Злой ветер

5

В ближайшие часы в окрестностях Оклахома-сити ожидается резкое ухудшение погодных условий с ураганным ветром и градом. Не исключены торнадо. В случае возникновения подобной опасности рекомендуется немедленно укрыться в убежищах.

Итак, Звездочка. И Льюис, в качестве пленника. У меня в голове промелькнули слова «крепко скручен и привязан».

– Скажи, ты можешь исполнять желания? – напрямик спросила я у Рэйчел. Она оскорбленно выпрямилась. – Ответь.

– Прошу тебя, не будь смешной.

– Высказанные по всем правилам – три раза. Можешь?

Она едва заметно улыбнулась:

– Можешь что?

– Исполнить желания.

– Премного благодарна за игру, но ты обязана облечь их в форму…

– Вопросы, я знаю. Давай пропустим правила, просто скажи мне, ладно? Я не собираюсь просить ничего дьявольского.

Это вызвало у нее приступ веселости:

– О, если б я задумывала желания…

– Так вот, я хотела бы, чтоб ты перестала здесь передо мной выкаблучиваться! – все мое раздражение, и гнев, и страх вырвались в этом крике. Рэйчел встревожилась. Она брала ногу с приборной доски и села ровно, глядя на меня. – Послушай, я же не сделала ничего плохого, понимаешь? Меня обманул Плохой Боб – о господи, и Дэвид! – а также ты, Звездочка и еще куча людей. И теперь ты заявляешь мне, что единственный человек, на которого я рассчитывала, сам попал в беду. Еще худшую, чем я. О нет, только не это! Лучше убей меня на месте!

– Останови автомобиль, – потребовала Рэйчел.

– Это не автомобиль, это внедорожник, – автоматически поправила я, и тут меня пронзила опасная мысль. – Эй, не надо воспринимать буквально! Слова «убей меня» просто метафора…

Теперь настал ее черед возопить, и поверьте мне, перед воплем джинна мои причитания показались легким вздохом.

Я резко свернула с автострады. По счастью, впереди в двадцати футах оказался наклонный спуск на двухрядную подъездную дорогу. Проехав брюхом по кочкам, я, наконец, оказалась на бетонированной площадке и смогла восстановить контроль над ситуацией.

– Выходи, – приказала Рэйчел.

– Поверь, это плохая идея. Нам лучше продолжать ехать…

– Вон из машины! – заорала она. Прежде, чем я успела сориентироваться, Рэйчел выскочила из салона и распахнула мою дверцу. Как я ни упиралась, она протащила меня по кожаному сиденью и выволокла наружу. Не остановившись на этом, она продолжала волочить меня по гравию – так быстро, что я не могла подняться. На какую-то долю секунды она замешкалась, и я попыталась встать на ноги, но в следующее мгновения почувствовала, что лечу по воздуху. Это было абсолютно невозможно в реальном мире, но времени на раздумья у меня не оставалось: мимо меня со страшной скоростью пролетали предметы, давление на спину, казалось, сейчас разорвет меня пополам…

А затем я уже лежала на земле, совершенно оглохшая, со вкусом крови на губах. Перекатившись на спину, я увидела огненный шар, извергающий в небо оранжевые и черные сгустки. Потребовалось несколько секунд, чтобы я узнала в нем наш «лендровер». От машины осталось немного, что касается белого цвета… черт, даже самый глазастый наблюдатель не смог бы его углядеть. Четыре расплавленные шины, лупящаяся краска и интерьер, некогда элегантный, а сейчас наводящий на мысль о ядерной топке.

Рэйчел, совершенно нетронутая, стояла в нескольких футах и, не отрываясь, глядела в этот горящий ад. Говорят, джинны – порождение огня. Она светилась, как факел: прекрасная, пугающая, сексуальная. Даже с того места, где я скорчилась, чувствовался невыносимый жар.

Из огня и дыма над горящими обломками начало образовываться нечто…

Нечто очень плохое.

Рэйчел повернула голову. Невероятно-огромные глаза цвета расплавленного золота полны силы и ярости. Тем ужаснее было услышать вполне прозаический голос:

– Тебе надо уносить ноги.

– Что такое? – я вскочила на ноги, не обращая внимания на ссадины и порезы. Ее лицо оставалось спокойным и неподвижным.

– Просто беги!

Видно было, что долгая дискуссия не входит в ее планы. Она толкнула меня. Споткнувшись, я чуть не упала… Но затем инерция движения и острое желание как можно дальше унести свою слабую человеческую плоть от того, что выходило из кострища, победили, и я помчалась прочь.

Перепрыгнув через провисшую загородку из ржавой проволоки, я свалилась в кустарник, ощутимо колючий. Пока выдиралась из него, паника достигла пика. Подобно Лотовой жене, я оглянулась назад, чтобы увидеть, как из огня вылетела струя, которая необъяснимым образом загнулась в петлю. Эта петля ударила в Рэйчел с такой силой, что полы ее желтого пиджака взметнулись, как крылья. Затем пламя поглотило ее.

Я уже не могла остановиться. Мелкий кустарник под ногами был сухой, и я с ужасом думала: достаточно случайного соприкосновения его с той неудержимой силой, которая вырвалась из горящего «лендровера» – и от меня останется лишь горстка пепла да записи в карточке стоматолога. Работать на бегу с погодой я даже и не пыталась, но чувствовала противодействующие силы: что-то на эфирном плане блокировало все мои попытки вмешаться в развитие ситуации. Оно управляло воздухом, водой, землей у меня под ногами, а также огнем за моей спиной…

Продравшись сквозь кустарник, я обнаружила себя на вспаханном поле. Аккуратные коричневые борозды и нежные зеленые росточки, недавно вылезшие из земли, фермерский домик притулился на дальнем конце поля, он казался сошедшим с дешевенькой картинки в стиле «кантри». В другой стороне на лугу за изгородью мирно паслись коровы.

Там же располагался круглый металлический бак для воды.

Я ринулась к изгороди, чувствуя, как горит воздух в моих легких. Трудно сказать, что это – действие реального огня или следствие обуявшей меня паники. Перевалившись через изгородь, я упала в траву. Уже когда поднималась, бросила взгляд назад.

Кустарник горел. Рэйчел бесследно исчезла. От «лендровера» остался лишь пылающий металлический скелет.

Вперед, к баку с водой! Коровы – славные, незлобивые – лениво уступали мне дорогу. Хотелось надеяться, что они не закончат свои дни в виде поджаренных шашлыков, но тут уж от меня ничего не зависело. Я снова оглянулась на бегу.

Из горящего кустарника вырвалась огненная дорожка, которая стремительно двигалась в мою сторону. Вот она ударила в изгородь, в мгновение ока проделав в ней обугленную дыру.

Каким-то образом – не знаю, как – я понимала, это работа Звездочки.

Напрягая последние силы, заставила себя бежать еще быстрее, достигла края бака и, оттолкнувшись, прыгнула.

Нырнула в ледяную воду и опустилась до самого металлического дна. Моя кожа приняла на себя удар, игра роль своеобразного теплового амортизатора – все, что мне удалось сделать, чтоб не захлебнуться в этом погружении. Затем шок схлынул, оставив меня совершенно онемевшей.

Тяжелый удар сотряс бак, стала видна бело-оранжева огненная дорожка, пролегшая под водой. Температура подскочила на несколько градусов, и я подумала: если это продлится достаточно долго, то я сварюсь, как рак в котле. Какой богатый выбор смертей – все внезапные и экзотические – сгореть, свариться, утопиться. Ни одна из эта перспектив меня не привлекала.

Я вытащила из воды молекулы кислорода, соорудила себе дыхательный пузырь и присосалась к нему. Пятясь задом, отползла в самый дальний угол бака и попыталась сквозь мутную воду с водорослями разглядеть в противоположной стороне расплавленный докрасна металл. Очень скоро мой бак превратится в кастрюлю с кипящим бульоном. Может, стоит вынырнуть наружу и попытаться вылезти, прежде чем я здесь сварюсь заживо? Нет, я решила подождать.

Господство над воздухом и водой ничего мне в данные момент не давало, за исключением возможности дышать и наблюдать, как моя кожа пойдет пузырями, а глаза лопнут на манер поп-корна. Хорошо бы потерять сознание до того времени. Я очень на это надеялась.

Внезапно стало темно. Я уж подумала, что зрение отказало мне, но тут мой мозг, наконец, осознал немаловажный факт – огонь погас.

Кто-то ухватил меня за волосы и потянул наверх. Больно! Я открыла рот и завизжала, что есть сил. Вернее, попыталась. Результатом явилась вода, залившаяся в горло… А затем вода отхлынула, я ощутила прохладный воздух и твердую землю под собой. Я лежала лицом в грязи и пыталась извергнуть из себя зеленую слизь, которой наглоталась.

Сделала вздох, закашлялась и почувствовала, как горят легкие. Такое ощущение, будто они никогда не очистятся. Интересно, можно ли умереть от омерзения? Я еще долго кашляла. Наконец – слабая, трясущаяся, с лицом, перемазанным жидкой грязью – перекатилась на спину и попыталась осмотреться. Оценить масштабы ущерба, нанесенного огнем, я не могла, поскольку было уже темно. Но хоть запаха жареного мяса не ощущалось… да и коровы испуганно мычали в дальнем конце пастбища.

Надо мной стояла Рэйчел, свежая и сияющая, как и прежде. Глядя на меня, она произнесла:

– Знаешь, мое терпение на исходе, Дитя Демонов. Скажи, ты любишь его?

Я снова закашлялась, затем, утерши рот, прокаркала:

– Кого?

– Его, – она махнула рукой и, поглядев в ту сторону, я увидела Дэвида. Он стоял передо мной в облике джинна – расплавленные золото и бронза просвечивали сквозь кожу, плескались в глазах.

– Ты любишь его?

– Да!

Рэйчел щелкнула пальцами, и мы мгновенно перенеслись куда-то еще. Вернее, не так… В лицо мне по-прежнему дул свежий ветерок, а тело ощущало неровности земли, на которой я лежала.

Но картина перед глазами изменилась. Я видела грязный, загроможденный какими-то коробками подвал. У дальней стены стоял простой деревянный стол, а на нем…

На нем лежала Книга из магазина Кэти Болл.

Из тьмы за моей спиной выступила Эстрелла. Я едва успела метнуться прочь с ее пути… прочь… поближе к жаркому теплу Рэйчел. И как же я была ей благодарна за это тепло! В подвале царила такая сырость, что сердце у меня похолодело.

Рэйчел помогла мне подняться на ноги.

Подойдя к Книге, Эстрелла открыла ее.

– Нет, – прошептала я и посмотрела на Рэйчел. Ее лицо оставалось бесстрастным, но глаза сверкали, как у хеллоуинской тыквы. – Останови ее!

– Не могу, – ответила джинн. – Нам не дано вмешиваться в процесс порабощения.

– Черта с два ты не можешь! Натрави огонь на ее дом! Сожги все к дьяволу… сделай хоть что-нибудь!

Рэйчел обернулась ко мне и стиснула обе мои руки своими стальными когтями.

– Неужели ты считаешь, что я не остановила бы ее, если б могла? Думаешь, стала бы я терять время, таскаясь за такой маленькой грязной сучкой, как ты? – она весомо встряхнула меня. – Это ты останови ее!

Я вырвалась из своего тела и стрелой взмыв в астральный план, понеслась к Оклахома-сити. Где-то здесь должен быть дом Звездочки… Где же он? Я не видела Эстреллу в эфирном слое, как обычно бывает, когда Хранитель пользуется своими силами. А без этого – все равно, что искать иголку в стоге сена… Я замечала, как другие Хранители появлялись и исчезали в поле моего зрения, но издалека не могла разобрать, кто есть кто. Я не могла найти ее. Рванулась вниз, к своему телу и закричала джинну:

– Укажи мне, где она?

– В том-то и дело, что не знаю. Я могу воспринимать картинку, но понятия не имею, где происходит действие. Это в твоих силах. Найди ее!

Я ощутила прилив слепого, мучительного страха. Конечно, я бы отыскала ее, будь у меня побольше времени… и если бы мне не мешала Метка Демона, съедающая меня изнутри, подрывающая мои силы… Или если бы сама Звездочка захотела быть обнаруженной. Нет, я ничего не могла сделать, все мои ресурсы оказались бессильны в данном случае. Мне требовалась помощь.

Моя рука нащупала что-то тяжелое и угловатое, бившее меня по левому бедру. Я опустила руку в карман и достала…

…Мобильный телефон. Черт, это же мобильник Звездочки! Я нажала нужные кнопки, и аппарат засветился, как рождественская елка. Так, память… память… Я пролистывала номера, которые не узнавала, перед глазами мелькали имена, которые были мне незнакомы.

Наконец, то, что нужно. Звездочка звонила домой, чтобы проверить автоответчик.

– Была не была, – сказала я и нажала кнопку «СОЕДИНИТЬ».

Картинка в видении Рэйчел не изменилась: моя подруга по-прежнему стояла с Книгой в руках, губы ее шевелились. Возможно, уже поздно…

Затем Звездочка подняла взгляд с тем раздраженным выражением, которое я видела в зеркале на своем лице, когда раздавался телефонный звонок во время обеда. Она тряхнула головой, видимо, решив не отвечать, и снова вернулась к Книге.

– Возьми трубку, – прошептала я. – Ну давай же, Звездочка, пожалуйста. Ответь мне!

Наконец, в трубке прозвучал голос. Автоответчик. Я нажала на «СБРОС» и снова набрала номер.

Звездочка продолжала читать, губы ее шевелились.

Возникла вспышка яркого бело-голубого света. Когда она погасла…

Когда она погасла, там появился Дэвид. Он стоял напротив Эстреллы, их разделяла Книга. Дэвид казался замороженным. Рэйчел прошипела что-то на незнакомом мне языке, но я могла различить яростный гнев в ее голосе. Перевода не требовалось.

Звездочка передала Книгу Дэвиду, который взял ее с застывшим лицом.

– Слишком поздно, – прошептала я. Телефон все звонил, у меня над ухом раздавались назойливые гудки. – О Боже, только не это.

– Пока еще нет. Она еще не поработила его, только поймала в ловушку, – тем не менее, голос Рэйчел звучал не слишком оптимистично. Она протянула руку с желтыми когтями в направлении Дэвида, затем уронила ее. – Он сражается.

Конечно, а как же иначе… Дэвид будет сражаться за свободу до конца своих возможностей, и даже дальше. Я бы тоже так поступила.

Звездочка улыбнулась ему и потянулась за чем-то, лежащим на краю стола. Приложила к уху.

– Digame,[38] – произнесла она. Я видела, как шевелятся ее губы в видении Рэйчел, и слушала знакомый голос в трубке.

– Не делай этого, Звездочка, – выпалила я. – Пожалуйста, отпусти его. Мы ведь так долго были подругами – это чего-нибудь да стоит. Не поступай так с ним.

Она вздрогнула от неожиданности и окинула комнату взглядом. Я видела, как она щурится на каждый угол, каждую тень. Эстрелла обернулась и я снова поразилась ее невероятной, нечеловеческой красоте. Той, что даровал ей Демон.

– Джо? Господи Иисусе, ну ты и обманщица! Я считала, что ты уже мертвая… Прости, детка, ничем не могу помочь. Он нужен мне.

– Не надо.

– Он нужен мне.

– Но ведь у тебя даже нет Метки! Ты свободна! Фальшиво-красивое лицо исказилось в гримасе гнева.

– Да, тут ты попала в точку. Я исцелилась. Круто, да? Правда, при этом потеряла все, что имела раньше. Осталась обезображенная шрамами, изуродованная и бесполезная. Мне нужен этот джинн, Джо. Для того, чтобы жить.

Я помнила невероятную силу огня, который мчался за мной по полю. Такие вещи непросто даются, за все надо платить. Эстрелла, конечно, потратила энергию и теперь нуждалась в пополнении источника.

То есть в Дэвиде.

– Но я люблю его, Звездочка, – просила я. – Прошу тебя, пожалуйста, не делай этого.

Она рассмеялась. Я услышала все тот же мелодичный, счастливый смех, который столько лет хранил меня от безумия, напоминая о том, что помимо Хранителей, есть нормальный мир с нормальными друзьями. С надеждой…

Все тот же лживый смех.

Эстрелла подошла к Дэвиду и провела пальцами по его лицу, вниз, до самой шеи.

Я почувствовала сильнейшее желание прибить эту суку в ближайшее же время. Зажав телефон между плечом и ухом, она перелистывала Книгу, которую держал Дэвид.

– Скажем так: я знаю, о чем – и о ком – ты толкуешь.

– Я не шучу, Звездочка! Либо ты отпустишь его сейчас, либо я приду и отниму его у тебя. Понимаешь, о чем я?

Она нашла место, которое искала. Несколько секунд разглядывала написанные слова, затем отступила на шаг.

– Ты и понятия не имеешь, – заявила она, – о том, что я сделала, и чего мне это стоило. Я же была никчемная калека, Джо. Уродливая, обожженная… Даже Мэрион решила: не стоит с ней возиться. У меня едва хватало сил спичку зажечь.

Я постаралась подавить свой гнев и говорить рассудительно:

– Но теперь тебе лучше.

– О да, намного лучше. Но не благодаря им, – теперь она улыбалась, но улыбка была нехорошая: жгучая, болезненная. – И не благодаря Льюису… Ты знаешь, он оставил меня с рожей, как у хэллоуинской маски. Я ведь чувствовала тогда, как он лечил меня, но, видать, кишка оказалась тонка довести дело до ума. Так же, как и у тебя.

Приложив телефон к груди – подальше от губ – Звездочка что-то сказала Дэвиду, мы не услышали ни звука. Он не ответил – не мог ответить… Звездочка снова вернула телефон к уху.

– Надо идти, Джо, – сказала она. – Ждут дела, ждет джинн.

Она отключилась и бросила телефон на стол. Я закричала в трубку, но было поздно, поздно, поздно… Эстрелла сняла с полки мейсенский кувшин и поставила его на пол у ног Дэвида. Сама не знаю, почему я продолжала смотреть. Возможно, потому что чувствовала: не смотреть означало бы предать все, что преподал мне Дэвид о чести и верности, о прощений и ответственности.

Не слыша, я читала по губам жуткие слова, которые произносила Звездочка:

Будь моим рабом навечно. О нет, Звездочка. Пожалуйста… Будь моим рабом навечно. Остановись, пожалуйста. Будь моим рабом навечно.

Я почувствовала, как Дэвид – тот, которого я знала, угас, подобно свече. Его личность и само присутствие оказались стерты этой связью.

Он стал Звездочкин.

Даже глаза его изменились – вместо расплавленного олова возник темный, непроницаемый цвет.

Эстрелла забрала у него Книгу и положила ее на стол. Дэвид следил за ее действиями с тревожным вниманием и обожанием, которые так хорошо были мне знакомы.

– Все, он пропал, – холодно произнесла Рэйчел. Об ее голос можно было порезаться. – Больше ему нельзя доверять. Он не пойдет против своей хозяйки.

Ее видение, уже не нужное, растаяло в темноте. Я почувствовала, что ноги не держат меня, и снова упала на траву. Просто лежала, уткнувшись лбом в колени.

Рука Рэйчел коснулась моего плеча. Утешение? Не знаю, что она вкладывала в этот жест, но мне он придал силы. Я смахнула набежавшие слезы и попыталась избавиться от паники и чувства безысходности.

– Не понимаю. Зачем она это сделала?

– Потому что у нее теперь нет Метки, – объяснила Рэйчел. Неуловимая, как тень, она присела рядом со мной, заглянула в лицо. – Ей нужна какая-то замена, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту. – Но где же ее Метка?

Ответ я прочитала в ее печальном, гневном взгляде.

– О Боже, – выдохнула я. – Льюис попытался спасти ее. Он снял с нее Метку, и теперь Эстрелла хочет получить ее обратно.

– Теперь ты все понимаешь, – серьезно сказала Рэйчел. Я не только понимала, но и живо все себе представляла.

Мне стало страшно. У Льюиса было столько силы… Больше, чем у меня или кого-нибудь еще. Он положился на свою силу и сделал то, что велела ему совесть – рискнул исцелить Звездочку. Но в процессе сам оказался уязвимым для Метки… Господи, какой ужас! Льюис, пораженный Меткой – лишенный контроля, но с неограниченными возможностями…

Еще никогда понятие «апокалипсис» не касалось меня так вплотную.

– Льюис все еще у нее? – спросила я. Моя собеседница пожала плечами. – Брось эти штучки, Рэйчел. У меня нет времени на ваши ритуальные игры.

– Думаю, да. Нам с тобой не удалось выследить его.

– Но почему он не уйдет?

Она моргнула.

– Наверное, не может.

– Дерьмо! – выругалась я и в сердцах стукнула кулаком по земле. – Но почему ты не сказала мне?

– А что бы изменилось?

– Возможно, я бы не полезла в эту ловушку, идиотка несчастная!

Рэйчел бросила на меня долгий обиженный взгляд, что несколько умерило мой пыл. Все-таки передо мной было воплощение Мощи. Именно так – с заглавной буквы…

– Мы не несем ответственности за недальновидные решения смертных, Белоснежка. И с тобой я обращаюсь так же, как со всеми людьми. Нам не полагается объяснять свои мотивы. Вы сами должны понимать все.

– Ну, конечно, конечно… Я так понимаю, что сейчас мы собираемся обсуждать проблемы межвидового общения. Вы, ребята, просто обожаете подобные беседы! – у меня не было времени на эту муру, ситуация уже вышла из-под контроля. И, как каждый, кто падал с колокольни, я обозревала печальную перспективу, ожидавшую меня в конце. – Мне нужно в Оклахома-сити.

– Я не могу перенести тебя туда, – ответила Рэйчел. – Я ведь нахожусь…

– Да, знаю – в свободном состоянии. И можешь передвигаться только с доступной человеку скоростью. – Похоже, она испытала облегчение, что мне не надо ничего объяснять. – Тогда доставь меня на ближайшую автостоянку.

Рэйчел кивнула и скомандовала:

– Держись.

Плотно прижавшись, она обхватила меня обеими руками.

И тут же мои ноги оторвались от земли.

Черт, я ведь путешествовала в астральном плане сотни, может, даже тысячи раз и уже привыкла к зрелищу удаляющейся планеты. Но сейчас все было совсем по-другому. Если обычно мое бренное тело безопасно покоилось на земле, а летал только дух, то теперь я буквально болталась в воздушном пространстве, всецело завися от воли джинна с довольно скверным чувством юмора.

Я не то что даже крикнула – придушенно пискнула и, в свою очередь, вцепилась в Рэйчел. Все время, пока мы стремительно взмывали в холодные небеса, я молилась за свою жизнь. В какой-то момент почувствовала жаркую струю и, рискнув посмотреть вниз, увидела пылающий костер на месте «лендровера».

Мелкая птичка, трепыхаясь на ветру, подлетела к нам поближе – очевидно, заинтригованная необычным зрелищем. В ее черных глазах-бусинках читалось замешательство. О, как хорошо я ее понимала! Какого черта мы делали здесь, на ее территории? Чтоб я знала…

– Ты такой крутой спец по джиннам, – ухмыльнулась Рэйчел. – Знала, что мы умеем летать?

Я благоразумно промолчала. Не открывай рот на ветру, учила меня мама, не то схватишь простуду…

Рэйчел опустила меня на землю на углу одного из норманских кварталов – примерно в десяти милях от места, где мы стартовали. Она великодушно дала мне отсидеться, спрятав голову меж колен, и справиться с накатившей тошнотой. Похоже, все это забавляло джинна.

– Ты путешествуешь по мирам, Белоснежка, – улыбнулась она, – неужели немножко левитации так тебя напугало?

– Немножко? А «множко» не хочешь? – огрызнулась я. – Что мы здесь делаем?

«Здесь» представляло собой закрытую, пустынную в этот час стоянку под названием «Автомобильная Выставка». Рэйчел удостоила меня разъяренного взгляда. Я испугалась, что сейчас она просто щелкнет своими наманикюренными пальчиками и превратит в белую крысу или еще кого похуже.

– Насколько помню, мы собирались обеспечить тебя транспортом.

Точно, «лендровер» ведь превратился в кучу дымящегося дерьма…

– То есть, нам предлагается угнать машину.

– И угоним. Если, конечно, они не предложат нам совершить пробную ночную поездку.

Итак, будем называть вещи своими именами – мне предстояло участвовать в преступлении. Без проблем. При мысли о возможностях, которые открывала передо мной машина… да еще, если учесть мину замедленного действия, что тикала внутри меня. Господи, при таком раскладе тюрьма выглядела просто оздоровительным курортом. Мне позарез нужно было добраться до Оклахома-сити и разыскать Звездочку. Автомобиль смотрелся единственно разумным путем.

Я огляделась в поисках нежелательных свидетелей. Движение в этой части города было довольно вялым. Особенно, после заката и в преддверии надвигавшегося урагана. Об этом свидетельствовали трепещущие на ветру флажки и гудящий шум электропроводов. Несколько машин проехало мимо, не обратив на нас никакого внимания.

Рэйчел ждала от меня каких-то слов. Я вздохнула и высказалась:

– Мне нужно что-то, достаточно быстрое, но неброское. Например, хорошая «хонда»… может, «акура» нейтральных цветов. Я не хочу выделяться в дорожном потоке. Но, прежде всего, следует позаботиться о камерах видеонаблюдения.

Рэйчел бросила взгляд на объективы, установленные на крыше офиса, а также на паре-тройке легких штанг. Это заняло у нее несколько секунд.

– Готово, – доложила она.

– В самом деле?

– Я пережгла цепи питания, – пояснила Рэйчел. – И размагнитила записывающую ленту.

– Черт побери, а раньше тебе не доводилось этим заниматься?

Белозубая улыбка в ответ.

– Мне всем доводилось заниматься, сестренка.

Мы перешагнули через невысокую чугунную загородку: ее предназначение – препятствовать перемещению машин, а не клиентов-покупателей. Перед нами было множество образчиков приятных расцветок. Я решительно миновала неоново-желтые, красные и зеленые машины.

– Вот эта, – указала на ту, что стояла в сторонке и выглядела почти черной в желтоватом свете прожекторов. Солидный, основательный «BMW». Не самый лучший – без наворотов, но и не из худших… Такой, что набирает скорость в шестьдесят миль менее чем за восемь секунд. К тому же, выглядел он вполне респектабельно – этакий семейный автомобиль, не привлекающий внимания копов на дороге. Немаловажный фактор в моих обстоятельствах.

Ну, и последнее соображение: темно-синий цвет, который я люблю больше всего на свете.

Рэйчел кивнула и медленно обошла машину кругом, не отрывая от нее взгляда.

– Она на сигнализации, – заметила она.

– Ты можешь отключить ее?

– Конечно.

– Ну, так вперед.

– Уже сделано, – пожала она плечами через секунду. Рэйчел прикоснулась к замку, поколдовала над электрическими цепями и распахнула дверцу. – Быстро садись.

Я повернулась, чтоб нырнуть в машину. И тут увидела ее.

Она стояла совсем одна, в углу площадки… Посверкивала темно-синими боками с белыми полосками.

Вам знакома любовь с первого взгляда?

Даже не раздумывая, я пошла прочь от «BMW». Рэйчел что-то сказала мне вслед, я не ответила. Я была захвачена этой красоткой, которая терпеливо стояла, поджидая меня. Казалось, сам Господь поставил ее здесь.

Рэйчел догнала меня, когда я уже остановилась перед машиной. Машиной? Нет, мне не хотелось бы использовать это слово. Слишком обобщенное: оно годилось для целого ряда созданий – от «хонды» до «ламборгини». Тут требовалось что-то, совсем новое.

– Ну, что еще? – нетерпеливо спросила моя спутница. Я положила руку на это темно-синее чудо, ласково погладила.

– «Додж вайпер» выпуска 1997 года, – с благоговением произнесла я. – Объем двигателя 7.990 кубических сантиметров, шесть тысяч оборотов в минуту. Самая быстрая из американских машин – максимальная скорость почти триста километров в час. Быстрее «корвета», быстрее «босс-мустанга» 71 года выпуска. Да что там, Рэйчел… быстрее этого проклятого ветра.

Мой пламенный гимн, похоже, не произвел на нее должного впечатления.

– На вид, дорогая… – сказала она только.

– Шестьдесят «косых», и то – если повезет найти.

Дверца, конечно же, была на замке, но я чувствовала многообещающий зов – почти приглашение «вайпера».

– Открой, – попросила я.

– Кажется, ты говорила, что хочешь затеряться на дороге… такую модель трудно не заметить.

– Зато нелегко догнать, – я оглаживала прохладный металл, будто передо мной был прирученный тигр. – Довольно расспросов, это то, что мне надо.

Пожав плечами, Рэйчел прикоснулась к ручке, и через мгновение дверца распахнулась. С замиранием сердца я скользнула внутрь. Это было – как оказаться в своем любимом кресле, с мурлычущей кошкой на коленях. Состояние блаженства и безмятежного покоя. Я уселась поудобнее, обследовала приборную панель, и волна любви буквально захлестнула меня. У меня не было ничего подобного ни с одной машиной в моей жизни. Даже с бедной Далилой.

– Берем эту, – сказала я сбитой с толку Рэйчел. – Пожалуйста.

Она прикоснулась к зажиганию, и «вайпер» тут же отозвался ровным гудением. Переключатель скоростей идеально лег в мою ладонь. Рэйчел захлопнула мою дверцу, и я, мягко опустив стекло, попросила:

– Можешь открыть ворота?

– Вся моя жизнь – служение, – отреагировала джинн. Выглядела она по-прежнему ошеломленной. Наверное, никогда раньше на ее глазах не рождалась любовь женщины и машины. – А куда ехать, знаешь?

– Подальше от тебя, – весело отозвалась я и нажала на газ. Мотор отозвался низким, мощным рычанием. Прелесть. – На самом деле, у меня есть замечательный план. Это как раз то, чего ты всегда от меня добивалась, правда ведь? А именно – вернуться в Оклахома-сити и достать Звездочку.

Рэйчел снисходительно улыбнулась.

– Может, ты не настолько глупа, как я боялась, – она смотрела на меня немигающим взором. – Но не рассчитывай, что Дэвид встанет на твою сторону. Он на это не способен, как бы ни хотел.

Металлические створки за ее спиной лязгнули и растворились с негромким стоном. Последняя символическая защита «вайпера» пала.

– Помоги тебе Бог, – сказала на прощание Рэйчел.

– А как насчет тебя? Она покачала головой:

– Наконец-то я не обязана проявлять преданность. Я сделала все, что могла. Не проси меня больше ни о чем.

Я и не собиралась. Запустив свой «вайпер», я выскользнула из тела в астральный план, чтоб исследовать линию надвигающегося шторма. И тут же увидела Метку Демона в своем теле – уродливый, черный ночной кошмар с шевелящимися щупальцами. До поры, до времени я закрыла глаза на то, как моя душа подвергается разрушению. И пообещала вслух:

– Я обязательно найду способ остановить ее. После этого спустила «вайпер» с привязи.

На пути из Нормана я делала на новой машине, которую решила окрестить Моной, девяносто миль в час без малейших усилий с ее стороны. Это была прекрасная модель: более ранняя по времени, по сравнению с моими предыдущими машинами – отзывчивая на малейшее прикосновение, ходкая, послушная тормозам, без всяких компьютерных штучек в управлении – только я и она.

Тем временем ураган, на протяжении последних нескольких тысяч миль шедший за мной по пятам, набирал силу и скорость. Мне следовало разобраться с ним еще до того, как я доберусь до Звездочки. Оставлять все, как есть, слишком опасно. Слишком много накопилось в атмосфере энергии, слишком велик риск, что она обрушится на меня в самый неподходящий момент. Однако, прежде требовалось позаботиться о горючем. Это было достаточно опасно, не говоря уж о деньгах, однако агентство оставило бензобак на семь восьмых пустым, а ездить без бензина я еще не научилась.

Поэтому мы влетели на бензозаправку в Техасе в огромном облаке пыли, летающих бумажек и обрывков пластиковых пакетов. В воздухе стоял слабый запах какой-то гнили, который встревожил меня. Я залила бензина на все свои последние доллары и зашла внутрь расплатиться с беззубым кассиром. Покончив с этим, вышла на улицу и зябко поежилась. Температура ощутимо упала, и моя белая кружевная блузка, несмотря на весь свой шик, не спасала от прохлады.

Резкий порыв ветра швырнул мне волосы в лицо. Отбросив их назад, я посмотрела в сторону своей машины и обнаружила, что у меня появилась компания. Большой желтый «ниссан» остановился так, что отрезал меня от средства передвижения.

Непроизвольно я перешла с резвой рыси на шаг, а затем и вовсе остановилась. Сердце у меня бешено колотилось и грозило выскочить из груди. Бежать или сражаться? Боже, я хотела сражаться. Я просто жаждала драки, однако все мое тело, так же как и центры, контролирующие поступление энергии, были вконец изношены за последние дни. Даже простая попытка оценить скорость ветра доставляла мне боль.

С автострады на полной скорости свернул полуприцеп, пригнав за собой сильный воздушный поток. Ветер налетел на меня, как уличный хулиган.

Мэрион Медвежье Сердце выступила из-за «ниссана», и теперь стояла, засунув руки в карманы кожаного, отделанного бахромой пальто, и наблюдала за мной. Ее черно-серебристые волосы были собраны в толстую косу, которую она перекинула через плечо. Выглядела она сильной, решительной и несговорчивой.

– Не убегай, – сказала она. Несмотря на сильный ветер, я расслышала ее слова.

– Проклятье, у меня сейчас нет времени на все это! – крикнула я в ответ. Слова отнесло в сторону, но суть и так была ясна. Мэрион сделала шаг вперед, по-прежнему держа руки в карманах.

– Успеешь, – сказала она. И сделала еще один шаг. Мне хотелось бежать, но в ее глазах я уловила что-то важное и непреходящее, позволившее пересилить мой страх. – Я знаю о твоей Метке.

Интересно, как давно она знала или подозревала? Помнится, тогда, на Чугунной Дороге она проявила исключительную выдержку и осторожность – может, потому что не желала дразнить Метку? Или она уже позже сложила два и два и получила очевидные результаты?

– Все в порядке, – сказала Мэрион. Ветер, неожиданно изменив направление, ударил сбоку, затем в спину. Пряди волос вырвались из се косы и закрутились вокруг лица. – Джоанн, верь мне: мы все это уладим. Давай вместе разберемся.

Она протянула ко мне руку, в тусклом свете блеснули серебряные и бирюзовые кольца на пальцах.

Я отступила назад. Мэрион сделала еще одну попытку.

– Как только твои силы иссякнут, Метке нечем будет питаться, – уговаривала она. – Она начнет голодать и усыхать. А ты останешься жить. Я смогу это все проделать.

Она не понимала, что такая жизнь не для меня. Я не хочу жить слепой, глухой, отрезанной от дыхания мира. Отрезанной от эфирного плана. Подобно Звездочке, я слишком глубоко погрузилась в этот мир.

– Я не единственная с Меткой Демона, – сказала я. – И ты это знаешь, не правда ли?

– Не все сразу, милая, – осадила она меня. От Мэрион исходили прямо-таки волны напряжения, я видела: она хочет, чтоб я сдалась. Но использовать свою мощь она не решалась. А почему? Ведь тогда, на Чугунной Дороге она это сделала… Ах, ну конечно, из-за надвигающегося урагана… Чем большие силы мы используем, тем опаснее он становится и тем скорее движется в нашу сторону. А Мэрион несла ответственность.

Я отступила еще на шаг, и в этот момент чьи-то руки крепко схватили меня сзади и подняли в воздух. Эрик. Он был выше меня, больше и сильнее. К тому же, захватил меня врасплох. Я слышала, как затрещали мои ребра под его руками. Я отчаянно лягалась, удары сыпались ему на голени, но, если Эрик и ощущал боль, то виду не показывал. Лишь рычал мне в ухо.

Мэрион подошла ко мне, бережно откинула волосы с лица. Она улыбалась.

– Перестань трепыхаться. Я знаю: ты совершила ужасную ошибку, но все можно поправить… поверь мне. Ты чересчур ценный кадр для Хранителей, и я не позволю, чтобы с тобой приключилась беда.

Я прекратила бороться. Эрик опустил меня достаточно, чтобы мои ступни касались земли.

– Это Звездочка, – сказала я. – Она действует против нас, ее надо остановить.

Глаза Мэрион удивленно распахнулись.

– Джоанн, вот уж не ждала, что ты попробуешь подставить своего единственного друга. Именно Звездочка сообщила нам о твоем прибытии. Она хочет, чтоб мы помогли тебе. А обвинения, выдвинутые против нее, характеризуют тебя не с лучшей стороны.

Она перевела взгляд на Эрика.

– Отнеси ее в машину.

Сражаться не имело смысла. Это лишь заставило бы Эрика усилить хватку и лишить меня половины шевелюры на голове.

Я прекратила барахтаться и орать, как напуганное дитя Мэрион распахнула заднюю дверцу «ниссана», и меня бесцеремонно впихнули ногами вперед.

Шерл, подошедшая с другой стороны машины, прикоснулась к моим ступням. Я почувствовала ожог, закричала и инстинктивно лягнула. Удар пришелся ей прямо в лицо и сбросил с сиденья. Мэрион последовала за ней. Эрик зашатался под напором порыва ветра, ударившего его прямо в спину.

Я потянулась к этому ветру, обмотала его, наподобие плаща, вокруг себя и поднялась на его волне, прихватив и Эрика. Он пискнул, как цыпленок, и ослабил объятия. Я увеличила скорость ветра, поднимаясь по спирали в воздушном пространстве. Эрик в панике молотил руками и ногами, безуспешно пытаясь найти баланс. Пусть побарахтается. Выше. Выше. Мэрион пыталась нас перехватить, но в данной ситуации ее магия не действовала. В преддверии надвигающегося урагана в воздухе накопилось столько потенциальной энергии – той самой, с которой я привыкла работать, что противодействовать Мэрион не составляло никакого труда.

Я разделила образовавшуюся воронку на два рукава, оставив Эрика болтаться (в прямом и переносном смысле) посередине. Так, добавим скорости. Быстрее. Этот подонок чуть не сломал мне ребра. Еще быстрее. Мой враг превратился в размазанное пятно одежды, плоти и истошных криков.

Добавь я еще чуть-чуть мощности – и центробежная сила сначала сорвет с него одежду, затем кожные покровы, вплоть до красного мяса и костей…

Господи. Я содрогнулась, почувствовав, как что-то внутри меня жадно облизывается в предвкушении этого ужаса, этой крови.

Я позволила Эрику упасть на бетонное покрытие, а сама зависла в десяти футах над их головами. Шерл попыталась вызвать Огонь, но Мэрион пресекла это опасное действие – на таком ветру пламя быстро стало бы неуправляемым.

– Твой ход, – крикнула я вниз. Ветер обдувал меня приятной прохладой, черной, как ночь, насыщенной силой. Я чувствовала себя головокружительно легкой. Никогда еще в моем распоряжении не было столько мощи, даже когда я подключалась к джинну во время операции. Немудрено, что Плохой Боб отдал себя на съедение этой штуке. Ощущение было настолько… черт побери… настолько прекрасным.

Мэрион следовало бы хорошенько подумать, прежде чем начинать войну здесь – в непосредственной близости от города, битком набитого невинными людьми. Впрочем, как и мне самой.

Мы обе это знали и обе не могли удержаться.

Мэрион медленно опустила руки и коротко, неохотно кивнула.

– Ты знаешь, что я могу смести вас отсюда к чертовой матери, не правда ли? – спросила я. Взглядом Мэрион, казалось, можно гвозди было вколачивать, но, тем не менее, она снова кивнула. – И знаешь, что при желании я могу похоронить вас троих прямо здесь.

– Тебе выбирать, что делать, Джоанн.

Меня уже тошнило от этого обилия выборов, которые мне предлагали со всех сторон.

– Хватит заговаривать мне зубы, Мэрион. Не пытайся своими улыбочками замаскировать очередной удар в спину, потому что я больше не поддамся. Более того, обещаю: я заставлю вас об этом пожалеть. Теперь послушай… Я собираюсь ехать к Звездочке. Ты тоже имеешь выбор: либо последовать за мной и помочь справиться с ней, либо сесть в этот канареечно-желтый кусок дерьма и убраться восвояси. Но тебе не удастся забрать меня с собой.

Она смотрела на меня ледяным взглядом.

– Похоже, я ошиблась в отношении тебя. Мне казалось, ты сделаешь правильный выбор.

– Ну, все познается в перспективе, – я дала ей время обдумать мои слова и затем добавила. – А что, если я предоставлю доказательства вины Звездочки?

– Тогда я предприму определенные шаги.

Несколько минут мы обе молчали, сохраняя диспозицию. Затем Мэрион кивнула. Всего один короткий кивок.

– Следуй за мной, – приказала я. – Но не становись на моем пути.

Она помогла Шерл втащить Эрика в «ниссан», затем села за руль. Я снизила высоту – так, чтобы видеть ее сквозь стекло. Где-то в полумиле от нас яркая молния вилкой пересекла небо. В том состоянии пресыщенности энергией, в котором я сейчас пребывала, она отозвалась волной оргазма, прокатившейся по моему телу. Должно быть, Мэрион заметила мою реакцию, потому что в ее глазах я прочитала – впервые за все время знакомства – откровенный ужас.

– Постарайся не отставать, – бросила я. Опустившись на бетон, отпустила ветер, и он промчался миниторнадо по стоянке: на ходу пиная машины, расшвыривая мусор и заставляя весело скакать валявшиеся камешки – ну, точно стайка разгулявшихся щенят.

Задержав дыхание, я дошла до своего «вайпера» и села за руль – вся трясущаяся, чувствуя, как внутри меня потягивается и раскручивается Метка Демона.

– «Я не буду такой», – пообещала я сама себе. Что толку, уже была такой, сделав больно Эрику, более того – допуская, всерьез обдумывая его убийство. Качественный переход уже свершился, далее вопрос лишь количественный: передо мной тянулась длинная лестница превращений… Она вела вниз – к тому, во что превратился Плохой Боб.

То есть, к монстру.

Я отдалась уверенным объятиям «вайпера». Мона рвалась в бой, а я ничего не имела против. Первые капли дождя упали, когда мы на приличной скорости покидали стоянку в компании яркого «ниссана экс-терра». С ревом миновали наклонный пандус и, выехав на 1-35, помчались в сердце Оклахома-сити.

Тем временем ураган быстро приближался, грозя превратиться в серьезную проблему.

Я наблюдала, как он надвигается на меня. Облака стали совсем темными, только края отливали серо-зеленым. Пробивавшийся сквозь них свет тоже поменял свою окраску. Где-то у переднего фронта в глубине облаков постоянно посверкивали молнии, будто искры слетали с гигантской наковальни. Они казались обманчиво-безобидными, но я-то знала: вверху, на высоте тридцати, сорока, пятидесяти тысяч футов в адском котле под высоким давлением кипит, доходит взрывоопасная смесь силы и мощности. Я проехала не более двух миль после Нормана, а дождь уже сплошной пеленой накрыл дорогу. Дворники на ветровом стекле работали на полную мощность, этого едва хватало, чтоб разглядеть проносящиеся мимо дорожные знаки. Счастье еще, что на дороге никого не было, кроме меня и смутно маячившего позади «ниссана». Других экстремалов путешествовать в такую погоду не нашлось.

Обнаружив над своей головой серо-зеленое завихрение, я не удивилась. Странный эффект узнавания… Этот ураган имел свое лицо. Его отличал какой-то сварливый, злобный ум. У меня появилось дурное предчувствие – почти уверенность – что это чудовище выросло из тех зерен зла и ярости, которые я обронила в схватке с Плохим Бобом на Флоридском побережье. Но – независимо от того, кто его породил: я или кровавое чрево Матери-Природы – теперь ураган обрел свою собственную мощь и индивидуальность. Это было разумное существо. Способное контролировать себя, изменять направление движения, принимать решения относительно силы и места нанесения своего удара. И неподвластное чужому управлению. Заглянув в эфирный слой, я явственно видела силовые линии, которые тянулись к нему от сотни различных Хранителей Погоды: бедняги пытались – безуспешно – совладать с ураганом, изменив что-то в его структуре.

Чем больше я за ним наблюдала, тем большее родство ощущала. Несомненно, это был мой ураган. Созданный мною по неосторожности. Получающий подпитку каждый раз, когда я опрометчиво пользовалась своей силой Хранителя. И привлеченный в эту точку пространства моим подсознанием… или моим злым роком.

И вот сейчас мое детище ворочалось и злобно ворчало у меня над головой. Я чувствовала: оно нацелено на меня. Что ж, отлично. По крайней мере, это был враг, которого я понимала, с которым могла сражаться.

Я бросила взгляд в его неистовое черное сердце и закричала. Слов у меня не было – только вопль боли и возмущения. «Ну, давай, чертов ублюдок. Приди и покажи, на что ты способен».

Когда мой крик смолк, воцарилась тишина. Шторм ворчал что-то себе под нос – такое впечатление, будто держал совет сам с собой. Похоже, я если не напугала, то хотя бы удивила его.

Беда заключалась в том, что противостоять урагану я могла, только прокачивая энергию через Метку Демона. Плохо, очень плохо… Это ускоряло ее рост и позволяло быстрыми темпами выжигать то, что осталось от моей души. Опять же, если я попытаюсь прорваться через вихрь, то он обрушится на меня со всей силой и яростью.

И, тем не менее, выбора у меня не было. Ураган стоял между мною и Оклахомой-сити. Между мной и Звездочкой. А, следовательно, и Дэвидом.

Ураган глядел на меня. А я – на него.

Я съехала с шоссе и вышла из машины. Желтый «ниссан» предусмотрительно остановился поодаль.

– Черт тебя побери, – выругалась я, взирая на детище моей силы. – Хочешь воевать, давай воевать.

Он начал потихоньку… Это их обычная манера. В разгоряченное лицо мне ударил легкий бриз: он цеплялся за края моей блузки, морщил рукава, невидимой холодной рукой ерошил волосы.

Я слышала, как сзади хлопнула дверца: Мэрион вышла из машины.

– Лучше будь в укрытии, – бросила я, не оборачиваясь. Ее дело – послушается она совета или нет. У меня не было времени этим заниматься.

Вращение над моей головой стало угрожающе нарастать. Облака крутились и сливались воедино. Объединившись, они давали жизнь конусовидным новообразованиям, которые тоже включались в процесс вращения – но уже самостоятельно. Закручивались они против часовой стрелки. Все торнадо в этой части земного шара вертятся именно так – против часовой стрелки. Цветовая палитра была просто невообразимая: от серого и зеленого до черного, как ночь, цвета. Время от времени между случайными двумя точками проскакивали синевато-серые и розово-лиловые вспышки молний.

Я ждала.

Мои волосы, намокшие под дождем, бились за спиной, как боевое знамя. Воспользовавшись запасами энергии, я соорудила вокруг себя куполообразную зону спокойствия, и тут же была наказана разрядом молнии – враг не дремал. Я успела перехватить ее и разрядить в землю, ощутив лишь легкое пощипывание. Метка Демона отозвалась на эти манипуляции едва заметным шевелением у меня под кожей. У нее была своя война.

Я велела ей заткнуться. Боюсь, все здорово ухудшится прежде, чем пойдет на поправку.

Когда начался град – ледяные шарики размером с мяч для гольфа запрыгали по дороге – я простерла защитный купол и на Мону. Какой смысл выиграть войну и застрять на дороге без машины? Град усилился, стал похож на белый дождь.

Уродливые куски льда, теперь уже величиной с кулак, падали на землю, взрываясь, как бомбы. Разлетались на сотни крошечных осколков. Я усилила защиту, хотя это было, ох, как непросто.

На поляне, раскинувшейся справа от меня, пыль и трава начали закручиваться в некое подобие торнадо. К нему с небес потянулась серая лента – не очень мощная, едва ли на Ф-0 потянет… просто пылевой смерч, не больше. Ураган изучал меня.

Я ударила в верхушку новорожденного младенца-торнадо, заморозив молекулы воздуха. Это отняло силу у восходящего потока, и пылевая воронка распалась.

Первый раунд за мной.

Я почувствовала какое-то стремительное движение у себя за спиной. И еще до того, как обернулась и увидела, поняла по легкому пощипыванию: вот-вот снова ударит молния. Так, внимание… работаем по трем направлениям: защита, отклонение молнии и, самое главное, неусыпное внимание к новым фокусам урагана – кто знает, что этот мерзавец готовит за моей спиной.

Еще один торнадо, быстрый и уродливый, вырастал на моих глазах. Сквозь качающуюся пелену дождя можно было разглядеть сформировавшуюся воронку – она дрожала и пританцовывала на месте, освещаясь голубовато-белым светом изнутри. Шаровая молния. Я буквально видела, как плазматические капли энергии отрывались от ядра и ударялись о стену воронки.

Торнадо, по сути своей, являются примитивными, но крайне эффективными генераторами разрушений. Они вызываются рядовыми восходящими потоками – восходящими из самой преисподней и направляемыми силой ветра и собственно вращением Земли. Представьте себе воздушную колонну, вздымающуюся вверх со скоростью триста миль в час. Так вот, ударяясь в нижние слои мезосферы, она извергается в ее толщу наподобие невидимого гейзера. По мере охлаждения в верхних слоях воздух снова падает вниз, опускаясь по спиральной траектории.

На словах все просто. Но когда вы стоите и смотрите на эту подвижную ревущую стену, сметающую все на своем пути, то все ваши теоретические знания не спасают от паники. Очень трудно сохранять объективность в таких условиях. Торнадо, надвигавшийся на меня, был уже солидно вооружен материальными предметами, которые прихватил по пути. Здесь присутствовали деревянные обломки, куски проводов, оторванные от изгородей, гвозди, острые камни, выдранная трава и колючий песок. Если все это изобилие обрушится на человеческое тело, то разорвет его на куски в считанные секунды.

Я нырнула в астральный план. Оттуда ураган казался серым, подсвечиваемым каким-то нездоровым зеленоватым светом, негативным, исполненным разрушительной энергии и стремления причинить максимальный вред. Он циркулировал в мезосфере, подобно гигантскому часовому механизму. Помимо меня там трудились и другие Хранители, но никто не пожелал объединиться или хотя бы приблизиться ко мне. Их усилия были направлены на отыскание слабых мест урагана. Они пытались нагреть воздух у вершины или разрушить цикличность движения, которая, собственно, и порождает торнадо.

Увы, успеха они не добились. Ураган четко контролировал собственные параметры и систему своей подпитки. Нам придется продемонстрировать чудеса изобретательности, если мы – в особенности я – собираемся выжить в этой схватке. Естественно, остальных Хранителей мало волновала проблема моего выживания. Основной их целью было удержать ураган на том месте, где он сейчас находился – над открытым пространством, – до тех пор, пока он не исчерпает своих сил. А уж мои проблемы являлись дополнительным бонусом для них.

Поблизости намечался еще один грозовой разряд. На этот раз вместо того, чтобы направить его в землю, я захватила раскаленную добела энергию, сфокусировала ее и со всего размаха обрушила прямо в открытое, уязвимое жерло торнадо.

Он содрогнулся, запнулся на месте, подавившись, как кашлем, собственным горячим дыханием. Остаточное тепло хлынуло на землю, разрушая холодный хвост урагана.

В считанные секунды стена ветра разрушилась и втянулась обратно в пресыщенные влагой облака, роняя на ходу все свое вооружение. Толстый кусок оголенного провода упал с неба прямо у моих ног.

Я ухмыльнулась и насмешливо прокричала:

– Это все, что у тебя есть? И ты собирался остановить меня при помощи этого? Ну-ну, попробуй!

Стихия обрушила на меня еще одну молнию, вернее сказать, пять молний, нанизанных одна на другую. Я ухватила конец последней, и она упала на меня – недостаточно мощно, чтобы поджарить мою задницу, но достаточно для того, чтобы подстегнуть и так взвинченную нервную систему. Я упала, перекатилась на живот и посмотрела вверх – в сердце моего врага. У этого урагана не было глаз, не было лица, но имелся некий центр… Холодная неподвижная сердцевина, вокруг которой с ревом вращалась остальная часть.

Оставив свое тело отдыхать на земле, я снова ринулась в астральный план. Там формировались новые цепи, мой противник чувствовал слабость и готовил очередную грозовую атаку. Чрезвычайно мощную. Резким движением я оборвала связи и поменяла полярность на противоположную, направив энергию обратно в центр.

А затем я сделала нечто такое, чего до меня никто, насколько я знаю, не делал.

Я вмешалась в сам процесс вращения торнадо.

Знаете, инерция движения – любопытное явление. Она играет роль усилителя для любого движущегося тела… ну хоть, например, ребенка на велосипеде. Но этот усилитель усиливает только в том случае, если действующие силы не нарушают логики движения.

Если ребенок слишком быстро крутит педали, он теряет контроль. Руль начинает ходить ходуном… Колеса – вихлять. А дело в том, что сила теперь направлена под неверным углом.

Таким образом, излишняя скорость может стать врагом движения.

Я даже не пыталась противодействовать урагану – это оказалось бы бесполезно, если не хуже – лишь подогрело бы его ярость и упрямство. Нет. Я нащупала разобщенные, хаотические ветры на периферии и добавила их в общую вращающуюся массу, как выводят дренажную канаву в бурлящий ручей. Я подкормила ураган. Подбросила ему еще энергии.

Некоторые Хранители, заметив мои маневры, попытались помешать мне. Я отшвырнула смельчаков, как котят. Парочка из них имела поддержку в виде джиннов, но что мне джинны, если в моей груди жила Метка! Ее черная горячая сила смешивалась с моей собственной, открывая передо мной такие горизонты, что никакие джинны были мне не нужны.

Краем глаза я успела заметить: несколько Хранителей выпало с астрального плана, так и не вернувшись обратно. Неважно, не было времени обращать внимание на такие мелочи. Сейчас меня волновал только ураган. Требовалось раскручивать его все быстрее и быстрее, изливая в воронку еще больше энергии, пока он не переполнится.

В реальном мире смерч вращался с ужасающей скоростью. То тут, то там на его теле возникали маленькие микро-торнадо и с громким хлопком лопались – система пыталась самоупорядочиться. Однако энергии было слишком много, она выходила из-под контроля, направляющие отдельных сил пересекались и взаимно уничтожали друг друга.

Быстрее. Быстрее. Быстрее.

Я громко расхохоталась, глядя на взбесившуюся воронку. Сердцевина урагана яростно взирала на меня. Молнии сверкали почти непрерывно, так что вся эта черно-зелено фиолетовая масса подсвечивалась изнутри, буквально пульсируя энергией.

Ни одному из возникающих отростков не удалось дотянуться до земли. Вся эта висящая в воздухе громада, имевшая почти милю в диаметре, стремилась достигнуть влажной земли и попутно разметать все, что попадет под руку. Я нагрела воздух под воронкой так стремительно, что обратила дождь в пар.

Мой враг готовил новую атаку – формировал супермолнию. Ее вектор указывал прямо на меня, а мощность могла поспорить с толстенным высоковольтным кабелем. Такую не остановишь. Против лома нет приема…

«Пусть она придет, – раздался голос внутри меня. Это шептало темное гнездо Метки, упивавшееся адреналином в моей крови. – Окунись в мощность. Ты имеешь на это право».

Мысль была настолько еретической, что я на мгновение опешила и потеряла контроль над воздухом, который подпирал торнадо Ф-5. Температура тут же упала.

Торнадо ударил в землю, подпрыгнул мячиком, взметнув фонтан земли, а вместе с ней и растения, и кусок изгороди. После чего с ревом двинулся в мою сторону.

Я ощущала, как сила мощным потоком струилась через мое тело. Она выгибала дугой мою спину, раскрывала мой рот в безмолвном крике, омывала каждую клеточку тела чистой, первозданной энергией.

Живущая во мне Метка жадно поглощала эту энергию… Я чувствовала, как во мне происходят изменения: демон из маленькой кошмарной осьминожки превращался в огромную глыбу льда, паразитирующую на моем теле, едва умещающуюся под кожей.

На пике всех этих эмоций я едва почувствовала ядерную энергию грозового разряда, ту самую, которая для сторонних наблюдателей выливается в ощутимые тепло и свет.

Я сама превратилась в огненный ад.

Целиком.

Но молния – недолговечное явление. Когда все закончилось, я – нагая и целомудренная – стояла перед ураганом. Мою разодранную, оплавленную одежду унесло невесть куда.

Мы были совсем рядом. Я протянула руку и прикоснулась к сокровенной жизни его сердцевины. Я ласкала ее, пробовала на вкус ее темную неистовость. Настроила свои биоритмы на ее вибрации, подстраиваясь под пульсацию урагана. Будучи сама ураганом.

А затем, окружив его ядро своей невероятной силой, я нанесла удар. И сокрушила его!

В двадцати футах от меня гигантская злобная сила торнадо рухнула, потеряв жизненный импульс. Упала замертво, сказали бы про человека… Энергия урагана хлынула во все стороны и иссякла.

А в центре внезапно наступившего покоя стояла я… и смеялась. Голая, вымокшая до нитки, переполненная яростной мощью темной глубины, я находила в себе силы смеяться.

Ненормально громкий скрип шагов по гравию привел меня в чувства. Я снова стала собой. Или тем, что от меня осталось.

– О боже, – прошептала Мэрион. Я обернулась и увидела, как она отшатнулась. – Что ты сделала…

– Спасла наши жизни, – просто ответила я. Оглядела себя и почувствовала, как меня начинает бить озноб. Шок… Было очень холодно, многочисленные ссадины и порезы ныли и саднили. – У вас есть какая-нибудь одежда? Взаймы…

Они не хотели приближаться ко мне. Шерл стянула с себя фланелевую куртку, оставшись в одной футболке; Мэрион достала из сумки на заднем сиденье пару свободных джинсов. Они бросили мне одежду с парой заляпанных грязью розовых кедов. Между прочим, отличного качества… Я натянула на себя эти шмотки, не испытывая ни малейшего стеснения. Эрику сейчас было явно не до меня.

Я видела, что мои вчерашние преследователи не желали даже прикасаться ко мне. И не винила их.

Оглядев себя, я пришла к выводу, что вряд ли выиграла бы приз за элегантность даже среди обитателей ночлежки. Ничего, сойдет… Мой наряд вполне сгодится для того, чтобы умереть или убить бывшую подругу.

Для этого не требуется выглядеть сногсшибательно. Достаточно устрашающего вида.

Первая преграда встретилась мне через семь миль, почти у границы Оклахома-сити.

Стена ветра. Она пересекала под прямым углом дорогу – свирепый воздушный поток, будто торнадо, уложенный горизонтально. Это явно было не естественное природное явление, подобное возможно лишь на большой высоте с неустойчивым климатом. Оставив в стороне происхождение этого вихря, надо сказать: силы ему было не занимать. Стоит чуть зазеваться, и мой «вайпер» так закрутит, что недалеко и до киношных трюков с переворачиванием автомобиля. С той только разницей, что здесь отсутствуют надувные маты и профессиональные каскадеры. Я умела управлять множеством вещей, но ни гравитация, ни кинетическая энергия не относились к их числу.

У меня была всего лишь секунда, чтобы обнаружить ловушку, и еще секунда на то, чтобы принять решение. Времени на обдумывание и осторожные манипуляции не оставалось.

С силой вдавив педаль газа, я в прыжке бросила Мону вперед – так бегун делает последний рывок перед победным финишем.

Ветер ударил в левую часть лобового стекла со скоростью товарняка, и я почувствовала, что передние колеса потеряли сцепление: я все-таки попалась. Если б речь шла о кратковременном порыве ветра, можно было бы надеяться на благополучный исход. Но здесь имел место постоянный воздушный поток большой силы, и с поворотом машины он неизбежно ударит мне в зад, выталкивая «вайпер» на обочину. В такой ситуации я предприняла действие, прямо противоположное тому, что сделал бы любой другой на моем месте. Развернула колесо против направления заноса и добавила скорости, так что момент вращения выкинул машину, как волчок, к центральной линии. Ветер продолжал толкать меня, но его усилия лишь помогали вращению машины, не останавливая ее.

Я затаила дыхание и вознесла молитву, пока мир за стеклом расползался в одно черно-зелено-коричневое пятно… Дорога, обочина, поле… Дорога, обочина, поле… А затем давление воздуха на машину вдруг пропало.

Я завершила виток, ощущая запах горелой резины и трепет натянутых нервов. «Вайпер» подбросил меня, взбрыкнув, как необъезженный мустанг.

Мы начали осторожно тормозить, очень медленно снижая скорость вращения и готовясь к остановке. Мне удалось удержаться на дороге.

Финишировала я в двух дюймах от белого пунктира.

Сейчас бы распахнуть дверцу и вывалиться из машины, но, к сожалению, я не могла позволить себе подобную роскошь. Желтый «ниссан» следовал за мной в нескольких сотнях ярдов, а такому высокому автомобилю ни за что не преодолеть стену ветра. Его попросту перевернет, как детскую игрушку.

Ни времени, ни энергии на аккуратную работу у меня не оставалось, поэтому я просто ударила в лоб – силой, равной по модулю, но противоположной по направлению. Практически для этого оказалось достаточно направить поток холодного воздуха в лежачий торнадо и продержать его там, пока «ниссан» не проскочил препятствие. Тряхануло их изрядно, но, по крайней мере, не перевернуло.

Непосредственная угроза миновала, я снова нажала на газ и понеслась в сторону города. Мэрион следовала за мной по пятам. Все это время я ждала беды. Даже рассчитывала на нее.

Однако ничего не происходило, и это меня пугало. В таком состоянии я проскочила предместья, добралась до слияния с 1-40. Движение здесь было интенсивнее, пришлось умерить прыть Моны. Каждая проезжавшая мимо машина заставляла меня вздрагивать в ожидании несчастного случая. Судя по всему, Звездочка была не слишком разборчива в средствах: мне рисовались тотальные дорожные аварии, знаете, такие ловушки, в которые попадают несколько десятков автомобилей… Их часто показывают в вечерних новостях, и ключевые слова, насколько мне помнится, «количество жертв».

Но ничего подобного не случилось.

Я достала мобильник Звездочки и одной рукой вызвала из памяти нужный номер.

– Кризисный центр, – ответил голос, на мой взгляд, чересчур молодой и жизнерадостный. Они что – берут теперь девочек прямо со школьной скамьи? Неужели я была такой же зеленой во времена моей работы во Вспомогательном отделении? Наверное. Меня в дрожь бросало при мысли, что жизнь – моя и окружающих – зависела от человека, который едва-едва получил разрешение покупать алкоголь.

– Здравствуйте, это Джоанн Болдуин, Погода. Нахожусь в Оклахома-сити, хочу объявить общую тревогу по Коду Один.

На том конце провода воцарилось молчание по крайней мере на десять секунд. Затем раздалось тихое:

– Простите?

– Код Один, – повторила я. – Общая тревога. Наведи справки.

– Не вешайте трубку, – попросила оператор и исчезла – теперь уже на полминуты. Когда снова объявилась, голос ее дрожал: – Э-э, Хранитель Болдуин? Мне сказали буквально следующее: вам надлежит сдаться Хранителям, которые следуют за вами. Пожалуйста.

– Теперь послушай, что я скажу тебе: Оклахома-сити может превратиться в дымящуюся дыру, если ты не сделаешь в точности то, что я велю. Объяви Код Один. Прямо сейчас.

Девушка повысила голос, очевидно, за ее спиной стоял инспектор:

– Я не могу этого сделать, мэм.

– Ты мне не «мэмкай»! Лучше передай трубку тому, кто там зачитывает тебе инструкции.

Я оказалась права насчет инспектора. Раздался щелчок, и на меня обрушился мощный мужской бас:

– Джо, ты не представляешь себе, как достала меня!

– Пол? – Я ничего не могла с собой поделать: измочаленная, напуганная, наполовину преданная злу, я все равно не могла не улыбаться при звуке его голоса. – Обсудим это позже. Я направляюсь к дому Эстреллы Альмондавар… Вернее, двину туда, как только ты дашь мне адрес. Мэрион со своей командой у меня на хвосте.

– Немедленно останови машину и дай им заняться делом! Господи, Джо! Похоже, Плохой Боб был прав. Ты хоть представляешь, какой чертов бедлам здесь поднялся из-за тебя? Ураган-убийца, который отозвался таким адским пламенем в эфирном слое, что впору было эвакуировать весь штат! И не говори мне, что ты тут ни при чем. Я видел тебя там, наверху.

– Пол, заткнись и слушай! У меня Метка Демона… Так же как и у Льюиса. Ты знаешь, что это такое. И, боюсь, сопротивляться ей мы сможем недолго. Так что если не хочешь смести с лица земли целый район вместе со всеми хибарами и дорожными знаками, советую оторвать задницу от стула и объявить Код Один. Немедленно!

Он перевел меня в режим ожидания. Вот ублюдок!

Я отключилась и бросила телефон на пассажирское сиденье.

Двадцать секунд спустя он привлек мое внимание переливчатой трелью.

– Выкладывай! – бросила я в трубку.

– Пятьдесят шестая улица, дом номер 1617, – сообщил Пол. – Код Один запущен. Джо, но ты же это не серьезно? Насчет себя и Льюиса?

– Ничего не могу обещать.

Закончив разговор, я включила снижающую передачу, проскочила мимо семейного фургона и двух совершенно одинаковых «хонд» и увидела у себя над головой светящийся знак въезда в город. До Пятьдесят шестой улицы пара миль.

Погода не внушала никаких опасений – все спокойно. Чересчур спокойно.

Слишком уж легко все пока шло.

Я покинула автостраду и свернула с таким визгом и скрежетом, что неминуемо должна была бы разбудить полицию шести штатов. Однако пока мне сопутствовала удача. Ни один из местных копов не соизволил оторваться от своего кофе, чтобы бросить взгляд на перекресток. Все на той же бешеной скорости я дважды проскочила на желтый свет, на третьем светофоре пришлось остановиться. Каждый нерв в моем теле трепетал в страстном желании мчаться дальше.

Район оказался промышленным, здесь проживали в основном «синие воротнички».[39] Дома выглядели серыми безликими кубами. Тусклые уличные фонари окрашивали все в нездоровый желтушный цвет.

На улице не было видно ни души, лишь несколько машин притулилось на убогих стоянках за проволочными ограждениями.

Я уже миновала четыре квартала, когда впереди кто-то вышел на дорогу. Я ударила по тормозам и, судорожно вцепившись в руль, умудрилась остановить рычащую и дышащую паром Мону.

Передо мной стоял Дэвид. Он больше не походил на бродягу-скитальца. Нынешний Дэвид – темноволосый и кареглазый – был облачен в свободную белую рубашку и темные брюки, которые где-то на уровне колен переходили в клубы дыма. Эту внешность навязала ему Звездочка в соответствии со своим вкусом. Мне припомнилась горячая бронза его глаз, и сердце мое болезненно сжалось.

«Не спутай врага с другом». Рэйчел дала мне прекрасный совет, и все же сейчас, глядя на Дэвида, я не могла не вспоминать его руки на своем теле. Для меня он был не просто джинном… не просто инструментом или вентилем, который включал и выключал поток энергии. Я не хотела считать его рабом.

Но если это справедливо применительно к Дэвиду может, то же самое надо положить и в отношении всех остальных джиннов? Возможно, и никто из них не является таковым.

– Не делай этого, – попросила я. Зная, что он меня слышит – даже сквозь закрытые окна. – Не становись моим врагом. Пожалуйста.

– Ты сама сделала нас врагами, – произнес он и вытянул вперед руку.

Я почувствовала, как увеличилась сила тяжести: она вдавливала меня в сиденье, удерживая на месте.

В то же время воздух вокруг меня сгустился, стал сладко-ядовитым. Я поперхнулась и задержала дыхание, стараясь дотянуться до кнопки окна. Но Дэвид был чересчур силен и подготовлен к борьбе. Кожу начало жечь…

Воздух в машине приобрел зеленоватый оттенок. Хлор? Или что похуже?

Он превратил машину в газовую камеру.

Я вызвала порыв ветра и швырнула его в Дэвида – достаточно резко, чтобы развеять его в туман. Прежде чем он успел восстановить форму, дотянулась до кнопки и опустила все четыре стекла. Хлынул свежий воздух и прогнал ядовитый смог. Воспользовавшись моментом, я газанула с места и ринулась прямо на Дэвида.

Однако его там уже не было. Я оглянулась, но сзади не увидела никого, кроме желтого «ниссана» Мэрион, который старательно висел у меня на хвосте. Я понимала, что так просто от Дэвида не отделаюсь, но по крайней мере обрела временную передышку.

Я снова схватилась за телефон. Линия все еще оставалась подключенной, и я услышала, как где-то вдалеке Пол отдает приказания.

– Эй! – крикнула я. – Ты нужен мне! Возьми трубку!

– Чего ты хочешь? – в напряженные моменты Пол засовывал чувства подальше и оперировал лишь фактами. Потом он возненавидит меня, может, убьет… но сейчас он сделал свой выбор и строго придерживался его.

– Джинна, – сказала я. – Твоего. Пришли его сюда и вели заняться Звездочкиным джинном. Иначе мне с ним не справиться. Он…

Здание прямо передо мной опасно накренилось. Я закричала, бросила телефон и резко свернула. Дом был старый, обветшалый – из обожженного кирпича, с битыми стеклами, наверное, предназначенный на снос. Но невозможно объяснить естественными причинами тот факт, что он начал падать именно в этот момент прямо передо мной. Я прибавила скорость, и Мона с визгом рванулась вперед. На крышу грохнулся кирпич, затем еще один упал с громким стуком… а затем мы вынырнули из тени накренившегося здания, которое со страшным шумом обрушилось за нашей спиной. Только облако пыли поднялось…

На моем пути вырос фонарный столб. Я резко свернула.

И тут же навстречу мне метнулся почтовый ящик, оставляя за собой шлейф искр. Резкий удар по тормозам, мы проскочили буквально в паре дюймов.

– Пол! – заорала я. – Пожалуйста, скорее!

Слишком поздно. Дэвид выиграл время, и следующий фонарный столб упал исключительно метко – слишком далеко, чтобы я могла ударить по нему, но в то же время, достаточно близко, чтобы я не успела остановиться. Повинуясь моему приказу, «вайпер» резко вильнул, столкнулся с бордюром – чудо еще, что колеса не отвалились, – пересчитал деревянные столбы, напоследок «поцеловался» с каменным грибком остановки и отскочил обратно на середину мостовой…

Прямо навстречу восемнадцатиколесному тягачу-трейлеру, который пересекал улицу. В его кабине никого не было, а прицеп, громыхавший сзади, подозрительно напоминал цистерну с пропаном.

Я ощутила странное спокойствие. «Вайпер», конечно, быстрая машина, но не обладает сверхъестественными характеристиками. А я ничем не могла ему помочь: не хватало начальной скорости, чтобы проскочить… Не хватало пространства, чтобы затормозить… и удачи, чтобы оказаться в другом месте.

Прости, Мона. Мы с тобой неплохо развлеклись, пока все не закончилось.

В этот момент что-то вихрем вылетело на дорогу. Какое-то существо – маленькое, золотоволосое, одетое в бело-голубое, подобно героине волшебной сказки.

Появился джинн, чтобы спасти меня. Но это был не джинн Пола – моей спасительницей оказалась Алиса из Зазеркалья.

Она вскинула маленькую трогательную ручку и затормозила неотвратимо надвигавшийся грузовик. Выполнено безукоризненно. Она бросила на меня взгляд через плечо, и, повинуясь ее безмолвному приказу, я стрелой миновала перекресток. Успев уловить слабую улыбку на нежных девичьих губах и легкую искру жизни, промелькнувшую в неоново-голубых глазах… Раньше мне не доводилось видеть у нее подобного.

Радио в салоне ожило и прошептало: «Уходи. Я задержу его».

Очевидно, она услышала мои панические призывы и пришла из своего магазинчика, чтобы доиграть эту игру. Не забыть бы поблагодарить Кэти – коробка шоколада и хорошая бутылка вина будет в самый раз. Я почувствовала, как расслабились мышцы спины… на сей раз пронесло. С Дэвидом сражаться мне не придется. По крайней мере, напрямую.

Моей задачей была схватка со Звездочкой. И здесь уже никто меня не заменит.

Когда мрачные промышленные здания сменились не менее мрачными кварталами для мелкой буржуазии, я еще раз сверилась с адресом. Маленькие, обшитые досками домики давно нуждались в покраске, да и заборчики не мешало бы поправить.

Постройки лепились друг к другу, как сардины в бочке. На лужайках перед домами буйно разрослись сорняки, среди них ржавел всякий хлам.

На этом фоне дом Эстреллы сиял, как бриллиант в куче угля. Он был ощутимо больше своих соседей – с хорошими пропорциями, свеженькой покраской и аккуратной белой оградой. Никаких сорняков: единственное, что нарушало безупречную зелень газона – это бетонированная ванночка для птиц с лепным ангелом наверху. Трудно было предположить, что здесь живет человек, готовый пойти на убийство ради сохранения своей тайны.

Я припарковала Мону рядом с ангелом и вышла из машины. Хозяева были дома – окна уютно светились за опущенными занавесками. В одной из комнат – очевидно, спальне – светился голубой экран телевизора.

Все выглядело слишком обыденно. Я никак не ожидала, что так легко доберусь сюда. Это как-то даже усложняло мою задачу – весь мой гнев потихоньку остывал, не подкрепленный препятствиями.

Я поднялась на крыльцо и позвонила в колокольчик.

– Открыто, – раздался голос Звездочки. Я сглотнула комок в горле и с надеждой оглядела улицу. Увы, желтого «ниссана» Мэрион нигде не было видно. Джоанн-воительница без группы поддержки. – Входи, Джо.

Я повернула ручку и вошла внутрь.

Прихожая сверкала полированным деревом. На пристенном столике выставлены на обозрение фотографии: ряд начинался застывшей в неестественной позе парочкой в костюмах середины девятнадцатого века и продолжался многочисленными представителями семейства Альмодовар. На последнем снимке была она сама – прекрасная девушка в костюме выпускницы с улыбкой победительницы и веселыми чертиками в темных глазах.

Я притворила дверь и прислушалась.

– Проходи на кухню, – позвала Эстрелла. Я ощутила запах свежевыпеченных булочек с арахисовым маслом, и мой рот моментально наполнился слюной.

Как-то нелепо выглядит убийца со свежими булочками в руках. Может, именно на это она и рассчитывала.

Я прошла по коридору мимо затемненной гостиной и ярко освещенной столовой, полной теплых красок и блестящего дерева. Кухня, выстроенная по старинному образцу, располагалась в самом конце. Я замерла на пороге. Звездочка в одной кухонной перчатке стояла у плиты и вынимала противни с выпечкой.

– Подожди секундочку, – бросила она и водрузила последний лист на поверхность массивной ядовито-зеленой плиты. – Ага, ну вот.

И она отвернулась от плиты, снимая на ходу рукавицу. Ужасных шрамов не осталось и в помине. Сегодня Эстрелла демонстрировала мне свое истинное лицо. Нетронутое. Прекрасное. Лживое.

– Удивляешься, как это мне удалось? – Она прикоснулась к безупречно-оливковой коже на щеке. – Ты помнишь, как я гнила заживо в той больнице, а они не могли – не хотели – помочь мне?

– Звездочка…

– Позволь мне закончить. Все, что тогда требовалось, так это пожертвовать мне одного единственного джинна. Но они и пальцем не пошевелили. Посчитали, что я не заслужила этого… Сказали: характер не позволяет мне нести соответствующую ответственность. – Она сверкнула на меня своими глазищами. Как же я могла просмотреть эту ненависть в ее глазах раньше? Эту горечь? Или она искусно маскировалась? – Они оставили меня с лицом, как расплавленная хоккейная маска. Помнишь?

Конечно, я помнила. Стояла, не смея пошевелиться, не находя слов. Эстрелла снова натянула рукавицу и принялась со злостью сгребать булочки в белую китайскую вазу.

– Наверное, они рассчитывали на мое смирение. – Сковырнув последнюю булочку, она отнесла противень в мойку. – Но я чувствовала: есть другая жизнь. Она ждала меня, и все, что требовалось, это услышать ее зов.

Она подошла к холодильнику и вынула кувшин с молоком. Жестом предложила мне. Когда я отказалась, Звездочка пожала плечами и поставила кувшин на стол. Достала стакан, налила себе.

– Тогда мне казалось, что я умираю, – продолжала она, прихлебывая молоко. – Как будто мою душу выжгли дотла. А затем боль прошла, потому что появилось нечто другое. Что-то настоящее… осмысленное.

– В этом нет смысла, Звездочка. Просто пролонгированное самоубийство.

Она взяла булочку из вазы и надкусила ее.

– Ага, но чертовски приятное! – согласилась она. – Думаешь, меня это пугает? Детка, я умираю уже достаточно долго.

– По мне, так ты прекрасно себя чувствуешь.

– Ты об этом? – Она провела рукой по своему чистому лицу. – Да, Демон исцелил меня. Но, к сожалению, продержится недолго… если только я не получу обратно свою Метку. Я уже ощущаю, как жизнь замедляется во мне… Я старюсь, разрушаюсь изнутри…

– Так зачем же ты избавилась от нее?

Она грохнула китайской вазой об стол:

– Я не избавлялась от нее! Наоборот, я пыталась подкормить мою Метку. Для этого мне нужен был джинн.

Рэйчел сказала мне тогда правду.

– Вернее, так: мне нужна была Книга, свободный джинн и ты, чтобы этим воспользоваться. Предполагалось, что ты свяжешь их воедино… и скормишь демону. Да, – еще одна мрачная улыбка. – Выглядит все очень просто… Но не тут-то было. Потому что, как только я чего-то добилась, тут же объявился Льюис, готовый надрать мне задницу. Самый сильный из Хранителей… Я думала, он убьет меня.

Сама того не осознавая, я сделала шаг ей навстречу. Но тут же остановилась, осознав, что, ослепленная привязанностью, никогда не понимала, насколько эгоистична моя подруга.

– И как же Льюис получил Метку?

– Он забрал ее у меня. Я противилась как могла. Но этот придурок объявил, что собирается помочь мне. Я не нуждалась в его помощи!

Ее воинственный тон никак не вязался с ярким сиянием в глазах. В них светилась боль и глубокое, болезненное отвращение к самой себе. Эстрелла достала еще один противень с булочками и быстрыми, нервными движениями плюхая в вазу.

– Тогда отпусти его, – предложила я. – Он не может вернуть тебе Метку. Ты сама сказала: только от слабейшего к сильнейшему… Сильнее Льюиса никого нет. Цепочка замкнулась.

– Нет! – вырвалось у нее. Это был вопль чистой, неконтролируемой боли, будто сам звук ранил ее, обдирая горло до крови. – Я должна получить ее обратно! И добьюсь этого!

– Но как? – спокойно спросила я, поразившись своему рассудительному тону. Возможно, это следовало отнести на счет шокового состояния, но все, что я сейчас ощущала – это глубокое и искреннее сочувствие. Ведь когда-то она была такая чудесная, такая самоотверженная. Зрелище нынешней Звездочки доставляло мне неожиданно сильную боль.

Казалось, слепая ярость заслоняет ей все. Но голос звучал легко и почти спокойно.

– Ты указала мне путь, – произнесла Эстрелла. – Мне не удастся забрать у него Метку, но это может сделать твой горячий приятель джинн. А затем я прикажу ему передать ее мне. Льюис вообще превратился в кусок дерьма. Все, на что он способен – это сидеть и медитировать. Эдак он всю жизнь просидит с моей Меткой. Но, слава богу, я могу заставить действовать Дэвида.

Меня сковал ужас – буквально, будто острый кусок стекла застрял в горле. Я, проглотив ком, проговорила:

– Ничего не получится. Если Дэвид примет Метку, он не сможет от нее избавиться. Он окажется заражен, если не хуже.

Если Метка Звездочки действительно такая сильная и зрелая, она попросту сожрет Дэвида. Мне довелось как-то увидеть погребение джинна… Упаси вас Бог от такого зрелища.

– Прошу тебя: оставь эту мысль, Звездочка. Позволь помочь тебе, мы что-нибудь придумаем вдвоем…

Она грохнула вазу на стол между нами.

– Ты уже придумала. Притащила сюда этих чертовых Хранителей. Если они разыщут нас, то заберут и его, и тебя… А со мной… знаешь, что они сделают со мной, Джо? Выпотрошат и заставят жить, как я жила до того. Уродом. Даже хуже – бессильным уродом. Ты понимаешь, что я не вынесу этого.

– Но здесь уж ничего не поделаешь, – сказала я. – Слишком поздно. Мне очень жаль, Звездочка. Действительно, очень жаль…

– Ну, как сказать… Кое-что я могу сделать. Никто ведь не знает, куда запропастился Льюис. Так что тут большой проблемы не возникнет. Вы с ним просто исчезнете. Мне останется только отделаться от Девы Мэрион с ее подручными. Можно приказать Дэвиду взорвать их машину. Знаешь, на самом деле я терпеть не могу эти внедорожники. А обвинят во всем тебя. – Звездочка закончила снимать булочки со второго листа и протянула вазу мне. – Вот, бери.

– Нет уж, спасибо. Я уж лучше проглочу бритву. Кстати, не уверена, что здесь не спрятана одна.

Она улыбнулась несколько принужденно и опустила вазу на стол.

– Итак, нам предстоит драка, я верно понимаю?

Я смотрела на нее поверх вазы с выпечкой. Моя подруга. Моя сестра. То, во что бы могла я сама превратиться, доводись мне в тот день оказаться в горящем Йеллоустоуне. Ведь мне всегда было ясно, что Эстрелла куда больше подходит для нормальной человеческой жизни, чем я.

– Выходит, так, Звездочка. Потому что я собираюсь забрать отсюда Льюиса и Дэвида.

– Что ж, ты сама сказала это.

Она откусила еще один кусочек.

А в это время ее плита выплюнула раскаленный огненный шар, который устремился в мою сторону.

Наклонившись, я упала на пол и поспешно занялась делом: удалила все молекулы кислорода из воздуха в радиусе трех футов от меня. Огонь нуждается в кислороде. Элементарная тактика, но у меня получилось: огонь полетел в мою сторону, но, наткнувшись на бескислородный барьер, рассеялся по сторонам. Выделившееся тепло тоже нетрудно контролировать. В конце концов, это всего лишь вопрос скорости колебания молекул. Я попросту замедлила их движение.

Огонь угас, даже не опалив меня. Выйдя из воздушного пузыря, я шагнула к подруге и глубоко вздохнула.

– Знаешь, мне очень жаль тебя, – сказала я. – Бедная маленькая Звездочка лежит совсем одна в больнице, обожженная до неузнаваемости. Ах, какие сопли. А ты когда-нибудь думала о тех Хранителях, которые умерли? Даже не получив шанса разобраться во всем? Конечно, нет. Потому что ты занята лишь собой.

Она рассмеялась. Совершенно безумным смехом. Вытянула руки перед собой ладонями вверх, и тотчас бело-голубые язычки пламени заплясали на них, отражаясь в ее темных глазах.

– Да, а ты будто не думаешь о себе, Джо. Плохой Боб свалил на тебя свою проблему, и что же ты делаешь? Бежишь прочь, как испуганный заяц. Спасаешь свою шкуру. Ты-то не больше меня жаждешь расстаться со своими силами! Подвергаешь людей опасности, даже убиваешь их. Так что нечего задирать нос – ты не слишком отличаешься от меня.

– Как раз-таки отличаюсь, – возразила я. – Поэтому и отказалась использовать Дэвида как кусок «клинекса»[40]… ради того, чтобы спасти, как ты выражаешься, свою шкуру. Именно потому, что мы с тобой совсем разные.

– Ты собираешься драться или хныкать?

– Я собираюсь победить, – ответила я. – Железно.

– Да? – оскалила зубы Звездочка. – Тогда обернись.

Я последовала ее совету.

Там, в дверном проеме, который вел в подвал, стоял человек – высокий, долговязый, лицо почти скрывается под шапкой отросших темных волос. Одет он был в ветхую, перепачканную рубашку и заскорузлое трико. Босые немытые ноги. Если б я прошла мимо такого на улице, то обязательно опустила бы доллар в его миску с надписью «ГОТОВ РАБОТАТЬ ЗА ЕДУ».

Это был Льюис.

Я развела руки в стороны в универсальном жесте «никакой угрозы» и обратилась к нему:

– Льюис? Помнишь меня? Я Джо.

Заглянула в его огромные пустые глаза – зрачки настолько расширены, что почти скрывают радужку. Одурманен наркотиком. Или еще хуже – совершенно безумен.

Льюис смотрел на мою грудь, что в нынешних обстоятельствах показалось мне по меньшей мере странным.

Затем он поднял взгляд – и у меня ослабели колени: такая мука и замешательство светились в его глазах. Если Бог не накажет Звездочку за все остальные дела, то уж за это она заслуживала самого худшего.

– Джо? – переспросил Льюис самым обыденным тоном, что казалось абсолютно диким, принимая во внимание его ужасный вид. – Мне так жаль… Я не могу остановить это.

Затем он шагнул ко мне и изо всей силы ударил в лицо.

Огонь и Погода не могут воевать. Это слишком опасно. Кроме того, ни одна из стихий не имеет решающего преимущества. Наши силы уравновешивают друг друга во всех отношениях.

Но когда Погода встает против Погоды… Дело принимает совсем дурной оборот.

Именно поэтому я объявила общую тревогу по Коду Один. Я хотела быть уверена, что эфирный слой заперт для всех возмущений. Код Один – необходимое действие для любого Хранителя, который собирается вести боевые действия, не важно в какой точке земного шара. Накрыть колпаком площадь рассеивания своих ударов – действие столь же естественное, как закрыть ставнями окна или поставить лодки на якорь во время шторма. По сути, это означает, что все приходит к состоянию покоя.

Небо над Оклахома-сити было чистым и спокойным. Стоял абсолютный штиль. Ничто не двигалось и не могло двинуться без мощного толчка. Такого, который прорвал бы контроль сотни Хранителей и их джиннов.

Очень маловероятное событие. Даже для Льюиса.

Однако мне это послужило слабым утешением в тот момент, когда я наконец открыла глаза. У меня было ощущение, что я столкнулась с грузовиком марки «Мак-Трак». Я достаточно устойчива к удару молнии, могу управлять ветром и дождем, даже градом, но в боксе не сильна.

Я со стоном перекатилась на бок и ощупала пульсирующий подбородок. Губа тоже была разбита. Исследовав ее кончиком языка, я почувствовала соленый вкус крови и попыталась сообразить, где я и что произошло.

Ага… Все стало на свои места. Звездочка, булочки и Льюис, который одним ударом вышиб из меня дерьмо.

И захлопнувшаяся ловушка Кода Один.

Я, конечно, сильно ограничила в возможностях Звездочку и Льюиса, но и себе не оставила места для маневров.

Что-то прошлось по моему лицу – легкое, как паутина, и там, где оно касалось, боль отступала. Мне было знакомо это прикосновение и тепло, которое оно рождало.

– Она очнулась, – раздался бесстрастный голос Дэвида. Открыв глаза, я увидела, что он сидит рядом со мной. Он ничего не сказал мне, ни о чем не спросил, но его прикосновение… Я верила, что оно принадлежит Дэвиду, настоящему Дэвиду. Возможно ли, чтобы он восстал против власти Эстреллы? Если она узнает об этом…

– Как раз вовремя, – ярость изменила голос Звездочки до неузнаваемости, сделала его грубым и бесчувственным. – Господи, девочка, ты совсем не подходишь на роль чемпионки по кикбоксингу… Один удар – и ты вырубилась на десять минут. Моя мама и то показала бы себя лучше.

– Оставьте ее здесь, мы уходим, – пробормотала я. Утерла кровь с губ и с трудом села. – Все кончено, Звездочка. На самом деле я уже проболталась, и они с минуты на минуту будут здесь. Льюиса наверняка подвергнут неприятной операции по удалению Метки, но ты-то, детка… Тебя попросту поджарят. Так почистят, что ты даже спичку не сможешь зажечь…

Она пнула меня в живот. Со мной такое случилось впервые и, доложу вам, ощущение не из приятных. Я согнулась пополам, подтянув колени к лицу, и чуть не задохнулась от боли. «А не повредила ли она мне жизненно важные органы? Вот уж дерьмовый конец – умереть таким образом: с чертовой Меткой, которую мне навязали насильно. Выпустить ее в эфирный слой только потому, что какая-то стерва пнула меня своим башмаком в селезенку», – подумала я.

– Не надо, – произнес Льюис. Он сидел в углу, опершись подбородком на скрещенные руки.

– Что не надо? – огрызнулась Звездочка, лихорадочно вышагивая туда-сюда передо мной, как крэковый наркоман, закинувшийся кофеином. – Она все испортила! Привела их сюда, все рассказала. Я не дамся им в руки! Просто не могу.

Наблюдая за Эстреллой, я поняла: Дэвид был прав, когда предупреждал меня о разлагающем действии Метки Демона. Звездочка приняла ее, долгое время тайно носила в себе, и в результате душа ее оказалась изъедена Меткой.

Это наводило на тревожные мысли в отношении Льюиса. У него, конечно, чертова прорва способностей, но вот в каком состоянии его душа?

Честно говоря, не меньше беспокойства вызывала у меня и моя собственная душа.

Звездочка налетела на Дэвида, щелкнула пальцами перед его носом.

– Эй, ты! Перенеси нас отсюда.

– Куда? – спросил он, не отрывая взгляда от меня.

Темные глаза, совсем мне незнакомые. Но смотрят все так же устрашающе пристально, как раньше. «Он не полностью принадлежит тебе, Звездочка».

Она взвыла в бешенстве, кинулась и схватила его за волосы. Запрокинув его голову так, чтобы видеть лицо.

– Эй, смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю!

Выражение лица у Дэвида не изменилось. Если ему и было больно, он никак этого не показывал – даже не отклонил головы. Дэвид, мыслящая кукла…

– Я хочу в Нью-Йорк.

– Куда именно? – ровным голосом спросил он.

Я знала: он мог продолжать эту игру до бесконечности, уточняя предполагаемое месторасположения с точностью до квадратного дюйма. В отличие от него, Звездочке не хватало терпения. Она раздраженно отпихнула его голову так, что та ударилась о стенку.

– Бесполезны! Оба дурака… И это называется неограниченная мощь! Я не могу заставить вас даже пальцем пошевельнуть. – Она легонько толкнула Льюиса ногой, но он никак не отреагировал, только закрыл глаза. Я ужаснулась: что же Эстрелла такое сделала с ним – человеком, обладающим почти неограниченными возможностями, – чтобы довести его до такого состояния.

– Эй, Звездочка! – Я села, прислонившись спиной к стене, и потянулась, чтобы легонько, предостерегающе пожать руку Дэвиду. – Давай прикинем, как нам обеим выйти живыми из этой ситуации.

Эстрелла подошла ко мне и опустилась на корточки. Глаза ее блестели, как обсидиановые ножи.

– Твое предложение?

– А кто сказал, что оно у меня есть?

– Джо, не пачкай мне мозги, я же тебя знаю. У тебя всегда есть мысли. Чаще всего они яйца выеденного не стоят, но тем не менее всегда существуют. – На короткое мгновение что-то мелькнуло в ее лице, мимолетно напомнив о прежней Звездочке. Какие же мы прежде были… О, Звездочка. – Помнишь, как мы строили снеговика – идеального с анатомической точки зрения – возле офиса декана? Не бог весть какая затея, chica, но в этом был стиль.

Конечно, я помнила… Не хотела, потому что это только усложняло мою задачу. Но не могла забыть ту безумно веселую ночь, снег, пар, шедший изо рта, наш безудержный смех. Звездочка была такой простодушной в те времена, а я на нее плохо влияла… Сейчас мне придется быть еще хуже, чтобы спасти хоть что-то от той девочки, которую я продолжала любить.

Я сглотнула непрошеные слезы и сказала:

– Хорошо, слушай. Отпусти Льюиса, тебе же все равно никакого проку от него. Он не сможет передать тебе Метку. А если б даже и мог, то не стал бы, потому что считает тебя буйнопомешанной. Думаю, он скорее умрет, чем доверит тебе такую силу. Ты проиграла, Звездочка. Лучше освободи Льюиса – этим ты заработаешь дополни тельные очки в противостоянии с Хранителями.

Она презрительно фыркнула, от чего ее челка взлетела.

– Ну да. Пожалуй, тут ты права.

– Так все и будет, особенно если я возьму всю вину на себя. Я убила Плохого Боба. Я получила Метку. И именно я убегала от команды Мэрион почти тысячу миль. Я скажу им, что во всем виновата только я… Не ты. Они поверят, вот увидишь!

Эстрелла смотрела на меня тяжелым, немигающим взглядом.

– Да? – протянула она. – А почему я должна поверить, что ты скажешь все это?

Я выдавила из себя улыбку.

– Да потому что у тебя есть нечто, мне жизненно необходимое, Звездочка. – Я бросила взгляд на Дэвида, затем снова вернулась к ней. – Разбей бутылку, освободи его! И все устроится: я ухожу, как пай-девочка, Льюис свободен, все счастливы.

– Все, кроме меня, – ядовито напомнила Звездочка. – Нет уж. Сначала я верну то, что принадлежит мне по праву.

Я проглотила разочарование и заметила:

– Ну, значит, ты живешь по плану другого дня.

Звездочка нахмурилась – между великолепными черными бровями набежали некрасивые морщинки – и так долго рассматривала меня, что я подумала: «Не ослепла ли она внезапно?»

– Это глупо, – в конце концов изрекла она. – Даже если я освобожу Дэвида, у меня останется Книга. И я в любое время смогу его вызвать. В чем же смысл?

– А это следующая часть договора. Ты позволишь ему уничтожить Книгу.

Эстрелла рассмеялась.

– Ни за что! Теперь давай я изложу тебе мой сценарий, Джо. Дом сгорает. Они находят тела. Причем в виде не поддающемся идентификации… Погибают все, кроме меня и моего нового que lindo джинна. Мы же с ним счастливо живем на очаровательном тропическом острове, где нас никто не знает. Ты же понимаешь: ни ты, ни Льюис мне не нужны. Мне даже удобнее иметь вас мертвыми. – На ее губах мелькнула слабая улыбка – горькая, ненатуральная, отнюдь ее не красившая. – Ну ладно, мне пора.

Она снова вызвала пламя на кончиках пальцев. Поиграла с ним, затем поднесла к моему лицу. Будто хотела получше рассмотреть меня.

В следующий момент пламя охватило мои волосы. Подавив крик ужаса, я откатилась в сторону и попыталась сбить огонь ладонями. В воздухе повис тошнотворный запах.

– Проба пера, – усмехнулась Звездочка. – Как ощущения?

Тогда я заморозила воздух вокруг нее. Серьезно заморозила – так, что на коже у нее выступил характерный узор. Она вскрикнула и в панике отшатнулась.

– Примерно вот так, – ответила я. – Не подталкивай меня. Я ведь могу так охладить тебя, что придется отогревать в микроволновке… Чтобы хотя бы услышать твой крик. Ты затеяла смертельную игру, Звездочка. Какая нам с тобой от этого польза?

В глазах ее что-то промелькнуло. Она протянула руку и откинула обгоревшие волосы с моего лица… Прошла секунда, во время которой мне показалось, что и не было той бездны лет и тайн, которая развела нас.

– Ты действительно это сделаешь? Возьмешь все на себя?

– Да, – кивнула я. – Сделаю. И не важно уже – сохранят они мои силы или нет. Я слишком далеко зашла с этой чертовой Меткой. Моя жизнь окончена, Звездочка… И мне это известно. Хоть напоследок сделаю доброе дело.

Эстрелла кивнула, глядя на Дэвида. Затем поднялась и подошла к рабочему столу. Достала из ящика маленькую бутылочку и поставила ее рядом с Книгой. Помедлила несколько секунд, будто прислушиваясь к чему-то над нашими головами. Может, и впрямь что-то слышала.

– Они уже здесь, – произнесла она. – Мэрион и ее подручные, семь или восемь человек. Нам уж точно хватит, если дело дойдет до драки.

– Но мы ведь не собираемся драться, – возразила я. – Правда?

– Правда. – Она подняла бутылочку, разглядывая ее под разными углами. – Странно, почему это джиннов всегда держат в стеклянной посуде? Пластик был бы гораздо практичнее. Идиотские правила!

Меня не на шутку встревожил такой поворот ее мыслей.

– Звездочка, это не сработает! Если ты отдашь такое приказание Дэвиду, он погибнет. А если даже и нет, то все равно не сможет передать тебе Метку. Проникнув в него, она останется навечно – пока не сожрет его окончательно. Это будет ее победа.

Я чувствовала, как меня захлестывает отчаяние. Голова раскалывалась, пот заливал глаза… Ощущение бессилия и запредельного ужаса. Да еще этот совершенно неуместный запах свежеиспеченных булочек.

– Брось, Звездочка. Давай вместе выйдем отсюда… По крайней мере, живые.

Какое-то время она молча рассматривала меня, наклонив голову набок.

– Почему?

– Что значит «почему»?

– Почему ты хочешь спасти меня? Сначала Льюис, теперь вот ты…

Я не верила своим ушам.

– Потому что я люблю тебя, Звездочка. Разве ты сама не знаешь?

Глаза Эстреллы наполнились слезами, но она решительно смахнула их. Остался лишь лихорадочный, тревожный блеск.

– Я тоже тебя люблю, – сказала она. Снова повертела бутылочку, наблюдая за игрой граней, посмотрела на просвет. – Знаешь, пожалуй, кое-что я могла бы сделать.

Меня окатило холодом.

– Да?

– Так сказать, последний шанс. Я велю Дэвиду забрать Метку и запечатаю его в бутылочке. Тогда твое слово будет против моего, посмотрим, кому поверят. Или, может, так: ты сходишь с ума и пытаешься убить Льюиса. Он – в порядке самозащиты – убивает тебя. Все погибают в нечаянном пожаре. Все, кроме меня – крайне опечаленной. Знаешь ли, этот план нравится мне больше.

Она опустила бутылочку и, не оборачиваясь, приказала:

– Дэвид, подойди к Льюису и забери у него Метку Демона.

– Нет! – закричала я и толкнула ее в спину. Эстрелла упала на стол, бутылочка закачалась, но не упала. В следующее мгновение ее пальцы сомкнулись на горлышке. – Будь ты проклята, Звездочка! Нет! Не смей делать этого!

– Забери Метку! – завопила она. Когда я попыталась отстраниться, она извернулась и обхватила меня обеими руками. Ее прикосновение обжигало – не то что иллюзия джинна, этот жар был настоящим. – Делай!

Дэвид взлетел вверх и медленно слевитировал через всю комнату в направлении Льюиса.

– Дэвид, не надо! Я скажу нужные слова, только не делай этого, пожалуйста… – Слишком поздно. Он мог слышать меня, но не повиноваться.

Я наконец оторвалась от Звездочки и бросилась между ними, как раз в тот момент, когда Дэвид опустил руку… прямо внутрь Льюиса. И тот страшно закричал.

Звездочка метнула в меня огонь. Я увернулась, огненный шар прокатился по ступенькам, и сухое дерево загорелось. У меня не было времени заниматься этим. В конце концов, Огонь – Звездочкина специальность, вот пусть и разбирается. Я же попыталась оттолкнуть Дэвида от Льюиса.

Но моя рука прошла сквозь его, вернее, их тела. Что бы ни происходило, творилось оно не на этом плане.

Тогда я стремительно перешла в астрал и там увидела Дэвида – в его истинном обличье. Пылающий ангел, прекрасный, позолоченный… Руки его были глубоко погружены в некую хрустальную структуру, тоже безупречную – именно так выглядел Льюис. Что-то черное, безобразное выскочило из него, обвилось вокруг руки Дэвида и поползло по ней, как по мосту. Затем набросилось на моего любимого… Казалось, будто прекрасная бабочка погибает, разъедаемая кислотой. Не слыша крика Дэвида в эфирном слое – я чувствовала его. Теперь он обречен на бесконечную, нескончаемую муку.

Льюис без сил откинулся и сполз по стене. Дэвид остался один на один с этой штукой, они слились в жутком объятии – убийца и жертва, – продолжая корчиться и извиваться в схватке. И тут я почувствовала, как моя собственная Метка забеспокоилась, забилась, будто ощущая присутствие себе подобной.

Я не раздумывала, не медлила ни минуты, чтобы не поддаться страху.

Просто бросилась к Дэвиду, астральному Дэвиду, и нырнула внутрь него – так же, как он сделал до того с Льюисом.

Но одновременно и моя Метка вошла в контакт с той, что обосновалась в Дэвиде.

Сила притягивает силу – так всегда было.

Две Метки Демона схватились не на жизнь, а на смерть.

Что вы ощущаете, когда кричите? Наверное, крик бьется у вас в горле, отдается эхом в ушах… Со мной все было гораздо хуже: как будто каждая клеточка моего тела обзавелась своим голосом и завопила в агонии. При том, что наружу не вырывалось ни звука. Я горела. Замерзала. Умирала.

Зато обе Метки торжествовали. Они все жрали, и жрали, и жрали… Сначала поглотили мою энергию Хранителя Погоды. Затем, когда от нее ничего не осталось, они накинулись на мои нервы и так преуспели, что я без сил рухнула на пол. Но и это еще был не конец – Метки уничтожили микроклеточную энергию, которая составляла саму жизнь.

Последнее, что я помню… самое последнее… это как синапсы[41] моего мозга исторгали свою энергию под яростное завывание Меток Демона.

Две змеи, пожирающие друг друга.

Потом все кончилось.

Я – совсем одна – плавала в абсолютной темноте, прорезаемой время от времени яркими вспышками. Может, это были воспоминания… Во всяком случае, кое-что я узнавала: оплавленное лицо Звездочки, сверкающие бронзой глаза Дэвида, тепло его кожи поверх моей. Хмурый взгляд Плохого Боба. Воронка торнадо над моей головой.

Дым. Вкус дыма. Наверное, примерно так же ощущала себя Звездочка, когда очнулась на пепелище Йеллоустоуна.

Я не хотела умирать, но, увы, от меня ничего не зависело. Совсем ничего. А затем и это все исчезло.

Прошло сколько-то времени – мне трудно судить, – и я почувствовала тепло. Не жар, не горение, а просто живое, приятное тепло – как будто заснула в ванне с идеально отрегулированной температурой.

Я плавала в этой ванне. Бесформенная. В полном покое.

– Открой глаза, – раздался чей-то голос. Я даже и не знала, что у меня есть глаза. Уж тем более не знала, как их открыть.

Но они открылись без всяких усилий с моей стороны, и я увидела.

Мир сверкал красками и тончайшими, неуловимыми оттенками – весь созданный из хрусталя и теней. О боже, это было так прекрасно! Развалины дома, дым, пепел, вот уж не представляла себе, что все может быть таким красивым. В золе валялись чьи-то кости, и они тоже казались прекрасными. Желто-белые кости, такие совершенные в своих изгибах и источаемой силе.

Как много людей вокруг. Некоторые – воплоти, вполне реальные… А другие – эфемерные – над ними, в том месте, которое я когда-то назвала Вторым Миром. Теперь я все знала про него. Все обо всем. Я ощущала связь с небом, морем, землей, со звездами. Все это содержалось внутри меня, а сама я была соткана из огня.

– Спускайся, – велел тот же голос. Я не знала, что это значит, но, тем не менее, повиновалась. Медленно проплыла сквозь миры, пока не очутилась в Первом Мире – том, который так хорошо знала прежде.

Дэвид обнимал меня, и мы парили на ложе из черной горячей золы. Мимо проплывали затейливые клубы дыма, я сразу влюбилась в их красоту и хотела последовать за ними. Но внутри меня родилась мысль, которая изменила мои намерения.

– Будь со мной, – послышался шепот. Звук ласковой волной скользнул по моей коже, проник внутрь и прошел насквозь. Я замерла, наслаждаясь этим ощущением…

Все выглядело таким реальным. Пожарные машины с мигалками – они стояли подле ангела и были совсем настоящими. Люди в форме, разматывающие брандспойты на пепелище, которое когда-то являлось домом Звездочки, тоже были совершенно реальными.

В подвале лежали кости – я могла видеть их среди обугленных досок.

– Она слышит меня? – спросил кто-то. Я присмотрелась, но там, внизу, никого не увидела. – Джо, ты слышишь меня?

Я постаралась сфокусировать взгляд и обнаружила человека, стоявшего прямо передо мной. Странным образом он был одновременно и материальным, и светящимся изнутри. Мне захотелось приблизиться и погрузиться в лихорадочное тепло его тела. Но каким-то образом я поняла, что делать этого не стоит. Что это будет плохо. И не только для него.

И тогда я отгородилась от невероятного сияния его духа и сосредоточилась на материальных моментах – его коже лица…

– Льюис?

Он кивнул. Все такой же оборванный, дурно одетый но в глазах появилась осмысленность и чистота. Его душа полностью очистилась. Если Метка Демона и оставила свои омерзительные следы, то я не смогла их найти. «Какой же силой надо обладать, чтобы выжить после такого?»

– Ты понимаешь, что сделала? – спросил он. Я не понимала, но выразить это словами не могла – просто молчала. Наверное, Льюис прочел ответ в моих глазах, потому что сказал: – Ты забрала Метку у Дэвида. Но две Метки не уживаются в одном теле. Они боролись и разрушили друг друга.

Ага, тогда понятно, почему я ощущаю себя одновременно опустошенной и переполненной, невесомой и могущественной. Наследие той самой борьбы… Но не следы зла, я уверена. Я бы назвала это безбрежностью.

– Она слышит меня? – повторил свой вопрос Льюис, глядя мимо меня.

Я чувствовала стоящего рядом Дэвида – это его теплая сила помогала противостоять случайным разрозненным впечатлениям, которые нахлынули на меня со всех сторон. Клубы дыма, восходящее от кострища тепло – все это виделось мне таким прекрасным. Мне не хватало ума и сердца, чтобы объять красоту окружающего мира.

– Думаю, да, – ответил Дэвид. – Джо, сконцентрируйся. Сделай себя материальной.

Господи, сплошные загадки, но все получилось само собой. Внезапно все вокруг стало твердым и устойчивым, мир облекся в плоть. Я почувствовала нестерпимую боль и со стоном упала на колени, увлекая с собой Дэвида.

«Сделать себя материальной». Так, стоп… А какой же я была до того?

– Что произошло? – прошептала я. Губы так пересохли, как будто вкус воды был мне вовсе незнаком. – Звездочка…

– Она мертва, – ответил Льюис. – Она подожгла дом. Я не смог вывести ее – она не желала уходить без Книги.

Значит, Книга погибла. Это хорошо? Или нет? Льюис нежно прикоснулся к моему лицу, но тут же отдернул руку, будто обжегшись. Подул на пальцы.

– Господи, она такая горячая!

– Еще не умеет себя контролировать, – пояснил Дэвид – Со временем научится.

Я не понимала, о чем он говорит. Собственно, все выглядело какой-то бессмыслицей.

– Что случилось?

Рука Дэвида пробежала по моей щеке, спустилась по шее – на плечо. Он обнял меня покрепче. Господи, как хорошо! Мое тело само льнуло к нему.

– Ты умерла, – сказал он. – Я почувствовал, как ты уходишь… И уносишь с собой часть меня – ту, что забрала вместе с Меткой. Когда твое тело… разрушилось…

Я припомнила кости в золе и содрогнулась. Неудивительно, что они так привлекали меня.

– Я умерла, – повторила я. – Она убила меня.

– Я не умею воскрешать из мертвых, – продолжал Дэвид. – Это никому не дано.

– Но от меня так просто не отделаться…

Все-таки чувство юмора – отличная вещь.

– Да. – Он развернул меня лицом к себе. Его глаза были яркими медными зеркалами, горевшими ярче солнца. И в этих зеркалах я разглядела себя – огненное создание. Бледное, черноволосое существо с глазами цвета серебра.

Джинн!

– Я не мог оживить тебя, – пояснил Дэвид. – Но в моей власти было воссоздать новую жизнь, по своему образу и подобию.

Он сделал меня джинном.

– О черт, – задохнулась я.

Улыбка Дэвида, казалось, могла расплавить весь мир.

– У нас не принята такая трактовка, – заметил он.

– Почему нет?

– Ты знаешь, – поднял брови Дэвид, – думаю, ты первая, кто задает подобный вопрос.

Он продолжал обнимать меня, я вся горела в его объятиях, но теперь это было совсем не больно.

К тому времени как пожарные закончили свою работу, от дома Звездочки практически ничего не осталось. Неудивительно: пламя, вспыхнувшее по ее вине, раздували и поддерживали Шерл, Эрик и Мэрион. Они подняли температуру гораздо выше, чем предполагал естественный ход процесса. Не помогли старания пожарных, которые вылили в огонь не одну тонну доброй оклахомской воды. Хранители приняли решение – сжечь все дотла. Пусть сгинут без следа и Книга, и Звездочка, и все бренные останки.

Да уж, там было на что посмотреть… Тихая улочка Оклахома-Сити на рассвете и яростный, неистовый огонь. Вокруг суетятся пожарные, но где им тягаться с нашей организацией. К восьми утра там собралось девятнадцать Хранителей – Мэрион со своей командой, Региональные Хранители и Хранители ближайших Секторов, а также Государственные Хранители, находившиеся поблизости, и, конечно же, Мартин Оливер, Национальный Хранитель. Весь цвет…

Они так долго разыскивали Льюиса, и на этот раз им повезло. Он сам дался им в руки. Для разнообразия, так сказать…

Первым свои решением Оливер санкционировал отмену Кода Один, который я до того установила. И сразу же планета ожила, расправила свои затекшие мускулы – воздух пришел в движение, Погода задышала.

Вторым постановлением он объявил меня героем. Посмертно, но все же… Так, глядишь, на здании Ассоциации появится мемориальная табличка «Джоанн Болдуин, Почетный Хранитель».

А я в это время стояла в сторонке с Дэвидом и постигала нелегкую науку незримости – или невидимости. Нелегкое дело, доложу я вам, не попадаться под ноги людям, которые не подозревают о вашем существовании. Но скоро я наловчилась. Труднее было сохранять материальное обличье: так много необходимых действий, неизбежных чувств – реальный мир в своих проявлениях пихал и толкал меня, как не в меру разыгравшийся ребенок.

– Нам пора, Джо, – сказал Дэвид. С Льюисом все было в порядке. После того, как Оливер распорядился накинуть на него одеяло, Льюис выглядел не столь ужасно. – Ты увидишься с ним позже.

Я послушно протянула ему руку:

– А куда мы?

– Куда угодно, – ответил Дэвид. – Мы свободны.

Я невольно поискала взглядом свой «вайпер». Мона стояла там, где я ее оставила – возле каменного ангела, теперь в окружении машин «Скорой помощи». Жаль, что я не догадалась припарковаться дальше по улице, могла бы потихоньку улизнуть. Мое нетерпеливое сожаление вылилось в негромкий хлопок – будто электрический разряд – и «вайпер» исчез.

– Эй, ты что делаешь? – завопил Дэвид. Я окинула взглядом квартал. Мона – в полной боеготовности – стояла за углом, посверкивая металлическими боками. Действительно, нехорошо, на улицах в этот час полно народу. На мое счастье, поблизости оказались всего двое – один из них настолько плотно общался с литровой бутылью солодового пива, что и маму родную не заметил бы. Другой же, должно быть, убедил себя, что наглотался дыму, покачал головой и побрел себе дальше.

Сколько чудес происходит ежедневно, прямо на глазах у людей! Просто невероятно.

Я чувствовала, что по лицу у меня расплывается восторженная улыбка, радость переполняла меня.

– Дружище, это же чертовски круто!

– Да… Но в следующий раз все-таки посоветуйся, прежде чем делать подобные вещи, хорошо?

Мы пошли по улице, где двое полицейских опрашивали оглушенных соседей в пижамах. Уже заворачивая за угол, обнаружили, что возле «вайпера» нас поджидает гостья.

Рэйчел. На ней был новый костюм – на этот раз неоново-зеленый. Брючный костюм, бусины в волосах и даже лак на ногтях – все было тщательно подобрано. Цвет глаз, правда, остался прежним – золотой, как у охотничьего ястреба. А во взгляде, который Рэйчел бросила на меня, светилось нечто, смахивающее на гордость.

– Ну, – промурлыкала она. – Вижу, ты сделала свой выбор, Белоснежка.

Раньше я всегда удивлялась, почему она зовет меня этим именем. Но теперь, разглядывая свое отражение в стеклах «вайпера» – черные, как смоль, волосы, безупречно-белая кожа и бледные, серебристые глаза – я все поняла. Белоснежка. Мне показалось даже, что губы у меня стали более яркими и пухлыми.

Рэйчел рассмеялась:

– Видишь? Я всегда знала, что скрывается у тебя внутри.

– Могла бы предупредить заранее, – попеняла я. – Сэкономила бы мне массу сил.

– Я ведь джинн, – пожала плечами Рэйчел. – Настанет время, и ты все поймешь.

Она прощелкала какой-то сложный ритм своими зелеными ногтями и распахнула передо мной дверцу с водительской стороны. Помогая усесться, торжественно произнесла:

– Добро пожаловать в новую жизнь, Янна. Свети ярко, живи свободно и помни: любой человек только тогда тебе друг, когда ты держишь его бьющееся сердце в своей руке. – Она заговорщицки подмигнула. – Ну, и желаю веселья.

Дверца захлопнулась. Я посмотрела на Дэвида:

– Янна?

– Янна – это имя силы, – пояснил мой друг. – Оно идет тебе.

– Джоанн ничем не хуже, – улыбнулась я и прикоснулась к зажиганию своими бледными огненными пальцами. – Будем считать так.

Мона чутко отозвалась на мой жест, и дорога распахнулась перед нами.