Заклятые враги

ГЛАВА 24

Проводник чувствовал себя усталым и несчастным. Он пустил жеребца во весь опор, пытаясь выбросить из головы Серену Бэйн.

Джон считал, что поступил правильно, навсегда расставшись с ней. Ее брат ясно дал понять, что в будущем видит сестру вовсе не женой охотника.

«Серена возненавидит меня, как только ей надоест та жизнь, которую я смогу ей предложить», — пробормотал Джон себе под нос. Он пустил жеребца шагом, размышляя, куда теперь податься…

Может, вернуться домой или принять предложение старого охотника из форта Бриджер?

— Ладно, я решу это потом, — Джон подстегнул коня. — А сейчас нужно найти обоз. Илай, наверно, уже с ума сходит от страха за Серену.

Через полчаса жеребец взобрался на пригорок. Отсюда было хорошо видно, как внизу люди разбивают свой последний лагерь. А завтра они уже начнут выбирать себе участки земли.

— Удачи вам всем, — тихо пожелал Джон. Заслонив глаза от лучей заходящего солнца, он отыскал фургон Лэндри и заметил, что Илай машет ему рукой.

Джон поспешил вниз.

— Ты не нашел ее? — в голосе Илая звучали разочарование и страх.

— Успокойся, я нашел Серену, с ней все в порядке, — Джон спрыгнул с коня. — Она осталась со своим братом.

Сердце Илая радостно забилось. Но почему Джон говорит об этом с такой горечью? Он только хотел расспросить его, но Джон сам стал рассказывать о стычке с Ньюкомбом.

— Какое облегчение! — выслушав его, обрадовался Илай. — Серена — в безопасности, а с этим негодяем покончено навсегда, — он кивнул в сторону костра. — Давай перекусим что-нибудь.

Илай полез в карман.

— Вот твои деньги. Их принес мне один из людей Хансена.

Джон взял деньги, небрежно запихнул их в вещевой мешок и подсел к костру.

— Ну, что, сынок? Какие теперь у тебя планы? — поинтересовался Илай, протягивая Джону тарелку с жареной форелью.

— Когда поем, отправлюсь в обратный путь, — Джон с удовольствием вонзил зубы в хрустящую корочку. — Правда, я еще не решил: ехать ли мне домой или в форт Бриджер? Наверно, выберу форт. Мне там понравилось. Прекрасные места для охоты.

Наступило напряженное молчание. Затем Илай выпалил:

— Значит, ты сдаешься… без борьбы, да? Мне хочется поколотить тебя палкой, Джон, чтобы вправить мозги.

Джон нервно хохотнул, стараясь не встречаться взглядом с Илаем.

— Я не променяю на Серену свою свободу.

В глазах Илая появилось сомнение, потом они опять вспыхнули гневом.

— Послушай меня, ты, надутый щенок! Моя Серена стоит свободы любого мужчины. А если ты так печешься о себе, то ты и мизинца ее не стоишь!

Джону хотелось крикнуть: «Ошибаешься, Илай, я гостов продать душу дьяволу, чтобы навсегда остаться с Сереной!», но вместо этого он лишь пожал плечами.

— Я согласен с тобой, Илай. Серена — удивительная женщина, но…

Джон видел, что Лэндри весь кипит от гнева. Он знал, старик привязался к нему, и хотел расстаться ним по-хорошему.

— Илай, я сейчас уезжаю и не хочу, чтобы ты плохо думал обо мне. Я буду часто вспоминать тебя, ты — мой лучший друг.

— А ты — круглый дурак, — ответил Илай, протягивая Джону руку. — Но я тоже буду думать о тебе и сожалеть, что мой лучший друг оказался таким трусом, когда дело коснулось женщины.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и Джон вскочил в седло. Илай крикнул ему вдогонку:

— Джон, убежать — легче всего. Труднее остаться и доказать всем, чего ты стоишь!

Солнце клонилось к закату, поднялся ветер, стало прохладно. Джон поднял воротник и решил до наступления темноты найти себе место для ночлега. Вскоре он раскатал под скалой одеяло и мгновенно уснул с мыслью о Серене.

Джон проснулся на рассвете: голод ощутимо давал о себе знать. В поисках «завтрака» он углубился в лес, бесшумно двигаясь между деревьев, как и подобает истинному лесному жителю. Не прошло и пятнадцати минут, а к его ногам уже свалилась жирная белка. Джон убрал нож и поднял зверька.

Он направился к тому месту, где оставил свои пожитки и жеребца. Тишину леса нарушало только шуршание о траву его мокасин. Вдруг Джону послышалось угрожающее рычание волка. Он остановился и прислушался. Звук доносился откуда-то справа. Джон осторожно двинулся в ту сторону и, действительно, увидел огромного серого волка.

Хищник готовился на кого-то напасть. Его глаза горели зловещим огнем, с морды капала слюна, шерсть на холке вздыбилась. Еще немного и он прыгнет. Но на кого?

У Джона перехватило дыхание, когда он увидел старого и, очевидно, очень больного индейца, который еле держался на ногах, прислонившись к дереву, и обреченно смотрел на хищника. В его черных глазах было примирение со смертью. Джон напрягся и приготовил нож. Смерть настигла волка в прыжке, он судорожно дернулся и бездыханный упал на землю.

Секунду Джон помедлил, затем вытащил нож из узкой груди зверя и подошел к старику.

Он присел перед ним на корточки, с жалостью рассматривая изможденное морщинистое лицо, сплошь усыпанное прыщиками. Индеец весь горел. Очевидно, у него была оспа, очень опасная болезнь.

Бессознательным движением Джон потрогал следы оспы на своей левой щеке. Он переболел ею еще в раннем детстве.

— Ты болен, старый вояка, — мрачно промолвил охотник. — Почему же ты здесь совсем один?

— Я болен болезнью бледнолицых, — надтреснутым голосом ответил старик. — Обо мне некому заботиться, поэтому меня бросили здесь умирать.

— Да это не люди, а звери! — возмутился Джон.

— Нет, — индеец протестующе поднял руку. — Не вини их. Почему я, старик, стоящий уже одной ногой в могиле, должен заражать других людей, особенно молодых?

— Ладно, не переживай. Я в детстве переболел оспой, так что ты для меня не опасен. Побудь здесь, сейчас я приведу коня, накормлю тебя и попробую сбить температуру.

«И зачем я связался со стариком? Он только оттянет мой отъезд на недели, если не…» Погруженный в свои мысли Джон не слышал топота копыт, пока всадник не оказался совсем рядом. Джон поднял голову, и удивление на его лице сменилось выражением гнева. Очевидно, владелец ранчо Дорн Бэйн решил поторопить охотника оставить эти края и предупредить, чтобы он держался подальше от его сестры.

Но Бэйн натянул поводья и приветливо посмотрел на Джона.

— Итак, Квейд, вижу, ты решил остаться с нами?

— Не знаю, — протянул Джон.

— А я мог бы продать тебе мою хижину вместе с горным участком позади нее. Для охотника это идеальное место, там полно разных зверей.

— Почему же ты хочешь продать ее? — Джон подозрительно посмотрел на Бэйна.

— По двум причинам. Во-первых, хижина слишком маленькая. Если в ней собираются больше двух пастухов, всегда начинается спор: кому где спать. Очевидно, мне придется построить для них хижину вдвое больше этой и поставить несколько кроватей. А во-вторых, — продолжал Дорн, — я не хочу заниматься скотоводством в горной местности, поэтому эти участки мне не нужны.

Джон молчал, размышляя над словами Бэйна. Действительно ли, у Дорна были только эти причины? А Серена? Устоит ли он перед искушением увидеть ее?

Но о лучшем месте можно было только мечтать. Джон изучающе взглянул на Дорна и спросил:

— Сколько ты хочешь за этот участок? Ему на миг показалось, что в глазах Дорна Бэйна мелькнуло облегчение.

— По текущей цене за акр. За постройку не возьму ничего.

Джон ликовал. Он был уверен, что ему хватит денег, чтобы расплатиться с Дорном и еще останется для покупки капканов и прочего снаряжения.

— Когда я смогу туда перебраться? Бэйн пожал плечами.

— В любое время. Если хочешь, даже сегодня.

— Отлично. Я прямо сейчас отправлюсь туда, — глаза Джона сияли от радости. Дорн Бэйн улыбнулся.

— Прекрасно. Через пару часов я привезу тебе запас продовольствия, — он тронул своего крупного белого жеребца и, уже отъезжая, крикнул через плечо. — Его стоимость я приплюсую к цене за участок.

Джон усмехнулся, глядя ему вслед.

— Найдем ли мы с ним общий язык? — подумал он вслух.

Джон был так удивлен неожиданным предложением Бэйна, что на какое-то время забыл об индейце. Но вот он снова заботливо склонился над больным стариком.

— Как тебя зовут? — Джон потрогал его лоб.

— Красное Перо, — прохрипел индеец.

— Вот что, Красное Перо, как только я найду корешков и коры для твоего лечения, то сразу же заберу в свою хижину.

Старик по-птичьи скосил на Джона глаза, словно ожидая подвоха. Но убедившись, что белый человек говорит вполне искренне, согласно кивнул.

Джон провозился с индейцем до захода солнца. Он дал ему бульон из белки, напоил отваром из трав и кореньев, обтер тело старика ледяной водой из ручья, и тот, наконец, уснул.

На крыльце Джон обнаружил продукты, которые, должно быть, привез Бэйн, пока он устраивал в сарае жеребца.

Джон по-хозяйски расставил пакеты и банки по полкам, налил себе кофе и вышел из хижины. Он прислонился к дверному косяку и стал размышлять о своем будущем.

Незаметно стемнело. Джон вернулся в хижину и потрогал лоб индейца. Жар немного спал. Удовлетворенно кивнув головой, охотник растянулся на одеяле возле камина.

Квейд быстро и крепко уснул в мирной тишине своего нового дома.