Замена в игре

Автор: М.Т.Стоун

Название: Замена в игре

Серия: Миллиардеры-близнецы. Трилогия. Книга 2

Рейтинг: 18+

Переводчик: Мария Смирнова

Группа: Best romance books

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Любое копирование и распространение, в том числе размещение на сторонних ресурсах, категорически запрещено.

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Аннотация

Как гром среди ясного неба!

Трей

Как будто до этого момента все недостаточно запуталось, так теперь отец Мэнди огорошил меня невероятно плохими новостями. Новостями, которые могут не только повлиять на мои отношения с ней, но и заставят пересмотреть отношения между мной и отцом. Как бы я хотел, чтобы у меня был еще один шанс поговорить с ним.

Мэнди

Неудивительно, что Трей вел себя так странно. Я потрясена, что папа смог совершить нечто подобное с нашей семьей. Я должна вернуться домой к маме. Я откладывала это, поскольку заняла свою жизнь работой. Но нам необходимо поговорить. Она так долго болела. Я не могу больше откладывать.

Пока Трей и Мэнди борются со своими эмоциями, оба оказываются в затруднительном положении, которое все ухудшается и ухудшается, становясь все более тяжелым и сложным. Начинают исчезать свидетели и соучастники. Их жизням действительно угрожает опасность? Возможно, настало время вызвать подкрепление!

Пролог

В «Упоение властью» Трей Эддисон отправился в Женеву (Швейцария), чтобы доставить инсайдерский доклад генеральному директору корпорации, в которую он инвестировал деньги. Его подруга с привилегиями, Лив, ходила за ним по пятам, прося взять с собой ее подругу Мэнди Грей.

Мэнди оказывается Амандой Грей, знакомой из далекого прошлого Трея. На самом деле, двадцать лет назад их семьи были весьма близки. Однако одним судьбоносным вечером отец Трея предал их и в последующие месяцы начал уничтожать их семейный бизнес. Семья Мэнди была вынуждена переехать за тысячу миль и полностью отказаться от той жизни, которую они вели раньше. Это была одна из причин, по которой Мэнди оказалась на этом рейсе.

Вслед за смертью отца, Лив бросает Трея, и он признается, что его тянет к Мэнди. После нескольких дней, проведенных в Нью-Йорке и наполненных стрессом: на Трея обрушиваются папарацци, он подвергается опросу со стороны правоохранительных органов и даже собственный брат-близнец обвиняет его в убийстве отца.

Стремясь избежать обострения ситуации, он и Мэнди решают уехать ненадолго в Монако, чтобы насладиться Гран-при Формулы-1. Вскоре после приземления, отец Мэнди настаивает на разговоре с Треем и сообщает ему, что у него и матери Трея был роман, который продолжался и в то время, когда он родился.

Возможно ли, чтобы Мэнди оказалась его сводной сестрой? Неужели все так совершенно запутано?

Глава 1

Мэнди

Даже если Трей приуменьшает масштаб этого, он выглядит так, словно его ударили. Сидя в задней части лимузина, я пытаюсь найти адекватное предположение тому, что же мой отец мог сказать ему. Миллион различных мыслей проносится в моем мозгу, но это не значит, что у меня куча скелетов в шкафу или что-то в этом роде. Какого черта?

— Каждый третий здесь — миллионер, — говорит Трей, видимо, чтобы поддержать видимость беседы. — Это единственное место, где на душу населения приходится миллионеров больше, чем в Цюрихе и Женеве.

— Это объясняет такое количество яхт, — отвечаю я, глядя в окно автомобиля.

Мои мысли все еще скачут, и я вдруг ощущаю себя неловко из-за того, что между нами существовала такая невероятная химия. Это чувство можно сравнить с тем, что мы вдруг стали чужими. Я сжимаю телефон в руке, полная решимости высказать отцу все, что у меня на уме, как только у меня появится такой шанс.

— Я любил это место, когда был маленьким, — Трей произносит это тоном, пронизанным печалью. — Для меня оно было даже в детстве намного лучше, чем Диснейленд.

— Где бы ты ни появился, ты видишь огромные яхты, блестящие спортивные автомобили и быстрые мотоциклы. Что здесь могло не нравиться? Не говоря уже о всех этих великолепных отелях с прекрасными песчаными пляжами. Это место, безусловно, выглядит как площадка для богатых парней.

Часть меня съеживается при мысли о мужчинах среднего возраста, чрезмерно загорелых, нацепивших на себя ювелирные изделия и расхаживающих только в плавках.

— И рай для золотоискательниц.

Он говорит с улыбкой, наполненной болью.

— Что сказал отец?

Я сразу почувствовала, что мое кровяное давление подскочило.

— Ты действительно думаешь, что я охочусь за твоими деньгами?

— Нет! — он смеется, закрывая глаза и откидывая голову назад на спинку сидения. — Неужели ты думаешь, что твой отец рассказал бы, что его дочь — золотоискательница?

— Ну, если бы он так сказал, то это была бы неправда. После того, как моя семья потеряла все, я решила никогда не позволять деньгам или их отсутствию контролировать свое счастье. Любовь или счастье нельзя купить.

Я вдруг подумала о том, что отец мог сказать ему.

— Я уже сказала тебе, почему я пошла в юридическую школу. Что и Виктор и Глория Оллред вдохновили меня перейти на другую сторону и дать отпор (прим.пер. Речь идет о книге Глории Оллред под названием «Дать отпор и победить»).

— Да. Я знаю. Тем не менее, я не понимал, насколько ты увлечена этим.

Трей поворачивается к окну, избегая встречаться со мной глазами.

— Правда? Я провела три года в юридической школе и пошла работать в Комиссию! Это немаленькие, незначительные шаги.

Он что, сейчас издевается надо мной?

— Твой отец полностью уничтожил нас. Ты не думаешь, что я должна была быть достаточно увлечена этим?

— Я знаю.

Он протягивает руки и берет меня за руку, подносит ее к губам и целует.

— Не волнуйся, я все еще люблю тебя. Мне просто нужно немного времени, чтобы разобраться со всем.

Что? Он только сказал, что любит меня? Судя по выражению лица, я не думаю, что он даже понимает, что сейчас произнес. Моя голова идет кругом. Очевидно, что папа сообщил то, что принесло ему сильную боль, но он все еще любит меня? Я вдруг почувствовала себя одновременно злой, в восторге и смущенной. Какого черта? Я смотрю на телефон и понимаю, что сейчас нет еще и девяти утра. День обещает быть долгим и весьма бурным.

Как только мы подъезжаем к отелю, мои мысли проносятся в голове со скоростью тысячу миль в час. В верхней части здания, окрашенного в цвет слоновой кости, и которое просто сочится роскошью, видна вывеска со словом «Hermitage». Швейцар здоровается с нами и приглашает в мир абсолютного совершенства. Потрясающий белый свет с оттенками голубого отражается от полированного белого мраморного пола. Огромные белые колонны и сложные арки намекают на роскошь, ожидающую нас за вестибюлем.

В то время пока Трей регистрируется, я похожу к стеклянным дверям, привлеченная потоком мерцающего розового света. Заглянув внутрь, я вижу слишком яркий красно-белый ковер, который только можно себе представить, что компенсируется огромными хрустальными люстрами и потолком, напоминающим Сикстинскую капеллу.

— Здесь мои родители провели свой двадцатый юбилей, — Трей говорит мне, как только подходит ко мне, и поворачивает ручку, чтобы открыть дверь.

— Я никогда не видела ничего подобного, — заявляю я в полном изумлении. — Здесь, должно быть, с десяток картин!

— Тринадцать, — уточняет Трей. — В центре одна большая и десяток поменьше вокруг нее. Это один из самых сложных бальных залов в мире. Вот почему мой отец предпочитал эту гостиницу.

— Я никогда не видела ничего настолько продуманного и детального, — отвечаю я, не в силах оторвать взгляд от невероятного потолка.

— Просто подожди, пока не увидишь купол, спроектированный Гюставом Эйфелем,— замечает Трей. — Он тот, кто спроектировал Эйфелеву башню.

— Да, я знаю, — я наклоняю голову и закатываю глаза на него.

К тому времени, когда мы доходим до нашей комнаты, мой мозг уже перенасыщен масштабностью и величием, которое окружает нас.

После того, как он открывает дверь в наш номер, я с удивлением созерцаю перед собой элегантный современный номер. Великолепные паркетные полы, современное искусство и красивая мебель — все это видится идеальным побегом от излишества.

Трей берет меня за руку и ведет прямо на террасу.

— Это лучшая часть, — говорит он с улыбкой, пока мы делаем пару шагов в абсолютный рай.

— Ничего себе! Это невероятно!

Я чувствую, что моя челюсть отпадает, когда я смотрю вниз на яхты в гавани, ведущей в красивые синие воды Средиземного моря.

— Это похоже на сон.

— Да, это так.

Он робко мне улыбается.

— Все, что тебе сейчас понадобится, так это один из твоих новых купальников. Они находятся в шкафу в спальне.

— Моя одежда уже здесь?

Я ощущаю небольшое головокружение.

— Да.

Трей берет меня за руки и смотрит в глаза. Пару мгновений я ожидала от него какого-нибудь романтического жеста, но впечатление было обманчивым.

— Иди переоденься, потом мы закажем завтрак и насладимся прекрасным утром.

Трей

На короткий миг мне удалось выкинуть мысли о разговоре с Рэем из головы. Как только Мэнди уходит, эти мысли тут же поглощают меня вновь. Единственный человек, кто мог бы помочь мне в этой ситуации — Юрген. Я быстро посылаю ему текстовое сообщение, где объясняю свою дилемму. Я сильно втягиваю в себя воздух, когда наблюдаю за Мэнди, которая захватив несколько вещей из своей косметички, скрывается в ванной. Устав ждать ответа, я выхожу на террасу и набираю Юргена.

—Спасибо, что перезвонил, — говорю я ему, как только он отвечает на мой звонок.

— Ну, должен был после того, как увидел твое сообщение. Ты, наверное, чувствуешь себя так, словно живешь в сумеречной зоне, — отвечает он, довольно точно характеризуя мое состояние.

— Ни хрена!

Я делаю глубокий вдох, пытаясь расслабиться и придумать план.

— Я могу просто выслать тебе образец волос? Как долго это займет?

— Образец волоса должен включать в себя фолликул. Проще взять ватную палочку и снять мазок с поверхности твоей щеки, положить его в мешок и срочно отправить мне. Я могу получить предварительные результаты в течение нескольких часов, — объясняет он, как будто это плевое дельце.

— Ее отец не хочет, чтобы я рассказал ей, так что мне придется попытаться получить образец без ее ведома, — сообщаю я ему.

— Нет. Поверь мне, Трей, тебе нужно поговорить с ней. Меня не волнует, что говорит ее отец, — заявляет он категорично. — Если она узнает, что ты утаил от нее такое, это будет концом ваших отношений.

— Моя первая реакция была такой же. Но ее мама очень больна и Рэй думает, что это убьет ее, если она узнает.

Я оборачиваюсь, и вижу Мэнди, стоящую в дверях в своем новом бикини.

— Если она узнает что?

Ее глаза мгновенно вспыхивают, пока она идет прямо ко мне.

— Я перезвоню тебе, Юрген.

Я кладу трубку, так как у меня уже не осталось выбора.Я беру Мэнди за руку и стараюсь говорить, как можно спокойнее.

— Твой отец настоял, чтобы я не делиться с тобой тем, о чем он мне сообщил, но я не могу скрывать это от тебя.

— Почему? Что он тебе сказал? — спрашивает она меня, и на ее лице появляется взгляд, западающий в душу.

— Он не хочет, чтобы твоя мама узнала, так что ты должна пообещать мне ничего ей не говорить. Хорошо? — я пытаюсь заручиться подтверждением перед тем, как рассказать ей.

— Я не буду ничего обещать, но если увижу необходимость защитить маму, ты можешь поверить мне, что я это сделаю.

Глаза Мэнди темнеют, когда ее эмоциональное состояние переходит от страха к гневу.

— У меня пока не было возможности выяснить все самому, но, видимо, существует шанс 50/50, что ты и я — от одного и того же отца, — говорю я, просто вываливая всю правду.

— Что ты имеешь в виду? — она задыхается, глядя на меня в полном недоумении.

— По-видимому, у Рэя и Сильвии был роман. И он и мама, кажется, полагают, что есть вероятность, что он может оказаться моим отцом, так же как и твоим, — говорю я, до сих пор не в полной мере осознавая это сам.

Мэнди вздрагивает, прикрывает живот и поворачивается к перилам. Она ничего не говорит, но стон, который исходит от нее, просто жуткий. Я точно знаю, что она чувствует, так как я пережил те же эмоции менее часа назад. Я стою в тишине, поглаживая ее по спине, терпеливо жду, пока она что-то скажет. Сейчас она пытается справиться с рвотным рефлексом. Это определенно трудно принять.

Мэнди

Я даже не знаю, как сейчас реагировать. Я провела последние пять лет, полностью сосредоточившись на мщении человеку, который разрушил наши жизни, а тут внезапно оказывается, что мой отец мог являться причиной. Как он мог так поступить с мамой? Во всех испытаниях она неизменно оставалась на его стороне. Мое первое желание было позвонить ему и высказать все, что я думаю. Я достаю свой телефон и начинаю рыться в избранных номерах.

— Нет. Давай сначала поговорим, — произносит Трей, положив свою руку на мою. — В любом случае, сейчас у них два часа ночи, так что потребуется некоторое время, чтобы не напороть горячку.

— Что нам делать? — спрашиваю я, чувствуя себя абсолютно разбитой и сбитой с толку.

— Первое, что нам нужно сделать, это выяснить, действительно ли ты, на самом деле, моя сестра.

Он кладет руку мне на плечо и выпускает небольшой смешок.

— Я не в настроении для смеха, — моментально отвечаю я, бросая на него суровый взгляд.

— Я знаю, но я действительно хочу узнать это, как можно скорее.

Он крепко притягивает меня к себе.

— Честно говоря, не думаю, что мы связаны между собой, но я буду чувствовать себя намного лучше, если мы будем знать это наверняка.

— Да! И меня тоже. Я сейчас нахожусь в шоке. Если окажется, что ты мой единокровный брат, то думаю, я убью себя!

— Не говори так.

Он по-прежнему прижимает меня к себе.

— Независимо от того, как все сложится, мы постараемся сделать для этого все возможное.

Я поднимаю голову и говорю ему со всей решительностью в глазах:

— Если мы окажемся связанными между собой, то ни ты, ни я никому не заикнемся об этом!

— Поверь мне, я не стану. Если кто-то узнает, что отец на самом деле не был нашим отцом, то это, скорее всего, поставит под угрозу все наше наследство.

На лице Троя появляется беспокойство, когда эти слова срывается с его губ.

— Его невеста ухватится за это.

— Ты, очевидно, уже поговорил с кем-то об этом, — говорю я, глядя на телефон. — Что мы должны сделать?

— Нам нужно взять ватные палочки и провести ими по внутренней стороне щеки. Потом мы просто положим их в пакет с застежкой-молнией, и я отправлю их Юргену сегодня же курьерской почтой. После того, как ему доставят их, в течение нескольких часов он получит результат, и мы будем знать, связаны ли мы.

— Хорошо, иди поищи ватные палочки, а я пойду оденусь, — говорю я ему.

В настоящий момент мне как-то неудобно разгуливать в бикини.

Трей

В течение часа наши палочки были отправлены, и они уже были на пути следования в пункт курьерской почты. Юрген прислал мне пару ссылок на варианты теста в домашних условиях, который мы можем провести, но я предпочел бы сделать его в профессиональной лаборатории. Я испытываю желание позвонить маме прямо сейчас и узнать некоторые подробности об их романе, но так как в Нью-Йорке сейчас лишь четыре утра, то я подожду несколько часов.

— Тебе что-нибудь принести, братик?— ухмыляется Мэнди, присоединяясь ко мне на террасе.

— Я мог бы воспользоваться стаканом для коктейля с чем-нибудь сорокоградусным, но мог бы, возможно, согласиться и на хороший завтрак с чашкой крепкого кофе. Меню на столе,… сестричка.

Мы оба относимся к этому легкомысленно в данный момент, но у нас останутся серьезные эмоциональные шрамы, если окажется, что мы брат и сестра. Мэнди возвращается с меню для каждого из нас и плюхается в кресло рядом со мной.

— Я даже не уверен, что смогу поесть, — признается она, и на ее лице застыло страдальческое выражение.

— Я знаю. Просто надеюсь, что какая-нибудь еда немного успокоит мой желудок. Я чувствую себя дерьмово. Мой желудок никак не успокоится с тех пор, как я поговорил с твоим отцом.

— Ты думаешь, Виктор знал о романе? — спрашивает она после того, как изучала меню в течение нескольких долгих минут.

— Уверен, что узнал.

Я вспоминаю день, когда он пропустил наш восьмой день рождения.

— Это объясняет, почему все так внезапно изменилось. Тайлер и я думали, что мы сделали что-то неправильно. Когда я стал старше, то принял тот факт, что он просто превратился в жадного мудака. Меня тошнит только от одной мысли об этом.

— Знаю. Я годами ненавидела Виктора, думая, что он намеревался уничтожить мою семью без уважительной причины, — говорит она в ответ. — Не могу поверить, что отец сам был причиной этого.

Потрясенное выражение лица Мэнди является зеркальным отражением моего.

— Я бы все отдал сейчас, чтобы поговорить с отцом.

Я закрываю глаза и пытаюсь восстановить контроль над своими чувствами, но слезы уже скопились в уголках моих глаз.

— Мне так жаль, Трей, — произносит Мэнди, и я практически слышу в ее голосе, что она пытается подавить свои эмоции. — Меня интересует вопрос, почему отец практически умолял меня не противостоять твоему.

— На самом деле?

— Да, правда. Я поехала в его офис на той неделе, когда была в Нью-Йорке. Я хотела из первых уст услышать, почему он предал нашу семью. Просидев в приемной около часа, я позвонила домой, чтобы скрасить время, — объясняет она. — Когда папа ответил, я сообщила ему, где нахожусь, и это вывело его из себя. Уверена, он знал, что Виктор откровенно поговорит со мной о том, что случилось.

— Это произошло за несколько дней до того, как он был убит?— спрашиваю я, просто пытаясь определить временные рамки.

— Да, это было во вторник,— отвечает она. — Поскольку папа не хотел, чтобы я поговорила с твоим, я вышла из его офиса и отправилась искать вместо этого наемника, — закипает она, говоря с сарказмом. — У меня было сто тысяч наличными, которые не укладывались в карман.

— Ради бога, я не намекал, что ты сделал это. Расслабься, сестренка.

Я смеюсь и качаю головой. Однако признание ее отца привнесло сумятицу. Убить человека, чтобы сохранить в тайне давнюю интрижку, кажется, немного чрезмерным.

Мэнди смотрит на меня, а потом сосредотачивает свое внимание на меню. Нам обоим нужен хороший обед и немного времени, чтобы снять напряжение. Я захожу на своем телефоне на сайт «Hermitage» и смотрю список спа-услуг.

— Хочешь массаж и уход за лицом после завтрака?

— Однозначно! — утвердительно говорит она, не колеблясь ни минуты.

— Как насчет маникюра и педикюра? — спрашиваю я, прокручивая список дальше.

— Почему бы и нет, — она пожимает плечами. — Мне нужно как-то отвлечься от всего этого.

— Совершенно верно. Я думаю, что я закажу себе один долгий массаж, в то время как тебе сделают весь пакет.

Надеюсь, это поможет снять это напряжение.

Мэнди

Отель изумителен, номер великолепен, завтрак восхитителен. Я должна расслабиться и наслаждаться этим замечательным массажем, но вместо этого мой мозг продолжает обрабатывать все, о чем Трей рассказал мне. Знаю, что он хочет, чтобы я подавила свои чувства просто потому, что папа не хотел, чтобы я знала об этом, но я не могу этого сделать. Мне нужно объясниться с ним, почему он сделал это с мамой и нашей семьей.

Я начинаю думать о моем дедушке и о том, как он потерял своего лучшего друга, бывшего самым близким другом на протяжении пятидесяти лет. Не могу поверить, что папа не признал свою ошибку и не взял вину на себя.

У меня разрывается сердце из-за того, что все мое уважение к отцу, которое я чувствовала, уходит в небытие. Внезапно меня осеняет, почему папа никогда особо не жаловался на то, что случилось. Я всегда полагала, что он был авторитетом. Какой, нахрен, позор. Мне кажется лучше подождать некоторое время, прежде чем говорить с ним.

— Вы очень зажаты, — говорит массажист с сильным французским акцентом в то время, как он разминает мне мышцы между лопатками.

— Да, есть такое. У нас был долгий перелет и весьма напряженное утро, — объясняю я, прежде чем замолчать.

Так как я пытаюсь расслабиться, то решаю избегать завязывать разговор с незнакомцем.

Несмотря на то, что из моего рта не вылетает ни звука, мои мысли продолжают безостановочно проносится в моей голове. Папа прав в одном, это убьет маму. Моя старшая сестра, Дарла, в свою очередь, надрала бы ему задницу. Может быть, я должна рассказать ей о его проступке. Я чувствую, как мои щеки упираются в массажный стол, в то время как улыбка расплывается на моем лице. Она захочет вывернуть его на изнанку.

Глава 2

Трей

Через полтора часа массажа, я больше ни минуты не могу лежать на столе. Столько вопросов и мыслей крутятся у меня в голове. Я знаю, что мама уже проснулась и сейчас пьет первую чашку кофе, так что она будет легкой добычей. Мне необходимо знать, когда отец узнал о романе, и повлекло ли это за собой, что он пропустил наш день рождения. Хотя с тех пор прошло почти два десятилетия, но этот день до сих пор преследует меня.

Я посылаю Мэнди сообщение, чтобы она наслаждалась по полной, и что мы встретимся с ней в номере, когда она закончит. Несмотря на то, что сейчас только два часа дня, проходя мимо бара, мои глаза быстро обнаруживает на самом верху бутылку коньяка «Camus Cuvee». Папа научил меня всегда оценивать бутылки , установленные в самом верху витрины.

Убедившись в том, что я прошу «5.150 Vintage», бармен внимательно вглядывается в меня, когда я ее спрашиваю, могу ли я купить всю бутылку.

—300 евро за рюмку, — сообщает она мне с широко открытыми глазами.

— Нормально, — отвечаю я спокойно, вручая ей свою черную карточку. — Мне так же еще понадобится парочка бокалов.

— Я упакую вам все в оригинальную подарочную упаковку и доставлю в номер. Бутылка поставляется с двумя бокалами для дегустации. Я также прослежу затем, чтобы вам доставили ведерко со льдом, — предлагает она. — Могу ли я узнать, где вы остановились?

— Конечно. В пентхаусе.

— О! Прошу прощения, мистер Эддисон. Я должна была узнать вас, — извиняется она, посмотрев на имя, написанное на моей кредитной карте.

— Нет проблем, — отмахиваюсь я. — Я прощу вас, если вы нальете мне стакан сейчас и отправите остальную часть бутылки в номер.

— Да, сэр, — отвечает она с вежливой улыбкой.

~~~~~~~~~

Глядя на морскую гладь, я позвякиваю кубиками льда в почти пустом стакане. Я набираю номер мамы на телефоне, хотя не знаю, стоит это делать или нет, она все-таки заслуживает первое место в моем списке предпочтений.

— Доброе утро, Трей. Как Монако? — она отвечает необычно веселым голосом.

— Ну, Монако — это, как и всегда, здорово, но я не очень хорошо себя чувствую, — признаюсь я.

— Я знаю. Я проснулась сегодня утром от сообщения, посланного мне Рэем, — говорит она доверительно приглушенным тоном. — Он сказал, что сообщил тебе о нашем маленьком ошибочном решении.

— Ошибочном решении? — я чуть не подавился кубиком льда. — У вас был длительный роман, а ты относишься к нему, как к маленькой ошибке?

Молчание на другом конце провода говорит мне, что моя резкость застала ее врасплох.

— Это закончилось почти двадцать лет назад, — отвечает она, возвращаясь к подготовленному заявлению. — Твой отец и я разобрались с этим. Мы сходили к психологу, как казалось в тот момент, мы пришли к согласию.

— Он узнал незадолго до нашего восьмого дня рождения, не так ли? — давлю я на нее.

— Полагаю, что примерно тогда,…а почему? — спрашивает она, явно не помня тот день также хорошо, как я.

— Потому что он полностью сорвал наш день рождения в этом году. Он даже не позвонил.

Я вдруг чувствую себя немного глупо от того, что зациклился на событии, которое было давным-давно в прошлом.

— Дело в том, … что в тот день все изменилось.

— Я знаю, — отвечает она немного сдавленно. — Я хотела провести тест на отцовство, чтобы доказать ему, что вы его дети, но он отказался. Он всегда говорил, что не хочет рисковать из-за того, что может выясниться, что он не твой отец, — она замолкает на мгновение, прежде чем добавить, — я знаю его это грызло.

— Я всегда удивлялся, почему вы разошлись так быстро после того, как Тайлер и я закончили обучение,— говорю я, рассуждая вслух. — Я всегда считал, что это была ошибка отца, что он возжелал более молодую женщину.

— Нет. С течением времени мы оба пришли к осознанию того, что он никогда не сможет простить меня. Он просто не смог этого преодолеть. Я думаю, что вы были постоянным напоминанием ему о моей неверности, — всхлипывает она. — Как жаль, что я не провела тестирование за его спиной.

— Все, наверное, сложилось бы немного лучшем между нами, если бы он на самом деле знал, что я его сын.

В моей голове сразу же начинает всплывать множество горьких моментов из прошлого. Я слышу, как дверь в наш номер открывается, и предполагаю, что это Мэнди вернулась из спа-салона.

— Я должен идти, мама. Мне просто грустно от того, что я столько лет считал, что папа был мудаком. Это не справедливо по отношению к нему, а сейчас у меня нет возможности сказать ему, что я сожалею.

— Я знаю, — шепчет мама сквозь слезы. — Прости Трей.

— Я в этом уверен, мама. Хорошего тебе дня.

Словесное избиение мамы не заставляет меня чувствовать себя лучше, но я хочу, чтобы она знала, как я сожалею.

После того, как положил трубку, я вхожу в комнату и вижу, что посетитель, по-видимому, является представителем из обслуживания номеров. Он оставил бутылку шампанского, комплимент от отеля, и тарелку свежей клубники, рядом с ведерком со льдом для меня и упакованную бутылку коньяка. Я беру хрустальный графин из блестящего черного стального футляра, наполняю стакан, добавив несколько кубиков льда, прежде чем снова выйти на террасу. Еще слишком рано, чтобы приниматься за второй стакан чего-то крепкого, но мне это необходимо, чтобы заглушить все эти чувства. Я бросаю свой взор на широкую водную гладь, расстилающуюся передо мной, и медленно потягиваю этот невероятный нектар богов. Уверен, что со временем все образуется. Я искренне сожалею, отец.

Мэнди

Чувствуя себя немного лучше после двух часов ухода за телом, я нажимаю кнопку лифта, и мысли, с которыми я встала сегодня утром, снова начинают крутиться в моем сознании. Даже если мы никак не связаны с Треем, это не меняет того факта, что мой отец тот, кто вызвал все проблемы между двумя нашими семьями. Я, на самом деле, должна уважать Виктора за то, что он никогда и никому не рассказывал об измене. Он мог бы сообщить это нам всем, и тем самым полностью разрушить жизнь отца.

Самая трудная задача для меня, чтобы рационально объяснить самой себе, что все, над чем я работала, похоже, были напрасным. Неожиданно для меня папа стал не тем человеком, которого я любила и уважала всю свою жизнь. Я всегда гордилась тем, что я его дочь, и мы с ним так похожи. Так я думала, по крайней мере. Мне действительно нужно поговорить с мамой.

Я не собираюсь обременять ее информацией об изменах отца, но мне просто нужно провести немного времени с ней. В глубине души я полностью осознаю тот факт, что она умирает. Больно видеть ее сейчас в таком состоянии калеки. В последние месяцы стало все труднее разговаривать с ней по телефону, что привело к более коротким и менее частым разговорам. Мне нужно отправиться домой и провести некоторое время с ней, пока не стало слишком поздно.

Войдя в номер, я замечаю свежую клубнику и початая бутылку «Dom Perignon» на льду. Я определенно готова вкусить их обоих. Я беру и надкусываю одну из сочных ягод, наливая себе шампанское, и яркий вкус взрывается на моем языке. Ничего себе, это прекрасно. Наклоняя стакан к губам, я вспоминаю дискуссии между Лив и Сашей о том, какое же шампанское лучше. Держу пари, что ни одна из них не смогла бы точно определить, какое из них какое, не глядя на этикетку. Я знаю, даже уверена, что не смогла бы.

— Ты расслабилась? — спрашивает Трей, поворачиваясь в кресле, чтобы приветствовать меня, когда я выхожу на террасу.

— Не очень, но, возможно, пару стаканов этого помогут мне.

— Пей, детка, я уже на парочку стаканов впереди тебя.

Он откидывается на спинку кресла и ставит пустой стакан.

— Хочешь еще? — спрашиваю я прежде, чем опуститься на сиденье.

— Лучше немного подожду. Мне не нравится быть пьяным прямо с утра во вторник, — он усмехается. — Хотя, если таковое и бывало, это, вероятно, можно было бы квалифицировать.

— Тогда я догоняю тебя.

Я поднимаю свой бокал, киваю ему, прежде чем выпить залпом.

— Дай мне стакан, я нам еще налью, — бормочу я.

С другой стороны, немного подумав, я решила, что принесу всю бутылку, ведерко со льдом и клубнику на террасу, эффективно устраняя любое препятствие для того, чтобы полностью опьянеть. Ведь солнце и двадцать четыре градуса с редким освежающим бризом — идеальная погода для того, чтобы напиться. Если бы мы оба не были в таком нервном эмоциональном состоянии, то это был бы прекрасный день для плавания на лодке.

— Может быть, мы должны напиться и побездельничать, — говорит Трей после того, как прикончил еще один стакан. — Это может оказаться нашим последним шансом, в зависимости от того, какие результаты придут.

— Если выяснится, что я твоя сводная сестра, наш последний половой акт вместе со всем остальным должен быть выжжен из моей памяти. Я не знаю, сколько мне потребуется времени на терапию. Я закрываю глаза и качаю головой.

— Может быть, именно поэтому наш поцелуй почувствуется настолько волшебным, — шутит Трей, бросая на меня косой взгляд.

— Потому что я запретный плод? — отвечаю я с отвращением. — Ты ведешь себя, как больной ублюдок.

— Мне очень жаль. Я просто пытаюсь справиться единственным доступным мне способом, — он смеется, делая еще один глоток.

— Может быть, азартные игры помогут отвлечься нам от проблем, — предлагаю я. — Я всегда хотела научиться играть в кости и баккара (прим.пер.: Карточная игра, в которой игроки стремятся набрать как можно больше очков, используя две или три карты.)

— Хорошая идея. Я быстро приму душ и надену один из моих костюмов Джеймса Бонда, а ты отправляешься выбирать самое горячее платье в шкафу. В Монте-Карло важно произвести первое впечатление.

Он гладит мою руку и поднимается с кресла, быстро допивая до конца свой напиток.

— Уф! Нет ничего лучше, чем четыре стакана коньяка восьмидесятилетней выдержки, чтобы успокоить нервы.

— Тебе лучше немного «притормозить». Я не хочу потом выступать в роли няньки для моего старшего брата.

Я бегло бросаю на него взгляд, когда он проходит мимо меня и посмеивается над этим.

Трей

Кто сказал, что алкоголь не лечит, просто не знает, что надо пить. Я чувствую себя намного лучше, чем несколько часов назад. Стоя в душе под водой, льющейся на мою голову, мои мысли возвращаются к Мэнди. Часть меня надеется, что сейчас дверь откроется в любой момент, и она появится так же, как сделала это в ту ночь в Нью-Йорке. Я смеюсь про себя, зная, что мои мысли совершенно бредовые. Она ясно дала понять, что в настоящий момент к ней даже не стоит соваться.

Вот в чем разница между парнями и большинством женщин; у нас, как правило, производится гораздо больше гормонов и, возможно, немного иррациональных. Я говорю о большинстве женщин, потому что я встречал немало и таких, кто был готов трахаться за пригоршню Бенов Франклинов (при. пер.: Речь идет о 100$ купюрах). Я действительно не хочу возвращаться к таким свиданиям. Если дела с Мэнди пойдут не тем путем, то я думаю, просто объявлю целибат.

Я погружаю лицо в пар от холодной воды в попытке очистить свои мысли. Уфф, я думаю, что Мэнди права. Я, должно быть, пьян.

Почему кто-то действительно выбирает целибат. Это выше моего понимания. Может быть, я проведу пару недель в особняке Плейбоя вместо этого. Мне это нравится. Я смеюсь и смываю кондиционер с волос. Может быть, мне стоит взять Тайлера с собой. Ему нужно расслабиться, прежде чем у него случится психическое расстройство.

Обернув полотенце вокруг бедер, я возвращаюсь в спальню.

— Ты не можешь разгуливать в таком виде передо мной, — ругается Мэнди.

— О, мне очень жаль. Могу ли я подразнить или сделать что-нибудь в этом роде?

Я отпускаю полотенце, позволяя ему упасть на пол.

— Я обещаю, что не позволю этому случиться снова.

— Хорошо, я переоденусь в другой комнате.

Она бросает на меня взгляд, прежде чем собрать свою косметику и средства для волос.

Мы уже видели друг друга голыми. В чем проблема?

Я достаю черный костюм от Джорджио Армани, белую рубашку, черный галстук и пару золотых запонок. Мне никогда не везло в азартные игры, но, по крайней мере, я буду хорошо выглядеть. Я надеваю свои блестящие черные туфли, чтобы завершить образ. Я смотрюсь в зеркало, чтобы расчесаться и прыснуть свой «Без траха не обойтись», хотя, это волшебство, вероятнее всего, не будет работать этим вечером.

— Так хорошо? — спрашиваю я Мэнди, открывая дверь в другую спальню.

— Ого, ты выглядишь потрясающе, — она сияет — Если бы я была точно уверена, что ты не мой брат, я могла бы просто сорвать с тебя одежду.

— Еще один стакан шампанского и задумайся об этом.

Я подхожу к ней, скользя руками по ее талии.

— Ты знаешь, что делаешь со мной, нося высокие каблуки и надевая маленькое черное платье.

— Знаю, — ухмыляется она. — Играть в дразнилки могут двое, — говорит она, отворачиваясь от меня и направляясь к двери.

Мэнди

После двух минут езды на лимузине мимо «Hotel de Paris», мы прибываем в казино «Casino de Monte Carlo». Я определенно считаю, что мы могли бы отправиться сюда после того, как протрезвели бы немного больше. Судя по количеству экзотических спортивных автомобилей, припаркованных напротив казино Монте-Карло — это, безусловно, то место, в котором надо быть сегодня вечером. Трей смещается со своего сиденья, очевидно, интересуясь тем, какие магнаты и светские львицы будут присутствовать сегодня среди толпы внутри. Бывают моменты, когда он очень спокоен и уверен в себе, но иногда кажется, что он испытывает дискомфорт от ожиданий, сопровождающих очень богатых людей. Хотя внутри меня до сих пор присутствует чувство тошноты, но я решаю все же немного повеселиться.

— Сегодня вечером все забито, — Трей при входе в казино сканирует переполненный зал. — Надеюсь, нам не придется ждать столик.

— У нас впереди вся ночь, — уверяю я его. — Если мы не получим его сразу, ничего страшного.

— Я не люблю ждать, — говорит он, ведя меня к кассиру.

— Мы здесь, чтобы поиграть в баккара, — говорит он человеку, который смотрит на него пустым взглядом. — Я Трей Эддисон, старшенький Виктора.

Он поворачивается и подмигивает мне.

— О, мне очень жаль. Сию минуту, сэр, — отвечает тот после нескольких нажатий клавиш на своем компьютере. — Хотели бы вы стандартную линию?

— Нет. Мне нужен только один миллион, спасибо, — отвечает Трей. — Отец всегда начинал с пяти миллионов евро, но я не очень хороший игрок, — поясняет он, пока кассир вручает ему блок из ста десятитысячных долларовых фишек. — Думаю, наша минимальная ставка составит десять тысяч, — говорит он с ухмылкой, пока мы пробираемся к одной из комнат для крупных игроков.

— Я понятия не имею, как играть, поэтому просто буду наблюдать за твоей игрой.

Я жду, пока он займет свое место за главным столом.

— Ты хочешь меня потерять? — он дотягивается до меня и притягивает к себе. — Я сказал тебе, что я — ужасный игрок. Хочу проверить, хорошо ли нам вместе.

— Но что я буду делать? — спрашиваю я, находясь в полной растерянности.

— Твоя задача — решить: сделать ставку на игрока или банкира, а я потом сделаю ставку, — отвечает он, и из его уст это звучит так, словно это простая задача.

— Как я могу выбрать, кто из них выиграет, когда я даже не знаю, как играть? — спрашиваю я, все еще немного ошеломленная пониманием задания. — Ты все еще пьян?

— Возможно, немного гудит голова, но все, что мы должны делать, это ставить на того, кто будет ближе к девятке. Лучшие шансы у того, кто делает ставку на банкира, но игрок выигрывает в 49,3% случаев, так что это почти пятьдесят на пятьдесят. На кого я должен поставить?

— Понятия не имею… на банкира? — озвучиваю я свой случайный выбор.

— Десять тысяч на банкира, — заявляет Трей, кивая мне в знак одобрения.

— Крупье открывает четыре карты.

— Банкир девять. Вы выиграли, — говорит она с улыбкой.

— Мы выиграли?

Боже мой, я только что выиграла десять тысяч долларов!

— Мы можем уйти?

Трей смеется и протягивает мне фишку, которую я выиграла.

— Брось ее в свою сумочку. Я хочу, чтобы ты сохранила ее как талисман.

Я запихиваю фишку в сумку и застегиваю ее. Это так чертовски круто.

— Сто тысяч на игрока, — кричит знакомый голос.

Мы оба оглядываемся назад, чтобы увидеть, как Томми и Лив подходят к столу. Серьезно?

Трей

Мы пролетели полмира, чтобы избежать драмы в городе, а в течение нескольких часов драма пришла к нам сюда сама. Меня просто передергивает, пока Томми неспешно идет к столу и бросает десять фишек на сукно.

— Сто штук на игрока, — повторяет он, прищуриваясь, глядя на меня.

Он и Лив одеты в кожаные куртки, которые кажутся немного неуместными в Монте-Карло. Лив крепко прижимается к нему настолько, насколько это возможно, вцепившись в его левую руку, и сурово смотрит на меня. Рад за тебя, Лив.

— Сто тысяч на банкира, — произносит Мэнди высоким голосом, делая ставку в противовес им.

— Ты выбираешь победителя, а я делаю ставку, — напоминаю я ей. — Двести пятьдесят на банкира.

Я тяжело сглатываю, но не из-за размера ставки, а из-за того, что очень хочу надрать задницу Томми.

Крупье слегка улыбается и начинает вскрывать карты.

— У игрока — три, банкир — пять.

Она выдает по две дополнительные карты.

— Игрок — шесть, — говорит она после вскрытия первой карты.

Томми на мгновение бьет меня взглядом, так что я делаю глубокий вдох и жду вскрытия последней карты.

— У банкира – семь. Банкир выиграл.

Крупье забирает фишки Томми со стола и размещает пять стопок рядом с моей ставкой.

— Мы только что выиграл 250 000долларов! —кричит Мэнди в сторону Томми и Лив.

— Она никогда не играла раньше, — хмыкаю я и закатываю глаза на Томми, хотя в тот момент я был, наверное, более взволнован, чем она.

— Ну, у нее, должно быть, природный талант.

Он вздыхает, прежде чем разместить свою следующую ставку.

— Пятьсот на игрока.

— Банкир, банкир! — Мэнди подпрыгивает вверх и вниз, дергая меня за руку.

— Один миллион и двести пятьдесят на банкира, — говорю я крупье, выкладывая все фишки на сукно.

К этому времени все остальные перестали делать ставки и столпились вокруг нас в ожидании, чтобы посмотреть, как события будут разыгрываться между Томми и мной. Крупье посылает мне обеспокоенный взгляд и начинает переворачивать карты.

— У игрока — семь, — говорит она, прежде чем раскрыть карты банкира.

Семь трудно превзойти, но сегодня карты ложаться в нашу пользу.

— А банкир получает девять.

Она тянется за фишками Томми и начинает отсчитывать один миллион двести пятьдесят тысяч фишек для нас.

Излишне говорить, что Мэнди не знает, куда себя деть, и танцует, как будто она только что выиграла в лотерею.

— Мы выиграли три раза подряд! Я не могу поверить в это! Три раза подряд!

— Один миллион сто тысяч на банкира, — говорит Томми, поставив свои оставшиеся фишки на сукно. Он смотрит на нас, ожидая ставку от нас.

— Обойдусь, — говорю я ему. — Это первый раз, когда я выиграл в азартные игры, поэтому я ухожу.

На самом деле, это первый раз, когда я сделал полтора миллиона долларов. Я все еще пытаюсь вернуть все деньги, которые папа оставил мне. По крайней мере, я получил некоторые дорогостоящие уроки в результате своих потерь.

— Ты трусишка, — смеется Томми, пока крупье начинает переворачивать карты.

— Игрок получает — восемь, — говорит она с улыбкой, забирая у Томми остальную часть его фишек.

— Давай, Томми, я куплю тебе все, что захочешь, — предлагаю я, чувствуя себя в данный момент чрезвычайно щедрым. Томми не из тех, кто привык проигрывать, поэтому на его лице появляется довольно ошеломленный взгляд. Даже под давлением, он по-прежнему выглядит чертовски круто.

— Мы хотим, чтобы бутылку «Туза»! — выпаливает Лив прежде, чем у Томми появляется шанс восстановиться.

— Я куплю тебе бутылку, если ты сможешь сказать мне настоящее его название, — дразню я ее.

— «Арман де Бриньяк», — отвечает Томми насмешливо после того, как замечает смущенное выражение на лице Лив.

— Хорошо, намечается одна бутылку «Туза». Вы хотите большую? — спрашиваю я, намекая на тридцатилитровую бутылку, что стоит пару сотен тысяч.

— Нормального размера бутылки будет достаточно, — отвечает он ехидно. — Ты думаешь, что очень умный, раз побил меня три раза подряд.

— На самом деле, я достаточно умен, чтобы понимать, что это было чистое везение. Единственное преимущество, которое можно получить за счет заведения. Я вернусь с шампанским.

— Тогда нам с тобой нужно поговорить, Трей.

Он опускает голову и поднимает бровь.

Отлично, это должно быть интересно.

По дороге в бар у меня звонит телефон, я смотрю на него и вижу, что это Тайлер. Я спорю сам с собой несколько секунд и нажимаю кнопку, чтобы перенаправить его на голосовую почту. В течение двух минут он набирает меня снова и снова. Я перезвоню ему, когда мы покинем казино.

Глава 3

Мэнди

Как только Трей заказал шампанское, Лив, не теряя времени, потянула меня в сторону. Я приготовилась выслушивать ее печально известные тирады, глядя на ее напряженное лицо. Вместо этого она вознамерилась преподнести мне на блюдечки то, что Томми собирается сказать Трею.

— Томми будет новым генеральным директором «Эддисон Медиа», — шепчет она слишком громко.

— Это уже решено?

Я немного шокирована тем, как быстро было принято это решение.

— Да. Сегодня утром он встретился с советом директоров, и с понедельника начинает работу, — она вся светилась. — Они дали ему миллиардную долю в капитале.

— Ух ты, миллиард? Это очень много, — я ухмыляюсь и не обращаю внимания на ее комментарий. — Вы теперь вместе?

— Ах да, мы без ума друг от друга.

Она распрямляет спину и задирает нос настолько, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

— Он намного более успешен, чем Трей когда-либо сможет быть.

— Честно говоря, не думаю, что Трея это сильно волнует, — отвечаю я, желая прекратить этот разговор.

— За исключением того факта, что Томми будет контролировать все его акции, — усмехается она.

— Получается, что генеральный директор контролирует все акции в доверительном управлении? — предполагаю я.

— Да, Трей и Тайлер не будут иметь права голоса в ближайшие пять лет, — хихикает она с детским восторгом.

— Ну, в конечном счете, они будут контролировать компанию. До тех пор интересы Томми согласуются с ними. Они все получат прибыль от компании, если дела пойдут успешно, особенно, если у него есть многомиллиардный опцион, — говорю я ей прямо.

Глаза Лив сразу тускнеют из-за разумности моих комментариев.

— Смотрите-ка, это бутылка «Туза».

Она проходит мимо меня и держит путь прямо к бутылке золотого цвета, словно мотылек полетел на свет огонька. Я стою в сторонке и наблюдаю за тем, как она общается с Треем и Томми. Ее, похоже, ничего не волнует, кроме того, как бы побыстрее получить первый полный бокал, налитый из бутылки. Боже мой… Она точно золотоискательница. Я не испытываю больше жалости по отношению к ней, глядя на то, как она ластится к Томми, явно стараясь вызвать раздражение у Трея.

Трей

После того, как девочки устроились за столом, Томми и я попросили у них прощения и направились к выходу из казино. Выйдя из зоны слышимости, он начинает объяснять мне детали, которые он выработал с советом директоров. В принципе, если он способен вывести «Эддисон Медиа» на следующий уровень в течение следующих пяти лет, то он заработает столько же денег, сколько будет у меня или Тайлера. А сейчас он стоит передо мной, ожидая от меня какого-то ответного удара, или, по крайней мере, расправы.

— Это имеет смысл, — отвечаю я, видя его явную растерянность. — Если ты увеличишь стоимость компании, то ты заслуживаешь получить от нее прибыль.

— Тебя не волнует, что Виктор оставил мне в управление твои акции, а?

Он приготовился к бою, стоя прямо передо мной, подбоченившись.

— Это условие было внесено в завещание отца, когда мы были еще подростками, так что он это точно сделал не из-за тебя. Уверен, ты сделаешь все, что будет в интересах компании и ее акционеров.

Краем глаза я замечаю красивую молодую женщину, приближающуюся к нам по тротуару. Только из вежливости я поворачиваюсь и улыбаюсь ей.

— Твой отец был прав! Тебя ни хрена ничего не интересует! — рявкает Томми, пугая тем самым женщину, проходящую мимо нас.

— Меня волнуют многие вещи, но «Эддисон Медиа» не одна из них, — уточняю я. — Отец, очевидно, выбрал тебя, потому что считал, что ты более правильная кандидатура для управления компанией. Кто я такой, чтобы критиковать его?

Я пожал плечами.

— Сначала он выбрал тебя, — его взгляд пересекается с моим. — Ты знаешь это, не так ли?

— Да, я в курсе, но не думаю, что моя кандидатура была бы правильным решением, — признаюсь я.

— Он знал, что ты не был готов. Он хотел предоставить тебе достаточно времени, чтобы ты поработал на себя, — Томми цитирует отца, словно я не был участником этого разговора.

— Если бы я знал то, что знаю сейчас, то сделал бы другой выбор, — признаюсь я. — В то время я не испытывал желания работать с ним.

Я чувствую внезапную боль в глубине груди, закрываю глаза и делаю шаг назад.

— Что изменилось? Только то, что он умер? — Томми бесчувственно шутит. — Он все упростил для тебя, что ты решил поладить с ним сейчас?

— У меня нет проблем с тем, что ты наш директор или имеешь право голоса по моим акциям, но не смей снова говорить о моих отношениях с отцом, — я делаю шаг вперед и тыкаю пальцем ему в грудь. — Это не твое дело!

— Ладно, я забыл, — отступает он, потирая грудь. — Просто твой отец всегда отзывался о тебе очень хорошо. Ты был его наследником… его золотым ребенком. Думаю, он был слегка не в себе.

— Я сказал тебе прекратить, — рычу я, пытаясь сдержать нахлынувшие на меня эмоции. — День был тяжелым, просто отпусти это, Томми.

— Понимаю, что некоторые вещи прямо сейчас кажутся слишком запутанными, — отвечает он немного мягче. — Статья в сегодняшнем номере «Таймс», конечно же, не способствует этому. Думаю, именно поэтому совет директоров был настолько готов объявить о том, что они закрыли позицию генерального директора, — добавляет он, видимо, полагая, что я знаю об этом.

— Что за статья?

— Серьезно? Не может быть, чтобы ты был так оторван от жизни! — он смеется и качает головой.

— Эй, я немного отстал с плохими новостями с того момента, как сошел сегодня утром с самолета и не видел ничего с тех пор.

— Извини, что именно я оказался тем человеком, который принес тебе плохие новости, но ФБР провело процедуру распознавания лиц по базе данных, чтобы определить человека, который покинул твой самолет с портфелем полным денег. Они уверены, что это дает им достаточно веские основания выдвинуть обвинения против тебя.

Блеск в его глазах говорит о том, что он думает по этому поводу.

— Обвинение в чем? В убийстве? — я задыхаюсь.

— Ну, оказалось, что парень — известный киллер мафии. Дважды два — простая арифметика, — говорит он, отведя руку в сторону.

— Как зовут этого парня? — спрашиваю я, не понимая, как такое могло произойти.

— Не помню его имени, но они сидели у него на хвосте какое-то время. Они полагают, что он был ответственен за более чем десяток заказных убийств в последнее десятилетие, но они никогда не могли зацепиться.

— Я понятия не имел, — объясняю я.

Может быть, поэтому Тайлер и звонил, а я не прослушал его сообщения.

— Кстати, парень, которому я заплатил, мой старый приятель по колледжу. Я выкупил у него несколько ценных документов, так что он далек от того, чтобы быть наемным убийцей!

— Знаю. Ты передал их Юргену в тот день, когда встречался с ним в Женеве, — говорит он так, что, по правде сказать, это меня полностью ошарашивает.

— Это что, Лив тебе рассказала? — спрашиваю я, мгновенно понимая, кто является источником утечки.

— Он вспомнила, что человека звали Юрген, и что ты являешься крупным инвестором в биотехнологической компании. Я планировал накопать немного больше, чтобы понять, смогу ли я теперь сложить недостающие части головоломки.

На его лице появляется широкая улыбка, и глаза говорят мне, что он надеется получить дополнительные рычаги воздействия на меня.

— Ты же знаешь о том сложном пункте в завещании твоего отца, не так ли?

— Это было отмечено в ходе моей встречи с адвокатами, — вспоминаю я, поморщившись.

— Я знаю, что ты не убивал Виктора, но для того, чтобы очистить свое имя, тебе, скорее всего, придется объяснить, почему ты передал этот портфель с деньгами своему приятелю, и кто он такой. Как только это попадает в прессу, у Комиссии по ценным бумагам и биржам не займет много времени сложить все в единую картину. Где же твой друг работает? — он самодовольно смотрит на меня. — Если это было мошенничество, то твои акции останутся в доверительном управлении навсегда.

— Ладно, теперь я понял. Мне было интересно, какого черта ты делаешь с Лив. Я знал, что должен же был быть какой-то интерес.

Блин, черт, твою мать.

Томми смеется над моим отчаянием.

— Возможно, она не самая умная, но была так зла на тебя, что готова поделиться всем, что знала. Веришь или нет, мне, на самом деле, с ней весело.

— Уверен, что так, — бормочу я, прекрасно зная, какое удовольствие он испытывает с ней. — Даже если так, я рад, что отец выбрал тебя в качестве генерального директора. Думаю, ты хорошо выполнишь работу, — отвечаю я, понимая, что должен вести себя хорошо, пока не соображу, как распутать этот запутанный беспорядок.

— Мы с тобой прекрасно уживемся, Трей, — смеется он и хлопает меня по спине, и мы направляемся назад в казино.

— Так вы, ребята, летели сюда, чтобы сбросить еще несколько бомб на меня? — спрашиваю я, до сих пор удивляясь тому, что они разыскали меня.

— Нет. Я прилетел сюда, чтобы забрать корпоративный самолет. Лив сказала, что ты отдал ей свою карточку NetJet, поэтому я здесь. Он вытаскивает карточку из кармана куртки и протягивает ее мне.

— Я поменяюсь с тобой.

— Прекрасно. Я просто взял самолет отца, потому что не летал на G650 раньше, - объясняю я.

— Я понял, но он был куплен «Эддисон Медиа», а не Виктором лично, — информирует он меня.

— Достаточно сказал. Я верну этот убогий домой.

Я запихиваю карточку в бумажник.

— Самолет g550 точно не убогий. Кроме того, если тебе удастся спасти свою задницу от тюрьмы, ты скоро сможешь позволить себе все, что угодно.

Я иду в казино, не отвечая на комментарий Томми. Тюрьма будет моим худшим кошмаром. Кадры из фильма «Освобождение» (прим.пер. В российском прокате фильм демонстрировался под названием «Избавление»). Я слишком красив для тюрьмы. Я смеюсь и съеживаюсь. Не похоже, чтобы я хотел оказаться в настоящей тюрьме. В худшем случае, я бы мог, вероятно, провести несколько месяцев в тюрьме для «белых воротничков». Я качаю головой в попытке думать о чем-то более позитивным.

Мэнди

Когда Трей и Томми вернулись за стол, Лив болтала с ними без умолку в течение двадцати минут. Я узнала многое про ребят, которые, наверняка, подпадают под категорию СМИ (слишком много информации). Я до сих пор пребываю на седьмом небе от счастья от нашего выигрыша, но Трей сейчас больше походит на человека, который только что выдержал шторм. Томи же кажется более самоуверенным, чем когда-либо, обнимая Лив, подмигивая нам обоим и посылая провокационные улыбки.

— Девочки, вы готовы идти? – спрашивает он, зевая. — Это место мне наскучило до чертиков.

— Ты даже не попытаешься вернуть свои деньги?— спрашиваю я, стараясь его поддеть.

— Это всего лишь деньги, Мэнди. Кого это волнует? — он подмигивает и хватает Лив за руку.

— Подожди! Там еще шампанское! — визжит она, потянувшись рукой за бутылкой. — Подожди секунду.

— Я закажу бутылку в номер или туда, куда мы направимся отсюда. Забирай бутылку и пойдем, — отвечает он, пока она хватает бутылку и подносит ее к губам.

— Боже, как печально, — Трей качает головой, глядя на Лив, которая пытается допить бутылку, не дойдя до двери. — Ей везет, что она хорошо выглядит.

— Лив говорит, что она и Томми без ума друг от друга.

Я поднимаю бровь и посылаю ему дьявольскую усмешку.

— Посмотрим, как долго это продлится, — говорит он со вздохом. — Томми использует ее против меня. Он знает о Юргене, и то, что я передал эти документы ему в Женеве.

— Лив была в отключке большую часть полета. Она не могла узнать слишком многое.

— Она знала достаточно, чтобы навести его на правильные мысли, — говорит он с отрешенным видом. — Он считает, я должен признаться в корпоративном шпионаже, чтобы избежать обвинения в убийстве своего отца.

— Серьезно? Как они могли обвинить тебе в убийстве?

Тот, кто знает Трея никогда бы не посмел обвинить его в столь гнусном преступлении.

— Похоже, что Джейк очень похож на наемного убийцу мафии или что-то в этом роде, — Трей смотрит на пустой стакан и начинает водить пальцем по краю. — Может ли моя жизнь стать еще хреновее?

— Никогда не задавай этот вопрос,... потому что ответ будет всегда — «да».

Я выдавливаю из себя улыбку, но он настолько подавлен, что даже не реагирует. Я тянусь и начинаю поглаживать его по спине.

— Если меня признают виновным в совершении преступления, то мои акции навсегда останутся в доверительном управлении, — отвечает он, даже не поднимая голову.

— Ого! — я прикладываю свою ладонь к его подбородку и поднимаю его голову. — Довольно большой стимул для нас двоих, чтобы вместе все обмозговать и придумать чертовски хорошее решение.

— Я считаю, что ты не моя сестра, — говорит он, слегка усмехаясь.

— Знаю. Мы просто должны дождаться официальных результатов, — отвечаю я, полностью соглашаясь с ним. — Нет никаких других вариантов, чтобы взорвать мой мозг, кроме того, что мы могли бы оказаться кровными родственниками. Другого способа просто не существует.

Широкая улыбка расползается по лицу Трея.

— Мы будет точно знать об этом завтра к полудню, — говорит он, глядя на часы. — Боже, последние двенадцать часов покажутся вечностью.

— Согласна. Давай уйдем отсюда и немного поспим.

Трей обхватывает меня сзади и кладет свою руку на мою поясницу, пока мы идем к выходу. Пожалуйста, Боже; сделай так, чтобы тест оказался отрицательным. Нет никакого способа, которым я смогу исправить все, что мы сделали, если вдруг окажется, что мы брат и сестра. Не говоря уже о том, что я потеряю единственного любовника, с которым у меня сложились настоящие отношения. Это больше, чем связь... для меня — это умопомрачение, заполненное страстью, похоть подпитываемая одержимостью. Я могу отказаться от его прикосновения еще на четырнадцать часов, но никак не смогу справляться с этим всю жизнь.

— С тобой все в порядке? — спрашивает он, глядя на меня с обеспокоенностью.

— Все хорошо. Я просто подумала о следующих четырнадцати часах, — говорю я ему с улыбкой.

— Он будет отрицательный, — уверяет он меня, когда мы выходим из казино.

— Ты будешь обналичивать наш выигрыш?

Я вдруг понимаю, что он не подошел к кассиру.

— Они переведут его на мой счет после того, как просмотрят запись. Они должны убедиться, что мы не жульничали или что-то наподобие этого.

— Как мы могли бы их обмануть? — спрашиваю я. — Эта игра – случайный выбор!

— Понятия не имею, — говорит он, качая головой. — Это первый раз, когда я выиграл в азартные игры. Думаю, ты приносишь удачу!

— Я считаю, что мы приносим удачу друг другу.

Я хватаю его пиджак и наклоняюсь к нему. Надеюсь, это только начало. Думаю, мы могли бы противостоять миру вместе.

Глава 4

Трей

На выходе из казино нас ослепляют фары блестящего желтого «Ferrari», со скрежетом остановившегося прямо перед нами. Хотя я не вижу водителя или пассажира, но сразу понимаю, что это, должно быть, Томми и Лив. Когда мы пытаемся обойти машину, Лив протягивает пустую бутылку шампанского.

— Не будешь ли ты так добр и избавишься от этого для меня?— воркует она, улыбаясь мне тошнотворно снисходительной ухмылкой.

— Конечно! — отвечаю я с сарказмом. — Мы все здесь, чтобы услужить вам, Ваше величество.

— Следи за своими манерами, приятель, — Томми смотрит на меня с водительского сиденья. — Мы не можем найти место, куда это выбросить.

— Как я уже сказал, это не проблема. У вас двоих впереди прекрасный вечер.

Я поворачиваюсь с бутылкой в руке и возвращаюсь к входу в казино.

— Один из ваших посетителей не понимает, что это не на вынос, — говорю я швейцару, отдавая ему бутылку.

— Спасибо, сэр, — отвечает он, забирая ее у меня.

— Это нелегко, поэтому я догадываюсь, что они могли не понять этого.

Я подмигиваю Мэнди, и мы направляемся в сторону лимузина.

— Теперь, я полагаю, утром тебе будет необходимо взять «Ferrari», — комментирует она, после того как мы устраиваемся на заднем сиденье автомобиля.

— Черт, нет! — смеюсь я. — Эти двое могут ездить, притворяясь, что они круты. Завтра мы возьме вертолет и полетим обратно в Ниццу на целый день. Мы пообедаем в «Jan», проведем день на воде и поужинаем в «Les Deux Canailles». Если тебе понравится, то я отвезу тебя в «Yam T'cha» в Париж на следующий вечер.

— Правда? — бормочет она. — Я бы очень хотела увидеть Париж.

— Да, интересно посмотреть, но мне нравятся люди в Ницце.

— Почему? Потому что они милые? — усмехается она.

— Смешная девчонка..., — я поглаживаю ее по спине. — Ницца была раньше итальянским городом, поэтому атмосфера там походит намного больше на Италию, чем на Францию.

— И судя по всему, это хорошо? — спрашивает она, очевидно, не имея опыта пересечения с любой из двух культур.

— Я позволю решить тебе это самой. Мы проведем завтрашний день в Ницце, четверг в Париже, а выходные в Монако. Затем ты скажешь мне, какую из культур ты предпочитаешь, — отвечаю я, прекрасно понимая, какая из них ей больше всего понравится. Париж полон напыщенных дураков, а Монако – это более богатая версия их. Пока мы подъезжаем к отелю, я думаю о том факте, что нас ждут 1200 квадратных метров на двоих. Наверное, я тоже слишком пафосен, хотя и борюсь с этим. Арендовать президентский люкс на неделю столь же претенциозно, как и разъезжать в показном «Ferrari».

Мэнди

Я была настолько потрясена возможностью потенциального инцеста сегодня утром, что как следует не разглядела великолепное убранство этого отеля. Гуляя по фойе, где все было безупречно: от идеально отполированных гранитных полов до замысловато скроенной униформы работников отеля. Было похоже на то, словно кто-то создал маленький мир совершенства, чтобы помочь гостям забыть обо всех других недостатках в их жизни на некоторое время.

— Любопытно, сколько же людей нужно, чтобы содержать это место в таком виде? — размышляла я вслух в лифте.

— Уверен, что немало, — отвечает Трей, не задумываясь, его мысли гуляют где-то в другом месте. — Не могу поверить, что Томми и Лив здесь. Это в значительной степени обламывает весь кайф от веселья на этой неделе.

— Не позволяй им разрушить его. В любом случае, мы не встретимся с ними в ближайшие пару дней,

Я беру его за руку и слегка пожимаю ее в знак поддержки.

— Так и есть. Тебе действительно понравится Ницца.

Он наклоняется и целует меня в лоб.

— Было весело надрать задницу Томми в баккара, несмотря на то, что это продлилось всего несколько минут.

— Это было очень весело. Мы должны вернуться туда в эти выходные, — предлагаю я, все еще испытывая трепет от выигрыша миллиона с четвертью евро.

— Посмотрим. Они будут держать мою кредитную линию здесь до понедельника. Может быть, я позволю тебе сыграть в азартные игры с частью денег, — говорит он, улыбаясь мне своей сексуальной улыбкой, которая, как всегда, посылает мурашки по моему позвоночнику.

— Что-нибудь нужно? — спрашивает он после того, как мы входим в люкс. Трей останавливается и наливает себе полстакана коньяка.

— Боже, нет. Думаю, у меня небольшое похмелье от выпитого ранее..

— Да, у меня тоже голова болит. Ничего, немного опохмелиться не помешает.

Он улыбается и подносит стакан к губам.

— Думаю, что я просто выпью большой стакан воды и пойду немного посплю вместо этого.

Я наливаю себе газированную воду в стакан, прежде чем присоединиться к нему в спальне. Я не уверена в том, что мне следует делать и где спать, но мне очень хочется спать рядом с ним. На всякий случай, если это мой последний шанс, чтобы сделать это с получистой совестью.

Трей

Шлепаясь вниз на угол кровати, я смотрю на свой телефон. Я больше не могу откладывать прослушивание сообщений от Тайлера. Я вспоминаю о последнем сообщении, которое отец оставил мне. Мне так жаль, что я удалил его. Я нажимаю на последнее сообщение от Тайлера и начинаю слушать.

— Я знаю, что ты злишься на меня, но это полный пи*дец, — он произносит слова нечленораздельно. — Сначала Ванесса, а теперь он забирает компанию. Я сказал отцу, что Томми — обманщик, — говорит он слабеющим голосом. — Он такой, твою мать, мошенник.

Следующий звук, который я слышу в трубке, как его телефон ударяется с глухим звуком об пол, и он испускает глухой стон, когда, видимо, сам падает на пол. Должно быть, он снова под кайфом. Глядя на время сообщения, я пытаюсь сосчитать, какое время было бы в Нью-Йорке. Черт побери, было только два часа дня. Это плохо. Мне было очень хреново к этому времени здесь тоже.

Я нажимаю на кнопку вызова, чтобы ответить на его призыв, но после нескольких звонков меня переключают на голосовую почту.

— Эй, дружище, к сожалению, я не смог ответить на твой звонок. Все будет хорошо, братан. Я вернусь через пару дней на следующей неделе, и мы со всем разберемся. И да, ты все еще должен мне извинения.

— Все хорошо? — спрашивает Мэнди, подходя ко мне сзади и кладя руки на мои плечи.

— Нет. У меня плохое предчувствие насчет Тайлера. Он был под кайфом в два часа дня. Мне показалось, что он упал, когда оставлял сообщение на голосовой почте. Я меня какое-то нехорошее предчувствие, — я обернулся, чтобы взглянуть на нее. — Мне необходимо позвонить.

— Сильвии или Ванессе? — спрашивает Мэнди, зная, что это два лучших варианта.

— Думаю, что начну с Ванессы.

Я набираю ее номер, надеясь, что она ответит.

— Где ты? — она сразу начинает хныкать в трубку.

— В Монако, — отвечаю я ошеломленный от того, что она не знала об этом.

— Монако? Ты едешь отдыхать в Монако, когда здесь такое происходит? — отвечает она явно раздраженная.

— Я и так чувствую себя так, словно оказался в буре дерьма, Ванесса! Мне пришлось уехать из города, чтобы очистить голову и разобраться, — объясняю я ей, защищаясь.

— Ну, мне бы не хотелось говорить тебе, но мы все вместе в этой гребаной куче дерьма. Единственное отличие состоит в том, что ты тот, кто убегает каждый раз, когда все становится немного напряженным. Ты умрешь в одиночестве, Трей, если не начнешь вести себя по-мужски и разбираться с проблемами. Ты знаешь, что у Тайлера возникли проблемы с его зависимостью.

— Знаю. Я говорил маме об этом.

Я закрываю глаза и запускаю пальцы в волосы.

— Сильвия пьет вино, словно воду, и снова начала курить. У нее живет шестидесяти четырехлетний мужчина, которого ей стыдно вывести в свет. Как думаешь, она сумеет правильно поговорить с Тайлером о его дерьме?

Она практически кричит в трубку, увеличивая интенсивность своей тирады.

— Ты права. Прости. Я заметил, что мама снова начала пить, но не предполагал, что так сильно.

Я гляжу на Мэнди, которая перешла на другую половину комнаты, чтобы дать мне некоторое пространство.

— Тебе необходимо вернуться сюда и разобраться со всем этим дерьмом, Трей. По крайней мере, очистить свое имя вместо того, чтобы позволять СМИ спекулировать на том, нанял ты киллера, чтобы убить отца, или нет — она замолкает, ожидая от меня ответа.

— Я вернусь в Нью-Йорк завтра вечером, — говорю я ей. — Я хотел посмотреть Гран-При, но полагаю, дело до него так не дойдет.

— Гран-при, да, это чертовски важно, — говорит она с большой дозой сарказма. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы бороться за что-нибудь, Трей?— спрашивает она гораздо более спокойным тоном.

— Бороться? Не знаю. Зачем? — спрашиваю я, не понимая, куда она клонит.

— Иногда вместо того, чтобы сбегать, нужно бороться за то, что ты хочешь, или за то, что правильно. Я думала, ты заботился обо мне, но, когда Томми пригласил меня на свидание, ты просто повернулся и ушел прочь. Затем, когда Тайлер выразил заинтересованность во мне, ты переехал так далеко, как только смог, чтобы не покидать страны.

Она опять замолкает, оставляя звенящую тишину между нами.

— Ты права. Я думал, что поступаю правильно, давая тебе пространство, и я не хотел обидеть Тайлера, когда он болел, — объясняю я.

— Я всегда тебя любила, Трей. Я просто хотела увидеть, готов ли ты сражаться за меня, но каждый раз ты просто уходил.

Она тихо рыдает, пока тишина вновь заполняет воздух.

— Прости, Ванесса, ты знаешь, как сильно я забочусь о тебе. Я не понимаю, что ты делаешь. Я не хотел драться с Томми, и я, конечно, не хотел добавить проблем Тайлеру.

Я стараюсь осмыслить все то, о чем она говорит, но это разговор приводит меня в замешательство.

— Уходить, не сказав ни слова, было неправильно. Тайлер знает, что он выиграл по умолчанию, и из-за этого у него половина проблем с наркотиками. Вот и этот гребанный доктор говорит ему, что эти таблетки не вызывают привыкание. Я никогда не слышала ничего глупее! — добавляет она, и, кажется, что она вот-вот сорвется.

— Ты знаешь, где он? — спрашиваю я, возвращая разговор обратно к исходной причине моего звонка.

— Не у меня! Я не видела его с тех пор, как он услышал, что Томми станет новым генеральным директором. Он страстно ненавидит Томми, — отвечает она уставшим и разочарованным голосом.

— Тебе необходимо войти в его аккаунт на iCloud и посмотреть, включена ли у него функция «Найти мой iPhone». Я предлагаю не терять надежду, что его можно найти без вызова полиции или вмешательства мамы, если на то пошло.

— У него есть лист со всеми логинами и паролями. Пойду и посмотрю, — говорит она, немного оживляясь.

— Пожалуйста, дай мне знать, как только найдешь его, — говорю я ей, желая знать, в порядке ли он. — Скажи ему, чтобы он позвонил мне, если сможет.

— Ладно, а ты обещаешь вернуться завтра вечером? — спрашивает она с закравшимися нотками сомнения в голосе.

— Обещаю. Клянусь тебе, что вернусь в город завтра вечером, и возьмусь разгребать все это дерьмо. Я полагаю, что мне надо выяснить, кто убил отца.

После моего заявления на другом конце провода наступает тишина. Может, она, на самом деле, считает, что это был Тайлер. Это объясняет, почему Тайлер, похоже, сходит с ума. Часть меня прекрасно знает, что он не способен на такое, но это также объясняет, почему он продолжает указывать на меня пальцем. Виновные всегда стараются переложить вину на других.

— Увидимся завтра вечером, Ванесса. Дай мне знать, если найдешь Тайлера.

Я нажимаю кнопку отбоя и бросаю телефон на кровать.

— К черту все.

Судя по выражению лица Мэнди, что-то в моем разговор с Ванессой, похоже, задело ее. Я стараюсь быстро вспомнить, что это могло бы быть.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, после того как не смог ничего определить.

— Да, просто устала.

Она разворачивается и идет в соседнюю спальню. Я знаю, что должен последовать за ней, но у меня за сегодня и так такое количество драм, что уже не могу с ними справиться. Скидываю свои ботинки и ползу к центру кровати сразу, как только ставлю пустой стакан на столик.

Мэнди

После окончания разговора Трея с Ванессой, я могу честно сказать, что американские горки этого дня завершились на самом их дне. Может быть, я слишком чувствительна из-за недостатка сна, но мне кажется, что результаты теста, которые мы ждем завтра, уже не так важны. Я подхожу к раковине и начинаю умывать лицо с мочалкой. Как я могла поверить, будто у меня будет возможность иметь такую волшебную жизнь? Я всегда была одной из тех, кто должен был упорно трудиться, чтобы что-то заработать своим горбом. Все зависит только от меня. Это всегда было моей мантрой.

Я останавливаюсь на середине мысли и смотрюсь в зеркало, в котором отражается мое лицо и одинокая слезинка, стекающая по моей щеке. Куда же мне податься отсюда? Несмотря на то, что Трей обещал мне, я знаю, что не могу полагать на него в том, что он наймет меня на работу и сделает все правильно. Не говоря уже о том, что это была вина моего отца, а не его, поэтому он не должен мне ни хрена! Папа, ты обманщик, сукин сын! Я кладу свои руку на раковину и роняю на них голову, позволяя своим эмоциям вырваться наружу, и начинаю плакать, что я не делала последние годы.

— Скажи мне, что случилось, — Трей спрашивает мягким обеспокоенным тоном. Он кладет руки мне на спину, медленно поглаживая меня.

— Не знаю.

Я опускаю голову и чувствую, как мои плечи сильно дрожат, когда очередная волна эмоций накатывает на меня.

— Я просто устала… и в смятении.

— Иди сюда, — отвечает он, поднимая меня от раковины. — Мы оба находимся в одном и том же месте, не зная, какого черта будет дальше. Давай попробуем немного поспать.

Он протягивает мне полотенце, чтобы я вытерла лицо, и жестом указывает в сторону спальни. Я смотрюсь в зеркало, не веря, что позволила ему увидеть меня такой. Прямо сейчас я выгляжу, как смерть.

— Мы оба будем себя чувствовать лучше, когда поспим.

Он отдергивает одеяло и жестом приглашает меня лечь.

— Не волнуйся, я заинтересован только во сне сегодня, — уверяет он меня с нежной полуулыбкой.

— Не стесняйся прильнуть ко мне, — парирую я. — Я могу использовать немного нежности и заботы после такого дня.

— Хорошо, но я буду в одежде.

Он смеется, прежде чем отойти к другой стороне кровати. Через несколько секунд он располагается позади меня, так что я чувствую тепло его тела, которое смешивается с моим.

— Не беспокойся о Ванессе, — шепчет он. — Она принадлежит Тайлеру, а не мне.

Вместо ответа я просто придвигаюсь к нему. Его заверение, вероятно, самое утешительное, которое он мог бы сказать прямо сейчас. Я просто надеюсь, что он честен в этом. Я хихикаю про себя, когда чувствую, как его твердость растет напротив меня.

— Очень надеюсь, что результаты анализов, которые придут завтра, будут отрицательными, — шепчу я, слегка поворачивая голову, чтобы дать ему понять, что его выпуклость не остается незамеченной.

— Будут, — шепчет он, сжимая меня еще крепче. — Отдыхай.

Глава 5

Трей

По мере того как солнечный свет начинает проникать в комнату, я бросаю взгляд на часы и съеживаюсь от того, каким уставшим я буду сегодня. Я не мог уснуть до трех часов утра, и с тех пор лежал без сна. Миллион мыслей роились в моей голове. Нет ничего хорошего, когда каждый аспект твоей жизни наполнен неопределенностью, которая подпитывает беспокойство. На мою грудную клетку давит так, что чувствуется, будто я должен бороться, чтобы иметь возможность дышать. Я смотрю на Мэнди, она еще спит. На ее лице такое умиротворение. Я дам поспать ей еще пару часиков. Я медленно выползаю из постели, стараясь ее не разбудить.

Хватаю свой телефон по пути и проверяю сообщения. Есть несколько текстовых сообщений от Ванессы, и одно голосовое от матери. Я чувствую, как мое сердце колотится, когда я открываю первое сообщение, опасаясь худшего.

Ванесса: Тайлер снова был в отеле W. Черт возьми, что там с этим местом?

Около 40 минут спустя она послала второе сообщение:

Ванесса: Позвони мне, когда получишь сообщение! Он был без сознания, когда его нашли. Это похоже на пердозировку. Медики стабилизировали его и привезли в Беллвью (прим пер.Старейшая больница в Нью-Йорке). Я сейчас еду туда.

Два часа спустя она отправила третье сообщение:

Ванесса: Он на искусственной вентиляции легких, и по-прежнему не пришел в себя. Твоя мама в невменяемом состоянии.

Я: Я буду дома как можно быстрее. Обними маму за меня.

Было больно прослушивать сообщение от матери. Почему она намекает, что это моя вина? Я говорил с ней о Тайлере, прежде чем покинуть город, но теперь я виноват в том, что он сделал что-то глупое? Думаю, им обоим нужна серьезная консультация.

— Все хорошо? — спрашивает Мэнди сонным голосом, заходя в комнату.

— Нет. Похоже, Тайлер пытался сделать себе передоз, и сейчас находится на искусственной вентиляции легких в Беллвью. Самое замечательное, что теперь меня винят в том, что я не позаботился о нем, — говорю я, наконец, отрывая глаза от моего телефона.

— Правда? — она поднимает брови в недоумении. — Они знают, что он фактически обвинил тебя в убийстве отца на прошлой неделе. Если бы моя сестра сделала нечто подобное, я бы никогда больше с ней не разговаривала… никогда!

— О, это уже пройденный этап, даже Ванесса, — я тру глаза и провожу руками по лицу.

Я начинаю ненавидеть всех.

— Тебе нужен хороший завтрак. Давай собираться и отправляться в Ниццу, — предлагает она.

— Мне очень жаль, но я не могу. Я должен позвонить и посмотреть, сможем ли мы выбраться отсюда этим утром, — я протягиваю руку и беру ее за руку. — Я не чувствую себя в праве терять время.

— Ты и не будешь, к тому же мы все равно должны вылететь из Ниццы. Мы заскочим в Café Marché по дороге в аэропорт. Я очень хочу попробовать их крепы Дульсе де лече.(прим.пер. десерт изготовленный из молока и сахара, похож на карамель). Я слышала, они удивительные!

— Ты слышала? От кого?

— Я забила запрос в поисковике «Лучший завтрак в Ницце», и в выдаче они оказались на самом верху. У них даже есть пятизвездочный рейтинг на Yelp, который я никогда не видела у других заведений, так что это должно быть что-то с чем-то, — добавляет она убедительно. — Давай, идем!

— Хорошо. Я приму душ по-быстрому. Ты собирайся, а я позвоню консьержу, чтобы он организовал нашу поездку.

Так как Café Marché находится в центре города, то до него будет легче добраться на машине, чем на вертолете.

Мэнди

Наш водитель вез нас по маршруту слегка неторопливо, пейзажи за окном были великолепны. Холмы, старинные дома и потрясающий вид на море — все это соединилось, давая возможность получить удовольствие за те сорок минут, пока мы ехали. Так как шоссе стало переходить в узкие мощеные улицы, а здания примыкают стенами друг к другу, то становится очевидным, что мы приближаемся к месту нашего назначения.

— Вы хотите, чтобы я довез вас два последних квартала или пройдетесь пешком? — спрашивает водитель, когда машина останавливается.

— Мы пройдемся пешком, — сразу же отвечает Трей.— Тогда вы можете объехать здание и парк сзади. Просто оставайтесь на связи, и когда мы закончим, мы вас найдем.

Водитель подъезжает к обочине, и мы оба выходим из машины.

— Какой великолепный день, — восхищаюсь я, протягивая руку, чтобы взять руку Трея. Когда мы идем по узкой аллее, утреннее солнце ощущается замечательно на коже.

— Разве неудивительно, что эти старые улицы такие узкие? — спрашивает он, пока мы спускаемся вниз по булыжной мостовой. По пути нам встречаются два фургона, и нам приходится отойти к зданию, чтобы пропустить их. — А ты думала, что в Сан-Франциско тяжело водить машину, — смеется он.

— Без шуток. Такой проезд делает эти улицы похожими на шоссе.

Мы переходим, и я замечаю желтый тент, который узнаю по картинке из Google.

— Вон оно.

— Серьезно? Это место такое крошечное. Кроме того, до его открытия еще сорок минут, — фыркает Трей, глядя на меня в замешательстве.

— Вы хотели бы кофе? — спрашивает пожилой джентльмен, услышав тревогу в голосе Трея.

— Да, пожалуйста, — отвечаю я прежде, чем Трей успевает сказать хоть слово.

— Садитесь, — настаивает старик, указывая на маленький столик в открытом внутреннем дворе.

Через несколько минут он возвращается с кофе, двумя чашками, а также сливками и сахаром.

— Моя дочь, как правило, открывается рано, так что надо только немного подождать, — говорит он с сильным итальянским акцентом. — Стоит подождать, чтобы попробовать ее миндальные круассаны.

Он улыбается, оставляя нас наслаждаться кофе и солнцем.

— Хороший кофе, — говорит Трей, сделав глоток. — Я просто хочу подняться в воздух, как можно скорее.

— Ну, ты так расхвалил Ниццу, поэтому я хотела бы увидеть ее, хоть чуть-чуть, — отвечаю я, пока два ошеломляюще красивых парня идут по аллеи и входят в боковую дверь.

— Здесь что работают танцоры или что-то в этом роде?

Трей выгнул одну бровь и его глаза встретились с моими.

— Кто-то упоминал, что официанты здесь довольно горячи, — хихикаю я и похлопываю его по колену. — Ты не можешь винить девушку за желание получить немного услады для глаз.

— Тебе не нужна услада для глаз, когда у тебя есть такой красавчик. Не так ли? — отвечает Трей, демонстрируя мне свой бицепс.

— Согласна, ты, безусловно, жарче, чем эти ребята. Но все еще существует вероятность, что мы родственники, — я опускаю глаза, и меня слегка коробит.

— Так приятно смотреть на тебя, — он ухмыляется, прежде чем взглянуть на часы. — Я собираюсь связаться с Юргеном, чтобы убедиться, что он получил наши образцы ДНК.

Трей

Чувствую, как пульс отбивает ритм на моей шее, когда я набираю номер Юргена. Я немного шокирован тем, сколько проблем на меня свалилось за последнее время. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю воздух в легкие, ожидая, когда он ответит на мой звонок.

— Нервно ждешь результатов? — посмеивается Юрген, отвечая на мой звонок — Могу предположить, что это почти такое же мучение, как ожидание результатов теста на беременность.

— Да, мы оба довольно напряжены, так как ее отец огорошил нас этими новостями, — признаюсь я. — Просто хотел убедиться, что у тебя есть все, что необходимо.

— Они уже были здесь, когда я приехал в восемь часов. Если ты подождешь, то я могу пойти посмотреть, готовы ли результаты анализов, — он замолкает, ожидая моего ответа.

— Да! Пожалуйста, — отвечаю я, надеясь этим утром разобраться, по крайней мере, с одним вопросом.

— Что происходит? — спрашивает Мэнди, ее глаза расширились от нетерпения.

— Они уже начали проводить исследование. Он сейчас собирается проверить их.

Она качает головой вперед и назад, слегка протягивая свою руку к моей. Я точно знаю по выражению ее лица, о чем она сейчас думает. У меня возникли те же мысли. У нас есть удивительная связь, которую так редко можно найти, и потеря ее будет иметь разрушительные последствия для нас.

— Мы не родственники, — я пытаюсь убедить и себя и ее. — Это невозможно.

Молюсь, чтобы я не испытывал сексуальное влечение к женщине, которая может оказаться моей сводной сестрой. Мои основные инстинкты должны быть лучше, чем все это. По крайней мере, я надеюсь.

После пары минут ожидания я нажимаю кнопку громкой связи и кладу телефон между нами.

— Я так чертовски нервничаю сейчас, — верещит она. — Не думала, что когда-нибудь в своей жизни буду так нервничать.

— И не говори. Когда сегодня утром я проснулся, то чуть не поддался приступу панической атаки. Я не могу больше. Все гораздо серьезнее, чем я думал. Я дошел до точки, что уже боюсь телефонных звонков и текстовых сообщений.

Мы оба уставились на телефон, дожидаясь перерыва в музыке, но она продолжала играть, и казалось, что никогда не перестанет.

— Эй, Трей. Я получил их, — наконец, прервалась шведская народная мелодия, которую мы вынуждены были терпеть, и раздался голос Юргена. — Давай посмотрим на итоговую страницу.

Мы оба склонились к телефону, максимально прислушиваясь.

— Ох… ничего себе… у вас еще не было секса?

У нас обоих падает сердце, и мы в ужасе смотрим друг на друга. Пожалуйста, не говори мне, что Мэнди — моя сестра. Пожалуйста...

— Давайте глянем, если я ничего не путаю, то 99,98% вероятность, что вы двое…, — он делает паузу и покашливает, нагнетая драматургию, — не родственники.

— Ох,… ты ублюдок! Ты так выдерживал паузу, что я решил, будто у тебя плохие новости! — выпаливаю я со вздохом облегчения. — Мы оба были на грани сердечного приступа.

— Мне очень жаль, но это первый раз, когда я прочел один из таких отчетов. Я почти уверен, что минус девяносто девять целых девяносто восемь сотых процентов означает, что вы не в родстве, — добавляет он, снова сводя нашу уверенность к нулю.

— Так являемся мы родственниками или нет, Юрген? — я кричу в трубку телефона. Остальные клиенты открытого патио начинают посматривать на нас.

— Секундочку, я читаю заключение … Нет. Вы двое, безусловно, не связаны друг с другом родственными отношениями, — он откашливается, и его голос звучит немного растерянно. — Сожалею, как я уже сказал, я никогда не читал такие отчеты прежде. Обычно мы не делаем такого рода исследования.

— Хорошо, — вставляет свое слово Мэнди, явно испытывая жалость к нему.

— Однако, я продам акции, которые у меня есть в твоей компании, — дразню я его. — Если ты не можешь прочитать простой отчет, то думаю, что мне следует вытащить свои деньги раньше, чем дела пойдут плохо.

— Эй! Ты просто жесток, — отвечает он. — Я же хотел убедиться, что дал тебе верный ответ. Это ведь могло привести к очень плохим последствиям.

— Ага, как будто встречаться со своей сводной сестрой не так уж плохо, — смеюсь я.

— Я рад, что ты это сказал,... потому что я изо всех сил стараюсь избегать этой темы, — говорит он, прочищая горло в очередной раз. — Я просто молюсь, чтобы мне не пришлось приносить плохих новостей этим утром.

— На этой ноте мы прощаемся с тобой, — отвечаю я. — Спасибо за тест.

— В любое время, Трей. Вам обоим хорошего дня.

Я испустил еще один вздох облегчения, услышав щелчок на другом конце линии.

— Я знал, что мы не родственники. Если бы оказалось иначе, то все бы так запуталось.

Я сжимаю руку Мэнди и улыбаюсь ей с облегчением.

— Не то слово, — отвечает Мэнди, сильно выдыхая воздух. — Сейчас мне действительно нужен креп Дульсе де Лече и миндальный круассан.

— А что вы будете, сэр? — спрашивает сзади меня красивый молодой официант.

— Эй, я совсем не вижу вас там, — говорю я, к тому же я даже не смотрел меню. — Буду также миндальный круассан. Кроме того, мне нужно пару яиц всмятку. Это возможно?

— Да, сэр. Два яйца всмятку и миндальный круассан. Принято.

— Хорошо выглядит и прекрасно говорит по-английски,... думаю, тебе повезло, — шепчу я Мэнди после того, как он исчезает с нашим заказом.

— Эй, мне только что сообщили, что у меня есть парень, так что я определенно снята с торгов. То есть, если, конечно, в твоем сердце ничего не изменилось с прошлого вечера.

— Нет. Ничего не изменилось. Тайлер выйдет из комы, придет в себя и женится на Ванессе. Они все преодолеют и этот последний эпизод, наконец, заставит его решить свои проблемы с наркозависимостью.

Я наливаю себе чашку кофе и начинаю размышлять о том, сколько правды прозвучало в моих словах. Надеюсь, что не выдаю желаемое за действительное.

Мэнди

Слава Богу, тест оказался отрицательным, или, как я думаю, мне бы пришлось убить своего отца. То, как дела обстоят сейчас, я, честно говоря, даже не знаю, что скажу ему, когда увижу в следующий раз. Наверное, ничего. Выражение лица Трея расслабилось после хороших новостей от Юргена, но после того, как он получает текстовое сообщение, на его лбу появляется глубокая морщина. Я хотела бы сделать для него что-то большее.

Я тянусь к его руке.

— Мы же со всем этим разобрались.

Он смотрит на меня и сдержанно улыбается.

— Я знаю. Просто немного ошеломлен. Мой адвокат должен отправить детективам копии документов, которые я купил у Джейка. Если мы не доставим их к понедельнику, то они возбудят дело против меня.

— Боже, что за отстой.

Я делаю глоток кофе и смотрю на небо в надежде найти там источник вдохновения.

— Что если у папы есть письма от Сильвии?

Его выражение меняется от беспокойства к непониманию.

— Это свидетельствует о постоянной любовной связи между ними, — объясняю я, мой мозг лихорадочно работает, пытаясь понять, как использовать этот кусочек головоломки.

— И как бы это решило мои проблемы? — отвечает Трей с сарказмом.

— Не будь придурком. Я пытаюсь тут помочь тебе.

Я закусываю губу и сосредотачиваюсь на том, как мой отец мог бы искупить свою вину за то, что сделал. Не хочу, чтобы Трей думал, будто он ничтожество, хотя сейчас он выглядит именно таким.

— Прости. Я просто устал и не понимаю, к чему ты клонишь, — отвечает он, наливая кофе в последний раз.

— Ладно, просто ради интереса давай представим, что Джейк ухватился за какие-то старые письма, которые доказывали бы, что у папы и Сильвии была интрижка на момент вашего рождения. Теперь давай представим, что он угрожал использовать их против тебя, — объясняю я, пытаясь нарисовать картину для него.

— Они могли быть довольно важными документами, особенно, если доказывали, что Тайлер и я, на самом деле, не были детьми отца.

Его глаза мгновенно загораются, как только он понимает мою идею.

— Твой отец был помолвлен… и, возможно, Джейк угрожал продать эти письма невесте отца? Она могла бы использовать их против вас при разделе имущества. Во сколько эти документы могли обойтись тебе?

Мурашки бегут вниз по моему позвоночнику, когда я начинаю понимать, что, может быть, просто решен еще один важный вопрос для Трея.

— О, Боже, Мэнди! Мое наследство — это более шести миллиардов долларов, так что оплата Джейку сто тысяч за эти письма была очевидным шагом, — рассуждает он, увлекаясь этой идеей. — Ты просто гений!

— Будем надеяться, что у папы есть какие-нибудь старые письма или что-то в этом роде, — говорю я, не желая забегать вперед.

— И как он передаст нам их?

Морщины снова пересекают его лоб.

— После того, через что он заставил нас пройти? — задыхаюсь я. — Он даст мне все, что сможет тебе помочь!

Трей улыбается, и я могу сказать, его колесики в его мозгу вращаются. В это время появляется официант с нашим завтраком. Он разбивает скорлупу своего яйца и начинает обмакивать в него миндальный круассан. Я ничего не говорю, несмотря на то, что он полностью губит один из самых восхитительных шикарных примеров французской выпечки. Он настолько потерялся в своих мыслях, что я думаю, он даже не понимает, что делает.

— Единственное, что я не могу понять, зачем мне надо было отправлять их Юргену? — спрашивает он, ненадолго отрываясь от своего окунания круассана в яйцо.

— Хороший вопрос. Это должно как-то соответствовать.

Я обмакиваю свой круассан в растаявшее мороженное с моего крепа. — Он же твой наставник, правильно? Может быть, ты искал его совета или доверял ему, чтобы он сохранил их для тебя.

— Нет, это глупо, — отвечает он, как будто пытается написать захватывающий роман. — Может, я хотел проверить их подлинность?

— Это может сработать, если у него есть способ определить это.

Я беру кусочек крепа в паре с куском круассана и погружаю его в мороженое, а потом отправляю себе в рот. О, Боже, я умерла и попала на небеса!

— Могу ли я дать тебе что-то с высоким содержанием фруктозы, кукурузного сиропа, политого этим? Или, может быть, я мог бы получить мешок глюкозы, а ты просто вставила бы его непосредственно в кровоток? — Трей глумится, став свидетелем моей слабости.

— Эй, сахар заставляет мой мозг работать на высочайшем уровне эффективности, — я широко улыбаюсь. — По крайне мере, я не буду портить вкуснятину яичной скорлупой.

— Возможно, он не смог проверить подлинность, но как только я понял, кто ты на самом деле, это перестало иметь значения, — он вдруг выпаливает, отодвигая свой завтрак в сторону. — В этот момент это могло быть решено только с помощью теста на ДНК, что мы и проделали далее. Черт побери, все сходится! — говорит он, вскакивая со стула.

— С вами все в порядке, сэр? — спрашивает испуганный официант, поворачиваясь к нам.

— Все отлично. Нам нужна бутылка шампанского, — Трей поворачивается, чтобы закрепить мои идеи.

— Эй, я определенно думаю, что мы должны выпить тост за нашу гениальность.

Это может даже ослабить мою головную боль совсем чуть-чуть.

Трей выглядит как кот, который только что проглотил золотую рыбку, пока мы сидим на солнышке, потягивая восхитительное шампанское, и заканчиваем наш завтрак. Приятно видеть его в хорошем настроении после мрака последних несколько дней. Я чувствую, что моя температура начала подниматься, когда он запускает руку под стол, начинает ласкать мою ногу и соблазнительно улыбается. Надеюсь, он отключит камеры наблюдения в самолете, когда мы полетим обратно в Нью-Йорк. Это поездка может оказаться зажигательной.

Глава 6

Мэнди

Как только мы оказываемся на борту самолета, Трей откидывает голову на спинку, размещаясь в кресле, и достает мобильный телефон. Он упомянул, что хочет поговорить с Юргеном и Джейком, чтобы убедиться, что они с нами в одной лодке в соответствии с недавно разработанным планом. Это дает мне возможность позвонить родителям, и сообщить, что я приеду домой с визитом. Мне нужно получить кое-что, на подобие документов от отца, а также провести некоторое время с мамой. Возможно, мы съездим с ней в однодневную поездку.

— Мэнди, ты как? Все в порядке? — спрашивает папа, взяв трубку маминого телефона.

— У меня все хорошо. Я приеду домой на несколько дней, прежде чем вернусь в Калифорнию, — сообщаю я ему.

— В самом деле? Что побудило тебя принять это решение? — спрашивает он нервно.

Хотя я и хотела сказать ему пару ласковых, но мне удается сохранить хладнокровие.

— Я просто хочу провести некоторое временя с мамой. Я чувствую себя плохо из-за того, что не была дома так долго.

— О, да. Она определенно обрадуется тому, что увидит тебя. Когда ты приедешь?

— Я попытаюсь добраться до вас завтра днем, — отвечаю я, надеясь, что мне удастся прилететь.— Я арендую машину в аэропорту, поэтому тебе не придется беспокоиться о том, чтобы забрать меня.

— На самом деле, мы должны поговорить, прежде чем ты встретишься с матерью, — говорит он более мрачным тоном. — Просто дай мне знать, где я смогу забрать тебя.

— Ладно, — отвечаю я, внезапно чувствуя напряжение в животе. — С ней все в порядке?

— Она стабильна, — говорит он неубедительно. — Но я не хочу, чтобы ее внешность тебя шокировала.

— Хорошо, я позвоню тебе, как только у меня будет информация о вылете. До свидания, папа.

Мое сердце обливается кровью, когда я заканчиваю разговор и начинаю думать о ней. Сейчас я жалею, что не приехала на прошлое Рождество, так как была занята по горло новой работой. Слеза катится по моей щеке, и я начинаю размышлять о хороших временах, которые я провела с ней сразу после переезда в Теннесси. Мы отправлялись исследовать что-нибудь почти каждый день, потому что она пыталась отвлечь меня от тоски по дому.

— Что случилось? — спрашивает Трей, заметив мою слезу, стекавшую по лицу.

— Мама не очень хорошо себя чувствует. Я немного нервничаю из-за того, что увижу ее завтра. Билеты будут стоить всего около тысячи баксов, если я смогу вылететь завтра в шесть утра, на более поздний рейс будут чуточку дороже, — говорю я ему, просматривая доступные рейсы на моем телефоне.

— Для этого у меня есть предложение получше, — он вытаскивает свой телефон и подмигивает мне. — Насколько близко ты живешь к аэропорту Таллахома?

— Примерно в десяти минутах езды. А что?

— Потому что у них есть пятьдесят пять сотен футов взлетно-посадочной полосы, так что ты можете взять Citation X. Ты можешь отправиться сегодня вечером, если хочешь, — предлагает он. — Хочешь, чтобы я зарезервировал?

— Сколько это будет стоить?

— Не волнуйся об этом, — говорит он с выражением отвращения на своем лице. — Ты делаешь мне огромное одолжение, так что это самое малое, что я могу сделать, чтобы убедиться, что ты нормально долетишь.

— Ничего себе, спасибо. Если я отправлюсь сегодня вечером, то это позволит мне провести больше времени с мамой.

Я наклоняюсь и целую его.

— Есть только один Citation, доступный в Нью-Йорке сегодня вечером, и я собираюсь зарезервировать его для тебя, — он нажимает несколько кнопок на своем телефоне. — После того, как мы приземлимся, я прослежу, чтобы ты села на него и полетела домой. Тебе будет нужен автомобиль в Теннесси?

— Нет, папа хочет забрать меня из аэропорта.

Как будто я не была достаточно разгоряченной до этого момента, моя страсть начинает кипеть, пока я наблюдаю, как он организовывает мою поездку.

— У тебя все получилось с Юргеном и Джейком? — спрашиваю я, пытаясь на мгновение отвлечься от мыслей о сексе.

— Я думаю, что Юрген все уловил. Джейк вел себя странно, но сказал, что будет придерживаться этой версии, если его когда-нибудь спросят об этом. Это, вероятно, не станет проблемой, так или иначе.

— Таким образом, ты можешь начать контролировать камеры и свет на этом самолете?

Мои мысли возвращаются к идее быть с ним.

— Я думала о том, что хочу побыть с тобой с того самого момента, когда мы получили результаты теста.

Я наклоняюсь к нему, не в силах держать руки при себе еще хотя бы секунду.

— На шаг впереди тебя, дорогая. Я получил код доступа, когда забронировал полет. Шторы закрыты, свет погас и камеры отключены в кабине, — говорит он, пока создает в салоне гораздо более интимную атмосферу. — Есть даже небольшая кровать в задней части, — добавляет он в то время, когда начинает играть песня Borns «Electric Love».

— Тогда почему мы еще не там? Я поднимаюсь со своего места и подталкиваю его.

— Нам, вероятно, стоит подождать, пока мы не наберем крейсерскую высоту, — говорит он, как будто меня волнует, попадем мы или нет в зону турбулентности.

— Мы не будем торопиться, пока не получим добро от капитана, — бормочу я, пока начинаю медленно расстегивать его рубашку, в тоже время дразня его — Держу пари, мы окажемся на высоте, когда я закончу раздевать тебя.

— Просто помни, что в эту игру могут играть двое, — напоминает мне он. — Это одна из моих любимых.

Он соблазнительно мне улыбается и скользит рукой вдоль моих изгибов.

— Боже, ты заставляешь меня разгораться.

Я провожу ногтями вниз по его груди и останавливаюсь около пряжки его ремня.

— Не могу дождаться, чтобы почувствовать тебя внутри меня.

Я расстегиваю пряжку, чтобы расслабить и вытащить его из шлевок. Как по команде раздается непрошенный звук рингтона, стоящего в телефоне на Ванессу. Пожалуйста, проигнорируй его.

— Как дела?- спрашивает он, тут же отвечая, и выражение его лица становится мрачным. — Ну, по крайней мере, это показывает, что мозг активен, — отвечает он с надеждой в голосе. Он кивает и продолжает внимательно слушать, но я не слышу, что говорит Ванесса.

— Врачи не всегда знают, Ванесса. Он еще может прекрасно выйти из этого состояния.

Он поворачивается и идет по направлению к передней части самолета, очевидно, ища уединения.

Я уже не могу слышать, что он говорит, но Трей демонстрирует все признаки тревоги. Он нервно ходит взад и вперед, в то время как его пальцы запущены в волосы. Все, что она говорит ему совсем не то, что он хочет услышать. Он останавливается на полушаге и опускает голову, так что теперь смотрит в пол. Трей продолжает слушать, и Ванесса, похоже, ведет монолог. Уверена, что она просто погасила все удовольствие от этого полета.

Полагаю, у меня будет достаточно времени, чтобы выспаться.

Трей

Я не совсем понимаю, что Ванесса ожидает от меня. Впервые за десять лет я сумел вытолкнуть ее из головы и двигаться дальше. Теперь она ведет себя так, словно тосковала по мне все это время, пока меня не было. Я чертовски хорошо знаю, что это не так. Я ни на секунду не верю, что она чувствовала ту же пустоту, с которой я жил все эти годы. Почему она не говорила мне об этом? Потом мне пришло в голову, что, возможно, она не хотела обидеть Тайлера больше, чем я. Мы оба скрывали свои чувства ради него? Это перебор, чтобы думать об этом прямо сейчас. Я уже эмоционально истощен, так что мне, действительно, не нужно больше этого.

— Прости, я должен был ответить, — говорю я Мэнди, как только скольжу на сиденье рядом с ней. — Тайлер не демонстрирует никаких признаков выхода из комы, но ЭЭГ показало, что его мозг в активном состоянии.

— Ну, это хороший знак, — отвечает Мэнди, сдержанно мне улыбаясь.

— Да, он выйдет из нее.

Я откидываюсь на спинку стула, чтобы соответствовать углу совпадения с Мэнди.

— И если он не выходит, то Ванесса убеждается, что ты следующий на очереди? — выражение лица Мэнди вдруг превращается в серьезное.

— Сейчас она просто сходит с ума. Она выбрала его, беременна от него, и Тайлер выйдет из комы, — уверяю я ее. — Кроме того, ты делаешь меня счастливым, чем я был когда-либо за всю свою жизнь.

— Ты тоже делаешь меня счастливой, — отвечает она с настороженным взглядом в глазах. — Я просто становлюсь больной каждый раз, когда она звонит тебе. Знаю, что ты все еще любишь ее.

— Но я пытаюсь двигаться дальше, — говорю я ей честно. — Я уже достаточно настрадался за свою жизнь. Нам просто не суждено быть вместе.

— Я не эксперт в любви, но знаю, что если ты любишь кого-то, то почти невозможно перестать любить, ... даже если ты захочешь.

Ее взгляд опускается на колени, когда она тянется к моей руке.

— Я просто хочу, чтобы ты был честен со мной, и не водил меня за нос.

Мое сердце просто щемит от ее слов. Я действительно не хочу обидеть Мэнди, но, конечно, у меня все еще есть чувства к Ванессе. Я хочу, чтобы ей было хорошо, у нее была хорошая жизнь, но не думаю, что я тот, кто даст ей это.

— Я не буду водить тебя за нос.

Я поднимаю руку Мэнди к своим губам и нежно ее целую, прежде чем откидываюсь на кресло и закрываю глаза. Я никогда не был хорош в обращении со всем этим эмоциональным дерьмом, ... я просто хочу оставить все это в прошлом.

Мэнди

Тот факт, что Ванесса была в состоянии выбить почву из-под ног Трея, достаточно, чтобы мне захотелось расплакаться. До ее звонка, он не мог держать свои руки подальше от меня, а теперь я, в конечном итоге, довольствуюсь поцелуем верхней части моей руки. Я чувствую себя совершенно подавленной, пока смотрю в потолок, задаваясь вопросом, куда, черт возьми, движутся наши отношения. Мы только что прошли через двадцать четыре часа мучений, ожидая подтверждения того, что мы действительно можем встречаться друг с другом, а теперь это ощущается так, словно еще существует вероятность того, что все это может ускользнуть. Может быть, я просто слишком устала, но я, на самом деле, чувствую, что готова расплакаться. Закрываю глаза и начинаю размышлять о прошлом. У меня никогда не было таких отношений, где я была бы так одержима кем-то, что просто не могу держать руки подальше от него. Я знала, что все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, потому что это точно то, что я думала о Трое вначале. Полчаса назад он едва мог сдерживать себя, а теперь я сижу здесь раздраженная, а его, видимо, больше интересует сон, чем я.

Мои мысли делают еще один поворот, когда я начинаю думать о том, где я была, прежде чем началось наше маленькое приключение. Я находилась в отчаянии, одинокой душой, чьей единственной движущей силой была месть от имени своего отца. Меня передергивает при мысли, что моя работа в Комиссии вернет меня в долину. Я не хочу больше работать на Харриса. Я знаю, что он собирается просто найти новую цель для преследования, и я не хочу тратить свою жизнь, пытаясь принижать других людей, независимо от того, сколько денег они заработали, и как они это сделали.

Я не хочу возвращаться, черт возьми! Я вспоминаю тот день, когда сказала себе, что если Ванесса думала, что она может украсть Трея, то она получит бой…. Я собираюсь дать ей адский бой. Я гляжу на Трея и думаю о том, каково это почувствовать эти сильные руки на моем теле. Я наклоняюсь и ощущаю слабый запах его одеколона, прежде тем, как шепчу:

— Я все еще хочу продолжить с того места, где мы остановились ранее.

Ухмылка растекается по губам Трея, и он слегка приподнимает одно веко.

— Ты, должно быть, читаешь мои мысли.

Он кивает в сторону полноценной выпуклости, которая натягивает его штаны.

— Хммм, я думала, ты потерял интерес.

Я пробегаюсь пальцами вдоль его молнии и улыбаюсь, что он, безусловно, становится твердым от моих прикосновений.

Трей смотрит на меня самым проникновенным взглядом, который я когда-либо видела.

— Ты действительно перевернула мой мир, — говорит он, наклоняясь и накрывая мои губы своими для поцелуя, мою кожу начинает покалывать меня до самых кончиков пальцев. — Мне придется иметь дело со всем этим дерьмом, но это не меняет того факта, что ты и есть та единственная, — продолжает он, вызывая радость в моей душе.

— Я так рада. Я сейчас сидела и думала о возвращении к своей жалкой жизни в Калифорнии, и не могла вынести мысли об этом, — признаюсь я с облегчением.

— Не будет никакого возвращения, — шепчет Трей.

— Надеюсь, что нет. Я, действительно, скучаю по тебе, — шепчу я, в то время как чувствую тепло, исходящее от его рук и переходящее во мне в томление плоти.

— Давай проверим эту кровать.

Он ведет кончиками пальцев вдоль моего подбородка, посылая дрожь по всему моему телу. Его пальцы продолжают свой путь к задней части моей шеи, и он притягивает мои губы к своим, целуя меня тепло и страстно.

— Хорошо, давай пойдем проверим, — говорит он, поднимаясь на ноги и предлагая мне руку. Трей выглядит так чертовски сексуально, стоя выше меня, с несколькими расстегнутыми пуговицами на его рубашке. Я представляю, как остальные пуговицы летят во все стороны, когда я хватаю его за отворот рубашки и борюсь с желанием сорвать с него ее одним быстрым движением.

— Позволь мне сделать это за тебя, — он быстро расстегивает оставшиеся пуговицы, по-видимому, прочитав мои мысли. После ведет меня в заднюю часть самолета, расстегивает штаны и позволяет им упасть на пол. Он поворачивается ко мне, сжимает край моего платья и снимает его через мою голову.

— Так-то лучше, — он лучезарно улыбается, переворачивая меня и расстегивая лифчик.

— Твою ж мать, — смеется он, снимая трусы, чтобы присоединить их к штанам на полу. — Если я увижу зависть в их глазах после того, как мы приземлимся, то буду знать, что они смотрели.

— Завидуют мне или твоему прекрасному петуху? — спрашиваю я, приподнимая бровь.

— Наверное, всего понемногу, — хихикает он, прежде чем залезть под одеяло со мной.

Трей

Провожу руками вдоль невероятно гладкой кожи Мэнди, в моем мозгу ни на секунду не вспыхивают сомнения, что это единственное место, где я хочу быть. Она так умна, красива и чертовски сексуальна, что это сочетание просто неотразимо. Впервые я испытываю чувство взаимной одержимости кем-то. Словно мы не можем насытиться друг другом.

Я заправляю прядь ее волос за ухо и некоторое время просто гляжу в ее кристально голубые глаза. Наши губы сливаются в жарком поцелуе, в котором начинает проявляться накопившаяся в нас страсть. Я перекладываю свой вес на нее и скольжу своими пальцами позади ее головы, прижимая ее к себе самым нежным способом. Я вспоминаю о рейсе из Нью-Йорка в Монако, на котором я посвятил ее в Клуб высокой мили и мой член вздрагивает в ожидании.

— Я хочу потрясти твой мир, — шепчу я ей в губы.

— Ты взрываешь мой мир, — шепчет она в ответ, проводя ногтями вдоль моей спины. — Перевернись на спину.

Я улыбаюсь и выполняю приказ, сползая с нее и устраиваясь на спине.

— Судя по взгляду в твоих глазах, я думаю, что мне нравится, куда это все движется.

— О, я определенно думаю, что тебе понравится, — она улыбается и целует меня в подбородок, прежде чем скользит губами вниз по моей шее и груди.

— Давай посмотрим, чувствителен ли ты здесь, — говорит она, втягивая мой сосок в рот. Она смотрит на меня, пока облизывает его языком, прежде чем прикусить своими зубами.

— Думаю, тебе нужно спуститься чуть пониже, — говорю я ей, указывая глазами.

— Ты уже заждался? — поддевает она меня с озорной улыбкой.

Очевидно, она думала о том, как я дразнил ее и толкал, проверяя ее пределы на нашем последнем рейсе, и теперь намерена вернуть должок. Ее мягкие губы прокладывают поцелуями путь вниз моего живота, останавливаясь чуть ниже моей талии. Я напрягаю свой упругий пресс и разворачиваю бедра, чтобы помочь ей добраться до цели.

— Ты, безусловно, нетерпелив для человека, который любит дразнить других, — упрекает она меня, когда я чувствую ее дыхание рядом с моим пульсирующим членом. — Думаю, тебе необходимо расслабиться и позволить мне поиграть с тобой, — произносит она, касаясь кончиком языка моего члена, и облизывает головку, немного погружая ее в свой горячий влажный рот.

— Расплата та еще сука? — издаю я стон, принимая тот факт, что она хочет вернуть должок.

Я заставляю себя лечь на спину, расслабиться и наслаждаться ощущениями. У нас достаточно времени, которое можно убить, и я не могу придумать лучшего способа, сделать это. Я и забыл, насколько она хороша при работе ртом. Ничего себе, это фантастически.

Мэнди

Трей только постанывает и улыбка застыла на его лице, в то время как я продолжаю получать удовольствие от того, что мучаю его наслаждением. Я всегда хотела в своей жизни человека, который понимает искусство поддразнивания, и Трей, безусловно, именно таков. Дразнение — это улица с двусторонним движением, поэтому он должен принять его, и также подстраиваться. Каждый раз, когда он становится спокойным и расслабленным, я усиливаю интенсивность настолько, чтобы он издал еще один стон или издавал глухие звуки. Мне это нравится!

— Хорошо, я хочу заняться с тобой любовью, — говорит он, положив свою руку под мой подбородок и приподнимая его, пока наши глаза не встречаются. — Не хочется тратить времени попусту.

— О, я не планирую позволить тебе тратить его попусту, — я ухмыляюсь ему, прежде чем смотрю вниз и оцениваю, сколько его длины я смогу принять.

Я начинаю чуть-чуть двигать головой вверх и вниз, чувствуя, как его набухшая головка касается задней части моего горла.

— Я серьезно, — задыхается он. — Ты собираешься заставить меня проиграть.

— Прошу прощения за поддразнивание.

Я целую его головку, прежде чем вытягиваюсь и медленно ползу вверх , пока мы не встречаемся лицом к лицу.

— Ты делаешь меня по-настоящему горячей, позволяя мне проделывать это с тобой.

— Ты подвела меня прямо к краю потери контроля, — он смеется и начинает откатываться в сторону.

— Нет, нет, — я прислоняюсь к нему, удерживая его на спине. — Моя очередь заниматься с тобой любовью.

— Тогда люби меня, — говорит он с широкой улыбкой на лице.

— Да, господин, — воркую я, думая о том, как он любит входить в меня медленно, чтобы пик моего предвкушения достиг того момента, где я кончаю практически сразу. Я приподнимаю свой низ и отодвигаюсь от его пульсирующего члена. Он сразу же протягивает руку, чтобы ввести себя в меня. — Я занимаюсь с тобой любовью, — напоминаю я ему, глядя прямо в его глаза и втягивая свои бедра.

— Я просто пытался помочь тебе, — вздыхает он разочарованно.

— Мне не нужна твоя помощь, — парирую я, отодвигаясь от него еще раз.

Ощущение его между моих складочек разжигает во мне страсть, бурлящую на поверхности, и я начинаю терять контроль, находясь на грани того, чтобы сдаться.

— Мне нравится быть с тобой, — шепчу я, медленно опускаясь на него.

— Мне нравится быть в тебе, даже слишком, — шепчет он со вздохом.

Улыбка пересекает мое лицо, когда я насаживаюсь на него и двигаю бедрами достаточно, чтобы почувствовать его полноту глубоко внутри себя. Я хочу делать это так долго, насколько возможно, но нахожу, что мне все труднее удерживать контроль. Он начинает поигрывать бедрами в согласованном ритме с моим, и это чувствуется так чертовски хорошо, что я не хочу, чтобы он прекращал. Я наклоняюсь вперед, не в состоянии бороться с желанием поцеловать его губы, и он вдруг берет все под свой контроль.

«Боже мой», — это моя единственная мысль, когда он приподнимает бедра и начинает толкаться в меня с большей силой. Часть меня хочет сопротивляться этой передаче власти, но большая часть меня, просто хочет целовать его губы, позволяя ему творить, что хочет. Мои ноги начинают дрожать, идеально точечные удары начинают подавлять мои чувства.

— Давай перевернемся, — предлагаю я, желая ощутить его вес на себе.

Одним быстрым движением он переворачивает нас, не пропуская при этом толчок. Его губы целуют мои с неослабевающим пылом, и его ранее сильные толчки выходят на новый уровень интенсивности. Мои губы отрываются от него, когда я начинаю задыхаться. Он в очередной раз преодолевает мое желание контролировать процесс и толкается в меня глубоко, превращая меня в человека неспособного противиться оргазмическому наслаждению. Он точно знает, как подвести меня прямо к краю, а затем удерживать там дольше, чем я считала когда-либо возможным. Мои пальцы сжимаются, когда очередная волна наслаждения обрушивается на меня. Это место, где все идеально, и ничто не имеет значения. Это моя версия истинного блаженства.

Спустя несколько минут мы лежим в объятиях друг друга, запыхавшиеся и полностью удовлетворенные.

— Это было потрясающе, — шепчет он, прикусывая своими губами мою мочку уха.

— Это всегда превосходно, — отвечаю я, никогда ранее не испытывавшая ничего, чтобы даже близко подходило к тому, что я испытала с ним. — Мы словно созданы друг для друга. Это так прекрасно.

— Восхитительно… Вот, как я бы описал это.

Он прижимается ко мне сзади и накрывает нас одеялом. Тот факт, что ему нравится лежать со мной в позе ложке, идеальный способ погрузиться в сон. Я рада, что этот перелет домой будет долгим.

Глава 7

Аэропорт Ла Гуардия