Заложница поневоле

Глава 20

Свет в большом зале погасили, включили прожекторы, где-то за спиной заиграла медленная музыка. Я стояла и хлопала глазами, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Передо мной появился незнакомец, раньше его не видела. Он был одет, как и мои руководители, в костюм. Но даже в темноте я видела, как его глаза, полные желания и похоти, гуляют по мне. А сиплый голос вовсе пугал так, что по телу прошел озноб.

— Простите, — перевела взгляд на Марка, который подошел к нам. Мужчина выглядел хмурым и серьёзным, испепелял нас тяжелым взглядом, но казалось, незнакомец не замечал этого. — Владимирович, могу украсть у тебя свою ассистентку? Она задолжала мне танец.

Тот не успел ответить, как рука Марка оказался на моей талии, обняв по-хозяйски, и мы направились в сторону танцующих. На автомате я двинулась за ним, стараясь никак не показать свое волнение. Оборачиваться назад и извиняться перед мужчиной даже в мыслях не было. Но, оказывается, я должна была пугаться не его, как мне казалось, а молчаливого и хмурого Марка, который при всех обнимал меня и буквально тискал.

Развернув меня к себе лицом, одну мою руку сам опустил на свое плечо, а другую взял в свою ладонь. Второй рукой обнял за талию, заставляя оказаться ближе, дышать одним воздухом. Глаза в глаза. Дыхание к дыханию. Вышибает весь воздух из легких. Кончиком носа водит у шеи, притягивает к себе предельно близко, и ведет меня в танце. Словно гипнотизируя, не разрывает зрительного контакта, да и мне не дает. Закрываю глаза и вдыхаю его запах, когда он в очередной раз наклоняется, чтобы втянуть мой запах у шеи. От этого по всему телу бегут мурашки, крепко стискиваю пальцами его плечо, мысленно прося Марка крепко держать меня. Боюсь, если он еще раз так сделает, я упаду. Не смогу противиться соблазну, желанию, что охватывает меня.

Но Марк меняет тактику. Ведет руками по спине, будто гладит, трется щетиной о висок. И от этого все внутри скручивается, меня охватывают непонятные чувства. Не могу объяснить. Украдкой смотрю на него, он же не отрывает своего задумчивого взгляда от меня. И молчит.

— Ты опоздала, — выдает он. Если честно, я ожидала совсем другого. Например, какая я красивая. Как платье подходит мне, и что он с размером не ошибся. Хоть мне должно быть фиолетово на его мнение, но не могу. Мне важно. И я ждала.

— Извини, — совсем не хочу обращаться к нему официально. Казалось, сутки, что мы провели вместе у него в доме, сблизили нас. — Опоздала на десять минут в салон, пришлось ждать два часа.

Я не лгала. Долго выбирала туфли к платью, поэтому тоже упустила время. Только мама напомнила, для чего я вообще искала их.

— Кто этот мужчина? Он такой странный и, — бросая взгляд мельком в сторону того самого Владимировича, который стоит в стороне и пьет какой-то напиток, при этом смотрит в упор на нас, — жуткий тип.

— Не волнуйся, он не маньяк, это наш зам, Владимир Владимирович. Ты его не видела, но я рассказывал тебе о нем.

Снова обратила внимание на мужчину. Наши взгляды встретились. Его губы тронула улыбка, но глаза оставались холодными. Поднял руку с бокалом, кивнул головой, шутливо поклонился, и после этого пригубил свой напиток. Мне не понравилось, как он смотрел на меня. Шестое чувство шептало, чтобы я была начеку с ним. Не подходила к нему. Не нравился мне этот тип, хоть и не знала о нем толком ничего.

Между мной и начальником повисла тишина. Мы оба замолчали, я слушала только музыку, хотя мыслями была далеко отсюда.

— После Нового года я уйду из компании, — проговорила на одном дыхании. Марк резко остановился, перестал вести меня в танце и впился глазами. — Надеюсь, после работы здесь, смогу найти хорошее место. Конечно, не секретарем, и зарплата будет другая, но у меня будет работа, — пытаюсь разбавить атмосферу между нами. Марк молчит, и просто смотрит на меня. Это настораживает.

— Надеюсь, это не из-за меня? — спросил холодным голосом.

— Нет, ты здесь ни при чем. Причины нет. Её просто нет, не ищи, — и чуть слышно добавила: — Пожалуйста!

Опустила голову, чтобы он не увидел, как на глазах навернулись слезы. Я еще не приняла окончательное решение, но чувствую, так будет правильно.

— Ульяна, посмотри на меня! — прозвучал стальной голос. И когда я отказалась подчиниться, Марк сам заставил поднять голову. Схватил за подбородок большим и указательным пальцами, сжал и рывком поднял лицо. Зажмурила глаза до черных пятен и отказалась смотреть на него. — Открой глаза, — сказал холодно. И от его тона я напряглась. В ушах стоял гул, а сердце в груди билось в два раза быстрее. — Открой глаза, девочка.

Его голос ласковый и столько мольбы в нем, что распахнула глаза и уставилась на мужчину. С ресниц сорвалась одинокая слеза и скатилась по щеке. Я не боялась, что могу испортить макияж или размазать тушь по щекам. Но и плакать не собиралась.

— Что случилось, пока ты была в родительском доме?

Смахнула слезы и выдавила улыбку. Марк все еще удерживал меня на месте и не давал отвести голову и взгляд.

— Ты о чем? Я не понимаю тебя. Что должно было случиться дома? Сестры не было, чтобы она могла настроить меня против тебя и…

Я не поняла, как проговорилась. Марк умело надавил на жалость, и я сама выдала всё, что он хотел знать.

Глаза Марка потемнели, а черты лица заострились. Он стиснул челюсти так, что желваки заходили, и если бы не гул в ушах, я точно услышала бы скрип его зубов.

— Сестра наговорила, значит.

— М-марк? — позвала мужчину, чтобы остудить его пыл. Музыка давно стихла, свет включили, а прожекторы убрали, народ рассеялся. И в середине зала стояли только мы. — Марк, на нас все смотрят. Пусти, пожалуйста.

Испуганно отвела глаза в сторону, сотрудники уже начали шептаться между собой, а Владимир Владимирович не спускал с нас взгляда. Леонида и Егора Артуровича не было видно на прежнем месте. Я уже пожалела, что начала эту тему здесь. Думала, среди сотрудников он не сможет надавить или держать силой, что смогу уйти легко. Но как я ошиблась.

Наконец, Марк отпустил меня, отступил назад, но не сводил тяжелого взгляда.

— Будет лучше, если я просто уйду.

Я развернулась, удерживая подол платья руками, двинулась в сторону выхода, не желая оставаться здесь ни на минуту. Но потерялась в этом большом отеле. Внутрь меня сопровождал Олег, поэтому я не запомнила дорогу, и вот сейчас не понимала, на каком этаже находилась. Бредя по коридору, оказалось у балкона. Здесь было тихо, а еще здесь меня не могли найти. Чтобы успокоить нервы, вытащила из клатча пачку сигарет и закурила. Обычно я не курю, только когда очень нервничаю или когда в стрессе. Никотин и запах сигарет всегда успокаивали меня сразу после того, как вдыхала дым. Но сейчас мне это не помогает. Вся мышцы напряжены, и меня не отпускает ни после первой затяжки, ни после второй. В носу щиплет, в горле стоит ком, и я прилагаю огромное усилие, чтобы проглотить его. Вкус табака во рту теперь не спасает, как раньше. Наоборот, меня воротит. Нехило так потряхивает. Хочется плакать.

Ну почему разговоры о сестре так печально заканчиваются? Марку настолько неприятна Снежана, что каждый раз его тормоза отказывают и не может сдержаться? Как он изменился в лице, стоило мне сказать слово «сестра»! И почему начала этот разговор сегодня? Нужно было просто явиться к нему с заявлением, но тогда точно не отпустил был. А сейчас отпустил? Вряд ли.

За своими мыслями не услышала, как на балконе я оказалась не одна. Вздрагиваю, когда Марк просто выхватывает из моей руки недокуренную сигарету и подносит к губам. Делает затяжку, не сводя с меня прищуренных карих глаз. Хватаюсь одной рукой за перила позади, а второй за клатч. Ноги предательски подкашиваются, а в легкие вдруг не поступает кислород. В этом его жесте столько интима, что я теряюсь. Медленно опускаю глаза к его губам и ловлю себя на мысли, что мне они нравятся. Особенно когда Марк приоткрывает их, чтобы выпустить дым. Делает он это так естественно и сексуально, что хочется смотреть и смотреть. А еще очень хочу, чтобы он уже поцеловал меня. Жарко. Жестко. С напором, как может это он. Не так, как в его доме вчера, а как на даче, перед тем, как лишил меня девственности. Но он этого не делает, конечно, ведь не может читать мои мысли.

— Не знал, что куришь, — сказал, после недолгого молчания. Окурок бросил через перила на землю. На улице было холодно.

— Я и не курю, — опускаю глаза, кусая щеки изнутри. — Только иногда, очень редко, — бормочу кое-как. Чувствую, как Марк не сводит с меня глаз. — Чтобы снять напряжение или стресс. Ну, или когда волнуюсь.

— И всегда куришь, раз носишь с собой сигареты?

— Значит так! — шиплю я ядовито. Начинаю злиться. Не хочу перед ним оправдываться и объяснять, почему ношу с собой сигареты, раз не курю. — И потом, вижу, вы и без меня хорошо справляетесь. Думаю, я теперь могу быть свободна. Уверена, сегодня этот банкет состоялся бы и без меня, Марк Филиппович.

Проговорила на одном дыхании и быстро зашагала в сторону коридора, желая покинуть балкон. Собиралась обойти Марка, но тот схватил меня за запястья мертвой хваткой, не давая сделать больше ни шагу. Из-за волнения, тяжело дышала и никак не могла перевести дыхание.

— Марк, пу…

Свободной рукой Марк накрыл мой затылок, и резко дернул к себе, накрывая мои губы в жестком поцелуе. Так, как я хотела. Заставил замолчать. Пробрался влажным языком внутрь рта, щекоча небо. Беспощадно терзал губы, кусая их, и прижимая мою голову к себе. Не давал мне отдышаться, нагло украл воздух. Отпустил руку и схватил за подбородок, задрав голову кверху так, что мне пришлось встать на цыпочки. Я была маленького роста несмотря на то, что надела каблуки, и всё равно не доставала до нему. И я сделала то, о чем так мечтала несколько минут назад. Опустила руки на его плечи и ответила на поцелуй. Прижималась и, как кошка, терлась о него в поисках ласки, и не узнавала себя. Мне не было страшно, не хотелось разорвать поцелуй. Как и Марк, я хотела этого, и была благодарна Всевышнему, что услышал мое желание.

То, что случилось дальше, я помню смутно. Марк резко разорвал поцелуй и подхватил меня на руки, я ойкнула и тут же закрыла рот рукой. Мне хотелось смеяться, казалось, я опьянела, хотя за весь вечер не выпила ни грамма. Потом он двинулся в сторону лифта и нажал на какую-то кнопку. Не помню, поднимались мы вверх или спускались вниз, потому что я была занята Марком. В кабинке не было никого, и мы, как подростки, пользовались этим. Он целовал меня нежно, а я сквозь улыбку отвечала, гладя его шею. Кажется, даже волосы рассыпались, шпильки не удерживали их тяжесть, а еще кто-то испортил прическу, когда целовал. Но это меня мало волновало. Марк не с первого раза смог открыть дверь, и когда ему все-таки это удалось, просто захлопнул её ногой. Руки ведь были заняты!

Опустив меня на мягкий матрас, чмокнул в губы, руками исследуя мое тело. Нащупав на боку платья молнию, минуту воевал с ней, а потом, тихо выругавшись, просто разорвал его. Я привстала, подняла попку, чтобы ему было удобно избавить меня от наряда. А потом сняла капроновые колготки. Платье не требовало бюстгалтера, но я все же надела красивое белье — черное кружевное. После он встал, улыбнулся, глядя на меня жадным взглядом, и взялся за галстук. Я привстала на локтях и следила за ним: действия были медленными и сексуальными, я не удержалась и закусила губы. После галстука избавился от рубашки и брюк. Оставшись только в одних боксерах, навис надо мной, убрав от лица пряди волос, поцеловал в лоб. Я закрыла глаза, ощущая, как бьется сердце.

Губы Марка накрыли мои, нежно, спускаясь вниз, целовал шею, ключицы. Просунув руку под спину, расстегнул застежку и избавил меня от бюстгалтера. Водил носом по ложбинке, играя с грудью. Соски быстро затвердели, и я ждала, когда он обратить на них внимание. Я могла не бояться, что мужчине не понравится грудь, ведь у меня третий размер, без операций и прочей херни. И он не разочаровал. Его губы сомкнулись на одном из сосков, а другой ласкали пальцы. Когда его влажный язык коснулся груди, не смогла удержать вскрик. Это было волшебно. Остро.



Судорожно схватилась за одеяло, сжала кулаки и с силой закусила губы. Не знаю, сколько продолжалась эта пытка. Низ живота скрутило, губки набухли и пульсировали, хотелось свести ноги вместе. Однако Марк жестко накрыл мои бедра, не позволяя мне сделать задуманное. Развел ноги шире и вклинился между ними. Вжался в мой клитор, давая ощутить его желание.

— М-ма-арк… по-жа-алуйста…

Глаза мужчины потемнели, все мышцы словно окаменели.

— Скажи это.

Это не просьба, а приказ. В отличие от меня, Марк не терял голову от желания, и контролировал процесс.

Кажется, я покраснела до кончиков пальцев. Но уже поздно пить боржоми. Я сама дала зеленый свет, в самый ответственный момент дать задний ход означает, что я боюсь.

— Я х-хочу… тебя!

Он просто разорвал мои трусики, достал из кармана брюк презерватив и раскатал его на члене. Я уже была мокрая, поэтому он сразу вошел во всю длину, заполнив меня до предела. Я ожидала боли, но её не было. Хоть Марк был огромным, и я крепко охватила его член в себе, больно не было. Он начал плавно двигаться, не сводил глаза с места, где мы были соединены. А потом поцеловал в губы, постепенно наращивая темп, ведя одной рукой по моей ноге и заставив оплести его бедра ногами. Сжал руками попу и вбивался в меня раз за разом, и не удержавшись, я кричала во весь голос, стонала и шептала его имя. Мне было хорошо. Очень. Охуенно.

Этой ночью я впервые побывала в космосе. Получила свой первый оргазм и стала настоящей женщиной. Была любима, и сама любила. Сегодня существовали только мы, и никто кроме нас. Проблемы в семье, правда Марка и сестры, ненависть Егора Артуровича, Леонид с его шутками и странный зам, который весь вечер не сводил с меня взгляда, остались там, за дверью. Реальность в этот прекрасный вечер была где-то там, а мы были поглощены друг с другом.