Заноза для нового босса

Глава 5

Как пришибленная, я спустилась по ступеням в зал и заняла место в первом ряду, которое для меня заняла Мариша, поставив на него сумку.

– Ты чего, одурела? – глядя вперед на вещающего Коваржа, процедила подруга.

– Да я не специально, – делая вид, что внимательно слушаю, сказала я, едва шевеля губами.

– Ну-ну.

– Марина, я честно говорю. Не знаю, как так вышло, – отчаянно оправдывалась я.

– Да ладно-ладно, верю. Все, сидим тихо, а то Сергей Вацлавич уже в нашу сторону зыркает.

Все, мое дело труба. Видно, Мариша мне ни капли не верит. А если уж она не поверила, то Коварж тем более.

Коварж за трибуной чувствовал себя свободно и раскрепощенно. Даже мне пришлось признать, что вещал он как профессиональный оратор хорошо поставленным голосом. Ох уж этот его голос с мягкой ненавязчивой хрипотцой. Уверена, добрая половина томных ахов и охов, которые позволяли себе наши дамы, были посвящены именно ему. Да я и сама ловила себя на мысли, что слушала бы Сергея и слушала, хотя этот тип у меня должность отобрал! А что говорить о тех, кому Коварж дорогу не переходил.

– Эх, – любуясь директором, вздохнула рядом Мариша, и я украдкой посмотрела на девушку.

Да она Коваржу уже все простила: и нагоняй за отлучку с рабочего места, и отказ пораньше отпускать ее домой. Не удивлюсь, что, если сейчас босс Марину попросит в ближайший месяц каждый день задерживаться на работе на час, она с радостью согласится.

В принципе, если отбросить мою антипатию к Коваржу, с его словами и мыслями насчет будущего фирмы и ее развития я была согласна, кажется, на некоторых моментах даже кивала. Но одним своим заявлением Сергей одновременно убил и возмутил меня. После того как Коварж во всеуслышание оповестил сотрудников, что руководство в агентстве – это его не единственная работа, и, более того, ту, другую, он считает основной, а нашу побочной, у меня в буквальном смысле отвалилась челюсть и просто отказывалась закрываться обратно.

Мы что, по его мнению, тут в бирюльки играем? Он серьезно решил управлять фирмой с графиком работы в четыре часа вместо восьми или вообще удаленно? Так я его обрадую. Не получится. Я и за десять часов в день не все успевала проконтролировать и едва справлялась.

Я сидела, глубоко дышала и считала до десяти, но меня так и подмывало встать и высказаться. Если бы не перспектива прямиком из конференц-зала быть выгнанной на улицу, я бы так и сделала.

– Ален, тебе плохо? Ты сопишь и вся красная, – наклонившись ко мне, шепчет Марина.

– Да, плохо. У меня сейчас случится кровоизлияние. Если я вдруг скоропостижно умру, ты, пожалуйста, передай Коваржу, что это он виноват.

– А что такое? Что он сделал-то?

– Это неважно, ты, главное, передай.

Сразу после окончания собрания я, чуть пригнувшись, словно от этого могла стать незаметной, поспешила на выход из зала, хотя некоторые, еще сидя в креслах, хлопали. Главная цель моего бегства – не столкнуться с Коваржем нос к носу и не получить от него нагоняй за испорченное начало собрания. Ведь не сдержусь, тоже ему претензию по поводу сокращенного дня выскажу, а мне открытая война не нужна, я пока партизаню.

Когда я доскакала до трех лифтов, которые, естественно, по закону подлости все находились внизу, из конференц-зала уже вовсю повалил народ. Среди сотрудников мелькал и Коварж. Я решила не рисковать и не проверять, успеет босс дойти к приезду лифтов или нет, и потопала к лестнице. Да, дольше, зато безопасней.

Только я не учла одного, коллектив у нас плюс-минус сто человек, и многие тоже решили спуститься пешком. Причем уже через два пролета меня нет-нет да и обгоняли мужчины и более умные женщины, которые не носят обувь на двенадцатисантиметровом каблуке.

«А вдруг Коварж тоже надумает пробежаться», – пришла мне в голову мысль и, чтобы улизнуть от директора, я свернула в коридор тринадцатого этажа. Насколько помню, там стоит автомат с кофе и шоколадку можно купить, а еще там возле окна есть диванчик, на нем и пережду, пока Сергей вернется в агентство.

Неприятности начались с того, что автомат отказывался принимать мою карту. Я не отчаялась и, найдя в сумке под подкладкой монетки, все-таки заказала капучино. На сладкий батончик, к сожалению, денег не хватило. Автомат сперва долго стоял и бездействовал, а начал варить кофе лишь после того, как я по нему стукнула, но спустя секунду вновь стих.

– Э-э-э, и чего мы опять молчим? – барабаня ладонью по панели, заворчала я и, как стояла, согнувшись и выпятив попу, так и замерла.

Потому что в черном лаковом корпусе автомата отражался не кто иной, как Коварж. Мужчина, скрестив на груди руки и облокотившись о стену, пялился на мою попу и ждал, пока я развернусь. Наверняка, чтобы шкуру содрать или как следует отходить по пятой точке, не зря же он на нее таращится и прицеливается.

Я притихла и соображала, как мне выбраться сухой из, казалось бы, безвыходной ситуации. Ничего дельного не придумав, я оставила стакан кофе в автомате и произнесла фразу: «Да и фиг с тобой, не так уж я кофе и хотела», – и начала бочком-бочком двигаться к лестнице. Главное – не разворачиваться к боссу лицом и продолжать делать вид, что даже не подозреваю, что в коридоре я не одна. А еще надо удержаться, чтобы не сорваться на бег.

– Алена Анатольевна, я видел ваши испуганные глаза загнанной лани. Вы не подумали, что если я отражаюсь в автомате, то и вы тоже?

Все, надо сдаваться, потому как изображать внезапно наступившую глухоту, уже явный перебор.

– О-о-о, это вы, – оборачиваюсь я с удивлением на лице. – А я вас искала, хотела сказать, что ваша речь мне очень понравилась и так вдохновила работников, а еще…

– Алена Анатольевна, – Коварж шагнул ко мне навстречу, – есть много вещей, которые я на дух не переношу, лесть – одна из них. Она никогда меня не подкупала, а всегда только бесила, так что приберегите свое красноречие для более подходящего случая. А мне сейчас объясните, что это было, когда вы за трибуной стояли?

– Не знаю, – виновато опустила я взгляд в пол и пожала плечами. – Что-то случилось с моим языком. Я пыталась выговорить ваше отчество, но увы…

– Да? А мне показалось, вы намеренно саботировали мою речь, – мужчина сделал еще пару шагов в мою сторону.

Я нервно хохотнула и честно призналась:

– Нет, если бы я действительно решила саботировать вашу речь, то она попросту бы не состоялась. В здании сработала бы пожарная сирена, отключили электричество, работникам пришла бы массовая рассылка с переносом собрания на другое время и так далее, но коверкать ваше отчество – это последняя гадость, на которую я способна, потому как это глупо и бессмысленно.

Если лесть у Коваржа не в почете, то, по-моему, искренность наоборот. Мужчина заметно расслабился и больше почти не хмурился.

– Алена Анатольевна, я вам не нравлюсь, – констатировал Сергей, и я не стала это отрицать. Если начала откровенничать, надо быть последовательной. – К вашему сведенью, я от вас тоже не в восторге. Во-первых, вы женщина, а с женщинами я работать не люблю, потому как от вас слишком много эмоций, а пользы мало. Молчите, пока я говорю, – рявкнул босс и тем самым оборвал мою попытку возразить на столь наглое заявление. – Во-вторых, вы слишком разболтали коллектив. Может, вы и хотели как лучше, но получилось как обычно. Дисциплина – залог успеха организации. Если ее нет, значит, производительность снижается, и, как следствие, падают заработные платы и происходят сокращения. Впредь не оказывайте людям медвежью услугу.

– А в-третьих будет? – не удержалась я и съязвила.

– А как же, – мне в тон отозвался Сергей. – В-третьих, прямо здесь и сейчас решайте, вы готовы работать под моим началом или амбиции и задетое самолюбие не позволят вам?

Послать бы Коваржа крепким словцом далеко и надолго, а нельзя – уволит.

– Готова, – буквально выдавила из себя ответ.

Сергей сделал еще пару шагов, и расстояние между нами сократилось, как по мне, до неприличного. Коварж определенно специально подошел так близко и угрожающе навис надо мною? Интересно, его цель – вызвать у меня страх или смутить? Так я не из пугливых, бояться и трястись не собираюсь, а смущаться тем более. Что я, с мужчиной раньше никогда так близко не стояла?

– Если вы готовы, тогда отрепетируем, как вы ко мне будете обращаться, – сказал босс и выжидающе посмотрел на меня.

У меня из-за разницы с боссом в росте и так была запрокинута голова, но теперь я подняла нос еще выше и поинтересовалась:

– То есть вы требуете, чтобы я произнесла ваше имя и отчество?

– Совершенно верно. И произнести вы должны отчетливо, с хорошей дикцией.

– Ладно, – понимая, что деваться некуда, согласилась я. – Сергей Васцлс… – сглотнула, а Коварж помрачнел. – Сергей Вацслав…

– Сергей Вацлавич, – рычит и одновременно подсказывает мне мужчина.

– Ага, Вас…слац…

Да что же такое! И в самом деле уже не смешно! Но почему-то я не могу выговорить это чертово отчество.

– Васцла…

Чтобы не смотреть разъяренному боссу в глаза, я опустила взгляд в пол и принялась наблюдать за его правой туфлей, которой он отрывисто и часто барабанил по коридорной плитке.

– Да, Алена Анатольевна, тяжелый случай, – протянул босс и наклонился. Еще чуть-чуть и он подбородком моего лба коснется. Вот зачем так близко ко мне стоит? – Вас придется не только перевоспитывать, но и учить выразительно говорить. Чтобы к завтрашнему дню вы мое отчество произносили четко. Лично утром проверю.

Да-а-а, отвыкла я от того, чтобы меня отчитывали и поучали. Как же это мерзко держать язык за зубами и не иметь возможности возразить, когда тебя пропесочивают…

– Все, я могу быть свободна? – процедила я.

– Нет.

Я вновь подняла голову и вопросительно посмотрела на мужчину. Лицо Коваржа находилось так близко, что я кожей ощущала его дыхание, а он наверняка мое.

– Я просматривал бухгалтерскую программу агентства и заметил, что вы ни разу за все время руководства фирмой никого финансово не наказывали. Сразу предупреждаю, я таким мощным рычагом не пренебрегаю. Если в вашу голову, Алена Анатольевна, полезут неправильные мысли, имейте в виду, воплощение их в жизнь чревато последствиями. И еще я нашел вам помещение под кабинет.

– Да? – искренне удивилась я. – Это какое же?

– Комната, которую коллектив агентства использовал как кухню, – пояснил Коварж, и я непроизвольно поморщилась, вспоминая, как выглядит это помещение. Окон нет, зато есть электрическая вытяжка, которая, когда работает, шумит как «боинг» на взлете. Стены обшарпанные, на потолке копоть, на полу расстелен разорванный в нескольких местах линолеум. За то время, что я работаю в рекламном агентстве, было два косметических ремонта, но кухни они ни разу не коснулись, потому как клиенты туда не захаживают.

– А можно мне лучше поселиться под лестницей в кладовой? – сказала я недовольно.

Похоже, мое перекошенное лицо подняло Коваржу настроение. Он даже позу изменил. Если вначале ее можно было расценивать, как угрожающую по отношению ко мне, то теперь он стоял так, словно флиртовал со мной или даже пытался соблазнить.

– Под лестницу вам никак нельзя, Алена Анатольевна. Вспомните, вы сами говорили, что там высота потолков метр двадцать. Вы, конечно, со своим ростом войдете, если чуток нагнетесь, но вдруг я к вам решу заглянуть? А потом, обустроив вам кабинет именно там, я одновременно уберу еще одну проблему, а именно – запах съестного во время обеденного перерыва, который сегодня крайне сильно ощущался в коридоре, потому как сотрудники на кухне грели принесенную из дома еду.

Коварж еще несколько секунд полюбовался и понаслаждался моим негодованием, а затем развернулся и ушел восвояси.

Я дождалась, когда мужчина удалится достаточно далеко, и таким благим матом его покрыла, причем вслух, что ему год будет икаться.

Вернувшись на свой родной третий этаж, где располагалось наше агентство, я встретила в коридоре Витька, сисадмина. Парень куда-то шел с чайником в руках. А еще мне попались на пути два молодых человека из творческого отдела, которые несли микроволновку. Поэтому я сделала вывод, что Коварж раздает указания со скоростью света, и сотрудники, не успев вернуться с собрания, уже уносят из кухни свое добро, чтобы освободить помещение для моего кабинета.