Запрещенные письма

— Что?

— У меня только что появилась отличная идея! Мы должны пригласить Девину на мой турнир. Так она сможет увидеть его в реальности и описать в своей книге.

— Ты с ума сошла?

— Но это же будет так здорово! Она уже знает, как сюда добраться, — Уилма тихонько взвизгнула от восторга. — Я бы очень хотела, чтобы Девина присутствовала на моей свадьбе.

— Но это невозможно! Всем бы сразу понадобилось узнать, откуда она, и когда станет известно, что она с Родины, тут начнется настоящий ад!

— Они ничего не узнают. Мы нарядим ее в мальчика.

Я скрестил руки на груди.

— Должно быть, приятно жить в мире фантазий, но здесь, в реальном мире, подобное дерьмо не работает. Она слишком хорошенькая для мальчика, да и голос у нее женский.

— Тогда она притворится немой.

— Ха! Я никогда не встречал женщину, которая могла бы молчать целый день. И как вообще мы объяснили бы внезапное появление мальчика в нашей семье? Тебе не кажется, что вопросы возникнут в любом случае?

— Ох, я что-нибудь придумаю. Это будет весело!

— Нет, Уилма. Это не будет весело, потому что этого вообще не будет. Тебе нужно забыть об этой идее прямо сейчас!

Моя сестра одарила меня одной из своих дерзких улыбок, говорящих о том, что она приняла решение

— Гребаный ад! — выругался я от души.

— Нет, Тайтон, пока не уходи. Ты должен вернуть черновик Девине.

Я застонал и протянул руку за бумагой.

— Позволь только кое-что добавить.

Я совсем не удивился, когда моя сестра поделилась с Девиной своей ужасной идеей о том, что она должна прийти и посмотреть турнир. К счастью, я не сомневался, что Девина возненавидит эту идею так же сильно, как и я. Я мог рассчитывать на то, что она скажет «нет».

Глава 13

Критика

Девина

Уже несколько раз я садилась и снова вскакивала с места. То, как Тайтон раскритиковал буквально каждую строку моего черновика, было ужасным. Критиковать чужую работу следует с уважением к чувствам человека, но Тайтон, похоже, не думал, что у меня вообще есть какие-то чувства, которые можно обидеть.

Единственной положительной вещью, которую он упомянул, была фраза, которую он нашел забавной. Проблема была в том, что я такой ее не задумывала. А еще было имя Северянина. Я прочитала комментарий Тайтона на полях рядом с тем местом, где в первый раз упоминалось имя Марка.

Тебе следует сменить его имя на Тайтон, так как мы оба знаем, что ты пишешь о нас с тобой. Дейдра так похожа на Девину, что ты выдала себя с головой. Кроме того, можно сократить Дейдру до Деа; это означает богиня.

Я перевернула несколько страниц и нашла его замечания рядом с отрывком, описывающим Дейдру, смотрящую на фотографию Марка. Большими красными буквами Тайтон написал:

Значит, ты думаешь, что у меня красивые глаза. Спасибо за комплимент.

Если бы я знала, что Тайтон неправильно поймет и подумает, что я — Дейдра, а он — Марк, я бы никогда не послала письмо. Это одновременно приводило в ярость и унижало.

«Но в чем-то он прав. Марк действительно похож на него».

Я снова встала со стула и зашагала по комнате. То, что Марк похож на Тайтона, не означает, что он и есть Тайтон. Я фыркнула, подумав о его замечании насчет того, что Марк слишком отполирован, чтобы быть настоящим Северянином.

Ты же видела меня на самом деле, используй опыт, — написал он.

Чего Тайтон не мог понять, так это того, что я не могла использовать в книге ругательства, иначе у читателей случится сердечный приступ. Конечно, были старинные книги с ужасным языком, но мало кто их читал, и к настоящему времени большинство высказываний и сленга того времени были настолько устаревшими, что они никого не оскорбляли. В последней книге, которую я читала, использовались странные выражения. «Расслабуха», как я полагала, была сленгом для расслабления и отдыха, но для других мне потребовалась ИБМ. К сожалению, База Мудрости не предложила объяснения странным словам, таким как «ябывдул» и «обсосок».

Я отложила страницы с заметками Тайтона и взяла другую стопку бумаг с комментариями Уилмы. То, что они сделали копию черновика, было одновременно лестным и удивительным.

Уилма нарисовала сердечко и написала, что ей нравится. Но такие короткие комментарии мне не нравились никогда. Тайтон был безжалостен, но, по крайней мере, в его словах была конкретика. Жаль, что Уилма не написала мне, что именно ей нравится. Ее последние слова выглядели так, будто были написаны второпях.

Если ты пишешь о турнире, тебе обязательно нужно прийти и посмотреть на мой. Мы замаскируем тебя под мальчика. Считай это исследованием и приходи на пляж в шесть утра в субботу. Тайтон заедет за тобой. Это будет большое приключение, и ты увидишь, какого мужа я выберу.

Жду не дождусь!

Уилма

В первый раз, когда я прочитала эти слова, я даже рассмеялась над их абсурдностью, но прошел час — и вот, идея укоренилась в моей голове.

Меня всегда тянуло к фантастическим романам, и идея испытать мир, отличный от моего — это было бы здорово.

«И это не книга. Она просит тебя пойти на настоящий турнир и посмотреть на настоящий бой».

Я никогда в жизни не видела драки. Конечно, были фильмы, но ни один хороший родитель не позволил бы своим детям их смотреть. Еще в детстве во мне укоренилось убеждение, что насилие примитивно и отравляет разум. Сотни лет назад оно отравило умы людей и вызвало Токсичную войну, которая почти уничтожила всю человеческую расу и многие другие виды на планете.

Я ни на минуту не сомневалась, что мне не придется по душе зрелище того, как большие воины сражаются за Уилму. Но она была права, когда сказала, что это будет приключение. Если бы я могла проникнуть туда, как в прошлый раз, и просто понаблюдать за странной культурой Северных Земель, я смогла бы подробно описать ее своим читателям.

Я бы не просто увидела бой, я бы увидела сотни Северян и услышала, как они разговаривают. Я бы посмотрела, что они едят, что носят и как общаются друг с другом.

Мои руки немного дрожали, когда я взяла ручку и написала ответ.

Моя дорогая Уилма,

Как я могу отказать тебе в просьбе присутствовать на твоей свадьбе? Я в ужасе, и все же я не хочу пропустить это. Если ты уверена, что я буду в безопасности, я приду.

Пусть жизнь твоя будет спокойна и полна любви,

Девина

Я положила письмо для Уилмы в одну бутылку и нашла другую, чтобы ответить на письмо Тайтона.

Дорогой Тайтон,

Я нацарапала «дорогой» и скомкала бумагу.

Привет, Тайтон,

Нет, это слишком неформально.

Здравствуй, Тайтон,

Спасибо за твои замечания, но позволь мне совершенно ясно дать понять, что Марк — это не ты, а Дейдра — не я!

Я могла бы оживить словарный запас Марка, но заставить его сказать «иди на хер» — это не вариант. Если я буду использовать ругательства, мою книгу не опубликуют.

Кроме того, я говорила не о твоих зеленых глазах, а о его. И тот факт, что они нравятся Дейдре, не означает, что они нравятся мне, потому что, как я уже сказала, я не Дейдра!

Тебе кажется, что я так сильно должна изменить свою историю? Знаешь, что? Почему бы тебе не написать свою собственную книгу и не позволить мне ее покритиковать? Было бы интересно посмотреть, принимаешь ли ты критику так же хорошо, как критикуешь.

Девина

Глава 14

Еще несколько идей

Тайтон

— Почему ты не выглядишь счастливым?

Уилма только что затащила меня в свою комнату, чтобы показать мне последнее письмо Девины, и теперь удивленно на меня смотрела.

— Счастливым? Почему я должен радоваться, что ты подвергаешь Девину опасности? Какую часть слова «опасность» ты не понимаешь? Одно дело, когда она тайком приходит и уходит посреди ночи, но ты предлагаешь ей пойти с нами на самое большое мероприятие в Северных Землях, где ее увидят тысячи людей.

— Но я так горжусь тем, что у меня есть друг с Родины. Больше ни у кого такого нет!

— Дело не в тебе! — мой тон стал жестким, и Уилма слегка надулась.

— Дело вроде как во мне, потому что это моя свадьба.

Закрыв глаза, я потер лоб.

— Иногда ты бываешь самым эгоистичным человеком в мире.

— Я хочу, чтобы Девина пришла, и я уже придумала хороший способ замаскировать ее под мальчика. Никто не узнает, что она женщина. Я обещаю!

— Прекрасно! — подняв руки, я сделал глубокий вдох. — Но мое условие — мы расскажем маме и папе. Нам понадобится их помощь, если мы собираемся провернуть это дело.

— Заметано! — Уилма протянула руку, и как только я ее пожал, улыбнулась. — Это было легко, так как я все равно собиралась рассказать маме и папе.

Я мог только махнуть рукой.

Следуя за сестрой на кухню, я ворчал:

— Надеюсь, ты найдешь мужа, которому нравится постоянно слышать «я хочу», потому что ты часто это говоришь. Ты это знаешь?

Уилма повернула голову и высунула язык.

— О, это очень по-взрослому. Ты уверена, что Девина не была права, когда сказала, что ты больше девочка, чем женщина?

— Эй, это обидно.

Я покачал головой, когда Уилма побежала вперед. Я всегда считал главным недостатком нашей системы то, что невесты так молоды. Нам, мужчинам, требовалось время, чтобы накопить достаточно денег для участия в турнире, и даже если каким-то чудом кому-то удавалось собрать деньги рано, все равно требовались годы боевой подготовки, чтобы получить шанс. Редко можно было увидеть конкурсанта моложе двадцати пяти лет, и не было ничего необычного в том, что невеста выходила замуж за кого-то вдвое старше ее.

Большинство мужчин не считали это проблемой, потому что у них не было опыта общения с женщинами, но у меня было три сестры, и я лично видел, как сильно они изменились от пятнадцати до двадцати лет. Уилма могла думать, что она настоящая женщина, но мне хотелось, чтобы до ее турнира прошло еще хотя бы пять лет. Тогда моя сестренка могла повзрослеть и найти себя, прежде чем выйти замуж. Это было бы лучше и для нее, и для ее мужа.

Когда я вошел на кухню, Уилма уже объясняла родителям свой план.

— Это правда? — спросил меня папа. — Эта Девина действительно была здесь?

— Да, она была здесь.

— Почему ты нам не сказал?

— Мы же говорим вам сейчас, не так ли? — заметила Уилма.

— Женщина с Родины. — Мама растерянно моргнула.

— Да. Женщина, которая живет по другую сторону границы. — Я сказал это медленно, чтобы у родителей было время осознать.

— Она моя подруга и хочет прийти на мою свадьбу.

Моя мать раскрыла объятия Уилме.

— О, как интересно. Это сделает твою свадьбу еще более особенной.

— Я так и сказала Тайтону, но ты знаешь, насколько он негативен.

— Ты продолжаешь путать слово «негативный» со словом «трезвомыслящий». Есть разница.

— Ты уверен, что никто не заметит, что она ушла? — По крайней мере, папа понимал опасность плана Уилмы. — Если они подумают, что мы ее похитили, может начаться война.

— Теперь ты говоришь совсем как Тайтон, но вряд ли кто-нибудь заметит, что Девина уехала на несколько дней. Тем более, вся ее семья умерла.

Когда отец посмотрел на меня в поисках подтверждения, я кивнул.

— У них была эпидемия. В ее семье было восемь человек, и она потеряла их всех.

Папа нахмурился, а мама закрыла лицо руками.

— Бедная девочка!

Мгновение тишины заполнило кухню, прежде чем Уилма нарушила ее.

— Да, так что она вполне может уйти на день или два, и ее никто не хватится.

Покачав головой, будто все еще пытаясь уложить все в голове, моя мать храбро улыбнулась.

— Ну, в таком случае, почему бы нам просто не оставить ее здесь в качестве невесты для Тайтона и не сделать ее частью нашей семьи?

— Нет, мама, я ей не нравлюсь.

Положив руку мне на плечо, папа наклонился ко мне.

— Тебе не следует принимать это на свой счет. Всем известно, что женщины с Родины не любят мужчин.

— Это не ее вина. Она совсем ничего не знает, — защитила Девину Уилма.

— Не волнуйся, мы будем добры к ней, — заверил Уилму наш отец, в то время как мама, казалось, хотела услышать больше о плане замаскировать Девину под мальчика.

— Ну, она маленькая, поэтому мы не можем одеть ее как мужчину. Будут подозрения. Может, как мальчика лет двенадцати-тринадцати.

— О, почему бы нам не сказать, что она — я имею в виду, он — наш новый работник. — Мама указала на отца. — Если кто-нибудь спросит, мы могли бы сказать людям, что он — один из тех проблемных детей, которым полезно немного поработать на поле, чтобы выбить из головы ветер.

Папа подумал.

— Но с чего бы мы взяли на турнир работника?

— То, что мы не делали этого раньше, не означает, что мы не можем сделать это сейчас. Наша дочь выходит замуж, и мы — гордые родители.

— Значит, это будет мальчик! — заявила Уилма, и, похоже, на этом все было решено.

Недовольный ситуацией, я все-таки оставил последнее слово за собой:

— Просто убедитесь, что она наденет капюшон или шляпу, чтобы закрыть лицо.

— Мы могли бы попробовать найти фальшивую бороду.

Мама закатила глаза.

— Не будь наивной, Уилма. Когда ты в последний раз видела двенадцатилетнего мальчика с бородой?

— Хорошо, хорошо, но мне нужно сделать ее брови больше и пышнее. Мама, ты ведь поможешь, правда?

— Конечно, помогу. Я буду так рада познакомиться с жительницей Родины.

Раз уж все было решено, я пошел к себе, взяв бутылку с письмом Девины. Я уже прочитал ее ответ, но все равно вытащил письмо снова и перечитал. Было почти забавно, как непреклонно Девина говорила о том, что Марк и Дейдра — это не мы. Во всяком случае, для меня это было лишним подтверждением обратного.

Ее идея о том, что я должен написать свою собственную книгу, казалась прекрасной возможностью немного разозлить ее. Я не стал писать свою собственную книгу с нуля, а взял ее историю и переделал. Моя версия, к слову, была гораздо более красочной и веселой.

Написав пять страниц, я прочитал их, исправил несколько опечаток и ухмыльнулся. Да, пусть Девина и не могла вставить ругательства в книгу, но она определенно могла бы сделать ее чуть более страстной.

Как бы мне хотелось быть рядом, когда она прочтет это.

Глава 15

Камасутра

Девина

Слова моего профессора, сказанные много лет назад, продолжали звучать в моей голове. Когда вы читаете хорошую книгу, у вас закипает кровь, кружится голова и учащается пульс. Вы можете ненавидеть то, что читаете, но если слова так сильно на вас повлияли, значит, автор добился своего.

Пять страниц письма Тайтона заставили меня чувствовать все это, и все же это было не очень хорошее письмо. Он писал длинными предложениями, свободно обращался с запятыми и перегибал с повторами слов.

Но мое сердце бешено колотилось, голова кружилась, и кровь кипела от гнева. Он думал, что может украсть мою историю и переделать ее на свой лад! И во что он ее превратил! Мой взгляд упал на страницу, и я снова прочитала.

— Я не осуждаю тебя за отсутствие опыта. Я просто говорю, что готов научить тебя.

Ди посмотрела на книгу, которую только что дал ей Марк.

— «Камасутра», — прочитала она вслух. — Что это?

Пока она говорила, ее пальцы ласкали старую книгу с красивой обложкой, и мягкая улыбка осветила ее красивое лицо.

— Сколько ей лет? Я не могу принять такой дорогой подарок.

— Но я думал, ты любишь книги.

— Я люблю! Но…

— Открой ее. — Марк предвкушал этот момент и рассмеялся, увидев выражение лица Ди, когда она открыла книгу на случайной странице и увидела изображение пары, занимающейся сексом.

— Это что, шутка? — она перевернула еще несколько страниц, но на каждой стороне было изображение пары в позе секса с названием и описанием.

— Нет, это не шутка. «Камасутра» — это древняя книга, написанная в те времена, когда секс между мужчинами и женщинами считался прекрасным и священным. Она учит заниматься любовью во множестве разных позиций.

К его удивлению, Деа продолжала листать страницы, рассматривая картинки.

— Ого.

Его позабавила ее реакция на одну из иллюстраций, изображающую женщину под мужчиной.

— Да, она довольно гибкая.

— Разве ей не больно, когда мужчина заставляет ее вот так прижимать ноги почти к ушам?

— Почему ты думаешь, что он ее заставляет? Может быть, ей это нравится.

Встретившись с ним взглядом, Ди выгнула бровь.

— Вот что я тебе скажу, почему бы тебе не лечь на пол и не попробовать самому.

— Нет, все знают, что женщины мягче и гибче мужчин. Послушай, его роль — быть сверху.

Она прищелкнула языком.

— Ты можешь говорить, что угодно, но делать такое ты бы не смог.

— Ты тоже не сможешь. Женщины тогда часто занимались сексом, но если ты права, и если женщины отказались от секса после Токсичной войны, то, вероятно, было бы несправедливо сравнивать тебя с ними, — он пожал плечами с улыбкой. — В том-то и дело, что эволюция избавляет нас от всего лишнего. Держу пари, что вы, современные женщины, теперь сухие и твердые, как палки.

Его слова задели ее.

— Ты хочешь сказать, что я сухая и твердая, как палка?

— Я не знаю. А ты такая?

Продолжительный зрительный контакт между ними заставил сердце Ди учащенно забиться, но она не отвела взгляд.

— Хочешь посмотреть, сможешь ли ты сделать то, что делает она? — Наклонив голову, Марк добавил: — В одежде, конечно.

— Хорошая попытка, но я не собираюсь принимать акробатические сексуальные позы, чтобы доказать, что я такая же женщина, как и мои предки.

— Хорошо. Это было просто предложение. — Потянувшись и перевернув страницу, Марк остановился на следующей. — Может быть, это больше соответствует твоему уровню мастерства.

На рисунке женщина лежала на спине с раздвинутыми ногами, в то время как мужчина уткнулся головой между ее ног.

С громким фырканьем Ди закрыла книгу и вернула ее Марку.

— Спасибо за подарок, но я не могу его принять.

Его брови сошлись на переносице.

— Не говори глупостей. И эта книга — только часть моего подарка, — прижав книгу к ее груди, он понизил голос: — Настоящий подарок заключается в том, что я позволю тебе выбрать любую из ста одной позы в этой книге и опробовать их на мне.

Она открыла рот, чтобы возразить и сказать ему, что он сошел с ума, но странное покалывание, которое пробежало между ее бедер, вдруг заставило ее снова закрыть рот.

— Любую позу, какую пожелаешь! — повторил он с лукавым блеском в глазах.

Как и у Дейдры в этой истории, мое сердце тоже забилось быстрее. Зачем Тайтону писать мне такие чувственные вещи, если только… Если только он не хотел предложить мне это сам?

Я написала и разорвала на части несколько ответов, но дрожь в руках и ногах не унималась и мешала мне думать.

«Утро вечера мудренее!»

Внутренний голос звучал почти как голос моей бабушки.

Но сон не принес мне покоя. Я проснулась после кучи эротических видений с томлением между бедер. Застонав, я перевернулась на живот и попыталась снова заснуть, но сценарий из моего сна никуда не делся.

«Я не сумасшедшая. Это просто потому, что я весь день провела в головах персонажей. Это просто мое воображение сыграло со мной злую шутку».

И все же, вспоминая сон о том, как меня прижимал к матрасу большой, сильный и очень возбужденный Северянин, я чувствовала, как низ живота словно плавится от вожделения.

Марк, это был Марк… Я повторила это снова, потому что признание того, что мой сон был сексуальной версией того, что произошло тогда в амбаре между мной и Тайтоном, было бы унизительным.

Меня не интересует секс с мужчиной, и меня никоим образом не возбуждает мужское доминирование. Это было бы просто смешно для такой современной женщины, как я.

Смешно и грустно!

Снова перевернувшись на спину, я закрыла лицо руками и застонала.

Идея включить кое-что из написанного Тайтоном в мою книгу пришла не сразу. Если слова повлияли так на меня, то читатели должны почувствовать то же самое. Что может быть лучше исследовательской книги о Северных Землях? Книга о северных мужчинах!

Тогда это должен быть любовный роман.

В наши дни мало кто пишет любовные романы, и ни один из них не был эротическим, но если люди читают эротику, то почему бы и нет?

Подскочив с энергией человека, проспавшего двенадцать часов, я оттолкнула одеяло, схватила страницы Тайтона и бросилась к пишущей машинке.

Глава 16

Черт возьми

Тайтон

Когда я подошел к пограничной стене, на траве все еще оставалась роса. Утреннее солнце только выглянуло из-за горизонта и предвещало теплый августовский день.

Вчера я переслал Девине пять страниц своей книги, в которых было очень много сексуальных намеков, и в тот момент это казалось хорошей идеей.

Теперь же я беспокоился. Что если она обидится или, что еще хуже, испугается? Что если она передумает и перестанет писать нам из-за моей глупой шутки? Если Девина передумает и все-таки решит не идти на турнир Уилмы, моя сестра будет очень разочарована.

«И я тоже».

Правда заключалась в том, что мои чувства плавно изменились от ненависти к самой этой идее до предвкушения встречи с Девиной на пляже.

У меня не почти не было знакомых незамужних женщин, и Девина — с тех пор, как она появилась на нашем пороге, — стала для меня настоящим сюрпризом. То, что женщина была такой смелой и независимой, потрясло меня, как то, что она отказалась от моей помощи там, на пляже.

Она отличалась от наших женщин, и это меня заинтриговало. Она не только была близка мне по возрасту, но еще и казалась спокойной, зрелой и обладала естественной красотой, которую не скрывала густым макияжем.

Мой единственный шанс найти жену и создать собственную семью в этой жизни — это принять участие в турнире Тамары и сразиться за нее. Если только не…

Мое сердце почти пропустило удар, когда охотник внутри меня зарычал.

«Если только я не смогу соблазнить Девину и сделать ее своей».

Добравшись до пограничной стены, я заметил бутылку в траве и побежал к ней, одновременно отыскивая глазами другую бутылку. От разочарования все во мне сжалось. Там была только одна бутылка, и это означало, что Девина мне не написала…

«Черт! Мне не следовало посылать эти страницы».

Присев на корточки, я поднял бутылку и открыл ее. Я думал, это письмо для Уилмы, но там было мое имя, и сердце мое забилось.

Я надеюсь, что это письмо застанет тебя в добром здравии, Тайтон.

Спасибо за вклад в мою книгу. Я нашла твой неожиданный взгляд на сюжетную линию интригующим. Я включила большую часть того, что ты написал, в свою книгу, добавив немного деталей, чтобы это лучше легло в сюжет. Я нашла в Базе Мудрости статью, в которой говорится о Камасутре. Я предполагала, что это вымышленная книга, но так как она настоящая, — у тебя есть ее копия? Если есть, я хотела бы увидеть ее, когда приду на турнир Уилмы в субботу.

Ты написал, что в книге есть сто одна позиция. Это больше, чем может представить мое воображение, поэтому я спрошу: это число выдуманное или реальное?

Кроме того, поскольку ты знаешь людей, которые занимаются сексом, не мог бы ты спросить их, практикуют ли они те экстремальные акробатические позы, которые ты описал? Если нет, то нет необходимости включать это в мой роман.

Встретимся на пляже в шесть утра в субботу.

Пусть твой день будет полон счастья,

Девина

PS: Я заметила, что ты изменил имя Дейдры на Ди. Я могу согласиться сделать Ди ее прозвищем, но ее настоящее имя все равно будет Дейдра.

Чувство чистого облегчения и восторга заставило меня откинуть голову назад и улыбнуться небу. Она не только не обиделась на то, что я написал, но и все еще собиралась приехать на турнир Уилмы.

«Похоже, эта маленькая жительница Родины полна сюрпризов».

Я побежал обратно к дому и чуть не поскользнулся на мокрой траве, когда обогнул здание и взбежал по лестнице, чтобы найти ручку и бумагу.

Девина,

Черт возьми, я и не думал, что ты на самом деле включишь что-то из моего творчества в свою книгу. Позволь мне просто сказать, что для меня это большая честь.

Да, «Камасутра» — настоящая книга, но у меня нет копии. Но я могу показать все позиции из книги, когда ты будешь здесь. Все есть в Интернете. В отличие от вас, мы не отключили Интернет, и все так же им пользуемся.

Я думаю, что в книге более ста одной позиции, но число звучало хорошо, поэтому я его и написал: для художественного вымысла и всего такого.

Итак, вот что я знаю о сексуальной жизни: каждая пара отличается от других.

Некоторым может нравиться пробовать разные позиции, но для большинства, я думаю, хватает той пары-тройки, которая им больше по душе. Лично я точно знаю, какие я хотел бы попробовать в первую очередь. А ты?

В любом случае, завтра утром мы отправляемся на первый день турнира Уилмы. Это всего в часе езды отсюда, так что мы вернемся к ночи. Я уверен, что Уилма будет ждать письма и проверять, не бросила ли ты бутылку для нее. Она обычно проверяет по крайней мере три раза в день.

Тайтон

Не было необходимости говорить Девине, что, поскольку Уилма была занята приготовлениями к свадьбе, не она, а я был тем, кто проверял по три раза в день.

В полдень вернулись две бутылки.

Письмо Уилме было коротким и просто заверяло, что Девина с нетерпением ждет возможности присутствовать на ее свадьбе.

Но письмо ко мне было длиннее, и какая-то детская часть меня получала удовольствие от того, что Девина мне писала больше. Я начал читать.

Да окружит тебя мир, Тайтон.

Спасибо за ответы.

Если Марк и Дейдра в конечном итоге займутся сексом в книге, мне будет полезно увидеть иллюстрации, о которых ты говорил. У меня нет никакого опыта в сексе, но здесь, на Родине, есть города, где есть секс-боты, основанные на технологиях, существовавших до Токсичной войны.

Я не думаю, что они очень популярны, потому что наша физическая потребность в прикосновениях легко удовлетворяется массажами раз в неделю или две. Мы в курсе, что оргазмы приносят пользу с точки зрения снятия стресса, но об этом можно позаботиться с помощью простого массажа, который включает пенетрацию вагины пальцами и стимуляцию клитора.

У меня чуть не вылезли глаза, когда я перечитал последний абзац.

— Ни хера же себе!

Либо она издевалась надо мной, чтобы отомстить мне за то, что я ей отправил, либо я переписывался с настоящей женщиной и обсуждал ее сексуальность.

Это было, безусловно, самое интересное, что когда-либо случалось со мной. Сосредоточившись, я прочитал последнюю часть ее письма.

Что касается предпочтительной позиции, я надеюсь, ты не против, если я спрошу, есть ли у вас, мужчин, секс-боты, и если да, то насколько они доступны? Ты пользовался ими?

Еще раз благодарю тебя за помощь в том, чтобы сделать мою книгу как можно более достоверной. Я ценю твою готовность помочь в моих исследованиях жизни Северян.

Пусть день твой будет хорошим,

Девина

Она не прокомментировала, какую позицию предпочла бы, но это не имело значения. Она все еще разговаривала со мной и задавала все более интимные вопросы — и это было похоже на победу.

Поднявшись, я посмотрел на стену. С другой стороны этой преграды жила женщина, которая знала мое имя и думала обо мне.

Я насвистывал, когда возвращался в дом с письмом Девины для Уилмы.

— Она тебе написала? — спросила сестра, когда я протянул ей бутылку.

— Нет, — соврал я, чувствуя себя лицемером. Но моя переписка с Девиной была личной.

Уилма прочитала короткое сообщение Девины и улыбнулась.

— Она не передумала!

— Я знаю.

— Ох, не могу дождаться, когда увижу ее. Это будет так весело.

— Угу, — сказал я небрежно и отвернулся, чтобы она не увидела мою широкую радостную улыбку.

Глава 17

Завтрак и планы

Девина

Тайтон не только уже стоял на пляже в субботу утром, когда я вышла из воды на полчаса раньше, но и принес мне большое полотенце.

— Спасибо.

— Не за что.

Еще не было и шести утра, но солнце уже всходило. Суша волосы полотенцем, я заметила, что у Тайтона тоже были влажные волосы, и пришла к выводу, что он только что принял душ.

— Как проходит турнир?

— Разве ты не читала письмо Уилмы? Я перебросил его вчера.

— Нет, я проверяла в восемь, и ничего не было.

— Мы вернулись домой в десять, и я сразу же послал тебе письмо, но так как ты его не получила…

Он замолчал, когда я жестом попросила его подержать полотенце, пока ищу сухую одежду в сумке.

— Так как я его не получила?..

Я повернула голову, чтобы посмотреть, в чем дело, когда он не продолжил… и застала Тайтона уставившимся на мой зад, обтянутый черным нижним бельем, прежде чем он отвел взгляд со вспышкой вины на лице.

— Перестань пялиться на мой зад.

Он моргнул и, казалось, пришел в себя.

— Прости, но я всего лишь человек, и когда на тебе только топ и трусики, трудновато сосредоточиться.

Я выудила свою чистую одежду из сумки и встала.

— Если тебе так тяжело, отвернись. Мне нужно переодеться в сухую одежду.

Тайтон издал глубокий стон, повернулся и прикрыл глаза полотенцем.

— Это не помогает. Я все еще тебя вижу.

Я улыбнулась.

— Лжец. Я не вижу глаз у тебя на затылке.

— Мне не нужно видеть тебя глазами. Мое воображение показывает мне все.

Ни один мужчина никогда не флиртовал со мной, и у меня не было опыта общения с кем-либо, проявляющим ко мне сексуальный интерес.

— Ты видишь большую родинку у меня на бедре?

— У тебя есть родинка?

— Не одна, а семнадцать, и все они коричневые и волосатые. А еще есть просто огроменный шрам, оставшийся со времени операции. Он проходит от моего бедра до ключицы.

— Что за операция?

— Э… это… э-э-э… операция на сердце.

— И кто теперь лжец?

— Ты мне не веришь?

— Твой топ достаточно открыт, чтобы я мог увидеть твою ключицу, и на ней не было ни шрамов, ни родинок.

— Хорошо.

Я не знала, что делать со своими мокрыми трусиками и топом, так что огляделась. Через несколько часов на этом пляже будет солнцепек, поэтому я оставила свое нижнее белье сушиться на большом камне, а затем закрыла сумку.

— Теперь я готова идти.

Тайтон наблюдал за мной, когда я подошла к байку и стала осматривать его.

— Как мне попасть на эту штуку?

— Я просто перекидываю ногу, но, думаю, ты слишком мала для этого.

— Могу я наступить сюда? — Я указала на какую-то трубку.

— Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала. — Он сел на сиденье и отодвинулся, чтобы освободить мне место. — Если ты подойдешь сюда, я тебя подсажу.

— Не-а, я перед тобой не сяду.

— Пассажиры всегда впереди, Уилма. Как еще я могу убедиться, что ты в безопасности?

Мысль о том, что я буду буквально окружена его сильным телом, заставила мой желудок сжаться, как в первый раз, когда мне пришлось читать свой дебютный роман на публике. Я ненавидела нервничать, но я не могла ему этого показать.

— Я либо сижу позади тебя, либо бегу.

— Но почему? Ты боишься, что я причиню тебе боль?

— Нет, но я не хочу, чтобы большой Северянин прижимался ко мне.

Его бровь взлетела вверх.

— В чем разница между тем, что я прижимаюсь к тебе, и тем, что ты прижимаешься ко мне?

— Разница в том, что я не буду давить на тебя.

На долгое мгновение мы встретились взглядами.

— Хорошо, тогда ты сядешь позади меня… только сейчас.

Он подал мне руку и усадил на свой большой байк.

— Держись за меня.

— Нет, спасибо.

— Ну хорошо… — Тайтон сказал это с раздражением, растягивая слова. — Тогда я просто буду ехать очень медленно, чтобы ты не упала.

Уже скоро стало ясно, что черепаший темп был преднамеренной провокацией.

— Я могу идти быстрее, чем ты едешь.

— Тогда держись за мою талию.

Со вздохом смирения я обвила его руками, но держаться не стала.

Немного ускорившись, Тайтон внезапно ударил по тормозам. Этого было достаточно, чтобы я почувствовала, как импульс толкает меня вперед. От неприятного чувства потери контроля я рефлекторно сжала руки.

— Ты сделал это нарочно.

— Ага. И я не шучу. Я не могу защитить тебя там, сзади, так что либо держись крепче, либо садись вперед.

Я почувствовала исходящее от Тайтона удовлетворение, когда обняла его за талию.

Мы ехали в утренней темноте, и я прижималась к нему, но только когда он поднял мои сложенные руки немного выше, меня осенило, что я, возможно, держала свои руки слишком близко к его промежности.

— Ты когда-нибудь делал это с кем-нибудь, кроме Уилмы? — спросила я. — Я имею в виду кого угодно, кроме твоей семьи.

— Нет. Для меня быть так близко к незамужней женщине — что-то невозможное. Ее защитник убил бы меня за это.

— Тогда хорошо, что я не принадлежу никому, кроме себя.

Он кивнул и продолжил путь.

Из-за темноты особо нечего было разглядеть, но через пять минут езды я начала расслабляться, прислонившись к его широкой спине.

Конечно же, мои родители защищали меня в детстве, но как старшая в семье, именно я часто принимала на себя роль защитника. Никогда в своей взрослой жизни я не сталкивалась с кем-то, кто так заботился бы о моей безопасности, как Тайтон.

— Давай я помогу тебе слезть, — предложил он, когда мы подъехали к их дому.

Я решила соскользнуть вниз сама и упала бы, если бы Тайтон не протянул руку, чтобы поддержать меня.

Жар прилил к моим щекам.

— Спасибо. Оказалось выше, чем я думала.

— Все в порядке. Просто позволь мне помочь тебе в следующий раз.

Я отвела взгляд.

— Девина.

— Да?

— Тебе не нравится, когда тебе помогают?

— Дело не в этом.

— Это из-за того, что произошло между нами в прошлый раз?

Не было необходимости снова вспоминать о нашей неудачной первой встрече, поэтому я повернулась к дому.

— Я не вижу никаких огней…

— Мы прибыли рано, что дает тебе время ответить на мой вопрос.

Это было так типично для Тайтона. Всегда прямо и по существу. Со вздохом я призналась:

— У меня нет проблем с принятием помощи.

— Значит, дело во мне?

— Ты можешь винить меня за то, что я тебе не доверяю?

— Я же говорил тебе… Я не знал, что ты женщина, когда схватил тебя.

Как раз в этот момент в доме зажегся свет, и входная дверь распахнулась. Уилма выбежала нам навстречу, все еще в ночной рубашке.

— Ты здесь!

Меня чуть не отбросило назад, когда она в меня врезалась.

— Ты можешь поверить, что я сегодня найду себе мужа?

— Да уж.

— Как ты думаешь, Эммерсон выйдет в финал?

Тайтон прочистил горло.

— Эй, Девина не получила твоего письма. Она ничего не знает

— Ты не знаешь? — Уилма втянула носом воздух. — Тогда мне так много нужно тебе рассказать. Пошли.

Мы не стали дожидаться, пока Тайтон припаркует свой байк, и пошли в дом.

— Мои родители ждут не дождутся встречи с тобой. — Держа меня за руку и ведя на кухню, Уилма говорила со мной через плечо. — Мы с мамой подобрали для тебя маскировку. Мы решили, что тебя будут звать Девин. Так будет легче привыкнуть, и, кстати, тебе четырнадцать.

— Четырнадцать?

— Да. Если кто-нибудь спросит, почему ты еще не выглядишь, как мужчина, скажи, что в твоей семье мальчики взрослеют поздно. Посиди здесь, пока я приготовлю нам завтрак.

Тайтон вошел в дверь и со смешком закатил глаза.

— Что ты делаешь?

— Готовлю завтрак.

— Ты забыла, что твоя подруга не ест продукты животного происхождения. — Он кивнул на руки Уилмы, в которых были яйца и бекон из холодильника.

Уилма нахмурилась.

— Я хотела приготовить ей немного фруктов и блинчиков, но мы-то можем есть, как обычно, правда?

— Да, конечно.

Я не чувствовала, что вправе бросать вызов их пищевым привычкам. Моей целью было исследовать культуру Северных Земель, а не проповедовать.

— Как ты собираешься печь блины, если Девина не может есть яйца и молоко? Как насчет того, чтобы оставить приготовление пищи мне, пока ты убедишься, что мама и папа встали.

— Хорошо. Я хочу глазунью.

Тайтон вымыл руки и оглянулся на нее.

— Ты забыла сказать «пожалуйста».

Но Уилма уже ушла.

— Тебе нравится готовить? — спросила я, когда остались только он и я.

— Я бы не сказал, что мне нравится, но это приходит с возрастом, не так ли?

— Кто-то должен был сказать об этом моим родителям. Когда я переехала учиться в город, я так и не научилась готовить сама. Я была готова покорять мир и оказалась слишком горда, чтобы позвонить домой и признаться, что мне надоело питаться салатом, блинами и супом, купленным в магазине.

Тайтон разбивал яйца на раскаленную сковороду, но поднял глаза.

— И как ты вышла из положения?

— Был только один выход. Я записалась на кулинарные курсы. Думаю, их предлагают во всех университетах.

— И это помогло?

— Я не шеф-повар, но я умею печь и делаю ужасную лазанью со шпинатом.

Его губы поджались.

— Это кто так сказал?

— Это я так сказала.

Я села на барный стул у кухонной тумбы.

— Как насчет того, чтобы как-нибудь приготовить мне свою лазанью и позволить мне судить самому.

Тайтон не смотрел на меня, когда говорил это. На самом деле, он произнес это так небрежно, как будто было само собой разумеющимся, что я вернусь, чтобы навестить его семью в будущем.

Нет, не его семью. Он говорил только о себе.

Ух ты, еще один прилив энергии заставил мой желудок сжаться. Будто я была на американских горках или самолет, на котором я летела, вдруг попал в воздушную яму.

«Почему он заставляет меня так нервничать?»

— Или ты слишком напугана, чтобы позволить мне судить самому?

— Что? — на мгновение я растерялась.

— Ты сказала, что готовишь ужасную лазанью, и я сказал, что хочу попробовать ее, чтобы посмотреть, права ли ты.

— Ты вообще любишь лазанью со шпинатом?

— Никогда не пробовал. Мы делаем лазанью с мясом

— С мясом? — я наморщила нос. — Зачем портить лазанью мясом? На Родине мы все веганы.

Тайтон выглядел так уверенно на кухне и делал так много вещей одновременно.

— Я почти уверен, что в оригинальном рецепте было мясо, и что… — его прервали родители и Уилма, которые ворвались на кухню.

Встав со стула, я протянула руки, чтобы поприветствовать их мать, которая, казалось, с нетерпением ждала встречи со мной.

— Ах, так это и есть тот таинственный друг с Родины, о котором мы так много слышали.

Я улыбнулась.

— Мир вам. Я — Девина.

— Я знаю. Я — Жанна, как Жанна д'Арк, а это мой муж Уильям. Мы так рады познакомиться с тобой.

Отпустив ее руки, я повернулась и с широкой улыбкой протянула обе руки ее мужу, но вместо того, чтобы взять меня за руки в официальном приветствии, он поднял ладони в воздух и отступил назад.

— Эй, осторожнее.

— Все в порядке, папа, Девина не Северянка. Ты можешь прикоснуться к ней, — заверила его Уилма.

Уильям был более взрослой версией Тайтона.

— Мне лучше не делать этого. На случай, если это все полетит к черту и нас поймают с женщиной из-за Стены. Я не хочу прикасаться к ней.

Тайтон напрягся и с беспокойством посмотрел на меня.

— Расслабься, нас не поймают! Мы с мамой собираемся превратить Девину в Девина, и ты не сможешь ее узнать.

Их мама начала накрывать на стол, в то время как их отец перечислял для меня все важное.

— Важно, чтобы ты говорила как можно меньше — на самом деле, я бы предпочел, чтобы ты притворилась немой. Таким образом, никто не услышит твой девичий голос. Кроме того, тебе нужно все время находиться рядом с Тайтоном. Никаких внезапных порывов к самостоятельности.

Снова мы с Тайтоном обменялись взглядом, и это заняло немного больше времени, чем было нужно. Мне стало тепло и сердце заколотилось, и я снова спросила себя, что со мной не так.

— Я не спущу с нее глаз, — пообещал Тайтон своему отцу.

— Хорошо. — Уильям кивнул и сел за стол. — Мы сказали Фредерику, но это все. Чем меньше тех, кто знает, тем лучше.

— Фредерик — мой второй брат, — напомнила мне Уилма.

— Давай позавтракаем, а потом приготовимся. — Уильям посмотрел на цифровые часы на стене. — Мы уезжаем отсюда ровно в 7:45. Первые бои начинаются в девять, и я хочу быть там.

— У нас не так много времени на подготовку, — пожаловалась Жанна.

— Тогда нам лучше заняться завтраком.

Повернувшись к Тайтону, я спросила:

— Могу я чем-нибудь помочь?

Уильям выдвинул стул из-за стола.

— Нет, ты просто сиди здесь и думай о том, как двигается и ведет себя мальчик четырнадцати лет.

Тайтон фыркнул.

— Откуда ей знать, если она видела мальчиков только на Родине? Я не думаю, что они такие же, как наши.

— Ну, а как вы двое выглядели и двигались, когда вам было четырнадцать? — спросила я Тайтона и Уильяма.

— Я понятия не имею. Прошло больше сорока лет с тех пор, как я был молодым.

Жанна рассмеялась и указала на Тайтона.

— Помню, у тебя была фаза, когда ты ходил… забавно.

— Забавно? — переспросила я

Жанна продемонстрировала.

— О, он ходил вот так, выпятив грудь, чтобы выглядеть больше и сильнее.

— Да, сделай это! — кивнула мне Уилма. — Ты будешь выглядеть как идиот, но это нормально.

— Нет, не ходи так. Я все время ввязывался в драки. Никому не нравятся дерзкие дети. Это все равно, что носить на лбу надпись «ударь меня».

— Тогда как же мне двигаться?

— Ну, а как ты обычно ходишь? — Тайтон сел за стол, который теперь ломился от еды. — Покажи нам.

Я никогда не думала о том, как я хожу, и теперь все, что я делала, казалось странным.

— Так вот как ты ходишь? — Жанна нахмурилась.

— Да. Нет, может быть, больше похоже на это. — Я еще раз прошлась взад и вперед.

— Хм… Нет, так не пойдет. Ты слишком сильно размахиваешь руками.

Я остановилась у стула Уилмы.

— А как насчет твоей школы, как там ходят мальчики?

Они все посмотрели на меня так, словно я спросила ее, видела ли она инопланетян.

— Я не хожу в школу. Моя мама учит меня дома.

— О. — Я дернулась. — Только с тобой так или это относится ко всем девушкам?

— Нас не так много, но да, мы все учимся на дому.

— Так безопаснее, — объяснил Уильям.

Откусив большой кусок булочки с сыром, Тайтон встал со стула, быстро прожевал и проглотил.

— Как насчет того, чтобы ты ходила вот так? — Засунув руки в карманы, он немного опустил плечи и голову и пошел так, словно хотел, чтобы его не заметили. — Ты можешь быть застенчивой и неловкой в обществе. Люди оставят тебя в покое.

— Да, это хорошая идея, и еще: никогда не снимай толстовку, — проинструктировал Уильям. — Красивые мальчики тоже могут привлечь внимание. Не хотелось бы отбивать тебя от пьяных мужчин.

— Тут много гомосексуалистов?

— А как ты думаешь? — Тайтон снова сел и кивнул на мой стул, чтобы я сделала то же самое. У меня было такое чувство, что он не хотел говорить об этом.

— Это у нас табу, — прошептала мне Жанна.

— Но почему? В гомосексуализме нет ничего плохого.

— Что ты можешь об этом знать? Разве ты не говорила, что все на Родине асексуальны?

Слова Тайтона прозвучали как обвинение.

— Асексуал — это значит, что тебе вообще не нравится секс? — Жанна посмотрела на меня с жалостью.

Я коротко кивнула, и в комнате воцарилась неловкая тишина. Все, что я могла сделать, это сосредоточиться на завтраке. Клубника и кусок овсяного хлеба с апельсиновым джемом, которые я съела, были восхитительны на вкус. Я не спрашивала, были ли в хлебе молоко или яйца. Мне нужно было что-нибудь поесть, и, поскольку все остальное на столе было животного происхождения, я решила притвориться, что хлеб был веганским.

Тем временем Уилма и ее родители обсуждали чемпионов и то, как они все надеялись, что одним из пяти победителей станет парень по имени Эммерсон.

Уильям залпом выпил большой стакан молока.

— Жаль, что Кэмерон отправился в нокаут.

— Угу. — Тайтон издал звук согласия. — Я еле выдержал этот бой.

— Я знаю, сынок. Всегда тяжело видеть, как хорошего друга избивают до потери сознания, а помочь нельзя.

Тайтон кивнул.

— Он выжил, и это самое главное.

— Я бы не возражала против Камерона в качестве зятя. Он хороший боец, — вмешалась его мама. — Но теперь вы с ним можете тренироваться вместе для турнира Тамары в следующем году.

Тайтон не ответил, и Жанна снова обратила свое внимание на Уилму.

— Завтра в это же время ты будешь замужней женщиной.

— Я знаю. — Уилма улыбнулась от уха до уха и прислонилась лицом к руке матери, когда Жанна погладила ее по щеке.

— Я не могу поверить, что моя маленькая девочка — уже невеста, — прослезилась она.

— Ну, она не станет невестой, если мы не двинемся с места. — Уильям отодвинул свой стул. — Мы с Тайтоном уберем со стола, а вы трое — собирайтесь. Выезжаем через час.

Глава 18

Женщина и ее маскировка

Тайтон

Когда я увидел Девину в следующий раз, она превратилась из двадцативосьмилетней женщины в подростка со сросшимися бровями, в очках и мешковатой одежде.

— Неплохо, — мой отец скрестил руки на груди. — Девин, так?

— Да, меня зовут Девин, — голос Девины звучал по-другому, потому что она сделала его глубже и темнее.

Повернувшись ко мне всем телом, мой отец пожал плечами.

— Думаю, что это может сработать. Что ты на это скажешь?

Я был впечатлен маскировкой, но все еще опасался всего, что могло пойти не так.

— Да, это должно сработать.

Мы полетели на турнир на моем беспилотнике. Они были дорогими, и не многие могли себе их позволить. Когда мы с братом три года назад участвовали в турнире Старр, мы дали друг другу обещание. Если бы Старр выбрала одного из нас, проигравший бы купил другому беспилотник в качестве утешения.

Фредерик получил невесту и состояние. Я получил беспилотник, как и было обещано.

— Ох, это так мило. — Девина держала руки сложенными на коленях, пока оглядывала беспилотник.

Уилма, которая, понятное дело, привыкла к этому, устроилась поудобнее, поджав под себя ноги и повернувшись к Девине.

— Это правда, что на Родине нет дронов?

— Есть, но мы не используем их для обычных перевозок. Мы используем углеродно-нейтральные автомобили и автобусы, чтобы передвигаться, и, конечно, велосипеды.

— Но как насчет долгих поездок?

— Ну, для нас, обычных людей, есть лодки, скоростные поезда и самолеты. Но для дальних путешествий потребуется много энергетических очков.

— Что такое энергетические очки?

— Это своего рода система вознаграждения. Мы включаемся в нее с раннего детства. Например, когда я училась в школе, у нас в каждом классе было по три стационарных энергетических велосипеда. Школа питалась от электричества, которое вырабатывали мы, ученики, а избыточная мощность передавалась в соседний общественный дом.

— Дети крутили педали во время занятий? — я наморщил лоб.

— Не все одновременно, но некоторым было трудно долго сидеть на месте, поэтому их поощряли кататься на велосипеде, слушая или читая книгу. Другие делали это, пока участвовали в дискуссионной группе. Нам не нужно было ехать быстро, достаточно было просто не останавливать велосипед; у нас было десять с лишним классов, по три велосипеда в каждом, так что создание достаточной мощности не было проблемой. В любом случае, энергетические очки даются каждому человеку, который вносит свой вклад. Это еще и мотивирующий фактор для посещения энергетических центров. Мы можем создавать силу с помощью бега, езды на велосипеде, гребли, танцев и других форм движения.

— А что, если ты не сможешь? Или не захочешь? — спросила моя мама.

— В таком случае энергетические очки можно купить. Но у нас редко бывает, чтобы не нашлось никакой работы.

Мой отец наморщил лоб.

— По-моему это похоже на принудительный труд.

Девина выглядела совсем по-другому со своими большими бровями и очками.

— Мне нравится. Это отличный способ получить экологически чистую энергию и в то же время дать людям почувствовать, что они помогают обществу. Я уверена, вы согласны с тем, что дальнейшее загрязнение планеты допустить нельзя.

С тихим смешком мой отец наклонился ближе.

— Похоже, там даже в туалет сходить просто так нельзя.

Девина услышала его и ничуть не обиделась.

— Можно, конечно… но только в назначенные для вас дни внесения удобрений. Все фекалии собираются для целей удобрения.

— Что?! — мой отец резко откинул голову назад. — Тебе и по-большому сходить без графика не дадут?

Едва заметная улыбка заставила губы Девины изогнуться.

— Дьявол, — мой отец засмеялся и покачал головой. — А я-то думал, что у людей по ту сторону стены нет чувства юмора. — Он поглядел на нас. — Девина хорошо меня подловила.

— Девин, — поправила его Уилма. — Будет лучше, если мы будем называть ее Девин, чтобы сразу привыкнуть.

— Хорошо. — Папа поднял руку, давая понять, что понял.

Моя мама наморщила лоб.

— Я все еще не понимаю, что жители Родины имеют против дронов? Зачем вам использовать автомобили и велосипеды, когда вы можете летать?

— Мама, это как-то связано с тем, что они отвергают технологии, — заметила Уилма поверх чашки с чаем. — Они боятся того, что произошло во время Токсичной войны. И предпочитают все как можно более естественное.

Девина кивнула Уилме.

— Да, верно. Мы не стремимся к технологическим прорывам. Что для нас важно, так это жизнь, имеющая цель.

— Цель… например, как? — спросила моя мама.

— Мы заботимся друг о друге, и наша цель состоит в том, чтобы каждое поколение оставляло планету чище, чем она была у предыдущего. Большая часть мира все еще непригодна для жизни из-за загрязнения и радиации, но мы очищаем океаны и ручьи. Один из членов нашего Совета сравнил это с уборкой после вечеринки, на которой ты даже не присутствовал.

У моих родителей была куча вопросов к Девине, но мне было трудно сосредоточиться, ведь ответственность за ее безопасность лежала на моих плечах, как две тяжелые свинцовые глыбы. Я был защитником, сколько себя помню, но сейчас все было по-другому. Девина не знала наших обычаев и ожиданий. Она не знала бы, как разобраться в ситуации, и уже доказала, придя сюда в первый раз, что любопытна и любит риск.

Мы наконец прибыли к полю, на котором были сооружены десять огромных арен для боев, и я дал над ними большой и медленный круг.

— Рада, что нам разрешено приземлиться в VIP-зоне, — тихо пробормотала моя мама, прижавшись носом к окну.

— Это потому, что это мой турнир. — Уилма выпрямилась во весь рост. — Я единственная, кто может это сделать. Ну, за исключением короля, конечно.

— Кстати о нем. — Я понизил голос и посмотрел прямо на Уилму. — Держись на расстоянии. Просто кивни и улыбнись, но ни при каких обстоятельствах никуда с ним не ходи.

Сморщив нос, она фыркнула.

— Фу, с чего бы мне куда-то с ним ходить? Он такой мерзкий.

Я чувствовал на себе взгляд Девины, но объяснять, насколько сумасшедшим и непредсказуемым был наш король, пока был не готов.

Мы с папой вышли первыми и помогли выйти маме и Уилме.

— Девина. — Я взял ее за руку, когда она последней вышла из беспилотника. — Обещай, что не сделаешь ничего глупого.

Меж ее бровей образовался треугольник.

— Например, чего?

— Например, того, из-за чего меня могут убить.

Глубоко вздохнув, она покачала головой.

— Я обещаю делать все, как ты скажешь.

— Хорошо. — Я должен был отпустить ее руку, но связь между нами, когда я прикасался к ней, и мы оба смотрели в глаза друг другу, заставляла мое тело покалывать от возбуждения.

— Я…

Она подождала, пока я закончу фразу.

— Прости, но мне нравится прикасаться к тебе. — И чтобы смягчить свои прямые слова, я легко рассмеялся.

Девина еле заметно улыбнулась.

— Это потому, что это ново и, в общем-то, запрещено для тебя, тебе не кажется?

— Вы со мной? — позвала Уилма, и, заперев беспилотник, мы поспешили за ней, пока я думал о вопросе Девины.

«Неужели мое влечение к ней возникло только потому, что я не могу прикасаться к другим женщинам?»

Нет! Ответ пришел тут же. Даже сейчас, когда Девина была одета как капризный подросток, мое тело реагировало на нее. Было что-то в ее характере и манерах, в том, как она глядела на меня каждый раз, когда наши глаза встречались. Девина не была девочкой-невестой. Она была женщиной примерно с таким же жизненным опытом, как и у меня. Она познала радость и пережила ужасную потерю. Она была сложной и раненой внутри, но в то же время очаровательной и красивой. Если быть честным с самим собой, она занимала мои мысли утром, днем и ночью с тех пор, как я ее встретил.

Мой отец остановился и поторопил нас.

— Бой вот-вот начнется.

Мы с Девиной побежали трусцой, чтобы не отстать от моих родителей и Уилмы, но когда мы уже собирались войти в VIP-зону перед входом, я остановил их.

— Подожди. Все будут смотреть на Уилму и ее свиту. Будет лучше, если мы с Девиной смешаемся с толпой

— Это Девин, — напомнил мне папа, в то время как моя сестра умоляла громким шепотом:

— Нет, я хочу, чтобы Девина была со мной. Мы будем вдали от толпы, так что ей будет безопаснее в VIP-зоне.

— За исключением того, что все будут говорить о том, кто этот мальчик, и тебе вообще-то запрещено шептаться с юношей так, будто он твой лучший друг. Тем более по легенде Девин — проблемный юноша, так что это будет выглядеть подозрительно.

Надув губы, Уилма сдалась и сжала руки Девины.

— Тогда увидимся позже.

— Хорошо. — Девина повернулась ко мне за инструкциями, и я заверил ее, что мы встретимся с остальными позже.

Когда остальные пошли вперед, я кивнул.

— Давай же. Найдем несколько мест сзади.

Я замолчал, когда нас окружила большая группа северян, все они пытались подойти как можно ближе к драке. Девина выглядела маленькой, но держала голову опущенной, как мы ее и учили. В толстовке и капюшоне, закрывающем часть ее лица, никто не смог бы разглядеть ее как следует. Мне показалось, я заметил, как она ущипнула себя за нос, но я не винил ее. Вонь немытых тел была невыносимой, пока мы не добрались до заднего ряда трибун.

Девина села рядом со мной.

— Разве гигиена здесь не важна?

Мы были на расстоянии от других зрителей, но я все равно наклонился вперед и держал голову прямо, почти не шевеля губами, пока говорил:

— Большинство из этих людей разбили лагерь в палатках. Ты видела их на поле, когда мы прилетели.

— Ага.

— Большая часть мужчин прибыла в среду и провела эти дни, наблюдая за боями и попивая пиво. Примерно в десяти минутах отсюда есть озеро, куда можно пойти искупаться, но кому-то все равно, да и из-за жары это не имело большого значения. Мы все равно потеем, как свиньи.

— От тебя не пахнет так плохо.

Это замечание заставило меня повернуть голову и посмотреть на нее.

— Ты думаешь, я хорошо пахну?

— По сравнению с этой компанией, ты прекрасно пахнешь.

Было трудно сохранять видимость незаинтересованности.

— Ничего себе.

— Что?

— Никто никогда не использовал слово «прекрасный», описывая что-либо, связанное со мной.

Она молчала несколько минут, пока все больше людей заполняли ряды перед нами.

— Я не думала, что тебе придется отказаться от хороших мест, чтобы я пришла. Я сожалею об этом, — сказала она шепотом, но все же подражая голосу мальчика.

Я пожал плечами, потому что не мог сказать ей, что мне не терпится остаться с ней наедине.

— Ты злишься на меня?

— Нет. Я делаю это для своей сестры. Это не твоя вина.

Когда два бойца вышли на ринг, они устроили настоящее зрелище, играя мускулами и хмуро глядя друг на друга. Эта часть представления предназначалась для зрителей, и я всегда чувствовал себя глупо, делая это, когда дрался.

— Что они делают?

— Разогревают аудиторию и пытаются запугать своего противника.

Глаза Девины расширились.

— Он действительно только что ударил себя в грудь, как пещерный человек?

— Уэйн — любитель покрасоваться, но у него есть навыки, этого не отнять. Он отличный боец и один из любимчиков Уилмы, потому что ему всего двадцать восемь и он очарователен.

Она скрестила руки на груди.

— Но посмотри, как он скачет вокруг.

За последние несколько дней я видел более тридцати боев, и хотя это был один из финалов, и я поставил деньги на Уэйна, я был больше сосредоточен на реакции Девины на бой, чем на самом бою.

Когда двое мужчин начали наносить удары в воздух, зрители зааплодировали, а она зажмурилась. Прошло совсем немного времени, и Девина прижалась спиной к барьеру позади нас, как будто он мог поглотить ее целиком и спрятать от насилия, происходящего на поле. Обе ее руки были сжаты в кулаки и прижаты к нижней части лица.

— Ты в порядке?

— Нет.

— Просто помни, что они платят за то, чтобы быть здесь. Участники и зрители. Мы все это любим.

Медленно покачав головой, она посмотрела на меня.

— Как ты можешь наслаждаться чужой болью?

Я скорчил гримасу.

— Я бы не сказал, что мне нравится их боль, но для того, чтобы кто-то победил, должен быть проигравший, и я хочу, чтобы моя сестра вышла замуж за самого сильного защитника. Ты понимаешь это, верно?

— Даже если это означает, что он жестокий псих?

Я нахмурился.

— Он не будет жестоким по отношению к ней.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что, если это так, она может развестись с ним, и это было бы самой унизительной вещью для любого мужчины.

— Развод?

— Ну да. Престиж обладания женой огромен, и для кого-то испортить его и плохо обращаться с женщиной немыслимо. Муж должен защищать свою женщину и заботиться о ней. У нас так мало женщин, что они считаются самой редкой и драгоценной вещью в нашей стране.

— Женщины — это не вещи.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

В течение двух раундов боя мы не разговаривали. Девина выглядела так, будто ей не очень хорошо, но осталась на своем месте.

Но вот Уэйн подпрыгнул в воздух и ударил ногой в лицо другому мужчине. Хлынула кровь, из толпы послышался громкий рев возбуждения, который усилился как раз в тот момент, когда противник Уэйна упал навзничь.

Мы сидели высоко, и никто не загораживал нам обзор, так что мы могли видеть все очень четко.

— О, Мать-природа. — Девина ахнула, ее глаза были прикованы к рингу, где Уэйн вальсировал возле противника, подогревая публику.

— Он насмехается над ним. — Девина засучила рукава на руках и плотнее натянула капюшон, будто могла защититься от того, что происходило на ринге.

— Публика любит шоу, и Уэйн популярен, потому что он всегда делает шоу.

В моих словах не было необходимости, так как дикие возгласы и топот ног в толпе говорили сами за себя.

Недалеко от нас мужчина в майке и кожаном жилете встал и начал размахивать в воздухе кулаком.

— Уэйн. Ты — гребаный чемпион. Убей неудачника.

Взгляд Девины переместился с мужчины на меня, и в ее глазах я прочел вопрос. Она хотела, чтобы я заверил ее, что он не говорил серьезно.

Я смотрел прямо перед собой.

Когда мужчина на земле попытался подняться медленными и нескоординированными движениями, Девина прошептала, как будто говорила с ним:

— Не вставай.

Мужчина продолжал попытки подняться.

— Кажется, он получил сильное сотрясение мозга.

— Может быть, — согласился я.

— Тогда он должен лежать.

Было ясно, что Девина не понимает правил боя.

Мужчина на полу встал на четвереньки и пытался подняться на колено, чтобы потом встать на ноги, когда Уэйн сильно пнул его в ребра. Мужчина застонал от сильной боли, а потом его вырвало.

Вокруг засмеялись и засвистели.

К этому времени Девина постукивала ногой так, будто хотела сбежать.

— Почему они не прекратят это? Ему явно нужна медицинская помощь.

Некоторые из людей в нашем ряду начали оглядываться.

— Перестань постукивать ногой, — пробормотал я так тихо, чтобы могла слышать только она. — Это заставляет трибуны вибрировать, и люди оглядываются. Веди себя спокойно и притворись, что тебе либо скучно, либо ты наслаждаешься шоу.

— Но разве ты не видишь, что бедняге нужна помощь? Почему они не прекратят драку?

— Единственный, кто может остановить ее — это он сам.

— Как? Его тошнит, и он ранен.

— Если он не сдастся, борьба продолжится.

Как истинный выпендрежник, Уэйн продемонстрировал отвращение к своему противнику, корча гримасы и оттаскивая мужчину от лужи рвоты. Он потянул его за волосы, заставив публику рассмеяться, и впервые в жизни я не чувствовал, что меня это забавляет.

Сочувствие и страдание, исходившие от Девины, заставили меня взглянуть на нашу культуру ее глазами, и это было некрасиво.

— Все это происходит с согласия, ты же знаешь. Мы любим адреналиновый кайф от боев, и каждый раз, когда я выхожу на ринг, я понимаю, что это сопряжено с риском. То же самое делают и мужчины там, внизу.

— Тогда почему он не сдается? Он должен понять, что проигрывает.

— Потому что отказаться от борьбы означает поступиться своим достоинством.

— Ну и что?

Я сделал глубокий вдох и проговорил на выдохе:

— Жизнь без чести и достоинства — это не жизнь.

Девина не могла понять, что значит честь для нас, людей Севера, и это не было тем, что я мог объяснить ей вот так сразу.

На ринге проигравший получил еще один раунд ударов по лицу, и теперь даже с этого расстояния было видно, что он упал без сознания.

— Убей, убей, убей! — скандировали люди вокруг нас, и, конечно же, Уэйн поднял локоть в воздух.

— Закрой глаза, — предупредил я.

— Зачем? Он ведь не собирается его убивать на самом деле, правда?

Солнечный луч упал на Уэйна, когда он приподнялся над своим противником. От этого пот на его лице заблестел. Закрыв глаза, он улыбнулся, осознавая, что находится в центре внимания.

— Убей, убей, убей, — продолжали зрители, но вместо того, чтобы раздавить мужчине горло локтем, Уэйн раскинул обе руки и развернулся, пока не оказался лицом к лицу с Уилмой и нашими родителями.

VIP-секция, где сидела Уилма, находилась с правой стороны ринга, и я мог видеть, как моя сестра улыбается Уэйну. В отличие от Девины, которая видела только монстра, Уилма видела сильного и могущественного воина и была рада, что он побеждает.

— Он предоставляет ей право выбора.

— Выбора? — накладные кустистые брови Девины сошлись так близко, что стали единой бровью.

— Сохранить мужчине жизнь или убить его.

Уилма встала во весь рост и засияла от всеобщего внимания. Даже с такого расстояния я мог видеть, как кровь прилила к ее лицу, но потом моя мать дернула ее за платье и что-то прошептала. Уилма повернула голову в нашу сторону, и ее плечи опустились.

«Спасибо тебе, мама». Я немного расслабился. Я не сомневался, что Уилма попросила бы убить побежденного, но моя мать напомнила ей, что за ней наблюдает женщина с Родины и что Девина не поймет, как убийство человека может стать поводом для радости.

— Пусть живет, — сказала Уилма и снова села. Мой папа разочарованно покачал головой, и зрители засвистели.

— Как пожелаешь. — Уэйн склонил перед ней голову, и судья подошел, чтобы поднять его руки в знак победы.

Пока проигравший лежал без сознания на полу, зрители поднялись на ноги и зааплодировали победителю.

— Вставай. — Я потянул Девину на ноги.

— Просто, чтобы ты знал, я хлопаю только потому, что он пощадил чужую жизнь.

— Уилма сделала этот выбор только из-за тебя

— Тогда хорошо, что я здесь сегодня.

Я нахмурился.

— Ты даже не представляешь, как сильно этот человек возненавидит свою жизнь, когда придет в себя.

Она скептически посмотрела на меня, поэтому я продолжил свое тихое бормотание:

— В первых раундах все по-другому, но это был чемпионский бой, и он всегда идет насмерть. Если женщина спасает жизнь мужчины, он становится посмешищем.

— Но, по крайней мере, он останется жив.

— Да, но ему потребуются годы, чтобы восстановить свою гордость.

Девина выгнула бровь и посмотрела мне прямо в глаза.

— И теперь у него будут эти годы. Может быть, если он будет разумно использовать время, он поймет, что то, что другие думают о нем, не имеет большого значения.

— Ох.

Я позволил толпе пройти мимо, чтобы снова не оказаться среди них.

— Что?

— Просто сбавь обороты. Это заставляет тебя говорить как девчонка.

— Мне жарко.

Она потянула синюю толстовку и подула в вырез спереди. Мама и сестра не продумали все до конца. Был август, стояла жара. Девина была единственной, на ком была толстовка, и она наверняка умирала от жары, а дальше будет только хуже.

— Давай дадим тебе воды.

Я встал и пошел прочь, и она последовала за мной.

Какой-то мужчина ждал у лестницы, и когда мы проходили мимо него, улыбнулся ей.

— Привет.

Я положил твердую руку ей на плечо и повел ее перед собой.

— О, я понимаю, я не знал, что вы с мальчиком пара.

Впервые меня назвали геем на публике, и я нахмурился.

— Мы не пара, но он под моей защитой, так что отвали.

Он был высоким, но не таким мускулистым, как большинство мужчин.

— Не волнуйся, я умею хранить секреты. Дай мне знать, если тебе нужна компания.

У меня не было времени ответить, потому что Девина поспешила вниз по лестнице, и я последовал за ней.

Найдя прилавок с едой, я купил ей большую бутылку воды и вложил ей в руку.

— Выпей это.

— У тебя есть деньги?

— Ага. Ты хочешь чего-нибудь еще?

— Нет, я имела в виду, удивительно видеть настоящие денежные купюры. Мы избавились от денежной системы более восьмидесяти лет назад. Теперь существует справедливое распределение ресурсов с помощью балльной системы, о которой я говорила. Это означает, что люди вносят свой вклад любым доступным им способом, и в ответ общество заботится обо всех нас.

— Разве ты не предпочла бы иметь деньги, чтобы покупать вещи?

Она оглядела проходящих мимо нас мужчин.

— Я никогда об этом не думала.

— Деньги и престиж — вот почему так много людей рискует своей жизнью на этом турнире.

Она сделала глоток воды и пристально посмотрела на меня.

— Я думала, они рисковали, чтобы жениться на Уилме и найти свою любовь.

Я выпрямился.

— Да, это тоже, конечно.

Подняв подбородок, она оценивающе посмотрела на меня.

— Что стоит на первом месте?

— Любовь.

— Ты уверен?

— Женитьба означает шанс создать собственную семью, и для меня это все.

— Значит, ты собираешься жениться?

Я посмотрел вниз и вытер капли с бутылки с водой.

— Если повезет. В следующем году будет турнир, который я рассматриваю, но…

— Но что?

Я покачал головой.

— Я не хочу об этом говорить

— Почему бы и нет?

Пожав плечами, я не ответил.

— Это потому, что ты боишься, что тебя убьют?

— Нет. Просто дело в том, что… — я вздохнул и переступил с ноги на ногу. — Тебе этого не понять.

Девина снова потянула свою толстовку, как будто хотела ее снять, а затем подошла и села на скамейку, стоявшую в тени дерева.

— Какое имеет значение, пойму я или нет? Я здесь для исследований, а ты — мой источник знаний. Я пытаюсь проникнуть в твою голову

— Ха! — я рассмеялся и присоединился к ней на скамейке. — Поверь мне, ты не захочешь знать мои мысли.

— Может быть, захочу.

Я откинулся на спинку скамьи и заложил руки за спину.

— Ты прочла пять страниц, которые я тебе послал. Ты знаешь, что у меня на уме.

— Хм… ты имеешь в виду секс?

Я одарил ее лукавой улыбкой.

— Хорошо, что мешало тебе просто сказать? А секс приходит тебе в голову иногда, часто или все время?

Наклонившись вперед, я положил локти на бедра.

— Ты уверена, что хочешь знать правду?

— Я не боюсь правды.

— Ну, в таком случае, правда в том, что когда я рядом с тобой, секс — это почти все, о чем я думаю.

— Хм… — она скрестила ноги. — Я думала об этом, потому что ты так и не ответил на вопрос в моем последнем письме.

— Раздвинь ноги.

— Прошу прощения?

— Мальчишки, черт подери, не скрещивают ноги. Раздвинь ноги и сядь по-мужски.

Она разогнулась и откинулась назад, раздвигая ноги.

— Лучше?

— Да. — Я оглядел местность, чтобы убедиться, что за нами никто не следит. — Я получил твое письмо. У меня просто не было времени ответить тебе.

— Ты мог бы сделать это сейчас

— Хорошо. У нас действительно есть секс-боты, хоть и их услуги дорого стоят.

— Ты пользовался ботом?

— Ага. Но я думаю, что это ничто по сравнению с реальностью. А как насчет того массажа внутрь и наружу, о котором ты говорила? Как часто ты его получаешь?

Она даже не колебалась, прежде чем ответить:

— Раньше два раза в месяц, но с тех пор, как я вернулась, я его не получала. — Сделав еще один большой глоток воды, Девина нахмурилась, глядя на меня. — Почему ты так ухмыляешься?

— Потому что я бы сроду не подумал, что ты мне ответишь. Я не могу поверить, что ты относишься к сексу так небрежно.

— Массаж — это не секс. Это просто способ удовлетворить физическую потребность и снять стресс.

Я придвинулся немного ближе и понизил голос.

— Если ты действительно так думаешь, то как насчет того, чтобы позволить мне помассировать тебя?

— У тебя есть квалификация?

— Еще какая!

— Нет, я имею в виду, ты проходил подготовку?

— Разве нужна тренировка, чтобы трогать женщину пальцами? — вытянув руки перед собой, я развернул их ладонями вверх. — У меня сильные руки, и я гарантирую, что мои пальцы длиннее и больше, чем у любого из специалистов на Родине.

Я ожидал, что она отодвинется или обидится, но в голосе Девины зазвучал юмор.

— У массажа есть техника, а поскольку у тебя нет опыта в массажировании женщин, я не считаю тебя квалифицированным специалистом.

— Тогда научи меня.

В моем тоне слышалось неприкрытое рвение.

Мои глаза были прикованы к ней, когда она придвинулась ко мне всем телом, и какое-то мгновение мы просто смотрели друг другу в глаза. Мы делали это и раньше, но всегда — как своего рода борьба за власть, когда мы не соглашались. На этот раз все было по-другому, и мы оба улыбались.

— Пожалуйста, Девина. — Это прозвучало как шепот.

— Зачем тебе это нужно?

Я уставился на нее.

— Зачем? Оглянись вокруг. Большинство из этих мужчин проживут целую жизнь, ни разу не прикоснувшись к нежной коже женщины. Сделать тебе массаж было бы мечтой.

Она выглядела задумчивой.

— Мы говорим не о сексе, ты же понимаешь это?

У меня так сжалось горло, словно я боялся сказать что-то не то. Если бы была хоть малейшая вероятность того, что эта красивая женщина позволит мне помассировать ее, я бы умер счастливым человеком.

— Да, понимаю. Просто массаж.

Девина выдохнула и оглядела проходящих мимо нас людей.

— Может быть, однажды, если мы останемся одни.

— Я могу устроить так, чтобы мы остались наедине, в любое время, когда ты захочешь.

Впервые она поглядела на меня с упрямством настоящего подростка, когда скрестила руки на груди и откинулась назад.

— Моя альтруистическая натура считает, что будет только справедливо, если я позволю тебе тоже исследовать меня. В конце концов, ты рискуешь своей жизнью, чтобы позволить мне исследовать вашу жизнь. Позволить тебе помассировать меня кажется мелочью, но я беспокоюсь, что ты не сможешь контролировать себя, если я окажусь голой в твоих руках.

Я сглотнул.

— Ты сказала «голой»?

Она отвела взгляд, когда заговорила.

— Да. Я знаю, насколько ты силен, а значит, если ты решишь пойти дальше, чем я хочу, у меня не будет возможности остановить тебя.

— Ты издеваешься надо мной? Ты ведь не будешь голой.

Она нахмурилась.

— Кто делает массаж в одежде?

— Значит, ты не издеваешься? — я зарылся руками в волосы. — Я растерян.

— Там, откуда я родом, мы снимаем всю одежду во время массажа. Нагота для нас не имеет большого значения, но если тебе от этого неудобно…

— Нет! — я покачал головой. — Нет, конечно, нет. Я имею в виду, я бы, наверное, немного нервничал, но, черт возьми… Одна только мысль.

Она вздохнула.

— Ты думаешь о сексе. Я же сказала тебе, что это не он.

Откинувшись назад, я поднял руку.

— Нет, это не так. Я клянусь!

Какое-то мгновение она ничего не говорила, а просто смотрела вокруг, разглядывая людей, идущих мимо. Я увидел, как двое мужчин разыграли своего друга, стянув с него штаны и смеясь. Они были молоды и глупы, но их друг смеялся вместе с ними и попытался подставить подножку одному из них в отместку. Мое внимание вернулось к Девине, когда она снова заговорила.

— Сегодня утром, когда ты сказал, что мы, жители Родины, асексуальны, я знаю, что ты хотел оскорбить меня, но это правда. Я имею в виду, конечно, у нас есть пары, но большинство из нас наполняют свою жизнь друзьями и семьей.

В момент, когда Девина сказала «семья», тень печали скользнула по ее лицу. Чтобы скрыть ее, она откинула голову назад и отпила еще воды.

— Ты в порядке?

— Да, за исключением… — она начала оглядываться по сторонам. — Мне очень нужно в туалет.

Глава 19

Перерыв на потребности

Девина

— О черт. Как думаешь, ты сможешь продержаться еще несколько часов?

— Несколько часов? — Я только что выпила литр воды. — Разве здесь нет туалетов?

Тайтон покачал головой с легкой усмешкой.

— Есть, но вот в чем дилемма. Есть что-то вроде гигиенической зоны для женщин, но ты не сможешь войти туда, переодевшись мальчиком. Остается одна из мужских туалетных будок, которая больше похожа на большой ряд писсуаров с несколькими кабинками.

— Хорошо, тогда я просто займу одну из кабинок.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — Тайтон скептически посмотрел на меня. — Они отвратительны, и я предпочитаю дотерпеть до дома, если могу.

— Мне просто нужно пописать.

Он почесал ребра, и от соприкосновения серой футболки с кожей ткань стала влажной. Очевидно, я была не единственной, кто потел.

— Мы могли бы взять беспилотник и улететь в уединенное место.

— Ты имеешь в виду свой дом?

— Нет, это слишком далеко. Я имею в виду тихое место, например, поле или кустарник, где ты можешь облегчиться без посторонних глаз.

— Там будешь ты.

Он криво улыбнулся мне.

— Я обещаю повернуться спиной.

— Я не знаю… улететь — это слишком сложно. Как насчет того, чтобы сначала заглянуть в здешний туалет?

Это все-таки было приключение, так что туалеты на свадебном турнире могли вполне оказаться частью его.

Даже несмотря на предупреждение Тайтона, меня едва не сбил с ног сильный запах аммиака. По меньшей мере двадцать мужчин стояли в длинном ряду и писали в длинный металлический таз. Я не понимала, что он имел в виду под писсуарами, так как писать стоя было для меня в новинку. Мои папа и брат всегда писали сидя, как нормальные люди. Я знала это, потому что у нас была одна ванная, соединенная с туалетом, на восьмерых, и не было ничего необычного в том, что кто-то заходил пописать, пока я принимала душ.

На мгновение я уставилась на мужчин, которые держали свои пенисы в руках, а затем встряхнули их, прежде чем засунуть обратно в штаны.

— Перестань пялиться.

Тайтон толкнул меня локтем, и это заставило меня пройти мимо к кабинке. Открыв ее, я попятилась. Вонь была невыносимой, меня едва не вырвало.

Я попробовала зайти в две другие кабинки, но пришлось закрыть нос рукавом и задержать дыхание.

Опустив руку, я поспешила к единственной раковине в комнате и вымыла руки. От прикосновения к чему-либо в этом месте у меня по коже побежали мурашки. Тайтон подошел и толкнул меня в бок, показывая, чтобы я освободила ему место, чтобы он тоже вымыл руки.

— Фекалии не должны пахнуть смертью и гнилью. Это все продукты животного происхождения, которые вы, Северяне, едите каждый день.

— Ха, и теперь ты хочешь, чтобы я поверил, что веганские какашки пахнут полевыми цветами и розами?

Я проигнорировала его комментарий и нахмурилась.

— Почему на всех этих людей тут только одна раковина?

— Ты задаешь неправильный вопрос. Разве ты видишь, что к этой одной-единственной раковине тянется очередь?

Я оглянулась через плечо, и да, только несколько человек ждали, чтобы вымыть руки.

— Вам тут нужно поработать над гигиеной.

Наклонившись вперед, чтобы вымыть руки, Тайтон пробормотал:

— Я думаю, дело в том, что они не росли в семье с мамой-гермофобом (прим. гермофобия — патологическая боязнь микробов)

— А ты рос?

— Ага. Жанна — сама гигиена.

Когда мы вышли из туалетов, я опустила голову и постаралась не смотреть на Тайтона. Большую часть времени я пыталась задержать дыхание, а теперь, когда мы вернулись, я чувствовала себя перегревшейся. Голова кружилась.

— Мне так жарко.

— Я знаю, но ты не можешь снять футболку. Ну же. Бой Эммерсона вот-вот начнется, и я поставил на него половину своих сбережений

— Эммерсон? Это тот, кого Уилма надеялась увидеть Чемпионом?

— Да, он один из самых молодых бойцов и очаровательный парень, но ему противостоит сильный финалист, который стал чемпионом на последнем турнире со мной и Фредериком. Вот почему ставки, в основном, против него, и я могу сколотить состояние на его победе.

— Что произойдет, если он проиграет бой?

Тайтон застонал.

— Ох… моя сестра будет разочарована, и я потеряю тысячи долларов.

— На последнем турнире… сколько боев ты выиграл, чтобы стать чемпионом?

— Пять.

Я откинула голову назад, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— И все же этого было недостаточно?

— Нет. В конце концов Старр выбрала Фредерика.

— Ты знаешь, почему?

Он пожал плечами, когда мы направились к ближайшей арене.

— Я спрашивал себя, но задавать такие вопросы женщине — дурной тон, так что, по правде говоря, я понятия не имею.

— Который час? — спросила я.

— Девять сорок пять.

Тайтон остановился у входа на четвертую арену, где парень продавал закуски и напитки:

— Хочешь еще воды?

— Нет. Мне все равно нужно в туалет, не забывай.

Он нахмурился.

— Но ты ведь можешь потерпеть, да?

— Я постараюсь.

— Послушай, если ты сможешь продержаться до конца этого боя, мы сможем улететь отсюда и найти место, где ты сможешь снять толстовку. Хотя бы на время.

Закатав рукава, я посмотрела на солнце. Мы нашли места в тени от арены, но было только вопросом времени, когда солнце сдвинется и мы снова окунемся в жару.

Уилма появилась на арене с остальными членами своей семьи, и все встали и склонили перед ней головы.

Как принцесса из давно забытых времен, она помахала им рукой и улыбнулась, держа спину прямо и высоко подняв голову.

— Это Фредерик? — спросила я, когда мужчина выдвинул для нее стул.

— Да. Рядом с ним его жена Старр, а за ними моя средняя сестра Клэр со своим мужем Лукасом. И последняя пара — это Марни и ее муж и боль Генри.

— Где их дети?

— Единственный, кто достаточно взрослый, чтобы его можно было взять с собой, — это сын Марни Найт, но вчера у него была стычка с Генри, так что он, как видно, наказан и остался дома с младшими братьями.

— Его зовут Найт?

— Да, но с буквой «к» впереди (прим. — обыгрывается созвучие имен «Night» — «ночь» и «Knight» — «рыцарь»).

— А, поняла. Рыцарь. У вас, Северян, странные имена, но я рада слышать, что, по крайней мере, вы не заставляете маленьких детей наблюдать за публичными убийствами.

Тайтон закатил глаза.

— Нет, обычно мы ждем, пока им не исполнится двенадцать лет.

Крупный мужчина вышел на арену боя и был встречен радостными возгласами. Ведущий представил его, но я не расслышала имени. Когда его противник вышел на арену и воздел руки в сторону зрителей, то по реакции Уилмы я поняла, что он, должно быть, Эммерсон.

— Разве ты не говорил, что он молод?

— Ему двадцать шесть.

С наших мест на арене он казался старше со своими огромными размерами, бородой и всеми этими татуировками на голом загорелом торсе. Его волосы длиной до плеч были заплетены в косу, и он держался с такой уверенностью, что мне уже стало жаль его противника, который выглядел по крайней мере на десять лет старше.

— Я понимаю, почему ей больше нравится Эммерсон, — прошептала я.

— Да? И почему? — Тайтон расправил плечи и выпрямился в кресле.

— Он моложе и красивее.

Несмотря на то, что Тайтон ничего не сказал, я почувствовала его недовольство, поэтому повернула голову.

— В чем дело?

— Ни в чем.

— Тогда почему ты выглядишь так, будто я окунула твою голову в один из тех отвратительных туалетов?

— Я не знаю.

— Ты на что-то злишься. Я сказала что-то, что тебя расстроило?

— Мне не нравится, что ты говоришь мне про свое влечение к другим мужчинам, когда я рядом.

Я уставилась на него как на безумца.

— Меня никогда в жизни не привлекал мужчина.

Где-то в глубине моего сознания тихий голос тут же напомнил, что прошлой ночью мне приснился эротический сон.

— Хорошо, но тогда скажи честно. Если бы тебе пришлось выбирать между мной и Эммерсоном, кого бы ты выбрала?

Я рассмеялась и покачала головой.

— Кого бы ты выбрала?

Поскольку было ясно, как день, что ответ много значит для Тайтона, я выбрала вежливый вариант.

— Я бы, конечно, выбрала тебя.

— Правда?

В его почти мальчишеской улыбке было такое облегчение, что я рассмеялась, и люди повернулись на своих местах, чтобы посмотреть, что происходит.

Мы с Тайтоном были так поглощены нашим разговором, что не заметили, как люди оказались достаточно близко, чтобы услышать нас.

В тот же момент, как мы поняли, что за нами наблюдают несколько человек, я закрыла рот и съежилась.

— Эй, парень, что тут смешного? — крикнул один из мужчин.

Я проигнорировала его и повернулась к Эммерсону и его сопернику, которые готовились к игре, разогревая друг друга и зрителей.

— Тебе не жарко в этом толстом свитере? — спросил тот же мужчина. — Кто носит толстовку с капюшоном в такую жару?

Тайтон наклонился вперед, загораживая мне обзор.

— Мальчик болен. Тебе не о чем переживать.

— Чем болен?

— У него аллергия на солнце. Он должен постоянно носить закрытую одежду.

— Отстой. Сколько ему лет?

— Четырнадцать.

— Ладно, наслаждайтесь боем.

Мужчина снова повернулся лицом вперед и стал наблюдать за происходящим.

Я молча пережила еще один раунд борьбы, такой же жестокий, как и первый. Полуденное солнце наконец добралось до нас, и мужчины вокруг нас сняли футболки.

Тайтон тоже уже наполовину снял футболку, когда спросил:

— Ты не возражаешь, если я сниму ее?

— Нет. Я тебе завидую.

— У тебя есть что-нибудь внизу?

— Да, топ и футболка.

— Неужели ты не можешь хотя бы это снять?

Было немного сложно снять футболку, не сдвинув наверх толстовку с капюшоном, но из-за того, что она была мешковатой, я справилась так, что никто, кроме Тайтона, этого не заметил.

— Лучше?

— Немного, но я бы хотела, чтобы у меня был вентилятор.

Я кивнула в сторону VIP-секции, где Уилма и еще семь женщин сидели перед электрическими вентиляторами.

— Будем надеяться, что Эммерсон нокаутирует своего противника и одержит быструю победу.

Со звуком согласия я откинулась назад и, поскольку у меня не было никакого интереса к борьбе, стала изучать широкие плечи и спину Тайтона. Было невероятно, насколько велики были все эти люди по сравнению с нашими мужчинами. Тайтон уперся локтями в бедра, и его мышцы бугрились под кожей.

Я заняла разум мысленными заметками и описанием всего странного вокруг.

Большие индюшачьи ножки, которые мужчины жевали и от которых отрывали кусочки зубами. Большие кружки с пивом, которое они пили, как воду, и группа слева от меня, которая курила что-то с пряным запахом.

Я видела, как они делились тем, что есть. Какой-то мужчина принес шесть бутылок пива и раздал их окружающим. Другой мужчина зажег странное устройство для курения и тоже стал передавать его окружающим.

В какой-то момент, когда Эммерсон нанес сильный удар, мужчина в девяти рядах от нас встал и выкрикнул в его адрес кучу ругательств. Тут же поднялся другой мужчина, который, видимо, болел за Эммерсона, и швырнул в первого мужчину индюшачью кость — но промахнулся и попал в его соседи.

И теперь они втроем стояли посреди людского моря и выкрикивали ругательства.

— Они пропускают бой, — сказала я.

— Да, но чем ближе к вечеру, тем больше тут будет драк. Люди становятся пьяными и глупыми.

Когда люди вокруг поднялись со своих мест и стали кричать, чтобы спорщики сели, Тайтон наклонился и прошептал:

— Мне это не нравится. Если не придет охрана, нам придется убираться отсюда. Я не хочу ввязываться в драку.

— Я бы не возражала уйти сейчас. Я с ума схожу от жары.

Я еще раньше хотела спросить его, можем ли мы уйти, но боялась показаться нытиком.

Тайтон наблюдал за дракой Эммерсона и его противника, которые наносили друг другу удары. Я позавидовала Уилме, которая сидела в платье с короткими рукавами перед вентилятором. Она была в тени, и ей было жарко. Я же сидела под палящим солнцем и чувствовала, что умираю.

— Просто подожди минутку. — Тайтон был увлечен зрелищем. Конечно, он ведь поставил на это много денег.

Еще пять минут я провела в агонии. Пот стекал с мокрых волос в глаза, и я стала переживать о своих накладных бровях. Жанна дала мне дополнительный клей на случай, если он мне понадобится, но для нанесения мне нужно зеркало.

Когда я почувствовала головокружение и слабость, я коснулась руки Тайтона.

— Тайтон, если ты отведешь меня в прохладное место, я буду вечно тебе благодарна. Мне так жарко.

— Да, сейчас, просто… Эммерсон, кажется, побеждает.

Тайтон не смотрел на меня, а сосредоточился на бою.

Я больше не могла ждать победы Эммерсона. Если я не выберусь отсюда, то упаду в обморок от перегрева. Даже сейчас я боялась, что упаду с лестницы, если попытаюсь идти пешком.

— Тайтон…

— А? — он не сводил глаз с боя.

Мой голос был слабым, когда я отчаянно проговорила:

— Если ты вытащишь меня отсюда, я разрешу тебе сделать мне массаж.

— Что? — он обернулся, чтобы поглядеть на меня; я же уже с трудом держала глаза открытыми.

— Гребаный ад, — его глаза расширились, когда он увидел, в каком я состоянии. — Почему ты молчала?

— Я не могу дышать.

Это было последнее, что я сказала, прежде чем мои глаза закатились, а тело обмякло.

Глава 20

Неотложная помощь

Тайтон

Я был так занят борьбой, что не заметил, в каком состоянии была Девина.

Она перегрелась, и мне нужно было ее остудить, прямо сейчас.

Моим первым побуждением было стянуть с нее толстовку, но это была бы чистейшая катастрофа. А если бы я попросил воды и вылил ее на нее, то уже другие вмешались бы и стянули с нее толстовку.

Моим единственным выбором было перекинуть ее через плечо и унести оттуда.

— Что с ним не так? — спрашивали люди, пока я перекидывал Девину через плечо и пробирался к лестнице.

— Кто-нибудь, вызовите парамедиков! — услышал я крики, но не остановился.

Крепко обхватив Девину, я сбежал вниз по лестнице и продолжал бежать, несмотря на окрики.

Уже в VIP-зоне меня встретила служба безопасности.

— Что случилось?

— О, просто ссора. Мальчишку вырубили, но это было вполне заслуженно. Слишком дерзил.

Было трудно сохранять невозмутимое выражение лица и говорить беззаботно, когда я был вне себя от беспокойства.

— О. — Двое охранников понимающе кивнули.

Проходя мимо бара, я схватил большую бутылку воды из ведерка со льдом и рванул к беспилотнику.

Внеся Девину внутрь, я включил кондиционер на полную мощность и пристегнул ее.

— Давай найдем тебе прохладное озеро, — пробормотал я и взлетел.

Когда мы поднялись с площадки, я даже не посмотрел, стоит ли Эммерсон все еще на арене или бой уже закончен. Деньги и бои сейчас ничего для меня не значили. Если бы Девина умерла от теплового удара, у нас была бы большая гребаная проблема, и я бы никогда себе этого не простил. Чего стоит защитник, который пропустил момент, когда женщина сказала ему, что ей жарко?

Я так привык к суете и нытью Уилмы, что не воспринимал Девину всерьез. Еще раз мне напомнили о том, насколько жители Родины отличаются от нас, северян.

Беспилотник нес нас прочь от турнира, над полями и в сторону большого лесного массива, и кабина быстро остывала.

— Девина, очнись. — Я протянул руку и потряс ее за плечо, но Девина могла только стонать, не поднимая головы.

Озеро Мино, любимое место зрителей турниров, было недалеко, но многие приходили сюда купаться, и нам нужно было найти уединенное место.

— Мы почти на месте, — пообещал я Девине и полетел так быстро, как только мог.

Минуту спустя я посадил беспилотник на лугу, который Фредерик показал мне во время турнира, где он выиграл Старр. Вытащив Девину, я понес ее на руках, продолжая разговаривать с ней.

— Давай, просыпайся, пикси.

Я увидел, как ее глаза вспыхнули и закатились, когда я быстро двинулся к небольшому ручью. Он тек по краю луга в тени деревьев, и когда я впервые посетил это место четыре года назад, мне понравилось его спокойствие. Теперь это помогло бы мне спасти Девину.

Я скинул туфли и поставил их на край берега, прежде чем прыгнуть в ручей. Вода доходила мне только до колен, отчего мои штаны намокли.

— Ладно, давай тебя остудим.

Прямо в одежде я сунул Девину в воду.

Как только холодная вода окатила ее и намочила одежду, она открыла глаза и сделала глубокий вдох. Замешательство на ее лице заставило меня крепче сжать ее.

— Ты в порядке. Ты просто перегрелась, и теперь я тебя охлаждаю.

Некоторое время она молчала, позволяя холодной воде омывать себя, а затем подняла руку и использовала ее как чашу, чтобы набрать в рот немного воды и выплюнуть ее.

— Здесь чисто. Ты можешь ее пить.

— Ты уверен?

— Да.

— Как мы сюда попали?

— Я принес тебя.

Она посмотрела на меня снизу вверх.

— Прости.

— За что? Это я — идиот, который вовремя не увел тебя с солнца. Ты сказала мне, что тебе жарко, но я просто не понимал, насколько все плохо.

Закрыв глаза, Девина откинула голову назад. Ее длинные волосы были собраны сзади в конский хвост, но она сняла ленту и распустила их.

— Ты поступил правильно.

— Да, знаю. Но вода пропитала твою одежду, так что теперь тебе нечего будет надеть, чтобы вернуться.

Солнце выглянуло из-за деревьев вокруг нас и на мгновение ослепило ее. Прикрывая глаза рукой, Девина держала свое тело погруженным в мелководье.

— Разве одежда не успеет высохнуть на солнце?

— Ну… мы могли бы попробовать, но… — я огляделся по сторонам. — Проблема в том, что я потерял обе наши футболки, когда нес тебя к беспилотнику.

Она не ответила и не выглядела обеспокоенной.

— Я пытаюсь сказать, что если ты снимешь толстовку, у меня не будет ничего, чем ты могла бы прикрыться.

— Все в порядке, у меня под ней топ.

— Хорошо. — Я указал на толстовку. — Если ты снимешь это, я смогу выжать воду.

Я старался не пялиться на Девину, сидящую в воде в брюках и топе, который прикрывал только ее грудь. Вместо этого я использовал все свои силы, чтобы выжать воду из синей толстовки.

— Тайтон, ты не будешь возражать, если я сниму штаны, чтобы высушить их?

— Нет, конечно, нет.

— Я останусь в трусиках, раз уж нагота заставляет тебя так нервничать.

Я как раз укладывал ее толстовку и свои шорты на солнце и обернулся при этих словах.

— Я никогда не говорил, что нагота заставляет меня нервничать. Я просто не знаком с женской наготой, вот и все.

Девина оставалась в холодном потоке в течение нескольких минут.

— Ты чувствуешь себя лучше?

— Да.

— Хочешь выбраться и обсохнуть?

Ручей был мелким, и она сидела на дне, покрытая водой по грудь.

— Я должна?

— Нет. Но если ты хочешь, чтобы я выжал воду из твоих штанов, тебе придется отдать их мне.

— Все в порядке. Я поднимусь через секунду. — Она сидела еще несколько минут, прежде чем встала и подошла к берегу. — Ты вытащишь меня наверх?

Я взял ее протянутые руки и помог ей выбраться из ручья на луг, полный полевых цветов.

Я не смог отвести взгляда, когда Девина стала выбираться из мешковатых мальчишеских штанов. Она была обнажена, если не считать простого черного топа и трусиков, и я не мог перестать восхищаться ее мягкими изгибами и тонкой талией.

Ее попытка выжать воду из штанов была жалкой, поэтому я шагнул вперед, стараясь не обращать внимания на учащенный пульс.

— Позволь мне.

— Спасибо. Я все еще слаба.

— Неудивительно. Всего пятнадцать минут назад ты потеряла сознание от теплового удара. Ты пила в ручье?

— Да.

— Жаль, что я не захватил с собой немного еды, но я не подумал об этом.

— А как насчет полотенец? В беспилотнике у тебя нет полотенец?

— Боюсь, что нет. Прости.

Она пожала плечами.

— Ладно, солнце нас высушит.

Медленно, как столетняя старушка, Девина опустилась на землю.

— Тайтон.

— М-м?

— Мне так жаль, что я вынудила тебя уйти с турнира. Я знаю, как много это значит для тебя, и ты поставил много денег на Эммерсона. Он выиграл?

— Я не знаю. Но это ничего. Не беспокойся об этом. Мы вернемся к церемонии, так что все хорошо.

— Во сколько она состоится?

— В восемь.

— Ладно. — Девина легла на живот, используя руки в качестве подушек. — То есть у нас есть время вздремнуть, пока сохнет наша одежда? Я мало спала в последние ночи и устала.

Девина, лежащая на подушке из полевых цветов, была самым эротичным зрелищем в моей жизни, но я был полон решимости больше не пугать ее.

— Конечно, ты можешь вздремнуть.

Я хотел спросить о массаже, о котором она упоминала, но было бы это нормальным после того, как она только что потеряла сознание? Явно нет. Так что я лег рядом и закрыл глаза, слушая успокаивающий шум ручья и легкий ветерок, играющий в деревьях.

— Здесь мило.

— Ага.

Я лежал на спине, когда она повернулась на бок и придвинулась немного ближе.

— Могу я тебе кое-что сказать, Тайтон? — ее голос звучал сонно, как будто она вот-вот заснет.

— Конечно.

— Я очень скучаю по своей семье. — Девина сделала паузу, но я почувствовал, что она хотела сказать еще что-то. — Я скучаю по их объятиям и поцелуям. Иногда я прижималась к кому-нибудь из своих братьев и сестер, и мы спали в одной постели. Теперь осталась только Нелли.

— Твоя собака?

Она кивнула.

— Вы в семье часто обнимаете и целуете друг друга?

— Не очень. Вот когда я был ребенком — да.

— Ты когда-нибудь скучаешь по этому? — она зевнула. — Я имею в виду физический контакт.

Я поколебался, прежде чем сказать ей правду.

— Да, я скучаю по этому, но я взрослый мужчина. С кем бы я стал обниматься?

— Моя младшая сестра использовала меня в качестве подушки. Я играла с ее волосами и рисовала на ее коже. Я так любила это занятие.

Заметив, как ее голос дрогнул, я поднял голову и посмотрел на Девину, у которой были закрыты глаза.

— Ты что, плачешь?

— Прости.

У меня сдавило легкие от ее расстроенного вида.

— Хочешь, чтобы я тебе что-нибудь принес или рассказал анекдот?

— Нет. — Она перевернулась на спину и вытерла глаза руками. — Но не мог бы ты подержать меня за руку?

Одна из ее фальшивых бровей почти отпала, а другая искривилась.

— Конечно, я подержу.

— Я думаю, что это тоже нужно высушить. — Оторвав брови, Девина села и наклонилась, чтобы положить их поверх своих брюк, которые лежали на солнце.

Наши тела все еще были холодными от воды в ручье, но для меня это было прекрасно.

Протянув ей руку, я с любопытством наблюдал. Это был первый раз, когда Девина сама попросила меня прикоснуться к ней, и это волновало.

Все еще сидя, она повернулась ко мне.

— Если хочешь, можешь использовать меня как подушку.

— Хм… Как? — спросил я.

— Ханна нашла бы самое мягкое место, чтобы положить голову. — Она похлопала себя по животу и снова легла.

Повернувшись всем телом, я опустил голову, чтобы лечь ей на живот. Сначала я был осторожен и напряжен, но потом ее пальцы начали перебирать мои волосы, и я закрыл глаза и расслабился.

— Каждый раз, когда мы с Ханной делали это, она говорила одно и то же.

— Что?

— Обещай не пукать. — Девина тихонько рассмеялась, но по тому, как дрожал ее голос, я понял, что ничего забавного в этом для нее не было.

— Мне жаль, что ты их потеряла.

— И мне. Я не думаю, что когда-нибудь снова стану собой.

Было заманчиво попытаться отвлечь ее от печали, но я чувствовал, что ей нужно вспомнить о семье, поэтому просто подбодрил ее:

— Расскажи мне о своей семье.

Рассказывала Девина долго. О бабушке, которая была целительницей, о биологической матери, у которой был жесткий для жительницы Родины характер и которая любила старинные любовные книги.

Вторая мать была потрясающей поварихой и баловала всех детей.

Все это время, рассказывая о своих братьях и сестрах, Девина переживала. Некоторые истории заставляли ее плакать, в то время как другие заставляли улыбаться. Она присутствовала при рождении своей младшей сестры Ханны и рассказала мне о гордости, которую испытала, когда доктор попросил ее перерезать пуповину. Ее пальцы продолжали играть с моими волосами. Я сам говорил очень мало.

Быть так близко к другому человеку было для меня в новинку. Я любил свою семью, но мы не обнимались и не говорили о вещах, которые заставляли нас плакать. То, что Девина разделила со мной такой уязвимый момент, заставило меня еще сильнее влюбиться в нее.

Перекатившись на бок, я повернулся к ней лицом, хоть и не убрал голову с ее живота.

— Знаешь, что меня восхищает в женщинах?

Девина некоторое время молчала, но открыла глаза, чтобы посмотреть на меня.

— То, что ты можешь дать жизнь. — Я положил руку ей на живот рядом со своим лицом. — Внутри тебя может вырасти человек, и это поражает меня. Это чудо.

Она наморщила лоб.

— Мне скоро придется этим заняться. Я обещала своей бабушке, что у меня будет ребенок.

— Ты имеешь в виду, зачать в одной из этих клиник?

— Да. — Она снова зевнула. — Но я думаю, что сначала закончу свою книгу.

— А что, если тебе не идти в клинику? — Мне следовало бы держать рот на замке, но это вырвалось у меня само собой.

— Мое генеалогическое древо вымрет. Я обещала ей, что этого не случится.

— Но что, если бы вместо того, чтобы идти в клинику и зачать от анонимного донора, у тебя был бы ребенок от меня?

Девина все еще лежала с закрытыми глазами и прикрыла рот рукой, когда снова зевнула.

— Ты хочешь дать мне свою сперму?

— В любое время.

— Хм, мы должны использовать это в книге. Марк мог бы сделать Дейдру беременной, как в старые добрые времена. Это хорошо вписалось бы в жанр романтики, но мне пришлось бы написать книгу под псевдонимом, иначе читатели были бы очень недовольны.

— Почему?

— Из-за… ты знаешь…

Я слегка приподнял голову.

— Нет, не знаю.

— Клиники гарантируют результат. Они следят за тем, чтобы у ребенка не было никаких нежелательных хромосом, которые могли бы привести к мутациям и тому подобным вещам.

— А… — я снова опустил голову ей на живот. — Я все еще предпочитаю старомодный способ создания жизни. Мысль о том, чтобы оплодотворить женщину, больше всего возбуждает любого мужчину. Если бы ты позволила мне быть отцом твоего ребенка, я был бы самым счастливым человеком на земле.

Я ждал ее ответа, но тяжелое дыхание подсказало мне, что она заснула.

Было что-то волшебное в том, чтобы находиться в одном из моих любимых мест в мире с великолепной женщиной, которая доверяла мне настолько, что засыпала рядом со мной.

Она боялась меня после своего первого визита, но то, что мы написали вместе, и часы, проведенные на турнире, заставили ее расслабиться.

Испугавшись, что моя голова слишком давит на живот Девины, я повернулся и лег на спину рядом с ней. Она выглядела умиротворенной, ее грудь поднималась и опускалась с каждым глубоким вдохом. Ее губы были слегка приоткрыты, и, находясь так близко к ней, я мог видеть, как длинны на самом деле ее темные ресницы.

Было заманчиво провести пальцем по ее переносице, как я делал с Уилмой, когда она была маленькой, но я ограничился тем, что взял Девину за руку, как она меня просила.

Закрыв глаза, я отдался умиротворяющему спокойствию журчания и плеска ручья, чириканья птиц вдалеке, и этому успокаивающему шелесту древесных крон, слегка покачивающихся от ветра.

— Спасибо, — тихо пробормотал я, потому что, хотя Девина крепко спала и не слышала меня, в моем сердце возникло глубокое чувство благодарности за то, что она была здесь со мной.

Глава 21

Сны

Девина

Успокаивающий звук мягкого похрапывания брата заставил меня улыбнуться. Я скучала по Джастину. Я тут же подвинулась ближе и прижалась к нему. Он издал тихий протестующий звук, когда я положила голову ему на плечо и закинула ноги ему на бедро.

— М-мм.

Было так приятно снова быть рядом с ним. Мы часто так делали, когда он был маленьким. Джастин в нашей семье был самым большим любителем обниматься, но в последнее время он жаловался, что ему становится слишком жарко, когда мы обнимаемся, да и я навещала свою семью не так часто, как хотелось бы. Ему было шестнадцать, и он был крупнее меня. Моя рука легла ему на грудь, и часть моего мозга отметила, что она стала шире, чем я помнила.

И с каких это пор у Джастина на груди появились волосы?

Открыв один глаз, я увидела, что мой сон о Джастине привел к тому, что я обняла Тайтона, но когда я напряглась, он повернул голову и поцеловал меня в макушку.

— Ох… Мне снилось, что ты мой брат, — объяснила я и попыталась отстраниться.

— Не останавливайся. — Его рука обняла меня. — Мне снилось, что ты моя жена.

— Так вот почему ты поцеловал меня?

Мне следовало бы отодвинуться, но, несмотря на первоначальную неловкость, было так приятно находиться близко к Тайтону.

— Ага.

— А как я выглядела в твоем сне?

— У тебя были большие карие глаза и длинные густые ресницы, — его голос был хриплым ото сна.

— Я так и выгляжу. Я думала, ты сказал, что тебе снилась твоя жена. Разве у тебя нет какой-нибудь воображаемой женщины мечты?

— Есть.

— Расскажи мне о ней.

— Она моего возраста.

— Но я думала, что всем вашим невестам по пятнадцать?

— Так и есть, но мы говорим о женщине моей мечты.

— Хорошо, продолжай.

— Она умна, и мы можем вести настоящие разговоры, но самое лучшее в том, что мы больше, чем муж и жена. Мы друзья.

Я слегка улыбнулась и неосознанно дернула ногами, поднимая их чуть выше.

Положив руку мне на бедро, он остановил мою ногу.

— Лучше не надо.

Ощущение его сильной руки на моем обнаженном бедре заставило меня почти замурлыкать от восхитительного ощущения, которое распространилось внутри. Я читала страстные любовные романы моей матери и находила описываемые там эмоции забавными, но, находясь так близко к Тайтону, я не чувствовала ничего похожего на веселье. Мой пульс бился быстрее, чем обычно, и я ощущала его тело… по-другому. От его запаха мне вдруг захотелось уткнуться носом в его шею.

Что-то происходило со мной, и, как будто какая-то неосознанная часть меня взяла верх — и я прижалась к нему чуть ближе.

В ответ он крепче обнял меня и начал поглаживать мою руку.

— Тайтон.

— Да?

То, как быстро билось его сердце под моей рукой, ясно давало понять, что я была не единственной, на кого влияло все, что происходило между нами.

— Тебе это не кажется странным?

Он напрягся.

— Необычное было бы лучшим словом.

— Тебе нравится быть так близко ко мне?

— Угу, — его голос звучал хрипло.

— Знаешь, говорят, что физический контакт помогает против депрессии и улучшает иммунную систему. Вот почему массаж у нас так распространен.

— Я этого не знал.

— Так что в каком-то смысле мы помогаем друг другу. — Я заставила свой голос звучать легко, позволив пальцам поиграть с волосами на его груди. — Сколько сейчас времени? Я оставила свои часы у тебя дома. Твоя мама сказала, что они не подходят к одежде Девина.

Вместо того чтобы убрать руку из-под меня, Тайтон притянул меня ближе к своей груди, чтобы посмотреть на часы, которые выглядели намного более совершенными, чем любые часы, которые я когда-либо видела.

— Уже почти полдень.

Боясь, что он скажет, что пора возвращаться, я попыталась завязать светскую беседу.

— У тебя интересные часы.

— Это портативный компьютер. Мне странно, что вы, люди Родины, решили дистанцироваться от технологий.

— Все может измениться. Кто знает, может быть, через несколько сотен лет мы будем намного впереди вас. Мы просто очень осторожно относимся к технологиям. Возможно, если бы наши предки были так же осторожны, мы могли бы избежать массового уничтожения в результате Токсичной войны. Создать технологию, способную уничтожить планету, было…

Он прервал меня, когда пошевелился.

— Я не хочу снова слышать о том, что мы, мужчины, злодеи.

— Хорошо. Тогда как насчет массажа, который ты мне обещал?

Он снова напрягся.

— Ох… ты хочешь, чтобы я сделал тебе массаж?

— Если мой выбор состоит в том, чтобы вернуться туда и снова наблюдать эти жестокие бои, или остаться здесь и получить хороший массаж, это простой выбор. Я даже сделаю тебе массаж, если ты этого хочешь.

На этот раз Тайтон сел. Положив руки мне на плечи, он заглянул мне глубоко в глаза.

— Не играй со мной, Девина.

Я рассмеялась, чтобы снять напряжение.

— Массаж — это не такое уж большое дело.

— Возможно, это самая естественная вещь на Родине, но поверь мне: для меня это не так.

— Расслабься. Ты прекрасно справлялся, когда мы прижались друг к другу, так что просто попробуй думать о массаже как о физическом усилителе иммунной системы. Один друг помогает другому другу.

Его глаза расширились.

— Ты видишь во мне друга?

— Ты был очень добр ко мне сегодня, и я простила тебя за то, что случилось, когда мы впервые встретились.

Тайтон покачал головой, как будто ему было трудно понять, что происходит.

— У тебя никогда не было друзей, не так ли?

— Нет. Нет, если не считать моих сестер.

Я одарила его широкой улыбкой.

— Тогда я горжусь тем, что я буду у тебя первой.

Его уши покраснели, он с трудом сглотнул. Я наклонила голову.

— Я сказала что-то не так?

— Нет, вовсе нет. Я тоже был бы рад быть у тебя первым.

— Первым другом-северянином?

— Да… — он отвел взгляд.

— Поскольку у тебя практически нет опыта массажа, как насчет того, чтобы я начала первой, чтобы ты понял, что и как?

— Хорошо.

— Было бы лучше, если бы у нас было немного лосьона.

— У меня есть немного солнцезащитного средства в беспилотнике. Пойдет?

— Конечно.

Тайтон встал и подбежал к беспилотнику. Это дало мне время понаблюдать за его сильными ногами и спиной. Одетый только в трусы, он был похож на персонаж классического романа или фильма. Теперь, когда я видела сотни мужчин Севера, я понимала, насколько он был хорошо сложен, хоть и не так накачан, как другие мужчины. Когда он вернулся, то принес бутылку воды и лосьон.

— Какой у тебя рост?

Он остановился передо мной, прищурив глаза из-за солнца.

— Во мне шесть футов пять дюймов.

— Мы измеряем в метрах, а не в футах.

Протянув руку, он поднял меня.

— Тогда давай сравним мой рост с твоим. Сколько в тебе метров?

Думая, что он забавляется, я сказала:

— Двадцать два.

— Хорошо. — Он встал напротив меня и использовал свою руку, чтобы отметить мой рост. — Ты доходишь мне до ключицы, так что я примерно на полторы головы выше тебя. Если твой рост двадцать два метра, то…

— Не может быть человека ростом в двадцать два метра. Я попыталась пошутить, но ты, видимо, и вправду ничего об этом не знаешь. Я сглупила.

— О. Тогда сколько в тебе метров?

— Во мне один метр шестьдесят три сантиметра.

— Хм. — Он скривил губы. — Мне больше нравилось, когда ты была ростом двадцать два метра. Так бы было легче вычислить.

Когда он постучал по своим часам, которые, по его словам, были компьютером, я перебила.

— Это не имеет значения. Ты самый высокий из моих друзей и, по-моему, в тебе почти два метра. — Я взяла лосьон из его руки. — А теперь опусти свое двухметровое тело на землю и позволь мне сделать тебе твой первый массаж.

Губы Тайтона поджались.

— Обычно я не люблю выполнять приказы, но на этот раз я рад подчиниться.

Я намазала лосьоном его плечи и начала массировать. Каждая часть его тела была твердой, и я сделала несколько мысленных заметок, чтобы описать, что почувствует Дейдра, когда прикоснется к Марку в моей книге.

Мы не разговаривали, пока я массировала его руки и пальцы. Он повернул голову, и я почувствовала на себе его взгляд, когда переплела наши пальцы во время массажа.

— Тебе это нравится?

— Да. — На мгновение мы улыбнулись друг другу, и еще одна вспышка светящихся бабочек заставила мой живот сжаться.

Помассировав ему обе руки, я перешла к ногам, а затем к голеням и бедрам.

— Ты очень напряжен; может быть, тебе стоит чаще ходить на массаж?

— Может быть.

Я пропустила часть его тела, прикрытую трусами, и переместилась к пояснице.

— Ты не возражаешь, если я сяду на тебя? Мне будет удобнее.

— Сиди на мне, сколько тебе угодно.

Мы рассмеялись, и я забралась на него сверху.