Зеркало бывшей жены

Глава 12

Я осторожно выбралась из постели, стараясь не потревожить Бориса. Но мои опасения были напрасны. Он спал так крепко, что даже не шевельнулся. Лишь застонал во сне и что-то пробормотал. С нежностью глянув на его такое беззащитное во сне лицо, я побрела на кухню. Плюхнулась на табурет и сдавленно проговорила:

— А теперь скажи, что имела в виду.

— Только то, что ты не желаешь признавать.

Я молчала, ожидая, что Анжела скажет дальше.

— Ты не задавалась вопросом, почему он стал проявлять к тебе интерес только недавно? А до этого почему-то ты его вполне устраивала, как друг.

Я замотала головой. Мысли в голове шевелились тяжело, как пудовые валуны. Может, все дело в том, что мне не хотелось ее слушать. Падать с такой недосягаемой высоты, где я только-только научилась парить.

— Он чувствует мое присутствие рядом с тобой, — с сочувствием произнесла Анжела. — Только поэтому его тянет к тебе.

Всхлипнув, я закрыла уши руками, не желая этого слушать. Глупая. Как это может помочь, если голос звучит прямо в голове? Назойливо, как прилипчивая мелодия.

— Я советовала тебе, как себя вести, что говорить, как выглядеть. И он почувствовал это. Почувствовал мою энергию.

— Значит, Борис на самом деле ничего ко мне не испытывает? — глухо проговорила я.

— А ты думала иначе? Дорогуша, посмотри на себя, а потом вспомни, какой была я. Как думаешь, сможет он после меня полюбить такую, как ты.

Я вздрогнула, будто от удара. Анжела никогда еще не говорила со мной так безжалостно. Обычно наоборот старалась приободрить, внушить уверенность в себе. Поэтому такие слова от нее звучали вдвойне болезненно.

— Зачем ты это говоришь? — едва я сумела выдавить из себя, чувствуя, как по щекам скатываются тяжелые капли.

— Потому что тебе никто больше не скажет правду. Помнишь, ты как-то сказала, что хотела бы оказаться на моем месте. Лишь бы я была жива.

Последние ее слова заставили немного отрешиться от терзающих сердце игл.

— Я до сих пор так думаю…

— У тебя есть такая возможность, Тань.

— Ты о чем? — Я нервно уцепилась пальцами в столешницу.

— Позволь мне управлять твоим телом.

Я едва не свалилась на пол и тут же вскочила. Выставила руки вперед, будто это могло удержать призрака.

— Разве такое возможно?

— Для обычных духов нет. Но у меня есть ведьминская сила. Долгое время я подпитывала ее из зеркала. И теперь достаточно сильна. Я могу снова жить, Тань. Жить в тебе.

— А я? Что будет со мной?

— Ты тоже будешь здесь, рядом со мной, в своем теле.

— Но не смогу им управлять?

— А насколько ты до этого ценила эту возможность? Вспомни, сколько раз хотела просто умереть. Считала свою жизнь никчемной. Так вот, я предлагаю тебе великолепный шанс прожить такую жизнь, что у тебя дух захватит. Такую, какую ты никогда бы не прожила сама. И ты будешь знать, что сделала счастливыми трех самых близких тебе людей. По крайней мере, так ты говорила. Меня, Дениску и Борю. Скажи, кто вообще заметит, что тебя не станет? Может, мама? Да она наоборот в восторг придет от того, как у тебя великолепно начнет складываться жизнь. Мы еще ей внуков родим с Борей.

Я вскрикнула и зажала рот ладонью. С трудом сдерживала рвущиеся наружу рыдания. Все, что она говорила, было чудовищной, но правдой. Действительно, как я жила до этого? Просто ела, спала, ходила на работу, наблюдала за тем, как проходит жизнь у других. Более сильных, смелых, уверенных в себе. По-настоящему начала жить только несколько дней назад. И то потому, что мной руководила Анжела. Она права во всем. И я вполне могла поверить, что и интерес Бориса ко мне объяснялся только этим. Тем, что он почувствовал рядом ее. Низко склонив голову, я прошептала:

— Хорошо… Я согласна. Что мне нужно делать?

— Принеси зеркало, — послышался вкрадчивый голос Анжелы.

Когда я снова вернулась на кухню с зеркалом в руках, мне показалось, что все вокруг потемнело. Пальцы в том месте, где касались поверхности вещицы, покалывало. Я с трудом сдерживалась, чтобы не отшвырнуть дьявольскую стекляшку и не убежать с криком. Но вместо этого села на табурет и уставилась в зеркало, лежащее у меня на коленях.

В какой-то момент по его прозрачной поверхности пробежала рябь, будто на озере. Руки сковало таким холодом, что я почти их не чувствовала. Этот холод заползал все дальше, поднимаясь вверх и опутывая тело липким коконом. В какой-то момент я перестала дышать и поняла, что могу обходиться и без этого. Наблюдала за собой будто со стороны и одновременно изнутри. За тем, как дышит, шевелится собственное тело. Уже не подвластное моему разуму. В углу кухни возле двери увидела темную фигуру в широкополой шляпе. Почему-то она больше не пугала.

Красивое, хоть и немолодое лицо смотрело на меня с жалостью.

— Что ты наделала? — послышался глухой, будто сквозь толстый слой ваты, голос. — Зачем ты позволила ей?

— Убирайся, — прошипели мои собственные губы, выполняя повеление Анжелы. — Убирайся обратно в зеркало. И не мешай мне жить. Это из-за тебя я умерла. Так не мешай снова.

— Это не твоя жизнь, — послышался легкий, как дуновение ветерка, вздох призрака. — Так неправильно.

— Пошла вон, — завопила Анжела и тут же осеклась, сообразив, что теперь-то ее слышат все.

Я, сжавшись в комок, с тоской смотрела на все изнутри, чувствуя, что совершила самую страшную ошибку в жизни. Пусть непутевая и жалкая, но это моя жизнь. Мое тело. Попыталась озвучить эту мысль Анжеле, но она бесцеремонно шикнула на меня и пошла обратно в комнату. Легла рядом с Борисом и обняла его. Я закрыла глаза, чтобы не видеть этого. Слишком больно…

Очень странное ощущение, когда сама не спишь, а тело твое пребывает в забытьи. Ты слышишь собственное мерное дыхание, видишь черные завесы вместо век, потому что глаза твоего тела закрыты. Шевелишься внутри, но при этом твои члены неподвижны. Я не могла заснуть так, как сделала это Анжела в моем теле. Целую ночь просто сидела внутри немой пленницей. Слушала ночные шорохи за окном, биение ветки о стекло, дыхание Бориса и свое собственное. С нетерпением ждала утра, хотя понятия не имела, что оно может изменить. Я будто лишилась дома и сейчас не знала, куда мне податься. Если раньше считала себя одинокой, то теперь поняла, насколько же была неправа. Одинока я сейчас. Запертая в карцере, куда не проникнут даже тюремщики. Даже Анжелина бабушка не появлялась, спрятавшись в зеркальной глубине и предоставив меня собственной участи.

Когда мое тело зашевелилось, я издала радостный возглас. Наконец-то закончилась изощренная пытка. За эту ночь я много передумала и поняла, что не намерена так просто сдаваться. Всю жизнь прожить в таком состоянии — уж лучше смерть. Я просто не представляла, на что себя обрекаю, позволяя Анжеле взять верх. Но пока приходилось выжидать удобного момента, чтобы убедить подругу вернуть все обратно.

Она открыла глаза, и меня ослепил яркий свет. Никогда не думала, что он настолько прекрасен. Даже трещина на потолке сейчас казалась удивительной, настоящей. Я с восторгом упивалась возможностью снова видеть. Анжела повернула голову в сторону Бориса, и я почувствовала, как наши с ней губы растягиваются в улыбке. Наш любимый мужчина. Она поднялась и пошла варить ему кофе. У Анжелы он всегда получался удивительным. Я, даже зная рецепт до мелочей, ни разу не смогла повторить его вкус. Будто она знала особый секрет.

Послышался шум воды из ванной — значит, Борис встал и принимает душ. Я напряглась внутри, не зная, как смогу выдержать то, что будет дальше. Да и понятия не имела, что предстоит. Может, Борис уже жалеет о том, что случилось, и сейчас деликатно об этом скажет. Попросит остаться друзьями.

Анжела поставила кофе на двух сторонах стола и села на табурет. Подперла подбородок рукой и слегка склонила голову. Ее привычный жест. Я так и видела ее прежнюю с задорным красным хвостиком на затылке и кошачьими глазами. Словно пантера, в любой момент готовая к прыжку.

Борис появился на пороге, обернутый в полотенце на бедрах. Я ожидала, что он окажется смущенным, виноватым. Но от выражения его лица все внутри превратилось в тающее мороженое. Эта улыбка, согревающая душу, сияние голубых глаз. Я бы все отдала за то, чтобы сейчас оно было обращено лишь на меня.

— Танюш…

Анжела улыбнулась и кивнула ему в сторону кофе.

— Будешь?

— С удовольствием.

Он сел за стол и обхватил чашку ладонями. Продолжал смотреть на меня так, что сердце щемило.

— Я вчера вел себя, как идиот, да? Ну, с тем твоим пижоном?

— Вовсе нет, — озвучила Анжела мои собственные мысли. — Мне было даже приятно.

— Ты не жалеешь?

— Ни о чем, — и я была полностью с ней согласна. — Честно говоря, я думала, что в таком состоянии ты мало что запомнишь из вчерашнего, — усмехнулась она.

— Самое важное запомнил, — улыбнулся он. — И теперь хочу сказать тебе то, что уже давно должен был.

Собираясь с духом, он взял чашку и отхлебнул ароматный напиток. Тут же улыбка медленно сползла с лица. Борис озадаченно почесал затылок.

— Как тебе удалось?

— Что именно?

— Кофе… Оно такое же…

Он осекся и умолк, уставившись в черную жидкость.

— Тебе ведь до сих пор не хватает ее? — мягко спросила Анжела. — Скучаешь по ней?

— Иногда, — хрипло проговорил он. — Но с каждым днем становится легче. Особенно, когда ты рядом.

— Ангелочек мой, — промурлыкала она, а я вздрогнула. Почему Анжела так странно к нему обращается?

Борис побледнел так, что мне показалось — ему плохо. Посмотрел на нее с таким ужасом, будто перед ним разверзлась земля.

— От… откуда ты… Пожалуйста, не называй так… Это слишком… личное…5d4aa3

— Ты бы хотел, чтобы она вернулась? — почти перестав дышать, произнесла Анжела. — Хотел бы?

Борис дернулся и обхватил голову руками. В этот момент я поняла, что если он скажет: «Да», то я смирюсь. Как ни будет трудно, останусь здесь пленницей и позволю им быть счастливыми. Поняла, насколько для меня важно, чтобы Борису было хорошо. Важнее, чем все на свете… даже моя собственная жизнь. Анжела тоже напряженно ждала. Я ощущала, как колотится ее сердце в ожидании ответа. Если бы у меня было мое собственное, наверное, они бы сейчас звучали в унисон.

— Долгое время я мечтал об этом больше всего на свете, — глухо заговорил Борис, отставив чашку. — А потом в какой-то момент… Увидел твое лицо. Такое милое, нежное. Помнишь тот вечер, когда мы собрались у нас дома… полгода спустя после смерти Анжелы? Я тебе жаловался на жизнь, заливал горе коньяком. А ты слушала, все понимала и поддерживала. Прибежал Дениска. Сказал, что заснуть не может, что ему опять снятся кошмары. И ты придумала ритуал. Приготовила горячее какао и сказала, что существует заклинание, избавляющее от кошмаров. Помнишь?

Анжела молчала. Я внутри нее хрипло проговорила:

— Все плохое уходи

С нашего с тобой пути,

Куда ночь, туда и сон,

Пусть туманом станет он.

Злые чары сгинут вновь,

Ведь с тобой моя любовь…

— Ты тогда напоила Дениску какао, мы вместе уложили его в постель. Ты несколько раз повторила эти слова, поцеловала его. Сказала, что пока ты с ним, никакие кошмары ему не страшны. Ты прогонишь все плохое… Когда я смотрел потом в умиротворенное Денискино лицо, на то, как ты сама на него смотрела… Наверное, в тот момент я и понял, что полюбил снова…

— Но меньше, чем Анжелу, правда? — ее голос дрожал от едва сдерживаемых слез. Мне же ни к чему было сдерживаться, и я рыдала внутри нее.

— Нельзя так сравнивать. — Он вздохнул и покачал головой. — Ее я любил по-своему, тебя по-другому. Вы слишком разные… И для обеих всегда найдется место в моем сердце. Я всегда буду помнить Анжелу, но с тобой… С тобой я чувствую, что могу двигаться дальше. Что я просто хочу жить…

— Значит, ты полюбил меня давно? — я едва слышала ее голос, таким он стал слабым. — Не тогда, когда я сделала новую прическу, стала увереннее в себе и…

— Это такие глупости, — Борис возмущенно всплеснул руками. — Неужели ты не понимаешь, что дорога мне такая, какая ты есть. Все это мишура… Это никогда не было для меня главным. Ни в Анжеле, ни в тебе. Я люблю тебя, Тань. Сколько раз мне сказать об этом, чтобы ты поверила? И тогда, на даче, я собирался тебе сказать об этом. Хотел попросить, чтобы ты всегда была с нами… Кольцо купил…

— Кольцо? — потерянно спросила Анжела.

— Да… Постой, оно у меня с собой. В кармане брюк осталось. Я сейчас…

Он вскочил и бросился в комнату, а я замерла, не зная, что сказать или сделать. Всю меня переполняли одновременно радость и печаль. Радость из-за того, что на самом деле я дорога Борису так же, как и он мне. Печаль из-за того, что все еще любила Анжелку и понимала, что она сейчас чувствует.

Ощущение, похожее на хлопок, будто из меня выдернули пробку, мешающую дышать и чувствовать. Я больше не воспринимала внутри себя постороннего разума. Снова могла владеть своим телом и осторожно шевелила руками и ногами. Пьянящее, ни с чем несравнимое чувство, будто вернулась домой — туда, где мне лучше и комфортнее всего. Взгляд наткнулся на зеркало, лежащее на столе. Я с некоторой опаской взяла его в руки и в колеблющемся рябью отражении увидела лицо подруги.

— Береги их, Тань, слышишь? И прости меня, если сможешь… Просто я… так не хотела умирать…

По ее щекам катились слезы, и я ощутила, что и сама плачу. Сейчас я будто снова теряла ее. Боль такая же сильная, как и в тот раз, когда я узнала о ее смерти.

— Конечно, я прощаю тебя, — прошептала я. — И буду беречь их… Но ты и сама ведь увидишь. Ты всегда будешь здесь, со мной. Я буду часто разговаривать с тобой. Рассказывать каждую мелочь из их жизни.

— Нет, не буду… — Отражение покачало головой из стороны в сторону. — Я ухожу, Тань. На этот раз навсегда. И так будет правильно… Наверное, я просто не хотела замечать очевидного… Того, что теперь рядом с ними твое место, а не мое…

— Тань, ты плачешь? — послышался возле двери растерянный голос.

Я только на секунду подняла глаза на Бориса, успевшего надеть брюки и рубашку и держащего сейчас в руках коробочку, обитую красным бархатом. Потом снова перевела взгляд на зеркало. Оттуда на меня смотрело собственное отражение. Исчезло ощущение затягивающей глубины.

Она ушла… Ушла навсегда…