Глава 7

Мы вели себя так тихо, что крысы осмелели и повсюду стали раздаваться шорохи. Меня бросило в дрожь. Я все еще стояла на скамье, вглядываясь через узкое окно в мелькавшие во тьме вспышки света.

— Они возвращаются, — сказала я, спускаясь со скамьи.

Анджела ничего не ответила, только закуталась поплотнее в одеяло. Некоторое время я сидела, печально вглядываясь в крошечные красные точки, которые, как я теперь знала, были крысиными глазами и сверкали во мраке повсюду вокруг нас.

Ожидание казалось невыносимым, но наконец я услышала голоса возвращавшихся в крепость и снова встала. Я увидела, как они прошли мимо машины и скрылись в здании. Снова наступила тишина, постепенно огни в замке один за другим погасли, и он погрузился во тьму.

Несомненно, теперь, когда остальные легли спать, этот человек придет и поможет нам. Безусловно, он сделает это. Он должен…

Но пока я ждала, я не могла не думать о нем. Я не могла отогнать от себя мысль о том, что он был тем самым человеком, которого мы с Анджелой видели на склоне горы. До недавнего времени этот человек ассоциировался у меня с Нуньесом, любовником Изабеллы Дамас; по правде говоря, я была почти уверена, что он Нуньес и поездка Десмонда по Испании связана с его преследованием.

Не может быть и речи ни о каком партнерстве между Нуньесом и Десмондом. Слишком велико причиненное друг другу зло, слишком глубока ненависть. Следовательно, этот человек не Нуньес. Теперь я понимала, что Десмонд имел в виду, когда говорил с Анджелой о семейном долге. Это был долг крови, долг чести — отомстить за оскорбление, нанесенное не только обманутому мужу, но всем членам прославленной семьи Дамас. Возможно, ответ на вопрос о происхождении незнакомца кроется здесь, так же как и причина его явного желания помочь нам.

Мы с Анджелой обе пришли к выводу, что он очень похож на Десмонда. Так что если он член семьи Дамас и каким-то образом замешан в этом ужасном деле, тогда я вполне могла понять его нежелание увидеть еще двоих людей — абсолютно невинных людей — впутанными в это дело. Но там, на склоне, человек пытался бежать и ради этого был готов на убийство. И это сокрушало все мои доводы.

— Ты дрожишь, — внезапно сказала Анджела. — На.

— Спасибо, — с благодарностью отозвалась я, скользнув под одеяло. — Они в доме, и свет погас. Наверное, он скоро вернется.

— Или расскажет Десмонду, где мы.

Я испытала облегчение оттого, что Анджела перестала впадать в истерику и сделала попытку взять себя в руки. Хотя она все еще казалась ужасно напуганной, но я не могла осуждать ее за это.

— Он рискует слишком многим, чтобы выдать нас сейчас Десмонду, — запротестовала я. — Все, что ему осталось сделать, — это спуститься сюда и выпустить нас, а мы за час сможем добраться до деревни. Если ему все-таки удастся достать машину, мы спасены.

— Это значит, что он поедет вместе с нами.

— Думаю, да. Если бы только мы могли знать, кто он и каким образом связан с Десмондом и Лукой… — Я напряглась и прошептала: — Слушай!

Анджела придвинулась ко мне поближе. Я снова услышала этот звук — легкое металлическое пощелкивание.

— Кто-то идет, — дрожащим голосом пробормотала Анджела.

— Кто это? — резко воскликнула я.

— Тише! — прорычал мужской голос. — Ты что, хочешь привлечь остальных сюда?

Я с облегчением вздохнула:

— Вы. Вы напугали нас! Вам следовало дать нам знать, что идете.

— Я же велел тебе вести себя потише. — В его голосе прозвучала угрожающая нота. — Ты, Лиза, иди сюда! А твоя подруга может остаться здесь. Мне пришлось изменить свои планы. Мне кажется, они что-то заподозрили и наблюдают за мной. Неподалеку нас ждет машина. Я отведу вас туда одну за другой.

Я спустила ноги со скамьи, а Анджела в ужасе вцепилась мне в руку:

— Лиза, ты же не оставишь меня здесь одну! Я сжала ее руку:

— Мы предпочитаем держаться вместе. Почему вы не можете отвести к машине нас обеих? — подозрительно спросила я.

— Вы впустую расходуете мое время, — резко бросил он. — Могу оставить здесь вас обеих. Так вы идете? По одной. Ты первая, Лиза.

— Тогда возьмите сначала Анджелу, — предложила я. — Я не боюсь остаться здесь одна до вашего возвращения.

— Нет, — заявил он. — Если я отведу в машину первой блондинку, она может закричать или сделать еще какую-нибудь глупость. А на тебя можно положиться, ты дождешься нашего возвращения. Ну, ты идешь или мне уйти одному? Вам решать.

— Подождите! — воскликнула Анджела. — Иди с ним, — прошептала она мне. — Но поторопись. Достань у него ключ. Не позволяй ему уехать без меня. Лиза, ты должна! Пообещай мне!

— Ну? — донесся его голос из темноты. — Мне уйти одному?

— Скорее, — прошептала Анджела. — Только не дай ему уехать без меня!

— Я иду, — сказала я. — И подожду в машине, но без нее не уеду.

— Об этом нет и речи. Но поторопись! И больше не разговаривай. Я же сказал тебе — это опасно. Очень опасно.

Я ощупью пробралась к двери.

— Идем, — сказал он, сжав мне руку.

— Оставьте дверь открытой, — попросила я. Его пальцы больно впились в мою плоть.

— Нет.

Дверь щелкнула, и он потащил меня прочь от камеры.

— Она не…

— Тихо! — прошептал он. — Они неподалеку. Мои босые ноги беззвучно передвигались по холодному камню. Я почувствовала, что он немного ослабил хватку. Что-то тяжелое ударило меня по бедру, и я испугалась еще больше, поняв, что он несет за спиной винтовку.

Коридор сделал поворот, и я увидела подернутые дымкой звезды в дверном проеме.

— Теперь сюда. Пригнись пониже. Держись в тени стены.

Я кивнула, вся дрожа от страха и волнения. Он тащил меня вдоль крепостной стены, очень близко от нее. Мне хотелось сказать ему, что он делает мне больно, но подумала, что где-то поблизости может скрываться Десмонд, и не решилась заговорить. Но он вел меня в противоположном деревне направлении, в сторону от населенной части замка и от большой стены.

— Где машина? — задыхаясь, прошептала я.

— Скоро увидишь. Она спрятана там, где кончается стена…

Я вгляделась во тьму. Грубый камень стены царапал мне плечо, когда он тащил меня вдоль нее, но я не смогла бы угнаться за ним, если бы он не тянул меня. Я с трудом подавила крик, споткнувшись о булыжник. Он сердито посмотрел на меня и двинулся еще быстрее.

Наконец впереди замаячил угол осыпающегося нежилого крыла замка Махинас. Здесь начиналась долина. Я услышала, как далеко внизу в кронах сосен завывает ветер, и мысль о том, что мне придется здесь сидеть в машине в одиночестве, пока этот человек пойдет за Анджелой, наполнила меня ужасом. Мне совершенно не хотелось сидеть в этом зловещем жутком месте, слушая унылый вой ветра.

Сознавая, что именно это мне и предстоит, я ощутила ледяной холод.

Однако этому человеку не откажешь в находчивости. На узкой полосе между углом стены и краем утеса, наверное, не много места для машины. И не найдешь лучшего места, где ее спрятать. Десмонд ни за что не догадался бы искать здесь.

— А нельзя ничего сделать с другой машиной, чтобы они не смогли преследовать нас? — тихо спросила я. — Что, если они услышат, как вы заводите машину, и тотчас же отправятся в погоню?

В тусклом свете луны я увидела, что он посмотрел на меня.

— Я не дурак. Я позаботился об этом еще до того, как отправился в деревню. Проколол шины. Это даст нам необходимый запас времени. К тому же ваш «ситроен» старый и медленный, не так ли?

— Да.

— Значит, тебе нечего опасаться, правда?

— Да…

Я видела только очертания его лица, и почти ничего больше. Когда он двигался, его одежда жестко шуршала. Рукав его куртки, касавшийся моей голой руки, казался шершавым.

Я споткнулась, и он дернул меня, выпрямляя.

— Вы… вы делаете мне больно! — заикаясь пробормотала я.

— Я делаю это не нарочно, но по необходимости, — ответил он. — Ты можешь это понять?

— Я пытаюсь понять, но вы же сами мешаете мне идти тихо.

Мы дошли до угла, он затащил меня за него и остановился. Затем одним быстрым движением он оказался у меня за спиной, вывернув мне руки назад и сжав их стальной хваткой.

Я только открыла рот, чтобы запротестовать, но замерла от ужаса. Я рассчитывала увидеть машину, спрятанную за углом стены, но машины не было.

Вместо машины и всего лишь в нескольких ярдах от нас находился край утеса, отвесная стена, уходящая в темную бездну. Ветер жестоко бил мне в лицо, но я почти не ощущала этого, онемев от страха.

— Где машина? — наконец закричала я, охваченная паникой. — Здесь нет никакой машины.

Я принялась кричать, но его левая рука зажала мне рот и нос. Сила его была огромна. Он оторвал меня от земли, и я пыталась вырваться, сражаясь за возможность дышать, за жизнь. Я задыхалась.

Он собирался убить меня!

И никакой возможности спастись. Все это было частью западни. Сначала суждено умереть мне, затем — Анджеле. Он заманит ее сюда обещанием свободы так же, как заманил меня. Я принялась бить его руками и ногами, стараясь укусить руку, душившую меня.

— Как жаль, что столько огня, такое очарование должны быть уничтожены, — сказал он, безжалостно подталкивая меня к краю утеса. — Он всегда был одинок. Ты могла бы принести ему радость, счастье своей любовью. Но будут другие женщины или, возможно, одна, как у меня, так как он тоже разборчивый. Он все поймет, когда это будет сделано. Ты погубила бы нас всех.

— Вы с ума сошли. Отпустите меня! Отпустите… меня. Пожалуйста. Я ничего против вас не имею. Я не пойду в полицию. Обещаю вам это. Все, что угодно… только… отпустите меня!

Я кричала, или мне казалось, что я кричала. Разум составлял отчаянные слова мольбы, по только приглушенные, придушенные звуки срывались с губ. Я теряла сознание. Красные вспышки света, круги и огненные колеса кружились и плясали перед моими испуганными глазами.

Он снова хотел оторвать меня от земли, когда, совершив последнюю отчаянную попытку, я вывернулась и сама обхватила его под мышками. Наконец я смогла дышать. Я принялась кричать и кричала изо всех сил, так громко, как только могла, так что у меня заболело горло.

Злобно ругаясь, он оторвал мои пальцы от своей куртки. Я попыталась снова вцепиться в него, но не смогла. Он больно ударил меня кулаком. Я упала, приземлившись всего в нескольких дюймах от пропасти.

Я отчаянно пыталась отползти подальше от края обрыва, но, как только встала на колени, он снова набросился на меня. Он схватил меня за левую руку, но я вырвала ее. Перевернувшись на спину, стала отбиваться от него руками и ногами, при этом не переставала кричать.

Все же он схватил меня, и я поняла, что больше нет смысла бороться или кричать…

Внезапно он отпустил меня и выпрямился, вглядываясь в угол стены, откуда совсем недавно привел меня, ни о чем не подозревавшую. В следующее мгновение он уже с трудом снимал с плеча винтовку, так как ремень оказался слишком коротким для его широких плеч.

Я увидела в этом свой шанс и тотчас же попыталась отползти от него. Он выругался, бросился за мной и уже схватил меня сзади, когда нас осветил ослепительный луч прожектора.

— Стой! Отойди от нее, Рамон!

Голос Десмонда. Холодный, угрожающий!

Державший меня мужчина снова выпрямился, но продолжал сжимать мою руку, вывернув ее за спину, так что я продолжала беспомощно стоять на коленях.

— Нет!

— Не вынуждай меня убить тебя, Рамон! — произнес голос Десмонда. В его интонации было что-то странное. Даже сквозь свою боль и страх я заметила это. Это была скорее просьба, чем угроза.

— Убить меня? — пренебрежительно бросил мужчина, которого Десмонд назвал Рамоном. — Ты не можешь. Было бы лучше, если бы ты ничего не знал. Но в любом случае это не имеет значения. Я должен это сделать. Это необходимо. Лука здесь? Возьми его и уходите. Забудь о том, что видел. Не будь дураком, Десмонд. Уходи поскорее. Каждая минута для нее пытка, а твое вмешательство только продлевает эту пытку.

— Отойди от нее, Рамон, — тихо сказал Десмонд. — Отпусти ее руку. Ты делаешь ей больно.

Рамон чуть приподнял меня, и я вскрикнула от боли. Казалось, будто мне отрывают руку от плеча.

— Винтовка у Луки — вот что вселяет в тебя такую уверенность, Десмонд? — насмешливо бросил он. — Его будет раздирать на части чувство преданности, но он не убьет меня.

— Лука держит прожектор, Рамон, — заявил Десмонд. — Винтовка у меня. А я знаю, что должен сделать. Отпусти ее и отойди, иначе, клянусь Богом, я убью тебя!

Я почувствовала, как хватка Рамона немного ослабла.

— Ты не можешь. — Но в его голосе впервые прозвучало сомнение.

Щелкнул курок.

— Раз… два…

Моя онемевшая рука бессильно повисла вдоль тела. Но боль по-прежнему разливалась от плеча по всему телу. Я застонала.

— Лиза! Отойди от него, — приказал Десмонд. — И отойди от края. Уходи от света.

— Ты хочешь подписать мой смертный приговор? — проскрежетал стоявший надо мной человек. — Ты? Дамас?

— Я и так слишком много сделал для тебя, — с горечью произнес Десмонд. — Лиза, ты поняла, что я сказал?

Испытывая сильную боль, я поползла прочь от человека, стоявшего позади меня на краю утеса, подальше от света и от бездны. Если бы только я могла убежать и оказаться как можно дальше от них. От человека, хотевшего убить меня, от Десмонда, от Луки…

В тот момент я не могла сказать, что считала большей опасностью. Я была сбита с толку и, казалось, потеряла способность чувствовать от страха и боли. Единственное, что я понимала, это необходимость бежать. Но, едва покинув слепящую призму света и оказавшись в темноте, я остановилась, посмотрела через плечо и впервые увидела лицо того человека.

На нем была церемониальная одежда испанского идальго. Направленный на него луч света словно выгравировал его на темном фоне с фотографической четкостью. Мой взгляд скользнул от узких брюк с широкими отворотами к богато расшитой парчой короткой куртке. Но больше всего меня поразило его лицо — это было лицо Десмонда, но моложе, слабовольнее, с почти женскими бровями и ярко очерченными губами.

Этот человек как бы представлял собой более молодое «издание» Десмонда. На какой-то невероятный момент я будто снова очутилась в комнате Десмонда, глядя сквозь разбитое стекло на свадебную фотографию.

«Amor, amor! Изабелла Дамас.»

Эта половина свадебного портрета теперь отсутствовала. Но мужем Изабеллы Дамас был Рамон, а не Десмонд.

В момент потрясения моя мысль не могла простираться дальше этого. Я почувствовала, что неудержимо дрожу и холодный пот катится по лбу. Я была на грани потери сознания, но сквозь дурноту и всевозрастающую слабость проникал голос Десмонда, звавший меня. Я встала и заставила себя подойти к нему, а не бежать от него.

Затем я увидела неясный силуэт Луки, стоявшего с прожектором, и Десмонда с одной из больших винтовок в руках. Я опустилась на короткую жесткую траву, росшую у стен замка Махинас.

Их голоса, сливаясь, исчезали.

Когда ко мне вернулась способность воспринимать окружающее, Рамон Дамас сердито говорил:

— …А теперь ты намерен навести на мой след гражданскую гвардию. Ты, Дамас!

— Нет и речи о предательстве. Если они вернутся, так только потому, что их прислал Нуньес, и ты знаешь это.

— Сначала ты мешал мне мстить, — продолжал Рамон Дамас, словно не слыша слов Десмонда. — А теперь предаешь меня из-за женщины!

— Возьми машину и уезжай, — холодно бросил Десмонд. — До прихода дня выброси эту нелепую одежду. В машине есть продукты, вино и карта. Бензобак полон. Я больше ничего для тебя не сделаю.

— Ты поступаешь так со мной ради женщины? Рамон Дамас наклонился и демонстративно плюнул в ту сторону, где я припала к земле между Десмондом и Лукой.

— Однажды она предаст тебя точно так же, как предали меня. И я посмеюсь…

— Если доживешь… — заметил Десмонд. Держа винтовку в одной руке, он покровительственно положил другую мне на плечо. Я невольно сжалась от его прикосновения, и он поспешно убрал руку. Я знала, что обидела его этим инстинктивным движением, но он спокойно продолжал:

— Попытавшись убить ее, ты освободил меня от долга по отношению к тебе. Что же касается ее предательства, полагаю, ты представляешь сейчас другую женщину. Не эту.

— А разве есть между ними какая-нибудь разница? — с горечью бросил Рамон Дамас. Он повернулся и пошел, Лука направил вслед ему прожектор. Он обошел вокруг нас и зашагал прочь от утеса. Я сидела неподвижно и вместе с Лукой и Десмондом смотрела ему вслед. Он прошел мимо камеры, где находилась Анджела, — она, наверное, сжалась от ужаса, когда свет скользнул по ее окну. Свет сопровождал его всю дорогу, пока он не дошел до того места, где в окне у входа горел неяркий огонек. Там стояла наша машина. Луч света устремился на нее.

Я спросила:

— Ты отдал ему нашу машину? Десмонд посмотрел на меня:

— Это было необходимо. Ты получишь за нее больше, чем она стоит. Подождем, пока он уедет, и тогда вернемся в замок и возьмем с собой Анджелу…

Я ничего не ответила. Рамон Дамас садился в «Долорес». Я услыхала, как заскрежетал стартер и завелся мотор. Загорелись ее неяркие фары, она развернулась и затряслась вниз по склону к деревне Махинас.

Загрузка...