Запах Вселенной

Не долго думая, я схватила топор и помчалась ко входу в Зал Совета. Крайняя дверь также скрывала камеру, а вот другая, первая с противоположного конца, ― маленькую комнату. Терпение было уже на пределе и мои мужчины попеременно пытались меня успокоить, что, мол, не надо так неистово стены долбить, ведь рухнуть всё здание может, а как-никак веками стояло, но пришла богиня и глядишь, руины только и останутся. То, что всё будет работать я не сомневалась. Анги создавали надёжные и долговечные механизмы. Их технологии оставались во многом загадочными и непонятными, но общая суть была уже известна.

В «пусковой», как я обозначила это помещение, на вмурованных в стены панелях располагались рычаги поднятия решёток. Время не повлияло на их работу и вскоре методом «тыка» решётки в двух камерах со скрипом, но поднялись. Карелл был ещё жив. Пока я ставила на уши дворец, никаких изменений с ним не произошло: ни плохих, ни хороших. Как мы оставили его, в смертельной бледности с торчащими обломками стрел в груди, так он и лежал. Дайк щупал его пульс, вытирал кровавые пузыри, промакивал пересохшие губы влажной тряпкой ― наш атаман в сознание не приходил, но его сердце, хоть и медленно, всё-таки до сих пор билось. И мы решили подождать немного, понаблюдать. Какой смысл переносить его в камеру в таком состоянии? Хотя это был риск и риск серьёзный, ведь как сработают «слёзы» в данном случае мы совершенно не представляли, да и влила-то я двойную дозу. А в Книге ангов ничего подобного ни я, ни Макс не читали. Оставалось ждать.

Меж тем город захлестнула эйфория победы, а вот нам совсем не хотелось веселиться. Так как я теперь замещала Карелла, всё бремя руководства легло на плечи тяжким грузом. Столицу я решила не эвакуировать. Территорию Совета от города отделяла стена, почти такая же, как и внешняя. Дабы не допустить распространения преждевременных слухов и во избежание паники, по моему приказу закрыли все ворота и выпроводили за них молодёжь, женщин и детей. Охранники Совета патрулировали стену, а из городского руководства с нами остались только пархонт Вальдеган, Хлоан эн Атрай ― мой друг и коллега, наследник древнего дома, часть обслуги дворца, ну и Совет в полном составе. Всем горожанам было объявлено, что третий претендент на трон, а по факту будущий терр, признанный народом и Советом, тяжело ранен в битве и мы боремся за его жизнь.

Стоя на широкой открытой террасе, я вдыхала ароматы ночи: сладость фруктовых садов и прелую свежесть скошенных трав, смешанную с терпкостью смол, а лёгкий ветерок с озера разбавлял эту тёплую пряность прохладными нотками далёких гроз. В городе не смолкали песни, а ритмичные звуки бубнов и барабанов далеко разносились над озером.

Покашливание позади ― я обернулась. Грас крепко держал Ская за плечо:

― Вот он, красавчик наш! Думал, что мы про него уже забыли!

― Под конвой и в Латрас к отцу. Пусть Гай сам с ним разбирается.

― Но, Кари! ― Скай дёрнулся, да не вышло. Не так-то просто вырваться из лапищ верного Гоблина. ―Какая теперь разница?! Я хочу остаться!

Я не слишком злилась на парня. Ну сбежал он из семьи, хотел поучаствовать в Великих освободительных битвах. Его желания вполне понятны, и таких юнцов хватало среди наших. Но много и погибло. Мы тоже понесли немалые потери. Да вот слишком уж я любила не только Ская, как родного брата, но и всё музыкальное семейство: Гая, Хейю, Натри, Айру, да и малышку Кари тоже. Поэтому, на правах близкого человека, да и богини, в конце концов, решила не давать поблажки:

― Ты вернёшься в Латрас, Скайолан. Это приказ. Ты подумал о матери, отце, брате и сёстрах, когда убегал?! А если бы ты погиб?!

― Но ведь не погиб... ―буркнул он в ответ.

― Сделаем так. Поедешь, когда станет ясно, выживет Карелл или нет. По пути надо сообщать людям достоверные новости. А сейчас в город его, Грас. И глаз не спускать, здесь нельзя оставаться.

Пока Макс, Грас и Лакр занимались другими делами, мы с Дайком дежурили возле нашего атамана. Прошло уже почти двое суток, однако он до сих пор не умер, что очень обнадёживало, ведь по прогнозам Дайка с такими ранениями так долго протянуть невозможно. Только вот никаких изменений пока не наблюдалось.

На рассвете, когда мой дорогой Нянь давно сопел, уронив голову на грудь, а я сидела рядом и тупо пялилась на светлеющее небо, потому как спать совершенно не хотелось, Карелл вдруг громко вздохнул. Я пихнула Дайка в бок, и мы уставились в покрасневшие глаза (тонкая сосудистая сетка полностью покрывала белки) с узкими вертикальными зрачками, вместо обычных круглых.

― Началось... ―выдохнула я. ―В камеру его! Быстро!

Превращение произошло не за восемь дней, а за десять. Хотя если не считать время, когда он просто лежал без всяких внешних изменений, то как раз уложился в обозначенные сроки. Дабы не шокировать окружающих, я запретила всем, кроме нас троих да Лакра с Грасом, подходить к камере и толстая тяжёлая дверь с замком весьма этому поспособствовала. Как и в камерах Храмов, вода текла по узкому каналу у дальней стены и от обезвоживания наш превращаемый не страдал, в отличие от боли.

Если Макса в своё время доводила до бешенства жуткая чесотка изнутри и снаружи, то наш атаман кричал, что у него не только всё чешется, но и болит невыносимыми, разрывающими тело болями. Мы тоже к клетке близко не подходили, так как действо за решёткой было не для слабонервных. Наблюдать, как прямо на глазах тело атамана отторгает обломки стрел, как он катается по полу, раздирая кожу, как глаза сначала чуть ли не выскакивают из орбит, а потом быстро увеличиваются, будто надуваются, меняя лицо до неузнаваемости; как со звучным хрустом ломаются суставы, отрастает рукастый хвост, а из ярко-красной кожи с треском прорываются чешуйки, удлиняется шея, растут когти и клыки ― картина пострашнее любого фильма ужасов.

Дайк несколько раз падал в обморок, когда жуткая смесь человека и рептилии с диким рёвом бросалась на решётку. Меня тошнило от запаха: зловонной смеси всех выделений тела, и только Макс, приоткрыв массивную дверь, весело кричал в камеру:

― Я научу тебя охотиться, Карелл! И золотишко правильно глотать! Подавишься ещё, не умеючи! А сырые турманы, знаешь, какие вкусные?!

― Пш-ш-ш-шёл во-о-о-он!!! ―раздавался из клетки шипяще-рычащий крик и Макс, хохоча, захлопывал дверь.

Пока шёл процесс, члены Совета ходили за мной по пятам, вернее, не ходили. Правильнее сказать, ковыляли. Ни хромота, ни одышка не стали препятствием на пути их любопытства и желания пообщаться с дочерью Хранителя. В нашем родстве с Восьмым богом они были уверены и я не стала никого разубеждать. Дочь, так дочь, что уж тут поделаешь. Тем более что о визите Берка, то бишь моего «божественного» папаши мне было доложено во всех подробностях.

Престарелым фаэдрам поначалу очень хотелось посмотреть на превращение, и я разрешила, правда, сразу же пожалела. Ведь двух смельчаков почти девяностолетнего возраста пришлось выносить на носилках. А вопли из коридора, когда дверь была открыта, а также сильный запах в сочетании с периодическим сотрясением решётки отбили охоту к подобному зрелищу у остальных. Чтобы хоть как-то сопровождать меня в беготне по дворцу, помощники быстренько соорудили вполне приличные кресла-коляски, поставив мягкие стулья на колёса, что было воспринято старцами с большим энтузиазмом.

В день, когда первая часть цикла должна была завершиться, все собрались в извилистом коридоре. Открыв дверь, мы заглянули сквозь толстые прутья в глубину камеры. На каменном полу лежал крупный иссиня-чёрный ангалин, а когда он распахнул глаза, я ахнула. Они были оранжевыми, как два ярких закатных солнца!

― Лучш-ш-ше бы я умер... ―это первое, что он сказал, и все разразились дружным, счастливым хохотом.

На следующий день Карелл уже был в состоянии нормально передвигаться, по-ангалински, конечно, и владеть новым телом практически в полном объёме. Так как сразу пойти на обратную трансформацию мы не рискнули, мало ли что, то уговорили новорождённого ангалина погулять по городу в компании братьев Макса и поплавать в озере. В общем, передохнуть и попробовать насладиться новым обликом. Ведь никто из жителей не заподозрил бы в одном из ангалинов, оккупировавших озеро и его окрестности, своего будущего терра. И вот именно это понравилось Кареллу больше всего. Он ухмыльнулся, показав белоснежные клыки, и подмигнул мне оранжевым глазом:

― А ты права, дорогая! Впрочем, как вс-с-сегда, ―и бодро пошлёпал вслед за Флаксом.

Но в этот день случилось ещё одно крайне важное событие. Ещё раньше старейшие показали мне хранилище Великих Терров, которое представляло собой некий музей на нижнем уровне дворца. Здесь были древние книги, свитки, в том числе и Вечные, всякие артефакты, назначение которых никто не знал, оружие, драгоценности, странная посуда из неизвестного материала, напоминающего земные виды пластика, несколько браслетов из мягкого металла, только без каких-либо надписей, в отличие от моего, а также небольшой ящик с дискетами, точно такой же, как и у Рекса.

Загадочно улыбаясь, я перебирала гибкие пластины (многие были сильно повреждены, но имелись и совершенно целые) и раскладывала их в разные кучки, в соответствии с цветными метками. Сидя на своих колёсных стульях, двое старейших внимательно следили за моими движениями, пока фаэдр Гахлан, маленький, щуплый дедулька с лысиной почти во всю голову, не сказал:

― Похоже, Великая богиня понимает, что это...

Я хмыкнула:

― Ангалин Рекс весьма удивится, когда узнает, что он не единственный обладатель ящика с информационными дискетами.

Дедушки переглянулись.

― У Рекса имеется устройство... Ангалины называют его Священная Книга ангов. Так вот... Эти штуки можно вставить в эту «книгу» и прочитать. Каждая такая пластина содержит в себе не один десяток свитков или толстых фолиантов.

Я только набрала в грудь воздуха, да бы продолжить лекцию, как в Хранилище влетел Бумер, звонко цокая когтями и скользя по мраморному полу всеми четырьмя лапами. Волк сразу же ломанулся в мою сторону и схватил зубами за рукав.

― Что случилось, Бу?! Куда идти?! ―я отложила дискеты, а волк сильно потянул к выходу, явно чем-то обеспокоенный. Кивнув старейшим, я побежала за ним.

Мы промчались через Зал заседаний и остановились у крайней камеры, стену которой я тоже сломала больше недели назад. Решётка была опущена, а внутри, спиной к нам, стоял Дайк. Я вцепилась в толстые прутья, уже догадываясь, что произошло. Нянь обернулся и, не отводя взгляда от моего лица, начал раздеваться. Я молча приняла у него одежду, соображая, что две ампулы я влила в Карелла, а одна ― та, что осталась у Макса, предназначена для его обратного перехода. Откуда «слёзы» у Дайка?!

Любимый уловил направление моих мыслей. Уже совершенно голый, он просунул руку сквозь решётку и вложил в мою ладонь целую ампулку со «слезами» и пустую оболочку. И тут до меня дошло!

― Так это ты... Ты украл их тогда в Храме! А я, балда такая, ещё на Макса грешила! Я ведь знала, что из бочки выпало двадцать пар, а не восемнадцать!

Дайк кивнул и улыбнулся:

― Я решил не откладывать до посещения Храма, когда мы туда ещё попадём... Я очень люблю тебя, Кари. И не могу больше смотреть, как Макс утаскивает тебя по ночам. Слышать ваши стоны... Я хочу тебя всю. Полностью. Прости, что так получилось...

― И я тебя хочу... ―сквозь холодные прутья, я обняла его, крепко поцеловала и, со словами «До встречи, любимый!», захлопнула дверь.