Глава 4

– Огонь! – закричал Луи и запустил несколько шипящих ракет, избавляя тем самым Мэдди от необходимости придумывать полуправду или абсолютную ложь.

Все четыре фейерверка взлетели строго вверх, а не девушке в голову, и ее пульс понемногу начал успокаиваться.

Эти ракеты были чуть больше предыдущих и взрывались маленькими цветными вспышками. На этот раз Луи использовал артиллерию потяжелей, однако все равно никто не казался обеспокоенным. Никто, за исключением Мэдди.

– Я хочу остаться там, – пожаловался Трэвис, поднимаясь вместе с Миком и Питом по ступеням веранды.

– Большое шоу вот-вот начнется, – проговорил его дядя, – и ты знаешь, что дети в это время должны находиться в безопасном месте.

Большое шоу? Мэдди подняла бокал и сделала глоток вина, задаваясь вопросом, собирается ли Мик избавить Таню от мучений и застегнуть на себе рубашку. Конечно, днем было жарко, но сейчас стало ощутимо прохладней.

– Дональд ведь тоже ребенок, – пожаловался Пит.

– Дональду четырнадцать, – сказала Лайза. – И если ты хочешь поспорить, то можешь сесть рядом со своей бабушкой и Тией Нарцисой.

Пит быстро хлопнулся на ступеньки.

– Я сяду здесь. – Рядом с ним опустился Трэвис. Ни один из мальчишек не казался счастливым от того, что их передвижения ограничили верандой.

– Эй, Мик, – позвала Таня.

Мужчина отвлекся от Трэвиса, и встретился взглядом с Мэдди. Его голубые глаза смотрели прямо на нее несколько секунд, после чего наконец-то обратились к изящной женщине, стоящей слева от Мэдди.

– Привет, Таня. Как дела?

– Хорошо. Знаешь, у меня все еще осталось виски «Бушмилс Молт» двадцати одного года выдержки . Чем собираешься заняться после шоу?

– Я должен отвезти Трэвиса домой, а затем отправлюсь на работу, – ответил Мик. – Может, как-нибудь в другой раз. – Он прошел мимо них и, подойдя к холодильнику, наклонился, чтобы поднять белую крышку. От движения его рубашка распахнулась.

– Эй, Трэвис, Пит, – крикнул Мик. – Ребята, хотите рутбира?

Мальчишки, как один, повернулись.

– Да.

– Конечно.

Мик взял две банки «Хайрс» , взбаламутив в холодильнике воду и лед, и бросил их в протянутые руки мальчиков. Затем он достал банку «Ред Булла» и закрыл крышку.

– Мэдди, вы знакомы с Миком Хеннесси? – спросила Лайза.

– Да, мы уже встречались. – Тем не менее, девушка по привычке протянула руку.

Мик вытер ладонь о брюки, после чего взял ее пальцы в свою холодную влажную руку.

– Ну что, удалось ли сегодня убить хотя бы одну мышь?

– Нет. – Мик провел по безымянному пальцу девушки, на котором не было кольца, и улыбнулся. Она не знала, хотел того Мик или нет, но легкое прикосновение послало горячую, зудящую дрожь к ее запястью. Это ощущение стало самым эротичным из всего того, что происходило с ней за последние годы.

– Пока ни одной мертвой мыши, но, надеюсь, именно в этот самый момент они издают предсмертные хрипы. – Мэдди вырвала свою ладонь до того, как забыла, кто он такой, и почему она находится в этом городке. Как только Мик обнаружит всю правду, она сомневалась, что будут еще рукопожатия и следующая за ними дрожь. Хотя нельзя сказать, что она очень уж хотела того или другого.

– Вызовите крысолова, – посоветовала Таня.

Мэдди уже сделала это, но он сказал, что не сможет добраться до ее дома в течение месяца.

– Тщательно выбирайте кому звонить, – предупредила Лайза. – Плотники и крысоловы работают по зову пива "Миллер", и у них вошло в привычку просто вскакивать и уходить в три часа.

– Я так понимаю, именно в три часа зов становится особо сильным.

– Вот именно. – Лайза скривилась, когда ее позвала свекровь. – Извините.

– Лучше она, чем я, – произнесла Делейни вслед девушке.

– Я могу дать вам номер того, кто прибудет в указанное время. – Мик с хлопком открыл банку «Ред Булла». – И он не уйдет, пока не сделает все.

–Почему бы вашему мужу или парню не позаботиться о проблеме с мышами, – посоветовала Таня.

Мэдди посмотрела на нее, но не ощутила добрососедского отклика. Атмосфера изменилась, когда на террасу вошел Мик. Она не была уверена, но догадывалась, что Таня вряд ли горит желанием стать ее новой лучшей подругой.

– У меня нет парня, и я никогда не была замужем.

– Никогда? – Таня подняла бровь, будто Мэдди была фриком, и девушка рассмеялась бы, не будь ситуация настолько нелепой.

– Неужели в это так сложно поверить? – просто спросила она. Таня могла не беспокоиться. Мик Хеннесси был последним мужчиной на всей планете, с которым бы она хотела завязать отношения. Несмотря на его замечательный пресс и убийственную полоску волос, тянущуюся вниз от пупка. – Я ведь такая завидная добыча.

Мик глотнул «Ред Булла» и засмеялся . От этого в уголках его голубых глаз появились морщинки, которые Мэдди смогла разглядеть даже в опускающихся сумерках.

Девушка улыбнулась в ответ и решила, что самое время сменить тему.

– Вам все-таки пришлось выкинуть Дарлу из бара?

Мик опустил банку и облизнул влагу с нижней губы.

– Нет. В этот раз она вела себя достаточно хорошо.

– Женщины все еще швыряются трусиками у тебя баре? – спросила Делейни.

– Не часто. И слава Богу. – Мик покачал головой и усмехнулся так, будто белая вспышка промелькнула в темноте. – Поверьте, выкидывать пьяную, полуголую женщину из бара не так забавно, как кажется.

Мэдди засмеялась. Она ни за что бы не подумала, что Мик Хеннесси может быть таким милым.

– И часто это случается? – С другой стороны, яблоко от яблони недалеко падает.

Мик пожал плечами.

– «Мортс» был по-настоящему диким местом до того, как я за него взялся, и некоторым сложно принять перемены.

– Жители так и не привыкли к тому, что «Тексако Джексонса» поглотило «Заправляйся и езжай» Гроверов, а это произошло шесть лет назад. – Делейни вдохнула и медленно выдохнула. – У меня уже ноги гудят.

– Огонь! – снова закричал Луи за несколько секунд до того, как запустить еще одну ракету. Мэдди повернулась и посмотрела на взлетающие вверх фейерверки.

Позади нее глубокий смех Мика почти потонул во взрывах. Когда она развернулась обратно, он уже направлялся за стулом для Делейни. Таня последовала за ним и Мэдди без сожаления смотрела, как она уходит. Из-за мужчины милая женщина превратилась в злобную мегеру, этого ей было не понять. Ведь на планете есть и другие свободные представители мужского пола, зачем сходить с ума по одному? Особенно когда у этого человека репутация парня, никогда не заводящего серьезных отношений. Как говорится: поматросит и бросит. Хотя нельзя сказать, что Мэдди когда-то ставила это мужчинам в укор. Наоборот, она не понимала женщин, которые привязываются очень быстро. Всего лишь несколько свиданий и хороший секс, и пожалуйста – они уже влюблены. Как так получается? Как это вообще возможно?

Чтобы лучше видеть салют, который устраивал ее отец, Софи Аллегрецца вместе с друзьями расположились рядом с Мэдди, а та, в свою очередь, поставила бокал на перила и стала наблюдать, как Луи готовит три большие ракетницы. Она никогда не нуждалась в мужчине, чтобы чувствовать уверенность или ощущать полноту жизни. В отличие от ее матери.

– Огонь. – В этот раз послышался свист, спустя несколько секунд после которого три снаряда вылетели из труб и оглушительно взорвались. Мэдди испуганно отпрыгнула назад и натолкнулась на что-то твердое. В тот момент, когда поверхность озера озарилась зелеными, золотыми и красными искрами, большие ладони обхватили девушку.

– Простите. – Она повернула голову и посмотрела на тени, покрывающие лицо Мика.

– Никаких проблем. – Вместо того чтобы отпустить ее, мужчина продолжал удерживать Мэдди там, куда она приземлилась. – Скажите мне кое-что.

– Что именно?

Он опустил голову и шепнул прямо ей в ухо.

– Если вы такая завидная добыча, почему вас до сих пор никто не поймал?

Теплое дыхание Мика коснулось ее виска и скользнуло вниз по шее.

– Вероятно по той же самой причине, по которой свободным остаетесь и вы.

– А именно?

– Вы не хотите быть пойманным.

– Милая, все женщины хотят, чтобы их поймали. – Руки Мика скользнули к локтям Мэдди, затем вновь поднялись вверх, сбивая рукава ее толстовки. – Все женщины мечтают о белом платье, заборчике вокруг дома и о самце под боком.

– Вы знакомы со всеми женщинами? – Мэдди показалось, что она чувствует улыбку Мика.

– Я достаточно их повстречал на своем пути.

– Я наслышана.

– Не стоит верить всему, что говорят.

– А вам не стоит верить в то, что все женщины видят в вас племенного жеребца.

– Неужели вы не хотите, чтобы я стал им для вас?

– Это так удивительно?

В ответ Мик рассмеялся. И его смех прокатился низким рокотом у ее виска.

– Ты прекрасно пахнешь. – Мэдди спиной ощутила, как он сделал глубокий вдох.

– Немецкий шоколадный кекс.

– Что?

– Я пахну шоколадным кексом – аромат скраба для тела.

– Я давно уже не пробовал шоколадного кекса. – Теперь Мэдди поняла, что ошиблась, посчитав его рукопожатием самым эротичным из всего того, что было у нее за последние годы. Это мягкое дыхание в ее волосах и его ладони на локтях, практически довели Мэдди до оргазма. И она поняла, что начинает чувствовать себя жалкой.

– Ты заставляешь меня испытывать голод, – проговорил Мик рядом с ее ухом.

– Хочется кекса?

Его руки скользнули на плечи девушки, а затем назад к ее локтям.

– Нет, я бы отведал первое блюдо.

– Дядя Мик, – позвал Трэвис. – Когда начнется городской салют?

Мик поднял глаза. Его руки сжались, а затем опустились по сторонам.

– С минуты на минуту, – ответил он и сделал шаг назад.

В этот самый момент несколько оглушительных взрывов сотрясли землю, и ночное небо осветилось огромными разноцветными вспышками. Софи Алегрецца нажала кнопку на своей маленькой акустической системе, и зазвучала песня Джимми Хендрикса «Знамя, усыпанное звёздами» . Фейерверки взмывали над пляжем, соревнуясь с пиротехническими огнями города, и вынуждая лесных обитателей искать укрытия. Добро пожаловать в Трули. Город истинного шока и трепета.

– Ты повеселился, Трэвис?

– Да. – С соседнего сиденья темного грузовика послышался громкий зевок. - Может, в следующем году я смогу взорвать петарды побольше.

– Может быть, если будешь держаться подальше от неприятностей.

– Мама сказала, что если я буду хорошо себя вести, то смогу получить щенка.

Мик повернул «рэм» на подъездную аллею Мэг и остановился возле «форда тауруса» сестры. Собака была отличной идеей. Мальчику действительно нужен пес.

– И о каком щенке идет речь?

– Мне нравятся черные с белыми пятнами.

Из окон дома лился свет, а крыльцо освещала одна лампочка. Они вместе выбрались из грузовика и направились к лестнице. Было около одиннадцати тридцати, и Трэвис еле передвигал ногами.

– И как долго тебе надо хорошо себя вести?

– Один месяц.

С такой матерью этот ребенок не мог держаться в стороне от неприятностей и неделю.

– Что ж, следи за своим языком и, вероятно, у тебя все получится.

Мик бросил ключи в карман брюк и открыл для племянника дверь.

Мэг сидела на диване в белой ночной рубашке и розовом пушистом халате. Когда она подняла взгляд от того, что держала в руке, в ее глазах стояли слезы. Натянутая улыбка изогнула ее губы, и плечи Мика сковал ужас. Это будет одна из тех ночей.

– Ты видела салют, мама? – Если Трэвис и заметил состояние матери, то, казалось, это его не обеспокоило.

– Нет, милый, я не выходила из дома. Но я все слышала. – Мэг встала, и Трэвис обвил руки вокруг ее талии.

– Он был потрясающим.

– Ты хорошо себя вел? – Женщина положила руку на голову сына и посмотрела на Мика.

– Да, – ответил Трэвис, и Мик кивнул в подтверждение его слов.

– Ах, мой хороший.

Трэвис поднял глаза.

– Пит сказал, что возможно я смогу остаться у них на ночь, а его мама сказала: «Как-нибудь в другой раз».

– Посмотрим. – Как и их мать, Мэг была красивой женщиной, с гладкой белой кожей и длинными черными волосами. И так же как у матери, настроение Мэг было чертовски непредсказуемым. – Иди, надень свою пижаму и отправляйся в постель. Я приду поцеловать тебя и пожелать спокойной ночи через минутку.

– Хорошо, – зевая, ответил Трэвис. – Спокойной ночи, дядя Мик.

– Спокойной ночи, парень.

Мика охватило сильнейшее желание уйти, и он на самом деле сделал шаг назад. Он знал, что вот-вот произойдет и пытался убежать от этого в холодный ночной воздух. Мэг наблюдала, как ее сын покидает комнату, а затем вытянула руку и открыла ладонь.

– Я нашла обручальное кольцо матери.

– Мэг…

– Она сняла его и оставила на тумбочке, перед тем как отправиться в бар в ту ночь. Она никогда его больше не надела.

– Я думал, ты не собираешься больше перебирать ее вещи.

– Я и не собиралась. – Она сжала ладонь и прикусила ноготь большого пальца. – Оно было упаковано вместе с драгоценностями бабушки Лорейн. И я нашла его, когда искала ожерелье с четырехлистным клевером. То, с которым она никогда не расставалась, потому что оно приносило удачу. Я хотела надеть его завтра на работу.

Господи, Мик ненавидел, когда его сестра становилась такой. Он был на пять лет ее младше, но всегда ощущал себя старшим братом.

Мэг посмотрела на него своими большими зелеными глазами и уронила руки.

– Папа действительно собирался оставить нас?

Черт, Мик не знал. Никто этого не знал, кроме самого Лока, а он давно мертв. Мертв и остался в прошлом. Почему Мэг не может с этим смириться?

Может, потому что ей исполнилось десять лет всего за несколько месяцев до того, как их мать зарядила короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра и выпустила пять пуль в отца и молодую официантку по имени Элис Джонс. Мэг помнила куда больше него о той ночи, которая случилась двадцать девять лет назад. Тогда их мать не только убила Лока и его последнюю любовницу. Она не просто засунула дуло пистолета в свой рот, нажала на курок и покончила с собой, она разрушила жизни двух своих детей, и Мэг так никогда полностью не пришла в себя.

– Я не знаю, Мэгги. Бабушка так не думала. – Но это ничего не значило. Лорейн всегда пропускала мимо ушей и смотрела сквозь пальцы на многочисленные любовные связи и оскорбления своего мужа и сына, а позже и на все то, что делал Мик. Всю свою жизнь она провела в отрицании. Ей было легче делать вид, что все просто замечательно. Особенно тогда, когда на самом деле все было совсем не так.

– Но бабушка не жила с нами тогда. Она не знала, каково это. И ты тоже. Ты был слишком мал и не помнишь.

– Я помню достаточно. – Мик поднял руки и провел по лицу. Они вели этот разговор и ранее, но он никогда ни к чему не приводил. – И какая разница теперь?

– Он перестал любить нас, Мик?

Мик уронил руки и ощутил, как его затылок напрягся. Пожалуйста, перестань.

А по щекам сестры покатились слезы.

– Если он продолжал любить нас, почему она застрелила его? У него ведь и раньше были любовницы. Если верить каждому жителю города, любовниц у него было очень много.

Мик подошел к сестре и положил руки ей на плечи, на розовый пушистый халат.

– Забудь.

– Я пыталась. Я пыталась вести себя, как ты. И временами мне это удавалось, но…почему ее не похоронили вместе с кольцом?

Более важным вопросом было то, зачем мать зарядила пистолет? Действительно ли она собиралась убить кого-то или просто хотела до смерти напугать Лока и его молодую любовницу? Кто знает? Мысли об этом не приносили никакой пользы, а лишь сводили с ума.

– Теперь это не важно. Не стоит жить прошлым, Мэг.

Она сделала глубокий вдох.

– Ты прав. Я уберу кольцо и забуду о нем. – Она покачала головой. – Просто порой я не могу остановиться.

– Я знаю. – Мик крепко прижал сестру к своей груди.

– Мне так страшно.

Ему тоже становилось страшно. Страшно, что Мэг поглотит та же закручивающаяся спираль, что унесла жизнь их матери. Мик боялся, что если это случится, сестра никогда не выберется. Он всегда задавался вопросом, подумала ли тогда мать о своих детях, о тех руинах и разрушениях, которые она оставляла за собой на полу бара. Заряжая пистолет в ту ночь, осознавала ли Роуз Хеннесси, что оставляет его и Мэг сиротами, и что ее действия вынудят их всю жизнь разбираться с жуткими последствиями? Направляясь в бар «Хеннессис», думала ли она о детях или ее все это не волновало?

– Ты пьешь лекарства?

– Из-за них я чувствую себя усталой.

– Ты должна принимать их. – Мик отодвинулся назад и посмотрел в ее лицо. – Трэвис зависит от тебя. И я тоже.

Она вздохнула.

– Ты нет, а Трэвису вероятно будет лучше без меня.

– Мэг. – Мик посмотрел прямо в глаза сестре. – Ты как никто другой знаешь, что это неправда.

– Я знаю. – Мэг откинула волосы с лица. – Я просто хотела сказать, что растить мальчика очень сложно.

Мик надеялся, что именно это и имела в виду его сестра.

– Поэтому у тебя есть я. – Он улыбнулся, хотя и ощущал себя на десять лет старше, чем когда входил в дом. – Я никуда не денусь. Хотя ты и делаешь самые дерьмовые мясные рулеты.

Мэг улыбнулась. И ее настроение заметно улучшилось. Будто кто-то дотянулся и щелкнул выключателем у нее в голове.

– Мне нравятся мои мясные рулеты.

– Я знаю.

Мик уронил руки и потянулся в карман за ключами.

– Но ты любишь старомодную пищу.

Мэг готовила так же, как их бабушка. Все ее блюда смахивали на обеденную запеканку в доме престарелых.

– Ты злой и плохо влияешь на Трэвиса. – Мэг засмеялась и сложила руки на груди. – Но благодаря тебе, я всегда чувствую себя лучше.

– Спокойной ночи, – сказал Мик и направился к выходу.

Холодный ночной воздух обдувал его лицо и шею, когда он шел к своему грузовику. Мик глубоко вдохнул и выдохнул. Он всегда помогал Мэг прийти в себя. Всегда. Но сам после этого чувствовал себя как в дерьме. У сестры наступил упадок сил, а когда он закончится, с ней все будет хорошо. Но она никогда, похоже, не замечала, что за обломки остаются после ее непредсказуемых перепадов настроения. Уехав на двенадцать лет, Мик почти забыл, как это бывает. И порой жалел, что не остался где-то далеко.

Загрузка...