Заставьте меня, Сэр

Глава 15

Мозг Габи медленно оттаивал, превращаясь из ледяного шара во что-то нечто более функциональное. Ее пальцы в защитном жесте сжали на груди вязаный крючком плед. Открыв глаза, она сфокусировала взгляд на своей безвкусной комнате.

Девушка попыталась двигаться. Неудачно. Габи неодобрительно посмотрела вниз на мускулистую руку вокруг ее талии, удерживающую ее рядом с твердой мужской грудью. "Я не узнаю руку". Руки Маркуса были сильные, но жилистые. Она подняла взгляд вдоль накаченной шеи, к твердой челюсти и шоколадно-карим глазам. Не голубым.

- Мастер Рауль.

Он улыбнулся ей.

- Снова со мной? Как ты себя чувствуешь?

Что он делал в ее квартире? По мере того, как возвращались воспоминания, ее дыхание сдавило в горле. Порка. Маркус. Вопросы. Другие Домы. Ее челюсти сжались. Этот Дом стоял и наблюдал за тем, как Маркус допрашивал ее, превращая ее тело в желе.

Габи оттолкнула его руку прочь и поднялась, не обращая внимания на слабость в ногах.

- Я хочу, чтобы Вы ушли, сейчас же.

Плотнее укутывая пледом обнаженные плечи, девушка пыталась скрыть свою дрожь. Ощущения были такие, будто в ее квартире кто-то установил кондиционер на минусовую температуру и холод пронизал ее глубоко до костей. Она никогда не сможет снова согреться.

- Chiquita…(прим. малышка)

- Уходите.

Мысленно она видела неодобрение матери за свою грубость. "Мне плевать".

- Ты все еще дрожишь, Габриэлла, - проронил он.

Рауль был так добр к ней. Он молчал по дороге домой, не пытаясь оправдывать Маркуса или обвинять ее во лжи. Вместо этого он держал ее руку в своей большой и теплой ладони, как бы напоминая, что она была не одна. Он проводил ее до квартиры. Оказавшись внутри, Рауль проигнорировал ее протесты и держал ее все то время, пока у нее длился нервный срыв.

Но ее болезнь была его виной. Виной Маркуса. Ягодицы, как и заднюю часть бедер жгло, как будто она получила ужасный солнечный ожог, и она разозлилась еще сильнее. Габи вскинула подбородок.

- Я в порядке. Вы справились со своей работой, я благодарю Вас.

Однако она никогда не сможет простить ему то, по какой причине ей понадобилась помощь. Словно услышав ее мысли, Рауль вздрогнул.

- Габриэлла, пойми, Маркус только хотел...

- Если Вы сейчас же не уйдете, я звоню в полицию.

Ей удалось поднять трубку телефона, не выронив аппарат. Рауль положил визитную карточку на край стола, благоразумно решив не передавать ей ту в руки.

- Габриэлла, если тебе понадобится кто-то…друг…пожалуйста, позвони мне, - его темно-карие глаза излучали лишь беспокойство, когда он добавил: - Просто пообщаться или поплакаться в жилетку. Ты не должна быть все время сильной.

"О, да, я должна".

- Спасибо за предложение.

Она кивнула в сторону двери. Он тихо вышел. Закрыв за ним дверь, Габи прислонилась к ней.

"Что я наделала?" Ее привезли и сопроводили до квартиры, не оставив шанса похитителю заполучить жертву. "О, Ким, прости... Я выдала свое прикрытие. Родос никогда не поймет, почему я сболтнула все это. Я ничего не смыслила в происходящем".

Но Маркус знал, что делал. Он умышленно привел ее к такому состоянию, чтобы она не могла контролировать свои мысли, не говоря уже о речи. Он допрашивал ее. В присутствии других. Его предательство воспринималось подобно глубокой ране в душе, из нее сочилась кровь с каждым ударом сердца.

Колени девушки подогнулись, и она упала на тонкий ковер. Горацио и Гамлет выползли из-за дивана, чтобы потереться о ее ноги.

- Я доверяла ему, - сказала она.

Горацио прервал ее низким мурлыканьем и поставил лапу на колено Габи.

Глаза защипало от слез.

- Я это сделала. Я доверилась ему. Боже, я повела себя, как настоящая дура.

Даже если она притворялась незаинтересованной, в душе она все глубже погружалась в бездну его обаяния.

"Что ж, чары разрушены. Проснись, Золушка. Твои хрустальные туфельки разбиты и порезали тебе ноги". Габи поднялась и, пошатываясь, сделала несколько шагов. Как могла проклятая порка превратить ее мышцы в разварившуюся лапшу? Ноги были чужими. Интересно, она сможет стоять, пока будет принимать душ? Но она должна. Чтобы смыть прочь липкий пот и возбуждение, вырвать с корнем его прикосновения и запах.

Однако горячая вода и многократное намыливание не смогли удалить ее воспоминания о сильных руках наставника, царапанье его легкой небритости, его теплое дыхание. Когда ее спина, попа и ноги начали гореть, девушка снова почувствовала ритм ударов, медленное нарастание боли... и желания.

О, Боже.

Высушив тело полотенцем, Габи протерла запотевшее зеркало и повернулась к нему спиной. От флоггера остались розовые полосы. Более светлые вдоль спины, темнее на ее ягодицах и задней поверхности бедер. Кожа не была исполосована или покрыта вздутиями. Покраснение, вероятно, завтра же и исчезнет.

Тем не менее, казалось, что Маркус отметил ее... каким-то образом заклеймив как свою собственность. Гнев делал ее боль даже острее, нежели жжение на коже. Однако под ним крылось ужасающее чувство удовлетворения - внутренний голос, который говорил "да" его знакам владения.

* * *

Пиздец. Сидя в своем домашнем офисе, Маркус откинулся на спинку кресла и уставился на белый потолок. Интересный термин. Обидно, что он не мог использовать его в суде. «Обвиняемый украл М16, а затем... да, дамы и господа, это был настоящий пиздец.»

Вечер определенно можно было охарактеризовать этим словом.

Прежде чем он и Каллен покинули Царство Теней, Z сказал, что все объяснит Мастерам и попросит их держать расследование в секрете. С уколом сожаления Маркус согласился. Z выглядел измученным.

Очевидно, не только у Маркуса было чувство, что он пнул беспомощного щенка. Сообщение Рауля не помогло. Маленькая саба не плакала и полностью не восстановилась, но пригрозила вызвать полицию, если Рауль не оставит ее. Все в Маркусе требовало пойти к ней, убедиться, что с ней все в порядке. Дом не оставляет сабу в таком состоянии.

Чувство вины придавило как тяжелая рука на плечах. Несмотря на то, что он сделал это с благими намерениями, он облажался, навредив там, где хотел только помочь.

Так или иначе, Z тоже виноват.

Маркус протер глаза и посмотрел на часы. Четыре утра, но он так и не смог заснуть. Вместо этого он загрузил свой компьютер.

Понимая, что Габи, вероятно, использовала вымышленное имя, он потребовал настоящее имя от Z. Ренард. Он набрал в поисковой системе Габриэлла Ренард.

На экране тут же появились результаты. Она работала в местном отделении ФБР в Майами. Специалист по жертвам. Социальный работник, как пояснил Z.

Прочитав досье на его маленькую сабу, он вновь откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Она помогала жертвам насилия и, как оказалось, больше работает с детьми и подростками. Рассказывая о своих убитых друзьях и изнасиловании, она упоминала человека, который - как она это определила - беседовал с ней из-за угла, в котором она пряталась. Возможно, он был специалистом по жертвам, который направил ее на этот путь?

"Получив добро, передай его". Таким был девиз его матери. Видимо, Габи жила согласно этому принципу. Маме бы она понравилась.

Выключив компьютер, Мастер налил себе бренди. Выйдя на патио, он взял два стула и, сев на один, на другой положил ноги.

Звезды ярко сияли на черном небе над городскими огнями, утешая уверенностью, что Вселенная вечна, несмотря на катаклизмы на одной крошечной планете. Пока он наблюдал, по небосклону спустилась падающая звезда.

Что ж, теперь он знал кое-что из прошлого маленькой сабы, и, судя по документам, она могла послужить примером самоотверженности и сострадания. Мягкосердечная женщина. Чувство вины давило на грудь. "Ты проделал хорошую работу, Атертон. Господи Боже, мог ли я облажаться еще хуже?"

Он наблюдал за другой падающей звездой, стремящейся к Земле на свою погибель. В клубе Габи притворялась непослушной для бандита. Это объясняет ее идиотские мятежи – то самое недостающее доказательство в суде. Все это время она начинала подчиняться, но потом расправляла плечи и выплевывала что-нибудь оскорбительное, что было притворством. Его грудь сжало при воспоминании, сколько раз он наказал ее. Боже, сможет ли она когда-нибудь его простить?

Он действовал соответствующим образом, чтобы она позволила узнать ее; но вскоре понял, что это не сработает. Черт, как ему загладить вину перед ней?

За время брака после ссоры жена требовала подарков, ювелирных украшений, цветов.

Он сдержанно потер лицо, щетина скребла поверхность ладоней.

Драгоценностями здесь делу не поможешь. Ничего не исправить.

Вдалеке завыла сирена скорой. Вздохнув, Маркус запрокинул голову назад. Жестокий мир. Он ведь делал все возможное, чтобы попытаться сделать его лучше. Чтобы обнаружить сейчас, что он больно ранил кого-то, что он пришел к... пришел к чему? К любви? Может быть.

Наверняка. Она привлекла его с самого начала, даже своим возмутительным поведением. Конечно, не все ее проказы были игрой. Маркус улыбнулся и сделал глоток бренди. Нет, нахальство было частью ее природы.

Она многое прятала в себе, но все, что он узнал, привлекало его. Ее смех.

"Мне хочется себя пожалеть, потому что мой хилый Дом не может даже поймать улитку, пересекающую тротуар".

Он хотел этого смеха в своей жизни.

"Они застрелили моих Дэнни и Рока. Я была так зла, я хотела сделать им больно".

Он снова запрокинул голову, вспоминая ее тоскливый голос.

"Вы знаете, он покупал мне любовные романы. Мы были на мели, но каким-то образом он находил деньги на книги".

Такая малость - и так много значит для нее. Он хотел быть единственным, кто будет утешать ее. Заботиться о ней. Маркус улыбнулся. Покупать ей любовные романы.

Но она теперь точно от него убежит. Что если Габи не вернется в Царство Теней? Она, возможно, не захочет дать ему второй шанс. Его губы решительно сжались, внутри появилась сила.

Какая досада, что саба не всегда получает то, чего она хочет.

* * *

В понедельник Габи поднялась на лифте в отеле Клируотер на два этажа выше, чем располагался номер агентов ФБР, затем спустилась по ступенькам на два этажа вниз. Ее страх от предстоящей встречи возрастал с каждым шагом, приближающим ее к номеру.

Она открыла дверь на лестничную клетку, вышла в коридор и поплелась по толстому ковролину. Она и сон прекратили знакомство, ее измученное тело ощущалось так, как будто она пробиралась вброд через воду.

В дверях девушка замешкалась. Что она могла сказать? Габи до сих пор не понимала, что с ней произошло в прошлую субботу, и как она могла объяснить это агентам?

Может быть, Мастер Z звонил им по телефону? Но все контакты проходили через Родоса. И она уже знала его реакцию. Губы девушки скривились. Когда она, наконец, связалась с ним поздним вечером в воскресенье, он совершенно ее расстроил.

- Какого черта с тобой происходит? Ты под прикрытием-под-при-кры-ти-ем, это что-то означает для тебя? Он так хорошо трахал тебя, что ты решила все ему слить. Это что - интимный разговор в постели?

Он закончил свою тираду тем, чем она и ожидала.

- Я сдам твою задницу за это.

Даже до звонка ему она знала, что ее карьера в ФБР закончилась. Конечная станция. Никто не поймет.

Она сознавала, что раскрыла слишком многим людям ведущееся расследование. Да, работа в качестве приманки не была ее настоящим призванием; да, она добровольно вызвалась сделать это, но уничтожив всякую конспирацию, ей там больше делать нечего.

"Итак. Я могу покончить с этим, а затем начать серьезные поиски работы". Она потянула вниз свою футболку - зачем наряжаться перед увольнением - расправила плечи и постучала в дверь.

Дверь открылась, и рослый агент Вэнс Бьюкенен впустил ее. В выцветших джинсах, синей футболке, с давно не бритой щетиной на лице, он медленно оглядел девушку, будто оценивая ее состояние.

- Неудачная неделя, да, Габриэлла?

От сочувствия в его низком голосе слезы обожгли ее глаза. Она отвернулась и выдавила из себя:

- Бывало и лучше.

- Не сомневаюсь. Z звонил нам вчера. - Он указал в направлении Г-образного дивана и кресла, где ждал Гален. - Присядь.

Пока она садилась в кресло напротив второго агента, Вэнс достал содовую из небольшого холодильника, открыл ее и поставил банку на журнальный столик перед Габи.

- Спасибо. - "Прекрасно, время исповеди. Родос уже рассказал им. Боже, я уверена, что он сказал им - но я сама должна пересказать события прошлой субботы". - Некоторые из Мастеров Царства Теней узнали, что я работаю под прикрытием. Это моя вина. – Габи уже хотела было потянуться к напитку, как вдруг поняла, что не сможет глотать из-за комка в горле. Вместо этого она сложила руки на коленях и заставила себя встретиться взглядом с Галеном.

- Я рассказала им. Случайно. Но это все равно моя вина. Я...

- Стоп, - прервал Гален, подняв руку. - Не уверен, что понимаю логику. У тебя есть Дом, некто достаточно опытный, чтобы Закари Грэйсон доверял ему стажеров Царства Теней. Он связал тебя, отпорол, подарил ощущение сабспэйса и задал вопросы. Почему, черт возьми, ты думаешь, что это твоя вина?

- Но...

- Заткнись и пей свою содовую.

Баритон Галена был на самом деле добрым.

- Вы не считаете меня виновной?

- Вы слишком долго изображали непокорность, Ренард. Что я сказал Вам делать?

Ох черт, он только что ответил на один из ее вопросов. Парень определенно был Домом. Габи взяла банку и сделала крошечный глоток.

Стоя позади дивана, Вэнс оперся локтями на диванные подушки.

- Габриэлла, единственная причина, по которой мы одобрили вас в качестве приманки, это то, что Вы сабмиссив. У Вас не было защиты против Мастера такого уровня, как Маркус Атертон. - Он пригвоздил ее взглядом. – Я достаточно ясно выражаюсь? Мы ни в коей мере не виним Вас.

Она выдохнула с облегчением, поскольку... о, поскольку это знаменательный день - Родос озвереет. Брови Галена сошлись на переносице.

- Вы решили, что мы уволим Вас?

- Это казалось логичным.

Голубой взгляд Вэнса стал жестоким.

- Родос мудак. У него есть связи, благодаря которым он был назначен на это дело; у нас нет причины отстранять его, но сделайте нам любезность - не считайте нас полными идиотами.

Она задохнулась от вырвавшегося хохота, оба мужчины усмехнулись.

- Намного лучше. - Гален наклонился вперед, уперев локти в колени. - Мы пригласили Вас сегодня сюда не для головомойки. Совсем наоборот. Габриэлла, Вы готовы вернуться в Царство Теней?

Это было совсем не то, что она ожидала услышать; у нее закружилась голова.

- Я готова. Вы знаете, я готова, но Мастер Маркус... он знает. Он знает, что я солгала ему и все это время притворялась.

Вэнс наклонил голову.

- Лично я сказал бы, что Ваше поведение было поддельным процентов на пятьдесят. Что думаешь, Гален?

- Я думаю, шестьдесят на сорок… с перевесом в сторону нахальства.

Габи свирепо сверкнула глазами.

Вэнс усмехнулся.

- Ты выиграл. В ней дерзости больше, чем на пятьдесят процентов.

- Это совсем не смешно. Вы слышали, что я сказала? - Габи скрестила руки на груди, малая видимость самоуверенности лучше, чем попытка спрятать дрожащие руки. - Маркус не допустит моего возвращения, и даже если разрешит, я не хочу... что-либо делать с ним. Никогда. - Она доверяла ему, а он воспользовался ей. Она покачала головой, и попыталась удержать внимание на теме. - Кроме того, другие Мастера тоже знают.

- Все в порядке, - промолвил Вэнс. - Z им все разъяснит. Мастера не глупы, и они понимают, почему мы держали Вашу личность в тайне. Теперь Домам будет нелегко, потому как им придется бороться с потребностью защищать Вас, а не наказывать.

Гален вмешался: - Но они поклялись сделать все возможное. - Уголок его рта опустился. - Боюсь, не самая успокаивающая для Вас в мире вещь.

Вернуться. Жить в ужасе от похитителя. Быть наказанной. Общаться с Маркусом. Ее руки сжались в кулачки от несправедливости. Он видел ее уязвимость и воспользовался этим.

- Я пойду к другому Дому?

Сможет ли она вынести кого-то другого? Габи склонила голову, наблюдая за сжатыми костяшками пальцев. У нее не было выбора. Она проснулась до рассвета в поту от еще одного кошмара о Ким. Ее крики заполнили рассудок Габи, она могла слышать их эхо от стен квартиры.

Прозвучал легкий стук в дверь, и она подняла голову. Гален взглянул на часы.

- Чертовы адвокаты слишком пунктуальны.

- Решение за вами, Габи, - бросил Вэнс через плечо, пересекая комнату. - Мы собираемся дать вам двоим возможность разобраться с тем, что вам нужно, чтобы справиться со всем. - Он открыл дверь.

Вошел Мастер Маркус. Он мельком огляделся вокруг. Затем его взгляд вернулся в нулевую отметку - на нее, как рычаг управления нацеливания в видео игре. Каждая кровяная клеточка в ее теле подпрыгнула от радости, пока она не вспомнила, что натворила. Что сделал он. Радость поблекла и растворилась, оставшись горьким привкусом предательства на языке.

- Маркус, - приветствовал Гален, поднимаясь. Он протянул руку. - Рад Вашему содействию.

- Гален.

С присущим ему неброским изяществом Маркус подошел, чтобы пожать руку, кивнул Вэнсу, перед тем как снова сосредоточить свой взгляд на Габи.

Она не могла смотреть ему в глаза. Смертоносный небесный цвет остался неизменным. Но его голос - мягкий и глубокий - чертовски отличался от прозвучавшего, когда она выдала ему, что работает на ФБР. Будто его ранили лезвием. Габи сосредоточилась на том, чтобы осторожно поднять со стола банку содовой, хотя от того, как скрутило ее живот, была уверена, что напиток сейчас будет лишним.

Вэнс фыркнул от смеха.

- Возьмите ее на прогулку, Маркус. Иначе она станет еще бледнее.

Гален произнес:

- Девушка намерена вернуться – у нее больше мужества, чем у большинства так называемых агентов – поэтому как только все утрясете, возвращайтесь сюда, чтобы мы могли закончить планирование.

Пойти с ним? Когда она поняла, что агенты бросили ее на съедение акулам, Габи застыла в недоумении. Маркус пронзил ее взглядом. Одна акула. С пронзительными голубыми глазами. Он протянул руку.

- Пойдем, Габриэлла.

- Нет. Я никуда с Вами не пойду.

Не сгибая спину, она встала, направляясь к двери, и одарила двух других мужчин уязвленным взглядом.

- Маленькая злючка. - Вэнс схватил ее за запястье и потянул, чтобы остановить. Его глаза были темнее, чем у Маркуса, но удивительно добрыми. - Мы говорили с Z и с другими Мастерами. Все хотят, чтобы Вы служили в качестве приманки, мы можем это организовать... и все сошлись во мнении, что Маркус - лучший для Вас выбор. Поговорите с ним, Габи, и если Вы решите, что не сможете работать с ним, мы придумаем что-нибудь еще.

Поговорить с Маркусом. Выдержит ли она? Был ли у нее выбор? Вэнс удерживал ее взгляд до тех пор, пока она не кивнула, сдавшись.

- Хорошая девочка.

Он передал ее запястье в руку Маркуса. Сильные пальцы сомкнулись, снова захватив ее надежнее, чем любое устройство фиксации.

* * *

Агенты планировали, что Z будет присутствовать на этой встрече, но Маркус разыграл все так, что те почувствовали нереальное чувство вины. Возможно, он мог бы даже применить несколько техник, что использовал в зале суда, но он рассказал правду. Их дерьмовая секретность не только стоила ему нескольких тяжелых недель, но также привела к фиаско в прошлую субботу. Они стопроцентно в долгу, поэтому согласились дать ему шанс добиться взаимопонимания с Габриэллой. Хотя агенты неохотно приняли его условие, что окончательный выбор остается за девушкой.

Маркус обдумывал сегодняшний день долго и упорно: что сказать и куда идти, чтобы маленькая саба чувствовала себя комфортно. Очевидно, она вряд ли захочет оставаться с ним наедине. Поэтому сейчас он вел ее из вестибюля в сторону пляжа. В парке вокруг отеля под усиливающимся бризом шелестели и раскачивались пальмы.

Чайки кричали, парили в воздушных потоках, пикируя на белые шапки волн. Люди толпились то тут, то там; их полотенца, одеяла и зонтики были словно яркие цветные пятна на белом берегу. Ребенок с ярко-рыжими волосами палкой выводил свое имя на мокром песке.

Как только Маркус вывел Габи на параллельный пляжу тротуар, его настроение улучшилось. Черт, ему нравилось смотреть на нее, даже если ее принудили к встрече. Морской ветер трепал ее взлохмаченные волосы, донося до него ее аромат сандалового дерева. Ему пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы спрятать подальше воспоминание о том, как это благоухание усиливается, темнеет кожа в нежной складке между ее лоном и бедром.

Вместо этого он изучал ее. Плечи до сих пор напряжены, походка одеревеневшая, мимика сдержанная.

- Габриэлла.

Она настороженно взглянула на него карими глазами.

- Я выслушаю все, что ты хочешь сказать, но только знай, я не хочу... работать... с тобой. – Уголки ее рта горько изогнулись, произнося: - Ты зря тратишь время.

Удар больно ранил.

- Я понимаю.

И ее чувства были совершенно оправданы; однако, если бы она жила воспоминаниями прошлой субботы, то не слушала бы его вообще. Как ему заставить ее расслабиться? Решение пришло мгновенно. Маркус остановился прямо посередине тротуара. Сняв обувь, он сунул в нее носки и закатал джинсы.

Габи глазела на него, как будто никогда раньше не видела голые ступни, приступ смеха заслонил его чувство вины. Она действительно увидит босиком на песке? Маркус связал шнурки вместе и, перекинув ботинки через плечо, кивнул в сторону широкого пляжа.

- Пойдем?

Глядя на него с подозрением, она ответила:

- Хорошо, - и последовала его примеру, снимая обувь и носки.

И хотя она была в черной футболке и джинсах, кроссовки ее были синими, а носки ярко- красными, подходящими к цвету лака на ногах. Черт, она заставляла его улыбаться каждый раз, когда он видел ее.

Направляясь к воде, Габи шла рядом. Теплый песок был глубоким и мягким, предоставляя ногам немного неустойчивую опору. Дом с удовлетворением наблюдал, как саба-стажер оставила ненависть к нему и сосредоточилась на том, чтобы уклоняться от скоплений водорослей, разбитых раковин и бродящих у линии прибоя собак.

Когда они достигли влажного песка, разглаженного настойчивыми волнами, он взял ее за руку. Поразившись, Габи нахмурилась, символически дернулась, чтобы посмотреть на его реакцию, но затем пожала плечами, очевидно решив не спорить по этому поводу. Она отвернулась, уставившись на воду.

- Итак, я слушаю.

Он фыркнул.

- Все такая же несгибаемая маленькая саба, да?

Ее губы сжались, но она не подняла глаз.

Маркус остановился, взял ее обувь и уронил обе пары на песок. Погладив ее щеку одной рукой, большим пальцем он наклонил ее голову. Ее неистовые глаза встретились с его спокойным взглядом.

- Габриэлла, прости меня.

- Конечно, - цинично отозвалась она. – За что тебе просить прощения? Ведь это я лгунья.

Он совсем не мог ее прочесть - слишком много эмоций. Обида. Боль. Гнев. Что-то еще…

- Z тоже лгал, Габи. Разве у любого из нас был выбор?

- Нет, но...

Он вздохнул.

- Мне никогда не нравились недомолвки в происходящем, но ты не сделала ничего плохого.

Ее взгляд стал мягче, но на лбу пролегла морщинка.

- За что ты извиняешься?

Он поднял другую руку, обхватив ее лицо ладонями. Ее щеки были мягкими и теплыми. Солнечный свет вспыхивал на ее длинных рыжевато-русых ресницах.

- Я, может, и не знал о роли, которую ты играла, но все же мысль о том, как я был груб с тобой, не дает мне покоя.

- Не Ваша вина, Сэр.

Выскользнувшее слово согрело его сердце.

- Но о чем я действительно сожалею...

Габи ждала, пока он подберет слова, и даже почувствовала подкатывающее веселье. Мечтала ли она когда-нибудь увидеть адвоката, пребывающего в недоумении?

Ее желание смеяться быстро сошел на нет из-за его крепких рук, удерживающих ее от отчуждения. Встав к ней лицом к лицу, Маркус так же открыто делился с ней своими эмоциями, как требовал этого от нее.

Большим пальцем он провел по ее подбородку.

- Я сожалею о потере твоего доверия, Габриэлла. Я обдуманно задержал тебя после закрытия в субботу. Я хотел обсудить с тобой причины твоего неповиновения, хотел выявить их, чтобы мы могли бороться с ними. - Его губы скривились в горькой улыбке. – Твой допрос, когда ты была не в состоянии думать, имел своей конечной целью помочь, а не подорвать мой авторитет. Вместо этого он превратился в пытку, предательство. Мне жаль, Габи.

Он тоже пострадал. Открытая боль в его глазах смяла ее, теперь казавшиеся бумажными с трудом возведенные оборонительные сооружения. Каким-то образом он подобрался прямо к сердцевине ее гнева. Маркус знал, что она чувствовала себя преданной, остро воспринимала, будто он воспользовался ею. Она действительно многого лишится, если не будет ему доверять. Ее дыхание прервалось, слезы заволокли глаза. О, черт. Девушка попыталась рвануть прочь, задыхаясь:

- Отпусти меня.

- Нет, дорогая, не отпущу.

Мастер обнял ее, притягивая к своей твердой груди. Мужская рука прижала ее голову к впадинке его плеча, утешая... чудо, что для нее все закончилось. И она заплакала, рыдания погасили боль, сглаживая ее тлеющий гнев. "Он сделал мне больно, ударил меня, но он так много для меня значит..."

Маркус окружал ее своей защитой, мурлыча на ушко слова утешения, он медленно покачивал ее в колыбели своих рук, дарящих безопасность. Когда разбушевавшиеся эмоции Габи утихли, ей удалось каким-то образом вернуть себе подобие контроля.

Руки Дома расслабились, и он отпустил ее... но она хотела заползти обратно в его объятия.

- Маленькая саба, - прошептал он и большими пальцами вытер слезы с ее лица.

- Теперь у тебя мокрая рубашка.

Маркус не был похож на себя: в джинсах, мятой и мокрой хлопковой рубашке; густые волосы развевались на ветру, но его голубые глаза не изменились и смотрели на нее как ни на кого другого.

- Она высохнет. Надеюсь, ты почувствовала себя лучше.

Она чувствовала... пустоту от высвобожденных гнева и боли. Страх еще не покинул ее, но...

- Что? - он нахмурился, приподнимая ее подбородок. - Что-то тревожит тебя.

- Дело не в тебе, - она пожала плечами, пытаясь притвориться беззаботной. - Я просто боюсь. Ничего нового.

Произнесенное им себе под нос слово никак не могло исходить от Мистера Консервативность, поэтому она воззрилась на него в изумлении.

Он засмеялся своим глубоким заразительным смехом, таким же потрясающим, как и услышанное от него ругательство. Маркус убрал руку от ее шрама и поцеловал кончики ее пальцев. Подняв обувь, он обхватил рукой плечи Габи и возобновил прогулку.

Начался прилив, и волны далеко растекались по песку, заливая и щекоча их ноги в неглубокой вспененной воде. Габи улыбнулась. Напряженность снова охватила его грудь.

Он сжал плечо девушки, врываясь в ее мысли.

- Твой страх заставляет тебя чувствовать себя недостойной?

- Немного. Другие люди умудряются все время делать подобные вещи.

- А некоторые прячутся в своих домах, страшась выйти, - парировал он. - Ты узнала о насилии в раннем возрасте и в особенно уродливой форме, Габриэлла. И это не все…

Она взглянула на него, их глаза встретились.

- Заботливость - особенность твоего характера. Ты понимаешь людей и хочешь помочь. Эта черта отличается от типичного психологического портрета воина. Ты более уязвима, тебя легче задеть. - Его брови сошлись вместе. - Ты должна была изучать это в колледже. Ты должна знать это, сладкая.

Она послала ему кислую улыбку.

- Я знаю. Знала. Но сознательная установка для… - Габи запнулась. Она не собиралась упоминать...

- Я слышал, ты вызвалась добровольно из-за своей подруги, - вопреки обеспокоенному выражению лица, его взгляд отражал только одобрение. - Ты верный друг, Габи.

Девушкой легко овладел смех, будто ее слезы освободили место для счастливых эмоций.

- Нет, мне просто нужен был предлог, чтобы зависать в БДСМ клубе.

Он усмехнулся, затем выругался, когда прибывающая волна намочила низ его закатанных джинсов.

Саба хихикнула.

За секунду до удара следующей волны Дом толкнул ее, меняясь с ней местами. Габи пискнула, когда холодная вода плеснулась вверх на ее икры, намочила ткань на бедрах и заструилась вниз по ее ногам, покрывая кожу мурашками.

- Ты... ты придурок.

Его глаза сузились.

- Как ты назвала своего Дома?

Она хихикнула, затем возразила:

- Ты не мой Дом.

- Нет? - Он не спеша бросил свои ботинки на сухой песок и двинулся на нее.

- Нет, нет, подожди.

Подняв руки вверх, она все дальше и дальше отступала в воду, пока та не ударила ее под колени, каждая следующая волна испытывала на прочность ее равновесие.

Он остановился, его улыбка поблекла.

- Габи, ты всерьез хочешь, чтобы я договорился с другим Домом по поводу тебя?

Мысль потерять его причинила настоящую боль. Очевидно, ради безопасности она отважится быть с ним и дальше. Волна нахлынула на нее, и она пошатнулась на зыбком песке - опора для ног была определенно неустойчивой.

Их с Маркусом будущее было под вопросом, но... теперь Габи будет ценить время с ним. Черт возьми, она в любой момент могла оказаться в рабстве или погибнуть – она может позволить себе взять от жизни все то, что так хотела.

- Я хочу тебя, - сказала она, но затем поморщилась. - Э-э. Но я по-прежнему должна нахально вести себя.

Он усмехнулся и притворно жалобно вздохнул.

- Ты планируешь превратить этот уикенд для меня в кошмар?

- Еще какой. – Какое же облегчение для него теперь понимать, что это было игрой - ну, во всяком случае, лишь часть.

- В таком случае, я готовлюсь испытывать угрызения совести каждый раз, наказывая тебя, - его лицо стало серьезным. - Это правда, Габи. Я понимаю, почему Гален и Вэнс требовали секретности. Не думаю, что смог бы... - он покачал головой. Маркус был из тех Домов, кому бывает больно от того, что он должен сделать.

- Я знаю. Все в порядке.

- Значит, договорились. - Он крепкой хваткой обвил руками ее талию. - Однако же, маленькая озорница, я с уверенностью могу утверждать, что точно не пожалею об этом.

Она нахмурилась. О чем именно?

Усмехнувшись, Маркус поднял ее и бросил с головой в воду.