Запутанная игра

10 Уиллоу

Проходит пара недель, и, как и сказал Мэлис, все это время я совсем не вижу братьев. Несмотря на это, иногда я не могу избавиться от ощущения, будто за мной… наблюдают. Такое чувство, что даже если я не вижу их, они могут видеть меня.

Удивительно, но мои оценки значительно улучшились, и это заставило меня осознать, насколько сильно я себя изматывала. Я всегда была такой уставшей и измученной, а теперь, когда не нужно сразу после школы работать допоздна в «Сапфире», у меня появилось время для учебы и хорошего сна.

В четверг, почти через месяц после моей первой встречи с троицей братьев, я прихожу в колледж пораньше, чтобы завершить последние приготовления к презентации, над которой работала с Эйприл и остальными членами нашей группы. И когда прихожу на урок истории, чувствую, что полностью готова к работе.

Мы встаем перед классом и представляем наше исследование, и когда очередь доходит до меня, я лишь слегка нервничаю, поскольку понимаю, что на самом деле все хорошо знаю.

– Отличная работа, – говорит профессор Уолш после окончания презентации, и Эйприл бросает на меня кислый взгляд.

Похоже, она считала дни до момента, когда меня исключат из колледжа за неспособность оплатить учебу, но этого не произошло. Так что мой успех в проекте и то, что я не даю ей возможности высмеять или принизить меня, явно выводит ее из себя.

– Я бы сказала, что ты кому-то приплатила, чтобы он выполнил твою часть проекта за тебя, но мы все знаем, что ты нищебродка, – шипит Эйприл, когда мы возвращаемся на свои места.

Обычно это заставляло меня чувствовать себя дерьмово, но на этот раз я просто улыбаюсь ей, совершенно не задумываясь о ее словах. Даже ее стервозное отношение не может меня расстроить, ведь я довольна тем, насколько хорошо справляюсь.

После того, как последняя группа представляет свой проект, нас распускают, и последнее занятие пролетает незаметно. Я направляюсь к остановке, сажусь в автобус, и пока он катит по улицам Детройта, слушаю в наушниках музыку. Когда он останавливается, выхожу, поправляю сумку на плече и, тихонько подпевая песне Sunftower, иду в сторону своей квартиры. Однако по пути не перестаю оглядываться. Это уже стало привычкой, навязчивой потребностью высматривать любого из братьев. Не знаю, избавлюсь ли от этого ощущения хоть когда-нибудь.

Эта троица кажется мне призраками, что преследуют меня, они всегда рядом, просто вне поля моего зрения, и из-за этого я постоянно думаю о них. Даже когда просто занимаюсь своими делами, они никогда не покидают мои мысли. Я постоянно оглядываюсь через плечо, ожидая увидеть, как один из них где-то прячется.

– Дыши, – шепчу я себе, подходя к квартире и выключая музыку. Я поднимаюсь по лестнице на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки за раз, стремясь скорее оказаться за закрытой дверью.

Теперь в моем холодильнике реально есть еда, так что у меня больше вариантов, чем обычные макароны с сыром или рис с фасолью. Я готовлю импровизированный ужин из курицы и брокколи, усаживаюсь за маленький обшарпанный столик в углу и ем. Закончив, встаю и потягиваюсь. На лице расплывается улыбка, когда мне в голову приходит идея.

Несмотря на хаос, который в последнее время царит в моей жизни, сегодня был хороший день. Я почти уверена, что мы получим пятерку за нашу презентацию, и это не только улучшит мою общую оценку в классе, но и докажет Эйприл, что я не какая-то там цель для благотворительности или бездельница.

– Я заслуживаю небольшого праздника, – бормочу я, направляясь в спальню и примыкающую к ней ванную.

Я несколько минут роюсь под раковиной, вытаскиваю парочку старых свечей, которые когда-то купила. Расставляю их по всей ванной и зажигаю, затем выключаю свет и выкручиваю кран в ванне. По мере того, как ванна наполняется водой, в воздух начинает подниматься пар, и я сбрасываю одежду, кидаю ее на пол, а затем пинком отправляю в угол. Позже с ней разберусь.

Как только ванна наполняется, я опускаюсь в воду, шипя от неожиданного жара, пока тело не привыкает к температуре. Через несколько секунд я чувствую, как мышцы начинают расслабляться, поэтому опускаюсь в воду полностью, откидывая голову на край ванны. Затем закрываю глаза и рассеянно провожу пальцами по воде, позволяя себе отвлечься. У меня целую вечность не было на это времени, и я твердо решила насладиться этим моментом.

С губ срывается тихий удовлетворенный вздох, и я, не задумываясь, начинаю водить кончиками пальцев по коже, проводя ими по животу и бедрам. Внизу живота вспыхивает искорка возбуждения. Давненько я не прикасалась к себе – в течение нескольких недель, последовавших за моей встречей с Николаем, я была не в настроении для подобного. Всякий раз, когда я просовывала руку себе между ног, перед сном, в памяти всплывали ощущения от его мозолистых ладоней, или о вкусе его члена во рту, и в конце концов я просто переворачивалась на бок и сворачивалась клубочком.

Но впервые за долгое время прикосновение моей собственной руки доставляет удовольствие. Я чувствую, как клитор слегка пульсирует, требуя внимания. Раздвинув ноги, я опускаю руку ниже и провожу пальцами по бугорку, тихо втягивая воздух от возникающих приятных ощущений. Затем медленно кружу над ним. Бедра подаются вперед, и вода вокруг меня слегка расплескивается.

– Черт, – шепчу я, издавая звук, похожий то ли на хныканье, то ли на вздох.

Глаза все еще закрыты, но я ощущаю мерцающий свет свечей в полутемной комнате и пытаюсь отвлечься, создавая в голове фантазии и продолжая медленно массировать клитор. По-прежнему держа одну руку у себя между ног, я поднимаю другую и слегка тереблю соски, сначала один, потом другой. Представляю, как это делает кто-то другой, и позволяю себе раствориться в ощущении ласк и удовольствия. Пальцы двигаются быстрее, и я прикусываю нижнюю губу, издавая тихие звуки одобрения. Голова отклоняется назад еще больше.

– Ах, – выдыхаю я, сильнее сжимая один сосок и издавая шипящий звук. – Боже, да. Чёрт.

Несмотря на то, что у меня никогда не было секса – или, может, как раз из-за этого, – я довольно хорошо узнала свое тело. Мне всегда удавалось легко довести себя до оргазма, и я уже чувствую, как удовольствие скручивается где-то внизу живота. Я плотнее зажмуриваю глаза, покачивая бедрами в такт нажиму руки, все сильнее и быстрее лаская клитор.

Соски твердеют и заостряются, и когда я сильнее выгибаю спину, они выступают из воды. Ощущение прохладного воздуха, обдувающего их, заставляет меня хватать ртом воздух, дыхание становится все более прерывистым. Я прокручиваю в голове моменты из просмотренных фильмов или прочитанных книг, позволяя фантазиям разыграться перед моим мысленным взором. Я представляю, будто это меня боготворят эти мужчины.

Горячая вода струится по моему обнаженному телу. Я обхватываю себя руками за бедра, опуская ноги на дно ванны.

– Да, – бормочу я снова. – Да, да… черт, да…

В моем воображении груди касается грубая рука, и я делаю это в реальной жизни, сжимая ее достаточно сильно, чтобы заставить себя застонать. Затем просовываю два пальца во влагалище, слегка проталкивая их, и одновременно с этим поглаживаю клитор тыльной стороной ладони и облизываю нижнюю губу, представляя, как меня целуют до бесчувствия.

Каждый раз, оказываясь на грани оргазма, я немного расслабляюсь, желая растянуть это ощущение как можно дольше. Это моя награда за то, что я хорошо потрудилась в колледже, и за то, что пережила последние недели, с тех пор как…

Движение руки замедляется, когда в памяти всплывают три лица – столь похожие и одновременно разные.

Мэлис, Рэнсом и Виктор.

Мое сердце, и без того сильно бьющееся от охватившего меня наслаждения, начинает бешено колотиться, ударяясь о ребра. Клитор пульсирует под кончиками пальцев, и я распахиваю глаза, понимая, что реакция, возможно, вызвана вовсе не страхом а… чем-то еще.

– Не сходи с ума, – шепчу я себе, обводя взглядом ванную, будто кто-то из них может в любой момент выскочить из тени крошечной комнаты. – Не будь дурой.

Но там никого нет. Лишь мерцающий свет свечей и мягкие ароматы розы и ванили, парящие в воздухе. Я глубоко дышу и на мгновение прижимаю руку к груди, когда мой пульс, наконец, начинает немного замедляться. Киска набухла и болит, клитор чувствителен из-за того, что доведен до предела, и я слегка извиваюсь, отчаянно желая разрядки, к которой так стремилась.

Сделав еще один глубокий вдох, я снова закрываю глаза, позволяя себе опять погрузиться в ритм наслаждения. Рука находит грудь, пальцы скользят между бедер, и на этот раз я совсем не ласкова с собой.

На этот раз я изо всех сил подталкиваю себя к краю пропасти.

И когда удовольствие начинает нарастать, будто надвигающийся ураган, я больше не позволяю себе думать о братьях Ворониных.