Зимние звезды

Глава 21. Обида.

Ты уже взрослая, и я думаю мы можем договорится.

Кажется, что она на глазах перевоплощается в деловую женщину. Поза, голос, все поменялось.

- Почему вы простили отца?

Мне стало любопытно.

- Я же сказала, я люблю его. - чуть ли не брезгливо и как будто дурочке, повторила мне.

- Да, я слышала, но ведь ещё была причина?

Мне кажется что это не все. Она слишком обидчиво рассказывала, чтоб я поверила, лишь в чистую любовь. Ее поза меняется, хмыкает и скрещивает руки на груди.

- Знаешь, мне казалось, что если я его потеряю, я проиграю Злате, потому что последнее, что она сказала мне, что я никогда не смогу добиться его искренней любви, будто я сама любить не умею.

- Так это все, чтоб доказать человеку, которого то и в живых нет, что вы выиграли, прожив с ним жизнь?

О, Боже, да эта женщина сумасшедшая. Тратить годы своей молодости и столько сил, доказывая кому-то, что он был не прав.

- Да, я не смогла отпустить прошлое и забыть все. - Выдохнула шумно и как то поникла, плечи упали в низ, - Но я правда люблю твоего отца.

Что же может сделать обида с человеком? Как сильно мы можем лелеять её в своём сердце и разуме. Она разъедает нас изнутри и разрастается, оплетая, словно плющ по всему организму. Подчиняя и манипулируя нашими действиями, желаниями и мыслями. Я слушала её и все больше ужасалась, масштабами трагедии. Ведь она ни дня не прожила счастливо, лишь в иллюзии того, что она хотела получить, и победить человека, который будет жить в сердце, несмотря ни на что, просто потому что он уже мёртв.

Обида - как же много власти, мы сами даём ей. Раз человек совершает поступки лишь руководствуясь прихотями этого чувства.

И тут я вспомнила слова Власова, о том, что он дал мне время, чтоб я забыла все обиды, чтоб мои чувства притупились и вернулся, чтоб создать новые воспоминания и исправить все. А ведь я тоже отношусь сейчас к нему, руководствуясь старыми чувствами, воспоминаниями и своими страхами. И да, обидами, что накопились за школьные годы. И ведь даже ждала от него извинения в первые минуты. Но сказал прости, лишь позже. И удовлетворила ли это меня? Нет. Я все еще не верила ему, все еще не доверяла, и да, я не отпускала обиду. Почему-то осознание этого родило во мне тревогу. Ведь я тоже, могу потерять что-то важное, если буду руководствоваться этим чувством. Да, пусть доверять я сразу не стану, но и отталкивать его перестану. И все его попытки исправить. Ведь, он мог измениться, его отношение ко мне и правда могло поменяться. Мы были детьми и много не понимали, поэтому допускать ошибки это нормально, главное дать себе и другим шанс их исправить.

- Я не промолчу. Отец узнает о Вашем поступке, - встала я со стула и подошла к окну. Все же смотреть ей прямо в глаза и говорить честно и открыто, я сразу не научусь, смелости еще не так много. - Но я могу сказать так же честно, что Новый год я встретила, вопреки всему, замечательно.

Как не странно, именно, благодаря, своему школьному кошмару.

Прошлась взглядом по двору и площадке, на которой я сидела.

- И что мы с вами поговорили, и решили, что все простили.

Скольжу взглядом дальше и вижу на лавочке, прям у моего подъезда мужской силуэт и кажется макушка у этого человека блондинистая. Я даже с мысли сбиваюсь, пытаясь разглядеть, сквозь снежинки, что снова активно падали хлопьями.

- Ты хоть понимаешь, как это сильно отразиться на наших отношениях? - Чуть ли не шипит змеей.

Поворачиваюсь к ней.

- За ваши отношения я ответственности не несу, разбирайтесь сами. Я лишь, могу сказать папе, что я не держу на вас зла и не обижаюсь, а жить ему свами дальше или нет, решать ему.

Я не могу решать за папу. Он всегда мне говорил, что люди склонны переносить ответственность за свои поступки, но все равно как не крути, но принимаем решение мы сами. Поэтому никому и никогда не позволяй решать за тебя или что-то навязывать, расхлёбывать последствия будешь ты сама. Я не могу повлиять на Юлю Михайловну, она должна сама разобраться, поэтому лучшее, что я могу сделать, это оставить их в покое. Но и промолчать не могу. Иначе ничего не измениться в жизни отца и ее тоже. А еще, почему я должна промолчать? Если мачеха не отпустит свою злобу, то и дальше будет травить своим ядом всех. Если раньше я надеялась на любовь и боялась ее, то теперь мне не нужно этого и бояться я ее перестала.

Еще раз кидаю быстрый взгляд в окно и мое сердце пропускает удар. Он сумасшедший!

Иду в коридор и роюсь в шкафу.Теть Юля идет за мной.

- Ты куда собралась я еще не договорила.

Нашла. Думаю, эта курта должна ему подойти. Папа может и ниже его ростом, но он достаточно плотный.

- А мне больше Вам сказать нечего.

Одеваю свою дублёнку, как хорошо, что я ее дома оставляла и осенние сапоги, к сожалению, зимние у меня были только те угги, что остались под ёлкой.

Я не в ответи за маму, или отца, могу только сказать за себя. И я ничего плохого Юле Михайловой не делала, поэтому моя совесть чиста. А дальше ей решать, что делать со своей обидой и своей любовью к моему отцу, если это и правда любовь. И я решаю сделать пометку у себя в голове еще за кое-что. Что я расскажу ему и о нашем с ней разговоре, честно и открыто. Думаю он тоже имеет право знать.

Мачеха пытается меня еще остановить, но я уже ее не слушаю, я вся в переживаниях о том, что мой кошмар, мог превратиться в снеговика. Сердце гулко и быстро стучит о ребра и кажется готово выпрыгнуть, ему настолько тесно там, будто оно оказалось в маленькой клетке.

Бегу по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней сразу. Странно, но я чувствую предвкушение встречи, а еще жуткое беспокойство, что заставляет мои руки трястись.

Выбегаю из подъезда и почти сразу натыкаюсь на него. Он сидит на скамейке, только ни как положено. То что предназначено для спины, ему сейчас заменяет сидушку, а ногами как раз упирается на то, где обычные люди сидят.

- Ты совсем псих? Почему не уехал сразу домой?

Подбегаю к нему и запрыгивая на скамью начинаю надевать на него куртку папы.

Мне кажется, или он очень бледный. От страха за него, руки начинают трястись сильней.

- Ка..к, все прошло? - спрашивает немного заикаясь. У него зуб на зуб не попадает.

Беру и обнимаю его, в попытках согреть. Его лицо оказывается у меня возле шеи и волосах.

- Давай я тебе такси закажу, - достаю телефон и открываю приложение, - Какой у тебя адрес?

- Эльф, все хорошо, я лишь чутка подмёрз, - голос и правда меньше дрожит, но я то чувствую какой он ледяной. В одной рубашке, да ты не не чудовище, ты реальный кошмар во всех смыслах и значениях. - Я ведь не мог тебя оставить с этой неадекватной, вдруг тебе моя помощь может понадобилась.

Я закатываю глаза и отстраняюсь, чтоб посмотреть на его лицо. Которое кажется совсем бледным.

- Я же сказала, что позвоню.

- Ага, так я тебе и поверил. Я знаю своего чебурека со школы. И она будет воевать и биться до последнего, но сама, не прося помощи.

Иногда мне кажется, что он действительно меня хорошо знает.

- Хотя бы опять кардиган бы мой натянул. - продолжаю возмущаться я.

А этот замерший кошмар, просто берет и проводит пальцем по моему лбу, разглаживая морщинки.

- Не хмурься, морщинки останутся, - смеётся еще на до мной.

Бью его по руке, но потом резко хватаю за нее. Руки кажутся, еще холоднее чем лицо.

- Ничего бы она мне не сделала, она никогда руку на меня не поднимала. Ты мне скажешь адрес или нет? - Все еще жду с открытым приложением такси на телефоне.

- Поехали со мной? Я не хочу быть остаток новогодней ночи один, в четырёх стенах. Сейчас почти, - смотрит на наручные часы, - Почти четыре утра. Обещаю привезти тебя обратно, как приедет твой отец. Если не уснём конечно.

Он так просто предлагает поехать к нему, как будто я бывала там каждый день до этого. И вообще, остаться рядом с ним. У меня снова возникает чувство неправильности к нему, что мы будто не можем вот так общаться, но я стараюсь это затушить. Я ведь только, что видела, что может делать с человеком обида, а чтоб простить нужно тоже идти на встречу.

- Ладно, - тяжело сглатываю, это слово мне даётся тяжело, будто делаю что-то противозаконное.

Он удивлённо поднимает брови, будто не верил, что я соглашусь. А зачем тогда предлагал?

- Уже хотел тебя уговаривать и даже нашёл офигенное оружие, благодаря которому ты бы точно согласилась. - хмыкает и прикрывает глаза ресницами. - А он не потребовался, даже как-то странно.

- Я не пойму, ты недоволен, что меня уламывать не пришлось, - скрещиваю руки на груди.

- Ага, такой план разработал, - смеётся и встаёт со скамьи, - сейчас покажу. Заказывай пока такси, адрес Прохорова 5.

Забиваю адрес и слежу за ним параллельно. Он заходит в мой подъезд и почти сразу выходит неся в руках маленького щенка с золотистой шёрсткой. Я тут же спрыгиваю со скамьи и подхожу к ним.

- Какое чудо, ты где его нашел? - умиляюсь я ему.

- Кажется твой двор просто место брошенок. Вначале нашет тут тебя, а теперь его, из сугроба выкопал, занёс в подъезд, чтоб не замёрз.

- Ну прям спаситель обездоленных, - саркастически закатываю глаза и забираю у него щенка.

- Скорее, вырвавший у судьбы все что хотел, когда то получить. Я всегда хотел золотого ретривера и мне кажется, что это именно та порода.

- А может это пекинес? - приподнимаю и заглядываю ему в мордочку.

Власов отрицательно машет головой.

- Нет у пекинесов морды приплюснутые.

Этот кошмар еще и в собаках разбирается. Вообще есть тема, в которую ты не знаешь?

Такси подъезжает очень быстро.

- Мы же его забираем? - уточняю на всякий случай, все же едем не в мой дом.

Артем машет головой и уже садиться в такси.

А хороший бы был аргумент, я обожаю собак. Везёт Власову сегодня неимоверно, где он такую удачу взял? Я тоже схожу и подберу.