Застенчивый поклонник

Глава 11

— Давай пройдемся немножко, — предложил Пит, выходя из ресторана.

— Давай, — согласилась Кейт. Он взял ее под руку и направился в сторону центра. — Спасибо за отличный ужин, — продолжила она. — Было очень вкусно. И все, похоже, тебя знают. Раньше никто не оборачивался мне вслед и не спрашивал шепотом, что за женщина идет под руку с Россиньолем.

— К счастью, на этот раз посетители вели себя не слишком назойливо. К Андре ходит только избранная публика. Раньше он держал ресторан в Монреале, но потом переехал в Нью-Йорк. Мы, изгнанники, любим держаться вместе.

— Ты считаешь себя изгнанником? — Кейт удивило, что такой уверенный человек может чувствовать себя неловко.

— Да. И всегда им был. Отец — француз, мать — из Канады. Я родился в Алжире. Мой отец был журналистом-международником, и мы везде ездили вместе с ним. — Пит повернулся и сказал: — Посмотри на этот фонтан. Люблю гулять по Линкольновскому центру.

Но Кейт не дала ему поменять тему разговора.

— Ты давно живешь с Морисом? — Она бессознательно теснее прильнула к Питу. Ей так хотелось узнать о нем побольше! Тогда Кейт поверила бы, что все происходящее — этот мужчина рядом, неземные чувства, которые охватывают ее, когда он целует ее, — не сказка.

— Видишь ли, мои родители не любили сидеть на одном месте. Сначала мы жили в Алжире, потом во французской части Вьетнама. Отец тогда был военным корреспондентом, а война и детство несовместимы.

— И тогда в роли доброго дядюшки появился Морис, — сказала Кейт, обнимая Пита за талию.

— Нет, — смеясь, ответил он, — сначала моим воспитанием решила заняться тетя. Ты видела ее на приеме? Эжени живет в Париже, в доме, полном вычурной мебели в стиле Людовика XIV, хрупких антикварных ваз и фарфора. — Он ухмыльнулся. — Я не выдержал там и трех месяцев. За это время мне удалось разбить два дорогих бокала, фарфоровую пастушку и посадить на абиссинский ковер чернильное пятно. В общем, тетя отправила меня к Морису.

— А, так тебя с позором прогнали!

— Я люблю тетю, конечно, не хотел доставлять ей неприятности. Поэтому с радостью переехал в Канаду.

Пит взял Кейт за руку. Они медленно шли по центральной улице города, мимо дорогих магазинов антикварной мебели и посуды, о которой Пит только что поведал такую душещипательную историю.

— Тебе, вижу, правится переезжать с места на место, — произнесла Кейт. Она бы ни за что не уехала из теткиного дома. После смерти родителей Кейт отчаянно нуждалась в спокойствии и защищенности. Конечно, обстановка, в которой она выросла, — пузатые кружки и дешевые диваны — разительно отличалась от особняка герцогини Лакомб.

— Мы с Морисом быстро поладили, — продолжал Пит. — Мне только надо было соблюдать нехитрые правила поведения, например, не кататься по дому на роликовых коньках. — Он вдруг остановился, повернулся к Кейт, взял ее лицо в ладони и быстро, жадно поцеловал. — Знаешь, в последний раз я так много говорил о себе очень давно, еще в колледже. — Пит ослепительно улыбнулся ей. У Кейт что-то дрогнуло внутри.

— Итак, ты жил в Канаде, а потом приехал учиться сюда, в Америку? — Ей хотелось продолжить этот нехитрый разговор. Слушая Пита, она забывала о гнетущем превосходстве его богатства.

— Нет. Сначала я учился в частном закрытом пансионе в Швейцарии, — изменившимся голосом сказал он. — Так решили Морис и Эжени.

— А родители? — Какое-то шестое чувство подсказало Кейт, каков будет ответ.

— Они разбились в авиакатастрофе над Кот д'Ивуаром. Мне тогда исполнилось десять.

Она крепко сжала его руку в своей.

— У нас гораздо больше общего, чем ты думаешь, Кейт. — Пит словно прочитал ее мысли. — Мы единственные дети в семье. Росли без родителей. У нас никогда не было своего собственного дома. — Взгляд Пита был прикован к ее лицу. — Мы с тобой родственные души.

Кейт не сводила с него глаз. Их судьбы и вправду оказались очень похожими. Потеря близких, одиночество… По сравнению с этим огромная разница в общественном положении ничего не значила.

— Ты так смотришь на меня, будто только что увидела, — прошептал Пит, наклоняясь и проводя по ее щеке ладонью.

— Может, так оно и есть. — Его рука была теплая и ласковая. — Раньше я видела тебя только снаружи. А теперь узнала изнутри. — Кейт улыбнулась. — Наши жизни, правда, во многом схожи.

— Я всегда понимал это. Просто хотел, чтобы ты… — Пит вдруг замолчал. — Чтобы ты наконец сказала мне, что я совсем замучил тебя историями о своем детстве! — веселым тоном продолжил он. — Знаешь, тут недалеко есть отличный бар. Пойдем туда? Я напою тебя бренди и заодно выведаю все о твоих школьных годах. — Пит взял ее за руку и повел вниз по улице. — Держу пари, ты носила косички и скобки на зубах. А в старших классах была сорванцом и заводилой.

— Насчет косичек и скобок ты прав, но не более того! — Кейт с преувеличенной гордостью сказала: — Я ведь была главным редактором «Вестника» школы имени Дейвида Эдгара, штат Индиана!

— Ого! Частный пансион в Швейцарии не идет с этим ни в какое сравнение. — Пит ухмыльнулся и почтительно пропустил Кейт вперед, открывая дверь в полутемное помещение бара. Он кивнул бармену, и официант провел их в отдельный кабинетик в конце зала. Пит заказал по порции коктейля «Александр».

— Никогда раньше не пробовала, — созналась Кейт. — После ужина я обычно пью минералку.

— Там чуть-чуть бренди, сливок и кофейного ликера. Напоминает молочный коктейль. Между прочим, вкус твоей родины, штата Индианы! — Пит взял ее за руку. — Ну-ка, расскажи мне, что это за «Вестник» школы имени Дейвида Элгара?

— Это такая традиция. — Пит удивленно поднял брови, и Кейт добавила: — В Америке ученики последних классов всегда выпускают огромный альбом со своими фотографиями и надписями. — Она задумчиво улыбнулась, возвращаясь в прошлое. — На выпускном вечере все пишут друг другу в альбомы что-то вроде «Никогда тебя не забуду».

— Это были счастливые годы? — Голос Пита прозвучал как-то тоскливо.

— Да по-разному. Обычные проблемы обычной девчонки: пригласят ли меня на танец, напишу ли контрольную. В общем, как у всех. — Кейт умолкла и взглянула на Пита. — Нет, не как у всех.

— Мои последние годы в школе были не такими, — вслух подтвердил он.

— И каково учиться в частном пансионе в Швейцарии? — Кейт улыбнулась. — Давай опиши без прикрас жизнь юных, но уже богатых баловней судьбы.

Лицо Пита вдруг на мгновение потеряло всякое выражение, будто по нему, как по классной доске, прошлись тряпкой. А потом перед Кейт предстал другой Пит, с глазами цвета зимнего моря и плотно сжатыми, побелевшими губами. Она совершенно растерялась, не зная, как исправить положение.

— Я что-то не то сказала? Может…

— Так вот что тебя интересует? — ледяным голосом прервал ее Пит. — Захотелось порыться в грязном белье? Боюсь, ты будешь разочарована. Я веду очень скучную жизнь, и мне не о чем поведать… — Его голос дрогнул. — Почему всегда, когда я встречаю человека с другим общественным положением, отношения рано или поздно сводятся к деньгам или славе? Итак, сразу предупреждаю: находясь рядом со мной, ты не имеешь шансов появиться в разделе светской хроники какого-нибудь модного журнала или газеты.

Первые слова Пита заставили Кейт вздрогнуть и опустить плечи. Но потом она заставила себя сесть прямо, как будто желая, чтобы ее тело приняло те удары, которые должны были ранить ее сердце. Теперь она узнала, как жестоко себя ведут богатые люди, когда над ними хочешь немного подшутить.

К столику подошел официант, оставил напитки и удалился. Кейт взяла пальто и перчатки.

— Деньги не дают тебе право быть жестоким, — спокойно сказала она. — Ее голос задрожал, но злость победила боль. — Ты критикуешь мою одежду и образ жизни, легко гася мое недовольство поцелуями, а сам срываешься, когда я осмеливаюсь слегка поиронизировать над твоими привилегиями. Это нечестно. — Кейт встала и подошла к выходу из кабинки. — Спасибо за ужин. Я устрою собрание по телефону в десять часов вечера, как и просил твой дядя. До свиданья.

Кейт повернулась, чтобы уйти, но Пит схватил ее за локоть.

— Нет, Кейт, пожалуйста, подожди. Разреши мне все объяснить!

Она попыталась вырваться, но Пит крепко держал ее. Одной рукой он вытащил из бумажника несколько первых попавшихся банкнот и кинул их на стол. Затем схватил свое пальто и, не выпуская Кейт, повел ее к выходу.

— Кейт, послушай меня, — продолжал он говорить на улице. — Дело в том, что меня так часто предавали… Давай я помогу тебе одеться. На улице уже холодно.

— Отпусти меня. Такси! — Кейт махнула проезжающей машине. Она замедлила ход, но потом водитель опять нажал на газ. Обернувшись, Кейт увидела, как Пит делал ему знаки рукой, чтобы он проезжал мимо.

— Уходите, мистер Россиньоль. Мне нужно домой, — ледяным голосом произнесла Кейт. — Не бойтесь, я буду по-прежнему работать с вами. Уходите. — Ах, если бы она послушалась того голоса и вела себя осторожно! Давно нужно было понять, что их связывает только работа. Дело осложняет всего лишь заурядная страсть. — Уходи, — повторила она.

— Нет. Я сказал ужасную глупость и хочу, чтобы ты меня простила. Я все сейчас объясню, — с мольбой в голосе сказал Пит, но Кейт даже не смотрела на него. — Выслушай меня. — Он отпустил ее локоть. — Давай зайдем внутрь. Ты ведь даже не попробовала коктейль!

— Не надо ничего объяснять, все и так ясно. Я, по-твоему, одна из тех, кто пытается выкачать деньги из того, кого судьба наградила связями и богатством. — Кейт не хотела слушать Пита. Вдруг она опять поверит его словам?

— Кейт, мне холодно. Или оденемся и пойдем дальше, или останемся в баре. Ну? — Пит выглядел очень несчастным, но в глазах светилась надежда.

— Ладно. — Кейт повернулась к дверям. Она не могла не внять просьбе дорогого ей человека.

Они зашли в зал. Оказалось, что официант еще не убрал их столик, наверное, уже не раз имел дело со ссорящимися парочками.

— Садись. Я сейчас приду, — сказал Пит.

Кейт откинулась на спинку стула и закрыла глаза, пытаясь ни о чем не думать. Через несколько мгновений Пит вернулся и сел рядом.

— Открой глаза, Кейт, — мягко попросил Пит, касаясь плечом ее плеча, своим дыханием — ее шеи. — Знаешь, когда ты вошла в бар Рокко, первое, что я заметил, были твои глаза. Самые чистые и честные глаза, которые я когда-либо видел.

— Ты хотел объяснить, почему мои слова так тебя возмутили. — Кейт сделала вид, что пропустила мимо его комплимент. — Что произошло? Неужели ты пострадал от простых, обычных людей? — В ее голосе против воли опять послышались агрессивные нотки.

— Я всегда был изгоем, — издалека начал Пит. — Во Франции — потому что не был французом, в Канаде — потому что был французом, в Америке — потому что из Канады. И всегда находились люди, которые бесцеремонно вмешивались в мою жизнь.

— То есть хотели бы стать твоими друзьями? Мне кажется, в этом нет ничего страшного.

— Мне было одиннадцать лет, когда я переехал к дяде, — игнорируя ее слова, продолжал Пит, — и пошел в поход с еще несколькими ребятами. — Он сделал глоток. — Пока меня не было, какой-то фотограф послал Морису фальшивое письмо, в котором сообщалось, что меня украли и теперь требуют выкуп. Этот парень просто хотел немного подзаработать, опубликовав снимки всесильного магната, который только что узнал страшную новость.

— А дальше?

— Это так напутало дядю, что я стал ездить в школу в бронированном «роллс-ройсе» с двумя телохранителями.

— Ты, должно быть, чувствовал себя королем!

— Я чувствовал себя идиотом. Чтобы никто не видел эту машину, телохранители по моему требованию останавливались за несколько кварталов от школы, и дальше я шел пешком, а они незаметно для посторонних глаз за мной наблюдали. Когда Морис узнал об этом, меня отправили в Швейцарию.

— И там случилось что-то очень неприятное, иначе ты бы так на меня не накинулся. — Кейт чуть отодвинулась назад. — Расскажи мне об этом событии, чтобы я сразу поняла суть проблемы.

— В Швейцарии я впервые пригласил девушку на свидание. Кино, ужин в кафе. — Пит выглядел равнодушным, но голос его зазвенел от боли. — Потом об этом написали в газетах. Та девушка позвонила во все редакции, и в каждой ей заплатили по пятьдесят долларов. Она хотела участвовать в театрализованном представлении, и нужна была реклама. — Пит повертел стакан. — Вот так все и началось. Теперь я веду себя осторожно. Даже с тобой. — Он посмотрел ей в глаза. — Особенно с тобой. Хотя ты — единственный человек, который начал общаться со мной не из-за денег.

— Вот почему ты не сказал мне, кто ты на самом деле? Хотел, чтобы мне понравился Пит Росс? — Кейт дотронулась до его руки. — Знаешь, он мне и вправду понравился. А теперь и Пьер Россиньоль тоже.

— Ты делаешь меня похожим на какого-то инопланетянина. И сколько же разных людей во мне живут? — чуть улыбаясь, спросил Пит.

— Не знаю. Вот поэтому я пока с тобой — жду, когда появятся все остальные. Обычно я говорю миллионерам «нет» сразу же после первого ужина с шампанским и икрой, — лукаво усмехнулась Кейт. — Но сейчас решила подождать, пока не увижу по крайней мере еще пять твоих ипостасей.

Пит глотнул виски и взял ее за руку.

— Выходит, Пит Росс тебе нравится больше, чем Пьер Россиньоль. Скажи мне, почему ты недолюбливаешь людей вроде меня?

— Что ты имеешь в виду? — Кейт попыталась улыбнуться.

— Всякий раз, когда разговор касается денег, ты отскакиваешь от меня, как от ядовитой змеи. — Пит провел пальцем по ее ладони. — Почему?

Перед тем как ответить, Кейт, решив отведать коктейль, сделала большой глоток. От неожиданности она чуть не закашлялась. Напиток был сладким и холодным, но ужасно крепким. Кейт поставила стакан на стол.

— Все, больше никаких так называемых молочных коктейлей, иначе завтра я не смогу провести совещание.

— Молодец, что напомнила о работе, — сказал Пит, целуя ей руку. — Пожалуй, пора отвезти тебя домой.

Снаружи их ждал роскошный лимузин с водителем Леоном — тот самый, в котором Кейт возвращалась с приема у Дамарис. Пит распахнул перед ней дверцу, и она опять утонула в изумительно мягком кожаном сиденье. «Роллс-ройсы» и телохранители в школе. Все же как у них мало общего!

Пит нажал на какую-то кнопку, и между ними и Леоном появилась матовая стеклянная перегородка. Обняв Кейт, он сказал:

— Теперь мы можем продолжить разговор. Так что тебе не нравится во мне? Мои доходы?

Кейт, нахмурившись, отодвинулась от него.

— Мне почти все нравится.

— Ты прекрасно знаешь, что у меня по крайней мере столько же недостатков, сколько и у тебя, — парировал Пит.

Кейт скрестила руки на груди. Пит молчал, ожидая, когда она заговорит.

— Ладно, слушай, — сдалась она наконец. — После смерти родителей я переехала к тете и узнала, что они ничего мне не оставили, а тетя Мег тоже оказалась совершенно без средств. Ее муж умер, а его страховка, на которую рассчитывала тетя, не имела юридической силы. Тетя подала в суд, но проиграла дело — и все из-за влиятельной страховой компании. Ей пришлось устроиться на две работы, чтобы погашать ссуду за дом и растить меня. Она работала до самой смерти. В день похорон банк потребовал последние десять тысяч долларов, и мне пришлось срочно продавать ее дом по бросовой цене. Купил его сын президента этого банка, а спустя несколько лет продал мне. Но уже втридорога. — Кейт замолчала, сдвинув брови. Она и сейчас испытывала ту же ярость, что и тогда. — Вот и все. В моем окружении богатые наживаются на несчастье бедных.

— Очень сочувствую вам, — искренне сказал Пит. — Если хочешь, назови мне этот банк, и я заставлю их пожалеть, что они так поступили с вашей семьей. — Он обнял ее и прижал к себе. — Но самое главное — это то, что мне наплевать на свое или твое благосостояние. И ты думаешь так же. — Его губы чертили дорожку на ее щеке. — Послушай меня, милая. Ты самый честный человек, которого я знаю. И именно поэтому я… — Губы Пита поднялись вверх, а потом легко, как перышко, заскользили по векам, бровям, волосам Кейт, едва заметно касаясь их.

Мгновенно по телу Кейт разлилась сладкая волна желания. Она не стала противиться этому чувству — наоборот, повернулась к Питу и прильнула еще ближе к нему.

— Поцелуй меня, — прошептал он. — Поцелуй по-настоящему!

Кейт и самой хотелось этого больше всего на свете. Пит оказался не только сексуально притягательным, но и таким понимающим, сильным, добрым мужчиной… Она нашла его губы, горячие, желанные, полные страсти, и исследовала каждый их изгиб, словно смакуя изысканный десерт. Оторвавшись на минуту, Кейт осыпала легкими поцелуями его лицо, как будто стараясь запомнить все черты — прямой нос, невероятно голубые глаза… и опять прильнула к подвижному, выразительному рту. Дыхание Пита пресеклось.

— Кейти, милая, прекрати, — услышала она прерывающийся от страсти голос. — Потому что если ты и дальше будешь…

— М-м-м… — пробормотала Кейт.

— Может, пригласишь меня к себе? Тогда нам незачем останавливаться. — Кейт покачала головой и немного отодвинулась. — Так ты позволишь остаться у тебя? — Пит ласкал ее шею. — Я ужасно хочу тебя, Кейти!

Сердце Кейт учащенно забилось, в глубине тела разгорался огонь. Кейт почувствовала, что тоже хочет Пита, но здравый смысл заставил ее сказать:

— Нет. Я собираюсь пожелать тебе спокойной ночи и выйти из машины, как только Леон остановится.

— Почему ты передумала?

— Просто послушалась внутреннего голоса. — Пульс Кейт постепенно входил в норму.

— Я боялся, что именно это и случится. Мы уже приехали.

— Очень вовремя.

— Видишь ли, последние десять минут Леон ездил кругами вокруг твоего дома.

Машина остановилась, и они направились внутрь. Выйдя из лифта, Пит придержал дверь, а затем крепко, почти до боли прижал Кейт к себе и жадно поцеловал. Потом, неохотно отпустив ее, пожелал спокойной ночи и исчез за дверью лифта.

Но ночь для Кейт оказалась отнюдь не спокойной.