Зимняя вьюга (СИ)

Глава 4

— Эй, Ника, я принес тебе поесть, — Тьян осекся, когда увидел заснувшую над древнем манускриптом девушку. Когда она ввалилась к нему пару часов назад, маловразумительно проклиная библиотеку богов, он без лишних расспросов предоставил ей доступ ко всем этим пылесборникам. Как обычно занимаясь делами Нижнего мира, он и думать забыл о посреднице.

Ближе к трем часам ночи, когда, наконец, он выполнил необходимый лимит бумажной волокиты на день, Князь вспомнил о Веронике и не поленился собрать для нее поднос еды. Он был уверен, что она, увлеченная чем-то, пока ему неизвестным, забудет поесть.

Ника же мирно спала, однако и во сне по ее руке струились черные ленты — веретеницы букв. Большинство одаренных существ учились быстрочтению, однако только половине удавалось выучиться, а уж читать во сне могли вообще единицы. Но Ника, это Ника, она во всем достигает совершенства.

Тьян оставил поднос, подошел к Веронике, легко и аккуратно поднял ее на руки. Поток букв прервался, отчего Ника недовольно заворчала во сне, но обвила руками его шею и, довольно вздохнув, положила голову на его грудь. Выходя из библиотеки, мужчина силой мысли погасил свет и затем отнес девушку наверх.

Давным-давно, с самого начала их знакомства, Ника повадилась спать в его кровати. Первый раз, правда, был по его инициативе — посредница явилась в ужасном состоянии, вся дрожа, отчаянно цепляясь за обрывки одежды.

Тогда Севастьян впервые увидел ее уязвимой. Сначала она злила его, эта назойливая, самовлюбленная девчонка, но затем он начал привыкать к ее неожиданным появлениям, к ее присутствию в своей жизни. Всегда уверенная, даже властная, сохраняющая трезвый рассудок в любое время. Непобедимая.

А тогда она стояла перед ним с полубезумным взглядом, а он, как ни пытался ее расшевелить, не сумел это сделать. И он впервые во взрослой жизни испугался.

Он сам осторожно раздел ее и помог принять горячую ванну, сам вытер, натянул одолженную у придворной дамы сорочку и уложил в постель. Всю ночь он грел ее, прижимая к себе, и только под утро забылся тревожным сном.

Когда он проснулся, ее голова лежала на его груди, руки оплетали талию, и сама она доверчиво прижалась к нему. В тот момент Севастьян понял, что произошло нечто ужасное — он привязался к ней.

Его мать, его дед десятки лет прививали ему ненависть и страх перед привязанностями. Ощутив, что Ника стала дорога ему, Тьян пришел в ужас. Он улизнул из своей спальни и неделю провел в человеческом мире, надеясь, что Вероника забудет дорогу к его дому.

Надежды не оправдались. Стоило ему вернуться, как она появилась и произнесла серьезно: "Спасибо". А затем, она обняла его.

Севастьяну стоило большого труда не отшатнуться. Такое было с ним впервые, и он просто не знал, что делать. Как отвратить ее от себя. А может, не хотел.

С той поры завязались их отношение, представляющее собой нечто большее, чем дружбу. Ну а Ника…

Тьян усмехнулся.

Ника с той поры не раз ночевала вместе с ним.

Елена готовилась к первому в своей жизни балу. Князь устраивал прием для благородных семей, и она, как жена одного из Лордов, обязана была присутствовать. Весь ужас ее положения нельзя было передать: в спешном порядке Лекс вдалбливал ей азы преемственности аристократии, имена и положение наиболее важных гостей. Кроме того, понадобились уроки танцев, этикета — чего Елена, в общем-то, не ожидала, поскольку в институте уже изучала эту науку — и, страшно подумать, музицирования. Уж с какого бока ей умение играть на пианино — непонятно, но Лилим настаивала на разучивание гимна Ада — подумать только, гимн Ада? — а Елена не могла ей отказать.

Девушка вздохнула. Обязанности Кота в качестве Лорда требовали все больше времени, особенно если учесть, что он отсутствовал восемь лет. Виделись они в основном по ночам, хотя в последнее время Елена стала замечать усталость Кота. Она полагала, и довольно справедливо, что после дня работы у Константина не остается сил заниматься любовью с женой.

Елена грустно посмотрела на свое отражение. Не то чтобы она жаловалась. Просто… идеалистической сказки сразу после свадьбы не получилось. Оно и понятно — при знакомстве чуть больше месяца, учитывая время на подготовку к свадьбе, узнать друг друга получилось слабо. Хорошо, что за последнее время Елена не выявила у Кота никаких раздражающих привычек.

И хорошо, что хотя бы один день в неделе — суббота, принадлежит только им.

— Лен, привет, ты занята?

Бывшая хищница улыбнулась Виолетте.

— Нет. Приветик.

— Я окончательно разработала принцип присваивания меток. — Богиня забралась с ногами на кровать. — Рассказать?

— Конечно.

— Ну, никаких особых отличий от первоначального плана нет. Когда половинки встречаются, вернее, когда они переспят, высвобождается некоторая энергия. Раньше вся она рассеивалась в окружающей среде, теперь же некоторая часть будет уходить на появление парных меток. Рисунок тот же — два сердце, находящие друг на друга, по контуру колючая проволока, в каждом из сердец — инициалы. Я попрошу кого-нибудь из мужчин помочь, чтобы в создании участвовали Инь и Янь. Ну как?

— Слушай, я вот тут подумала, — Елена замялась. — А сердечки — это нормально? Еще ладно женщине, но мужчина с сердцами на плече? Как-то не очень…

Виолетта прикусила кончик карандаша, возникшего из ниоткуда в руке.

— Но если не сердца, что тогда?

— Может, имя в иероглифе?

— А?

— Ну, представим ее имя иероглифом и поместим на его плечо, и наоборот.

Вио задумалась.

— Что-то в этом есть… — признала она. — Мне не нравится только одно — ты ведь предлагаешь кинийские иероглифы? А чем это Киния так отличилась?

— Да я просто предложила! — Елена замахала руками, заметив нехороший огонек в глазах богиня. Та моргнула, и отблеск исчез.

— Тогда лучше имя на древнем языке — никому не обидно будет. Он тоже состоит из закорючек, так что проблем возникнуть не должно.

— Ну и хорошо, — Елена улыбнулась, и тут ей в голову пришла одна мысль. — Слушай, вот ты говоришь, метки будут появляться, если пара переспит, так?

— Так.

— То есть любят они друг друга или нет — метки на это не укажут?

Богиня моргнула.

— А ведь это верно… — пробормотала она. — Должно быть что-то еще…какой-нибудь знак, что он или она любит… Знак будет появляться на плече того, кого полюбили.

— Это должно быть что-то маленькое, не привлекающее особого внимания. Если честно, мне в голову ни одной дельной картинки не приходит.

— И мне. — Виолетта вздохнула и потерла переносицу. — Очевидно, сказывается недосып.

— А почему ты не спишь? — полюбопытствовала Елена.

Вио пристально поглядела на нее.

— Тебе никто ведь не сказал…

— О чем? — подобралась она.

— На Аполлона было совершено покушение. Короче, его убили.

У Елены было такое чувство, будто ей со всей силы дали под дых. Аполлона, того самого, эгоистичного и раздражающего красавчика-бога… убили?

— Как? — выдавила она.

— Мы не знаем. — Вио потупилась. — Кто-то профессионально выпустил ему кровь. Он бог, но и вампир, обескровить его — единственный способ убить.

— Как же так, — растерялась Елена. Почему-то мысль о том, что она больше не увидит Аполлона всерьез расстроила ее. — А ведь было еще одно нападение… Он тогда ужасно выглядел, а я оказалась поблизости, и дала ему кровь.

— Что? На него уже нападали?! — Она вскочила. — Почему он ничего не сказал?!

— А я откуда знаю? — справедливо удивилась Елена.

— Вот!..

Виолетта исчезла.

Михаил тихо кипел, переходя мост. С той поры, как страдер смылся от него, и до сих пор от Рагуила не было ни слуха ни духа. Михаил пробовал найти его старыми методами, но суровая реальность напомнила о себе — теперь он демон, а демоны не находят людей так, как он мог раньше.

— Хэй, братец.

— Здравствуй, Раф.

Михаил обернулся и поморщился. Как всегда, Рафаил был в полудемонической форме, не заботясь о том, что их могут увидеть. Голая грудь, кожаные штаны на самых бедрах, выставленные напоказ татуировки, рога и меч — все это привлекало внимание. Не говоря уже о тяжелой броне, сковывающей левую руку от плеча до пальцев.

— Ты хоть когда-нибудь переодеваешься?

— Дай-ка подумать. — Раф поскреб остро заточенным когтем брони по подбородку — порезы мгновенно затягивались. — За те пару десятков тысяч лет нашего знакомства ни разу не испытывал желание сменить прикид.

Михаил почти улыбнулся.

Рафаил определенно был смутьяном среди братьев. Четвертый брат, близнец Гавриила, появившийся на свет секундой спустя. Сначала он во всем следовал старшему близнецу, подражал ему, но это получалось постоянной гонкой — Раф всегда отставал на шаг, находясь в тени своего благоразумного брата. А затем он попробовал совершенно другой образ жизни — из желания привлечь внимание, вероятно — и втянулся. В неполных восемнадцать лет он окончательно выбрал свою дорогу, шокировав Гавриила.

Гавр публично отказался от близнеца, за что Раф его все там же — на их собрании — побил. Остальные братья не стали вмешиваться; зная Гавриила, они не были слишком уж потрясены и без слов позволили Рафаилу удовлетворить желание мести.

Особого кровопролития не произошло, Рафаил, закаленный многочисленными драками, сломал Гавриилу нос и, встав в бойцовскую позу, приготовился атаковать. Гавр же поднялся, достал белоснежный платок, исключительно изящно прижал его к носу и сказал холодно:

— Я не собираюсь мараться в драке с тобой.

Раф отступил. Ухмыльнулся напоследок и пропал где-то на неделю, однако вернулся.

Михаил всегда думал, что если с кем-нибудь из них и случится подобное, то с Рафом. Однако первым стал Рагуил…

— Ты теперь демон, и нет нужды носить эту броню, — заметил Михаил.

— Я свыкся с ней, братец, и не советую давить на комплексы, — ответил Раф, поигрывая выпускающимися тонкими иглами из железных пальцев.

Михаил снова чуть не улыбнулся. Оказывается, он успел здорово соскучиться по своему непутевому брату.

— Слышал, вы страдера ловили с Рейгом, отчего меня не позвали?

— Спонтанно вышло. — Михаил покачал головой. — Я упустил его.

Глядя на поникшие, но выпрямленные плечи брата, Рафаил пытался придумать, как утешить Большого Брата. Их ББ еще не до конца осознал, кем стал. После той власти, что у него была… неудивительно, что Михаил растерялся.

— Не дури, братец. Страдеры — сильные существа, в одиночку с ними не справиться.

— Раньше они казались легкой, не заслуживающей внимание добычей…

— Раньше уже в прошлом, — отрубил Рафаил. — Кроме того, что-т я не помню, чтоб мы творенье бога считали легкой целью. Хотя, ты всегда был сильнее всех нас.

— Я и сейчас достаточно силен, — пробормотал Михаил. — Только проникнуть на Небеса не могу.

Рафаил присвистнул.

— Так страдер на Небеса от тебя смотался? Вот незадача. Раньше они в Аду прятались, а теперь по небесам шарят. И куда это смотрит напыщенный говнюк с моим лицом?

— Напыщенный говнюк не соизволил даже сообщить о страдерах. — Глаза Михаила вдруг потемнели. — Стоит ему только показаться, и твой удар покажется ему детской шалостью.

— А это и была детская шалость. — Раф пожал плечами. — И не льсти себе, ББ, ты не станешь разбираться с ним так.

К огромной досаде Михаила, брат был прав. Он вряд ли сможет причинить вред хоть кому-нибудь из братьев.

— Хей, гляди, какая цыпочка бежит.

Михаил непроизвольно обернулся — девушка, о которой говорил его брат, бежала прямо к ним.

— Поберегись!! — закричала она, целенаправленно продолжая движение. Рафаил благоразумно отступил, Михаил собирался последовать его примеру, однако в последний момент передумал — за его спиной находилась холодная величественная Волга.

В результате своего благородства, мужчина поймал девушку, перехватив ее вес своим телом — за счет скорости спуска, он покачнулся, однако не упал.

— Спасибо, — весело сказала, она, чуть отстраняясь, чтобы взглянуть на него. — О, вы довольно красивы. Как вас зовут?

— Михаил, — ответил он странной девушке.

— А я Марго. Рада познакомиться, — широкая улыбка осветила ее лицо.

"За ней оборотень. Я слышу, как он приближается"

— Э, Марго, почему бы вам не…пойти дальше?

— Пытаетесь от меня избавиться? — глаза девушки наполнились слезами. — Я на самом деле хорошая, честно. Вам только надо узнать меня получше, и все.

Михаил чувствовал себя последней скотиной, но оставался тверд, нельзя допустить, чтобы человек увидел оборотня.

"Он здесь"

Михаил резко толкнул Марго к себе за спину. Раф оказался прав — к ним мчался большой бурый волк.

— Не отходите от меня, Марго, — предупредил Михаил.

— Черт, песик, ты меня достал уже! — девушка как ни в чем ни бывало вышла вперед, становясь на пути зверя. — Только-только познакомилась с таким мужиком, как опять появился ты!

Она что, сумасшедшая? — пронеслось в голове Михаила.

Волк остановился, оскалился и зашипел.

— Плевать мне на это! Ты испортил мне знакомство!

Вокруг Марго замерцал красным сиянием круг. В следующее мгновение волк улепетывал со всех ног, а за ним, завывая, неслась черно-серебристая волчица.

Михаил моргнул.

— Везет тебе на женщин, братец, — откровенно заржал Рафаил.

Проснувшись, я убрала тяжелую руку с живота, сладко потянулась и села, проводя ладонями по лицу. Все, пора завязывать с ночевками на свежем воздухе и неровном полу — стара я стала для такого. Хочу мягкую удобную кровать, ванную под рукой и кондиционер, желательно.

Кстати о птичках. Я повернулась.

Что ж, как и ожидалось. Мысли о подобном приходили ко мне еще с вечера, так что особого удивления при виде голого Рагуила — в человеческой ипостаси — я не испытала.

Удивительно знакомая ситуация, однако.

— Рагуил, просыпайся.

Потрясла его за плечо, получила в ответ недовольное ворчание. Мда-сь.

— Ты всегда засыпаешь одетым, а просыпаешься обнаженным?

Веки Рагуила резко подскочили. Оборотень — или кто бы он там ни был — сел, помотал головой, затем встал и посмотрел на меня.

— Где я?

Упс. На лицо развитие болезни.

— В клетке полночных, — проинформировала тоном доброго дяди-доктора из желтого дома.

— А… ты что здесь делаешь?

Интересно, это считать признаком тупизма или, наоборот, сообразительности? Нет, с какой стороны ни посмотри, первое.

— Издеваюсь над тобой.

— А?

Я закатила глаза. Ну что за непонимающий субъект?

— Ты помнишь, что происходит, когда превращаешься?

Рагуил побледнел. Никогда еще не видела, чтобы вся краска так сбегала с лица.

— Ты в порядке? — спросила обеспокоенно.

— Так я… обратился, — прошептал он убито.

— Все было не так страшно, — пожала плечами. — Рейвен так вообще душка. Пятнистая зубасто-клыкастая душка с очаровательными кисточками на ушах.

— Рейвен?

Я наградила его взглядом из разряда недоверчивых.

— Хочешь сказать, что не знаешь, как зовут твою вторую половинку?

— Он не моя вторая половинка, — отрезал Рагуил.

— То, что его изначально не было в тебе, не значит, что ты можешь полностью игнорировать его существование. А ты не думал, как себя чувствует Рейвен, не выходя на свободу уже несколько сотен лет?!

— Откуда ты знаешь? — Он внезапно оказался рядом и, прижав меня к стене, приподнял над полом за ворот куртки. — Как ты узнала, кто я такой?!

— Пусти, засранец, — прошипела я, безуспешно пытаясь пнуть его ногами. — Пусти, больно!

— Ответь мне!

Я с долей интереса и страха вглядывалась в его радужку, наливающуюся синим цветом. А если он обратится, Рейвен вернется?

— Пусти ее! — прозвучал внезапно голос.

Знакомый, кстати голос.

Рагуил отступил, схватившись руками за голову. Я сползла вниз и не спешила подниматься.

— Так и знала! Это Рейвен.

Оборотень смотрел на меня полубезумными глазами.

— Что ты сделала?! — прошипел он. — А ну верни его обратно!

— Я тут не причем, красавчик, — поспешно окрестилась, на всякий случай отползая подальше. — Нечего валить на меня все свои проблемы. Как делишки, Рейвен?

"Отлично. — Теперь я понимала, что слышу мысли Рейвена. — Чувствую себя отдохнувшим и почти свободным"

— Зато я себя ощущаю уставшим!

— У тебя улучшилось произношение, — похвалила я, не обращая на Рагуила внимание. — Молодец.

"Спасибо"

— Ну все, хватит" — рявкнул Рагуил. — Ты — заткнись! А ты… — он ну очень выразительно уставился на меня. — Ничего.

Меня охватило разочарование.

— Ты куда это намылился?

— Ухожу, — буркнул Рагуил, подходя к двери. — Свое слово я сдержал — в клетку вошел, больше меня здесь ничего не держит.

Я раскрыла рот. Вот ведь…! Мы же действительно не оговаривали сроки.

— Так и пойдешь голышом? — полюбопытствовала я, скрывая злость.

Рагуил растерянно оглядел себя. И покраснел. Боги мои, он только заметил это, что ли?

Открыв глаза и обнаружив перед собой черный шелковый полог, Ника улыбнулась. Что-то уж очень зачастила она в постель Князя Ада.

— Доброе утро. — Полог отодвинулся сам собой, на тумбочке рядом с кроватью лежала одинокая бардовая роза и девственно белый листок бумаги, поднявшийся в воздух. — Извини, что ушел, не хотел будить. Ты сладко спала.

Ника до того удивилась, что даже моргнула. Сладко спала? Это Тьян сказал? А не подменили ли случайно Князя?

— Короче, завтрак на кухне. Я по территории. До встречи.

Лист плавно опустился на тумбочку. Вероника, оправившись от шока, встала и приготовилась перемещаться, но не удержалась и кинула взгляд на розу.

Одиноко лежащий бордовый цветок на черном фоне… Первый подаренный цветок в ее жизни.

Не давая себе времени на сомнения, Ника схватила розу, отметив отсутствие шипов, и вдохнула ее аромат. Чистый, насыщенный, ничуть не похожий на импортное дуновение цветов Верхнего мира.

На секунду прикрыв глаза, Ника затем положила розу обратно и переместилась.

Еще одно воспоминание, которое она спрячет глубоко в сердце и унесет с собой, порвав с этим миром…

— Рагуил, ну не будь придурком, — ныла я, следуя за взбешенным оборотнем по пещере, в которой находилась тюрьма. — Нельзя разгуливать по городу без одежды, тебя упекут в каталажку!

— Не выйдет, — коротко бросил он.

— Ну Рагуил, ну подумай ты, в конце-то концов! Всего-то и надо, что позвать Константина и попросить брюки в долг!

— Нет, я сказал!

Помимо воли у меня вырвался тяжелый вздох. И что за злодейка-судьба связала меня с этим чудиком?!

— Стой. — Не затормозив вовремя, я, естественно, врезалась в его спину и обхватила руками, чтобы устоять. — Кто-то идет.

Уж не полночные ли? Вот засада!

— А ты уверен?

— Шш! Прислушайся.

Сначала я ничего не слышала, но затем уловила отраженные от стен голоса

— Может, не надо его в тюрьму?

— Да достал он уже! Целую неделю то он за мной гоняется, то я за ним! Придурок, блин, помешанный!

— Все так же хочет тебя победить?

— Ну! Вбил себе в голову, что если сделает, завоюет уважение. Как же он меня зае…колебал.

— Эй, я не маленький уже, и знаю, что вы хотели сказать!

— Захлопнись! — Звук затрещины. — Не маленький он — да ты разумом и до младенца не дотягиваешь!

— Э-э, Марго?

— А?

— Тебе не кажется, что пахнет посторонним?

Мгновение тишины.

— Ой, а там человек! И оборотень! Вот видите, какой у меня нюх развитый!

— Захлопнись, пацан! — взревел женский рычащий голос. — Эй вы там! Ну-ка шасть сюда, а то покусаю!

— И я, и я!

— Нет, ну заткнешься ты когда-нибудь или нет?!

Я посмотрела на Рагуила. Он вернул мне взгляд. Не подобающее время для смеха, но мы одновременно захохотали. Отсмеявшись, я утерла слезу умиления и пошла вперед.

— Стой, ты куда?

— Спокойно, не дрейф. — Аккуратно разжала его пальца на своей руке. — Поговорю с ними и вернусь.

— Если ты отойдешь далеко, я не смогу защитить тебя.

Я застыла. Защитить? Мне не нужна защита.

"Пожалуйста, помоги мне!

— Сама себе помогай!"

Заставила себя встряхнуться и засмеялась.

— Мне нужна твоя опека, оборотень. Мы враги, не забывай.

Я пошла дальше.

Ника уже готова была сдаться, когда ее внимание привлекли несколько имен: Михаил, Гавриил, Рафаил. В отчаянии от пришедшей в голову догадке, она хлопнула себя по лбу.

— Дура! Кретинка! И как я сразу не догадалась?!

Теперь, зная где искать, Вероника погрузилась в себя, отыскивая знание у тех, кто жил в то время. Менее десяти минут ей потребовалось, чтобы найти все имеющиеся сведения насчет Рагуила.

Падший. Первый падший. Нет, ну как она могла не понять сразу?!

Внезапно шею обожгло болью, Ника сдавленно охнула, когда цепь натянулась и грубо перебросила ее к хозяину.

— Где ты была вчера ночью?

Он возвышался над ней на добрую голову, аметистовые глаза скрывали черную тень, рвущуюся наружу, небрежно застегнутая на пару пуговиц рубашки придавала ситуации зловещий вид. Голос был спокоен, абсолютно безэмоционален, отчего становилась еще страшнее.

"Действуй по принципу меньшего зла"

— Спала, — ответила она.

— Спала? — чернота в глазах увеличилась. — И где же ты спала, если учесть, что я не мог вызвать тебя?

Нику затошнило. Тьян был сильнее любого из богов, хоть и не показывал своей силы, и она совсем не подумала о том, что из его спальни ее будет не достать.

— Мне… очень жаль.

— Где?!

Посредница не сумела подавить дрожь, даже зная, что он заметит ее и почувствует слабину. Метка на шее горела огнем. Если бы Вероника умела бояться, то боялась бы его. Но она не умела. И потому ненавидела и презирала. Только поделать ничего не могла.

Пока не могла.

"Ника"

А вот теперь она испугалась. Голос Тьяна показался ей озабоченным, очевидно, она приспустила свои ментальные щиты, и Князь уловил отголосок ее эмоций.

"Все потом"

Все в порядке, потом поговорим, сказал бы она, но мысли путались. В голове настойчиво крутился бесполезный вопрос.

Что делать?

— Итак, не хочешь отвечать? — ласково пропел он.

Хватит, решила Ника. И отключила сознание.