Заячье сердце

Глава 9

— У тебя было такое, чтобы ты ненавидел кого-то и одновременно этот человек тебе нравился?

Ромка давится чаем и кашляет на всю свою просторную кухню.

— С чего такие вопросы? Я миролюбивый человек, ненависть мне чужда.

— Да конечно. Нет, я серьёзно. Если человек бесит до жути, но вызывает симпатию по внешним данным — это нормально?

— Да не может быть… — Брат делает круглые глаза. — Неужто моя черствая каменная принцесса наконец-то влюбилась?

Теперь я давлюсь чаем.

— Чегооо? — Тут же в щёки приливает кровь. — Да неет… Это ж риторический вопрос. И вообще ко мне не относится. Я про Катьку.

Вот жизнь научила меня никогда не врать Ромику. Потом это боком выходит.

Но сейчас ситуация прям располагает к маленькой безобидной лжи. Ну не могу я просто так взять и спросить в лоб про Выскочку.

И что за человек такой? Все нервы мне вымотал.

Признаться, я в замешательстве.

Какая дикая кошка меня покусала, что я позволила ему себя касаться? При том, что безбожно влюблена в Ваню, и уже почти добилась его внимания?

А целовать себя я ему зачем разрешила?

Вроде же не пьяная была.

До сих пор для меня самой всё это остаётся загадкой.

Может, сработал эффект неожиданности или его парфюм…

Мысли об этом не дают мне нормально спать и есть, я всё время анализирую своё поведение, и никаких положительных вердиктов выдать не могу.

Точно сошла с ума.

Я знаю Димку столько лет, что, кажется, могу определить его в толпе с закрытыми глазами лишь по запаху.

Но никогда у меня не возникало мысли о том, что между нами что-то может быть.

Это всё Миронова со своими дурацкими намёками.

Я просто захотела проверить её теорию на практике.

Ага.

Сама себе верю.

Хотя, если убрать эмоции (которых просто через край, мать его!), Катька, похоже, оказалась права.

Я действительно нравлюсь Крючковскому.

Только это бред пьяной лягушки!

Зачем ему тогда разводить весь этот концерт со спором, моим дневником…

Зачем ему сводить меня с Ваней?

Я просто святая наивность, видимо…

Скорее всего, Димка так развлекается. Знает, что опыта у меня «кот наплакал» в любовных делах, вот и стебётся над дурой.

— Да-да. Конечно про Катьку. Я так и подумал. — Ромка расправляет свои гигантские плечи — наследство от родного отца. Мы-то с мамой миниатюрные.

— Ну Рооом… — Стону, видя, что не верит мне нисколечки.

— Не умеешь ты, мелкая, свои эмоции прятать. У тебя всё на лице написано.

— Чегооо? — Опять возмущаюсь я.

Это ж значит, я, как открытая книга для таких, как Выскочка.

Может и Ваня надо мной посмеяться хочет?

Вот козлы эти мужики…

— И ничего я не прячу. Я просто совета спросить хотела. — Бухчу в бокал. — Ну да, нравится мне один товаарищ… Ну он, как бы друг… и нет… И вообще, влюблена я в другого. И у нас всё, вроде как, сдвинулось с мёртвой точки.

Гордо выпячиваю грудь, намекая на то, какая я молодец.

Ага, как же…

Без Выскочки ты и познакомиться бы с ним не смогла. В коридоре института его что ли вылавливать?

— Это конечно хорошо. А что этот друг? Мешает?

За что люблю Ромку: никогда без надобности не будет лезть в душу и мою личную жизнь. Только если нужна будет реальная помощь.

— Не то, чтобы мешает… Путает просто.

— Ну, это нормально. «Друзья» всегда спохватываются, когда чувствуют конкуренцию.

Он выделяет слово «друзья» с таким же намёком, как у Мироновой.

Да что вы все заладили?

Я ему сто лет не нужна была. Просто цеплялся, как клещ, чтобы жизнь мне портить. Да и вообще!

Ему селёдки нравятся. Такие, как Симакова.

Вот.

И женится он на ней.

Когда проиграет.

Только вот хочу ли я, чтобы он проиграл?

Какой-то невыгодный спор. Только сейчас до меня дошло.

Если он проиграет — я тоже в дураках. Ведь с Ваней мы не будем.

Аааааааа!

Вот гад…

— Аль, ты чего там, чаинки гипнотизируешь?

Вздрагиваю.

— Какие чаинки? У тебя чай из пакетиков.

— Зато крепкий. — Ставит кружку в раковину вместо того, чтобы помыть.

Когда уже женщина появится у него, чтобы весь этот бардак разгребать? Живёт в свинстве.

— Я в эти выходные в клуб иду.

— Ну наконец-то! Повзрослела моя сестра! — Кривляется парень.

— Ага! А если меня там изнасилуют?

— Если пойдёшь в этом, останешься нетронутой. — Ржёт этот козлина. — Ещё гульку сделай — и огонь!

— Нормальная у меня одежда! Просто я люблю удобство! И вообще, мне Катька обещала свою юбку дать, что еле попу прикрывает!

Намерено пытаюсь его вывести.

Всё-таки я его младшая сестра. Должно же взыграть в нём это забытое чувство ответственности?

— Письку не простуди, главное. А то чихать будет.

А, нет. Отсутствует в моём любимом брате это чувство.

— Я же не шучу! Ещё и напьюсь там и буду нарываться на неприятности.

— Ненаглядного так своего привлекать будешь? Другие методы исчерпаны?

Снова заливаюсь краской.

— Да иди ты.

— Аль, ну ты же молодая девчонка. Иди уже, расслабься, зажги, как все нормальные люди. Ты со своими альбомами и книжками прокисла. — Говорит он отеческим тоном. — Но если что, сразу звони.

У меня отлегает.

Мой Ромка — лучший из мужчин.

Ещё бы посуду за собой мыть научился…

Дима

— Может в покер вечерком у Сергеича?

Андрюха выводит меня из ступора своим вопросом. Я залип над телефоном.

Ну, конечно.

С чего бы ей звонить. Мы же никогда так не делали…

Ну, мы и не целовались раньше. И вообще, я её, как девушку не воспринимал.

Весь вечер после «кувырканий» в её комнате, я летал, как реактивный.

Хер знает, с чем это связано.

Знаю только одно.

В последние дни со мной творится что-то непонятное.

Все мысли, помимо футбола, крутятся вокруг этой невыносимой засранки.

Я днём и ночью думаю о ней и её нахальном поведении.

Кто вот ей разрешил класть на меня с прибором и восторгаться этим прилизанным Корзуном?

Я против Ванька лично ничего не имею, но такая слепая наивная любовь к нему у Зайца меня почему-то жутко стала раздражать.

Особенно, когда увидел их на балконе у Сергеича.

Всё ведь шло по плану.

Познакомились. После того, как я шепнул медлительному Корзуну, что девчонка не занята и до жути «приличная». А он у нас на приличных повёрнут.

Я бы и сам к ней подкатил, будь я не знаком с ней с горшка и не отвлекай меня Мишаня обсуждением прошедшего матча.

Несмотря на то, что мы выиграли, в раздевалке от тренера отхватили ещё каких «праздничных люлей». За то, что «как коровы двигались и забили только во втором, когда уже стыдно было не забить. Да ещё жёлтые карточки нахватали, как школьницы… и вообще: косоногие, никчёмные «инвалиды». И как с вами работать, если мы не в танцевальном кружке…».

Это всё цитата.

Я и сам своей игрой был не доволен, хоть и забил. Ловил себя на том, что отвлекаюсь на трибуны, где должна была мелькать русая макушка.

Заяц ведь ходит на все матчи, за исключением случаев, когда она «при смерти».

В тот день я, уже уходя с поля, заметил её.

И почему-то зациклился на той мысли, что ходит она ради Корзуна.

А я ведь ничем не хуже играю.

И вообще не хуже него.

Мне до жути хочется заполучить её дневник и почитать её грязные мыслишки.

Я ведь Зайцеву лялькой помню. А тут такой лакомый пирожок…

Да и сама она уже не ребёнок явно.

Если бы одевалась во что-то более обтягивающее, отбоя бы от мужиков не было.

Лишь на пять минут потеряв её из поля зрения у Мишани, я почему-то заволновался.

А когда увидел, как она Ване миленько улыбалась, разозлился даже. И прекратил эту «незаконную вакханалию», утащив её домой.

Мне уже тогда, у двери общаги захотелось её поцеловать. Просто.

Неожиданно для самого себя.

Но в той ситуации, я бы, скорее всего, отхватил по яйцам, поэтому обошёлся лишь тактильной близостью.

Сердитый Заяц — это, конечно, нечто.

Ради этого стоило замутить сраный спор.

— Сегодня я — пас. — Отвечаю Андрюхе.

На вечер я запланировал кое-что другое.

У нас в субботу мероприятие наметилось (моими же стараниями, кстати!), и к нему нужно тщательно подготовиться. А уж в этом дядя Дима обязан одной Золушке помочь.

Сам себя не понимаю.

Весь процесс завоевания Зайцем Корзуна меня жутко веселит и раздражает.

Так у меня есть возможность видеться с ней чаще, ведь я помогаю малышке добиться желаемого.

Но её благоговение перед ним убивает во мне мужика, и растравляет какой-то животный аппетит.

Наверное, мне хочется, чтобы в конечном итоге она призналась, что я — лучший, и она от меня без ума.

Но пока от неё — полный игнор.

Не мелькал бы перед глазами так часто, вообще бы забыла, кто я такой.

После вчерашних поцелуев у меня стояк не унимался часа три, ходить неудобно было. Да я ещё и ощупал хорошенько то, что она прячет под толстовками.

Жирок и складочки все пересчитал…

Да ладно, шучу…

Нет там жира и в помине. И сиськи, неожиданно, классные. Мягкие, но упругие, как я люблю.

И она меня хотела.

В моменте. Но хотела.

Маленькая победа, которая омрачена абсолютным молчанием.

Хоть бы матерки прислала, я же её бросил одну в комнате, неудовлетворённую…

Но нет же.

Мы же, бля, гордые, как коза горная, будем усираться, но молчать, чтобы дурой не показаться.

Ну, ничего, лапуля. Я, зато, не гордый.

Сам подойду.