Замок мрачных иллюзий

Глава 9

По телефону голос Дэниса звучал гораздо ниже, чем я ожидала.

— Вы одна? — спросил он.

— Да. Лиззи уехала в Суссекс-Воулд к Алисе Кавендиш. Думаю, они обговаривают последние детали завтрашних похорон.

— Ваша тетя позвонила мне этим утром в отель и сказала, что после похорон будет устроен спиритический сеанс.

— Вы приедете? — Внутри у меня что-то оборвалось, когда я ждала ответ на этот нехитрый вопрос.

— Ну... Мне нужно поговорить с вами сегодня. Что-нибудь необычное случилось после того, как я в последний раз видел вас?

— Нет.

— Вы уверены? Ни таинственных стуков, ни посланий?

— Полтергейст, наверное, на каникулах.

Дэнис засмеялся:

— Я рад.

— Но в библиотеке я нашла историю жизни Шандры Найди, магараджи Бхопала.

— Вы хотите сказать, что он действительно существовал?

— Да. И был убит именно так, как я видела. Или как мне приснилось.

— Это может быть простым совпадением, — пробормотал Дэнис и затем добавил еще что-то, чего я не расслышала.

— Что вы сказали? — переспросила я.

— Вам известно, почему ваша тетя отослала ваших кузин-близняшек обратно в Европу?

— Как вы об этом узнали? — Теперь была моя очередь удивляться.

— Я знаю пока далеко не все, — спокойно ответил он, — но думаю над этим. И скоро все узнаю. А пока верьте мне, хорошо?

— А у меня есть выбор?

— Если честно — нет! — вздохнул он. — Но вы знаете, почему она отослала их так поспешно?

— Мадам Ларре сказала, что девочки тетю Лиззи разочаровали. Еще она добавила, что тетя Лиззи больше в них не нуждается, поскольку у нее теперь есть я...

— Она так сказала? — перебил меня Дэнис.

— Да.

— Поскольку теперь у нее есть вы! — задумчиво пробормотал он. — Меган, не кладите пока трубку, хорошо? — Вскоре он вновь заговорил: — Меган, вы слушаете?

— Да.

— Планы изменились. Кое-что произошло. Простите, но я не смогу поговорить с вами до сеанса. Только после. Я потом все объясню.

— Я не хочу туда идти, — решительно заявила я.

— Он будет устроен в клинике доктора Шиллера.

— Я все равно не пойду.

— Меган, будьте умницей, — спокойно сказал Дэнис. — Вы должны пойти со мной завтра в клинику доктора Шиллера. Мы должны вместе пройти через это. Это очень важно. Пожалуйста!

— Нет! — крикнула я.

— Ладно, встретимся на похоронах и поговорим там. Обещаю, что все вам объясню.

— Нет, я не могу допустить, чтобы со мной опять произошло подобное... Разве вы не понимаете? Я перестала себя обманывать, что это был... сон. Я видела свою мать. Я вернулась на сотню лет назад, чтобы присутствовать при убийстве индийского магараджи и его жены. Я посмотрела на вазу с розами — и она разбилась. Взглянула на женщину — и та умерла!

— Меган, вы не должны так говорить, — твердо сказал Дэнис. — И не должны так думать. Как мне убедить вас? Послушайте... Нет, подождите. У меня здесь есть кое-кто, кто может поговорить с вами. Не вешайте трубку, пожалуйста.

— Меган? — услышала я низкий голос. — Меган, вы слушаете?

— Да, — нерешительно откликнулась я.

— Это Джон Кэрзон. Я прилетел сегодня утром из Бостона. Нам нужно многое обсудить.

— Не понимаю!

— Мы в ваших интересах занялись юридическими делами семьи Феррари. Мне показалось странным, что после смерти матери вы не были обеспечены, поэтому я решил навести справки о возможном наследстве. Над этим стал работать Дэнис, и среди всего прочего он обнаружил завещание вашей матери. Не могу вдаваться в детали, пока все не будет доказано, но есть вероятность тайного сговора в целях скрыть от вас значительное наследство. Теперь мы можем вам его возвратить, но нам нужны неоспоримые доказательства, которые следует искать, как уверен Дэнис, в клинике доктора Шиллера.

— Меня не заботят деньги, мистер Кэрзон! — запротестовала я. — Мне вполне достаточно того, что оставил отец. Больше мне ничего не надо. И я не хочу идти туда завтра.

— Вы боитесь, Меган? Вы испугались силы вашей матери?

— Боюсь, что я получила силу моей матери! Вы это понимаете?

— Вы спали, — рассудительно сказал Джон Кэрзон. — И это был просто дурной сон.

— Но случились и другие вещи, — угрюмо возразила я; думая о ночных стуках, планшетте, вазе. — Необъяснимые вещи.

— Меган, — ответил он, — я хочу доказать вам, что у вас нет никакой сверхъестественной силы, что вы совершенно нормальная и очень милая девушка. Вы хотели бы в это верить, не так ли?

— Да. — Но все равно ко мне начинал возвращаться страх.

— Меган, я прошу вас пойти завтра в клинику доктора Шиллера. Я хочу, чтобы вы доверились Дэнису. Уверен, что, если вы пойдете туда, вам больше нечего будет бояться. Прошу вас, сделайте мне одолжение. Что бы там ни произошло, это не будет для вас опасным. Знаю, что могу положиться на ваш здравый смысл. Понимаю, что вы нервничаете, но убежден, что у вас есть мужество. Вы сделаете это для меня, Меган?

— А вы... вы там будете? — Я все еще продолжала колебаться, но уже знала, что проиграла.

— Если я там покажусь, это может повредить работе Дэниса. Они сразу же заподозрят, что у нас есть другой интерес, кроме телепатических исследований или стремления оказаться в вашем обществе. То, что случится, мы намерены использовать в вашу пользу и поставить на этом точку, чтобы никогда впредь с вами ничего подобного не происходило. Кроме того, Дэнис пользуется доверием вашей тети и всей группы. Он уже присутствовал на одном сеансе и был приглашен вашей тетей на этот. Он согласился. Я — другое дело, меня вряд ли пригласили бы, зная, что я друг вашего отца.

— Я пойду, — прошептала я, совсем упав духом.

— Вы приняли решение и теперь не сможете от него отказаться, — удовлетворенно сказал Джон Кэрзон.

За окнами ранний утренний туман сменился ярким солнцем. Меня потянуло на улицу из этого мрачного замка, который я начинала люто ненавидеть. Снаружи я почувствовала себя гораздо лучше. Отец Максвелла и другие садовники рыхлили почву на клумбах с розами.

— Прекрасный день, мисс Маршалл, — приветствовал он меня на английском. — Клумбы сейчас, в начале лета, в своем лучшем виде. Дальше, у самой кромки деревьев, есть одна с редкими тюльпанами. Может быть, вам захочется на них взглянуть. А в лесу в этом году полно поздних нарциссов.

Я поблагодарила его и пошла через лужайку. Тюльпаны действительно оказались великолепными. Мелькание желтых нарциссов завлекло меня под ветви деревьев. В их тени было прохладно, и я продолжала идти вперед, поглощенная своими думами.

Тропинка внезапно повернула, и я остановилась. Впереди, на опушке леса, было кладбище, о котором говорил шофер, когда вез меня в замок. Недавно выкрашенная ограда окружала десятка два крестов и могильных камней. Прямо передо мной находились приоткрытые ворота. Моим первым побуждением было повернуть назад, когда я вспомнила, что моя мать тоже похоронена здесь. Мне вдруг пришло в голову, что ее близость может вызвать во мне телепатическое восприятие, которое я не смогу контролировать. Но я тут же отбросила эту мысль и ступила на территорию кладбища.

Могилы моих бабушки и дедушки располагались бок о бок. Я обошла их и остановилась, уставившись на короткую надпись на каменной плите:

"БЕРНАДЕТТА ФЕРРАРИ-МАРШАЛЛ.

Родилась в 1935.

Отбыла в мир иной в 1959".

Я повернулась и медленно побрела обратно к дому.

Тетя Лиззи поджидала меня в столовой. За ленчем она сказала:

— Мы организуем сеанс. Доктор Шиллер и другие. Хотим сказать последнее «прости» дорогой Антуанетте, как у нас это принято. Я пригласила Дэниса Фултона, Меган. Он пообещал прийти. Ты, кажется, рядом с ним получаешь еще большую силу, это очень хорошо. Если бы твой отец был так же деликатен и разделял риск твоей матери в исследовании неизвестного, их совместная жизнь была бы гораздо счастливее и длиннее, я в этом уверена. Но твой отец отказывался верить... Тебе нравится этот молодой человек, Меган? — Черные глаза смотрели на меня с тревогой.

— Он довольно приятный, — ответила я уклончиво, — и очень деликатный.

Тетя Лиззи кивнула, как мне показалось, с удовлетворением.

— Послезавтра мы с тобой поедем в Квебек, — сказала она, — чтобы немного развеяться и забыть о том, что здесь произошло.

— Я говорила вам вчера, что должна вернуться на несколько дней в Бостон, — напомнила я.

— Зачем? Там тебе делать нечего. Совсем нечего. — Тетя покачала головой. — Нет. У меня другие планы. Для всех и во всех отношениях будет лучше, если ты останешься здесь...

Я молча выслушала ее аргументы, понимая, что она никогда не примет во внимание мои интересы.

Вечером я попросила у мадам Ларре снотворное и спала так, что даже не слышала прилива.

Проснулась я поздно, но утро все равно тоскливо тянулось до самого ленча. Потом вновь опустился густой туман, закрывая собой солнце. На похороны мадам Грассе пришлось надевать плащ.

«Даймлер» на ощупь пробирался сквозь серую пелену тумана, заполонившего местность до самого Суссекс-Воулда, и я могла видеть лишь смутные очертания зданий, яркие пятна освещенных витрин магазинов и огни проезжавших мимо машин. Мадам Ларре молча сидела впереди, рядом с водителем. Из-за тумана мы опоздали к церковной службе, и небольшой кортеж уже отъезжал, когда мы появились у церкви. Мы последовали за ним. Когда добрались до кладбища, полил дождь. Дэнис подошел к нашей машине и подождал, пока Максвелл откроет дверцу.

— Мы уже стали беспокоиться о вас, — сказал он, помогая Лиззи выбраться из лимузина.

— Нас задержал туман.

Рядом с Дэнисом стояли доктор Шиллер и Алиса Кавендиш. Из припаркованных автомобилей стали выходить остальные приглашенные на похороны. Шиллер подошел к Лиззи и прикрыл ее от дождя своим зонтом.

Вместе с Дэнисом, державшим над нами зонт, мы с мадам Ларре последовали за ними к краю могилы. По обе стороны тропинки из гравия то появлялись, то исчезали в корчившейся дымке тумана кресты и арки могильных камней.

Речь священника была короткой и, к моему удовольствию, очень быстро закончилась. Когда последний ком земли глухо ударился о крышку гроба мадам Грассе, я отвернулась. Насколько я могла видеть, Алиса Кавендиш была единственной, кто плакал. Дэнис повел меня назад к машине. Я ожидала, что он попросит меня поехать с ним в его автомобиле, но он не стал этого делать, подтолкнув меня к «даймлеру» Лиззи.

— Меган, не удивляйтесь тому, что происходит, — шепнул он, когда мы подходили к машине. — Вы должны мне доверять. Пожалуйста, во всем положитесь на меня.

Я села в машину, и Дэнис тут же отвернулся. Мы последовали за доктором Шиллером и Алисой Кавендиш. При выезде из ворот и на всем пути к Суссекс-Воулду я не видела даже автомобиля Дэниса.

Железные ворота клиники были открыты. Привратник в голубой униформе притронулся кончиками пальцев к фуражке, когда мы проезжали мимо него. Был послеобеденный час посещений, и рядом со входом в огромное здание стояли в ряд припаркованные машины. В самом здании и на его балконах горели лампы.

Следуя за красными хвостовыми огнями машины доктора, мы завернули за угол главного корпуса.

— Куда мы едем?

— В резиденцию доктора Шиллера, — ответила мне Лиззи.

Резиденция располагалась в каменном доме с массивной дверью. Крытый переход вел от него к задней двери главного корпуса. Я все еще не видела ни Дэниса, ни его машины.

Максвелл, прикрывая зонтом, проводил нас до залитого ярким светом подъезда, где уже ждали Шиллер и Алиса. Доктор заботливо пригласил нас в дом.

Мы пили кофе с теплыми бисквитами и черничным джемом, когда экономка ввела в комнату Дэниса. Он улыбнулся присутствовавшим и сел рядом со мной.

— Туман сгустился, — пояснил он, — и я пропустил ворота, проехал почти до замка Феррари. Извините, если я кого-то обеспокоил.

— Все в порядке, Дэнис. — Как я была рада его видеть!

— С вами все хорошо? — тихо спросил он, чтобы другие не могли услышать.

— Теперь да, когда вы здесь. Я боялась, что они начнут без вас.

— Не тот случай, — сказал он. — Я все предусмотрел. Я... — Он замолчал, когда в комнату вновь вернулась экономка.

Она подошла к Шиллеру и что-то ему шепнула.

— Как зовут? — с любопытством спросил он.

— Кэрзон, — ответила она. — Джон Кэрзон.

— Не припоминаю никого с таким именем. — Шиллер нахмурился.

— Думаю, вам следует принять его, — внезапно вмешался Дэнис. — Почему — вы поймете, прочитав вот это. — Он встал, вытащил из кармана конверт и протянул его доктору Шиллеру.

— Вы знаете этого человека? — с тревогой спросил доктор.

— Знаю. Это мой дядя. Я работаю у него. Но все же вам стоит прочитать вот это.

Шиллер взял конверт и стал неуверенно вертеть его в руках. Затем взглянул на мою тетю.

— Что это?

— Судебный ордер. — Дэнис уже не улыбался. — Он предписывает вам немедленно проводить нас к Анне Саксон, пациентке вашего особого отделения для женщин. Вы содержите ее в палате номер семь.

Я наблюдала, как краска покидает лицо Шиллера. Он вновь взглянул на мою тетю, потом достал из конверта документ и развернул его.

— Проводить вас к Анне Саксон? Предположим, я не сделаю этого? По причине, связанной с состоянием пациентки. Она совершенно невменяема. Анна Саксон — шизофреничка. Буйная.

— В таком случае вам будет вручен ордер на ваш арест. — Дэнис угрожающе посмотрел на доктора. — Кстати, как вы сказали? Анна Саксон является или была шизофреничкой?

Шиллер взглянул на экономку:

— Проводите его.

Та кивнула и поспешно вышла.

— Каким образом ваше расследование связано с нами? — сердито спросила Лиззи.

— Я хочу, чтобы вы тоже увидели пациентку доктора Шиллера.

— Нет!

— Думаю, вы должны ее увидеть, — сурово настаивал Дэнис. — Мы все должны. Вы не согласны? — обратился он к вошедшему Джону Кэрзону.

— Почему же, я согласен, — ответил тот. — Не проводите ли нас, доктор, к мисс Саксон? Советую вам сделать это, поскольку, как я уверен, ни один из нас не будет рад вмешательству полиции на данном этапе.

— Я не возражаю, чтобы вы увидели пациентку, — проворчал Шиллер. — Но вы должны понять, что она не в себе и что ее состояние является хроническим. Это не только мое мнение. Если вы ее отсюда заберете, то только в другую психиатрическую лечебницу.

— В данный момент, доктор, нас интересует только личность самой пациентки, а не ее диагноз или трактовка ее состояния.

Шиллер пожал плечами:

— Хорошо. Идемте.

И он повел нас по крытому переходу к двери, которую открыл огромный санитар в белой униформе. Он с любопытством посмотрел на нас, но ничего не сказал.

Мы вошли в длинный, узкий коридор, по обеим сторонам которого находились закрытые двери, каждая с двумя блокирующими засовами и зарешеченным оконцем. В центре коридора сидела медицинская сестра. Она встала, когда мы появились.

— Анна Саксон из седьмой палаты бодрствует? — спросил ее Шиллер.

— Да, доктор. Она лежала на полу, но мы ее подняли.

Шиллер бросил взгляд на Джона Кэрзона, тот кивнул и сказал:

— Если не возражаете, я хотел бы первым взглянуть на нее. Затем я позову каждого из вас по очереди, и вы скажете мне, знакома ли вам эта женщина.

Я с тревогой огляделась. Помещение было ярко освещено, и в одной из комнат через окошко я заметила лицо женщины, пристально смотревшей на меня из полумрака своей палаты. Кто-то ровно и громко храпел. Эти засовы и решетки что-то напомнили мне...

— Мадам Ларре! — позвал Джон Кэрзон, стоя у одной из палат в дальнем конце коридора.

Экономка с неохотой направилась в его сторону. Когда она приблизилась, Джон спросил:

— Вы знаете эту женщину? Вы когда-нибудь видели ее прежде?

— Нет, месье.

Мадам Ларре вернулась к нам. Я заметила, как она побледнела, и ее губы сжались в тонкую линию. Следующей была Алиса Кавендиш. Она глубоко вздохнула и покачала головой.

— Нет! — истерично всхлипнула она. — Нет, я никогда прежде ее не видела!

— Мадемуазель Феррари!

Лиззи взглянула на меня и пошла к палате. Я видела, как она заглянула в окошко и вдруг отскочила назад, когда сжатая в кулак рука протянулась к ней через прутья решетки.

— Ну, мадемуазель Феррари? — спросил Джон Кэрзон. — Вы узнали эту женщину?

— Она имеет некоторое сходство с кем-то, кого я некогда знала! — пробормотала моя тетя, явно испытывая неловкость. — Нет, я не знаю ее.

Я собралась тоже идти туда, но Дэнис остановил меня:

— Нет, Меган. Твое опознание нам не нужно.

— Но...

К нам подошел Джон Кэрзон.

— Я должен вам кое-что сказать, мадам Ларре. — Он сурово посмотрел на экономку. — И это касается вас троих. Вы трое солгали. Вы так же хорошо знаете эту женщину, как и я. Знаете, что ее имя не Анна Саксон. Знаете, кто она на самом деле. И вы, мисс Кавендиш, и вы, мадемуазель Феррари. У вас, кстати, гораздо больше причин помнить ее, чем у кого бы то ни было.

Я продолжала смотреть на решетку. Решетку в дверях. Внезапно, оттолкнув Дэниса, я побежала к палате. Шиллер глупо уставился на меня и запоздало рванулся, чтобы остановить, но я его опередила. Заглянув в окошко, я закричала!

Через квадратное отверстие в двери палаты номер семь на меня смотрела моя мать, какой я видела ее в своем кошмаре. Ее руки сжимали прутья решетки, голубые глаза были налиты кровью, в растрепанных черных волосах белели седые пряди. Глаза смотрели как будто сквозь меня, не узнавая. Я услышала голос Дэниса, зовущий меня назад, но в следующий миг испарина выступила у меня на лбу, и я впала в забытье.

Я открыла глаза.

Я лежала в белой комнате на кровати. Попыталась встать, но строгий окрик Лиззи остановил меня:

— Ты должна лежать неподвижно, Меган!

— Моя мать! — Я чуть не задохнулась, вспомнив о том, что только что произошло. — Я опять видела ее! Это была она! Вы знаете — это она! — Я повернула голову и увидела тетю. Ее глаза были полны злобы.

— Знаю, она очень похожа на Бернадетту, — сказала она. — Но как я могу поверить в воскресение той, кого похоронили на моих глазах? Или... я думала, что похоронили. Много лет назад...

— Похоронили в клетке сумасшедшего дома! — горько прошептала я. — Потому что вы хотели, чтобы она все глубже и глубже погружалась в сверхъестественное, выпускала на волю силу, которую сама не могла контролировать! Вы сделали ее такой, какая она есть. Какой сделали бы и меня, если бы смогли!

— Нет! — пробормотала тетя Лиззи. — Нет, нет...

Где же Дэнис?

— И кого же вы похоронили вместо моей матери? — крикнула я. — Я хочу, чтобы ваша хваленая «сила» пришла к вам, тетя Лиззи! Чтобы она овладела вами так же, как моей матерью!

Лиззи, взбешенная, бросилась ко мне. Ее руки сомкнулись на моем горле, и она начала безжалостно сжимать пальцы... Я не могла дышать... Не могла даже закричать...

В комнату ворвался Дэнис, с яростью отбросил от меня Лиззи и приказал ей покинуть палату. Она убежала, хлопнув дверью.

— Успокойся, Меган, — ласково сказал он. — Когда ты будешь чувствовать себя лучше, а Джон покончит с делами, мы увезем тебя в Бостон. Но есть кое-что, что ты должна знать о своей тете. Она действительно думала, что ее сестра умерла. Так же как думали твои дед и бабушка. Когда мы начали это расследование, обнаружили, что тебе было оставлено довольно большое наследство, но ты могла получить его только после смерти отца. Они его ненавидели, Меган. Лиззи ненавидит до сих пор.

— Но я видела ее могилу. На надгробье — ее имя... — Я все еще была в шоке.

— Меган, — спокойно продолжал Дэнис, — твой отец хотел забрать тебя и твою мать из дома Феррари. Но Бернадетта уже была психически больной, и ему пришлось поместить ее в клинику. Твой отец уговорил доктора Шиллера, выписать свидетельство о ее смерти и дал ей имя Анна Саксон. Шиллер его обнадежил. Твой отец надеялся, что Бернадетту можно вылечить, и старался уберечь тебя от знания о ее безумии.

— Но почему? — выдохнула я, все еще ничего не понимая.

— Меган, здесь замешаны большие деньги, как ты вскоре узнаешь. Чтобы держать пациента в подобной клинике, нужно много платить. Твой отец любил свою жену и посещал ее каждые две недели. Но ему нужны были для этого деньги. И для тебя тоже. Твоя мать оставила завещание, по которому ее доля в имуществе семьи переходила тебе и твоему отцу. Но это не помогло. В то время, когда официально умерла твоя мать, дед был еще жив. Он изменил свое завещание, оставив все Лиззи и тебе в равных долях. Но к тебе наследство переходило только после смерти отца. Он не мог взять из него ни цента. Болезнь твоей матери оставила его без гроша в кармане, и он умер бедняком.

— Но могила? — Я как будто вновь увидела ее перед собой. Я могла даже различить вырезанные на надгробном камне слова.

— Джон получит сегодня разрешение на эксгумацию, но мы не ожидаем найти там что-нибудь. Шиллер сказал, что гроб был пустым.

— Мама выглядит точно так же, какой я видела ее в своем кошмаре...

— Возможно, телепатия. Кто знает... — Внезапно Дэнис крепко обнял меня, и я прильнула к его груди. — Меган, дорогая, ты должна забыть все ужасы и навсегда покинуть это место.

— И оставить здесь свою мать?

— Мы заберем ее в Бостон. Лиззи не будет возражать. Мы постараемся найти для твоей матери другую клинику, хороших специалистов. Теперь ты можешь себе это позволить, Меган.

— Мы можем.

Было очень уютно в его объятиях. Он склонил голову и приник к моим губам.