Здесь тебя ждут

Глава одиннадцатая

Слейтер вышел из ванной, вытер голову полотенцем и начал торопливо одеваться: скоро должны были вернуться Коди и Трой, а ему хотелось хоть несколько минут побыть наедине с Кейси. Она уже оделась и отправилась на кухню.

Нет, хватит домашней еды! Он придумал кое-что получше. Они пойдут в кафе «У Келли» отведать вафель с голубикой. Десять лет назад хозяйка этого кафе пекла лучшие вафли в городе, и Слейтер не сомневался, что, какие бы перемены ни настигли Грэнит-Ридж, в заведении «У Келли» все осталось по-прежнему.

Слейтер спускался по лестнице, когда зазвонил телефон. Он услышал, как Кейси сняла трубку.

- Алло!… А, Джим, привет!

Слейтер резко затормозил, затем на негнущихся ногах направился к кухонной двери. Кейси присела на стол спиной к нему: прижимая трубку плечом, она что-то записывала в блокноте.

Она была в облегающих джинсах и босиком. Свободная хлопковая блуза спадала с плеча, обнажив незагоревшую полоску кожи, которую Слейтер целовал не далее как полчаса назад. Кейси выглядела чертовски сексуально - должно быть, поэтому Слейтер так разозлился, услышав, что она болтает с Джимом Берком.

Разговор шел о лошади - похоже, том самом жеребце, что продает ей Берк, догадался Слейтер. Потом Кейси вдруг надолго замолчала. Смущенно улыбнулась… рассмеялась…

- Хорошо, постараюсь заехать попозже. Может быть, около полудня?

Распрощавшись, Кейси повесила трубку, все еще улыбаясь, обернулась… улыбка ее померкла, едва она поняла, что Слейтер слышал этот разговор.

- Хорошо, Слейтер. - Она со вздохом скрестила руки и прислонилась к плите. - Давай покончим с этим раз и навсегда.

Слейтер подошел к кофейнику и налил себе чашку кофе.

- Да я понятия не имею, о чем ты говорила.

- Разумеется, - сухо рассмеялась Кейси. - А я Папа Римский.

Слейтер нахмурил брови.

- Хорошо. Мне не нравятся твои долгие задушевные беседы с Джимом. Меня это достает! Я ясно выражаюсь?

- Нет, не ясно. Мы с Джимом разговариваем о лошади. У нас может сладиться удачная сделка.

Но Слейтер не желал слушать о том, что у них там с Джимом может сладиться.

- Ты уже видела этого жеребца?

Она покачала головой.

- Попозже съезжу посмотреть.

- Я поеду с тобой. Хоть я несколько лет не подходил к лошадям, но навыков не утерял. Хочу быть уверенным, что Джим не попытается тебя облапошить. - «И не обязательно в денежных вопросах», - мысленно добавил он.

Кейси молчала, устремив на него странный долгий взгляд. Наконец сказала осторожно:

- Джим - не владелец лошади. Он работает на владельца.

«Почему она так на меня смотрит? - думал Слейтер. - И почему у нее вдруг задрожал голос?»

- Отлично. Неважно, кому принадлежит жеребец. Я просто хочу на него взглянуть и составить свое мнение.

Кейси прерывисто вздохнула и ответила тихо:

- Он принадлежит твоему отцу.

Слейтера как будто топором по голове ударили. На миг он перестал дышать, не мог даже моргнуть - просто смотрел на нее.

- Ты заключила сделку с моим отцом?

- Договор мы еще не подписали, но он согласился на мою цену. Слейт, все знают, что у твоего отца лучшие лошади на пятьсот миль в округе.

Ярость окатила Слейтера горячей волной.

- А еще все знают, что цены у него непомерные. Почему вдруг с тобой он стал таким добреньким?

- Не знаю. Я - единственная дочь его лучшего друга. Может быть, он хочет мне помочь. А что тебе, собственно, не нравится?

Слейтеру становилось все жарче - его словно на сковородке поджаривали.

- А еще ты спишь с его единственным сыном! - выпалил он. - Уж не поэтому ли он решил сделать тебе скидку?

Кейси отшатнулась, словно Слейтер ее ударил, вскинула на него глаза.

- То, что между нами происходит, не имеет никакого отношения к твоему отцу!

- Все, что происходит со мной, - тихо ответил Слейтер, - не тем, так другим боком имеет отношение к моему отцу. Куда бы я ни бежал, хоть за две тысячи миль, я слышу его голос, вижу его холодные глаза. До конца жизни я буду помнить, как он сообщил мне, что Джини мертва. Знаешь, как он это сказал? «Сегодня погибла твоя сестра. Да, кстати, на восточном пастбище сломалась изгородь, поезжай туда и почини».

- Каждый по-своему справляется с горем, Слейт. Твой отец сделал вид, что ничего не случилось. А ты, между прочим, сбежал! Сбежал из Грэнит-Риджа, потому что боялся. Боялся любви и ответственности. Боялся заговорить с отцом, заглянуть ему в глаза, понять, что же он чувствует на самом деле. Боишься и до сих пор. И давно понял бы это, если бы не твоя непрошибаемая тупость!

- Я понял только одно, - холодно отозвался Слейтер, - что напрасно явился сюда, вообразив, что тебе нужна помощь.

- Я не просила тебя приезжать! - дрожащим голосом выкрикнула Кейси. - Я и без тебя жила прекрасно! И еще сто лет без тебя проживу!

«Я ей не нужен, - понял вдруг Слейтер. - Она ведь ни разу не попросила меня остаться!» Эта мысль, словно нож, пронзила сердце. Слабый голос рассудка уговаривал Слейтера подождать, успокоиться, не делать поспешных выводов, но его хныканье заглушил громовой рев ярости.

- Хорошо, уже ухожу. Только одно скажи мне, Кейси: ты была у него? Рассказала, что тебе удалось поймать меня на крючок? Пообещала замолвить за него словечко?

Кейси отшатнулась, ударившись спиной о стену. Опущенные веки, словно шторы, надежно скрыли выражение глаз. Когда Кейси вновь открыла глаза, они были холодны и мертвы, как камень.

- Скоро приедут Коди и Трой. - Голос ее был спокоен, и каждое слово звучало ровно и отчетливо, словно выточенное изо льда. - Я буду на конюшне. Попрощайся с ними и уходи.

Словно свергнутая королева, босиком и в лохмотьях уходящая из собственного дворца, она отвернулась, подобрала носки и ботинки и вышла, аккуратно прикрыв за собою заднюю дверь.

Слейтер, сжав кулаки, смотрел ей вслед. Так вот оно что! Все это время она вела дело с его отцом, а ему ни слова! Пусть, мол, он думает, что хозяин лошади - Джим Берк! Черт побери! Теперь все ясно! Все эти разговоры о любви, о том, что отец переменился… Переменился, как же! Этот ублюдок все тот же - как и прежде, всех вокруг использует в своих целях. Сознание того, что на этот раз он использовал Кейси - а она позволила, - было для Слейтера словно нож, повернутый в ране.

За домом послышался шум мотора - должно быть, возвращались мальчики. Слейтер глубоко вздохнул, борясь с гневом. Коди и Трой не виноваты в его глупости, и не им за нее расплачиваться.

Кейси хочет, чтобы он уехал? Отлично, он уезжает немедленно. Вот только попрощается с ребятами - и вперед, на Аляску.

Кейси накормила лошадей, вычистила стойла, подождала, пока затихнет вдали шум Слейтерова грузовичка, села на копну сена и сидела до тех пор, пока снаружи не послышались голоса сыновей, ищущих ее по всему ранчо. Она поняла, что прятаться больше нельзя.

Она шла, еле волоча ноги, как будто к ним привязали кирпичи. Что-то давило грудь, а в голове стоял плотный туман. Кейси радовалась этому туману и со страхом ждала, когда пройдет шок и неизбежно явится боль.

Коди и Трой встретили ее на полпути к дому. Сыновья тоже шли понуро, повесив головы. Только что они попрощались со Слейтером, и теперь им предстояло по-своему справляться с собственным горем.

Эта мысль заставила Кейси встрепенуться, стряхнуть с себя пелену оцепенения. Ее дети страдать не должны! Со своими переживаниями она как-нибудь сладит; а сейчас главная ее задача - вывести Коди и Троя из этого недетского уныния.

Улыбнувшись, Кейси обняла обоих мальчуганов за плечи и прижала к себе.

- Ну что, ребята, обедать хотите? Как насчет сосисок с соусом чили и макаронов с сыром?

Мальчики молча помотали головами.

- Мы поели у Брайана, - тихо ответил Коди.

- А что, если нам съездить в кафе и угоститься мороженым? - Кейси хваталась за соломинку.

- Слейтер уехал, - сказал вдруг Трой.

- Знаю, милый. - Кейси крепче прижала его к себе.

- Он обещал, что будет нам писать. - Коди тоже прижался к ней.

- Конечно, будет, - подхватила Кейси. - Здорово, правда? Наверно, ни один ваш одноклассник не получает открыток с Аляски!

- Да, наверно. - Коди пнул камешек, а Трой тут же наклонился и сунул его в карман.

«Какая же я дура! - горько размышляла Кейси. - Не зря Слейтер называл себя фокусником, иллюзионистом. Теперь-то я понимаю, что все эти дни были иллюзией, фантазией, миражом. А я, дура, так отчаянно надеялась, что мираж станет реальностью!»

Коди и Трой понуро брели вслед за ней к дому.

- А теперь, ребята, - весело объявила она, - идите-ка наверх и переодевайтесь. Мы идем есть мороженое! А потом зайдем в компьютерный салон и поиграем в видеоигры!

- И в «Дикие джунгли» тоже? - спросил Коди.

Кейси не разрешала ребятам играть в эту игру, считая, что в ней много насилия. Но, может быть, сейчас мальчикам необходимо выместить свою обиду - хотя бы на компьютерных львах и тиграх?

- Конечно. И я тоже с вами поиграю.

Глаза мальчишек вспыхнули радостью, но тут же погасли. По лестнице Коди и Трой не взлетели, как обычно, а поднялись медленно, шаркая ногами, словно маленькие старички.

В миле от города Слейтеру встретился Марти Томпсон, везущий сено к себе на ферму. Он высунулся из кабины и помахал рукой. Несколько мгновений Слейтер непонимающе смотрел на него, до боли в руках сжимая руль; затем поднял руку в знак приветствия. Улыбнуться он не смог, как ни старался.

Взгляд его то и дело обращался к соседнему сиденью. Там, завернутые в оберточную бумагу, лежали прощальные подарки Коди и Троя. Мальчики взяли со Слейтера обещание, что он не станет разворачивать свертки, пока не выедет из города. Но он не мог отделаться от вопроса: что там?

Прощаясь, Слейтер пожал мальчуганам руки, как взрослым, а затем, повинуясь внезапному порыву, крепко обнял их обоих. Мальчики часто моргали и отводили глаза; Слейтер видел, как кривятся их губы в отчаянной попытке удержать рыдания.

Он никогда не думал, что это так тяжело - говорить «прощай».

А как рвалась его душа на конюшню! Бог знает зачем: быть может, он хотел выплеснуть на Кейси новую порцию обвинений, услышать, что она скажет в свое оправдание…

А может быть, прижать ее к груди и сказать, что любит ее.

«Вот ведь ирония судьбы! - подумал он, горько рассмеявшись. - Только сейчас я понял, что ее люблю!»

Снова и снова вставало перед глазами ее искаженное болью лицо, дрожащие губы, полные слез глаза. Слейтер совершил немало ошибок в жизни, но сегодняшний его «подвиг» перекрывает все рекорды!

Вот куда завела его давняя обида! Он смертельно и незаслуженно оскорбил женщину, которую любит больше всего на свете. В мозгу его эхом отдавались слова Кейси: «Ты боялся, Слейтер… боялся любви».

Теперь из-за своей трусости он потерял любовь. Навсегда.

На обочине шоссе паслись коровы с ранчо Хопкинса. Мимо промелькнула ферма Монтгомери. Грэнит-Ридж в зеркале заднего вида превратился в едва различимую точку. Еще несколько миль - и он исчезнет совсем.

Взгляд его снова скользнул к сверткам на сиденье. Пожалуй, надо послать ребятам открытку, не доезжая до Аляски. К чему заставлять их ждать? Можно даже позвонить… хотя нет, ведь трубку может взять Кейси, и тогда ему предстоит тяжкое испытание. Сердце сжалось при одной мысли, что он может опять услышать ее голос - пусть даже холодный и равнодушный.

А, черт подери!

Он резко ударил по тормозам - от шоссе налево ухоженная заасфальтированная дорога вела на кладбище, где покоились Джини и мама.

«Почему я не приезжал сюда раньше? - спросил себя Слейтер. - Почти две недели прожил в городе, а о кладбище даже не вспомнил!»

«Ты сбежал из Грэнит-Риджа, потому что боялся любви…»

Сзади отчаянно засигналили. Слейтер схватился за руль: он совсем забыл, что стоит посреди дороги. Автомобиль, идущий сзади, в последний момент сумел обогнуть его и помчался дальше.

Слейтер вытер пот со лба: сердце стучало, как отбойный молоток. Медленно развернувшись, он съехал с шоссе и двинулся к кладбищу. Ему казалось, что машину ведет кто-то другой, а он здесь лишь пассажир.

Грузовик подъехал к семейному участку Слейтеров.

Он вылез наружу. Могилы были ухожены. Над могильными плитами, наполняя воздух благоуханием, цвели два розовых куста: красный - у матери, розовый - у сестры.

Слейтер огляделся вокруг. Нет, больше ни на одной могиле цветов не было. Очевидно, кто-то не пожалел времени и трудов, чтобы вырастить здесь розы.

Слейтер медленно опустился на колени. Здесь спали вечным сном две женщины, которых он любил, третья осталась в Грэнит-Ридже.

Вдруг Слейтер заметил, что в руках у него подарки Коди и Троя. Сверток Коди он развернул первым и улыбнулся, увидев там стопку бейсбольных вкладышей. Открыл сверток Троя - и в горле у него встал тяжелый ком.

Коллекция камней. Гранит, кремень, известняк - самые обычные камешки, какие можно подобрать в любом дворе. Но для Троя с каждым из них связано какое-то дорогое воспоминание.

- Хью!

Слейтер поднялся с колен и обернулся. Перед ним стоял старик с двумя букетами роз в руках. Один - красный, другой - розовый.

- Отец? Я… я не слышал, как ты подъехал.

Несколько мгновений Джек стоял неподвижно, затем подошел ближе. Только сейчас Слейтер заметил, что отец и вправду хромает.

- Я прихожу сюда по воскресеньям, после церкви.

- А это, - Слейтер указал на розовые кусты, - ты посадил?

Медленно, тяжело Джек опустился на колени. Поставил цветы в металлические вазы у подножий могил, заботливо поправил.

- Да, я. Когда вышел из больницы. Знаешь, на всякий случай, если ты…

Он замолчал, не зная, стоит ли продолжать. Слейтер смотрел на отца во все глаза: ему казалось, что этого человека он видит впервые.

- На случай, если ты здесь больше не появишься.

Он поднял глаза в сияющие голубые небеса, затем обвел взглядом соседние могилы.

- Через несколько лет и я лягу рядом с ними. А цветы останутся.

Сдвинув брови, старик с трудом поднялся с колен, достал садовые ножницы и начал срезать с кустов увядшие розы. Слейтер, не отрываясь, смотрел на его руки - мозолистые, натруженные руки человека, более шестидесяти лет отдавшего тяжелому труду земледельца и скотовода.

Слейтер не знал, что эти руки умеют так осторожно, так нежно прикасаться к цветам.

Два человека боролись в Слейтере. Один хотел излить отцу всю свою ненависть, всю горечь многолетних обид. А другой - ребенок, которого Слейтер считал давно умершим, - жаждал броситься ему на шею и зарыдать.

- Я винил во всем тебя, - сказал наконец Слейтер. Голос его был спокоен: он не обвинял, не пытался затеять ссору - просто честно рассказывал о своих чувствах.

- Я потерял вас обоих. - Джек погладил рукой нераспустившийся розовый бутон. - И Джини - навсегда.

«Почему эти слова меня не радуют? - думал Слейтер. - Разве не это я мечтал услышать? Признание, что мы ему небезразличны, что ему в жизни нужно что-то еще, кроме этого проклятого ранчо?…»

Страшная тяжесть навалилась ему на плечи. Тяжесть, которую он носил в себе десять лет.

- Я тоже виноват в этом. Ведь мы могли ее остановить!

Джек покачал головой.

- Ей было всего семнадцать, и она была влюблена. Впервые в жизни. Разве можно остановить любящую женщину? Твою мать тоже пытались удержать ее родители - и что из этого вышло?

- Маму?

- Да. Я был простым ковбоем, сезонным рабочим. А она - самой красивой девушкой, какую мне случалось видеть. Ее родители твердили, что из меня ничего путного не выйдет, что всю жизнь мы будем перебиваться с хлеба на воду, а после смерти я оставлю ее без гроша и с выводком сопливой ребятни. - Он наклонился и вдохнул сладкий аромат роз. - А нам было всего по восемнадцать… вот мы и сбежали вместе.

«Так вот почему отец все эти годы работал на износ, - подумал Слейтер. - Вот почему ранчо и деньги стали для него главным в жизни. Вот почему и от нас с Джини он требовал совершенства. Родители матери нанесли смертельный удар его гордости. Всю жизнь он доказывал, что чего-то стоит, - им, жене, себе самому».

- Я любил твою маму - так любил, что порой самому страшно становилось. Может быть, поэтому я частенько бывал с ней неласков. Мне казалось, что я не заслуживаю ни ее, ни вас. Я работал как одержимый: все вокруг твердили, что добром это не кончится, что рано или поздно я потеряю все.

Он наклонился и потрогал другой бутон.

- И, похоже, они оказались правы.

И Слейтер понял: пора поворачивать вспять. Обратный путь будет нелегким - но он и не ищет легких путей. Настало время вернуться туда, куда он поклялся никогда не возвращаться.

Домой.

- Нет, папа, - тихо ответил он и протянул руку. - Они не правы. У тебя остался я.

Джек непонимающе взглянул на руку сына, затем поднял глаза, чтобы посмотреть ему в лицо. В усталых темных глазах его мелькнул огонек радости, и он протянул в ответ свою ладонь. Пальцы его заметно дрожали.

Отец и сын пожали руки, несколько секунд молча в нерешительности смотрели один на другого и вдруг бросились друг другу в объятия.

Легкий ветерок с востока колыхнул кусты, и воздух наполнился сладким ароматом роз.

Отец и сын улыбались, не стыдясь блестевших на глазах слез.

- Значит, на Аляску едешь? - спросил наконец Джек. - Ты ведь всегда ненавидел холод!

Слейтер расхохотался.

- Не от тебя первого я это слышу! А теперь расскажи о той лошади, что чуть не проломила тебе череп.

- Привет, Кейси! Рад тебя видеть. Подожди минутку.

Кейси припарковала свой грузовичок у загона. Джим Берк, верхом на статном буланом жеребце, помахал ей рукой и снова повернулся к коровам, сгрудившимся в дальнем конце корраля.

Коди и Трой, выйдя из машины вслед за матерью, с восхищением следили, как, умело управляя лошадью, Джим отделяет одну корову от остальных и гонит в сторону. Другие работники приветствовали его мастерство аплодисментами и поощрительными выкриками.

- Ну, что ты о нем скажешь?

Застегнутая врасплох, Кейси обернулась - и встретилась взглядом с темными глазами Джека Слейтера. Тугое кольцо боли сдавило сердце, и улыбка далась Кейси с большим трудом.

- Отличный конь.

- Я знал, что он тебе понравится.

Кейси непонимающе взглянула на жеребца, затем снова повернулась к Джеку.

- Вы хотите сказать, что согласны продать мне этого красавца?

- Ну да. Это он и есть.

«Не может быть! - думала Кейси. - На такого великолепного коня мне не хватит денег, даже если я проработаю десять лет!»

- Мистер Слейтер, - начала она, кашлянув, - боюсь, я не могу себе позволить такую покупку. Может быть, через несколько лет…

- Зови меня «Джек». - Он свистнул, и Джим, натянув поводья, повел жеребца на конюшню. - Заходи в дом и присаживайся. Я сейчас подойду.

- Но…

- Иди, - твердо прервал он ее. - А я покажу твоим мальцам, каково сидеть на спине у настоящего породистого рысака.

Коди и Трой с восторженным визгом бросились на конюшню.

- Мистер Слейтер… Джек…

- Не беспокойся. - Он махнул рукой в сторону дома и пошел к ребятам. - Я за ними присмотрю.

Кейси поднялась на крыльцо и вошла в дом. Румяная седовласая экономка провела ее в кабинет и предложила удобное кожаное кресло.

Но сидеть Кейси не хотелось - ее томила непонятная тревога. Она встала и начала ходить по кабинету, оглядываясь кругом. Огромный дубовый стол, заваленный бумагами. Окна от пола до потолка, откуда открывается вид на лужайку. И фотографии на стенах. Десятки, а может, и сотни семейных фотографий. Слейтер, Джини, их мать. Школа, дни рождения, Рождество. На каждом бумажном квадратике - частица прошлого, которое уже не вернуть.

Кейси подошла к стене, чтобы взглянуть на снимки поближе. В глазах защипало, когда она увидела лицо лучшей подруги. На одном из снимков они с Джини стояли, обнявшись, смеясь над какой-то шуткой, и лица их светились беззаботным весельем, какое возможно только в юности.

Прошло десять лет, но ей по-прежнему не хватало Джини. Даже сейчас порой приходило в голову: как сложилась бы их жизнь, если бы…

Но что толку гадать? Жизнь сложилась так, как сложилась, и Кейси должна, стиснув зубы, продолжать свой путь, даже если сердце разбито, а мечты рассыпались во прах.

«Я выдержу! - сказала себе Кейси. - Я не сдамся!» Но она сама чувствовала, как фальшиво и беспомощно звучат эти слова.

- Это моя любимая фотография, - послышался вдруг над ухом глубокий мужской голос. - Эта и та, что над ней.

Кейси застыла, словно примерзла к полу. Медленно, очень медленно она обернулась.

Слейтер!

Подойдя к стене, он взял в руки верхний снимок.

- Здесь Джини всего два годика, а мне девять. Снято незадолго до маминой смерти. Последнее Рождество, которое мы встретили вместе.

Кейси с трудом оторвала взгляд от его лица и взглянула на фотографию. Мать Слейтера с малышкой на руках сидела на фоне роскошно наряженной елки и улыбалась в камеру. Рядом прислонился к стене худенький мальчуган - Слейтер. Отец его стоял позади и немного в стороне, как бы отстранившись от семьи.

- В том году мне подарили велосипед, - задумчиво улыбнулся Слейтер.

Повесив фотографию на стену, он повернулся к Кейси.

- Кейси, прости меня.

Кейси потрясенно молчала: он был здесь, в доме отца, и он просил прощения.

- Ударь меня, если хочешь, - продолжал Слейтер. - Делай все что угодно. Только скажи, что ты меня прощаешь.

Ударить - хорошая мысль, решила Кейси. Но прощать или нет, она еще подумает.

- Что ты здесь делаешь?

Слейтер подошел к окну, за которым двое работников подстригали траву.

- Я хотел уехать из города, но доехал только до кладбища. - Он повернулся к ней. - Ты знаешь, что отец посадил на могилах розы?

Кейси неуверенно кивнула. Она не понимала, что происходит, и боялась даже думать о том, что еще может произойти.

- Почему же ты мне не сказала?

- Потому что ты взрывался всякий раз, как я заговаривала с тобой об отце.

- Ты права, я не хотел ничего слушать. - Он подошел и взял ее за руку. - Боялся. Все эти годы меня поддерживала только злость, она помогала мне бороться с горем. Я чувствовал: если уйдет злость - на ее место придет невыносимая скорбь по единственному человеку, который меня любил.

- Твой отец любит тебя, - тихо ответила Кейси. - И всегда любил. Просто не знал, как выразить свою любовь.

- Похоже, у меня та же проблема.

Он взглянул на нее, и Кейси показалось, что глаза его стали глубже и темнее обыкновенного. Или, может быть, так их преобразил взгляд, полный нежности и любви?

Снаружи доносились обычные звуки: ржание лошадей, голоса ковбоев, чей-то веселый свист… Но в кабинете царила тишина.

- Я почти сразу понял, что натворил, - заговорил Слейтер, - каким оказался глупцом, когда выплеснул гнев на тебя. Я думал, что, если уеду, так будет лучше для всех. По дороге свернул на кладбище - и встретил там отца. Он принес цветы для мамы и Джини. - Слейтер грустно улыбнулся. - Как-то нехорошо кидаться в драку у них на глазах, как ты считаешь? По-моему, мы с отцом нормально поговорили впервые в жизни. Не спорили, не ссорились, не кидались обвинениями - просто разговаривали. Ты оказалась права: он любил нас с Джини, всегда любил, но смерть матери сломила его; после нее он как бы закрылся от всех, притворился, что ничего не чувствует. Иначе было бы слишком больно жить.

Он поднес ее пальцы к губам, и Кейси почувствовала, как по телу пробежала дрожь.

- Ты была права, во всем права. Сегодня я, в сущности, сделал то же, что и тогда, после смерти Джини, - сбежал, потому что боялся любви, боялся ответственности за тех, кого любил, особенно за тебя, Коди и Троя. Сама мысль о том, что я могу вас не уберечь, пугала меня до полусмерти. Вот я и сбежал, как делал все десять лет.

- Не бойся за нас, любимый, - прошептала Кейси, крепче сжав его руку.

Она не ошиблась: глаза Слейтера изменились. В них появился свет, которого не было раньше, - свет мира и покоя. Как обрадовались бы такой перемене его мать и Джини! Но, может быть, они и радовались, глядя на Слейтера с небес.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и вдруг отступил в сторону.

- Ах да, совсем забыл! - Он вытащил из кармана аккуратно сложенный листок бумаги. - Я нашел себе новую работу и хочу с тобой посоветоваться.

Новую работу?! Только что признался в любви, а теперь говорит о работе?

- Мне казалось, у тебя уже есть работа, - сдавленным голосом произнесла она. - На Аляске.

- Ну, Кейси, ты же знаешь, я не выношу холода. Нет, я нашел в газете объявление, которое мне пришлось по душе. Одна беда: в такой работе у меня нет никакого опыта!

Кейси стиснула зубы - нет, она не закричит и не бросится на него с кулаками. Не доставит ему такого удовольствия.

Слейтер развернул листок и начал читать:

- «Уважаемая миссис Акасия Донован Морган! Недавно мне случилось прочесть в «Грэнит-Ридж газетт» ваше объявление. Меня очень заинтересовало предлагаемое вами место мужа и отца. К сожалению, мне не хватает опыта и квалификации, однако я люблю работать и быстро учусь».

Кейси схватилась за стену, вдруг ощутив, что ноги ее не держат.

- «Я люблю детей, - продолжал Слейтер, - особенно двоих, которых зовут Коди и Трой. Разумеется, они заслуживают всего самого лучшего, но я буду, не жалея сил, работать над собой, чтобы стать для них достойным отцом и примером в жизни. А главное - я буду их любить».

Он аккуратно сложил бумагу и, положив ее на стол, устремил на Кейси вопросительный взгляд.

- Может быть, и муж из меня не лучший, - продолжил он, шагнув к ней, - но знаю одно: в целом мире мне не найти работы лучше и важнее этой. И еще знаю, что люблю тебя больше жизни. Пожалуйста, скажи, что тоже меня любишь! Скажи, что выйдешь за меня замуж!

Кейси не могла говорить. Она всхлипнула и бросилась ему на шею. Слейтер подхватил ее и закружил по комнате, покрывая ей лицо поцелуями.

- Так ты любишь меня? - спрашивал он. - Ты не ответила!

- Конечно, люблю! И всегда любила, дурень ты этакий!

Не слишком романтическое признание, но Слейтер, похоже, не обиделся.

- Ты выйдешь за меня замуж? Немедленно! Прямо сегодня!

- Может быть, лучше завтра? - прошептала она. - Знаешь, к такому событию надо подготовиться. Я хочу, чтобы твоя невеста была неотразимой!

- Ты всегда неотразима, дорогая. - Из кармана джинсов он достал кольцо. - Это обручальное кольцо моей матери. Его отдал мне отец. - С этими словами он надел кольцо ей на палец.

- Так твой отец все знает?

Слейтер широко ухмыльнулся.

- Разумеется! И счастлив, что у него наконец появятся внуки. Требует, чтобы мы с тобой нарожали еще с полдюжины.

Слезы счастья хлынули у нее из глаз и потекли по щекам. Кейси боялась, что сердце ее разорвется от радости.

- Полдюжины? - Она подняла на Слейтера сияющие глаза. - Похоже, твой отец не разменивается на мелочи!

- Как и его сын, - ответил Слейтер. - Пойдем скажем мальчикам?

В конюшню они вошли обнявшись. Здесь Коди и Трой под присмотром Джека Слейтера кормили морковкой буланого жеребца.

- Папа, она согласилась! - воскликнул Слейтер и, подхватив Кейси на руки, закружил ее по конюшне.

Морщинистое лицо старика озарилось широкой улыбкой. Коди и Трой с радостным визгом бросились к счастливой паре.

- Слейтер! - кричали они. - Почему ты вернулся?

Слейтер опустил Кейси на землю и, не выпуская ее руки, присел перед детьми на корточки.

- Видите ли, ребята, однажды я прочел в газете объявление о том, что некая дама по имени Кейси ищет мужа…