Глава 10


Тобиас и Энтони покинули дом Лавинии час спустя, уничтожив целый пирог с картофелем и луком-пореем, большой ломоть сыра, огромный кусок маринованной лососины, почти целый каравай хлеба и все имевшиеся запасы пирожных.

— Ничего не скажешь, наградила же природа мистера Марча и мистера Синклера таким прекрасным аппетитом, — удовлетворенно заметила миссис Чилтон, унося пустые тарелки. — Всегда считала, что это первый признак здоровья мужчины!

— Не знаю, какой кошелек выдержит такие затраты, особенно если такие набеги на кухню совершаются регулярно, — пробормотала Лавиния. — Надеюсь, у них не войдет в привычку каждый день являться к обеду или к ужину. И без того я вхожу в немалые расходы, каждое утро кормя завтраком мистера Марча, не говоря уже о тех днях, когда его сопровождает Энтони. Клянусь, если это будет повторяться регулярно, мы вскоре окончательно разоримся.

— Чепуха! — отмахнулась Эмелин, поднимая чашку и смешно морща нос. — Все совершенно не так, и ты прекрасно это знаешь. Помилуй, Лавиния, вечно ты преувеличиваешь, когда речь идет о безвредных чудачествах и маленьких слабостях мистера Марча!

— Ты называешь подобный аппетит безвредным чудачеством? — негодующе возопила Лавиния, указывая на жалкие крошки, рассыпанные по блюду. — Ради всего святого, да я просто уверена, что Тобиас съел все смородиновые пирожные миссис Чилтон!

Экономка покачала головой и подхватила поднос.

— Думаю, не дальше чем на этой неделе он снова попросит меня пополнить запасы смородины. Похоже, его любовь к этой ягоде просто не знает границ.

— Да, я уже заметила, — проворчала Лавиния, сняв ботинки и сунув ноги в удобные мягкие домашние туфли. — Подумать только, он поедает ее в таких количествах, словно считает чем-то вроде подкрепляющего настоя.

Эмелин тут же поперхнулась и закашлялась.

— Простите, — пробормотала она в салфетку. — Не в то горло попало.

Миссис Чилтон как-то странно хмыкнула и поспешила выйти.

Лавиния подумала, что в ближайшее же время постарается узнать, что за странный эффект производит на всех домашних упоминание о смородине.

— Ну и устала же я, — вздохнула она. — Конечно, у Вейла превосходный экипаж, но тем не менее поездка показалась мне крайне утомительной. Лягу-ка я спать пораньше. Завтра у меня чрезвычайно хлопотливый день.

Эмелин присмотрелась к тетке и медленно опустила чашку.

— Но тебе было весело до того, как произошли ужасные события?

— О да! Если не считать неприятного эпизода со сменой комнат, все было прекрасно. Я с нетерпением ждала утра, чтобы снова предаться развлечениям… то есть все было так, пока я не обнаружила Клеопатру в спальне То-биаса.

— Прости, я что-то не понимаю…

— Наша новая клиентка, Аспазия Грей, оделась на маскарад Клеопатрой.

— Это как раз ясно. Но что она делала в спальне Тобиаса?!

— Прекрасный вопрос. Именно тот самый, что я задала себе, — усмехнулась Лавиния, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Если верить Тобиасу, они старые друзья.

— Друзья того сорта, что назначают друг другу встречи в спальне? — негодующе повысила голос Эмелин.

— Тобиас уверяет, что между ними никогда не было такого рода связи.

— Ясно, — взволнованно нахмурилась Эмелин. — И ты ему веришь?

Лавиния, удивленная вопросом племянницы, подняла брови:

— Да, конечно. Как ты сама сказала, у Тобиаса есть свои безвредные чудачества и маленькие слабости, но в их число не входит неприкрытая ложь, да еще в подобных делах.

Лицо Эмелин прояснилось.

— Похоже, между вами установилась определенная степень доверия, — понимающе кивнула она.

— М-да… Тобиас действительно честно отвечает на мои вопросы. Но проблема в том, что прежде всего я должна правильно сформулировать эти самые вопросы.

— Думаю, вполне естественно, что мужчина в возрасте мистера Марча и с его опытом может иметь какие-то прошлые дела и истории, которые не желает оглашать.

— Да, и кроме того, в натуре мистера Марча свято хранить эти самые тайны, — буркнула Лавиния.

— Ты встревожена этим новым делом, верно?

— И небезосновательно. Мы столкнулись с убийством.

— Да, разумеется, но у меня создалось впечатление, что больше всего тебя волнуют связи мистера Марча с прошлым.

Лавиния неодобрительно поджала губы.

— Мне не дают покоя несколько аспектов этой ситуации, и один из них — наша клиентка.

— Чем тебя так задела Аспазия Грей?

— Вероятно, тем, что когда я впервые увидела ее, она страстно обнимала Тобиаса.

— Только не говори, что мистер Марч ее целовал! — возмущенно воскликнула Эмелин. — Сама говорила, что природа их отношений вполне невинна.

— Если верить Тобиасу, она пыталась его поцеловать. В знак благодарности или что-то в этом роде. Он заявил, что не был добровольным участником этой сцены, и я ему верю.

Эмелин слегка расслабилась.

— Теперь вижу, как все произошло. Думаю, миссис Грей вполне можно понять. Конечно, она вела себя чересчур вольно, злоупотребив их старинным знакомством, и бедный мистер Марч просто не сумел достойно выйти из положения.

— За все время, что я знала бедного мистера Марча, ни разу не видела такого положения, из которого он не сумел бы выйти, причем не важно как, достойно или не слишком.

— Да, признаю, что он никогда не теряется и неизменно хладнокровен и компетентен.

Лавиния задумчиво уставилась на свои туфли.

— Я доверяю Тобиасу, — объявила она наконец. — Но не Аспазии Грей.

— Что ж, разве это не одно из правил мистера Марча: никогда не доверяй до конца клиенту?

— Тогда я более чем рада ему следовать. Но боюсь, что сам Тобиас забудет о нем, когда речь зайдет об Аспазии.

— Возьми себя в руки, Лавиния, — посоветовала Эмелин. — Мистер Марч крайне осторожен в подобных делах. Он ни за что не позволит своим личным чувствам к миссис Грей встать на пути здравого смысла.

Лавиния сдвинула ноги в туфлях.

— Остается только надеяться, что так оно и будет. В любом случае пока ничего нельзя предпринять. Тобиас, даже если бы и захотел, не смог бы отказаться от дела.

Эмелин понимающе кивнула.

— И ты тоже, пока он ведет расследование.

— Не могу же я позволить ему заниматься этим в одиночку!

— Естественно.

Эмелин приподняла было чашку, но неожиданно замерла с крайне нерешительным видом. Однако уже через несколько мгновений она опомнилась и, очевидно, пришла к некоему заключению, потому что немедленно обратилась к Лавинии:

— Поскольку мы обсуждаем вопросы, я сказала бы, личного порядка и связанные с мистером Марчем, я бы хотела кое-что спросить.

Лавиния насторожилась.

— Если это насчет твоих отношений с мистером Синклером, не могла бы ты подождать до другого раза? Я знаю, ты в него влюблена. Однако он кажется надежным и благородным молодым человеком, и очень сомневаюсь, что захочет просить твоей руки, пока не сочтет свои доходы достаточными, чтобы обеспечить семью. А если учесть, что его положение помощника Тобиаса крайне ненадежно, думаю, пройдет некоторое время, прежде чем все уладится. А до того было бы лучше всего, если бы ты…

— Я совсем не собиралась говорить об Энтони, — с удивительной настойчивостью перебила Эмелин. — Речь идет о тебе и мистере Марче.

Лавиния растерянно заморгала:

— Ты это о чем?

— Пожалуйста, не нужно, ведь я давно уже не ребенок. А кроме того, наше пребывание в Риме в качестве компаньонок этой мерзкой миссис Андервуд послужило превосходным уроком в житейских делах. Я прекрасно понимаю, что у вас с мистером Марчем весьма интимная связь.

— А… да… то есть…

Лавиния почувствовала, как становится жарко щекам. Нет, это просто смехотворно! В конце концов, она опытная взрослая женщина!

— Видишь ли, Эмелин, точная природа моих отношений с Тобиасом — это очень личное… — откашлявшись, промямлила она.

— Да, разумеется, — кивнула Эмелин, не отводя взгляда. — Но хотя, как ты говоришь, это очень личное, вряд ли составляет для кого-то тайну, если понимаешь о чем я.

— Было бы весьма трудно тебя не понять. Но куда ведет эта беседа?

Эмелин судорожно втянула в себя воздух.

— От моего внимания не ускользнуло, что последнее время вы все чаще и чаще встречаетесь.

— Но наше партнерство этого требует, — объяснила Лавиния деловитым, не допускающим возражений, властным тоном, который, как она надеялась, обескуражит Эмелин. — Нам необходимо постоянно держать друг друга в курсе расследования. Тебе это хорошо известно.

Но Эмелин ничуть не выглядела обескураженной или оробевшей. Тонкие темные брови решительно сошлись на переносице.

— Похоже, я должна быть откровенной. Мы обе понимаем, что вовсе не профессиональные интересы потребовали от вас совместной поездки в замок Бомон.

— Видишь ли, я что-то устала, — объявила Лавиния, растирая виски кончиками пальцев. — Не могла бы ты объяснить, откуда взялся такой интерес к моей дружбе с мистером Марчем? А ведь я думала, что он тебе нравится! Мало того, если память мне не изменяет, ты с самой первой встречи думала о нем куда лучше, чем я.

— Мне он действительно нравится. Очень. И сейчас мы обсуждаем не мои чувства к нему!

— М-м…

— Тетя Лавиния, скажи правду, ты ведь влюблена в мистера Марча, верно?

— М-м…

— И он, кажется, влюблен в тебя.

— М-м…

Лавиния глянула в сторону двери, гадая, сумеет ли она, отговорившись неожиданной болезнью, рвануться к выходу.

— Все знают, почему люди, находящиеся в интимной связи, принимают приглашение на домашнюю вечеринку.

— Наверное. — Лавиния с силой стиснула подлокотники кресла. — Долгие прогулки на свежем воздухе. Возможность общаться с природой. Наслаждаться старомодными сельскими забавами.

— Я не настолько наивна, тетя Лавиния, чтобы поверить всему этому. Общеизвестно, что такие приемы дают шанс влюбленным леди и джентльменам побыть наедине друг с другом. И не говори, что вы с мистером Марчем вовсе не собирались именно этим заняться в замке.

— Все, что мы ни планировали, было самым роковым образом разрушено гибелью лорда Фуллертона.

— Понятно. Но дело в том, что планы у вас все-таки были.

Замешательство немедленно сменилось раздражением.

— Принять приглашение Бомонов решил Тобиас. Это была его идея.

— Но ты же согласилась на эту поездку, — настаивала Эмелин, — хотя знала, чем все закончится.

— Довольно! — Лавиния величественно поднялась и подошла к окну. — Я хотела бы знать, какова цель столь бесцеремонного допроса?

— Прости, но я должна быть откровенной, — тихо ответила Эмелин. — Я ожидала, что, когда вы вернетесь от Бомонов, мистер Марч объявит о вашем решении пожениться.

Горло Лавинии перехватило. Пол, казалось, покачнулся под ее ногами. Не помня себя, она схватилась за гардины, чтобы не потерять равновесия.

— Ты ожидала… чего именно? — выдавила она наконец.

— Ты слышала. Я предполагала, что во время вашего визита в поместье Бомонов мистер Марч сделает тебе предложение.

Лавиния круто развернулась:

— Да что это тебе взбрело в голову?!

— Я прожила с тобой несколько лет и знаю тебя достаточно, чтобы без колебаний заключить: ваши отношения с мистером Марчем далеко выходят за рамки обыкновенных. Да, за эти годы у тебя были поклонники, а может, и романы, но ни один не значил для тебя так много. Во всяком случае, те джентльмены не приобрели привычку едва ли не каждый день являться к завтраку. И уж конечно, тебе бы не вздумалось отправляться с ними на домашний прием.

— Эмелин…

— Ты все равно что призналась в своей любви к мистеру Марчу, и он, со своей стороны, явно к тебе неравнодушен. У меня есть полное право предположить, что подобного рода связи ведут к браку.

— Полное право?

Лавиния сообразила, что безбожно измяла гардины, и, осторожно разжав кулак, разгладила складки.

— Так вот, твои предположения неверны.

Выражение лица Эмелин в эту минуту вполне можно было определить как негодующе-изумленное.

— Хочешь сказать, что мистер Марч даже не упоминал о женитьбе?

— Именно, — бросила Лавиния, воинственно вскинув подбородок. — И не пойму, почему он должен это делать. Я, во всяком случае, не ожидаю от него никакого предложения.

— Не может этого быть, Лавиния!

— Видишь ли, Эмелин, теперешнее наше положение как нельзя лучше подходит нам обоим.

Эмелин встала и развела руками.

— Но то, что сейчас между вами, немногим лучше пошлой связи, тайного романа. Так не может продолжаться вечно!

Нотки осуждения в ее голосе казались Лавинии чрезвычайно раздражающими.

— Не пойму, почему это не может продолжаться вечно?! Немало дам живут со своими любовниками по многу лет, и никого это не касается.

— Немало. Но не ты, Лавиния.

— Ад и проклятие, нечего так возмущаться!

Почувствовав необходимость в подкрепляющем стаканчике шерри, Лавиния подошла к шкафчику и распахнула дверцу.

— Тебе хорошо известно, что хотя леди твоего возраста и положения может быть погублена подобной «пошлой связью», вдова вольна поступать, как ей вздумается.

— Да, разумеется, в обществе существует два ряда правил для каждой из нас. И я хорошо осведомлена об этом, — сухо ответила Эмелин. — Но это не означает, что тебе прилично… одаривать своей благосклонностью мистера Марча без всяких перспектив на будущее.

— Боже, Эмелин, в твоем представлении я кажусь кем-то вроде дамы полусвета!

У Эмелин хватило совести покраснеть.

— Я вовсе не это хотела сказать. Но должна заметить, что с самого начала верила в благородство намерений мистера Марча.

— О Господи… — Лавиния плеснула шерри в стаканчик, из которого пила раньше. — Они действительно благородны.

— Мне так не кажется, иначе он просил бы тебя стать его женой.

— Поверить не могу, что ты смеешь читать мне нотации, наставляя в правилах приличия и достойного поведения.

— Мне неприятно говорить это, но, боюсь, не стоит упускать из виду возможность того, что мистер Марч намеренно злоупотребляет твоим доверием.

Это уж слишком!

— Злоупотребляет? Моим доверием? — Лавиния допила шерри и со стуком поставила стакан на стол. — А тебе не приходило в голову, что это я могу злоупотреблять доверием мистера Марча?

Эмелин потрясенно приоткрыла рот:

— То есть как это?!

— А ты посмотри на все с моей точки зрения, — бросила Лавиния, направляясь к двери. — В моем нынешнем положении я имею все, что только может пожелать женщина. Наслаждаясь близкими отношениями с джентльменом, я, однако, вовсе не обязана приносить те жертвы, которые так часто требуются от замужней женщины. При этом я сохраняю все права и сама распоряжаюсь своими средствами. Прихожу и ухожу когда вздумается. Веду свое дело и не отчитываюсь ни перед одним мужчиной. Откровенно говоря, Эмелин, мне можно только позавидовать.

Эмелин растерянно моргала.

Лавиния, не дожидаясь, пока она придет в себя, вышла в коридор и почти взбежала по лестнице.

И лишь оставшись одна, в убежище своей спальни, она призналась себе, что бесстыдно лгала Эмелин.

Не все, что она сейчас сказала племяннице, было правдой. Да, существовало немало вполне резонных причин, по которым ей было куда удобнее оставаться незамужней. Но ни одна не была той самой, по которой Лавиния так боялась брака с Тобиасом.

Загрузка...