Отступники. Заклятые враги

Глава восьмая

Нова обмякла на сиденье, глядя, как на сцену выводят Уинстона. Вместо привычного бархатного костюма на нем была арестантская роба в черно-белую полоску, а на щиколотках и запястьях виднелись тонкие хромовые цепи. Он не сопротивлялся и шел, куда его вели. Нечесаные огненно-рыжие волосы свалялись, но грим оставался тем же, что всегда – вокруг глаз широкая черная подводка, на скулах ярко-розовые круги, а резкие линии от углов рта вниз к подбородку делали его самого похожим на деревянную марионетку. Значит, подумала Нова, все те годы, что она его знала, Уинстон все-таки не гримировался – видимо, это суперспособность так изменила его лицо, превратив в лицо куклы.

Или повелителя кукол.

Нова заерзала на стуле, пытаясь спрятаться за сидящим впереди Отступником, но так, чтобы все же что-то видеть из-за его плеча. Меньше всего ей сейчас нужно было, чтобы Уинстон увидел ее в этом зале и узнал. Она надеялась, что может ему доверять, но не была в этом уверена, ведь они не виделись несколько месяцев после памятного допроса. Тогда Кукловод не сдал Нову и все это время хранил секрет. И все же он в любой момент мог передумать и выдать ее, скажем, в обмен на помилование.

Что ж, сама Нова поступила с ним не лучше. Тогда на празднике она выбросила Уинстона из корзины его же аэростата, заставив свалиться прямо в руки врагов. Она не стала бы его винить, реши он сейчас пожертвовать ею ради спасения собственной шкуры.

Ее колено тряслось с каждой секундой все сильнее. Тело напряглось, как пружина. При первых признаках опасности Нова была готова вскочить и броситься бежать.

Но Уинстон не был настроен воинственно. Мирно, почти с удовольствием он окинул взглядом зал, полный Отступников, каждый из которых смотрел на него во все глаза.

– В чем проблема? – шепотом спросила Данна.

Нова удивленно повернулась к ней.

– В смысле?

Данна сползла вниз по сиденью, так что их с Новой плечи поравнялись. Данна была настолько выше Новы, что сейчас ее поза выглядела комично.

– Прячемся от кого-то?

Поджав губы, Нова выпрямилась.

– Вовсе нет, – ответ прозвучал слишком ершисто, она и сама это заметила. – Дядя тоже всегда ворчит, что я не слежу за осанкой.

Саймон Вествуд снял со стула чемоданчик с Агентом N и переставил стул на середину сцены. Хью Эверхарт надавил ладонью Уинстону на плечо, заставляя опуститься на стул. Уинстон не обращал внимания ни на них, ни на Джоан Хоган, которая испуганно съежилась, проходя мимо него. Кукловоду было не до нее – он обвел зал блестящими, лукавыми глазами.

– О, мой Капитан, – весело проговорил он характерно скрипучим голосом, – что это – вечеринка? В мою честь? – Он звякнул цепями. – Разве у меня день рождения?

Бросив на пленника испепеляющий взгляд, Капитан не удостоил его ответом.

Нова сглотнула.

Гром-птица, сидящая в глубине сцены, что-то сказала на ухо Черному Огню, и тот чуть усмехнулся уголком рта. Почему-то при виде всего этого у Новы кровь стыла в жилах.

Эти люди хотя бы видят в Уинстоне человеческое существо? Или для них он – не более чем объект интересного научного эксперимента? Точно так же, как Макс, как многие другие?

Несмотря на ерническую болтовню Уинстона, Нова знала его достаточно хорошо, чтобы понять, как он испуган. Держался он браво, скрывая страх, но где-то в глубине его глаз таилась молчаливая мольба. О милости. О защите. О том, чтобы его забрали отсюда.

Он, конечно же, понимал, что все бесполезно. В окружении Отступников, в самом сердце их штаба, без единого союзника…

Нова похолодела.

Она была его союзником.

Предполагалось, что она его союзник.

Но Уинстон свалял дурака, когда провалил их задание на городском празднике, да еще и позволил себя схватить. Он был хулиганом и, что поражало Нову, использовал детей – такое казалось неприемлемым даже для Анархиста.

И все же, при всех своих недостатках, он сохранил верность Асу. Он был в их команде.

Она должна что-то предпринять.

Но что она может?

Чего сейчас ждал бы от нее Ас?

Ничего, раздался в голове шепот, будто уравновешенный и мудрый голос Аса мигом утихомирил ее разбушевавшиеся мысли. Ты не должна выдать себя, он того не стоит. Держись и доведи дело до конца. Сосредоточься на задании.

Джоанна Хоган вынула из чемоданчика шприц.

Уинстон не обращал на нее внимания.

– Я не помню даже, сколько мне лет, – сказал он, склоняя голову набок. Бренча хромовым цепями, он поднял руки к груди и нарисовал сердце.

Доктор Хоган набрала Агент N из пробирки в шприц.

Нова вцепилась обеими руками в сиденье под коленками.

– Ох-ох, – продолжал Уинстон, качая ногой. – Думаю, я стар. И вот смотрю я на вас, Отступники, таких бойких, таких наивных. Право, вы просто дети! Ну-ка… – Он подался вперед, всматриваясь в кого-то в первом ряду, и озорно улыбнулся. – Мнится мне, что ты и есть дитя – махонький такой блюститель закона.

Уинстон вскочил со стула. Из его пальца вылетела блестящая золотистая нить – веревочка для марионетки. Нить обмоталась вокруг шеи юного Отступника, и парнишка вскрикнул. Уинстон дернул пальцем – и мальчик устремился к сцене.

Нова вскочила, но то же самое сделала и вся остальная публика, заслонив ей вид. Застонав от раздражения, она забралась на сиденье. К мальчику – поднявшийся в зале гвалт заглушал его крики – подскочил Капитан Хром.

Но Джоанна Хоган совершенно невозмутимо подошла к Уинстону сзади и крепко взяла его за руку. Кукловод сердито оглянулся. Он согнул палец, и, повинуясь его воле, к Джоанне повернулся юный Отступник с нитью на шее. Он ощерился, скрючил пальцы, как звериные когти – дикий зверь, готовый разорвать в клочья и сожрать. Испустив душераздирающий вопль, мальчик изготовился броситься на доктора Хоган, но за секунду до прыжка Капитан Хром схватил его. Он прижал руки мальчика к бокам, не давая шевельнуться.

Уинстон Прэтт усмехнулся.

У Новы пересохло во рту.

Она заметила вторую марионетку раньше, чем все остальные – общее внимание было поглощено мальчишкой, бьющимся в руках Капитана.

Никто не заметил Сороку, Одаренную воришку. Никто не видел, как она подняла вверх ладонь. Сидящий через два ряда от нее Сталагмит не заметил, что его стальной топорик, будто сам собой, высвободился из ножен и влетел в подставленную ладошку Сороки. Вскинув руку с топором, та бросилась на Цунами. Члена Совета. Цунами стояла к ней спиной. Никто ничего не замечал, еще мгновение – и будет слишком поздно.

Нова словно окаменела, не в силах решить, должна она остановить Сороку или нет. Ведь это было и ее целью. Истребить Совет. Уничтожить Отступников. Если одним членом Совета станет меньше – это хорошо, но…

– Нет!

Крик раздался прямо у Новы над ухом, до того близко, что на секунду ей показалось, что кричит она сама, но тут Данна, распавшись на смерч оранжевых бабочек, вспорхнула над публикой.

На сцене, не обращая внимания на царящий вокруг невероятный хаос, доктор всадила иглу в руку Уинстона и надавила на поршень.

Данна восстановила форму как раз вовремя, чтобы успеть схватить Сороку за руку и оттащить ее от Цунами. Касуми обернулась, и ее глаза округлились.

Нова медленно выдохнула, но облегчение, которое она ощутила, длилось недолго. Данна, обеими руками обнимая вырывающуюся Сороку, смотрела прямо на Нову. С недоумением. С подозрением, как на возможную предательницу. Покраснев и дрожа всем телом, Нова отвернулась. Данна следит за ней? Она заметила, что Нова все видела и пальцем не пошевелила, чтобы предотвратить нападение?

Внезапно истошный визг первой жертвы Уинстона резко стих и суматоха в зале прекратилась. Со своего наблюдательного пункта на стуле Нова увидела, что золотые нити, соединявшие двух подростков Отступников с пальцами Уинстона, порвались и растворились в воздухе. Уинстон рассматривал руки, недоуменно сгибая и разгибая пальцы. Темная краска вокруг его глаз начала трескаться. Он прерывисто вздохнул, нижняя челюсть задрожала, изо рта вырвался тихий, тоскливый вой.

– Н-нет, – пробормотал он, заикаясь от ужаса. – Что случилось? Что вы со мной сделали?

Подводка потекла, как черная кровь.

Нова зажала рот рукой. Это все же был макияж или, по крайней мере, так это выглядело сейчас. Чернильного цвета жидкость стекала по лицу и капала тяжелыми, вязкими каплями. Она смешивалась с румянами, и вскоре все лицо было в черно-красных пятнах. Даже фарфоровая бледность начала выцветать, сползая по краям лица, затекая за ворот полосатой арестантской фуфайки.

Уинстон снова испустил горестный вопль. Все, кто стоял на сцене, разом попятились. Доктор Хоган с отрешенным видом наблюдала за превращением Уинстона. У всех остальных вид был настороженный, даже испуганный.

Уинстон, трясясь всем телом, не отрывал взгляда от своих скрюченных пальцев. Как хотелось бы знать Нове, что он видел – или не видел. Чувствовал – или не чувствовал.

Вдруг Прэтт зарыдал. Слезы ручьями катились по размалеванным щекам. Отвернувшись, он вытер нос о плечо, оставив на полосатой ткани черно-красные разводы. Когда он снова поднял голову, Нова увидела, что у него больше нет линий и на подбородке. Обнажившаяся кожа была землистой и голубоватой. Уинстон продолжал плакать, в отчаянии разглядывая свои руки. Наверное – как бы он это ни ощущал, какие бы сигналы ни подавало ему тело, – он уже знал правду.

Уинстон больше не был Одаренным. Он больше не был злодеем. Не был Кукловодом.

И, хотя Нове никогда не был особо симпатичен Уинстон Прэтт, сердце зашлось от острой жалости к нему.

Что с ним теперь будет?

Пока она стояла, погрузившись в раздумья, в зале раздались робкие хлопки. Кто-то их поддержал. А вскоре аплодировал уже весь зал – пока Уинстон Прэтт на сцене заливался слезами.

Эксперимент удался, и все мало-помалу начинали представлять, что это значит. Для Отступников. Для мира.

И для Анархистов.

Для Отступников, имеющих в арсенале такое вещество, полное уничтожение Анархистов будет просто вопросом времени. Отступникам даже не придется идти на сделку с совестью. Они же не будут никого убивать – только лишать суперспособностей.

Зал понемногу успокаивался. Злодей был нейтрализован, и Отступники вернулись на свои места. Двух пострадавших от руки Кукловода подростков увел из зала целитель.

Нова начала спускаться со стула, на котором стояла, но тут ее взгляд упал на Уинстона, и она замерла.

Он смотрел на нее в упор – судя по выражению лица, скорее опечаленный, чем удивленный ее присутствием.

Нову как будто ударили под колени. Споткнувшись, она чуть не упала, но Адриан подхватил ее под локоть.

– Ты нормально себя чувствуешь?

Нова моргнула. В этом столпотворении она совсем забыла, что он рядом. Выдернув руку, она снова плюхнулась на место, пытаясь укрыться от взгляда Уинстона.

– Просто замечательно, – буркнула она.

Двое конвоиров потащили Уинстона со сцены. Сюда он пришел рядом с Капитаном, сам, но сейчас его тело безвольно повисло, как у марионетки с перерезанными веревочками.

Нова не поднимала головы, пока за ними не захлопнулась дверь. Сумеет ли Уинстон оправиться после таких перемен? Его лишили не только силы, но и личности. Перестав быть кукловодом, кем он стал? Кто он теперь?

Эти вопросы можно было адресовать любому, кто становился жертвой Агента N.

Неужели члены Совета искренне верят, что у них есть право решать, кому позволить быть Одаренным, а кому запретить?

Когда зал окончательно угомонился, к микрофону вышла Тамайя Раи.

– Спасибо за столь эффектную демонстрацию, Джоанна. Начиная со следующей недели, все действующие патрульные отряды должны пройти тренинг по применению Агента N. Не менее тридцати часов занятий, на которых вы познакомитесь с наиболее эффективными способами применения вещества. А также с тем, как предохранить себя и членов отряда, чтобы самим не стать его жертвами. Мы готовим информацию для прессы об Агенте N и о том, как он защитит жителей города и поможет обеспечить безопасность. Все подразделения, прошедшие тренинг и инструктаж, будут оснащены запасом Агента N для применения в качестве самообороны против любого Одаренного, проявляющего насилие по отношению к Отступникам и гражданским лицам или нарушающего требования кодекса.

– Без суда? – прошептала Нова. – Они дают в наши руки такую силу… и предлагают использовать эту штуку просто интуитивно, без доказательств того, что совершено преступление? – Она потрясла головой. – И как такое может вписываться в их кодекс?

Нова заметила, что Адриан смотрит на нее. Она решилась ответить на его взгляд, даже не пытаясь скрыть возмущение. Адриан ничего не сказал, но ей показалось, что на его лице отражаются те же мысли и переживания.

– Кроме того, – продолжила Тамайя, – любой Одаренный из числа тех, кого разыскивают за совершенные правонарушения, подлежит нейтрализации на месте. Это относится ко всем известным членам группировки Анархистов. Это относится также к мстителю-одиночке, известному, как Страж. Пока не обнаружено его тело, он не считается мертвым.

– Разумеется, – буркнул Адриан, потирая затылок.

Тамайя тем временем все еще говорила.

– Вы получите расписание ваших тренировок…

– Это обратимо? – выкрикнула Нова.

Тамайя замолчала, недовольная тем, что ее прервали.

– Простите?

Нова вскочила.

– Это обратимо? Если, предположим, кого-то из Одаренных нейтрализовали случайно или… без оснований, есть способ восстановить суперспособности?

Вперед выступила доктор Хоган и взяла микрофон.

– Это хороший вопрос, и я рада, что вы его задали, так как мы должны донести до всех Отступников, что при обращении с этим веществом необходима предельная осторожность, – Хоган остановила взгляд на Нове. – Нет. Воздействие Агента N необратимо. Не стоит обольщаться, это очень опасное вещество, и в будущем мы рассчитываем на то, что все будут помнить об ответственности, с которой следует подходить к работе с ним.

– Благодарю, доктор Хоган, – подхватила Тамайя. – Я хочу лишний раз напомнить, что информация, полученная вами сегодня, пока строго конфиденциальна. Ответы на возникшие вопросы вы сможете получить после собрания либо во время тренинга. Все свободны.

Зал наполнился шумом голосов. Нова и ребята двигались к выходу с остальными, а когда толпа вынесла их в вестибюль, Адриан отвел их в сторону, чтобы вместе подождать отставшую Данну.

– Да уж, – протянул Оскар, – это было в тысячу раз мощнее, чем я ожидал. Необходима разрядка в виде пиццы – кто со мной?

Не слушая его, Нова обернулась к Адриану.

– Это от Макса, да? Вот зачем им нужно было так часто брать у него кровь.

– Скорее всего, – согласился Адриан. На переносице, повыше очков залегла морщинка. Это выражение задумчивости на его лице было хорошо знакомо Нове. – Я все же надеялся, что они таким образом ищут способ помочь ему. Чтобы… ну, понимаешь, у него появилась возможность общаться с другими Одаренными. Хотя… – Он плотно сжал губы. – Ведь это благодаря Максу сумели одолеть Аса Анархию. Думаю, нет ничего удивительного, что теперь они ищут способ… способ…

– Злоупотреблять его силой? – напрямик спросила Нова.

Адриан нахмурился, но не возразил.

– Но он же Одаренный. Живой человек из плоти и крови. А это вещество – … химия. Воспроизвести его способность вот так… да такое просто невозможно!

– Невозможно? – Руби усмехнулась. – Адриан, я видела, как ты создаешь живых существ из плоти и крови с помощью карандаша и бумаги. Я, если поранюсь, разбрасываю во все стороны драгоценные камни. Данна превращается в рой бабочек. И ты еще что-то говоришь о невозможном?

– Что? – притворно возмутился Оскар. – Ты не собираешься упоминать все головокружительные штуки, которые выделываю я?

Руби махнула рукой в его сторону.

– А Оскар способен слопать в один присест две громадные пиццы и одновременно пересказать наизусть весь третий сезон «Звездных мстителей».

Оскар торжественно кивнул.

– Трудно поверить, что я вообще существую.

Нова потерла виски.

– Мне просто интересно, в курсе ли Макс, над чем они работали все это время.

– Если и знает, – отозвался Адриан, – он ни словом мне не обмолвился.

– Может, это засекреченная информация. – Нова не могла скрыть горечи в голосе. Все, что касалось Макса, было засекреченной информацией. Правда о его суперспособности, причина существования карантина, а теперь вот это. Она подозревала, что большинству членов организации вообще неизвестно, почему Макс сидит взаперти. Самая распространенная версия гласила, что его сила ослабляет других Одаренных при контакте, что его изолируют ради его и их безопасности – но мало кто знал до конца, что может этот мальчик на самом деле. Что он может забирать способности у других Одаренных и усваивать их. Что он лишил силы самого Аса Анархию.

Когда Нова впервые увидела Макса, ей просто сказали, что он одновременно ценен и опасен. Только сейчас она начинала понимать, насколько верной была эта характеристика.

– Меня беспокоит, – сказал Адриан, – то, как легко можно будет злоупотребить этой штукой.

Нова вздернула бровь.

– Как? Ты считаешь, что Отступник может злоупотребить властью?

– Не каждый, конечно, но даже Отступники могут иногда действовать из эгоистичных побуждений. – Он замолчал, наморщил лоб. – Погоди… это что, был сарказм?

– И как ты только догадался, – огрызнулась Нова.

Адриан ошеломленно уставился на нее.

– Ты на меня злишься?

Отвернувшись, Нова сделала несколько глубоких вдохов. Несправедливо, что она сорвалась на него. Адриан не имел к этому никакого отношения, напомнила она себе. А во время презентации ей пару раз даже показалось, что он в таком же шоке, как и она.

– Нет, – ответила она уже спокойнее. – Извини. Я просто… разволновалась из-за этого Агента N и того, на что он способен. Ты же сам сказал, что им будут злоупотреблять.

– Нет, я лишь сказал, что им легко было бы злоупотребить. Ну, на тренировке все узнаем.

Нова покачала головой.

– Налицо явное злоупотребление властью. Нельзя же вот так запросто выпустить на улицы патрульных с этой штукой и ждать, пока они наломают дров. Люди просто не могут всегда держать эмоции под контролем. А как же расследование, суд? Доказательства? Что, если кто-то зарабатывает суперспособностью на жизнь, а его нейтрализуют, даже не задумавшись? – Она вспомнила Цианида, который хоть и занимался нелегальными делишками, но также создавал и массу вполне законных и полезных химикатов, от инсектицидов до средства для выведения бородавок, которые с удовольствием покупали добропорядочные граждане. – А что, если кто-то из них решил бы изменить свою жизнь, исправиться и начать пользоваться суперспособностью для помощи людям? Агент N отнимает у них этот шанс. Знаете, Отступники ужасно много говорят о правах человека, а ведь это – нарушение прав!

– У злодеев нет прав.

Нова вздрогнула. Она не слышала, как подошла Данна, а ее подозрительный взгляд заставил Нову насторожиться.

– Агент N собираются применять к злодеям. К людям, которые не соблюдают кодекса. И все же ты из кожи лезешь, защищая их.

– Не всякий, кто не согласен с кодексом, – злодей, – возразил Адриан.

Данна пораженно уставилась на него.

– Ты серьезно? А как же их еще называть?

Адриан почесал маркером за ухом.

– Кодексу нет еще и десяти лет, и Совет постоянно вносит в него изменения. Кто знает, как он будет выглядеть еще лет через десять, через пятьдесят? В жизни есть не только белое и черное, хорошее и плохое. Человеческие поступки… их мотивы… все это, – обеими руками он описал в воздухе круг, – оттенки серого.

– Вот именно, – Нова почувствовала, как тугой узел в груди начинает ослабевать. – И люди заслуживают того, чтобы им позволили объяснить свои поступки перед тем, как отнимать у них суперспособности.

– Мне не нужно знать, какие мотивы были у Акации, – заявила Данна, – чтобы понять, что она воровка и опасна для общества. Будь у меня в тот день при себе Агент N, я бы ее нейтрализовала не задумываясь и вина меня уж точно не мучила бы.

Она бросила на Нову мрачный взгляд.

Нова стиснула зубы – неприятно было обнаружить прореху в своих аргументах. Да нет, даже Акация заслуживала суда, конечно. Даже она заслуживала шанса на исправление, шанса выбрать другой путь.

Но потом Нова вспомнил про Ингрид. Она ее застрелила. Убила. И суда не было. Никто не пытался ее переубедить. Это была самозащита. Она защищала жизни невинных людей.

Это тоже было необратимо.

И она не жалела о том, что сделала.

А было бы ей жаль увидеть, что Акацию нейтрализуют Агентом N? Ведь это наверняка более легкая участь, чем смерть?

– Помнишь, Нова, – мягко заговорил Адриан прежде, чем она успела найти ответ, – ты сказала однажды, что мир был бы лучше, если бы в нем вообще не было никаких Одаренных. Ну вот… может, с этой точки зрения Агент N не так уж плох?

– Нет, – решительно ответила она. – Это другое. Я и правда думаю, что человечеству было бы лучше без всяких Одаренных. Тогда бы люди снова начали сами управляться со своей жизнью, им пришлось бы самим принимать решения. Помогать самим себе, вместо того, чтобы сидеть сложа руки и ждать помощи от супергероев. Тогда это была бы игра на равных. – Нова подумала о своем отряде и удивительных суперспособностях, с которыми она встретилась даже в такой маленькой группке, а потом обо всех способностях всех Одаренных, во всем мире. Обычные люди без таких возможностей никогда не добились бы того, с чем так легко справлялись Отступники. – Но здесь происходит совершенно другое. Это самое настоящее притеснение, подавление в чистом виде. Если все получится, Отступники вознесутся еще выше над всеми, чем даже сейчас. И не останется никого, кто мог бы бросить вызов… нам. Никого, кто встал бы у нас на пути или помешал бы захватить полную власть – и что тогда будет с человечеством?

– Все равно это будет лучше, чем если власть окажется в руках злодеев, – упрямо сказала Данна.

Нова буквально заставила себя посмотреть Данне в глаза и выдерживала ее взгляд какое-то время.

– А когда они, – Нова помолчала, – когда мы обретем полную власть, что помешает нам самим стать злодеями?