Запасной вариант

Глава 5

Дев опоздал. Всего на несколько минут, и тем не менее.

Вообще-то он собирался явиться еще позже; он живо представлял, как Руби ждет его за столиком и все больше злится.

Ему ужасно нравились ее разгневанное лицо и упорное сопротивление.

Но спустя какое-то время он начал чувствовать себя полным идиотом. Он торчит в своем пентхаусе и бездумно смотрит матч по регби, когда может провести время с красивой… Нет, не красивой. По крайней мере, по голливудским меркам Руби никак нельзя назвать красавицей. Но она безусловно интересная женщина… Да, интересная и загадочная.

Проводить время с ней куда приятнее, чем сидеть одному!

Но когда метрдотель с безупречными манерами провел его в отдельный зал дорогого ресторана, он увидел столик, накрытый на двоих, — и никакой Руби.

Он сел и покачал головой. Невероятно!

Ресторан находился на краю Круглой набережной; из слегка изогнутых панорамных окон открывался изумительный вид на залив. Справа виднелись паруса Оперного театра. Впереди — знаменитый мост Харбор-бридж.

Хотя Дев не первый раз приходил в этот ресторан, а ужинать ему доводилось на фоне красивейших пейзажей, вид ночного Сиднея заворожил его. Такого нет нигде в мире!

И все же грустно сидеть одному в зале, где свободно уместятся тридцать человек. Сегодня он заказал его только на двоих! В таких условиях даже красивейший пейзаж скоро надоедает.

Метрдотель предложил ему попробовать заказанное вино; затем он молча скрылся где-то в пространстве.

Шли минуты. Дев то и дело косился на часы. Может, Руби вообще не придет? Нет, не может быть.

Бесшумно распахнулась дверь. Дев поднял голову и увидел, как в зал входит Руби. Он не мог оторваться от нее.

На ней было платье из переливчатой материи, которая как будто вбирала в себя весь свет. Юбка чуть выше колена удлиняла ноги, как и сандалии на высоком каблуке. Когда он, наконец, встретился с ней взглядом, то заметил, что глаза пол старательно уложенной челкой смотрят вызывающе.

Она изогнула губы, но он бы не назвал выражение ее лица улыбкой.

Когда ее подвели к столику, Дев встал. Метрдотель выдвинул ей стул, и она широко улыбнулась ему. Затем метрдотель приступил к исполнению своих обязанностей. Он предлагал им вино и закуски. Но Дев почти не слушал. Воспользовавшись случаем, он любовался Руби, сидевшей вполоборота к нему.

В первый раз она молчит в его присутствии — если не считать самого первого столкновения у гримвагена.

Тогда она была просто восхитительна, сегодня — рафинированна и совершенна. Она разная и тем интереснее для него.

После короткой вступительной беседы метрдотель незаметно удалился, и Руби повернулась к нему.

— Вы опоздали, — заметил он.

— Вы тоже, — парировала она.

— Откуда вы знаете? — удивился он.

— Ниоткуда… Просто мне показалось, что опоздание вполне в вашем стиле. Вы очень последовательно стараетесь вывести меня из себя. — Руби хладнокровно налила себе воды. — А вы ведете себя не слишком-то рыцарственно… — Еще одна пауза. — Лично я никогда никуда не опаздываю… специально… В моей работе важна пунктуальность; не вижу причин, почему нельзя вести себя так же и в жизни.

— Значит, вы цените в мужчинах рыцарственность?

Она посмотрела на него поверх бокала:

— Вообще-то нет. — Она слегка наморщила лоб, отвернулась к окну, взглянула на Оперный театр. — То есть, конечно, приятно, если мужчина вежлив, почтителен, галантен — не знаю, что еще принято вкладывать в понятие «рыцарственность». — Она смерила его взглядом, давая понять, что к нему ее слова не относятся. — Но его поведение должно быть естественным. Например, глупо вскакивать, когда я подхожу к столику… Все должно идти от сердца, от внутреннего уважения.

— Я вас уважаю, — возразил он.

— Верится с трудом! — Руби искренне расхохоталась.

— Но это правда. — Дев не собирался оправдываться, но пришлось. — Я опоздал вовсе не потому, что не уважаю вас и не ценю ваше время. Просто хотелось полюбоваться на вашу реакцию…

— Какое тонкое замечание!

Дев не мог сказать, что ему стало стыдно. Он откровенно наслаждался происходящим… и Руби.

— А вам нравится нарочно меня раздражать, — заметила она. — Кстати, у вас неплохо получается.

Он пожал плечами:

— Значит, вы ищете почтительного, хорошо воспитанного рыцаря?

— Вот уж нет! — Руби тряхнула головой. — Я никого не ищу!

— Счастье для вас в работе?

Снова почти неслышно подошел метрдотель и налил ей вина.

— Да, но дело не в этом. Мужчины мне не нужны. Совсем.

— Не нужны — или не хотите?

Она закатила глаза:

— Ни то ни другое!

Он задумался. Им принесли закуски, и Дев решил сменить тему. В конце концов, они не для того сюда пришли, чтобы выяснять отношения… Сам он терпеть не мог какие бы то ни было «отношения». Эстелла стала неожиданным исключением, но даже с ней ему иногда казалось, что их роман протекает почти без его участия. Конечно, Эстелла нравилась ему. С ней приятно было проводить время. Ему даже казалось, что он ее любит. Но в тот день, когда Эстелла его бросила, она ясно дала понять: то, что он к ней испытывал, — не любовь. Как она выразилась?

«Любовь — это когда ты полностью раскрываешься, делишься с близким человеком своими мыслями, чувствами, страхами. Ты не делишься ничем. Абсолютно ничем!»

Он не стал ей возражать. Но потом, вспоминая их разрыв, он мысленно соглашался с Эстеллой. Она права. Да, он именно такой.

Некоторое время они молча ели лососину.

— Интересно, зачем вы меня сюда пригласили? — спросила Руби, не глядя на него.

— Мне захотелось.

Она резко вскинула голову. В ее глазах он прочел откровенное замешательство.

— Серьезно? Но почему вам вдруг приспичило провести вечер с женщиной, у которой вызываете неприязнь?

— Кажется, раньше вы утверждали, будто недостаточно хорошо знаете меня для того, чтобы испытывать ко мне неприязнь.

Она удивленно подняла брови:

— Мое мнение о вас постепенно меняется!

Он улыбнулся. Это была его знаменитая улыбка, увидев которую Руби порозовела и поспешила отвернуться.

— Неужели я вам нравлюсь?

Она тут же вскинула вверх подбородок:

— Знаете, это уже скучно. С какой стати вы должны мне нравиться?

— Я обаятелен, — ответил он.

Она фыркнула:

— И что вы вкладываете в это слово? По-вашему, обаятельно шантажом вынудить женщину пойти с вами на свидание? В самом деле?

— Нет. Если честно, обычно мне не приходится прибегать к таким уловкам.

— Приятно слышать… я хотя бы отчасти отомстила за ваших многочисленных подруг. Сколько их у вас было — тысячи?

— Гораздо меньше, — возразил он.

— Ну, сотни, — отмахнулась она.

Нет, женщин в его жизни было не так много. Может быть, Эстелла не первая заметила его ущербность, но только с ней он сблизился настолько, что она разглядела его.

— Я не… — начал он и осекся. Он хотел сказать: «Сейчас я не похож на себя». Но он решил, что не стоит признаваться в этом Руби. Но ведь она… Руби должна отвлечь его от мрачных мыслей!

— Вы не… что? — спросила она.

Он тряхнул головой:

— Не важно. Главное, что сейчас мы здесь. — Он откинулся на спинку стула, разглядывая ее. — Мы здесь, в этом прекрасном городе, в этом прекрасном ресторане. А на вас, Руби Белл, очень красивое платье.

Лицо ее из розового стало пунцовым.

— Спасибо, — немного чопорно ответила она.

— У меня предложение, — сказал Дев. — Давайте объявим перемирие! На сегодня! Ну, попробуйте притвориться, что я не вызываю у вас глубочайшего отвращения… Давайте забудем о том, как мы оказались вдвоем за одним столиком.

— Вы не вызываете у меня отвращения! — удивленно ответила она. — Просто вы не даете мне повода понравиться.

— Я постараюсь, — обещал он.

Она долго выдерживала его взгляд, раздумывая над его словами.

— Ладно, — согласилась она под конец. — Но только на сегодня!

Руби с изумлением заметила, что ее десертная тарелка совершенно пуста, если не считать растаявших остатков сорбета. Она даже не помнила вкуса… так увлеклась беседой.

Пару часов назад она испытывала ужас при мысли об этом свидании… Нет. Не нужно лгать. Она тревожилась, предвкушая его. Но вечер оказался просто замечательным. У нее свидание! Свидание с кинозвездой.

Как ни странно, иногда ей приходилось напоминать себе о том, что человек, сидящий напротив, — кинозвезда.

Сегодня он другой. Заметив, как на его лицо неожиданно набежала тень, Руби сообразила, что он с самого первого дня был… подавлен. На него что-то давит.

Правда, сегодня он был другим. Лицо стало более открытым. Они говорили практически обо всем. Начали, конечно, с работы, а потом… Руби чувствовала себя совершенно непринужденно. Ей хотелось рассмешить его. Похоже, у Дева давно не было повода для веселья.

О нет! Она принимает желаемое за действительное. Не нужно придавать сегодняшнему вечеру такое большое значение. Подумаешь, всего лишь свидание. Ключевое слово — всего лишь.

Они вспоминали всякие забавные происшествия, которые случались с ними в пути. Руби было приятно, что Дев не рассказывает о том, как его «обступили толпы поклонниц в Париже» или как он «пил чай с королевой». Он словно снял с себя ореол звезды и оказался настоящим, живым человеком… таким же, как она.

Интересно, он нарочно?

Да, наверное. Он в самом деле обаятелен и умен. И сумел очаровать ее. Руби теперь сама не знала, что о нем думать. Она расслабилась. Понимала, что ведет себя неразумно, но Дев казался ей совершенно неотразимым. Хотя…

— Почему вы пошли работать в кино? — спросил он, круто меняя тему разговора.

Руби повертела бокал за ножку.

— Вы поверите, если я скажу, что я — неудавшаяся актриса? — спросила она.

— Да, — тут же ответил он.

— Неужели все так очевидно? — удивилась Руби.

Он кивнул:

— Актерская игра требует определенных… уловок. А вы… не умеете притворяться. Говорите, что думаете.

Она поерзала на стуле; ей стало немного не по себе.

— Хотите сказать, что я бестактная? — Она попыталась его поддразнить, но ничего не вышло.

— Вы откровенная, — поправил он, пытливо глядя ей в глаза.

Руби смутилась. Он как будто видел ее насквозь. Ей это не понравилось.

— Но, — продолжал Дев, — иногда вы пытаетесь спрятать то, в чем вам не хочется признаваться: досаду, усталость… влечение.

Руби показалось, что сегодня ей уже ничего не удастся от него скрыть. Он что же, читает ее мысли? Лучше не продолжать…

— В чем-то вы правы, — ответила она. — В школе я любила играть, притворяться, но на самом деле исследовала разные стороны себя самой. Мне никогда не удавалось изобразить кого-то другого. — Она рассмеялась. — И все-таки мне хотелось работать в кино, быть причастной… ну, и посмотреть мир. Вот почему после университета я начала с низов и постепенно выбилась наверх.

— Вы хорошо учились в школе?

Смеясь, она покачала головой:

— Вот уж нет! В университет я поступила в двадцать лет, вначале мне пришлось вернуться в школу и получить аттестат. В старших классах… наверное, я проходила бунтарскую фазу.

— В самом деле? — удивился Дев.

— Определенно, — улыбнулась Руби. — Тут многое сыграло свою роль, но главным, наверное, было то, что в подростковом возрасте я часто бывала несчастной… — Она замолчала, не уверенная, что можно рассказывать дальше. Правда, она не делала тайны из своего прошлого. — Я росла в приемной семье, точнее, мне пришлось сменить несколько приемных семей… В том возрасте я как будто притягивала неприятности.

Он слушал ее молча, иногда кивая. Его лицо не выражало ни изумления, ни жалости. Руби это понравилось. Да, ее детство нельзя назвать счастливым, но все могло быть намного хуже.

— Вы искали внимания, — сказал он, и настала очередь Руби удивляться.

— Да, — ответила она. — В конце концов я так и поняла.

Конечно, это слишком просто. Она искала внимания, но не только. Ей нужно было чувствовать себя любимой… желанной. Хотя бы ненадолго.

— Не смотрите на меня так удивленно, — сказал он. — Я не специалист по психоанализу, просто сравниваю себя и вас. Я ведь тоже поэтому пошел на сцену… В моей семье почти все отлично учились. А я школу ненавидел… не любил сидеть на одном месте. Зато обожал играть. Игра — единственное, что у меня хорошо получалось.

Пожалуй, он слишком скромничает! Ведь он не просто хороший актер.

— Наверное, ваши родные гордятся вами.

Руби удивилась, когда почувствовала ревность к гордым родственникам Дева. Она давно мечтала о любящих родных, о стабильности, уверенности в завтрашнем дне. Она строила воздушные замки, мечтала о принце на белом коне и об идеальной семье, как в рекламе зубной пасты. Правда, детские мечты давно сменились свободой, волнующей и легкой.

— Да нет, не особенно, — без выражения ответил Дев.

Она очнулась и резко развернулась к нему:

— Неужели ваши родные не гордятся всемирно известным сыном? Трудно поверить!

Он пожал плечами:

— Не знаю. Может, и гордятся. Мы нечасто видимся.

Руби собиралась спросить что-то еще, но он со скрипом отодвинул стул от стола.

— Пойдем или еще посидим? — Не дожидаясь ее ответа, он встал.

— Кажется, мы договаривались, что уйдем порознь, — напомнила она.

Главное — чтобы их не сфотографировали вместе.

Дев провел рукой по волосам и, не говоря ни слова, вышел из зала.

Руби не хватило времени сообразить, почему он так стремительно ушел. Неужели он притворялся целый вечер?

Неожиданно Дев вернулся.

— Метрдотель уверяет, что папарацци здесь нет, так что, по-моему, можно рискнуть.

Руби кивнула. Хотя она не собиралась покидать ресторан одновременно с ним… они вышли вместе. Бок о бок спустились по лестнице, вышли черным ходом. От его близости ей было приятно и тепло. Она решила, что все дело в хорошем вине. Когда они одевались, у нее немного кружилась голова и она старалась не смотреть на него. В самом деле, непонятно, почему она так упорно отказывалась от этого свидания?

Пропуская ее вперед, он заглянул ей в глаза и, наверное, прочитал ее мысли.

— О чем ты сейчас думаешь? — спросил он.

Выйдя в тихий переулок, Руби ответила:

— Я в полном замешательстве. Уже привыкла считать тебя самодовольным эгоистом, но сегодня ты показался мне… почти милым.

Она вздрогнула, когда он положил теплую ладонь ей на плечо и развернул к себе лицом. Потом взял ее за руку, потянул за собой. Руби вскинула голову. Они стояли под уличным фонарем; его лицо оказалось в тени.

— Нет, Руби, — тихо, но твердо сказал он. — По-моему, позавчера, в моем вагончике, ты все поняла совершенно правильно.

Она нахмурилась, силясь вспомнить, что наговорила ему позавчера. От злости и досады она себя не помнила, а сейчас… сейчас ей вообще было трудно о чем-то думать.

— Я совсем не «милый». — Он выпустил ее руку и зашагал вперед.

Внутренний голос требовал спорить, разубедить его. Но Руби молчала, понимая: Дев имел в виду вовсе не свой шантаж, вынудивший ее согласиться на сегодняшнее свидание. И не опоздание к ужину. Он вообще говорил не о ней.

Она не понимала его, но угадала в нем что-то знакомое. Поэтому она молча догнала его, и они пошли рядом.