Западня. Ты будешь моей!

Глава 34

Коридор больницы, ободранные стены грязного голубого цвета и противно мигающая лампа на потолке. Это совершенно бездушное пространство вызывало только раздражение. Особенно, мигающая лампа, от нее болела голова.

Никто ничего не говорил Тане, жив ли он сейчас, она не знала.

Ее трясло так сильно, что казалось, стул под ней отделывает чечетку. Успокоить себя не получалось. Людей вокруг она не замечала совсем, ей было не до кого.

Таню волновал только он.

Дальше приемного отделения, куда она привезла Соколова полчаса назад с огнестрельным ранением, ее не пустили. Потому что, она была ему никем. Таня смотрела через стеклянную дверь, рассматривая коридор, куда его отвезли на каталке и хотелось кричать. Кричать от страха за его жизнь, кричать от боли, потому что ей казалось, что ее сердце сейчас разорвется на части, кричать от злости и беспомощности.

Да как такое могло произойти?!

Таня, сняв туфли дотащила его до машины, всего-то пару шагов, но Юра был тяжелее ее в два раза. Он был без сознания. Все ее тело дрожало, она рыдала, но затащила его. Пыталась остановить автомобиль, но все только объезжали ее, не реагируя на ее крики.

Руки не слушались, никак не могла разблокировать телефон, позвонила Виталию, единственный номер, который был у нее. Он сказал куда ехать, ехать, не ожидая никого.

Зайдя прямо босиком в приемное отделение, Таня просто заорала и рухнула на колени.

Его забрали, а она должна была ждать полицию тут.

Быстрее полиции появился Виталий и еще какой-то мужчина, они расспрашивали, она повторяла все то, что Таня уже рассказывала им по телефону.

Слез не осталось, только ужас и страх.

— Боже, ну просто скажите, он жив?!! — Таня бросилась к медсестре, вышедшей из кабинета: — Я вас очень прошу!

— Вы про кого?

Таня от стресса не могла быстро соображать. Она просто смотрела на нее безумным взглядом.

— Соколов Юрий Александрович. Он…. Он там! — она показала рукой на дверь в отделение хирургии.

— Я узнаю. А с вами все в порядке? — пожилая медсестра настороженно осматривала ее с ног до головы.

У Тани все платье было в крови, как и руки — кровь вперемешку с землей. Босиком. Таня натянула на себя его пиджак побольше, чтобы закрыть грязное платье. Но проведя рукой по своей талии, поняла, что что-то не так. На ней была не только его кровь, но и ее. Она вынула руку из-под пиджака, а на ладони была свежая алая кровь.

Таня была ранена, но даже не поняла этого.

Медсестра что-то крикнула, но Таня ничего не понимала, она смотрела на свою ладонь и запаниковала.

Сейчас она лежала на каталке и от этой ужасной мигающей лампы никуда невозможно было деться. Силы покидали Таню, и она закрыла глаза. Где-то далеко были голоса Виталия и медсестры. К ни го ед. нет

Таня проваливалась в сон, в небытие. Там был он — Юрий Соколов, в белоснежной рубашке, так выгодно подчеркивающей его широкие плечи, нависающей над ней, он держал Таню за талию в коридоре отеля. Это был первый раз, когда он оказался так близко. Его вызывающий взгляд и неизменный покерфейс, когда невозможно было прочитать ни единой эмоции, если они вообще у него были.

Картинки менялись в ее голове. Таня видела, как она первый раз разделась перед ним, как стаскивала с плеча лямки платья, а молния никак не хотела расстегиваться. А тот в нетерпении, просто разорвал ткань. Его руки на своем теле.

И та смятая бумажка, которую Таня выбросила в урну во дворе больницы пару дней назад.

— Просто скажите мне, что он жив! — повторяла она сквозь мрак, окутывающий ее.

***

От белизны комнаты было больно открывать глаза.

Ужасно болели ноги и вся левая сторона туловища, каждый вздох приносил боль.

Закрыла глаза обратно, тяжело пробираться наружу из этого тяжелого сна. В палате кто-то был, Таня слышала шаги, но повернуться было выше ее возможностей сейчас.

— Татьяна, вы меня слышите? — спрашивал женский голос.

Она моргнула в ответ.

Все-таки открыв глаза, Таня увидела над собой женщину в белом халате, обеспокоенно смотрящую на нее.

И тут воспоминания догнали ее. Она резко схватила женщину за руку:

— Скажите, он жив? — прохрипела Таня, не узнавая свой голос.

Та закивала в ответ, сразу поняв о ком она.

— Да, Татьяна, не переживайте. Юрию Александровичу провели операцию, он стабильный, все у него хорошо. Но вам, Татьяна, нужно подумать в первую очередь о себе. Вы меня понимаете? — доктор говорила, заглядывая в бумаги у себя в руках.

— Я… — она не знала, как это произнести. — С ним все нормально? У меня все нормально?

— Да, и с вами, и с ребенком все хорошо. Быстро пойдете на поправку! Вам сделали аккуратный шов на боку, немного задело пулей. Больше никаких травм нет, кроме, ног. Ноги просто обработали, там были порезы. Извините, без лекарств совсем не обошлось, мы сделали, что смогли.

У Тани полились слезы из глаз.

— Ну давайте без слез! Все же хорошо! Вас там допытываются сотрудники полиции, мне придется их впустить.

— Да, хорошо, только дайте мне, пожалуйста, пять минут. И еще. Не говорите, пожалуйста, об этом никому! — Таня увидела понимание в глазах доктора.

В палате наступила тишина, она смотрела в потолок и слезы лились сами собой.

Если до этого дня Таня не знала, что ей делать и не хотела даже думать о нем, то теперь, сейчас, именно, в этот момент ясность пришла.

У нее будет ребенок.