Зефирка для чемпиона

Глава 35. Укор, помидор и к начальнику на ковёр

Глава 35. Укор, помидор и к начальнику на ковёр

Иду по коридору, и каблучки отбивают весёлый ритм, мой силуэт отражается в стекле рамок, в которых вставлены фото спортсменов, и я замираю напротив одной.

На фотографии Руслан кажется серьёзным и собранным. Смотрит, будто соперника видит, и уже продумывает варианты нападения и защиты.

А я знаю его другим. Улыбающимся так открыто! Весёлым в компании, испуганным рядом с собаками, добрым и щедрым в приюте для животных.

Боже, как же я его люблю! Любого люблю!

Дорогая вселенная, благодарю тебя за то, что этот человек вошёл в мою жизнь. Спасибо, что дала мне шанс встретить такого необыкновенного мужчину, да ещё там, где не ожидала.

Низкий поклон за то, что Аскеров ни разу не упрекнул меня в излишней полноте, и, похоже, его всё устраивает. И спасибо за то, что я становлюсь увереннее в себе.

Да, моя фигура далека от совершенства по меркам модных журналов, но рядом с Русланом я ощущаю себя нормальной! Благодарю тебя за это, дорогая вселенная!

– Зефира?

Спускаюсь с небес, где мысленно порхала от счастья, на бренную землю, и замечаю Ложкина. Он смотрит хмуро, недовольно поджимает губы, и у меня ёкает в груди.

– Зайди ко мне, – бросает и идёт к кабинету.

Следую за начальником.

«Что случилось?» – паникую я, вспоминая, где могла накосячить.

Ничего не приходит в голову, и я не знаю, что и думать. Может, снова привет от Таиры? Неужели никак не успокоится? Или дело в переводе в клуб Марата? Да, точно, больше вариантов нет. Отказываюсь сразу, как сажусь напротив мужчины:

– Если вы хотели поговорить о переводе, то я сразу отказываюсь. Спасибо за возможность, Игорь Степанович, но меня всё устраивает в вашем центе.

– Тогда пиши заявление об уходе, – огорошивает Ложкин.

– Что? – теряюсь я и подаюсь вперёд: – Мы меня увольняете? Я не справилась? Скажите, в чём причина?

– Ты и сама знаешь, – устало отвечает он и откидывается на спинку дивана. – Зефира, в твоей ситуации перевод – это самый оптимальный выход. Ты теряешь одно, зато приобретаешь многое. Высокая должность, хорошая зарплата… Это рост!

– Теряю что-то одно? О чём вы, Игорь Степанович?

Он вздыхает и смотрит на меня, как директор на школьницу, которую застукал за поцелуем.

– Я предупреждал, когда нанимал тебя, что служебные романы здесь запрещены. И долго молчал, надеясь, что вы оба одумаетесь. Ухватился за предложение от Марата, чтобы уладить всё тихо и мирно. Но вы…

Он вскакивает и начинает ходить из угла в угол. А я растерянно смотрю на него, осознавая, что такое правило действительно было. Но я, окрылённая яркими чувствами, почти забыла о нём. С другой стороны, мы и не афишировали наших отношений.

– Что мы? – спрашиваю с замиранием сердца.

Ложкин замирает напротив меня и смотрит сверху вниз:

– Пока ты не начала всё отрицать, скажу сразу. Я слышал твой разговор с помощником Егора, когда заходил обсудить твой перевод. Вы так увлеклись спором, что даже не заметили меня. Я знаю, что у вас с Русланом отношения!

– Вот о чём вы, – говорю тихо и, понимая, что отрицать бесполезно, качаю головой: – Но мы ничего лишнего себе на работе не позволяли.

Вздохнув, он опускается рядом со мной и берёт за руку:

– Зефира, пойми. Эти правила придуманы не для того, чтобы тебе и Руслану жизнь испортить. По-человечески, я за вас двоих рад! Аскеров давно ни с кем не встречался, а ты очень милая девушка.

– Тогда в чём же дело? – спрашиваю напрямик. – Почему я должна уйти, если всего лишь влюбилась? Это же не преступление? Я всеми фибрами души желаю любимому человеку только хорошего, буду стараться ещё больше…

– Да не нужно стараться! – в сердцах перебивает он и на эмоциях продолжает: – Ты только представь, что будут думать и говорить, когда дверь в массажный кабинет будет закрываться!

Внезапно вспоминаю, как Рус отказывался перевернуться, и, зажав ладонями рот, вскакиваю:

– Ах!

Лицо опаляет жаром, наверное, я стою красная, как помидор. Ложкин кашляет, отводит взгляд и машинально поправляет галстук.

– Прости, не хотело до этого доводить. Думал, что сама догадаешься, ведь Таира особенно сильно злилась, когда Руслан к тебе на сеанс уходил.

– Вы и о ней знаете? – в ужасе шепчу я.

– Я директор, – пожимает плечами. – Мне положено знать, что творится в центре… Да не переживай ты так! Я знаю, что вы бы так не поступили. Но мне важна дисциплина, пойми. А ещё вчера позвонил Константин Григорьевич, сказал, что скоро выйдет на работу. Он же был твоим наставником?

– Да, – машинально отвечаю, понимая, что меня в клубе не оставят.

Но и переводиться не хочу. Как же быть?

– До его возвращения два дня, – тихо сообщает Ложкин и мягко похлопывает меня по плечу: – Подумай и сообщи о своём решении.

– Хорошо, – отвечаю и поднимаюсь.

Выхожу и закрываю за собой дверь. Чувствую себя оглушённой, и всё валится из рук. К тому же беспокоит, что Руслан не появился на сеанс. Неужели ему тоже выговор сделали? Пойти и спросить самой духу не хватило.

«Благодарю, дорогая вселенная, за увольнение, – повторяю снова и снова. – Спасибо за новую работу».

Не хочу соглашаться на перевод. Это совершенно точно не понравится Руслану! Если уж здесь слухи росли, как на дрожжах, то можно догадаться, как сильно будет нервничать мой парень.

«Мой парень», – закрыв глаза, повторила про себя.

Как же это приятно звучит! Да, я не хочу его огорчать. Уволюсь!