Затерянный исток

2

Весной улыбчивый народ Уммы приветствовал начало нового года и подвиг безымянного героя прошлого, спустившегося в подземный мир на битву за человеческий род. Функцию эту нынче возложили на царя как преобразователя мира. И Син торжественно проводил ритуал собственного низвержения в подземный мир для борьбы с темной сущностью оборотной стороны процветания и мира, разбрасывая кругом неопасные статуэтки без лица, не способные материализоваться в этом мире. Весной с агрессивностью к внешнему горожане выгоняли больных и нечистых через главные ворота Уммы, хотя потом позволяли им воротиться и по-прежнему сидеть на площади, выпрашивая подаяние и пугая местных ребятишек.

На праздниках весны, засыпанных лепестками, горожане вкупе с необузданным весельем вспоминали, что на заре племен жил на этих землях мудрый старейшина, которому удалось не мечом, а уговором, лестью и обещанием выгоды объединить несколько крупных селений в одну процветающую область.

Когда стал он стар и немощен, пришла пора решать, кому передаст он свой титул и деревянный жезл как атрибут нарождающейся власти. Были у него сын, занятый лишь застольями и погоней за доступными женщинами, и дочь от рабыни, цепкая и сообразительная, которую он признал, став ее хранителем. Повелел тогда старейшина, чтобы Умма боролась за престол в турнире наравне с братом. И выиграла она битву хитростью. Правительница пришла в неистовство и потребовала, чтобы самозванка отдала престол законному наследнику, ее сыну. Но воспротивилась Умма, а отец ее лишь посмеивался, гордясь своей нежданной дочерью и сетуя втайне, что рождена она не от жены по договору. Под влиянием жены разделил он земли на две части, меньшую отдав дочери. На большей части мать и сын создали свое государство Сиппар, а на умеренности выросла Умма, блистая уважением к зодчим и писцам и каждого своего жителя силясь одарить по заслугам. Оставшееся неравенство должно было стереть царство теней, где перед Марту уравнивались все, а подношения богу не имели веса.

Умма в своих владениях разделила духовное и военное ремесло, заявив, что женщинам не полагается касаться власти в самом низменном ее понимании, ибо является женщина избранной богами для материализации идеи любви и будущего. Поэтому отныне жрицами смогут быть только женщины, как чувствительные к ритму вселенной и отдающие свою кровь в дар богам. На самом деле Умма, выросшая с идеей, что так и суждено ей будет всю жизнь лишь взирать на пеструю толпу, боялась, что, отдай она власть женщинам, мужчины отвоюют обратно лакомые места, и женщины города потеряют даже то возвышение, которое она выторговала для них обтекаемыми речами.

Брат правительницы, не разбирая механизмы функционирования и потребности государства, тем не менее, не думал отказываться от привилегий, которые нес за собой трон, да еще и получил мощную поддержку знати, не способной смириться с происхождением Уммы. Памятуя об этом, установила Умма новый порядок наследования, чтобы никому не досталась ноша не по способностям, и никто, будучи слабым и ведомым, не стал разменной монетой в параде чужого честолюбия. Всю жизнь опасавшаяся, что Сиппар отберет свои земли обратно, Умма прожила мало и не смогла позволить себе роскошь отказаться от армии, как изначально желала, но люди с теплотой вспоминали свою рассудительную и скромную правительницу.