Заклинатель: Сила слова (СИ)

Часть 46

На секунду Новаку показалось, что тот тоже нервничает. Вероятно, его решимость оборвать жизнь Алеса была не так уж тверда. В следующий момент стены и пол склада содрогнулись. С потолка посыпалась штукатурка, в воздух поднялось облако пыли. Снаружи раздались взрывы и грохот обрушающихся перекрытий соседних зданий. Следом за ним послышались крики и выстрелы.

Припомнив недавнюю перестрелку у отеля Ла Конкилья, Новак забеспокоился. Часть его команды осталась там, когда Михаль увез его. Сумей они прорваться сквозь окружение, могли бы попытаться освободить его. Но те, что вторглись на территорию похитителей, были позитивами. Так что, кем бы они не были, это не предвещало Алесу ничего хорошего.

Извергая поток отборной брани, раздосадованный Ковальчик отправился к лестнице, узнать, что происходит. Но не успел он ступить на первую ступень, как был сражен ударом дубины.

— Как говорил один известный киногерой: «Сколько злодеев погорело на разговорах…» — иронично произнес тот, кого Алес меньше всего ожидал увидеть.

— Виго? Что ты здесь делаешь?! — воскликнул он.

— Как видишь, спасаю твою шкуру, — без особого удовольствия ответил мужчина, подойдя к Новаку.

При виде болгарина проблема с Михалем отошла на второй план. Вернулись прежние тяжелые мысли. Нужно было как-то сообщить Янчеву о гибели Прицы, но Алес понятия не имел, как это сделать. Собрав всю свою волю, он заглянул в лицо позитиву и на мгновение растерялся. Виго выглядел невероятно подавленным и до смерти измотанным.

— Невена… — начал он неуверенно.

— Знаю, — раздраженно оборвал его мужчина, освобождая негатива от пут, — я был неподалеку, когда все случилось.

— Сожалею, но я не смог ей помочь, — произнес Новак с горечью.

— Оставь, она знала, на что идет, — бросил Янчев. — Наша вина лишь в том, что мы допустили ситуацию, в которой ей пришлось принять подобное решение.

Алес ожидал другого ответа. Чувство вины душило его, он ждал злобы и возмездия. Ведь тогда, возможно, он почувствовал бы себя лучше. Он понимал, что Виго едва сдерживает переполняющий его гнев и отчаяние. Использовать его состояние для того, чтобы уменьшить собственную боль, было несправедливо. Но Алес не смог ничего с собой сделать.

— Если б только я мог рассуждать об этом так спокойно, — вздохнул он.

Несомненно, Янчев уловил ноты обвинения, прозвучавшие во фразе брошенной невзначай.

— Послушай, умник, — позитив в бешенстве схватил его за грудки, — в настоящий момент больше всего мне хочется прикончить тебя! Ведь если бы ты не появился, то она, вероятно, была бы жива, и, возможно, даже была бы со мной. Но речь сейчас не обо мне и Нене, или о Нене и тебе, или о ком-то из нас в отдельности. Тебе прекрасно известно о предстоящей войне. Судя по всему, Невена знала, как ее избежать. К сожалению, она не посвятила меня в свой план, так что я, как и ты, пребываю в полнейшем неведении. Но раз уж она попросила приглядывать за тобой, значит, отводила тебе в решении проблемы не последнюю роль. Никто не знает, что нас ждет. Ясно только что все мы оказались в Италии не случайно. Обдумай шаги, что привели тебя сюда. Вспомни все, что она говорила. Найди способ восстановить мир.

Ответ Янчева был суров, но произвел отрезвляющее действие. Новак, наконец-то, пришел в себя. Вернулся в реальность, где люди гибли один за другим, как бы сильно он ни желал обратного, где предателем мог оказаться тот, кому он верил больше других, где он оставался в полном одиночестве, слабый и беспомощный, без малейшего понятия о том, что нужно предпринять, чтобы хоть как-то исправить ситуацию.

В одиночестве… Прица придерживалась мнения, что лучше быть одной, тем не менее всегда оказывалась среди людей. И хотя она никогда не признала бы этого, ей нравилось быть в команде Виго. По этой причине она и Алеса к ним привела. И как это ни странно, они приняли его. Так что сказать, что ему не от кого ждать помощи, означало бы соврать.

Новак глубоко вздохнул.

— Нет никакого смысла тратить время на мелких исполнителей, — рассудил он. — Раз уж мы здесь, стоит побеседовать с членами Конклава.

— Разумная мысль, — согласился Виго.

Он протянул Новаку руку и помог подняться.

— Едва ли, — усмехнулся Алес, заметив, как воодушевился мужчина. — Пробиться в Ватикан будет не просто.

— Не думаю, что нужно рассказывать тебе о нашем уровне подготовки, — равнодушно отозвался Виго. — Мы ждали давно чего-то подобного. Сам-то ты уже решил, что будешь делать?

Алес не ответил. Они устремились вниз по лестнице, ведущей к выходу.

Уже в авто Новак едва слышно произнес:

— Перед тем, как взойти на борт катера, она сказала, что всегда все делала по-своему и ради себя.

Янчева передернуло. По всей видимости, он надеялся, что эта тема закрыта.

— Я вот думаю, будь это Нена, что бы она предприняла, — не обратив внимания на реакцию собеседника, продолжил негатив.

Виго бросил на Алеса удивленный взгляд, казалось, для него ответ был очевиден. Но не успел он произнести его вслух, как внезапно переменился в лице. Догадка в одно и то же время повергла его в восторг и в ужас.

— Думаю, я знаю, что бы она сказала: «Иногда, чтобы спасти жизнь миллионов, нужно отнять ее у десятков», — задумчиво произнес Виго. — Ты не приемлешь подобной политики, чем на всю жизнь, короткую или длинную, заслужил мое уважение. Но на этот раз, боюсь, тебе придется поступиться принципами. Ибо ты единственный, кто сможет сделать это, остановить, наконец, это безумие.

— Уточню, во избежание недоразумений, — с нотой сомнения начал Новак. — Ты предлагаешь мне расправиться с текущим составом Конклава Ревнителей веры?

— Насколько бы безумной ни казалась эта мысль, она, несомненно, самая здравая из тех, что вообще возможны в нашем положении, — ответил Янчев. — И она вполне в духе Нены.

Осознав, что спорить с позитивом бесполезно, Алес еле заметно кивнул. Фраза сербки: «Помни о том, кто ты» не давала ему покоя.

Снаружи ждали Лейла и Харц. Они спорили, как поступить с подельниками Михаля. Те после непродолжительной драки были обезврежены и связаны. Вверять их судьбу полиции казалось делом бессмысленным и опасным. Они вполне могли быть адептами Ревнителей Веры, а значит, не понесли бы заслуженного наказания. Немного поразмыслив, Виго приказал запереть их, как есть, на заброшенном складе. Ковальчика же решили забрать с собой в убежище заговорщиков, и после, вместе с выжившими агентами и дипломатами, отправить в Польшу. Негатива ожидал трибунал и Канков, и Алес искренне сочувствовал ему.

Вести о том, что подручные Янчева вмешались в перестрелку в злосчастном отеле и спасли оставшихся в живых поляков, в числе которых были Ласлав и Йозеф, весьма обрадовали Новака. Ощущение, что привычный мир распадается на части, а окружающие его люди гибнут один за другим, заметно притупилось. Перед ним стояла новая задача, по сложности и значимости превосходившая все, что он делал до сих пор. Но на сей раз, у него были единомышленники и даже несколько часов на подготовку.

Старый пансион, выбранный заговорщиками в качестве базы находился в квартале Джулиано-Дальмата. Восемь комнат, располагавшихся на двух этажах, вместили около полусотни заклинателей и адептов. Повсюду, от коридоров до чердака, кипела бурная деятельность. Кто-то прорабатывал запасные маршруты и обходные пути, кто-то занимался вооружением, кто-то исцелял раненных при Ла Конкилья.

Перекинувшись парой слов со знакомыми позитивами, Алес узнал, что после последней облавы в Софии, Виго пришлось закрыть филиалы своей фирмы и уйти в подполье. И пока он разбирался с проблемами Прицы в Варшаве, остальные стягивали силы в Италию и пытались заручиться поддержкой прочих неформальных объединений, недовольных политикой Конклава.

Новак выяснил, что место, где они теперь находились, не единственное в своем роде, а заклинателей, поддерживающих антивоенное движение, гораздо больше, чем он полагал. Все они делились на группы, ответственные за определенные поручения, и подчинялись своему координатору.

К полуночи Виго собрал координаторов в актовом зале для последнего совещания. Он в очередной раз дал понять, что в предстоящей схватке Алесу отведена особая роль, а потому в их интересах, чтобы он оставался в живых как можно дольше. Несмотря на усталость и недосып, заклинатели внимательно выслушали Янчева. А после некоторые из них лично высказали Новаку свои надежды и благодарности. Вероятно, они знали, на какой риск придется пойти парню. Сам же Алес слегка растерялся.

— Все бы ничего, но я все еще не имею ни малейшего понятия, как мы окажемся там. Нас же ищут. Город кишит полицейскими.

— Не волнуйся на этот счет, — успокоил его Зумар. Он, как и некоторые другие подчиненные Виго, был в числе кураторов. — Завтра по всей стране и даже кое-где за ее пределами пройдет волна несанкционированных митингов. Пацифисты, зеленые, представители национальных и нетрадиционных меньшинств — многие согласились поддержать нас. Конечно, это не обеспечит нам беспрепятственный проход в папский дворец, но, по крайней мере, займет полицию на какое-то время.

— Но как вы успели провернуть такое за один день?

— Один день? Парень, мы годами готовились к этому. Настал переломный момент. И только благодаря тебе.

Новак замялся. Все они верили в него и ждали, что он приведет их к победе. Во рту появился привкус горечи. Это чувство он знал лучше всех прочих.

— Боюсь…

«Боюсь, я разочарую вас», — собирался сказать он, но Виго прервал его, ударив локтем в бок.

— Так, нам тут нужно обсудить кое-что, — сохраняя беззаботный тон, обратился он к собравшимся.

Янчев выволок Новака на улицу.

— Что это ты собирался там вякнуть?! — вскричал он негодующе.

— Виго, они все ждут от меня чего-то… — начал оправдываться он.

— Особенного?! — закончил болгарин. — Ты прав. И не только они. Я тоже, потому что ты тот, кто безоружным исколесил пол-Европы, скрываясь от всех возможных врагов, которых только можно представить. Потому, что ты нашел Источник Знаний. Потому, что ты вопреки всем законам естества практикуешь заклинания своих врагов. Ты, черт тебя дери, особенный! Нена верила в это, как и твой дядя — бывший Глава Совета. Прими это, наконец. А если тебе для этого не достает мужества, тогда просто пойди и умри завтра вместе со всеми!

Резко развернувшись, Янчев быстрым шагом направился к пансиону. В дверях он столкнулся с Рудкевичем и едва не сбил его с ног. Проводив его обеспокоенным взглядом, Йозеф подошел к Алесу.

— Похоже, кому-то только что неслабо перепало, — предположил он задумчиво.

— Я это заслужил, — вздохнув, ответил он. — Рад, что тебе лучше.

Тирада Виго все еще звучала в его голове, потому нужно было поскорее сменить тему.

— Меня подлатали. — Рудкевич похлопал себя по животу. — Оказалось, дружить с некоторыми из позитивов иногда бывает полезно.

Повисла пауза. Новаку нужно было прокомментировать замечание собеседника, но в голове не оказалось ни одной подходящей мысли.

— Ласлав сказал, ты спас меня. — Он вновь заговорил, но тон его на этот раз был серьезен. — Спасибо.

— Не стоит, — попытался прервать его Новак. Ему не хотелось снова возвращаться в тот момент на террасе отеля, пусть и в мыслях.

— Нет, стоит, — настаивал Йозеф. — Знаю, иногда я похож на психа. Но на деле, я никогда не рискую больше, чем нужно.

— Послушай, тем, кто подстрелил тебя в отеле, скорее всего, был Михаль. Он же ранил меня в аэропорту. Этого никто не мог предвидеть.

— Ошибаешься. У нас были подозрения на его счет с момента захвата Совета террористами. Но мы с Лаславом до последнего думали, что держим ситуацию под контролем. Вот только я не смог остановить его в отеле. Я провалил задание.

Алес не знал, что сказать на такое откровенное признание. Он подумал о Невене, о том, как все могло бы сложиться, раскрой они предательство Михаля. Разочарование вызвало порыв злости, но он сумел совладать с собой. Насколько бы справедливыми ни были эти эмоции, теперь в них не было ни какого смысла.

— Тогда я на самом деле думал, что умру, — продолжил Рудкевич. — Это и в правду страшно, вот так расставаться с жизнью. Я вспомнил младшего брата, то, каким беспомощным он бывает иногда. Кроме меня о нем не кому позаботиться.

Новак понял, к чему он клонит, но не посмел осуждать его.

— Больше тебе не о чем беспокоиться. Ночью ты вместе с остальными покинешь Италию и вернешься домой.

— Если честно, то, что вы задумали — полнейший бред. Вы уступаете Ревнителям Веры и числом, и уровнем подготовки. И безумнее всего то, что остальные так полагаются на тебя. Но я, как и они, верю, что один человек способен изменить ход истории. Я верю в себя. Потому, хотя мне страшно, и, несмотря на то, что майор против, я остаюсь.