Зараза (ЛП)

- Вау, - шепчет она, ее губы красные и опухшие от моих поцелуев. Не в силах что-то сказать в ответ, я испускаю удовлетворенный стон.

И тут Элли делает то, что заставляет меня замереть в полном изумлении. Словно желая, чтобы я окончательно потерял голову, она наклоняется и слизывает соленую жидкость с моего пресса. Я нежно беру в ладони ее лицо и глажу по волосам. Я слишком потрясен происходящим, чтобы как-то выразить словами свои эмоции.

Это элементарный акт подчинения, но все мои мысли и чувства находятся во власти Элли, каждый мой вздох принадлежит ей.

Она жадно слизывает все до последней капли. Элли мурлычет от удовольствия, положив голову мне на колени, её дыхание щекочет мое бедро. Я поднимаю её с колен и прижимаю к своей груди. Наши обнаженные тела липкие от пота и возбуждения.

- Ты должен был снять это для своей эротической коллекции, - говорит она, как только нам удается выровнять дыхание.

- А с чего ты решила, что я этого не сделал?

- Серьезно. Только сделай в фотошопе мне грудь побольше. Близняшкам Олсен не помешает нарастить немного мяса на костях.

- Шшш. Ты совершенство, ангел, - шепчу я в ее волосы. – Само совершенство.

ПОГЛОЩЕНИЕ

Забавно, но ты никогда не узнаешь, что ненавидишь спать в одиночестве, пока не попробуешь спать с кем-то.

Вот. Я сказал это. Я ненавижу спать в одиночестве.

Или я просто ненавижу спать без Элли, прижимающейся к моему боку. Без спутанной гривы её огненно-красных волос, которые душат меня во сне, попадая мне на лицо. И без её слюны, капающей мне на грудь, или её спонтанных всхрапов посреди ночи, которые пугают меня до чертиков.

Боже. Я просто обожаю все это.

Настолько, что так и не смог заснуть, после того как она выскользнула за дверь, оставив меня довольного и удовлетворенного, но все еще жаждущего её во всех отношениях.

- Люди начнут болтать всякое, - сказала она, надевая свои сандалии. Те самые уродливые как ад сандалии. Боже, я даже их уже полюбил.

- Пускай болтают.

- Ты такой забавный, - она улыбнулась, прежде чем прижаться к моим губам. – Забавный, но осторожный. Сам знаешь, как люди любят распускать слухи. Все те женщины месяцами изнывали без повода посплетничать.

- К черту их, - ответил я, сжимая её в своих объятиях и отказываясь отпускать.

- Ммммм, - промурлыкала она, проведя своим носом от основания моей шеи до подбородка. - Мне нравится, когда ты небритый. Щетина так сексуально смотрится на тебе.

- Это ты сексуально смотришься на мне. - Позволив своим рукам скользнуть вниз, я сжал её попку. Она так идеально умещается в моих ладонях, словно создана для меня. - Останься. Не уходи.

- Вы жестоки, мистер Дрейк, - сказала она, качая головой. Поцеловав меня в губы, Элли выскользнула из моих объятий. – Оставим это на ночь, хорошо? Я приду сразу же после ужина. Учти, я пропущу панна-котту, так что лучше тебе раздобыть для меня немного мороженого.

- Тебя ждет гораздо больше, чем мороженое.

Обернувшись, она улыбнулась мне, прежде чем угодить в дверной косяк. Все, что мне оставалось, это наслаждаться теплом её улыбки, которая как яркий луч солнца освещала все вокруг. Я бы предпочел ослепнуть, чем отказаться от удовольствия смотреть на неё.

- Ночь, - сказала она. – У нас впереди вся ночь.

Мне жаль, что я не заставил ее остаться. Я должен был сказать ей, что мне нужно поговорить с ней, и это не может подождать ни минуты. Стоило придумать, что это что-то важное, то, что она определенно должна узнать обо мне, прежде чем мы двинемся дальше. Но я просто стоял там, в полном оцепенении, и смотрел ей в след, пока яркое пламя её красных волос не скрылось за дверьми главного дома.

Несмотря на явный недосып, я не мог дождаться начала утренних занятий. Я принял душ, побрился и натянул на себя одежду быстрее, чем когда-либо. Я даже пропустил свой ежедневный ритуал с проверкой оповещений от Google, новостей шестой страницы и прочих сплетен. Все это больше не имеет значения. Не тогда, когда воспоминания о теле Эллисон, дрожащим подо мной в отголосках оргазма, буквально прожигают дыру в моем черепе. Какие новости, когда я до сих пор слышу, как мое имя слетает с её губ в момент экстаза.

Едва я захожу в главный дом, как ко мне тут же устремляется Рику в сопровождении моей ассистентки Дианы и еще нескольких членов персонала.

- Приятель... ты в порядке? - спрашивает он с явным беспокойством. Он искоса смотрит на меня своими раскосыми глазами, отчего они выглядят практически черными.

- Да, - я хмурюсь, замечая обращенные ко мне тревожные взгляды. - Что происходит?

- Ты разве не видел новости? Я отправил тебе несколько SMS.

Я выуживаю свой мобильник из кармана и нажимаю клавишу разблокировки. Ничего. Экран остается абсолютно черным. Должно быть, я забыл зарядить его после нашей с Элли эротической фотосессии. Дерьмо, это так не похоже на меня.

- У меня телефон сдох. Так что стряслось?

Рику нервно оглядывается, когда несколько домохозяек прошмыгивают в главный зал, занимая места в преддверии утреннего занятия. Мой взгляд скользит через его плечо в надежде увидеть Элли.

- Тебе стоило посмотреть новости, ДжейтДи, - говорит он на полном серьезе. – Хайди уже едет.

- Хайди? - Этот факт привлекает мое внимание. Я работаю с Хайди уже много лет, но могу по пальцам пересчитать, сколько раз мне доводилось встречаться с ней лично. Это очевидно не светский визит.

- Да. Прилетела рано утром. Она будет здесь...

- Она уже здесь, - раздается голос у меня за спиной. Хайди ДюКейн, главная акула современного пиар-мира, так же известная как питбуль в юбке. Хайди, наверно, единственный человек на свете, который может заставить меня трепетать благодаря своей подчеркнуто холодной манере поведения. Снежная королева, главное для которой стремление к совершенству и ставка на результат. Именно это делает её самым известным и высокооплачиваемым специалистом по связям с общественностью. А острые скандинавские черты лица и невероятная стать еще и самым горячим специалистом.

Я поворачиваюсь к высокой, длинноногой блондинке с блестящим портфелем в руках и киваю ей в знак приветствия. Безупречное лицо Хайди приобретает довольно суровое выражение, которое заставит даже самого сильного самца отступить в знак поражения. Рику поспешно скрывается на кухне еще до того, как она успевает остановиться прямо передо мной.

- Заряди свой гребаный телефон, Дрейк, - говорит она без всяких предисловий, после чего разворачивается и через двор направляется к моему дому.

Я оглядываюсь на Диану, чувствуя себя на несколько дюймов ниже.

- Распусти всех по апартаментам. Скажи, что на сегодня они свободны и могут наслаждаться своим днем.

Повернувшись, я замечаю ее, и весь воздух разом покидает мои легкие. Я чувствую себя так, словно меня накачали гелием, и я как воздушный шарик парю в небе, настолько высоко, что при желании могу дотянуться до солнца. Она смотрит на меня, застыв на месте, её губы цвета вишни слегка приоткрываются, словно у неё только что вырвался вздох или стон. Мне стоит огромных усилий не подойти к ней и не притянуть в свои объятия.

- Оставайся на связи. Я скоро буду, - бормочу я Диане, даже не взглянув на нее. После чего разворачиваюсь и ухожу, возвращаясь к суровой реальности.

***

- Мы в заднице, Дрейк. Серьезно. Как ты мог такое допустить?

Хайди расхаживает по моей гостиной в своих шестидюймовых лабутэнах, держа по смартфону в каждой руке. Она подносит один к уху и рявкает в трубку, отдавая очередной приказ, но я не слышу её. Мои глаза и уши прикованы к экрану телевизора, пестрящему яркими заголовками. По мере того, как журналисты пытаются выжать максимум из полученной информации, названия новостей становятся все более разнообразными.

Главные новости: Сексуальный доктор звезд раскрыт!

Мужчина сексолог превращает светских дам в секс-бомб.

$ 250 тысяч, чтобы спать со своей женой? Вы не поверите, кто его знаменитые клиенты!

Настоящая жизнь Доктора-Получи-Удовольствие? Его пациенты разоблачены.

Кто такой Джастис Дрейк? Консультант знаменитостей или простой нимфоман?

Кто такой Джастис Дрейк?

Кто такой Джастис Дрейк?

Даже у меня нет ответа на этот вопрос.

- Джастис. Джастис! - Я поворачиваюсь на звук раздраженного голоса Хайди, но не смотрю на нее.

- Ты слышал, что я только что сказала?

- У них ничего нет. Только имя. Все что у них есть, это имя, - отвечаю я на автомате, игнорируя её последний вопрос.

- Да, но мы не знаем, кто допустил утечку информации. Скоро у них будет гораздо больше, чем просто имя. Это всего лишь вопрос времени.

Я поворачиваюсь обратно к телевизору, как раз, когда заголовок снова меняется. «В поисках Джастиса». Умно.

- Джастис... меня атаковали разъяренные клиенты. Ты обещал им полную конфиденциальность и сейчас они боятся, что все это всплывет наружу. - Она подходит ко мне и её токая рука ложится мне на запястье. Это первый раз, когда Хайди ко мне прикасается. Её кожа мягче, чем я думал, более нежная. Даже внешне жесткая Хайди остается женщиной во всех отношениях. На мгновение я задумываюсь о её личной жизни. Она замужем? Встречается с кем-то? Лесбиянка или предпочитает мужчин? Есть ли кто-то, кто регулярно заставляет загибаться пальцы на её ножках?

- Эй, - нежно произносит она, устало улыбаясь. - Ты должен принять решение прямо сейчас. Занавес закрывается. Нужно отправить их по домам.

- Нет. - Я резко вскакиваю, чувствуя, как руки сжимаются в кулаки.

- Нет? Джастис, ты слышал, что я только что сказала? Мы нарушили контракт. Ты потеряешь все, если не уладишь это дерьмо прямо сейчас. Отправь женщин домой, верни им деньги и исчезни, прежде чем кто-то выяснит, кто ты такой.

- Да пошло оно все. Мне плевать. Я не могу позволить ей... Я не готов. Я не могу отослать их прямо сейчас. Я еще не закончил.

- Иисус Христос! Ты сам себя слышишь?! – кричит она, в отчаянии взмахивая руками. - Я не могу представлять твои интересы, когда ты не слушаешь меня. У нас еще есть время, чтобы все исправить, но мы должны действовать прямо сейчас. В конце концов, ты же не трахал одну из них.

Её слова заставляют меня рефлекторно поднять глаза, в которых застывает чувство вины. Или страха. Или и того, и другого. Хайди читает меня так же легко, как надпись на коробке с кукурузными хлопьями.

- Святое дерьмо, ты этого не делал. Скажи, что ты этого не делал, Джастис! Скажи мне сейчас же!

- Хайди, это не то … - начинаю я, но это звучит неубедительно даже для моих ушей. Уж Хайди точно на такое не купится.

- Не могу поверить. Я знала. Я знала это. С того момента, как мы разговаривали в последний раз. Я просто не хотела верить, что ты можешь допустить такую беспечность. Из всех, кого я знаю, ты с твоими правилами, вездесущим контролем и анонимностью. Ты бы никогда не сделал что-то настолько глупое.

- Я могу все исправить.

- Ни хрена ты не можешь. Кто она, Джастис? Которая из них? Возможно, мы найдем способ все уладить. Если я буду знать, кто она, мы выясним, сколько будет стоить ее молчание.

Я молчу. Отчасти потому, что я не могу предать Элли, отчасти потому, что я слишком боюсь признать, что я не хочу ничего исправлять. Теперь, когда тайное, наконец, стало явным, я чувствую, что могу дышать. Больше не нужно скрывать, кто я, и нет смысла лгать о своих чувствах.

- Имя, Джастис. Сейчас же.

Я смотрю на Хайди, чувствуя, что это начало конца. Что бы я ни делал, я знаю, что это конец. Солнце зашло для нас с Элли. Все.

- Это невозможно. Она не продается.

Идеальные брови Хайди ползут вверх. - Все продаются, Джастис. Ты как никто другой должен знать это.

- Только не она. Не Элли.

- Элли? Эллисон Эллиот-Карр? Это Эллисон Эллиот-Карр? Ради всего святого, Джастис, как тебя угораздило вдуть самой богатой сучке? Ты прав. Нам нечего ей предложить. У неё и так все есть.

- Как я уже говорил, она не такая. Элли в любом случае не возьмет ни цента.

- Интересно, откуда такая уверенность? Вы типо любите друг друга или что? Ты думаешь, она хоть на секунду оставит свою роскошную жизнь ради тебя? У нее есть Эван, самый сексуальный мужчина из всех живых по версии журнала «People». Даже Опра это признает (прим. О́пра Гэйл Уи́нфри — американская телеведущая, актриса, продюсер, общественный деятель, ведущая ток-шоу «Шоу Опры Уинфри»). Не в обиду, Джастис, но что ты можешь ей предложить?

Я не отвечаю, потому что мне нечего сказать. Хайди права. По сравнению с Эваном по всем документам я нищий. И это никогда на самом деле не беспокоило меня ... до этого момента.

На экране телевизора вспыхивает заставка «Последних новостей» и Хайди прибавляет громкость, как только Джулиана Ранчич начинает свою обличительную речь.

«Пресса буквально гудит после того, как стало известно, что никому не известный мужчина, имя которого Джастис Дрейк, на самом деле является звездным сексологом. И, по всей видимости, среди его клиентов есть несколько представителей высшего сословия. Было доказано, что все ранее опубликованные статьи о Эллисон Эллиот-Карр, жене Эвана Карра, которая якобы пребывает в эксклюзивном спа, ни что иное, как ложь. На самом деле она находится на попечении знаменитого секс-эксперта и её местоположение остается неизвестным. Когда мы обратились с вопросами к представителям Карра, все что они ответили – «Без комментариев». И сейчас главный вопрос в том, действительно ли Эван Карр нанял человека, чтобы спать с его женой и превратить её в первоклассную любовницу? Оставайтесь с нами, чтобы узнать больше об этой удивительной истории …»

Я выключаю телевизор. С меня хватит, я слышал уже достаточно.

- Видишь? - говорит Хайди, указывая на погасший экран. – Кусочки головоломки встают на свои места. Они уже втянули в это имя Карров. Это плохо, Джастис, очень плохо. Даже ты должен это понимать.

- Я понимаю, - отвечаю я, сжимая голову и потирая виски.

- Позволь им уехать. Ты можешь начать все с начала в другом месте, придумать новый псевдоним, набрать новый персонал. Лучше скрыться прямо сейчас, прежде чем ты будешь вынужден это сделать.

Я смотрю на Хайди, но все, что я могу видеть - это Элли и её грустные глаза, когда она улыбается мне в последний раз. Она вернется в свой мир, а я спрячусь ото всех в своей пустыне.

- Я не могу, - шепчу я, и в этот момент понимаю, что мне так или иначе придется это сделать. Я не могу удержать ее. Это лишь миф. Мираж, который настолько прекрасен, что просто не может быть правдой.

Легкий стук в дверь заставляет меня поднять голову. Я бегу к двери открываю, даже не потрудившись посмотреть, кто там.

- Элли. - Я чувствую себя так, словно мне, наконец, удалось глотнуть воздуха после бесконечных часов пребывания под водой.

- Извини, что помешала, - она заглядывает мне за плечо, и её глаза удивленно распахиваются. Я знаю, что она видит. Высокая, длинноногая блондинка с убийственным телом, её каблуки и юбка-карандаш выглядят так, словно она родилась в них.

- Эмм, ээ, я зайду позже.

Я хватаю ее за руку, прежде чем она успевает сделать хотя бы шаг.

- Нет. Останься. - Остаться. Если бы она только знала, как много в этом крохотном слове. - Хайди уже уходит.

- Ты, должно быть, издеваешься надо мной, - бормочет мой сексуальный пресс-агент, направляясь к двери. Она останавливается, чтобы оставить красный отпечаток своей помады у меня на щеке. - У тебя есть 24 часа, Дрейк. Прими решение, - шепчет она и отворачивается, окинув Элли ледяным взглядом с головы до ног. - Миссис Карр.

Мы смотрим, как Хайди гордо шествует прочь, покачивая бедрами в такт стуку своих шипованных каблуков. Когда Элли поворачивается ко мне, я замечаю грусть на её лице.

- Что? - спрашиваю я и затаскиваю ее в дом, прижимая к себе.

- Она такая ...

- Высокая? Холодная? Немного пугающая?

- Великолепная. И да, немного пугающая. Она как женская версия тебя.

Я качаю головой.

- Ты считаешь меня пугающим?

- Поначалу так и было. - Она вытирает отпечаток помады Хайди с моей щеки и заменяет его следом от своей помады. - Но я гордо встретилась лицом к лицу со своими страхами. И теперь ты кажешься мне не страшнее котенка. И все же, кто она?

- Мой пресс-агент.

- Все хорошо? - спрашивает она с беспокойством.

- Конечно. Ей просто нужна была моя подпись на каких-то документах, - вру я, даже не краснея.

- О, надеюсь, я не помешала. - Элли оглядывается на дверь и задумчиво хмурится. - Она не догадывается, что между нами что-то есть?

- А если и да, то что? Тебя это беспокоит?

Элли пожимает плечами и поворачивается ко мне спиной, смотря в никуда.

- Не знаю. То есть, я знаю, но не уверена, что я чувствую по этому поводу.

- Ты не знаешь, что ты чувствуешь по поводу нас, – заявляю я. И это не вопрос.

Ее глаза находят мои.

- Нет. Да. Я знаю, конечно, я знаю, что чувствую, но, мне кажется, что это неправильно. Я противна самой себе, потому что мне приходится скрывать ото всех свои чувства из-за всей этой ситуации. Если я признаю их, то они овладеют мной. Они поглотят меня. Ты поглотишь меня.

Я подхожу к ней настолько близко, насколько это возможно. Так близко, что чувствую биение ее сердца напротив моей груди.

- Я хочу поглотить тебя, Элли. Хочу наслаждаться каждым дюймом твоего тела, пока уже невозможно будет различить, где ты, и где я. Пока не останется ничего кроме чувства полного истощения. Пока ты не увидишь музыку и не услышишь цвета. - Мои губы в миллиметре от нее, и я умираю от желания попробовать ее. - Ты не должна давать определение своим чувствам ко мне, Элли. Позволь мне сделать это за тебя.

Она открывает рот, чтобы ответить, но я проглатываю её слова, захватывая её губы в обжигающем поцелуе. Мне не нужен её ответ. То, что между нами есть, то чувство, что я испытываю к ней, выходит далеко за рамки рациональности. Когда я отстраняюсь, то замечаю печаль в ее глазах.

- Почему я чувствую, что ты прощаешься со мной?

Я снова целую ее, не желая признавать, что это на самом деле так. Это начало конца. Начало самого печального прощания в истории. Потому что после сегодняшней ночи она уйдет от меня и вернется к нему, забрав с собой кусочек моей души. И каждый раз смотря в ночное небо, я буду думать о том, где она и счастлива ли она. Смеется ли Эван над ее дурацкими шутками и улыбается ли он ей в ответ. И пустота, что осталась в моей душе после неё, всегда будет терзать меня болезненными воспоминаниями. Когда-то её свет развел тьму внутри меня. Она наполняла мою жизнь теплом, как никто в этом мире. И я никогда не смогу почувствовать себя цельным без неё.

Я молча веду её в спальню. Она тоже молчит. Не сводя друг с друга глаз, мы медленно раздеваемся. Когда я дотрагиваюсь до неё, она вздрагивает, словно ее кожа горит от моих прикосновений. Я сжимаю Элли в своих объятиях, жалея, что не могу заставить её раствориться во мне. Так они бы никогда её не нашли и не забрали у меня.

- Ты такая маленькая, - шепчу я в её волосы.

- Это ты очень большой. Но мне нравится.

Я обнимаю ее до тех пор, пока боль от моей пульсирующей эрекции не становится такой сильной, что я уже не в силах её игнорировать. Словно читая мои мысли, она скользит рукой между нашими телами и сжимает мой член. Лишенный остатков собственного достоинства, я испускаю жалобный стон.

- Такой большой, - повторяет она с довольной улыбкой. - Но мне нравится.

- Ты тоже ему нравишься.

Когда я кладу её на кровать и накрываю своим телом, ни у меня, ни у неё не остается больше слов, между нами нет уже и намека на шутку. Я целую её губы, шею и грудь, лаская впадину пупка. Когда мой язык касается вершины её бедер, она раскрывается для меня словно цветок. Мой большой палец скользит вдоль скользких складок, прежде чем надавить на клитор. Она вздрагивает, и я повторяю свое движение, медленно проводя пальцем по её розовой плоти. Я с особой тщательностью изучаю линии её подрагивающей киски и веду пальцем вверх, чтобы нажать на чувствительный бугорок. К тому времени, как я добираюсь до неё своим языком, она уже почти на грани.

- Что ты делаешь со мной? - она задыхается, балансируя на краю пропасти, отделяющей её от оргазма.

- Именно то, чему я тебя учил, - отвечаю. Затем я отправляю её тело в полет навстречу долгожданному забвению, лаская её своим ртом и пальцами. Я сосу до тех пор, пока соки Элли не покрывают мой подбородок, и она не тянет меня за плечи, умоляя остановиться.

- О, Боже, - стонет она. - Я больше не могу. Это слишком...

Я целую Элли, позволяя ей попробовать себя, мой язык переплетается с её, когда мы разделяем вкус её возбуждения. Расположившись у её все еще горячего и скользкого входа, я медленно надавливаю, пока головка моего члена не исчезает в глубине её тела. Элли задыхается от собственных ощущений, и я медленно обвожу пальцами её губы, прежде чем скользнуть ими в её влажный ротик. Я продвигаюсь чуть дальше, следя за эмоциями на её лице. Все оттенки удовольствия сверкают в этих сине-зеленых глазах. Погрузившись на всю длину, я резко выхожу из неё, от чего Элли разочарованно хнычет в ответ, и переворачиваю её на живот.

- Чуть выше, - говорю я и приподнимаю Элли за бедра, сгибая её ноги так, что её попка устремляется вверх. Я наслаждаюсь видом обнаженной женской плоти, раскрытой в ожидании моего проникновения.

Удерживая её одной рукой за бедра, другой я сжимаю её плечо и медленно вхожу в неё сзади. Под таким углом я проникаю так глубоко, что практически чувствую силу её сердцебиения. Сжимая простыни в кулаках, Элли сдавленно стонет, бормоча проклятия.

- Все хорошо? – спрашиваю я. Сам не знаю, почему я это спрашиваю. Я никогда не спрашивал разрешения что-то сделать, и я чертовски уверен, что никогда не делал этого время секса.

Элли кивает, уткнувшись в подушку, ее глаза плотно закрыты.

- Да. Лучше, чем хорошо.

Я почти полностью выхожу, оставляя внутри самый кончик, и снова погружаюсь в её жаркое лоно, притягивая её к себе за плечо. Мы стонем в унисон, и её колени дрожат.

- Хорошо? - Я не знаю, почему я снова это спрашиваю. Я знаю, что ей хорошо. Я чувствую это.

- Дааа, - стонет она между всхлипами.

Моя сдержанность сходит на нет, и я отпускаю себя, толкаясь в нее со всей своей одержимостью. Наклонившись вперед, я целую ее в спину, сдерживая собственный стон. Она поворачивает голову, и мои губы тут же находят её.

В другой раз, если бы я был не я и на месте Элли был бы кто-то другой, я бы заглянул ей в глаза, глубоко погружаясь в её хрупкое тело. Она бы с любовью посмотрела на меня, целуя в челюсть. Глядя на выражение чистого удовольствия на её лице, я бы перекинул ее волосы через плечо и провел бы языком от её шеи к уху. И когда её спина начинает выгибаться, и первые волны оргазма пронесутся сквозь её тело, я бы прошептал «Я люблю тебя», потому что хочу, чтобы эти слова были единственным, что она слышит, кончая для меня. Только для меня.

Независимо от моих чувств к Элли - а у меня определенно есть к ней чувства - я не тот мужчина, а она не та женщина. Все что у нас есть - это здесь и сейчас. Если я произнесу эти слова, это лишь усложнит наши и без того непростые отношения. Поэтому я проглатываю свое признание и отдаюсь ей без остатка. Я отдаю ей все, пока мое тело дрожит от смеси боли и удовольствия, сливающихся воедино. Пока жар и холод вихрем не проносятся вдоль моего позвоночника, пока мои суставы не раскаляются от интенсивности движений, я высвобождаю все свои чувства - страх, гнев, удовольствие, теперь все мои эмоции принадлежат ей одной.

Я принадлежу ей.

***

Что-то настойчиво пытается вырвать меня из объятий сна, и я сопротивляюсь изо всех сил. Не хочу двигаться, я даже не хочу дышать. Но резкий звук вновь и вновь раздается из моей гостиной, и я понимаю, что мне все-таки придется встать и оставить теплое тело Элли.

Дерьмо. Мой телефон.

Тусклый свет проникает сквозь жалюзи, давая понять, что уже давно вечер. Черт, мы протрахались и проспали целый день. Нет, конечно, мы немного поговорили, перекусили, даже чуть-чуть выпили, но в основном мы целовались, прикасались друг к другу и возносились на вершины блаженства.

Как можно аккуратней я высвобождаю свою руку из-под Элли. Она начинает ворочаться и что-то бормочет во сне, но не просыпается, продолжая тихо посапывать. Я качаю головой и тихо посмеиваюсь, пока иду в гостиную. Каждая женщина, с которой я был до Элли, даже во сне выглядела как супер модель. Их волосы и макияж чудодейственным образом всегда оставались на месте. Какая-то часть меня даже не верила, что они по-настоящему спали. Такое ощущение, что они просто закрывали свои глаза с длинными накладными ресницами и застывали в форме восковой статуи. С Элли все по-другому. Все более реальное. Ее спутанные красные волосы были везде. Она слегка посапывала во сне, не громко, но я всегда понимал, заснула она или нет. И маленькая капелька слюны стекала из уголка ее рта, пока она спала.

Может быть, все женщины на самом деле так спят. Я не знаю. Никогда не был с кем-то достаточно долго, чтобы это выяснить.

Я иду на звук своего телефона и нахожу его на кофейном столике. Куча пропущенных звонков и сообщений от Хайди. Еще одно от Дианы. Другое от Рику, который интересуется, все ли у меня нормально. Я игнорирую их всех, мое внимание приковано к экрану смартфона, на котором всплывает полдюжины оповещений от Google.

Главные новости…

Это только...

Шокирующая правда всплыла наружу...

Одно и то же дерьмо, просто под разными заголовками. Внезапно мое внимание привлекает одно лицо и одно имя. Волк в овечьей шкуре, проливающий фальшивые слезы раскаяния и сожаления.

Шокирующее откровение Эвана Кара: Я отправил свою жену к сексологу.

В утреннем пресс-релизе Эван Карр с большим прискорбием признался, что он отправил свою жену, Эллисон Эллиот-Карр, к знаменитому сексопатологу Джастису Дрейку под предлогом того, что Дрейк профессионал в своем деле, а НЕ какой-то озабоченный нимфоман.

"Когда мы впервые услышали о мистере Дрейке и о его программе, то подумали, что это поможет Эллисон обрести уверенность и раскрыть свою внутреннюю сексуальность", – говорит знаменитый плейбой. "Мы подписались на это в надежде, что это поможет нашему браку. Едва ли мы догадывались, что на самом деле замышлял Джастис Дрейк. Если бы я знал, то никогда бы не поставил свою жену в такое положение".

Расстроенный Карр продолжает говорить, что он делает все, что в его силах, чтобы найти жену и вернуть ее обратно. "Ее место рядом со мной",- говорит он. "Не с каким-то развратным подлецом, который пичкал нас ложью все это время. Я даже не могу представить, что он может сделать с Эллисон и Бог знает кем еще".

Эван Карр предоставил подробную информацию о заключенном соглашении, согласно которому женщины были направлены в неизвестное место, где они будут полностью лишены связи с внешним миром в течение шести недель. Когда его спросили о личности Джастиса Дрейка, Карр лишь покачал головой.

"Никто его даже не видел. Я даже не могу c уверенностью сказать, что он мужчина. Все контакты осуществляются через его пиар-менеджера или по электронной почте".

Пресс-агент Дрейка, Хайди Дюкейн, по-прежнему недоступна.

Я набираю неуловимую блондинку, чувствуя, как бешено колотится мое сердце.

- Тебе повезло, что я слишком занята, - говорит Хайди сразу после первого гудка. - Я собиралась взять штурмом ваше маленькое любовное гнездышко и вытащить оттуда твою задницу.

- Где ты? – хрипло спрашиваю я, мой голос полон чувства вины.

- На пути в Нью-Йорк, но сперва меня ждет еще одна остановка. - Она делает паузу, говоря водителю, чтобы тот ехал в отель на Мичиган Авеню. – Появилась кое-какая информация, и я хочу это проверить.

- Ты в Чикаго?

- Ага. Артур уже ждет меня.

Я тяжело вздыхаю, откинувшись на спинку дивана. Артур Кэмбридж III, мой адвокат. Если он в деле, то это действительно серьезно.

- Что случилось?

- Тебя шантажируют, Джастис. Несколько часов назад я получила аудиозапись, на которой отчетливо слышно, как ты занимаешься сексом. Не знаю, с кем именно, но женщина оказалась довольно шумной. Она то и дело называла тебя по имени. Есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

Я закрываю глаза и массирую пульсирующие виски.

- Нет. Откуда ты знаешь, что это не подделка?

- Мы проверили. Запись настоящая. Но моей команде удалось отследить IP-адрес, с которого отправили запись. Чикаго.

Я почти улыбаюсь в ответ.

- У тебя есть команда хакеров, Хайди?

- Можно подумать, у меня одной. И даже если запись прошлогодняя, мы не можем так рисковать. Не тогда, когда пресса с ума сходит от желания заполучить твою голову. Сейчас отправлю тебе запись. Послушай и перезвони мне.

Секундой позже приходит сообщение, и я сбрасываю Хайди, чтобы прослушать запись. Тяжелое дыхание. Стоны. Сладкий голос произносит мое имя, когда я говорю ей трахнуть меня, а потом отсосать.

Я выключаю, потому что знаю, что будет дальше. Со вчерашнего дня прошло не так много времени, чтобы я успел все забыть.

Я перезваниваю Хайди, и она тут же берет трубку.

- Я догадываюсь, кто может стоять за всем этим, и, думаю, ты тоже, - говорит она.

Эйрин.

Чертова Эйрин.

Я вспоминаю, как трахал Элли прямо на этом диване. Вспоминаю, как говорил ей снять с себя толстовку, и как потом фотографировал её обнаженную на телефон. Как мой рот терзал ее розовые соски. И как она, наконец, согласилась снять мои боксеры, позволив мне раствориться в её теле, забыв обо всем на свете, кроме невероятного удовольствия. Мой телефон. Я не помню, что было с ним потом.

Как, черт возьми, Эйрин удалось сделать эту запись? Ее номер был последним в списке вызовов, но я точно заблокировал телефон. Она звонила мне? Мы случайно приняли вызов, задев экран телефона, пока Элли объезжала меня со всей своей страстью?

- Мы уничтожим её, - продолжает Хайди. - Ее внуки будут отдавать тебе свои деньги с обеда.

Я качаю головой, пребывая в полном отчаянии.

- Сколько она хочет?

Хайди издает цокающий звук.

- Два миллиона, которые технически не убьют тебя, но все же ...

- Заплати ей.

- Что?

- Скажи Артуру, чтобы заплатил ей. Отдай ей деньги.

Голос Хайди становится выше, чем я когда-либо слышал.

- Ты что, серьезно!? Эта сука в открытую нарушает договор, а ты хочешь вознаградить ее за это? У неё ничего нет, Джастис. Она не сможет доказать, что это был ты ...

- Это бессмысленно, Хайди. Все это уже не имеет значения. Получи доказательства, отдай ей деньги, и сделай все, что угодно, лишь бы она с гарантией исчезла.

В трубке повисает тишина, прежде чем Хайди начинает истерически смеяться.

- Ты совсем спятил, да?

Я смеюсь в ответ. Не знаю, почему. Мой бизнес рушится у меня на глазах, меня шантажирует девчонка, у которой не было ни цента до встречи со мной, и у меня роман с замужней женщиной, которую я не в силах отпустить. Я спятил. Может и так, но я никогда не чувствовал себя более нормальным. Я снова вспоминаю ту жизнь, что я когда-то оставил в прошлом. Жизнь, к которой привыкла Элли.

Я слышу легкий шелест позади себя и, повернувшись, вижу Элли, прислонившуюся к дверному косяку. На ней одна из моих толстовок, ее сонные глаза сверкают сексом. Она улыбается, и меня охватывает странное чувство, которое слишком сильное, чтобы уместиться в моей груди, прежде чем вызвать трепет внизу живота.

- Позаботься об этом, Хайди. Для меня. И о том, о чем мы говорили... Я сделаю это. Я отпущу их.

Ее голос снова становится мягким и женственным, словно она заботится обо мне и жалеет.

- Я поняла. Это будет правильно, Джастис. Все наладится. Ты сможешь начать все с начала и восстановить свой бизнес. И будешь тем, кем захочешь, после всего этого.

Я молчу, у меня нет ответа, который я мог бы озвучить, поэтому я просто вешаю трубку. Хайди привыкла к моей лаконичности. Я со всеми такой. Кроме Элли.

Как будто услышав свое имя в моей голове, она лениво подходит к дивану, пока я кладу телефон на стол. Хватаю ее за талию и притягиваю к себе на колени, отчего она заливается громким визгом. Я прячу свое лицо в ее волосах, пытаясь впитать аромат. Я чувствую свой запах на её коже, вперемешку с её духами и нашим потом.

- Не хотел тебя будить, - шепчу я, лаская дыханием гладкую кожу у неё за ушком. - Я как раз собирался вернуться в постель.

- Мне надоело спать, - вздыхает она.

Я смотрю на неё, язвительно приподняв бровь.

- Надоело спать?

Она щипает меня за руку.

- Ох, ты знаешь, что я имела в виду.

Я хватаю ее за руку и целую в ладонь. После чего мы замолкаем, наблюдая, как сумерки растворяются в ночной тьме, погружая комнату в тень.

- Могу я задать тебе вопрос? - едва слышно говорит Элли.

- Разве ты не постоянно это делаешь?

Она снова щипает меня.

- Перестань! Можешь побыть серьезным хотя бы пять минут?

Я смотрю на неё в упор.

- Это и есть твой вопрос?

- Тьфу ты! - она пытается освободиться из моей хватки, но я лишь сильнее прижимаю её к себе.

- Ладно, ладно. Извини. Спрашивай о чем угодно. Серьезно.

Элли кивает, глядя на стену перед собой.

- У тебя нет никаких фотографий.

- Это не вопрос.

- Заткнись и дай мне сказать. - Она улыбается и качает головой, прежде чем устроиться на моем плече. - У тебя нет фотографий, и ты никогда не говоришь о своей семье. И поскольку ты все обо мне знаешь, то я подумала ...

- Ты хочешь узнать о моей семье.

- Да. - Она поворачивается ко мне со слезами на глазах. - Я хочу узнать тебя. У нас осталось чуть больше недели. Это так мало, Джастис. Я хочу узнать о тебе все, что смогу.

Я делаю глубокий вдох и поворачиваю ее так, чтобы мне было удобно на неё смотреть. Так, чтобы я видел осуждение и сожаление, которые, несомненно, появятся в её взгляде.

- В моей истории нет ничего нового. Ты не раз слышала что-то подобное. Мой отец никогда не любил мою мать. Он был очаровательным, богатым, крайне влиятельным и невероятно прекрасным лжецом. Она была юной и наивной, думала, что её любовь изменит его, и он обязательно ответит ей взаимностью. Она была слишком хороша для него, но слишком глупа, чтобы понять это и уйти от него.

Она улыбается мне.

- Звучит знакомо.

- Само собой она не ушла от него. И вскоре он нашел себе новую блестящую игрушку, способную потешить его эго. Моя мать оказалась никому не нужной, так же как и я. Мои отношения с отцом закончились, когда он бросил мою мать.

- Где она сейчас?

- Где-то оплакивает свое разбитое сердце с бокалом мартини в руке. Она так и не смогла его забыть. Когда он избавился от нас, я сказал себе, что это в первую очередь его потеря, не наша. Но это было не так. Я потерял ту любящую, полную сострадания женщину, которая слишком оптимистично смотрела на мир. Ту женщину, которая говорила мне, что, когда я вырасту, то обязательно стану кинозвездой, женюсь на самой красивой женщине в мире и подарю ей полдюжины внуков. Я потерял ее, а она потеряла себя. Она утратила смысл жизни.

Элли берет мое лицо в ладони и смотрит на меня так, словно может разглядеть всю ту боль, что скрывается у меня внутри. Она видит насквозь мою душу и сердце, разбитое на части и склеенное вновь, благодаря бесконечной лжи и обману.

Я выдавливаю из себя слабую улыбку и убираю её руки.

- Не стоит меня жалеть.

- Но тебе, должно быть, так одиноко.

- Как мне может быть одиноко? – говорю я, ухмыляясь в ответ. - Я постоянно нахожусь в окружении красивых женщин и крайне эффектных, даже отчасти властных, членов персонала.

- Это не то же самое, Джастис. Каждому нужна его родная душа.

- Мне нет.

- Да, и тебе тоже. Всем нам.

Я сжимаю её в объятиях и притягиваю к себе так близко, что мои губы практически касаются ее.

- Тогда кто нужен тебе, Элли?

Ее огромные глаза вновь и вновь скользят по моему лицу, словно пытаясь впитать каждую черту. Открыв рот, она не произносит ни звука. И я понимаю, что не хочу слышать ее ответ. Я не хочу слышать, что ей нужен кто-то, кроме меня. Зарывшись пальцами в волосы Элли, я целую ее, забывая про свои опасения. Я целую ее так, чтобы она почувствовала, как сильно я хочу ее, как нуждаюсь в ней. Это больше, чем может вынести мое сердце, но, несмотря на это, я целую своего ангела, чувствуя, как часть меня превращается в пыль.

Каждый поцелуй - это прощание. Каждый поцелуй медленно убивает меня.

ВЗРЫВ

- О Боже, не могу поверить, что делаю это. Я не могу, не могу, Джастис.

Натянув свои мокасины от Феррагомо, я поднимаю взгляд на рыжеволосую богиню перед собой и вопросительно поднимаю бровь.

- Элли, все не так плохо, как ты думаешь.

- Как ты можешь быть так уверен? Я никогда не делала ничего подобного. Никогда! О Боже, меня сейчас стошнит.

Её охватывает паника.

- Подожди ... ты сейчас о чем?

- На мне та же одежда! - отвечает она, размахивая руками. – Так и знала, что лучше уйти в свою комнату на ночь. Теперь я похожа на енота с гнездом на голове. Только этого мне еще не хватало! Тьфу!

Я останавливаюсь, чтобы притянуть ее в объятия и коснуться поцелуем её милых надутых губок.

- Во-первых, ты прекрасна. Еще слишком рано, и никто тебя не заметит. Во-вторых, ты не должна была уходить. Я хотел, чтобы ты осталась так же сильно, как и ты.

- Ты прав - я хотела остаться. - Выражение лица Элли смягчается, и её голова устало ложится мне на грудь. - Все так сложно. Почему все так сложно?

Я целую ее в макушку.

- Потому что не может быть иначе. Такие вещи всегда мучают нас до тех пор, пока мы не сломаемся. Просто нужно решить для себя, стоит ли оно того.

Она смотрит на меня, и каждый уголок в моем сердце освещается исходящим от неё светом.

- Знаешь, когда все это только началось, меня не отпускало чувство вины. И оно до сих пор не отпускает часть меня. Я ненавижу саму себя и чувствую невероятное опустошение, потому что все не может так дальше продолжаться, и я это знаю.

Она закрывает глаза и медленно качает головой. Когда она смотрит на меня, я вижу слезы в её глазах цвета лазури.

- И я стараюсь не думать об этом. Просто пытаюсь наслаждаться тем временем, которое у нас есть. Но, черт возьми, это больно, Джастис. И эта боль заставляет меня чувствовать себя сломленной. Я не знаю, что должна сделать, чтобы исправить это. Если все, что у нас есть - это сейчас, то я никогда не смогу снова стать цельной. Но, Боже мой... это того стоит. Ты этого стоишь. И я с радостью сломаюсь ради тебя.

Эмоции бушуют внутри меня, угрожая вырваться на свободу. Я открываю и закрываю свой пересохший рот, боясь сболтнуть лишнего. Мы две одинокие души, потерянные в своих собственных желаниях. Я родился в мире, в котором она живет, и все, чего я хочу - забрать ее оттуда. Украсть ее ото всех, кого она любит и знает, ото всех, кому она дарит свою улыбку и доброе сердце. Но я не могу это сказать. Я не могу рассказать ей, какую боль мне причиняет сама мысль о том, что она покинет меня. Нет слов, чтобы описать, как сильно она изменила того мужчину, которым, как мне казалось, я был. И теперь я сломлен, как и она. Сломлен, но это еще не конец.

- Я тоже.

Элли улыбается. И вся моя одинокая жизнь, полная боли и горечи, рассыпается на части под светом её сияющей улыбки. Я улыбаюсь ей в ответ, потому что каждая проведенная с ней секунда того стоила.

- Я жалею, что мы не познакомились до того, как ... ты уехал из Нью-Йорка. Жалею, что не встретила тебя первым. Но, знаешь, это не имеет значения. В конце концов, я бы все равно тебя нашла.

- Почему ты так говоришь?

- Потому что ... потому что, ты мой омар, - шепчет она.

- Что? – спрашиваю я в недоумении. Она сказала ... омар?

Она качает головой и натягивает на лицо вымученную улыбку. Взяв Элли за руку, я целую костяшки её пальцев и отпускаю. Сейчас она выйдет из моего дома в последний раз. Мой дом. Холодный и стерильный. Место, где хранятся все мои тайны. Место, которое она наполнила своим светом и теплом.

- Давай. Скоро начнется занятие, - говорю я, пересекая порог.

Останься, Элли. Не уходи. Забудь о нем, будь со мной.

Вот что я должен был сказать.

***

- Во-первых, позвольте мне сказать, что для меня было честью, иметь возможность обучать вас. Я рад, что помог вам вернуть полноценную сексуальную жизнь. Кроме того, мне было очень приятно познакомиться с каждой из вас. Вы были прекрасными ученицами, всегда готовыми узнавать что-то новое и совершенствоваться, даже несмотря на то, что порой вы чувствовали неуверенность и дискомфорт. И я просто хочу сказать вам спасибо.

Я делаю глубокий вдох, чтобы собраться с силами и посмотреть на одиннадцать ничего не понимающих лиц, которые уставились на меня в полном недоумении. Я горжусь ими, каждой из них. И мне действительно больно из-за того, что я собираюсь сейчас сказать. Но мне придется сделать это, чтобы их защитить.

- Именно поэтому, мне очень жаль, что наш курс закончится немного раньше, чем это планировалось, и всем вам предстоит вернуться домой.

- Что?

- Почему?

- Что-то случилось?

- Мы сделали что-то не так?

На меня обрушивается шквал вопросов и мне приходится поднять руки, чтобы их успокоить.

- Дамы, уверяю вас, вы не сделали ничего плохого. Просто возникли некоторые проблемы, которые требуют моего немедленного вмешательства. Конечно, вы получите полную компенсацию и...

- Почему ты это делаешь? – её голос дрожит, но я не могу заставить себя посмотреть на неё.

- Как я сказал, полная компенсация будет ...

- Ты не можешь так поступить. Ты не можешь просто отправить меня обратно. Ты не можешь этого сделать, Джастис!

Я открываю рот, чтобы все объяснить, но тут появляется Диана, спасая меня от необходимости произносить заранее отрепетированную речь.

- Мистер Дрейк, у нас проблема, - тихо шепчет она. Я киваю ей, перед тем как повернуться лицом к классу.

- Прошу прощения, я на минутку.

Я веду ее в дальний офис, где в основном хранятся сведения о клиентах. И именно тогда я слышу его. Голос, который не слышал последние десять лет. Голос, который здесь быть не должен.

Я поворачиваюсь к Диане, чья темно-бронзовая кожа становится мертвенно-бледной.

- Я пыталась им объяснить, - восклицает она. - Мистер Дрейк, что происходит? Персонал обеспокоен ...

Голос становится все громче и я слышу, как он разносится эхом по фойе. Этот голос из далекого прошлого пронзает мои барабанные перепонки болью воспоминаний, а звучащее в нем раздражение не предвещает ничего хорошего. Я проскальзываю в гостиную рядом с главным залом, прежде чем меня успевают заметить.

- Разберись с этим, Диана. - Мой голос спокойный и ровный, но, по правде говоря, все мое тело приходит в боевую готовность. – Сделай так, чтобы остальные ничего не узнали.

Но как только я произношу эти слова, то понимаю, что уже поздно.

Слишком поздно.

Спектакль окончен. Занавес.

- Кошка-Элли, иди сюда, детка.

Я выглядываю из-за угла как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эван Карр притягивает Элли - мою Элли - в свои объятия. Он осторожно касается ее непослушной огненной гривы, словно боится обжечься, и хмурится из-за несвойственной ей прически.

- Вау, ты выглядишь ... иначе. - Он оценивающе оглядывает ее одежду, загоревшую на солнце кожу и опухшие губы, которые все еще горят от моих поцелуев. Элли смотрит на него с явным замешательством.

- Эван ... Эван, что ты здесь делаешь?

- Я скучал по тебе. И как только узнал о разгоревшемся вокруг этого Джастиса Дрейка скандале, решил, что непременно должен вернуть тебя домой.

В это время другие домохозяйки выходят из главного зала, пока Диана усиленно пытается вернуть их обратно, но все ее усилия оказываются тщетны. Пути назад больше нет.

- Скандале? О чем ты говоришь? - Элли хмурится и ей это вовсе не идет. Что-то внутри меня содрогается при виде её лица, мне хочется очертить ее губы и вернуть ту улыбку, которую я знаю и люблю.

- Этот парень обманщик, Элли. Мошенник. Он обманывал всех нас, лишь затем, чтобы залезть в трусы к десяткам невинных, ничего не подозревающих женщин. - Эван взволновано проводит рукой по своим растрепанным светлым волосам, без зазрения совести оклеветав меня и мой бизнес.

- Это не так, и ты это знаешь, - твердо заявляет Элли, вытягивая свои запястья из его рук.

Эван делает шаг вперед, намереваясь её поцеловать, но останавливается в миллиметре от ее губ.

- Да, но мы не одни. Давай сделаем то, что сочтут правильным, а потом поговорим, хорошо? - затем накрывает ее губы своими как раз в тот момент, когда раздается щелчок камеры и ослепительная вспышка заливает комнату ярким флуоресцентным светом.

Эван притащил с собой папарацци.

Этот ублюдок всего лишь играет на публику. Он здесь не потому, что он любит свою жену и скучает по ней. И не потому, что беспокоится за нее и за десяток других женщин. Все это ради прессы.

Фотограф выходит из-за колонны и делает еще несколько снимков их пары и внутреннего интерьера.

- Кстати, а где Джастис Дрейк? – кричит Эван, привлекая всеобщее внимание. - Где наш знаменитый секс-эксперт?

Мне приходится приложить все свои усилия, чтобы не выйти из тени ему на встречу. Чтобы он, наконец, узнал, кто, черт возьми, я такой. Но это именно то, чего он добивается. В точности такую реакцию Эван и рассчитывает получить, чтобы потом воспользоваться этим в своих грязных целях. Теперь я понимаю. Эван Карр разоблачает сексуального монстра, Джастиса Дрейка. Да пошел он. Я не стану участвовать в его маленьком гребаном шоу.

- Оставь его в покое, - приказывает Элли, нервно оглядываясь по сторонам. - Джастис ... просто забудь о нем. Я пойду соберу свои вещи и мы уедем.

Она отстраняется от него и идет к лестнице, по направлению ко мне. Я замечаю тревогу в ее глазах, когда она осматривает зал. Возможно, она боится, что я увижу ее с мужем. Кто знает, может часть её чувствует, что находясь с ним, она совершает предательство по отношению ко мне. Или тревога на её лице всего лишь свидетельство позора. Я не знаю, но решаю не тратить время на размышления и хватаю её за локоть, когда она проходит мимо.

- Джастис, что ты ...

- Не уходи, - слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю остановить их. Я продолжаю говорить, и все мои сомнения отступают под натиском отчаяния. - Не уходи, Элли. Останься со мной. Пожалуйста. Ты не должна быть с ним.

Ее огромные глаза смотрят на меня, пытаясь отыскать признаки замешательства.

- Я не могу просто ... Что ты такое говоришь?

Я шагаю к ней и хватаю ее за плечи. Сейчас или никогда. У меня не будет другого шанса.

- Я не хочу, чтобы ты уходила. Никогда. Ты мое солнце, и я не смогу жить без солнечного света, который каждое утро освещает мое лицо. Ты мои звезды, и я никогда не увижу снов без твоего поцелуя на ночь. Я не смогу без тебя Элли. Так что ... У тебя есть выбор. И я прошу, выбери меня. Останься.

Я не осознаю, что в комнате воцаряется абсолютная тишина, нарушаемая лишь стуком моего сердца и тяжелым дыханием, вырывающимся из груди. Но когда я слышу его голос, то понимаю, что мое маленькое признание не осталось незамеченным.

- Что, черт возьми, здесь происходит?

Я чувствую, что Эван стоит позади меня, но не поворачиваюсь. Мой взгляд прикован к Элли, ожидая её ответа, движения, знака, что угодно, лишь бы понять, что она останется со мной.

- Эван, - выдыхает она, продолжая смотреть лишь на меня, - Эван, я, эм ...

- Это он? Это Джастис Дрейк? - выплевывает он, явно забавляясь происходящим. Я чувствую его прямо у себя за спиной, и понимаю, что мне придется повернуться. Я больше не могу прятаться.

Будь это романтическая комедия или мыльная опера, в этот момент на экране появилась бы рекламная заставка, заставив зрителей в напряжении ждать продолжения. Отличный момент, чтобы прервать просмотр, зная, что никто не покинет место перед телевизором.

Но это не шоу и не сериал. Нет крупного плана лица Эвана Карра, на котором появляется выражение чистого шока и отвращения, когда я поворачиваюсь к нему. На фоне кульминации не звучит душераздирающая музыка, и никто не грызет ногти от волнения.

Это жизнь. Моя жизнь. Жизнь, которая прожевала и выплюнула меня без тени сомнения.

- Шон Майкл? Это ты? Что ты здесь делаешь? И что, черт возьми, ты хочешь от моей жены?

Я не могу вымолвить ни слова. Не могу. Я просто молчу, пока вспышки камер освещают мое лицо. Наша аудитория, затаив дыхание, ждет, что будет дальше. Я не двигаюсь, все мои конечности словно покрываются льдом, и я так и стою на месте, пока не чувствую мягкое прикосновение Элли к своему предплечью. Я замечаю её рядом с Эваном, смущенное выражение её лица так резко отличается от его.

- Джастис, о чем он говорит ...

Эван практически отталкивает ее в сторону и движется в моем направлении.

- Подождите. Минутку… Вот дерьмо…Ты и есть Джастис Дрейк? Ты - это он? - Он начинает истерически смеяться и драматично поднимает руки. - Да ты должно быть шутишь! Шон Майкл - гребаный Джастис Дрейк. И, похоже, он хочет украсть у меня жену. Прекрасно.

Каждый мускул в моем теле дрожит от гнева, и я едва могу двигаться. Не знаю, как долго я стоял там в оцепенении, метая кровавые кинжалы в этого захудалого актеришку Эвана, пока Элли не появилась в поле моего зрения.

- Джастис, что происходит? Пожалуйста, скажи мне. - Беспокойство появляется на ее прекрасном лице, и меня пронзает чувство вины, потому что именно я причина этого беспокойства.

Я открываю и закрываю рот, пытаясь подобрать слова и все ей объяснить, но Эван, будучи эгоистичным ублюдком, каким он был с самого рождения, лишает меня такой возможности.

- Киска-Элли, милая, познакомься с Шоном Майклом. Внебрачным сыном моего отца и моим сводным братом.

И весь мой страх и стыд, которые я так долго скрывал ото всех, вырывается наружу. Я вижу отвращение на её лице, когда она смотрит на меня. Вспышки полдюжины камер освещают предательство и боль в ее глазах. Но она не чувствует предательство со стороны Эвана, ее мужа, который все это время хранил тайну такого масштаба. Она думает, что именно я тот, кто её предал. Словно это моих рук дело. Словно это я заставил его отца - своего отца - изменить жене с молодой, наивной горничной, которая родила от него сына спустя всего два месяца после рождения Эвана.

- Ты его брат? – прерывисто шепчет она. - Ты один из Карров?

- Сводный брат, - говорю я, наконец обретя собственный голос, хотя теперь это вряд ли поможет. – И блядь, нет, я не один из Карров.

В ее полных слез глазах разгорается пламя.

- Так ты знал обо мне? Ты знал, кем я была, с самого начала? - Она качает головой, морщась от отвращения. - Боже мой. Ты все это время знал. Ты просто воспользовался мной, словно я какая-то пешка ...

Я пытаюсь подойти к ней, но она делает шаг назад.

- Нет! Не смей так думать. Да, я знал о тебе, но ...

- Что "но"? Как ты объяснишь все это, мой маленький братец? – самодовольно вставляет Эван. - Знаешь что? Я даже не могу решить, что делает тебя большим идиотом – тот факт, что ты охотишься на мою жену, или то, что ты пытаешься вернуться в мир, где тебе не место. Тебе и твоей матери заплатили более, чем достаточно, чтобы вы держались от нас подальше. Думаешь, что сменив имя, ты тем самым аннулировал контракт? Адвокаты моего отца съедят тебя живьем! – он вытаскивает из кармана мобильный, намереваясь кому-то позвонить.

- Адвокаты твоего отца? Ты имеешь в виду адвокатов твоей матери? Ты всегда прятался за ее юбку, и прекрасно знаешь, что именно она это организовала.

Эван пожимает плечами.

- Какая разница. Но видишь ли, свойство брака в том, что он объединяет. Мы все одна семья. А ты и твоя шлюха-мать всегда будете наблюдать за происходящим со стороны.

Джимини Крикет и маленький дьявол на моем плече замолкают. Слепая ярость застилает мне глаза, когда я бросаюсь вперед и, схватив Эвана за горло, впечатываю его в стену. Я ничего не слышу. Ни испуганных криков женщин, которые со страхом наблюдают за всем со стороны. Ни щелчков камер, фиксирующих происходящее на пленку. Я не чувствую, как Элли дергает меня за руку, умоляя остановиться, или как Рику пытается оттащить меня от Эвана, прежде чем я сделаю то, о чем мечтал последние десять лет. Мной руководит лишь ярость, заставляя до онемения сжать руку на его напряженном горле. Я смотрю в эти полные страха голубые глаза, такого же оттенка как мои собственные, и сдавливаю еще сильнее.

Я собираюсь его убить.

Я действительно собираюсь его убить.

У меня украли детство, потому что мать Эвана запретила моему отцу признавать меня. И когда он устроил меня в лучшую подготовительную школе в городе, то и это у меня отобрали только потому, что Эван чувствовал себя "неудобно" в моем присутствии. И теперь он хочет украсть мое счастье. Мне насрать, что Элли принадлежит ему по закону. Она моя. Она предназначена мне судьбой. И Эван хочет отобрать её.

Я собираюсь лишить его жизни, как когда-то он и его сука-мать пытались сделать это со мной.

- Пожалуйста, Джастис, не делай этого! Пожалуйста, ты не хочешь этого делать!

Голос Элли прорывается сквозь шум крови у меня в ушах, но я почти не слышу её. Я сжимаю шею Эвана еще крепче, он пытается закричать, но не может вымолвить ни слова.

- Где теперь твоя мамочка, Эван? - выплевываю я, до боли сжав челюсти. - Кто же спасет тебя от меня, а? А? Отвечай мне, ублюдок!

Жалкий визг срывается с его дрожащих губ, и я сжимаю его шею так сильно, что костяшки моих пальцев белеют. Я наклоняюсь к нему, чтобы он смог увидеть ярость в моих глазах, и его страх становится еще ощутимее.

- Что ты сказал? Я не совсем расслышал сквозь твои рыдания, Эван. Собираешься пожаловаться своей мамочке на меня? Снова решил соврать и сказать ей, что я был груб к тебе, также как тогда, когда мы были детьми? А как на счет того, чтобы рассказать ей, что я рылся в твоем дерьме и брал твои вещи?

Злобная усмешка искажает мое лицо, и я наигранно смеюсь, прежде чем яростно прошептать ему на ухо.

- Знаешь, на самом деле, я кое-что забрал у тебя. Я брал ее снова и снова, пока она не начинала кричать мое имя, умоляя не останавливаться. Пока она не начинала кончать так сильно, что рыдала от удовольствия.

- Остановись! Пожалуйста! - кричит Элли. - Кто-нибудь, помогите!

- Ладно, мужик. - Это голос Рику. Теперь он звучит ближе, чем прежде. Я чувствую его хватку на своих плечах, когда от оттаскивает меня от Эвана, возвращая к реальности. - Все смотрят. Не порть себе жизнь из-за этого урода. Он того не стоит.

- Пожалуйста, - плачет мой сломленный ангел. – Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не делай этого.

Ее голос продолжает звучать в моей голове, умоляя остановиться. Умоляя пощадить ее драгоценного мужа. Черт, если я прикончу Эвана, это убьет её, несмотря на то, что мне станет гораздо легче. Часть ее умрет вместе с ним. Она никогда не простит мне, если я сделаю ее вдовой в двадцать семь лет. И это ... это разрушит меня.

Я ослабляю хватку на шее Эвана и позволяю Рику оттащить меня назад. Элли бросается на помощь своему муженьку, когда тот падает на землю, кашляя и отплевываясь. Она поправляет его мокрые от пота волосы, гладит его красное лицо и плачет. Она плачет из-за него. Плачет из-за жизни, которую она едва не потеряла по моей вине.

Кто-то помогает Эвану встать на ноги, и Элли прижимается к нему, ведя его к выходу.

- Ты не забрал ее, - злобно шипит он через плечо. - Ты просто заплатил за нее каждый чертов цент, что у тебя есть.

Я не отвечаю. И даже не смотрю на него. Я молча наблюдаю, как Элли делает свой выбор. Эван меньшее из двух зол. А я ... я никто.

Он звезда ее жизни. Я был всего лишь заменой.

Перед тем, как переступить через порог, она поворачивается, чтобы в последний раз посмотреть на меня. Солнечный свет превращает её слезы в сияющие кристаллы. Я хочу подойти к ней, взять в ладони ее лицо и целовать, пока она не успокоится. Но не для меня ее слезы. Они из-за меня.

Страдающий ангел ускользает от меня, оставляя после себя лишь следы на выжженной горем земле моего персонального ада. Горящие звезды падают с небес, и темные облака скрывают солнечный свет.

Мое солнце ушло. Я потерял ее навсегда.

БЕГСТВО

---Сообщение 12 из 23---

Дорогой Джастис,

С Новым Годом (лучше поздно, чем никогда).

Не уверена, получаешь ли ты мои письма, но в качестве твоего пресс-агента - а я все еще им являюсь, нравится тебе это или нет - я чувствую необходимость постоянно сообщать тебе о том, что здесь происходит, и держать тебя в курсе последних событий. И чтобы ты знал, мы все беспокоимся о тебе.

Да, я это сказала. Я беспокоюсь о тебе.

Согласно моим источникам, последний раз тебя видели в Токио, откуда ты отправился в один из замков Франции. Пообщавшись с твоей матерью, я узнала, что на выходных ты навещал дедушку с бабушкой в Польше. Кстати, она оказалась довольно милой женщиной и рассказала мне историю твоего настоящего имени. Шон Коннери и Майкл Дуглас, да? Согласна, не самая лучшая идея, но я не могу её винить.

Как бы то ни было, после Польши твои следы теряются. Это было три недели назад.

Слушай, я все понимаю. Сейчас ты злишься на весь мир. Но, по крайней мере, дай мне знать, что ты жив, а то я начинаю думать, что пишу трупу.

Сомневаюсь, что ты в курсе последних новостей, иначе был бы уже дома. Я избавлю тебя от кровавых подробностей и перейду сразу к делу. Эван Карр снял с тебя все свои обвинения. Судя по всему, твой ангел хранитель проделал отличную работу, потому как его команда была готова развязать серьезную войну. Так что, считай, что это победа – теперь твой дом в безопасности.

Но все может измениться, если ты как можно скорее не притащишь свою задницу обратно. Диана и Рику придумали сумасшедший план по превращению Оазиса в курорт для пар в стиле гедонизма. Знаешь, учитывая толпы людей, которые стремятся туда попасть, словно это какой-то Диснейленд для извращенцев, думаю план вполне стоящий. Лора и Брэд согласились обучать пары основам тантрической йоги, помимо всего прочего. Они даже подписались на полный рабочий день. Диана с Рику также говорили с Кэнди и Джуэль об уроках стрип-пластики и, возможно, чего-то более интимного для пар. Они все будут рады помочь, Джастис. Они беспокоятся о тебе ... как и все мы.

Само собой, Эйрин никто не приглашал вернуться. Последнее, что я слышала, она бросила медицинскую школу и находится в шаге от того, чтобы превратиться в девочку по вызову, понюхивающую кокс. К несчастью Эйрин, её затея с шантажом провалилась, потому что, когда все то дерьмо выплыло наружу, ну ты помнишь, её аудиозапись оказалось никому не нужна. Так что теперь она не просто лживая шлюха, но еще и безработная лживая шлюха.

Я не знаю, читаешь ли ты это, я даже не знаю, есть ли у тебя Wi-Fi поблизости, но знай, мы все на твоей стороне. Никто не винит тебя за то, что ты сделал с Эваном, ублюдок этого заслуживал. И теперь, когда открылось, что ты внебрачный сын Уинстона Карра II-го, весь мир сочувствует тебе. Все понимают, почему ты отреагировал так, как отреагировал.

У тебя украли все, что принадлежало тебе по праву, Джастис. Но не позволяй им забрать то, чего ты добился сам.

Ладно, до скорого. Может, ты все-таки ответишь и дашь мне знать, что не валяешься мертвым в какой-нибудь канаве на окраине Рио. Как я уже говорила, мы все тебя ждем. Если ты захочешь оставить Джастиса Дрейка в прошлом, я тебя пойму. Но не оставляй в прошлом нас. Не покидай людей, которые тебя любят. Хорошо?

-Хайди

Я нажимаю кнопку DELETE.

Это одно из многих писем, которое я удалил сразу после прочтения. Его содержимое откладывается где-то в глубине моего сознания, там, где больше нет места для эмоций и чувств. Так будет лучше, и мне, и всем остальным.

Хайди права - я не в курсе последних событий. Я даже не смотрю телевизор. Проходя мимо газетных киосков в аэропорту, я иногда замечаю знакомое лицо на обложке, но в последнее время это происходит все реже и реже. Из болтовни местной молодежи я узнал, что юная восходящая звезда Голливуда беременна, но она не уверена, кто из братьев Франко отец её ребенка. Упс. Ну, учитывая, что ей едва исполнилось восемнадцать, лично я ставлю на старшего Франко.

Я сижу в одном из кафе Амстердама, наслаждаясь чашечкой ароматного травяного чая - ну знаете… того самого, - и прислушиваюсь к звукам города. Амстердам довольно большой, шумный и живой город, но есть в нем что-то расслабляющее. Возможно, все дело в марихуане, а может, мой разум, наконец, прояснился, и я стал способен чувствовать что-то кроме гнева и сожаления. Я даже почти улыбаюсь. Почти.

Официантка улыбается мне, и я киваю в ответ. Она красивая, с экзотической внешностью и темными волосами, но её глаза…они слишком светлые. Пару месяцев назад мой взгляд, возможно, задержался бы на ней чуточку дольше. Я мог бы ей слегка улыбнуться, давая понять, что она привлекла мое внимание, и при желании может заполучить его на весь вечер.

В кафе пусто, она щелкает пультом от телевизора, переключая с футбольного матча на что-то похожее на комедию.

- Вы не против? - спрашивает она меня с сильным английским акцентом.

Я киваю, даже не взглянув на экран, и заставляю себя улыбнуться. Она воспринимает это как приглашение и подходит к моему столику.

- Это мой любимый сериал, - говорит она, смотря с улыбкой на экран телевизора. - И я рада, что они крутят его на английском. Это помогает мне выучить язык.

Я, наконец, отвлекаюсь от крошечных растений, плавающих в моей чашке чая, и смотрю на экран. В тот момент, когда перед моим взглядом появляется яркая картинка, я чувствую себя так, словно меня сбросили в темный бездонный бассейн с ледяной водой. И когда я думаю, что кто-то сжалился и бросил мне спасательный круг, он оказывается слишком тяжелым и тянет меня прямиком на дно.

Я не могу убежать от этого.

Я не могу убежать от неё.

Не важно где я, она всегда рядом. Даже если нас разделяет миллион миль.

Чудаковатая Фиби успокаивает Росса, уговаривая его не расстраиваться, потому что, не смотря ни на что, Рэйчел его омар. А если омары однажды встречаются и влюбляются друг в друга, то это на всю жизнь. Они всегда найдут друг друга. И рано или поздно Рэйчел и Росс будут вместе.

Следующие полчаса я смотрю, как жалкий Росс, используя эту теорию, пытается убедить Рэйчел, что именно она его единственная. Конечно, все его попытки с треском проваливаются, и Рэйчел уходит, променяв его на кого-то более перспективного. Кого-то вроде Эвана. Потому что, такие девушки, как Рэйчел, не остаются с такими парнями, как Росс. Никто не хочет довольствоваться малым.

Вся компания сидит в гостиной Моники и смотрит старую видеокассету со школьного выпускного. Рэйчел в ярости от того, что Чип её продинамил. На заднем плане сидит одинокий Росс - молчаливый и незаметный. Его родители уговаривают его пригласить Рэйчел, и, в конце концов, он соглашается. И я вижу это - свет в глазах Росса. Он полон слепых мечтаний и глупых надежд.

Но все его мечты разлетаются на кусочки, когда Рэйчел проходит мимо него и скрывается за дверью…с Чипом.

Никто никогда не знал, насколько глубокими были чувства Росса. Он не говорил о них никому. Вместо этого Рос предпочел остаться наедине со своей болью, решив, что просто недостаточно хорош для неё. Он знал, что так оно и есть.

Взрослая Рэйчел замечает его – наконец-то замечает его. Она все понимает. Росс создан для нее, а она создана для него. И ни время, ни расстояние, ни обстоятельства не смогут этого изменить.

Когда эти двое сливаются в поцелуе, мечтательница Фиби со всей искренностью заявляет: "Видите ... он ее омар".

Когда эпизод подходит к концу, до меня, наконец, доходит. Теперь я понимаю, что Элли тогда имела в виду. И ни с того, ни с сего, я начинаю смеяться.

По-настоящему смеяться.

Я смеюсь так сильно, что хватаюсь за бок, согнувшись пополам. Официантка медленно отходит назад, испугавшись моей внезапной истерики. Она, наверно, думает, что я под кайфом. Может и она права, но меня это ни капли не волнует. Как же приятно чувствовать облегчение... хоть и небольшое.

- Черт бы тебя побрал, Фиби Буффей, - говорю я вслух с глупой улыбкой на лице и качаю головой. - Черт бы тебя побрал.

ОСОЗНАНИЕ

Дорогая Элли,

Знаю, тебе интересно, где я и чем занимаюсь. Хотя, я могу ошибаться. Возможно, ты больше не хочешь ничего обо мне слышать. И думаю…это можно понять. Но все же…

Я должен все объяснить. Поверь, я никогда намеренно не хотел причинить тебе боль. Нет. Я так хочу заставить тебя понять, но просто не знаю как.

Знаю, Эван, вероятно, заставил тебя поверить, что я использовал тебя, чтобы подобраться к нему, но это не правда. Даже и близко нет.

Мне плевать на Эвана.

Он здесь не при чем.

Элли, да, я с самого начала знал, кто ты такая, но не это привлекло меня в тебе. Ты была такой доброй, и нежной, и…нет.

Честно?

Элли, ты была невероятно наивной, немного чокнутой и чертовски неуклюжей, и каждый раз, оказываясь рядом с тобой, я не мог стереть улыбку со своего лица. Вот что привлекло меня в тебе. Вот что заставило меня подумать, что это не просто нездоровое любопытство. И как только я это осознал, то понял, что должен быть с тобой. Это единственный выход.

Все изменилось с того момента, как ты появилась в моей жизни. Я изменился. То, кем я был и то чего, как мне казалось, я хотел… все потеряло смысл. Но ты – нет. Ты стала моим смыслом.

Мне нравилось то чувство, что я испытывал рядом с тобой. Мне нравилось то, каким Я становился рядом с тобой. Не знаю, что мне еще сказать, чтобы ты поверила мне. Ты была права. Ты тоже мой омар. И не важно, что нас ждет впереди, или за кем ты замужем, или какое расстояние сейчас между нами, мы снова найдем друг друга. Мы должны.

Прости.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Абу-Даби

Идея вернуться домой уже несколько недель то и дело всплывала в моем сознании. Но каждый раз, когда я думал о возвращении, я понимал, что у меня больше нет дома, как бы прискорбно это ни звучало.

Оазис все еще оставался и остается в моем распоряжении, но толпы туристов и папарацци буквально окружили его, сгорая от желания взглянуть на Джастиса Дрейка. Это уже не то убежище, которое я обрел, покинув город сразу после окончания средней школы. Я долго винил свою мать за то, что она согласилась взять деньги в обмен на молчание, но со временем я понял, что это был наш единственный шанс выжить. Идти против Карров было самоубийством, и в прямом и переносном смысле. Реши они, что мы должны исчезнуть, то я уверен, что в скором времени с нами произошел бы "несчастный случай" или что-то подобное. И моя мать знала это. Даже будучи юной польской эмигранткой, полной больших надежд, она понимала, каким влиянием обладали Карры. В итоге они купили наше молчание, и я узнал всю власть всемогущего доллара. Все можно купить - счастье, любовь, свободу. Что выбрал я? Я купил себе новую жизнь.

И вот он я, променял один оазис на другой и теперь пытаюсь понять, что делать дальше, и кем я был, прежде чем люди даже не узнали меня как Джастиса Дрейка.

Я чувствую себя как он - я и есть он. Но я еще и Шон Майкл Довак, мальчик с именем, пророчащим ему звездное будущее. Мальчик, который когда-то был немного похож на Уинстона Карра II-го и его сына Эвана.

Я сделал все, чтобы избавиться от этого позорного сходства. Коротко подстригся и накачался, в то время как все мужчины семейства Карр были довольно стройными. Каждую свободную минуту я проводил на открытом воздухе, совершенствуя доставшийся мне по наследству загар. К счастью, ярко-выраженные европейские черты моей матери с возрастом практически стерли все напоминания о Каррах, коснувшиеся моей внешности. Тем не менее, каждый, кто видел нас с Эваном в детстве, оборачивался нам в след и косился с явным любопытством. Само собой, миссис Карр, самого дьявола во плоти, такое положение вещей абсолютно не устраивало.

Быть Шоном Майклом было, мягко говоря, затруднительно. Поэтому я стал Джастисом Дрейком. И в этом нет ничего постыдного.

Апартаменты, которые я сейчас снимаю, составляют примерно треть от общей площади моего особняка в Оазисе, но меня все устраивает. Роскошь никогда не была моим уделом. Я влюбился в это открытое пространство, выполненное в современном стиле, едва увидев эту квартиру. У меня не было планов в ближайшее время возвращаться в Аризону, и я подумал, Какого черта? Разве может быть что-то лучше, чем возможность начать все сначала в совершенно другой стране, подальше ото всех?

Это было примерно месяц назад, но я по-прежнему не чувствовал себя как дома в своем маленьком кусочке Абу-Даби. И часть меня думает, что, возможно, это никогда не произойдет.

Я спускаюсь с верхнего этажа роскошной высотки и попадаю под лучи утреннего солнца, вдыхая аромат выхлопных газов, восточных пряностей и ладана. Минуя близлежащие базары и туристические районы, я направляюсь в местное кафе на пляже. К счастью, еще слишком рано, и я занимаю свой любимый столик. Один из официантов тут же узнает меня и спешит принести мне чашечку кофе.

- Свежие фрукты, сэр? - спрашивает он, помня, что именно я обычно заказываю.

- Да, пожалуйста, - киваю я.

Он кивает в ответ с понимающим взглядом и направляется обратно в ресторан, чтобы принести мне тарелку с кусочками дыни, грейпфрута, манго и груши.

- Хмм. Так и знала, что ты закажешь что-нибудь полезное. Вопрос: если бы тебе пришлось выбирать, что есть на завтрак всю оставшуюся жизнь, что бы ты выбрал - фрукты или курицу с вафлями?

Я застываю, чуть не выронив чашку с дымящимся кофе, которая едва коснулась моих губ. Как можно аккуратнее ставлю кофе на стол и поворачиваюсь в сторону голоса. Передо мной женщина во всем черном, начиная с хиджабы, покрывающей её голову, и заканчивая длинной, шелковой абайей, скрывающей её ноги до самых сандалей.

И в этот момент я, наконец, чувствую себя дома.

Мой дом - это её глаза. Их нельзя назвать ни синими, ни зелеными. Эти потрясающие глаза смотрят прямо на меня и сияют так, что я не верю в реальность происходящего. Огненно-красный локон выбивается из-под черной ткани и падает ей на глаза. Она пытается заправить его обратно, от чего её черный никаб задирается. Её смех как музыка для моих ушей, когда она начинает смеяться, я чувствую, как рушатся глухие стены, окружавшие меня годами.

Я не знаю, что сказать.

Я просто смеюсь ей в ответ.

Последние новости:

Недавно разведенная Эллисон Эллиот была замечена в объятиях известного горячего сексэксперта Джастиса Дрейка на Коачелле.

Только что вернувшаяся из Сан-Тропе парочка выглядела отдохнувшей и невероятно влюбленной, наслаждаясь творчеством Pharrell и Arcade Rire на музыкальном фестивале Коачелла в Калифорнии, который проходил в минувшие выходные. Они все время держались за руки и даже обменялись парочкой поцелуев, подпевая любимым песням. Эллисон продемонстрировала несколько танцевальных движений, заставив горячо её любящего Джастиса от души посмеяться.

"Эллисон никогда не выглядела более счастливой", – заявил один из присутствующих. "Мы никогда не видели ее такой. Она обычный человек, такой же, как и все мы, похоже, она наконец-то нашла себя!"

Уже неделя, как она развелась со своим бывшим мужем Эваном Карром. И уже месяц с того момента, как стало известно, что Карр на самом деле сводный брат Дрейка. Джастис Дрейк появился на свет в результате интрижки их отца Уинстона Карра II-го, которая случилась почти тридцать лет назад. Дрейк стал центром внимания СМИ, когда все узнали о его довольно нетрадиционной программе, которую он практиковал в принадлежащем ему «Оазисе». С тех пор бесчисленное количество известных жен выступили с заявлениями в защиту Дрейка.

"Он спас мой брак",- заявляет Лэйси Роуз, жена легендарного рокера Скайлера Роуза. - "Я потеряла веру в то, что мой муж любит меня. Я думала, что став мамой и женой, я перестала быть сексуальной. Джастис Дрейк помог это исправить. Он показал всем нам, что мы можем открыто проявлять свою сексуальность и продолжать удовлетворять наших мужей, при этом испытывая наслаждение."

С тех пор Джастис кардинально изменил свою программу и сфокусировался на том, что происходит внутри пары.

"Он осознал, что в отношениях должны участвовать двое", - сообщает источник, близкий к неуловимому секс-доктору. - "Прежде он возлагал всю ответственность на жен, настаивая на том, что именно они должны исправить свой брак, разрушенный стараниями их мужей. Сейчас он смотрит на вещи по-другому ... сейчас, когда у него есть Элли."