Запретные чувства

Глава 3

Дестини мало спала той ночью. В ее сны вторгался образ мужчины, с которым она провела вечер. Зафир заполнял ее мысли. Она никогда раньше так не реагировала на мужчину и сердилась на себя. Рано поднявшись, она вышла на свою личную веранду, наблюдая, как ярко-оранжевый цвет неба сменяется яркой безоблачной синевой, принося тепло нового дня.

Все, чего она хотела, – приступить к работе с конем шейха, но придется ждать, пока ее отведут в конюшню или куда бы то ни было еще. В первый же день ей объяснили, что без эскорта она передвигаться не сможет. Из-за этого она чувствовала себя скорее пленницей, чем гостьей.

Когда в ее дверь постучался юноша, который сообщил, что пришел проводить ее в конюшню, это только усилило ее ощущения. Она последовала за ним по ярко-белым коридорам дворца, видя за арками окон публичную часть сада, чувствуя, как пустынная жара сражается с прохладой дворца.

Наконец они добрались до конюшни и юноша представил ее главному конюху. Ничто не могло подготовить ее к тому, что она увидела за очередными арочными воротами, украшенными изысканной чеканкой. За ними открывались бесконечные стойла по обе стороны прохода, настолько современные и хорошо обставленные, что трудно было представить, что в них живут лошади. Конюшни ее матери, давно заброшенные отцом, не могли с ними сравниться. Когда-то Дестини думала, что отец не занимается ими, потому что не хочет делать ничего, что напоминает ему о любимой и потерянной жене; но потом нашла дневник матери и поняла, насколько ошибалась.

– Конь шейха Аль-Асмари в конце конюшни, – сказал конюх на английском практически без акцента, отвлекая Дестини от мыслей о доме.

Его белоснежные одежды слегка колыхались, когда он провожал ее в противоположный конец длинного прохода, практически беззвучно ступая по песочно-золотому мозаичному полу. Остановившись, он обернулся к девушке и предупредил:

– Этот конь не покидает стен дворца. В его глазах страх, в его душе недоверие. Многие пытались дотянуться до него, но никто не преуспел.

– Он не выходил из этих стен больше года? – Дестини поняла, что проблема куда серьезнее, чем она думала.

– Ни разу с тех пор, как увез сестру шейха навстречу ее смерти.

– Тогда у меня много работы. Для начала мне нужно будет проводить с ним время. – Двух месяцев может оказаться недостаточно.

Когда они дошли до стойла Машида, у нее вырвался восторженный вздох. Черная шкура жеребца блестела. Он был таким же царственным, как его владелец, и демонстрировал такую же силу и величие.

– Сначала я его вычешу.

Конюх согласно склонил голову и вручил ей несколько гребней.

– Уздечка здесь.

– Спасибо.

Дестини взглянула на уздечку из мягкой кожи, украшенную яркими кистями. Большинство лошадей, с которыми она работала, не потерпели бы таких украшений. Может, с Машидом все не так плохо.

Конюх оставил ее. Дестини открыла дверь стойла и остановилась, ожидая, когда конь признает ее присутствие. Он повел ушами, изучая ее из своего угла стойла, высоко, царственно держа голову и настороженно сверкая глазами.

– Ты очень красивый, – негромко сказала Дестини, ожидая, когда он расслабится. – Почти так же, как твой хозяин.

Перед ее внутренним взглядом появилось лицо Зафира, шокирующе отчетливое. Она видела его всего три раза, но каждая чеканная черта уже запечатлелась в ее памяти. Ей совершенно не были нужны такие сложности в этой работе.

Зафир хотел лично показать Дестини конюшни, но вынужден был соблюдать протокол. Она здесь в качестве гостьи, к тому же она иностранка, нанятая для работы, и не стоит проявлять излишнее внимание. Особенно теперь, когда он наконец готов выполнить долг монарха и произвести на свет новое поколение правителей Кезобана.

Он вошел в конюшню как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дестини заходит в стойло Машида, чтобы его вычесать. Другие подходили к делу совсем не так. Он нахмурился, но прогнал свои сомнения. Он выбрал эту девушку, положившись на рекомендации, и теперь должен принять ее методы, по крайней мере поначалу.

Он беззвучно приблизился к стойлу и не смог сдержать самодовольной улыбки, услышав, как Дестини говорит с лошадью, хвалит и его, и самого шейха. Приятно было знать, что она все-таки поддается его привлекательности, хотя и не выдает этого. Но его желание, которое закипало каждый раз, когда она оказывалась рядом, забурлило еще сильнее. Вчера, когда он провожал ее через сад… будь они в любом другом месте, он поддался бы влечению. Поцеловал бы ее. Впервые с тех пор, как Зафир принес клятву служить своему народу, ему захотелось избавиться от обетов.

Теперь он смотрел, как Дестини протягивает руку, позволяя Машиду ее понюхать. Она не двигалась, но конь поддался любопытству и подошел ближе. Она потрогала его морду, а потом осторожно взялась за узду.

– Вам нужна помощь? – Зафир решил, что лучше дать знать о своем присутствии, иначе он может напугать и ее, и коня.

– Вы давно здесь? – Дестини покраснела, наверняка волнуясь о том, что он мог услышать ее недавние слова.

– Только что подошел.

Она слегка расслабилась, а потом обернулась к лошади:

– Я вычесываю его, и тем самым прикасаюсь везде, приучаю его к своим рукам. Когда он привыкнет, я начну работу.

Мысли Зафира немедленно переключились на то, как она могла бы прикасаться везде к нему самому; впервые в жизни он позавидовал коню. Эта женщина вызывала в нем все новые и новые эмоции, которых он не испытывал раньше.

Дестини отвернулась от него и принялась вычесывать блестящую черную шкуру Машида. На ней были традиционные западные бриджи для верховой езды, но в отличие от ее одежды в Англии сейчас она надела длинную блузу, закрывавшую руки и сексуальную попку, которую Зафир успел рассмотреть при первой встрече. Она подчинялась традициям его страны настолько, насколько позволяла ее работа. Зафир был благодарен за это, но не мог не думать, как она будет выглядеть в шелковых одеждах женщин его страны. Он обязательно должен узнать это до ее отъезда, подарить ей полный наряд.

– Хорошо, я подожду.

Дестини обернулась, не убирая руку с бока Машида:

– Чего?

Зафир секунду не мог говорить, никто не обращался к нему таким тоном.

– Я хочу посмотреть, как вы работаете. – Его тон был резким, челюсти сжались в ответ на вызов в ее глазах.

– Я не работаю при зрителях.

– Я не зритель, а владелец этого коня. И шейх Кезобана. Я никому не позволяю работать с моим конем, если не знаю в точности, что происходит.

Какая гордость у этой женщины! Разве она не знает, что он получает все, что хочет и когда хочет?

– Тогда мы зря теряем время друг друга, – заявила она, выбивая его из равновесия, словно под ним сдвинулся песок бархана. Кто здесь отдает приказы? Но Дестини смотрела ему прямо в глаза без тени застенчивости, которую он видел вчера, наоборот – с яростной решимостью.

– Вы можете помочь лошади? – рявкнул он на грани потери терпения, не только из-за ее наглости, но и из-за того, как отзывалось на нее его тело.

– Да, могу, хотя его хозяину тоже не помешала бы помощь. – Она говорила негромко и спокойно, но в ее голосе была очевидна неодолимая сила. Возможно ли, что она знает, как он сам терзается виной за потерю Табины, за то, что не прислушался к ее мольбам?

– Вы здесь не для того, чтобы анализировать меня.

Но, возможно, его присутствие усиливает проблему. Возможно, Машид чувствует его вину… Однако это слишком сложно – Зафир никогда не занимался копанием в своих эмоциях.

– Когда я работаю с лошадью, то неизбежно работаю и с владельцем. – То, как слегка приподнялись ее изящные брови, придавало ей высокомерный вид, который Зафир находил удивительно привлекательным. В это он тоже не хотел вдумываться. Пора собраться с силами.

– Хорошо. Мы встретимся после обеда в моем кабинете. Я ожидаю от вас вердикта о том, в чем нуждается Машид.

– Договорились, – сказала Дестини с невозмутимой улыбкой. Подобной выдержке Зафир мог только позавидовать. Эта женщина одержала над ним верх, сбила с толку, и это его одновременно смущало и восхищало.

Дестини провела с Машидом несколько часов. Пока она просто хотела заслужить его доверие, преодолеть его страх. В остальном ей нужно было куда больше информации о том, что случилось, что его так изменило. Она чувствовала, что этот конь – доброе животное, которое хочет угодить. Тем более не стоило спешить.

Однако оставался вопрос: как его хозяин отреагирует на то, что ей нужно копаться в его прошлом?

– Шейх готов вас принять, – сообщил ассистент Зафира, провожая ее в тот же кабинет, где они встречались в первый день.

Зафир встретил ее пристальным взглядом, вызвавшим дрожь, словно прикосновение. Дестини порадовалась, что выбрала одежду в духе его культуры, которая закрывала ее с головы до ног.

– Оставьте нас, – велел шейх ассистенту, не отводя от нее взгляда. Она покраснела; лучше бы в комнате остался кто-то еще. Шейх указал ей на большое кресло перед его столом: – Прошу, присаживайтесь…

Дестини послушно села. Зал был огромным, и арочные окна открывались на великолепные сады, но она не могла ни на чем сосредоточиться. Все ее внимание было приковано к Зафиру. Дестини надо было сосредоточиться, подавить головокружение, возникавшее просто от того, что она была в одной комнате с этим мужчиной.

– Итак, вы познакомились с Машидом. Как вы оцениваете ситуацию? – Его голос был глубоким, с жесткостью, подчеркивавшей акцент. Он вызывал у Дестини чувства, которых она прежде не знала, словно щекотка вдоль позвоночника и жар внутри.

– Ему нужно время, и нужно укрепить его уверенность, заставить его преодолеть страхи. Он не покидал дворца со времени несчастного случая; я собираюсь постепенно подготовить его к этому.

Зафир кивнул и опустился в собственное большое кресло, похожее на трон. Дестини нужно было держать себя в руках и не думать о его темной коже, аккуратной бородке, о его невероятной привлекательности. Но больше всего ее мучили его глаза. Их пристальный взгляд задевал что-то у нее внутри, заставлял ее желать мужчину больше, чем она считала возможным.

– Я предполагал, что вы это скажете. Завтра утром мы поедем туда, где нашли Табину, и постараемся как можно точнее воспроизвести события. – Он говорил спокойным тоном, твердо, отчетливо; Дестини даже засомневалась, не придумала ли она те несколько мгновений, когда между ними проскочила искра влечения.

– Хорошо. Понимаю, что для вас это может быть болезненно, но это уже что-то…

– Болезненно? – резко перебил ее Зафир. – Почему?

– После того, как вы потеряли сестру из-за следования традициям…

Он поспешно встал, глядя на нее с орлиной остротой, едва не пронзая взглядом.

– По вашему выбору одежды я предполагал, что вы знакомы с нашей культурой.

Дестини нахмурилась, не зная, чем именно вызвала в нем такую перемену. Однако она не собиралась позволять себя запугивать. Так же быстро поднявшись, она вздернула подбородок, несмотря на дрожь внутри.

– Прошу прощения, если задела вас своим сочувствием.

– Не задели, просто оно неуместно. – Зафир заставил себя сдерживать голос. Он медленно обошел свой стол и приблизился к девушке, опасаясь, что она в любой момент может сбежать в сад. – Табине предстоял брак по сговору. Любовь в нем не предполагалась. Как не ждет она и меня, когда я возьму себе жену. – Он посмотрел на девушку сверху вниз. Она не отвела глаз, хотя от его близости колени у нее становились ватными. – Брак – это контракт, и не более.

– Но как же любовь? – Вопрос сорвался с ее губ сам собой; и его взгляд опустился на ее губы. Дестини удержалась от порыва прикусить нижнюю. Что этот мужчина с ней делает…

– Любовь – это концепция, которой нет места в моей жизни. А вот желанию – есть.

Дестини видела это в его глазах, чувствовала каждым сантиметром кожи. В этот момент Зафир желал ее. Голова у нее закружилась, и она отступила на шаг, наткнувшись на свое кресло.

– Мне это незнакомо. – Почему ее голос звучал так хрипло?

– Вы ничего не желали в жизни? Никого?

Зафир играл с ней. Что это, наказание за то, что она переступила границы в разговоре? Как ей отвечать, если желает она сейчас его? Но он могущественный шейх, он привык получать все, что хочет; наверняка где-то во дворце спрятан его гарем. Ей нужно прекратить эту игру. Иначе она пойдет по тому же пути, что ее мать, – влюбится в мужчину, который не может ответить ей тем же.

– Нет. Я никогда никого не желала и не собираюсь.

– Значит, если я прикоснусь к вашему лицу, вы не задрожите от желания и жажды? – Зафир протянул руку. Но прежде чем он успел коснуться ее щеки, Дестини отбила его ладонь и сердито сверкнула глазами.

– Я здесь не для того, чтобы присоединиться к вашему гарему. Только чтобы работать с вашей лошадью.

Он прищурился, явно рассерженный. Тем, что Дестини отбила его руку, или тем, что не упала на колени перед ним, сгорая от страсти?

– У меня нет гарема, и я буду верен своей жене со дня нашей свадьбы. До сих пор ни одна женщина не угрожала этому плану. – Он развернулся, всплеснув полами одежд, и отошел к окну, под лучи вечернего солнца.

Он выглядел неожиданно уязвимым. Дестини сглотнула, наконец восстанавливая дыхание, которого лишала ее его близость. Она думала, что прошлой ночью ей показалось, что шейх готов ее поцеловать, но похоже, она была права. Почему он считает, что ее это интересует? Что он видит в ней?