся.

— Не три, нет у тебя никаких нитей. Все чисто.

— Нет?

Я смотрела на него во все глаза.

— Мисс, я не представил сразу, — сказал капитан. — Это Роно, он маг.

— Мастер Роно? — сказала я.

Бородатый засмеялся еще громче, сложил на груди руки, глядя на меня свысока.

— Не мастер. Я не учился в Литьяте, и вообще нигде официально. Я работаю только на себя и на того, кто хорошо платит.

Настоящий дикий маг! Я только слышала, что такие бывают, но никогда не видела. Думала, это все байки, от патруля не скрыться. А вот он, стоит передо мной. Что умеет этот дикий маг, интересно?

— Должен сказать, он лучший маг из всех, кого мне доводилось видеть, — сказал капитан. — Намного лучше этих сертифицированных лицензированных колдунов.

— Еще бы, — фыркнул Роно. — Чтобы магу выжить в нашем мире в одиночку, надо обладать настоящей силой.

И самоуверенностью, похоже.

Я все равно ничего не понимала.

Неужели меня на самом деле выдернули прямо из кабинета мастера Эльриха? Каким образом? А как же сам мастер? Или он знал? Это невозможно. Как?

Кому это могло понадобиться?

— Это Лан решил меня спасти?

Мне даже стало страшно. Ведь в Литьяте узнают. Наверняка уже узнали. Что с ним будет?

— Лан? — Роно чуть скривился. — Я не понимаю, о ком ты говоришь.

— Лан Латаре, — поправилась я.

— Не знаю… Латаре? Судя по куче денег, которую они отвалили, вполне возможно. Ты кому-то так приглянулась в сенаторской семейке, что ради тебя пошли на такую авантюру? Спасти? Забавно. Я думал, это деловой интерес. Кому такая пигалица может быть интересна?

— Я…

Почувствовала, как краснею, как горят щеки. Даже зажмурилась на секунду.

— Мисс Наиро, — пришел на помощь капитан, — я покажу вам вашу каюту, вы можете умыться, привести себя в порядок и немного отдохнуть. Через час у нас ужин, заходите.

Я благодарно кивнула.

Море было черное-черное, тяжелые облака скользили у самой воды.

Я стояла на палубе на корме, смотрела вдаль.

Есть хотелось страшно, но, в то же время, кусок не лез в горло. Посидев из вежливости немного за столом, поковыряв, я поняла, что не могу больше, ушла.

Тяжело и неспокойно на сердце.

Почему все так? Если это Лан, то неужели он не мог объяснить все сразу? Или он боялся, что я начну отказываться, что меня снова понесет его спасать и я сорву все планы? Я так и не помогла ему. Лан был прав, не было у нас времени, это иллюзия. Все уже решено. Все зря.

У меня снова ничего не вышло.

От тоски и отчаянья хотелось броситься за борт в море.

Становится лишь хуже.

Ошейник-блокатор с меня так и не сняли, сказали пока рано, но волноваться нечего. Сказали, снимут, как только мы прибудем на место.

Куда меня везут и зачем? Я избежала одной беды, но кто знает, может дальше меня ждет что-то похуже.

Как давно мы в дороге? Кажется, это еще илитрийское море…

Волны разбивались о железные бока с глухим плеском.

Мне показалось… Да, вначале я подумала, что это только кажется, но потом пригляделась. За нами плыла белая тень. Огромная, с круглыми черными провалами глаз. Никогда не видела теней в Илитрии. Она не пыталась приблизиться, держалась чуть в стороне, но и не отставала. Что ей нужно? Говорили, тени — предвестники беды. Только в Эторе их было столько, что уже не знала, стоит ли верить. Там тени — обычное дело. Но там и море — живое. А здесь…

— Надеюсь, ты не подумываешь сбежать?

Я вздрогнула. Это дикий маг Роно подошел. Здоровенный, бородатый, но ведь, если присмотреться, вряд ли он старше Лана или Ил-Танки. Он только хочет казаться старше и сильней, хочет произвести впечатление.

— Если я сбегу, тебе не заплатят, да? — поинтересовалась я.

Он смерил меня долгим взглядом.

— Мне уже заплатили.

Я тоже разглядывала его. Что-то в нем было не так… Я не столько видела, сколько чувствовала это.

— А почему у тебя магия красная? — спросила вдруг, неожиданно даже для себя.

— Красная? — он не поверил. — Кто тебе сказал?

— Я вижу.

— Видишь? — он подошел ближе, нахмурился, даже голову чуть набок наклонил. — На тебе же блокатор.

Я пожала плечами, стало немного смешно. Я действительно видела, не так явно как раньше, но все же. Значит блокатор на меня тоже не действует?

— Может он бракованный? — усмехнулась я.

Мне кажется, впервые Роно посмотрел на меня серьезно.

— Если ты видишь… — он замялся. — Да, ты права, спектр силы действительно может быть разный. Все зависит от источника.

Он поджал губы. Сомнение на его лице, недоверие.

Да ну его в бездну.

Поняла, что мне совсем не хочется с ним говорить. Не интересно. Самодовольный Роно не нравился мне, и я ему, пожалуй, доверяла еще меньше, чем он мне. Пусть присматривает и охраняет, если от этого никуда не деться. Все равно не сбежать.

Я отвернулась, глядя на море.

Заметила, что тень подобралась ближе, теперь она плескалась уже под самым бортом. Казалось, тень смотрит на меня.

Повинуясь какому-то странному порыву, я помахала тени рукой. И тень ответила. Она дрогнула, пошла зыбкой рябью, потом резко нырнула на глубину, потом поднялась снова. Это было так странно… может, просто совпадение. Я помахала еще раз. И тень игриво сделала небольшой круг.

— Что ты делаешь? — не понял Роно.

— Общаюсь с тенью, — широко улыбаясь, сказала я.

Я видела, как у мага вытянулось лицо. Вот сейчас, подумала я, он еще начнет меня бояться.

«Помоги мне, — попросила я тень. — Мне кажется, я знаю что делать, но пока не знаю как. Помоги. Я не могу решиться».

«Хорошо», — ответила тень. Я услышала.

Ил-Танка каким-то образом договорился с алыми корабликами, а я сейчас говорю с тенью. Может быть, я просто схожу с ума?

Или я действительно делаю это? Я могу?

Мне кажется, я сама себя скоро начну бояться.

Ночь принесла давний кошмар.

Лан и та страшная казнь.

Я проснулась — все лицо, вся подушка в слезах, сердце колотится и нечем дышать. Это сон! Это просто сон!

Почему он до сих пор мне снится?

Я боялась за Лана. И хуже всего, что я ничего не знала наверняка, ничего не могла сделать. Меня погрузили на корабль, словно мешок с мукой, словно куклу, и везут. Никто не спрашивал и никто ничего не объяснял.

Я лежала, не в силах даже закрыть глаза, мне казалось — если закрою, то кошмар вернется. Я не вынесу этого снова.

Но даже не ночных кошмаров я боялась.

Я боялась, что это окажется правдой.

До Джен-Кадара мы шли еще неделю. Встали на рейде в стороне от города, в небольшой бухте за скалами. Чистая прозрачная вода, белый песочек видно на Дне.

Черная хисирская джонка уже ждала нас.

Я видела, как капитан Утер и несколько матросов спустились в лодку и отправились туда. Потом должны были отвезти меня. Передать с рук на руки. Им за это заплатили и они это сделают, мое мнение и моя воля никого не интересует.

Может быть хоть теперь мне что-то объяснят?

— Я поеду с тобой, — сказал Роно. — До Новой Эдры у Китового мыса. На этом моя часть работы закончится, куда тебя повезут дальше я не знаю.

Южный Ригдел, ничего себе. Не думала, что меня может занести так далеко. Или еще дальше? Что там? Берег Мертвой Рыбы? Меня повезут в Этор северо- западным путем?

Я молчала. Смотрела, как огромная белая тень кружит у борта. Она так и плыла за нами, заставляя капитана и всю команду нервничать. Но капитан молчал, он всегда крайне сдержан, и удивительно хорошо воспитан для контрабандиста. А вот команда роптала. Я слышала, как меня за спиной называют проклятой ведьмой и кое-кто даже предлагал бросить за борт. Громко и в лицо не говорил никто, капитана боялись, да и вознаграждение, судя по всему, им обещали хорошее. Но напряжение оставалось. Скоро от меня избавятся. Скоро я стану головной болью для других.

Интересно, тень пойдет дальше со мной?

Иногда мне казалось, тень плывет не просто так, она хочет, чтобы я сделала что-то, может быть пошла за ней, она зовет. Не представляю, как это возможно. Броситься в воду?

— Когда мы пересядем, я сниму блокатор, — сказал Роно. — Если, конечно, ты пообещаешь не делать глупостей.

— А если я не стану обещать? — спросила я.

Роно нахмурился.

— Чего ты добиваешься, Соле?

— Я? Ничего. Я только хочу понять, что происходит, только потом смогу давать какие-то обещания.

Он долго раздумывал.

— У меня есть письмо для тебя, — Роно вытащил из внутреннего кармана толстый конверт. — Держи. Я должен был передать тебе по прибытию в Хисир.

Я протянула руку… дрогнули пальцы.

«Здравствуй, Соле», — было написано там. «Ты читаешь это письмо, наверно, уже очень далеко от дома, в Хисире. Если так — хорошо, надеюсь, все получилось, как я планировал. Солька, милая, ничего не бойся, доверься мне. Они не успели вживить тебе нити и, значит, не смогут дергать, у них нет власти над тобой. Ты свободна. Они не выследят. Конечно, первое время придется спрятаться. Тебя отвезут в северный Ригдел, в небольшое поместье, оформленное на твое имя. Я никогда не был там, но, говорят, хорошее тихо место, правда климат довольно суров, как в Эторе, но зато до Илитрии далеко. А в Эторе сейчас слишком неспокойно. Поживи там несколько лет, потом решишь сама. Наши семейные адвокаты получили для тебя отцовское наследство. Слабое утешение, конечно, но все же — это твое по праву, хорошие деньги. Часть средств я направил в поместье наличными, часть в Хисирский банк, ты сможешь получить их в любое время. Не торопись.

Ничего не бойся и будь счастлива.

Лан Латаре»

Лан… Это он.

Кроме письма в конверте были все необходимые документы.

Но не было главного. Лан не писал ничего о себе. Как он? Что с ним?

Если это он устроил мне такой грандиозный побег, то это не сойдет ему с рук, несмотря на все деньги и связи отца. Такое не прощают. Он зашел слишком далеко.

Они ведь узнают, рано или поздно, они не могут не узнать.

Зачем?

Я пыталась успокоить себя, пыталась убедить себя, что если ему удалось провернуть такое, то он выкрутится… Что все будет хорошо.

Но сердце было неспокойно. Разрывалось.

Мы слишком далеко.

Если бы я получила это письмо рядом с Салотто, я бы бросилась в воду, вернулась. Если была бы хоть какая-то надежда. Теперь…

Слишком поздно.

Тот сон… Возможно, он уже стал правдой.

Как мне с этим жить?

Роно смотрел на меня.

— Снимай, — велела я, показывая на блокатор.

— Хорошо, — он кивнул.

Глава 8

Черная джонка несла меня в Ригдел.

Белая тень скользила следом.

И ныло сердце.

Стоило закрыть глаза, хоть на мгновенье, и я видела Лана. Как во сне. И словно наяву.

Ведь это неправда. Сон… Я изо всех сил пыталась убедить себя.

Конечно, сон.

Лан уехал в Этор. На войну.

Салотто в огне. Одле в огне. Кругом огонь… огонь и пепел.

Я пыталась не думать о Лане. Пыталась не думать о доме, об отце. Ведь сделать я все равно ничего не могла. Что бы ни случилось с ними, я ничего не могла сделать. Уже поздно. Все что могло — уже случилось. Я слишком далеко. От меня вообще ничего не зависит.

Но и поверить не могла.

Без блокатора все чувства резко обострились. Мир взорвался красками и звуком, новыми ощущениями. Я даже испугалась… но это было потрясающе. Удивительно. Магия переполняла меня. Я чувствовала себя частью огромного мира, я видела связи, я видела жизнь вокруг себя.

Я видела, что тень зовет меня. Видела, как она тянется, протягивая невидимые, тонкие, словно паутинка, нити.

«Ты поможешь мне?» — спросила я. Не знаю, на что я надеялась. Разве можно с тенью о чем-то говорить? Наверно, просто не к кому больше обратиться.

«Пойдем со мной», — ответила тень.

«Куда?»

«Пойдем со мной», — повторила тень. «Ты завала. Ты знаешь».

Не уверена, что слышала слова, и не понимала о чем… Я знаю… Мне кажется, я знаю, но как же я смогу? Разве мне такое под силу?

Тень звала меня.

Как пойти? Прыгнуть в воду? Это безумие…

«Ты знаешь, что с Ланом?» — спросила я, не очень-то надеясь на ответ.

«Он далеко», — сказала тень.

Далеко? Он жив? Как он? Сотни вопросов у меня в голове.

Кажется, тень смотрит на меня. «Ты любишь его?»

Да. Я люблю. Зачем тогда сомневаюсь и ищу отговорки?

Я должна была что-то сделать. Невозможно просто оставаться в стороне и смотреть. Спокойно жить в каком-то поместье в северном Ригделе. И ничего не знать.

Да, я хотела тихой жизни, чтобы меня оставили в покое… но не такой ценой. «Доверься мне», — говорила тень. «Пойдем со мной».

Я ведь сама хотела. Сама просила.

Нельзя отступать.

Еще немного, и я пойду. Возьму и прыгну. Глупо, наверно…

Нужно поверить. Поверить, что можешь. И тогда возможно все.

Мне казалось, я слышу голос Лана. Доверься мне, Солька.

Совсем недавно я была готова не отступать. Даже с нитями под кожей. А теперь…

Неужели я готова драться, только если меня окончательно приперли к стенке? А чуть только поспокойней и все?

Я простояла у борта весь день, до самой темноты. Никто даже не пытался подойти и заговорить со мной. Даже Роно поглядывал издалека, насторожено.

Небо было ясным, звезды уже начали загораться в вышине. Море — спокойным. И лишь тень волновалась все сильней.

«Пойдем!» — звала она. «Времени нет».

Если решишься — надо идти до конца. А так…

«Я не могу», — говорила я. У меня не хватало сил для окончательного решения. Не могу.

И тень вдруг исчезла.

Нырнула, ушла на глубину и пропала.

Я смотрела на воду, ждала… но ничего. Очень долго. Я чувствовала магию, чувствовала, что тень рядом, но не видела ее.

Я должна что-то сделать…

Оглянулась по сторонам.

Чуть в отдалении стоял Роно, наблюдая за мной, сложив на груди мускулистые руки. Он стерег меня. Вряд ли он позволить мне убежать просто так.

Но ведь и я сама кое-что могу.

Я улыбнулась ему.

Настоящий дикий маг под носом у Литьяте. Он ведь от самого Салотто на корабле. Он не боится. Значит, возможно все.

Я не буду бояться тоже.

Хватит. Пора.

Если не сделаю этого сейчас, потом будет поздно… потом я себе этого не прощу.

«Я иду!»

Наклонилась, расстегнула и стащила с ног сандалии.

Роно напрягся… несколько широких шагов и он уже рядом.

— Соле, что ты делаешь?

— Хочу искупаться, — сказала я.

— Ты сошла с ума?

Не знаю, понимал ли он, что я задумала. В бездну благоразумие.

Хватит.

Я иду.

Вдруг стало легко.

Если решение принято — бояться нечего.

— Ты не сможешь помешать мне, — сказала я.

Никто не сможет.

И почти сразу почувствовала толчок… Джонка вдруг замедлила ход, едва ли не встала, несмотря на наполненные ветром паруса. Не резко, не налетев на рифы, а словно увязнув в чем-то…

Я услышала испуганные крики.

— Смотри! Смотри!

И еще:

— Тени! Смотри сколько их!

— Что за… — выругался Роно, выглядывая за борт.

Тени всплыли из-под воды. Их было так много! Я никогда не видела столько теней. Словно медузы… Они заполняли собой все вокруг, так, что даже воды почти не осталось.

Даже мне страшно.

— Ведьма! — кричит кто-то.

— Это из-за нее!

— Это ты, да? — Роно смотрит на меня. Он тоже боится. В его глазах — паника.

На палубе собирается толпа. Матросы, боцман, капитан — все они смотрят на меня. Ненавидят.

Дикий маг Роно стоит между ними и мной.

Неужели он решил меня защищать? Оттого, что ему хорошо заплатили? Это его долг? Он стоит, поджав губы, расправив плечи, чуть подавшись вперед, словно собираясь сорваться, броситься в атаку… я вижу магию, собирающуюся вокруг него. Словно пламя. Роно в огне, и этот огонь полыхает в ночи…

Невозможно…

Не надо. Я справлюсь сама.

Тени собираются вокруг, все море — белое. Словно молоко. Черное небо глядит на нас мириадами звезд.

— Ведьма! За борт ее! — кричат матросы.

Капитан говорит что-то, пытается успокоить. Но паника сильней.

Еще немного…

— Стойте! — отчаянно кричит Роно. Языки пламени взвиваются над ним.

— Нет, — спокойно говорю я. — Все правильно. Тени пришли за мной.

Я хотела знать, хотела помощи — и вот, помощь пришла.

Я понимала, что деваться мне некуда. Мы посреди моря, кругом вода и от теней не убежишь. Страшно? Не знаю… столько всего случилось со мной, что страх куда-то ушел… Совсем. Чувство нереальности… Словно это сон, словно происходит не со мной, я смотрю со стороны. Я иду.

Я вижу… вижу, словно со стороны, как я подбираю длинный полол платья, как перелезаю… Стою, собираясь с силами.

Глубокий вдох.

И я прыгаю за борт.

В белое молоко подо мной.

И тени подхватывают меня.

— Нет! — кричит дикий маг Роно.

Небо в огне.

Тени несли меня прочь, куда-то на юг, в бескрайний океан.

Страх ушел и ушло даже волнение. Я сидела на мягком плотном лбу тени, словно на огромном плоту. Море было таким теплым, волны легко касались меня, словно ласкали.

Я даже не пыталась понять, что будет.

Нереально и невозможно.

Я слышала, что стоит коснуться тени, и она выпьет всю память. Но я помнила. Моя память со мной.

Я слышала, что алые кораблики набрасываются и обгладывают до костей. Но они же дают жизнь. Они вернули жизнь Ил-Танке.

Тени пришли по моему зову.

У всего есть две стороны.

Жизнь и смерть, как стороны одной монеты. Орел или решка.

Штука в том, что мы видим всего одну сторону, не в состоянии перевернуть.

Белая тень несла меня…

Я сняла платье, намокшее, тяжелое. Подумав, сняла сорочку, разделась совсем… Легла на спину, кожей чувствуя плотную, чуть ноздреватую и прохладную поверхность тени. Я глядела в небо, а небо глядело на меня. Мне казалось — я лечу, проваливаюсь в бездну, полную звезд.

Я все смогу. Главное верить.

Как долго это продолжалось? Я не чувствовала ни усталости, ни голода, ни жажды.

Небо застыло и не менялось. Где-то начинал брезжить рассвет, но солнце не вставало, не уходили звезды. Легкий ветерок холодил кожу.

Тень несла меня.

А потом появился морской змей.

Огромный, словно водонапорная башня.

Его шея, его голова поднимались надо мной. Зеленые, словно прибрежные воды, глаза следили за мной не мигая.

Тень остановилась, подплыв к нему.

Я села.

«Ты готова? Пойдем», — беззвучно сказал змей.

Лег кольцом, обвивая мою тень собой.

Я поднялась на ноги, сначала несмело прикоснулась, потом обняла его шею, теплую, чуть шершавую. Чуть заползла, оседлав его.

Магия заполняла собой все. Я видела всполохи серебристо голубые и огненные. Сияние.

Змей дрогнул подо мной.

На мгновенье взмыл в небеса и тут же нырнул, уходя на глубину, все ниже… Я чуть не закричала от страха. Я же утону, задохнусь!

«Дыши, не бойся, — сказал змей, — только не отпускай».

Я вцепилась в него, что есть силы.

И все же, сколько могла, старалась держаться и не дышать. Сколько могла… так, что легкие начали разрываться и кружить голова, в глазах темнело. Потом вдохнула. И внутри все обожгло…

Потом отпустило, успокоилось.

Я поняла, что ничего страшного тут нет.

Мы неслись сквозь темные воды.

Я хотела сама. Уже не свернуть.

Надо идти до конца.

Я… я люблю тебя.

А потом я вдруг поняла, что Океан подо мной. Что мы летим.

Огромный и безбрежный Океан… неспешно катятся волны, высокие всполохи поднимаются и гаснут. Я почти не ощущала своего тела, не ощущала ничего вокруг. Словно это сон… только сон. Сейчас я просунусь… в Литьяте, в кабинете мастера Эльриха, с нитями под кожей. Это все бред…

Я не боялась. Поздно бояться.

За моим плечом парил морской змей.

«Ныряй», — сказал он.

«Зачем?» — спросила я.

«Это чистая магия. Решай сама».

Решать?

Я зажмурилась. Давай!

Главное — не бояться. Решить и идти до конца.

Чего я хочу?

Я хочу знать…

Я хочу спасти Лана. Только это.

И я нырнула.

Меня подобрал на берегу старый рыбак из крошечной ригдельской деревушки. Он вытащил меня из воды, принес домой… я почти ничего не понимала, сил не было, и даже говорить я могла с трудом.

Он выходил меня, поставил на ноги. Мне было уже почти все равно.

Он сказал, что в бреду я болтала что-то про тени… теней сейчас много, все море наполнено тенями. Море сошло с ума. Я сказала ему, что ничего не помню. Корабль разбился, кажется, и меня унесло… Я не могла рассказать как есть, не в силах все это объяснить. Как я расскажу про Литьяте и морского змея? Про целый океан, полный магии? Разве можно в это поверить?

Может быть, не только море, но и я сошла с ума.

Было ли все это на самом деле? Или только приснилось?

Не было?

Тот Океан.

Я пришла туда с надеждой помочь.

С надеждой узнать.

Я потянулась к Лану сквозь Океан… ведь это магия, волшебные связи, они пронизывают весь мир. Я потянулась. Я надеялась увидеть его. Узнать, что с ним. Помочь…

Но увидела смерть.

Увидела казнь, как во сне.

Правда ли это?

Так реально…

Правда, поняла я. И я видела больше. Слышала обвинения. Из-за меня. Действия, противоречащие интересам Литьяте. Саботаж и диверсия. Предательство.

Я видела Лана. Ему зачитывали обвинения, а он стоял и улыбался, весело, как ни в чем не бывало, словно все не о нем. «И все же, я обманул вас, — сказал он. — Оказался сильней. И вы ничего не смогли сделать». Смеялся им в лицо. Он доказал, что действительно может. Что он круче всех, лучше всех, не смотря ни на что. И ничего не боится.

Он всю жизнь только это и пытался доказать. Что он может.

А потом они содрали с него кожу.

Лан не кричал. Молчал, стиснув зубы. До самого конца.

Они смотрели.

Я опоздала.

Его кожу растянули, повесили на Белой Площади, там, где выпускники дают присягу. В назидание. Чтобы все видели и знали. Чтоб не смели повторять.

А Лан умирал ее три дня.

Я видела…

И надежда, моя любовь — превратилась в ненависть.

Страшную ненависть. Даже без слез, без горя… просто холодное желание убивать.

И тогда я принялась рвать нити. Все, до которых только могла дотянуться. Вокруг Океан… все нити, все связи тянутся сюда. Магия — кровь, Океан — сердце… Сейчас я ненавидела магию. Я хотела, чтобы она исчезла, совсем! Чтобы никто и ничто больше не смог…

Мне все равно, что со мной будет. Казалось, сейчас все схлопнется, Океан поглотит меня. Я слишком много на себя взяла.

Ну и пусть.

Я делала то, что, как мне тогда казалось — должна была.

Нечего бояться. Внутри только жгучая пустота.

У меня больше ничего не осталось в этом мире. Совсем. Даже надежды.

Если бы могла тогда, я бы, наверно, уничтожила мир.

Я кричала… я рвала тонкие серебряные нити, вытягивала, заставляла распадаться все связи. Я пыталась уничтожить все.

Мне казалось, я сама уже перестала существовать…

Безумие.

Океан потемнел, налился гневом, вздыбился волнами. Девятый вал…

Меня накрыло…

А потом все пропало.

Дикий берег. И одинокий старик.

Море полно теней.

Я сама как тень, хожу по берегу и не нахожу себе места. Все зря. Пустота…

— Пойдем?

Он нашел меня. Этот дикий маг Роно. Или он уже не маг?

Я сидела не берегу, а он подошел и встал рядом, словно всегда жил где-то поблизости, а не искал меня в море несколько недель.

Сколько времени прошло? Я уже потеряла счет дням. Пока еще лето. Было почти все равно.

Подняла на него глаза.

— Как ты нашел меня? — спросила я. — Зачем ты искал?

— Мне заплатили, помнишь? — он криво ухмыльнулся в свою черную бороду. — Я должен был доставить тебя в Южный Ригдел.

— Должен? Даже теперь? — удивилась я.

— Конечно, — сказал он. — Ничего не изменилось.

— Изменилось. Лан умер, — сказала я. Мне не хотелось никуда идти, вообще ничего не хотелось.

Маг Роно покачал головой. Его черные глаза смотрели прямо и спокойно, никакой надменности и насмешки в них больше не осталось. Мне вдруг показалось, он чем- то похож на Хагена… но нет, просто такой же здоровенный бородатый ригделец, только и всего.

— Не изменилось, — сказал он. — Я привык доводить дело до конца. Я никогда не видел твоего Лана, и мне, честно говоря, плевать что с ним стало. Но свою работу я выполнить должен. Я могу даже проводить тебя до твоего нового дома. Я читал письмо, не обижайся, нужно было понять, где искать.

Он достал из кармана и протянул толстый конверт с бумагами. Тот, что я оставила на корабле, прыгая в воду.

Честный маг.

— А если я не захочу идти с тобой?

Он пожал плечами.

— Возьми это.

Я послушно взяла, глупо отказываться. Лан отдал за это жизнь. А я… Что еще мне остается. Будет не честно, если я откажусь.

— Вот и молодец, — сказал он. — Ты же не собиралась остаться в этой деревушке навсегда?

Нет, конечно. Мне давно пора уходить. Я и так слишком злоупотребляю гостеприимством.

У меня ничего не осталось.

— Скажи, — вдруг попросила я, — ведь Роно это не настоящее имя?

Он мягко улыбнулся, сел рядом со мной на траву, вытянул ноги в тяжелых сапогах.

— Не настоящее, — его глаза улыбнулись тоже, почти по-дружески. — Роно — значит «гром» на одном из старых ригдельских диалектов, и все называют меня именно так. Отличное имя для мага. Но раньше меня звали Йорхен.

— Йорхен, — повторила я.

Он фыркнул.

— Ну и натворила же ты дел.

Я вздрогнула, прикусила губу. И даже, кажется, начала краснеть. Я натворила… Неужели это все правда? Океан, змей, тысячи порванных нитей…

— Я даже не знаю, что сделала, — тихо сказала я. — Иногда мне кажется, это был только сон.

— Не знаешь? — Роно засмеялся, сначала неуверенно и недоверчиво, потом, глянув мне в глаза, все веселее, его смех гремел как раскаты грома. — Ну ты даешь, маленькая Соле! Правда не знаешь?

Он хлопнул себя ладонью по колену… мне показалось, совсем как Лан когда-то. Но у Лана это был скорее жест отчаянья, выдающий напряжение, а тут… Роно было весело.

— Не знаю, — сказала я.

— Ты грохнула по ним не хуже огненной горы. Настоящая кровавая буря. Поломала всю систему Литьяте, не до основания, конечно, не полностью, но… — его глаза вдруг жестко сверкнули. — Ты расправилась едва ли не с половиной лицензированных магов.

— Расправилась?

Мне было сложно вот так вдруг осознать. Я порвала связи…

— Ты убила их, — сказал Роно.

— Я?

Это не правда.

Мне казалось — земля уходит из-под ног, все закружилось… Нет. Я не верю. Я не хотела… Я ненавидела магию, но людей.

— Для большинства магов лишиться магии — значит умереть, — сказал Роно. — Ты порвала связи. Не только паутину, сплетенную людьми, но глубинные связи. Ты не понимала этого?

Мотнула головой. Я не думала… Разве такое возможно?

Я чудовище.

Это просто не укладывалось в голове. Разве могла я…

«Если надумаешь порвать — отойди подальше, а то ошметками забрызгает».

Лан не шутил, говоря это. От мага останется лишь кучка фарша, если оборвать его связь с Литьяте. Я ведь понимала, просто отказывалась верить.

— Значит, ты еще опаснее, — сказал Роно. — Тебя уже ищут. У них, конечно, сейчас хватает других забот, но тебя ищут все равно. Тебе повезло, что я нашел тебя первым. Нам нужно идти.

Зачем? Может, честнее убить меня на месте?

Если все это правда…

— Возможно, ты спасла землю, — сказал Роно. — Магия истощила ее, еще немного, и было бы поздно для всех нас. Но теперь есть небольшой шанс.

Я молчала.

Он легко поднялся на ноги, протянул мне руку.

— Пойдем, — сказал Роно.

Я закрыла глаза.