Записки под партами

Пролог

Звуки шагов, его шагов звучали набатом у меня в сердце.

Я не смогу. Просто не смогу. Остановись там. Не подходи ко мне. Не надо. Пожалуйста.

- Не... - едва слышно произнесла я дрожащими губами. Казалось, что страх не просто пробирает, а сжимает ноги, руки, жгутами затягивает глотку. Я боялась поднять голову и посмотреть прямо: на него. Ведь он точно был там, среди всех них.

- Сказке пришел конец, — послышался до жути противный женский голос, а затем смех. Такой заливистый, дикий. Смех, который возникает только от морального удовлетворения, когда получаешь желаемое, словно сто дней голодал, а теперь можешь вдоволь насладиться добычей.

Я не смотрела на них. Хватит уже этих игр в гляделки. Последние сорок минут были той еще пыткой, но от осознания того, что он стоял там, поняла: хуже, чем сейчас, мне еще не было.

Даже уход мамы из жизни не оставил тот раздрай в сердце, что норовил пробить легкие. Я искусала губы до крови, я сдерживала слезы из последних сил. Мне было больно. Мучительно больно. Но страх увидеть его глаза оказался сильнее ненависти.

На последнем издыхании я подскочила на ноги: сейчас или никогда. Не подняла голову, просто сделала шаг назад и побежала прочь. Сил было ничтожно мало, ну и к черту. Желание сражаться за жизнь, гордость и покой, в один миг улетучилось в тартарары.

Все кончено. Сказка оказалась ложью.

Босыми ногами я неслась по холодным лужам, по грязи, а потом и по мокрому асфальту. Однако физической боли не было, она притупилась на фоне душевной.

Я бежала из последних сил, ловила воздух ртом, словно слепой котенок, стремящийся к огоньку надежды. Последнему, столь желанному, огоньку, медленно тающему с каждой секундой.

А там в воспоминаниях так и застыла до боли любимая улыбка, его томный голос и эти строки, которые я по глупости считала волшебными. Больно. Как же невероятно больно, когда ледяные струи мощных волн бьют тебя в спину, и тянут обратно, в свои бесконечные пучины холодных вод.

Его губы были такими сладкими. В его объятиях я согревалась, оживала, распахивая поломанные крылья. Все кончено. Сказка закончилась.

Слезы катились градом по щекам, мне хотелось кричать, нет, даже больше: мне хотелось умереть. И кажется, Бог, услышал мои слова. Машина, свет передних фар и скрежет... металлический вопль в ушках.

Глава 01

И не важно, за сколько верст,

Через пропасти бед на пути

Я построю надежный мост

И сумею тебя спасти.

(Владимир Ток)

- Давай, шевели булками, — бурчал над ухом одноклассник, стараясь как можно быстрее дойти от дверей к холлу.

Ненавижу сентябрь. Ненавижу школу. Ненавижу своих одноклассников.

- Ну что встали как неродные, — послышался голос Самохиной. Я оглянулась скорее из любопытства. Светка выглядела, как и всегда потрясающее, а бронзовый цвет ее кожи после жаркого лета притягивал взор.

В отличие от многих в нашей гимназии, девушка могла позволить себе практически все: поездки заграницу, отдых в дорогих апартаментах, брендовые вещи и многое другое. Да и внешние данные были при ней: высокая, стройная, с пышными изогнутыми формами, словно у куклы барби. Копна пшеничных волос рассыпалась на плечах, они переливались подобно золотым нитям, и не только на солнце. Тонкие губы искрили от бордовой помады, а миндалевидный разрез глаз придавал еще большее благородство образу. Для таких девушек всегда горит зеленый свет на дорогах.

- Светик, — заверещали девчонки, пропихиваясь сквозь образовавшуюся пробку в коридоре.

Сегодня второе сентября, а у нас, как назло, новый охранник. Проверяет почти каждого, записывает что-то себе в тетрадку. А позади очередь из тысячи пятьсот человек, которые то и дело вздыхают, мечтая поскорее оказаться в своих классах, где явно проблем с кислородом не будет. В коридоре безумно душно.

Я кстати тоже из числа этих бедолаг. А если вспомнить про рубашку, которая на мне надета, так вообще выть хочется. Сколько ей лет? Года два или три? Да и ткань явно предназначена для других сезонов. Конечно, я бы не отказалась обновить гардероб, хотя бы на одну несчастную вещицу.

Однако мачеха в очередной раз обделила меня покупками. Сказала, денег на обновки на всех не хватит, поэтому я иду в старенькой черной юбке и рубашке с длинным рукавом. А на улице, на минуточку, лето еще не закончилось, пусть и на календаре сентябрь. Однако тете Любе ровным счетом фиолетово на меня, прогноз погоды и даже школьные правила. Главное ее дорогих дочурок приодеть.

- Привет, — раздался позади голос Игоря, моего друга. Дружим мы довольно давно, класса эдак с пятого. Разин переехал с родителями в наш район, и его определили в ближайшую школу. Помнится, мы даже в одном классе были, а потом как-то раскидала нас жизнь по разным аудиториям. Но дружба не закончилась, чему я безумно рада.

- Приветик, — улыбнулась ему в ответ, скользнув снизу вверх по парню. Мы не виделись все лето, друг заметно изменился: стал выше на целую голову, а ведь был со мной наравне. В плечах чуть возмужал, но прическа осталась неизменной: русые вьющиеся волосы, хоть и коротко острижены, то и дело торчали в разные стороны. Пушкин, не иначе.

- Не жарко тебе? – осмотрев меня, выдал друг. Игорь знал о моей вредной мачехе и двух супер новомодных сестрах, поэтому уже ничему не удивлялся.

- Любовь Анатольевна выбирала между мной и «Принцессами», — сделав акцент на последнем слове, я скорчила рожицу, а затем добавила, усмехнувшись: - Выбор пал не на меня.

- Да уж.

- Ребята, — впереди, в самом начале давки, раздался голос директрисы. Елена Витальевна, как и всегда была в длинной юбке, волочащейся по полу, которая, к слову, ее до ужаса полнила, на голове гребешком заколоты темные волосы, на глазах все те же круглые очки. Милая женщина средних лет, жаль только вот строгости ей не хватало.

- Ну, скоро там, — завыл народ. Очередь выстроилась до входа, а кто-то кажется стоял на улице.

- Милейший, — обратилась женщина к охраннику, — открывайте двери, пусть заходят. Урок через пять минут начнется.

- Да, да, — завыли ребята.

Охранник с неохотой убрал тетрадь в стол, недовольно хмыкнул, но открыл вторую часть дверей. Школьники тут же начали протискиваться один за другим, пинаться, в целом, все, как обычно, когда людей в маленьком узком пространстве слишком много.

Мы тоже с Игорьком чудом проникли на свой этаж, но тут пришла пора разделиться. У меня первый - русский, у Игоря - литература, а у некоторых даже физкультура.

Я шмыгнула в свой класс, кинув старенький потертый рюкзак на последнюю парту возле открытого окна. Рядом никого - я сижу одна, к счастью. По крайне мере, так было в прошлом году. Но в этом что-то сбилось в системе, не иначе. Напротив, на втором ряду за последней партой нарисовался Антон Леваков.

Господи, за что?!

Это не парень - ходячий монстр. В нашем классе он считал себя Богом, а остальных просто ничтожеством. Удивительно, но девчонкам этот нарцисс нравится как раз по этой причине. Ладно, внешне он, действительно, подстать своей репутации: высокий, в меру подкачанный, в меру смазливый. Да и одевается всегда с иголочки. Ну и байк, как важный атрибут амплуа крутого мальчика.

Единственный человек, к которому этот задиристый тип, кажется, относился иначе - Даниил Матвеев. Но о нем мне совсем ничего не известно.

- Ну, привет, убогая, — откинул очередную шуточку Леваков в мой адрес. Я сделала вид, что ничего не слышала. Не хотелось привлекать лишний раз к себе внимания.

Глава 02

Оставшийся день прошел довольно скучно. После занятий я сбегала на работу и договорилась насчет рабочих дней. Директор, правда, сразу сказал, что я тут только до Нового года. Новость, конечно, расстроила, но выбора нет.

Домой вернулась ближе к вечеру. Тети Любы еще не было, а вот Янка уже вовсю наводила марафет. Хоть мы и учились в одной гимназии, однако старались не подавать виду о том, что имеем какие-то связи. Яну тянуло к ребятам вроде Светки, а меня не тянуло ни к кому вообще.

- О, явилась, — фыркнула сводная сестра, заприметив меня в отражении зеркала. Мы с ней были совсем не похожи, да оно и понятно, не родня же.

Сестер, к слову, у меня было две: Яна и Миля. Янка моя ровесница, а вот Миля на два года младше. Обе высокие, просто ноги от ушей, темноволосые и до жути голосистые. У Янки, как помню, всегда были завитушки. Но в старших классах она начала вытягивать их. Каждый день с утра зависала в ванной, пытаясь привести себя в должный вид. Из-за нее мне приходилось просыпаться ни свет ни заря, иначе попасть в душ не предоставлялось возможным.

В младших классах я еще как-то возмущалась на этот счет, а потом просто плюнула. Все равно доставалось по итогу мне. А вот Миля, наоборот, фанатела от волос сестры и в детстве частенько стаскивала бигуди, чтобы накрутиться. Тетя Люба потом правда начинала ругаться, мол, кто взял. И конечно, все тапки летели в мою сторону.

- И тебе привет, — также без особой любви отозвалась я и поплелась в свою комнату, хотя это сложно назвать комнатой.

Квартира у нас небольшая, для такого количества человек уж точно. Три скромных комнаты и подсобка, не сказать, что маленькая, но и не разгуляться. В зале спит Тетя Люба с отцом, когда тот приезжает из командировок. Он у меня вахтовик. Дома бывает редко. Поэтому обязанность по воспитанию детей возложил на любимую женушку, которая меня не переваривает, но в присутствии папы ведет себя сущим ангелком.

Две небольшие комнаты достались сестрам. Изначально они спали в одной, но чем старше становились, тем чаще ссорились. У Янки вообще характер не сахар: она несговорчивая, скандальная и до ужаса хитрая. Никаких семейных ценностей, разве что интриги плести да сплети собирать. В этом она была мастер.

Миля в отличие от сестры более открытая, с ней можно договориться, но и там подводных камней хватает.

Подсобку в итоге отдали мне. Отец сначала возразил, но потом ему напели, что проще уж меня неприхотливую туда запихнуть, чем двух заносчивых девчонок. Как итог, я сплю в комнате два на два, без окон и всякого убранства. Маленький узенький старенький диванчик, который откуда-то привезла тетя Люба и пошарпанный комод — вот и вся мебель.

Нет, нашу семью нельзя назвать бедной. Но и в супер достатке мы никогда не жили, все-таки пять ртов на одни плечи. Отец все деньги отдавал жене в надежде, что она распределит на каждого по потребности. Но в какой-то момент я поняла: в этой семье для меня потребностей нет.

- Прошу, — Янка кинула на мой диван пару тетрадок и листок.

- Что это? — я еще даже зайти не успела, а ей уже от меня что-то нужно.

- Моя домашка.

- А я при чем тут?

- А ты ее делать будешь, — с улыбкой заявила она.

- Ян, — устало выдохнула, понимая, что разговор опять возвращается в старые ворота. — Мы ведь договорились, что с выпускного класса я не делаю за тебя уроки.

- Э, серьезно? Мы об этом договаривались? — сестра посмотрела на меня, словно на дурочку.

- Да, договорились. Выпускной класс как бы, — напомнила я, стараясь держаться стойко. Игорь всегда говорил, что нужно научиться давать отпор. Иначе на моей бедной шее будут ездить до конца жизни.

- Я вообще-то для тебя стараюсь сис. Больше домашки - лучше отметки, — протянула Янка, осматривая мои владения. Взгляд ее был такой, будто она вошла на помойку и хочет поскорее отсюда убраться.

- Я не буду делать за тебя домашку, — твёрдо заявила.

- Будешь, не хочешь же проблем в школе и дома, верно? — последнюю фразу она особенно подчеркнула.

Я сразу поняла, что это намек на прошлые ее выходки. Каждый раз, когда я отказывалась идти на поводу у сестры, происходили крайне неприятные вещи. В доме могли пропасть деньги или украшения. А потом неожиданно появиться в моей коморке. Дальше тетя Люба жаловалась отцу, и я в его глазах опускалась еще ниже.

В школе Янка тоже могла вытворить пакость: случайно запереть меня в раздевалке или перевернуть мой поднос в столовке. Апогеем стало ведро с красителем, которое упало мне на голову перед Новым годом. И все это она делала для одной цели: держать “золушку” на коротком поводке. Знала же, что заступится никто не может. А протестовать всей вселенной в одиночестве было сложно.

- Ладно, — выдохнула я, полагая, что лучше так, чем ее выходки. — Но в последний раз.

- Маман скажи, что я в библиотеке, — кинула она мне напоследок и хлопнула дверью. Я включила торшер, который одиноко висел над старым дряхлым диваном, и уселась рассматривать объем своих домашних заданий. Благо еще Миля не просит за нее их делать. Она в этом плане поумнее сестры будет.

- М-да уж, — все, что и смогла высказать я, понимая, что вместо отдыха буду заниматься уроками. С другой стороны, может оно и в плюс пойдет. Больше запомню. Нужно искать везде хорошее — так всегда учила мама. Эх, мама. Как мне ее не хватает.

Глава 03

Утро началось крайне сумбурно: мачеха разбудила меня в шесть и заставила помогать ей с завтраком, а потом и с одеждой для Мили. Та в каком-то конкурсе должна была участвовать, а постирать вчера забыла. Вот мне и поручили привести в соответствующий вид, а затем приготовить блинчики. Один плюс: можно взять с собой на обед.

К слову, день еще не начался, а устала я знатно, поэтому отсиживаться на уроках было особенно тяжело. Еще и Антон, который каждую перемену успевал отпустить шутку в мой адрес, ох как класс веселился, я тут типа местного клоуна, не иначе.

Поэтому, когда добралась до кабинета ОБЖ, мечтала лишь о тишине, и скорейшем завершении дня. К счастью, мне почти повезло: кабинет был довольно пустой, окно напротив последней парты открыто, оттуда дул приятный осенний ветерок. Понежиться бы под лучиками солнца, а не зависать в душной аудитории. Солнечные зайчики весело бегали по парте, запах цветов вперемешку с остатками лета заставлял улыбнуться. Все же первые осенние месяцы очень приятные.

Я открыла пенал, чтобы вытащить карандаш, и на глаза мне попался сверток. Тот самый, найденный в этом классе неделю назад. Точно, как я могла забыть?!

Спохватившись, полезла проверить свое послание. Нет, надежды, что на весточку получу ответ особо не было, но до урока все равно еще пару минут, а в классе никого. Почему бы не проверить.

Потянулась рукой и вдруг нащупала бумажку. А когда увидела эти аккуратно выведенные буквы, на душе стало тепло, словно птички запели гимн весны.

"Ого, да ты, кажется, не любишь людей?! Но, думаю, и я тоже. Хотя не всех. Посмотри в окно, там возле зеленого забора совершенно потрясающей души человек. Ради таких стоит верить в лучшее".

Я перечитала несколько раз и тут же спрятала листок в пенал. Пока никто не пришел и не заметил, что заставило невидимку улыбаться. Поднялась со стула и присмотрелась к зеленому забору. Его не так хорошо было видно с моего места, все же он находился ближе к первым кабинетам школы, а не к последним. Но именно там была старушка.

Она рыхлила землю и рассматривала разноцветные цветочки, которые, кажется, сама же некоторое время назад усадила в ряд. И ведь точно, эту женщину еще в прошлом году наняли для облагораживания территории. Она подстригала кусты кое-где, а местами приводила в надлежащий вид скромные грядки. Выглядела старушка исхудавшей и до жути усталой, будто не спала пару ночей. Но на лице женщины сияла улыбка, такая же яркая, как само солнце в этот осенний день. Ветерок игрался с ее седыми волосами, и она то и дело заправляла их за ухо.

- Сигануть захотела, убогая? — голос Антона нельзя не узнать, его я отличаю на каком-то подсознательном уровне.

Леваков наглейшим образом закинул по-свойски руку мне на плечо и довольно сильно сжал возле шеи, удушающим приемом. Я тут же начала пинаться, пытаясь высвободиться, но хватка у парня была сильной.

- Отпус-ти, — едва слышно затребовала я, стараясь дышать ровнее.

- Я благое дело творю, — довольно весело отозвался одноклассник, — жизнь тебе, считай, спасаю, а ты...

- Тош, — в кабинете эхом пролетел задорный голосок Светки, и мы повернулись, вернее меня повернули силой.

Девочка сегодня выглядела ну просто не иначе для показа мод: черный юбка с валлонами едва прикрывающая ягодицы, кремовая рубашка, темный галстук, который явно забыли затянуть и золотой гребешок, отливающий стразами на волосах.

Вот так соблюдалась форма в нашей школе. Хоть мы и гимназия, но главное — соблюдать цветовую гамму.

- В чем дело, принцесса?

- Отпусти меня, — напомнила я, потому что стоять, согнутым солдатиком не было никакого желания. От парня еще и сигаретами несло так, словно все утро в кальянной зависал, а не на уроках.

- Убогим слова не давали, — разразился Антон и сам себе усмехнулся. Весело ему, понимаешь ли! А мне вот совсем нет. И урок никак не начинался. Где учитель, эх...

- Тош, ну, — завыла Светка. — Дана не видел? Я обыскалась его, он что, без меня уехал?

- В душе не чаю, — пожал плечами Леваков и наконец, отпустил меня.

- Вы же вместе были, — напирала Самохина.

Не упуская момент, пока эти двое заняты друг другом, я юркнула за парту. Нужно снова включить режим невидимки, как-то уж быть тенью мне нравится больше.

Сижу на иголках в ожидании еще почти пять минут, потом Вячеслав Игнатьевич появляется на пороге кабинета, а за ним хвостиком и ребята заходят, продолжая свои активные диалоги.

- Что за расхлябанные дети пошли, — возмущается ОБЖшник. Сегодня на нем темная рубашка, заправленная в классические брюки. Мужчина усаживается за стол, складывает руки в замок и внимательно оглядывает класс. Седые волосы на висках выдают его возраст, а усталый взгляд и морщинки под глазами — занятость.

- Ой, да, мы такие, — кто-то огрызается в ответ.

- Да я и заметил, — отвечает с неохотой Вячеслав Игнатьевич и открывает учебник. Затем начинается возня: кто за тетрадкой лезет, кто за листиком, а некоторые просто перешептываются. ОБЖшник бьет рукой по столу, привлекая к себе внимание, и скалится на народ. Еще пару минут он в своем блокноте отмечает присутствующих и только после приступает к объяснению новой темы. К середине урока атмосфера немного пришла в норму, и все погрузились в учебу. Тем временем я вытащила из пенала кусок бумаги и написала быстренько ответ:

Глава 04

Следующий месяц прошел относительно спокойно. Дома было тихо, потому что отец вернулся из командировки. Меня никто не трогал, даже Янка со своими домашними заданиями не лезла. В школе тоже без происшествий. Леваков, к моему счастью (как бы ужасно ни было сказано), дней пять болел дома и четыре дня отсутствовал без уважительной причины, а без него жизнь была прямо-таки раем из рекламы «Баунти». Хотя вру, кое-что все же будоражило мой мозг - послания от анонима.

Он прислал ответ:

«Цветы? Ох, там и правда есть цветы. Нужно быть внимательнее. Вера в людей – это размытое понятие. Разве что ты окажешься сточной водой в дикой пустыне…»

Я читала с улыбкой на губах. Интересно, отправитель девушка или парень? Хотя какая разница! Этот человек понимает меня, кажется, мы находимся на одной волне. В наше время встретить родственную душу практически невозможно. Так что буду ценить шанс, который послала судьба.

Немного подумав, я написала следующее:

«А что еще ты видишь из этого окна? Ну и да, я не сточная вода, уж точно. Дома думают, что я сорняк».

Следующий урок ОБЖ я ждала с нескрываемым трепетом и волнением. Только и делала, что отсчитывала дни, до предстоящего часа икс. Мне очень хотелось рассказать о своем тайном анониме, поделиться мыслями, впечатлениями, да чем угодно, лишь бы не держать все это в себе. Однако рассказывать особо некому. Можно было бы Игорю, но зная его, так и вижу как парень кривит губы и крутит у виска. А подруг у меня не имелось, поэтому приходилось всплеск бурных эмоций держать молчаливо при себе.

Когда я вновь нашла послание анонима, скорей кинулась его читать:

«Ничего не вижу, у меня, кажется, плохо с фантазией. Кстати, сорняк это не всегда плохо. Они сигнализируют о недостатках почвы. На самом деле, умный садовод понимает, что благодаря сорнякам можно узнать много полезной информации».

Я вновь улыбнулась. Аноним не написал банальных фраз, но эта метафора… Она звучала настолько заботливо, что на душе стало теплее. Кто бы ни был тот человек, он однозначно хороший.

Мой ответ был таков:

«Я вижу солнце, расу на листиках. И, кажется, бабуля заприметила, что из окна за ней подглядывают. Теперь она мне улыбается и машет рукой. У меня созрел странный вопрос. У тебя есть любимое растение?»

Аккуратно свернув листок, я свожусь к мысли, что эти короткие послания наполнили мою жизнь чем-то необычным, живым. Словно я впервые вдохнула свежий воздух и он отчего-то показался маняще сладким.

В следующий раз аноним написал:

«Кажется, у тебя оптическое зрение, раз видишь даже росинки. С любимым растением вопрос крайне неожиданный. Что ж, пусть будет одуванчик. Ты же знаешь, что это очень полезный сорняк».

Я старалась не улыбаться, но не могла. В груди будто поселилась моя собственная радуга, что впервые за долгое время прогнала тучи и бесконечный дождь. На самом деле, мне безумно хотелось сказать спасибо, но я понимала, подобная благодарность не впишется в формат нашей странной переписки. Поэтому написала иначе:

«Я как Человек-Паук: вижу и слышу больше положенного. Одуванчик — сорняк? Черт, мне жутко стыдно. Всегда думала, что это красивый цветок».

Снова завернула и засунула сверток под парту. Выдохнула и принялась дальше слушать учителя. Через десять минут он озвучил нам домашнее задание и вежливо попрощался. Я быстро поднялась и начала укладывать вещи в рюкзак.

В классе откуда-то возникла шумиха, будто народ пересидел, и им хотелось мяса и зрелищ. Парни между собой в шутку дрались, а потом схватили тряпки из ведра для пола и решили устроить обстрел. Мокрая вонючая субстанция, иначе и не назвать, вмиг прилетела прямо мне в лицо. От неожиданности я чуть не потеряла равновесие и только через пару секунд сообразила, что произошло.

- Я бы извинился, — сказал Титов, очередной весельчак нашего класса, — но перед убогими не извиняются. Ты же и так пахнешь не ахти, — затем народ дружно покатился со смеха.

Было ли мне неприятно? Однозначно. Разве такие вещи вызывают радость? Внутри я закипала от злости, бесконечной несправедливости этого мира, но в то же время понимала, что бороться одному против целой стаи волков - невозможно. А может я просто трусила и искала очередную отговорку.

Молча взяв тряпку, я подошла к ведру. Вздохнула и кинула мокрый кусок ткани в воду, вспоминая о пожилой уборщице, которая после придет в кабинет и сломает голову в поисках тряпки. Ну а больше здесь находиться смысла не было, иначе шоу продолжиться, и неизвестно чем закончится.

- Тряпку нужно отдавать из рук в руки, — весело пропел Славик Вавилов, и я почувствовала, как мокрая грязная ткань проехалась по моей шее, опускаясь вниз. Белая рубашка стала вмиг темной, да еще и влажной.

- Совсем больной? – не выдержала я. В душе понимала, что ни одно мое высказывание в их адрес не сделает ничего хорошего. Но сдержать порыв злости иногда было просто невозможно.

- Рот закрой, убогая, — огрызнулся в ответ одноклассник.

- Окончательно растерял мозги?

- Ты бы за языком следила, дура!

Глава 05

Я бежала со всех ног, стараясь подавить обиду, которая подступала к самому горлу. В голове так и крутились на репите бесконечные вопросы, на которые не было ответов: почему в школе травля, дома травля? Неужели в прошлой жизни я уничтожила планету, и теперь судьба подкидывает мне камни?!

Помню, в детстве все как-то иначе было. В садике всегда в центре внимания. Даже в начальной школе я была девчонкой, которую вечно дергали за рыжие косички. Мама смеялась и говорила, что я божья коровка, притягивающая к себе внимание. А потом в один момент яркий холст окрасился черными красками: мамы не стало, отец женился, в школе разладилось, и я стала вместо божьей коровки сорняком.

- Тася, — разлетелся знакомый голос Игоря за спиной. Он схватил меня за руку и дернул на себя, заставляя остановиться. Я взглянула на друга, часто моргая. Не хотела, чтобы он увидел мои красные, от невысушенных слез, глаза.

Игорь выглядел взволнованным, даже немного испуганным. Стоял себе, словно старший брат, и пытался понять, все ли со мной хорошо.

- Эй, ты чего? - спросил друг, затем протянул руку, пытаясь заправить за ухо прядь волос, но я отвернулась. Больше всего на свете сейчас мне не хотелось, чтобы кто-то проявлял жалость.

- Все нормально, — сухо отзываюсь в ответ и пытаюсь успокоиться.

- Опять Антон задевал?

- Нет, — качаю головой и тайком поглядываю на входную дверь. Как же хочется поскорее покинуть эти стены.

Игорь явно заметил мои метания. С его губ слетел тяжелый вздох и прежде, чем я успела опомниться, парень взял меня за руку и повел в сторону выхода, навстречу свободе, подальше от проклятой школы.

Опять нахлынули воспоминания, тоска по маме и извечный вопрос "почему". Задаю себе его на протяжении стольких лет, а ответа до сих пор не могу найти.

Как только переступаю порог гимназии, тут же выдыхаю. Осенний ветерок обдувает мои щеки, глаза и губы, будто забирая печаль. Смотрю по сторонам и вдруг замечаю ту самую старушку, о которой писал Аноним. Она идет вдоль забора, а в руках у нее полевые цветы. Женщина разглядывает их, что-то приговаривая себе под нос. В голове тут же всплывает фраза о полезности сорняков, и я моментально улыбаюсь. Такая глупость, но почему-то приятно.

- Предлагаю по мороженому, — заявляет Игорь, привлекая к себе внимание. Я отказываюсь, потому что карманных денег нет, да и не предвидится. На работе зарплата в конце месяца, а прошлую уже потратила. Так и живем.

- Мне в библиотеку на…

- Эй, — перебивает Игорь, загораживая мне проход. Такой высокий стал, вымахал за лето. - Пока не съешь, не отстану.

- Что за ультиматумы? - возмущаюсь, но знаю, что это бессмысленно. Еще со времен средней школы поняла, Игорь поддержку выражает едой. Он плохо умел подбирать слова, поэтому обычно покупал что-то вкусное и требовал, чтобы я обязательно съела подарок.

- Филиппова, я ж не отстану, — не унимается друг. Игорь упирает руки в бока, и выглядят аля мамочка из какого-нибудь комедийного ситкома. Забавный.

- Ну ладно, — выдыхаю устало. Сопротивляться нет ни сил, ни желания. Друг тут же присвистывает, потирая победно ладони, затем обгоняет меня и устремляется вперед.

На углу, неподалеку от нашей гимназии есть небольшой частный ларек. Старшеклассники частенько на переменах бегают туда за булочками, а весной и за мороженым. Вот и мы с Игорем повадились, во-первых, близко, во-вторых, достаточно большой ассортимент и вполне себе низкие цены. Одним словом - удобно.

Остановившись у магазинчика, начинаем разглядывать цены на плакате, что был прикреплен на рекламной конструкции.

- Тебе, как обычно, стакан? - спрашивает Игорь, а я молча киваю. На самом деле, не сказать, что обожаю белое, просто оно по цене и качеству более менее приличное. Недавно наш шеф в честь хорошей выручки угостил всех фисташковым. Вот это я прыгала от радости. Вкуснотища, не передать словами. Цена, правда, тоже, не скромная. Но об этом умолчим. Иначе Игорь купит его: он из серии тех, кто не жалеет денег на друзей. Хотя семья у него не богатая, однако отец приучил, экономить нужно на себе, а не на близких.

- Один стакан и «Щелкунчик», — обращается Разин к продавщице, та в ответ улыбается и через пару секунд выдает нам желаемое. Берем свои покупки и выдвигаемся в сторону многоэтажек. Живем мы рядом, поэтому частенько прогуливаемся вместе.

- Меня на допы записала мать, — сообщает Игорь, открывая своего «Щелкунчика».

- По какому?

- Да по всем проходным, ты же знаешь, как она хочет меня на юрфак запихнуть, — сетует друг, а я тем временем наслаждаюсь своим мороженым. Его мама, и правда, мечтала видеть сына адвокатом. Но он не хотел, говорил, это нудно и неинтересно. Правда родители не всегда прислушиваются к желаниям детей.

- Понятно, — пожимаю плечами, — сочувствую.

- Твой батя как? Ничего не говорит о будущем?

- Ему, кажется, пофиг, — спокойно отвечаю. - Отец редко спрашивает о моей учебе. Иногда у меня создается впечатление, что я лишилась сразу двоих родителей.

- Странный он, — констатирует Игорь, а я лишь молча доедаю мороженое. Что сказать, если все именно так. Наверное, моему родителю просто не до меня, сложно быть взрослым.

Глава 06

Из своей комнаты до утра я так и не вышла. Сначала сидела возле дверей, обхватив руками коленки, а потом кое-как доползла до дивана: упала без сил и уснула. Мне снилась мама. Она светилась, словно рядом с ней поселилось настоящее солнце. Ее теплые руки скользили по моим волосам, а заботливый любящий голос шептал: “все наладится, милая. Нужно лишь немного подождать”.

Во сне мне было так хорошо, однако когда я проснулась, слезы горькими градинками покатились по щекам. В такие моменты казалось, прошла целая жизнь с тех пор как я последний раз видела мамочку. Ее образ становился далеким, в груди поселялся страх, что однажды он окончательно погаснет.

Просыпаться после подобных снов всегда было тяжело. Не столько физически, конечно, сколько морально. Мир приобретал еще более серый оттенок, хотя куда уж темней?!

Тихо выскочив из комнаты, я забежала в душ, домашние еще в это время спали. Взглянув на свое отражение в зеркале, я провела руками по рыжим прядям, что беспорядочно торчали в разные стороны. Да уж, картинка та еще, круги под глазами напоминали грозовые облака, готовящиеся вылить приличную дозу осадков на город. Однозначно плакать вредно, по крайне мере в таких количествах.

Закончив с водными процедурами и немного приведя себя в порядок, я на цыпочках вышла в коридор. Больше всего не хотелось сейчас встретиться с отцом. Будет читать мне морали на тему плохого поведения и неуважения к сестрам. Жаль, он им не рассказывает о нормах этого самого поведения, Яне бы точно не помешала новая информация.

В такие минуты меня посещала навязчивая мысль: когда мы успели стать чужими с отцом. Может быть, я сама в этом виновата? Может надо было чаще с ним делиться своим душевным состоянием? Рассказывать о школе, учителях, мечтать о новых платьях и косметичке. Однако нуждался ли отец в этих разговорах? Кажется, это риторический вопрос.

Да и сейчас уже неважно, что было до! Главное вырваться из проклятой серой клетки, поступить в хороший ВУЗ с общагой, построиться жизнь из тех составляющих, которые не будут ядом, что пропитал воздух в моем доме.

Выйдя на улицу, я закрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Вокруг было так тихо, разве что птички весело щебетали песенки на деревьях. Солнце уже успела прогреть каменные джунгли, называемые городом. А ведь всего полседьмого утра. Вот она южная осень.

Медленными шагами я побрела вдоль тропинки, сама не зная куда. Просто переступала с ноги на ногу, рассматривая улицы и строения. До школы еще далеко, а делать все равно нечего.

Впереди показался стадион. Дверцы его были распахнуты, и я зачем-то решила заглянуть внутрь, увидев огромное пустующее зеленое поле. Никого. И только одинокая мужская фигура едва заметно отражалась вдали. Кажется, спортсмен или просто поклонник ЗОЖа.

Сперва я думала подняться наверх, сесть на скамью, но потом перехотела. Потопталась в округе минут десять, затем развернулась и двинулась в сторону гимназии. Пока шла, в кармане начал вибрировать сотовый. Вытащив мобильный, увидела сообщение от папы:

«Уехал в командировку на месяц. Извини за пощечину. Позвони, как надумаешь поговорить. Мне правда жаль».

- Серьезно? – спросила сама себя, убирая гаджет обратно. Нормально, конечно, ничего не скажешь. Отец делает вид, будто ничего не произошло. Подумаешь, ударил дочь, подумаешь накричал на нее. Что ж, видимо теперь это в порядке вещей.

Если честно, я даже предположить не могла что наши отношения перерастут в такое. Сколько себя помню, отец был моим героем. Когда в садике спрашивали, кто спасет мир, я всегда отвечала однозначно – папа. Однажды я сказала маме: когда вырасту, хочу выйти замуж за ее мужа. Она засмеялась и ответила, что так нельзя.

- Ты обязательно встретишь достойного мальчика, — пообещала мама.

- Не-е-т, — расстроилась по-детски я, — таких, как папа, больше не бывает. Он самый лучший в мире мужчина.

- Это точно, — согласилась родительница, улыбнулась и добавила. - Но у тебя будет еще лучше, вот увидишь. Ты же веришь в принцев?

- Конечно нет, — отрицательно покачала головой я.

- Зря…

- Принцев не бывает, — деловито заявила, уверенная в том, что такими байками меня не пронять.

- А у тебя будет, — заботливо прошептала мама, усаживаясь напротив. – Вот посмотришь, встретишь однажды своего принца и скажешь папе, что теперь твое сердце отдано другому. Более достойному мужчине. – Затем мама одарила меня теплой улыбкой и приобняла. Кажется, это было так давно. Я скучаю.

Глава 07

На следующий урок ОБЖ мне не хотелось идти. День и без того выдался на редкость отвратительным: на физ-ре Леваков не унимался и каждый раз откидывал шуточки в мой адрес. То прыгаю я как лягушка, то бегаю как пингвин. А когда баскетбол начался, так вообще на радостях, не иначе, кинул в меня мяч. К счастью, тот пролетел мимо и ударился об стенку, а не об мою голову. Зато друзья его, придурки, вели себя более изощренно. Они подсунули мне в рюкзак на перемене какую-то тухлую жидкость, которая не просто запачкала ткань, но и въелась в нее так, что вонь стояла нереальная.

Народ сразу учуял запашок, кинулись играть в шерлоков, выяснили, что доносится сие неприятное явление из моего рюкзака. Мне сделалось безумно стыдно, хотелось провалиться под землю и никогда не вылазить на белый свет. И вроде ерунда, банальный неприятный запах, однако то с какими лицами смотрели одноклассники, как закатывались со смеху и тыкали пальцами в сторону моей несчастной парты, все это выглядело ужасно. Я выглядела в очередной раз ужасной.

В итоге классная попросила отнести рюкзак в гардеробную, по крайне мере, до конца занятий. Собственно отличный повод прогулять последний урок, подумалось мне, но вспомнила вдруг о записке и ноги сами повели к кабинету ОБЖ. И ведь не зря, потому что ответ там был.

«Ну, тогда ты мечта многих людей на этой планете. В фильмах люди всегда хотят, чтобы их однажды спас Человек-паук. Я бы рассказал забавную историю из жизни, но, боюсь, мне не хватит этого клочка бумаги. И да, одуванчик – сорняк. Очень красивый сорняк».

Я перечитала дважды и теперь отчетливо поняла, что пишет мне парень. Интересно, сколько ему лет. Стоп! В этот кабинет приходят только старшеклассники. Значит, моим новым знакомым может оказаться кто угодно от 15 до 18, примерно. Это еще больше интриговало. Но с другой стороны, общение позволяло немного отвлечься от грустных мыслей. И я написала ответ:

«Я не супергерой. Постой, может быть, это намек? Ты хочешь, чтобы тебя спас Человек-паук? Тогда я попрошу знакомых шестилапых собрать отряд спасения. И да, буду знать об одуванчике. Мне они тоже безумно нравятся».

К концу следующей недели я уже точно помнила, что должна прийти в класс и прочитать ответ. Мне было жутко интересно узнать, что же там будет. Кажется, я начинала привыкать к этим странным запискам под партой.

«До сегодняшнего дня не думал, что вообще могу рассчитывать на такую помощь. Но знаешь, девушка в костюме Спайдермена… хах, звучит сексуально. Только давай без пауков. Боюсь, что тогда нам вызовут 03 и будут задавать крайне забавные вопросы».

Прочитав строчки на бумаге, я покраснела. Хорошо еще, в классе никого не было. Сексуально. Он писал такое слово едва знакомому человеку. Боже, почему я смутилась?

«Если честно, я боюсь пауков. Поэтому нам с ними не по пути. Ребята из 03 не приедут. Не буду будоражить твою фантазию. Я больше похожу на божью коровку, чем на шестилапого. Поэтому никаких костюмов».

Когда на следующей неделе я зашла в класс ОБЖ, то поняла, что прочитать записку будет сложнее. Антон сидел со своими дружками в кабинете и играл на телефоне в стрелялку. Они то и дело возмущённо о чем-то переговаривались.

Можно было, конечно, попробовать и так, но пока здесь хоть одна пара глаз кроме моих, лезть к записке рискованно. Пройдя мимо одноклассников, я быстренько уселась за свой стол, вытащив все принадлежности. Открывала учебник и попыталась повторять домашнее задание. Спросят или нет — лишним не будет.

И пока я вникала в строчки о первой помощи во время пожара, Жора Титов устало вздыхал на фоне, якобы зарядка у него села. Он обвел класс цепким взглядом, искал зарядник что ли?! Конечно, его взор не прошел мимо меня. Ведь груша для битья всегда одна. Не надоедает же.

- Убогая, ты уже пришла, - задорно присвистнул одноклассник, почесывая свой пухлый живот. Титов у нас далеко не красавчик, и вообще мне кажется, у него комплекс какой-то. Роста невысокого, светлые волосы, однако полнота все портит. Щеки так и обвисают на пол-лица. А пузико вылезает из любых брюк. Задиристый до жути, будто никому в его строну смотреть нельзя. Иногда мне думается, он так отыгрывается, пытаясь за счет слабости других заработать себе очков.

- Титов, - обращается к нему Леваков, не отвлекаясь от мобильного, – сгоняй за водой, по-братски.

- Э-э, - кажется, тот пытается возразить, но получает недовольный зырк от Антона и моментально выскакивает из класса. А я с облегчением выдыхаю. Возможно, обо мне забудут до начала урока. На самом деле, быть невидимкой неплохо, по крайне мере, никто к тебе не пристает, никому нет до тебя дела.

Но удача в этот день была явно не на моей стороне. Жора вернулся буквально через две минуты со стаканом горячего чая. Один черт знает, зачем он его вообще принес, ведь Леваков всегда, сколько помню, пил только холодную колу.

Тяжелыми шагами Титов двинулся в нашу сторону. И тут по какой-то нелепой случайности или же нарочно, из его толстых пальцев выскользнул картонный стаканчик. Содержимое, пусть и не в полном объеме, брызнуло в мою сторону. Кипяток попал на мои руки, что находились на парте, и я от неожиданности даже подскочила, ощущая как за ребрами частит сердце.

- Ты со… - сорвалось с губ. Но звонок и учитель ОБЖ помешали ругательству, которое возможно, и без того не долетело бы до получателя. Тут же прикусывав язык, села обратно. Приподняла ладони, разглядывая место, куда попала вода. Ожога вроде не должно быть, однако все равно больно.

Глава 08

Сворачиваю ответ и аккуратно запихиваю под парту. Остаток урока просматриваю учебник и слушаю выступающих у доски. С одной стороны, радует, что ОБЖ у нас раз в неделю, с другой печалит: ведь ждать новую записку приходится так долго. От одной только этой мысли становится как-то не по себе. Привыкаю к таким мелочам, а зря. Это всего лишь какой-то незнакомый мне человек, который возможно и никогда не узнает о моем реальном существовании, так зачем вообще привыкать к его письмам? Нужно относиться проще к перепискам. И вроде мозг понимает, а сердце по неведомой мне причине не принимает. Продолжает екать, каждый раз, когда в руки попадает очередной клочок бумаги от анонима.

После того как прозвенел звонок, я собрала вещи и довольно быстро шмыгнула в коридор. Игорь должен был ждать меня на первом этаже. Когда я спустилась, друг уже сидел на лавке, разглядывая со скучающим видом прохожих школьников. Заприметив меня, он поднялся на ноги, а я махнула ему в качестве приветствия. Однако в этот момент передо мной неожиданно вырос Антон.

- К медсестре пойдем, - произнес запыхавшийся Леваков. Бежал что ли? За мной? Смешно.

- Сам сходи, мозги полечи, - огрызаюсь в очередной раз, потому что каждая клеточка в теле не переваривает этого парня. Как можно быть таким человеком? Как можно издеваться над тем, кто слабей? Мне однозначно никогда не понять мотивов агрессоров.

Я сделала шаг в сторону, чтобы обойти его, но он повторил за мной, не давая пройти.

- Кончай умничать, - сказал кривя губами Антон, затем даже притопнул, словно нервничал.

- Тась, - крикнул Игорь, приближаясь к нам. Мамочки, какой он у него был взгляд: грозный, как самая настоящая надвигающая буря в пустыне.

- Слушай, отойди, а - прошу Левакова, потому что хочу, наконец, покинуть это заведение и оказаться где-нибудь подальше ото всех, в том числе от человека, который столько лет издевается надо мной.

- Тась, пошли, - Разин настигает нас и моментально хватает меня за руку. Он, конечно, не из драчливых парней, зато точно из тех, кто в беде не оставит.

- Послушай, Филиппова, - цедит сквозь зубы Леваков, а потом будто по щелчку пальцев отходит в сторону. Мы с Игорьком переглядываемся в полном недоумении, а ведь дальше еще интересней. Антон едва слышно цокает, засовывает руки в карманы своих дорогих брюк и выдает, как-то кривясь: - смотри не убейся, Убогая.

Его фраза звучит остро, подобно лезвию, что наровит оставить после себя шрам на коже. Я вглядываясь в одноклассника, пытаясь понять, что сейчас было, что за скачки настроения. А потом все становится на свои места, когда в коридоре появляется свита: верные друзья придурки, вышагивают в нашу сторону вальяжно, подобно местной знати. Во главе этой самой свиты Светка с подружками. Весело хихикают и обсуждают что-то.

- Мне кажется, - шепчет Игорь, - у твоего одноклассника съезд по фазе.

- Ага, при том давно. И серьезно… - констатирую я. Мы еще раз переглядываемся с Разиным, и решаем поскорей покинуть школу.

По пути друг рассказывает мне про репетиторов, а еще как его достали мамины условия. Он уже готов в армию уйти, лишь бы подальше от нее. Я лишь грустно вздыхаю и пожимаю плечами. Ничем ведь не смогу помочь, разве что посочувствовать.

Дойдя до дома, мы прощаемся. Я быстренько переодеваюсь и мчусь на работу. Там к счастью, все стабильно: уборка, мойка посуды. Не успеваю даже головы поднять, столько накидывают заданий.

Клиентов сегодня на удивление много. А баристы всего двое работают: Нина и Лера. Обе веселые и болтливые девушки. У Нины уже дочка есть, маленький божий одуванчик с аппетитными щечками. А Лерка всего на два года старше меня. Их смену я больше всего люблю, дружные они очень. Да и кофе бесплатно обязательно нальют.

Домыв очередную порцию тарелок, я облокачиваюсь о столешницу, и замечаю, как в зал входят трое молодых парней. Высокие и дорого одетые. О таких обычно говорят “золотая молодежь”.

На вид кажется лет по двадцать. Я больше из любопытства всматриваюсь, выглядывая тайком из-за барной стойки. И в тот момент когда узнаю знакомое лицо, от неожиданности прикусывая нижнюю губу. Ну, точно, эти голубые глаза я уже видела. Такие не забудешь.

Даниил Матвеев.

Он же парень Светки и он же местная знаменитость нашей гимназии. Господи, и чего нечистая занесла его сюда? Хотя вряд ли он вообще помнит о моем существовании, виделись всего раз и то случайно. Подобных мне чаще не запоминают, мы лишь серая масса, что мелькает на улицах.

Ладно, чего о нем думать? Махнув рукой, я иду к Нине и говорю, что с уборкой закончено.

- Тогда сможешь облепиховый пунш сделать? Рецепт же знаешь? Я совсем не успеваю, а там его почти нет, - умоляюще смотрит на меня. В ответ киваю. Этот рецепт давно успела выучить. Уж больно вкусный пунш в нашей кофейне.

- Спасибо, выручишь, прям, - радостно произносит Нина и возвращается к работе. Я же достаю фрукты, специи и облепиху. За пять минут режу необходимое, затем закидываю в мультиварку, заливаю водой и включаю таймер. Через час будет готово.

Краем глаза поглядываю в сторону гостей и замираю почему-то на нем. Этот парень из богатой семьи, все знают. Да и учителя его хвалят, на золотую медаль идет. Многим в пример ставят. Интересно, какого быть Матвеевым: в центре внимания, всегда первым, тем, кому стелют красную дорожку под ноги и сдувают пылинки. Уверена, что он и о работе никогда не слышал. Да и зачем? Когда есть деньги, мир выглядит иначе. Все выглядит иначе.

Глава 09

Урок ОБЖ стал для меня, однако, самым любимым. Даже после всех гадостей со стороны одноклассников, мне все еще хотелось задержаться в стенах этой школы. Просто чтобы прочесть записку от Анонима. Не знаю, кто он и откуда, да и не хочу знать. Уверена, что если правда откроется, все эти милости под партой закончатся. А мне бы не хотелось этого.

Вхожу в класс и понимаю, что опять первая. Ребята вечно приходят к началу урока. Сразу же мчусь к своей парте и заглядываю в тайный почтовый ящик.

«В прошлом году я тоже задавался этим вопросом. Но ответа не нашел. Если ты узнаешь, почему люди такие говнюки, обязательно расскажи мне. И да, протяни руку чуть дальше под парту, к самой стенке. Мне пришлось поломать голову над тем, как бы заставить тебя улыбнуться».

Я перечитываю строчку за строчкой и не понимаю как, но каждая фраза в этом маленьком тексте заставляет верить в лучшее. Тянусь к стенке парты, как и было велено. Еще раз оглядываюсь по сторонам, вроде никого и шагов не слышно. Слегка нагибаюсь, чтобы дотянуться и наконец, нащупываю что-то. Быстро тяну и моментально закидываю в карман пиджака, потому что в коридоре раздается голос Титова с Антоном. Тут же смотрю на часы на стенке, до урока буквально минуты полторы. Придется писать ответ позже. Одноклассники вальяжно вваливаются в класс, а за ними и Вячеслав Игнатьевич. Все рассаживаются по местам, и у нас начинается перекличка. А затем учитель объявляет о самостоятельной работе. И это просто очень сильно подпортило мои планы.

Староста раздает листки с вопросами, и мы начинаем писать. Заданий так много, что у меня аж волосы дыбом становятся. Это же всего лишь ОБЖ, зачем столько. В итоге, сдаю свой тест буквально за минуты две до конца занятия. Ответ написать, естественно не успеваю. Еще и Вячеслав Игнатьевич после звонка настоятельно выгоняет всех, чтобы закрыть кабинет. Грустно вздыхаю и ухожу, так не написав ответочку.

Домой иду одна, Игорь кинул сообщение, что уехал к репетитору. Потом прислал пять смайликов и как его все достало. Ох, знал бы он, сколько всего достало меня. Но я не ною. Не в моем характере. Просто пишу ему, что крепись и жизнь наладится.

Дома меня ждет очередное веселье. Янка ругается с мамашей. Орут друг на друга благим матом, словно и не родня вовсе. И мне естественно тоже достается.

- Выброшу всю твою косметику к чертовой матери, - кричит Тетя Люба.

- А я тогда все твои сковородки, - кидает ответочку Яна и тут же замирает, при виде меня. Мы с ней с того дня и словом не обмолвились. И собственно было довольно неплохо. Мне такой вариант нравится больше, чем ее общение.

- Богом клянусь, ты договоришься, - вопит мать. Хватает ведро, которое стоит у нее под ногами. Я понимаю, что дело пахнет жареным, поэтому быстренько закидываю ноги в комнатные тапки и пытаюсь протиснуться в свою каморку. Пусть хоть поубивают друг друга, мне все равно. Краем глаза замечаю, как тетя Люба поднимает ведро, и грязная вода с него летит в мою и Янкину сторону. Сестра успевает сделать шаг назад, а я вот попадаю под удар.

- Чего встала, как вкопанная, - прилетает от мачехи, вместо извинений. Стою мокрая с ног до головы и чувствую запах тухлой рыбы.

- Как остынешь, поговорим, - фыркает Янка и хлопает за собой дверь, закрываясь на замок.

- А ты что встала? – Тетя Люба таки пылает от ярости и плевать ей, что я ни в чем не виновата. Кидает со злости ведро мне под ноги и выдает на последок: - полы протри, а то грязи от тебя, как от собаки мусорной. - Я молча съедаю очередную порцию гадостей в свой адрес. Нужно потерпеть немного, школа закончится, и уеду отсюда подальше. К горлу подкатывает ком, слезы вот-вот хлынут, но толку плакать. Ничего не измениться. Я одна в этом мире, поэтому проще отодвинуть, чем зацикливаться. Только мозг до сердца команду доносить плохо умеет.

Захожу в ванну, смотрю на себя в зеркало и думаю, что даже Золушка в сказке не терпела столько, сколько терплю я. Ладно бы только в семье, так ведь еще и в школе. На мне точно клеймо какое-то. Иначе не объяснить всеобщую ненависть. Скидываю вещи и залазаю в ванную. Струи горячей воды смывают грязь и обиду, а еще прячут мои слезы. Им я позволяю выйти только здесь. Пусть и бессмысленно, но сдерживаться так сложно.

Через пятнадцать минут покидаю ванну и беру вещи, чтобы отправить в стирку. Проверяю карманы и нащупываю что-то. Точно, это ведь от Анонима. А я и забыла совсем. Вытаскиваю маленький спичечный коробок, осторожно открываю, мало ли он туда паука запихнул. Но все оказывается в разы милей. Внутри конфетка в виде панды. А еще записка. Дрожащими руками разворачиваю ее, как только умудрился так свернуть. Листок оказывается довольно больше по размеру, чем мы оставляем друг другу обычно. Все тот же красивый почерк, такие же ровные буквы.

«К тому моменту как ты откроешь этот коробок, вероятно смысла в моем послании и этой конфете уже не будет. Но я буду надеяться, что все же окажусь полезным. Знаешь, эта панда волшебная. Помнишь, как в одном мультике девочка плакала, а мальчик ей принес рисовые пирожки? Сказал, что как только она доест их, то вся грусть испарится. Это тонкая психология жизни. Съешь эту конфету и отпусти все печали. Ну а если не получится, запиши имена своих обидчиков в ответном послании. Я передам  их Человеку-Пауку и он поквитается с нечистыми. Эй, Одуванчик, не грусти. Я тоже не из розового теста слеплен».

Глава 10

Читаю его записку и не замечаю, как слезы начинают катиться одна за другой по щекам. Давно так не накатывало. Вроде наоборот должна была улыбнуться, а почему-то грустно стало до ужаса. Сколько лет прошло, когда кто-нибудь бы просто погладил по головке и сказал, не переживай, все наладится.

Помню, раньше папа всегда после командировок проводил со мной целый день. Мы шли в парк и гуляли там так долго, пока не стемнеет. Ели мороженое и кормили уток. Только мы вдвоем. Эта была наша особая территория. Но однажды он приехал и позвал в парк всех. Тогда я слегка обеспокоилась, но не придала особое значение. А зря. Именно в тот день все изменилось. Он начал отдаляться. И я вдруг осталась совсем одна. Грустно ли, горестно ли, отцу не было дела. А может он старался не показывать своих чувств. Не знаю. Но я скучала по нему и этим чувством, которое у меня возникло от прочтения записки.

Утерла слезы. Нужно быть сильной. Кинула вещи в стиралку и пошла, заниматься уроками. Отвлекает. Перед сном еще раз перечитала записку и съела конфету. Она была очень вкусной, а может мне просто так хотелось думать.

Утро выходного дня прошло как-то сумбурно. Меня разбудил стук в дверь и строгая команда мачехи подниматься. Оказалось, что ей нужна помощь: поехать на рынок за продуктами. Машины у нас не было, а овощи в супермаркетах были довольно дорогими. Поэтому Тетя Люба в хорошую погоду заставляла меня ехать с ней за покупками. Своих дочерей никогда не брала, берегла. А меня использовала как бесплатную рабсилу. Я даже как-то отцу пожаловалось  на это. Но он лишь молча пожал плечами, а потом наоборот поддержал жену, сказал, что труд облагораживает. Да и вообще, вот как выйду замуж, еще спасибо скажу, что приучили к домашнему хозяйству. После этих слов мои прекрасные мечты о замужестве разбились вдребезги, и я наотрез распрощалась с грезами о доблестном рыцаре.

До рынка доехали быстро, а потом начались хождения по мукам. Так я называю все эти «ой, а там посмотрим», «ой, а там может дешевле», «ой, пойдем, там сделают скидочку». Через три часа пыток, я именно таких их ощущаю, все же возвращаемся домой. Едем в битком набитом автобусе, и я то и дело пытаюсь не потерять равновесие. Три огромных пакета, каждый килограмм по пять, не особо помогают в устойчивости. Зато Тетя Люба сидит и спакойненько рассматривает местные пейзажи в окошко. В какой-то момент автобус резко тормозит, и я падаю на женщину, сидящую возле окна. Она кидает на меня недовольный взгляд, а затем и вовсе цокает. Искренне извиняюсь, и где-то внутри даже появляется надежда, что мачеха предложит взять пакеты, раз уж сидит. Но той хоть бы что. Делает каменное лицо и абсолютно незаинтересованный вид. В итоге домой я доползаю, иначе не назвать.

Остаток дня провожу за уборкой, а потом сажусь делать домашку. К ночи чувствую себя выжатым лимоном, который еще сверху натерли на терку.

В понедельник решаю пойти в школу пораньше. Нужно придумать план как попасть в кабинет ОБЖ. Уверена, что Аноним обидится, если не найдет ответную весточку.  По пути сталкиваюсь с Игорем и даже как-то расстраиваюсь. Теперь вряд ли получится попасть в класс безопасности.

- Как выходные прошли? – Интересуется друг, зевая.

- Как у Рабыни Изауры, - отшучиваюсь в ответ. Разин не улыбается в этот раз почему-то. Хмурится и выглядит как-то задумчиво.

- Слушай, - вдруг останавливается Игорь, - может мне с твоим батей поговорить?

- Что? В смысле? – Смотрю на него и не понимаю. Откуда такие предложения. Папа всего раз в жизни видел Разина, и то остался не особо доволен. Сказал, что друг у меня слишком слащавый, а такие как что, так сразу в кусты.

- Кто-то должен ему мозги вправить, ты же дочь его все-таки, а не личная прислуга жены.

- А он и не думает так, - раскидываю руками в разные стороны, - все ради благих целей, - говорю голосом, как какой-нибудь дядька в телевизоре: - ради будущего мужа! – Закончив фразу, хихикаю и поднимаю большой палец вверх. Только Игорь опять не смеется, хмурится. Ну, точно как старший брат. Становлюсь на носочки и тянусь к его кучерявой макушке. Высокий гад, на две головы аж.  Легонько касаюсь, волос и треплю, улыбаясь. Все так же, как в детстве. Вот где стабильность. А он смотрит так на меня пронзительно, даже глазом не моргнет.

- Ты чего так рассматриваешь меня? – Перестаю трепать его кучеряхи и делаю шаг назад. Странный какой-то сегодня, совсем не похож на себя обычного.

- Красивая ты, Филиппова, - вдруг выдает он, а я замираю. Хлопаю глазами и даже не знаю, как реагировать. Уж чего, а комплиментов от друга ни разу не слышала. Нахватался где-то на каникулах, в отъезде ж был три летних месяца.

- Да, просто Мисс Вселенная, -  отшучиваюсь я и обгоняю его, старательно ускоряя шаг.

- Сущий ребенок, - кидает Разин и как-то грустно выдыхает. А может, показалось. В любом случае, эти его перемены настроения абсолютно объяснимы. Дома мать, которая не дает даже вздохнуть, а потом еще куча репетиторов и домашки. Никакой тебе свободы. Хотя о чем это я, ведь сама о свободе толком не слышала.

- Вы кстати, что сейчас по истории проходите? – Перевожу тему, и мы начинаем активно обсуждать школу, вернее школьные предметы. В итоге Игорь обещает поделиться конспектами от репетиторов, что для меня очень даже хорошо. Есть пара тем, где я плаваю, а Единый Государственный сдавать придется всем.

В гимназии прощаемся до конца уроков, и я наконец-то могу попробовать воплотить свой план в реальность. Иду в самый конец коридора и дергаю ручку. Открыто. Тяну на себя дверь, оглядываюсь и замечаю, что в классе никого нет. Даже свет еще не горит. Удивительно, почему открыто. Но мне даже на руку. Бегу к своей парте, записку подготовила еще дома, и быстренько запихиваю в трубу. Вспоминаю строки, которые написала:

Глава 11

Смотрю на него и не дышу совсем. Какое-то странное чувство внутри, не знакомое. Даниил осторожно опускает меня, а затем показно так отряхивает свою белую рубашку, аккуратно заправленную в темные джинсы. 

- И-извини, - почти шепотом произношу. 

- Головой надо думать просто иногда, - огрызается он и разворачивается, собираясь уходить. Нет бы промолчать, но черт дернул ответить. 

- Как будто я знала, что падать планирую, - вроде и сказала себе под нос, а Матвеев все равно услышал. Оглянулся, кинул какой-то недовольный и надменный взгляд, а затем молча ретировался. Да уж, а с виду кажется таким милым. На деле же грубиян и нарцисс. Хотя я все равно благодарна ему. Такие как Титов или Леваков в жизни не подошли бы помочь, а только посмеялись в углу. 

- Ты в порядке? - Зинка подбегает ко мне, осматривает так обеспокоенно. - Чуть не упала, я так испугалась. 

- Лестница шатнулась, - пожимаю плечами. Удивительно, зачем она вообще подошла. Сколько бы в меня гадостей не прилетало, обычно всем было все равно. А тут такая забота. 

- Это Титов придурок, - говорит одноклассница так тихо, что приходится прислушиваться, - его рук дело. Как хорошо, что в школе еще адекватные парни остались. - Затем Зинка выдыхает как-то с облегчением, одаривает меня легкой улыбкой и идет за коробкой с гирляндами. Я оглядываюсь в поисках одноклассника и замечаю его у входа в зал. Сидит на стуле и играет в телефоне. Вид не особо довольный, то и дело ноздри раздуваются. Видимо и правда, хотел повеселиться от моего эпичного падения. 

Дальше все заканчивается мирно, без происшествий. Зина просит Тему и Диму помочь с гирляндами, а я молча стою рядом и наблюдаю за их слаженной работой. Приходит директриса, одобрительно кивает и отпускает нас по домам. Хотя кому домой, а кому на работу.

На остановке минут десять жду автобус и попадаю в жутчайшую пробку. Едем так медленно, что прохожие обгоняют нас вальяжной походкой. Еще и народ набивается на каждой остановке. А когда заходит девушка с ребенком, моя совесть пинает под зад, и я уступаю место. Смотрю на малыша, такой милый, а щечки какие. Эх, умилительное зрелище. Пожалуй, лучшее за сегодняшний день.

До работы доезжаю вовремя, на смотря долгую дорогу. Мою полы, посуды, столы, в целом все, как и всегда. Под вечер устаю, правда, а еще уроки делать.

- Тась, - кричит Лерка, когда я уже планирую уходить. – Держи, - тянет стаканчик с кофе. Смотрю на него, и улыбка сама на лице появляется.

- Что там? – Радостно вопрошаю я, рассматриваю баристу. Она, как и всегда выглядит очень красиво: волосы уложены в пышную дулю, губки алые пухленькие, а глаза горят, как два изумруда.

- Раф с гренадином, - сообщает она, а затем кидает пока и убегает в зал. Делаю глоток, затем другой, сама не замечаю, как выпиваю практически махом стаканчик. Все же нереально вкусный кофе выходит у Леры.

Домой ухожу в приподнятом настроении. Правда, там творится очередной цирк. Когда прихожу, сразу окунаюсь в атмосферу криков. Мачеха носится из угла в угол и читает морали Янке. Эта каждодневная процедура у них такая. Тетя Люба мечтает, нет, просто спит и видит, как дочурка выходит замуж за богача. Даже присмотрела ей одного такого. Сына местного мясника. Тот, правда, не такой уж денежный, но по меркам мачехи, самое оно.

- Мам, приди в себя, - орет сестра, - мне сто лет твой обалдуй не сдался.

- Да ты будешь в золоте купаться у них, - аргументирует женщина. – Глянь, на какой машине ездят.

- Ма, он жирный, как кабан, - возмущается Яна. Я тем временем быстро шмыгаю в кухню, делаю чай и пару бутербродов. Не люблю находиться в зоне видимости членов семьи, когда они выясняют отношения.

- Ой, да там всего пару лишних килограмм, ишь какая цаца, - буркает Тетя Люба.

- Ну, вот и отдай его Таське, - доносится до меня. Мачеха прямо скажем, вместе со мной одновременно глаза округляет так, что те бы из глазниц повыпали.

- Совсем ополоумела, - фыркает она, а затем кидает мне грозно: - где шлялась? Вот расскажу отцу все, будешь знать! Дома дел гора просто!

Не обращаю внимания на реплику Тети Любы, быстро шмыгаю к себе в каморку и закрываю дверь на замок. Сажусь за домашку, делаю все с неохотой, потому что жутко устала и хочется спать. Но выбора нет, поэтому сижу, пока глаза не слипаются. В итоге засыпаю с книгой в обнимку.  

Утром шея дико болит, да и вообще все мышцы ноют. Бегу в душ, затем завтракаю и в школу. Сегодня физкультура первым уроком. А это значит, будем на улице бегать. Не знаю, с каких пор, но этот предмет стал в моем случае ненавистным номер один.

К моменту моего прихода, в раздевалках уже вовсю верещать девчонки. Они тоже не особо фанатеют от занятий спортом.

- Ой, девки, - заливает Ленка Юрикова, наша дама-гром. – Какой мальчик пропадает. – В ответ ей кидают ахи и охи, а я лишь молча переодеваюсь. Мой старенький спортивный костюм уже и  носить стыдно, но на новый денег нет. Мачеха все спускает на своих дочек и себя любимую. Поэтому хожу в том, что есть.

- Господи, - вздыхает Юрикова, рассматривая меня. Она девушка высокая, метр семьдесят пять, не меньше. И довольно крупная, одна грудь чего стоит. Многие ее побаиваются, просто из-за размеров. Такая съест и выплюнет, не иначе.

Глава 12

Дороги читатели, выбилась из графика. Извиняюсь.
Постараюсь на неделе наверстать. 

Я удивленно наблюдаю за этой странной картиной, а затем все же удаляюсь. Остаток дня проходит тихо. Никто меня не трогает особо, разве что шуточки отпускают, но это не страшно.

Следующие дни я просто считаю, в надежде, что неделя пройдет быстро. К моему счастью, долгожданный урок ОБЖ наступает, не заставив меня посидеть от ожидания.

"Вот это я понимаю настрой, завидую. Не могу сказать о себе того же. Что ты делаешь, когда злость закипает в венах? Я вот уже исколотил грушу, но что-то особо не помогает. Поделись секретом".

Читаю, и сердце замирает. Кажется, в тот момент, когда он писал эти строки, ему нужна была поддержка. Как и мне. Чем я могу помочь. Ведь мы даже не знакомы.

"Нет у меня способов, даже грушу поколотить не могу. Разве что есть одно место тихое, куда я приходила всегда, страдая от несправедливости".

Следующую записку жду особенно трепетно. Мне кажется, что это уже ненормально. Только поделать ничего не могу. Отказаться и не глянуть под парту выше моих сил.

"Сходим туда как-нибудь? Вчера слышал новость, что нужно словить гармонию. Как тебе идея стать Хиппи и создать Дом Солнца?"

Читаю и улыбаюсь. Сегодня идет дождь и особенно тоскливо. И мне вдруг до самых чертиков хочется увидеть этого человека, взять его за руку и заночевать где-нибудь в горах под звездами.

"Обещаю. Тебе понравится там, уверена. А что касается Хиппи и Дома Солнца, не знаю. Идея вроде интересная, но я скептично отношусь к людям-праздникам".

Закладываю записку и принимаюсь готовиться к уроку. Сегодня день прошел довольно лайтово: нам отменили самостоятельную, а физру учитель перенес в зал. Говорит, что уже холодает, не хочет, чтобы мы заболели и потом филонили. 

После уроков, бегу домой. Игоря не жду, он написал сообщение, что опаздывает на допы. Опять пару грустных смайликов и вечный вопрос "когда это кончится". Посылаю ему мотивацию в виде большого кулака и отключаюсь. Дома быстро меняю одежду и мчусь на работу.

Там Лерка и Нина уже бегают из стороны в сторону, потому что рук катастрофически не хватает. Наплыв людей больше обычного. Видимо погода сказывается. В итоге, меня просят задержаться почти до закрытия. Я даже рада такому раскладу. За один день смогу заработать пятьсот рублей, что уже неплохо. А еще стаканчик Рафа, в качестве дополнительного бонуса.

К девяти вечера меня отпускают домой. На остановке к тому времени уже глухо, людей нет, транспорта тоже. Жду минут десять, пока мороз не начинает активно пробивать под одежду. Все же легкая курточка себя износила. Надо будет на выходных поехать и купить новую, могу себе позволить. В заначке еще тысяча рублей, думаю, хватит. Еще раз кидаю взгляд в сторону транспорта, но там даже легковушек нет на горизонте. Эх, придется ехать на трамвае, а потом еще пешком минут десять через дома. Не люблю там ходить, темно очень и страшно. Но выбора нет, такси будет стоить рублей двести, не меньше. А у меня каждая копеечка на счету.

Засовываю наушники в уши, включаю любимых драконов и иду вдоль тусклой аллеи. Ветер разыгрался не на шутку, аж подвывает словно. Людей так мало ходит, будто наступил конец света. Заворачиваю за угол, так быстрей через парк. Иду и стараюсь отгонять плохие мысли. Все нормально. Люди ходят и я пройду. Никто меня не тронет, кому я нужна. В ушах перестает играть новая песня Драконов и до меня доносится какой-то шум. Вытаскиваю наушник, оглядываюсь, но никого не вижу. Собираюсь снова погрузиться в ритмы музыки, как опять слышу шум. Теперь уже какой-то более отчетливый что ли. Делаю пару шагов в сторону беседки, там фонарей нет и не было. Темно так, хоть глаза выколи. Приглядываюсь и замираю.

Четверо парней бьют одного. В руках кастеты, а у самого тучного вообще бита. Боже! Тело резко онемевает, даже двинуться не в состоянии. Стою, как вкопанная, задерживая дыхание и оставаясь неподвижной, словно к земле приколотили. Стараюсь вести себя как можно тише, лишь бы не выдать присутствия. Сердце бьется быстро, с силою ударяясь в ребра, хотя крайне сомнительно, чтобы оно при этом работало более усиленно, чем обыкновенно. Разум подсказывает, что нужно сорваться и бежать, бежать не оглядываясь. Но сердце не может. Просто не может и все тут. От страха во рту пересыхает. И я решаюсь на самый сумасшедший поступок в своей жизни.

Дрожащими руками вытаскиваю телефон из кармана, отключаю музыку и ищу звук сирены в интернете. Глупо, глупо, глупо с моей стороны. Но ничего другого не могу придумать. Опускаюсь на корточки, кладу телефон и нажимаю плей. А сама прячусь в кустах и мысленно молю Бога, чтобы все получилось.

Через пару секунд слышу голоса:

- Мусора, валим, - кто-то командует. Я аккуратно выглядываю из своего укрытия, боюсь так, что не дышу даже. Незнакомцы начинают отдаляться. Оглядываются по сторонам, а я молюсь, чтобы они поскорей исчезли. Пока жду, смотрю на побитого парня. Лежит скрюченный, но шевелится. Видимо я успела вовремя.

Когда понимаю, что отморозков след простыл, поднимаюсь и на ватных ногах мчусь к незнакомцу. Он старается подняться, но выходит так себе. Видимо сильно пострадал.

- Ты в порядке? - Дрожащим голосом спрашиваю я, падая перед ним на колени. Он не отвечает, только харкает кровью на землю. Тянусь к нему руками, благо не отталкивает. Аккуратно подставляю свое плечо под него и помогаю подняться. Незнакомец не смотрит на меня, да и что уж, тут темного безумно, смотри или нет, ничего не разглядеть.

- Обопрись на меня, - шепотом прошу его, ведь иначе не смогу помочь. Человек рядом со мной не выглядит немощным, наоборот кажется, что такой может по стенке размазать. Ростом на две головы выше, в плечах широкий такой, а руки большие, мужественные. Видимо кастеты, и бита не просто так были у тех отморозков.

Парень опирается на меня, но не всем весом, понимает, кажется, что я в разы меньше буду. И мы медленными шагами двигаемся в сторону освещенной дороги.

- Нам не туда, - подает вдруг голос незнакомец и тянет меня в другую сторону. Покорно соглашаюсь, потому что даже не знаю, как и быть. Он ранен, его бы в больницу по-хорошему. Такси бы вызвать или скорую лучше.

- Может в 03 позвонить? - Шепотом спрашиваю, но в ответ ничего не получаю. Поэтому просто молча помогаю ему идти, а у самой ноги трясутся. Вдруг те отморозки вернутся или поджидают нас за углом.

Глава 13

Смотрю на него, а у самой мороз по коже. Никогда бы не подумала, что вообще возможна подобная ситуация в реальности. Даниил не из серии парней, которые махают кулаками налево и право. Вся школа знает о его безупречной репутации. Но и в то же время, парни не трогают его, наоборот даже побаиваются. Сама не раз видела, как Титов пятится при виде Матвеева.

- Адрес, - прерывает мой мысленный монолог Даниил. Смотрит на меня и глаз не сводит, будто пытается все внутренности разглядеть.

- К-какой? - от нервов слова как-то тяжело вяжутся. Сейчас при свете замечаю, что с лицом у него все в порядке. Видимо били так, что бы следов ни осталось. Лишь на губах засохшие пятна крови. Он кладет руку на живот, дышит тяжело, но виду не показывает.

- Твой, - цедит сквозь зубы.

- Тебе в больницу надо, - вылетает у меня.

- Адрес, - еще раз командует Даниил. Злится.

- Тебе же больно, - мой голос дрожит, да и руки тоже. Стараюсь держаться уверенней, но выходит плохо. Матвеев замечает это, да любой дурак бы заметил.

- Как тебя зовут? - через силу спрашивает он, а самому каждое слово тяжело дается, каждый звук.

- Таисия, то есть Тася.

- Таисия, адрес говори, - уже не требует, а умоляет будто. В итоге сдаюсь, называю. Даниил включает зажигание и мы, наконец, трогаемся с места. Едем в полной тишине, только периодически слышу тяжелые вздохи Матвеева. За окнами проносятся тусклые здания, машины, деревья. Ветер качает листву, а дождь становится сильней. Давно не испытывала похожего стресса. Сидеть вот так с раненым человеком в одной машине и не помочь, не могу, не хочу, не в моем характере. И когда замечаю впереди вывеску «аптека», требую, чтобы он остановил.

- Зачем?

- Нужно, - стараюсь говорить четче и жестче. Он тормозит, и я пулей выскакиваю. В аптеке, к счастью, людей нет. Спрашиваю у милой девушки обезболивающий, да посильней. Она предлагает не из дешевых. Не думаю о деньгах, потому что здоровье человека важней.

- А есть смешанная оплата?

- Конечно, - мило отзывается продавец. Выглядит устало, как я ее понимаю.

- Еще можно бутылку воды.

- Угу, с вас 1025 рублей. - Озвучивает сумму. Для меня это большая цифра, если учесть, что карманных денег почти не бывает, а работа приносит от силы три или три с половой в месяц. Но без раздумий отдаю деньги и забираю лекарства. Возвращаюсь в машину и передаю пакет с покупками Даниилу.

- Что это? - не говорит, а кряхтит. Аж сердце сжимается, когда смотрю на него.

- Обезболивающее и вода, - отвечаю быстро.

- Зачем делать то, что тебя не просили, - цедит сквозь зубы и злится. Ох, мог бы спасибо сказать, не такой реакции я ожидала.

- Можешь выбросить, - эмоции берут вверх, не смотрю больше на него. - А я тут выйду. - Дергаю ручку, но он резко хватает меня за кисть. Сжимает так сильно, что боюсь, как бы синяки не остались.

- Выпью, успокойся, - голос звучит все также холодно и с нотками раздражения. Будто одолжение делает. Отпускает меня, осторожно так. Затем вытаскивает воду и таблетки. В этот момент, из пакета как назло чек выпадает. Даниил смотрит на него и скалится. Но молчит. Открывает бутылку и запивает водой лекарство.

- Довольна? - фыркает. А я отворачиваюсь. Не хочу отвечать. Мои переживания тут никому не нужны явно. Уж про слова благодарности вообще говорить смысла нет. Ощущение, словно колючками оброс этот парень. С коммуникативными навыками явно проблемы. А может просто со мной не хочет общаться, что вполне очевидно.

Двигатель включается, и мы вновь выезжаем на трассу. Едем молча. Атмосфера как-то давит, сижу вся в напряжении. Только когда заворачиваем в сторону моего дома, немного расслабляюсь. У нас на районе, как и всегда темно. С освещением проблемы, никто не хочет раскошелиться на новые лампы. Поэтому когда темнеет ходить не особо приятно. Но летом хотя бы люди есть, а вот зимой совсем глухо. Поэтому я все чаще стала брать с собой наушники. Хотя Игорь наоборот считает, что так опасней. Да оно и понятно, но вроде как идешь, слушаешь приятную музыку и не так накручиваешь себя, спокойней.

- Какой подъезд? - Матвеев спрашивает тихо, но сейчас уже без особого раздражения.

- Пятый.

Буквально пять минут и мы на месте. Он глушит мотор, а я Бога молю, чтобы никто из соседей нас не увидел. А то потом вопросов не оберешься. У нас тут дамы болтливые живут, понятие личная жизнь для них не знакомо. Да и Тетя Люба, если заприметит, будет просто извержение вулкана.

Глава 14

На улице никого. Только пару бродячих псов склоняются в поисках еды. Но видимо без особых результатов. Затем собираются в кучку в середине двора и укладываются, явно не так представляя себе, очередной вечер осени. 

- Дальше не надо, - прошу я, понимая, что могу привлечь лишнее внимание. Пусть лучше высадит возле первого подъезда. 

- Как угодно, - вздыхает тяжело так. Даже не знаю, что и сказать. Вроде злюсь на этого грубого высокомерного парня, а с другой стороны, один Бог знает, как ему возможно, сейчас больно. Тут и не до благодарности. 

- Спасибо, - говорю одними губами и тянусь к ручке. Закончить бы поскорей весь этот вечер и забыться. По телу пробегает легкий мороз от нервов, а в голове калейдоскоп мыслей, сменяют одна другую. 

- Таисия, - резко поворачивается всем телом ко мне. Голос с легкой хрипотцой звучит довольно жестко, немного грубо. Боюсь даже глаза поднять, чтобы посмотреть на него. Этот парень вызывает во мне противоречивые чувства. - В следующий раз, лучше пройди мимо. - Сказал, как отрезал. Вот тебе и спасибо, Тася. Вместо тысячи слов. 

- Если ты такой, - поднимаю голову, эмоции вдруг вверх берут. Поджимаю губы от обиды, которая рвет на части грудную клетку. Не пойму, почему так нахлынуло вдруг. Да как он может вот так. Я рисковала собой, ведь могло произойти все что угодно. И ради чего? Чтобы получить плевок в душу. Чтобы потом выслушивать претензии и нравоучения. - Я не такая. И если человек человеку не поможет, то, что тогда? - Практически кричу, а у него глаза ледяные. Смотрит так пронзительно. И не сказать, что там в этих небесных отливах пустота. 

Дальше просто все как во сне. Открываю дверь и быстро, практически бегу, до своего подъезда. Не оглядываюсь. Боюсь даже выдохнуть, до того нервы колотят по клеткам. Трясущимися руками открываю входную дверь, едва не падаю, пока мчусь по ступенькам. И только напротив нашей квартиры останавливаюсь. Перевожу дыхание. За спиной никого нет, что бы там мозг не фантазировал. И вообще у нас тут сегодня довольно тихо. Тянусь к ручке и переступаю порог домашней обители. В коридоре темно, экономим. Тетя Люба в этом плане не промах. Считает каждую копейку. Скидываю обувь и иду на кухню. 

- Таська, - разливается на всю квартиру голос Яны. Да за что мне это. Почему она вообще дома, а не на какой-нибудь тусовке. - Ты чего так поздно?

- Работа, - односложно отвечаю. Подхожу к чайнику и наливаю себе воды. Сестра садится за стол и тут начинается просто эпопея года, иначе не назвать. 

- Мне нужно к завтрашнему утру реферат, - спокойно выдает она. 

- Удачи, - разворачиваюсь, чтобы уйти. Понимаю, сейчас опять будет ультиматумы ставить, а мне совсем не до ее домашки. Хочу в ванну и на кровать. Забыть обо всем, что произошло. До сих пор ноги трясутся. 

- Ты что в себя поверила? - Огрызается она. Понятно, значит, мачехи нет. Видимо у соседки. Обычно при ней Янка более сдержанная. 

- Еще раз тебе говорю, - стараюсь звучать уверенно. - Я не буду делать за тебя уроки. Малина закончилась. 

- А я тебе еще раз говорю, - копирует мою интонацию сестра, - что если ты не делаешь за меня, то веселье будет в школе и дома. Ох, как я позабавлюсь, - сидит и руки потирает. 

- Ян... 

- Знаешь, как весело твоим папочкой помыкать, а? - Словно лезвием по стеклу. Слышу и не могу сглотнуть образовавшийся комок в горле. - Или ты думаешь, что он тебе поверит? Наша с тобой репутация на разных уровнях, убогая. - Последнее слова она особенно выделяет. - Так ведь тебя кличут в классе? 

- Делай, что хочешь. - Резко обрываю ее, собираясь уйти. А она не успокаивается, хватает меня за руку. 

- Серьезно? Не боишься? 

- Отпусти, - прикрикиваю на нее. 

- Пожалеешь об этом, сестричка, - кидает на последок. А затем резко выходит из кухни, закрываясь в своей комнате. И сестра действительно сдержит слово, только не сразу.

На следующий день я жду подвох. Даже утром, когда ищу свою старенькую курточку. Мало ли она ее порезала или выбросила, а ведь может. Для нее это сущий пустяк. Порой вообще кажется, что по Янке плачет психотерапевт. Иначе объяснить ее маниакальное желание сделать мне больно, не могу.

С курткой, к счастью, оказывается все отлично. С обувью тоже. Немного пугает меня такое молчание, потому как обычно сестра не дремлет в своих угрозах. По пути в гимназию вспоминаю про Матвеева. И сразу становится как-то не по себе. Мороз пробегает внутри, под кожей от противного чувства. Вроде бы я сделала что-то хорошее, а вроде и нет. Никогда не обращала на него внимания. Да если честно и некогда было. Так погружена в свои проблемы, что другие люди и их жизни проходят фоном.

- Филиппова, привет, - слышу голос Игоря и торможу у выхода из двора. Выглядит довольно бодро, улыбается. Все те же классические штаны с идеально ровными стрелками, уж матушка не выпустит его в неопрятном виде, рубашка белая аккуратно заправлена, поверх полувер шерстяной и теплый пиджак. Совсем не идет ему наш «белый вверх темный низ». Летом и на каникулах Разин ходит в джинсах и кроссах, да и в принципе мечтает, что однажды выбросить всю эту «классику» из шкафа.

- Утро, - отвечаю и зеваю одновременно.

- В какой руке? – Разин протягивает кулачки вперед и ждет моей реакции. Совсем не в его стиле, обычно от таких детских забав он косит лицо, а тут сам предложил. Показываю на левую и передо мной появляется конфета в зеленой обертке.

Глава 15

До школы доходим молча. Кажется, Игорь обиделся. Или просто переваривает информацию. В целом, он молчит и мне так даже больше нравится. Думаю о Янке и об ее фразе. Вьет из отца веревки, как же верно подмечено. Папа не понимает столь очевидных вещей, любит видимо без оглядки свою женушку. Интересно, а маму тоже так лелеял. Хотя думаю, если бы ответ был положительным, то ко мне отношение с его стороны было бы другим. Он сильно изменился с того времени. Мы теперь скорее на соседей похожи, чем на родственников. Ну а больше у меня никого и нет. Вот так бывает, живешь себе в розовом мире единорогов, ешь сладкую вату и надуваешь шары из жвачки «Love Is», а потом кто-то поднимает занавес и мир вдруг превращается в серый пепел.

В гимназии все как обычно. Уроки, подколы одноклассников. Леваков пару раз дернул за косу, больно было до слез, но промолчала. Вроде уже вот-вот восемнадцать стукнет, а ведет себя не лучше мальчишек с садика. Титов тоже успел отличиться. Спрятался в шкафу, сломал стойку там, перевернул новый большой кактус, который подарил родительский комитет нашей классной. Поэтому в конце уроков нас заставили сидеть еще двадцать минуть, читали лекции о манерах поведения. Жаль только, что для некоторых это пустая трата времени. Тут говори или нет, а все равно человек будет делать гадости. Видимо, уже ушел момент воспитания.

На переменах то и дело ищу глазами Матвеева. Вроде и не хочу, вроде и не интересен он мне, а поделать ничего не могу. Все само происходит. Но Даниила нет. Не вижу его даже в столовке, хотя на большой перемене туда сливаются все классы. Значит, досталось ему сильно. Надеюсь, что все же пошел к доктору. Хотя о чем я вообще. Меня это не касается.

На следующий день все повторяется. Опять стараюсь как можно чаще выходить из класса и обойти весь коридор. Отвожу от себя глупые отговорки, что просто прогуливаюсь. Нет, не просто же. Ищу его глазами. Сегодня точно должен прийти. Но не приходит. И завтра тоже, и послезавтра. Мысли о Матвееве так заполняют мою голову, что даже в тот момент, когда Титов кидает мне под парту нечто мерзкое, не злит настолько, насколько могло бы.

- Филиппова, как не стыдно, - угорает Жора, снимая мою реакцию на камеру смартфона. Опускаю голову и понимаю, что щеки моментально покрываются румянцем от стыда. Мне не за себя стыдно, а за то, какой он придурок все-таки.

- Это ж когда ты успела? – Подкидывает кто-то из одноклассников, а затем проносится волна смеха. Надо бы убрать куда-то этот использованный товар категории +18, но даже ногой пнуть его брезгаю. Поднимаю голову и замечаю, как Леваков смотрит на меня исподлобья. Радуется, наверное, что его друг смог так повеселить класс. У нас же тут цирк, а я вместо клоуна. Комики из стэндапа отдыхают, на фоне наших дуролеев.

- Прошу соизвольте нам ответить, - это уже Славик Вавилов нарисовался. Очередной больной на голову экземпляр нашего класса. – Вы были сверху или снизу? – Протягивает ко мне виртуальный микрофон и смеется. Светка и Ленка тоже в кабинете сидят, что-то откидывают в мою сторону. А мне провалиться хочется. Да почему все это вообще со мной происходит. Чем обязана за эти страдания? Чувствую, как глаза становятся влажными. Я ведь даже не целовалась ни разу, за руку с парнем не держалась, а они тут такие вещи говорят. Неужели аморальные выходки настолько стали популярными, что унизить человека, теперь кажется приятой процедурой.

Смотрю на своих одноклассников и не вижу в них ничего. То ли я тут чучело набитое соломой, то ли они перестали быть людьми. Леваков разве что выглядит иначе, в его взгляде читается что-то странное, хотя какая разница. Прикусываю край нижней губы, стараясь сдержать эмоции. И тут слышу голос. Сердце замирает, будто в трансе каком-то. Руки леденеют. Дышать перестаю.

- Вы что совсем, что ли поехали? -  Матвеев стоит возле доски, вначале рядов. Смотрит то на меня, то на резинку возле моих ног. – Титов, - цедит сквозь зубы. Злится. Также как и в тот вечер, когда я помогла ему. Резко опускаю голову. Не хочу, нет, не могу смотреть ему в глаза. Страшно почему-то.

- Даниил, - Светка подскакивает со стула. Бежит к нему на встречу, но он выставляет руку вперёд, останавливая ее. – Я так переживала, ты, где пропадал? – Вопрошает она, взмахивая своими пушистыми волосами.

- Твою мать, Титов, это что за херня? – Довольно жестко звучит голос Матвеева. И тут все замолкают, будто по щелчку пальцев. Тихо так, что слышно даже жужжание мухи возле окна. Я пользуюсь моментом и бегу прочь из кабинета. Не оглядываюсь. В ту минуту мне казалось, что вот сейчас ребята начнут откидывать шуточки в мой адрес. Но нет. Они продолжили молчать. И это было странно.  

Глава 16

Я забежала в кабинку туалета и моментально захлопнула за собой дверь. Щеки горели от стыда. Как Титов додумался вообще принести в школу такое? А если бы учитель увидел. Хотя кажется, ему было все равно. Шутки и розыгрыши важней, преград и ограничений у них нет. Тяжело вздыхаю и пытаюсь взять себя в руки. В голову то и дело лезут мысли о Матвееве. Зачем он пришел в наш класс, чего так разозлился. Если на первый вопрос ответ найти вполне возможно, то на второй… возможно, для него такие выходки тоже показались чем-то ненормальным.

В голове слишком много мыслей, а перемена длится всего ничего. Поэтому когда звонок проносится по школе, понимаю, что пора возвращаться. Силой заставляю себя выйти, ноги не идут совсем, протестуют. Но перебарываю себя, я сильная, справлюсь, что бы там ни было.

В классе на удивление тихо. Даже резинки возле моей парты не наблюдается. Аккуратно прохожу к своему месту, отодвигают стул настолько бесшумно, насколько могу. Не хочу привлечь к себе лишний раз внимание. И удача благоволит мне, не иначе. Титов молча пялится в телефон, Леваков что-то обсуждает с мальчишками возле шкафа. А девчонки, они занимаются тем же, чем обычно: кто-то красится, кто-то болтает, а кто-то повторяет материал. Вот это да. Первый раз за столько лет вижу подобную картинку после очередной шуточки в свой адрес. Обычно когда я убегала и пряталась в туалете, все знали, что после звонка клоун вернется. Готовили дозу дополнительных подколов и кидались ими в меня, стоило только войти в кабинет. Но сегодня было исключением. И это не могло не напрягать, и в то же время не радовать.

После уроков иду на работу. Мою полы и никак не могу отделаться от мыслей про Даниила. Думаю про его здоровье и про тех отморозков, которые накинулись на парня. Но каждый раз отдергиваю себя, потому что все эти мозгозаключения явно излишни. Мы не друзья, не враги, даже не одноклассники, зачем заполнять голову лишней информацией. Ходит, дышит, и это хорошо. Дальше уже не мое дело.

Все последующие дни я стараюсь наблюдать за Янкой внимательней, потому что дома на удивление тихо. Меня пугают ее перемены, но еще больше мучительное ожидание камня на голову, который она готовит уже несколько дней. Радует только урок ОБЖ, но не сам урок, конечно, а записка. Руки уже на автомате тянуться под парту, стоит только переступить порог класса.

«Ого, да ты серьезно настроена. Что ж, не забудь про обещание. К слову, о праздниках. Я все думаю, что люди их любят, потому что получают определенные эмоции. Твои послания тоже вызывают спектр эмоций. Выходит, ты все-таки человек-праздник».

Не знаю почему, но моментально краснею. Я праздник? Для кого-то я праздник. Вот это да. Никогда похожего не испытывала. Это приятно.

«Назначай место и время. Тут должен быть смайлик, но я плохой художник. И да, твои послания меня тоже радуют. Спасибо за поддержку. Не представляешь, насколько она для меня важна».

После того, как запихнула эту записку, порывалась несколько раз вытащить ее обратно. Слишком откровенной она мне показалась. Будто выставила чувства наружу. А это как-то неправильно, что ли. Всю неделю потом изводила себя. Нервы были на пределе, боялась лезть под парту. Но кажется, что зря.

«Мне нравится твоя прямолинейность. Знаешь, я ведь тоже прямой, как поезд. Люди не любят во мне это качество. Говорят, нужно уметь красиво заворачивать на поворотах. И да, я рад, что оказался полезен тебе».

Читаю, и почему-то вдруг грустно становится. Вопрос про место и время остался без внимания. Выходит, Аноним не жаждет узнать меня настоящую. А чего я ожидала, собственно говоря. Это же всего лишь переписка. Занятие от нечего делать.

«Главное, чтобы тебя принимали важные и дорогие сердцу люди. Остальные все равно найдут к чему прокопаться».

Сворачиваю записку и закладываю в «почтовый ящик». Весь урок ОБЖ молча разглядываю пейзажи в окне. То птица там пролетит, то деверья качать ветер начинает. Одно радует: солнце сегодня поливает теплом улицы. Хоть осень, а температура довольно приятная. Для прогулок по парку самое оно. Жаль, что не могу себе позволить этого.

Когда занятие заканчивается, укладываю вещи в рюкзак и тянусь к телефону. Кликаю, а он не включается. Опять забыла на зарядку поставить ночью. Теперь придется идти без музыки.

Выхожу из класса, но меня останавливает классная. Просит помочь ей с компьютером. Знает, что я безотказный человек. Приходится согласиться. Помогаю ей, а сама то и дело на часы на стене кошусь. До работы еще успеваю, но надо поторопиться. К тому времени как заканчиваю, в учительской уже не остается никого. Людмила Викторовна сердечно благодарит меня и вручает шоколадку.

- Не стоит, - отмахиваюсь. Но женщина практически запихивает ее мне в сумку. Затем мы вместе выходим из кабинета, она закрывает дверь и кидает любезное «до свидания». Пока я укладываю в рюкзак презент, классная успевает спуститься по лестнице.

- Ой, прости, - слышу женский голос позади. Сегодня мне уйти явно не дадут. Тяжело вздыхаю и оборачиваюсь. Девчонка лет четырнадцати, косы такие длинные, а глаза большущие. Мнется чего-то, нервно теребит волосы.

- Ты мне?

- Там учитель ОБЖ искал некую Филиппову. – Девушка переступает с ноги на ноги и потирает руки, в глаза не смотрит, будто боится. – Говорит, что она еще в школе. Ты не знаешь, где я могу ее найти?

- Таисия Филиппова?

- Угу, - кивает.

Глава 17

Яна

Мать просто достала. Хочется уже сбежать от нее, сбежать из этого проклятого дома, от всего маразма, что каждый Божий день тут бушует. Ненавижу. Еще с детства это поняла. Моя обычная легкая жизнь закончилась, как только мы переступили порог проклятой квартиры. И начались вечные тыкания, упреки. Мать постоянно хочет доказать всеми миру, что у нее замечательная дочка. Будто зациклило где-то. А я обязана плясать под ее дудку. Ненавижу. А Тася особенно бесит. Как плевок в душу. Вся такая правильная. Раньше хотя бы жаловалась на меня отцу, но мать постаралась. Теперь отчим видит во мне Ангела, а в своей безупречной дочурке Дьявола. Совсем ослеп и оглох. Смешно смотреть.  

Семейка у нас вообще до одури веселая. Когда сидим вместе за одним столом, то все такие хорошие, аж воротит. А стоит только разойтись по комнатам, начинается кислотный обмен любезностями. Мать каждый раз тычет меня Таськой. Да какая она умная, да еще и работает. И все ей хочется, чтобы я лучше была. Только вот мне оно не надо. Вообще не планируют в универ поступать. Учеба не мое и все тут. Вообще замуж хочу выйти и уехать куда-нибудь в Сочи, к морю. А она мне все своего сына мясника пихает.  

В тот день, мы сильно поругались. Опять начала за мою учебу и оценки.  

- Ты почему так скатилась? - Кричит, глаза огнем горят, зубы сжимает, ну точно дикая собака. Разорвала бы, да клыков не хватит. - Бессовестная, я столько тебе даю, а ты!  

- Что ты даешь? Деньги на косметику или новые шмотки? Или сына мясника пихаешь, нафиг он мне не сдался, - кричала я. А мать ходила из стороны в сторону, продолжая причитать.  

- Ты глянь вон Таська и без матери, а учится как, а ты! - Опять старые качели заскрипели. Каждый раз возвращаемся к порочному кругу. Как будто у меня своего выбора и желаний нет.  

- Ну ты удочери ее, достала, ей Богу! 

- Как ты разговариваешь с матерью! - Хватает полотенце с дверной ручки и со всей силы лупит им меня по спине. Вот и все воспитание. А я ведь уже взрослая, ростом даже повыше буду. Неужели не понимает, что и ответить могу.  

- Тупая у тебя дочь, смирись уже, - стараюсь увернуться, но мать все сильно замахивается. Думает, что если больно сделает, то я сломаюсь и буду выполнять ее прихоти. Но ломать нечего. Поздно. Она уже сломала меня. Когда замуж вышла, когда отца променяла, вышвырнула как последнюю шавку на Север. А ведь у него здоровье ни к черту было. И она знала.  

- Не хочешь учится, так замуж пойдешь, - очередная песня. Раньше казалось, что она так припугивает, но недавно поняла обратное. Мать с Мясником вполне серьезно обсуждала меня и его сынка. Говорили о свадьбе и детках, которые мне не нужны. Знает, что я зависима от нее финансово, поэтому дергает за ниточки как полагается.  

- Посмотрим, - кидаю ей в ответ и бегу к двери. Надо дать возможность успокоится. А то ведь и не посмотрю на то, что кровь одна. Выхожу в подъезд, поднимаюсь на этаж выше, как обычно, собственно, и сижу там какое-то время. Потом слышу дверь хлопает, значить мать пошла к подруге. Можно вернутся. Все еще злюсь безумно. Хочется расколотить этот проклятый дом и всех его обитателей.  

Когда Таська возвращается, я уже немного прихожу в себя. Мы с ней взаимно ненавидим друг друга. Она за мои издевательства, а я за ее существование. С детство повелось так. Мать начала восхищаться тайно стойкостью этот девчонки. А меня попрекать. Хотя в цвет вела себя ужасно: относилась к ней, словно та рабыня. Отцу ее постоянно напевала гадости про дочурку. А тот и верил. Мне бы радоваться, но нет, злость и ненависть еще больше вскипает.  

Когда сегодня Таська мне отказала, я поляна: грядёт война. Открытая война. Теперь можно немного сбросить эмоции, накопившиеся за долгое время. Отомщу, измажу в грязи, сломаю. Как же мне хотелось увидеть ее слезы. Чтобы ощутить всю сладость мести, чтобы она ощутила себя в моей шкуре. Ведь меня мать сломала, давно сломала.  

Долго думала, как бы проучить сестричку. И идея сама собой возникла. Класс ОБЖ оказался просто подходящей ловушкой для мышки. Вопрос с ключами тоже решился быстро. Попросила подруг отвлечь Вячеслава, а сама в его коморке стащила ключи. Тут еще и классная сеструхи попросила ее задержаться, ну разве не чудно. Оставалось кинуть сыр, чтобы мышеловка захлопнулась. Нашли с девочками тихоню из младших классов, пригрозили ей как следует в туалете. Она расплакалась, забавное было зрелище. Но в итоге согласилась. Никто не хочет быть изгоем и грушей для битья.  

Когда Таська зашла в кабинет ОБЖ, я захлопнула за ней дверь. Ее стоны, стуки и вопли, все это было сладким десертом к чаю. Теперь посмотрим, кто из нас сильный и стойкий. 

Глава 18

Таисия

- Открой, немедленно, - нервно бью в дверь. Волна страха подкатывает, потому что моя сестра не тот человек, который будет шутить.

- Будешь знать, как отказывать, - поет таким едким голосом, аж мороз по коже.

А дальше все как в старом американском фильме ужасов. Молю, прошу, колочу в дверь, а в ответ слышу лишь ее шаги. Падаю на колени и не замечаю, как слезы градом начинают катиться по щекам. Я не боюсь закрытых пространств, но боюсь темноты. Боюсь неизвестности. Боюсь быть одна. Дышу так быстро, что в какой-то момент, кажется, воздуха не хватает. Не могу насытиться кислородом, видимо паническая атака. Нужно успокоиться. Считаю медленно от одного до ста, а перестать плакать не могу. Снова подскакиваю и колочу в дверь, пока костяшки не сбиваю до крови. А там никого: ни голосов, ни шагов. Яна ушла. И ведь продумала все. Даже если охранник будет делать обход, к этому крылу гимназии он может просто не дойти. Снова кричу. От волн страха, которые накатывают с каждой минутой, плохо соображаю. Мой голос превращается в вопли, не несущие спасения.

Падаю на колени. Кусаю губы до крови, потому что иначе успокоиться не выходит. Дрожу вся, хотя и не холодно вовсе. Тянусь к мобильному, а там зарядки нет.

Это конец.

Просто конец.

Просидеть два дня в закрытом классе, две ночи… я с ума сойду.

Одна.

Господи, прошу тебя, пожалуйста… А в ответ снова тишина. Никому не нужная девушка по имени Тася, сидит в пустом кабинете и искренне не понимает, почему все это происходит. Ведь даже если исчезну, никто не заметит, кажется.

Минут через двадцать поднимаюсь с пола. Бессмысленно продолжать сидеть так, ничего не изменится. Плетусь в конец класса и сажусь за свою парту. Вокруг так тихо, аж тошно. Перепонки могут лопнуть от этой раздирающей тишины. Тянусь к рюкзаку и вытаскиваю учебник по ОБЖ. Начинаю вслух читать каждую строчку, стараюсь говорить как можно громче, потому что безмолвие давит по нервам. Впервые за столько лет на меня накатывает безысходность. Да, я давно отчаялась. Давно перестала верить в чудеса и в то, что нужна своему отцу. Осознание далось тяжело, но лучше так, чем наивно питать розовые иллюзии.

Сейчас самое время подумать о жизни.

Откидываю книгу на пол, сглатываю противный ком обиды, который никак не хотел проходить. Нужен кислород. И звуки. Любые звуки. Даже звуки ветра, листвы, насекомых. Что угодно.

Открою окно. Точно! А там может и внизу люди есть.

Вскакиваю со стула и пытаюсь отворить замок. Тот как назло заедает и не хочет идти на встречу. Тяну, изо всех сил тяну, а он даже на миллиметр не двинется.

Проклятье.

От злости и отчаяния бью руками по стеклу. Снова слезы наворачиваются, падают по щекам, а сердце так предательски подвывает. Вытираю лицо рукавами кофты и снова падаю на пол. Смотрю куда-то в пустоту и не понимаю, живу или доживаю.

Сейчас почему-то думаю, что надо было быть более открытой. Смогла бы завести друзей, подруг и парня. Ведь мне скоро восемнадцать. Разве так я представляла свое прекрасное будущее, будучи ребенком? Нет. Однозначно нет.

Может просто в пункте выдачи близких людей до меня еще очередь не дошла? Или я проспала этот важный момент. Поднимаю голову, смотрю на часы, которые бесшумно тикают. Всего три часа тут сижу, а кажется, будто вечность.

Снова поднимаюсь и тянусь к затворке. Тяну замок, но та вновь не сдвигается. Пальцы синеют от моих невероятных усилий, но это все ерунда. Даже если кости сломаю, не сдамся. Я сильная, я справлюсь. И в ту минуту, когда слезы снова покатились по щекам, затворка дала слабину. Старая деревянная рама поддалась вперед. Я тут же залезла на подоконник и начала пытаться решить вопрос с верхним замком. К счастью, там он не заедал и отозвался очень быстро.

Окно открылось.

Высунула голову, хватая ртом воздух. Дышала так быстро, что даже голова закружилась.

- Помогите! – Закричала во весь голос. Единственный шанс на спасение. Спрыгнуть не смогу, все-таки второй этаж. Ноги переломаю, а оно того не стоит. Но вдруг меня услышат.

- Помогите! – Вкладываю столько сил, сколько могу в эту мольбу. Если отступлю, и через пару часов стемнеет, помощи точно можно будет не ждать.

- Помогите! – Вою, словно побитая собака. Ведь кто-нибудь да услышит. Кто-нибудь же придет. Пожалуйста.

Стою возле окна и кричу до тех пор, пока голос не становится хриплым. Даже после пытаюсь выдать хоть какие-то звуки. Только вот людей нет. Как бы ни старалась, не выходит ничего. Снова подкатывает волна безысходности. Опять слезы. И откуда их столько. Как представлю, что ночью буду одна во всей школе, мороз бежит по коже. Страшно. До чертиков страшно.

Минут пятнадцать, а может больше, пытаюсь успокоиться. Но выходит не очень. Не думаю даже, что могу захотеть пить или в туалет. Хотя в горле ужасно пересохло. Мой страх берет вверх, не могу от него спрятаться. А тут еще и солнце начало садится. Очередной повод порадоваться. Сажусь на подоконник, скидываю ноги вниз и думаю, что это, пожалуй, самая бредовая идея. Прыгать точно не вариант.

Закрываю глаза. Устала ужасно. От мыслей, от слез, от тишины. Просто сижу так пару минут, а потом вдруг раздается мужской голос. Сначала мне даже кажется, будто он в моей голове, а не в реальности.

Глава 19

Даниил

Сжимаю руль кроссовера так сильно, что кожа скрипеть начинает. Злюсь, аж челюсть сводит. Опять с матерью поругались. Эти истерики происходят каждый день, а бывает и чаще. После развода с отцом ее будто подменили. Ей наплевать на меня, на свой статус, все доказать хочет кому-то. А мне смотреть больно.

Эти альфонсы сменяют один другого, им же кроме ее бабок ничего не надо. Да, она красивая, не то слово. Но о какой любви может идти речь со стороны этих малолеток. Каждый раз она притаскивает в дом новую, более улучшенную версию отца. А ведь ему все равно. Он уже давно живет своей жизнью, забыл, вероятно, даже как звали его бывшую жену и сына. Теперь у него молодая невеста, да еще и беременная, судя по новостям в прессе. Мать как прочитала, так сразу купила бутылку дорогущего вискаря и притащила очередного мачо. Смотрю на нее, и какое-то дикое отвращение к женщинам появляется. Отвращение к отношениям. Отвращение к созданию семьи. Зачем заводить детей, зачем ставить печать в паспорте, если собираешься закончить вот так. Не знаю, кого больше ненавижу. Отца, который предал маму… Или мать, которая забыла, что у нее есть сын. Складывается ярое ощущение ненужности. Никому.

Отец даже квартиру мне купил в новой многоэтажке элитной. Чтобы подчеркнуть, кажется, что я ненужная вещь. Ни дома, ни родителей. Вот так и живем. Видимо, на фоне семейных загонов появились внутренние барьеры. Сторонюсь людей. Не позволяю никому входить в свою зону комфорта. Не завожу отношений. А секс… это не считается. Всего лишь способ спустить пар, получить удовольствие, не иначе. Я даже не целуюсь, противно. Нет желания.

Сегодня тоже было противно. От матери. Зашел в ее офис, в огромном стеклянном здании на самом высоком этаже. Рекламное агентство, куда в очереди выстраиваются солидные компании. И что вижу… какой-то малолетка имеет ее на… твою мать. Схватил его, просто силой выволок. Глаза огнем горели, сердце митинговало, руки готовы были разгромить тут все. А она мне пощечину всадила.

- Совсем с головой поругался, сынок? – Давно перестала называть меня по имени. Будто отвращение испытывает, что я отпрыск ее бывшего. А ведь раньше любила, по головке гладила, рубашки выбирала.

- И не стыдно тебе? – Цежу сквозь зубы, стараясь не смотреть на ее помятый вид.

- Мне? Я в своем офисе вообще-то, - поправляет блузку, прическу, а затем усаживается в президентское кресло. Взгляд равнодушный, убивает больше, чем эти ее хахали.

- Мам, прошу тебя, - сменяю гнев на милость. Конфликты порождают конфликты. В нашем случае особенно. – Прекрати так себя вести, ты же красивая женщина. Да, все эти ублюдки альфонские не стоят тебя.

- За языком следи, - холодно отрезает меня. Не смотрит совсем, пялится в свой дорогущий яблочный монитор. И плевать она хотела, что ненормально детям наблюдать как трахаются их родители. Что крышу у меня рвет, стоит только глаза закрыть.

- Когда ты последний раз мне звонила? – Усаживаюсь на стул напротив. Скрещиваю руки на груди и жду ответа. А она показательно так кликает мышкой, будто дел там куча.

- Езжай домой, - сказала, как отрезала.

- В чей? В твой или в мой? Или у нас общий есть? А? – Огрызаюсь и сам же злюсь от себя такого. Я люблю ее, но не могу же заставить полюбить себя в ответ. Два года прошло после их развода. А холод в мою сторону с каждым днем сильней и сильней.

- Ты пришел для чего, я не пойму? – Спокойно так говорит, будто я сотрудник, а не сын.

- Действительно, для чего, - отвечаю то ли себе, то ли ей. Вскакиваю со стула, тот аж падает, и вылетаю из кабинета. Знаю, что если сейчас не уйти, будет только хуже. Злюсь на весь мир, и на маму в том числе.

Спускаюсь на парковку, завожу кроссовер, который отец подарил мне на пятнадцатилетие. Ездить по городу не разрешал, а вот против ночных гонок не был. Я приезжал с водителем на автодром, закрытый для богатеньких, и там отрывался по полной. После развода родителей стал приезжать чаще, хотелось сброса эмоций. Правда, выходило так себе. Тогда приходилось подключать грушу в спортзале. Благо с боксом и тренером проблем не было. Сейчас благо восемнадцать стукнуло, права получил.

Выезжаю на дорогу и еду сам не знаю куда. Просто давлю  на газ и пытаюсь раствориться в потоке машин. Когда проезжаю нашу гимназию, жму на тормоз. Нужно остановиться и подышать воздухом. Иначе голову снесет.

Захожу во внутренний двор, иду к турникам. Физическая нагрузка обычно неплохо помогает привести в чувства. Солнце садится, день скоро закончится. Я уже перестал считать дни своей ненужности. Просто существую, по крайне мере пытаюсь.

Подхожу к турникам, они в самой дальней части двора и замечаю, что деревянная дверь задней территории открыта. Видимо та бабуля, что высаживает, тут цветы забыла закрыть. Плетусь туда зачем-то. Собираюсь прикрыть дверцу, как замечаю женские ноги в одном из окон. Совсем не далеко, вроде как класс ОБЖ. Сердце замирает, сжимается. Руки леденеют. Неужели ученица решила с жизнью поквитаться. Да ну нет, бред это. Второй этаж не убивает, разве калечит. Только смысла особо нет в переломах. Подбегаю к окну, делаю шаг назад и присматриваюсь. От увиденного мороз по коже пробегает. Рыжие волосы… та самая девушка, которая спасла меня на улице. Глаза закрыты, будто не дышит.

- Эй, с ума сошла? – Кричу не своим голосом. Оглядываюсь кругом, может лестница, где есть. Как назло ничего, совсем ничего. Поднимаю голову, а она все также не шелохнётся. Сидит с таким обреченным видом, что мне становится страшно. Неужели и правда, сигануть решила.

Глава 20

Даниил

Смотрит на меня такими испуганными глазами, будто не верит в происходящее. А я замечаю, так много на ее лице, что лезть в голову начинают какие-то ужасные вещи.

- П-помоги, п-пожалуйста, - хриплым голоском отзывается девчушка.

- К-как? В смысле, что ты там делаешь? – не могу собрать мысли в кучу. Просто соображается плохо. Что она там делает. Почему сидит, свесив ноги, на окне. В такое время еще. И глаза такие красные, словно ревела пару часов без остановки. Мороз по коже пробегает, когда смотрю на нее.

- Позови охранника, чтобы он меня выпустил, - не просит, а умоляет. Голос дрожит, да и тело, судя по всему тоже.

- Сейчас, - махаю рукой, - только не прыгай, пожалуйста. – Страшно отходить, но иного выхода нет. Разворачиваюсь и бегу со всех ног к входу в гимназию.

Прямо.

Теперь налево.

Вот сейчас будут ступеньки и козырек.

Дергаю дверь. Заперто.

Твою мать! Стучу со всей дури по пластику, а звук выходит какой-то глухой. Неужели не слышит. Совсем что ли оглох там.

- Эй! Есть кто! – Кричу так громко, как только позволяет голос. Но даже шагов не слышу. Спит, что ли или ушел куда. И не выбить же эту дверь, все-таки не деревянная. Закидываю руки в волосы и сажусь на корточки. Не знаю, что делать. Как помочь девчонке. Вытаскиваю телефон, набираю Максу. Единственный близкий человек в моем окружении, кто со мной и огонь, и воду прошел.

- Слушаю, бро, - отвечает почти сразу.

- Как мне попасть на второй этаж школы, если вход закрыт? – Озадачиваю его сразу. Знаю, звучит, максимально странно, но две головы лучше, чем одна.

- Лестница, может козел деревянный какой-нибудь, - сходу соображает друг. А я оглядываюсь в поисках его идеи. Но тут ничего. Разве что…

- Спасибо, перезвоню, - отключаю резко телефон и бегу к кабинетам технологии. Благо они у нас на улице и коморка техноря тоже. Учитель он у нас бойкий: и музыку в началке преподает, и труду учит молодежь, а еще нет-нет по ремонту помогает. Между двумя классами есть проем, там я еще, будучи учеником средней школы, приметил старенькую железную лопату. Мысленно прошу всех Богов, чтобы она оказалась на месте. Ведь прошел уже не год и не два, как я последний раз был на уроках мастерства. Трудовик все пытался из нас мужиков сделать, чтобы и починить могли, и гвоздь прибить. Кому-то его идеи казались бредовыми, а я получал кайф. Ведь дома мне такого не показывали, отцовского наставления на путь истинный я не получал.

Когда дохожу до проема, замечаю ту самую старенькую лопату. Протискиваюсь в узком проеме и еле дотягиваюсь до деревянной рукояти. Хватаю ее и тяну на себя. Теперь дело за малым. Козел для ремонта, вероятно, есть в коморке возле кабинета трудовика. Там замок старый, то, что нужно. Размахиваюсь по сильней, и бью краем железа по цепи. С первого раза не поддается. Бью второй, третий… десятый. И вот оно: замок слетает. Захожу в помещение, а там темно, хоть глаза выколи. Вытаскиваю телефон и подсвечиваю, где-то должна быть та штуковина, которая поможет мне вытащить Тасю. Замечаю Козла чуть дальше от входа, с меня ростом, вытащить будет сложно. Но не зря же я спортом занимаюсь, на велике катаю, справлюсь. Пролазаю внутрь, пару раз ругаюсь вслух, потому что жуть как бесит нагромождение хлама. Зачем его вообще хранить. Пинаю какое-то ведро, которое попадается под ноги. Едва не падаю даже. Твою мать, квест какой-то, не иначе. Кладу телефон на полку рядом и дергаю козла с обеих сторон. Тяжелый сука. Тяну на себя, а он скрипом отзывается. Пыль парит в воздухе, то и дело чихаю, но внутри адреналином бьет дикое желание помочь девчонке. Поэтому не обращаю ни на что внимание. Через пару минут танцев с бубном, все-таки вытаскиваю козла на улицу. Ставлю на асфальт. Секунда, другая прихожу в себя, затем снова хватаю сооружение и тащу на задний двор.

Таисия

Даниил ушел. Он же поможет мне, не оставит тут. Надежда накатывает волной, а затем также быстро исчезает. Поднимаю голову к небу и только сейчас замечаю, какое оно красивое. Малиновое с темными окантовками. Солнце прячется за горизонтом, оставляя после себя лишь отголоски света.

Мне вдруг кажется, что время остановилось. Я жду, жду, а Матвеева все нет. Ушел, значит. Бросить решил. Если подумать, то любой другой бы бросил. Зачем помогать незнакомцу. Тем более за мной не охотится стая зомби или не накинулись амбалы. Всего лишь закрыли класс, всего лишь заставили почувствовать брошенной вещью. Да и кто я для Даниила, чтобы искать возможности для моего спасения. Мы разные. Он – любимец школы, я – серая мышь. Он – сынок богатеньких родителей, я – уборщица в кафешке. Такие люди как мы с ним никогда не должны были пересечься. Даже в самой страшной ситуации. А в итоге сталкиваемся второй раз.

- Тася, - разрывает его голос мой внутренний монолог. Опускаю голову и замираю. Стоит там внизу с какой-то деревянной штуковиной, в пыли весь, а одежда так вообще грязная. Смотрит на меня ледяным взглядом, аж мороз по коже. Неужели этот парень и правда  пытается помочь? Мне? Он?

Даниил двигает козла, устанавливая напротив окна. Затем умело так вскарабкивается на него, а тот периодически пошатывается. Сердце в пятки уходит, вдруг упадет. Не верю своим глазам. Просто не верю и все тут.

Глава 21

Реакция последовала моментально: я тут же оттолкнула его. Щеки горели от дикого смущения, в груди колотило предательски сердце, а дыхание было таким, будто я пробежала супер марафон. Нужно успокоиться. Но этой привилегии мне не дали. 

- Я слезу первым, - заявил Даниил и начал спускаться. Всего пару секунд и он уже на земле. Моя очередь. Собрала всю волю в кулак и дрожащими ногами начала ступать на деревянную балку. Тело меня не слушалось, будто команды мозга поступали куда-то в другое место. И когда ступня соскользнула, я опять оказалась в мужских объятиях. Чувствовала на своей шее его теплое дыхание. И этот тонкий цитрусовый аромат. Никогда подобной близости у меня не было. Казалось, все это каким-то неестественным действием. Поэтому я опять оттолкнула парня. Он смотрел ледяным взглядом, наводящим страх и дискомфорт. Будто я сбежала из тюрьмы, а меня поймал надзиратель.

- С-спасибо, - произнесла еле слышно. Что бы он там не подумал обо мне, но уйти без слов благодарности не могла. Ведь чаще всего люди проходят мимо умирающих прохожих и только единицы остаются неравнодушны к чужому горю.

- Что ты делала там? – Строгий голос, взгляд прямо в упор. Чувствую, как нервы начинают колотить молоточками.

- Неважно, - отвечаю сухо. Нужно уходить. Милой беседы все равно не выйдет. Мы слишком разные.

- Если я спрашиваю, значит, важно, - злиться, кажется. Руки в карманах, спина прямая. Высокий такой, широкоплечий и жутко уверенный в себе парень.

- Мне идти нужно, - опять уклоняюсь от ответа. Рассказывать историю о своей семье, о сестре-психопатке, об отце, которому наплевать на свою дочь, я точно не буду. Не хватало еще, чтобы у людей в школе появился новый повод поиздеваться надо мной.

Поправляю рюкзак и разворачиваюсь быстро. Только сейчас вспоминаю про работу, и про то, что меня там сегодня не увидели. Вот эта мысль особенно печалит. Ведь я не предупредила даже. Подставила коллег, которые надеялись на меня. Ненавижу Яну. Просто всеми внутренностями. Не могу понять ее поступков, а уж про оправдать и речи нет. Почему каждый раз все заканчивается вот так. Ладно, раньше она была маленькой. Но сейчас мы обе довольно взрослые. И жить мирно до сих пор не научились.

- Стой, - когда я дохожу до внешнего школьного двора, Даниил хватает меня за руку и резко поворачивает. Замираю при виде этого ледяного взгляда. Брови сведены, хмурится, злится видимо.

- Отпусти, пожалуйста.

- Что за мода такая уходить, когда с тобой разговаривают? – Говорит он, а в голосе явно звучат нотки раздражения.

- Мне идти надо, - пытаюсь откинуть его руку, но хватка становится только сильней.

- А я мог тоже мимо пройти, не будем прикрываться типичными отмазками.

- Ну, раз мог, надо было пройти, - кидаю ему, выплескивая свой негатив. Хотя он совсем не виноват в том, что Яна меня заперла в кабинете. Но именно сейчас мне очень хочется закрыться в своей коморке дома, и переварить весь спектр эмоционального напряжения. Да и не друзья мы с ним, чтобы разговоры по душам устраивать. Ведь когда я помогла ему, не пытала. Почему он ведет себя иначе, не понимаю.

- В следующий раз так и сделаю, - резко отпускает мою руку и смотрит так пронзительно. А я не могу устоять, опускаю голову. Под таким напором точно бы язык понес рассказывать, все как есть. В его глазах мелькнуло то самое чувство, которое я давно не видела. Чувство заботы.

Через пару секунд слышу шаги. Матвеев уходит, так быстро и стремительно, что мне становится не по себе. Не так должны заканчиваться спасательные операции. Но уже поздно что-то менять. Так будет лучше. Не стоит лелеять надежду там, где ей нет места.

Я жду минут пять, может больше. Даю возможность покинуть территорию первым, своему спасителю. Затем ухожу сама. Бреду по улицам, преодолевая разные закоулки, и все думаю, почему мы с Яной не смогли стать друзьями. Если вспомнить, я никогда не делала ей ничего плохого. Всегда шла на уступки. Даже первые ее просьбы с домашкой воспринимала как возможность стать ближе. Все же у них с Милей была аналогичная ситуация. Оцет умер, мать вышла замуж за другого. Обе не жаждали нового союза, но родители не спрашивали разрешения. Видимо решили, что так будет лучше для них и их детей.

Когда мы впервые встретились, я подумала: «сестра – это неплохо». Наличие мачехи, конечно, не вызывало радостных эмоций, но отец выглядел до ужаса угрюмым. Он смотрел на мир через серую призму, где каждый день шел дождь. Даже еда, которую готовил всегда очень вкусно, стала получаться какой-то пресной. Иногда папа мог задуматься и совсем забыть, что находится на кухне. Мне было страшно смотреть на него такого. И если я пыталась жить, осознавать, что нужно принять новую реальность, отец этого сделать не мог. Поэтому в тот день, когда он зашел в квартиру и сообщил о милой женщине, я ответила ему:

- Я рада, пап, очень рада. – И это было искренне. Кто-то должен помочь человеку выкарабкаться из глубокой ямы. Если не могу я, значит, это сделает другой. Каждый раз, я шла на уступки. Именно с этой мыслью. Даже сейчас в моем сердце нет ненависти к нему. Обида есть, непонимание, но не ненависть. И если бы мне предложили повернуть время вспять и не дать папе жениться на Тете Любе, я бы однозначно отклонила это предложение.

Внутренний монолог заканчивается, когда вижу перед собой входную дверь нашей старенькой квартиры. Нажимаю на звонок и тут же слышу тяжелые шаги. Это мачеха. Впервые рада, что она дома.

Глава 22

Просыпаться было тяжело, еле встала. В зеркало как глянула, так чуть не упала. Глаза опухли от вчерашних рыданий, смотреть страшно. Рыжие волосы торчали в разные стороны, щеки бледные-бледные, и только губы выделялись на общем фоне своим розовым оттенком. Вот тебе и видок.

Быстро приняла душ и пошла на кухню. Сегодня папа приезжает. Даже не представляю, как мы с ним будет общаться. После того случая и словом не обмолвились. Только лишь одно единственное смс, и тишина. Я на него отвечать не решилась. Поэтому сегодня как-то волнительно было встретиться с отцом.

- Встала? – Раздался голос Тети Любы за спиной. Она еще сонная и в халате, выглядит как типичная домохозяйка.

- Ага, - сухо отозвалась я, наливая себе чай. Мачеха уселась напротив меня, схватила с тарелки печенье и обратилась в своей типичной манере.

- Отец скоро приедет, надо на стол накрыть, сама понимаешь. – Каждый раз в день его приезда мы устраиваем показательный ужин или обед, смотря в какое время прибывает родитель. Тетя Люба заставляет меня весь день стоять у плиты, потом убирать комнаты, а сама в это время приводит себя в должный вид. Чтобы отец увидел свою красавицу жену и влюбился в нее заново.

- Ясно, - говорю ей, а сама представляю объем работы.

- В холодильнике еды много, сделай блюд пять. – Дает указания, как истинный командир. Молча киваю, потому что уже привыкла и просто принимаю все как есть.

- Во сколько он будет?

- К четырем приедет, - поясняет мачеха, и поглядывает на настенные часы. – Не забудь еще комнаты отдраить.

- Ага.

- А я пойду девочек будить, мне еще в парикмахерскую надо, - заканчивает наш разговор Тетя Люба и выходит из кухни. Вчера мы с Яной не встретились. Но уверена, что сестра в курсе, что я дома. Однако при мачехе виду не подаст, что удивлена моему появлению.

Пока семейство собирается в поход по магазинам и мастерам-визажистам, я иду убираться в комнаты. Сначала вытираю пыль, потом орудую пылесосом. Янка нет-нет косится в мою сторону, но и слова не произносит. Хотя по виду понимаю, она не ожидала такого расклада. Знала бы сестра, кто подпортил ее планы, так точно бы умерла. Она давно сохла по Матвееву. Делала все, чтобы стать частью его окружения. Даже сблизилась со Светкой из моего класса. Однако все попытки пролетали камнем в яму. Каждый раз сестра жаловалась по телефону подругам, что опять не вышло.

Когда семейство уходит из дома, я включаю музыку.

«All I want is someone,
Всё, чего я хочу, — чтоб кто-то
Tell me I'm crazy,
Сказал мне, что я сошел с ума,
It just might save me.
Это могло бы спасти меня.
Oh all I need is someone right here beside me.
Всё, что мне нужно, — кто-то рядом»

В телефоне играют слова любимого трека. А я бегаю из стороны в сторону, пытаясь приготовить что-то вкусненькое. Вспоминаю маму, как она улыбалась, как учила меня лепить пельмени и выпекать пирожки. От воспоминаний начинаю улыбаться. Будто она сейчас рядом, будто смотрит на меня и одобрительно кивает.

- Вот так, - разлетается ее голос в моей голове, - теперь нужно яйцо добавить, аккуратней, детка. – Мешаю в миске содержимое и думаю, как оказывается, сильно скучаю. За ней, за ощущением нужности, за заботой и улыбкой, что проникает под кожу и согревает сильней солнца. Не знаю почему, вдруг вспоминаю его. И эта фраза «Доверься мне»… махаю головой, нужно выкинуть прочь такие глупости. Это все стресс. Отдохну, пройдет.

Ставлю мясо по-французски в духовку, затем режу салат, и делаю запеканку. А еще обязательно нужно что-то сладкое. Точно, будут булочки с шоколадом. Папа их любит. Раньше любил. Потому что мама часто готовила.

Когда заканчиваю с едой, валюсь с ног. Даже с сервировкой стола Тетя Люба не помогает. Она должна выглядит свежей и красивой, как и ее милые дочки. Ничего нового, собственно. Ставлю приборы с посудой, и бегу в душ. Хоть как-то привести себя в порядок.

- Папочка приехал, - разносится голос мачехи по дому, такой звонкий и радостный. Я выхожу из ванной, и топчусь в коридоре, неуверенно переступая с ноги на ногу.

Громкие шаги в подъезде, звонок в дверь.

Отец стоит на пороге с уставшим, но довольным выражением лица. Высокий, широкоплечий, но похудевший. На темных волосах просвечивает давно седина, а возле глаз легкие морщинки. Александр Иванович с годами не меняется, разве что становится более замученным.

Отец переступает порог квартиры, кидает большую сумку на пол и первым делом обнимает любимую жену. Та от радости мычит, впиваясь в него руками. Он что-то шепчет ей на ушко, а мачеха от смущения бьет легонько ладошкой по мужскому плечу. Затем отходит на шаг и начинает кружиться. На ней легкое шерстяное платье, полностью по фигурке, с которой у женщины нет проблем. Волосы заколоты гребешком, на ушах длинные серьги. Даже ногти на руках стали под цвет наряда. Папа одобрительно кивает и показывает большой палец, оценивая на твердую пятерку.

- Дорогой, давай к столу, - тянет она его, а мы втроем с сестрами молча стоим в коридоре. Родители входят первыми. Мачеха делает широкий жест рукой, как бы показывая, на ее труды.

Глава 23

Следующая неделя прошла вполне неплохо. На улице стояла плохая погода, поэтому отец находился большую часть времени дома. Мачеха готовила ему сама, стирала вещи, вытирала пыль, в общем, вела себя как полагается. Сестры тоже смиренно помалкивали. Миля в принципе меня не трогала, поэтому с ней ситуация всегда стабильно одинаковая. А вот Янка явно злилась, что ее посадили под домашний арест и заткнули рот кляпом. Мачеха строго наказала, пока Александр Петрович дома, вести себя паинькой. Я тоже старалась не подливать масло в огонь. Где нужно помогала, а где нужно лишний раз не открывала рот. На вопросы отца отвечала однотипно: да, нет, все нормально… Думаю, ему со мной было некомфортно. Все же мы стали слишком далеки друг от друга.

В школе все, к удивлению, было спокойно. В понедельник я сначала боялась идти на занятия. Все-таки была вероятность встретиться с Даниилом, но когда мы пересеклись, он отвернулся, будто видит незнакомку. Оно и к лучшему. Общение с ним лишнее внимание, которое мне не нужно. Из интересного могу отметить поведение Левакова. В один из дней, когда Титов начал откидывать в мой адрес очередные шуточки, одноклассник его жестко присек. То ли дело было в до ужаса пошлячих комментариях, то ли Антон просто был не в настроении. Но Жора замолчал и уткнулся в телефон. Было непривычно спокойно. Словно я стала невидимкой. А в пятницу мое удивление достигло апогея. К обеду пошел сильный дождь, настолько, что аж смотреть в окна было жутковато. Ветер завывал, серость затянула облака, и спрятало солнце. Я выбежала из школы, но в ту же минуту поняла, что даже зонтик не способен спасти ситуацию. Тут-то передо мной и остановился байк Антона. Он приоткрыл окошко шлема и спросил:

- Подвезти? – Я бы села от удивления, да не на что было.

- Откажусь, - кинула грубо в ответ, и собиралась двигаться к остановке, как мотоцикл Левакова сдал назад, загораживая мне путь.

- Я серьезно, - его голос звучал чуть иначе, чем обычно. Да и взгляд был серьёзный, не знакомый мне.

- Я тоже, - снова выдала отказ, потому что Стокгольмским синдромом не страдаю. Обошла его железного коня и побежала прочь. К счастью, Антон настаивать не стал. На этой неделе он вел себя настолько странно, что я уж было решила, заболел. Однако одноклассник ходил на занятия, бодро отвечал на вопросы учителей и все же нет-нет, но подкидывал шутейки в мою сторону.

На работе вопрос тоже удалось уладить. Там я таить не стала, рассказала все как есть. Утаила разве что про Матвеева, сделав спасителем своим охранника. Директор был не в обиде, коллеги тоже. Оказывается, они переживали, что со мной приключилась беда. И как, оказалось, были правы.

 О своем заключении я больше не стала распространяться. Даже Игорю не сказала, хоть на сестру порой жаловалась. И в принципе, он знал, как натянуты у нас отношения. Однако все, что было связано с Матвеевым, хотелось закинуть в сундук и закрыть его на замок. Не знаю уж почему, но пусть будет моей личной большой тайной.

Когда наступила суббота, я уже мысленно настроилась на послание. Записки под партой для меня были отдушиной, радугой в мрачную погоду. И хотя понимала, что исход у нас печальный, что мы никогда не узнаем, друг друга в реальности, продолжала писать и ждать ответной весточки.

 «Я вот думаю, насколько человек должен быть понимающим. Представь, что ты очень хочешь завести собаку. Но тебе не позволяют этого сделать. Как быть? Принять отказ и попытаться осознать его или же продолжать стучать в закрытую дверь?»

Прочитала несколько раз его письмо. Может, мы можем стать немного ближе, если откроемся друг другу. А может, я слишком много фантазирую на этот счет.

«Пока ты не поймешь, что от твоего все понимания ничего не меняется. Если бы я хотела собаку, то вероятно мне бы не разрешили ее завести. Мачеха считает, что подарков с выше нужно заслужить. Поэтому я бы отказалась от идеи с собакой. Стучать в закрытые двери это изначально глупая затея».

Эту мысль я осознала через год после женитьбы отца на Тете Любы. Она стала моим девизом по жизни, не самым удачным, разве что.

«Тогда видимо я дурак, который закончит, как проклятый Хатико. Будешь приносить мне косточки к пирону?»

Его послание казалось грустным, но почему-то мне хотелось улыбнуться. Будто меня впервые в жизни понимали, по-настоящему.

«Ты любишь говяжьи или свиные? Я как раз планировала в будущем поработать разносчицей косточек. Да и не дурак ты. Просто веришь в лучшее. Все люди такие, одни открыто это демонстрируют, а другие молча ждут. Как я и ты».

Когда урок закончился, я быстро покинула стены школы. На улице довольно неплохо похолодало, все же ноябрь давал о себе знать. Я накинула капюшон на голову и побрела к остановке. Мрачное небо, прохладный влажный ветер, прохожие, которые спешат больше обычного… так и жизнь проходит, в один миг будто.

До работы доехала без происшествий. А вот там меня ждал сюрприз. Жена директора, молодая девушка с бойким характером, оказывается, затеяла сегодня вечер в стиле «Дикого кайота», так она его назвала.

- Что это значит? – Мой вопрос был вполне уместен, как казалось, но вместо ответа, я получила пакет с формой на сегодня и наставления вести себя как полагается.

- И я должна это надеть? – Глаза б мои не видели таких откровенных нарядов, а еще и работать в них… весело будет.

Глава 24

Даниил

- Кофе хочу и бутер хочу, - выл Макс, и кидал на меня молящие взгляды. Я забрал его час назад с тренировки по плаванию и вместо прогулки, мы решили тупо покататься по городу. Погода в последнее время меня не особо радовала, да и Макс вечно бурчал, что мерзнет.

- Тебе нельзя, - монотонно отвечаю ему, смотря на дорогу.

- Да что ты говоришь, папулек, - язвительно подпевает Аверин, ерзая в кожаном кресле автомобиля.

- Да, сына, - отвечаю в его манере, а сам думаю, что реально не отказался бы от чего-то горяченького. Поэтому когда заприметил знакомую вывеску, сразу же включил поворотник. Кафе в центре города с неплохим облепиховым пуншом мне еще в прошлый раз понравилось. Ну а Максу хорошо там, где тепло и есть еда.

- Ура, я знал, что ты меня любишь, бро, - задорно выдал друг и выскочил из тачки. Занятия спортом шли на пользу любому парню, а Аверину особенно. Высокий, в меру худой, но широкий в плечах. Вечно в шапках или в кепках, скрывающих его темные волосы.

- Да не беги, не раскупят твой кофе, - шутливо кинул я и кликнул кнопку сигнализации. В кафешке сегодня было необычно шумно. Мы это осознали, когда увидели очередь в пять человек возле барной стойки. Но когда заметил там Тасю, мои глаза просто вылетели из орбит. Я даже машинально рукой дотронулся рта, до того удивился. Что за униформа такая, чтоб скромную девушку превратить в распутницу.

- Воу, какие тут сегодня образы, - присвистнул Макс, пнув меня локтем в бок.

- Капец, - только и смог выдать я. После того случая на заднем дворе мы с рыжей девчушкой не общались. Меня почему-то задело ее поведение, поэтому включилась гордость. Но не могу не признать, что эти две недели наблюдал тайно за ней. Оказалось, что она, в самом деле, до ужаса скромная мадам. Если кто ударит или толкнет, то и слова не скажет. А в буфете пару раз перед ней влезали нагло в очереди и в итоге оставляли без обеда, на это рыжая опускала молча глаза. Зашуганная какая-то с виду, но со мной проявляла характер. Странная девушка, не то слово.

- Добрый денек, красавица, - начал Макс, когда подошла наша очередь. В этот момент Тася как раз оказалась возле барной стойки и естественно заметила, как я пялюсь на нее. Тут же отвернулась, но щеки покраснели. Смутил видимо девчонку. Хотелось подойти и спросить, почему она в таком виде шастает тут, но понимал, это лишнее. Да и сдалось оно мне.

- А вы что будете? – Обратилась бариста, когда закончила с Авериным. Русые волосы, пышные формы, как раз такие Максу нравятся.

- Капучино и сэндвич с курицей, - озвучил заказ, а потом не выдержал и спросил. – Простите, сегодня разве Хэллоуин?

- Наше руководство, - блондинка слегка нагнулась вперед, опираясь телом о стойку и шёпотом озвучила. – Сегодня день «кайота» устроило. Обязали одеть униформу. Разве мы не отменные кайоты? – Кокетничала бариста с именем «Валерия» на майке.

- Отменные, - влез Макс и подарил свою улыбку милой барышне. Я же ничего не ответил, просто развернулся и отправился за свободный столик. Друг последовал следом, явно недовольный таким раскладом. Он легко заводил отношения и также легко их прекращал. Нравился ему свободный образ жизни. В этом плане мы были не похожи. Моих тараканов в голове много чего не устраивает, поэтому живется нам с ними сложней. Выгнать бы их, да рука не поднимается.

- Милашка, скажи, - Аверин отодвигает стул и садится рядом, не спуская глаз с блондинки. А я снова замечаю Тасю. Ее явно просят принести наш заказ, но судя по выражению лица и долгому разговору, делать этого она не хочет. Видимо стесняется. Странная.

- Может мне номерок пойти стрельнуть, - не унимается Казанова рядом. Его телефонной книжке позавидовал бы любой бабник.

- Поешь сначала, - останавливаю его и лезу в карман за мобильным. Пока жду заказ, просматриваю ленту новостей. Нефть, политика, курс евро и доллара, все это каждодневная процедура. Не сказать, что особо интересно, просто привык уже читать и знать о ситуации в мире.

- А та официантка тоже ничего, рыжик, - на последнем слове Макс хихикает, и я машинально перевожу взгляд с телефона на друга.

- Слюну подбери, - злюсь от чего-то

- К нам идет, - довольно сообщает этот умник, и я замечаю, как рыжая на трясущихся ногах подходит к нашему столу с подносом. Старается не смотреть в мою сторону, но вижу и нутром чую, что смущаю ее больше, чем все эти люди в зале. Вроде как мы с ней не в каких-то отношениях, чтобы такая стена была. А вроде и она жизнь мне считай, спасла, я у нее в долгу.

- Прошу, - почти шепотом говорит Таисия, когда выкладывает кружки и еду с подноса. Мне бы промолчать, но бес попутал, не иначе.

- Шорты капец короткие, - как-то грубо вышло, надменно даже. Хотя вкладывал в эту мысль другой оттенок. Рыжая тут же кинула на меня хмурый взгляд и опять покраснела. Забавная такая.

- Если не нравится, не смотри, - злится, кажется. Собирается уже уходить, как парень за соседним столиком ее подзывает. Тася подходит и мило улыбается, а мне вот показала, считай средний палец, весело. Компания ребят там чуть старше нас, по крайне мере, с виду так кажется. Их трое: один русый, высокий и худой. Второй тучный такой с щеками, как у хомяка. Ему бы в зал не помешало сходить, а то точно ни одна девушка не даст. А третий, который подзывал Таисию, коренастый, но выглядит как вор в законе: волосы назад зализаны, на руке толстый браслет, на шее цепь, Саша Белый отдыхает.

Глава 25

Таисия

Ноги дрожали, руки дрожали, а в горле пересохло от нервов. Мне до ужаса не нравился этот наряд, но нужны были деньги. Поэтому и согласилась, потому что обещали по итогу двойной выход. И тут судьба подставила очередную иголку под ноги. Матвеев. Почему из всех именно он? Да еще и смотрит так пристально, будто я Мадонна с Голливуда. Неприятно. И Лерка с этим отнеси заказ тем красавчикам, ну же не отнекивайся. Я бы и отказалась, если бы не жена директора. Как всегда в нужное время и в нужном месте уши навострила. Пришлось закусить гордость и идти.

- Шорты капец короткие, - выдал так надменно, словно я кусок грязи, свалившийся на его ногу. Конечно, смолчать было трудно. Но еще трудней оказалось позже. За соседним столиком сидели наши постоянные клиенты. Я на них наткнулась впервые, а вот Лерка с Ниной частенько видели их в точках кофейни. Они детки каких-то уважаемых господ, поэтому наше руководство лишний раз им и десерт бесплатный предложит, и кофе за спасибо сделает. Вот тебе и связи. И все бы ничего, но тот парень с зализанными волосами уж больно сильно разглядывал меня. От его взгляда хотелось умыться и одеть на себя сто шуб. И голос еще такой противный, писклявый немного. Лучше бы четыре раза к столу Матвеева подошла, чем к этим. Бывает так, человек вызывает антипатию одним видом, вот это мой случай.

Когда улизнула от глаз из зала, испытала огромное облегчение. Последний час дорабатывала на кухне, посуды скопилось много, чему я была безумно рада. Лучше уж здесь в воде возиться, намывать грязные тарелки, а не официанткой в зале бегать, где то и глядишь, получишь шлепок по заднице. Не по мне такие вещи, надо было все же отказаться.

Только стрелка часов достигла нужной отметены, я скрылась в раздевалке. Быстро переоделась и перекрестилась. Не дай Бог еще раз в подобном оказаться. Конечно, тысяча рублей на дороге не валяется, но и гордость с личными принципами иметь тоже нужно. Выхожу в зал и иду в сторону кабинки туалета. Быстро закончу свои дела и пулей из кафешки.

- Стой, - чувствую, как за руку меня хватают и резко поворачивают. Даниил стоит возле меня и пристально смотрит. Глаза так и полыхают огнем, фитиль поднеси, так все рвануло бы к чертям. Хочу вырваться, но не дает. Еще крепче сжимает.

- В чем дело? – Слегка прикрикиваю.

- Если не хочешь проблем, - начинает он, - пошли со мной в машину.

- Что? – Хлопаю глазами, потому что переварить его слова удается с трудом. Матвеев не выглядит шутником, да и игривостью его тон не пахнет. Наоборот, ощущение, будто он на важных переговорах, до того серьезен.

- Дважды повторять не буду, - цедит Даниил и переводит взгляд куда-то в сторону. – Пошли, без вопросов.  

- Ни куда я с тобой не пойду, - наконец, мне удаётся вырваться из этой дикой хватки. Делаю шаг назад и тут же забегаю за угол в уборную. Сердце колотит в бешеном ритме, словно разорвет вот-вот грудную клетку и вырвется наружу. Не знаю, почему его присутствие так на меня влияет. То краснею, словно первоклассница, то злюсь так, будто он совершил самый ужасный в мире поступок. Череда разных эмоций бьют ключом, сменяю одну на другую.

Пока стою в закрытой комнате отдыха, в голову лезут разные мысли. И где-то внутри, мне даже интересно, откуда вдруг к моей персоне такой интерес у Матвеева. Уж я не Светка или Лерка, которые притягивают парней магнитом. Не тот случай.

Выхожу в холл минут через десять. И быстренько шмыгаю к входной двери. Переступаю порог, и свежий воздух ударяет в голову. Вдыхаю побольше, полной грудью, и улыбка сама тянется на лицо. Как хорошо, что завтра воскресенье. Как хорошо, что мне дали удвоенный оклад, и в целом, не плохое завершение дня. Так было, пока дорогу мне не перегородил тот самый парень с зализанными волосами.

- А я тебя жду, - противный голос и эта ухмылка, вызывают страх и антипатию. Машинально делаю шаг назад. Прокручиваю план побега. Ведь за спиной двери кофейни, а там людей полно. Не будет же этот странный тип устраивать шоу.

- Да ты не бойся, я ласковый, - податливо заявляет незнакомец. Эти его заигрывания совсем мне не нравятся.

- Извини, я не знакомлюсь, - стараюсь говорить уверенней, но выходит как-то тухло. То ли голос дрожит, то ли я мямлю.

- Ножки у тебя красивые, - одаривает комплиментом, а мне под землю провалиться хочется. Конечно, каждая девушка любит приятности в свой адрес, но не такие. По крайне мере не я.

- Так как зовут тебя, принцесса, - не унимается парень. Пытается выглядеть джентльменом, но ему не идет. Больше на мафиози в законе смахивает, чем на Великого Гэтсби.  

- Я же сказал, - вдруг слышу знакомый мужской голос, и ощущаю легкое касание чужой руки на своем плече. Ноги даже подкашивает от неожиданности. Поворачиваю голову и понимаю - это жест доброй воли.

- Дан… - хотело было сказать я, как Матвеев схватил меня за руку и потащил за собой следом, не давая проронить и слова. Незнакомец окинул нас хмурым взглядом, а на Даниила даже как-то цокнул, но тихо. И в какой-то момент остался лишь фоном возле кофейни.

Глава 26

Между нами холод недоверья,
Снег сверкает, колет сердце лед…
Ты в плену у Снежной королевы,
Заколдован ею целый год.

(фрагмент произведения
Георгия Васильевича Свиридова "Метель")

Таисия

Даниил буквально силой меня впихивает в свое дорогое авто, а затем резко хлопает дверью. Я тут же оглядываюсь и замечаю, как к нему подходит тот парень с зализанными волосами. Вид у него недовольный, что-то говорит Матвееву, жестикулирует руками. Порываюсь даже выйти на улицу, потому что переживать начинаю. Не хочется свои проблемы на чужих людей вешать. Но Даниил абсолютно спокойно с каменным выражением лица выслушивает монолог незнакомца, затем что-то отвечает даже. После чего разворачивается и идет к водительскому месту. Дверь открывается, он садится, заводит мотор и, не говоря ни слова, мы уезжаем. Вся эта ситуация как-то напрягает, но с другой стороны зачем кому-то мне вообще помогать. Тем более человеку, смотрящего на мир с высоты Эвереста. Мысли крутятся калейдоскопом в голове, оставляя еще больше вопросов. 

- Спасибо, конечно, - решаю нарушить тишину я,  - но можешь высадить меня возле остановки. 

- Дождь пошел, разве не видишь? - смотрит на дорогу так сконцентрировано, будто один в салоне своего дорогущего кроссовера. 

- Вижу, и что? Высади меня, мы уже отъехали достаточно для вида. 

- Промокнуть до нитки хочешь? - цедит сквозь зубы. Одной рукой сжимает кожаный руль, а другой нервно отбивает ритмы возле кнопки стеклоподъемника. 

- У меня зонтик есть. 

- Просто помочи минут десять и мы доедем, - говорит с каким-то раздражением. Что еще больше настораживает. Не доверяю я людям, не хочу быть у них в долгу потом. Особенно у богатых мажоров. У этих Бог знает, что в голове. 

- Я хочу доехать на автобусе, - пытаюсь говорить тверже, но как-то тяжело выходит. Уж больно властный Матвеев, по крайне мере рядом с ним ощущаю себя птицей, выпавшей из гнезда. 

- Хотеть и получать - разные вещи. 

- В чем прикол? Зачем ты меня везешь? Я что кажусь такой жалкой и немощной? 

- Скорее дурой, - ледяной тон, непробиваемый вид, ну прям Терминатор какой-то. Скрещиваю руки на груди и поворачиваю голову. В окне серые картинки сменяют одна другую, люди бегут под зонтиками, а лужи становятся больше. Когда осень успела так активно войти в свои полномочия. Такими темпами и зима придет, а я не замечу. 

- Высади меня, в чем проблема? 

- Ты так хорошо молчала, продолжай в том же духе. 

- Если сейчас не остановишь, я выйду посреди дороги, - в ход пошли ультиматумы. Может это и не совсем корректно, зато должно быть действенно. Пока требую, не замечаю, как оказываемся на моей улице. Откуда он только помнит адрес. 

- Выходи, - резко жмет по тормозам, будто достигает точки кипения. Я даже как-то боюсь посмотреть в его сторону, до того атмосфера накалена между нами. 

- Давайте же, - повышает голос, но не смотрит в мою сторону. Наоборот отвернулся, дышит громко, руль сжимает сильно, видимо злится все-таки. - Проваливай. 

- Спасибо, - шепотом произношу, не хочу еще большего извержения вулкана. Дергаю ручку и быстро покидаю автомобиль.

Даниил

Сжимаю крепче руль, аж руки сводит. Пытаюсь, не злится, но не выходит. Эта девчонка до ужаса бесит. Почему просто не принять помощь. Строит из себя недотрогу. Постоянно клыки показывает. Даже перед этим Сашей Белым вела себя дружелюбней, а у него явно намерения были не из сказки писанные. Мы едим, а она одно требует высадить ее. Я бы уже и попросил из салона, да дождь поливает знатно. Промокнет ведь, заболеет. Меня еще проклинать будет. А ведь она все-таки в ту ночь мимо не прошла. Поэтому стараюсь засунуть свою гордость. Потерплю, не сахарный. С таким характером ей сложно будет друзей заводить, не говоря уже о парне. Хотя какое мне вообще до этого дело. Ее проблемы.  

- Если ты сейчас не остановишь, я выйду посреди дороги, - требует язвительно. И тут пик моего терпения достигает апогея. Собственно мы почти доехали, повернуть осталось, и пройти чу-чуть. А там рукой до ее дома подать. Еще с той ночи запомнил, хоть и темно было.

- Выходи, - жму по тормозам, потому что не могу больше слушать эти неадекватные ультиматумы. Ведет себя, как Снежная Королева. И где только манерам учили. Куда родители смотрели.

- Давайте же, - прикрикиваю, потому что итак злой. Стараюсь не смотреть на нее, просто потому что тогда на газ нажму и довезу до подъезда. Рыжая странно действует на меня: в одну минуту хочется помочь ей, а в другую глаза б мои не видели. Первый раз в жизни такое. Слишком много эмоций от одного человека.

- Проваливай, - зачем-то грублю ей. Сам не знаю, не похоже на меня.

- Спасибо, - вдруг шепчет Тася и выскакивает из тачки. Перевожу взгляд на дорогу, благо дождик чуть утих. Она шлепает по лужам, даже голову не прикрывает. Как дите мало, честное слово. Беззащитной такой кажется. Нажимаю на газ слегка, просто чтобы убедиться, что дойдет до дома благополучно. Я ж не отбитый на голову, понятие правильности привито как-никак с детства. Мать постоянно твердила, нужно расценивать ситуации с точки зрения весов. Помню в садике, меня девчонки суперменом прозвали, потому что вечно помогал им, в драки с мальчишками влезал. Мол, так нельзя, она же слабая, а вы… потом получал нагоняй и нотации. Но себя не исправишь. Правда, в жизни чаще попадаются люди, живущие иными принципами. Нет у них понятия дружбы, любви, справедливости, а порой и человечности. Поэтому я предпочитаю одиночество. Там не прогадаешь, не оступишься.

Глава 27

Отец сказал, что уезжает. И в этот раз его не будет почти полтора месяца. Ужасно, чертовски ужасно. Его отправляют на север, а туда пока доедешь, уже и зима наступит. Приедет Александр Иванович к Новому Году, как бы ни к бою курантов. Конечно, я расстроилась. Как бы мы не были холодны друг к другу, я всегда переживала за отца. Все-таки это дорога, мало ли что. 

На прощание делаю ему с собой любимые булочки с шоколадом. Кладу их тайно в походную сумку с едой и оставляю записку:

"Пап, надеюсь, тебе понравится с чаем. Люблю тебя. Будь осторожен».  

Он уезжает вечером, когда мы все дома. Тетя Люба порхает над ним из стороны в сторону, дает наставления, чтобы лишний раз поспал и если плохо себя чувствует, поменялся местами с коллегой. Действительно беспокоится или делает видимость, я не знаю. Но отец улыбается от ее заботы, чувствует себя нужным видимо. 

Только у порога вспоминает обо мне. Подходит, треплет по волосам, будто не с девушкой взрослой прощается, а с десятилетним ребенком. Затем протягивает руку, от чего я в замешательстве смотрю пару секунд, но потом пожимаю ее. Он подмигивает мне и наконец, покидает нашу обитель. Только позже поняла, что в руке у меня оказалась тысяча рублей. Не хотел при всех давать, видимо побоялся, что жена поругает за такое расточительство. Закидываю деньги в задний карман джинс и бегу к окну. Смотрю, как маленькие капли дождя стучат по стеклу и на папу, выходящего из подъезда.

Удивительное дело, раньше я всегда выходила на балкон проводить его, но потом обида взяла вверх и я перестала. Сейчас почему-то вновь захотелось взглянуть на уходящую мужскую спину, которую все еще считаю своей родной опорой. Папа будто почувствовал и обернулся. Мы встретились глазами, и он подарил мне ту самую, давно забытую улыбку. Я помахала ему рукой, и Александр Иванович скрылся с виду. Уже ночью, когда засыпала, подумала, что может не поздно еще, а вдруг мы наладим отношения. Вдруг стену изо льда растопит тепло. С этой мыслью я уснула. 

 В понедельник в школу убежала пораньше. Не хотела лишний раз пересекаться с родственниками дома. Лучше походить часик вокруг стадиона, чем выслушать гору претензий. А они однозначно есть, всегда были. После того, как отец уезжал, гармония разлеталась на тысячи осколков, и реальность жестоко врывалась в нашу обитель. Иногда мне казалось, что даже Янка ненавидела послеотъездную атмосферу. Сестра вечно пыталась улизнуть из дома. Хоть в чем-то мы были похожи.

Стоило мне только дойти до стадиона, как опять начало моросить. Погода прямо-таки выплевывала свой негатив на город и людей. Серость и тусклость царили днями и ночами. Я вытащила зонтик и побрела к гимназии. Там в это время еще было довольно тихо. Только охранник громко листал старенькую мятую газету, явно за прошлый год.

Зашла в класс, бросила рюкзак на соседний стул. В такие минуты особенно радовалась, что классный руководитель приходит на сорок минут раньше. Она у нас до жути ответственная дама. А еще пунктуальная. Если озвучишь, что опоздаешь на пять минут, будь добр выполняй обещание: ни минутой больше чтоб.

Когда услышала шаги, не сразу обратила внимание. В окно смотрела, об отце думала. Все не теряла надежду изменить наш потухший фитиль. Искала ответы на извечное «почему», да по привычной традиции не находила их.

- Привет, Тась, - послышался знакомый голос. Леваков проследовал к своей парте, стряхивая капли от дождя. На нем была специальная мотоциклетная куртка, а брюки видимо уже успел поменять. Одноклассник кинул на парту шлем, и громко уселся на стул, вытягивая длинные ноги. Я почему-то не придала значения его необычному приветствию, хотя стоило. Ведь раньше он обращался только по фамилии или «убогая» называл.

- Привет, - сухо отозвалась и отвернулась. Еще подумает, что я разглядываю его.

- Дождь задрал уже, - выдохнул Антон, - не промокла хоть? – Я не ответила. Не поняла видимо, что этот вопрос был адресован мне.

- Филиппова? – Позвал одноклассник.

- Что?

- Не промокла, спрашиваю.

- Ты заболел что ли? – Я перевела взгляд на Левакова, который так внимательно рассматривал меня, так открыто.

- Здоров вроде, - пожал плечами Антон. – Кстати, - подскочил неожиданно одноклассник и подошел ко мне, а затем еще сделал пару шагов вглубь, опираясь ладошками о подоконник. Школьное окно было закрыто и завешано прозрачными короткими занавесками, которые мы летом снимали и стирали самолично. Вернее я, наша классная и еще пару ребят. Таких же безотказных.

- В чем дело? – Тихо спросила, подвигаясь вперед к парте. От этого Клоуна ожидать можно было чего угодно. Сейчас как выкинет на голову паука, так не поминай лихом потом.

- Старушка интересно и в дождь цветы сажает? – Удивленно спросил Леваков, вытягивая шею. Сначала не поняла про кого он, а потом вспомнила. Та самая бабушка, женщина с седыми волосами из записок Анонима.

- Вряд ли, - отозвалась все также тихо. Скорее бы уже народ начал приходить, а то как-то слишком близко стоит Антон, некомфортное расстояние.

- Ну да, - протянул уныло одноклассник, и наконец, сделал шаг назад, в сторону своей парты. Плюхнулся на стул, закинул руку в свои темные пушистые волосы. И как-то крайне неожиданно перевел на меня взгляд.

- Слушай, Филиппова, - обратился ко мне. – А ты, какие цветы любишь?

Глава 28

- Таисия, - просит Людмила Викторовна задержаться меня после уроков в четверг. Не хочу оставаться, да разве могу отказать. Классная приводит меня в учительскую, где за круглым столом восседают наши преподаватели. На столах у них стопы с тетрадями, разного рода бумажки, книги и блокноты. Дружелюбно со всеми здороваюсь и усаживаюсь в самый дальний угол. Надеюсь, что быстро закончу с добровольными занятиями и домой пойду.

- Смотри, - открывает ноутбук Людмила Васильевна и показывает мне таблицы в программе. – Что-то с екселем не дружу я совсем, посмотри, пожалуйста.

- Да тут настроить надо просто, - кликаю мышкой, но у меня тоже выходит не особо хорошо.

- Я отойду на пару минут, ты погляди пока, - просит женщина и удаляется. Рассматриваю экран и не пойму, что же не так. Решаюсь даже создать новый файл и скопировать, но оно переносится также коряво. Готова уже волосы на себе рвать, уверена же, что сейчас встанет вопрос о переносе данных вручную. Так просто ж меня не отпустят.

- Ну что там, получилось? – Возвращается Людмила Викторовна, разглядывая экран ноутбука.

- Не особо, - мямлю в ответ и перевожу на нее взгляд. А вдруг скажет, ну иди или тогда попрошу кого другого.

- Ох, как же быть, - пожимает плечами учительница, надавливая на мое слабое место. Не могу вот так встать и уйти теперь. Придется видимо задержаться.

- Мария Андреевна, вы точно корректный файл скинули? – Уточняет классная у другой учительницы, пока я пытаюсь заставить ексель подчиниться. Злюсь на себя, потому что обычно быстро с такими задачами разбираюсь, а тут почему-то не выходит.

- Что мне скинули, то я вам и передала, - отвечает в ответ женщина. Пока они впадают в словестную дискуссию, пытаясь найти крайних, я перевожу взгляд на большое пластиковое окно. Свинцовые тучи так, и висят над землей, погода не хочет меняться. Раздается гром, да в какой-то момент  настолько сильно, что я подскакиваю со стула. Пугаюсь. Большие суровые капли начинают колотить по стеклам, а ветер сильней качать деревья в разные стороны. Вот тебе и поход домой, под таким накалом попробуй дойти в целости и сохранности.

- Ой, Матвеев, - весь разговор в учительской прошел мимо моих ушей, но когда мелькнула знакомая фамилия, я тут же обернулась. Даниил стоял у дверей в капюшоне. На нем была горная парка именитой фирмы Найк, почти до колен, на ногах кроссовки и темные джинсы, в цвет униформе.

- Я флэшку занести забыл,- виновато и довольно мягко озвучил он. Прошел к столу одной из учителей, выдал фирменную улыбочку и мадам растаяла. Вот кому не нужно прикладывать никаких усилий, чтобы выслужиться.

- Спасибо, кстати, - учительница подняла указательный палец и продолжила: - а ты с компьютерами, на «ты»?

- С чем-то помочь надо? – Сразу понял Даниил к чему разговор. Отлично, пусть помогает, а я пойду. Или поплыву, в зависимости от затопленности на дорогах. От погодки за окном даже мороз пробежал по телу. Сейчас бы лишних рублей сто в кармане и такси в телефоне. Или на крайний случай дождевик с резиновыми ботинками.

- Да, Тасечка вот никак не может понять, почему программа не дает редактировать, - подала голос Людмила Викторовна. Матвеев, который все это время не обращал на меня никакого внимания, перевел взгляд. И милая улыбка с его лица моментально куда-то улетучилась.

- Ок, - отозвался он и прошел вглубь. Взял стул, поставил рядом со мной и уселся, выхватив мышку из рук. Начал быстро клацать, а я только и поспевала, что головой крутить. Куда он там нажимает, чтобы оно заработало.

- Кстати, Тасечка, - позвала меня Людмила Викторовна, отвлекая от монитора. – Как у тебя с сестрой дела? – Такие вопросы обычно вводят в тупик. Моя классная была одним из немногих людей, кто знал про Янкины выходки. Женщина даже однажды попыталась достучаться до папы, донести правду. Но получила от него нагоняй. Мол, если плохо следишь за учениками, то сама виновата в этом, и не надо их прикрывать. Родитель верил беспрекословно в то, что Яна ангел воплоти. Иногда даже казалось, что у него помешательство какое-то, иначе как еще объяснить.

- Как обычно, - сухо отозвалась я и вернулась к экрану.

- Недавно она стащила ключи от кабинета ОБЖ, мы случайно узнали,- объявила во всеуслышание классная. Мороз пробежался по коже, ком затесался в горле, даже глаза как-то защипали. И именно в эту минуту Даниил перестал кликать мышкой. Он перевел взгляд на меня, такой короткий, строгий и до жути ледяной. Все понял. Карты сошлись. Я молча отвернулась. В том, что этот парень никому не расскажет, сомневаться не было смысла. Ведь до сих пор никто не знает, что меня заперли в тот день в кабинете ОБЖ. Значит, хранить секреты мы умеем.

- Готово, - подал голос Матвеев и стремительно встал из-за стола.

- Да? – Защебетала классная. Подбежала к нам, все проверила и захлопала в ладоши. Радости было море, а у меня вот настроение ничем не лучше погоды за окном.

- Спасибо большое, - поблагодарила женщина нас обоих. Я выдавила из себя жалкое подобие улыбки, взяла старенький рюкзак и медленно поплелась к выходу.

- Даниил, ты ведь на машине? – Вновь голос моей классной. И почему я остановилась и обернулась. Почему посмотрела на него. – Подвези Таисию, пожалуйста. На улице такой ливень, бедняжка промокнет. У нее и зонтик еще ветхий такой.