Запретная любовь

Глава 10

На следующее утро Меган проснулась позднее обычного. Об этом она догадалась по высоко стоявшему в небе солнцу. Его лучи проникали в ее спальню через неплотно прикрытые шторы. Освещая всю комнату, веселые лучики добегали до ее кровати и играли на блестящем, в тон шторам, покрывале. Наблюдая, как солнечные зайчики скачут по кровати, девушка потянулась, словно наигравшийся котенок, и закинула руки за голову. А потом сладко зевнула. Она прекрасно себя чувствовала. Некоторое время Меган оглядывала комнату, выдержанную в зеленовато-кремовых тонах, и привычная обстановка вдруг показалась девушке необычайно красивой. Почувствовав внезапный прилив энергии, Меган выпрыгнула из кровати, подбежала к окну и раздвинула шторы. Ей хотелось насладиться великолепием сентябрьского утра.

Вспомнив о событиях прошлой ночи, Меган сначала покраснела, а затем, рассмеявшись и раскинув в стороны руки, заплясала по комнате. Джастин любит ее! Он сказал ей о своей любви, а потом доказал это. Да, он любит ее, а она — его. Их любовь — самое замечательное в ее жизни.

Джастин! Произнеся его имя вслух, девушка подбежала к платяному шкафу и стала перебирать свои платья. Она хотела в этот день выглядеть особенно хорошо — ради Джастина.

В голове Меган мелькнуло, что миссис Донован почему-то не разбудила ее утром, как делала это обычно Но потом, занявшись привезенными из Англии платьями, она забыла про экономку. «Да-а, выбирать-то, собственно, не из чего. Почему же все-таки миссис Донован не пришла?» — снова спросила себя Меган. Может, это Джастин попросил не будить ее подольше. Однако, как бы он объяснил экономке, откуда ему известно, что воспитанница сильно утомилась? В одном Меган была уверена: Джастин наверняка сделает все возможное, чтобы сохранить их любовь в тайне. Он заботился о ее репутации больше, чем она сама.

Меган не хотелось надевать эти детские платьица, но других у нее не было. Эти наряды были ужасными, их покрой давно вышел из моды. Впрочем, Джастин много раз видел ее в них и, кажется, они ему нравились. Выбрав одно платье, Меган загадочно улыбнулась. Да, она нравилась Джастину. Он сделал ее женщиной — его женщиной. Поэтому этим утром она должна выглядеть как настоящая женщина. Правда, судя по тому, с какой страстью он занимался с ней любовью — еще два раза перед тем, как она ушла из его спальни, — графу было бы все равно, в чем она спустится к завтраку. Хоть завернувшись в одеяло! Без сомнения, он найдет ее привлекательной и в таком виде.

Подойдя к тазу для умывания, стоявшему у окна, Меган стянула рубашку и принялась натираться намыленной губкой. Все ее тело напоминало о Джастине — к груди прилипло несколько его курчавых волосков, на нежной белой коже то и дело попадались красные следы его страстных поцелуев, на внутренней части бедер засохла кровь ее невинности. Джастин хотел сам вымыть ее, когда она собиралась уходить из его спальни, но его предложение показалось Меган просто… неприличным. Покраснев до корней волос, она лишь отрицательно покачала головой. Правда, перед тем как ложиться спать, девушка кое-как обтерлась влажной губкой, но делала она это в полной темноте, поэтому от такого мытья большого проку не было… Зато теперь она вымылась на славу, так что, надевая на себя чистое белье, Меган чувствовала себя свежей, как утро.

Как обычно, ей не понадобилось много времени, чтобы натянуть на себя чулки, подвязки к ним, панталоны, сорочку и единственную нижнюю юбку. Обычаи того времени, правда, требовали, чтобы — из соображений скромности — на женщине были по крайней мере две нижние юбки и тугой корсет, но Меган не обращала внимания на подобные условности. В нескольких юбках ей становилось просто жарко, а ее тонкая талия не нуждалась ни в каких корсетах. Если бы только ее наставницы и учителя прознали про то, что она не обращает внимания на такие вещи, Меган было бы не избежать наказания. Однако сам факт, что они не замечали в ее костюме недостатков, лишний раз говорил о том, что эти предметы туалета совершенно бессмысленны.

Из всех платьев Меган выбрала белое муслиновое платье. Его подол был расшит бледными розами, а пояс украшали мелкие розочки более сочного цвета. Пояс Меган завязала сзади в большой бант, оставив концы свободными. На ноги надела розовые туфельки. Девушка хотела было убрать волосы во «взрослую» прическу, но сама она не умела делать этого, к тому же ей пришлось бы потратить слишком много времени, чтобы управиться с длинными локонами и шпильками. Поэтому, расчесав их как следует, Меган повязала волосы лентой того же цвета, что и платье. Черная масса блестящих кудрей спадала ей до пояса.

Одевшись, Меган несколько минут разглядывала себя в зеркале, думая о том, как будет выглядеть, когда граф посмотрит на нее. Зеркало отражало стройную, невысокую, но отлично сложенную девушку с копной чудесных волос, огромными фиолетовыми глазами под ровными полукружиями пушистых бровей и манящими пухлыми губами, которые уже познали яд страстных поцелуев. Ее высокая грудь (очень красивая, кстати, по заверению одного опытного человека) была обтянута лифом платья, круглый и скромный воротничок которого украшала полоска кружев. Ее талия (про которую тот же человек говорил много хороших слов), перехваченная розовым поясом, казалась неправдоподобно тонкой в контрасте с пышным бантом. Простая юбка чуть расширялась книзу, а из-под подола едва виднелись розовые туфельки.

Подмигнув своему отражению в зеркале, Меган повернулась к двери. Ей не терпелось спуститься вниз, чтобы поскорее увидеть Джастина. Интересно, он сразу поцелует ее или дождется, пока они останутся вдвоем?

Пробежав по коридору, девушка стала спускаться вниз по ступенькам, придерживаясь за отполированные перила. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как дверь из столовой отворилась и оттуда вышел Джа-стин. Очевидно, граф тоже долго проспал, потому что обычно он завтракал гораздо раньше.

Девушка радостно улыбнулась. Джастин встретился с ней взглядом, но не вернул улыбки. Несомненно, он опять собирается извиняться, мелькнуло в голове у Меган. Опекунство не давало ему покоя. На графе была простая белая рубашка и панталоны с разрезанной на сломанной ноге и заколотой булавками штаниной. На здоровой ноге красовался один ботфорт. Граф опирался на костыль. Его золотистые глаза были полны грусти, губы крепко сжаты, отчего от уголков рта к носу пролегли глубокие морщины. Видимо, он причесывался, но буйные кудри опять лежали в обычном живописном беспорядке. Джастин показался ей очень красивым, очень большим и каким-то… другим.

Меган покачала головой. Она не сожалела о том, что произошло прошлой ночью, и не хотела, чтобы граф переживал. В конце концов, подумала Меган, они просто опередили события и сделали то, что должны были сделать в первую брачную ночь.

— Доброе утро! — крикнула Меган.

Ей очень хотелось назвать Джастина «дорогой», но его серьезный вид останавливал ее. Граф, хромая, подошел к лестнице и остановился, поджидая ее. Девушка спустилась еще на пару ступеней, и их глазам оказались на одном уровне. Джастин поднял руку, чтобы обнять ее за талию, и Меган выжидающе замерла.

— Мне надо потолковать с тобой, — тихо проговорил он, обнимая ее.

Меган не стала отталкивать его — она просто положила ладонь на его руку, и через мгновение граф отпустил ее.

— Представляю себе! — весело промурлыкала она. — Ты, видимо, придумал какое-то особенно убедительное извинение! — Она лучезарно улыбнулась, надеясь развеять мрачное настроение опекуна.

Но Джастин не ответил ей улыбкой — казалось, он стал еще мрачнее, чем был минуту назад. Меган начала тревожиться.

— Джастин, что… — начала было девушка, но тут же осеклась.

— Мы не можем говорить здесь, — таким же тихим голосом перебил ее граф. — Пойдем в библиотеку.

— Хорошо, — послушно кивнула Меган.

Зашагав к библиотеке, девушка думала о том, что что-то, несомненно, произошло. И это не имеет отношения к извинениям Джастина. Когда она подходила к библиотеке, сердце ее тревожно сжалось. Но что могло случиться? Почему в его глазах такая грусть?

Джастин взял девушку за руку, возвышаясь над ней, как большой океанский корабль над маленькой лодочкой. Вдруг дверь, ведущая в гостиную, отворилась. Отпустив Меган, Джастин поспешно встал между ней и дверью. Девушка удивленно взглянула на графа, но его взор был устремлен поверх ее головы. И тогда Меган растерянно повернулась в ту сторону, куда он смотрел.

В дверях стояла роскошная, модно одетая женщина. Все в ней, начиная от искусно уложенных серебристых волос до крошечных туфелек, едва выглядывавших из-под пышных юбок, было великолепно. Ее серебристо-голубое платье для прогулок и маленький жакет в тон ему были сшиты по последнему писку моды. Из-под подола платья, не доходившего до лодыжек, виднелись оборки многочисленных нижних юбок. У нее была на удивление бледная кожа, а глаза того же цвета, что и платье. Пока Меган раздумывала, что это за красавица завернула ненароком в Маамз-Кросс-Корт, дама вошла в холл и, криво улыбаясь, медленно направилась к ним.

— Ах вот оно что, Джастин! — проворковала она. — Стало быть, это и есть твоя маленькая воспитанница? Да, ты был прав, она и в самом деле очень хорошенькая. Впрочем, немного — как ты и говорил — диковатая. Но думаю, с этим мы быстро справимся. — Дама обращалась к Джастину, словно Меган не было здесь.

Манеры этой женщины раздражали Меган. Та почему-то называла Джастина по имени и вообще слишком фамильярно держалась с ним. Меган холодно смотрела на даму, которая остановилась недалеко от нее.

— Господи, Джастин, где же твоя учтивость? Почему ты не представляешь меня своей воспитаннице? По-моему, детка очень смутилась.

Меган не промолвила ни слова, но обернулась к графу. Его загорелое лицо покрылось красными пятнами. Полные боли золотистые глаза встретились с глазами девушки, а потом их взгляд обратился к незнакомке.

— Алисия, как ты уже догадалась, перед тобой — моя воспитанница, мисс Меган Кинкед, — с усилием произнес Джастин. — Меган, это леди Алисия Брант, графиня Уэстон… Моя жена…

До Меган не сразу дошел смысл его слов. Поначалу она вообще не хотела верить ему. Но, глядя на самодовольную даму и на растерянного графа, девушка поняла, что сказанное Джастином — чистая правда. На мгновение ей показалось, что она сейчас упадет в обморок.

— Боже мой, Джастин, что-то детка побледнела! — воскликнула Алисия. — Знаешь, я уверена, что она по-детски влюблена в тебя, и я только что разбила ее сердечко.

Каким же омерзительным показался Меган зловещий и вместе с тем вкрадчивый голос Алисии. Значит, Джастин женат! Почему же он ничего не сказал ей? Но девушка не могла думать об этом, по крайней мере сейчас, когда его жена стояла так близко! Можно было не сомневаться, эта дамочка учуяла, что Меган с Джастином что-то связывает. И тут смелость, о которой Меган и не подозревала, придала ей сил — спина ее выпрямилась, противная дрожь в коленях унялась. Она не уронит своего достоинства перед этой женщиной и Джастином.

— Напротив, миледи, — спокойно проговорила Меган, — я недавно болела, а утром еще не успела позавтракать. Можете не сомневаться, как только я съем что-нибудь, мое лицо порозовеет.

Глаза леди Алисии злобно сверкнули — как будто она не ждала, что Меган вообще в состоянии разговаривать. У себя за спиной Меган услышала тяжелый вздох графа. Но почему же он ничего не сказал ей, спрашивала она себя. Однако тут же напомнила себе, что надо держаться, нельзя давать волю слезам или гневу.

— Ого! Рада слышать, что у тебя нет этого дурацкого ирландского акцента, — в первый раз обратилась леди Алисия к девушке. Она внимательно оглядела Меган с ног до головы, отметив про себя и детское платьице, и непричесанные волосы. — Да уж, думаю, мне немало придется поработать с тобой, но, как я уже сказала Джастину, ты очень хорошенькая. Уверена, мы быстро достигнем хороших результатов.

— Не понимаю, о чем вы говорите, миледи? Попрошу вас объяснить, в чем это мы должны достичь хороших результатов? — ледяным тоном осведомилась Меган, глядя прямо в глаза Алисии. Девушка твердо решила, что не позволит этой самодовольной даме издеваться над собой. И тут, впервые в жизни, Меган поблагодарила Бога за годы учения в пансионах для молодых леди. Там ее научили владеть собой в любых обстоятельствах, так что сейчас в разговоре с графиней она могла быть с ней на равных.

— Ну разумеется, я хочу сказать, что мы быстро найдем тебе мужа. Дорогая, я не сомневаюсь, что именно это Джастин имел в виду, когда написал, что тебя надо вывести в свет немедленно, не дожидаясь твоего восемнадцатилетия.

Меган медленно обернулась к опекуну. В ее глазах пылал гнев, и она понимала, что Джастин видит это. Лицо графа застыло, словно окаменело, но он выдержал взгляд Меган.

— Так вы это имели в виду, милорд? — спокойно осведомилась девушка. Но глаза ее были полны ярости и презрения.

— Да.

Сердце Меган тревожно забилось. Она решила, что никогда не простит ему предательства. Впрочем, сейчас было не время думать об этом.

— С вашей стороны очень мило заботиться обо мне, — обратилась Меган к Алисии. Ей больше не хотелось смотреть на Джастина.

Леди Алисия улыбнулась.

— Нам это нетрудно, — промурлыкала она. — Видишь ли, мы с Джастином очень хотели иметь детей. — Меган едва удавалось сохранять спокойное выражение лица. Понимала графиня или нет, но ее слова задели девушку. — Но видно, Господу неугодно было подарить нам своего ребенка. Зато по возрасту я почти подхожу на роль твоей матери и… — она улыбнулась, — надеюсь, что стану тебе хорошей матерью, как Джастину удалось стать твоим… отцом…

— Благодарю вас, миледи, но по возрасту вы еще не могли бы быть мне матерью, — промолвила в ответ Меган. От ее внимания не ускользнуло, что графиня нарочно заговорила о возрасте, чтобы напомнить ей, сколько лет графу. — К тому же мне уже слишком много лет, чтобы признать в какой-то женщине мать. Но все равно — спасибо вам за доброе предложение.

Некоторое время обе женщины фальшиво улыбались друг другу. Однако в глазах графини Меган видела неприкрытую враждебность. Эта женщина сразу почувствовала, что Меган может быть опасна для их брака, поэтому она была готова сражаться за своего мужа. Но Меган этого не понимала. Ведь Алисия, в конце концов, была женой Джастина, так что ей, должно быть, совсем не важно, сколько женщин побывало в его постели. От этого ничего уже не могло измениться.

— Алисия, я понимаю, что тебе не терпится переодеться и вымыться с дороги. Так что пока поднимись наверх, а мне надо потолковать с Меган в библиотеке, — вмешался в разговор Джастин. По тону было не догадаться, какая буря чувств охватила его душу.

— Не будь смешным, Джастин, дорогой, — улыбнулась мужу Алисия. — Ты же слышал, бедное дитя жаловалось на голод. Она ведь недавно болела! К тому же, признаюсь, мне и самой хотелось бы потолковать с малышкой, так что иди и занимайся своими делами, а твоя воспитанница пойдет со мной…

— Алисия… — нетерпеливо проговорил граф.

Почувствовав за спиной какое-то движение, Меган повернулась к графу. Глаза ее метали молнии.

— Ваша жена совершенно права, милорд, мне бы очень хотелось поскорее позавтракать. И что за прок нам с вами обсуждать какие-то планы на будущее, когда леди Алисия здесь и у нее есть собственные планы.

Джастин не мигая смотрел на нее.

— Как хочешь, — резко бросил он и, повернувшись, направился в библиотеку. Войдя в нее, он с треском захлопнул дверь.

— Ох, дорогая, ты должна извинить моего мужа. Временами мужчины бывают просто невыносимыми! Но надеюсь, ты еще не скоро познакомишься с их причудами. А теперь, детка, пойдем и узнаем, что там эта — как ее зовут? — экономка приготовила нам на завтрак.

Этот день принес Меган массу страданий. Ей даже не верилось, что она находится в том же мире, в котором радостно встречала такое светлое утро. Только что обретенное счастье испарилось, даже не дав девушке времени насладиться им. Если бы Джастин любил ее, он бы ни за что не повел себя так. Подумать только, он взял ее любовь (не говоря уже о девственности!), а сам был женат! Она не знала о существовании жены, да и откуда могла знать? Когда он приезжал к ней в пансион, Меган была еще ребенком, а опекун спрашивал и говорил только о ее успехах в учебе. Ни о какой личной жизни речи не было. Чарльз Стэнтон тоже и словом не обмолвился о существовании графини Уэстон. «Интересно, они нарочно это делали?» — спрашивала себя девушка. Единственное, что утешало Меган, это мысль о том, что Джастин не собирался соблазнять ее, когда вознамерился стать опекуном пятилетней девочки. Но ведь в последнее время он понял, что она полюбила его! А если не понял, то мог бы догадаться об этом. И тем не менее он переступил границы дозволенного. Вспоминая их поцелуи и ласки, Меган едва не плакала. А наслаждение, которое она получила в его объятиях?! Еще прошлой ночью она была уверена, что любима, она сама любила… Меган казалось, что воспоминания о прошлой ночи просто разорвут ее сердце. Кстати, Джастин ведь говорил ей, что все, что им обоим нужно, — это обычная плотская близость. Это она вынудила его сказать о любви. Видимо, он подчинился ей просто потому, что так лете было получить желаемое. Его даже обвинять нельзя — она хотела Джастина не меньше, чем он хотел ее. И, вспоминая, как они занимались любовью, Меган сотрясалась от рыданий. Но разница была в том, что она любила его, готова была отдать графу все, не спрашивая о цене, а он… Он использовал ее, он взял ее невинность, раздавил ее достоинство… И это в ответ на ее любовь!.. И что же осталось у нее теперь? Если только кто-то узнает, что было у них с Джастином, общество навсегда отвернется от нее. Ни один мужчина не возьмет ее в жены.

Раздумывая обо всем этом, Меган приходила в такую ярость, что убила бы Джастина на месте, попадись он ей под руку. Он сделал это с ней, лучше ее зная о последствиях своего шага. Она любила его, а он посмеялся над ней…

Этот день, казалось Меган, длится вечно. Леди Алисия дала ей понять, что приехала в Маамз-Кросс-Корт лишь для того, чтобы увезти Меган с собой в Лондон. Она не собиралась долго задерживаться в Ирландии и рассчитывала уехать через день. Это, разумеется, подразумевало, что Джастин не поедет с ними из-за больной ноги. К тому же, по словам Алисии, он бы просто с тоски умер в компании двух женщин. Она утверждала, что он вообще не любил женщин и будет только рад избавиться от непослушной воспитанницы. Меган холодно согласилась, что, пожалуй, лучше всего отправиться в Англию немедленно. А про себя подумала, что чем скорее она расстанется с графом, тем быстрее отвыкнет от него. Забыть его означало выжить, а выжить Меган хотела.

После обеда ей наконец удалось убежать от леди Алисии. Джастина не было видно весь день, но обедать он спустился. За столом он сидел с хмурым лицом и не разговаривал, лишь коротко отвечал на обращенные к нему вопросы. Граф почти не ел, а вот вино пил бокал за бокалом. Казалось, леди Алисия не находит ничего странного в его поведении. А Меган, вспоминая их веселые, живые беседы, могла лишь предполагать, что такая холодность обычна в отношениях двух супругов. В конце концов жена лучше знала мужа, чем она — неопытная девчонка, которую граф сумел заманить в постель.

Оказавшись наконец в своей комнате, Меган едва дышала — она измучилась, устала притворяться, что все идет так, как надо. Если бы ей надо было улыбнуться еще раз, то у нее, наверное, отвалилась бы челюсть. Ну а если бы пришлось услышать еще хоть одно ядовитое замечание леди Алисии, то Меган, пожалуй, не сдержавшись, выцарапала бы той глаза. Девушка понимала: смешно ненавидеть жену Джастина, но ничего не могла с собой поделать. Ненавидеть надо было самого Джастина. Он предал ее! Этот горький урок Меган запомнит навсегда и больше никогда в жизни не будет так слепо доверять людям.

Надев одну из своих прозрачных ночных рубашек, Меган легла в постель и уставилась невидящим взором в потолок. Ее глаза и веки опухли, горло болело, но она не позволит себе раскисать и плакать. Ах, если бы только леди Алисия приехала всего на день раньше! Меган не могла без содрогания вспоминать кровать, на которой провела прошлую ночь. Но нет, она должна держаться. Отныне и навсегда она станет заботиться только о себе. Может, конечно, не удастся сразу забыть жестокосердного подлеца, который сделал это с ней, но она постарается.

Пытаясь забыть обо всем, Меган прислушивалась к биению собственного сердца. Она было уже задремала, как вдруг от двери до нее донесся какой-то шум. Мгновенно проснувшись, Меган рывком села в постели. Кто-то был в ее комнате. В Маамз-Кросс-Корте водились привидения, правда, девушка еще не видела их. Так что ночным визитером скорее всего мог быть Джастин. Однако Меган не была уверена, кого бы сейчас она предпочла видеть — опекуна или привидение.

— Кто здесь? — резко спросила она, прикрываясь простыней. В ответ раздалось какое-то тихое царапанье, а потом она увидела свет свечи, в котором четко вырисовывалась высокая фигура графа. — Убирайся из моей комнаты! — выкрикнула Меган.

— Говори потише, — проворчал он, поставив свечу на туалетный столик. — Ты что, хочешь, чтобы весь дом узнал, что я здесь?

— Да плевала я на всех! Убирайся отсюда!

— Не ругайся, — оборвал ее граф, приближаясь к кровати. — Я хочу поговорить с тобой. И все объяснить.

— А что тут объяснять, Джастин? По-моему, все ясно. — Говорила Меган холодным тоном, но в глазах ее пылал огонь гнева. — И уж, прости, я буду ругаться.

Джастин молча смотрел на нее. Его лицо как-то посерело, а морщины, казалось, стали глубже, делая его на несколько лет старше.

— Меган, я хочу, чтобы ты знала… Я сказал правду прошлой ночью… — Он говорил тихо, его глаза были полны боли.

Но Меган не испытывала жалости к нему.

— Я не желаю говорить о прошлой ночи!

— Меган, моя дорогая, мы должны поговорить о ней.

— Не смей называть меня «моя дорогая»! — Меган сердито смотрела на графа.

— Мне очень жаль, что все так обернулось, — вымолвил он, видя, что его воспитанница едва жива от горя. — Я не хотел сделать тебе больно. — Джастин опустил глаза.

— Да что ты?! — Меган истерически расхохоталась. — Боже, ты не хотел сделать мне больно! Подумать только! А что же было? Ты соблазнил меня, а сам был женат!

— Я был не в состоянии думать о чем-то, поверь. Я никогда в жизни не любил, — признался Джастин.

Меган недоверчиво посмотрела на него:

— Любовь! Не смей говорить со мной о любви! Если бы ты любил меня, то и пальцем бы не посмел до меня дотронуться. Я-то думала, что ты хочешь жениться на мне.

Граф бросил на нее быстрый взгляд.

— Но это так! Если бы я мог, то немедленно развелся бы с Алисией, но у меня нет оснований! К тому же она никогда не даст мне развода. Ей слишком нравится быть графиней Уэстон. — Рот Джастина горько скривился.

— А это очень удобно, не так ли? Ты бы женился на мне, но не можешь развестись, а она не может дать тебе развода! Как грустно! Но хоть твои намерения были честными! Видимо, поэтому ты не удосужился сообщить мне о таком пустяке, как твоя жена!

Джастин побледнел.

— Ты же знала, что я женат!

— Черт возьми, откуда я могла знать?! Я ведь никогда не видела твоей жены! — Это слово, как удар хлыста, обожгло Джастина. — Ни ты, ни Чарльз никогда не заикались о ее существовании. Ты думаешь, я бы стала так вести себя, если бы могла предположить, что ты женат?!

Казалось, Джастин был потрясен.

— Я женат на Алисии уже пятнадцать лет. Я был уверен, ты знаешь об этом. Но мы не живем вместе. Алисия не любит меня. Нет, куда там любить, я даже не нравлюсь ей. Впрочем, я и сам не люблю ее. И я не писал ей. Письмо было отправлено тетушке Софронсии, но Алисия оказалась у нее в тот момент, когда доставили почту. В письме я просил тетю взять тебя в свой дом. Видимо, что-то так напугало Алисию, что она явилась сюда. Похоже, в тебе она увидела угрозу. Но ей известно, что я не люблю ее. Однако до сих пор это ее устраивало: от меня ей было нужно только одно — чтобы я подписывал ей счета. Алисия не представляет, как далеко зашли наши отношения, но она неплохо знает меня и понимает: меня что-то связывает с тобой. Вот почему она здесь. Потому что она стремится увезти тебя поскорее в Лондон и найти тебе мужа. Она хочет, чтобы мы расстались.

— Ты тоже этого хочешь, иначе ты никогда не написал бы этого письма! — вскричала Меган.

Объяснения Джастина ничуть не смягчили ее. Даже если то, что он говорит о жене, — правда, то это ни в коей мере не извиняет его. Граф занимался с ней любовью, лишил ее девственности, не думая о том, что будет дальше. И к чему говорить о разводе? Никто никогда не разводится! Если мужчина или женщина вступают в брак, то остаются мужем и женой, пока смерть не разлучит их.

— Я написал это письмо до того, как полюбил тебя. Я хотел защитить тебя, — вновь заговорил граф. — Я знал, что если не отправлю его немедленно, то непременно окажусь с тобой в постели. Я очень хотел тебя. И сейчас хочу.

— Не говори этого!

— Но это правда! — Глаза Джастина горели от страсти. — Я так сильно хочу тебя, что едва не теряю рассудок. Я бы женился на тебе, если бы мог, но я не могу! Я не прошу тебя просто так жить со мной, хотя я готов всегда заботиться о тебе и защищать тебя. Просить этого было бы несправедливо по отношению к тебе.

— Как благородно! — фыркнула Меган. — А скажите-ка мне кое-что, милорд! Если вы не делаете мне, предложения стать вашей женой или любовницей, то зачем явились в мою комнату? Не можете же вы рассчитывать на то, что я вновь пущу вас в свою постель?

— Нет! — Голова Джастина качнулась, словно Меган ударила его. — Я хотел объяснить, извиниться… Меган, моя дорогая…

— Не называй меня так! — взвизгнула девушка.

Джастин поднял руки вверх.

— Ну хорошо-хорошо; — торопливо проговорил он. — Извини. Но выслушай вот что. После того, что мы делали прошлой ночью… — Он замялся на мгновение. — В общем, могут быть последствия. Если у тебя месячные не придут вовремя, то ты обязательно должна сказать мне. Ты поняла?

Меган почувствовала, что ее лицо запылало от унижения.

— Как ты смеешь говорить мне о таких вещах? — Она приложила пальцы к щекам, чтобы хоть немного остудить их. Даже женщины не говорят об этом, а уж с мужчиной обсуждать такое?!

— Меган, ты поняла, что я сказал?.. — сердито воскликнул граф. — От занятий любовью бывают дети. Если месячные не придут вовремя, значит, ты ждешь ребенка.

— Боже мой! — Меган почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Ей и в голову не приходило, чем все может кончиться. Стало быть, она, возможно, произведет на свет незаконного ребенка… Нет, лучше умереть!

— Меган, обещай, что ты скажешь мне! — Заметив, что девушка побледнела как полотно, Джастин протянул к ней руку. Почувствовав его прикосновение, Меган превратилась в настоящую тигрицу. Она принялась кусаться и царапаться.

Едва удержавшись на ногах, Джастин отбросил костыль в сторону и упал на кровать, подмяв под себя Меган. Та была в ярости, что не может справиться с ним.

— Дорогая, не надо, — уговаривал граф. — Успокойся.

Наконец, видя, что все ее усилия напрасны, девушка успокоилась, но глаза ее продолжали гореть диким огнем.

— Уйди от меня! — прошипела она.

— Только после того, как ты дашь мне обещание.

Меган задрожала — всем телом она ощущала тепло его тела. Он должен был оставить ее в покое!

— Обещаю! — выкрикнула она. — А теперь уйди от меня, свинья поганая! Я презираю тебя! Да меня тошнит при одной мысли о том, что я могу носить твоего ребенка! Меня того и гляди вырвет!

Джастин приподнялся и взял свой костыль. Меган все еще ругалась последними словами. Джастин понял, что сейчас она ударит его, но не остановил ее. И тогда, размахнувшись, Меган дала ему пощечину. Джастин промолчал. Он лишь смотрел на нее. На его лице остались красные следы ее пальцев.

— Я ненавижу тебя, — дрожащим голосом произнесла Меган. — Убирайся из моей комнаты!

Не сказав ни слова, Джастин повернулся и пошел прочь.