Затруднение Джареда

Глава 7

Был уже почти полдень пятницы, когда Даника услышала тихий стук в дверь. Она поспешно открыла и ощутила почти подавляющее облегчение, увидев Джареда. Он переоделся, в темных брюках и свитере выглядел более небрежно, чем обычно, и при нем не было оружия. Мужчина выглядел уставшим, но в остальном с ним все было в порядке, а его прояснившиеся глаза, почти возместили Данике бесконечное утро.

Джаред ступил внутрь, толкнул, закрывая, дверь позади себя, и без промедления заключил ее в объятья.

— Боже, как хорошо обнимать тебя — пробормотал он в ее волосы.

— Да, я ощущаю тоже самое.

Девушка улыбнулась, когда он поднял голову, и жадно ответила на его голодный поцелуй. Джаред сказал, нехотя отстранившись

— Мне никогда не понравится быть вдали от тебя, но, конечно, и у возвращения есть свои плюсы.

— Теперь ты можешь мне сказать, почему тебя вызвали? — спросила Даника, когда они вошли в гостиную.

Джаред увидел над чем она работала; он узнал Черный Королевский алмаз, лежащий на лоскутке хлопка на ее рабочем столе. Мужчина увлек девушку к кушетке, и когда она села рядом, слегка покачал головой.

— Я не уверен, что я хочу рассказывать об этом.

Даника не обиделась, но ей было любопытно.

— Из-за соображений безопасности?

Джаред искоса посмотрел на нее.

— Нет, не поэтому. Помнишь, что мы раньше говорили обо всех осложнениях, окружающих выставку "Тайны Прошлого"?

— Да. Ты был удивлен моей реакцией.

Он вздохнул.

— Ну, могу только добавить, ситуация с каждым днем становится все более сложной. Возможно, для нас обоих будет проще, если мы не станем говорить об этом. Или, по крайней мере, не будем обсуждать детали.

Даника смотрела на него.

— Скажи мне, эта очень — зловещая — тайна, о которой ты не хочешь, чтобы я знала, действительно имеет значение?

— Для нас? Нет, потому что однажды я расскажу тебе все, сработает или не сработает наша ловушка. — Он улыбнулся. — Я не собираюсь лгать тебе, Дани, но есть несколько деталей, которые, прямо сейчас, я предпочел бы не объяснять.

Как и всякой нормальной женщине, Данике, конечно же, было любопытно, но так как она обладала значительным запасом терпения, то могла подождать ответов.

— Думаю, что смогу с этим смириться — ответила ему Дани. — Если я, в конечном счете, получу правду.

— О, ты ее получишь.

Джаред сделал паузу, затем нахмурился.

— Наверное, все же нужно рассказать тебе о Куинне. Если этого не сделаю я, то Морган, скорее всего, расскажет.

— Что именно?

Джаред подумал минуту, затем быстро заговорил.

— Мы поставили капкан не для того, чтобы поймать Куинна. Из-за обстоятельств, которые я предпочел бы сейчас не обсуждать, он на самом деле помогает нам. Своего рода сделка — заставь-вора-поймать-другого-вора

Даника уставилась на Джареда. Гораздо меньше Морган озабоченная харизматичным Куинном, так как никогда не встречалась с ним, Дани задала неизбежный вопрос.

— Тогда, для кого западня?

— Ну, в отличие от Куинна, этот человек не поразил воображение прессы или общественности, поэтому о его деятельности почти никому не известно, и, скорее всего, ты о нем не слышала. Интерпол дал ему кодовое имя — Паслен[1].

Немного отвлеченная именем, девушка сказала,

— Родственниками этого растения считаются белладонна и волчья ягода?

Джаред кивнул.

— Чистый яд. Я думаю, что и для растения и для вора это определение верно. Он гораздо более жестокая и опасная личность, чем Куинн. За прошедшие шесть лет, во время грабежей Паслена было совершено восемь убийств.

— Ты прав, я о нем не слышала. Он работает в Европе, или…

— Повсюду, но, по большей части, здесь в Штатах. Каждый правоохранительный орган в мире пытался опознать его, и никто не определил даже настоящее имя. Мы не смогли найти никаких свидетелей, никаких отпечатков пальцев или других признаков идентификации удобно оставленных на месте преступления, и даже компьютеры, не могут найти систему в его грабежах, не считая того, что он предпочитает драгоценные камни и всегда оставляет нам свою визитную карточку. Увядшую розу.

Она задрожала.

— Это — нездоровый штрих.

— Серьезно. Слышала бы ты некоторые теории, выдвинутые полицейскими психологами, и экспертами ФБР. Общее мнение — кроме его любви к драгоценным камням и тенденции убивать любого, кто стоит на его пути, у Паслена есть еще несколько отклонений в психике.

Да, похоже на то. И этого человека ты пытаешься заманить в ловушку?

Она попыталась не позволить мыслям напугать ее, и если это и не получилось, то, по крайней мере, девушке удалось удержать страх внутри.

— Ну, исследование места преступления после его работы, ни черта не приблизили нас к нему. И, учитывая количество драгоценных камней в мире, невозможно предсказать, где он появится в следующий раз. Поверь мне, мы пробовали.

Даника обдумала это.

— Итак… ты решил подвесить немного непреодолимой приманки. Возможно, столь бесценная коллекция, как коллекция Макса Баннистера выставленная на открытый показ до первых заморозков, более чем через тридцать лет соблазнила бы Паслена прибыть сюда, в Сан-Франциско. И если ты будешь знать, что он здесь, то сможешь поставить капкан, чтобы поймать его.

— В этом и заключается идея — согласился Джаред.

— Разве он не заподозрит ловушку?

— Если он столь же умен, как я думаю, то заподозрит. Но жадность, как правило, затмевает здравый смысл. — Джаред пожал плечами — Это шанс, которого мы так ждали, Дани. В течении шести лет вор не сделал ни одной ошибки, и вряд ли сделает достаточно серьезную ошибку в будущем, чтобы позволить нам поймать его. Но даже если и сделает, Бог знает, сколько людей сначала умрет. Вот почему мы попытаемся заманить его в ловушку, разработанную только для него.

Данике не нужно было объяснять, что всей этой информацией поделились с очень немногими людьми; девушка была слегка удивлена, что Джаред рассказал и ей. Однако Дани не могла сдержать любопытство:

— Какую роль играет Куинн во всем этом спектакле?

— Он наши глаза на темной стороне улицы. У него есть контакты, осведомители, к которым мы не смогли бы и приблизиться. И он везде может просунуть свой нос без всякого ключа или ордера на обыск.

Впервые, Джаред казался немного смущенным. Это ее ни сколько не удивляло; должно быть, ему было невыносимо работать с вором, даже, чтобы поймать другого вора.

Так как Джаред сказал, что не хочет обсуждать "обстоятельства", заставившие Куинна помогать Интерполу, Даника не спрашивала о них.

Вместо этого уточнила:

— И ни один из твоих начальников не знает об этом плане? И в полиции Сан-Франциско, за исключением комиссара и одного одинокого инспектора?

— Правильно. Знают только те из нас, кто непосредственно связан с "Тайнами Прошлого". Если план сработает, то нас всех захвалят до небес.

— А если нет?

— Предпочитаю об этом не думать. — Джаред пожал плечами. — Я, конечно, могу потерять работу. И Вульф может потерять свою. А Макс может потерять коллекцию. Это — чертова азартная игра.

— И опасная — сказала Даника тихо. Она не забыла обезумевшее выражение лица Джареда этим утром, когда он оставил ее. Помнила — Паслен любит убивать.

Джаред одно мгновение задумчиво смотрел на нее, затем вздохнул. Как будто прочитав ее мысли, он сказал:

— Макс звонил этим утром, чтобы сказать мне — вчера вечером в Куинна стреляли. Рана не смертельная, но достаточно серьезная.

Даника нахмурилась.

— Что он такого сделал, что в него стреляли? Я имею в ввиду, коллекция еще не в музее. Капкан не поставлен.

— Нет, но Куинна убедили, что Паслен уже в городе. Что он, может быть, даже живет здесь. И Куинн оглядывался.

— Вламываясь в частные дома?

Джаред слегка поморщился:

— Я просил его не говорить, если он сделает нечто подобное. Куинн утверждает, что, главным образом, следил за ночной активностью в городе, дабы только выявить игроков. Но мы убеждены — Паслен, коллекционер, так что искать секретный тайник в частном доме не такая уж плохая идея.

— Именно этим Куинн и занимался?

— Нет, он сказал, что вчера ночью был около музея — нашего музея, и заметил кого-то на крыше здания. Куинн планировал проследить за этим человеком до дома, квартиры, или гостиницы. К сожалению, примерно около порта, его жертва, вернулась по собственным следам и застала Куинна врасплох. В него выстрелили из пистолета с глушителем.

После секунды раздумий Даника сказала:

— Разве пулю нельзя использовать в качестве доказательства? Я хочу сказать…

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Да, если мы когда-нибудь достанем этого парня, если у него будет оружие, и если эксперт по баллистике сможет сличить это оружие и пулю, которую доктор достал из плеча Куинна, мы могли бы, по крайней мере, повесить на него обвинение в покушении на убийство. Пулю уже отправили эксперту. Что меня интересует сейчас, так это — соответствует ли пуля, тем, которые были извлечены из четырех предыдущих жертв Паслена.

Даника поняла, что он имел в виду.

— Если они соответствуют, то ты будешь знать, что Паслен в городе, и что Куинн очень близко подобрался к нему вчера ночью.

— Точно. Джаред мгновение смотрел на нее, затем улыбнулся.

— Я думал, что мы не собирались об этом говорить.

— Один, последний вопрос?

— Я должен это услышать.

— Где Куинн сейчас? Я имею в виду, конечно, он же не в больнице. Разве доктора не должны сообщать об огнестрельных ранениях?

Джаред откашлялся.

— Они должны, и Куинн не в больнице. Макс вызвал доктора, который обычно принимает вызов на дом, осмотреть Куинна тайно. Он в квартире Moрган.

Даника полностью повернулась к Джареду, уперлась локтем в низкую спинку кушетки, и подперла рукой подбородок. И выглядела при этом чрезвычайно задумчивой.

— В квартире Морган?

— Угу. Это оттуда Макс звонил мне сегодня утром. Вместо того, чтобы пытаться добраться до меня или до Макса — чья квартира ближе всего к месту, где в него стреляли — Куинн пошел к Moрган.

— И сейчас он там?

— Сейчас, и следующие несколько дней, как мне кажется. Пока не встанет на ноги.

Теперь пришла очередь Даники откашляться.

— Я так понимаю, ты имеешь в виду, что ситуация стала еще более сложной.

— Ты и половины об этом не знаешь — немного уныло пробормотал он, вспоминая реакцию Вульфа.

Макс действительно мог "справиться" с Вульфом, но эпизод с объяснением в его офисе в музее был не слишком приятным. Так как Вульф еще не простил Джареда за то, что тот, рискуя жизнью Шторм, не дал информацию, которая сделала бы ее более осторожной, он живо обвинил Джареда и в последнем несчастном случае.

— И ты не хочешь мне рассказать — сказал Даника.

Мужчина повернулся к ней чуть больше. Так, чтобы они оказались лицом к лицу. Дани была одета: в строгую, золотистую рубашку мужского фасона и темные брюки, и выглядела невероятно женственной, такой красивой, что у него замерло сердце.

— Я уже и так сказал тебе больше, чем хотел — ответил Джаред, не в состоянии сопротивляться стремлению протянуть руку и коснуться ее сверкающих темных волос, теплой щеки. — Остальное может подождать.

Даника кивнула, соглашаясь.

— Хорошо, я больше не буду задавать тебе вопросы. Пока. Вот только…

— Вот только что?

— Ну, Куинн временно выбыл из строя и коллекция здесь в безопасности, разве это не значит, что ты какое-то время будешь совершенно свободен?

— Да, думаю так и будет — пробормотал Джаред.

Она серьезно кивнула.

— И я так близко к окончанию работы, теперь это только вопрос времени. Я могу легко все сделать к середине следующей недели, даже если возьму несколько выходных. Как ты думаешь, Макс будет возражать, если я возьму выходной?

— Не думаю, что он будет против. — сказал Джаред, обнимая ее.

Уикенд для них выдался спокойным. Большую часть времени влюбленные провели в квартире, все еще по-настоящему узнавая друг друга, даже теперь, став любовниками. Их не прерывали несвоевременные телефонные звонки или любые другие запросы из вне. Они спали вместе, готовили и ели вместе, вместе мылись — душевая кабина оставалась любимым местом, но у гигантской овальной ванны в огромной ванной комнате, как оказалось, были свои преимущества. Джаред и Даника были в такой гармонии, что иногда, казалось, читали мысли друг друга. В воскресенье на улице стоял такой прекрасный день, что решено было выйти и насладиться им, расположившись после обеда, отдохнуть на солнечном участке газона в уединенном уголке парка.

Откинувшись назад и прикрыв глаза, Даника пробормотала:

— Такое ощущение будто, сегодня, наконец, наступило лето. Ты помнишь то лето в Париже? Первое время, я имею в виду. В начале.

— Конечно, я помню.

Его тень упала на ее лицо, когда Джаред приподнялся на локте рядом с ней и закрыл солнечный свет.

Даника открыла глаза и посмотрела на него, чувствуя как сердце начало биться в ускоренном ритме. Только смотреть на него, видеть настойчивое, голодное выражение в его глазах, этого было достаточно, чтобы пробудить желание.

— Я помню, какой сладкой ты была тогда — пробормотал Джаред хрипло. — Застенчивой и наполовину испуганной мною. Помню, как солнечный свет создавал всполохи огня в твоих волосах, такие же, как и сейчас. Помню свежий запах летней грозы, проникающий в окно нашей спальни ночью, пока ты лежишь в моих объятьях. Я не забыл, как просыпался в раскаленной от жары квартире, сбрасывал ногой простыни с нас, и наблюдал, как ты спишь, расслабленная и доверчивая, и настолько прекрасная, что мне было больно смотреть на тебя…

Даника хотела спросить его, помнил ли он месяцы, которые последовали затем, увеличивающуюся напряженность в их отношениях, споры, враждебное молчание, и растущее расстояние между ними, но подумала, что плохие воспоминания исчезали у него так же, как у нее. Почти невозможно было помнить все это, с любой эмоцией кроме слабого удивления, казалось, все плохое случилось с двумя другими людьми, не с ними.

Девушка дотронулась до лица своего мужчины, любя ощущение его кожи под кончиками пальцев.

— Иногда я замечала, что ты наблюдаешь за мной, как сейчас, и хотя я, по — настоящему, не понимала, что значит этот взгляд, он заставлял меня ощущать странные вещи. Я чувствовала себя горячей и затаивший дыхание, и обнаженной.

Джаред повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь, его веки отяжелели. А потом наклонился к ней и очень медленно начал расстегивать бледно — зеленую блузку.

Даника задержала дыхание, и рукой скользнула к его затылку.

— Мы не можем… это общественный парк.

— И этот уголок парка весь наш — пробормотал Джаред хрипло. Когда ее блузка была расстегнута до талии, он медленно распахнул полы и проследил губами вдоль кружевной чашечки лифчика. Застежка не устояла перед прикосновением, и его рот оттянул материал со своего пути.

Даника закрыла глаза и едва удержалась от стона невыносимого желания, пока Джаред дразнил ее отвердевшие соски легкими ударами языка. Он всегда мог легко пробудить желание в ней, но здесь с густой травой под спиной и солнечным светом, согревающим тело, голод, который зажегся в ней, был мгновенным и непреодолимым.

— Кто-нибудь может застать нас здесь — бормотала Даника, расстегивая пуговицы его рубашки, и распахивая ее так, чтобы можно было запустить пальцы в густые волосы на груди и исследовать твердые мускулы. — Нас могут… нас могут арестовать.

— Ты забываешь. Я — полицейский. Он потянулся вниз, поймал подол ее юбки, подтягивая его наверх, скользя при этом рукой по голой ноге, пока светлая, в цветочек ткань не собралась на талии.

Даника не могла поверить, насколько невероятно чувственным было это ощущение — лежать там, на согретой солнцем траве, с распахнутой или сдвинутой, но не сброшенной одеждой. Ничего не было снято, кроме ее трусиков. Когда он стягивал их вниз по ногам, единственное, что Даника могла сделать — это издать задыхающийся стон желания и раздвинуть бедра для его прикосновения. Боже, она была такой распутной, так абсолютно и полностью потеряла контроль, что когда Джаред тронул ее, ничто больше не имело значения, кроме прикосновений его рук, и его рта, и дикого желания ощутить его внутри. Даника, наверное, не заметила, если бы кто-то прогуливался рядом, единственное, что она могла видеть, слышать или чувствовать, был Джаред….

Джаред скинул рубашку, но брюки и трусы стянул вниз только до необходимости, и когда вошел в нее, вторгаясь в пульсирующую жаркую плоть, Даника вскрикнула и сжала ноги, чтобы притянуть его еще глубже.

Они оба были не в состоянии долго заниматься любовью. Тела дико стремились к разрядке, потерявшие голову от желания, связанные в грубом, примитивном акте обладания. На душистой летней траве и под безграничным куполом ясного летнего неба, они взяли друг друга с абсолютной страстью.

Когда все закончилось, когда их сердца прекратили бешено биться, и дыхание выровнялось, а одежда была приведена в порядок, оба не произнесли ни слова. Возвращаясь назад в квартиру, влюбленные все время прикасались друг к другу, держась за руки или касаясь другим способом, и часто и подолгу встречаясь глазами.

Они не говорили о том, что случилось, но произошедшее изменило их. Что-то соединилось, возможно, прошлое и настоящее, и предварительная первая стадия отношений была закончена. Это было почти, как если бы они были вместе в течение десяти лет, от невинности и самонадеянности молодости к опыту и сочувствию зрелости.

Они перестали быть незнакомцами.

Даника осторожно переупаковала великолепное изумрудное ожерелье в коробку и смотрела на проделанную работу, когда Джаред вышел из спальни, где разговаривал по телефону. Было почти десять часов утра вторника.

— Какие-нибудь новости? — спросила Дани.

— М-м-м… Макс сказал, что Moрган в музее этим утром, и она не очень-то разговорчива.

— Куинн?

— Морган сказала, что когда проснулась, он уже ушел.

Даника сняла рабочие белые хлопковые перчатки, и слегка покачала головой.

— Из того, что Moрган рассказывала мне, он в лучшем случае походит на очаровательного негодяя. Куинн пришел к ней, когда ему причинили боль — но не причинит ли он боль ей?

— Честно говоря, я не знаю. — Джаред снял со спинки кушетки пиджак и надел его. Постепенно он переместил большую часть своих вещей из гостиницы в эту квартиру, и Даника прошлой ночью предложила ему закончить переезд, потому что Макс разрешил им занимать квартиру, пока они находятся в Сан-Франциско.

Переезд был самой близкой темой к разговору о будущем, которой они осмелились коснуться.

— Ты увидишься с Куинном сегодня вечером? — спросила она. Джаред рассказывал, что до того как Куинна ранили, они или встречались, или разговаривали каждую ночь, обсуждая развитие дел.

— Да, если он позвонит. Я должен буду проверить автоответчик в гостинице, но пока звонков не было. Ни я, ни Макс не подумали о том, чтобы дать ему твой номер.

Даника знала, что Джаред хотел сказать Куинну, в него стреляли из того же оружия, что и ранее использовал Паслен; эта информация пришла от эксперта по баллистике поздно в понедельник, и ни у кого не было возможности рассказать об этом Куинну.

На самом деле точное знание, что Паслен действительно был в Сан-Франциско, заставило всех заинтересованных еще больше нервничать. Даника знала: коллекцию доставят в музей в пятницу, транспортировка придирчиво запланирована Джаредом, Максом и Вульфом, и после этого ловушка будет с наживкой и готова захлопнуться.

— Я, скорее всего, уйду до полудня. — сказал ей Джаред, притягивая к себе. — Я рассчитываю, что ты будешь ужасно по мне скучать.

Как всегда отзывчивая на его прикосновение, Даника ответила на поцелуй, а затем улыбнулась.

— Мне кажется, я буду очень скучать.

Когда он ушел, девушка действительно очень скучала по нему, но заставила себя закончить работу. Обычно они вместе ели, и Джаред оставался с ней по вечерам — кроме тех случаев, когда мужчина, два раза, за последние несколько дней, выходил, чтобы встретиться с Куинном — так что, им все еще удавалось проводить друг с другом довольно много времени.

В пятницу, коллекция Баннистера была без шума перевезена из тайника квартиры в музей, тем же способом, каким ее уже перевозили: невинно выглядевшие вооруженные эксперты по безопасности везли коллекцию, упакованную в ложно маркированные коробки.

Транспортировка прошла без сучка, без задоринки.

Большую часть пятницы Даника провела в музее, помогая, Морган распаковать коллекцию, сверить каждый предмет с его оценкой и оригинальной описью, разместить экспонаты в специально разработанных витринах. Если директор выставки и была подавлена, то не показывала этого; фактически, она казалась довольно веселой и совершенно не отягощенной унылыми мыслями об очаровательных грабителях, которые приходят и уходят ночью. Крыло, в котором размещалась выставка, хорошо охранялось вооруженным персоналом, пока коллекцию готовили для показа. Электронная система безопасности могла быть полностью задействована только после того, как все предметы займут свое место. Единственные посетители были кровно заинтересованы в "Тайнах Прошлого". Джаред и Вульф, оставаясь во все еще немного натянутых отношениях, крутились поблизости в полной боевой готовности, и Макс тоже провел в музее весь этот день.

Даника понятия не имела, где Куинн и не спрашивала об этом, но думала, что, скорее всего, он поблизости.

Хотя коллекция была на месте ко времени закрытия в пятницу, крыло останется закрытым в течение следующих двух недель. Через неделю будет проведен закрытый показ, во время которого музей откроют только для приглашенных гостей, а потом, еще через неделю, "Тайны Прошлого" покажут широкой публике.

Никакие происшествия не мешали этим планам осуществиться. Коллекция была благополучно расставлена, и разработанная Шторм система безопасности, заработала гладко.

Уикенд прошел достаточно спокойно, и как и планировалось, утром в понедельник газеты объявили, что коллекция Баннистера находится в Музее искусств Сан-Франциско и готовится для демонстрации.

— Ты надеешься соблазнить его прежде, чем откроется выставка? — с любопытством спросила Даника у Джареда.

— Честно? Нет. Я думаю, что было бы глупо с его стороны так скоро пытаться заполучить коллекцию, она ведь проведет на выставке целых два месяца. Но, на всякий случай, мы должны быть готовы.

Они говорили об этом ранним утром во вторник. Даника лежала в кровати, наблюдая, как одевается Джаред. Он должен был быть в музее до открытия, Шторм предложила делать ежедневный тест, чтобы удостовериться, что кроме запланированных, в их системе безопасности больше нет слабых мест.

Лениво потягиваясь, Даника сказала:

— Ну, раз ты все утро будешь занят вашим тестом и той последней проверкой имен в списке для закрытого показа, я думаю пойти по магазинам. Не планировала задерживаться здесь дольше, чем на несколько недель, и, кроме того, мне нужно, что-нибудь нарядное для закрытого показа. Moрган сказала, что все должны быть наряжены до зубов.

Джаред склонился над кроватью, и, опираясь руками по обе стороны от нее, поцеловал Дани.

— Ты будешь выглядеть прекрасной даже в мешковине — пробормотал мужчина.

— Мне кажется, что-нибудь расшитое блестками больше подойдет — ответила ему высокомерно девушка.

— Ты будешь выглядеть замечательно и в этом тоже — торжественно согласился Джаред. И снова ее поцеловал.

Когда он ушел, Дани еще немного полежала в кровати прежде, чем встать. Она приняла душ и небрежно оделась в брюки и свитер; день обещал быть солнечным, но холодным согласно прогнозу в утренних новостях. Она и Джаред совершили набег на кухню в середине ночи, поэтому завтракать не хотелось, и Даника решила, что может подождать до обеда, который был уже запланирован.

Вокруг их дома были множество магазинов, не было никакой необходимости вызывать такси. Скорее всего, она закончит с больными ногами от восхождения на холмы, уныло подумала Даника, но свежий воздух, несомненно, пойдет на пользу.

Было почти девять часов, когда девушка спустилась в вестибюль. Она как обычно отметилась; меры безопасности в здании остались в силе, хотя теперь в вестибюле был только один охранник, а второй в скрытой комнате, проверял видео от камер по всему дому.

— Выходите одна, мисс Грей? — спросил слегка удивленный охранник.

Она улыбнулась ему.

— На этот раз, да.

— Вызвать вам такси?

— Нет, я думаю, что пойду пешком. Со всеми здешними магазинами, я смогу найти то, что мне нужно не уходя далеко.

— Да, если вы сможете выдержать холмы.

Выходя из здания, Даника все еще улыбалась. Она подумала: воздух, определенно, прохладный, но скорее бодрящий, чем холодным, и солнечный свет так приятен.

— Самая холодная зима, которую я когда-либо видела — пробормотала она — это лето в Сан-Франциско. Эта старая шутка, оказывается, чистая правда.

Дани обдумала маршрут и повернула налево. Во время переезда сюда она, что вокруг много магазинов, и, ей к припоминалось, что в этом направлении располагался очень элегантный бутик, в витрине которого было множество великолепных платьев.

Но когда она повернула, то наткнулась совсем не на магазин.

— Привет, Даника.

Пораженная, она остановилась на углу и посмотрела на человека, который, сначала показался ей только смутно знакомым. Немного выше её, крепко сбитый, с широкими плечами и очень короткой шеей. Не красавец, без запоминающихся примет, за исключением странной решимости, застывшей в синих глазах.

А потом Даника вспомнила, но было уже слишком поздно. Револьвер, деловито зажатый в его руке, сделал побег невозможным.

Охранник не мог точно определить, почему почувствовал себя неловко. Он знал, что коллекции Баннистера больше не было в здании, и не заметно подозрительных личностей поблизости — но на затылке у него шевелились волосы, а он работал охранником слишком долго, чтобы проигнорировать такой сигнал опасности.

Мужчина не мог оставить здание, не сменившись, но он мог пойти к передней двери и выглянуть наружу, так, чтобы увидеть оба угла дома. И сначала посмотрел налево, потому что, как раз туда повернула мисс Грей.

Если бы он опоздал, хотя бы на минуту, то, скорее всего ничего не увидел бы. А так, все, что предстало взору, это темно-синий седан, отъезжающий от тротуара. У мужчины был не тот угол зрения, чтобы даже мельком увидеть номер, но он заметил кое-что, что точно было неправильным.

За рулем сидела мисс Грей.

Поколебавшись только секунду, когда автомобиль исчез, охранник попытался восстановить в уме то немногое, что видел. Пассажиром был мужчина, в этом сомнения не было, и этот мужчина держал что-то чертовски похожее на оружие.

При обычных обстоятельствах охранник, возможно, не доверился бы своим глазам и придумал бы объяснение тому, что видел. Но меры безопасности вокруг мисс Грей были слишком серьезными, Джаред Шевалье принадлежал к тому типу мужчин, которые могут разнести город на куски, если с его женщиной что-нибудь случиться.

Не заняло много времени найти номер, оставленный Шевалье на случай крайней необходимости, и через минуту кратко доложить о происшедшем.