Заклинатели, Кейтбург

Пролог

Из дневника Натальи Златовой.

16 июля.

Возможно, я последний раз держу в руках перо… Да, именно перо, а не ручку. Завтра случиться то, что я по-своему одновременно ждала и ненавидела, я вступлю в эту игру. Вступлю вместо сестры. Для неё в этом мире отдельное предназначение, а мне предстоит всего лишь начать историю, которую продолжат другие.

Вследствие последних событий я решила взять пример с покойной королевы, самой сильной женщины Зимних или, как их называют теперь, Алых Городов, своей старшей сестры. Это мой первый и последний дневник, который, вероятно, так никто и не закончит… Не важно, главное – начать, ведь этой историей я проясню многие события и слова, что недоговаривала.

Зимние города, или как их называют местные – королевство Химсурд, пережили множество беспощадных войн, но, наконец, на несколько столетий наступил мир. На трон взошла новая династия, получившая название Золотая. Златовы правили так честно, насколько это было возможно, находясь среди государств богатых, но лживых и полных интриг. Королевство росло за счёт бесконечных договоров и альянсов, цену которым сложно было назвать из-за вечного обмана. Ходили слухи, что Главы ЭТОГО мира образумились, поняли, что войны – не выход из ситуации, так мы ещё больше похожи на своих братьев по разуму, но это были лишь слухи. Те знали, что будет нечто ужасное. А мы нет, но всё же заказывали оружие, готовясь к будущему.

Помимо артиллерии, Златовы вырабатывали план, по которому потери сведутся к минимуму, но… как и дыма без огня, не бывает и проблем, а они заключались в предательстве и цинизме некоторых приближенных, падких на нелегальный заработок. Так сведения о планах королевской семьи разлетелись по Зимним Городам и вскоре дошли до не менее интересных личностей, которые ещё встретятся в этой истории – оккультистов.

***

Помню, я тогда не любила торопиться, не то что сейчас, а этот день на всю мою, увы, как ни странно, короткую жизнь отпечатался в памяти чернильным пятном, причиной моих бесконечных кошмаров. Как же я была глупа, но ничего уже не изменить, время, даже не слово: улетит – не вернёшь.

До обеда оставалось 5 минут, что ужасно мало, а камеристка ещё не пришла и, видимо, не торопится. Без неё нет смысла даже открывать гардероб, до верхних этажей сама не достану.

И так уже несколько минут я сижу на табуретке напротив зеркала, примеряя различные живые цветы на волосы. Заумный колосок из тонких прядей – единственное, что я могла заплести сама из приемлемых причёсок.

Осталась 1 минута, и мне становится страшно, что я ОПЯТЬ опоздаю. Хах, почему же кажется, что от обычного обеда зависит вся моя жизнь? Ведь сколько раз я опаздывала и, что уж таить, специально не приходила на различные мероприятия. И что, боюсь теперь остаться голодной? Ерунда! Но завтрак я уже и так проспала, а идти на кухню бесить повара в ближайшее время не хотелось. И почему же я пропустила первый приём пищи? Да потому что меня никто не разбудил!

До сих пор помню то раздражение, что я тогда испытала, но также и страх, внезапно охвативший меня, взявшийся из ниоткуда. Если бы я могла предупредить себя в прошлом… Нет, я бы не смогла ничего исправить, я не Виктория, что решает стратегические задачи за пару минут, я другая, но, может… Впрочем, что себя обманывать, даже зная, что произойдёт, я ничегошеньки не смогла бы сделать. Я была слабачкой.

Напольные часы в левом от двери углу комнаты тикают, что ещё больше действует на нервы.

Нет! Так нельзя! Нельзя опаздывать! По крайней мере в этот раз…

Я быстро встаю и иду к стулу, на котором вчера оставила ужасное красно-малиновое платье, заказ которого сделала на той неделе. Почему ужасное??? Или швеи дальтоники, или я перепутала цвета в описании, что просто невозможно. Полы платья, похожего на лепестки розы, закрывали удобные белые лодочки. В цвет им я подобрала сумочку на золотой цепочке и вплела в косу веточку ландыша.

Всё равно опоздала.

Но тем не менее я бегу по коридорам дворца, удивляясь пустоте помещений. Осталось только спуститься по лестнице на третий этаж и пробежать пару коридоров.

И тут я слышу взрыв.

Не понимая, откуда доносится шум, я резко оборачиваюсь по сторонам и поскальзываюсь. Мгновение падения длится бесконечно долго, но жизнь как-то не проносится перед глазами. Может, об этом факте сознания человека перед смертью, врут? Как бы то ни было, за время падения я успела мысленно возненавидеть тех, кто разлил жидкость на полы, а уж тем более на лестницу!

И…

А вот и боль в затылке, режущая, как куча игл, но платье защитило тело, хотя в ближайшие несколько секунд от него толку было не больше, чем от чемодана без ручки. И вот я, морщась от боли, лежу головой вверх на лестнице. Разве может быть что хуже? Только сразу разбиться и умереть. Но это был не для меня вариантик, так что, если я не осталась калекой, и то хорошо.

В ушах, как оно и понятно, монотонный шум, а глаза просто не могу открыть. Если в прямом смысле можно было бы потерять голову, то я с уверенностью могла сказать, что так и сделала, ведь я даже не могла пошевелиться.

Снова взрыв.

Я постепенно прихожу в себя, моя рука тянется к затылку, но… Я ничего не почувствовала. В том смысле, что никакой жидкости, вытекающей из головы, не было. Я понимаю, откуда был слышен взрыв, и мне становится дурно.

Слева. Со стороны запасной лестницы. Там, где столовая.

Перед глазами муть, но я уже бегу, если это можно назвать бегом, на негнущихся ногах по лестнице, хватаясь дрожащими руками за белые стены. Во время поворота в коридор я что-то столкнула, что, видимо, было тумбочкой с цветами, потому что рукав моего платья стал сырым.

Звуки прекратились, но от этого стало еще более жутко.

И вдруг я на что-то, или же на кого-то, налетела. Слуга? Да нет, увы, но нет!

Мой взгляд прояснился.

Передо мной стояло существо в чёрной мантии с длинным капюшоном. Там, где у него должно находиться сердце, на одеянии была красная гексаграмма.

Мятежник. Тень.

Но, что странно, он не нападает. Я, пятясь, пытаюсь обогнуть его, что, в общем-то, возможно в больших коридорах и пробежать мимо. Но нет. Тень хватает меня за руку, отчего ноги, на которых я и так еле стояла, готовы были просто подкоситься, предоставив мою до этого, в общем-то, беззаботную жизнь судьбе.

Я знаю, насколько безжалостны эти создания. Они даже не люди, которые могут хоть что-то чувствовать. Но когда- то были ими. Людьми. Хах, до чего же редкое это слово, «люди». Многие века в отдалённых уголках, там, где цивилизация процветала и стремилась к невозможному, это слово даже было под запретом. Главы просто хотели стереть из памяти то, откуда все родом, с Земли. А ведь раньше не было той разницы, которая есть сейчас. Атланты и люди жили в мире лучшем, чем эти два. Первые не справились с гордыней, поэтому искали способ уйти от людей, мол, мы лучше, таланты наших предков проявляются в новых поколениях, пусть такое и бывает 1 на 1000.

Они добились своего, а где итог?

То, что люди жить спокойно не могут без кровопролития хотя бы раз в век? Или то, что сами атланты, уже не зная, чем им заняться, «бегают» к людям, беря с них пример?

Но вернёмся к нашей ситуации.

Тени были неудачными творениями оккультистов, вышедшими из-под контроля.

Живые мертвецы без плоти. Гексаграмма должна была означать гармонию науки и веры, материи и духа. Но всё вышло, наоборот. Теперь она как факел в ночном лесу показывает, что мы, атланты, ошиблись.

Нельзя поработить тех, кто мыслит или мыслил раньше. Нельзя заставить подчиняться.

Теперь они мстят и мстят страшно. Нет убийц жесточе, чем они.

Ведь у них нет души. Есть только сознание.

Свободной рукой я хватаю вазу с очередного столика. Если вы подумали, что это так легко, не то чтобы поднять сосуд с водой и цветами и ударить им кого-то, а просто поднять, вы глубоко заблуждаетесь. Когда я замахивалась для удара, кажется, потянула руку. Но даже падение вазы на рукав Тени временно отвлекло существо. Хватка ослабла, и я вырвалась.

И снова бежать. Поворот в очередной коридор. И вот я их вижу. Двери столовой.

Подбежав, я даже не стала останавливаться, чтобы передохнуть. Сразу распахнула двери, готовая вбежать в комнату, но так и застыла на месте. Моя крохотная надежда на то, что Тени их не достали, не сбылась.

Эти существа загнали родителей и сестёр в угол.

Тени убьют их. А потом меня. Это просто вопрос времени.

Со скрипящим сердцем вспоминаю то, что чувствовала тогда. Это невозможно описать словами, это… было просто ужасно. Придя туда сейчас немым зрителем, хотела бы я докричаться до маленькой Наташи, что тогда была глупа и замерла, готовясь к худшему.

Собственные бессилие и никчёмность давили ноющей болью в голове. Всё потеряно. Я ничего не могу сделать. Я слабачка, которая не просто оружие взять в руки не может, а уже мысленно сдалась.

Черно сейчас упоминать свою младшую сестру, которой теперь уготована великая, но всё же, судьба героя. Читатель этих страниц, пойми меня верно, у меня просто не было выбора. Я всегда была за неё.

Восьмилетняя Оливия размазывала кулачками слёзы по лицу, сидя на руках у отца. Как бы хотелось спросить, что она тогда думала. Скорее всего верила в хороший конец. Хах, как в детских сказках с принцессами и принцами… Жаль, что моё имя не внесли на их страницы.

А мне тогда было четырнадцать, и я совершенно не знала, что будет дальше. А вот и слёзы, подкатившие к глазам. Я чувствую, что руки начали панически трястись, но ничего не могу с собой поделать. Я застыла в беззвучном крике. Крике о помощи.

Я перевожу взгляд на старшую сестру, Викторию. О, Святые, как же она похожа на маму! Внешностью, но не характером. Мама, как тихая мышка, которая всегда готова успокоить и дать совет, она добрая, ласковая, хорошая… При мысли о том, что я её потеряю, мне становится тошно

Я не как сестра. Я не такая жестокая и прямолинейная. Я не сильна ни духом, ни характером. В отличии от неё.

Я внешностью похожа на отца: такие же светлые волосы и высокомерная улыбка, а характером на маму, от неё же мне достались красивые синие глаза, как и сёстрам.

Виктория с папой поймали мой взгляд. Раньше я не понимала, почему он не нападал на Теней, всё-таки, когда-то в юношестве был воином, но спустя много лет правда уничтожила моё представление о всём, что я когда-то знала или предполагала, творившемся во дворце. Но вот сестра, не смотря на многое, не смогла просто стоять и смотреть.

В общем- то, так она мне и запомнилась.

В красивом дымчатом фиолетовом платье с растрёпанными тёмными волосами, которые едва касались плеч. На её лице царит холодная решимость. Синие глаза горят ледяным огнём.

Она не будет сдаваться. Пока не умрёт.

Это я поняла, когда Вика кивнула мне, будто прощаясь, и сделала выпад вперёд, хватая одного из Теней. Их пятеро, а она одна. Но я верю в сестру. Хочу верить.

Существо в плаще девушка бросила на подобное, но третье атаковало. Вика схватила со стола нож и принялась парировать удары меча. Для семнадцатилетней кронпринцессы в платье она двигалась очень даже уверенно и красиво, нападая сразу на двух Теней. При каждой атаке моё сердце каталось на эмоциональных качелях, а слёзы, только выступившие, засохли на глазах.

У нас не было телевизоров, что есть на другой стороне мира, где я тоже побывала, но если бы я смотрела фильм, то с интересом наблюдала за творящимся на экране.

Вот остался один, хотя другие уже начали подниматься – существ без физической оболочки не так-то просто победить, и благо, что они были в плащах, которые сдерживали тени. Заслуга оккультистов.

Вика забрала из папиных рук Оливию и побежала ко мне, заранее зная, что отец прикроет. Так и было. Как только Виктория отбежала метров на десять, раздался лязг металла.

– Наташа! – раздался окрик сестры. – Спаситесь. Пожалуйста!

Вика поставила Оливию на ноги, зная, что я не смогу её нести.

– Но… – Это и были мои последние слова перед тем, как Виктория захлопнула дверь перед моим носом. – Простите. Прощай, – просто прошептала я, не зная, к кому именно обращаюсь.

И вот мы уже бежим по запасной лестнице, которая очень даже пострадала от взрывов, к счастью, нам на пути никто не попался. Прохладный свежий воздух улицы режет глаза, Оливия за мной еле поспевает, но она поняла свою задачу. Лишь бы не ныла.

Дворцовые ворота открыты, что очень странно. Где все придворные? Но всё это нам только на руку.

Я торопливо отстёгиваю лошадь от брички, чтоб быстрее уехать из этого, ставшим невыносимым, места.

В которое я со страхом вернусь… Но не буду портить впечатление, если вдруг одна моя хорошая знакомая решила воспользоваться моим дневником для написания рассказа. Прости, Алён, но я с нервной улыбкой пишу эти строки, вспоминая все счастливые моменты, что я прожила, ведь послезавтра для меня может и не быть. Жаль, что я не успела рассказать всю свою историю Оле, но, видимо, так и не расскажу. Хах, лишь бы не кинуть эту тетрадку в камин, убегая от прошлого в будущее, что для меня сейчас туманно.

Верховная езда всегда мне давалась неплохо, но без седла и в платье… В этот момент я сильно позавидовала Оливии, которая была в форме, очень похожей на спортивную, – видимо, с тренировки.

Едва я взобралась сама, как, наклонившись, подняла Оливию, посадив вперёд. И вовремя.

За нами погоня.

Как только сестра схватила лошадь за гриву, я ударила кобылу по бокам. Лошадка, видимо, не ожидала таких нетолерантных наездников, но возмущаться не стала.

Мы пересекли ворота и направились в сторону Нишема – столицы Зимних городов. Только я успела то ли спокойно, то ли нервно вздохнуть, как длинные каштановые волосы сестры полезли мне в рот. Они загородили обзор, но, и так понятно, что ехать надо было вперёд. Слева – склон горы, справа – пропасть. Ну, а сзади – смерть.

Я как раз успела подумать, что не знаю, что будет впереди, как лошадь встала на дыбы, а я ели удержалась, прижав ноги к кобыле, руками держась за уздечку.

– Стой! Тпру! Тпру! – раздался женский голос впереди.

Я поспешила спешиться.

На дороге стояла Мирэль.

Девушка на вид лет девятнадцати с заколкой в виде зелёного листа, которая придерживала её тёмные волосы. На ней было жёлто-зелёное платье до пола, что очень даже подходило её светло-серым глазам. Сразу видно, аристократка.

Но, несмотря на необычно яркий наряд, я её знаю. Она оккультист.

Не могу не вмешаться, ведь если эта дамочка и впредь встретится читателю, хочу сказать… Она стара как Уральские горы! Возможно, я немного переборщила, но не стоит верить этой ведьме, как я успела убедиться, она не глупа.

– Что ты здесь делаешь? – гневно спрашиваю я.

– Наталья! На город напали, – начала она, задыхаясь. – Мою лошадь ранили за километр отсюда… Это они!

– Я знаю, дворец захвачен, – отвечаю я, чувствуя, что адреналин не даёт мне даже подумать о сказанном. – Королевская семья мертва.

Я помогаю Оливии слезть с лошади и прижимаю сестрёнку к себе.

В глазах Мирэль отчётливо видна паника.

Мы смотрим друг на другу секунду, как вдруг раздаётся выстрел. Лошадь корчится от боли и падает ничком. Снова гремит выстрел, и Мирэль хватает меня за руку, таща к обрыву.

Толчок. И мы втроём летим вниз… Я, Оливия, Мирэль.

Как же я её тогда ненавидела! Но именно в эту секунду почувствовала облегчение, зная, что мы будем живы. Понятие не имею, откуда, может, в будущем я как-то смогу предупредить себя… Да, в том самом будущем, которое я уже терпеть не могу из-за нетерпения. Как же противно ждать неизвестности. И как противно врать тем, кто дорог, но иначе пострадают они. Читатель, я правда пыталась всё изменить, но, видимо, эта история всё-таки принадлежала не мне. У меня были цели, были мечты и травмы, от которых пришлось страдать другим. Я не хочу быть виноватой в будущих неприятностях друзей, но, увы, уже ничего не могу предпринять.

16 июля, день перед открытием врат.

Оля

Солнечная погода, что вовсе не странно для 1 сентября, атаковала город.

По улицам ещё с семи утра, как только открыли цветочные магазины, сновали прохожие. В основном это были родители учеников начальной школы, которые не купили букеты заранее. И, конечно же, сами продавцы. Многие из тех, кто не работал в бутиках торговых центров или не имел возможности арендовать палатку, садились на стулья в теньке рядом с магазинами.

К последним относилась Анна Лелевна, пенсионерка, два года назад уволившаяся со своей прежней работы. Женщина не вредная, разговорчивая и работящая.

Анна, как всегда в праздничные дни, с букетами цветов пошла к торговому центру «КУБ», заняла местечко под клёном, натянула на лоб косынку, чтоб солнечный удар не получить, и принялась за кроссворд.

В течении часа в их небольшом торговом уголке, где расселись уже со своими цветами (а некоторые и с ягодами) человек пятнадцать, прошло приличное количество людей. У самой Анны купили три букета – два с розами и один с лилиями. С последним букетиком пришлось поторговаться, покупательнице «не нравился» сильный аромат, а, может, цена была велика, но тем не менее Анне Лелевне пришлось уступить 500 рублей.

К восьми часам покупателей уже практически не было.

– Ань-к, ты что ли? – Проходящая мимо женщина, ровесница Анны, раскинула руки в стороны, будто удивляясь. – Сколько лет, сколько зим! Давненько не виделись.

– Да-а-а, давненько. – Анна Лелевна приветливо улыбнулась женщине, хотя понятия не имела, кто она такая. Может, как-то вместе цветы продавали или же на работе пересекались…

– Цветы-то со Светлого? – спрашивала женщина.

– Конечно! С внуком вчера ездили срывать, у меня ж там целая оранжерея! Пока букетики сделала… Я ж целое лето там на даче была, ближе к зиме опять в квартиру вернусь…

– Дача, конечно, хорошо! Свежий воздух, красота! Мы вот с детьми в деревню в августе ездили, внучки хоть узнали, что такое лес. А то сидят в своих телефонах, света белого не видят. А вокруг города-то, что творится! Мама родная!

– А что творится? – Нельзя сказать, что Анне это было особо интересно, но в дачном домике, где она жила, не было телевизора, и новости женщина узнавала от соседок-сплетниц, чья информация была не очень-то правдивая.

– Как же, ты не знаешь? – Пришедшая всплеснула руками. – Леса-то наши, всё, горят!

– Как же горят? Врёшь!

– Не вру! По новостям показывали. Из-за сильной жары, говорят. По всем частным территориям сейчас полиция ездит, проверяет, не жжём ли что. Трава-то сухая! И деревьев на дачах много.

– Да, если их требования соблюдать, и шашлыки-то жарить невозможно! Участки, один к одному! А деревья? Они ж везде! Как на участке не может быть дерева?

– Ой, не знаю, дорогая, не знаю, я, пожалуй, в квартирке поживу, так спокойней будет…

На этих словах женщины простились: одна продолжила свой путь, а другая взяла в руки кроссворд.

Но долго Анне не удалось насладиться умиротворяющим шелестом листьев и говором старушек у соседней лавки – где-то недалеко раздался топот, будто стадо коров по дороге в поле повели.

«Чёрт!» – этим словом был сопровождён небольшой хлопок, как бывает, если с размаху бросить на землю мешок. Или же человека.

Анна нагнулась вперёд, чтобы посмотреть, кого это к ним принесло. Это оказалась девушка лет пятнадцати с виду. Поднимаясь с асфальта, она отряхивала свои чёрные школьные брюки, которые на коленях стали серыми, и поправляла очки. Бедняга! Наверняка в школу так торопится.

Девушка и правда очень торопилась: забросив короткие огненные волосы назад, она начала спешно проходить по ряду, рассматривая цветы и спрашивая цену.

– Здрасьте. Сколько? – Школьница подошла к Анне и грубо ткнула пальцем в букет астр.

– 1500.

– Рублей?

– А чего по-твоему? Долларов?

Девушка говорила слишком резко, даже не выплёвывая, а разрезая слова. Анну Лелевну очень огорчило поведение школьницы, и она начала отвечать, подстраиваясь под дерзкий тон девчонки, многое всё-таки повидала за время работы с разными людьми. Например, можно ошибиться в человеке с первого взгляда. А с виду – приличная девушка: в школьной форме, как принято ходить, а не в джинсах, в которых сейчас разгуливают многие подростки, в очках – значит, много читает, а если много читает, должна быть умной. Но нет, такая же поганка, как и другие, подумала Анна.

– Не, бабуль, давайте дешевле!

– Хочешь дешевле, выбери другие или в палисаднике нарви.

– Я не вандал, чтобы сады разорять. Мне эти цветы понравились.

– Может, ромашки?

– Вы что, глухая? Я про астры, а Вы про ромашки!

– Девушка, если Вам что-то не нравится, идите дальше.

– Лично мне понравились эти астры, и я их покупаю!

– Покупайте, раз хотите.

– Хочу. Но не более, чем за 750 рублей.

– Я Вам уже назвала цену.

– Бабуль, не многовато ли? Я и так предлагаю 100 рублей за цветок и 50 за обёртку.

– А за труды?

– Какие труды? – усмехнулась девушка. – Это уже на Вашу совесть! Так цену задирать!

– Я продаю, как все. Или в магазинах дешевле?

– В магазинах продавцы за аренду платят прилично, а Вы нелегально торгуете.

Вот зараза малолетняя! Ничему родители не учат! Никакого уважения ко взрослым! Эх, беда… И ответить-то ей нечего.

– Могу скинуть сотню.

– Скидывать вещи с балкона за всё хорошее будете, а цену сделайте приемлемую. Или я пожалуюсь куда надо, и Вашей торговли придёт коне-е-е-е-ц, – промурлыкала, мило улыбнувшись, девушка.

Вот же зараза!

– Тысяча?

– 500.

– Вы же говорили 750! – Анна всплеснула руками, удивляясь, как глаза ещё в прямом смысле не полезли на лоб от такой наглости в её адрес. Так ведь и разориться можно с такими «покупателями»!

– Время-то идёт, – скучающе сказала рыжая и пожала плечами. – За полчаса я до школы не добегу, а больше времени нету, так что…

– Хорошо, – выплюнула с досадой Анна. Впервые за всё время её продажи цветов ещё не было таких ужасных покупателей. Если бы пришла какая-нибудь другая девчонка с таким же змеиным характером, Анна Лелевна ей тут же указала, где её место, но эту почему-то постеснялась. Взгляд у неё был какой— то пронзительный и неправильный – будто девушка знала нечто большее, чем могла кому-либо рассказать и ждала своего часа в этом однотонном для неё мире. На мгновенье Анне показалось, что она прониклась сочувствием к будущей стерве, но это было лишь на мгновение, которое сразу же стало скрываться под коркой замерзающего льда отвращения.

Рыжая взяла букет астр и кинула цветочнице бумажную купюру. Не дожидаясь, пока продавщица развернёт бумажку, девушка побежала в школу.

– Ах ты! Зараза малолетняя! Воровка!

На эти слова девушка, не останавливаясь, обернулась. Бабулька-то оказалась с хорошем зрением. Быстро сотню отличила!

И всё же, девушка торопилась, поэтому извинительно улыбнулась и, как только собралась повернуться, врезалась в кого-то.

Этим несчастным оказался юноша в чёрном пальто, выглядевший очень странно для такой жары, но девушка не обратила на это внимание. Видимо, он тоже бежал, раз удар вышел таким сильным. Девушке повезло побольше – она осталась цела, а юноша налетел спиной на низкую ветку и, пытаясь зацепиться за неё, чтобы удержать равновесие, перевернулся и вместе с веткой, которая сломалась под его весом, полетел на землю.

– Ах-ха-а-а-й… Больно, блин! – застонал юноша, садясь.

– Простите! Пожалуйста, простите! – девушке неожиданно захотелось остаться и помочь незнакомцу, но она торопилась.

– Чёрт! Куда ты вообще смотрела?! Глаза есть или нет?! – юноша схватился за лоб в районе левой брови, а когда опустил руку, на ладони красовалось кровавое пятно.

– Простите! Мне… Мне пора… Извините…

Вдогонку девушке неслись не самые цензурные фразы, но она была слишком взволнована, чтобы обратить на них внимание.

***

К 9 часам утра все больше людей толпилось напротив школы.

Высокое рыже-красное кирпичное строение в четыре этажа – резкий контраст с бело-черными фигурами, – частично закрывало уже ослепляющее солнце, но духота всё же была невыносимая.

Если бы они могли, то, наверняка, многие не пришли на это мероприятие.

Тем более в такую жару.

Но среди толпы замечались и радостные первоклашки, которые бегали по двору с рюкзаками, что были больше них самих. Они просто не знают, что их ждёт впереди… – раздраженно подумала Оливия Златова.

– И зачем нам в такое пекло здесь торчать? – Сказать, что стоящая рядом с Олей девушка недовольна происходящим – значит, ничего не сказать, поскольку её мордашка кривилась от каждого весёлого выкрика, что доносился с другой стороны двора.

Но её гневное высказывание не осталось незамеченным, вызвало ответную реакцию, и уже через несколько секунд ученики, стоявшие перед надписью мелом на асфальте 8 «А», начали шуметь и ныть. Многие уже закрывали голову руками или букетами, ведь солнце было настолько палящее, что дети уже отходили от железного школьного забора, к которому невозможно было прикоснуться.

Разговоры о том, кто как провёл лето закончились и, как взрослые, так и дети, стали расспрашивать учителей и завучей о том, где директор.

– Ну вы можете хоть один день в году побыть примером для других?! – уже в который раз, проходя мимо восьмиклашек, спрашивала их классная, Мария Николаевна.

Женщина средних лет со светлыми волосами, собранными в пучок. Её голубые глаза казались большими из-за очков в чёрной оправе. Она была не только была классной руководительницей 8 «А», но и учительницей математики. Строгий нрав Марии Николаевны заставил бояться многих учеников, но только её класс относился к ней, в общем-то, как к другу, который, может, и не выручит, но даст ценный совет. Не только ученики, но и её коллеги уважают Марию, которой, будто по ошибке достался примерный во всём хорошем класс, который через год стал почти неуправляем.

В этом нет её вины, дети принимают слова Доминой, но часто поступают по-своему.

– Хорошим или плохим? – раздался в толпе голос, и Оливия закатила глаза. Ну, этот человек явно либо сумасшедший, либо бессмертный…

Девушка была в белой рубашке с коротким рукавом и в чёрных брюках, из обуви благополучно выбрала светлые кроссовки на высокой платформе, за что её лучшая подруга Алёна называет их «говнодавы». Почему не туфли? Оля просто знала, что стоять им придется как минимум час.

Музыка стихла, и Оливия убрала прядь коротких рыжих волос за ухо, чтоб не лезли в лицо, поправила очки в серебристой оправе, посмотрела на свой букет с астрами и вновь на центр «площади», куда вышла директриса школы.

– Мы потом куда? – стараясь перекричать шум, спросила Оля у Алёны Дезёт.

Но Домина оказалась остра на ухо.

– Вы, дорогие мои, потом пойдёте на классный час. А теперь тихо!

– И сколько он будет длиться? – подключилась к разговору Дезёт.

– Как получится, – ответила учительница и пожала плечами. – Может, 30 минут, может, 15.

– Эх…

– А Вы разве никуда не торопитесь? – влез в диалог Даня Куницын – высокий шатен с зелёными глазами. На первый взгляд могло показаться, что он заядлый спортсмен, но его друзья прекрасно знали, на каких улицах можно обрести такое атлетичное телосложение. – В кафе, например?

– Нет, не тороплюсь.

– А мы уж ОЧЕНЬ торопимся, Мария Николаевна.

Учительница на это ничего не ответила.

Возможно, Мария догадывалась, куда именно и для чего они торопятся, но полной информацией не владела. Как, в общем-то, и Оля, которой даже знать не хотелось, куда их может занести на этот раз.

– …Я очень рада видеть вас в новом учебном году… – вещала директриса Наталья Фёдоровна.

Каждый год одно и тоже… Сложно слова хоть местами поменять? Сорока она и есть сорока! – подумала Оливия.

Девушка училась в этой школе со второго класса, и за это время здесь мало что изменилось. Бывали, конечно, умники, из-за которых приходилось закрывать школу на ремонт, но те уже были отчислены. Не все, но многие.

– Оль, Оль! – прямо на ухо Златовой зашипела подруга. – Смотри!

– Куда?

Дезёт ткнула пальцем в направлении 8 «Б».

– Что там? – Оля прижала ладонь ко лбу «козырьком», чтобы солнце не оставляло блики на стёклах очков.

– Да смотри же! – упрямо бросила Алёна.

– Или я слепая, или у тебя глюки. – Оливия сколько не смотрела в сторону параллельного класса, не понимала, о чём говорит Алёна.

Всё нормально: стоят подростки, с виду кажется, что их ведут на казнь.

Ничего необычного!

Но если Дезёт обратила на что-то внимание, значит, это серьёзно.

Алёна вредная, но умная. Не тратит своё время на такую «ерунду», как: часовые разговоры по телефону, гулянки до тёмного вечера, знакомство и общение с парнями, а также всякие кружки. Чудо, а не ребёнок! Отличница с первого класса, порядочная, прилично одетая, со всеми красиво и вежливо общается.

А тут «БАЦ!» и попала в весёлую компанию, где два главных задиры всей школы, одна наглая модница и богачка, за которой никто не следит. Как же плакали учителя, когда она стала пятой в этом змеином клубке! И представьте, как ухмылялись участники этой компашки.

Когда Златова с Дезёт гуляют, они обычно ходят в торговые центры. «Просто пройтись», как говорит Алёна, обычно заканчивается покупкой ненужных Оле платьев и туфель, которые после пылятся к шкафу.

Всё, что подходит Оливии – это джинсы, топик и куртка, что она и носит.

– Вот если б ты не покрасилась и не надела эти дурацкие очки, в платьях смотрелась бы очень мило, – говорила Алёна.

– Щас, ага!

Оля сама не понимала, зачем покрасилась. Вот у подруги светлые волосы чуть ниже плеч и голубые глаза, а у неё… Когда-то длинные каштановые волосы стали рыжими по плечи, и только сине-фиолетовые глаза теперь придают личику диковинность.

Летом, после окончания третьего класса, у старшей сестры Оли начались причуды по поводу внешности, что закончилось покупкой рыжей краски для волос, которая впоследствии стала подарком для младшей, и в последний день лета – на свой день рождения – Оливия покрасилась. А в конце четвёртого класса обстригла волосы и надела очки, которые изначально вовсе не предполагались для улучшения зрения.

Иногда, а, в общем-то, всегда, Оливии казалось, что её сестра Наталья не справляется с ролью мамы. Когда они потеряли родителей, Наташе было четырнадцать. Каким чудом органы опеки доверили ей родительские права – тайна мира. Но, может, тогда Наталья была всё-таки умнее, чем сейчас, и смогла подкупить опеку? Интересное предположение, но она даже не была совершеннолетней. Но если дело не в деньгах, тогда в чём? Златовым от родителей досталось немаленькое наследство: прилично большая сумма денег и особняк, в котором Оливия, сколько себя помнила, ни разу не была.

По словам Натальи, их родители погибли во время пожара, а сёстры чудом сумели спастись. Тела нашли, но похорон Оливия почему-то не помнила и, вообще, мало что запечатлела в памяти из своего недолгого, как казалось девушке, детства. Наташа поначалу уверяла Олю, что это в порядке вещей, мол, детская психика просто не перенесла потери, но… Оливия понимала, что это не так. Она просто забыла! И единственными воспоминаниями детства остались бескрайние поля с лошадьми, корабли с белоснежными парусами и какая-то тётя с тёмными волосами и серьёзными глазами, которая, к удивлению, навевала приятные чувства. И женщина, похожая на ту, но явно добрее. Наташа говорила, что это всё сны и нездоровое воображение Оливии.

– Вот! Видишь?!– Алёна уже не шептала, а кричала на ухо, да так, что стоящие рядом обернулись на них.

– Конкретней, пожалуйста, что я вижу, – попросила Оля.

– Пацан в зелёной рубахе и со светлыми волосами. Новенький?

– Где? А, да, видимо. А что? – Златова заметила в толпе довольно симпатичного, а главное – незнакомого ученика и сразу поняла, что подруга говорит о нём. Чутьё, что ли?

– Вот почему не к нам? – расстроенно пробубнила Алёна.

Оливия вытаращилась на подругу во все глаза. Когда это она пропустила момент, что Дезёт стали волновать парни?

– Мария Николаевна сказала, что к нам тоже кого-то приведут, – влезла в разговор Катя Мукова. – Я у неё вчера спрашивала, что или кого новенького, она и сказала.

– Кого? – поинтересовалась Оля, хотя ей было не особо интересно. Просто, чтобы хоть как-то отвлечься от начала школьной рутины.

– Я-то откуда знаю? – Катя пожала плечами. – Домина сказала, чтоб мы не провоцировали. Что бы это могло значить? – закончила она с гаденькой улыбочкой.

В любом случае Оле стало жаль новенького, который, наверняка, даже не представляет, к кому попадёт.

Торжественная линейка закончилась, и дети с учителями пошли в школу. Ученики складировали цветы на стол Марии Николаевны и расселись по партам. Оливия села с Алёной за второй партой среднего ряда.

– Э-нет! – сказала ученикам классная. – Другие учителя всё равно всех пересадят, так что сразу садитесь правильно. Куницин, ты к Вурлоковой, а Дезёт на место Дани…

И понеслось… Алёна, бурча гневные протесты, села на третью парту первого ряда от окна, ближе к проходу. Проходя, она сочувственно пожала руку Куницину, которому повезло ещё меньше. Сидеть с Вурлоковой – настоящая пытка, ведь полноватая Полина может мёртвого одним своим только видом из—под земли достать, а какая она приставучая!.. А вот сама Алёна села с Никитой Зверевым, спортивным блондином с голубыми глазами, на первый взгляд симпатичным, но все работники школы с нетерпением ждали дня его выпуска. Он с Даней провернул ни один трюк по доведению учителей до психушки. Странно, что они вообще здесь ещё учатся, но по слухам у друзей неплохие связи с верхушкой города.

– Мария Николаевна! – позвала учительницу Оливия, когда все расселись, а она осталась одна. – А я что, одна сидеть буду? Нет, Вы, конечно, не подумайте, что я против, но всё же интересно.

– Нет, к тебе сейчас новенький придёт, – «обнадёжила» учительница.

Лучше бы не спрашивала…

Раздался стук в дверь.

– Войти можно? – раздалось в коридоре.

Может, в обществе приживётся, подумала Оля, заметив раздражение в голосе юноши.

– Да, входите, – отозвалась учительница.

Он вошёл, высоко подняв голову, и даже не взглянул на своих новых одноклассников, что уже вовсю начали перешёптываться.

– Неплохо, довольно неплохо…

– У-у-у…

– Я за то, что месяц точно продержится.

– Мне кажется, что год.

– Да вы посмотрите на него, Сорокина такого через две недели за шиворот выбросит! Дольше месяца не протянет.

Возгласы заинтересованных ребят раздавались со всего класса, поэтому никто и не заметил писклявого «Ой!» от Оливии.

Вошедший был красив какой-то странной дикостью и уродлив одновременно. Лицо похоже на анимешное, но зелёные глаза излучали лютую злость, что портила приятный вид. Юноша провёл рукой по чёрным, как смоль, волосам, ещё больше растрепав их, в каждом движении новенького сквозила хищная грация, которую по достоинству могли оценить лишь некоторые из класса. В любой другой ситуации Оливия подумала бы, откуда он такой взялся, но не сейчас.

– Знакомьтесь, Феликс Воронин – наш новый ученик! – пропела Мария Николаевна, прежде чем он успел пройти. – Садись, дорогой.

Слово «дорогой» явно удивило новенького, но тот, как показалось Оле, едва сдерживал самообладание, чтобы ещё заметить такую мелочь. А вот Олечку он заметил… И, засмотревшись на неё, споткнулся о рюкзак Кая, после чего послышались смешки от девчонок, а Оливия захотела провалиться под землю.

Мне конец, подумала бедняга, ведь лицо с ещё свежей раной над левой бровью не предвещало ничего хорошего.

Былой азарт от покупки букета вмиг прошёл.

Но нет. Парень просто бросил на пол свой рюкзак, достал самую обычную мятую зелёную тетрадь и простой карандаш, а потом сел рядом с Оливией, теперь даже не глянув на неё.

Слегка дрожащими руками Оля открыла свою тетрадку с милыми котиками на обложке, достала цветные ручки, чтобы порисовать, пока Мария Николаевна рассказывала про новое расписание. Учительница не забыла уточнить, что за плохое поведение можно вылететь из школы и многозначно посмотрела на Даню и Дениса Нота, который сидел за последней, четвёртой, партой около окна.

Когда Оля начала обводить с внутренней стороны обложки котиков и подрисовывать им чёрные блестящие очки и наушники с плеерами, с левой стороны раздалось: «Тс-с-с-с!». Стараясь не смотреть на Феликса, который тоже услышал, Златова посмотрела на третью парту перед учительский столом. Алёна протягивала ей сложенную вчетверо бумажку в то время, как Никита позади неё поднял руку, согнув в локте, показывая, что это от него.

Оливия взяла записку и развернула так, что Феликсу было не видно, что там написано.

У нас проблемы. Встретимся у кабинета Сорокиной, когда все разойдутся.

Если я надеялась, что хоть один единственный день они не влезут ни в какие неприятности, то сильно ошибалась, отчаянно подумала Оливия, разрывая бумажку на кучу белых хлопьев, которые потом смахнула на пол.

***

– Что случилось? – спросила Оливия у ребят, сидящих на белых кожаных диванах напротив окна, когда подошла к светлой двери директрисы на третьем этаже.

– Ща, Элиз подойдёт, – оторвавшись от созерцания голубей на проводах, протянул Даниил.

Оля постояла немного и села на подоконник, скрестив ноги по-турецки, а рюкзак положила рядом.

– А она вообще где? – недовольно спросила Алёна, переводя взгляд с одного друга на другого.

– Мисс Пелтье хавает в столовке, – усмехнулся Никита.

Оливия только хотела спросить, когда она там успела оказаться, если классный час недавно закончился, но с вопросом её опередили.

– А вы что здесь делаете??? – измученно прокудахтала Наталья Фёдоровна, вышедшая из своего кабинета. – Что вы в первый день смогли натворить?!

– Успокойтесь, мы не к Вам, – подняв руки в примирительном жесте, сказал Куницин.

– Оля, встань с подоконника, через час придёт проверка, если хоть кто-нибудь из вас появится на территории школы в это время… Нота с Мишиной я уже предупредила, встретите Зёмина, скажите ему.

– Мы с врагами не общаемся, – пробубнил Никита. – А Славка из школы сразу после часа срулил.

– Ладно, надеюсь, ближайшие пару недель не свидимся, – окинув всех сердитым взглядом, бросила Сорокина.

– Зря Вы нас недооцениваете! – крикнул ей вслед Зверев, когда директриса скрылась за поворотом. – До завтра!

– Живо в мой кабинет!

Женщина с тёмным пучком на голове вернулась, её недобро заблестевшие голубые глаза явно говорили о том, что она не торопится и готова пообщаться ближайший час.

– Наталья Фёдоровна, – из соседнего коридора вынырнула милая девушка со светлыми, изрядно выгоревшими на солнце, волосами до плеч, – Вас там ищут.

– Кто? – буркнула директриса, даже не взглянув на пришедшую.

– Не знаю, но вахтёрша с ними очень вежлива, – промолвила девушка, невинно хлопая серыми глазами.

– Она и с вами всегда вежлива! Идите отсюда, – огрызнулась Сорокина и побежала.

– Ты подслушивала? – спросил Никита, улыбаясь.

– Конечно, —ухмыльнулась Элиз и, подойдя, чмокнула его в щёку.

Златова хотела закатить глаза, но воздержалась. Элиз с самодовольной улыбкой отстранилась и глянула на Олю, которая тут же перевела взгляд на Дезёт.

– Ну что? Какие проблемы-то? – Алёна явно уже хотела уйти.

– У нас их две, – начал Даня. – С какой желаете начать?

– С катастрофической, – ответила Оля, вздохнув. Это будет долго.

Обычно их проблемы делились на «Не беда, прорвёмся», «Нам конец», «Катастрофическая» и «Ужасно катастрофическая», которая случалась, когда все пятеро одновременно забывали дома бутерброды, а в столовой не было булочек.

– Мирный договор нарушен.

– С кем? – Алёна испуганно посмотрела на Даню.

Дамочка, чего Вы так боитесь? – подумала Оливия, хотя почувствовала, как сердце пропустило удар.

– А кого ты больше всего боишься? – оскалился Никита.

Ха, гении мыслят одинаково. Златова ухмыльнулась про себя и решила пока что не вмешиваться в разговор – кто-нибудь, да задаст нужные вопросы.

– Лучше не пугай. Говорите конкретней! – чуть ли не взмолилась Алёна Дезёт.

Куда ты так торопишься? – мысленно поинтересовалась Оля и вспомнила о том, что с утра ничего не поела. – Блин. Вот чёрт! Теперь блинов хочется. Может, закончите молчать, а?

– Банда Стрельцова разрушила наш штаб, – трагично закончил Даня.

– Чёрт! – это уже сказала сама Златова. Девушка изо всех сил старалась не показывать ни удивления, ни страха, но получалось не очень правдоподобно. Вообще не правдоподобно.

– Как?! – Элиз удивлённо посмотрела на юношей. Штаб был единственным местом во всём городе, где можно было спрятаться, и никто, кроме их самих и местной банды, о нём не знал.

– С чего вы взяли, что это они? – Оля встала с подоконника и вплотную подошла к Дане, который был выше неё на полголовы. Ну нет, если эти придурки прикалываются… А если нет, то из-за них нам всем конец! Чудесно.

– Они оставили наш договор. Разорванный. – Даниил отступил на шаг от разозлённой девушки.

– Чёрт! И что вы на этот раз натворили?!– Оля резко перешла на нервный крик, отчего юноша пошатнулся. Сколько бы недель, месяцев, даже лет не проходило, они всё равно умудрялись всё испортить.

– Во-первых – потише, а во-вторых… – Никита виновато потупил глаза, что за ним наблюдалось довольно редко. – Я позавчера подрался с Виолеттой.

– Что ты позавчера?.. – процедила Оля в то время, как Элиз начала бледнеть. – Нам конец… Из-за чего?!

– У меня телефон из кармана выпал, а она по нему прошлась…

– Что вы вообще на одной улице забыли? – ошарашенно прошептала Алёна. – Она же, вроде, в другой стране должна быть!

На это Зверев промолчал.

– И что мы теперь будем делать? – Элиз повернулась к Дане.

– Прощения пойдём просить. – Юноша развёл руками, понимая всю безвыходность ситуации.

– Я – пас, – сразу отказалась Алёна, пробегая по друзьям предостерегающим взглядом.

– Я тоже. У меня и так сейчас с новеньким проблемы.

– Подумаешь – проблемы… – Тон, с которым Никита сказал это, заставил бы насторожиться любого, но Оля ничего практически не заметила.

Может, был бы ты повнимательней, заметил, что тот хотел убить меня прямо в классе.

– Вы его лицо-то видели? Явно дружбан Нота, – вступился за Оливию Даня, чего девушка не ожидала.

– Не думаю… Видели шрам над левой бровью? Это, вроде как, из-за меня…

– У-у-у-у-у… Добро пожаловать в клуб «Давайте придумаем, в какие неприятности попадём в следующий раз». – Никита похлопал Олю по плечу, а Даня напрягся, наблюдая за тем, как Златова сбрасывает руку Зверева.

– А что за мелкие проблемы? – спросила Алёна.

– Да так, ерунда. Стрельцов сегодня встречается с Братством. – Оле вдруг захотелось дать подзатыльник Дане, который говорил эти новости так, будто рассказывал, что ел на завтрак.

Блин, опять эта еда! Да блин!

Братству принадлежала большая половина города, в том числе и «КУБ» – Кейтбургский Универмаг Братства. Они как бы защищали город, но посвящённые люди обходили их офис стороной, зная, что администрация просто не хочет с ними связываться и пускает пыль в глаза.

Оля об этом знала от сестры-журналистки, но потом услышала о Братстве и от Куницина со Зверевым. Они ни разу не пересекались, как заверяли тогда друзья, но неприятное ощущение недоговорённости осталось.

– Так что, его по-любому грохнут, – заключил Никита.

Позитивно.

– А, может, у них переговоры, – предложил Даня. – Короче, кто хочет их подслушать, поднимите руку. Я.

– Я

– Ну-у-у-у… Не знаю… Ладно…– согласилась Оля. – Только я на шухере.

– Эх, ты!

– Окей, но я с Олей, – быстро согласилась Элиз, пока внимание не переключили на её персону.

Все посмотрели на Алёну.

– А я что? А я ничего. – Дезёт помотала головой. – У вас всех связи, а я проблем с бандитами не хочу.

– Да какие они бандиты?! – воскликнул Даня. – Они нормальные!

– Просто милашки, – усмехнулся Зверев. – Кормят животных и бабулек через дорогу переводят. Одна мне, правда, чуть башку не свернула, но, наверное, корм для кошек закончился.

– Аплодируем стоя, – с сарказмом сказала Оливия, сверля друзей взглядом. – Но Алёна права.

– Оп-я-я-я-ять та же песня, – проныл Никита. – Всё, закругляемся, скоро липовая проверка придёт. Есть подозрения, что в следующий раз Сорокина нас так просто не отпустит, а у меня пока нет желания мыть полы во всей школе.

– Встречаемся в Советском парке под большим дубом в 18:30, – сказал Даня, уже заходя на лестничную клетку.

– Что так поздно? – возмутилась Оливия. – Меня сестра не отпустит, завтра в школу.

– В 17:30, – поменял время Куницин, приостановившись, но после продолжил путь. Со стороны лестницы послышался топот.

– Окей.

Звонок

Звонок в дверь застал Наталью врасплох.

Было около десяти часов утра; несмотря на то, что в будние дни девушка уже в шесть была готова куда-либо идти, сейчас она стояла на кухне в домашних шортах и футболке, заваривая себе чай. Волосы Наташи были собраны в конский хвост, который то и дело расплетался, пряди лезли в чашку.

– Кто? – спросила Наталья, подойдя к двери, и глянула в глазок.

На лестничной площадке стояла девушка, которую Златова не хотела видеть не под каким предлогом. Та в последнее время часто писала Наташе. Причём бумажные письма. Что до Натальи, она их просто рвала, не глядя, что там написано.

Оллисова Мирэль ничуть не изменилась: чёрные волосы, которые, правда, были отстрижены под каре на ножках, также придерживала заколка из серебра в форме листа, украшенная зелёными алмазами. Глаза были подведены чёрными стрелками, а губы накрашены ярко-красной помадой – для Зимних городов это было слишком. Как приближённая ко дворцу, Мирэль жила в главном городе – Нишеме. А там распорядки были страшнее, чем где-либо в королевстве.

Мирэль была одета в деловой костюм вместо привычных платьев, которые носила в Химсурде. Для неё, как и для Натальи, этот мир был чужим, но Оллисова явно устроилась здесь неплохо. И всё же они здесь лишние. И обе это прекрасно понимают.

Но как вернуться в свой мир, если они даже не знают, как попали в этот?

– Здравствуйте. – Гостя помахала рукой, когда Наташа открыла дверь. – Не пригласите ли войти?

– Конечно, входите, Мирэль, – посторонилась Златова, пропуская девушку.

Наталья проводила её в гостиную, совмещённую с кухней.

– Неплохая квартирка, принцесса, – оценила трёшку Оллисова, садясь на бежевый кожаный угловой диван спиной к окну.

Возможно, она не хотела обидеть Наташу, но слова «принцесса» и «квартирка» оскорбили Златову.

Гостья заметила недовольство на лице хозяйки и сразу приступила к делу:

– Дорогая, Вы не считаете, что нам пора выбираться отсюда?

Кто бы говорил! А то, что у нас, небось, всемирный переворот там, её не волнует?

– Я размышляла над этой ситуацией, но, боюсь, раньше, чем тридцать первого октября мы даже не сможем попытаться.

– С чего Вы так решили? – недоумённо воскликнула ведьма.

– Нам обеим известно, что Виктория Александровна не раз здесь бывала. Она жила в особняке на краю города; я в последнее время часто там провожу время. Знаете, она интересовалась многими необычными науками…

– Какими же?

– Астрология, нумерология, мифология… У неё столько записей и чертежей!

– Не может быть. Надеюсь, Вы не будете возражать, если я посещу это интереснейшее место?

– Поверьте, я бы с радостью проводила Вас туда, но это не лучшая идея. Последнее время в округе города всё чаще встречаются члены бандитских группировок. Скоро и в городе будет не безопасно.

– Как ужасно! Неужели государственные службы не справляются с ними? – Мирэль сделала сожалеющее лицо, а сама подумала: вот зараза! Как ей корона на голове-то не жмёт?! Нашлась цаца! Бумажек ей жалко. Может, там что важное? Она же всё равно не разбирается. А бандиты уже и в городе появляются, тут ничего удивительного нет…

– Увы, но нет, – пожала плечами Наташа. Не дождёшься, колдунья.

– Что же Вы узнали?

– Наследница совершала переходы только в полнолуние. Сам процесс я не нашла, но догадываюсь, как именно она это делала.

– Как же, госпожа?

– Сначала ответьте, почему Вы нас тогда столкнули?

И знай, мне прекрасно известно, что ты не знаешь, что на это сказать.

– Честно! Просто выхода не было! При всех своих знаниях я не могла предположить, что мы окажемся в другом мире. – Лицо колдуньи удивлённо вытянулось, а серые глаза блеснули.

– Значит, Вы готовы были убить членов королевской семьи, лишь бы они не стали Тенями?

– Что Вы говорите?! Никогда! Это была единственная возможность спастись. – Нет. Она правда пошла на риск, уверенная в том, что был пусть и невероятный, но шанс спастись, упав с гигантской высоты в реку. Может, я тогда была и не совсем в своём уме, но уж лучше династия закончится плачевно, чем останется душераздирающе-живой.

– Я Вас, оккультиста, не так плохо знаю, говорите!

– В этот раз не вру!

– Точно ли? – Наталья не верила ни одному её слову. Мирэль – врушка, каких ещё надо поискать

Она что, не понимает, что я тоже домой хочу?! – размышляла Оллисова. – Или же она правда думает, что я строю против неё козни? То, что ей знать не положено, она и не должна знать, а что положено, она и так знает. И даже больше…

– Дорогая, – примирительно сказала Мирэль, приподняв руки. – Давайте не делать поспешных выводов. Вам известно многое, но и у меня есть свои секреты, понимаете? Наши дороги разойдутся, тут и гадать нечего, но как скоро это случится, зависит от нас.

– Вы правы…

Наталья задумалась, что бы сделала Вика на её месте? Она бы наверняка согласилась, но имела бы один или и того больше запасных планов.

– Я согласна на Ваше предложение сотрудничать.

Мне есть, что терять? В том-то и дело, что нет.

– Вот и отлично! – без особого энтузиазма сказала Мирэль. – Думаю, Вы знаете про местный оккультный орден «Осколки»?

– Слышала… Сборище шарлатанов и интриганов. – Наталья скривила губы, уже догадываясь, как продолжится разговор.

– Да-а-а-а… Но так они зарабатывают…– неуверенно произнесла гостья. – Я смогла войти в их орден, и оказалось, что они наслышаны про наш мир.

Небось, от тебя и наслышаны…– мрачно подумала Наталья, но вслух сказала:

– Неужели? Откуда?

– Может, Виктория проболталась?

– Что вы говорите! Следите за речью, дорогая, – фыркнула принцесса, и в нотках её голоса послышался металл.

Но Мирэль и сама уже поняла свой промах.

Виктория – старшая сестра Натальи, наследница престола. Была… Пока её не убили Тени. А может?.. Нет, она без вариантов мертва.

– Для них наш мир, как астрал, но в отличии от тонкого мира, в наш невозможно попасть НЕ физически. Понимаете?

– Немного. И?

Нет, я ничего не понимаю, потому что ты говоришь на – даже не знаю каком, но точно не русском – языке!

– Они уже давно ищут путь в него. Некоторые предполагают, что путешествовать могут только избранные, а другие, что проход можно отыскать в зеркалах… Есть много теорий, но эти две мне понравились больше.

– Думаете, что избранные – это мы с Оливией? Ха, не смешите! Да и в особняке мы очутились там, где нет зеркал.

А ещё у этих лже-колдунишек не мозги, а копилка для денег, как они и думают. Нашла, с кем связаться!

– Но, может, Ваша сестра так и путешествовала… Через пропасть и… зеркало? Или же в библиотеке что-то было, через что мы прошли, но не заметили…

– Кроме огромного помещения и книг со столами и стульями, там ничего не было. Я смотрела.

– Значит, она где-то спрятала…

– Не говорите чушь!

Девушки просидели в раздумьях ещё минут пять, но умные мысли так и не шли в голову.

– Может, мы не о том думаем? – спросила Наташа, вставая из-за стола, собираясь сделать себе кофе. Покрепче чая будет, — подумала Златова. Услышав: «Я бы не отказалась от напитка,» со стороны Мирэль, Наталья достала вторую чашку.

Пока хозяйка колдовала над кофеваркой, которая отчаянно не хотела работать, Оллисова разглядывала небольшую гостиную в светлых тонах и кухню, – насколько видела – более ярких.

Кафельный пол, исходя из коридора, был серого оттенка, какой это на самом деле цвет, Мирэль понять не смогла, но ей это было не особо интересно. Другое дело – обстановка комнаты. Помимо дивана и кофейного столика со стеклянной поверхностью, в гостиной справа от входа стоял комод миндального цвета. На нём одиноко стояла совершенно обычная фарфоровая вазочка с ландышами… Какие знакомые цветы! Раньше, лет шесть назад, ими была украшена вся комната маленькой Наташи. Теперь же они наводили тоску и одиночество.

Их белые головки будто и говорили: «Ну что, это же твоя вина, что так получилось… Всё могло быть по-другому!»

– Тьфу! – Мирэль в ужасе помотала головой. Вот до чего дошла, цветы разговаривают! Может, ещё крылья появятся и желание полетать над городом? А что, прям с седьмого этажа прыгнуть можно. Нет, такими темпами скоро психолог понадобится… А тому, после Оллисовой, психиатр…

Взгляд Мирэль перешёл на картину, висевшую на белой стене с серебристыми цветами слева от неё. Это был портрет маленькой девочки с чёрными волосами и ярко-синими глазами. Она будто взглядом улыбалась художнику в то время, пока её пухлые блестящие губки были сложены бантиком. На малышке было лёгкое фиолетовое платьице, а в руках букет белых роз. Прекрасная работа, но имя художника Мирэль не нашла.

В комнате было ещё две картины. На стене справа – пейзаж с полем одуванчиков, где вдалеке виднелся замок с… драконом? По форме силуэт явно напоминал дракона!

А прямо напротив Мирэль, над комодом, был чудесный пейзаж с водопадом, – вот чудно – не на одной из картин не было подписи художника! – который был ей немного знаком.

Могущественные воды будто спускались с небес, огибая деревянный мост, что во время приливов уходил почти целиком под воду. Вокруг – непроходимые горные леса, немного пожелтевшие, но навсегда сохранившие свой царственный непобедимый вид.

Вот он – Орловский заповедник. Смотря на пейзаж, у Мирэль появились воспоминания. Вот она с подругами, ещё молодая, бежит по тропинке, догоняя рыжую белку, чтобы покормить её. А вот она с букетом листьев стоит на мосту и машет вслед летящим брызгам.

Но вся красота заповедника сгинула с приходом Теней. Некогда прекрасные сады с редкими плодоносными деревьями начали чахнуть под гнётом ядовитых отходов фабрик. Животным не осталось и метра территории, и те, что смогли спастись, разбежались по королевству, а других ждала жалкая участь.

Атланты, работающие в тех краях, начали искать новое жильё, и заповедник стал заброшен. Но нынешнее правительство явно не удосужилось даже отгородить запретную зону. Их не интересовало количество живых существ, они создавали себе подобных. Таких же бестелесных монстров, каких когда-то создали чернокнижники.

Мирэль в раздумьях положила голову на кулачки и подвинулась правее, глядя через арочный проход на кухню, где Наташа уже разливала по чашкам кофе.

Чёрный блестящий холодильник стоял в правом углу от входа, а напротив него был стол из тёмного дерева, от которого Оллисова видела только уголок. Кухонный гарнитур был красный с мелкими блёсточками, а столешница тёмного гранитно-серого цвета.

Красота! Но что красивого в якобы простых комнатах? Красиво богатство, которым прямо-таки дышал каждый предмет. Огромные витражные окна или редкие живые цветы в тёмных горшках. Увиденное так понравилось Мирэль, что она забыла, зачем пришла, но ноющая боль в груди вернула её к реальности. Внезапная ненависть накрыла Оллисову с головой.

Это всё из-за неё. Из-за Златовой.

Эта высокомерная выскочка лишила её всего. Оставила одну в неизвестном мире. Без денег и документов. Без знания местного языка и малейших представлений об этом месте.

Наталья умудрилась протащить в этот мир столько драгоценных камней, сколько хватило бы на пять целых состояний и собственную фирму. А всё как? А всё очень просто: камушков на платье было много, а за сумочку любой антикварный магазин мог предложить небесную цену.

А на Мирэль было обычное потрёпанное от дороги платьице и пара украшений, на которые она и живёт уже шесть лет.

– Ну и что Вы предлагаете? – спросила Оллисова Наталью, убирая противоречивые чувства к принцессе куда подальше.

– Для начала – не списывать некоторых личностей со счетов, – проговорила Златова, расставляя чашки и садясь на диван.

– Кого же? Вашу сестру? – хмыкнула Мирэль.

– Она тоже, но не старшая.

– Вы хотите привлечь к этому ребёнка? Но какой от неё толк? Или же Вы думаете, что она может помешать? Хах, более уверенно можно сказать, что кронпринцесса жива, но, и то, наверняка, она бессильна.

Принцесса, ты сошла с ума…

– Почему Вы так считаете?

– Первое или второе?

– Официанту закажите, – едко бросила Наташа.

– Простите за нетактичность, если что неверно, принцесса, но я считаю, что Оливия здесь вообще не в тему, а если Виктория жива, то не могущественней жучка…

– Прекратите! – Наталья от злости и мимолётного отчаяния вскочила с дивана и хлопнула рукой по столу так, что кофе выплеснулось, а Мирэль в ужасе прикусила язык.

А что поделать, какой бы наглой двадцатилеткой Наташа не была, Оллисова, как не-человек ниже по статусу, боялась её так, будто выходила на эшафот в Городах Вечных Ледников.

Но надо было найти общий язык. Очень надо.

Иначе они здесь застряли навсегда.

– Простите…

– Вон! Вон из моего дома! – Побелев от злости, Златова схватилась за ручку от чашки, как бы ища опору, тем самым вылив ещё больше кофе, капли от которого попали Мирэль на рукав, отчего она поморщилась.

Но не ушла.

Нельзя сдаваться, даже не попробовав начать. Нужно сохранять спокойствие и хладнокровие. Вдох-выдох… Вдох-выдох.

– Ната…

–ВОН!

В этот раз Мирэль встала. Но не для того, чтобы выйти.

Обойдя столик, она взглянула в покрасневшие глаза Натальи, которая явно не могла себя больше контролировать и, тяжело дыша, смотрела на поверхность стола, по которой мелкими струйками кофе стекал на пол, и…

Влепила ей сильную пощёчину.

Пожалуй, это был самый смелый поступок Мирэль в данной ситуации и, в общем-то, самый глупый.

Туманным взглядом Наталья посмотрела на Оллисову, медленно поднимая голову, отчего той стало не по себе. Но бежать уже поздно. Осталось только ждать свою участь, резким и гордым взглядом смотря на хозяйку квартиры.

Нет, не бежать… Не опускать взгляд… Почему она молчит?! Что с ней?! О-нет… Лучше было уйти… Но уже поздно…

БЕГИ!!! ЕЩЁ НЕ ПОЗДНО!!! БЕГИ!!! — орал внутренний голос.

Но разум, который зашёл в тупик, говорил подождать.

– Хах, тётенька, ты хоть понимаешь, на кого подняла руку? – невнятно пробормотала Наташа, из-за чего Мирэль пришлось прокрутить в голове эти слова ещё раз, пока она не разобрала сказанное. И у неё по коже побежали мурашки…

Наталья была не в себе.

Безумная улыбка показывала её белые зубы, а широко раскрытые глаза немного закатились, добавляя жути.

Но тут раздался громкий стук в дверь, и Мирэль услышала, как она распахнулась.

– Наташ, я дома! Короче, она нам опять всякую дичь втирала, типо, мы школу позорим, а младшики пацанам цветы подарили, когда мы уходили, вот смеху было! Вот они, кстати…– Говорящая, судя по голосу, явно улыбалась, но Оллисова была настолько напугана, что ей было всё равно.

Девушка повертела головой по сторонам, и, не найдя лучшего выхода, побежала в прихожую, чем очень удивила рыжеволосую девочку в серебряных очках.

Оливия… Зря Оля её увидела… Очень зря…

В том, что это была сестра Наташи, Оллисова не сомневалась. Да, она очень сильно изменилась, но форма лица и синие глаза остались прежними.

Она не должна была видеть Мирэль… Но уже поздно.

Оля напряглась, увидев странную гостью, и приподняла левую руку с белыми розами, разглядывая незнакомку.

– Здрасьте, – вскоре протянула она. – А Вы кто?

Смотреть, как девчонка будет приводить в себя сестру, и отвечать на вопросы, Оллисовой не хотелось, поэтому Мирэль извинительно посмотрела на Олю и побежала вон.

Банда

Если б не эта рыжая, ничего бы не произошло. Но нет, ей надо было бежать, не смотря по сторонам. А влетело, как обычно, ему…

Феликс шёл по Невскому шоссе, пиная камушек носком кроссовка. Поход в больницу никак не присутствовал в его начальных планах, но рана оказалась настолько глубокой, что при малейшем движении мимикой, засохшая кровь отлеплялась, и струйка стекала по щеке.

В общем, картина не из приятных. Проходящие мимо люди либо смотрели с отвращением, либо старались как можно быстрее удалиться. Самому же Воронину на других было ровным счётом всё равно, но отражение в витринах не давало ему покоя.

Да и Альберт, наверняка, не удержится от вопроса, пропади они все к чертям! Хотя, на ближайшие дни кроме школы ничего не планируется, но всегда надо быть готовым ко всему, поэтому… лишний поход к врачу не помешает.

Где-то зазвонил телефон, и пока Феликс его искал в недрах рюкзака, по глазу стекло что-то липкое. Воронину могло показаться, но он был почти уверен, что почувствовал запах меди.

– Алло?

– 18:00 около их офиса.

***

– Это всё, конечно, прекрасно, но где этих олухов носит!?

На часах было 17:36, но кроме Элиз с Оливией ещё пока никто не пришёл. Пелтье благоразумно решила подождать и пособирать листья, которые только начали опадать, в букеты, а вот Златова… Если б у её телефона была бесконечная зарядка, то она наверняка ещё звонила, но последние 30% ускользнули вместе с пятидесятью звонками, и теперь Оля прятала ладошки в рукава чёрного свитера, стараясь уместиться на заборчике так, чтобы укороченные голубые джинсы хоть немного прикрывали щиколотки.

К вечеру начало холодать, а на небе показались нехилые тучки.

– Может, они без нас отправились? – предложила Элиз, перебирая листья.

На Пелтье была лёгкая, небесного цвета, курточка, под ней виднелась тёмно-серая толстовка с высоким горлом, а сверху накинут жёлтый вязаный шарф. Со стороны могло показаться, что девушку одевала бабушка, которая посмотрела в интернете погоду, но на самом деле постаралась сама Элиз. Откуда ей было известно, что будет холодно, Оливия так и не поняла, ведь даже синоптики по первому каналу утром передавали жару, но как сказала подруга: «Для конспирации». Что бы это ни значило в данной ситуации.

– Нет, я не думаю, что они настолько самоуверенные.

– Но, может…

Договорить Элиз не дали Олин вскрик и громкое: «СОРЯНЗДОРОВО!», что прозвучало прямо у Златовой над ухом, после чего какое-то тело перевалилось через забор, сгруппировавшись, сделало кувырок и встало напротив Оливии.

Может, это было довольно эпично и красиво, но…

– Вы, идиоты, совсем страх потеряли?!

…Оливию представление не удивило. Перед ней стоял высокий светловолосый юноша с голубыми глазами, он в примиряющем жесте поднял руки, когда Оливия вскочила с забора, вмиг забыв о холоде.

– Во-первых, я уже извинился, а во-вторых, повежливей, мисс.

В ответ Оля промычала что-то неясное.

– А где Даниил? – спросила подошедшая Элиз.

– В смысле? Он разве не с вами? – Никита непонимающе пожал плечами. – У меня форс-мажор в виде мамы с борщом случился, я его не видел.

– Ну во-о-от, оп-я-я-ять! Ничего нового, – хмуро заметила Оля.

Пришедший задумчиво посмотрел на свои кроссовки, а потом повернулся к Златовой.

– Тебе не холодно?

– С чего ты взял?

– У тебя губы уже посинели, – усмехнулся Зверев.

– Врёшь, – сказала Оля, но всё же посмотрела на экран телефона, где всё равно ничего не увидела.

– Нет. Но могу обменять куртку.

– Нет, с тобой опасно обмениваться, не зная на что, – покачала головой Златова.

Элиз в это время заинтересованно наблюдала за ними, но больше её интересовало другое. А что, если они там случайно встретят банду Стрельцова, а парней не будет рядом? Они явно не успеют убежать от кучки вооружённых людей. Может, лучше никуда не ходить?..

– Почему же опасно? – спросил Никита, снимая чёрную куртку, будто Оливия уже согласилась на обмен.

– Я б сказала…

– Говори.

– Простите, что мешаю вашей войне взглядов, кстати, Оль, без обид, но Никитос выигрывает, но у нас вроде как дело.

Оля и не заметила, как подошёл Даня.

– Блин! Вот мог через минуту появиться? – обречённо произнёс Никита, посмотрев на Куницина.

– А на что ты хотел куртку обменять?

– Кстати, да. – Пелтье недобро прищурилась.

– Вы что на меня так пялитесь? Друзья иль нет? – Зверев раскинул руки в стороны, давая понять, что произошло недоразумение.

– Говори.

– Да так… Надо кое-что…

– Что? – Оливия, приподняв бровь, наблюдала за реакцией.

– Тут такое дело…– Никита смущённо посмотрел на землю, водя круги носком кроссовка. Олю это до жути взбесило, но она не подала виду. Вот что за клоун?!— У меня телефона-то, того… А родители, того, сказали, что всё. Лимит исчерпан.

– Тебе телефон нужен был? – воскликнула Оля.

– Нет, блин, твоё сердце!

– Сразу бы сказал!

– Не позориться же сразу, – пожал плечами Зверев. – Так хоть какая-то скрытность. Плюс – честный обмен.

– Дурак, – улыбаясь, покачала головой Оливия. Ещё какой дурак, но сам ты это вряд ли заметишь.

– Да ладно тебе, всё ж гениально продумано. – Никита глупо улыбнулся в ответ, но уже через секунду улыбка пропала, будто никогда не касалась его губ.

– Ага, только благодаря твоей гениальности мы можем опоздать, – переступая с ноги на ногу, сказал Даня.

– Вообще-то, мы тебя, остряк, ждали.

– Ну дождались! Пойдёмте уже.

– Хей, а ты что раскомандовался? – Зверев угрожающе подступил к Дане.

– А ты что из себя придурка корчишь? – Прищурившись, Куницин сжал кулаки, явно поняв, что к добру разговор не приведёт.

Оля уже привыкла к тому, что друзья машут кулаками при любом удобном случае, но в этот раз помешала этому, встав между ними и разведя руки.

– Я всё понимаю, но давайте не сейчас.

– Ладно, – сплюнув, процедил сквозь зубы Никита.

Фух, хоть сегодня без врача. Пока… Но всё ещё впереди, а если они как обычно во что-нибудь вляпаются… Хотя, сегодня они по-любому оторвутся, если кого из группировки встретят. Лишь бы огнестрельных ранений не было… А то всё, объясняй потом родителям, как случайно попали под обстрел в тихой кафешке на берегу реки… Впрочем, тогда поверили, – хмуро размышляла Оливия, двигаясь чуть поодаль команды по дорожке.

Но сейчас это явно не прокатит, да и красная полоска на запястье Никиты всегда напоминала ей о том, что они пошли не по той дороге. Впрочем, это не важно, если пошли, то должны идти с высокоподнятыми головами.

– Оль! Где будем? – обернувшись, крикнула блондинка.

Они уже перешли Новую дорогу и оставалось пройти несколько кварталов. В момент осознания того, что скоро они будут на месте и встретят одних из самых опасных людей города, Оливию мысленно начало тошнить. Будто куча бабочек из живота перебрались в лёгкие, а потом с грохотом упали, преграждая пути воздуху. По спине побежали мурашки, а руки просто онемели и, будто, совсем перестали подчиняться телу.

– Может, мы, того, обратно? – неуверенно пробубнила Оля и со страхом осознала, что не узнаём своего голоса. Чёрт, что за?..

Он был таким тихим… И расплывчатым… Как было бы, если б она говорила в подушку. Как странно… Очень…

– Эй! Оля! Оливия! Ау! – раздался чей-то голос, но кому он принадлежал, девушка не поняла. Ой, нет…

– Ты что, очумела?! Вставай! Оля! – Этот голос явно был мужским и знакомым, но из-за ваты в ушах она не узнала, чей он.

– Оль? Ты меня слышишь? Кивни, если да.

Чьи—то холодные руки коснулись её висков, а потом начали хлопать по щекам. Кто-то тёр ей ладони, но Оливия чувствовала только свинцовую тяжесть, которой налилось её тело. Хотелось повернуться и оттолкнуть людей, но не получалось.

Казалось, будто девушку вырвали из чудесного царства снов и пытаются вернуть в суровую реальность. Но почему так тяжело? Оля даже не стала пробовать открыть глаза, всё равно ничего бы не получилось. Она хотела обратно, хотела поспать. Там хорошо, безопасно.

– Оля, зараза, очнись, дура, или я за себя не ручаюсь!

И снова пощёчина.

Потом острая боль в шее.

Златова попыталась приоткрыть глаза, но от света по ним будто ножами прошлись, а голову начало разрывать от боли. Ай-ти! Да вы точно издеваетесь.

– Может, ей воды дать? – А вот этот голос был Оливии незнаком, он принадлежал пожилой женщине.

– Да она в себя не приходит! – Нет, это уже точно Даня. – Давайте!

А потом на лицо вылилось что-то ледяное и попало даже в нос, отчего Оля противно закашлялась.

– Вы… кх… чего? – прохрипела девушка.

– Чего?! Мы?! Да ты в обморок завалилась, чуть под машину не попала, совсем ума лишилась?!

На Куницина было страшно смотреть, он был белен, как смерть, а глаза широко распахнуты. Златова не привыкла видеть на лице друга какие-либо другие эмоции кроме самоуверенности и холодного спокойствия. Оля перевела взгляд на ноги и заметила, что кто-то положил её на жёлтую лавку, а с краю сидела Элиз. Пелтье внимательно смотрела на Оливию, но молчала, теребя в руках концы шарфа. Создавалось ощущение, что произошло нечто ужасное, но все молчали. Суки, вы издеваетесь или как? Мне из вас инфу кусочками доставать?

– Что? – нервно спросила у друзей Оля.

Оба посмотрели куда-то ей за голову, но повернуться Златова не смогла – виски пронзило болью. Зато услышала недобрый смешок.

– Считай, я спас тебе жизнь.

А потом появился сам «спаситель».

– Вставай, харе лежать, опоздаем.

Очуметь, нашёлся умник! О-поз-да-ют они! Ага, так я и подорвалась с места. Спаситель чёртов.

Пелтье хмуро посмотрела на Златову, будто знала, о чём она думала, и Оле пришлось подняться, хотя без помощи Дани и Элиз не получилось бы.

Около чьего-то подъезда стояла полноватая бабулька, которая показалась очень знакомой. О нет… Только не она, суматошно подумала Оливия, узнав цветочницу.

Но поразмыслить или что-то сказать не получилось – Никита грубо взял её за локоть и повёл за остальными.

***

– Так что произошло-то? – прервала затянувшуюся тишину Оливия.

Они с Элиз сидели на деревянной лавочке через дорогу от массивного белого здания с золотыми деталями, подчёркивающими его огромные масштабы. Величественное строение в три этажа с немаленькой территорией, на которой стояли чёрные, с тонированными стёклами, машины, было окружено кованым забором, по периметру которого стояли, будто статуи, гвардейцы. Сложного сказать, кого или что они охраняли, ведь единственные люди, которые могли там находиться, были с собственной охраной и своим оружием. Но всё же, государственная стража выглядела довольно внушительней. Как сказать, государственная… Купленная стража.

Оля отодвинула салфетку в бумажном пакетике, завернула его края и откусила от шаурмы, кетчуп из которой сразу оказался на щеках.

– Что? – кладя картонную коробочку с бургером на колени, переспросила Элиз.

– Почему вы на меня так смотрели?

– Как?

– Ну, будто что-то случилось, вы сильно испугались, – задумчиво проговорила Оля с набитым ртом.

– А как не испугаться? – удивлённо, даже по-актёрски, воскликнула Элиз. – Ты же наша подруга! А тут вдруг без сознания упала! Мы же волновались! И не просто обморок, там было что-то другое, даже Зверев перепугался.

Даже слишком по-актёрски. Такой тон Элиз совсем не подходил, и Оля сразу поняла, что дело не чисто. Факт того, что именно Никита её «спас» заставлял девушку тревожиться.

– Мне приятно, что вы волновались, но КАК ИМЕННО Зверев меня «спас»? – спросила Оливия, напряжённо отрывая кусочек лаваша.

– Ну… Да какая разница? – Невольно отмахиваясь, блондиночка смерила взглядом подругу. – Главное же – что ты сейчас в порядке. Ведь так?

– Он вколол какой-то укол? – напрямую спросила Оливия, сверля Элиз взглядом.

– В смысле? Слушай, я, конечно, слышала, что после обмороков с головой может немножко того, но не думала, что настолько, – Элиз задумчиво приложила ладошку ко лбу Оли, пока та её не скинула. – Хм! Все признаки на лицо! Дамочка, Вам надо к врачу, – со знанием дела проговорила Пелтье.

– Да какие признаки?!– Оля надула губки. – Хватит придуриваться!

– Ой, а самые настоящие! То тебе уколы мерещатся, то ещё чего, – немного склонив голову на бок, с лёгким акцентом проговорила Элиз. – Может, головой ударилась?

– Да иди ты!

– А и пойду!

Пелтье встала с лавки, выбросила остатки бургера с коробочкой в мусорное ведро и целенаправленно пошла из небольшого сквера в сторону дороги. Оля лишь фыркнула ей в след и принялась дожёвывать шаурму.

– Ой, Боженьки! Ой-ой-ой…– услышала Златова причитания подруги.

– Что? Каблучок на сапожках сломался? – хохотнула Оля.

– Нет! Оль, смотри! – Элиз в ужасе показала пальцем на дорогу.

Оливии пришлось встать и подойти к подруге, ушедшей на приличное расстояние.

– Это они? – уточнила Пелтье.

– Кто? Ой, ё-ё-ё.

У ворот офиса Братства остановился чёрный BMW, водитель посигналил, и старенький охранник пошёл открывать врата.

– Побежали! – потянула подругу за руку Элиз.

– Куда?! Ты что, рехнулась?! – завопила Оля, распугав голубей, клюющих неподалёку семечки.

– Там же наши пацаны, надо их предупредить!

– Они сами разберутся, если нас заметят, нам же конец тогда будет!

– Пойдём! Они должны были приехать намного раньше, если эти придурки попадутся… Я им напишу.

И девушки побежали к дороге, пока открывали ворота.

Оливия даже не представляла, как они не только пройдут на законную территорию Братства, но и вообще незаметно перейдут дорогу, но Элиз уже вела её к пешеходному переходу, находящемуся неподалёку.

Проходя мимо гвардейцев, Оля поначалу вглядывалась в их лица, которые были практически одинаковы, но, заметив их безразличие, перестала. Когда девушки подошли к воротам, старичок, вышедший из охранной будки, пристально посмотрел на них.

– Вам что-то нужно? – хрипло спросил он, заметив, что мимо подруги проходить не собираются.

– Э-э-э. – Оля вопросительно посмотрела на Элиз, которая мило улыбалась.

– Прошу прощения, – начала Пелтье с очень уж сильным акцентом, как тогда, когда только приехала в Россию. – Мы тут avec un ami (с подругой) проходили мимо de ce magnifique batiment (этого чудесного знания) и решили prendre des photos (пофотографировать). Vous n'êtes pas contre (вы же не против)?

– А вы понимаете по-русски, мисс? – Охранник заметно растерялся, но пропускать девушек на территорию не собирался.

Идиот. Любой бы понял, что это лажа, подумала Оля. Хотя, может, он и понял.

– Ах, мисс! Как оскорбительно, c'est terrible (это ужасно)! – Элиз театрально закатила глаза, подняв руку ко лбу. – Chérie, cet endroit est horrible (Дорогая, это место ужасно)! – в этот раз Пелтье обратилась к Оле, которая в растерянности, не хуже старичка, замерла и во все глаза пялилась на эту француженку.

– Вы хоть понимаете русский язык? – отчаянно посмотрел старик на Златову. Как Оле показалось, он был готов закрыть ворота прям перед их носом, но, видимо, было нельзя.

– Ноу, ноу, ноу! – испуганно помотала головой Оливия.

– Это же английский! – удивился охранник.

– Нет, что Вы! Ой, ноу!

Идиотка. Хоть бы английский в школе нормально выучила.

– И зачем вы сюда пришли? – вновь недовольно поинтересовался охранник, одной рукой придерживая тёмные ворота.

– Мы с подругой прибыли сюда из разных стран и решили посмотреть на местные достопримечательности, – медленно говорила Оля, пытаясь изображать англичанку.

Зря она всё—таки спала на уроках иностранного.

– Здесь не на что смотреть, – буркнул себе под нос старик. – Убирайтесь, пока вас не прогнали.

Мне кажется, или Вы уже нас прогоняете? – едко подумала Златова.

– Как грубо! Мы будем жаловаться на Вас в… Посольство!

– Хоть президенту! Мне плевать, – проговорил охранник и начал закрывать ворота.

Вообще оборзели бандиты, хмуро рассудила девушка.

– Захарыч, сюда, быстро! – рявкнул кто-то из будки, и старик убежал, если так можно назвать его тяжёлую ковыляющую походку, обратно, мигом позабыв о воротах и непрошенных гостьях.

Пока Оля смотрела на удаляющуюся низкую фигуру, Элиз потянула её на территорию, пока никто не обратил внимания на распахнутые ворота.

Не может быть так просто… Это какая-то ловушка, подумала Златова.

Гвардейцы остались на местах, что придавало большей странности ситуации, а из охранной будки никто не вышел, хотя они были видны, как на ладони.

– Мне кажется, зря мы сюда…

– Не бойсь, самой стрёмно, – проговорила Элиз Пелтье и, пригибаясь, побежала к ровно подстриженным кустам.

Вскоре, небольшими перебежками от кустов до машин, девушки добрались до угла здания, где их не было видно. По крайней мере людям.

Хотя, если камеры нас застукают… Но ведь за нами тогда уже отправили бы людей! Странно это… Ловушка? Они как-то узнали о пацанах и теперь ждут нас…

Оливию передёрнуло от таких мыслей, что не осталось не замеченным.

– А если их вообще тут нет? – выразила свои опасения Элиз.

– А где они по-твоему? – нервно спросила Оля. Девушка изо всех сил старалась нигде не спотыкаться, но уже раза два её кроссовки проскользнули по грязи, отчего Оливии пришлось выравнивать равновесие.

– Ну, не знаю…

– Как мы туда вообще попадём? – спросила Оля, оглядывая огромные, в золотистом обрамлении, окна. – Тут если перелазить, до них, как две меня высотой.

– Не надо никуда лезть, – успокаивающе сказала Пелтье. – Тут должен быть чёрный ход.

Только Оля успела выдохнуть на первом предложении, как посмотрела на подругу во все глаза.

– Мы что, реально внутрь пойдём?! Ты еб… стукнулась головой?!

– Ничего подобного, если решили, то пойдём, – невозмутимо проговорила Элиз, но от Оли не укрылось, что уголки её губ немного приподнялись. Чёрт, да ей это нравится!

Эля, ты ненормальная, вздохнула про себя Златова.

– Да кто решил?

– Я.

– Ты ненормальная… – пробубнила Оливия, ошарашено идя за блондинкой.

С правой стороны от здания был яблоневый сад, через который проходили, будто паутинка, множество дорожек и железный арок, обвитых плетущимися алыми розами. Если б девушки не торопились, Оля с радостью осталась бы здесь надолго, но тревожные ощущения не покидали даже тогда, когда подруги без проблем дошли до тёмной железной двери под бронзовым козырьком.

Элиз натянула до пальцев рукава куртки, нажала на золотистую ручку и потянула, но дверь не поддавалась

– Ага, получи, фашист, гранату, – нервно усмехнулась Оливия.

Азарт в серых глазах Элиз сменился тревогой, отчего зелёных крапинок в них стало, будто, больше. Пелтье напряжённо смотрела то на дверь, то оборачивалась в сторону сада, как если бы оттуда мог кто выпрыгнуть с криком «ПОПАЛИСЬ!». Но никто не выпрыгивал и, вообще, Оле начало казаться, что здание стало необитаемо. Камера на углу «офиса» мигала красным светом, если бы за ними кто наблюдал, то уже пришли бы…

Или же молчаливый зритель любуется концертом, где мы – главные герои, подумала Оливия.

Девушка замёрзла на столько, что не могла уже нормально говорить – зуб на зуб не попадал. Пока Элиз возилась с какой-то пластмассой и зажигалкой, Оля прыгала с носка на носок и тёрла ладони.

– Долго ещё? Что ты вооб-р-ще твор-р-ришь? – передёргиваясь, будто холод уже разъедает изнутри, спросила Оливия, косясь на расплавленную пластмассу, которую Пелтье засунула в отверстие для ключа.

Сначала Оля подумала, что Элиз пытается взломать замок, но потом поняла, что это даже близко не отмычка, и подруга просто засоряет личинку.

– Зачем-м-м, скажите мне на милос-с-сть, – прошипела Оля.

– Ща, помолчи, – отмахнулась Элиз.

– Будто что-то изменится, – буркнула Оливия, продолжая то наблюдать за действиями подруги, то смотреть по сторонам.

– Как думаешь, здесь есть собаки? – невзначай поинтересовалась Элиз.

Может, это и странно, но Оливия сразу перестала дрожать, да и вообще надоело жаловаться. Девушка огляделась – пока никого, а потом снова посмотрела на Элиз. Пелтье уже засунула другую пластмассу – не растопленную.

– Если здесь и есть собаки, то нюх у них точно отсутствует, – скривилась Златова, помахивая около лица рукой, тем самым отгоняя чёрный дым, который уже во всю струился в открытые окна.

Элиз проследила за взглядом подруги и лишь виновато повела плечами, мол, иначе никак.

– И что дальше?

– Подожди. – Эля хмуро мотнула головой – Не всё так быстро.

Прошло около десяти секунд, большую часть которых Пелтье дула на замок. Потом она легонько потянула на себя кусочек пластмассы, а когда он не поддался, повернула по часовой, шатая из стороны в сторону. Раздался щелчок.

– Как?!

Оля в шоке смотрела на улыбающуюся подругу, которая лила на пластик жидкость из маленькой бутылочки. Масло?

– Это не обычный пластик, если ты подумала, – заговорщицки подмигнула Элиз. – Пришлось позаимствовать у одного нашего знакомого.

– Ты стырила это у Зверева?! – Оливия уже начала нервно смеяться, то ли, представляя последствия, то ли от радости, что всё получилось.

А что получилось-то? Да, дверь открыта, да, они живы, и их пока никто не поймал, но начальный план разве такой? Разве они собирались заходить на территорию врага? А ещё в то время, когда Братство устраивает переговоры со Стрельцовым.

Оливия лично не встречалась с Братством, да и Альберта Стрельцова видела лишь пару раз, но отлично представляла, на что готовы эти люди… если их заметят…

– Пойдём? – спросила Элиз так тихо, что Оля услышала только «йдём», но и этого было достаточно.

Назад дороги не было – спокойно их охрана не выпустит, оставалось только вперёд.

Девушки прошли в тёмный, ничем не освещённый коридор и замерли, прислушиваясь. Элиз медленно расстегнула куртку и, сняв, повесила на руку. В этот момент Оля, ухмыляясь, подумала, что всё-таки правильно она подобрала одежду. Не шуршит и удобно, а холод – ерунда.

– Нам куда? – прошептала Златова, стараясь хоть что-нибудь разглядеть, но когда Элиз закрыла дверь, наступила кромешная тьма.

– Не знаю. Держись за стены и смотри под ноги.

– В смысле «смотри»?

– Просто идём.

Стоит заметить, что за все глупые идеи, которые в основном заканчивались медпунктом, отвечали Элиз с Никитой. Оливия же наоборот, умела отлично разглагольствовать на разные темы, даже на то, о чём в первый раз слышит, а если дело касалось «спасания своей шкуры», то ей и цены не было. В то время, как друзья проворачивали безумные планы, лучшая подруга Оли – Алёна – стояла в сторонке и делала вид, что они не знакомы, но если надо было кого-то надоумить или же придумать безвопросную стратегию, все сразу обращались к ней, как к человеку образованному. Хорошо, просто умному. А теперь, подводя итог к самому безобидному и одновременно опасному человеку в пятёрке – Даниилу Куницину. В школе он известен, как самый незаметный хулиган, у которого всегда есть алиби, но друзья, которые попадали с ним не в одну передрягу, прекрасно знали, что этот якобы безобидный шутник прекрасно пользуется не только холодным, но и попросту подручным, оружием.

Стены были шершавыми и холодными, несколько раз, касаясь чего—то жидкого и противного, Оля с небольшим визгом отдёргивала руку. Казалось, что по стенам ползают слизни, а на все попытки повернуть назад, Элиз, шикая, толкала Златову в спину

– Ещё хоть раз!..– шипела сквозь зубы Оля, отчего казалось, что она рычит. – Хоть в одну похожую авантюру!..

– Тихо! Почти пришли…

– Ты-то откуда знаешь?

Элиз молча обогнала подругу в узком коридоре и принялась осматривать, насколько она видела, дверь.

– Одела бы очки, узнала сама, – фыркнула в сторону Златовой Пелтье.

– Нашлась тут…

– Тс-с-с…

Элиз приблизила ухо к деревянной двери, не касаясь её, и попыталась послушать, кто или что за ней находится.

– Ни-че-го, – констатировала блондинка.

– Пф, так и думала, дверь толще кости… Открывай.

Элиз дёрнула на себя железную ручку, но, конечно же, дверь не отворилась.

– Надо было догадаться…

– Ха, не знаю, есть ли в вашем Париже такие двери, но под ручкой должна быть защёлка, – ухмыльнулась Оливия.

– И без тебя знаю, эта железная штука заела.

– Отойди, – Оля оттолкнула Элиз, присела на корточки и ощупала железку.

Ничего необычного, обыкновенный замок, которым закрывают изнутри сараи, не требующий ключа, и который, видимо, реально заржавел.

– А что Вы, мадемуазель, скажите, если я спрошу Вас о кислоте?

– А то, что у меня её нет.

– Печально.

Оливия ещё пару раз подёргала замок и сдалась.

– Ну что, идём домой? – примирительно сказала Златова, вставая.

И тут девушки услышали скрип двери, в которую вошли. Полоса света, и послышались шаги. Была бы с ними Алёна, сразу сказала б: «Прямо как в кино!» Но кино тут не было и близко. Испуганная Элиз кинулась к двери, пытаясь расшевелить защёлку, а Оля в ужасе смотрела в темноту коридора. Вошедший шёл без фонарика, но так уверенно, будто бывал здесь не один раз. Оливия попыталась рассмотреть незнакомца, но он был ещё далеко, а её сердце совершало бешенные скачки, отчего побелело в глазах.

Со стороны Элиз послышались нецензурные слова и тихие мольбы, но от них не было толку. Вошедший явно их услышал, но шаг не ускорил.

Раздался щелчок и облегчённый вздох.

Бывают такие моменты, когда всё проходит как в тумане. Так вот: этот – один из них.

Последнее, что Оля видела – идущий неспеша тёмный силуэт в плаще. А дальше… безумный бег по пустующим коридорам.

Девушки не знали, куда бежать – даже не думали об этом. Мимо проносились украшенные золотом картины, столики с цветами, белоснежные портьеры и лестницы из белого мрамора. Вскоре они добежали до последнего коридора, где ещё были окна, и Элиз потащила задыхающуюся Олю вверх по лестнице, хватаясь за золотые перила.

– Вот зачем? – выдохнула Оливия. – Зачем мы только сюда пошли?

– Хех, а разве ты не любишь приключения?

На саму Элиз было страшно смотреть – руки дрожали, лицо побелело, а по лбу стекала капелька пота, на которую Эля не обращала внимания. Девушка совершенно не подходила под атмосферу этого места, больше похожего на забытый замок, чем на логово бандитов. Казалось, будто живой труп облокачивался на белую стену и портил спокойствие дворца.

А вот об Оливии такого сказать было нельзя. Привыкшая повсюду шнырять за сестрой, Златова ещё не так бегала и через несколько секунд уже пришла в себя.

– И куда дальше?

– Я здесь ещё не была… – Элиз посмотрела на Олю так, будто думала, что, когда они доберутся до места, мысли сами придут в голову. Скорее всего, так оно и было. – Может, Наталье позвоним? У меня её номер есть. Она же, вроде, здесь бывала…

– Не стоит. У неё сейчас… эм… плохое самочувствие, – пробормотала Оля. – Я ей врача вызвала.

– Какой ужас, но разве для сестры она не может выделить минутку? – Пелтье, казалось, даже сама не понимала о чём говорит.

– Нет. Ей плохо. – отрезала Оля. И даже если тебе на неё фиолетово, я не позволю добавлять сестре проблем.

***

Оливия видела Наташу в разном состоянии: от предсмертного до крайней ярости, но ни разу не видела, чтобы сестра сидела на диване, качаясь из стороны в сторону, как психбольная.

Когда Оля зашла в квартиру и увидела девушку с чёрными волосами, её первой мыслью было, что что-то случилось. Да, к Наташе часто приходили гости, и с работы, и друзья, но… Они редко в ужасе выбегали с кухни и редко были одеты в деловой костюм. За неформальными вопросами и получением информации Наталья в основном приходила в кафе, а если звала кого в дом, предупреждала об этом Оливию заранее.

Девушка была немало удивлена, из-за чего не успела остановить незнакомку, и та сбежала по лестнице вниз. Но какого было её состояние, когда она увидела сестру! Не разуваясь, Оливия так и пробежала на кухню; в голове носились, как ураган мысли: «Обокрали?», «Отравили?», «Что, блин, мне делать?!» и главное – «КАКОЙ НОМЕР СКОРОЙ?!?!?!». Нет, она знала номер, но каким-то образом забыла и начала бессмысленно носится по квартире в поисках хоть чего-нибудь. Зная, что у себя в комнате ничего умного не найдёт, через довольно большой светлый зал, побежала в комнату Наташи. Та, как обычно, оказалась закрыта. Поломав замок, Оля додумалась взять запасной ключ в прихожей, но, залетев в комнату, не знала, что делать дальше. Оливия была в комнате сестры раза два и совершенно не знала, где что находится. И что вообще ей надо искать. Начала с тёмной деревянной тумбочки около двуспальной кровати. На ней стоял небольшой светильник с тканевым светлым кофейным абажуром, обшитым золотом, на тёмно-золотистой ножке. Рядом были разбросаны пачки от таблеток, названия которых были незнакомы Оле. На всякий случай, зная профессионализм Наташи, Оливия решала их даже не касаться и приступила осматривать ящики, которые, на счастье Златовой, оказались не заперты. В первом ящике сверху было множество обычных зелёных тетрадей, три карандаша, два ластика и ручки-стёрки. В следующем лежали зарядка для телефона, микрофон, наушники, планшет, два смартфона, пакетик с SIM-картами и несколько флешек. А вот уже во втором снизу Оля нашла аптечку. Какой от неё смысл, если кроме успокоительных и анальгина, девушка ничего не знала, Оливия поняла только тогда, когда открыла белую кожаную сумочку. Внутри лежали картонные пачки, обвязанные резинками, ватные диски, флакончики с совершенно неизвестными мазями и жидкостями, названия которых приходилось только гадать.

– Да бли-и-и-ин! За что?!

Девушка резко распахнула предыдущий ящик, достала смартфон, вставила SIM с помощью ключика и секунд 15 ждала, пока телефон включится.

– Окей, Googl, номер скорой…

Пока поисковик анализировал голос, видимо, настроенный на Наташу, Оля уже начала истерить. От страха из глаз полились горячие слёзы, а через секунду девушка заметила, что бьёт кулаком по плитке цвета тёмного дерева, а кофейная комната средних размеров кажется маленькой. Спокойно, только спокойно…Ты в порядке, всё будет хорошо.... Но неприятное чувство саднило изнутри. Чувство какой—то потери. Оле казалось, будто она осталась совершенно одна. Без сестры и родителей. И что ей теперь делать?

– Живо работай, тупая железяка!

Через мгновенье колёсико четырёх цветов докрутилось и поисковик выдал в рамочке:

Наталья, не знать этого – позор.

Видимо, какое-то заумное приложение…

Но, зайдя на следующий сайт, девушка увидела картинки с номерами служб. Набрав 103, Оля начала считать гудки. Где-то на пятом ей ответили и Златова выпалила:

– Срочно! Улица Виноградная, дом 12а, третий подъезд, моей сестре плохо!

Услышав вопрос, что именно с сестрой, Оля на пару секунд задумалась. Сказать, что она выглядит, как сумасшедшая – нельзя. Если Наташу отправят в психушку, Оливию упекут в детский дом, чего ей точно не нужно. Поэтому девушка ответила:

– Не знаю, наверно, газом надышалась, огонь не зажёгся. Я сама только пришла… А она на кухни сидит… сонная.

– Девочка, а родители твои где?

Чёрт! Вот надо было ей спросить! А если без родителей её саму куда-то отправят… Ну нет, не должны… Если что, откуплюсь, подумала Оля, хотя понятия не имела, как это можно сделать.

– Папа в командировке, а мама с ним. Я с сестрой осталась.

– Сейчас из-за пожаров много вызовов, открой окно, пускай сестра воздухом подышит, как освободятся, к тебе приедут. Какая квартира?

– 144. Седьмой этаж, от лестницы – первая направо, если на лифте – напротив.

Несмотря на выдумку, Оливия всё же открыла окно на кухне и, осторожно обойдя стол, посмотрела на Наташу. Её глаза были открыты, а лицо побелело. Девушка перестала покачиваться, но всё также смотрела в пустоту. От этого у Оливии пошли мурашки по коже.

Примерно через 40 минут приехала скорая, всё время до этого Оливия сидела у себя в комнате и боялась выходить. Медики вкололи Наташе какую-то жидкость и уложили прямо на том же кухонном диване, сказав Оле, что бояться нечего, это просто из-за стресса.

А уже через час после их ухода, когда Оливия начала прокручивать в голове разговор, поняла, что очень сглупила. Да, возможно женщина-диспетчер и не сказала про газ, но… было множество других ошибок. Не говоря уже о том, что это могли быть вовсе не медики, Оля не спросила, что они кололи. Просто согласилась на это. А когда девушка в белой маске спросила, как у неё самой самочувствие, чуть не сказала, что готова сама сейчас упасть без сознания.

И всё же, через несколько часов Наталья проснулась, но с Олей на эту тему не говорила. Просто заперлась у себя в кабинете. Хоть Оливии не очень-то хотелось общаться, она почувствовала укол грусти, поскольку Наташа даже не спросила, как у неё дела или, не переживала ли она.

***

– Нам надо найти, где проходит совещание, – уверенно сказала Элиз, переставая что-то искать в телефоне.

– Зачем? Разве мы не за нашими «несчастьями на голову» пришли?

– Сама ты – несчастье на голову, – усмехнулась блондинка. – Они, возможно, там.

– Сколько времени? Они могли уже уйти.

– Могли. Но мы так и не знаем, как они сюда попали, – пожала плечами Элиз, вновь включая беленький телефон. – 18:11. Они только начали.

– Это глупо, если мы попадёмся – нам конец.

Оливия посмотрела в сторону первого этажа, но там никого не было. Может, они и правда смогут спокойно уйти. Но камеры нас уже видели… Или там просто некому следить? Очень на это надеюсь…

– Лучше бы спросила, где они.

– Я уже написала Никите, молчит.

– Ты дура или ты дура? – тяжело вздохнула Оля.

– Сама ты дура!

И только через мгновение Элиз поняла, что у того нет телефона.

Оливия успела заметить, как подруга зашла в ВК, а потом та отвернула телефон, и Златовой пришлось вновь рассматривать стены. Сама Оля редко пользовалась социальными сетями и чаще записывала номера, но Элиз, видимо, не разрешали общаться с некоторыми людьми, к которым относился и Даня. Хотя, может, просто не хотела засорять телефонную книгу.

Со стороны лестницы раздались шаги, но Златова их не слышала, увлечённая своими мыслями. А потом раздался хлопок. Резко повернувшись налево – спиной к лестнице, девушка заметила на полу светлые волосы в следующем повороте, а потом поняла, что это упала Элиз. Но… Зачем она бежала? Стоп. Шаги. Она меня кинула! Поворот на 180 градусов и… крик. Кричала вроде сама Оливия, но ей показалось, будто она просто наблюдает немую сцену. Перед ней стоял парень, которому она ели доходила до плеч, но, даже не глянув на лицо, Оля поняла, кто это.

Понятно, конечно, что, когда она со всех ног бежала по коридору, Оливия даже не подумала, что Феликс здесь делает, но это пока что было не важно. Главное – убежать, остаться одной. Златова свернула в тот коридор, в котором упала Элиз, но девушки там не оказалось, что ещё больше нагнало страха.

Поворот направо, прямо, мимо огромных двустворчатых дверей, мимо белых столиков с золотыми узорами, снова прямо, а потом направо… Зря, надо было раньше сворачивать.

***

– Если Оля узнает, она нас заживо сожрёт, – усмехнулся Даня, беря с прилавка горячий шоколад. – Благодарю.

– Ну как сказать – сожрёт… Закусит. – Зверев улыбнулся.

По Солнечной улице как обычно ездили машины, от чего воздух был прямо-таки пропитан пылью. Небольшая кофейная палатка стояла возле остановки, но люди проходили мимо неё. Разве будет кто покупать еду около дороги?

Друзья пошли дальше по тротуару, помешивая напитки пластмассовыми палочками.

– А если они узнают, что мы вовсе не там? Может, стоило им сказать? – задумчиво проговорил Даня, растягивая рукава бежевого свитера.

– Сомневаюсь. Если Эля решится на очередной идиотский проступок, с ней всегда будет разумная Оливия, – пожал плечами Никита, но остановился.

В голову полезли все те предыдущие случаи, когда мадемуазель чуть ли не насильно тащила бывшую подругу на ужасные затеи. Впрочем, не только Оля не умела с ней достойно спорить.

Никита с отвращением потёр запястье правой руки горячим стаканчиком и подумал, что стоило бы вернуться. Но вслух ничего не сказал.

– Какао допьём и пойдём, – недовольно произнёс Даня. – Надо было их предупредить…

– О чём? Что мы не настолько сумасшедшие, чтобы рисковать жизнью и лезть, куда не надо?

Зверев сжал пластиковый стаканчик настолько, что немного горячего шоколада вылилось на руку, прямо на рубаху, отчего через несколько секунд в местах, куда попал напиток, стало до противного холодно. Никиту передёрнуло.

– Мы, конечно, собирались туда идти, но в этот раз слишком опасно. Отец сказал, если что там пойдёт не так, может начаться перестрелка. – На последнем слове Зверев снизил голос, смотря на проходящую мимо компанию подростков.

– Пф… Что может пойти не так? Это же как двух злющих голодных собак перед куском мяса посадить в надежде, что они решат всё мирно.

– Чудесное сравнение, пятёрка, садись.

– Это не сравнение, это жизнь.

Вообще, в школе Даня не был таким хмурым, но за её приделами маска весёлого хулигана сползала и миру являлось лицо с ожесточёнными зелёными, как изумруд, глазами. Каштановые волосы будто становились ещё лохматее, а манера общения порой напоминала говор какого-то учёного, а не четырнадцатилетнего подростка.

– Нет, ну не могу я так спокойно теперь жить! Напиши им, – сплюнул Зверев.

– Ой…

На дисплее высветилось сообщение от Элиз.

– Что там? – спросил Никита, но ближе не подошёл.

– «Мы в здании. Где вас чёрт носит?! Куда нам идти? Мы на восточной лестнице второго этажа. Здесь никого, только какой-то челов»…

– «Челов» что? – переспросил блондин.

– Человек, видимо. – Даня озадаченно пожал плечами.

– ВИДИМО. Опять они куда-то вляпались!

Стаканчик с оставшимся содержимым полетел на асфальт, а бабушка на остановке покачала в неприязни головой, когда шоколад расплескался.

– Допили, значит. – Даня поспешил за другом, но свой шоколад не бросил.

По пути он строчил смс-ки Элиз и Оле: «Нас там нет!», «Бегите!».

Время отправки – 18:13.

***

Столкновение было больнее, чем утром, но в этот раз её успели поймать. Сильные руки держали девушку за локти, пока она вновь обретала равновесие.

– И что Вы здесь делаете? – спросил светловолосы парень, закидывая большой рюкзак обратно на плечо.

Он улыбался и смотрел на Олю карими глазами больше с любопытством, но даже от этого взгляда у неё перехватило дыхание. Наверное, стоит уточнить, что сталкиваться с теми, с кем не нужно, чуть ли не особый талант Оливии, за который она уже не раз поплатилась.

На парне были белая худи и тёмные серы джинсы. Чёрные кожаные ботинки начищены до блеска. На них-то Оля и смотрела, боясь поднять взгляд. В другой ситуации, да что там, в другой вселенной, девушка могла бы подумать, что это столкновение не случайно, но зная свою неловкость, она понимала, что это просто очередная глупая ситуация. Как сказать глупая… Если столкновение с командиром бандитской банды можно назвать глупым и безобидным, то да.

Перед Олей стоял сам Альберт Стрельцов, единственный сильный соперник Братству. Ему принадлежала где-то половина центральных районов города, а также Новый и Заброшенный, где находился его штаб. К слову, раньше там был и штаб Пятёрки.

– Я задал вопрос. – Голос у Альберта был приятный – не грубый, но и не льстивый.

Оливия подняла взгляд и первое, на что обратила внимание – замысловатая татуировка на левую половину лица. Узор начинался от шеи и заканчивалась чуть выше брови. Симпатично, если не представлять, сколько боли Альберт натерпелся, пока ему это кололи.

За Стрельцовым стояло пять человек из его банды. У одного на поясе было перекрещено два ремня с кобурами, четыре пистолета. От вида оружия по спине Оливии побежали мурашки. Но не успела она задуматься, как человек с оружием попал на переговоры, её отвлекли.

– А, это же та девчонка Зверева. – Девушка, ростом чуть выше Оливии, процокала на сапогах с высоким каблуком-шпилькой в её сторону.

Оливия всегда поражалась тому, как Виолетте Мироновой всегда удавалось выглядеть элегантно, бегая хвостом за Альбертом по различным трущобам в некоторых частях города. Сегодня девушка была в кожаном костюме, курточка от которого была расстёгнута, показывая белую футболку. Пальцы украшали чёрные кольца, а в ушах были того же цвета булавки, скрытые кудрявыми тёмными каштановыми волосами.

– Сомневаюсь, она скорее их дипломат, – с улыбкой произнёс Стрельцов. – Так ведь?

Верно. Во всех заварушках, когда приходило время перемирия, Оля всегда говорила от лица их компании. Но тогда за её спиной стояли ещё четверо, или же трое, а сейчас она была одна.

– Вы Ольга, не так ли?

– Оливия, – ответила Златова.

– Прошу прощения, и что же Вы, Оливия, здесь делаете? – Альберт начал медленно обходить её и, как по команде, шестеро человек окружили девушку.

– А Вы что здесь делаете? – уверенно спросила Оля. Ей вдруг стало интересно, что может произойти дальше. Беги, беги пока можешь. А нет, не можешь, так ведь? А всё потому, что ты дура, каких ещё надо поискать. Надеюсь, уже придумала себе эпитафию на надгробье? Ах, да! Тебя же могут просто в какую-нибудь яму бросить, где уже никто никогда не найдёт. Удачи выжить, дорогуша.

– Хах, интересный вопрос, но, думаю, Вам и так это известно.

– Почему же Вы так рано ушли с собрания? Что-то пошло не так?

Тебе-то какое до этого дело, дурёха? Извиняйся и беги отсюда!

– Это Вас, конечно, не касается, но нет, всё прошло по плану. – Уголок губ Альберта дёрнулся, и он подошёл ближе, остановившись в двух метрах от Оли. – Сколько вас здесь?

– В смысле?

– Ты что, правда думаешь, что я готов поверить, что ты пробралась сюда одна? Даже близко нет. – Альберт покачал головой.

Потом его взгляд устремился куда—то за Оливию, и, спустя секунду, парень произнёс:

– Отведёшь её за ворота, если остальных поймают, – я за них не ручаюсь – это не мой офис.

– Ты так просто её отпустишь? – спросил знакомый голос, и Оля обернулась.

Конечно, в чёрной худи, плаще и того же цвета джинсах перед ней стоял Воронин. Лучше быть не может… Её новый сосед по парте, а по совместительству новый враг – участник этой чёртовой банды «Шипов». Но делать нечего, Оле пришлось молча последовать за ним. Сам Феликс на девушку не смотрел, но Златова чувствовала его интерес. Когда они под возмутительные взгляды охранника прошли ворота, Воронин остановил девушку, сказав:

– Не думай, что, между нами мир, но если вторую найду, выведу отсюда.

– Эм… Спасибо. – Оливия пожала плечами и направилась домой, думая, куда могли подеваться остальные.

Королева

Стены огромного тронного зала были увиты ветвями, идущими из глубин дворца, и сверху соединялись в подобие люстры с листьями красноватых оттенков. Внушительных размеров трон находился ближе к концу помещения на деревянном возвышении, открывающем вид на балконы третьего этажа.

Обычно в тронном зале в будние дни никого не было – по соглашению атлантов и Теней, рабочие дни были за народом и существа не имели права вмешиваться в процесс, но на выходных происходили проверки и сборы. Сейчас же, играясь со стилетом, на троне полулежала-полусидела, облокотившись на левую руку, королева Химсурда. На ней был сливовый камзол, расшитый золотом, светлые бриджи и странного вида туфли. На лице – яркий розовый макияж, а чёрные волосы были собраны в пучок и заколоты белой розой. Если ей и было скучно, девушка упорно этого не показывала. За шесть лет, проведённых во дворце, она чего только не делала. Первые два года ушли на изучение языка теней, потом коронация и управление государством – к этому она готовилась всю жизнь, год она искала друга, но потом сдалась, подумав, что его уже нет в живых.

Тени распространились слишком быстро, учась создавать себе подобных. Тех, кто представлял для них какой-то интерес, они порабощали, ставя печать крыла летучей мыши с левой стороны шеи, хороших бойцов превращали, а остальным приходилось выживать. На этой стороне не захваченными остались только острова Миаж, куда за огромные деньги съезжались оставшиеся атланты, и Сонечный, просто непригодный для проживания из-за проводящийся там экспериментов. Так же, на удивление, осталось вольным государство Каут, прекратившее войны с идентичным, но не свободным, Каландуо. К проливу Дружбы были выведены войска, а границы Каута закрыты – местные не хотели делится территорией с чужаками, из-за чего Алые Города разорвали все договоры и оставили их на произвол судьбы. Миркушцы, к которым и относился друг королевы, потерпели поражение через год после начала Переворота – им в помощь был Песчаный океан и окружение сильных государств.

Девушка в детстве представляла, как, выйдя замуж за принца Миркуша, будет править не только своим, но и его королевством. С помощью хитрости и уловок подчинит себе весь Калаур, а потом доберётся и до Тиране, а Города Вечных Ледников перестанут так пугать туристов. Но цели одного не всегда соответствуют планам большинства, и так одинокая королева, погружённая в свои мысли, проводила каждый день в этот огромном и безумно скучном помещении. Ну как сказать одинокая…

– Виктория, Ваше Превосхитричество, к Вам гости! – открыв большие двустворчатые двери, крикнула её сенешаль Рая.

Раньше сенешали следили за подачей блюд, но сейчас они самые приближённые к короне, и, когда Виктория выбирала себе советника, решила остановиться на дочке кухарки – высокой девице с длинными светлыми волосами, немного пухлым лицом и голубыми глазами. Чем она тогда думала? Точно не головой, ведь в итоге её верный сенешаль стала шутом. Впрочем, если мир рушится, то какая разница, кто будет во главе разрушений?

– Выглядите, как пугало, – произнесла Раиса, подходя к трону. – Думаю, гость оценит.

– Кто?

– Сын генерала.

– Я его жду уже второй день, где он? – недовольно спросила Вика.

– В приёмной, где ещё, – пожала плечами девушка.

– Так зови его сюда!

– Вы смеётесь надо мной?! Я только пришла! Самолётики с письмами через зал в следующий раз пускайте!

– Ещё этого мусора мне здесь не хватало!

– А, помимо самолётиков, Вы себя имеете в виду?

– Брысь.

– Ну и ладно. – Сенешаль поплелась к двери.

Тронный зал представлял собой соединение деревянных плит разной высоты, поэтому чтобы дойти от одного края до другого приходилось миновать как минимум три небольших лестницы по три-пять ступенек. А учитывая то, что по полу тоже извивались ветви, поднимаясь, как колонны, к потолку, бежать, не смотря под ноги, было проблематично.

Спрятав стилет в рукав камзола, девушка попыталась сесть поровней, но уже через пять секунд ей это наскучило, и она облокотилась на подлокотники.

Открылась дверь, и Виктория мигом выпрямилась, показывая своё превосходство, а когда сын генерала поклонился, подойдя к трону, спросила:

– Почему так долго?

– Ваше Величество, прошу извинить, когда пришло Ваше письмо, мы с отцом были в Заунто, там сейчас неспокойно, а дорога на корабле заняла три дня, ещё день потратил на оформление документов.

– Понятно, – оборвала юношу Виктория. – У меня есть для тебя работа в одном интересном деле, которое не подлежит огласке и, думаю, награда тебе понравится.

– За хорошую награду всегда готов служить, – ухмыльнулся парень, проводя рукой по светлым волосам. – Но молчание от кого?

– От Теней, – улыбнувшись, сказала королева.

Пришедший осмотрел её прикид, явно не соответствующий статусу, и вскоре сказал:

– Золото не подойдёт.

– Я не золото предлагаю. Но давайте сначала к делу, наградой не обижу.

– Хорошо.

Нет. Это не хорошо.

Иннокентий Десайи был одним из тех, кого девушка знала с детства, поэтому доверяла ему чуть больше, чем другим солдатам. Сначала она думала даже ввести его в свою личную стражу, но потом передумала – потом пригодится. Так и получилось. Шесть лет назад, когда начался Переворот, тринадцатилетний мальчишка с родителями уехал за границу в поисках лучшей жизни, но Заунто вскоре тоже захватили, и теперь Десайи проживали и в Раиже – его столице, и в Нишеме.

– Надеюсь, ты помнишь Оливию? Так вот, мне надо, чтобы ты её нашёл.

Брови парня взлетели, и он расширившимися зрачками уставился на Викторию.

– Она жива?!

– Должна быть. Они с Натальей шесть лет назад оказались в ТОМ мире. Ты же знаешь русский?

– То есть, вы хотите, чтобы я та-а-ам… Может, они уже мертвы… А я буду их искать? Там огромное количество стран, с чего Вы взяли, что они в России?

– У меня там находится особняк на окраине Кейтбурга, сработала сигнализация перехода, значит, они там.

Если б всё было так просто… – подумал солдат, но вслух сказал:

– Я понимаю, вы хотите, чтобы они были живы, но даже если они там были, та сторона опаснее нашей…

– Смотря для кого. Лично я бы назвала в данное время её более безопасной. Да и Наталья должна была позаботиться о младшей.

– Извините, Ваше Величество, но это глупо.

– Я тебя спросила: ты возьмёшь на себя это задание или нет?

– Возьму, – минуту подумав, произнёс Иннокентий. – Когда я получу награду?

Виктория улыбнулась и, встав с трона, протянула Десайи два конверта.

– В одном в подробностях описаны нюансы твоего задания, начиная с того, что Тени могут выйти на её след, а в другом…

– Тени её ищут? – прервал королеву солдат, даже не задумавшись о приличиях.

– Да, но это пока что сущая мелочь.

– Пока что?..

– Да, – Виктория улыбнулась шире, но вышло как-то печально и даже зловеще. – Когда кое-что случится, мне надо, чтобы ты усадил Олю на трон.

Она рехнулась…

– Кое-что, – это что?

– Сущая ерунда. – Но улыбка Виктории померкла. – Условия твоей награды в другом конверте. А теперь иди, до начала осени неделя, она не в счёт, ещё я тебе даю три месяца.

– Ваше Величество, до встречи. – Иннокентий поклонился и ушёл в раздумьях.

Конверты он откроет дома и очень удивится, когда узнает, какую именно награду ему подготовила Виктория.

Вика села на трон и сразу же встала. Внутренний голос подсказывал, что сделано ещё не всё. Выходя из зала, королева бросила Рае:

– Если кто спросит, не волнуйся, под землёй не найдут.

Пока сенешаль пыталась понять, что ей сказали, Виктория уже ушла.

Ходить по тайным проходам Златова не любила с детства – холодно и сыро. Раньше они с Наташей часто играли в прятки, и сестра очень любила прятаться в тёмных закоулках дворца, поскольку старшая там ходила редко. Позже, когда Виктория уже осталась одна, ей пришлось исследовать эти самые проходы и делать их более удобными. Теперь, по крайней мере, на каменном полу были расстелены ковры, что приглушало шаги.

Забрав из коридора дворца незажжённый факел, Вика пошла в сторону главной лестнице, но на последнем повороте остановилась. Оглянулась по сторонам – никого. Осмотрела большую картину с изображением людского селения, провела ладонью по золотой раме, пальцами нажимая на выступы узора из роз. Снова посмотрела по сторонам, прислушалась. И резко дёрнула картину на себя. Рамка со скрипом отделилась от мраморной стены, – рывок в лево – и открылся проход.