Зайчик для Волкова

Глава 9

Карамельные бабочки… Не люблю украшать ими торты. Нужно столько всего учесть. Температуру, влажность, покрытие и асцендент в скорпионе. Изомальт тоже не спасает. Шаг влево, шаг вправо – украшения тают. Поэтому сижу и тщательно распыляю на них кондитерский лак. Благо он сохнет быстро.

– Долго ещё? – нетерпеливая брюнетка подгоняет меня, притопывая ножкой. Сегодня она в чёрном. Странный выбор цвета платья на день рождения, пусть и не своего, но спорить бесполезно.

– Терпение. Ты приехала раньше, – упрекаю, а сама придирчиво осматриваю трёхъярусное сооружение. – Так. Внутри морковный бисквит со сливочным кремом и апельсиновым курдом. Сверху, как ты и просила, глазурь из белого шоколада. Сейчас. Парочку минут, – втискиваю оставшиеся карамельные золотистые бабочки в рой разноцветных и сахарных на одну сторону так, словно они вот-вот взлетят. – Готово, – не броско, но красиво. При этом ещё и вкусно.

– Ты мне вот всё, что наговорила, скинь на телефон. Я не запомню, – хлопает Милана на меня длинными густыми ресницами, а я аккуратно закрываю пластиковую коробку.

– На переднем вези, – предупреждаю, чтобы потом не было смертельно обидно. На полу торт не поместится, а доставать такое чудо из багажника – тоже огромный риск остаться без сладкого. Он слишком большой. Поэтому остаётся только поставить на сиденье и осторожно ехать. Всё, зависящее от меня, закреплено прекрасно. Не в первый раз доставляю большой торт. – Одевайся, я помогу вынести. Надеюсь, там тебе помогут его занести.

– Поможет. Куда ж он денется? – злорадно сама себе задаёт она вопрос.

– Мне кажется, ты к нему неравнодушна, – произношу отстранённо, чтобы не получить тираду о том, что Демьян вот «ни капельки её не задевает».

– А мне кажется, что спать с мужчиной из жалости не стоит, – тут же огрызается Милана.

– Ты о чём? – накидываю пальто и подхватываю торт. Тяжёлый, зараза.

– О том, что теперь ты жалеешь своего соседа. У тебя даже голос меняется, когда о нём говоришь, – девушка открывает передо мной дверь. – Поверь, отношения из жалости – это утопия. Чем закончился твой брак? Твой муж ушёл к той, которая не вздыхает, гладя его по головке, а пинает и требует подвигов. Не говорит ему, что это обстоятельства так сложились, и не суёт в рот пирожок, чтобы заесть горечь от провала, а помогает принять решение. Возможно, что-то советует или вместе с ним ищет выход из положения. Вот и тут, – Мила вызывает лифт, – когда Сергей встанет на ноги, в смысле придёт в норму, и всё у него вернётся на свои места, нужна ли ты ему будешь? А он тебе?

Ступор. Пока была замужем, все решения принимал Дима. Я просто следовала им. Всегда подчинялась. Пряталась за его спиной. И, да, жалела его. Он уставал, выбивался из сил, но всё, что получал от меня, – это вкусную еду и вздохи сожаления. Он часто называл меня несмышлёным ребёнком, и, признаюсь, я никогда не понимала выражения «Верить в своего мужчину».

Мы были вместе, пока у него ничего не получалось. Когда долгие командировки и изматывающие вечерние переговоры наконец-то начали давать свои плоды – всё, наша семейная лодка разбилась. Он ушёл, а мне было настолько страшно, что я не могла нормально спать. Одолевали мысли о будущем. Как жить? Кто подскажет, что и когда делать? Ведь там, в прошлой жизни, у меня всё было расписано. А тут нужно было учиться принимать решения самой.

И не мудрено, что подсознательно ищу мужчину, похожего на своего бывшего мужа. Ведь ещё вчера эту самую схожесть сама и подметила. Может, я и начала жить самостоятельно, но некоторая часть меня всё ещё ищет опору. Раньше жалела Диму и себя, теперь вот Сергея. От мысли о том, что снова пытаюсь встать на те же грабли, прошибает холодный пот, и накрывает паника.

– Юля? – прячу глаза за огромной коробкой и пытаюсь выйти из лифта. – Давай помогу, – Сергей перехватывает торт, и мне приходится на него посмотреть.

– Привет, – выходит хрипловато. Я постоянно теряюсь, когда мне хамят, а с ним, наоборот, огрызаюсь. Но когда он вот так спокойно говорит, то накатывает какая-то непонятная скованность. Рассматриваю Сергея. Русые волосы, чуть светлее, чем у Димы. Серые глаза, наоборот, более тёмные. Он снова в чёрной кожаной куртке, светлых джинсах и облегающем свитере пыльно-розового цвета. Дурацкую игру в «найди десять отличий» прерывает подруга. Она ведёт всех к выходу.

– Меня Милана зовут, а, судя по тому, как смутилась моя подруга, вас – Сергей, – улыбается она, а мне жутко хочется стереть красную помаду с её губ, и дико неудобно за свой растрёпанный вид.

Вот уж точно говорят, что как только выйдешь на улицу в растянутых трениках и старой футболке, то встретишь всех, от одноклассницы до бывшего. У меня это проклятье работает с соседом.

Косолапову в таком виде точно не застанешь. Она всегда благоухает. Кажется, время на неё не действует. Идеальные длинные волосы. Макияж, неподвластный никакой погоде и настроению. И одежда без единого неряшливого залома. Ах, да, каблуки. Смотрю на ситуацию как будто со стороны. Эти двое до безобразия отлично смотрятся рядом.

Подруга что-то мило щебечет и просит Сергея поставить коробку в машину, а я на автомате пристёгиваю торт так, чтобы он не упал и никуда не съехал во время движения. Слишком сильно напрягает ситуация. Выпрямляюсь и получаю чувствительный тычок в бок.

– Беру свои слова обратно, – встав близко, шепчет Милана на ухо. Меня окутывает терпким, практически мужским ароматом её духов. Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Сергеем, который почему-то не уходит, а стоит и ждёт. Кого? – Такого лапочку можно несколько раз и пожалеть. Очень страстно и в разных позах. Секс для женщины очень важен, только не увлекайся, – говорит она, а краснею почему-то я. В непонимании смотрю на Милу. Косолапова обходит машину. – Дерзай и позвонить не забудь, – подмигивает и садится за руль.

– Что она тебе сказала? – сосед подходит ко мне, и мы вдвоём смотрим на выезжающий со двора белый внедорожник.

– Ты ей понравился, – пребывая всё ещё в шоке, говорю стыдливо, еле ворочая языком.

Кутаюсь от ветра в пальто. А, может, и не от ветра, просто хочется спрятаться от всех. Да как? Как она вот так просто говорит об этом? Хорошо. Можно и посплетничать, но не при нём же. Вдруг он всё слышал?

– Она мне нет, – твёрдо и уверенно раздаётся над головой. Поднимаю взгляд и, видимо, от удивления открываю рот, потому что Сергей ласково заставляет сомкнуть губы. – Пойдём, – он берёт меня за руку, словно делает это каждый день, и тянет на себя. – Я кое-что придумал. Тебе снова не понравится, но нам срочно нужно найти компромисс. Кажется, это называется именно так.

Моя ладонь тонет в огромной мужской лапище. Тёплое и нежное прикосновение окончательно выбивает меня из колеи. Он уверенно ведёт за собой, а я никак не могу понять, как можно быть таким мягким и твёрдым одновременно, и почему грубые мозолистые руки не причиняют боли?