Заклятие на любовь (СИ)

*** 52 ***

Я вытащила руку из-под одеяла и погрузила ладонь в мягкий мех. Лиска, свернувшаяся калачиком на моей груди, приподняла мордочку и приоткрыла один глаз.

Как это непривычно и волнующе: у меня появился фамильяр! Проснувшись среди ночи, в темноте, я испугалась, что Лиска мне приснилась, но тут в ладонь ткнулся теплый нос: лисичка почувствовала мое беспокойство и поспешила утешить.

– Что же мы с тобой теперь будем делать? – прошептала я.

Волновалась, что скрывать: волшебных помощников у меня прежде не было. Под утро приснилось, будто я бегу на четырех лапах, вдыхая запах влажной земли. Пахло не только землей, но и жуками, травой, даже у камней оказался особенный аромат. Лапкам было мокро, живот щекотали сухие травинки. Я рассмеялась во сне, а проснулась с первыми лучами солнца, чувствуя себя счастливой и отдохнувшей.

– Признавайся, ты гуляла, пока я дрыхла! – сказала я Лиске.

– Не гуляла, а исследовала территорию, – пропела лисичка.

У нее оказался мелодичный, тоненький девичий голосок.

– Тебе, наверное, тяжело сохранять физическую форму? – забеспокоилась я. – Ты… если надо… развеивайся.

Лиска звонко рассмеялась.

– Не беспокойся об этом, хозяюшка. Даже если меня не видно, я всегда рядом!

Мальвина и Клара еще спали: до занятий оставалось больше часа. Обычно и я в такую рань не встаю, но, бестолково поворочавшись с боку на бок, я поняла, что зря теряю время, и перебралась в ванную.

По обыкновению, пригляделась к своему отражению, пересчитала прыщи: вдруг с появлением фамильяра еще один пропал? Увы, надежда не оправдалась. Три пупыря, толстые щеки, редкие ресницы, заплывшие после сна глазки.

– Красотка ты моя, – сказала я девице в зеркале. – Сейчас мы тебя умоем, причешем, и ты станешь вполне себе ничего.

За два месяца я кое-как привыкла к Пеппи и поняла, что ненавидеть свою новую внешность нет смысла. Пользы от этого никакой, один вред. Если присмотреться, не так уж я и страшна, совсем не уродина. Никто не шарахается, пальцем не показывает, а Ди так и вовсе не прочь поглядеть лишний раз.

Ди. Пора что-то решать. Пока я отложила поиски красавчика, который меня расколдует, да может, и не нужен он мне, но пророчество Кассандры рано или поздно исполнится. И что тогда? Я верну внешность, титул и всеобщее обожание, и Димитрий сделается мне не по статусу. Наши прогулки за ручку – милое баловство, и только, а он мог надумать себе невесть что. Ни к чему мучить его и себя.

– Я сделаю ему больно, – сказала я Лиске, что пристроилась у моих ног. – Это как… маленькая операция. А потом всем станет намного легче.

Лисичка задрала мордочку, прищурила один глаз и промолчала. Она согласна? И отговаривать меня не станет. Что же, значит, все к лучшему.

Ощущение радости, с которым я проснулась, повыветрилось. В животе стянулся тугой комок, как перед сложным зачетом, к которому я плохо подготовилась и боюсь не сдать. Я уже знала, что будет непросто оттолкнуть Ди, но я постараюсь.

Лучше сразу, с утра, разберусь с этим неприятным делом. Мне и самой будет больновато, но перетерплю. Постепенно все вернется на круги своя – Ди отстранится, привыкнет к мысли, что нам никогда не быть парой, а потом потихоньку начнем общаться и возвратимся к спокойной дружбе.

В последние дни все так быстро завертелось: Димитрий вытащил меня из подземелья, залечил синяки, мы открыли друг другу сокровенное, очень личное… Я не готова сближаться с кем бы то ни было настолько тесно. Алисия Уэст предпочитает доверять лишь себе – это безопасно.

– Пеппи, ты скоро?

Пока я торчала в уборной, размышляя о наших странных отношениях с Ди, девочки успели проснуться. Началась привычная утренняя суматоха: мы путались, где чей учебник, натыкались друг на друга в тесной комнатушке. Мальвина по ошибке нацепила обувь Клары, и та принялась корчиться, пытаясь приспособиться к ее небольшим ступням, в то время как Морковина толкала ногу в тесный ботинок Маль и пыхтела от досады, не понимая, отчего удобные ботинки за ночь уменьшились на два размера: у одинаковой формы есть свои недостатки.

Я рассеянно перемещалась из угла в угол, то заталкивала в сумку чернильницу-непроливайку и очиненные перья, то зачем-то выкладывала их.

– Пеппи, ты чего возишься?

Девочки наконец разобрались с обувью и одетые стояли у двери. А снаружи, судя по доносившимся обрывкам фраз, ждали Бруно и Димитрий. Маль ерзала от нетерпения: так ей хотелось поскорее повиснуть на своем ненаглядном Бруно. Интересно, они уже целовались?

– А где Лиска? – спросила Клара, оглядевшись.

Я в последний раз видела свою лисичку, когда призналась ей, что собираюсь отвадить Ди.

– Там же, где твой Клорик, – проворчала я. – У тебя тоже пока сил не хватает, чтобы он все время скакал поблизости.

– Да я ведь просто спросила, – опешила Морковка. – Я понимаю. Ты не бойся, вернется.

Кое-как я собралась и вышла за порог последней. Маль прилипла к Бруно, так плотно обхватив его руку, будто собиралась срастись с беднягой. Хотя он, судя по мужественно задранному острому подбородку, не имел ничего против. Ди привычно потянулся, чтобы взять мою сумку, сумку Клары он уже повесил на плечо.

Самое время воплотить свой план.

«Сама понесу, иначе развалишься под тяжестью, цыпленочек ты наш!» Вот так следует начать. Добавить голосу издевки и деланого сострадания. Пройти мимо, будто случайно оттолкнув его с дороги.

О Солнцеликая, отчего так тяжко? Ведь я проделывала подобные трюки с тех пор, как осознала себя. Посмеяться над горничными или лакеями, потешаясь над их вытянувшимися лицами, – милое дело!

– Сама понесу… – Язык прилип к небу.

– Ой-ой-ой, моя лапка! – раздался тоненький голос, окончательно сбив настрой.

Откуда ни возьмись появилась Лиска и завертелась волчком, поджав переднюю лапку.

– Лисонька, что случилось? – Девочки тут же присели на корточки перед моим фамильяром.

Да и я не на шутку испугалась. Только заполучила помощника, как уже травма! Хотела подхватить лисичку, но та ускользала.

– Лиска, стой, погоди, я посмотрю, – попросил Ди, сгрудив сумки на крыльцо.

Протянул руки, и моя Лисонька, пожалуйста, прыгнула в его объятия как миленькая! Димитрий осторожно прощупывал косточки, хмурился. Лиска примостила мордочку на его локте и поглядывала на меня глазками-бусинками. И не пикнула ни разу. Так-так!

– И что же это приключилось с твоей лапкой? – нежно спросила я, источая сладкий яд, не распознанный никем, кроме хитрой рыжей предательницы.

– Не знаю, хозяюшка, – умильным голоском пропела лисичка в тон мне. – Растянула. Прищемила. Или заноза. Идти сама не могу. Ди, понеси меня на ручках?

– Конечно, маленькая. Не чувствую, что есть ранка, но я раньше не лечил фамильяров…

Ди выглядел растерянным.

– А давайте спросим у мэтра Рауфа, болеют ли фамильяры? – бодро спросила я, сузив глаза на Лиску.

– Да-да, давайте спросим, – с готовностью согласилась та, в изнеможении свесив лапки. – А пока Ди придется нести меня.

– Не пробовала развеяться? – намекнула я.

– Пробовала! Не помогает, хозяюшка.

И мордочка честная-честная! Ах ты хитрованка! Меня переплюнула! Я фыркнула, подхватила сумку и пошла вперед.

Ну авантюристка! Что нашло на моего фамильяра? Неужели… Озарение едва не сбило с ног. Рыжая лгунишка мешает мне оттолкнуть Ди, и, чую, подвернутой лапкой дело не ограничится. Мало мне угрызений совести, так собственный волшебный помощник чинит препятствия. Дело усложняется!