Змеиный князь

Глава II. Элефантина – город цветов

На рассвете отправились в путь. Оставшуюся после завтрака еду и кольчужные доспехи уложили на спину осла, которого поочередно гнали Ву и Дан. Капитан шел молча, сохраняя неестественную для себя серьезность. Временами он останавливался, оглядывался по сторонам, разворачивал сложенный в несколько раз пергамент и говорил сам с собой. Во время первой передышки он бросил в сосуд с водой магнитную стрелку, укрепленную на пробке, и после того как стрелка указывала нужное направление, с удовлетворением вытянул руки вверх и прогнул спину.

– День не жаркий, в отличие от вчерашнего, – сказал он, – но мне всё равно непривычно идти по суше. Десять лет из двадцати восьми я провел на корабле.

– Достаточно, чтобы отвыкнуть от земли, – ответил Мал.

– А я-то думал вы обошли Египет вдоль и поперек, – пристально глядя на капитана проговорил Верн.

– Да, обошел, под парусом, по Нилу. Скоро вы сами увидите эту великую реку с ее семью рукавами. Мы как раз идем параллельно ей, держась на недурном расстоянии.

– А зачем идти вдоль реки, когда можно было бы спуститься по ней на лодке? – не удержался от вопроса Верн.

– Спуститься по реке? – огрызнулся Оцеано. – Сразу видно, что ты, Верн, не знаешь этих мест. Нил течет с юга на север, а не с севера на юг. К тому же река сейчас идет на убыль, а это значит, что мы можем стать легкой добычей для мусульман. Или, что еще хуже, для хищников, вроде меня. Именно поэтому я высадил вас на побережье, а не в порту. Вы даже не можете представить себе, насколько здесь опасно.

Капитана с нескрываемым разочарованием на лице, отвернулся и подставил лицо под ветер, дующий с моря.

– День сегодня великолепен, ваше высочество, – заговорил он с Маргаритой. – Взгляните, на этот островок зелени! Разве он не восхитителен?

– Вы не обижайтесь на нашего Верна, сеньор капитан, – примирительно произнесла принцесса, – он с вами спорит только из любви к нам. Он не желает вам зла. Он всего лишь заботится о нас.

Мал едва заметно сжал руку Маргариты в знак благодарности. Ее слова нисколько не развеяли подозрительности Верна, он продолжал смотреть на капитана столь пристально, словно бы пытался прочесть его мысли. Капитан же повеселел:

– Поверьте, ваше высочество, я тоже не желаю вам зла. А если б и желал, то давно бы совершил его.

Настроение путников переменилось. Оцеано и Верн шли впереди, и капитан миролюбиво излагал ему все подробности дальнейшего пути. Дан что-то насвистывал. Идущий рядом Ву пританцовывал, погоняя осла вперед. Маргарита же вела себя так оживленно, как будто наслаждалась каждым мгновением этого путешествия. Ей всё нравилось, и Мал с восторгом наблюдал за нею, заражаясь ее непосредственностью.

Они обошли город стороной. Вскоре холмы, поросшие зеленью, сменились холмами, усеянными каменными глыбами. Ветер набрал силу. Путникам то и дело приходилось искать укрытие от его порывов, поднимающих песок в воздух.

– Мы не сбились с пути? – решил на всякий случай уточнить Мал.

– Мы идем в верном направлении, – ответил капитан. – И вот-вот достигнем пещерного города Моз. Сюда стекаются бедняки, готовые на всё ради куска хлеба. Местные жители давно утратили веру и превратили древние храмы в каменоломни. Теперь арабы и христиане покупают у них камни для своих домов. За этими пещерами и располагается наша деревня. Там мы снова увидим зеленые холмы, и земли, которые достигает Нил.

Ветер стих. Как только показалась первая пещера, капитан предложил облачиться в доспехи. Никто не возражал, и даже Маргарита надела платье пажа, которое состояло из двух туник – одна поверх другой, штанов и короткого плаща. Волосы девочка спрятала под капюшон с пелериной.

Пещеры изогнутые зигзагами с узкими и широкими щелями-входами стали попадаться всё чаще. В пещеры можно было проникнуть как у подножия холма, так и с его вершины. Вокруг сновали полуодетые добытчики камней. При виде чужаков они оборачивались и провожали их настороженными взглядами.

Возглавляемый капитаном отряд достиг деревни. Египтяне, завидев пришельцев, пускались наутек. Капитана это нисколько не смущало. Он целеустремленно шел вглубь деревни. Там над ничтожными домами поселян возвышалась огромная нетронутая временем стела.

– Вот мы и на месте! – глаза капитана заблестели.

Они подошли к стеле поближе и всмотрелись в начертанный на ней рисунок. Он изображал человека, удерживающего на поднятых вверх руках плоскость, на которой стояли яйцеобразные фигуры. Мал пересчитал их и почувствовал как азарт, смешанный со страхом, начинает завладевать его умом. Нечто подобное он испытал во время разговора с Анубисом. Яиц было двадцать восемь – ровно столько, сколько было лет капитану. Человек, которому они достались, явно находился на грани жизни и смерти, предвкушая великую победу, способную вознести его до небес.

– Принц, вы пока осмотритесь, здесь бояться нечего. А я должен на время оставить вас.

Не дожидаясь ответа, капитан повернулся и скорым шагом направился к пещерному городу. Мал всё еще не мог оторвать взгляд от рисунка. На мгновение ему показалось, что скорлупа на яйцах, что были нарисованы на стеле, трескается, и из них показываются змеиные головы. Видение заставило Мала отпрянуть, в висках застучала кровь:

– Мы должны остановить капитана! Этот испанец не знает, во что он ввязался!

Оцеано уже успел исчезнуть из виду. Возвращаясь по той же дороге, Мал и его спутники увидели несколько рабочих, теснившихся возле одной из пещер.

– Это здесь! – воскликнул Мал.

Вход в пещеру представлял собой полуразрушенную кирпичную кладку арочного свода с несколькими широкими вырубленными ступенями. Мал, с Маргаритой, держась за руки, шагнули вперед и оказались в невысоком идеально прямоугольном помещении. В свете масляной лампы, возвышающейся на горке щебня, стоя к ним спиной, капитан пробивал длинным молотом отверстие в центре расписанной иероглифами стены.

– Остановись, Оцеано! – окликнул его Мал.

Капитан обернулся, тяжело дыша.

– Я не для того пришел, чтобы уйти ни с чем!

Под тяжестью ударов стена из плотно прилегающих другу к другу камней треснула. Еще удар, и молот провалился вглубь стены. Капитан приник к образовавшейся бреши и тут же отпрянул. Из проломленного отверстия вырвалось гигантское насекомое. Черная пчела размером с человеческую голову зависла в воздухе, обратила мутный взгляд на людей, запечатлела их в яйцевидных глазах и, слегка покачиваясь, вылетела из пещеры. Капитан отбросил молот и бросился за пчелой. Та, едва достигнув проема, взгромоздилась на голову первого попавшегося на ее пути добытчика камня. Его лицо скрылось под зловещей черной маской. Мал, Верн и Дан выхватили мечи. Капитан стоял в замешательстве. Черная пчела вонзила огромное жало в человеческую шею. Жертва беззвучно вздрогнула. У всех на глазах худощавое тело египтянина покрылось язвами и черными пятнами. Выпустив яд, пчела покинула голову, открыв обезображенное лицо, на котором нельзя было различить ни глаз, ни рта, ни носа. Капитан тут же пришел в себя, и помчался за пчелой. Ужаленный медленно зашагал к пролому в стене, пока не достиг его и не опустил в пробитое капитаном отверстие обе руки, как будто хотел оттуда что-то достать. Он так и не смог осуществить задуманное: его тело обмякло и он упал на камни.

Мал подошел к отверстию в стене и вытащил оттуда шкатулку округлой формы, украшенную бирюзой и перламутром. На ее крышке он прочел надпись. Она гласила: «В жале черной пчелы спрятана смерть. Противоядие заключено в двадцати восьми сосудах. Опустошив их, ужаленный спасется от смерти. В напитках скрыта сила богов. Она станет достоянием того, кто имел великое счастье быть ужаленным божественной пчелой».

В шкатулке Мал обнаружил яйцевидные сосуды с противоядием. Он опустился на колени перед обезображенным трупом:

– Вот уж действительно: либо жизнь совершенная, либо наимучительнейшая смерть! – Принц откупорил первый сосуд и влил содержащуюся в нем жидкость без цвета и запаха в открытый рот мертвеца.

– Ву, помоги, – велел Мал, – мы можем спасти его.

К Малу пришли на помощь Ву, Дан и Маргарита. Верн оставался в стороне, молча наблюдая за их действиями. Ву держал труп, Дан открывал сосуды, Маргарита передавала их Малу, а принц заливал напиток в глотку жертве пчелы.

Как только последний сосуд был опорожнен, с Малом стало происходить что-то необъяснимое. Светящийся поток жизненной силы захватил его. Он оглянулся и увидел, что его спутники засветились откуда-то изнутри. Искорки переливались мягким светом, вспыхивали и гасли над Маргаритой. Мал протянул руку и направил на нее луч света. Он влился в тело Маргариты туда, где билось ее сердце. Искры вокруг нее слились в сияющее облако, в то время как на лицах стоящих рядом Ву, Верна и Дана сияли блаженные улыбки. Они тоже искрились, но не столь ярко, как его возлюбленная. Мал хотел было и им отправить по одному из лучей, но всё неожиданно померкло. Тело мертвеца исчезло, словно растворившись в воздухе.

Выбравшись из пещеры, они нашли капитана на одной из деревенских улиц. Он стоял с опечаленным видом, ни на кого не глядя, беззвучно шевелил губами. Мал окликнул его. Капитан обернулся:

– Моя дорогая пчелка улетела, – и ткнул пальцем в небо.

Вид его был столь нелеп, что Мал рассмеялся. Маргарита засмеялась вместе с ним. Ву, Верн и Дан пытались сдерживаться, но вот и они захохотали в полную силу. Капитан улыбнулся, рассеянно поглядывал на развеселившихся сотоварищей.

Как только путники нашли себе дом, испанец предложил Малу прогуляться. Маргарита уснула в доме, Верн остался охранять ее сон. Ву и Дан отправились на поиски лошадей, а Мал попросил Оцеано рассказать, как он узнал о пещере черной пчелы.

– Был у меня друг. Звали его Эрнан, – Капитан начал рассказ издалека. – Мы учились вместе с ним в саламанкском университете. Эрнан был умен и ловок: он лучше всех разбирался в философии и владел мечом и копьем как никто другой. Этими ключами в Испании можно открыть, по меньшей мере, половину дверей, ведущих на вершину успеха. И только один недостаток мог помешать ему в этом: он был беден, как церковная крыса. Ему приходилось голодать и носить дрянную одежду. Я не раз занимал ему деньги и делился с ним последним куском хлеба. Вы никогда не узнаете Мал, каково это: день за днем сидеть в вытертом платье, в рваных башмаках, с пустым желудком в обществе лоботрясов, никогда не знавших нужды. В таких случаях кожа становится тоньше яблочной кожуры. Даже малейший намек на насмешку во взгляде как кинжал легко проникает внутрь и заставляет ощущать невыносимую муку. Кожа Эрнана была куда тоньше моей. Со стороны могло показаться, что он высокомерен, хотя причиной тому служило всего лишь чувство собственной уязвимости. Я хорошо понимал это, поэтому легко прощал ему излишнюю надменность и неприветливость.

Однажды он попросил меня сопроводить его на поединок. Если хотите знать, в Саламанке драки среди студентов – обычное дело. Его соперник – лощенный аристократ явился в компании пьяных земляков. Эрнан велел мне оставаться на месте, а сам пошел вперед. Его окружили, и кто-то без промедления метнул ему нож прямо в затылок. Мой друг умер мгновенно, а я еще долго смотрел на ворот его сорочки, окрашенный кровью, и думал, что Эрнан, останься он жив, ни за чтобы не отстирал это кровавое пятно. Меня обвинили в убийстве моего друга, и мне пришлось бежать. Случай свел меня с пиратами, которые открыли мне одну истину: слишком многие в этом мире прикрывают свой подлый нрав высоким происхождением как платьем. Но разве они не вправе распоряжаться своей жизнью так, как им вздумается. И я не могу судить их, ведь я – не господь Бог, я – пират, я – вор и лжец. Да, я бесчестен, но именно поэтому мне можно доверять: поступки честного человека никогда нельзя предсказать, а бесчестный делает именно то, чего от него ожидают.

– Можно лгать всем и даже самому себе какое-то время, но нельзя лгать всю жизнь, – возразил Мал.

– Я всего лишь не захотел быть пешкой в войнах королей и выбрал другую войну – пиратство. Но я так и не достиг желанной свободы. Несколько недель назад я захватил корабль, идущий к берегам Египта. Я всегда могу принять деньги, если жертва готова признать мою силу и откупиться. Но тот, кто нанял корабль, называл себя торговцем, хотя нисколько не был похож на него. У него не было ни денег, ни товара на продажу. Когда я сказал, что вынужден пленить его ради выкупа, тот предложил в обмен на свободу нечто большее, чем золотые дублоны. Он утверждал, что располагает сведениями о пещере, где скрыт источник сверхъестественной силы. Я потребовал доказательств. Он показал мне пергамент с изображением странного существа. Разглядывая его в первый раз, я лишился самообладания. Мой пленник быстро свернул пергамент с магическим рисунком и сообщил мне, что в одном из поселений Египта возведена стела. Она указывает на пещеру, в стене которой скрыта черная пчела и двадцать восемь сосудов. Яд пчелы и содержимое сосудов как раз и есть тот самый источник. Разумеется, он не стал мне выкладывать всего, что знал. Мои сомнения так и не рассеялись, и я счел разумным оставить обладателя ценных сведений на корабле. Это было сделано ради его же безопасности: он мог погибнуть от рук пиратов, на которых пергамент не произвел бы столь сильного впечатления как на меня.

– Но почему вы ему поверили?

– Я и не поверил бы ему, но случилось то, чего я не ожидал. Ни один из моих пленников не молил о пощаде, и они вели себя так, будто у них в запасе была еще одна жизнь. Торговец сказал, что заплатит мне с лихвой, но за это я должен буду всех отпустить. Он сказал, что завтра я увижу корабль, следующий из Европы для того, чтобы обменять серебро на специи. На следующий день, мы встретили этот корабль и отобрали у него серебро. Я предположил, что мой торговец решил избавиться от конкурента, но тот хладнокровно ответил, что через неделю к югу от Египта я встречу в море французский когг с грузом черного дерева. Он указал мне на карте место, и я пригрозил ему смертью, если он вздумал обмануть меня. Торговец и в этот раз говорил правду. Мы взяли этот корабль на абордаж, и продали груз в порту Александрии. Там же я отпустил пленников на все четыре стороны. Всех, кроме торговца, в надежде, что он еще раз поможет мне захватить добычу. Он остался у меня в трюме, поражая меня своей невозмутимостью. Французский же когг у меня выкупил один подхалим. Его судно село на коралловые рифы когда он удирал от голландских кораблей, встретившихся ему на пути. Он позавидовал моему везению и увязался за мной, но мой торговец предупредил меня, что в следующем бою этот корабль и вся его команда отправиться на корм рыбам, причём кормить рыб отправят его именно голландцы. А потом добавил, как сейчас помню его сверлящий взгляд, что на этом корабле будет человек, который круто изменит мою судьбу. Этот человек из древнего рода, и он вместе со своей возлюбленной направляется в Египет. Я понимал, что надо быть безумцем, чтобы поверить ему. Ведь для того, чтобы рассказать о корабле, достаточно просто располагать нужными сведениями, но то, о чём он мне говорил, не укладывалась в моей голове. И что вы думаете? Все произошло именно так, как предсказывал торговец. Этими голландцами оказались вы, принц, и ваша команда. И пока вы сидели у себя в трюме, торговец поведал мне о моей жизни, как будто знал ее вдоль и поперек. На мой вопрос: кто рассказал ему обо мне, он ответил, что древние боги страны фараонов, которым он поклоняется, говорят с ним по ночам, ибо он является наследником знаний великих египетских жрецов. Он сказал, что меня ждет награда, если я отпущу вас и ваших людей. Но цена этой награды велика, равно как и велика сама награда. Я должен был оставить свою команду и доставить вас в Уасет. – Капитан замолчал, нервно покусывая губу. – Давно мне не указывали на то, что я должен делать!

– А дальше? Что случиться со всеми нами дальше, он не рассказывал: про змеиные острова и прочее?

Мал подумал о встречи с Анубисом: быть может, она тоже была предсказана капитану.

– Ваш Верн как в воду глядел, я и в самом деле не хотел говорить вам про всё это, – задумчиво произнес Оцеано. – А о том, что было дальше я уже рассказал вам. Торговец вручил мне этот пергамент, возьмите его принц, теперь он мне не нужен. Моя пчёлка улетела, и я остался ни с чем. Хотя…

– Капитан, я уверен, что плененный вами торговец сказал вам правду. Где он сейчас?

– Думаю, там же, где и раньше – на моем корабле, – с усмешкой произнес капитан. – Впрочем, кто его знает. Быть может он получил свободу, я ведь велел его отпустить.

– Хорошие вести, принц, – услышал Мал голос Дана, – завтра утром мы можем выбрать себе лошадей. У одного местного здесь неплохая конюшня.

Ужаленный пчелой человек, вытянув руки, медленно зашагал вглубь пещеры, приближаясь к Малу и Маргарите. Верн одним ударом меча отделил голову от тела. Она покатилась с плеч по полу. Мал остановил ее ногой, но тело без головы продолжало идти на него и Маргариту. Мал вспомнил о шкатулке с сосудами и достал ее из пролома в стене. Он и Маргарита стали лить содержимое сосудов на труп – туда, где он прежде соединялся с головой. Как только они вылили все до капли, у тела появилась новая голова – пчелиная. Мал догадался, что перед ним бог с пчелиной головой, которые дарует людям бессмертие.

– Ты спас меня, и я хочу отблагодарить тебя, Змеиный князь.

– Мне ничего от тебя не нужно, – отшатнулся Мал, увлекая за собой Маргариту.

Он проснулся посреди ночи, охваченный неясной тревогой, и выглянул в окно. Жители селения, один за другим спешно покидали свои дома. Мал призвал спутников как можно быстрее оставить место ночлега. Они быстро собрались и двинулись в сторону гор. Капитан шел первым, следом за ним Ву, держа на привязи нагруженного осла, потом Мал с Маргаритой и Дан, замыкал шествие Верн. Следуя за спасающимися бегством крестьянами, они вышли к подножию горы. Здесь деревенские жители рассеивались и исчезали, прячась в каменных разломах. Капитан же направился вверх по пологому склону. С первыми лучами восходящего солнца путники достигли вершины горы. Оттуда им открылся вид страшного побоища: на оставшейся позади песчаной низине сошлись две армии – крестоносцев и мусульман. Французы и нидерландцы, которых Мал узнал по рыцарским штандартам, крушили воинов под стягами полумесяца. Мощные баллисты отправляли длинные стрелы, разрывающие человеческие тела. Мусульмане гибли один за другим, но не отступали. Сбившиеся в кучу, они были стеснены до такой степени, что не могли пустить в ход копья. Пехота крестоносцев расступилась, и на поле боя вырвалась конница. Сражение превращалось в бойню. Казалось, израненные мусульмане, даже не пытались защищаться. Они валились под копыта лошадей, и те топтали поверженные тела.

Спустившись с горы, путники остановились на привал под раскидистыми сикоморами. Ни у кого не было сил говорить. Капитан, как и все, молча повалился на траву. Верн и Дан легли под тенью кустов, подальше от палящего солнца, а Ву отправился на поиски источника воды. Маргарита опустила Малу голову на грудь и замерла. Закрыв глаза, он подумал, что всё-таки несколько странно то, почти безмолвное терпение, с которым Маргарита переносит трудности, выпавшие ей в этом опасном путешествии. Неожиданно его внутреннему взору предстал дивный сад, – перед ним словно бы распахнулась дверь, он почувствовал себя маленькой девочкой и его ведет за руку женщина. Он знает, что им предстоит попасть в необыкновенное место. Женщина очень добра к нему. Мал что-то говорит ей голосом Маргариты, чему очень удивляется, и снова оказывается самим собой, теперь уже погружаясь во тьму, в которой сотни человеческих тел рассыпаются подобно истлевшей трухе. Видения исчезли. Маргарита по-прежнему спала. Мал захотел пить:

– Где же Ву? – он огляделся в поисках слуги.

Вдалеке поднималось облако пыли. К оазису приближался конный отряд. Разбудив Маргариту и всех остальных, Мал вытащил клинок из ножен.

– Лучше бы вы предъявили свой титул! – мрачно проговорил Оцеано. – Может быть, он заставит наших братьев-христиан быть более разборчивыми в поисках товара для сирийских невольничьих рынков. Они пьяны от мусульманской крови, так что постарайтесь произвести на них впечатление хотя бы своим красноречием!

– Разумеется, капитан. Но, если они соберутся пленить нас, я поступлю как честный человек и укажу на вас как на одного из величайших морских разбойников, за голову которого можно получить, куда большую награду, чем цена шести рабов. Надеюсь, они не лишены алчности, – отвечал Мал.

– Звание «величайший» мне льстит, – откликнулся капитан.

Всадники приближались к оазису. Лошади заметно ускорили ход в надежде на отдых и сытную зеленую траву. Христиане в боевых доспехах с нашитыми красными крестами были измучены солнечными лучами не меньше лошадей, но не погоняли их, а покачивались в седлах в ожидании столь желанной встречи с прохладой. Когда отряд крестоносцев и следующие за ним повозки стали постепенно останавливаться, к выстроившимся в ряд спутникам подъехал рыцарь. Его взгляд остановился на Мале. Рыцарь склонил голову и назвал свое имя:

– Барон Филипп де Монфор.

В ответ он услышал:

– Принц Мал.

Капитана принц отрекомендовал испанским аристократом. Оцеано также склонил голову в знак приветствия. В его поклоне было нечто презрительное. Мал вспомнил, что капитан не любит французов.

Филипп распорядился устроить обед. Всадники спустились с коней и принялись расставлять шатры. Там появились обеденные столы, а на них копченое мясо, хлеб и вино. Когда Мал был готов сесть за стол рядом с бароном, где-то поблизости раздался крик. Принц узнал голос Ву и выбежал из шатра. Вслед за ним вышел и Филипп. Оруженосцы жестоко избивали слугу-мусульманина. Мал потребовал, чтобы они остановились, но те явно намеревались забить Ву до смерти. Филипп приказал прекратить драку. Его не посмели ослушаться.

За обедом принц расспрашивал рыцаря о ходе войны. Тот рассказал ему, что явного перевеса крестоносцам добиться так и не удалось. Рыцарей, ступивших на святую землю двадцать один год назад, либо нет в живых, либо они уже так немощны, что не в силах поднять меч:

– Что делать? Христиане гибнут, умирают от болезней и становятся предателями. Всё больше людей превращают поход в погоню за добычей. Мусульмане же с каждым годом накапливают силу ненависти.

– Но что ищут христиане в стране фараонов? – спросил Мал.

– Мы – пилигримы и пришли сюда, чтобы совершить паломничество. Как гласит легенда отца Иллариона, Христос побывал в египетских пирамидах четыре раза. Это произошло на седьмом, четырнадцатом, двадцать первом и двадцать восьмом годах жизни. Каждый раз местом его пребывания становилась зала в одной из пирамид. Поиски священной обители ведутся много сотен лет. Отцы церкви разделились на тех, кто считает легенду вымыслом и тех, кто верит отцу Иллариону. Цель нашего похода в Египет – найти святое место. На того, кто обнаружит его, снизойдет великая благодать. Человек, проникший в Священную обитель, обретет духовную силу прекратить все войны. Как только обитель будет найдена, наступит новый Золотой век.

– Так надо найти ее! – в один голос воскликнули Мал и Маргарита.

– Мы побывали во всех известных нам пирамидах. Пока наши усилия тщетны. Но мы с самого начала знали, что наши шансы невелики. Войти в священную обитель должен змей в образе человека. Так гласит легенда.

В разговор вмешался капитан:

– Почему именно змей?

– Мы не знаем этого. Рукопись отца Иллариона обрывается. Других сведений о жизни Христа в Египте нет. Отцы церкви воздерживаются трактовать послание преподобного отца, опасаясь извратить истину.

– Я найду эту залу, – спокойно сказал Мал.

Филипп недоверчиво улыбнулся.

– Ву, – Мал кивнул мусульманину, – рубашка!

С помощью слуги он обнажил торс, покрытый зеленой змеиной кожей.

– Это должно случиться, – уверенно произнес Мал и, глядя в глаза возлюбленной, добавил, – правда, Маргарита?

Вместо ответа девочка прильнула к принцу и поцеловала ему руку.

Утром, пока еще все спали, рыцарь Филипп вызвал Мала на разговор:

– Насколько серьезны ваши намерения найти обитель Христа?

– Уверяю вас, что я и моя невеста искренне желаем достичь Священной обители, – произнес Мал с воодушевлением.

– То, что ваши стремления подчинены желаниям женщины, и вызывает у меня опасения, – в Писании ничего о ней не сказано.

– Зато всё остальное совпадает, – улыбнулся Мал, – вполне возможно, что о женщине говорилось в утерянной части рукописи.

– Признаюсь вам, эти поиски много значат для меня. Ради них я пожертвовал почти половиной из сорока девяти лет, прожитых мною на этой земле.

– Вы старше моего отца, но выглядите намного моложе, – вслух удивился Мал.

Филипп продолжал:

– Моим сыновьям не дают покоя мысли о наследстве. Они беспрестанно дерутся за земли, пока еще принадлежащие мне. Моя жена не вынесла этих ссор и умерла. Священная обитель – моя единственная надежда. Я, как никто другой, нуждаюсь в вашей помощи. Скажите, что вы намерены предпринять?

– Я готов сейчас же отправиться к пирамидам, – принц стал серьезен.

– Чтобы найти путь к пирамидам и Священной обители, нужен проводник. Я еду к отшельнику, знающему в пирамидах все входы и выходы. Говорят, он слышал о легенде отца Иллариона. Так что отправляемся в путь. Лошади для вас найдутся.

Весь день отряду крестоносцев пришлось преодолевать пустыню, несмотря на то, что солнце, как и прежде, пыталось довести кровь, текущую в телах людей и животных, до кипения. Мал непринужденно развлекал Маргариту рассказом о ночных видениях, не забывая восхищаться красотой и очарованием маленькой принцессы. Только однажды он отвлекся, увидев огромный, покрытый колючками куст. Неизвестно как оказавшийся в безжизненном пространстве он поражал совершенством скупо прочерченных линий ствола и ветвей.

Последовала еще одна ночь в пустыне. В этот раз Мал проснулся задолго до восхода солнца. Его разбудил возглас рыцаря из ночного караула:

– Смотрите, какое чудо творится с луной!

Мал вышел наружу. Светило приняло облик прекрасной женщины. Она излучала доброту и нежность. Захваченный чувственным потоком, изливающимся с небес, Мал не мог оторвать взгляда от луны, но он чувствовал, что Маргарита находится где-то рядом, и благостный свет проникает в их тела, позволяя пережить состояние необыкновенной легкости и счастья.

– Это конец света! Молитесь, смертные! – истошный крик вернул Мала с неба на землю.

Он огляделся: те, кто стоял рядом и видел женщину, плывущую по небу, тотчас пали на колени и стали молиться. Мал попытался успокоить людей:

– Не бойтесь! Луна приветствует и благословляет нас! Так поприветствуем ее в ответ!

Луна, словно услышав его слова, посмотрела Малу в глаза и улыбнулась. На небе показалась стая птиц с длинными изогнутыми клювами. Небесная женщина поманила их к себе рукой и кивнула Малу, словно предлагая ему присоединиться к этой стае. Тот закрыл глаза, продолжая сквозь веки видеть Луну и птиц. Оказалось, что так их можно разглядеть гораздо лучше. Он словно бы приблизился к птицам настолько, что мог различить поджатые к телу перепончатые лапки и бело-коричневую окраску оперения. Сияние усиливается и становится нестерпимым. Мал открывает глаза и видит, что находится в зале с огромными окнами. Он видит зеленые деревья и залитые солнечными лучами луга. Вдалеке стоит город, окруженный каменными стенами с высокими белыми башнями. К Малу приближается красивая женщина и заговаривает с ним:

– Мой господин, мы рады, что вы стали гостем Селены – обители счастливых людей. Здесь люди живут в мире друг с другом, и даже природа не терпит недобрых намерений, поэтому меч вам ни к чему.

– Я привык не расставаться с ним, – возражает Мал.

– Идите за мной, – женщина улыбается, берет его за руку и ведет к выходу.

Мал переступает порог великолепного замка, и тут же начинает грохотать гром, сверкать молния, а небо закрывают тучи.

– Вот видите, что вы наделали, – женщина, по-прежнему улыбаясь, протягивает руку, и Мал безропотно отстегивает от пояса клинок.

Принц безоружен, и на небе снова сияет солнце. Нисколько не удивляясь перемене погоды, Мал ступает на траву и идет к зарослям деревьев. Каждый шаг наполняет его легкостью и счастьем. Он ощущает тело настолько невесомым, что его охватывает непреодолимое желание взлететь. Без труда он отрывается от земли и, слегка прикасаясь руками к стене замка, поднимается так высоко, что оказывается рядом с окнами, ведущими на верхние этажи. С еще большей радостью Мал влетает внутрь, поднимается к потолку и там погружается в сладкую дрему.

На следующий день караван встретился с отрядом нидерландцев. Один из рыцарей, не называя себя, подъехал к Малу и сообщил, что принц во время битвы у селения Моз был замечен голландскими лазутчиками, о чем они немедленно донесли военачальнику Моркварду. Тот направил гонца к королю с посланием о местонахождении принца.

– Будьте осторожны, ваше высочество! Короли Гербаранд и Пипин уже несколько дней пребывают в Сире, – предупредил рыцарь и вернулся к своему отряду.

Мал догадывался, что его отец, как и отец Маргариты, лично отправятся за ними погоню. Теперь он знал, что пока его корабль заходил в Британию, они смогли его опередить.

К Малу подъехал капитан:

– Принц, сдается мне, вам не удастся проникнуть в Священную обитель Христа так скоро, как этого хотелось бы рыцарю Филиппу. Он сам ищет ее уже двадцать лет и не может найти.

– Капитан, вы вольны распоряжаться своей судьбой. Если вас что-то не устраивает, при первой возможности отправляйтесь куда хотите. Только сначала признайтесь – за что вы не любите французов?

Капитан молча хлестнул коня, а Мал вернулся к Маргарите. Она по-прежнему ехала вместе с Ву, Верном и Даном, рассказывая им о родной Франции. Выслушав ее, они заявили о готовности провести остаток жизни во французских землях. Мал же, впервые задумался о том, что уже второй день они едут с подданными Пипина, и тем самым подвергают себя опасности. Скорее всего, Филипп слишком увлечен легендой о Священной обители и утратил связи с королевским двором. Как он поступит, если узнает, что Маргарита – королевская дочь?

Мал посмотрел Маргарите в глаза и сказал с грустной улыбкой:

– Порой мне кажется, это всего лишь сон, и я вот-вот проснусь, и ты исчезнешь? Неужели ты не настоящая?

Маргарита посмотрела на Мала с удивлением:

– Я – настоящая.

– С тех самых пор, как ты взошла на палубу «Святого Фомы», я всё еще не могу поверить, что ты рядом со мной. Но если ты мне всё-таки снишься, пусть этот сон длится вечность! Я не хочу разлучаться с тобою.

– Я тоже. Впервые в жизни я счастлива. Жаль только, что Египет совсем не похож на Францию.

Мал взял девочку за руку. Он не отпускал ее до тех пор, пока дорогу, несколько дней пролегавшую сквозь пустыню, не обступили горы. Рыцарь Филипп предупредил, что они подъезжают к тому месту, где живет отшельник.

Отряд выехал на поляну. Воины спешились. Принц спросил паладина, как выглядит отшельник. Рыцарь отвечал, что еще немного и Мал сам сможет всё увидеть. Капитан предположил, что им придется иметь дело с седовласым старцем, который в уединении, вероятно, уже разучился говорить, и, возможно, даже ослеп, на протяжении многих лет лишая себя солнечного света:

– Было бы неплохо, если он еще не лишился слуха, и мы смогли хотя бы докричаться до него, а старец, если будет в добром расположении духа, начертит что-нибудь клюкой на земле. Мол не нарушайте мой молитвенный покой. И мы пойдем. Куда? Бог его знает.

Возле пещеры, окруженной густым лесом, французский отряд встретил человек в плаще из верблюжьей шерсти с длинным капюшоном, закрывающим лицо. Выстроившись перед пещерой, французы мгновенно оказались в кольце арабов, вооруженных луками. Рыцарь Филипп сказал, что ищет отшельника, знающего путь к пирамидам. Человек в плаще откинул капюшон. Пилигримам открылось лицо женщины с пышными темно-рыжими волосами. Ее взгляд словно бы вонзился в Мала. Не сводя с него глаз, она объявила во всеуслышание:

– Меня зовут Ари. Я буду сражаться с тобой. – Она сдернула плащ и оказалась в плотно обтягивающей стройное тело черной одежде.

– Видно здесь такой обычай предлагать чужестранцу поединок. – Мал сделал знак Верну и Дану стоять на месте и удостоверился, что Маргарита находится рядом с Ву, который закрывал ее своим телом от арабских лучников.

– Я не намерена долго ждать, – женщина извлекла из ножен две тонкие сабли, взглянув на отблески солнечных лучей на их лезвиях.

– Ты даже не хочешь знать моего имени? – спросил Мал, вынув клинок из ножен .

– Я знаю кто ты, – с вызовом произнесла Ари, и с криком ярости ринулась на него.

Клинки с громким лязгом сцепились друг с другом. Женщина двигалась столь стремительно, но Мал, к своему удивлению, довольно легко отбил все ее смертоносные удары. Ари, словно дикая львица, готовая броситься на свою жертву, на мгновение замерла, и Мал атаковал ее. Но его меч был отброшен назад саблей, а второй – искусно выбит из рук. Показав жестом, что поединок продолжается, рыжеволосая грациозно подкинула клинок носком кожаного сапожка. Мал подхватил меч, пригнулся, прыгнул вперед и сделал резкий выпад. Ари зацепила острие клинка крестовиной сабли и рывком повернула запястье. Клинок Мала опустился на землю.

– Если этот меч и в третий раз окажется на земле, вы все умрете, – объявила отшельница.

– В таком случае ты должна сразиться со мной! – вмешался рыцарь Филипп.

– Поединок касается нас двоих, – ответила Ари.

Мал едва успел уклониться от очередного удара: лезвие сабли резануло по змеиному торсу, но чешуйки оказались прочнее любого доспеха. Ари явно этого не ожидала, и Мал воспользовавшись ее замешательством, нанес мощный удар, выбивая из одной ее руки саблю.

– Демон! – презрительно произнесла Ари.

Мал остановился, но женщина даже не думала сдаваться или поднимать выбитое оружие. Взяв оставшуюся саблю обеими руками, она продолжила схватку, умело отражая и нанося удары. Еще трижды лезвие ее сабли касалось змеиного торса, не оставляя ни малейшей царапины. Отбив очередной выпад, сабля описала полукруг и наткнулась на лезвие меча. Отведя клинок Мала в сторону, Ари развернула саблю и ударила соперника по плечу плашмя. Рука онемела от боли, и принц в третий раз выронил оружие.

Арабы выстрелили из луков. Несколько человек, стоявших в первом ряду, упали, пронзенные стрелами. Филипп приказал прорываться к лесу. Крестоносцы атаковали арабов и прорвали окружение. Отстреливаясь и прикрываясь щитами, они устремились к лесу. Маргарита и Ву бежали впереди, не отпуская своих лошадей. Мал вместе с Верном бросился за ними. Вдвоем они догнали девочку. Арабы не стали их преследовать. Маргарита, как ни в чем не бывало, обняла принца и объяснила, что она вместе с Ву стала пробираться к лесу еще до того, как Мал выронил клинок в третий раз, и арабские лучники не заметили их.

– Хорошо, что всё обошлось, но тех, кто так неожиданно погиб, очень жаль, – сказала Маргарита и грустно улыбнулась.

Вскоре к ним присоединился паладин с оруженосцами. Капитана и Дана поблизости не было. Эту ночь в лесу им пришлось провести без них.

Наутро рыцарь Филипп собрал остатки разрозненного отряда. Дан и капитан так и не вернулись. Не были они найдены и среди мертвых. Филипп предложил идти к пещере и еще раз вступить в переговоры с Ари. Мал произнес с недоумением:

– Мы и так едва остались в живых!

– С ней нужно поговорить, – спокойно сказал Филипп. – Только и всего.

– Разве вы не видите, что рыжеволосая не расположена к досужим разговорам?

– Господин, а почему бы нам не пройти через лес и не обойти эту пещеру с другой стороны? – предложил Верн.

Филипп настаивал на своем.

– Объясните, барон, зачем нам нужен проводник?

– Нужно идти на переговоры. Без проводника мы обречены. Я знаю пути, ведущие к десяткам пирамид, но в какой из них находится Священная обитель, мне неизвестно.

– Неужели вы полагаете, что эта ведьма согласится привести нас к отшельнику. А если она еще раз вызовет меня на поединок? Вам не жалко людей, барон?

– Вам нечего бояться – вы неуязвимы, принц, – вполголоса обронил Филипп и оставал Мала в одиночестве.

Принц продолжал недоумевать, он был уверен, что ноги сами приведут его к желанной цели, но тут подошла Маргарита, прижалась к нему, и Мал успокоился. Верн разжег костер, и, согретые его теплом, они заснули под открытым небом.

После полудня Филипп повел остатки отряда в обход пещеры. Проезжая сквозь лес, Мал не отпускал взглядом вершину горы, накануне ставшей свидетелем его унизительного поражения. Редкие и малорослые деревья сгущались. Наконец, они обступили отряд со всех сторон, заслонив остатки скудного света. Вершина горы потерялась из виду. Мал почувствовал, что лес ожил и стал пристально наблюдать за ними. Филипп приказал завязать лошадям глаза. Маргарита выполнила приказ, изорвав подол платья. Небо, отчеркнутое верхушками деревьев, наклонилось в сторону и вернулось обратно. Лошади под всадниками разом встали на дыбы. Толчки, исходившие из-под земли, следовали один за другим. Филипп развернул коня и поскакал обратно, приказав следовать за ним. Но вскоре он остановился в нерешительности: прежнего леса больше не было. Их окружали низкие поросшие темным мхом деревья, ветви которых едва уступали по длине и толщине стволу. Зато вершина горы вновь стала отчетливо видна, и толчки прекратились. Филипп еще раз изменил направление движения. Деревья неохотно пропускали всадников, изредка цепляясь за плечи и подхлестывая лошадей ветвями по крупу. Мал подстегивал коня так, словно торопился покинуть внутренности еще одного странного чудовища.

Деревья с могучими стволами и длинными толстыми ветвями сменили маленькие щуплые деревца. Лошади были избавлены от повязок и первыми заметили черный шевелящийся холм. Он был похож на гигантский муравейник. От него исходил тихий шелест, как будто муравьи ежесекундно перебирали лапками сухие травинки, исполняя тихую музыку, восхваляющую тех, кому удалось выжить в лесу. Но чем ближе становился холм, тем меньше он походил на жилище маленьких и беспомощных насекомых. Когда Мал различил в черной возвышенности змеиные головы, поворачивать было уже поздно: холм опускался и расползался в стороны. Теперь все до одного услышали яростное шипение змей, почуявших добычу. Мал поторопил коня, на ходу обнажая торс. Он выехал вперед, поднял левую руку и закричал:

– Остановитесь, мы не хотим тревожить вас!

Змеи повиновались. Одна из них приподнялась, опираясь на нижнюю часть извивающегося тела, и обратилась в худую женщину в черном платье с длинными волосами и кожей сине-зеленого цвета:

– Ты уже нас потревожил.

Мал назвал себя именем, данным ему Анубисом:

– Я – Змеиный князь, и не хочу, чтобы вы нападали на моих людей.

– Я – Меритсигер. Ты не можешь мне приказать, – ответила змея, и Мал увидел, как на ее голове блеснула зеленая корона, – но ты можешь попросить меня.

– Я прошу тебя пропустить нас, – Мал склонился перед королевой змей.

– Хорошо, мы не тронем вас. Скоро будет битва, и те, кто в ней проиграет, станут едой для моих подданных, – сказав это, Меритсигер исчезла.

Ее появление вселило уверенность и спокойствие. Мал поехал впереди рядом с Филиппом. Змеи неотступно следовали за людьми.

Отряд стал приближаться к горному кряжу. От него навстречу плечом к плечу скакали черные всадники, вооруженные кривыми саблями. Филипп распорядился вступить в бой. Мал приказал Ву охранять Маргариту и держаться в стороне.

Крестоносцы разделились на две группы, атаковав противника с флангов. Арабы даже не попытались перестроиться, поэтому крестоносцы легко оказались у них за спиной. Мал первым отсек одному из арабов руку. Та, не успев упасть на землю, была тотчас подхвачена змеей. Безрукий всадник развернулся и ответил Малу ударом сабли, которую продолжал удерживать уцелевшей рукой. Мал уклонился и отрубил арабу голову. Всадник без головы продолжал размахивать саблей. Мал отрубил ему последнюю руку и принялся за другого. Изуродованный араб продолжал преследовать Мала. Теперь он пытался нанести удар ногой. Верн разрубил изуродованное тело мертвеца пополам. Черные всадники, во много раз превосходя числом, постепенно обступали крестоносцев. На одного француза приходилось по три араба.

В отряде Филиппа появились первые жертвы. В их кровоточащие тела, едва они оказывались на земле, блестящими стрелами мгновенно впивались змеи и разрывали на части еще пульсирующую плоть. Те из смертельно раненых, кто был еще способен чувствовать, оказавшись в каше, сваренной из скользких змеиных тел, издавали душераздирающие звуки, извлеченные уже нечеловеческими голосами, до тех пор, пока змея не проникала в раскрытый в предсмертном крике рот и не разрывала голосовые связки, заставляя умолкнуть навсегда.

Крестоносцы поспешили покинуть место сражения. Филипп приказал разбить шатры у самой горы. Им оставался последний переход. Несчастная Маргарита молча плакала. Мал стал терзаться сомнениями и страхом:

– Ари еще и некромант. Кто, если не она, могла вызвать мертвецов из могил и отправить на битву?

При мысли об еще одной встрече с рыжеволосой ведьмой, повелевающей меткими лучниками и мертвецами, его охватывала мелкая болезненная дрожь. Когда Филипп с половиной из оставшихся воинов отправился осмотреть горный проход, Мал решил остаться. Маргарита вспомнила исчезнувшего капитана, сказав, что он наверняка вдоволь бы посмеялся над неповоротливостью мертвых всадников и неразборчивостью в пище поданных Меритсигер. Мал улыбнулся и вслух посетовал, что сейчас неунывающий испанец был бы очень кстати и даже пожалел о словах, сказанных ему напоследок. Принц привлек к себе Маргариту и нежно поцеловал ее в губы. В этот момент Мал увидел, как в облике девочки проступает образ неизвестной ему женщины. У нее были длинные волосы рыжего цвета – это Ари смотрела на него глазами Маргариты.

На следующий день Филипп не вернулся, и Верн предложил отправиться вслед за ним. Мал отказался, предположив, что Филипп мог всего лишь заблудиться на обратном пути. Но когда Маргарита снова вспомнила о капитане и о том, что он спас их от морских разбойников:

– А сейчас нас некому спасти: мы теряем друзей одного за другим, всё должно было быть иначе.

Мал скомандовал отправляться через горный проход. Страх улетучился вместе с легким ветерком, встретившим всадников на горной дороге. Верн стал шутить, а Ву спрыгнул с лошади, забежал вперед и принялся вышагивать на руках, прыгать через голову, кататься колесом между лошадьми, и Маргарита, позабыв о недавних страхах, развеселилась.

Достигнув пещеры, Мал вошел внутрь в сопровождении Ву и Верна. Шагая навстречу идущему из глубины свету, принц наткнулся на капитана и рыцаря Филиппа. Они стояли возле огня, пылающего в центре ритуального круга. Мал подошел поближе и встал посредине. Ни капитан, ни Филипп не обратили на него никакого внимания.

– Где отшельник? – первым заговорил Мал.

– Отшельница, – уточнил Филипп.

– Я здесь! – раздался вдруг голос из-за спины.

Мал резко обернулся и увидел Ари с клинками в обеих руках. Лезвия поблескивали, отражая языки пламени.

– В этот раз ты умрешь! – сказала она с улыбкой.

– И твое тело будет искусно изрезано на куски, – усмехнулся капитан.

– Я не буду с тобой биться, – твердо произнес Мал.

– Вынимай меч и приготовься к последнему бою, – приказала Ари, – я сама буду оплакивать твою смерть.

– Я не собираюсь умирать и не дам умереть тебе.

– Мудрые слова, – заметил Филипп.

– Сразись со мной! – снова потребовала Ари. Ее рыже-огненные волосы развеялись, – или ты думаешь, что бессмертен? – Она ткнула принца одним из клинков в грудь, покрытую змеиной плотью, но он не почувствовал боли.

Мал, по-прежнему не обнажая оружия, шагнул к ней навстречу.

– Ты будешь делать то, что скажу тебе я! Бросай клинки!

Внезапно во взгляде Ари появилось сомнение.

– Я пришел, чтобы узнать, где жил Христос, – продолжал принц. – Уверен, ты знаешь это место. Ты нам его укажешь! Ты поедешь с нами не по принуждению, а по собственной воле! Ты нужна нам во имя мира.

Отшельница отступила на шаг… Еще на два. Затем молча подошла к рыцарю Филиппу и поклонилась ему. Паладин поклонился ей в ответ. Мал поднял голову и увидел на каменном потолке вычерченные линии, которые поначалу показались всего лишь отражением ритуального круга, но теперь во всполохах огненного света он ясно различал, что это есть не что иное, как линии судьбы, ведущие в город Мемфис. В город, окруженный двенадцатью пирамидами, где он – Змеиный князь – откроет великую тайну, чтобы вернуться в мир источником света, рассеивающим раздоры и ненависть.

Благодаря арабам отряд восстановил прежнюю численность. Под вечер вооруженные странники подъехали к окруженному крепостными стенами городу Элефантина. Филипп приказал разбить лагерь и готовиться к ночлегу. Мал отправил Ву и Верна, чтобы те известили правителя города о их прибытии. Пока воины делили между собой палатки и шатры, принц попытался расспросить капитана и Дана о том, что с ними произошло после того, как он потерпел поражение в трех поединках с Ари. Оцеано улыбнулся и сказал, что еще не успел, как следует обдумать пережитое, поэтому предпочитает подождать с рассказом до тех пор, пока всё не уляжется по своим местам. Дан промолвил, что не заметил ничего особенного: они долго ехали, потом встретили рыцаря Филиппа, а потом ждали, когда, наконец, приедет принц. Капитан подтвердил, что, пожалуй, внешне всё было именно так, хотя Дан упустил многое из сакральной сути путешествия, совершенного им и капитаном из пещеры Ари обратно в пещеру Ари.

– Всё было так, да не так, – сказал капитан.

– Как вы оказались в пещере, и почему Ари пощадила вас? – Мал не мог удержаться от любопытства.

– Между вами, принц, и отшельницей проскочила молния такой силы, что погибли невинные люди, совершенно случайно ставшие свидетелями вашего первого свидания. Мы с Филиппом, оказавшись у пещеры во второй раз, сразу признались ей в том, что ничего собой не представляем, и появились лишь для того, чтобы предупредить о вашем возвращении. Впрочем, наш великодушный рыцарь опять пытался предложить свои услуги, если Ари пожелает с кем-нибудь сразиться, но ее интересовали только вы. Не будь вы влюблены, я бы посоветовал вам присмотреться к Ари. Она могла бы стать вашей отважной спутницей. Приятно, когда такая женщина находится рядом на поле битвы.

Вернувшиеся Ву и Верн сообщили, что хозяин города Кир извещен о приезде рыцаря Филиппа, принца Мала и принцессы Маргариты. Благородные гости приглашены во дворец, где они смогут вдоволь поесть и повеселиться. Ари и капитан не пожелали ни того, ни другого и остались ночевать в лагере, а Филипп и Мал в сопровождении Маргариты, а также Ву, Верна и Дана, вскоре въехали в городские ворота, распахнутые пожилым привратником. Он взглянул на них как на людей, ступивших после долгих странствий на поистине обетованную землю. Молчаливая и сдержанная улыбка привратника говорила о том, что он наяву видит счастливейший из снов.

В городе, выросшем посреди пустыни, стояли дома, стены которых были выложены из камней, добытых в близлежащих горах и лачуги, укрепленные ровно настолько, чтобы не обрушиться под потоками воды и не быть снесенными ветром. Все без исключения жилища были увиты цветами. Их стебли пробивались сквозь увлажненную и заботливо взрыхленную землю, взбираясь вверх по натянутым до самой крыши нитям.

Из лачуг иногда выскакивали дети, чтобы поглазеть на пришельцев, и тут же исчезали, впечатленные их грозным видом. Город казался населенным куда больше цветами, чем людьми. Мал чувствовал страх растений, источающих в вечерние сумерки завораживающий аромат.

«Вам нечего бояться!» – в который раз повторял про себя Мал.

И только тогда он заметил, насколько странно выглядят вооруженные люди, совсем недавно чудом выжившие в кровопролитном сражении, а теперь обращающие восхищенные взгляды к каждому встречному цветку!

Дворец Кира был самым величественным сооружением в городе. Но оценить его красоту путникам было не так-то просто. Дворец окружали высокие деревья, своими ветвями плотно заслоняющие место обитания Кира от посторонних взглядов.

– Будьте благосклонны к нашим друзьям – цветам, – гласила надпись на каменной табличке, установленной поблизости.

Цветы были везде. Они располагались по всей внешней поверхности дворца, устроившись на полукруглых выступах. Они покачивались в горшках, подвешенных на каменных стержнях, аккуратно закрепленных на стене, розовые, желтые, фиолетовые лепестки тянулись вверх из круглых окон, открывающим ход солнечным лучам внутрь комнат, где проводили жизнь люди, поклоняясь красоте, явленной в виде растений. Узкая извилистая тропинка, ведущая к дворцу, пролегала сквозь густые и высокие заросли. На ступенях каменной лестницы их встретил человек в простой одежде. Его руки были испачканы в земле.

– Садовник, – подумал Мал, но Филипп приветствовал его так, как подобает титулованным особам.

Это и был Кир. Он жестом пригласил гостей подняться, решив на ходу объяснить, как обстоят дела в подвластном ему городе:

– Если вы спросите, кем я повелеваю, то я скажу вам откровенно: это цветы повелевают мною! Вы видите, у меня царит полная свобода: цветы могут расти везде, где им вздумается. Здесь нельзя совершить насилие над свободной волей цветка и пересадить его с одного места на другое. Придет время, и так будет везде и всегда. Это будет совершенный мир. Впрочем, он и сейчас не лишен достоинств.

Мал был удивлен, что никто из придворных так и не вышел им навстречу. Кир провел их по пустому длинному коридору в хорошо освещенную залу.

– Прошу вас отведать угощение, приготовленное лучшим поваром нашего города! – Кир указал на стол, заставленный едой. – Был бы рад вам его представить, но, увы, мои слуги скромны и не любят показываться на глаза чужестранцам. Зато его лучшие блюда уже готовы очутиться в ваших желудках. Съешьте их в том порядке, который взбредет вам в голову. В нашем городе не принято церемониться: мы едим, когда голодны, и пускаемся в пляс, когда играет музыка.

За столом Кир подсел к Малу. Вполголоса он сказал ему, что в Египте высадились французы и голландцы с целью пленить принца и Маргариту. После чего, с неизменной улыбкой на лице, посмотрев Малу в глаза, добавил, что эти отряды возглавляют его отец – голландский король Гербранд и отец Маргариты – французский король Пипин.

Мал тоже улыбнулся. Он представил себе, как Ари, скрыв лицо маской, в мужской одежде, и держа за руку Маргариту, встает на пути голландского отряда. Король Гербранд принимает ее за Мала и объявляет его своим пленником. В ответ Ари снимает маску, дает знак Маргарите исчезнуть и предлагает потрясенному Гербранду сразиться.

– Если ты проиграешь, то мои воины сразу убьют вас, если устоишь три поединка, сможешь вернуться домой живым! – на этих словах из-под песка вокруг голландцев встают черные арабы и натягивают луки.

Разъяренный Гербранд слезает с коня и бросается в бой. Ари с ходу выбивает у него клинок, Гербранд поднимает его и опять пытается заколоть женщину, но безуспешно. Третий поединок заканчивается тем, что Ари стоит ногой на груди поверженного Гербранда, а острие ее клинка царапает кожу на его шее. Когда голландский король понимает, что смерть близка как никогда, и, закрыв глаза, прощается с жизнью, один из арабов покидает место в строю и подходит к Ари.

– Оставь его! – слышит Гербранд знакомый голос, он открывает глаза и с удивлением узнает в лучнике сына – Ты можешь ехать домой, отец! И больше не пытайся преследовать меня.