Запретная нота

ГЛАВА 5

ЗЕЙН

— Они говорят, что после свадьбы устраивать похороны — плохая примета.

Я обхватываю пальцами банку с газировкой, но не пью. В ней нет того же запаха, что и в крепком холодном пиве.

— Кто это «они»? — Спрашивает Финн, развалившись в шезлонге у бассейна с книгой в руках.

— И почему, черт возьми, нас должно волновать, что они думают. — Добавляет Датч.

— Знаешь, я этого не слышал. — Я откидываюсь назад, опираясь на локти. Мои ноги, до середины бедра, находятся в бассейне. — Но это должно быть в порядке вещей. Свадьба и похороны в один день — это, по-моему, плохая примета.

— Вообще-то у нас ещё не было похорон. — Замечает Финн, перелистывая страницу своей книги. — Мы только опознали тело.

— Все равно не повезло.

— Я не верю в удачу. Я верю в Кейди. — Говорит Датч. — Я верю в нас.

Финн гримасничает.

Я брызгаю водой в сторону своего близнеца.

— Ты презренный.

Показываю пальцем на человека, который несколько часов назад превратился из холостяка в мужа за одну минуту в жарком Нью-Йорке.

Клянусь, в какой-то момент я подумал, что Датч никогда не соберется с силами. Или, может быть, что он и не должен сходиться.

Но случилось невозможное.

Датч и Кейди — как масло и вода, но каким-то образом они нашли общий язык.

У меня ситуация другая.

Гораздо сложнее.

Впечатляющий шквал знаков «Не входить».

Чёрт, а мне нравится вторгаться туда, где мне не место.

— Что не так с тем, что я сказал?

Датч хмурится.

— Ты сентиментален.

— Нет, не сентиментален.

— Тебе нравится Каденс…

— Я люблю Каденс.

Брызгаю на него ещё водой.

— Уберите от меня этого женатого мужчину. Он превратился в ничтожество.

Датч отпрыгивает назад, чтобы не попасть под брызги, и хмурится в мою сторону.

— Я все ещё могу сломать тебе шею.

— Хочешь увидеть сегодня больше трупов?

Датч думает об этом и ворчит, отступая.

Любовь должна была смягчить его, но не сделала этого. По крайней мере, не по отношению к нам.

К Кейди?

Парень — лапоть.

Для всех остальных он такой же ворчливый и грубый, как и раньше. Может быть, даже более, чем раньше, когда у него есть семья, которую нужно защищать.

Я знаю, что он серьёзно относится к этому — быть мужем. Может быть, даже отцом когда-нибудь…надеюсь, скоро.

Из нас троих Датч наиболее готов к такой жизни.

— Как Кейди держится? — Спрашивает Финн.

— Она настаивает, что с ней все в порядке, и хочет все делать сама.

— И поэтому ты здесь, пьёшь с нами, а не в её квартире, помогаешь ей собираться?

Датч хмурится.

— Она сказала, чтобы я возвращался домой. Сказала, что я дышу ей в затылок.

— К твоему сведению, женщины никогда не отталкивают меня, когда я дышу им в затылок.

— И поэтому я видел, как мисс Джеймисон разрывала тебя на части на парковке?

Трогательно, брат.

Я делаю глоток, чтобы не признать поражение.

Датч смотрит прямо перед собой.

— Кейди хочет сама разобраться в вещах матери. Я согласился дать ей несколько часов.

— Брак — это компромисс. — Мудро говорит Финн.

Обручальное кольцо Датча сверкает на свету, когда он поднимает пиво.

— Я позволю ей самой собирать вещи. Даже позволю ей решить, где мы будем жить. Но я найму похоронное бюро, чтобы ей не пришлось думать обо всех этих деталях. У неё и так забот хватает.

— Ей все равно придётся руководить похоронщиками. Скажи им, чего она хочет. — Говорит Финн.

Я бросаю взгляд на брата.

— Откуда ты это знаешь?

— Это здравый смысл.

— Я бы предпочел, чтобы она вообще не связывалась с этими похоронами. Хватит того, что в прошлом году ей пришлось лгать полиции и фальшиво опознавать труп. В этом году она делает все заново. Вот только к её горю добавилось горе Виолы. Она не должна дважды проходить через процедуру поминок.

Я кручу барабанную палочку в пальцах.

— Я сделаю это.

Финн и Датч смотрят на меня.

— Что ты сделаешь?

Датч медленно моргает.

— Я спланирую похороны.

— Черта с два ты это сделаешь. — Ворчит мой близнец.

— Что плохого в том, что я планирую их?

— Ты? — Брови Датча взлетают к макушке. — Между тобой и Солом, я не знаю, кто больше прогуливает занятия. Ты едва появляешься на концертах трезвым и хочешь спланировать похороны матери моей жены?

— Уф. — Простонал я. — Ты собираешься бросать эту фразу как можно чаще, не так ли?

— Она моя жена.

Я снова резко вздрагиваю.

— Оставь его в покое. — Говорит Финн, переворачивая страницу. — Похороны выбивают у него медовый месяц. К тому же в понедельник у нас школа. Все станет гораздо менее романтичным. Он может испытать на себе все преимущества брака.

— Логично. Приходится опознавать труп свекрови, и это может помешать в спальне.

Датч хмурится сильнее и делает ещё один глоток пива.

Я опускаюсь в шезлонг рядом со своим близнецом.

— Да ладно. Давай я все спланирую. Это будет весело.

— Тот факт, что ты произносишь «весело» и «похороны» в одном предложении, уже плохой знак. — Сухо говорит Финн, не отрывая глаз от своей книги.

— Не помогает, Финни.

Финн смотрит на меня тяжелым взглядом.

— Не называй меня так.

Я ухмыляюсь.

Единственное, что я люблю больше всего на свете — больше, чем красивых девушек, стоящих передо мной на коленях, больше, чем сладкое соло на барабанах, когда по спине катится пот, больше, чем мисс Джеймисон, стреляющую огнем из своих глаз и говорящую мне отвалить к чертям…

Ладно, только не это.

Мисс Джеймисон, обстреливающая меня адским огнем, эти пухлые губы, слипшиеся, так и просящие, чтобы я их поласкал, — единственное, что я люблю больше, чем шутить со своими братьями.

— Отлично. — Датч зыркнул на меня. — Но ничего сумасшедшего.

— Ты бы назвал стриптизерш, вырывающихся из гроба, «сумасшедшим»?

— Зейн. — Рычит Датч.

Я ухмыляюсь.

— Понял. Пусть все будет со вкусом.

— Уважительно. — Огрызается Датч. — Виоле сейчас тяжело. Я не хочу, чтобы ей было ещё больнее после окончания службы.

— Посмотри, какой он отец.

Я показываю палец в сторону Датча.

Финн только закатывает глаза.

Звонит мой телефон.

— Чёрт. — Шиплю я себе под нос.

— Что?

Датч вздергивает бровь.

— Это Сол. — Я показываю им телефон. — Я сказал ему, что мы вернулись в город, и он приедет.

Финн садится прямо, на его лице появляется обеспокоенное выражение.

Смотрю на Датча. Это была его идея — не пускать Сола на свадьбу. Между этими двумя происходит что-то странное. А поскольку Сол нам как брат, единственное, что может вызвать трения, — это Кейди.

Я должен был догадаться, что так и будет, когда увидел, как мой близнец одержим и Рыжей, и Каденс Купер.

Я люблю своего брата.

Но я знаю, что ради Кейди он всадит нож в наши спины.

Он нашел бы способ вернуть нас из мёртвых — даже если бы для этого пришлось самому спуститься в ад. Но он все равно воткнет нож.

— Он будет в ярости. — Бормочу я.

Финн потирает затылок.

— Пусть. — Небрежно говорит Датч.

Хмурюсь в ответ.

— Мы так не делаем, Датч. Мы не ссоримся из-за девушек.

— Она не девушка. Она моя жена.

— Так ты сказал.

Мои брови сходятся вместе. Мне не нравилась мысль о том, чтобы оставить Сола в неведении. Теперь, когда настал момент расплаты, это кажется ещё более худшим решением.

Солу пришлось через многое пройти в этом году.

В основном по нашей вине.

Может, в большинстве случаев я и бессердечный ублюдок, но я сам виноват.

— К черту все это. Мне нужно пиво.

Спрыгиваю с шезлонга и иду в дом.

На обратном пути подслушиваю разговор Финна и Датча.

— Думаешь, папа тоже имеет к этому отношение?

— Я всерьёз подумываю, не нанять ли мне команду охраны для Кейди.

— Ей это не понравится.

— Да, но это лучше, чем если бы с ней случилось что-то плохое.

Я выхожу на площадку у бассейна.

— Папа замешан в этом дерьме? Да, у меня была такая же мысль.

Датч и Финн смотрят на меня.

— Что? — Опускаюсь на шезлонг, мои брови напрягаются. — Я не идиот.

— Никто и не говорил, что ты идиот. — Спокойно говорит Финн.

— Кто-то помог маме Каденс инсценировать её смерть. А теперь она, как ни странно, получила передозировку и умерла сразу после того, как мы узнали о наследстве. Что-то не так.

— Я не хочу думать, что отец — убийца. — Говорит Датч. — Он извращённый, манипулирующий, психопатический ублюдок. Но убийца — это уже другой уровень.

— Кто убийца?

Мы все подпрыгиваем от этого голоса.

Сол стоит в проеме раздвижной стеклянной двери и смотрит на Датча. Он был нашим лучшим другом с самого детства. Практически Датч по ассоциации.

— Садись. — Серьёзно говорит Датч.

Сол бросает на него настороженный взгляд.

— Нам нужно поговорить. — Добавляю я.

— О чем?

— Обо всём.

Сол воспринимает это нормально, хотя я не уверен, как должен реагировать любой здравомыслящий человек, когда узнает, что…

А: Датч женился на Каденс отчасти из-за наследства, которое оставила нам бабушка и в котором говорится, что для этого нужно быть женатым и иметь сына.

Б: Наш отец выслал Каденс из страны, чтобы оградить её от Датча, арестовал Датча и, возможно, также виновен в убийстве матери Каденс.

И В: Датч теперь будет активно и намеренно добиваться беременности Каденс.

— Ты в порядке?

Финн кладет руку на плечо Сола.

Он медленно моргает.

Кажется, на этот раз мы сломали его по-настоящему.

У Датча звонит телефон.

По тому, как он вскакивает на ноги, я понимаю, что это звонит Каденс.

— Мне пора. — Говорит он хрипловато.

Пробираясь мимо разбросанных пивных банок, выбегает за дверь.

Финн проверяет часы и закрывает книгу.

— Я тоже ухожу.

Я не спрашиваю, куда он направляется. Все равно не скажет.

Финн — как волшебное зеркало. Показывает только то, что хочет, а если не хочет ничего показывать, к черту.

Я опираюсь на локоть и кручу барабанные палочки.

Сол поворачивается ко мне лицом.

— Почему, черт возьми, все это произошло, а ты мне ничего не сказал?

— Спроси у Датча.

Голос Сола достаточно резок, чтобы разбить стекло.

— Как будто я это сделаю.

Я расслабляюсь и смотрю на человека, которого считаю братом.

— Что?

Сол делает глоток пива. Солнце зашло, а луна уже вышла, отражаясь в синеве бассейна.

— У тебя действительно есть к ней чувства?

Плечи Сола напрягаются, но это единственный признак того, что его задел мой вопрос.

Он долгое время ничего не говорит.

Я жду, уже предчувствуя ответ.

— Она похожа на меня. — Он щурится вдаль, сжимая пальцами банку пива. — Такое ощущение, что мы сделаны из одного и того же материала. Как будто у нас одно сердце.

— По-моему, это похоже на любовь.

— Это глубже. Я хочу защитить её так, как не смог бы защитить себя.

Это очень глубоко.

Я оставляю комментарий без внимания, потому что не могу придумать шутку, чтобы разрядить напряжение.

Где-то вдалеке лает собака.

С наступлением полной темноты я не знаю, что сказать. Я чувствую опустошенность Сола. Это как человек, сидящий между нами и потягивающий пиво. Как живое дышащее существо, которое держит его на поводке.

Поворачиваюсь лицом к своему лучшему другу.

— Ты ходил на терапию?

— Отвали, Зейн.

— Я просто спрашиваю.

— Нет, ты спрашиваешь о многом за этим. — Он встает, сминает банку пива и бросает её. — Мои предки заперли меня в психушке на несколько месяцев, так что извини, если я не фанат врачей.

— Это значит «нет»?

— У меня есть своя форма терапии.

— Какая именно?

Он останавливается и бросает взгляд через плечо.

— Тебе не стоит об этом волноваться.

Чёрт. Это заставляет меня волноваться ещё больше.

Сол исчезает, и я остаюсь в тишине своего дома.

Обычно так и бывает. Мы с братьями ненадолго сходимся, а потом расходимся по своим делам.

Оставшись один, я выбираю два варианта: от души побарабанить или трахнуть девчонку. Обычно одно или другое успокаивает мою беспокойную душу.

Но сегодня мне не хочется играть на барабанах.

Музыка забирает что-то из меня. Она вгрызается в мою плоть, пробивает дыру в сердце и высасывает всю мою энергию. После хорошей барабанной сессии я всегда выкладываюсь по полной. Так же, как и после хорошего перепихона.

Разблокирую телефон и пролистываю контакты. Понадобится всего две секунды, чтобы девушка оказалась подо мной, выкрикивая моё имя, пока я заставляю её видеть звёзды.

Но после встречи с мисс Джеймисон моя ночь прошла зря.

Кто бы ни был подо мной, я буду видеть только её лицо.

Как помада размазалась по губам от моих поцелуев. Как кудри стали большими и пушистыми, когда я схватил её за голову. Как вздымалась её грудь, горячие точки пронзают мою потную кожу.

Ни одна девушка не сравнится с ней.

Её жар. Её вкус. Её стоны в моём ухе.

То, как она реагировала на каждое прикосновение, заставило меня задуматься, в первый ли раз она это делает. А может быть, это был просто первый раз, когда её ласкали, как на пиру.

У меня в штанах начинается неприятная пульсация.

Хреново, что я не смогу найти удовлетворение сегодня вечером.

Я вздыхаю и беру ещё одну порцию содовой.

Желание выпить становится все сильнее, как жажда, которую я не могу контролировать.

Борясь с этим, я отставляю банку с газировкой и поднимаюсь с шезлонга на лужайке. Мне нужно чем-то заняться.

Видимо, пришло время планировать похороны.

Джинкс: Три короля покинули Redwood Prep в облаке тайны. Три короля вернулись в сиянии славы. Один вернулся с кольцом на пальце. Один вернулся с книгой в руках. Один вернулся со скандалом, который может навсегда потрясти зал школы.

Угадайте, кто из них какой король?

До следующего поста держите своих врагов близко, а свои секреты — ещё ближе.

— Джинкс.