Змей Искуситель

Глава 1

Сердце в груди норовило выпрыгнуть, в голове зашумело, а перед глазами поплыли темные круги. В трясущихся руках снят с предохранителя кольт. Если не успокоится, она убьет его.

— Ты должна стрелять! — требовал он. Она смотрела в любимые глаза и не понимала, почему судьба так жестока с ней. — Стреляй, или он убьет тебя, и я не смогу тебя спасти!

Она нажала на курок. Шум выстрела оглушил ее. Пистолет сам выпал из рук.

— Все хорошо, все хорошо. Беги, тебя ждет машина! — последнее, что он сказал, перед тем как закрыть глаза.

Слезы текли по щекам. Она не справлялась с его заданием. Шум сирен вывел ее из транса. Оказалось, что все это время она прижимала его голову к своей груди и умоляла о прощении. Оставив его и ненавидя себя за это, она ушла.

Натали проснулась от кошмара.

Подскочив на просторной кровати в своей пустой квартире на Манхэттене, она сунула руку под соседнюю подушку. Пальцы коснулись холодного металла. Привычный ритуал. Успокоилась, взяв пистолет в руку. Отдышалась. Когда глаза привыкли к темноте, она нашла телефон на прикроватной тумбочке. Три часа ночи.

Вместе с пистолетом и телефоном так и прошла на кухню, бросив их на островке. На ощупь налила стакан воды из кувшина на столе и большими глотками выпила до дна. Майская ночь выдалась какой-то жаркой сегодня. Включив подсветку над шкафчиками, Натали взглянула на свое темное отражение в окне. Волосы спутаны, лицо блестело от пота. Все вроде относительно спокойно, но почему внутренности сжимались от тревоги? И нет, причина не в том, что приближалась дата ее трагедии. Каждый год на протяжении десяти лет эта дата проходила незаметно, что изменилось сегодня?

В доказательство того, что это обычный, ничем не примечательный день, Натали сходила в душ. Вернулась на кухню в махровом халате с полотенцем на голове и сделала себе капучино в кофемашине. Ну да, все как обычно, кроме раннего пробуждения. Подумаешь.

Натали взяла телефон, чтобы подзависнуть в социальных сетях, пока пьет кофе, но увидела несколько сообщений от Алекса:

«Я сейчас улетаю по срочным делам в Вашингтон. Присмотри за Мишель, пожалуйста. Вечером вернусь».

Она бросила телефон обратно на каменную поверхность кухонного островка. Алекс. Ее кузен. Мужчина, по которому она втайне вздыхала полжизни. Ее друг и надежная опора. Алекс Конте был из тех, кому она могла бы позвонить в любое время дня и ночи и он бы обязательно примчался по первому зову. Но и к ней он относился точно также. Знал, что может доверить ей самое ценное. Мишель Роулэнд — его невеста, его безумная и сумасшедшая любовь. И, надо признаться, они созданы друг для друга. Алекс — ужасный тиран и харизматичный лидер, способен задавить своим характером любую женщину, но не Мишель с ее взрывным темпераментом. Она не прощает ни одной ошибки и промашки. Ох… их отношения похожи на какой-нибудь триллер с взрывами, погонями, убийствами. Натали старалась держаться подальше, но обожала обоих. А их любовь вызывала в ней смесь восторга и зависти.

Натали начала более менее соображать, когда чашка опустела. Желудок неприятно заурчал. Готовить она не умела, не любила и в принципе не имела способностей к этому. Пищевой мусор вроде йогуртов в холодильнике тоже не держала, а ее любимое кафе с континентальным завтраком откроется только через два часа. Она, не долго думая, собрала спортивную сумку, надела джинсы, футболку и тонкую кожанку с ботинками, и отправилась в тренажерный зал в лобби ее дома, где уже привыкли к ее раннему приходу.

Да-да, сегодня обычный день. Кроме дурацкого сообщения от Алекса.

Мишель не маленький котенок, за которым нужно присматривать. С другой стороны, Алекс ни за что не стал бы унижать таким образом любимую женщину. Его просьба имела под собой основание. Натали вспомнила, как Алекс чуть не задушил телефонным проводом информатора одного притона недели три назад. У него полно возможностей и денег, чтобы защитить Мишель, но если дело доходило до самостоятельного рукоприкладства с его стороны, значит никому не доверял. Кроме Натали.

Закончив приседания со штангой, она не выдержала и написала Мишель.

«Привет. Как дела?»

Мишель — страшный любитель поспать, и ранним утром бодрствующей не замечена. Поэтому Натали еще больше удивилась, получив почти моментальный ответ:

«Привет. У меня все хорошо. Нэт, поможешь мне?»

Натали перезвонила подруге. Оказалось, сегодня у нее прием у врача, а без поддержки идти не хотела.

— Я беременна, — всхлипнула она в трубку. — Не скажу ничего Алексу, пока сама не буду уверена, что все в порядке. К тому же он уехал.

— Мишель, это же прекрасные новости! Конечно, заеду за тобой. Во сколько?

Прием в двенадцать часов дня, они договорились встретиться в одиннадцать. Нужно заявиться в офис, доделать отчеты и отпроситься у Айзенберга. Она надеялась, что эта неделя закончится спокойно без новых встрясок и дел.

Ее запал на работе угасал. Чувствовала, как выгорает. Каждый раз, когда она думала об отставке, ей приходилось идти с собой на сделку — или ее текущая работа или работа в компании ее семьи. А что там ждет женщин обычно? Благотворительность? Ежедневные походы в рестораны, переговоры с иностранцами и черт знает какая еще тоска смертная. Как бы она не пыталась, альтернативу своей службе найти не могла.

В возрасте тридцати лет у нее в общем-то не было никаких целей в жизни, кроме как найти убийц своей матери. Но и эта идея становилась все призрачнее. Личную жизнь тоже построить не способна, учитывая ее психоз и пистолет под подушкой. Множество раз отец знакомил ее с достойными людьми, но от одной мысли, что нужно подойти ближе, чем на метр, ее тело превращалось в дерево. В лучшем случае. На работе она нескольким парням вывернула руки.

Единственные мужчины, чьи внезапные прикосновения она могла спокойно выносить — ее кузены, с которыми росла бок о бок с самого детства. Джейкоб Лагранж, Алекс Конте и Майкл Бонаци. Последний, правда, не имел с ней родственных связей, но приходился братом Мишель. Если Алекс для нее некий недостижимый прекрасный принц, которому она даже в глаза не могла смотреть, не краснея и не желая его, то Майкл — ее чистый свет и надежда, благородный рыцарь. Именно его пример послужил выбору ее профессии. Они частенько пересекались на работе и он проявлял участие и заботу, иногда помогал по некоторым делам. К Джейкобу она относилась просто как к старшему брату. Он все детство покрывал ее шалости, но разозлился, когда она объявила о своем поступлении в Академию ФБР в Куантико. По его представлению, она должна выгодно выйти замуж за какого-нибудь партнера по бизнесу и жить в доме мужа вместо украшения. Со временем Джей привык к тому, чем занималась Натали, но безумно переживал за ее жизнь.

Переживать есть за что.

Майк-то возглавлял отдел экономических преступлений, элитных “белых воротничков”, как их шутливо называли коллеги. А вот Натали служила в экспериментальном отделе известного психиатра, доктора Айзенберга, и занималась поиском пропавших людей и раскрытием преступлений против личности. С отделом Айзенберга сотрудничал Джаред Ройс и его команда по борьбе с организованной преступностью. Структура сложная, у Айзенберга и Ройса разное руководство и финансирование, но в работе их сотрудничество обычно завершалось успехами и судебными делами с весомыми доказательствами.

Натали в этой структуре частенько выступала самостоятельной единицей. Ее отстраняли от расследований, писали бесконечные рапорты и докладные, но неизменно сохраняли за ней рабочее место из-за большого процента раскрываемости дел и феноменальной интуиции. На нее давили регламенты и правила, порой она сжимала зубы от бессилия и грязно ругалась, но закон никогда не нарушала. За ней закрепили статус и должность специального агента с очень приличным гонораром, который она никогда не тратила, поскольку ей хватало с лихвой личных средств ее семьи. В офисе давно привыкли, что она могла заявиться в самом странном виде, вести расследование под прикрытием и устраивать допросы с пристрастием. Ее уважали и боялись, много раз приглашали в Куантико для обучения навыкам новобранцев, но она всегда отказывалась, опасаясь быть в центре внимания.

Натали позавтракала в кафе, переоделась дома в брючный костюм и отправилась на работу на два часа раньше, чем начинался ее рабочий день, чтобы успеть хотя бы пару отчетов написать, иначе Айзенберг ее не отпустит сегодня.

Утро сегодня, правда, свернуло с намеченного плана. Ее «Ауди» угораздило сломаться посреди улицы. Пока вызвала эвакуатор, забрала вещи, заполнила документы, прошло минут сорок. Только когда увезли машину на эвакуаторе, Натали поняла, что стоит возле дома ее отца в Сохо. Обычно она ездила на работу другим путем, но сегодня не работал светофор и она свернула сюда. Как удачно.

Поздоровавшись с швейцаром внизу фешенебельного дома, где квартиры имели восьмизначную стоимость, она спокойно прошла пост охраны, вызвала лифт и, вытащив из сумочки потертый пластиковый ключ, нажала на верхний этаж пентхауса.

Натали не любила возвращаться сюда из-за воспоминаний о том, как погибла ее мать. После катастрофы, Натали жила вместе с бабушкой и Джейкобом в историческом особняке Лагранжей, а потом и вовсе переехала в свою небольшую квартирку. Большое пространство давило на нее. Она ненавидела ночь. И шорохи в темноте.

Правильным было бы, позвонить отцу и предупредить о визите, но нестандартно начавшийся день погрузил в тяжелые мысли и она напрочь забыла о вежливости. Вспомнила о своей оплошности, увидев отца и его пассию целующимися в гостиной. Оба в черных махровых халатах и мокрыми после душа волосами.

— Прошу прощения, — проговорила Натали, смутившись. Даже у ее пятидесятивосьмилетнего отца имелась бурная личная жизнь

— Натали, дочка, — странно смотреть на родного отца, когда он прижимал к своему боку очередную пассию, румяную от поцелуев. Миловидная женщина лет сорока смущенно улыбнулась. Еще одна жертва надежды, что Джеймс Лагранж на ней женится. — Ты почему не позвонила?

— Я думала Билли предупредил о моем приходе. Но я не надолго и по делу.

— Натали, познакомься, это Вивиан. Ви, это моя дочь, Натали, — представил он женщин друг другу. — Я сейчас распоряжусь, чтобы нам всем приготовили завтрак.

— Я не голодна. Папа, у меня сломалась машина. Одолжи какую-нибудь из своих, пожалуйста, а то я опаздываю.

— А куда ты так рано? — удивился Джеймс. Он отпустил свою подружку и прошел вглубь пентхауса. Натали нервно оглянулась на широкую террасу за стеклянными дверями. Она погрузилась в тот злополучный день, когда раздался мощный хлопок и… — Натали?

— На работу, — она тряхнула головой. Джеймс принес ей ключи с фирменным логотипом «БМВ».

— Опять твоя работа. Ты совсем похудела, на тебе лица нет. Когда ты остановишься? — голубые глаза Джеймса выражали беспокойство, заглядывали в душу. Так хотелось обнять папу, выплакаться ему и рассказать обо всем, но присутствие Вивиан раздражало и побуждало ее дурной характер к сопротивлению.

— Это лучше, чем пытаться найти себе бесполезное занятие в офисе семейной компании, — Натали вскинула подбородок. Отец покачал головой.

— Машину забери себе, она новая. Возвращать не нужно. Твой «Ауди» давно просится на продажу.

С этим она не спорила. Ей просто не хватало времени выбрать себе машину по душе, поэтому ездила на старой. На прошлой неделе, к примеру, у нее даже выходных не было.

— Вообще-то у меня день рождения в сентябре, — задела его Натали, сопротивляясь заботе.

— К дню рождения я тебе еще что-нибудь подарю, не переживай, — отец заметно расстроился. Левая щека дернулась.

— Спасибо, — попыталась она смягчить обстановку, но получилось плохо. С тех пор, как она поступила на службу в ФБР их отношения совсем испортились.

На подземной парковке Натали подняла руку вверх, нажала на кнопку сигнализации на ключе и чуть не застонала от чувства юмора ее отца. Большой внедорожник “БМВ” седьмой серии красивого переливающегося серого цвета, явно не предназначенный для размеренной езды по загруженному Нью-Йорку. Наверняка еще и бронированный, ведь жизнь отца, президента “Лагранж Энтерпрайзес” дорого стоила.

Садясь за руль и настраивая под свой рост и ноги невероятно удобное водительское кресло, Натали попыталась представить, как оценят коллеги ее машину. Очень недешевую. Некоторым нужно было работать несколько лет и не тратить ни цента, чтобы ее купить. Впрочем, все коллеги знали, что она принадлежит клану Лагранжей. Поначалу подкалывали, называя папиной дочкой и малышкой на миллион, но когда обнаружили, что ее это не задевает, перестали шутить на эту тему. Нет, она никогда не чувствовала себя виноватой за то, что родилась в очень богатой семье, напротив, пользовалась всеми благами при возможности, а для поддержания репутации семьи иногда ходила на званые ужины и мероприятия.

Не смотря на то, что ей пришлось повозиться с транспортом с утра, в отдел она пришла раньше всех остальных.

На ее столе всегда царил порядок, она очень любила аккуратность во всем. Когда села на вращающийся стул, сразу заметила нарушившую привычную расстановку вещей папку. Лежала на уголке невзначай, как будто кто-то обсуждал материалы дела и бросил от досады. Натали протянулась через весь свой широкий стол, взяла папку и открыла разворот.

Ясно, Джаред Ройс вчера заглядывал. Он часто консультировался с Айзенбергом. Дело касалось преступного клана Моретти, за которым Ройс охотился уже больше пяти лет. И даже удалось многих из него посадить, но до сердцевины их руководства он так и не добрался.

В папке скрупулезно собрано досье на сенатора Томаса Андерсена. Натали заинтересованно читала, но явной связи с Моретти, кроме показаний покойного Эрика Коулмана, бухгалтера преступной группировки, не было. Ройс, тем не менее, вцепился в идею, что Андерсен покрывает подпольные организации. Томас вращался в высших слоях светского общества не только Нью-Йорка, но и страны, считался уважаемым человеком. А еще он владел контрольным пакетом акций «Левентис групп» — огромной корпорации, занимающейся строительством, энергетикой, банковским сектором и даже некоторыми проектами в сфере информационных технологий. Семьи Конте, Андерсен и Лагранж довольно тесно сотрудничали и имели общие проекты. Алекс когда-то давно был помолвлен с дочерью Андерсена, Элизабет.

Зачем такому влиятельному человеку, как сенатору, заниматься теневым бизнесом?

Натали перелистнула страницу.

Следующее досье Ройс собрал на Джона Ноулза. Натали смутилась, глядя на его фотографию. Хорош собой. Тридцать семь лет. Совет директоров, возглавляемый Андерсеном, нанял его полгода назад на пост генерального директора строительного подразделения «Левентис Девелопмент». Окончил Гарвардскую Школу Бизнеса. Информации о семье, кроме матери, нет. Ройс поставил знаки вопроса карандашом напротив столбиков «Отец», «Жена» и «Дети». Впрочем, Ноулз вполне мог спрятать своих членов семьи, если бы захотел. Не все топ-менеджеры компаний любили публичное внимание со стороны прессы и общества. Интересно, почему Ройс считает его причастным к делу Моретти? Натали вспомнила, сколько сил тратит на аналогичной должности Алекс Конте. Конечно, за ним водились кое-какие делишки, но приносить прибыль компании и одновременно заниматься развитием теневого бизнеса с такой нагрузкой невозможно.

Натали встречалась с Ноулзом на каком-то из мероприятий и он произвел на нее странное впечатление. Она потеряла колье, принадлежавшее ее матери, но даже не заметила. Он нашел его и своеобразно вернул. Подкрался сзади, надел на шею и застегнул. Внезапно, без спроса и предупреждения. И нет, она не сломала ему руки. Напротив, его прикосновения к ее коже всколыхнули непонятные чувства. Она тогда постаралась скрыться от него. Не поблагодарила. До чего же он внимателен к деталям и самоуверен, раз безошибочно нашел женщину, потерявшую украшение. Опасный. Вот что читалось в его взгляде даже через фотографию.

— Что читаешь? — спросил Ройс, глядя на нее холодными серыми глазами сверху вниз. Натали так увлеклась мыслями о Джоне Ноулзе, что не заметила подошедшего к ее столу коллегу.

— Пытаюсь найти фамилию Лагранж в списке подозреваемых в качестве соучастников с Моретти, — отшутилась Натали, и смутилась, как будто ее застукали за чем-то неприличным. Закрыла папку и подвинула ее к Ройсу. Он хмурился. Явно не выспался. — Опять Сэмми спать не давала?

— Мы расстались, — пробурчал он.

С Самантой они расставались уже третий или четвертый раз. Наверное, и этот раз не финальный.

— С чего ты решил, что сенатор Андерсен, и уж тем более наемный СЕО могут помогать мафии? Это глупо.

— Интуиция. Андерсен оставлял уже следы, а вот на Ноулза у меня и правда нет никаких сведений. Через строительное подразделение можно отмыть больше всего денег, и Ноулз мастер в том, что касается финансов и прибыли. В компаниях, в которых он строил карьеру до этого, капитализация увеличилась в несколько раз.

Натали пожала плечами, включив компьютер.

— С каких это пор быть талантливым финансистом — преступление?

— Ты могла бы помочь узнать. Ты же на короткой ноге с Андерсенами, — тихо попросил Ройс.

— Я не буду этого делать. Это не моя работа. К тому же, Элизабет Андерсен — моя подруга. Я работаю в ФБР на условиях, что дела не пересекаются с моей семьей и личной жизнью. Вы ведете расследования сколько угодно и как угодно, но против родных я не пойду, даже если меня посадят за это, — это была одна из договоренностей, по которым она приняла предложение Айзенберга, хотя изначально Ройс и Бонаци звали ее к себе в отделы. Она не хотела иметь ничего общего с расследованиями внутри их элитного мира.

Ройс недовольно поджал губы. Впрочем, то, что он проявлял хоть какие-то эмоции уже казалось чем-то необычным. Этот тип холоден как рыба, а от его взгляда даже у нее мурашки по спине пробегали. В свое время он служил на Ближнем Востоке, много чего повидал. До этого работал в антитеррористическом подразделении, но ближе к тридцати пяти с головой ушел в борьбу с мафией. И теперь считал свое дело важнее всех остальных.

Может он и прав, ведь не будь долбаной мафиозной организации, меньше бы похищали людей. Особенно несчастных женщин и девочек для нелегального бизнеса.

— Ну хотя бы с Ноулзом встреться, — последняя попытка Ройса вызвала у нее раздражение.

— Не-а. Ройс, у меня полно работы.

Натали на секунду представила, как она звонит Джону Ноулзу и просит выпить с ней кофе. А заодно интересуется, не отмывает ли он деньги мафии. Класс.

— Руководитель Айзенберга подал в отставку, меня повысили и я буду управлять несколькими отделами, — сообщил Ройс.

— Поздравляю! — искренне сказала Натали. Ройс и правда всего себя отдавал делу и заслуживал повышения, как никто другой. — Теперь Айзенберг будет выходить за помощью к тебе, а не наоборот.

— Спасибо.

О боже, что это? Ройс улыбался. Солнце выглянуло из-за туч и резко осветило его лицо, словно длань Господня спустилась с небес. И надо отдать должное, улыбка ему шла, превратив сурового, повидавшего жизнь, сорокалетнего мужчину в молодого и симпатичного парня.

— Правда, личная жизнь теперь точно уйдет на второй план, — вздохнул он, присев на край ее стола. Он задумчиво смотрел в окно, покачивая ногой, и грустил. Кто бы мог подумать, что этот холодный и черствый сухарь имел сентиментальные чувства и мечтал о любви. — Ай к черту, долбаная весна скоро кончится.

Натали чуть живот не надорвала от смеха, сползая под стол, получив прищуренный взгляд Ройса — настолько не вязалась натура агента с его романтичным настроем. Убивать, стрелять, скручивать преступников в узел — благо позволяла его физическая подготовка, — это да. Ожидание настоящей любви в глазах человека, повидавшего, пожалуй, всю черноту и грязь этого мира, казалось плохой и нелепой шуткой.

Так и застал их Айзенберг. Он аж остановился и с подозрением вглядывался в их лица. Натали осеклась.

— Доброе утро, — Ройс протянул руку в приветствии. Айзенберга уважали все. Даже вышестоящие руководители интересовались его мнением и взглядами. Он вел научную деятельность, воспитал немало талантливых агентов, в том числе Лагранж и Ройса.

— Доброе утро, — ответил Айзенберг. Волосы давно покинули его голову, но густая седая борода добавляла импозантности его облику. Прямоугольные очки в простой оправе закрывали проницательный взгляд. — Натали, ты в курсе, что Ройс теперь твой босс?

Он неодобрительно оценил фривольное положение Джареда на ее столе, но тому глубоко наплевать. Ни он, ни Натали абсолютно не подходили для флирта и каких-то отношений на работе, да и Ройс не делал ничего предосудительного. А вот если бы резко встал и поменял положение, то вызвал бы подозрение.

— Я думала, вы останетесь моим руководителем, — Натали перебегала взглядом с Айзенберга на Ройса и обратно. Между ними двумя словно кошка пробежала — они явно не сходились в каких-то вопросах.

— Технически так и есть, но наш отдел из экспериментального переводят в постоянную структуру. Я хочу постепенно уйти на пенсию, поэтому передаю всех своих агентов в прямое подчинение Ройсу, — Айзенберг виновато улыбнулся, как-будто эта новость должна расстроить Натали.

На самом деле с Айзенбергом ей было не просто. Да, она обожала его. В свое время он вытащил Натали из ее личного ада, научил ее всему и был прекрасным наставником. Но он при этом не давал ей ни минуты отдыха, задействуя ее буквально во всех сложных делах, доведя ее до выгорания. Каждый раз, когда она думала, что ее психика на грани и дальше она не вытянет, он давал ей дело кровавее и грязнее предыдущего. От маньяков и похитителей у нее уже у самой скоро крыша поедет.

Ройс — бывший военный. Да, для него важны регламенты и четкость в действиях, но он никогда не потребует с Натали больше, чем способен выдержать человек. Никаких эмоций и сложностей. Все понятно, прозрачно. И даже где-то гуманнее.

— Хорошо, я думаю у нас будет время разобраться, — Натали изо всех сил попыталась показаться расстроенной, но по хитрой усмешке Ройса поняла, что ее актерская игра не дотянула. — Пользуясь случаем, отпрошусь у вас обоих. Мне сегодня очень нужно закончить рабочий день к одиннадцати утра.

— Не получится. Ты обещала мне подготовить отчеты еще на прошлой неделе. К тому же, по судебному производству убийства восьмилетнего Эдди Грина не хватает материалов. Прокурор хотел бы встретиться с тобой для свидетельских показаний, — Айзенберг тут же нашел для нее работу.

Натали поморщилась. Дело Эдди едва не подвело к финальной точке в ее карьере. Она думала, что после смерти мальчика швырнет значок в лицо Айзенбергу. Как психиатр, доктор, наставник и друг — Айзенберг один из лучших людей на свете. Но руководитель из него такой, что врагу не пожелаешь.

— Лютер, — только Ройс мог обратиться к нему по имени без расшаркивания. Этих двоих многое связывало. — Лагранж уже несколько недель работает без выходных. Раз ты вовлекаешь ее во все возможные дела, найди агента, который будет заниматься бумагами за нее. Либо дай передышку.

Нет, сегодня необычный день. Знаковый. У нее появилась новая, шикарная к слову, машина. И новый босс. Не менее шикарный.

— Ладно. Но к прокурору обязательно поезжай. Он ждет, — Айзенберг даже не стал спорить и отправился в свой кабинет, насупив седые густые брови.

— Раз ты не пошла ко мне в отдел, то я сам заполучил отдел с тобой, — Ройс подмигнул и встал со стола. — Тебя ждет феноменальная карьера, но тебе и правда нужно отдохнуть. Может отпуск возьмешь?

— Так заметно? — Натали сделала вдох. Выдох. Не помогло. Напряжение и тревога не покидали.

— Ты калечишь на спаррингах коллег, забываешь элементарные вещи и нервничаешь от каждого шороха.

— Я подумаю над предложением об отпуске, — Натали выключила компьютер, не успев им воспользоваться благодаря защите Ройса.

— Ты первоклассный агент. Мне бы не хотелось, чтобы ты подала в отставку, но вижу, что ты на грани. Подумай о себе и своем здоровье, пожалуйста. Иначе, отправлю тебя принудительно, — пригрозил новый босс, прекрасно разбирающийся в людях в силу своего богатого опыта.

Пожалуй, если работа продолжится в новом и правильном ключе, Натали будет меньше думать об отставке.

Глава 2

Прокурор устроил ей «веселый» допрос. Натали с чего-то решила, что коллега отнесется к ней уважительно и наладит партнерское взаимодействие. Ха! Этот садист, грезивший о своей политической карьере, натравил на нее помощников, а в конце и вовсе полил ее мерзостями вроде тех, что ей бы лучше находиться под папочкиным крылом, а не преступников ловить. Такого она не ожидала и будь это любое другое дело, она бы подала на него жалобу. Но в смерти Эдди Грина она до сих пор винила себя, несмотря на психотерапию и долгие разговоры с Айзенбергом на эту тему. Журналисты подливали масла в огонь, намекая, что деньги налогоплательщиков уходят не туда, если восьмилетних детей убивают в городе, где самая большая часть бюджета выделена на сохранение правопорядка.

Знала. Знала изначально, кто прячет ребенка. Ей никто не верил. Поэтому не могла простить себя. Не настояла. Не дожала. Все равно, что сама убила.

Ужасно хотелось бросить все к чертям, выпить чего покрепче и не просыпаться.

Она сидела в машине и боролась с тупой болью в висках, положив голову на руль и включив на полную мощность кондиционер. Жарко. Нет. Душно. Тревожно и невыносимо.

Из мыслей о бесполезности собственной жизни, Натали вывел звонок телефона в кармане пиджака.

Мишель уже ждала ее и переживала, не произошло ли с Натали что-то в дороге.

Выбитая из колеи разговором с прокурором, Натали все же смогла собрать остатки воли и своего железного характера в кулак. Подруге нужна поддержка, а не слезоточивая субстанция, в которую Натали могла превратиться без самоконтроля.

Опоздав на тридцать минут, она забрала Мишель возле жилого небоскреба на севере Манхэттена.

— Интересный выбор машины для мегаполиса, — с сомнением проговорила подруга, садясь на переднее пассажирское кресло. — В принципе, на такой можно не объезжать пробки, а гордо ехать в средней полосе, не давая никому себя обогнать. Наверное, для агента идеально подходит. Машина почти незаметна на дороге.

Натали закатила глаза. Мишель находила особое удовольствие в том, чтобы ее вечно подкалывать. Но этим-то она больше всего ей и нравилась. Дружат они не так долго, с июля прошлого года, зато буквально душа в душу, удивляя этим окружающих. Мишель Роулэнд — известная топ-модель, бросившая карьеру ради отношений с Алексом. Через два месяца у них свадьба. Другой невесты у Алекса и быть не могло. Высокая длинноногая красотка двадцати пяти лет с умопомрачительным лицом. Обладательница редких зелено-изумрудных глаз, непослушной волнистой черной шевелюры до пояса и изящных черт лица. Любой мужчина, встречающий Мишель, мгновенно терял дар речи. Идеальная — одно слово, которым можно было бы охарактеризовать Мишель.

В противовес ее внешности, внутри скрывался по-настоящему скверный нрав. Вспыхивала за секунду, могла ругаться и выяснять отношения при всех, злила до потери рассудка Алекса, чем немало радовала Натали. Кузен вел себя слишком правильно, аж до оскомины в зубах, зарывал себя и свою жизнь в служение семье и традициям. Мишель пробудила его к жизни. Натали видела это в его глазах, когда он смотрел на любимую женщину.

— Может надо дождаться Алекса, чтобы на прием к врачу с ним поехать? — предложила Натали, пока Мишель вносила адрес клиники в ее навигатор.

— Он в последнее время сам не свой. Трясется из-за меня. Даже охрану нанял. Вот видишь тот черный внедорожник?

— Кстати, а где Кай? — Натали помнила двухметрового охранника с лицом убийцы. Мишель всегда ходила в его сопровождении последние полгода.

— Нэт! Пожалуйста! Хотя бы ты не начинай! Отвези меня к врачу. Я устала уже от этого круглосуточно наблюдения. Задыхаюсь, будто меня под замок посадили. Я же с тобой еду. Не с мамой, не с сестрой. С тобой. Тем более ты прекрасно знаешь, что я могу за себя постоять. Да и охрана будет за нами плестись

Натали с опаской воззрилась на подругу. Алекс убьет ее, конечно. Но с другой стороны, рядом с ней сидела беременная женщина, безумно несчастная. Ничего страшного в том, что она немного развеется и придет в чувство. К тому же она очень хорошо знала Алекса — тот и правда мог задушить чрезмерной заботой.

— Хорошо. Но от меня ни на шаг не отходи, — предупредила Натали.

Мишель заулыбалась, на лице заиграли ямочки. Поклялась, что будет самой послушной подопечной на свете. Черта с два Натали ей поверила, но отказать не могла.

Клиника находилась не так далеко. Уже через полчаса Мишель в сопровождении подруги сидела в кабинете врача. А еще через пятнадцать минут они обе услышали заветное:

— Поздравляю! Вы беременны! — врач распечатала фотографию из ультразвука. — Срок пять недель И судя по всему у вас двойня.

— Двойня? — на выдохе спросила Мишель.

— У вас есть двойни в семье? — поинтересовалась врач.

— Да, у моего жениха по материнской линии, — вспомнила она. Мать Алекса, Делейни, в девичестве Клейборн, как раз была одной из двойняшек.

Натали представила на секунду довольное лицо Алекса. Этот человек делал все чрезмерно, с размахом. Даже детей.

— Почему ты смеешься? — спросила Мишель, но сама тоже улыбалась, сияя от счастья.

— Представила, как ты скажешь об этом Алексу.

К тому же кузен совсем с катушек слетит, и ни шагу не даст ступить Мишель без его ведома.

Подруги договорились сходить в кафе и отметить эту замечательную новость хорошим обедом. Уже когда спустились к машине, Мишель хлопнула себя по лбу.

— Я забыла телефон в кабинете врача.

— Садись в машину, я схожу за ним, — предложила Натали.

— Нет, не нужно. Я бы еще один вопрос хотела задать врачу, вспомнила кое-что. Я сейчас, туда и обратно.

— Я с тобой, — Натали было двинулась, но Мишель попросила остаться. Ясно, вопросы, не предназначенные для ее ушей.

Прошло двадцать минут, прежде чем Натали начала беспокоиться. Позвонила ей, но она не брала трубку. Неужели все-таки потеряла телефон? Внутри снова сжимался этот дурацкий узел тревоги. Что за ерунда? Она вышла из машины и оглянулась, всматриваясь в толпу людей на улице и стоянке. Ощущение, что за ней все время кто-то следит. Обычно Натали доверяла своей интуиции, но сейчас она больше похожа на паническое состояние и манию преследования, с которой она еле поборолась в свое время. Глупости какие-то.

Все же тревожные мысли отогнать не могла. Руки тряслись, когда она нажимала кнопку в лифте медицинского центра на восьмой этаж. Да что ж такое?

Ноги сами несли ее к кабинету врача. На диванчике для посетителей брошена на бок сумка Мишель. Дверь в кабинет открылась, оттуда вышла врач, закрывая замок на ключ.

— Подскажите, мисс Роулэнд у вас была сейчас на приеме, должна была вернуться за телефоном…

— Да-да, она оставила. Сейчас вам принесу, — врач зашла и снова вышла протягивая Натали смартфон Мишель. С пропущенными от нее вызовами.

— Она не приходила в промежутке двадцати минут к вам? — у Натали все рухнуло вниз.

— Нет, а что-то случилось?

Случилось.

У Натали в голове вспыхнула молния. Не уберегла!

Оставив гинеколога в недоумении, Натали обежала весь этаж, заглянула в туалеты, пронеслась по лестницам, поспрашивала внизу на ресепшене. Да, мисс Роулэнд возвращалась, но из здания не выходила. Вооружившись тяжелой артиллерией — своим значком федерального агента, она попросила посмотреть камеры. И надо же, по чистой «случайности», камеры восьмого этажа, на котором располагался кабинет, не работали!

— Твою ж мать! — выругалась Натали, от бессилия глядя в мониторы видеонаблюдения.

Мишель похитили.

Глава 3

Сутки без сна для любого из федеральных агентов — привычное дело. Натали, подогреваемая адреналином и кортизолом, вообще забыла о сне. Первые двадцать четыре часа с момента пропажи человека самые эффективные в поисках. Больше всего шансов найти живым.

Она подняла на ноги весь свой отдел, всех агентов, Айзенберга и Ройса. Взяла руководство операцией на себя. Майкл Бонаци, несмотря на сложные отношения с сестрой, тоже подключил все свои связи. Натали лично просмотрела каждый кадр гигабайтов видеоматериалов с камер видеонаблюдения не только больницы, но и улиц, магазинов и даже спутников.

В том, что это похищение, она убедилась с помощью записи с книжного магазина через дорогу со стороны морга медицинского центра. Человек, переодевшийся в костюм парамедика, грузил человеческое тело в полиэтиленовом мешке в машину скорой. Это и выдало преступника. Скорая не занимается транспортировкой умерших. К несчастью, камеры книжного не могли четко показать лицо, а видеонаблюдение со стороны больницы именно в этой части не работало.

Хуже всего пришлось Алексу. Натали никогда не видела его в таком состоянии. Он примчался через полтора часа после ее сообщения о страшной новости. А узнав, что его невеста беременна, схватил Натали за плечи и неистово затряс, как тряпичную куклу.

— Как ты могла, Нэт? Как ты могла? Я доверял тебе! Почему охрана не сопровождала в больнице? Где мне теперь ее искать? Она такая хрупкая и ранимая! Беременная, проклятье!

Майкл еле оттащил Алекса от Натали.

— Я не похищала ее. Лучше помоги мне. Ты же знаешь ее лучше всех. Кто мог желать ей зла? Кому ты дорогу перешел?

К счастью, он послушал Натали. Они долго говорили, много рассуждали, пока другие агенты буквально осадили медицинский центр, допрашивая каждого сотрудника.

Когда нашли машину скорой, брошенную на улицах Бронкса, у всех зародилась надежда. Но время доходило до пяти утра, а она и Алекс продолжали бессмысленно колесить по улицам, надеясь найти хоть что-то.

В восемь утра она отправила его домой, уверив, что те, кто похитили Мишель, могут объявиться.

Сама же сидела в машине на парковке у штаб-квартиры ФБР. Откинула кресло назад и уставилась в потолок.

Похищение четко спланировано и организовано. Работали не дилетанты, а целая преступная группировка с хорошим техническим оснащением. Камеры в нужных местах отключены именно в момент похищения. Алекса заманили в Вашингтон под важным предлогом, а на деле ему нужно было получить уведомление, с которым справился бы любой юрист. Информацию ему передала секретарь, Кэролайн Эдвардс. И она так удачно пропала! Телефоны отключены, в городе ее не было. Накануне ей часто звонили с временных телефонных номеров.

Как утекала информация из больницы, агенты пока не установили, хоть и привлекли всех возможных специалистов.

Может и прав прокурор. Ни черта она не годится для такой работы.

Она бы даже пошла на убийство и нарушение закона, если бы были известны хоть какие-то детали.

Что это за люди, способные похитить человека из больницы средь бела дня без каких-либо следов и зацепок? Как долго это планировали?

Ее поток мыслей прервал стук в окно. Натали вернула кресло в обычное положение и опустила стекло. Айзенберг сохранял бодрость духа. Только пришел на работу с кожаным портфелем в руке. Везет же. Умеет спокойно спать, когда мир вокруг рушится.

— Как насчет того, чтобы выпить со мной кофе, Натали?

Она отрицательно качнула головой. Ни пить, ни есть — ничего не хотела.

— Я настаиваю. Открой замки.

Натали оторопела от его беспардонности, но послушалась.

— Поехали в кофейню возле Бруклинского моста. Там чудесный сорт кофе и милые официанты.

Айзенберг сел на пассажирское кресло, пристегнулся ремнем безопасности и положил портфель на колени в ожидании, когда она тронется в путь. Она же боролась с желанием послать его к черту вместе с его милыми официантами. С другой стороны, занятия на ближайшее время, кроме как пялиться в потолок, она тоже не нашла. Почему бы и не развеяться.

Из кофейни открывался прекрасный вид на мост и набережную. Солнечные лучи сражались за себя и пробивались сквозь тучи, отражаясь в мутной воде залива. Май выдался неправильным, непохожим на себя. Мрачный. Очень душный по ночам, пасмурный днем. Город жил в ожидании дождя, но вместо него спускался смог и испарина. Одежда неприятно липла к коже. Надо бы заехать домой и переодеться. Уже сутки в одном и том же.

Айзенберг все болтал о какой-то нелепице. То о скидках в книжном магазине, то о прекрасной рыбе, приготовленной его женой. Спрашивал у нее о ее любимых фильмах и когда она в последний раз была в кинотеатре. Даже посоветовался, какую машину ему прикупить, если они уедут жить с женой в Аризону.

— Вам нельзя уезжать отсюда, доктор Айзенберг, — запротестовала Натали. Официанты и правда были очень милые. Уделили особое внимание им, принесли кофе, выпечку и вкусный завтрак. — А если все-таки хотите спрятаться от своей работы, вы обязаны выпустить книги и оставить вместо себя человека, способного также, как и вы, искать и развивать таланты.

— Ройс с этим прекрасно справится, — махнул рукой он. — Особенно, если бы ты осталась в Бюро, то смогла бы работать с ним в тандеме. Я прекрасно тебя обучил. Ты даже превзошла меня, хотя тебе всего тридцать. Агенты десятилетиями добиваются твоих знаний. Тебе бы вот еще факультет психологии окончить.

— О чем вы, доктор Айзенберг? — Натали, безусловно, имела хороший послужной список, но не такой, как у него.

— О твоем мышлении. Не ковыряешься на поверхности. Не отрицаешь очевидные вещи, не тратишь время в пустоту. Ситуация с Эдди Грином это доказала.

— Мою подругу похитили у меня из-под носа, мальчика убили. Вы серьезно думаете, что я могу продолжать работать? — Натали откинулась на стуле, сдерживая злые слезы.

— Я сейчас тебе кое-что расскажу и предложу, а ты уж сама принимай решение. По какую сторону ты захочешь оказаться, — Айзенберг положил сахар в черный кофе и шумно, позвякивая ложкой о керамику, размешал его.

У Натали и так голова раскалывалась, шум усилил боль. Она взялась за половинку сэндвича, поднесла ко рту и забеспокоилась. В каких сейчас условиях Мишель? Дают ли ей воду и еду? Господи боже, беременна. А вдруг ее избивают? Или того хуже? Натали затошнило. Она бросила сэндвич обратно. Сделала глоток горячего капучино без сахара. Сорт зерен и правда хорош. Мягкий, не горький.

— Ты помнишь об участии Мишель Роулэнд в качестве свидетеля против клана Моретти? Застала это дело?

— Помню, но смутно. Дела были уже в суде, когда я поступила на практику.

Доктор Айзенберг лично проводил отбор в Куантико, кто поступит к нему в отдел. Попала она и Мэтт Кроуфорд, обаятельный сердцеед, способный заговорить любого до смерти. Они до сих пор иногда работали в паре. Натали по части переговоров вообще никуда не годилась.

— Думаете, мафия мстит?

Ройс, напротив, по своим каналам выяснил, что мафия не имеет к этому никакого отношения. А пару месяцев назад Мишель спасла одного из главарей, Лучано Моретти, из пожара в ресторане. Тот поклялся остановить месть. Но почему тогда Алекс напряженно следил за окружением Мишель и не давал ей даже шагу ступить без гиперопеки?

— Если бы мафия мстила, нам бы прислали труп курьерской службой, — опроверг ее предположение Айзенберг, жуя с полным ртом сэндвичи, как ни в чем не бывало.

— Я до последнего надеялась, что это дело рук какой-нибудь группировки, чтобы с семьи Конте запросить выкуп.

— Я тоже так думал. Тем более Алекс так сильно ее любит, что не глядя отдал бы свою часть компании в обмен на ее жизнь. Но с предложением никто не выходит. Странно, да?

— Если это не какой-нибудь маньяк, способный купить всех вокруг, — Натали склонялась к этой версии и больше всего ее опасалась. Сложно предугадать и понять следующие шаги. Никогда не сможешь действовать на опережение. — Мишель одержима манией преследования, она умеет стрелять и драться похлеще любого агента. Теперь понимаю, что это имеет под собой основание.

— На нее покушались несколько раз за последний год, — поведал Айзенберг.

— Что? — Натали чуть не подскочила, но сдержалась. Вот почему Алекс самостоятельно совершал вылазки и вечно кого-то допрашивал. Искал обидчиков.

— Мы не придавали огласке этот факт, потому что под подозрение попадают все, даже родственники. У каждого да найдется мотив.

— Глупости. Никто не желал смерти Мишель.

— Мы могли бы подискутировать на эту тему, но это не относится к делу, — отмахнулся Айзенберг. — Алекс, кстати, тоже не единственный мужчина Мишель. У нее есть еще кое-кто.

— Как это понимать? — она не должна слушать столь возмутительные вещи, но не двинулась с места. Как выясняется, ее привычный черно-белый мир приобретал кучу оттенков.

— Когда ты после практики приняла присягу, поступив к нам в отдел, мы занимались делом Моретти, продолжили, так сказать. Ройс вообще возвел это дело до уровня миссии всей жизни. Тогда мы уже работали без Мишель. Она нам очень сильно помогла, заплатив большую цену, но в какой-то момент достигла предела и уехала в Лос-Анджелес.

Ей было двадцать. Можно сказать, что она еще крепкий орешек.

— Она не просто так уехала. Не знаю, рассказывала она тебе или нет, но в тот период она уже встречалась с Алексом.

Натали не лезла в их отношения, но понимала, что эти двое знают друг друга намного дольше, чем их начали освещать в таблоидах десять месяцев назад.

— Перед тем как уехать, Мишель пыталась покончить с собой. Алекс в то время все никак не мог определиться со своей помолвкой и семьей. А тут еще и ФБР, наши расследования. В нее стреляли, поджигали. Ей начали сниться кошмары. В какой-то момент она перестала отличать реальность от бреда.

Машина правосудия не ценила человеческие жизни и судьбы, к сожалению.

— Кошмары, как у меня? — Натали не узнала свой голос. Ей очень жаль эту девушку, оказавшейся в аду не по своей воле. В отличие от нее самой. Она получала какое-то нездоровое удовольствие от опасности и риска.

— Похоже, да, но не совсем. Я предлагал тебе помощь по своей методике, но ты отказалась. Держишь под контролем свое состояние. Мишель же послабее. Она истероидная, творческая, эмоциональная. Все, что с ней происходило, сломало ей психику. Медленно, по кирпичику.

Натали теперь еще больше заволновалась. Алекс наверняка в прошлом прошелся по ней, как бульдозер. ФБР в погоне за мафией сломало ей жизнь. И добрая, чуткая, все понимающая молодая беременная женщина, открытая всему миру, удерживалась сейчас каким-то ублюдком в плену.

Да, у Натали тоже не простая ситуация, но она за долгие годы моральной подготовки научилась держать себя и свои чувства под контролем. У нее все было хорошо. Кроме мужчин. Ни одного за десять лет. Что там. За всю жизнь. Да и к женщинам ее тоже не тянуло.

— Что произошло позже, доктор?

— Ее родители через Ройса обратились ко мне за помощью. Я ввел ее в то состояние, которое предлагал тебе. Полностью стер из ее воспоминаний Алекса и все, что было связано с мафией и ФБР.

Натали закашлялась, вылив на синий пиджак капучино. Неуклюжестью никогда не страдала, но сказанное Айзенбергом добило ее. На секунду представила гнев и ярость Алекса от того, что сделали Мишель и ее родители.

— Вижу, ты тоже считаешь это жестоким, — доктор усмехнулся, протягивая Натали салфетку. Но в тот момент мы сохранили юной девушке жизнь и психическое здоровье. Сейчас она уже все вспомнила, любовь Алекса ее излечила. Не переживай. Она более стабильна, чем когда-либо.

Интересно, а какие бы воспоминания Айзенберг стер бы у Натали, когда предлагал свою помощь?

— Что было потом? — спросила она, пытаясь вытереть кофейно-молочное пятно с борта пиджака.

— Она укатила в Лос-Анджелес на машине вместе с подругой и начала модельную карьеру.

— Это я знаю. Вы ведь не просто так о другом мужчине заговорили.

— Алекс уверяет, что он единственный мужчина в ее жизни, но есть один человек, достаточно близкий для Мишель. И он очень сильно нас всех интересует. Ты что-нибудь слышала о Джоне Ноулзе?

Натали прекратила безуспешные попытки оттереть пятно, бросив салфетку на стол. В последнее время она слишком часто слышала это имя. Не к добру.

— Новый генеральный директор «Левентис Девелопмент», — это правда. Все, что она о нем знала.

— Верно. Строительное подразделение. Прямой конкурент для таких гигантов, как «Лагранж Энтерпрайзес» и «Джей Ди Констракшн». Джону Ноулзу тридцать семь лет, а его семья живет где-то в Европе.

— «Левентис груп» давно под прицелом у Ройса и Бонаци.

Натали внезапно вспомнила отца Мишель. Как она могла забыть?

— Энтони Бонаци, отца Мишель и Майкла однажды взорвали. Он чудом остался жив, но до сих пор уверен, что к этому причастен Томас Андерсен, наш сенатор, — Айзенберг произнес вслух ее мысли

— И владелец «Левентис груп», — добавила Натали. Тонкая, едва осязаемая ниточка начала плестись в ее голове. — Хорошо, причем здесь Джон Ноулз? Он ведь наемный руководитель, как я понимаю?

И имя-то какое простое для топ-менеджера семейной корпорации. Никаких там Джон Дональд Ричард третий.

— Дело в том, что когда он еще не работал в корпорации «Левентис», он занимался развитием бизнеса в Лос-Анджелесе. И там же познакомился с Мишель Роулэнд. Они были неразлучны, он часто сопровождал ее на мероприятия, ходил на все модные показы с ее участием. Джон параллельно встречался с другими женщинами, из чего я делаю вывод, что вряд ли у них были именно любовные отношения. И судя по тому, что Мишель сразу при первой встрече вернулась к Алексу, в тотальной френдзоне, как это модно говорить у вас, молодежи, находился именно Джон.

— Полгода назад он взял на себя новую роль в «Левентис» и переехал в Нью-Йорк, — поближе к Мишель, добавила про себя Натали.

— Он один из самых востребованных топ-менеджеров рынка, не привязанных к владению бизнеса. И он, и строительная компания «Левентис» под его руководством серьезно конкурируют не только с теми компаниями, что я назвал, но и с дочерним предприятием Конте, созданным Алексом с нуля.

— «Уорлд Хотел Билдингз», — дополнила Натали.

— Именно. Джон Ноулз сейчас проживает на Манхэттене, но на эти выходные уехал к друзьям в Хэмптонс на свадебное торжество.

— Вы хотите, чтобы я проверила алиби?

— Я не думаю, что он причастен. Интуиция меня редко подводит. Мне нужно, чтобы ты сделала кое-что другое.

— О чем никто не должен знать? — поняла она.

— Мне трудно это дается, но сейчас нам нужно найти молодую напуганную женщину, а каким способом — неважно. Законными способами, как делаем мы это сейчас — вряд ли получится. А ты сама знаешь, что когда человек пропадает, счет идет на минуты, — Айзенберг виновато потупил взгляд. — Решать тебе, Натали, как поступить. Сохранить карьеру или найти девушку живой.

— Не тяните, доктор Айзенберг. Вы прекрасно знаете, что ради близких я готова уйти из ФБР.

И бросить оставшийся смысл ее жизни в костер. Но на ее лице не дрогнула ни одна мышца. Она прекрасно научилась владеть собой.

— Спасибо, Натали, — поблагодарил Айзенберг. — Джон Ноулз — близкий друг Мишель, он знает ее дольше и лучше Алекса. Он точно в курсе, кого боялась Мишель. И есть подозрения, что к этому причастен сенатор Андерсен. Нам не помешает сотрудничество с Ноулзом сейчас. А завербовать его невозможно — ему слишком хорошо платят. Поговори с ним. Знаю, как тяжело тебе дается общение с мужчинами, но раз Мишель с ним столько лет дружит, то он, должно быть, неплохой человек.

— Я бы так не доверяла Мишель. То, что она может привязать к себе кого угодно, не говорит об ее умении разбираться в людях, — Натали покачала головой. — Мой пистолет всегда со мной. Я не собираюсь пасовать. Нужно встретиться с Ноулзом — встречусь.

— Вот это меня и пугает в тебе. Тебе нужно поговорить с ним, как Натали Лагранж, а не агент ФБР.

Натали пристально смотрела в глаза Айзенбергу.

Это означало — никакого прикрытия, если ее убьют — это исключительно ее выбор и желание. Несчастный случай. Ничего, что было бы связано с ФБР и расследованием.

— Можно я в машине передам вам значок и табельный? Не хочу пугать посетителей и персонал, — Натали хладнокровно ответила. Голос даже не дрогнул.

— Это так не делается…

— Доктор Айзенберг, хватит играть в кошки-мышки. Если вы говорите о Ноулзе, значит давно следите за ним и знаете, что он за человек, но по какой-то причине мне об этом не рассказываете. Времени мало. Заберите мой значок и я поехала. Напишите адрес.

Глава 4

Натали совершенно не помнила себя от злости. Вот так, очень просто и легко. Еще вчера ты специальный агент, которому сулят стремительную карьеру, а сегодня уже… никто. Единственная дочь Джеймса Лагранжа и Арианы Конте с миллионами на счету. Бац! И из нужного всем человека превращаешься в денежную тыкву.

Конечно, у нее оставался шанс вернуться в Бюро. Но если сам Айзенберг забрал у нее значок, хотя раньше закрывал глаза на серьезные проступки, то дело дрянь. Она едет в логово дьявола на полном ходу и не собирается останавливаться. Что за человек Джон Ноулз?

Помнила о нем только по одному единственному впечатлению. Высокий, волнующий… Опасный, Натали. Он очень опасный.

Волновалась ли она? А как же! Он весь из себя мистер тайна, а она лишь на середине пути поняла, что от злости забыла заехать домой и переодеться. Грязные волосы замотала в пучок на голове. На пиджаке пятно от кофе. Блеск. Ее ужасно раздражал неопрятный внешний вид, но время летело стремительно, а поиски Мишель пока не обернулись успехом. Пришлось стиснуть зубы и ехать дальше. Она что-нибудь придумает. Кто ж знал, что ей придется ехать к черту на рога после суток без сна?

Хорошо хоть ее костюм был из последней коллекции «Армани» с расширяющимися к низу тонкими брюками, а на ногах изящные туфли лодочки. Пиджак можно снять, правда под ним тонкая полупрозрачная блузка с длинным рукавом. Но хотя бы относительно чистая. Лицо подкрасит, нацепит дежурную улыбочку. Покопавшись в бардачке, нашла папины солнечные очки-авиаторы. В принципе, сойдет за обеспеченную дамочку, правда, попавшую в трудную жизненную ситуацию.

Параллельно ее сжигала тревога за Мишель. А поскольку Натали сейчас в немного истеричном состоянии, вдобавок после тотального недосыпа, она всерьез опасалась, что начнет ползать в ногах Джона Ноулза или вытворит, что похуже, лишь бы он помог найти подругу. Ужасная идея отправить Натали сюда. Хуже нее не существует переговорщиков, об этом знали все в Бюро. И если она могла защититься своим значком, то уверенность хоть как-то присутствовала в ее действиях. Как Натали Лагранж ей просто хотелось спрятаться в уголке. Как стать той, кем ты никогда не была?

Телефон все время разрывался от звонков, она еле успевала нажимать на кнопку на руле, чтобы отвечать. Поскольку она до своей отставки считалась лидером спецоперации, каждый считал необходимым доложить ей ту или иную информацию. Сдвигов не было.

К концу пути Натали поставила телефон на тихий режим, чтобы не отвлекаться от разговора с Ноулзом. Если он, конечно, не выкинет ее через высокий кирпичный забор. Несмотря на свои семейные корни, связывающие ее с двумя звучными фамилиями Лагранж и Конте, Натали ощущала себя сейчас овечкой на заклание. Ей предстоит разговаривать с грозным хищником, добившимся к тридцати семи годам колоссальных успехов. Таких, как Натали, он даже не замечает.

Остановившись у огромного особняка в колониальном стиле у самого побережья, Натали достала из сумочки косметику. Накрасила ресницы черной тушью, подвела прозрачным блеском губы. Улыбнулась себе в зеркале заднего вида. Бесполезно. Выглядит ужасно. Выбора нет.

Ветер чуть не снес ее, когда она вышла из машины в одной шелковой блузке. Она поежилась от холода и вцепилась в небольшую сумочку. Добежала до ворот и нажала кнопку вызова.

Плохая идея снять пиджак, когда погода не определилась в своих желаниях — быть пасмурной и угрюмой, или все же ясной и теплой. Э, так дело и до урагана дойдет.

— Представьтесь, — буркнул не очень-то вежливо кто-то из охраны в динамике.

— Натали Лагранж.

— У вас есть приглашение?

Свадьба. Точно.

— Э, нет. Но мне нужно навестить мистера Ноулза по очень срочному делу. Передайте, что я совладелец «Лагранж Энтерпрайзес». У меня есть важная информация, если, конечно, он не хочет получить в понедельник повестку в суд.

Натали сочиняла на ходу. Если не сработает, она умчится отсюда со скоростью ветра.

Вряд ли ведь ее примут. Люди отдыхают и веселятся, а она тут со своими делами…

— Проезжайте, — повелевал голос в динамике. Ворота медленно открылись. Идти до особняка еще добрых метров сто, но было так холодно, что она вернулась в машину и проехала вперед по дорожке к дому одного известного финансиста, Тео де Сантиса. Глупо. Если с ней что-то случится, машина будет заблокирована во дворе и ей просто не дадут покинуть это место.

Интересно, чью свадьбу здесь празднуют и в каких отношения Джон Ноулз с давним приятелем ее отца? Что-то пугало и отталкивало Натали от всех членов семьи де Сантис. Она дружила в колледже с Сереной де Сантис, младшей дочерью Тео и Ванессы, но после одного случая прекратила любые контакты навсегда.

В гости к этим людям да еще в таком виде она точно не планировала приходить. Черт с ними.

У большой железной двери с кованым рисунком ее ожидал дворецкий. Он попросил ключи от машины, чтобы можно было ее припарковать в отдельное место. В доме полно гостей, нельзя блокировать подъездную дорожку. Натали сглотнула подступивший ком в горле, но ключи отдала.

Дворецкий провел ее по помпезному холлу вглубь дома. Старинные коллекционные картины и портреты, лица на которых уставились на нее с отвращением, разместились на стенах. Целое состояние и без дополнительных элементов защиты. Неужели хозяева так беспечны? Или напротив, знают, что ни одна живая душа без их ведома не ступит за порог дома?

— Мистер Ноулз сейчас плавает в бассейне, а остальные домочадцы еще спят. Праздник выдался вчера великолепный. Жаль, что вы не пришли. Сегодня будет вторая часть приема, вы должны это увидеть. Невеста чудо, как хороша!

Дворецкий так сказал, как будто она старый друг семьи и ее точно ждали. Может быть приглашение и отправляли, но ей и ее семье совсем не до свадьбы в доме де Сантис. Ее бабушка и отец всю ночь в квартире Алекса успокаивали Анну Роулэнд и Энтони Бонаци, родителей Мишель

— Извините, но у меня много дел. Я вряд ли останусь, — ответила Натали, вспомнив, зачем она сюда приехала.

Дворецкий кивнул и провел ее в левое крыло дома, где расположился большой крытый зимний бассейн со стеклянной крышей и высокими узорчатыми окнами во всю стену с видом на море.

Из воды по мраморным ступенькам перед ней только что вышел мужчина. Натали забыла о дыхании. Ноги ее едва сами не унесли прочь, пока она мысленно не приказала себе замереть. Роскошный с великолепной фигурой. Мощная гладкая грудь и кубики пресса словно требовали остановить на себе взгляд. Мышцы играли на его сильных руках, капельки воды стекали по золотистой загорелой коже. Натали разглядывала великолепное тело без зазрения совести, мысленно восхищаясь этому образцу мужчины с фигурой атлета, а не бизнесмена. Он просунул руки в белый махровый халат, вытянутый дворецким и надел тапочки. Натали отметила его широкие плечи и высокий рост. Ей пришлось немного поднять голову, хотя она и была на небольших каблуках

Солнечный свет бил ему в спину и отбрасывал тень на лицо. Не может быть, чтобы это был Джон Ноулз. Когда он занимается бизнесом? С такой фигурой нужно целыми днями пропадать в тренажерном зале.

— Ну что? Вы закончили с осмотром? — ехидно поинтересовался мужчина низким бархатистым голосом.

Натали еще больше застыла, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Он был так красив, что в душе поселилась жуткая тоска. У нее никогда не будет отношений с таким мужчиной.

Нахмурившись от ее молчания, он развернулся лицом к свету и пригласил сесть на мягкое плетеное кресло возле небольшого круглого столика.

— Фрэнсис, — окликнул он дворецкого. — Принеси нам завтрак. Что предпочитаете? Кофе? Чай?

Натали задыхалась, не в силах произнести ни слова. Если она не возьмет себя в руки, то обязательно грохнется в обморок.

— На ваш выбор, спасибо, — сипло пробормотала она.

Его лицо можно поместить на обложку глянцевого журнала. И в целом он больше похож на фото-модель, нежели на генерального директора строительной компании.

С русых волос стекала вода, он немного тряхнул ими и зачесал пальцами назад. Темные, почти черные глаза смотрели снисходительно. А ленивая усмешка едва тронула чувственные губы. Прямой нос и выразительные скулы делали его похожим на древнего воителя. Брови взлетели вверх от удивления.

— Мисс Лагранж, если вы продолжите меня разглядывать, я решу, что вы приехали не по тому делу, о котором заявили охране.

Она в большой заднице.

Конечно, едва ли он обратит на серую Натали внимание. Ну почему великолепные и потрясающие мужчины вроде Джона и Алекса всегда выбирали таких женщин, как Мишель Роулэнд?

Так, Натали, соберись! Ты здесь не для того, чтобы личную жизнь устраивать!

— Вы правы. Я разыскала вас по-другому вопросу, — Натали наконец-то нашла в себе силы отвести взгляд от Джона и сесть в кресло напротив него. В этот момент Фрэнсис накрыл им на столе легкий завтрак с фруктами, сыром, выпечкой и кофе. Джон галантно налил ей в чашку кофе и с удовольствием принялся есть, внимательно наблюдая за Натали.

— Насколько я помню, вы работаете в ФБР? — сразу зашел с главного Джон. — Опережая вопросы, отвечу. Я изучаю своих конкурентов и их слабые места.

— Значит, я слабое место? — почему-то его пренебрежительный тон задел ее.

— Отнюдь. Обычно, наследница трети корпорации — прекрасный повод для новых глубоких партнерских отношений, — его мягкий голос завораживал, и особенно акцент на слове «глубокий». А то, как он ел черный виноград, заставляло ее сердце биться сильнее.

— Я здесь не за этим, — отрезала она. В горле пересохло.

— Надо думать. Судя по вашему виду, вы ночь провели на работе, а след от кофе на вашей блузке говорит о том, что вы поехали прямиком ко мне, не тратя время на переодевание, — она и так все время была окружена федералами, ей не хватало еще одного дополнительного следопыта. С которым, кстати, очень сложно играть. Только прямые короткие фразы без толики лжи. Тогда это сработает. Может быть.

— Не совсем. Половину ночи я провела за исследованием видео с камер наблюдения центра Манхэттена, а вторую половину помогала другу и бесцельно колесила по городу в поисках пропавшего близкого человека. Успехом мои действия не увенчались, и вот я здесь.

— Кого же вы ищете? — Джон откинулся на кресле, попивая кофе. Ему-то эти мучения не знакомы. Прекрасно проводит время в гостях и занимается своим здоровьем.

— Мишель Роулэнд.

Надо отдать должное, Натали выбрала верную тактику и магия имени Мишель сработала точно.

Джон закашлялся, пролил на себя кофе и, отставив чашку в сторону, пытался вытереть салфеткой пятно с белоснежного халата.

— Ну вот, теперь и вы выглядите столь же прекрасно, как и я, — Натали широко улыбнулась. Наконец-то и этот искуситель неидеален. Выдерживать его общество стало значительно легче.

Джон послал в нее обжигающий взгляд. Сжал челюсти от злости. Губы побледнели.

— И что же заставило вас думать, что я имею к этому отношение?

— Ничего. Как видите, я без ордера и значка. И приехала к вам не как федерал. Никто не знает о том, что я здесь, мистер Ноулз. ФБР и близкие Мишель в отчаянии. Ее похитили средь бела дня. Я ее сопровождала и потеряла.

У Натали тревожно защипало в глазах. Сейчас она признавалась этому длинному истукану, в чем себе боялась признаться.

— В прошлом Мишель прошла как свидетель по многим делам, связанным, в том числе с сенатором Андерсеном. Я боюсь, что она по-прежнему владеет важной информацией. Я понимаю, что вы, наверное, и не знаете ничего, что поможет нам… мне найти Мишель. Но я в отчаянии.

Натали мысленно ругала себя изо всех сил. С людьми так и не научилась разговаривать.

Джон некоторое время разглядывал Натали, задерживаясь на ее глазах и губах, заставив ее сердце стучать еще быстрее.

— А что же Александр Конте? У него связей побольше, чем у меня, — как бы между прочим поинтересовался Джон. Он явно ревновал Мишель к нему. Хотя и тактично отстранился, когда у нее закрутились отношения с Алексом.

— Он ищет без остановки. Мне кажется, он на уши поднял весь город. Однако это не дает результата, — Натали сделала глоток кофе, чтобы удержать себя в руках. Странно, почему она говорила с Джоном так… эмоционально? Ей хотелось рассказать ему все, что лежало на душе. — Мишель беременна и это добавляет нам всем нервотрепки. Мы с ней были на приеме у врача. Должны были уже уехать, но она забыла телефон, поднялась за ним и исчезла.

— Что за больница? — Джон допил свой кофе. К еде больше не притронулся.

— Частная. Сент-Джеймс.

Поставив пустую чашку на стол, он слегка поморщился.

— Натали, верно?

Он назвал ее по имени с таким выражением, что у нее по затылку пробежались мурашки. Больше никогда и ни за что она не пойдет по таким делам. К черту Айзенберга и ФБР. И вообще всех. Найдет Мишель и спрячется потом где-нибудь на берегу моря.

— Да, мистер Ноулз?

— Джон, — поправил он, усмехнувшись. — Так вот, Натали. Я вообще не гарантирую и не обещаю, что помогу. Не знаю, в моих ли это силах. Даже если в тебе горит сейчас маленький лучик надежды, потуши его немедленно, чтобы ненароком не разочароваться.

У Натали все оборвалось внутри. Ее путь сюда проделан зря.

— Однако я приступлю к поискам по своим каналам. Мне нужно от тебя полное молчание и согласие на все мои действия.

— Все, что потребуется, — сходу согласилась Натали, но не могла отделаться от ощущения, что продавала душу дьяволу.

— В качестве гарантии, ты отправишься со мной, — он встал с кресла. У Натали засосало под ложечкой. — И существует высокий риск, что в ФБР ты больше не задержишься. Мы будем творить незаконные вещи.

Его слова, слегка сумасшедшая улыбка и подмигивание должны были предостеречь Натали от этой затеи. Но вместо этого она выпалила:

— Я согласна, мистер Ноулз. Готова на все, чтобы найти Мишель. Она очень дорога мне.

— Она умудряется объединять даже таких людей, как мы. Разного поля ягодки.

Натали ощутила, как ее щеки снова вспыхнули и густо покраснели. И думала далеко не о ягодках. Джон же веселился, откровенно издеваясь над ней. Что за человек!

Он оставил ее, чтобы подготовиться и переодеться. Уже через полчаса выглядел строже в черном джемпере с горлом и тонком тренче. Узкие черные слаксы подчеркивали его длинные сильные ноги. Натали еще как-то могла совладать с Джоном Ноулзом в халате в домашней обстановке у бассейна. Но вот когда он при полном параде, да еще так сексуально пахнет древесным парфюмом, у нее не нет ни единого шанса устоять.

— Ну, что? Понравился? — хмыкнул он на выходе, пропуская ее через входную дверь из холла на улицу, где их уже ждал новый блестящий черный «Бугатти Широн».

— Вы о «Бугатти» или о себе, мистер Ноулз? — удивилась она, фыркая. Пижон. — Машина замечательная.

Она не лукавила. Автомобиль полностью соответствовал своему владельцу. Такой же сексуальный и недостижимый. Создан для других женщин на пассажирском кресле. Не для нее.

— Спасибо, — он покачал головой и, дойдя до авто, открыл ей пассажирскую дверь. — Садись.

Внезапно небеса разверзлись долгожданным дождем. Натали запаниковала. Ее полупрозрачная блузка сейчас превратится в невидимую. Но и бежать под укрытие в машину Джона не торопилась.

— Ну, нет, — она замахала руками. — Я приличная девушка. Что подумают люди?

В конце концов, ей нужно забрать свою машину. В которой она себя чувствовала намного безопасней.

Он взглянул на нее, как на диковинного и редкого зверька.

— Они подумают, что вместо поиска подруги ты отправилась на свидание с Джоном Ноулзом, темной лошадкой нью-йоркского общества. В целом, неплохо. Я довольно симпатичен.

И тут с ней произошло нечто необычное, почти невозможное.

Она рассмеялась от его шутки, позабыв напрочь об инстинкте самосохранения, держащем за горло и на дающем дышать все эти годы.

Джон, похоже, сам удивился ее реакции. Даже несколько раз моргнул. И тоже улыбнулся.

— У тебя красивый смех, Натали, — он сделал комплимент и с опаской взглянул на небо. Она поняла все без слов.

Ей пришлось сесть в его машину. Уговор есть уговор. Они вместе отправятся на поиски Мишель.

— На тебе есть жучки? — устроившись на водительском кресле, спросил Джон. Его тон погрубел. Какой странный. Неужели так хорошо чувствует ложь? И почему его настроение так резко сменилось?

— Нет, — глупый вопрос, если учесть что на ней просвечивающая блузка.

— Дай мне свой телефон.

— Зачем?

— Натали, если ты будешь сопротивляться, я разрываю наш договор, — пригрозил он.

— Может, мне еще раздеться?

К ее ужасу, Джон не воспринял ее слова за сарказм и оценивающе проскользнул взглядом по ее фигуре.

— Неплохая идея. Но обсудим позже. Отдай телефон.

Натали подчинилась. Лучше пусть сделает все, что хочет, с ее смартфоном, а не с ней. Наглец пробежался по ее перепискам, сделал рассылку последним контактам с сообщением, что она легла спать после бессонной ночи и если будут новости, нужно обязательно ей сообщить. Затем выключил интернет, геолокацию, оставив только входящие вызовы.

— Никакой личной жизни, — проворчала Натали, скрестив руки на груди и отвернувшись к окну. Так безопасней. Меньше беспокоит внезапно появившийся в ее жизни мужчина. С божественным запахом и внешностью.

— Да у тебя ее и нет, — парировал Джон, отъезжая от особняка. Их руки соприкоснулись на подлокотнике, вызвав ней мириад ощущений.

В целом она поняла, что еще способна хотеть секса. И столько о нем думала за последний час, сколько не думала за всю свою жизнь. Ни разу не испытывала подобных ощущений до Джона. Это очень пугало и настораживало. И как Мишель держала его на расстоянии?

— У тебя тоже.

А вот этот выпад она сама от себя не ожидала. Заглянув в зеркало бокового вида, Натали увидела в отражении женщину с румянцем и лихорадочным блеском в глазах.

— Слушай, раз все выяснили, у нас появился прекрасный повод зажечь, м? — предложил Джон, удивившись ее ответу, не меньше, чем она.

О боже. Сейчас он еще подумает, что она флиртует с ним.

— Я смогу потом забрать машину? — проигнорировав его намеки, спросила Натали. Нужно перевести тему. Срочно.

— Мои люди подгонят ее тебе, куда скажешь, — непринужденность как рукой сняло. — Расскажи, что произошло с Мишель?

Натали увидела в темном взгляде Джона сочувствующего и переживающего человека. Его вопрос пробил в ней броню. Внутри поселился зародыш нового чувства, которому она пока боялась дать определение.

Глава 5

По мере того, как Натали вела свой рассказ, Джон гнал все быстрее. Он все время уточнял детали, задавал вопросы, о которых она сама не задумывалась, и о чем-то размышлял, сведя брови на переносице. Походил на атакующего грозного воина, отправившегося на поиски любимой женщины.

Вчера она наблюдала такую же картину, только с Алексом. И если к его чувствам она относилась с пониманием, то мотивы Джона вызывали в ней непонятные жгучие эмоции и обиду. Ее никогда не полюбит мужчина с разрушающей страстью, способной разбить ее лед. Нет, этот вид мужчин предназначен исключительно для роковых женщин. А она, увы, к таким себя не причисляла.

Параллельно Джон все время кому-то звонил и задавал короткие вопросы вроде: «Ты где?», «Есть новости?». Натали не хотела оказаться в списке его врагов.

Уже подъехав к Манхэттену, у него появился четкий план действий, которым он с ней делиться не собирался.

— Где ты живешь?

Натали назвала свой адрес, и они зачем-то подъехали к ее дому.

— Тебе нужно переодеться и принять душ, чтобы взбодриться. Я не смогу делать ничего, если придется тащить тебя на себе, — заявил Джон. Опять же, удивляясь себе, она не стала спорить. И уже в лифте поняла, что поднимается домой вместе с ним.

— Почему ты идешь за мной? — возмутилась она. И заволновалась. К ней домой еще ни разу не ступала нога мужчин, кроме отца и Джейкоба. Но они не в счет.

— Прикажешь мне ждать тебя в машине? — Джон удивился. — И даже не угостишь кофе?

Натали ругала себя, на чем свет стоит. Куда делось ее воспитание? Видимо испарилось вместе с чувством самосохранения, когда встретила этого типа. Она поклялась себе, что обязательно убьет Айзенберга за такое сводничество. Завербовать Ноулза, как же! Скорее она скатится на дно преступного мира, чем Джон начнет помогать ФБР.

К несчастью, дома ее ждал сюрприз в виде Алекса и Майкла. У Алекса были ключи. Она лично ему их дала и попросила приехать сегодня днем и ждать ее, если не будет новостей о Мишель. Только вот она совершенно забыла об этом.

— Вау, Нэтти, да ты горячая штучка и малышка нарасхват, — шутливо шепнул ей Джон.

— Джон, прекрати, — приказала она ему, упрямо пряча глаза. — Я забыла, что просила Алекса приехать.

— Забыла? — взгляд черных глаз потеплел и заметно повеселел. — Ну, пока ты приводишь себя в порядок, у меня хотя бы будет очень приятная компания. Ты же в курсе моих отношений с ними двумя?

— Догадываюсь. Но ты подвешен на язык и обязательно что-нибудь придумаешь, — она зачем-то поправила ему борта на тренче.

— Оденься поудобнее. Нам предстоит рандеву этой ночью.

Конечно, это сказал он уже в полный голос, обратив на себя внимание Алекса и Майкла, до этого увлеченно беседовавших друг с другом и не заметивших прихода Джона и Натали.

— Натали? — с сомнением произнес Алекс, словно призрака увидел. — Ты таким образом решила поспать после бессонной ночи?

Она не знала, что сказать. Словно ее застукали за непристойным делом в самый неподходящий момент. И верзила, маячивший у нее за спиной точно демон, уверенности ей не придавал.

— Что он здесь делает? — а это уже поинтересовался Майкл.

Эх, как же неприятно и осуждающе эти двое смотрят на нее.

— Это Джон.

— Я в курсе, — оба сказали одновременно. Не даром были кузенами по материнской линии ирландцев. Оба к ней относились как младшей сестре, хотя дальнее кровное родство с ней разделял только Алекс.

— Иди, я возьму их на себя, — шепнул ей на ухо Джон и бесцеремонно шлепнул пониже спины. Натали в любых других обстоятельствах, если бы это не стоило жизни Мишель, дала бы негодяю пощечину или…

Честно говоря, ей нравился Джон и его манера поведения. И да, она не прочь, если бы кошмара, случившегося с ней десять лет назад, не было. Тогда Джон наверняка обалдел бы от ее фантазий и мыслей по его душу.

Она послушалась и отправилась в душ. Холодный, чтобы остудить свой пыл.

— Натали рассказала, что случилось с Мишель. Я сочувствую, парни. Скажите, чем могу помочь? — обратился Джон к гостям Натали.

Жених и брат его любимой женщины. Вместе. Трагедии объединяют. Джона, правда, обеспокоила еще одна женщина. Та, что включила воду.

Но сейчас абсолютно не подходящее время для заигрывания и свиданий. Хотя, он все же невольно представил ее в душе, обнаженную, под теплыми струями воды… Черт, да что с ним происходит?

— Ты — ничем, — отрезал Алекс, вернув его на землю

— Что ты делаешь вместе с Натали? — спросил Майкл. Вот ничего общего с милой Мишель. Видно, что матери разные. Суровый сухарь, не обращающий ни на кого внимание и любящий только свою работу.

— А разве вас это как-то касается? — удивился Джон и отправился на кухню, посмотреть, чем питается Натали Лагранж, заодно сделать себе кофе.

— Еще как касается, — взорвался Майкл, проследовав за ним. — Не пудри ей голову.

— А то что? Или кто-то из вас позаботится о ней лучше меня? — Джон нашел в холодильнике только яблоко. Но и им он не побрезговал и откусил сочный кусок.

— Наверняка, — гордый братец Мишель взбесил Джона.

— Также как вы оба позаботились о Мишель? — прожевывая, поинтересовался он, как раз, когда зашел Алекс.

— Ты — ублюдок. Если ты знаешь хоть что-то, я с тебя шкуру спущу! — Алекс ринулся было на Джона, но Майкл вовремя его остановил.

— Я не знаю, где Мишель. Если бы знал, она была бы уже дома. Странно, Конте. Я четыре года ее опекал, и с нее не упал ни один волосок. Но как только ты появляешься в ее жизни, на нее то покушаются, то похищают. Может, ты мне объяснишь, что происходит?

Джон от злости не знал, куда себя деть. Нашел в одном из шкафчиков кофе в зернах и загрузил его в довольно приличную кофемашину, что удивительно, потому что жилище Натали отличалось особой серостью, безликостью и отсутствием уюта. Впрочем, скорее всего, как вся ее жизнь. Неудивительно. С такими-то родственниками.

Алекс выглядел откровенно плохо. Видно, что больше суток не спал. Совсем поник. Обычно гордый и сильный, и, пожалуй, довольно опасный. Сейчас словно согнулся от неподъемного груза. На лице застыла гримаса боли. Он присел на высокий стул возле островка на кухне и схватился за голову.

— Я не знаю, что происходит. Это какое-то проклятие. Я выставил ей охрану, сопровождал ее лично везде, но с ней каждый раз случается беда. Но обещаю, как только я выясню, кто к этому причастен, не будет места на земле, где от меня спрячутся.

— Как только Мишель найдется, тебе стоит подумать, куда ее спрятать, пока все не уляжется, — порекомендовал Джон. Он сочувствовал Алексу, ведь сам не находил себе места. Яркая и жизнерадостная Мишель могла оказаться сейчас в руках самых отъявленных негодяев. Беременная и совершенно беззащитная.

— Я смотрю, ты неплохо освоился здесь, — Майкл продолжал следить за ним, пока Джон наливал им всем кофе.

— Мы с Натали решили познакомиться поближе, — Джон усмехнулся. На самом деле радовался, что она пришла к нему за помощью.

— Не самое подходящее время, не находишь? — проворчал Алекс. — Она руководит поисками Мишель.

— Натали сегодня утром еле держалась на ногах от усталости. Она такой же живой человек, как и мы с вами. К тому же женщина, — заметил Джон. Что же за отношение у родни такое? — Нет ничего плохого в том, что я позволил ей немного отдохнуть. Сейчас взбодрится, и снова примется за поиски.

— Она отдохнет, когда Мишель найдется, — возразил Алекс.

— А вы что здесь делаете? — Джону резко захотелось выпроводить их обоих прочь. Жертвовать Натали ради Мишель уж в его планы точно не входило. А вот они вели себя отвратительно.

— Ждем Натали, чтобы продолжить поиски и узнать детали расследования, — ответил Майкл. Его назойливый взгляд бесил Джона.

— Не ждите. Она с вами не поедет. Она будет со мной, — заявил он. — Если она что-то узнает, она вам сообщит. Насколько я знаю, новостей нет.

— Может, спросим у Натали? — Алекс встал как раз в тот момент, когда на кухню с большим любопытством заглянула виновница их перепалки.

Надо отдать ей должное, собиралась со скоростью солдата.

И выглядела великолепно. Джон даже присел с чашкой кофе напротив Алекса.

Светло-серые прозрачные глаза, на которые он обратил внимание еще утром, словно заглядывали в душу, переворачивая в нем всю его сущность. Роскошные волосы она оставила распущенными до самой талии, и искусственный свет кухни мягко отражался в них. Цвет расплавленного шоколада. Пухлые губы, достойные портретов художников Возрождения, вызвали в нем буйное желание смять их в поцелуе. Румянец на щеках и мягкий подбородок делали ее образ невероятно женственным и юным.

Ботичелли. Она достойна его кисти, если бы жила в то время. Его взгляд прошелся по ее великолепной фигуре. Белая свободная блузка сменилась черной облегающей водолазкой. А вместо широких брюк и туфлей, на ней теперь обтягивающие джинсы и кроссовки. У Натали невероятно стройные ноги и красивые бедра. Разве нет закона, запрещающего прятать такую красоту от других?

— Что спросим? — поинтересовалась Натали. Кухня, заполненная «потрясными мужиками», как выражалась Мишель. Ее, старой девы, кухня. И особенно вон тот мужчина, в конце островка, не спускал с нее глаз. Наверное, с ней что-то не так.

— Ноулз сказал нам, что у тебя нет новостей и ты сейчас не поедешь с нами? — уточнил Майкл.

— Я сказал, что ты останешься со мной, — Джон подмигнул.

— Да, я побуду с Джоном. Если я что-то узнаю, то обязательно сообщу.

— С Джоном, значит, — бросил Майкл холодно.

— Натали, я не ожидал от тебя этого. Мишель — твоя подруга. Она доверяла тебе, а ты…

Алекс резал по больному. Сейчас главное найти ее, а потом пусть ненавидит.

— Вообще-то она и Джону доверяла. Он тоже ее друг, — Натали развернулась и вышла из кухни.

— Поздравляю, Конте. Ты только что обидел Натали, — Джон все же выпроводил этих двоих, прозрачно намекая, что хочет остаться с ней наедине.

Она стояла у окна в гостиной и плакала. Он понял по ее подрагивающим плечам и всхлипам.

Он не часто успокаивал плачущих женщин и совершенно не знал, как это делать, кроме как прижать к себе и ждать, пока слезы не остановятся.

Но Натали очень сильно напоминала ежа. Он не представлял, как можно к ней подойти и с чего начать. Она точно его не подпустит к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки. И это смущало.

— Алекс простит тебя и поймет, если мы найдем Мишель, — слова тяжело шли из горла. Но начало положено.

— Мне не нужно его прощение. Мне ничье прощение не нужно. Я ни в чем не виновата, — Натали вытерла слезы рукавом и развернулась к нему лицом. — Я только и делаю, что перед кем-то извиняюсь и стараюсь всем угодить. Но всем плевать, что нужно мне.

— И что же тебе нужно? — Джона очень заинтриговала эта женщина. Он знал, что не скоро забудет ее глаза, полные невыплаканных слез.

— Я бы не отказалась от отпуска у моря. И чтобы коктейли подавали в маленьких арбузах и кокосах. А еще, чтобы на голове была огромная соломенная шляпа с полями. И музыка должна играть такая дурацкая и заедающая, от которой отвертеться весь день не можешь.

Джон не мог не улыбнуться от столь тривиального желания. И даже в чем-то понимал Натали.

— Главное, чтобы телефона и родственников не было, — добавила она.

— Одной скучно, — возразил Джон.

— Ну, может, когда я останусь одна, у меня появится шанс найти какого-нибудь горячего парня на курорте. С которым мы больше никогда не увидимся, но я буду хранить все наши южные ночи в памяти до самой старости. И расскажу о них своим кошкам.

— Натали, я готов составить тебе компанию. Только позови, — предложил он, смеясь. Натали достаточно быстро пришла в себя, удивив его своим самообладанием.

— Может быть, я еще захочу с тобой увидеться, кто знает? Не руби мои надежды.

Джон хохотал, пока они не сели в машину. Его радовало, что она пришла в себя. Да и он отвлекся от мыслей о Мишель. Но сейчас, когда сгущались сумерки, в сердце снова поселилась тревога.

Глава 6

Натали украдкой от Джона спрятала пистолет за пояс джинсов под кожаной курткой. Интуиция подсказывала, что оружие не будет лишним. И нет, не для защиты от этого «слегка» ненормального мужчины. Она сама себе не верила, но желания отгородиться, спрятаться, насторожиться не возникало. Напротив, с ним рядом ей даже как-то комфортно. И совсем не страшно.

Умом Натали понимала, что это самый опасный человек из ее окружения. Взывала к инстинкту самосохранения, косясь на Джона. Глухо.

— Куда мы едем? — поинтересовалась она. Молчание угнетало. Хотелось отвлечься от своих мыслей.

— Есть одно место, где я смогу получить ответы на свои вопросы.

— Ааа, ясно.

На деле вообще не ясно. Что за пространный ответ? Джон не оборачивался на нее, внимательно следил за дорогой и о чем-то размышлял.

— А почему мы заезжаем на подземную парковку? — Натали точно уверена, что это жилой небоскреб. Один из последних, построенных на севере Манхэттена. С верхних этажей можно увидеть кусочек залива и Централ Парка. Вспомнила рекламу агентства недвижимости и потрясающие видео с панорамами. Даже одно время приценивалась к жилью здесь. Но ее нынешняя квартира находилась ближе к ее работе, да и дома она почти не появлялась, поэтому как-то с покупкой недвижимости не срослось.

— Нужно сменить машину, — уже более конкретно ответил Джон. Логично. «Бугатти» стоимостью в несколько миллионов долларов слишком сильно привлекал внимание. Он аккуратно припарковался в определенном месте в подземке и предложил выйти.

Возле них стоял новый черный седан «БМВ» пятой серии.

Какой-то мужчина появился из-за колонны, заставив Натали напрячься. Но он просто пожал руку Джону, что-то тихо сказал ему, передал ключи от машины и также внезапно растворился.

— Кто это? — спросила Натали.

— Неважно, — Джон не очень-то был настроен на разговоры или рассказы о происходящем. — Ты, кажется хотела найти свою подругу?

Она кивнула.

— Остальное тебя не касается, — Джон пресек любые другие вопросы. — Садись в машину.

Натали поджала губы, чтобы ненароком не послать его куда подальше. Но она заключила с ним сделку. Значит, нужно идти до конца.

И дверью хлопнула случайно, когда садилась. Джон недобро поглядывал на нее, но промолчал, тронувшись в путь.

Интерьер этой машины не такой роскошный и футуристичный, как в «Бугатти», даже показался излишне простым. Но тем не менее, Джон все равно органично смотрелся за рулем. У него был свой особенный стиль вождения. Размеренный, уверенный, неторопливый. Но при необходимости мог резко собраться, свернуть или кого-то подрезать, а затем снова плавно мчаться вперед.

Да и в городе он ориентировался очень уж хорошо, не пользуясь навигатором, чем вызвал ее любопытство.

— Ты же из Лос-Анджелеса. Откуда знаешь Нью-Йорк?

— Не совсем, — он не согласился. — Я работал в Лос-Анджелесе. Сам я из Нью-Йорка. Родился и вырос здесь.

— А твоя семья?

— Не слишком ли много вопросов? — Джон наклонил голову и, поглядывая то на дорогу, то на нее, улыбнулся. — Еще скажи, что понравился.

— Даже если и так? — ей, конечно, хотелось зажмуриться и спрятаться из-за своего неспокойного языка. Но сказанного не вернуть. Однако его реакция ее удивила. Он вмиг посерьезнел, немного помолчал, снизил скорость перед светофором и остановился.

— Я точно не тот, кто тебе нужен, Нэтти, — тихо сказал он.

И он говорил абсолютную правду.

Они принадлежали разным мирам, хотя с виду казалось, что у них общий круг знакомств.

На деле Джон погряз в делах своего отца так глубоко, что не знал, возможно ли выбраться из этой трясины. Связь с женщиной-агентом противоречила бы всему его жизненному укладу. Они из параллельных вселенных, которые пересекались в очень редких случаях, вроде сегодняшней встречи.

— А с чего ты решил, что я чего-то жду? — Натали недоуменно подняла свои темные брови, смешно сморщив лоб. — Ты мне нравишься, как человек. Это же нас не обязывает строить отношения?

Говорила слишком легко и непринужденно. Как будто связь с ним для нее что-то сверхъестественное и невыполнимое. Это его немного задело. Куда проще, когда она себя ведет, как ежик-колючка.

Он растерялся. Долго подбирал слова, чтобы съязвить ей что-нибудь в ответ. Но в голову так ничего и не пришло, а он уже подъехал к месту назначения.

— Оставайся в машине, — скомандовал он.

Натали как бы и не горела желанием высовываться, ведь он привез ее в один из самых злополучных районов Бруклина — Браунсвилл. Но и оставаться вечером одной в дорогой машине посреди улицы — такая себе перспектива.

— Не-а, — запротестовала Натали. — Вместе. Договор. Забыл?

Что-то она начала страдать косноязычием в присутствии этого верзилы.

Джон закатил глаза и тяжело вздохнул, недовольный тем, что сейчас придется спорить.

— Тебе там абсолютно нечего делать. Опасно, — привел он аргумент.

— Я в курсе, — судя по лицу Натали — убеждать ее все равно, что рукой торнадо ловить.

Она вытащила пистолет из-под куртки и с улыбкой отъявленного маньяка показала свой способ защиты.

— Не забыли, что я федеральный агент, мистер Ноулз?

— Табельный? — он с опаской взглянул на оружие в ее руке. Серебристый «Кольт» сорок пятого калибра не тянул на стандартный «Смит и Вессон», пользовавшийся поплярностью у агентов.

— Я что, похожа на идиотку?

— Я не знаю. И да, и нет. Пока еще не понял.

Джон сделал внезапное открытие, что ему нравились перепалки с Натали. Да и женщина, надо признать, необычная.

Он продемонстрировал ей свой пистолет в ответ, веселясь от ее шока.

— Мне нужен водитель, — объяснил Джон. — Подожди меня за рулем и будь готова сорваться с места.

К его удивлению это сработало и она послушалась.

Заглянул в ее серебристые сосредоточенные глаза, проклиная себя, на чем свет стоит.

Зачем он ее с собой взял? Правильно. Боялся, что она начнет следствие против него. Она должна стать соучастницей. Что ж, посмотрим, Натали Лагранж, как далеко ты способна зайти.

Джон вышел из машины, Натали переползла на водительское кресло изнутри. Не хотела светиться? Интересно. Они смотрели друг на друга сквозь боковое стекло. Чужие люди, внезапно оказавшиеся на одной стороне. Он заставил себя отвернуться и отправиться в невысокое кирпичное здание. Уже стемнело, на улице ни души. Да и нужно быть откровенным самоубийцей, чтобы прогуливаться здесь перед сном.

Сюда они приехали не просто так. Догадывался, кто подстроил похищение Мишель. Его сводный брат. Безумный психопат и любимец их общего отца. Джон вечно разгребал последствия за братцем, зарабатывал деньги для семьи, решал все сложные дела. Но Чезу, в отличие от Джона, всегда все сходило с рук.

Натали ошибочно предположила, что Мишель похитили из-за излишней осведомленности о делах сенатора. Нет, все не так. Просто она связалась с семьей Конте. Снова. Чез паталогически ненавидел Алекса Конте, и тут надо же, такой удобный способ его уничтожить. Похитить беременную невесту. Вдобавок прекрасная возможность в очередной раз задеть Джона. Чертов придурок, все время дергал его за открытые раны, в ожидании, когда же терпение старшего брата иссякнет.

Четыре года назад Джон запретил кому-либо из членов семьи подходить к Мишель ближе, чем на сто метров. Договор прекратил свое действие, как только она перешагнула за порог дома Конте. А Алекс, вместо того, чтобы защитить девушку, оставил ее на попечении… кого… Натали? Господи, да той самой нужен опекун. Дерганая, нервная, того и гляди, сбежит, если близко подойдешь или дотронешься.

Джон постучал в низкую дверь, за которой слышалась громкая музыка. Охранник выше него самого, сходу узнал его и пустил внутрь.

Он прищурился, чтобы дать возможность глазам привыкнуть к ярким красно-зеленым прожекторам. Типичный притон, в котором с особым пристрастием играли в азартные игры и нюхали кокаин. Большой танцпол венчался полукруглой сценой с шестом. На нем крутилась стриптизерша с соблазнительными формами в белом латексном костюме.

Вокруг танцпола заполнены столики отдыхающими полицейскими, не потрудившимися даже снять форму, чиновниками, известными лицами. Натали бы здесь очень «понравилось». Хорошо, что удалось уговорить ее остаться в машине. Причем он переживал не за то, что она агент и могла впоследствии разделаться с этим притоном. Вовсе нет. Он беспокоился о ее душевном состоянии. А еще не хотел, чтобы она видела другую его жизнь. Как же она пошатнула его эмоционально. Давненько не чувствовал себя таким уязвимым. Одну женщину нужно спасать, а за другой следить. Отличная суббота!

Один из полицейских потащил упирающуюся девушку в коротких шортах и топе вверх по широкой лестнице. Ей, наверное, и двадцати еще не было.

— Девушка не хочет тебя, Джим, — гоготнул один из охранников. Взбесившись от издевательств и насмешек, полицейский, здоровый пузатый боров, ударил ее по лицу и потащил за короткие черные волосы. Она больше не отпиралась

Джон испытывал жгучий стыд.

Так хотелось разнести здесь все к чертовой матери.

Но в данный момент у него есть дела поважнее. Еще он оставил в своей машине женщину, которая обязательно ввяжется во что-нибудь, если он не поторопится.

Он поднялся по лестнице, обойдя полицейского, вовсю насиловавшего проститутку прямо на ступенях.

— Змей! — его окликнул один из приятелей и соучастников Чеза. — Как тебе наш новый клуб?

— Где Чез? — спросил Джон и навис над невысоким и худым Стью. Наркотики со временем иссушили его.

— Эй, дружище, я не при делах, — тот поднял руки вверх и попятился, но Джон схватил его за горло и припечатал к стене с облупившейся краской.

— Я тебе не друг. И не смей так со мной разговаривать, — пригрозил он. — Еще раз спрашиваю, где Чез?

Стью не мог дышать. Похлопал по руке Джона в агонии.

Он отпустил его и дал откашляться.

— Он там с резвой девчонкой. Подожди, а? — в полусогнутом положении попросил наркоша. Надо же, чуть не задохнулся, а сохранял преданность Чезу.

— Последний шанс даю, — Джону даже оружие не нужно, чтобы прикончить его. Голыми руками придушит или шею свернет. Стью, верно оценив свои возможности, махнул рукой через две двери. Чез там.

Это, безусловно, могла быть ловушка. Тем не менее, Джон вытащил пистолет из-за пояса и ногой выбил с петель тонкую фанерную дверь.

Дешевый красный неоновый свет в прокуренной и задымленной комнате давил на глаза. Джон поморщился, увидев голого брата с прыгающей на нем шлюхой. Она кричала под кайфом так, будто это последняя ночь в ее жизни.

— О! Братишка! Хочешь присоединиться? — Чез даже не думал останавливаться.

— Хочешь голым с лестницы слететь или штаны наденешь?

Пока Чез соображал над серьезностью его вопроса, Джон скинул с него шлюху на пол. Она отползла в угол, но на лице ни следа вменяемости или сознания.

— Эй, ты чего?

Схватив брата за липкую от пота шею, Джон вытащил его с кровати и приставил пистолет к голове.

— Джонни! Ты спятил? — прохрипел Чез.

— Я говорил не трогать ее? — угрожающе тихо спросил Джон. — Говорил?!

Чез, осознав свою власть над ним, расхохотался, за что получил кулаком по лицу и упал навзничь.

Взяв его за волосы, Джон поднял его и заставил встать на колени. Пистолет от головы не убирал. Чез сплюнул кровь с разбитой губы. Уставился на него опустевшим и злым, одурманенным наркотиками, взглядом.

— Да я же для тебя старался! Твоя женщина носит ублюдка Конте. Я сделаю все, чтобы она его скинула и вернулась к тебе. Я наказал ее ради тебя!

Джон с силой стиснул челюсти, скрипя зубами, и почти нажал на курок, чтобы размазать его мозги по стенке.

С кровавым ртом в красном тумане его брат походил на порождение дьявола. Татуировка с крестом на груди издевательски выделялась на бледной и потной коже. Не так уж Джон и ошибался насчет него и их общего отца. Оба погрязли в грехе, похоти и крови, ничем не отличаясь от страшных библейских чудовищ. Только гораздо, гораздо хуже.

— Ну же, Джонни, стреляй, — Чез подполз к нему.

— Молись, чтобы она и ее ребенок были в порядке. На тебе живого места не останется, обещаю тебе, — Джон подавил импульсивное желание пристрелить его. — Где она?!

— Хочешь спасти ее? Что ж. Попробуй. Она на новом фармацевтическом складе. Окружена моими людьми. У них приказ стрелять на поражение.

Как этот мелкий дохлый ублюдок мог управлять кем бы то ни было? Какие рычаги использует? Это же законченный маньяк, по которому давно психушка плачет.

— Тебя убьют, Джонни, и я наконец-то смогу вместо тебя всем заправлять, — дьявольский смех эхом отражался от стен. Как же легко. Всего лишь один раз нажать на курок и все, мир освободится от его алчности, злобы, ненависти и сумасшествия. Ну же, Джон! Давай!

Не мог. Если Джон его убьет, отец задастся вопросом — на чьей же стороне его старший сын. Найдет всех, кого он любит, и устроит кровавую бойню. Особенно, если узнает о связи с Натали Лагранж. Впрочем, он уже знает и ждет любого промаха с его стороны.

— Только ради того, чтобы не предоставить тебе такой возможности, я выживу, дорогой брат, — пообещал Джон, со всего маху ударив его по лицу. Пнул его в живот так сильно, что тот заскулил от боли.

— Эй! — окликнул охранник, проходя мимо. Все люди в этом притоне служили Чезу, но и Джона они боялись. Охранник после небольшой заминки все же решил потянуться за пистолетом.

Джон незамедлительно выстрелил, ранив его.

Выбежал в коридор — к нему мчались еще двое, услышав шум. Джон широкими шагами преодолел расстояние до лестницы и перескочил через перила под свист пуль. Он без остановки стрелял впереди себя, чтобы освободить проход и бежал со всех сил. Выжимал из себя все, на что был способен.

Глупо, безрассудно, но ему удалось выбраться на улицу. Он заметил зажженные фары у «БМВ» и услышал звук заведенного мотора. Натали ждала его.

Отстреливаясь куда-то позади себя, он рванул переднюю пассажирскую дверь и запрыгнул внутрь.

— Гони! Гони! — кричал он зачем-то Натали, хотя, она и так резко сорвалась с места, скрипя шинами. Пули отскочили со звоном от металла кузова. Но Натали не испугалась, мчась вперед на высокой скорости. Лишь несколько раз поджимала плечи, когда из гнавшейся за ними машины летели выстрелы. Джон высунулся из окна и, хорошенько прицелившись, убил водителя черного внедорожника. Выстрелы прекратились, когда машина преследователей на скорости влетела в фонарный столб.

Вернувшись на кресло, он с любопытством посмотрел на свою напарницу, поднявшую рычаг ручного тормоза, чтобы войти боком в поворот.

Даже если за ними и была погоня, Натали умело от них оторвалась. И теперь спокойно управляла машиной. Как ни в чем не бывало. Даже свободной рукой волосы убрала с лица.

— Мы теперь с тобой соучастники, — подвел итог их знакомства Джон, ожидая какой-то реакции от нее. Она же прищурилась и покачала головой, стиснув руль. Боже, до чего роскошно она смотрелась в его машине. — Когда поедем в Палермо, посажу тебя в кабриолет и будешь меня возить по побережью.

— Вот еще! — проворчала она. — Это нужно заслужить.

— Я буду ублажать тебя горячими ночами и подавать коктейли в маленьких арбузах. Ты прекрасно водишь, — похвалил он.

Натали издала смешок. Его непристойное заигрывание немного привело в чувство, хотя еще несколько минут назад боролась с желанием прикончить Джона.

— Увидишь, как я стреляю, и сразу жениться захочешь, — предсказала она. — И с чего это решил, что я хочу в Палермо?

— Мексика — слишком банально. Ты достойна дорогого и утонченного отдыха, — Джон наконец-то сам пришел в себя. Его настолько раздирала злость, что едва дышал все это время.

— Ты выяснил, что хотел, Джеймс Бонд хренов? Ты в курсе, что ты человека убил?

Когда она злилась, у нее проступал румянец, делая ее нежное и безупречно красивое лицо еще соблазнительней.

— И не одного.

Бинго. Он заполучил ее гневный горящий взгляд. Глаза блестели, а прекрасные губы так напряжены, что захотелось провести по ним пальцем и разомкнуть перед поцелуем. Джон прикрыл глаза. Ему нужно прийти в чувство. Он на адреналине и любая женщина рядом в такой момент кажется особенной. Нужно помнить о Мишель. Она на холодном складе и мучается из-за его ублюдочного брата.

— Узнал, где Мишель? — вот же заноза. Он кивнул вместо ответа. — К ее пропаже причастен маньяк или преступная группировка?

— И то, и другое.

— Маньяк в составе преступной группировки? Очень интересно.

— Захватывающе, я бы сказал. Но тебе вряд ли бы понравилась встреча с ним.

Натали уставилась на него в немом изумлении.

— Он что? Был в том притоне, откуда ты еле ноги унес?

— Я больше ничего не скажу тебе, Натали. Мне тридцать семь и я пока не планирую в тюряге отсиживаться. Разве что после нашего с тобой отпуска. В этом случае унесу с собой за решетку сладкие воспоминания, чтобы было легче отбыть срок.

Она фыркнула и закатила глаза, злясь на его непристойный юмор.

Он улыбнулся. Ждал, что она так отреагирует. Ему нужно прекращать ее дразнить, потому что игра одинаково погружала в омут как защитника, так и нападающего.

Почувствовав, что уже успокоился и утихомирил злость, Джон попросил остановить машину, чтобы самому сесть за руль.

— Позвони Алексу, — попросил он, двигаясь в направлении склада на севере Квинса возле аэропорта Ла Гуардиа.

— Что? — ей показалось, что она ослышалась.

— Что что?

— Зачем тебе Алекс?

— Невесту его спасти.

— Может вызвать спецназ? Подкрепление? Я могу…

— Чтобы Мишель убили? — Джон подумал, что она спятила.

— По-моему, больше похоже на то, что ты планируешь убить Алекса и заполучить Мишель.

Невозможная. Что за женщина? Как ей такие глупости могли прийти в голову?

— Не подкидывай мне идеи. Звони Алексу. Пусть двигается в сторону Ла Гуардиа. Когда подъедем, вышли ему геопозицию.

Конечно же, Натали не слушала его. Скрестила руки на груди и задрала подбородок вверх. Упрямая.

— Нэт, не делай из меня дурака. Я знаю, что он — Джеймс Бонд похлеще меня. Это же вы вдвоем устроили рейд в одном местечке в Бронксе месяц назад? Со взрывами и прочими атрибутами погони?

— Откуда ты… — Натали вытаращилась на него, словно призрака увидела.

— Когда мне описывали длинного итальянца, я сразу понял о ком речь. Но рассказы о женщине рядом с ним интриговали. Сейчас понимаю, что это была ты.

— Я имею право хранить молчание, — перебила она. Но Алексу позвонила.

Периодически украдкой поглядывала на Джона. Нервничала из-за того, что он узнал ее секреты. Переживала, какое произвела впечатление.

Ее гляделки его достали. Он, смеясь и издеваясь, застал ее врасплох, повернувшись к ней лицом. Натали еще больше покраснела. Вот же женщина! Участвовать в бандитских разборках — это пожалуйста. Заигрывать с мужчиной — все, сразу же превращалась в недотрогу и скромницу. Никогда ее не поймет.

Джон, остановись. Нельзя ни в коем случае проникаться симпатией к Натали Лагранж. Это самая неподходящая женщина на земле. Даже если случится апокалипсис, и они вдвоем останутся единственными выжившими, он обречет человечество на вымирание, не смея даже думать о ней, как об объекте своего мужского желания.

Но ведь думал же. Проклятье.

Глава 7

Свет фар на мгновение ослепил ее. Натали защитила глаза ладонью и взглянула на подъехавший автомобиль. Алекс. Наконец-то.

Джон все это время увлеченно что-то просматривал в телефоне и практически не разговаривал с ней. Да и Натали охватило волнение. Не могла ни о чем думать. В воображении всплывали образы о том, что могло произойти с Мишель. Один сценарий кровавее другого. В какой-то момент она даже открыла окно, чтобы отдышаться. После долгожданного дождя веяло свежестью и сыростью. Воздух очистился, проникал в легкие и бодрил.

Рекорд без сна у нее был четверо суток, но тогда она чуть умом не тронулась.

Сейчас она не спит уже вторые сутки, не теряя бодрости. Напротив, даже представить не могла, как можно уснуть со всеми этими ужасами, что она себе напридумывала.

Джон оторвался от телефона и взглянул на вышедшего из машины напротив Алекса.

— Останешься? — поинтересовался он у Натали, вытаскивая ключ зажигания из замка.

Он что, правда думает, что она останется в стороне, пока они вдвоем будут строить из себя рыцарей и героев?

— Я с вами, — выпалила Натали перед тем как выскочить из машины. Не дай бог еще запрет ее.

Алекс стоял, засунув руки в карман кожаной куртки. Хмурился.

— Что за игры, Ноулз? — негромко, но звучно задал вопрос Алекс, когда тот поравнялся с ним. Натали присела на капот машины Джона и не могла оторваться от представшего перед ней зрелища.

Эти двое мужчин словно вылеплены из одного теста. Похожи, как родные братья.

Алекс в темно-синих джинсах, облегающих сильные длинные ноги, серой футболке и черной кожанке, подчеркивающей широкие плечи, выглядел значительно моложе своих тридцати пяти. Черные блестящие волосы идеально зачесаны в модную прическу. Прищуренные темные глаза уставились в немом укоре на оппонента.

Сердце Натали разбивалось на части, глядя на то, как страдает Алекс. Если в ее воображении столько ужасов о Мишель, то она боялась представить, что творилось в его голове.

— Поможешь мне вытащить отсюда Мишель, или нет? — грубо ответил вопросом на вопрос Джон. Чуть выше Алекса. И немного мощнее. Опаснее. Если бы она встретила их обоих в первый раз в жизни именно сейчас, то решила бы, что Джон — старший брат. Высокий лоб, линия бровей, темные, почти черные глаза с похожим разрезом. Профиль у обоих идентичный. Правильный, аристократичный с выступающими скулами и прямым носом. Только вот Алекс был похож на утонченного аристократа, а Джон — на сурового воина. И имелось еще одно очевидное отличие — у Джона светлые русые, чуть выгоревшие, волосы.

Их сходство застало врасплох.

Оба потрясающие, великолепные и харизматичные мужчины, от которых захватывало дух.

И оба принадлежали Мишель.

Натали с тоской смотрела на Джона. Он скрестил сильные руки, приготовившись спорить. Ткань тренча натянулась, обрисовывая мышцы Взглянул на Алекса исподлобья, а длинная светлая прядь волос выбилась и упала на глаза. Вернул прядь на место, зачесав назад пятерней мягкие волосы.

— Так и знал, что вы оба затеваете что-то, — Алекс внезапно подошел к Натали и коршуном навис над ней. — Ладно, от этого типа можно ждать, что угодно. Но ты, Нэт? О чем ты думала?

Джон вклинился между ним и Натали, своим присутствием заставив Алекса сделать шаг назад. Такое проявление заботы удивило ее. Впервые кто-то вот так вот ее защищал. Алекс бы не причинил ей боли и ни за что бы ее не обидел. Но Джон этого знать не мог.

Искры агрессии между ними двумя стали почти осязаемыми и подогревали сырой воздух

— Нужно спасти Мишель, Алекс. К сожалению, другого способа нет, — лучше пусть он злится на нее. Не на Джона. Он ни в чем не виноват, напротив, помогает. Это ее ошибка. Она потеряла Мишель. — Ее держат предположительно на там складе. Мы…

— Мы? — взорвался Алекс. — Ты серьезно думаешь, что я позволю тебе туда зайти?

Обидно это слышать от него, ведь он прекрасно знал о ее способностях и навыках. Да и не в таких переделках оказывалась

— Почему не позвонила Майклу?

— Потому что он федерал и жутко принципиальный. Хочешь светопреставление? Нам нельзя создавать лишнюю шумиху, — Натали обхватила себя руками и поежилась от холода, взглянув на часы. С момента похищения прошло уже тридцать четыре часа. Слишком много! Кожаная куртка не спасала от заморосившего дождя. Еще минуту препирательств, и она одна пойдет на склад.

— А ты как будто не федерал? — буркнул Алекс.

— Уже нет.

— Что? — Алекс и Джон задали вопрос синхронно. Взгляд Джона даже как будто потеплел, но она не строила иллюзии.

— Сколько вам, двум истуканам, нужно еще времени? Или каждый по очереди мне допрос устроит? Может, делом займемся?

Натали оттолкнулась от машины и пошла вперед по дорожке к небольшой пристройке у склада. Джон говорил, что это офисное помещение и для проникновения лучше места не найти. Она задела плечом Алекса и получила легкое удовлетворение от своей маленькой мести. Он уже потянул руки, чтобы схватить ее и затолкать к себе в машину. Правда этому снова помешал Джон, отвлекая внимание на себя.

— Так, дорогие напарники, склад охраняется. Много стеллажей и ниш. Будьте внимательны и аккуратны, — Джон прекратил их разборки в своей шутливо-саркастичной манере, объясняя очевидные вещи. Словно с малыми детьми общался. Он повел их за собой к боковой двери в офис склада. Достал пару отмычек и ловко открыл замок. Натали приготовила оружие, стараясь не думать о том, где Джон всему научился. Явно не в Гарварде. Хотя, как знать. Алекс тоже оттуда.

Оба невыносимые. Прикрывали спереди и сзади, полностью загораживая своими широкими плечами обзор. Пройдя через офисные помещения с оружием на готове никого не встретили. А вот на складе их уже ждали.

Склад функционировал круглосуточно, к освещению подключены датчики движения. И как только они зашли в один из секторов, их тут же заметили. Первый выстрелил Алекс и судя по звукам, кого-то убил. Джон перебежал за стеллаж и выстрелил оттуда. Натали смогла продвинуться вперед, наконец-то открыв себе обзор.

В таком напряжении они добрались до коридора, примыкающего к разгрузочным местам и дебаркадеру.

Нырнув в нишу с огнетушителем, Натали ждала, что Джон и Алекс тоже разбегутся по бокам, но внезапно впереди них открылась дверь. Алекс выстрелил, не задумываясь. Джон отвлекся и развернулся на звук выстрела, не заметив, как открылась еще одна дверь у него за спиной.

Его видела только Натали. Она успела выбежать наперерез, и толкнуть Джона, держа пистолет в правой руке и целясь в нападавшего. К несчастью, тот выстрелил раньше. Ключицу справа так сильно обожгло, что она едва не выронила пистолет. Перекинула его в левую руку, чтобы выстрелить и четко попала злодею меж глаз.

— Натали! — закричал Джон.

Дыхание сбилось, пуля жгла словно жало, но она превозмогла себя и развернулась к нему.

— Ты хоть смотри, что у тебя за спиной! Меня могло не быть рядом! — прошипела она, морщась от боли. — Пошли! Пошли!

Но в это время из еще одной двери вышел невысокий парень в черной маске. Он тащил Мишель и приставил пистолет к ее голове. Девушка плохо выглядела. Едва дышала.

— Оружие на пол! — требовал похититель, направляя пистолет то на них, то на Мишель.

Алекс и Джон переглянулись. Натали поняла, что оба контужены видом любимой женщины в растерзанной и окровавленной одежде. Боялись за ее жизнь. Натали сдвинулась в бок, обратно в нишу, пока Алекс и Джон плавно опускали оружие на пол. Определив место, куда можно выстрелить, прикинула, не заденет ли Мишель. Решила больше не медлить и выстрелила, держа пистолет в левой руке. Да, левой она стреляла даже чуть лучше. Пуля попала преступнику в шею. Случился переполох. Мишель потеряла сознание. Поскольку Джон был ближе, сразу же подхватил ее на руки. Похититель, умерев не сразу, держался за горло. Падая, он, выстрелил куда-то вниз. Пуля срикошетила по скользкому бетонному полу прямо в Натали. На этот раз в правое плечо.

— Да что ты будешь делать! — борясь со слезами от боли, она попыталась сделать вдох. Сейчас они выберутся, а уже потом можно и пожалеть себя. За пять лет службы в ФБР она не получила ни одного ранения. И вот, пожалуйста, сегодня словила сразу две пули. Словно в отместку за ее предыдущее везение.

Алекс от кого-то отстреливался, Джон бережно, словно самое дорогое сокровище, нес Мишель. А Натали совсем за ними не успевала. По дороге нашла еще одну нишу и присела на корточки. Сейчас она немного отдохнет и пойдет дальше.

Глава 8

Джон прижимал к себе израненную хрупкую женщину. Мишель. Его малышка. Настрадалась и натерпелась из-за его дьявольской семейки. Сколько это еще будет продолжаться? Если бы не Натали, он бы даже не узнал, что Мишель попала в беду.

Натали.

Джон остановился возле машины Алекса. Тот открыл переднюю пассажирскую дверь в ожидании, что Джон аккуратно разместит девушку на кресле.

Но он обернулся в поисках Натали. Ее нет.

— Где Натали? — он сам не узнал свой охрипший от волнения голос.

— Проклятье! Она же бежала за нами! — надо отдать Алексу должное. Реагировал быстро. Не медлил и уже побежал обратно.

— Конте! — окликнул его Джон. — Вези Мишель в больницу. Придумай что-нибудь. Скажи, что тебе отправили анонимное сообщение и ты нашел ее на заброшенном складе.

Джон усадил Мишель на переднее сиденье. Его любовь. Мишель годами озаряла его своим светом и добром, не отвечая взаимностью на его страсть. Ценила его, да. Была предана и любила, но только как друга. Ее лицо покрыто кровоподтеками и ссадинами. Он провел пальцами по ее скулам и пообещал, что обязательно отомстит за нее. Позже. А сейчас он вверял ее другому мужчине, кого она по-настоящему любит.

Ради другой, с прозрачными серыми глазами. Той, что защитила его от пули.

— Я вытащу Натали, — пообещал Джон Алексу, закрыв пассажирскую дверь. Тот с серьезным видом кивнул и сел за руль.

А что если она не только защитила его, но и приняла пулю на себя?

Вот почему перебросила пистолет в левую руку. Дерьмо!

От осознания собственной тупости и бессилия, Джону стало совсем дурно.

Вернувшись на склад в разъяренном состоянии, он прикончил еще нескольких прихвостней Чеза, попавшихся ему на пути. Брат хоть и дал приказание стрелять на поражение, но собрал вокруг себя дохлых наркоманов, которые даже не могли оказать нормальное сопротивление. Тьфу ты! Все пытался заполучить авторитет, как у Джона, разбрасываясь деньгами, но не понимал, как собрать вокруг себя преданных и сильных людей.

В агонии своей ярости, он чуть не пробежал мимо.

Если бы не вывалившийся труп у одной ниши. Джон молился. Заметил длинный хвост Натали и легкое ругательство. Он преодолел расстояние до нее за несколько шагов.

Натали в сознании. Сидела на полу, прислонившись к углу. Бледная, но живая. По ее кожанке сочилась кровь где-то на уровне плеча. Рана не смертельная.

Сам не понял, как ноги его вели. Такого ужаса он давно не испытывал. Припал на колено возле нее, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями.

— У меня магазин пустой, — пробормотала она. — Ты вовремя пришел.

Как он мог оставить ее здесь? Идиот! Увидел Мишель и все! Пелена перед глазами.

— Я думала, ты уже мчишься по дороге в больницу спасать свою любимую женщину, — он услышал в ее голосе нотку обиды. Джон заслуживал не только это. Натали окажет ему милость, если сама его здесь подстрелит и бросит.

— Это любимая женщина Конте, а не моя. Пусть он и разбирается, — он проверил свои патроны. Еще два. Плюс запасной магазин есть. Но у них с Натали разный калибр. Значит, его пистолет один на двоих.

— Все-таки вы, парни, меня удивляете, — несмотря на простреленное плечо, у Натали оставались силы для сарказма. — Я представляла, что вы сидите в своих скучных офисах и душных костюмах с утра до ночи и какие-то бумажки подписываете, ублажая акционеров. А вы, оказывается, вон как развлекаетесь. Пожалуй, стоит прислушаться к отцу и рассмотреть какого-нибудь хлыща в костюме в качестве спутника жизни. Может не умру от тоски и однообразия.

Натали сглотнула, облизнув губы.

Джону нужно было вытаскивать эту язву отсюда, пока она совсем не истекла кровью.

— Я тебя сейчас подыму и возьму на руки.

— Не надо. Я сама в состоянии идти. Подумаешь, пару царапин. Не ноги же прострелили, — она заткнула пустой пистолет себе за пояс, поморщившись.

Джон наклонился к ней и раскрыл кожанку. Две пули. Одна попала в ключицу, когда Натали спасла его, заслонив собой. О чем она только думала? Еще чуть-чуть и пуля задела бы артерию… или его сердце, промедли она хоть на секунду.

— Нэт! Ты спятила под пули бросаться? — Джон не в состоянии пересилить свой гнев. Сумасшедшая!

— Ты обещал мне отпуск, а как бы ты исполнил мою мечту, если бы умер? — отшутилась она.

Натали сделала его слишком уязвимым. Чересчур эмоциональным. Он испытал весь спектр чувств от ее слов — от необъятного ужаса и разрушающего бешенства до безмерной благодарности и какой-то теплой глубокой нежности. И этого пугало его до чертиков.

— Милая, после такого, я с тобой хоть на край света, — пообещал Джон, тихонько поднимая ее на ноги. Она встала, отстранившись от его рук. Скрюченная и ворчливая.

— Эх, я думала, ты мне предложение сделаешь, — продолжала шутить Натали. Чувство юмора держало ее на плаву.

— Ты стреляешь левой рукой лучше, чем я правой. Это делает тебя опасной потенциальной женой, — возразил Джон, не зная, как к ней подступиться. Но и на руки взять не мог — вдруг придется защищаться и отстреливаться.

— Я амбидекстр, — поведала Натали о своей особенности. Что еще он должен узнать об этой женщине? Привяжется же к ней, черт бы ее побрал.

— Поразительно, — буркнул он, оглядываясь по сторонам. Никого.

— Да, а ты думал меня в ФБР только за фамилию и красивые глаза взяли? — она послушно пошла за ним следом, прижимая окровавленную руку к себе. Мучилась от боли, но терпела.

— Я был склонен так думать, но ты развеяла мои сомнения.

И правда, зачем она пошла в ряды ФБР? И как ее могли взять? Ради такой женщины нужно совершать подвиги. Она достойна лучших украшений и подарков. Ее сила воли и характер могли любого дохлого неудачника возвести на путь героя.

А в итоге, эта женщина взяла все в свои руки и решила встать на путь героя сама.

Джон почти не спускал с нее глаз и тихо продвигался вперед, закрывая ее собой. К счастью, выбрались они без преследователей. Те, кого встретил Джон, вернувшись за Натали, были последними.

Он помог ей устроиться на пассажирское сиденье и сел за руль, выжав газ в пол. Не оборачивался на склад. Натали истекала кровью и нуждалась в медицинской помощи.

— Если ты везешь меня в больницу, то это плохая идея, — предостерегла его Натали.

— Слушай, леди-терминатор, может, ты сама себе пули вытащишь и раны зашьешь? — вот теперь она достигла крайней точки его терпения. Он, мало того, что разогнался выше допустимого, так еще боролся с желанием придушить ее.

— Джон, у меня огнестрел. Врачи заведут дело, — тихо напомнила ему.

Закон — это некая черта. Люди находятся по разные стороны. И перешагнуть ее совсем не составляет трудности. Сегодня ты ловишь преступников, и вот, спустя мгновение, ты сам становишься убийцей. Даже если действовал во благо. А Натали, вынужден признать Джон, стреляла и убивала с хладнокровной и профессиональной точностью.

Это же именно то, чего он хотел. Натали больше не по разные стороны с ним. Она рядом, за той же чертой. Но почему же так противно от самого себя? Как ему удалось так быстро извратить ее и погрузить на дно трясины?

— Меня пугает, с какой легкостью ты это говоришь, — внутри разверзлась пустота. Выжженная земля после бомбежки. — Скажешь еще и пистолет с патронами левые?

Молчит, зараза. Вот тебе и федеральный агент Натали Лагранж.

— Послушай, ты истекаешь кровью, — он пытался ее вразумить. Она нуждалась в медицинской помощи, и плевать, если их обоих посадят, зато он спасет ей жизнь.

— Прости меня, пожалуйста.

— Господи, да за что?! — Джон эмоционально не выдерживал. Резко притормозил и съехал ближе к обочине. Ему нужно все взвесить и решить, что делать, куда ехать. Почти не соображал

— Я испачкала салон в твоей машине.

Он посмотрел на нее как на умалишенную и не мог понять, что с ней происходит. Нежные губы приобретали нехороший синеватый оттенок.

— Если для тебя это важно, то дашь денег на химчистку, — он не знал, как ее еще можно успокоить. Сейчас бы он пообещал ей, что угодно, лишь бы она так не страдала.

— Я теперь безработная.

— С каких это пор?

— С того момента, когда поехала к тебе.

Ясно.

Хотя нет, ничего не ясно. Она могла бы посадить его за решетку, развернуть охоту на Чеза и сделать этот мир чуточку лучше. Вместо этого она добровольно прыгнула в темное болото, перечеркнув свою карьеру. Ради чего?

— Мишель… она жива? — забеспокоилась Натали.

Видимо, ради близких людей Натали еще и не на такое способна.

Ради него прежде никто никогда ничем не жертвовал.

А она едва не отдала свою жизнь за него. Психопатка.

— Я не знаю, — Джон удивился тому факту, что ему сейчас абсолютно все равно, в каком состоянии находится Мишель. Его больше беспокоила Натали. — Может у вас, у Лагранжей, есть какой-нибудь частный доктор, кто может вытащить парочку пуль?

— Есть. Но если мой отец узнает, в городе камня на камне не останется.

Джон поморщился. Будь он отцом Натали, он бы поступил точно также. Может, даже еще хуже.

У него тоже были врачи. Один из них его — друг, но Джон не хотел его втягивать во все это. Если он притащит Натали к докторам семьи, то его папаша обалдеет от слепой отваги и искреннего самопожертвования ради вражеской девчонки.

Оставался один человек, способный помочь. Вот дела.

— Дай мне свой телефон.

— Да что ж ты к нему привязался, то, — проворчала, но достала из кармана и передала ему черный блестящий смартфон. Джон еще утром изменил настройки, чтобы беспрепятственно разблокировать телефон Натали, когда это необходимо. В целях своей же безопасности. Но в итоге эта легкая власть над ней и ее личным пространством в совокупности с ее готовностью подчиняться, отчего-то заводили и дергали внутри какие-то незнакомые струны.

Что ж ты делаешь с ним, Натали Лагранж?

Он зашел в меню звонков и повторил последний вызов.

— Натали, ты в порядке?!

Алекс Конте переживал за жизнь Натали не меньше него. Джон, по-честному, теперь понимал, почему Мишель выбрала Алекса. Во всем на порядок выше. Безупречный.

Алекс, в отличие от Джона, выступал против участия Натали в спасении Мишель. И был абсолютно прав! Даже если бы Джон в итоге валялся бы в луже собственной крови, он это заслужил. А Натали — нет.

— Не совсем. Она жива, в сознании, но ранена, — говоря это, он понимал всю тяжесть своей вины.

— Твою мать, Ноулз! — Конте так громко кричал, что Джон отодвинул трубку от уха.

— Скажи, в какой вы больнице? — спросил он, когда вопли из динамика утихли. — Это безопасно? Деньги берут? Будут хранить молчание?

Получив на все вопросы ответы, Джон снова отправился в путь. Ехать не долго. Больница, в которой сейчас приводили в чувство Мишель, находилась здесь, в Квинсе. До Манхэттена ехать слишком долго.

— Ты решил купить врача? Дать взятку? — не унималась Натали, услышав его разговор.

— Ага.

— Джон, ты в курсе, что нам с тобой светит как минимум пожизненное за все? — и она даже ни капельки не расстраивалась. Удивительно.

— Не переживай за это, — отрезал он. Шутить и язвить не оставалось сил. От него не укрылись гримасы от боли на лице Натали каждый раз, когда дорога оказывалась неровной.

— Знаешь, а ты даже не спросил у Алекса, как дела у Мишель.

И правда. Забыл совсем.

— Я слишком зол, Натали, — честно признался Джон. — Мне хочется развернуться и спалить там все к чертовой матери.

— Еще и умышленный поджог планируешь? Джон, ты со мной пускаешься во все тяжкие.

Ему нравилось то, как она называет его по имени. Слишком нравится.

Узнавать Натали еще больше — значит привязаться к ней. Он чувствовал, что находится на волосок от этого. Держаться на расстоянии — прекрасная тактика. Это поможет. Но как, если она сидит рядом и держится только благодаря шутливым издевательствам над ним? Ладно, подумает о сердечных ранах позже.

В больнице, чтобы не пугать медперсонал и посетителей, он накинул на плечи Натали свой тренч. Приобнял ее за талию. В случае чего он успеет ее подхватить.

Натали в своем полубредовом состоянии ощущала только приятный запах и тепло. Впервые мужские руки на ее талии не вызвали в ней приступа паники. А может потому что у нее совсем не осталось сил на сопротивление? Плечо горело и будто отрывалось от плоти.

Поднявшись на третий этаж на лифте, они столкнулись с Алексом.

— Натали, ты как? — забеспокоился кузен, и хотел было помочь и забрать ее, но она инстинктивно прижалась к Джону и покачала головой.

— Найди хирурга, — потребовал Джон, стиснув ее сильнее. Ликовал, что она не убежала и осталась с ним. Не отталкивала его больше.

Алекс позвал медсестру. Она проводила их в отдельную палату молча, не задавая вопросов. Никаких бумаг и записей страховки.

Джон забрал тренч и помог Натали снять куртку. На ней осталась водолазка. Самым безопасным и безболезненным способом раздеться были бы ножницы.

— Джон, если тебя увидят, то будут опрашивать, как свидетеля, — с его поддержкой ей удалось присесть на кровать-трансформер.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — он бы так и сделал, если бы она попросила. Понимал, какому риску она сейчас подвергает себя. Но от этой мысли стало совсем тоскливо и горько.

— Нет, Джон. Не уходи, пожалуйста, — взмолилась она, схватив его за руку и прижимая к мягкой груди. У нее посинели губы и сильно затрясся подбородок.

Да где же проклятые врачи?

К его облегчению, в кабинет вошел хирург. Джон его узнал. Сам не раз пользовался его услугами, но контакта с ним не держал. Больше случайно. Этот старый волк продавался за хорошие деньги. Ну надо же, Конте умеет подыскивать людей.

— Представьтесь, пожалуйста, мисс… — попросил доктор.

— Смит, — ответил Джон за Натали. Она фыркнула. Но на споры сил не хватило

— Мэм, вам стоит успокоиться.

Ее трясло.

— Ранения не глубокие. Я дам вам обезболивающее и вколю анестетик, — голос врача казался мягким, но Натали от его вкрадчивой интонации накрыла легкая волна смятения.

— Нет! — воскликнула она.

— Простите? — врач не понял ее отказа.

— Не нужен мне анестетик, и обезболивающие тоже.

— Натали! Хватит дурачиться, — пригрозил Джон. Она посмотрела на него полными боли глазами.

— У меня на них непредсказуемая реакция и возможна аллергия, — сбивчиво объяснила Натали.

— Но вам едва ли понравится вся эта процедура… — заладил доктор.

— Джон, не уходи, пожалуйста, — слезы от ее паники потекли по щекам таким потоком, что у него у самого сердце едва не остановилось. Он взял стул, сел рядом и сплел свои пальцы с ее ледяной ладонью.

— Доктор, делайте все, что нужно без анестезии, — попросил Джон.

— Я могу заморозить при зашивании. Так можно? — предложил последний вариант.

— Да, спасибо.

Вряд ли это хоть как-то облегчит то, что ей предстоит.

— Теперь мне нужно снять с вас одежду, — врач достал ножницы со столика с инструментами и принялся разрезать ткань водолазки, оголяя живот.

— Позовите женщину-врача, — взбрыкнула она. — Не трогайте меня.

— Мисс Смит, я вас не касаюсь. Это ножницы. Если вы хотите давать показания в полиции, то я позову женщину-врача, без проблем.

Похоже хирург не часто сталкивался с такими капризами у пациентов с огнестрельными ранениями.

— Нэт, я здесь. Не переживай. Ничего не случится, — Джон крепче сжал ее ладонь, надеясь вселить в нее хоть капельку уверенности.

— Вы увидите меня голой, — она очень наивно и по-детски нелепо переживала. Он еле поборол желание прижать ее к себе и качать на руках, пока она не успокоится.

— Ничего подобного. Это разве голой быть? Ты в бассейне меня в более обнаженном виде разглядывала. Забыла? — пошутил он, отвлекая ее от ножниц врача.

— Разве такое можно забыть? — Натали, вопреки происходящему, прикрыла глаза и улыбнулась. Все-таки он ей нравился. Почему же тогда шарахалась?

Хирургу удалось, наконец, освободить ее от водолазки и бюстгальтера. Джон тут же накрыл ее грудь простыней. Нечего тут врачу пялиться. Даже если его это не интересовало. Джону так спокойнее.

— Мисс Смит, вам есть, кому привезти одежду?

— Я привезу, — ответил за нее Джон.

— Вот еще. Ты будешь рыться в моем белье, — возмутилась Натали, привстав с кровати. Джон мягко толкнул ее обратно.

— Там нет ни одного предмета белья, которого я бы в своей жизни не видел. Где ключи?

— В куртке, — сдалась Натали, тяжело вздохнув. — Почему Мишель?

— Что значит «почему Мишель»?

— Почему возле таких женщин как Мишель крутятся мужчины? Их любят, оберегают. Спасают. Защищают. Убивают ради них драконов. Вокруг Мишель кипят страсти и проблемы.

— Все проблемы из-за женщин в принципе, а Мишель одна из, — ему не нравилась тема для разговора, но пока врач осматривал окровавленные раны и подбирал инструменты, пришлось как-то дальше вести диалог с Натали.

— Ну да, конечно. Во всем женщины виноваты. Мишель же женщина похитила. И в меня женщина стреляла, — проворчала Натали, изливая свой яд. — Вы, мужчины, творите свои темные дела, а женщины из-за них страдают. Вы способны только причинять боль, насиловать и убивать, но когда мир оборачивается против вас, только женщины вас спасают. Ах, черт, вашу мать!

Доктор приступил к работе. Натали так громко выругалась, что у Джона стоял звон в ушах.

— Не слушайте ее, сэр. Она в агонии. У нее шок от боли. Если она не принимает обезболивающих вообще, то нервная система борется вот таким образом, — успокоил его врач.

Но ведь Натали была права. Не женщины устроили весь бедлам, творящийся этой ночью.

— А вы, доктор? Думаете, раз вы сейчас получили доступ к моему телу и власть над моей жизнью, то имеете право раздавать советы?

Натали выгнулась, сжала до боли ладонь Джона и вцепилась зубами в край простыни. И только потом закричала, чтобы ее не было слышно в коридоре.

Джон убьет Чеза. Спалит к чертям тот склад и сообщит отцу, что у его сыночка от наркотиков поехала крыша. А потом разнесет долбанный притон. Из-за его конченой семейки эта удивительная женщина сейчас страдает. Мучается, потому что имела смелость прикрыть его собой.

Сильная настолько, что способна справиться с любым испытанием, любой сложностью. Выдержит все. Она смогла бы вытащить его из того дерьма, в котором он жил столько лет.

И именно поэтому от нее нужно держаться подальше. Она сегодня чуть не погибла из-за него. Еще немного времени рядом с ним и обязательно сломается.

Натали Лагранж, наследница старой Нью-Йоркской семьи. Аристократка. Принцесса, родившаяся на шелковых простынях. Ни он, ни его проклятая семейка не имели права даже пальцем притрагиваться к ней. А в итоге она истекает кровью в обшарпанной городской больнице в богом забытом районе Квинса.

— Все, одна есть, — доктор прервал его мысли, бросив пулю в металлический лоток. По тому как он вытер пот тыльной стороной халата. было видно, что он не часто сталкивался с чем-то подобным. Современная медицина в первую очередь предлагает избавление от боли. Но не сейчас.

Джон помог задержать кровь на ране щипцами с тампоном, пока врач извлекал мелкие частички и обрабатывал рану от омертвевших участков. Несколько стежков и уродливый шрам закрыл ранение.

— Сложное место в ключице. Повезло, что артерию не задело, — выдохнул врач, наконец. Вторую пулю из плеча вытащить оказалось намного легче. Натали почти не кричала, но дрожала.

Потрясающая Натали. С великолепной выдержкой.

— Ты женщина на века, Нэтии, — похвалил ее Джон, мягко улыбаясь ей.

— Мои предки были полководцами. Пули — жалкий суррогат настоящей боли. Всего лишь обжигает и держит нервы в напряжении.

Из Джона тоже несколько раз вытаскивали пули. Но с анестезией. Ощущения очень неприятные. Он бы побоялся даже примерно почувствовать, через что Натали прошла сейчас.

— О какой настоящей боли ты говоришь?

— О душевной. Когда тебя разрушают и ровняют с землей.

После этого она отключилась.

Пройдя уродливый кошмар вместе с Натали, Джон смотрел сквозь стекло двери на эту чудесную измученную женщину и не мог сдвинуться с места. Она погрузилась в глубокий сон после безумно напряженного дня и выпавших на ее долю испытаний.

— С мисс Смит все будет хорошо, — заверил доктор, присоединившись к нему в коридоре. Джон едва ли ему верил.

С Натали ни черта не было хорошо. Ни до встречи с ним, ни после.

— Вам лучше позаботиться о ее одежде. Для нее вопрос носит очень интимный характер.

— Что вы имеете в виду? — Джон и сам обратил внимание на ее странное поведение. Особенно в моменты стресса.

— Психотравма, очевидно. Что конкретно произошло, я не скажу. Но ее крепко обидели в прошлом.

Джон только сейчас вспомнил, что в другом конце коридора в палате пытается прийти в чувство женщина, которую он любил. Любил сильно и безответно, отчего раньше внутри все скручивалось в узел.

Но после событий этого дня чувства притупились. Отошли на задний план.

О Мишель было кому позаботиться. А о Натали — нет. Она боялась даже отцу сказать. Держала незнакомого мужчину за руку в полубредовом состоянии и кричала от боли.

Выдохнув, он все же решился уйти. Впереди еще много дел. Он вернется к ней с чистой одеждой.

Джон не встретил Алекса в коридоре. Но услышал плачь Мишель за дверьми одной из палат.

— Алекс, пожалуйста! Пожалуйста!

— Любимая, тебе нужно успокоиться.

— Я не могу потерять малышей! Пожалуйста, сделай что-нибудь.

С каждой просьбой у Мишель просыпалась все большая истерика. Джон хотел было уже зайти, но вспомнил вопрос Натали: «Почему Мишель?».

Он не должен им мешать. Те двое за дверью могли сами справиться. Он и так сделал все, что мог. А Натали чуть не заплатила за это своей жизнью.

— Мишель, мы тебе сейчас дадим успокоительное. В таком состоянии у тебя точно случится выкидыш. Дыши!

Алекс хорошо держался. Спокойный, не кричал. У них все будет в порядке. Мишель в надежных руках.

Глава 9

Джон вернулся к одиннадцати утра. Конте выложили крупную сумму денег, раз до сих пор репортеры не осадили здание городской больницы. Адвокаты Алекса не пускали ФБР и полицию до тех пор, пока Мишель не оправилась.

Время поджимало. После обеда здесь начнется армагеддон.

Натали проснулась, услышав, как открылась дверь. Засунула руку под подушку. Где пистолет? Она тут же открыла глаза и поморщилась от яркого света, лившегося из больничных окон. Дождь сменился ярким весенним майским солнцем.

Она увидела лишь широкую мужскую спину, обладатель которой пытался покинуть палату.

— Джон!

Он вздрогнул и хмуро уставился на Натали. Успел переодеться. В футболке с треугольным вырезом, блейзере и узких брюках выглядел как плейбой на вечеринке. Конечно, все черного цвета.

— Ты не спишь? Я тебе тут одежду привез. Ключи в сумке, если что, — сказал и снова засобирался уходить.

Что? Так просто? После всего того, что они вместе пережили?

Натали заволновалась. По-хорошему ей нужно было отпустить Джона Ноулза туда, откуда он пришел. Забыть. И сделать вид, что они всего лишь знакомые. Слишком разные, слишком покалеченные своим образом жизни, слишком неправильные, слишком…

Нет, отпустить его сейчас — подписать себе приговор на бессонные ночи и сожаления до конца своей жизни. А она не так много грехов совершила, чтобы платить столь высокую цену.

— Помоги мне одеться, — первое, что пришло ей в голову.

Натали сама от себя обалдела.

Как она это себе представляет?

Джон от такого предложения немедленно закрыл дверь и обернулся. Его брови взлетели от удивления. Он даже несколько раз моргнул.

— Еще вчера ты боялась, что я увижу твою грудь, — напомнил он.

— Ты ее увидел, я не питаю иллюзий на этот счет, — что за демон в нее вселился? Она что, опять флиртует с ним?

— Ладно, шутки в сторону. Тебе рано вставать с кровати. Неделю будешь восстанавливаться. О тебе тут позаботятся, — его настроение совсем не нравилось Натали. Конечно, поводов для радости нет. Но и прощаться с ним вот так она не намеревалась.

— Бросаешь меня? — ее голос слегка дрогнул. Зачем она унижается? Очевидно, что она не вызывает у него никакого интереса.

— Что ты имеешь в виду? — Джон наклонил голову, озадаченный формулировкой ее вопроса. Он прав. Чтобы кого-то бросить, нужно вначале кого-то заполучить. А они чужие люди друг другу.

— К вечеру здесь будет огромная куча людей — от переживающих родственников, до всех федералов, причастных к поиску Мишель. Нужно держаться легенды, что ее «случайно» нашел Алекс. Нас здесь не было и быть не могло, — последняя попытка призвать его к здравому смыслу.

Джон понимал, что Натали рассуждала правильно.

Но как он мог находиться рядом с ней, когда она за день научилась жонглировать его чувствами? Еще пару часов и он прикипит к ней так, что похитит и увезет на какой-нибудь остров, не спрашивая ее желания.

— Бюстгальтер я не брал. Все равно надеть не сможешь, — единственное, что он произнес в ответ на ее доводы.

Натали рассмеялась. Они скатились до шуток с обнаженкой. И дело даже не в его словах, а в выражении лица. Джон говорил с опаской, словно проверял, как далеко она может зайти.

Вопреки ожиданиям, помощь Джона ей почти не понадобилась. Рука адски болела, но одеться кое-как смогла. Джон привез ей самый мешковатый спортивный костюм. Штаны размером с парашют и толстовка длиной до колен. Где он его откопал? Могла поклясться, что он еще из тех времен, когда ее звали Толстушкой Нэт. Она оставила его в память о том, какой она больше никогда не будет.

— Черт, — выругалась она. Штаны отказывались держаться на бедрах и просто сползали. Джон, до этого тактично смотревший в окно, обернулся как раз в тот момент, когда она подтянула шнурки, держа за них брюки.

— Это точно твоя одежда? Квартира вроде твоя.

— Ни черта ты не разбираешься в одежде, — недовольно проворчала она, поддаваясь отчаянию. Джон пришел на помощь и завязал ей шнурок на брюках так плотно, что можно было даже ходить.

— Извини. Времени было мало. Взял первое, что попалось под руку.

Что? Этот костюм находился в самом укромном и потаенном уголке ее гардеробной.

Впрочем, его руки на ее талии, ловко завязывающие бантик, путали ее сознание. Она не могла ясно мыслить. Костюм картошки — значит костюм картошки. Ничего страшного.

— Вечно мы вместе как красавец и чудовище, — проворчала она, понимая, что внешний вид оставляет желать лучшего. Она слегка отстранилась, когда он поправил на ней толстовку и застегнул молнию до конца.

— Это позволяет мне держаться от тебя подальше. Ты же боишься, что я на тебя наброшусь, — злобно парировал он, поскольку Натали и впрямь дергалась, стоило ему дотронуться до нее.

— Не боюсь. Это инстинктивно, — она говорила правду. Ей нужно время, чтобы можно было полностью кому-то довериться. Джона она знала не больше суток.

— Что произошло в твоей жизни, Натали? — в его глубоких черных глазах что-то проскользнуло. Жалость? Он ее жалел? Вот уж спасибо. Она и сама за себя прекрасно может постоять.

— Ты правда хочешь это знать? Готов вникать в детали? Судя по всему, ты мечтаешь как можно быстрее оставить меня и укатить в закат, — вспылила Натали. Зачем ему знать о ее прошлом? Чтобы помимо жалости он начал испытывать отвращение?

— Верно, не хочу, — Джон еще хуже обиделся и широкими шагами пошел прочь от нее. Натали тем не менее, поплелась следом за ним с сумкой. Домой же она так не доберется. Можно, конечно, вызвать такси, но… где ее телефон? Пистолет? Одежда? Натали попыталась открыть больной рукой сумку, но от резкой боли с грохотом выронила ее.

Джон развернулся на шум и едва не взвыл от бешенства.

— Проклятая упрямая женщина. Возомнила себя супергероиней! — процедил сквозь зубы, вернувшись к ней. Поднял сумку и подал ей руку. Натали схватилась за его ладонь, как за спасательный круг.

Она слишком близко. Слишком ранима. Слишком женщина. Слишком… Джон на секунду прикрыл глаза. Ему не нужны эти качели в его нынешнем положении дел.

— Отведи меня к Мишель, пожалуйста, — тихо попросила она. Что это? Куда делась язва? Или она переживала за его реакцию?

Мишель. Еще одни эмоциональные качели. Когда это уже все закончится?

Джон открыл дверь в палату Мишель и пропустил Натали вперед. Темноволосая богиня не спала. Увидев своих посетителей, просияла в улыбке.

Но Мишель не заметила присутствия Натали и сразу обратилась к нему.

— О, Джонни, это ты? Алекс сказал мне, что если бы не ты, меня бы никогда не нашли

Алекс тоже находился в палате. Но не перечил, когда невеста протянула руки к другому мужчине. Джон бросил сумку и отпустил руку Натали. Ноги сами понесли его к этой жгучей красотке, которая даже в больнице после пережитого ужаса умудрялась выглядеть так роскошно и сексуально, что у него дыхание сбилось. Зеленые изумрудные глаза такие большие, такие несчастные. Он наклонился, чтобы вытереть слезы с ее лица, а она все плакала и плакала.

— Все хорошо, Мишель. Тебя больше никто не обидит. Я обещаю тебе.

Она кивала головой и продолжала плакать.

— Бедная девочка, — он присел к ней на кровать и прижал ее к груди. Сердце ходуном стучало о ребра. — Все закончилось, слышишь? Пожалуйста, будь благоразумнее. Этот хмурый тип, что сидит рядом и думает, как мне шею свернуть, любит тебя. Не заставляй его беспокоиться о тебе еще больше. Если он говорит сидеть дома, значит сидишь дома. Так нужно, понимаешь?

— Мне нужно спасти малышей. Близнецы, Джонни.

Она прижималась к нему, ища защиты. Знала, всегда ведь знала, что с ним в безопасности. Но сердце отдала другому.

— Это прекрасно, Мишель. Береги себя и их. Люблю тебя, — он обхватил ее чарующее нежное лицо своими грубыми ладонями и поцеловал в лоб.

— Хорошо. И я тебя, — она улыбнулась сквозь слезы, осветив пространство вокруг.

Джон не мог больше это выносить. Ему нужно срочно уйти отсюда. Он встал и, не замечая ничего вокруг подошел к двери. Но на последок бросил, обернувшись:

— Если Конте тебя будет обижать, ты знаешь, что я тебя всегда жду.

Джон вышел раньше, чем Алекс в гневе бросился за ним.

Натали, с огромным трудом превозмогла боль и еле поймала Алекса в коридоре. Джон, впрочем, уже не видел этого. Хмуро брел впереди. Натали могла поклясться, что видела слезы на его лице, когда он прощался с Мишель.

— Алекс, нет! — прикрикнула Натали. — Не смей.

— Он и правда думает, что я спокойно буду сидеть и слушать? — Алекс, самый родной и близкий ей человек. Чуть не потерял свою невесту, а тут еще и мужчина из ее прошлого. Он едва мог дышать от жгучей ревности.

— Ты что не слышал? Джон попрощался с Мишель и доверил ее тебе, — Натали коснулась его лица, переключив его внимание с Джона на себя. — Ты больше не увидишь его, Алекс. Ничто вашему счастью не мешает. Обними невесту и успокой ее! Вы слишком много пережили, чтобы тратить свое время на разбирательства.

В глазах Алекса наконец-то проскользнуло понимание.

Он кивнул и вернулся обратно к Мишель, не в силах ни разговаривать, ни задавать вопросы.

Схватив сумку, Натали побрела к выходу. Внезапно испугалась, что Джон возьмет и уедет, не попрощавшись.

Она не ошиблась. Он так и планировал сделать. Уже на парковке возле больницы открыл дверь своего «Бугатти».

— Джон! — Натали со всех ног рванула вперед. Подбежала к нему сквозь боль и едва не рухнула перед ним на колени. Джон вовремя ее подхватил.

— Дура ты проклятая, — выругался. Но обнял и крепко прижал к себе. Натали чувствовала его дыхание на своих волосах. Слышала, наверняка ведь слышала, как бьется его сердце. Или это ее?

— Я хотела попросить тебя увезти меня домой. С тобой уезжала, с тобой и должна вернуться, — пробормотала ему в плечо.

— Прагматичная Натали, — он усмехнулся и, держа за талию, медленно отвел к пассажирскому сиденью. Надеялся, что от ее бездумных поступков раны не вскрылись.

— Похоже я все-таки роковая женщина, раз ты предпочитаешь возить меня на этой машине, — усмехнулась Натали.

Джон поскорее затолкал ее на сиденье и закрыл дверь. Немного постоял и подышал воздухом, прежде, чем сесть. Он неистово привыкал к Натали. Даже сейчас, когда вел себя, как раненный зверь.

Стоило Натали появиться на парковке, как он напрочь забыл обо всем. Ее волосы развевались и отсвечивали, словно алое пламя на солнце, когда она бежала к нему. Несмотря на то, что она слышала и видела, пересилив боль, бежала в его, Джона, объятия.

Он сел за руль и включил музыку. Устал от слов. Слышать, говорить. Надоело.

Натали откинулась в кресле и улыбнулась, принимая правила его игры. Она не хотела лезть в его душу. Да и сама едва ли в том состоянии, чтобы о чем-то говорить. У молчания своя прелесть. Не нужны слова. Зачем? Когда можно одним лишь взглядом касаться его рук, вспоминая, как уверенно и крепко они могут удержать, если ноги не держат. Вдыхать его древесный чувственный и дикий запах, будоражащий в ней новые желания. Она закусила губу, прикрыв на мгновение глаза. Даже сквозь музыку она точно могла воспроизвести в голове его голос. Ругающийся или смеющийся. А может, особо нежный, когда назвал ее «милая»?

Джон как будто прочел ее мысли и обернулся с предостерегающим прищуренным взглядом почти черных, антрацитовых глаз. Что за мужчина! Жаль, что ее отклонения и травмы прошлого никогда не позволят быть рядом с ним.

Она надеялась, что жизнь никогда не столкнет их друг против друга. Она не выстоит, не выдержит. Сдастся, если придется. Пойдет убивать вместе с ним. Лишь бы можно было вот так молчать и погружаться в эти новые для нее чувства.

Обратив внимание, что они ехали в какую-то другую сторону от ее дома, Натали забеспокоилась.

— Мой дом севернее.

— Я знаю. Я везу тебя не домой.

— Джон, ты меня не пойми неправильно. Я в принципе готова с тобой в любом деле поучаствовать, но я немного не в форме сейчас, — Натали на секунду представила, что может быть в его списке дел. Спасти принцессу. Было. Даже две. Поквитаться с разбойниками. Что там еще на повестке дня? Мафиозная сходка?

— Женщина, успокойся со своими геройскими замашками, — теперь его голос звучал мягко. — Расслабься. Мы едем в обычное кафе с нормальной едой. Есть хочу.

Действительно. Почему бы не устроить пир после спасения принцессы. Типично так. По-мужски.

— Я бы в таком виде лучше бы не появлялась нигде, кроме дома, — Натали представила себя в модном месте Манхэттена в этом недоразумении, которое называлось одеждой. Ладно, будет косить под современных подростков в костюме оверсайз.

— Не думай об этом. В кафе, кроме нас, никого не будет. Потом сразу же отвезу тебя домой. Обещаю.

Натали взволнованно зачесала спутанные волосы пальцами.

Этот жест отозвался болью в груди Джона. Ему нужно прекратить всякое общение с ней, чтобы она оставалась в безопасности. У него слишком ужасная семья, в которой действовали свои законы и правила. И пока Джон их соблюдал, все держалось стабильно.

Понял, что не вынесет, если с ней что-то случится.

— Тебе не нужно так утруждаться. Я бы поела дома.

— Не выйдет. Из еды у тебя было только яблоко, но я его съел еще вчера. После этого, кажется, я не ел. А ты и к завтраку вчера не притрагивалась. Если честно, я уже еле на ногах держусь. Ты так вообще кучу крови потеряла.

— Могли бы заказать и поесть у меня, — предложила она последний здравый вариант.

— Я не готов оставаться с тобой наедине у тебя дома, Натали. Это ни к чему хорошему не приведет, — сурово отрезал Джон.

— Кафе, так кафе, — она обомлела от его прямолинейности. И честности. Редкое качество. Джон весь такой. Прямолинейный, упрямый, немного злобный. Интересно, бывают ли в его жизни спокойные, размеренные и счастливые дни? Если да, то каким он становится в этот момент?

Джон привез ее в итальянское кафе на юге Бруклина. Неприметное местечко на цокольном этаже с банальной устаревшей вывеской «Синьор Джованни». С усатым итальянцем вместо логотипа.

Уютный и компактный зал с темным и теплым интерьером настраивал на романтичный лад. Их встретил официант в черном жилете и с букетом красных роз.

— Это для синьоры от нашего заведения, — молодой юноша лет шестнадцати, ниже ее ростом, перешагивал с ноги на ногу.

— Джуниор, что это ты вытворяешь? — проворчал Джон, но Натали такое внимание очень польстило. Она забрала цветы из рук паренька и поблагодарила его с нежной улыбкой. Парень просиял и смылся куда-то на кухню. Натали услышала итальянскую громкую речь вдалеке. Джуниор делился впечатлениями от знакомства.

— Прости. Я попросил приготовить нам обед. Но хозяин заведения неправильно меня понял, — Джон прятал глаза от нее. Но Натали увидела за его спиной накрытый столик между двух обитых велюром синих диванчиков. Белая скатерть, свечи, шампанское в ведерке.

— Хоть бы предупредил меня, что у нас свидание, — Натали чувствовала себя неловко.

— Сейчас я скажу, чтобы убрали.

— Нет! — Натали осеклась, удивив его слишком громким возгласом. — Шампанское, пожалуй, лишнее, — добавила она, смущаясь.

Джону ничего не оставалось, кроме как проводить до их столика.

Натали прикинула, когда она в последний раз была на свидании. Полгода назад, не меньше. Она даже встречалась около недели с довольно симпатичным сыном одного банкира, с которым ее познакомила бабушка.

Ну, как встречались. Он пытался ее обнимать и целовать. А она превращалась в его обществе статую. Закончилось все ужасной сценой. Он ее оскорбил и бросил, а она даже не могла пошевелиться. Помнила, как той же ночью устроила девичник с Лорен и Мишель, чувствуя невероятное освобождение. Пожалуй, больше попыток наладить свою личную жизнь у нее и не было. Да даже на эти «отношения» она согласилась, чтобы успокоить бабушку. Она сильно переживала за свою «маленькую принцессу, которая так много работает».

— Синьора, вы прекрасны, — подлетел к ней с комплиментом седовласый мужчина. Копия того итальянца с вывески.

— Вы синьор Джованни? — предположила Натали под удивленный взгляд Джона.

— Нет, что вы. Зовите меня Пьетро, — он замахал руками. — Сейчас Джуниор принесет все, что мы для вас приготовили. Синьор… мистер Ноулз просил уединения. Но мы будем рядом, если вдруг что-то понадобится.

Джуниор — очень шустрый малый. Он заполнил их стол различными итальянскими блюдами, поставил цветы в вазу, разлил им шампанское по бокалам, даже музыку включил. И все как будто на гиперскорости.

Джон откинулся на диванчике, положив сильную руку на спинку и не отводил от Натали взгляд, чем невероятно нервировал.

— Все нормально? — спросила она.

Она не знала, почему он еще не притронулся к еде, но эти фарфалле в сливочном соусе с нежнейшим беконом вызывали в ней кулинарный экстаз. А уж брускетта с малосольной семгой и домашним сыром сносили крышу

— Боже, Джон, ты обязан поесть. Это невыносимо вкусно.

Натали откусила кусочек пиццы с грушей горганзолой, растягивая сыр и начинку, закрыв глаза от удовольствия.

Джон есть, конечно, хотел. Но сейчас в нем проснулся голод другого характера. Дикий, неистовый. Такой, что аж дышать было трудно. Натали наслаждалась едой, а он наслаждался ее видом. Когда она закрывала глаза и медленно прожевывала еду, Джон с легкостью представил ее у себя в постели. Такую же томную и горячую.

Это все стресс. Да и с женщиной он в последний раз спал достаточно давно. Вечно не хватало времени.

А сейчас после такого зрелища и достойную женщину он не найдет.

Проклятый Пьетро. Устроил им свидание и романтичный ужин, вместо нормального обеда, о котором он просил.

Натали вообще не подходила под объект сексуального желания Джона. После ранения, больницы, в смешном хлопковом костюме, закрывающем всю ее фигуру — с этой целью он и привез его ей. Дергалась от его прикосновений и опасалась мужчин. Довольно серьезная причина для того, чтобы не наживать себе новую проблему. Ему в прошлом хватило женщин, причинивших боль своим отказом.

Нужно отвлечься. Еда и правда была очень вкусной.

Натали попробовала всего по чуть-чуть, но много не ела.

— Тебе нужно восполнить энергию. Ешь еще, — скомандовал Джон, пододвигая к ней бифштекс.

— Нет-нет. Я и так съела, больше, чем обычно, — воспротивилась она.

У Джона закралось подозрение — а не была ли она из тех дам, что вечно сидели на диетах? С такой стройной, даже худощавой, фигурой вполне.

Наконец-то он нашел, что ему в ней не нравилось. Нужно зацепиться. Это поможет продержаться прежде, чем он довезет ее до дома и навсегда помашет ручкой.

Вообще-то было еще кое-что. Натали — агент ФБР. Неважно, бывший или нет. Вот это самый железный оберег от внезапного сексуального желания.

— Почему ты выбрала службу в ФБР? — задал он давно мучивший его вопрос.

— В детстве горела желанием найти убийц моей матери, — Натали после сытного обеда чувствовала себя расслабленно. Немного хотелось спать. Все-таки усталость брала свое. — Моя мама — Ариана Конте в девичестве. Она должна была лететь в Хэмптонс вместе моей бабушкой, Мэри Конте, но вертолет взорвался.

— Что-то слышал об этом. Но вроде это несчастный случай, нет? — Джон пытался вспомнить, сколько ему лет было. Не больше шестнадцати. Весь Манхэттен стоял на ушах. Никто не верил, что в семье богатых и успешных Конте могла случиться подобная трагедия.

— Дедушка Дэнни придерживался другого мнения. И я его разделяю

— Дедушка Дэнни? — переспросил Джон, стараясь не выдать себя. Чуть не поперхнулся.

— Наш с Алексом дед. Именно при его правлении в компании построили знаменитую Башню Конте с видом на Гудзон.

Джон попытался представить, какого это, когда твой дед кто-то вроде такого известного человека. Интересно, какое детство было у Натали?

— Хороший был человек?

— Да. Он умер почти девять лет назад. Я любила проводить с ним время, но моя бабушка, Катарина Лагранж, на дух его не переносила. Виделись мы с ним нечасто.

Какая благоразумная женщина эта Катарина Лагранж. Все правильно делала. Но Джон, конечно, не сказал об этом вслух.

— Ты какая-то бледная, — проговорил он, заметив у нее на лице синие круги под глазами.

— Мне нехорошо. Если ты поел, не мог бы отвезти меня домой?

Что ж, как бы ему не хотелось продлить последние мгновения вместе, они должны были попрощаться.

Их свела вместе общая трагедия, с которой они успешно справились. Теперь пришла пора разойтись по разные стороны и вернуться к обычной жизни.

Глава 10

Монстры тянули её вниз, впивались острыми когтями в ее кожу, разрывая плоть. Она тонула в вязкой жидкости. Чем больше пыталась выбраться, тем глубже погружалась. Но в этот раз кое-что изменилось. Неужели ее зов услышан? Сильные и совсем родные руки вытащили ее из темной липкой грязи. Она услышала успокаивающий глубокий тембр Джона: "Натали, я здесь".

Открыв глаза, она оглянулась.

Она сидела на своей детской кровати в семейном особняке. Над головой белоснежный балдахин с нарисованными флуоресцентной краской звездами. Мама повесила его, чтобы не было страшно спать одной. Натали ощущала себя ужасно взрослой в четыре года и делала вид, что это все глупости. Но на самом деле золотые звезды напоминали ей о мягких волосах мамы. Перед сном она обязательно пересчитывала каждую. Тридцать пять. Не могла уснуть, пока не сосчитает их все.

Натали откинулась на мягкие пуховые подушки в предвкушении. Звезды окрасились в багровый. С них закапала кровь прямиком на ее постель. Она хотела кричать, но из кровати выросли уродливые руки, покрытые шрамами от мелких ожогов, и закрыли ее рот.

«Котенок, не плачь. Мама рядом», — Ариана Конте наклонилась к ней и улыбнулась. От нее исходил теплый свет. — «Мы скоро встретимся».

Натали вырвалась из душивших ее рук.

— Я не хочу умирать, мама! — воспротивилась Натали, пытаясь встать. Ариана вцепилась ей в раненное плечо. Боль разрезала Натали пополам. Она сцепила зубы, чтобы не закричать.

«Ты уже мертва. Тебя убили десять лет назад».

— Нет! Нет!

«Нэтти, милая, не надо кричать. Я рядом», — призрак мамы рассеялся и на ее месте появился Джон. Он нежно погладил ее плечо. Боль утихла.

— Мама права. Как я могу жить? Ты понравился мне, как никто до этого. Но ты любишь другую. Я никому не нужна.

«Позволь мне полюбить тебя, Натали. Стань моей», — попросил Джон.

— Ты разочаруешься во мне. Ты бросишь меня.

Кожа Джона покрылась золотистой чешуей.

«А ты позволь… позволь» — прошептал он, а вместо привычных черных глаз — змеиные хищные зрачки, охваченные огнем…

Натали проснулась, борясь с острой головной болью.

Она одна в своей спальне. Одета в дурацкую пижаму с Эльзой из «Холодного Сердца». Издевательский подарок от Мишель. Подруга узнала о её любви к сказкам, романтическим историям и мультфильмам Диснея. Подарила как-то с фразочкой: «Отпусти и забудь». И это после того, как Натали рассказала немного о своем душераздирающем прошлом.

Иногда Мишель могла знатно бесить, но её неизменно все любили.

Однако больше смущало то, что пижаму она надела не самостоятельно. Да и не особо-то помнила, как оказалась в своей кровати.

Сердце, вопреки здравому смыслу, тревожно постукивало в надежде, что это был Джон и он остался с ней.

Джон привез ее после обеда домой и помог подняться до квартиры. И хоть Натали весь день уверенно держалась, перед самой дверью у неё подкосились ноги. Последнее, что она почувствовала — Джон подхватил ее, не дав упасть. Но и все. Пижаму, будучи в сознании, не надевала.

Кое-как, морщась от боли в плече, Натали встала с кровати и отправилась на кухню.

Щеки загорелись, дыхание сбилось, а в глазах предательски защипало от слез. Джон здесь. Он с ней. Не оставил ее. И готовил что-то до безумия вкусное.

— Запах божественный, — хрипло произнесла Натали. Он что-то резал на доске, параллельно помешивая мясо в сковороде.

— А ты чего встала? — Такой невыносимо красивый в своей чёрной свободной футболке и темно-синих обтягивающих джинсах, что ей срочно захотелось спрятаться в ванной до тех пор, пока не приведёт себя в порядок.

— Я думала, что одна.

— Вот ещё. Ты рухнула прямо на меня, — Джон поднял взгляд на нее, прервав свои кулинарные действия. — И это результат твоего побега из больницы. Я вызвал хирурга, который тебя зашивал. Он выписал тебе антибиотики. Пару раз удалось тебе их впихнуть. Вижу, тебе помогло.

Он что? Ворчал?

Натали на трясущихся ногах села напротив Джона с другой стороны островка.

— Скоро будет готова еда, — он кивнул подбородком в сторону сковороды.

— Вижу что-то с мясом и кровью, — Натали усмехнулась. — я думала, ты уже утолил жажду.

— Сегодня работал из твоего дома, вживую никого не видел, поэтому свежей крови выпить не удалось. Придётся довольствоваться тем, что есть.

Джон подмигнул ей и улыбнулся. Его тёмные глаза окружили морщинки.

«Смешинки», — подумала Натали. Руку дала бы на отсечение, что его улыбка кого-то напомнила.

— Стоп. Работал? Какой день сегодня? — до нее внезапно дошел смысл его слов.

— Ты спала сутки с редкими короткими пробуждениями. Уже понедельник подходит к концу.

У Натали закружилась голова от паники. От Джона не ускользнуло, что она схватилась за краешек островка.

— Я отнесу тебя обратно в постель, — Джон отбросил нож в сторону и обогнув столешницу, подошел к ней. Его древесный парфюм, аура мужественности творили с ней непонятные вещи. Натали ни на чем не могла сосредоточиться.

— Подожди. Дай мне немного времени. Я разволновалась, — честно призналась она, откидывая голову назад, чтобы их взгляды снова воссоединились. Он не стал мучить ее высотой своего роста и сел на соседний высокий стул.

— Если ты переживаешь из-за работы, то твою отставку приняли. Звонила некая Фокси Найджел. Уточняла, нужно ли тебе что-то забрать из вещей.

Джон наклонил голову, как будто пытаясь разгадать головоломку. А именно — ее поступки.

— Неужели оно стоило того? Никто не знает о твоей причастности к спасению Мишель. Ты связалась со мной, лишилась работы, вдобавок потеряла уважение своих родственников.

Натали прикрыла глаза и улыбнулась.

— Стоило.

Жизнь свела ее с самым необычным мужчиной, к которому даже тело рвалось навстречу. Наконец-то она перестанет думать о себе как о неполноценной, асексуальной, неправильной… недоженщиной. Желания у нее были. И то, что она сейчас испытывала — стоило любой работы.

— Звонил твой отец.

— Ты ответил?

— Мне пришлось. Иначе бы он точно явился сюда. Проще по телефону объяснить, что у тебя высокая температура, чем рассказывать, почему у тебя прострелено плечо.

Натали поймала себя на мысли, что ей все равно. Вообще все, кроме сидящего рядом мужчины. Он поставил ногу на соединение внизу ее стула, вынудив ее втянуть воздух и напрячься. Не все потеряно с тобой, Натали Лагранж, если его сильные длинные ноги вызывают плотоядные низменные желания, а вовсе не страх и панику. Коснуться. Провести ладонью вверх, поймав горящий взгляд. Так, стоп, Натали. Очнись! Это не твой мужчина и никогда им не будет.

— И он даже не поинтересовался что ты делаешь рядом со мной? — она представила, что на самом деле Джеймс Лагранж мог сказать Джону. Он достаточно суров и превращался в дьявола, если с Натали что-то случалось.

— Поинтересовался. Но я предложил это выяснить у тебя, когда ты придешь в себя, — Джон продолжал смотреть на нее своими черными пронзительными глазами. Серьезный. Как будто пытался в чем-то разобраться, но ему не хватало деталей и он решил найти их у нее на лице.

— Слабак, — Натали посмеялась и тут же застонала от боли в ключице.

— Поделом тебе, — упрекнул в ответ Джон, вставая. — Идем, я отведу тебя в кровать. Посидела и хватит.

— А как же еда?

— Я принесу тебе в постель.

Джон аккуратно помог ей слезть с высокого стула и, обняв за талию, повёл в спальню. Он бы ее взял на руки и донёс, но Натали упорно сопротивлялась. Укрыв ее одеялом, он отошёл на кухню, чтобы выключить мясо, затем вернулся в спальню.

— Спасибо тебе. Джон, за все. Только не пойму, зачем тебе это, — Натали смутилась. Мужчина наедине с ней в ее спальне. В вечерних сумерках. Такой красивый, что она задыхалась от восторга.

— Ты спасла мою жизнь. Это меньшее, что я могу сделать для тебя, — логично ответил Джон. Приятно, что он ценил ее жертву.

— Я бы сделала это снова, не задумываясь, — Натали говорила правду. Очень хотела его обнять, но сил ни на что не хватало, кроме слов. — Когда проснулась, я очень сильно испугалась.

— Звуков на кухне? — Джон медленно и осторожно присел на край кровати возле нее. Натали даже не шарахнулась. Это прогресс.

— Нет, звуков я не слышала. Напротив. Я подумала, что я одна, — ей так нравится, как он внимательно смотрит ей в глаза. Она тепло улыбнулась от нового необычного чувства. За несколько дней, она привыкла к Джону. Даже иногда получалось предугадать его реакцию. — Я испугалась, что я одна. Так глупо.

— Почему?

— Потому что я всегда одна. И до встречи с тобой мне было хорошо наедине с собой. Меня не тяготило одиночество. Но сегодня на меня накатило чувство паники. И не из-за того, что я одна в квартире, а потому что ты ушел.

Ну вот. Призналась. Затеребив уголочек одеяла, Натали потупила взгляд.

Джон вздохнул, не зная, что ответить. Он и сам как долбанный маньяк не мог оставить ее. Одним своим появлением в ее жизни лишил ее работы, здоровья, доверия семьи и друзей. И это между ними еще ничего нет. Нет ли?

— Ты в курсе, что ты первый готовишь на этой кухне? — вспомнила Натали. Не нравилось его молчание. Не сейчас.

— М-м, кухня-девственница, — Джон рассмеялся и взъерошил свои волосы. — Если честно, то я догадывался.

Натали никак не могла оставить одеяло в покое, понимая, что сама от своей кухни не далеко ушла. Ну почему она так плохо выглядит? Возможно, Джон смог бы посмотреть на нее как на женщину, будь она в каком-нибудь наряде, с макияжем. После душа хотя бы.

А надо ли ей это? Сможет ли она быть с ним?

— Я удивлен, что у богатой наследницы столь скромная квартира. Ладно хоть район и дом хороший, — перешел на более безопасную тему Джон, осматривая ее спальню. Ну да, серенькая, непримечательная, но у нее не было времени машину купить, не то, чтобы интерьером заняться. Даже нанимая дизайнера, ей бы пришлось с ним миллион раз согласовывать проект.

— Я росла в историческом особняке Лагранжей. Папа периодически с кем-то встречался и даже на ком-то женился и иногда жил отдельно у себя в Сохо. Но знаешь, за все эти годы я поняла, что чем проще твое жилье и чем меньше там людей, тем лучше. Спокойнее.

— А из всех развлечений у тебя телевизор в спальне и две полки с книгами. На одной — техническая литература о вертолетах, а на другой целые научные монографии по ядам.

Это что? Осуждающее выражение на его лице? Или он издевается?

— О, занимательное чтиво перед сном, — Натали сползла по подушке вниз, прячась от его вездесущего взгляда. — Я читаю художественную литературу через электронные устройства.

— Почему вертолеты, для меня понятно. Но яды? Кого-то хочешь отравить? На твоей кухне нет сюрпризов в виде засушенных лягушек, заговоренной соли? Может там приворот? Один раз приготовишь на ней еду и будешь служить вечно?

Джон задавал вопросы быстро и с опаской. Будто верил в то, что говорит.

Натали тряслась от смеха сквозь боль, счастливая, что он по-прежнему сохранял свое чувство юмора и не позволял себе осуждать и жалеть ее.

— А футболочка тебе подходит. Заперлась в своей башне одна и давай колдовать. Ну точно ведьма.

— Нет! — Натали захохотала в голос. — Пожалуйста, не говори, что смотрел «Холодное сердце»

— Что поделать. Даже пару песенок выучил. Хорошо под них засыпаю, — своей широкой улыбкой он был способен соблазнить любую умудренную опытом женщину. Куда там Натали устоять. Он переворачивал в ней душу, обнажая в ней потаенные уголки, о которых она и знать не знала. Искуситель. — И все же? Почему яды?

— Шпионишь для своего босса? — ляпнула она. Идиотка.

— Натали, я так низко не опускаюсь. Если я проявляю интерес, то это сугубо мое личное дело, — Джон вмиг посерьезнел. Ей стало немного стыдно. Но совсем немного. Чуть-чуть.

— Дедушка Дэнни, — ответила она, поддавшись мукам совести.

— Что дедушка Дэнни?

— У меня есть теория, что его отравили. Кстати, не я одна так думаю. Мишель тоже…

— Есть доказательства? — он слишком быстро перебил ее, стоило ей только произнести имя подруги.

— Ты в курсе что в мире тысячи токсинов, маскирующихся под самые разные болезни? У дедушки Дэнни диагностировали смерть от инфаркта. Но он регулярно пил таблетки, даже в день смерти. Он не нервничал и прекрасно выглядел. А тут раз и инфаркт?

— Такое иногда случается, Натали, — Джон хотел встать с кровати, но Натали его схватила за руку. Сама. Всегда, когда касалась его, удивлялась, насколько теплая у него кожа.

— Я и не прошу мне верить. Пусть это будет часть моей мании. Пожалуйста, не уходи, — идиотка. На что она только надеялась? Он — такой весь безупречный и сексуальный. Она — вечно в ужасном виде и с темпераментом дерева.

— Все слишком сложно. И мы продолжаем все усложнять. Твоя семья никогда не примет меня и это правильно, ведь я — человек с темным прошлым, как ты успела заметить. Ты несколько дней со мной, а в тебя уже стреляли дважды и уволили с работы, чтобы ты там мне не рассказывала про собственное решение. Я побуду еще сегодня, но завтра, Натали, ты проснешься одна. И это лучше для тебя.

— Джон, — она прервала его тираду и откинулась на подушки. Веки потяжелели. Внезапно захотелось спать. — Мы обязательно вернемся к этому разговору. Нутром чувствую.

— Я на этой неделе уеду на несколько месяцев в Лос-Анджелес, — предупредил Джон. Неужели пытался защититься от нее и ее неудобных вопросов?

— Ты позванивай хоть иногда, или заведи страничку в соцсетях. Обязательно публикуй селфи с пальмами и моделями, а я буду ставить лайки. Может даже свою страницу заведу. Я же теперь богатая бездельница, — пробормотала она.

— Натали, я еду работать. Мне не до пальм с моделями.

— Как соберешься в отпуск, свистни. Ты мне обещал, — у Натали закрылись глаза, а рука постепенно ослабла, отпустив его.

Джон не удержался. Поцеловал ее горячий от начинающейся лихорадки лоб и приказал спать.

На этот раз темные сны ее не тревожили.

Глава 11

Как и обещал, Джон принёс ей ужин в постель. Устроил ее на подушках, а сам примостился рядом, включив негромко новостной канал в телевизоре на стене.

— А где ты спал ночью? — вдруг спросила Натали, опешив от его присутствия рядом в кровати.

— А где я по-твоему мог спать?

Натали покраснела до ушей. Господи боже. И правда. Он спал с ней рядом. В сознание врывались урывки кошмаров, прекращающиеся вместе с тёплыми объятиями.

— Ты лучше ешь, пока не остыло, — попросил Джон, обратив внимание на ее ошарашенный вид. — Телевизор в спальне — отличное решение, если нет личной жизни.

— Как-будто у тебя его в спальне нет, — проворчала Натали с полным ртом. Нежнейшее мясо с овощным гарниром словно таяли во рту. Она постанывала и ела.

Джон никогда не видел ничего более эротичного. И будь Натали сейчас в нижнем белье, на него это произвело бы меньший эффект. Она томно закрывала глаза, улыбалась и с жадностью поглощала еду, приготовленную им самим, пробуждая в нем дикий инстинкт.

Натали даже не догадывалась, что Джон уже строил далеко идущие планы. И поездка в Лос-Анджелес лишь необходимый стратегический шаг на пути к цели. Он обязательно заполучит ее всю, целиком. Он не переживал, что у неё за это время кто-то появится. Если вдруг кто-то осмелится приблизиться ближе — Джон узнает и оторвет наглецу голову. Ему нужно было по-хорошему отпустить Натали и позволить ей жить дальше, как он когда-то дал эту возможность Мишель.

Но нет. С Натали даже мысль о том, чтобы она посмотрела в сторону другого мужчины так, как смотрела на него, отзывалась неимоверной болью. Он нашёл ту, ради которой мог сдвинуть горы. Ей оказалась самая неподходящая женщина. Бывший агент ФБР, наследница Лагранжей и часть семьи Конте. Отец будет в ярости, если узнает. Важно преподнести отношения с Натали как еще один шаг для достижения Великого Плана. Джон его не поддерживал, но слепо подчинялся, потому что у него никогда не было выбора. Сейчас у него появился шанс, ничтожно малый, на нормальную жизнь и он знал, что Натали поможет ему.

— У меня и правда нет в спальне телевизора, — хмыкнул Джон, чтобы позлить Натали.

Она фыркнула и закатила глаза. Каждый раз так делала, стоило ему преподнести себя слишком самоуверенно.

— Я ем одна, потому что ты решил опробовать на мне одну из книжек о ядах?

— Я уже ел. Сейчас три часа ночи. Я еле добудился тебя.

В этот момент в телевизоре замаячило фото Мишель. В новостях рассказывали об ее похищении и слаженной работе команды ФБР. Айзенберг выполнил обещание. Не преследовал Натали и Джона и не раскрыл их причастность. Натали и так заплатила за это высокую цену.

Репортаж сменился кадрами горящего склада.

«Склад, на котором удерживали Мишель Роулэнд, сгорел практически дотла. Причина — неисправная проводка. Помещение принадлежало компании «Доббс Фарма». Отдел по связям с общественностью компании выступил с заявлением, в котором отрицают причастность к похищению Мишель Роулэнд и пожару. Компания понесла многомиллионные убытки».

Натали медленно повернулась к Джону.

Он обещал спалить склад к чертовой матери. Он это сделал.

«Перейдем к другим новостям. Вчера на Юго-западе Браунсвилла две криминальные группировки не поделили между собой прибыль от продажи наркотиков и проституции и устроили перестрелку. Спецназ, прибывший на место, обезвредил пятнадцать членов банд. Также обнаружен подпольный бордель. Заведено несколько уголовных дел. Среди них — принуждение к проституции и удержание против воли, а также хранение наркотиков в особо крупных размерах. О ходе расследования будем сообщать в следующих репортажах, но уже сейчас этот сложный район Нью-Йорка стал значительно спокойнее».

Джон делал вид, что впервые видит эти новости.

— Ничего не хочешь мне сказать? — поинтересовалась Натали. Он улыбнулся ослепительно. В своей манере. Так, что у нее опять сердце ходуном заходило. Что за мужчина? И ведь не он же свалился ей на голову. Сама пришла к нему. Вот и получай, Натали!

— Я имею право хранить молчание, — отшутился он, как делала это она еще в субботу.

Натали ощутила жгучее желание узнать, каково принадлежать этому опасному и невыносимому… змею! Изворотливый, хитрый! И до чего же соблазнительный. От его крутости и поступков в глазах темнело. Да что с ней такое? Почему так сильно участился пульс?

Остановись, Натали. Просто успокойся и найди тему, которая остудит твой пыл.

— Расскажи мне о Мишель. Какие у вас отношения?

О да! Молодец, Натали!

Химия, которая пронеслась между ними, внезапно рассеялась.

— Не находишь, что тебя это не касается, ведьма? — Джон нахмурился.

Он тоже не был готов к тому, чтобы обсуждать с Натали других женщин. Хотя она неустанно переводила на это темы. И если раньше ему удавалось отмахнуться, то сейчас вопрос агент Лагранж задала в упор.

— А чего ты боишься? Завтра я, как ты говоришь, проснусь одна. Увидимся ли мы с тобой? Если ты не захочешь — то вряд ли. Я прекрасный слушатель. А если ты выговоришься, то тебе обязательно станет легче. Раз ты ухаживаешь за моим больным бренным телом, то я могу помочь исцелить душу, — предложила она, делая вид, что ее не задевает эта тема.

Черта с два он ей поверил.

— Хочешь из чудовища сделать человека? — вроде бы Джон должен был обидеться и уйти, но ему так хорошо с ней, что он готов был слушать и говорить различный бред, лишь бы видеть ее румянец, чарующую улыбку и заинтересованность в прозрачных серебристых глазах.

— Ты не чудовище, Джон. Чем больше я тебя узнаю, тем сильнее ты мне нравишься и я начинаю совершать странные поступки. Ты словно вытряхнул меня из стазиса. И если честно, меня очень беспокоит ваше общее прошлое с Мишель. Хочу знать, почему вы не вместе.

Натали что-то уж больно осмелела. Но Джон обладал некоей особенностью. Рядом с ним она могла лежать в пижаме с Эльзой и говорить о чем угодно, а он не воспринимал ее за сумасшедшую и позволял задавать дурацкие неподходящие вопросы.

— Есть люди, с которыми ты становишься лучше. Я, напротив, искажаю тебя. Тебе, конечно, в новинку все эти ощущения, я кажусь тебе романтичной натурой, но это не так, Натали, — предупредил он, чтобы она не строила себе иллюзий.

У него был опыт, когда женщина, которую он любил, приняла его не за того, кем он являлся. Разочарование и боль в глазах любимой он еще пережил. Но отвращение и ненависть… Джон поморщился. Не хотел возвращаться в прошлое. А Натали, как язва, все время напоминала ему о том, кто он есть на самом деле. И не видела его. В упор не видела.

— В тебя даже стреляли из-за меня, — напомнил он.

— Джон, я с этим не спорю. Посмотри на меня — я же мумия ходячая. Разве ты слышал обо мне что-то хорошее? Или плохое? Я просто существую. Да, в меня стреляли. И что? Знаешь, сколько агентов погибает на службе? Я знала на что шла, завершая так карьеру. Мой долг был защитить вас троих. Грош цена была бы мне как агенту, если бы тебя, Алекса и Мишель ранили или убили. Напротив, я очень благодарна, что ты меня вытащил, потому что я и не надеялась выйти оттуда живой при таком раскладе дел.

Она правда так низко ценила свою жизнь, что готова была отдать ее в обмен на спасение Мишель? Это разозлило его. Хотелось встряхнуть и накричать. Дыши, Джон.

— Натали, когда выздоровеешь, я убью тебя за твои выходки. Как бы я потом жил, если бы ты умерла у меня на руках? — тихо отчитал ее, наблюдая за переменами на ее лице.

— Не думала, что тебя тяготит вопрос морали, учитывая как легко ты убиваешь.

Джон поморщился от её слов. Может, он и ошибался, думая, что Натали видит в нем романтичного героя. Странно, это тоже задело.

Откуда такая потребность быть лучше, чем он есть?

— А ты меньше думай и больше ешь. Я ведь сейчас не о морали.

Натали уставилась на него своими большими глазами. Джону они напомнили чистейшие бриллианты «Тиффани». Такие же прозрачные и сверкающие. Только теплые и живые, прячущие боль где-то в потайном уголке своей души.

— Послушай, мне нужно уладить кое-какие дела. Предлагаю взять паузу на эти пару месяцев, что меня не будет. И если ты действительно за это время не передумаешь, мы вернёмся ко всем разговорам.

— А есть ли смысл возвращаться? Вдруг у Мишель не заладится с Алексом? Или ты как раз этого и ждёшь? Время до их свадьбы?

Да что там в голове у этой невозможной женщины? Он лежит рядом с ней на ее кровати, готовит и носит ей еду, а она переживает о его отношениях с Мишель. Вот прекрасно!

— Я конечно готов опекать её и поддерживать, если понадобится. Но нам никогда не быть вместе, — Джону не нравился их разговор. Не нравился, потому что ему хотелось целовать и прижимать к себе Натали, доказывая, что в его мыслях давно нет места другим женщинам. Злился, что из-за неведомой стены, за которой Натали огородилась от всего мира, он не мог переходить в наступление.

Ему нужно время, чтобы Натали сама к нему пришла. Только так он поймет, что она принадлежит ему. А в этом ему поможет разжигание интереса и расстояние. Поцелует её сейчас — потеряет.

— Я ничего не поняла.

— А ты ешь.

— Если я буду есть, ты расскажешь?

— Будь по-твоему, ведьма.

— Вовсе я не…

— Ты обещала есть!

Натали подчинилась беспрекословно. Поджала под себя ноги, взяла в руки тарелку и воткнула вилку в мясо. Джон отвернулся от Натали, чтобы не видеть, как она ест и не сходить с ума от желания. Он бы выхватил сейчас у нее тарелку из рук и сам подносил бы на вилке каждый маленький кусочек. А когда еда бы закончилась, поцеловал бы ее, дразня и заставляя испытывать ту же агонию, что творилась с ним сейчас.

Джону нужно остановиться и остудить пыл. О чем она там спрашивала? Мишель. Точно.

— Я впервые увидел Мишель здесь, в Нью-Йорке. Однажды спас ей жизнь. Не спрашивай, как это произошло. Затем по какой-то причине она рассталась с Алексом и отправилась в Лос-Анджелес. Я тоже получил хорошее предложение по работе. Там мы и встретились на одном из благотворительных вечеров. Что таить, она произвела на меня впечатление. Умная, безупречно красивая и очень добрая. Я получал удовольствие, просто общаясь с ней.

Натали запила еду водой, явно собираясь что-то прокомментировать.

— Не забывай, у нас сделка. Я говорю, а ты ешь, — предупредил он, чтобы она не перебивала и не делала преждевременных выводов.

Она кивнула. Воинственный огонь в глазах потух. Решила смириться заранее с поражением?

— С Мишель невозможно находиться рядом. Постоянно чувствую себя серой мышью, — все же пробубнила она себе под нос.

— К этой теме мы тоже вернёмся. Позже, — у Джона все замирало внутри от восхищения, стоило ему чуть дольше задержать взгляд на ней. Хотел неистово. Не тянула она на серую мышь.

— Подожди, мне нужен блокнот.

— Я тебе напомню, не переживай.

Его интонация достигла цели и Натали снова для безопасности стала есть.

— Я, честно признаюсь, долго ухаживал за ней. При этом она всегда была моим преданным другом и во всем поддерживала. Мы часто появлялись вместе. Но за четыре года у меня с ней ничего не было. У неё не было и не будет никого, кроме Алекса. Мне это было довольно сложно принять. Но я смирился, не ожидая от нее проявлений чувств. Со временем между нами появилась духовная близость. Знаешь, когда говоришь начало предложения, а она его заканчивает. Мне просто хорошо с ней рядом.

— Звучит обнадеживающе.

— Ты сама просила рассказать.

— Я думала, что это будет вроде: я полюбил её, но попал в тотальную френдзону, потому что она любила другого.

— Ты — язва.

Натали все доела, поставила тарелку на поднос и обхватила колени руками. Нервничала, ожидая продолжения.

— Недавно я понял, что даже если бы мне удалось заполучить Мишель, мне стало бы скучно. Знаешь, нет той самой химии. Несовместимы как вода и масло, например. Я её настолько высоко вознес на пьедестал, что вряд ли бы смог построить с ней нормальные отношения.

Джон внезапно поймал себя на мысли, что ему удивительно легко с Натали.

Обычно он многословием не отличался, но с ней готов говорить бесконечно. Лишь бы она слушала и смотрела так, как сейчас.

— В больнице после спасения у нее случилась истерика. И знаешь что? Алекс прекрасно с этим всем справился. Я бы не смог ругать ее или возвращать на место. Позволял бы все без каких-либо разумных пределов.

— Может, она для тебя образ идеальной женщины? — предположила Натали.

— Да, — Джон ликовал, что она понимала его. Слушала. Слышала. Не делала поспешных выводов. Такая разумная, смелая, решительная. Удивительная. — Потом вообще пришло осознание, что она слишком эмоциональна и нервозна. Ее всегда все жалеют и у неё вечные проблемы. Мне осталось не так много до сорока лет и я только сейчас понял, что мне не нужна супер идеальная женщина с небес. Да я и не хочу, чтобы меня делали лучше или пытались исправить. Хочу, чтобы меня приняли с недостатками, моим прошлым и настоящим.

— Это очень сложно. Большинство людей, привыкли идеализировать друг друга. Да и себя они оценивают намного выше, чем они есть на самом деле.

— Ты-то с этим проблем не имеешь, я смотрю.

— Я — тряпка, Джон. Если кому-то нужна помощь — это запросто. Если нужна мне — никогда не прошу. Когда кто-то что-то делает лично для меня, мне кажется это чем-то сверхъестественным.

Он заметил. Джон еще вчера бы носил ее на руках. Но упрямая Натали, не подпускала к себе. До него, наконец, дошло. Она отстранялась не потому, что ей это было неприятно. Она считала, что недостойна. Интересно…

— А моё внимание к тебе? Забота? Что думаешь об этом?

— Думаю, что ты ненормальный. Псих, однозначно.

Его догадка оказалась верна. Он улыбнулся от предвкушения.

— Натали, я ещё очень целеустремленный. Когда я вернусь в Нью-Йорк ты поймёшь, что невозможно меня держать на расстоянии, — пообещал он.

— Но ты ничего обо мне не знаешь. Тебе это не понравится, — у нее дрогнула нижняя губа. Голос притих от волнения.

Наконец-то он двигается в верном направлении. Он упивался положением лидера в их зарождающихся чувствах. Но давить не собирался. Помимо целеустремленности, Джон обладал удивительным терпением. Особенно, когда находился в предвкушении чего-то фееричного.

Джон приблизился и прижал её к себе, легонько поглаживая раненное плечо.

— Я обязательно узнаю, что с тобой произошло. Но хочу заметить, что ты шарахалась от меня, когда я к тебе подходил при знакомстве, а сейчас позволяешь себя обнимать. Все будет хорошо, Натали. Не обещаю, что радужно и счастливо, но незабываемо это точно.

Натали попросила не уходить, пока она не уснёт. Джон лёг рядом, а она устроила голову аккуратно в ямочке у него на плече. Он давно не испытывал такого умиротворения. Теперь он не сомневался, что Натали предназначена ему самой судьбой. Он видел её в неприглядные моменты, был рядом, когда она разрывалась от боли. И не разочаровался. Напротив, он словно почувствовал вкус к жизни. Эта женщина пробудила в нем нежность, сострадание и, что удивительно, инстинкт собственника. Он видел в ней ответную реакцию на его присутствие. Она всегда смотрела на него с такой тоской и яростью, словно он недосягаем. В её глазах он видел голод и желание. Не только сексуальный, хотя и это тоже, а эмоциональный — будто он владел чем-то, что ей не получить без его помощи. Ох, она обязательно это получит.

Глава 12

Джон, как и обещал, покинул ее ближе к утру. Натали проснулась в полном одиночестве в слезах, прижимая к себе подушку, хранящую бесподобный запах Джона. Что-то лесное, дикое, невыносимо одинокое. Она лишь надеялась, что условленные два месяца пролетят как можно быстрее. Неистово скучала.

Первые дни Натали пребывала в каком-то опустошении. Не понимала, что происходит.

Раньше она вела сумасшедший и активный образ жизни, а сейчас не нужно никуда вставать, торопиться. Даже с ранениями в плече она бы уже ехала в офис и разгребала накопившиеся дела.

Вместо этого по утрам она сидела с чашкой капучино и смотрела на улицу в широком окне кухни. Эх, нужно было квартиру с террасой брать.

Не брала по простой причине — безопасность.

Как представляла, что кто-то может забраться к ней, к горлу подкатывался комок.

На протяжении уже десяти лет она ждала возмездия за то, что жива. Каждый ночной шорох вызывал дрожь. Она до сих пор убеждена, что к ней уже вламывались, когда она спала. Ее безопасность обеспечивал лишь пистолет под подушкой.

Когда Джон ушел, Натали в первую очередь вытащила пистолет из сумки, зарядила запасными патронами и держала при себе. Неизвестно еще, чем ее выходка на складе ей обойдется. Вполне возможно, ее искали.

Однажды она кожей ощутила сквозь сон, что на нее смотрят. Кто-то вторгся к ней в квартиру, в ее спальню! Натали подскочила, выставив пистолет вперед.

— Эй! Лагранж! Полегче, — попросил стоящий у ее кровати Ройс с поднятыми руками вверх.

— Ройс, ты конченый придурок! Я же тебя чуть не убила! — выругалась Натали, закрыв лицо руками и пистолетом, чтобы вдохнуть немного воздуха. Холодный панический пот стекал по спине.

Она никогда не отдыхала. Даже во сне. Чтобы организм и мозг не перегружались, она активно занималась спортом. Но из-за плеча даже этого лишилась. Теперь сердце смачно отыгралось на ней. Кровь с силой разбежалась по венам, в руках появился легкий тремор. Ну и напугал же ее Ройс.

— Нэт, прости. Если бы я знал, что ты спишь с оружием, я бы в жизни к тебе не забрался в квартиру. Это все Конте. Раскололся, что ты ранена. Я решил тебя проведать. Вдруг с тобой что-то случилось, — Ройс опустил руки и присел в кресло у стены.

— А если бы я была голая? Или с мужчиной? Ты в своем уме? — возмутилась Натали. — Я же не вламываюсь к тебе домой.

— Да ты просто на звонки не отвечаешь уже который день, — поджал губы Ройс. — Я переживал.

— Что? Как это?

Натали хлопнула себя рукой по лбу. Джон включил режим тихих звонков. И когда она спала, он иногда отвечал на сообщения. Он ушел, а тихие настройки остались. Она взяла телефон с тумбочки. Открыла меню. Сотни пропущенных вызовов от… всех.

Эти дни она никого не хотела ни видеть, ни слышать. Телефон молчал и она была уверена, что до нее просто нет никому дела.

— Извини. Джон изменил настройки, и я не вернула их обратно.

— Джон, значит? — Ройс прищурился. — Я должен о чем-то узнать?

— Слушай, я очень благодарна тебе, что ты беспокоишься обо мне. Я жива и здорова. Что-то еще нужно? — Натали рассердилась. Джон действовал на Ройса, как красная тряпка на быка.

— Ну вообще-то да. Когда вернешься на работу? У нас гора дел скопилась. Особенно после внезапного спасения Мишель Роулэнд.

— Что прости? — Натали как будто ослышалась. — Я подала в отставку в субботу.

Джаред зевнул, скучающе закинул ногу на ногу. Чихать он хотел на ее отставку.

— Айзенберг ее принял, я нет. А я — босс твоего босса.

— Это исключительно твои проблемы, Ройс. Я не вернусь в ФБР.

— Как можно было, увидев Ноулза впервые в жизни, сразу бросить к чертям дело своей жизни? — Ройс не понимал. Натали и не ждала, что он поймет.

— Это не из-за Джона. Из-за меня. Я жить перестала, Ройс. Посмотри на меня. Я сплю с оружием. С семьей отношения ни к черту. Ради чего?

Он немного помолчал, прежде чем подвести итог:

— Давай договоримся вот о чем. Ты сейчас немного на взводе. Отдохнешь, развеешься. Наладишь свою жизнь. Сколько нужно. Но потом обязательно возвращайся. Я буду тебя ждать, Натали.

— Я не…

— Натали Лагранж, твои возражения не принимаются. Ответ мне не нужен. Но поскольку ты связалась с Ноулзом, я нутром чую, что ты вернешься.

Ройс встал и молча ушел, излишне громко хлопнув входной дверью.

Как он вообще вошел?

Раньше она жила скромно и тихо. А за последние пару дней это четвертый мужчина, побывавший у нее дома.

— Да ты просто женщина века, Натали Лагранж, — прошептала она самой себе, улыбнувшись. Вспомнила, как Джон ее точно также подбадривал.

Задевало, что пропущенные звонки были от кого угодно, даже от дяди из Чикаго. Но только не от Джона.

Интересно, что он задумал? Будет держать ее на расстоянии два месяца, а потом рухнет как снег на голову? Или может он просто не хотел ее огорчать, поэтому дал надежду?

Но видела же, что тоже неравнодушен к ней. Или это самообман?

Раз Ройс так бесцеремонно ее разбудил, Натали решила проведать Мишель и Алекса. Убедиться, что с ними все в порядке. Заодно и их успокоить.

Сегодня утром Натали испытала бешеный прилив сил. Солнечное утро ярче. Воздух чище. Птицы поют веселее. Пробка двигалась быстрее. И да, она ехала на своей большой машине по среднему ряду и никуда не торопилась. Включив радио, Натали услышала знакомую песню в новой акустической версии, и улыбнулась, вспомнив парня из Калифорнии. Прекрасное утро. Она ощущала на своих губах вкус свободы. Впервые за много лет.

На сороковом этаже небоскреба в просторном пентхаусе, размером с футбольное поле, не меньше, ее встретил телохранитель-дворецкий, Эйден. Старый ирландец служил семье Конте еще с рождения Алекса. Компанию ему составлял Кай, личный телохранитель Мишель. Оба с невеселыми минами.

Натали не понимала, почему они грустят. Мишель жива. Спасена. Что еще нужно?

Когда Эйден проводил ее в комнату к Мишель, все стало ясно.

Подруга лежала в центре большой кровати и уставилась в потолок.

Чувство вины пришло незамедлительно, как только Натали начала с ней говорить. Мишель серьезно настрадалась. Ее держали в плену. Избивали и издевались. Единственное, не изнасиловали, хотя пытались. Мишель смогла защититься.

Теперь она лежала дома и не двигалась из-за высокого риска выкидыша.

Задавая вопросы об Алексе и его поддержке, Натали не думала, что вызовет у нее приступ истерики и слез. Кое-как успокоив подругу, она пообещала ей, что все будет хорошо и отправилась прямиком в офис Алекса. Ох, как же она зла!

Несмотря на уплотнившееся движение, Натали зашла в крутящиеся двери Башни Конте через полчаса. На ресепшене ее тут же узнали и проводили наверх, в самую элитную часть здания, где кабинеты занимало высшее руководство группы компаний, принадлежавшим семье Конте. Алекс в том числе.

— Мистер Конте пока на деловой встрече, — виновато сообщила Кейра, новый секретарь Алекса. Высокая темноволосая девушка модельных параметров с длинными идеально гладкими черными волосами смотрела на нее доброжелательно. Кофе предложила. Быстро же Алекс нашел замену Кэролайн. И хотя Кейра не вызывала неприязнь, ее внешность нервировала. Пока его беременная невеста страдает в одиночестве, Алекс успел устроить кастинг на роль секретаря. Нет, она не сомневалась в профессионализме девушке. Но все же…

К тому же Кейра не знала, что она за гость и заставила сидеть в приемной. Оплошность. Для членов семьи и акционеров на этаже есть специальная лаундж-зона. Натали не стала об этом говорить. От скуки она создала аккаунт в соцсетях, как и обещала в шутку Джону, заодно выложила селфи-снимок, сделанный в приемной во время ожидания. Подписала — «Привет».

Боже, как же это глупо. Зачем она это сделала? Нужно удалить немедленно.

— Натали? — окликнул Алекс, удивленно. Не ожидал встречи с ней. Натали убрала телефон в карман брюк. Разберется с соцсетями позже.

Она обняла кузена, согреваясь его теплом, да и просто радуясь, что с ним все хорошо. Он рассмеялся и пригласил к себе в кабинет под удивленный взгляд секретарши.

— Каждый раз, когда прихожу сюда, не могу оторваться от зрелища, — выдохнула Натали, стоя напротив огромной панорамной стены с видом на Гудзон. Дома, машины, мосты — все казалось игрушечным с высоты этой башни. Солнечные блики на воде отражались от стекла, ослепляя.

Она вспомнила свои непростые подростковые годы, когда сбегала из школы на работу к дедушке Дэнни и пряталась у него в кабинете, часами разглядывая пейзаж. Натали никогда надолго не уезжала из Нью-Йорка и безумно любила этот город. Ни разу не возникало мысли уехать, хотя тот же Алекс периодически сбегал в Калифорнию и мог не появляться в Нью-Йорке по полгода.

— Почему-то мне кажется, ты пришла не за этим, — Алекс встал рядом с ней, засунув руки в карманы. Как обычно, выбрал костюм, подчеркивающий его стройное мускулистое телосложение. От него доносился приятный парфюм, а мягкий баритон завораживал. По Алексу Конте сходила с ума половина женщин Манхэттена.

Натали эта участь тоже стороной не обошла. Со временем она научилась мирно существовать с мыслями, что Алекс не для нее. Но все равно мечтала о нем. Кого она обманывала.

Глубокий проницательный взгляд и широкая открытая улыбка располагали к себе. Если Алекс обращал внимание на женщину, то у нее не было ни единого шанса устоять от его очарования. Натали неожиданно для себя обрадовалась, что Алекс никогда не воспринимал ее как женщину и она защищена от его интереса.

Он почти уничтожил Элизабет Андерсен. Теперь еще и Мишель Роулэнд страдала — и это только девушки из их круга. Сколько лет терпела Диана Найт — пассия, с которой чаще всего видели кузена, даже предполагать страшно.

Женщины ошибочно полагали, что раз он оказывает знаки внимания и заботу, то принадлежит им. Но нет. Алекс, как опытный уличный кот — всегда жил сам по себе.

Поскольку сердцеед и негодяй решил связать себя брачными узами, то ему нужно вести себя по-другому. Иначе он просто убьет Мишель. И в этот раз Айзенберг может не успеть с помощью.

— Ты прав. Я сюда пришла из-за Мишель. Она несчастна.

Красивое мужественное лицо Алекса накрыла легкая гримаса.

— Ей уже пора повзрослеть. Не может весь мир крутиться только вокруг нее, — он действительно злился на свою невесту. Но вот за что?

— Ты сейчас бесишься из-за Джона? — предположила Натали и удивилась, насколько это точное попадание. Алекс прищурился и уставился в гневе на нее. Часто задышал, по лицу заходили желваки, брови сведены на переносице, а губы упрямо сжались.

— Каково было бы тебе узнать, что человека, которого любишь, ждет и любит еще кто-то другой?

— Алекс, между ними никогда ничего не было. Джон не любит Мишель в твоем понимании, да и никогда не любил. Он всегда относился к ней, как к другу

Натали убеждала Алекса, глядя прямо в его обсидиановые глаза, полыхающие от ярости.

— Мишель любила и всегда будет любить только тебя, хотя, честно признаюсь, не понимаю, как она тебя терпит. Ты тоже не святой. Она ведь наверняка узнала о Диане Найт? Как она это восприняла?

— Чуть не ушла от меня, — пробормотал Алекс, вспоминая сложные моменты и ревность Мишель. — Что у вас с Ноулзом? Он несколько раз ночевал у тебя.

— Все-то ты знаешь, — проворчала Натали, скрестив руки на груди. — Мы пытаемся поладить друг с другом.

— Держалась бы ты от него подальше. Он работает на Андерсена. А с Андерсенами связываться — гиблое дело.

— С этим я сама разберусь. Скажи, ты нанял психотерапевта для Мишель? — сменила тему Натали, чтобы вернуться к теме своего визита к Алексу.

— Она отказывается. Мы с ней ругаемся ежесекундно из-за всего. Либо она плачет. Врач сказал, что ей нужно отлежаться и не нервничать, чтобы не случился выкидыш. Но дело плохо, Натали. Я уже и так стараюсь меньше попадаться ей на глаза, потому что это неизменно приводит к ссоре.

— Алекс, почему ты на работе? Ты должен быть рядом с ней. Ее держали насильно на каком-то складе, ее били и истязали, она боится за беременность, а тебя нет рядом? Почему спишь отдельно? — последнее, конечно, не ее дело. Но даже Джон не отходил от Натали после ранения, хотя они и знакомы-то были всего два дня. Алекса и Мишель связывало гораздо большее.

— Значит, она тебе все рассказала?

— А кому ей это рассказывать? Джону Ноулзу? Потом ты ревнуешь и психуешь от нежности чужого мужчины к Мишель, но где твоя нежность и забота? Неужели, когда ты делал ей предложение, обещал быть таким черствым мужем? Оставил ее в обществе двух телохранителей и все. Бедняжка плачет и думает, что ты ее больше не любишь. И что самое страшное — не хочешь быть ее мужем.

Алекс тяжело вздохнул, но ничего не ответил.

— Ты достаточно ее наказал. До этого все делал, чтобы она растворилась в тебе, потеряла свою личность. А теперь, когда возникла сложная ситуация, бросил ее как дельфина на суше, не заботясь о том, как она выживет.

— Сирена, — тихо сказал Алекс. — Я ее очень сильно люблю, Натали. Я могу со всем справиться, но иногда мне нужна передышка.

— Возьми передышку, когда поедете с ней в свадебное путешествие. Надеюсь, ты не передумал жениться?

— Ни за что на свете. Спасибо, Натали. Ты права. Я поеду домой. Тебя подвезти?

— Нет, не нужно. Кстати, я кое-что еще вспомнила. Почему Конте до сих пор не объявили о будущей свадьбе?

— Меньше всего хотел делать из нашей свадьбы событие для журналистов, — Алекс взъерошил волосы. — А это бы порадовало Мишель?

— Думаю да. Намного больше, чем те желтые издания, публикующие сплетни о ваших с Элизабет отношениях. И многие расценивают твои отношения с Мишель как замену Дианы Найт. Я бы тоже переживала.

Алекс тепло улыбнулся ей. Вокруг его глаз рассыпались морщинки. “Смешинки”, — подумала Натали и в ее груди что-то больно кольнуло. Алекс безумно напомнил ей Джона. Это невозможно.

— У тебя все хорошо? Как твоя рука? Ты побледнела.

Натали, к своему стыду, грохнулась в обморок.

Глава 13

“Натали, это твоя мама”.

Ей было так хорошо. Иногда ей хотелось чаще отключаться, чтобы хотя бы вот так в своем воображении видеть маму. Теплая ладонь коснулась щеки.

“Думай о корнях. Найди и вспомни все, даже если молчат. Узнай о всех, кто причастен к Конте. И о них тоже. О них особенно”.

— Натали, — позвал ее женский голос.

Она резко подскочила, но боль в плече рванула ее обратно на диван. Открыв глаза, увидела обеспокоенные лица кузена и Анны Роулэнд, матери Мишель.

— Натали, это Анна. Узнаешь меня?

Они с дочерью так похожи, что прохожие называли их сестрами.

— Да, мадам, — ответила Натали, наконец. — Извините, видимо перенервничала.

— Как же, — проворчала Анна, взглядом зеленых глаз вперившись в ее повязку. — Отец знает об этом?

— Вывих, мадам, — защитилась Натали.

— Ладно, как скажешь, — Анна нервно скрестила руки. — Я зашла, а тут Алекс несет тебя на руках в бессознательном состоянии. Что у вас тут произошло?

— Мадам, мы просто разговаривали, — защитился Алекс.

Натали, кряхтя, села на диване, спустив ноги вниз. Голова не кружилась. Только ныло плечо.

— Я забыла выпить вчера и сегодня антибиотики, — Натали вспомнила о них только сейчас. Врач настоятельно рекомендовал принимать их регулярно, чтобы быстрее выздороветь.

Анна и Алекс переглянулись, но ничего не сказали.

— Дамы, мне нужно ехать, если вы не против, — Алекс ретировался подальше от двух женщин.

— Алекс, мы не поговорили, — Анну за глаза молодое поколение называло Инквизиторшой. Наверняка приехала с разбирательствами по поводу Мишель. Алекс за версту предчувствовал неудобные разговоры и давно научился их избегать. Он обаятельно улыбнулся и попрощался, пообещав встретиться позже.

— Все время гадаю, как у столь серьезного Сальваторе и утонченной Делейни вырос такой обворожительный сын.

— Есть в нем нечто неуловимое, что я не могу отнести ни к Клейборнам, ни к Конте, — Натали вспомнила свой сон в отключке. Подсознание подсказывало узнать больше о семьях вокруг Конте.

— Что-то от предков-итальянцев. Алекс восстанавливает родовую виллу Конте недалеко от Флоренции. Там он нашел преинтереснейший портрет. Со слов Мишель, первый граф, Александр Конте, очень похож на нашего Алекса.

— Но дедушка Дэнни? Он же вообще другой типаж. Ниже ростом, глаза не такие выразительные. Сальваторе и Алекс словно из другой семьи.

— Удивительно, но ты тоже от Конте не взяла ровным счетом ничего, — Анна задумалась. — У вас с Алексом разные бабушки. Может в этом все дело?

— А кто бабушка Алекса? — Натали совсем упустила этот момент. Ариана и Сальваторе родились от разных браков Дэниела Конте.

— Франческа. Чистокровная итальянка. Но о ней никто ничего не помнит. Они развелись, когда Сальве был год. Даже фамилию тебе не скажу. А чего это ты взялась за изучение родословной?

— Я ушла в отставку и могу посвятить время семье.

— Милая, здесь очень много скелетов зарыто. Моего мужа чуть не убили, мою дочь похитили. А все из-за связи с Конте. Настолько темная история, что лучше в нее не погружаться, — порекомендовала Анна.

— Я не понимаю, мадам, — Натали немного разволновалась. — Зачем же вы тогда позволили Мишель войти в дом Конте?

— Разве возможно двум любящим сердцам запретить быть вместе? Особенно Алексу и Мишель? Это все равно, что пойти против шторма, — Анна улыбнулась.

Натали и Анна болтали в кабинете Алекса до самого вечера. Анна рассказывала о себе, своих корнях, о том, как познакомилась с мужем и как это все связано с Конте.

Бабушка Катарина с гордостью знакомила внучку с наследием фамилии Лагранж. Но вот о Конте Натали слышала, наверное, впервые. И тут было о чем поразмыслить, несмотря на то, что вся информация ее еще больше запутывала.

Тем же вечером Натали навестила бабушку, кузена Джейкоба и его жену Лорен в особняке, оставшись к ужину. Позже к ним присоединился еще и Джеймс. И если до этого она радовалась теплой обстановке в доме, то присутствие отца накалило атмосферу.

— Как дела на работе, Натали? — поинтересовалась бабушка за ужином. Она в последнее время ворчала по поводу выбора профессии внучки и требовала от неё внимания в делах семьи. Но Натали умело прикрывалась работой и отсутствием свободного времени. Кажется, прежняя жизнь закончилась.

— Я подала в отставку, — сообщила Натали родне. По гнетущей тишине она поняла, что новость произвела ещё большее впечатление, чем её рука на перевязи.

— Почему ты нам об этом не сообщила? — прервал молчание Джейкоб.

— Натали, у тебя скверная привычка все утаивать от семьи, — поддел отец, изящно вытирая салфеткой губы. Натали приготовилась к худшему — этот жест у Джеймса она выучила давно. Сейчас начнется. — Ты как-то забыла упомянуть что у тебя вывихнуто плечо, что ты потеряла работу. А еще звоню как-то раз, а твой телефон взял Джон Ноулз, пока ты спала. Узнал у твоих друзей — и действительно тебя с ним видели и не раз.

— Ничего из тобой перечисленного вас не касается. Не надо лезть в мою жизнь, — такого от отца Натали не ожидала. Обычно, если его что-то беспокоило, он выяснял лично. Не как сейчас.

— Мы твоя семья, Натали, и готовы всегда и во всем тебе помочь. Ты же знаешь, — бабушка заботливо улыбнулась. Натали сидела достаточно далеко от неё, иначе бы та обязательно коснулась её тёплой ладонью и успокоила.

— Ты хоть знаешь, кто такой Джон Ноулз? — Джеймс не дал сменить тему. — Я тут навел справки. ФБР очень внимательно следят за его работой. Но он не оставляет следов. Вообще никаких. Возглавляет конкурирующую строительную отрасль у «Левентис Груп». По слухам, он — правая рука Томаса Андерсена.

— Не вижу причин твоей враждебности. Андерсены всегда были вхожи в наш дом.

— Не ты ли подозревала о причастности Андерсена к гибели твоей матери?

— Не ты ли меня уверял в том, что это чепуха? Её звали Ариана, отец, если ты забыл ее имя.

— Я прекрасно помню имя своей погибшей жены! — отец покраснел от злости. Натали и правда пересекла черту. Но что удивляло — непосредственность родни. Они видели, как переживает Джеймс и вообще не помогали ему. А значит, они не разделяли его мнение о Джоне. Это вселяло оптимизм.

— Да, Джон не из семейства напыщенных аристократов, вроде Лагранжей или Конте. Да, Андерсен оказался умнее, что отыскал довольно талантливого управляющего для своей компании, под чьим руководством прибыль выросла в несколько раз. Так. И что дальше?

— Натали, дочка, Джон Ноулз — очень жестокий человек. Как в жизни, так и в мире бизнеса. Никому не даёт шансов. Говорят, он прошёл через сложное детство и наверняка убивал людей. То, о чем ты говоришь — не талант управленца, а навыки закоренелого мафиози, — конечно отец переживал за нее. И не так далек от истины. Натали знала, что это правда. Видела собственными глазами. Но не понимала, как это может мешать ее общению с ним?

— Ты уволилась до встречи с ним или после? — поинтересовалась бабушка на общей волне, делая какие-то свои выводы.

— До встречи, — успокоила Натали. — Отец, ты не знаешь Джона. У него очень много интересных и правильных качеств. Спроси у Мишель и Алекса, если ты мне не веришь.

— Эта парочка и так на уши весь Нью-Йорк поставила. Родители Алекса места себе не находят. Но вот ты бы лучше спросила у Энтони Бонаци и Анны Роулэнд, что за фрукты Том и Джон. «Левентис» забрали контрольный пакет некогда большой энергетической корпорации в Техасе, благодаря чему высоко взлетели. Том уже в то время был одним из управляющих. А энергетическая корпорация принадлежала отцу Анны. Энтони удалось сохранить часть средств, за что его подорвали в машине — с тех пор он хромает.

— Тогда я не понимаю, зачем Лагранжи в такой тесной связи с «Левентис Груп»?

— Держим врагов близко. Но они нас переиграли, раз наследница Лагранжей у них в сетях. Андерсену не удалось подобраться с помощью Элизабет к Конте. Джон Ноулз нашел более сговорчивую и подходящую дурочку.

— Лишите меня наследства. Там и посмотрим, — потребовала Натали. Мнение отца о ней разбило ей сердце.

— Здесь я решаю вопросы о наследстве, — вклинилась в разговор бабушка. — Натали, никто не будет лишать тебя денег. Захочешь — найдёшь себе дело по душе или поможешь семье в управлении компанией. Можешь вообще ничем не заниматься — вокруг нас полно мужчин, способных зарабатывать средства.

— Я и правда после работы в ФБР хотела бы отдохнуть. Спасибо, бабушка, — Натали посмотрела в светло-серые, точь-в-точь как у неё самой глаза и прижала руку к груди в знак благодарности. Всех остальных Лагранжей отличал характерный голубой цвет глаз. Катарина обожала внучку. Кто знал Катарину в молодости говорят, что они внешне и характером очень похожи, за исключением роста — бабушка значительно ниже Натали.

— Верное решение. Ты все время как белка в колесе. Училась на отлично, потом работала без выходных. И каков итог? Бледная, худая и все время стараешься оправдать ожидания Джеймса, — бабушка всегда вставала на ее сторону. Даже когда Натали объявила о поступлении в Академию в Куантико, Катарина, не смотря на собственный гнев, пожелала ей удачи и приказала всем членам семьи перестать отговаривать внучку от этой затеи.

— Мама, я рассчитывал на твою поддержку, — запротестовал Джеймс.

— А я сказала — хватит. Дадим девочке жить так, как она хочет. Пусть это будет хоть сам Сатана, лишь бы делал нашу Натали счастливой. Ты, Джеймс, не спрашиваешь нас. Устала от твоих дам. Столько денег на свои разводы спустил, а я тебе ни слова не сказала! Теперь все! Хватит.

Натали безмерно любила бабулю. Конечно, Катарина замечала её отстраненное поведение с мужчинами и её беспокоил одинокий образ жизни у внучки. Она мечтала о счастье для нее.

— Натали, когда познакомишь меня с Джоном? — бабушка из адвоката тут же превратилась в нападающего.

— Он уехал на несколько месяцев в Лос-Анджелес. Как только вернётся, я скажу, — Натали отчего-то стало смешно. Она выстояла битву. Безбожно сражалась за Джона, впутала в это бабушку, а на деле они с ним даже не вместе. С другой стороны, она одержала победу не столько за него, сколько за себя. За свободу своего выбора.

— Мне уже нравится этот молодой человек, — проговорила Катарина. — Тонко. Дал тебе время побыть с самой собой после отставки. Лорен, дорогая, помоги Натали. Мне кажется наша девочка забыла, что мы богаты. Сходите в салоны и прочие модные места. Смените гардероб агента ФБР на что-то безукоризненно стильное. Наша принцесса достойна самого лучшего. Сопровождай её. Уж твоему совершенному вкусу я доверяю безоговорочно, — бабушка победно вскинула подбородок. В семье Лагранж всегда правила королева Катарина. И справлялась она со своей ролью исключительно хорошо.

Натали от такой перспективы что-то внутри пошатнулось. Сейчас еще бабушка затаскает ее по различным приемам, где сделает из нее невесту на выданье. Но выбор был — вернуться в Бюро.

Ну, нет. Она так просто не сдастся.

Поздно вечером следующего дня Натали уставшая, но счастливая после душа, лежала у себя в кровати и смотрела новости. Лорен помогла ей выбрать повседневные образы, в которых она себя чувствовала молодой симпатичной женщиной, а не агентом ФБР в типичных костюмах или джинсах. А в одном магазине даже приобрела пару мелочей для декора квартиры, чтобы хоть как-то разнообразить свое серое жилище.

Листая телефон, Натали снова зашла в соцсети, думая удалить аккаунт. Но руки резко ослабли от количества подписчиков, набранных за два дня. Вот это да. Такого живого интереса она не ожидала. Под ее фотографией оставил комментарий Джон. Сомнений, что это он, быть не могло. Официальный аккаунт с его именем и фотографией, отмеченный специальным значком.

«И тебе привет». Натали прикусила нижнюю губу от волнения, но зашла на его страницу.

— Боже, ты слишком роскошный, чтобы это было правдой, — прошептала она, разглядывая одну за другой фотографии. В бассейне по пояс в воде с обнаженным торсом, за рулем своего чудесного “Бугатти”, верхом на коне, у себя в кабинете в идеально скроенном по фигуре костюме. Этот аккаунт будто принадлежал известному актеру, а не суровому бизнесмену. И слишком, слишком много женщин в комментариях. Со всех стран, всех возрастов.

— Господи, почему я? Пожалуйста, не вздумай играть со мной. Я не вынесу, Джон, если я для тебя всего лишь трофей в непонятной войне.

Натали совсем потеряла свой душевный подъем, но позвонила Лорен.

Сегодня днем рыжеволосая красотка с ярко-голубыми глазами обрадовала ее новостями о беременности. Но она очень боялась признаться в этом Джейкобу. Его первая жена вместе с ребенком умерла в родах. Он сильно любил Лорен и опасался до потери рассудка, что с ней может произойти нечто подобное. Лорен переживала, что он потребует аборт.

— Я сказала Джейку, — выпалила Лорен.

— И как он отреагировал?

— Вначале злился, ругался, спрашивал, как такое возможно.

— И что ты?

— Я ответила, что сто процентных контрацептивов не существует. И единственный способ — воздержание.

Натали рассмеялась от доводов Лорен.

— Представляешь, он даже извинился. Не сказать, что счастлив, но переживает. Думаю, он скоро успокоится.

— Лори, я так счастлива за вас.

— Ты следующая, Натали. Посмотрела я аккаунт Джона. Детка, если ты его упустишь, я сама тебя придушу. И как Мишель выбрала Алекса?

— Любит его, наверное, — прыснула Натали. Все знали, что Алекс — ходячая секс-бомба.

— Наверное, — Лорен вздохнула и попрощалась. Для подруги существовал только один мужчина — ее муж. Джейкоб внешностью и обаянием мог фору дать и Алексу и Джону, просто в его жизни случались потери и боль и большой шлейф из женщин за ним не выстраивался. Лорен же еще девчонкой влюбилась в Джейка и все-таки дождалась ответных чувств.

Как только Натали положила трубку, ей пришло сообщение от Мишель: «Спасибо, дорогая. Ты наверняка причастна, но мы с Алексом помирились. Люблю тебя».

От Алекса почти в то же время: «Надеюсь, Инквизиторша тебя вчера не сильно мучила. Спасибо, что спасла».

Натали с блаженной улыбкой осознала, что она больше не одна и не одинока. Что вокруг нее есть люди. И пускай, она особо не просила помощи для себя, но помогать другим ей очень нравилось. Внезапно пришло еще одно сообщение.

«Натали, ты принимаешь антибиотики?». Номер незнакомый, но она не только по фотографии, но и по самому стилю сообщения узнала отправителя. Джон. Сердце забилось чаще. Как же она скучала по нему.

«Я забыла. Но уже приняла».

«Забыла, опять. Ладно это хотя бы не мужчина у тебя дома, а всего лишь таблетки».

«Двое мужчин».

«Точно. Спасибо, что напомнила». И тут же: «Рука болит?».

— У меня не рука болит. У меня душа болит. Мужчина, который мне нравится, может соблазнить полмира, — проворчала она в телефон и не заметила, что отправила голосовое.

Господи, ну что за тупица! Проклятье. И ведь не сотрешь — прослушал.

«И кто же этот счастливчик?».

Натали не стала ничего отвечать. Закричала в подушку и положила телефон на прикроватную тумбочку. Спустя несколько минут она снова услышала звук сообщения. От Джона. Голосовое.

— Ты мне тоже нравишься, Натали. Сладких снов».

«Спокойной ночи, Джон», — она не стала записывать голосовое, ответила текстом.

Но прежде чем заснуть, слушала его признание много-много раз на повторе, наслаждаясь и запоминая его голос.

Глава 14

Время, к удивлению самой Натали, пролетело незаметно.

Лорен исполнила свое обещание и каждый день водила Натали то по магазинам, то по салонам, как на работу. До тех пор, пока ее кожа не засияла, волосы на заблестели, а сама она не перевоплотилась в «принцессу Лагранж», как ласково называла ее бабушка.

Летний сезон ознаменовался частыми приемами и праздниками. Нью-Йоркское общество устало от межсезонья. Рабочий темп замедлялся. С приходом солнечного тепла настала и пора веселья, свадеб и торжеств. Многие из их круга плавно перемещались в Хэмптонс и Коннектикут на лето. Те же, кто мог отложить важные дела до осени, бросали город и отправлялись в сторону курортов и островов.

Натали, желая угодить бабушке, сопровождала ее, отвечая на знаковые приглашения вроде Дня Независимости. В этом году ни Лагранжи, ни Конте не устраивали приемов. Одни были захвачены будущим появлением наследника у Лорен и Джейкоба, другие свадьбой века единственного сына.

Натали оказалась причастна к двум семьям сразу и все подготовительные мероприятия не прошли мимо нее. Порой она сама не понимала, как могла оказаться в числе дегустаторов свадебного торта или тех, кто выбирал цвет платьев для подружек невесты.

В этом хаосе Натали разрывали нарасхват. Она и рада. Загруженные дни позволяли восстановиться после многих лет сложной работы в ФБР, постепенно превращая ее в нормального и не психованного человека. Ну, относительно. На выходных она иногда выбиралась в Кинг-Роуз, родной городок Мишель, где сидела на веранде с Анной Роулэнд и попивала цветочный чай. Иногда к ним присоединялись Мишель и Никки, ее сестра. Обе беременны на одном сроке, чем немало веселили Натали. Ей доставляло особое удовольствие подкалывать сестер. В Кинг-Роуз, в озерном крае в пяти часах от Нью-Йорка, они ловили особое умиротворение и спокойствие после шумной недели в режиме подготовки. Натали нашла в Анне призрачную замену мамы, а в Мишель и Никки — сестер, о которых мечтала все одинокое детство, окруженное мальчишками и мужчинами.

С отцом отношения тоже наладились. Джеймс смягчился, видя преображение дочери и больше не заводил опасные и тонкие разговоры о Джоне Ноулзе. Может, надеялся, что между ними ничего нет.

Как бы не так!

Их отношения на расстоянии заводили Натали не меньше, чем если бы Джон находился рядом. Они переписывались целыми днями, иногда созванивались и флиртовали.

Но никогда не говорили о том, что между ними происходит. Оба ожидали реальной встречи. И заваливали свои странички в соцсетях фотографиями.

В какой-то момент Натали стала фотографироваться в примерочных, спортзале, на пробежке, прогулках, кафе, с друзьями, семьей. На мероприятиях и дома. В общем, где только можно, зарабатывая себя тысячи подписчиков. Делала это, потому что каждый раз Джон комментировал ее фотографии, одаривал комплиментами и даже делал репосты. Однажды сфотографировался у пальм в шортах с обнаженным торсом и отметил ее на фото: «Как ты и просила, Натали, делаю фото возле пальм у океана. Один. Без тебя». Так он заявлял всему миру, что у него большие виды на Натали. Она же каждый раз от его открытых проявлений смущалась как девочка-подросток.

Разлука становилась все тягостнее и невыносимее.

Один раз при разговоре с Анной, та отметила Джона как выдающегося и выжидающего стратега. Теперь Натали понимала, что она имела в виду. Действительно, он не шел напролом, не назначал свидания, а тихо подогревал их интерес друг к другу разлукой и взаимными переписками и фотографиями. К моменту, когда Джон появился в городе, Натали извелась до изнеможения. Тем более, как ей казалась, она теперь полностью соответствовала ему. Больше не была какой-то зажатой замарашкой с пучком на голове. Ей хотелось, чтобы он поскорее увидел ее в новом облике.

За несколько дней до свадьбы Алекса и Мишель он позвонил.

— Джон? — вместо приветствия выдохнула в трубку Натали. Грудь сдавило от нахлынувших чувств. Господи, как же ей хотелось снова увидеть его.

— До чего же мне нравится, как ты произносишь мое имя. Здравствуй, Натали, — его бархатный голос вызвал в ней табун мурашек по спине.

— Когда ты приедешь? — задала вопрос и хлопнула себя по лбу за нетерпеливость. Гад рассмеялся в ответ.

— Я рад, что ты также, как и я, ждешь встречи. Может встретимся сегодня в семь и вкусно поужинаем?

Натали так захотелось отомстить ему за насмешку и сказать, что занята. Но одернула себя. Ведь она очень скучала. А он точно здесь и зовет ее на свидание. Вернее, на ужин. Или свидание? Черт, черт!

— Если это непринужденная обстановка без официальных нарядов, то я за, — помедлив, ответила она. Голос не слушался.

— Я заеду за тобой. До встречи.

И положил трубку. Так сухо. Так… просто?

Что значит заедет?

Во сколько? Ужин в семь или заедет в семь?

Натали бросила взгляд на время — уже три. А нужно столько успеть, но не переборщить, чтобы она не чувствовала себя не в своей тарелке, потому что и так нервы на пределе. Без помощи не справится. После душа и сушки волос сразу набрала по видеосвязи Лорен.

— Что мне делать, Лори? Джон заедет в семь, — Натали на грани истерики. Так, стоп. Это же Джон. Ты его уже видела, тебе с ним хорошо. И была в более худшем виде, чем сейчас.

— Уау! Дорогая моя. Скажи, у вас будет сегодня продолжение у него или у тебя дома? — Лорен обрадовалась за подругу. Видела, как та страдает и вздыхает в ожидании все эти два месяца.

— Что? — Натали вначале не поняла. Потом поняла и жутко покраснела. — Нет, конечно нет. Мы просто поужинаем, пообщаемся.

— Но я все равно рекомендую надеть один из тех шикарных кружевных комплектов. Во-первых, ты будешь себя чувствовать настоящей королевой, во-вторых, ты подготовишься на всякий случай.

Натали поставила телефон в гардеробной в туфель на полке и с сомнением отнеслась к словам подруги. Но почему бы себе не позволить? Джон не увидит ее белья. Так что нечего стесняться. Надо жить для себя.

— Так, сейчас, — Натали отключила камеру и нашла роскошный черный комплект с полупрозрачным кружевом. Вместе с бельем и правда пришло раскрепощение. Она оценила себя в зеркале и тут же закрыла это непотребство легким шелковым халатиком. О чем она думает? — Так, а что с волосами? Может их зацепить наверх?

— Не вздумай! — Лорен едва не сорвалась на крик, когда Натали снова включила камеру. — Оставь их распущенными и немного завей.

Натали нахмурилась. Не всем мужчинам нравились распущенные волосы, но попробовать стоило.

Спор завязался в выборе наряда. Натали настаивала на скромном образе с летними брюками, Лорен требовала надеть платье.

— «Дольче» в цветочек. Которое выше колен и развевается. Мы покупали его две недели назад.

— Ты спятила? На первое свидание это? Он никогда не видел меня в платье. Да еще и такое. Там грудь вываливается.

И шрам на ключице заметен.

— Вот он и поймет серьезность твоих намерений. Послушай, неужели ты не хочешь показать ему, что ты изменила себя и свою жизнь? Что тебе плевать на мнение окружающих и ты хочешь быть с ним? И не просто хочешь, а жаждешь?

В глазах у Натали слегка потемнело, а где-то внизу живота появилось томление. Необычные ощущения. Что это?

— Не слишком ли? — возмутилась она.

— Слишком будет, если ты дальше будешь вокруг да около бегать. Переспи ты уже с ним!

Натали покраснела еще сильнее, но рассмеялась от прямолинейного юмора Лорен Лагранж, утонченной светской львицы. Она же, со слов журналистов и папарацци, образец для подражания во всем, что касалось семейных ценностей и поведения в обществе.

— Хорошо. Уговорила. Но макияж я сделаю легкий. Без красной помады и прочего, — сдалась Натали.

— Умница. Не забудь добавить украшений. Я буду ждать новостей. Позвони, как сможешь.

Натали попрощалась и, сняв с себя халат, снова посмотрелась в зеркало. Она по-прежнему убивала себя в спортзале, хотя не работала в ФБР и серьезной необходимости не было.

Благодаря тренировкам, на животе просматривался рельеф, грудь подтянута и ложбинка выглядела еще соблазнительней. Стройные ноги и сочной идеальной формы ягодицы. Чего она боится? Ну да, лицо не такое шикарное как у Мишель. Эти серые глаза порой пугали людей. Некоторые преступники просили на допросах не смотреть на них столь пристально. Губы не тонкие, но и не занимали пол-лица, как требовали того современные стандарты. Скулы на лице обострились — побочный эффект уменьшения процента жира в организме. Нос прямой и тонкий. Темный овал бровей и стандартный правильный лоб.

В целом симпатичная, но не похожа на ту, к которой можно примчаться на свидание через три тысячи километров.

Натали приказала себе прекратить и принялась за прическу.

Она уже была готова в шесть. Отправила отчетное фото в зеркале Лорен. В ответ получила еще пару рекомендаций и добрые пожелания провести этот вечер незабываемо

Натали очень редко носила юбки и платья, а чтобы вот настолько выше колен — впервые, наверное, с подросткового возраста. Она наклонила голову вбок, снова смотря на себя. Когда-то эта девушка с жадностью относилась к жизни. Ей всегда было мало внимания, знаний, стремлений, друзей. Потом эту девчонку сломали. Раздавили и выбросили, как мусор. И вот сейчас потихоньку ей стало казаться, что она оживает. Оживает? Или создает видимость?

Но ведь это чувство в животе. Откуда оно? У той серой и невидимой Натали никогда не возникало чувств, кроме сожаления, печали, тревоги. Чаще равнодушия к себе. Что если Джон — лишь плод ее воображения и в жизни он не тот, кем кажется?

Натали смело ответила себе, что даже если он крестный отец мафии, она переживет. Наверное. А ведь и правда готова была послать к черту все свои моральные принципы. Единственное, не могла понять — виной всему одиночество или сам Джон?

Звонок в дверь пробудил ее от раздумий. Ноги в босоножках на высоких каблуках подкашивались, трясущиеся руки едва открыли замок. Внутри все рухнуло куда-то вниз, а к горлу подкатил комок.

Джон. Красивый до невозможности своей дикой и хищной природой. В тысячу раз лучше, чем на фото. В миллион раз сексуальнее, чем в их прошлую встречу. Как обычно, в черном блейзере, футболке с вырезом и брюках, облегающих его сильные длинные ноги. Приобрел калифорнийский золотистый загар. И улыбался так, словно выиграл миллиард на днях. Вокруг темных, почти черных глаз появились "смешинки". И этот запах. Исключительно его, Джона, аромат, добил Натали. Она не смогла сдвинуться с места и впустить его. Держалась за дверь, чтобы не упасть.

— Я оставлял раненную пташку, а встречаю настоящую ведьму, убившую, наверняка, не одну девственницу, — Джон начал с глупой шутки, чтобы немного привести ее в чувство. И это помогло. Юмор и сарказм — это их общее поле, где они часто сражались на равных.

— Девственницы, это твоя прерогатива, — заявила она, смеясь. — Я пью кровь только у глупых мужчин.

— Надеюсь, меня оставишь в живых? — Джон сам едва себе верил, что та женщина, из-за которой он уже два месяца спать нормально не мог, сейчас здесь. С ним. Платье настолько откровенное и короткое, что он даже растерялся. Не знал, что делать — то ли от ног не отрываться, то ли благодарить природу за то, что не обделила Натали роскошной грудью, такой высокой, упругой, поднятой в вырезе в форме сердечка…

— Хотя, можешь не оставлять, — он одернул себя от похотливых мыслей. — Потрясающе выглядишь, Натали. Кто бы знал, что у агента ФБР могут быть такие умопомрачительные ножки.

— Может зайдешь? — предложила Натали, шире открыв дверь.

Джон прислонился к проему. Черта с два он зайдет сейчас. Он отрицательно покачал головой, не стесняясь снова и снова разглядывать ее с головы до пят. Особенно задержался на ее губах, грезя поцеловать, зарыться рукой в шелковые волосы…

Натали забыла как дышать, встретившись с ним взглядом. Как там много всего!

Как же мечтала броситься к нему в объятия. Но внутренний страх, разрывал внутри. Нет, она еще не настолько доверяла ему. Он может причинить боль.

— Есть хочу. Поехали, если готова, — его чувственные губы расползлись в легкой усмешке. Понимал, что с ней творится. Опасный, ведь умел читать мысли.

— Из всех инстинктов, у тебя еда всегда стоит на первом месте, — Натали закатила глаза. Кое-что не меняется.

— Хочешь сказать, у тебя не так? И что же у тебя на первом месте? — Джон терпеливо ждал, пока она заберет сумочку и закроет дверь квартиры.

— Выжить, — пробормотала Натали.

— Со временем докажу тебе, что над тобой превалируют другие инстинкты. Ты почему-то чересчур глубоко их прячешь, — пообещал Джон, находясь слишком близко. Высокие каблуки позволяли стоять с ним на одном уровне. Его дыхание коснулось ее щеки. У нее пересохло во рту. Опасный хищник, с которым ей ни за что не справиться. Он осторожно взял ее ладонь в свою и повел за собой.

Джон не мог нормально управлять машиной. Он то и дело смотрел на эту великолепную женщину, сидящую рядом. Платье слишком короткое. Едва прикрывало бедра, а вид стройных длинных ног заставлял будоражить фантазию. Больше всего он упивался тем, что Натали действительно ждала его. Готовилась, как сумасшедшая. Изменилась внешне. Совсем немного. Но перестала закручивать шелковые волосы в тугой узел и сияла, увидев его. Не прятала свои прозрачные глаза и не бубнила себе под нос. Улыбалась и смеялась открыто.

В машине они устроили шуточную перепалку. В этот раз без сексуальных подтекстов, чтобы случайно не пересечь черту. Ее смех звучал как чистые колокольчики. Иногда, пытаясь унять хохот, она хватала его за руку и упиралась лбом в плечо. А потом и вовсе положила голову на него и так и осталась до самой остановки.

— Это конечно мало похоже на отпуск, что я тебе обещал, но думаю, ресторан тебе понравится, — Джон припарковался у самой набережной, но до ресторана еще нужно было идти метров двести пешком. Он помог Натали выбраться из своего «Бугатти» на глазах у заинтересованных прохожих. Необычная пара. Да, конечно, он понимал, что они из разных миров, разных семей. Ее присутствие в его жизни могло перечеркнуть все, что у него было. Но он нуждался в ней. Отчаянно.

— Не переживай. Отпуск тоже будет. Немного позже.

— Господи, Джон, — Натали смотрела в его горящие золотым огнем глаза. Потрясающе, как он преобразился. — Это же была шутка.

— Неважно. Я обещал, — парировал Джон, ведя ее рядом с собой.

Соленый ветер из залива играл с волосами Натали, ласкал ее кожу, вызывая в ней легкий отклик. Он жаждал быть этим ветром для нее. У него кровь закипала в жилах от осознания, что именно эта женщина готова дать ему шанс. Принять его со всеми его недостатками и проблемами.

— Я скучал, Натали.

Легко улыбнулась, опустила взгляд, прикусила губу. На скулах заиграл легкий румянец.

— И я скучала, Джон, — снова подняла на него свои бездонные бесконечные глаза.

Реагирует так, как будто это первое в ее жизни свидание.

А может так и есть? Это было бы странно. Но именно эта необычность в ней притягивала как магнит. Появилось безумное желание оставить этот миг в памяти навсегда. Попросил паренька на пирсе сфотографировать их.

Натали с удивлением смотрела на Джона, он улыбнулся ей в ответ, приобняв за талию. Позади них простирался океан.

— Я буду фотографировать тебя весь день… Вдруг это обман зрения или сон. Так у меня останется подтверждение, — прошептал он ей на ушко. Она вцепилась в него ещё крепче.

— Неужели я так сильно изменилась в платье? — интерес был вызван ещё и тем, что ему могла нравиться лишь ее оболочка. А это почему-то ранило.

— Платье идеально подходит тебе. Тебе нужно сменить весь гардероб на такой. Мир заслуживает созерцать твою красоту.

И никакой собственнической жилки. Натали понимала, что пока что для него она — интересная и необычная девушка для недолгих отношений.

Он любит другую женщину, хоть и отрицает это. Ту, кто выходит замуж через неделю. Тоска разъедала что-то глубоко в груди, пока Джон забирал свой телефон и благодарил парня. Вернувшись к ней, он взял ее за руку и добавил к теме разговора:

— Помимо платья, ты не при исполнении. А это уже здорово повышает твой статус.

— Ты раздаёшь девушкам статусы? Не удивлена теперь, что ты не женат, — прыснула Натали.

— Вообще-то был. Один раз.

— Что??

— И у меня есть дочь.

Натали долго смотрела в его глаза, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно. Но ведь о таком не шутят?

— Ты это серьезно?

— Вот для этого и нужен статус, насколько я могу тебе доверять, — Джон подмигнул ей. — Ты не найдёшь ни слова о моем браке и дочери. Даже в базе данных ФБР. Жена умерла три года назад будучи на восьмом месяце беременности. Дочь удалось спасти.

— Она живет в Лос-Анджелесе? — сразу предположила Натали.

— Верно, агент Лагранж. Так что ты хотела узнать? Почему мое отношение к тебе потеплело? Кстати, мне безумно тебя хочется поцеловать, но знаю, что ты не позволишь, а потому остаётся только смотреть на тебя и гадать, когда ведьма разморозит своё сердце.

Натали опешила от его слов. Он улыбался ей. Говорил быстро с легкой дрожью в голосе. Взволнован? Неужели боится, что она уйдёт?

— Теперь я поняла, откуда ты знаешь сюжеты мультфильмов о принцессах, — удивительно, как он совмещал в себе столько ипостасей. Даже был отцом маленькой девочки. Натали обняла его за шею. Целовать не собиралась. Но прижиматься к нему, когда он вот так крепко держит за талию — лучшее ощущение в ее жизни.

— Я с момента встречи с тобой, когда ты меня пожирала взглядом после бассейна… и не смей отрицать, я все помню. С этого момента я попал под твои колдовские чары. На меня никто никогда так не смотрел, Натали.

— Но почему уехал? Почему ждал так долго?

— Потому что давал нам обоим время осмыслить происходящее. Ты после ранения и отставки. Я после событий с Мишель. Немного не вовремя.

— Джон, — Натали отодвинулась от него и отняла руки. — Со мной очень сложно будет построить какие-либо отношения. Я не говорю о том, что вообще невозможно или проблема в тебе. Но я тебя предупредила.

— Думаешь, я это не понял? — он обхватил ладонями ее лицо. — Когда-нибудь ты мне расскажешь, что с тобой произошло и кто к этому причастен. Если захочешь. Но поверь, быть рядом со мной, для тебя будет исключительно приятно, хотя, возможно, опасно.

Натали даже не сомневалась в этом и позволила себе раствориться в его крепких сильных объятиях, прижав голову к плечу. Он же держал ее так, словно боялся, что она упорхнет.

Глава 15

Ресторан в современном стиле из стекла и металла с видом на залив и вечерний Лонг-Айленд. Модное место, о котором писали во многих светских изданиях, как обязательный к посещению. Им накрыли уютный столик на уединенной террасе, закрыв ее стеклянными дверями от всех посетителей.

В искусственном свете огней по периметру террасы, Джон казался еще загадочней, чем обычно. Он внимательно изучал меню, пока не обнаружил взгляд Натали на себе.

— Надеюсь, тебе не холодно? Я не рассчитывал, что на тебе почти не будет одежды, когда заказывал столик.

— Говорят, сюда сложно попасть, — проигнорировала его слегка пошлые намеки Натали.

— Перестань, ты же знаешь, что для таких как мы, двери всегда открыты, — проворчал и снова уткнулся в меню. Похоже, кухней он не был удовлетворен. Либо его беспокоило что-то еще.

— Ты пойдешь на свадьбу Мишель и Алекса? — Натали решила сразу взять в оборот сложную для разговора тему.

— А надо? — Он в удивлении приподнял свои густые, но ровно очерченные брови. В волосах пшеничного цвета играл ветер. Они выгорели на калифорнийском солнце. Натали помнила, что на самом деле они были темнее.

— Я думала, ты захочешь лично поздравить Мишель, — она снова дергала тигра за усы, но остановиться выше ее сил.

— Я отправлю им свадебный подарок, — он закрыл меню и положил его на край столика с белой скатертью. Официант принес им шампанское. И пока открывал его, Джон молча разглядывал Натали без улыбки или намека на радость от приятной темы для разговора.

— Я думаю, тебе все же нужно пойти. Ведь у тебя есть приглашение. Отказ будет означать, что ты по-прежнему ждешь расположения Мишель, — заключила Натали, вызвав его смех.

— А что если мы в этот день устроим уединенный вечер, и пускай там женится, кто пожелает? Поедем куда-нибудь?

— Настоящий змей-искуситель, — Натали тяжело вздохнула. — Я не могу. Я главная подружка невесты. Просила заменить меня. Но нет. Выбрали меня. Надеюсь, все пройдет гладко и я никого не убью, или не спрячусь за священника.

— Разве эти обычаи еще в обиходе?

— Представь! И я говорю им — венчайтесь, потанцуйте на приеме и хватит. Теперь мне и другу жениха за них отдуваться.

— И кто друг? — живее заинтересовался Джон.

— Майкл, — Натали ожидала взрыва и хоть какой-то реакции. Но Джон по-прежнему был спокоен. Удивительно. Она так отвыкла, чтобы мужчины сохраняли спокойствие и благоразумие.

— Я приму приглашение, — Джон поднял бокал с шампанским и сделал несколько глотков, не сводя с нее глаз.

— Джон, если ты не хочешь…

— Черта с два ты туда пойдешь одна, — процедил Джон, прищурившись.

— Послушай, не нужно меня жалеть. Я как-нибудь справлюсь. Повою тихо у себя вечером, но приду в порядок, обещаю, — Натали нервно схватила бокал и чуть не разлила содержимое. Выпила. Глаза защипало. Она ведь и правда меньше всего хотела быть одной. В то время, как почти все гости будут с парой.

— Причем тут жалость? — Джон крайне удивился ее словам. Но налил еще шампанского. Она упорно не хотела на него смотреть. — Не хочу сидеть дома, пока какой-нибудь жалкий сынок среднего банкиришки не положит на тебя глаз и не уведет от меня.

— Что? — он разузнал о ее жизни и с кем она когда-либо встречалась? Откуда? Следил за ней эти два месяца? Ну да, с ней знакомились, но она же никому даже шанса не давала. Такая странная реакция. Натали даже представила, как шикарный и горячий Джон лежит на кровати у нее дома и смотрит телевизор, пока она флиртует на свадьбе с тощими наследниками или лысеющими миллионерами. Не удержалась от смеха.

— Но ведь именно такие и придут на свадьбу к Конте. Да и к тому же твой отец не перестает сводить тебя с подобными экземплярами.

— Отец не со зла. Уже отчаялся.

— А как он ко мне относится? Задавал вопросы после моего телефонного разговора с ним?

— Он от тебя не в восторге, — Натали ослепительно улыбнулась. Настолько, что у него перехватило дух. — Но моя бабушка Катарина с нетерпением ждет знакомства с тобой. Ей плевать, пусть ты хоть сам Сатана, лишь бы я была счастлива.

Сказав это, Натали прикусила язык и мысленно отругала себя.

Ситуацию спас официант, который принес заказанные Джоном блюда.

— Расскажи о бабушке, — попросил Джон, принявшись за еду с довольно специфичной подачей. Натали тоже хотела есть. Не могла. Впереди платье подружки невесты, довольно откровенное. Нельзя позволить себе выглядеть в нем плохо. Тем более рядом с Джоном. Неужели он и правда будет ее сопровождать? Или он придет отдельно?

— Все говорят, что я похожа на нее глазами и характером.

— Она мне уже нравится, — Джон подмигнул, с упоением разрезая сочный стейк.

— Бабушка во многом заменила мне маму. Отец часто бывал занят. Меня зато меня не отправляли в частные школы-интернаты, как это делали в кругу моих знакомых. Еще бабушка терпеть не могла дедушку Дэнни, и она частенько забирала меня из особняка Конте.

— Почему?

— Я называла его замком с привидениями. Сама я уже плохо помню, но на ночь старалась там никогда не оставаться. Недавно была в гостях у дяди Сальваторе в особняке Хэмптонсе. У Конте чудесный дом. Не знаю, чего я так боялась.

— Детская интуиция редко обманывает. Да и бабушка знала, что делает. Я бы так не отмахивался от своих чувств, — Джон терпеть не мог Конте и наверняка так говорил, чтобы позлить Натали, но его серьезность удивила ее.

— А ты часто опираешься на чувства и интуицию? — Натали не выдержала и тоже решила съесть маленький кусочек мяса. Малюсенький.

— Постоянно. С детства научился определять настроение отца и понимать, когда мне лучше не попадаться ему на глаза, — Джон это так буднично говорил, что до Натали не сразу дошел весь смысл.

— Он тебя бил?

— Всякое бывало. Но это я к тому, что тебе стоит быть осторожнее. У Конте слишком много скелетов.

— Но я тоже наполовину Конте, — запротестовала Натали.

— Ты — Натали Лагранж. В тебе ничего от Конте не осталось, — безапелляционно заявил Джон, поднимая бокал. — За тебя, ведьма.

Ее так и подстегивало спросить, почему он все время зовет ее ведьмой, но в голове вертелся более важный вопрос:

— Расскажи о себе и своей семье.

— Зачем тебе моя семья?

— А вдруг мы какие-нибудь дальние родственники, — Натали съела еще кусочек, нежно перекатывая его по языку и наслаждаясь вкусом.

Джон всегда терял дар речи, когда Натали ела. Не просто ела, а наслаждалась едой. Так, словно она крайне редко делала это. И каждый раз для нее запоминающийся. В брюках теперь немного тесно. Он едва удержался, чтобы не заерзать.

Поразительно. Колдунья, приворожившая его. Он безошибочно понял, что за тип женщин представляет Натали. Нет, никакая она не принцесса и не папина дочка. Это дьявол в юбке. Способна убивать, с тонким чувством юмора, фонтанирует сексуальностью, умеет сопереживать, но абсолютно разучилась доверять людям. Джон поразмыслил, сколько он протянет вот так, на расстоянии вытянутой руки. Месяц? Неделю? Считанные дни, не больше. Ему срочно нужно менять свой выстроенный в тонкую стратегию план по ее соблазнению.

— Мы точно не родственники, — Джон это знал наверняка.

— И все же, расскажи откуда ты. Как проходило твое детство.

— В частной школе-интернате, — Джона явно не радовала эта тема.

— О тебе ходят разные слухи.

— Что прости? — он вытер губы салфеткой и уставился на Натали. Той даже стало неловко. Немного. Недостаточно, чтобы прекратить.

— О тебе говорят, что у тебя было сложное детство, после которого ты приобрел жестокость.

— Вот как? — он разозлился. Подозвал официанта и попросил счет. Вечер испорчен.

— Джон, извини. Но я не знаю тебя вообще. И ты ничего не рассказываешь. Конечно я буду задавать вопросы.

Его взбесило, что она верит слухам, но заканчивал ужин вовсе не поэтому.

— Можно хотя бы не здесь? — тихо попросил он до прихода официанта.

Он расплатился за ужин с телефона и вежливо поблагодарил персонал, затем встал, застегнул пуговицу блейзера и протянул руку Натали.

— Что происходит, Джон? — конечно она вложила свою ладонь в его, встала и пошла за ним.

— Ничего не говори, просто улыбайся, — попросил он едва шевеля губами.

— Ладно, — она прижалась к нему, потому что один из проходов между столиками оказался узким. Как же Джон пахнет! Натали едва не застонала.

— А ты пахнешь сицилийским летом, — шепнул он ей, смягчившись.

Натали опять говорила то, что думала. Но ласковые слова Джона приятно взбудоражили. Когда они покинули здание, она спросила:

— Часто бываешь на Сицилии?

— Достаточно часто, да. Поедем со мной?

— Сейчас? — Натали мечтательно улыбнулась.

— А ты хочешь сейчас? — ему показалось, что Натали опьянела. Она почти ничего не ела и только пила шампанское. Неудивительно.

— Очень хочу, но не могу. Забыл, что у нас с тобой свадьба? — она захихикала с туманным взглядом.

Джон на секунду прикрыл глаза и вздохнул. Надо везти ее домой. Он довел ее до машины, хотя чертовка то и дело умудрялась его пощупать в разных местах. Оказывается Натали Лагранж довольно горячая штучка. Вырвалась как джин из бутылки, стоило опьянеть.

В машине она откинулась на спинку сиденья и притихла.

— Почему мы так быстро ушли? За нами следили? — спросила Натали, как ни в чем не бывало, стоило Джону завести мотор.

— То есть ты все это время меня бесстыдно лапала и не была пьяна? — на всякий случай он все же решил тронуться с места. Вот ведь актриса! И где она такие навыки приобрела? В ФБР?

— Не было такого, — ведьма нагло врала. Взгляд искрился от смеха. Как же ему хотелось целовать ее. Долго, упоительно, пока они оба не потеряют счет времени.

Натали прикусила нижнюю губу от волнения и опустила глаза, словно прочла все его мысли. Ей нужно бы остановиться в играх и перестать испытывать его терпение.

— Я решила, что если это папарацци, то пусть получат, что хотят. Если же это какие-нибудь твои враги, то сделать вид, что мы уходим потому что… ну… ты понял…

— И почему же Натали? — он явно мстил за то, что она с ним вытворяла. Не помогал вообще.

— Потому что мы так хотим друг друга, что нет сил даже еду доесть, — на духу выпалила Натали.

— Ух ты, — Джон улыбался в эйфории, поймал ее ладонь и поцеловал пальцы. — Так и есть. Даже подыгрывать не надо было. Лучше не спорь, Натали, а то я быстро докажу тебе обратное.

Натали как открыла рот от возмущения, так и закрыла. Она не выстоит против этого змея. Но как же страшно.

— Куда мы едем?

— Везу тебя домой. А куда ты хочешь?

— Мой дом в другой стороне.

— Так я везу к себе.

— Так, стоп. Я против.

— Натали, научись мне доверять, — попросил Джон. — По-твоему я какой-то насильник? Мы столько раз оставались наедине. Один раз я даже почти полностью обнаженный был. Я делал что-то против твоей воли?

Натали изучала истории жертв насилий. Обычно все начиналось именно так.

Но ведь это Джон. Он вызывал в ней исключительно приятные чувства.

— Я никогда не поставлю под угрозу наши отношения в угоду сиюминутным желаниям, — заверил он.

Это вызвало в ней в ней бурю разных эмоций. От волнения и восхищения до неистового желания. Наверное, если бы он в любви ей признался, то не произвел бы такой эффект.

— Ты правда хочешь отношений со мной? — хрипло переспросила она, боясь, что он скажет «нет».

— А ты не заметила до сих пор? — его брови сегодня постоянно взлетали вверх от удивления. Во всяком случае ее поступки и слова не вызывали скуку.

— Просто это так старомодно. Сейчас в мире все поменялось местами. Вначале люди спят вместе, а потом говорят: «Эй, нам вроде было неплохо, встретимся еще». Ты же говоришь, что хочешь быть со мной, хотя мы ни разу не целовались.

— Я даже не сомневаюсь в том, что мы идеально подходим друг другу, Натали, — прервал ее реплику Джон.

— Откуда? А вдруг я ужасно целуюсь?

Джон резко затормозил и припарковался у тротуара. Он развернулся к ней всем туловищем, облокотившись левой рукой на руль. У Натали закружилась голова. Кажется она достигла предела.

— Интуиция, — тихо ответил он на ее вопрос шероховатым и низким голосом. — А если действительно плохо, то я научу. Медленно и шаг за шагом, пока я действительно не решу, что уроки можно закончить.

Натали сглотнула, почувствовав себя маленькой беззащитной мышкой перед большим питоном. Ей одновременно хотелось бежать из машины и броситься на шею Джону, чтобы проверить его слова.

— Еще вопросы?

— Почему мы едем к тебе домой?

— Потому что у меня безопасно и мы спокойно можем поговорить.

— Это можно сделать и у меня.

— У тебя прослушка дома.

— Что? Чья? Ты уверен? — а вот этого Натали не ожидала. Неужели Ройс способен даже на такое, лишь бы получить ценные сведения?

— Думаешь, тебя просто так взяли в ФБР, потом спокойно приняли твою отставку? Особенно, когда узнали, что связалась со мной? Да ты же ходячая кладезь информации. В ресторане за нами следили. А, может, ты от меня тоже что-то скрываешь?

— Джон, я бы ни за что не поступила так с тобой. Зачем мне это? — Натали надеялась, что он не вообразил о ней самое худшее. — Отвези меня, пожалуйста, ко мне домой. Зайдем, сделаем вид, что не знаем о прослушке. Заодно ты посмотришь, может они еще камеры установили?

— По судам их затаскаю, если так, — предупредил Джон. — Хорошо, едем.

Обновленное жилище Натали поразило Джона. Кое-где перекрашены стены. И теперь серый сочетался с лаймовым на кухне, а в спальне преобладали теплые кремовые тона. Даже ковер появился в гостиной.

— Главное, телевизор остался на месте, — довольно хмыкнул Джон, восхищаясь декором гостиной. Фотографии с подругами и семьей на стене. Полка с книгами несколько пополнилась. — Ты перешла с ядов на любовные романы? Мне начинать паниковать?

Джон взял одну книгу в руки, но Натали быстро перехватила, покраснев до корней волос и поставила книгу обратно на полку.

— Ты сам говорил, что я скучно живу и квартира у меня скучная.

— Ты меня удивила. Интересно, это уход из ФБР на тебя так повлиял? — он взглядом показал на букет из хлопка и сухоцветов на столе. Довольно стильный и интересный, но дом Натали должен утопать в живых цветах. Он сделал себе мысленную заметку.

— Конечно уход из ФБР. Что же еще.

— Если ты научилась готовить, то я умру от сердечного приступа, — поддел он, зайдя на кухню. Здесь тоже все преобразилось, добавилась посуда и декор. Но на ней по-прежнему никто не готовил.

— Нет, я ждала тебя. Даже прикупила кое-что, — негодяйка подмигнула.

— Натали, когда ты так говоришь, у меня мысли не только о готовке, — он схватил ее, когда она проходила мимо. Прошептал еле слышно у самого уха:

— Камер нет.

В ее глазах загорелся нечеловеческий голод. Она тяжело задышала и схватилась за его блейзер. Костяшки пальцев побелели. Он легонько провел рукой по ее спине, заставив ее выгнуться и теснее прижаться к нему.

— Чего ты хочешь, Натали? Скажи мне? — попросил он, дразня губами ее шею. Едва касался, больше опалял дыханием. Но и этого оказалось достаточно, чтобы у нее закружилась голова.

— Если я попрошу о поцелуе, ты сможешь остановиться?

Джон опьянел от ее запаха, слов и стройного тела, беззаветно прижимающегося к нему. Он понимал, что даже если только легонько попробует вкус ее нежных зовущих губ, то ничто его не остановит. Он схватит ее и посадит на кухонный островок а затем…

— Ты же знаешь, что нет, — прервав свое воображение, хрипло ответил Джон.

Она уткнулась ему в шею, чтобы успокоиться. Но вздрогнула от его прикосновений по волосам. Он пропустил шелк между пальцев, восхитившись цветом и красотой.

— Тогда тебе лучше уйти, — вдруг сказала она. — Мне нужна передышка.

Ему не нужна передышка. Ему нужна Натали.

А заполучить ее можно постепенно, раз за разом проигрывая сражения, чтобы потом, наконец, победить в войне.

— Я позвоню тебе. Спокойной ночи, — он поцеловал ее в лоб и разжал объятия.

— Я буду ждать, Джон, — пообещала она.

— Это я буду ждать, Натали, — перед уходом пригрозил Джон.

Натали дернулась от хлопка двери в коридоре. Ну вот и все. Он будет ждать того, что она не сможет никогда дать. Чувствовала себя грязной, как никогда. Неважно, как он узнает. От нее или вдруг как-то сам найдет. Но после этого он точно никогда не захочет даже за руку ее держать.

Уже поздно ночью после душа и лужи пролитых слез она лежала в кровати в надежде на сон. Ее вернул в реальность звук сообщения. Натали потянулась рукой к тумбочке и взяла телефон, понимая, что не уснет до утра в лучшем случае.

Джон выложил фото, где они вдвоем обнимаются на набереженой, не отрываясь, смотрят друг другу в глаза и улыбаются в надежде провести интересно вечер. Она изо всех сил пыталась узнать в красивой девушке рядом с Джоном себя.

«Наконец-то вместе с тобой, Натали». Он отметил ее. Что если и правда она сделает его несчастным? Ну, наверняка сделает.

И счастливым тоже.

Нужно успокоиться и дать им обоим время. В конце концов, Джон не из тех, кто легко сдается и кто будет оценивать человека по его прошлому. Он сам — темная душа.

Но и Натали открывала в себе что-то порочное и неутолимое, а присутствие Джона в ее жизни только пробудило в ней это.

Вспомнив, как они друг друга сегодня называли, она отправила два смайла в комментариях — дракона-змея с жемчужиной и ведьму.

Глава 16

На следующий день ее насторожило сообщение от Джареда Ройса. Он просил перезвонить.

— Ройс, — представился агент после трех гудков.

— Это Натали Лагранж. Ты просил перезвонить.

— Ах да, Натали, привет. Как твои дела?

— Ближе к делу, Ройс, — ей вообще не хотелось разговаривать с ним, но вдруг он знает что-то важное.

— Слушай, до меня дошла информация, что ты встречаешься с Джоном Ноулзом.

— Тебя это не касается.

— Это связано с поиском виновных в гибели твоей матери?

— Ройс, ты спятил, если я на это поведусь. Ему было пятнадцать, когда ее не стало.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Но он может знать, кто причастен.

Натали закатила глаза.

— Мне пора, Ройс.

— Подожди. Он явно что-то скрывает и если ты знаешь, что, мы будем рады за любую информацию. И, Натали, если тебе нужна будет помощь. Любая. Ты можешь на нас рассчитывать. Ты в большой опас…

Натали не стала это слушать. Просто сбросила звонок. В большой опасности она была, когда ФБР со всей своей мощью не смогли найти Мишель Роулэнд, и ей пришлось с боем забирать ее с какого-то склада. А в отставку спокойно отпустили, лишь для того, чтобы следить за ней и Джоном Ноулзом.

Вообще-то она понимала Ройса. Бывший агент, Натали Лагранж, связалась с тем, к кому никто не мог подступиться — все его дела были чистыми, как стеклышко. И по сути раньше недоверие ФБР к Джону основывалось лишь на антипатии. Теперь они как будто ищут, за что можно ухватиться.

Она никогда не пойдет против Джона. Осознание пришло окончательное и бесповоротное. Ее будто из морозилки в тепло вытащили. Холод прошелся по телу, она задрожала. Если надо, Натали защитит Джона от всего мира и докажет, как жестоко все ошибаются. Ей удалось узнать этого таинственного мужчину достаточно близко, чтобы понять, что он за человек.

Ее отвлек от мыслей звонок Мишель — скоро свадьба, почти все готово, все ее подруги приехали в Нью-Йорк с разных уголков страны и это самое прекрасное время для ланча. Заодно она предлагала их познакомить друг с другом.

Натали не обладала тем же энтузиазмом, что и Мишель — наверное потому, что это не ее свадьба с мужчиной всей ее жизни. Но юмор и жизнелюбие подруги подкупали. Конечно она согласилась.

Правда, единственный человек, с кем она хотела сейчас быть — это Джон. Она отправила ему сообщение с пожеланием хорошего дня и досадой, что встречается с подругами Мишель. Неизвестно сколько времени это займет

Натали до сих пор до конца не понимала, почему нужно так масштабно готовиться к бракосочетанию. Стоя под струями теплого душа, вдруг оказалась внутри мечты о своей свадьбе. Какой бы она была? Шумной, с несколькими сотнями гостей или напротив — в узком кругу близких людей? Платье — пышное или ультра облегающее? А может, легкое и воздушное, как у сказочной принцессы? Когда мысленно вместо жениха представила Джона, Натали сама испугалась своих мыслей, поскорее выключила воду и вышла из душа.

Закутавшись в полотенце, Натали вернулась в спальню и взглянула на время на телефоне. Оказалось, что Джон звонил три раза. Она скорее нажала кнопку обратного вызова.

— Натали, у тебя все в порядке? — забеспокоился он.

— Наверное да. А у тебя?

— Хочешь, я заберу тебя с вашего шабаша вечером? — он еще попросил назвать адрес, где в случае чего ее искать.

— Думаю, мне понадобится помощь гораздо раньше. Общество супер-моделей, представительниц бизнеса и женщин-меценатов. Именно то, что нужно, чтобы почувствовать себя ничтожно.

Джон хрипло рассмеялся. У Натали снова пошли мурашки по спине от его голоса. Так глупо было отказываться от поцелуя с ним. Ничего, они обязательно наверстают.

— Зато ты точно стреляешь лучше них.

— Я еще много чего умею из боевых техник, — предупредила Натали.

— Ты прекрасна, Натали. Как только потребуется помощь, обязательно позови меня. Мой офис недалеко. Примчусь быстро.

Она, смеясь, положила трубку.

Мишель заехала за Натали сама на “БМВ” Алекса. Николь тут же вышла с переднего пассажирского сиденья и освободила место Натали, чтобы переместиться назад

— Я в последний раз с ней еду, — выругалась Николь, пересаживаясь.

Натали сама терпеть не могла ездить с Мишель.

— Зачем вы пустили ее за руль?

Сзади вместе с Никки с таким же бледным лицом сидела подруга детства Мишель, Карла Броум. Длинноногая блондинка с идеальной прической когда-то давно вместе с подругой занялась модельной карьерой. Обе безумно успешные с дорогущими контрактами. Карла никогда не стеснялась своей внешности. В доказательство на ней надето обтягивающее белое платье, подчеркивающее золотистый загар.

Николь Джордан, сестра Мишель, на ланч отправилась прямиком из офиса своей компании — кремового цвета деловой костюм с юбкой-карандаш сидел на ее хрупкой фигуре идеально. Темно-серые глаза потемнели от злости, пухлые губы сжались в тонкую линию, а на точеных скулах играл гневный румянец.

Мишель развернулась к Натали с широкой улыбкой маньяка-психопата.

— Вы совершенно ничего не смыслите в машинах. Алекс, зануда, тоже все время ругается. Только Джонни меня понимал, — проворчала она.

Натали кольнула ревность. Вообще-то она не помнила, чтобы Джон водил с техникой каскадера. Возможно он просто все время потакал Мишель, а это далеко не одно и тоже с пониманием.

— Мы просто все очень хотим жить. А Алекс, в придачу, хочет, чтобы выжила ты, — не очень тонко отметила Натали.

— Ладно, хорошо. Не буду, — Мишель надула губы. Только она могла выглядеть так роскошно в рваных джинсах, просторной белой футболке и кроссовках. Обычный стиль Мишель. И даже в таком виде сводила с ума мужчин.

В общем, самооценка у Натали скатилась куда-то по асфальту вниз по сточной канаве. Она не стала на встречу с подругами надевать платье, обошлась расширяющимися брюками с запахом на поясе с высокой посадкой, правда позволила себе укороченный обтягивающий топ с длинными рукавами и треугольным вырезом, достаточно откровенно обнажающим грудь. Единственным ее украшением были смарт-часы, чтобы сразу видеть сообщения и звонки. Весь образ в черном цвете, на фоне которого выделялись волосы цвета молочного шоколада. Сегодня Натали выпрямила их до идеального блеска и гладкости.

Ей нравился ее образ. Ей не нравилось, что она в любом виде выглядела хуже, чем Мишель.

— Не забывай, Майки, здесь помимо тебя, еще две беременные женщины, а детей у нас четверо, на троих, — напомнила Никки.

Натали развернулась к Карле:

— И ты туда же? Я думала это какое-то поветрие в Нью-Йорке, но оно до Лос-Анджелеса добралось?

Карла фыркнула. Они с Натали не очень-то ладили и всегда обменивались взаимными подколами.

— Ну, слушай, вряд ли вы с Джонни только за ручки держитесь, — парировала она. — Так что тебя это тоже скоро ждет. Хотя, стоп, мы тут либо замужние, либо помолвленные. А ты?

— С Джонни? — переспросила Мишель, прервав достаточно обидные комментарии Карлы.

— Ну, привет, — Карлу точно не заткнуть. Натали пристегнулась ремнем безопасности и откинула голову на подголовник. — Я и забыла, что ты не в ладах с соцсетями. Я, когда увидела их вместе на фото у него в аккаунте, позвонила ему на всякий случай. Думала, это шутка. Но нет, Майки, представляешь, наш шикарный Джонни запал на эту заморож…

— Так, стоп, — грозным голосом руководителя прервала склоку Николь.

— Это правда? — Мишель в немом изумлении уставилась на Натали. Той оставалось лишь пожать плечами. Они почему-то никогда не обсуждали отношения с Джоном. Натали думала, что Мишель знает и осторожно обходила эту тему. В первую очередь боялась за свои чувства.

Не дождавшись ответа, Мишель резко выехала на дорогу, не глядя в зеркала заднего вида. Раздался клаксон пролетевшей мимо машины. Натали досчитала до десяти внутри себя, взглянула на скорость на спидометре и приказала Мишель остановиться.

— Ни за что, — буркнула она.

— Мишель, останови машину, иначе ты угробишь нас всех. Что с тобой?

Она все же послушалась и свернула на свободное место возле тротуара.

— Представляю, сколько тебе штрафов прилетает, — выдохнула Николь.

Натали и Мишель молча вышли из машины, чтобы поменяться местами. С каждой минутой идея ланча казалась все хуже и хуже.

Сев за руль, Натали спокойно выехала в городской поток, тем более, что прекрасная машина Алекса позволяла ей управлять мягко и плавно. Она усмехнулась, вспомнив, как сбегала от погони за рулем похожего “БМВ” Джона. Боже, эти двое запали на одну женщину, выбирали одинаковые машины. Оба высокие, лицо Алекса более утонченное, у Джона суровое. Но глаза…

— Мишель, ты никогда не замечала, как Джон и Алекс похожи друг на друга? — задала давно беспокоящий вопрос Натали.

— Они похожи также, как мы с тобой. То есть никак. У нас с тобой тоже рост одинаковый, — Мишель брюзжала как старая бабулька.

— Да нет же, они правда внешне похожи, — не унималась Натали.

— Я их никогда не видела вместе, мне сложно сравнивать. Алекс слишком сильно бесится при одном упоминании Джона, — Мишель немного успокоилась. Странно, что ее так разозлило? — Алекс ужасный собственник и ревнивец. Я его понимаю, он настрадался из-за меня. Не хочу лишний раз его тревожить и беспокоить. Он заслужил немного передышки.

— Джон более поверхностный, — дополнила Карла с заднего сиденья. Натали сильнее сжала руль. Она совсем забыла, что подруга Мишель тоже хорошо его знала. — Никогда не рассказывал, что у него там в жизни произошло, но явно что-то дерьмовое, раз он к себе близко никого не подпускает.

— Джон не поверхностный, — защитила его Натали. Вот уж нет.

— Милая, не очаровывайся его заботой, — опять добавила негатива Карла. — Он добьется от тебя своего своими ухаживаниями, а потом бросит.

— Карла, ты сегодня ужасно невыносимая. Неужели Джонни тебя использовал и бросил? — вдруг разозлилась Николь.

— Не меня, — Карла после своей реплики замолчала до самого кафе, в котором договорились встретиться подруги.

И что это значит? Натали впала в еще более подавленное состояние от темы разговора.

Ожидаемо, что такой мужчина как Джон недостатка в женском внимании не испытывал. Но почему тогда решил начать строить с ней отношения? С самой заурядной женщиной. В этой компании любая будет на голову выше нее.

Мишель для ланча выбрала кафе с мягкими широкими диванчиками в роскошном французском стиле с соответствующей кухней. За столиком их уже ждали Лорен Лагранж, Софи Ланкастер, жена известного медиа-магната с западного побережья, Элизабет Андерсен, с которой в последнее время Мишель прекрасно ладила, а ведь до этого были непримиримыми врагами. Когда-то Элизабет была помолвлена с Алексом и едва не разрушила их с Мишель отношения. Рядом с Элизабет сидела Джулия Конте, сестра Алекса, хотя она не очень-то любила невесту брата, но Мишель все равно отчаянно мечтала с ней подружиться. Дополняла их компанию Чарли Альварез, жена известного рок-музыканта, Деймона Альвареза. Даже эта невзрачная когда-то девушка, расцвела, привела себя в порядок и просто сияла от счастья. Джулия тоже приняла предложение от какого-то банкира выйти замуж.

Из всей этой плеяды прекрасных дам, только Натали и Элизабет не замужем.

— Нэтти, господи боже мой, я так рада, что здесь есть хоть кто-то, кроме меня без колец на руке или без беременного живота, — Элизабет обрадовалась от встречи с подругой.

— Где ты была, Лиззи? Давно не виделись? — Натали подсела к ней после того, как поздоровалась со всеми присутствующими.

— В Сан-Антонио, в особняке мамы. Хотелось жаркой весны.

Женщины подхватили дискуссию о погоде.

— Мисс Лагранж? — к ней обратился официант с десертом и шампанским на подносе.

— Миссис или мисс? — подала голос Лорен, смеясь.

— Мисс Натали Лагранж, — улыбаясь, дополнил официант. — Вам комплимент от соседнего столика.

Натали сидела на свободном краю дивана, поэтому ее видно, да и она сама могла рассмотреть всех в зале.

— Наверное от подписчиков нашего блогера, — захихикала Лорен.

Но Натали было не до шуток. Внутри все сковало от ужаса. За соседним столиком сидели трое мужчин. Те, кого она отчаянно пыталась забыть последние десять лет. И то, что они с ней сотворили.

Один из наглецов взмахнул рукой и улыбнулся. Другие сидели с похотливыми улыбками. Натали достала телефон и сразу набрала номер Джона.

— На сколько тебя хватило? — шутливо спросил он.

— Забери меня, — еле слышно попросила она. — Пожалуйста.

— Натали, что произошло? — Джон вмиг забеспокоился.

Подруги уставились на нее в немом изумлении.

Ее затошнило. К глазам подкатили непрошенные слезы.

С телефоном у уха она встала и побежала в дамскую комнату.

— Джон, пожалуйста, — на ходу сказала она, задыхаясь. Сбросив вызов, она спрятала телефон в карман, наклонилась к умывальнику и рукой зачерпнула холодной воды. Поднесла к губам и сделала спасительный глоток.

Ее трясло от ужаса. Нужно собраться.

Выдохнув и уняв тошноту она услышала позади себя шаги.

— Натали, детка, тебе не понравился мой комплимент?

Она этот голос узнала бы даже в аду. Скрипучий, неприятный, глухой от постоянного курения.

— Вы меня с кем-то путаете, — она решила действовать хладнокровно, насколько могла и тянуть время.

Он полысел. Появился живот. Но искусственно-любезная улыбка никуда не делась. Маленькие поросячьи глазки похотливо таращились ей на грудь.

— Я не спутаю тебя ни с кем. Вспоминала меня? Думала обо мне?

Он подошел к ней слишком быстро.

— Здесь женский туалет, — в последний раз предупредила Натали. В этот раз она не сдастся. Не позволит даже прикоснуться к себе этому уроду.

— Я закрыл, сюда никто не войдет.

Паника, одолевшая ее вначале, отошла на дальний план. Ей нужно бороться за себя. Как только подонок протянул к ней руки, она схватила его за безвкусный красный шелковый галстук и резко дернула его в сторону. Он ударился лицом о зеркало, оставив трещину на стекле. Но успел при этом схватить ее за волосы. Натали ударила его в пах и попыталась вырваться, но он держал ее крепко. Тогда она резко размозжила его нос затылком.

— Ах ты тварь!

Голова слегка закружилась от удара, но она смогла отойти от него ближе к окну. Надеялась, что можно будет выпрыгнуть, в случае чего.

— Не трогай меня и уходи по-хорошему.

Но ублюдок тоже был силен. Как тогда, так и сейчас. Ее пятьдесят килограмм против его сотни с лишним могло не хватить.

Натали схватилась за подоконник и в прыжке двумя ногами толкнула его. Он своей тушей снес умывальник. Полилась вода. Ублюдок поскользнулся и упал на кафельный пол. Пока он не поднялся, Натали несколько раз пнула его со всей силы по животу и паху, чтобы скотина больше никогда не мог притронуться ни к одной женщине. Заскулив, он отполз к двери. Встал и выходя сплюнул:

— Я тебя найду, сука. Если ты мне навредила, ты вечно будешь моей шлюхой.

Мокрый, с окровавленным лицом, еще имел смелость ей угрожать.

Натали же поймала себя на мысли, что без пистолета больше никогда не выйдет из дома. Ну его, эти приключения. Вот тебе и пожила нормальной жизнью.

Она сползла в углу возле окна на корточки, обхватив голову руками. Нужно уходить и звать на помощь, но она даже не могла сдвинуться с места. Ее трясло. Сколько так просидела, не понимала. Потеряла счет времени.

— Натали! Мать твою, что случилось? — резкий голос Джона вытолкнул ее из забытья. Он обычно не ругался, но сейчас стоял у входа с выражением ужаса на лице. Такой красивый, чистый и великолепный в графитовом элегантном костюме и белоснежной рубашке с серым галстуком. Натали вообще не соображала, только думала о том, какие у него сильные и красивые ноги в этих довольно узких брюках.

— Джон? Она в порядке? — замаячила сзади него Мишель. Джон разозлился и захлопнул дверь перед самым ее носом. Женский туалет напоминал поле битвы. Развороченный умывальник, повсюду брызгала вода, зеркало разбито. У Джона рухнуло все внутри, когда увидел Натали, сжавшуюся в комочек в углу. Волосы спутались и немного намокли. Но жива и вроде бы невредима.

— Натали, я здесь. Прости, что не пришел еще раньше, — он присел рядом с ней и нежно коснулся ее лица. Она не отпрянула, только посмотрела своими глазами с кучей непролитых слез. Эта женщина никогда не плакала и не терялась. Но сейчас и на себя не похожа.

— Джон, я отбилась, но мне было страшно, — призналась она, вцепившись в его руку. Он встал, аккуратно поднимая за собой Натали.

— Кто это был? Кто на тебя напал? Если он здесь, я убью его.

— Вряд ли он сможет ходить в ближайшее время. Я сделала омлет из его яиц, — Натали усмехнулась. — Меня посадят за драку в общественном месте. Я разнесла туалет.

— Все в твоем духе, Нэтти, — Джон покачал головой. — Пойдем. Я все улажу, не переживай.

— Забери меня отсюда, Джон, иначе я разревусь.

Он обожал ее за искренность и прямолинейность. Сейчас он привезет ее к себе домой. Успокоит и уложит спать, но позже вернется, посмотрит камеры и найдет ублюдка. Не только найдет, но и убьет.

Она схватилась за локоть Джона и, практически ничего не различая, вышла с ним на улицу. Уже возле машины он попросил:

— Садись, я сейчас быстро все улажу и вернусь.

— Можно я постою здесь, на улице? Не хочу сидеть одна в машине.

Джон раскусил ее страх замкнутого пространства в минуты стресса.

— Хорошо. Если что-то случится, звони.

Натали кивнула и попросила забрать сумочку где-то возле Элизабет.

Джон вернулся в кафе, где его встретили встревоженные женщины. Удивительно, все в светлой одежде. Одна Натали в черном. Он видел ее сквозь большое панорамное окно возле столика, где сидела их компания. Изящную фигуру обтягивал довольно откровенный топ. Джон на мгновение залюбовался Натали. Его завораживало в ней все. Она прислонилась к его «Бугатти», поправила волосы и обхватила себя руками. Сильная и в то же время беззащитная. Смелая, но такая ранимая. Тот, кто напал на нее сегодня подписал себе смертный приговор.

— Так, а теперь объясните, что произошло? — спросил он у подруг Натали.

— Ей принес официант комплимент от соседнего столика. Там сидели трое достаточно симпатичных мужчин, — Элизабет сидела на диване, как ни в чем не бывало, скрестив ноги.

Он почувствовал ее. Мишель. Коснулась его мягко, как всегда. Он развернулся. Она обеспокоенно смотрела своими изумрудными глазами. Но сейчас внутри ничего не шелохнулось. Его больше тревожила та женщина, что стоит на улице в одиночестве и пытается успокоиться, чтобы не заплакать.

— Джон, я договорилась с руководством ресторана, я все оплачу. Мне кажется, за столиком сидел один из тех, кто в прошлом обидел Натали.

— Что ты знаешь об этом? — Джона тема заинтересовала, но его взгляд то и дело возвращался к одинокой фигуре за окном.

— Практически ничего. Лучше тебе узнать у Натали. Вы давно вместе?

— Мне пора. Рад был увидеться, — Джон не стал отвечать на ее вопрос. Да и что он это увидел в ее взгляде? Ревность? Обида? Сожаление? — Лиззи, кинешь мне сумочку Натали? Дамы, вынужден вас покинуть. Рекомендую найти более безопасное место.

Он поймал небольшой клатч Натали и вышел на улицу.

За несколько шагов преодолел расстояние до самой желанной женщины на свете. Остановился так близко, что чувствовал ее взволнованное дыхание на своих губах. Легкий ветерок всколыхнул ее блестящие волосы.

— Ну и напугала же ты меня, — Джон не знал, что делать. Обнять, поцеловать, крепко-крепко прижать к себе и никогда не отпускать. Это единственное, что приходило в голову. Но она так напугана. И так прекрасна. — Поехали, я отвезу те…

Натали пальцем коснулась его губ, заставив замолчать.

И как только она могла прятаться и держать Джона на расстоянии? Она наказывала себя из-за ублюдков, уничтоживших ее жизнь. Сейчас очень хотелось поцеловать его, понять, чем отличается боль и грязь от настоящих чувств.

— Джон, пожалуйста.

Его черные выразительные глаза заблестели, но лицо по-прежнему оставалось серьезным. Он обхватил ее за талию и приблизил к себе. Догадавшись, о чем она просила, наслаждаясь близостью и теплом ее тела, наклонился и нежно прижался своими губами к ее. Их обоих словно пронзило вспышкой. Натали еще теснее прижалась к нему, зарывшись пальцами в его мягких волосах. Джон едва не застонал от ярких ощущений. Раскрыв ее податливые губы, проникнув глубже и встретившись с ее сладким язычком, он напрочь отключился и притиснул Натали к машине. Если бы даже случился ураган, он бы ни за что не смог прервать поцелуй. Теперь он ощутил на себе всю прелесть терпения, за которое он был вознагражден в сто крат.

Перед Натали же словно открылась новая вселенная. Чувственное наслаждение, которое дарил ей Джон превысило все ее ожидания, представления о прежнем мире сыпались в прах. Весь ужас, который произошел с ней когда-то, рассеивался и превращался в пыль. Ей нравился вкус Джона, она таяла от его запаха. Соприкасаясь с ним она тут же растворялась в нем.

Джон распалялся все больше и в какой-то момент вынужден был остановиться, ведь впереди еще вечер, который он планировал провести с Натали. А если напугает, то она опять убежит.

Прижавшись друг к другу лбами, оба тяжело дышали, словно пробежали эстафету.

Прическа Джона напрочь растрепалась под ее пальцами. Он даже стал выглядеть немного моложе. Озорная улыбка смягчила упрямый подбородок, а серьезные морщинки на лбу разгладились. Антрацитовые глаза заблестели, загорелись золотистые искорки, а вокруг разбежались “смешинки”.

— Вот значит ты какая, Нэтти, — пошутил он, не в силах оторвать взгляда от ее совершенного лица. Мягкие губы припухли и потемнели после их страстного поцелуя, светло-серые глаза сверкали, словно бриллианты на солнце. Ее улыбка завораживала. Пригладив ее взбунтовавшиеся от его пальцев волосы, он не верил своему счастью.

Так странно. У него было много женщин. С каждой он проводил время довольно приятно. Но так он не целовался никогда. Впрочем, никто из них никогда не смотрел на него так, как Натали. Да и что говорить, никто не относился к нему так, как она.

— И какая же? — промурлыкала она.

— Скажем так, интуиция меня не подвела, — усмехнулся он. — Разгромила женский туалет и теперь целуешь меня, как ни в чем не бывало.

— Зато меня больше не позовут на ланч без твоего сопровождения.

— Поедем? И сейчас точно ко мне, даже не вздумай спорить и пререкаться, — он отодвинул ее, открыл пассажирскую дверь и помог сесть.

Джон с трудом управлял машиной. После поцелуя у него шумело в ушах, кровь закипела. Когда человек близок тебе и ты ему доверяешь, возникают совсем другие ощущения. Он понял, что влюбляется в нее, настолько Натали глубоко забралась ему в душу. И такие чувства он испытывал впервые. Все, что было связано с Мишель, теперь не имело никакого значения. Так, увлечение, пшик.

А ведь понял, что пропал еще в первый день их встречи.

— Карла заявила, что ты меня бросишь, как только я тебе наскучу, — вывела его из размышлений Натали. — Они с Мишель довольно неплохо осведомлены о твоем характере.

— Ничего они обо мне не знают, Натали. Я никогда не был святошей или праведником, но это не значит, что я не способен чувствовать и любить. Не слушай сплетни и глупости, пожалуйста. Мы только начали узнавать друг друга и мнение других людей не должно влиять на нас.

Его еще вчера насторожило, что все вокруг то и дело пытаются рассказать какую-либо информацию о нем. Оставалось надеяться, что Натали не будет слушать весь бред и начнет взаимно доверять.

В том, что Джон умел любить и чувствовать, Натали не сомневалась. Еще как умел. Вот любил он только Мишель. Видела, как до сих пор реагирует на нее. Как смотрит. Невыносимо.

Но Джон впервые подарил ей поцелуй, от которого она не могла ясно мыслить. Даже если их отношения обречены, она уже вознаграждена сполна.

Глава 17

Мишель никак не могла собраться с мыслями. То, что она узнала о Джоне и Натали выбило выбило почву из-под ног. Внезапно.

— Э, так наша Натали не промах, — рассмеялась Джулия, глядя в окно на целующуюся пару. — Охмурила Джонни. А я то думаю, почему братец подуспокоился. Джон с сенатором вчера присоединился к папе, Алексу и ко мне за обедом. И оба даже спокойно выносили друг друга.

Значит, Алекс в курсе об отношениях Натали и Джона. И ничего не сказал. Интересно.

— Вы видели, как он влетел сюда, когда искал Натали? Как раненный зверь. Я думала он разнесет это кафе сам, если не найдет ее, — поддержала Лорен. — Как же они здорово смотрятся вместе.

— А как долго и страстно целует! — вздохнула Чарли.

— Это, чтобы меня позлить. Все это! — прорычала Мишель. — Мстит мне за то, что выхожу замуж за другого.

— Мишель, полегче. Джон строит свою жизнь так, как хочет. Причем здесь ты, — остановила Николь сестру.

— При том. Я хорошо знаю Джона и его темперамент. Натали не способна к чувствам и отношениям. У нее все слишком сложно, — она стояла на своем. — Да и каково встречаться с мужчиной, который любит другую? Чтобы вы не говорили, невозможно выбросить это по щелчку. Четыре года он ухаживал за мной.

— Вспомни, пожалуйста, что ты буквально в пятницу выходишь замуж за моего брата, — Джулия скрестила руки на груди. Тонкий лед.

Алекс. Родной, любимый. Ближе, чем он, не существует человека. Она умрет за него если потребуется. Носит под сердцем его детей. И ужасным предательством обернулись для нее вновь открытые чувства. Джона она тоже любила. Он всегда был рядом с ней, она априори привыкла, что он есть и никуда не денется. А тут он на ее глазах целует Натали, которую она считала близкой подругой. Не верила Мишель, что его прежняя любовь настолько поверхностная. Спектакль, чтобы позлить и напомнить о себе. И надо же, знал что эта выходка пробудит в ней лавину эмоций.

Ланч был испорчен с самого начала. И дальше продолжать общение не имело смысла.

Мишель едва дотерпела до вечера, находясь уже дома. Извелась, ожидая Алекса. Успела приготовить ужин, и привести себя в порядок, и обсудить в тысячный раз рассадку гостей с мамой по телефону.

Наконец, когда услышала шаги любимого, примчалась встречать из гостиной.

— Алекс, я тебя так ждала! — бросилась ему на шею и со всей страстью поцеловала его губы.

Он, смеясь, ответил на поцелуй.

— Мишель, ради таких встреч буду приходить раньше, — оторвавшись от ее губ, пообещал Алекс. Черные бездонные обсидиановые глаза мгновенно вспыхнули золотистыми искорками. Она пребывала в эйфории от одной мысли, что этот мужчина скоро станет ее мужем.

— Мне нужно с тобой поговорить. Вопрос жизни и смерти.

— Чей? — на всякий случай уточнил Алекс, пройдя в гостиную. Как только он сел на диван, Мишель устроилась у него на коленях, поерзав. Чертовка всегда с ним проворачивала что-то подобное, чтобы его злость на выходе случилась меньше, чем могла быть. — Что ты натворила?

— Алекс, пожалуйста, не злись на меня. Я тебя очень сильно люблю, ты знаешь.

— Господи, да за что я могу злиться на тебя, любимая, — он успокаивающе провел ладонью по ее спине, забравшись под футболку. Она выгнулась и обвила руками его шею.

— Ты был прав насчет Джона. Я к нему неравнодушна.

Алекс долго всматривался в ее лицо, борясь с желанием встать и уйти. Но Мишель беременна от него. И они давно принадлежат друг другу. Здравый смысл подсказал, что она никогда не бросит его ради другого.

— Не очень-то я счастлив от своей правоты, — севшим голосом прокомментировал свое состояние Алекс. Мишель взъерошила его волосы, растрепав идеальную модную прическу. Так он выглядел менее угрожающе. Развязала темно-серый галстук, расстегнула ворот рубашки на несколько пуговиц. — Раздевание не поможет, Мишель. Договаривай.

Его тон совсем не понравился Мишель. Она снова очутилась в ужасе того равнодушия после похищения.

— Сегодня ходила с девочками на ланч. За Натали приехал Джон, там с ней случилось небольшое происшествие. В общем, я узнала, что они встречаются. Они целовались перед нами всеми. Уверена, что он так мстит за все. Но Натали? Почему она?

— Они давно вместе, Мишель. Лично видел месяца два назад, как он к ней относится. Местью к тебе там не пахнет.

— Но не может же он любить меня столько лет и перечеркнуть все.

— Между вами ничего не было, чтобы было что-то перечеркивать.

— Я думаю он сделал это, тем более с моей подругой, чтобы я поняла о своих чувствах тоже.

— Не находишь наш разговор несколько странным? — Алекс прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Мы договаривались рассказывать все друг другу, — напомнила ему Мишель.

— Так, ладно. И ты вдруг решила, что этого… Джона, любишь? Перед нашей с тобой свадьбой. Напомню, мы ждем с тобой близнецов.

— Ты думаешь я не могу любить вас двоих одновременно? — она отклонилась назад и удивилась переменам на лице Алекса.

— Ну давай проверим. Скажи, ты хочешь с ним целоваться? Обнимать его? Спать, в конце концов.

Мишель вдруг подумала, что достигла вершины айсберга терпения Алекса. Такую ерунду она даже представить не могла.

— Спятил? Мне никто не нужен, кроме тебя.

— Значит ты его не любишь. А бесишься и ревнуешь, потому что потеряла своего питомца. Привыкла, что он все время ошивается возле тебя. А тут, надо же, обратил внимание на кого-то другого, забыв о своей королеве. Ты сейчас прям превратилась в мачеху из “Белоснежки”.

— Очень смешно.

— Я не смеюсь, кажется, — Алекс зарылся рукой в ее волосах на макушке и силой притянул ее голову, грубо припав в поцелуе к ее губам. Мишель едва не задохнулась, но не сопротивлялась. Она снова ранила Алекса и совсем не думала о его чувствах. Дальше все происходило в тумане неистового желания. Он встал с ней на руках и отнес в спальню. Бросив на кровать, он сделал с ней все, чтобы и мыслей не было о других мужчинах.

Много позже Мишель крепко прижималась к Алексу, наслаждаясь его легкими прикосновениями.

— Я, кстати, приготовила ужин. Уже остыл, наверное, — вспомнила Мишель.

— Ничего, зато мы установили с тобой, кого ты на самом деле любишь.

— Я думала, вначале, что Джон меня расстроил тем, что с кем-то встречается. Но ведь он и раньше встречался, и это не вызывало такого беспокойства.

Алекс перекатился на бок и с укором посмотрел на нее, подперев голову рукой.

— Да, я знаю, что тебе эта тема не нравится.

— Мягко говоря.

— Меня во всей этой истории обеспокоило, что именно Натали с ним. Он мог бы выбрать любую, но встречается с ней.

— Натали очень красива. А у Джона весьма неплохой вкус, вынужден признать. И он не слепой, — Алекс понял, что в эту игру “уничтожь эго друг друга” можно играть вдвоем. Мишель чуть сбавила свой энтузиазм. Признание, что кого-то еще, кроме нее, он считал красивой, поумерило ее пыл.

— Дело не во внешности, — Мишель села на кровати и по-турецки скрестила ноги, обернувшись простыней, обнажив полностью Алекса. Он похотливо улыбнулся, а она облизнула губы при взгляде на его тело. Но нужно договорить и расставить все точки над “и”. — Все девушки с кем-то встречаются, или выходят замуж. Объективно Натали красивее Чарли, но Чарли замужем.

— Чарли очаровательна. Ее все любят. У Деймона не было ни единого шанса, — парировал Алекс. — Все равно, что розу с кактусом сравнивать.

— Ты гений! Вот! Вот именно, — Мишель заметно оживилась. — Чарли она открыто всем заявила — я кактус. И все, вопросов нет. Все любят кактусы, а уж если он расцветает, то это невообразимая красота. Деймон — любитель кактусов.

— Я попал в психушку, — Алекс вернулся обратно на подушку, вынужденный дослушать.

— Натали — роза. Очень красивая, но ее сорт с огромными колючками внутри. Да еще она растет где-то, где наступают заморозки. То есть из тех, кто смотри и не трогай.

— Ну, судя по длительному мазохизму с тобой, Джон любитель подобных цветков, — хмыкнул Алекс. Мишель злобно прищурилась. Она еще ему устроит ночь.

— Забыл, кто я? Полынь, сорняк. Дедушка Дэнни именно так меня называл. Проблема в том, что Джон пытался во мне увидеть розу. Но сколько полынь не поливай, розой она не станет.

Смех Алекса перерос в хохот. Он схватил в охапку любимую и вернул на место — к себе в объятия.

— Ну хорошо, что там с цветами, — попросил он продолжить, заинтересовавшись ее рассуждениями.

— Так вот, после неудачного эксперимента с сорняком, он действительно встречает ту самую розу, как ему кажется. Настоящая принцесса с богатой родословной. Зачарован он? Конечно. Но ведь к ней не подступиться. Она цветет в лютый мороз, от любого прикосновения завядает, а огромные колючки жалят ядом.

— Подозреваю, что здесь все также не просто, как и с тобой. Нужно иметь закаленный характер и терпимость к боли, чтобы продраться в мороз через колючие растения. Но может Джон как раз из таких?

— Нашим детям сказки будешь придумывать ты, — заявила Мишель, в восторге от представленной картины. — Ты прав. Я просто переживаю, что это испытание не для Джона. Потому что я его люблю, но как мы оба установили, не как мужчину, а как лучшего друга. И хочу позаботиться о нем. Я же не ревную тебя к Никки, верно? Вот и ты не ревнуй к Джону.

— Хорошо, договорились, — Алекс уложил ее на спину и разместился между ее длинных и удивительно чувствительных в период беременности ног.

— Алекс, но я все равно злюсь на Натали. Мы же подруги. Я ее назначила главной подружкой на нашей свадьбе и свидетельницей на венчании. Почему она ничего не рассказала мне?

— Может, спросишь у нее? Я думаю, что она видит в тебе угрозу для своих отношений. На это есть причины.

Мишель приподняла бровь. Ее положение сейчас означало угрозу ее сну и вкусному ужину. Алекс не дал ей продолжить разговор, закрыв рот поцелуем, отчего Мишель все напрочь забыла.

Глава 18

Джон жил в респектабельном доме-небоскребе чуть дальше Централ Парка, но с хорошим видом. Именно в этом доме Натали когда-то мечтала купить квартиру. Оказывается, когда они меняли машину перед поисками Мишель, Джон заезжал на свое парковочное место в своем же доме.

— Вау, — выдохнула Натали от вида в просторной светлой гостиной, выполненной в теплых кремовых цветах с сочетанием дерева и хрома. Гостиная размером, наверное, как вся ее квартира. У Джона столько воздуха и свободы, что Натали наконец-то поняла прелесть большого жилья.

Благодаря высокому пятьдесят пятому этажу и длинной стеклянной панорамной стене из гостиной открывался прелестный солнечный вид на город. Можно было увидеть Гудзон, Централ Парк, крыши других небоскробов и ряд оживленных улиц.

— Тебе нравится? — поинтересовался ее мнением Джон, словно для него оценка от Натали имела огромную важность.

— Очень, — она обернулась. Он стоял довольно близко от нее с выражением искреннего счастья.

— Я рад это слышать, Натали, — он улыбнулся с облегчением. Из кухни вышла женщина в возрасте шестидесяти лет. Седые волосы забраны в пучок, а лицо просияло от встречи с Натали.

— Здравствуйте, я Хелен Уоттс, экономка мистера Ноулза. Присматриваю за домом и готовлю. Если я не помешаю вам, у меня еще есть работа. К приходу мистера Ноулза надеюсь успеть и уйти.

— Здравствуйте, Хелен. Меня зовут Натали.

— Рада знакомству, мистер Ноулз уже предупредил о том, что вы придете.

Экономка попросила ее извинить и ушла обратно на кухню.

— Хелен сказала, ты уходишь? — Натали не могла собрать мысли в кучу, потому что Джон, злясь, развязывал галстук и сбросил пиджак.

— Ненавижу эти удавки на шее и долбаный этикет, — проворчал он, комментируя свои действия. Натали усмехнулась. Свободолюбивый и дикий. Ненавидит правила и законы. Все в его духе.

— Ты не ответил.

— Да, я сейчас переоденусь и мне нужно будет встретиться с… одним партнером по вопросу… начала строительства.

Натали смутилась. Действительно, сегодня рабочий день, она бессовестно вызвала его, как будто он обязан являться к ней по малейшей просьбе и плевать на все свои дела.

— Оставайся здесь. Сегодня переночуешь у меня. Возражения не принимаются.

— Джон, это неправильно, — она обхватила себя руками. Защищалась.

Он подошел к ней, схватил ее ладони и притянул к себе, крепко обняв.

— Плевать на то, что правильно, а что нет. Ты здесь в безопасности, я выставил охрану. Не позволю никому даже в мыслях тебя обидеть. Мы уже не одну ночь вместе провели и даже на одной кровати, помнишь? — Джону удивительно шел белый цвет рубашки, оттенявший его золотистую от загара кожу. Натали было так хорошо в его сильных руках, так тепло. И совсем не страшно. — У меня есть гостевая спальня, не переживай. Хелен ее подготовит для тебя.

— У меня нет одежды, — последний протест прозвучал уж совсем как-то неубедительно.

— Я помню, где она лежит. Я привезу, — Джон вообще не имел границ ни в чем. Чужая и личная жизнь для него просто лишняя условность, пшик. Натали это весьма забавляло. Понимала, что бесполезно ему сопротивляться.

Дальше Джон вверил ее в заботливые руки экономки и потребовал ее накормить и не отпускать из-за стола, пока она не съест все. Сам ушел в свою спальню, чтобы переодеться.

— Давно не видела Джона таким жизнерадостным и счастливым, — заметила Хелен. — Пока был в Лос-Анджелесе, затеял здесь ремонт, перекрасил тут все, заменил мебель. Дизайнера какого-то нанял. Он все охотится за другой квартирой, возле самого Централ Парка, но ее перехватили другие покупатели и отказались от его цены. Теперь я понимаю, почему он так старался.

Натали удивилась словоохотливости Хелен. Обычно обслуживающий персонал молчит о своих хозяевах. Но, возможно, она относится к нему по-матерински и по-настоящему переживает за Джона.

— Мы практически не знаем с Джоном друг друга.

— Это вопрос времени, милая. Не переживай, Джон очень заботливый и добрый. Он тебя ни за что не обидит и защитит от всего мира, если понадобится, — Хелен успокаивающе потрепала ее по щеке. — Ты такая худенькая, бледненькая, я тебя сейчас хорошо накормлю.

Натали поняла, что влипла. Хелен безукоризненно выполнит указания своего работодателя.

Позже умирая от обжорства, Натали прилегла на диван в гостиной, когда Джон вышел из спальни свежий после душа в привычном блейзере, узких брюках и черной футболке с вырезом. Бизнесмен перевоплотился в гангстера.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоился он, присев на корточки возле нее и положив руку на ледяной лоб.

— Смерть от обжорства, — проворчала Натали.

Джон куда-то отошел, потом снова вернулся с пледом и укрыл ее до самой шеи.

— Ты перенервничала, — констатировал доктор Ноулз. — Я вернусь вечером. Поспи пока. Мой дом в твоем распоряжении.

— И что, даже нет секретных комнат и кабинетов, куда женщине нельзя заходить под страхом смерти? — пошутила Натали.

Джон погладил ее по щеке, спрятав выбившуюся прядь за ухо. У нее сердце дрогнуло от его заботы и слов:

— Мне нечего прятать от тебя, Натали.

— А вдруг я обманула тебя насчет ФБР и втайне от тебя осталась агентом? А сейчас слежу за тобой, притворяясь недотрогой?

Джон расхохотался.

— Если это так, я тебя похищу, и рано или поздно ты полюбишь меня.

Натали прикрыла глаза от предвкушения. Может быть и стоило вернуться в ФБР ради такой угрозы.

— Не подкидывай мне идеи, — пригрозил Джон.

— Без шуток. Мне звонил мой босс. Джаред Ройс.

— Что хотел? — спросил Джон, поднимаясь.

— Просил содействия в получении информации о тебе.

— И все? — он похоже даже слегка разочарован.

— Нет, он еще сказал, что если что-то понадобится, я всегда могу обратиться за помощью.

— А вот это хорошо. Помощь пригодится, — он легонько поцеловал ее губы и ушел, оставив ее в полном недоумении от его слов.

Джон достаточно быстро нашел ублюдка. Пришлось, конечно, выплатить кругленькую сумму владельцу ресторана за обещанное молчание и чистку видеорегистратора. Камер, понятное дело, в туалете не было, но удалось увидеть, как преследователь зашел и закрыл дверь, потому что другие посетители не могли зайти после него. Через несколько минут ушел оттуда с окровавленной физиономией, прихрамывая. У Джона похолодело все внутри, когда он понял, насколько этот боров больше стройной Натали.

Он успел разобраться с камерами до того, как пожаловали полицейские с удостоверениями. Следом за ним тот самый ублюдок с разбитой физиономией. Джона охватила гордость за Натали. Хорошенько же она его отделала! Полицейские попросили борова посидеть за столиком. Джон воспользовался прекрасным моментом и присоединился к нему, попросив официантку принести чашку капучино.

— Привет. Кто так тебя?

— Мы знакомы? — голос неприятный, прокуренный. Джон едва не поморщился.

— Конечно, я ведь твой босс. Ты руководишь сметным отделом. Кейн Парсонс, верно?

— В-верно, — Парсонс стушевался. — Но мой босс…

— Джон Ноулз, принял руководство компанией “Левентис Девелопмент” восемь месяцев назад. Тогда еще вечеринку устроили, помнишь?

— Ах, да, мистер Ноулз. Прошу прощения. Я с высшим руководством напрямую не связан, но мне очень приятно, что вы меня знаете.

— Ну, конечно знаю, — Джон усмехнулся. Он устроит ублюдку хорошую жизнь. Унизит и уничтожит. Потом закопает. — Так кто тебя так отделал?

— Да девчонка одна. Я перепутал туалет, а она набросилась на меня, как сумасшедшая.

— Ну надо же, девчонка тебя уложила на лопатки? — у Джона чесались руки. Ничего. Он с него шкуру сдерет чуть позже.

— Я знаю ее. Она работала раньше в ФБР.

— Да неужели. И кто это?

— Натали Лагранж. Слышали о такой?

— Да так, немного. Ты как, ходить можешь? — Джон дышал глубоко и размеренно. Официантка вовремя принесла кофе. Он сделал пару глотков.

— Да вроде да. Нос сломан только и ушиб плеча и ноги.

— Неплохо, — было бы здорово его череп сломать, конечно.

— Что?

— Говорю, неплохо, что можешь ходить. Мне твой начальник сказал, что ты здесь из-за нападения. А именно ты мне и нужен. Мне один недострой предлагают и сметы показывают, хотел бы, чтобы именно ты на них взглянул.

Парсонс бестолочь. Встал на руководящую позицию из-за его папаши, известного адвоката, и связей. Но Парсонс при этом любил деньги и признание. Сказать, что он незаменимый и предложить денег — дело сделано.

После решения всех вопросов, Джон в первую очередь зачистит сметный отдел и наберет свою команду.

— Мистер Ноулз, я себя не очень хорошо чувствую и мне надо бы домой. Жена беспокоится.

Ах, жена беспокоится.

Если Мишель права, и Парсонс причастен к тому, какая Натали сейчас, то жене скоро не о ком будет беспокоиться.

— Дело выгорит хорошее. Я бы тебе за этот проект выплатил бонусом сто пятьдесят тысяч долларов. Как смотришь на это? Жена пусть успокоится, подаришь ей на выходных пару бриллиантов.

Джон умел уговаривать и включать обаяние, когда необходимо. Приближенные знали насколько это опасно для противника.

— Хорошо, мистер Ноулз, если без меня никак, то можете на меня рассчитывать.

— Поезжай на объект, после того, как полицейские разберутся, — Джон достал ручку из внутреннего кармана блейзера и начеркал на салфетке адрес. — Я буду ждать тебя. Ты, кстати, сказал полицейским, кто на тебя напал?

— Вот сейчас видеосъемку посмотрим и скажу им, чтобы с подтверждением было, — открыто поделился своими планам боров. Джон встал и, подойдя к нему, хлопнул по плечу.

— Пусть полиция личность самостоятельно установит, а то Лагранжи тебя по судам затаскают, сам понимаешь, — прошептал он совет. Хотелось чуть сдвинуть руку и схватить его за жирную шею. Но не здесь, не здесь.

— Понял, мистер Ноулз, — Парсонс доверял ему, как дитя. Мать родную продаст за деньги.

Джон на подобные дела всегда брал “БМВ”. В прошлый раз он самостоятельно решал вопрос, когда похитили Мишель. Тогда рядом с ним была Натали. Она защитила его собой, да и от перестрелки тоже увезла. Правда, после этого ему пришлось избавиться от машины. Он надеялся, что этот новенький экземпляр не пострадает, как в прошлый раз. Иначе вопросов от Натали потом не оберешься. Сложно, когда твоя девушка бывший агент с навыками следователя, способная вывести тебя на чистую воду одними своими огромными глазами.

А так он давно отошел от того, чтобы самостоятельно устраивать разборки. У него для этого были люди. Пока он стирал запись с видеорегистратора, фотографию борова прогнала его служба безопасности во главе с его помощником, Марком Брэнсоном.

По счастливой случайности Парсонс работал в компании, которой он управлял. Значит, решить все можно проще. Он все равно попросил Марка отправить несколько ребят, чтобы было легче разобраться.

На корпоративной вечеринке восемь месяцев назад Парсонс сильно напился, а на следующий день уволились несколько девушек. Жалоб никто не подавал, что могло обозначать и совпадение. Но Джон давно не верил в случайности.

Для встречи с Парсонсом он выбрал недостроенное здание в Бруклине. “Левентис Девелопмент” как раз заморозили стройку из-за судебных разбирательств с администрацией города. Но откуда же было знать это бестолковому прожигателю жизни, из которого и работник вышел пустой.

Джон даже не удивился, когда увидел борова через пятнадцать минут после своего прибытия. Быстро он договорился с полицией. Значит, свидетельские показания сжатые и без имен. Это хорошо. Парсонс приехал на красном Мустанге. Ну надо же, насколько кричащее эго у ублюдка. Джон улыбался. Жажда крови сильна, как никогда.

— Рад, что ты освободился пораньше. Пойдем в здание. Не бойся, оно безопасное. Партнеры внутри, — Джон приобнял Парсонса за плечи, удивившись, что боров даже выше него. И весил, наверное, килограммов на тридцать больше. Милая Натали, чудом справилась.

В темном помещении его уже ждали двое его парней из “службы безопасности”. Они зажгли небольшие автономные светильники, работающие от генератора. В центре стоял стул и стол с бумагами, за который любезно пригласил сесть один из его людей.

— Что от меня требуется? — Парсонс сел, но обеспокоенно взглянул на них. Джон улыбался, наклонившись к нему.

— Сейчас вот тот парень, его зовут Лука, привяжет тебя, а ты не будешь сопротивляться. За каждую попытку сопротивления Альберто будет снимать с тебя по ногтю.

— Хорошая шутка, мистер Ноулз, — Парсонс попытался встать, но крепкая рука Альберто вернула его обратно.

— А кто сказал, что я шучу? — удивился Джон. Лука пристегнул его руки и ноги наручниками к ножкам стула. Даже привязывать не пришлось. — Вот молодец.

— Что происходит? — боров завизжал своим неприятным голосишкой. — У меня жена, дети, пожалейте. Что я сделал?

— Давай, рассказывай. Зачем тебе Натали Лагранж?

— Клянусь, не знаю, о ком вы.

— Вранье, ты назвал ее имя. И попытался напасть на нее в туалете ресторана, — Джон присел на краешек стола возле Парсонса.

— Я не…

Альберто ударил его по сломанному носу. Снова пошла кровь. Парсонс закричал от боли.

— Пожалуйста, не убивайте. Я все скажу. Мы с ней вместе учились в колледже. Парни подкатывали к ней, но она ни с кем не хотела встречаться.

— И что ты сделал?

— Ничего.

Альберто всего лишь замахнулся, и этого оказалось достаточно для труса.

— Хорошо, я скажу, скажу. Мы решили, что она не любит мужчин, ну знаете, таких называют лесбиянками.

Джону стало нехорошо. Воздух сгустился, в глазах потемнело. Он сглотнул.

— Продолжай.

— Ну, мы показали ей, как это спать с мужчинами.

Джон старался сохранять хладнокровие. Но злость и агония начинали затмевать разум. А Парсонс, дурачок, молчание Джона воспринял за поощрение и подумал, что можно похвастаться своим достижением.

— Ну, мы вначале ее по очереди, потом вместе. Видимо, ей понравилось, ведь она могла со своим крутым папочкой разобраться со мной и моими друзьями, но ничего. Мой отец только пару контрактов потерял. Все осталось по-прежнему. И вот, представляете, мистер Ноулз, встречаю эту деву из своих студенческих воспоминаний, кровь взыграла. Вдруг ей снова понравится. А она как сумасшедшая…

Джон перевернул стол и схватил за шею ублюдка. Приказав на чистейшем итальянском языке Луке отстегнуть его от стула. Парсонс пытался вырваться и отбиться, но зверь внутри Джона вырвался на свободу. Опрокинув борова на спину, он со всей силы пнул его в пах, затем в лицо, в живот.

— Синьор, вы его убьете, — остановил его Альберто.

Он прав, ему еще нужно узнать имена дружков.

— Кто был с тобой, ублюдок?

Парсонс стонал и плакал, перекатываясь по земле.

— Не убивайте.

— Скажи, кто еще издевался над Натали Лагранж? — Джон наклонился и схватил его за грудки. Боров попытался освободиться и оттолкнуть Джона, но тот годами тренировался и развивал свою силу. Он снова схватил его за шею и потянул вверх. Парсонс начал задыхаться. — Отвечай, ты, животное.

Ослабил хватку, чтобы тот мог говорить.

Он назвал еще три имени, двое из которых, он был точно уверен, работали в “Левентис Девелопмент”. Джон придумал кое-что поинтереснее смерти, которую этот ублюдок не заслуживал.

— Те две девушки, которые уволились после корпоратива… ты с ними сделал то же самое?

— Им ведь понравилось, — хмыкнул Парсонс.

Джон швырнул его об бетонное покрытие.

— Ты пойдешь сейчас домой, а завтра напишешь заявление об уходе. Если ты хоть словом обмолвишься обо мне или Натали Лагранж, с твоей женой я сделаю все то же самое, что сделал ты с Натали. А потом найду тех, кто развлечется с тобой. Ты меня понял?

— Мой отец размажет тебя, — ублюдок смог подняться на ноги и еще имел наглость угрожать. Лука хорошенько его пнул по ногам, чтобы тот упал на колени перед Джоном.

— Не верно. Говори, да, хозяин, — приказал Альберто на ломаном английском и выкрутил ему запястье. Парсонс орал, но не повторил. Тогда Альба сломал ему руку, раздался характерный хруст у костей. Джон даже не поморщился.

— Да, хозяин, — плакал Парсонс.

— Вот и отлично. Ребята, поставьте ему укол и отпустите. Я поехал, — Джон развернулся и быстрыми шагами дошел до машины. В темноте и тишине салона, он уставился куда-то в пустоту. Альба и Лука сделают ему укол для снижения либидо. Эффекта хватит на несколько недель. Достаточно, чтобы напугать.

Счастье, что Джон не знал абсолютно всех подробностей. Убить его — легкий путь, но менее болезненный. Нет, он заставит долгие годы страдать его в нищете и унижении, пока этот ублюдок не сломается и сам не наложит на себя руки.

Глава 19

Как он ехал, практически не помнил. Несколько раз проезжавшие мимо машины просигналили. Пошел дождь, в тон его настроению. Ему нужно было поговорить с кем-то о Натали. С тем, кто ее давно знал. Из ближайшего окружения в курсе могла быть Элизабет, возможно Мишель, но обе завалят его вопросами. Нет. Не пойдет. Майкл Бонаци? Да они на дух друг друга не выносят. За километр, что в целом не удивительно. Они с ним всегда по разные стороны закона. Оставался только один человек. Алекс Конте.

— Чего только не сделаешь, ради любимой женщины, — проворчал Джон вслух. Он припарковался возле тротуара и набрал номер Мишель.

— Алло, Джон?

— Да, привет, — ему пришлось набрать номер Мишель, потому что номера Алекса у него, как ни странно, в телефоне не было. — Алекс рядом?

— Д-да. А что такое? — обеспокоилась Мишель.

— Дай ему трубочку, пожалуйста, — попросил Джон, представив, насколько сильно ее шокировал.

— Я слушаю, — голос Алекса бодр, но явно слышалось недоверие.

— Конте, привет. Как насчет того, чтобы пропустить со мной пару бокальчиков бурбона?

— Ты спятил? — Алекс не поверил своим ушам.

— Похоже, что так. Ты когда влюбился, у тебя появилось желание убивать и уничтожать всех, кто хоть как-то обидел Мишель? Ну там, пытать еще.

— Возможно, — с сомнением ответил Алекс. — А почему ты спрашиваешь?

— Хотел узнать у опытного, так ли приходит любовь.

— Ты, что, хочешь поплакаться?

— Я же не Конте, чтобы нюни распускать, — ужаснулся Джон. — Так, что, как насчет бара и совместной выпивки? Мальчишник, так сказать, перед тем как связать себя узами брака.

— Ты точно спятил, если решил, что я встречусь с тобой один на один. Мальчишник, так мальчишник. Возьму с собой друзей.

— Годится. Законника тоже?

— Для моей безопасности, — отрезал Алекс.

Да уж, поговорить в такой обстановке будет сложно. Но возможно.

— Жду в “М7”.

— Не-а. Жду тебя у себя дома. В баре не поговоришь. Отправлю Мишель к сестре.

Вот это поворот. Джон отключил вызов. Надо же, Алекс как умел условия диктовать. Торгаш, похлеще него. Отец, наверное, был бы в ярости. Джону еле удалось впихнуть отношения с Натали в концепцию Великого Плана и убедить отца в своей вменяемости. А тут общение с Конте. Вот веселье то. На свадьбу еще к нему пойдет. А там и семьями дружить начнут.

Натали ему не звонила, наверное еще спала. Что ж, значит время есть.

Джон терпеть не мог крепкие алкогольные напитки, но сейчас это именно то, что нужно. Компания у Алекса небольшая — Майкл Бонаци и Ник Джордан, друзья с самого детства. В Гарварде называли их Святой Тройкой.

Пентхаус Алекса, конечно, под стать наследному принцу финансов Конте — сороковой верхний этаж с собственной вертолетной площадкой со стильным интерьером, террасой и роскошным видом на Манхэттен.

В гостиной с недоуменным выражением лица его встретила Мишель. Рваные джинсы сменила на темно-синее летнее платье. Каблуки вместо кроссовок. При Алексе преобразилась.

— Джон, что происходит? После твоего звонка Алекс выгоняет меня из дома и приглашает друзей.

— Прости, я предлагал бар, — он поднял руки вверх в сдающемся жесте.

— О, я думал ты не придешь, — Алекс собственнически обнял Мишель за талию. — Проходи.

Они даже пожали друг другу руки.

Мишель в ужасе переводила взгляд с Алекса на Джона.

— Кто-нибудь может мне сказать, что между вами случилось?

— Я что не могу пообщаться с другом моей будущей супруги? — Алекс пытался казаться простачком. Но конечно Мишель не поверила.

— Сегодня самый странный день, — пробормотала она. Когда за ней зашел ее телохранитель, она поцеловала Алекса и покинула пентхаус.

Алекс в домашнем интерьере выглядел мягче, чем в деловом мире Нью-Йорка. В облегающем темно-фиолетовом пуловере и черных слаксах оставался не менее уверенным в себе, чем в костюме.

— Классная квартирка. Подскажешь имя дизайнера? В Нью-Йорке их так много, а хороших нет, — Джон начал разговор с нейтральной темы. Отчего-то разволновался.

— Я сам проектировал и разрабатывал дизайн, — парировал Алекс. Ну да, он же не просто строительным бизнесом управляет, а знает об этом все. — У меня диплом архитектора.

— Да, наслышан, что у тебя три специализации, — Джон, кажется, читал об этом в недавней статье. В той самой, где рассказывалось о крупнейших строительных компаниях Восточного побережья и их руководителях.

— Ник и Майк уже ждут. Пойдем за мной.

Джон не знал, почему он терпит эту высокомерную аристократичную физиономию. Вернее, знал, но уже сомневался в правильности своей идеи.

— У Мишель друзей больше, чем у тебя, — попытался задеть Джон.

— Ну я же не топ-модель, — усмехнулся Алекс. — У тебя, насколько знаю, друзей вообще нет?

— Да, как-то не срослось. Одни конкуренты окружают. И женщины.

Алекс резко развернулся к нему и прищурился.

— Не пытайся меня задеть.

— Я с тобой делюсь подробностями своей жизни. Может, подружиться хочу?

— Черта с два я тебе поверил, — парировал Алекс, впуская его в просторную сугубо мужскую гостиную. Джон даже не думал, что такие имеют место быть в домах. Видимо, иногда хочется уединиться от женщин.

Ник Джордан, выше него на полголовы, встретил его и пожал руку в приветствии.

— Джон, привет! Не понятно, что тебя привело в компанию этих двух идиотов, но я с удовольствием с тобой пообщаюсь, — и так крепко хлопнул по плечу, что хрустнули кости. Кажется, он вправил Джону плечо после небольшой спортивной травмы. И как так получилось, что худенькая и изящная Никки Роулэнд стала женой этого бугая?

— Не верь ему, Джей Ди с тобой хочет пообщаться, потому что тебя анонсировали, как прямого конкурента с бешеным ростом прибыли, — развеял Алекс слова Ника.

— А Конте всегда был занудой. Даже крошка Мишель не смогла тебя растормошить, — Ник уселся на кожаный диван и занял буквально половину. — Как она вообще согласилась выйти за тебя?

— Понятия не имею. Любит, наверное, — Алексу нравились взаимные подколы с другом. Он хоть внешне оставался серьезным, его взгляд искрился от шуток. От него исходила аура спокойствия — ведь он хозяин в своем доме.

— Ей просто нужны твои деньги, — подал голос Майкл. — Пока ты параллельно управляешь банком, в нашей семье все будет хорошо. О, Ноулз. Как дела? Как Натали?

— На днях убил парочку человек и ограбил банк, все как обычно. Так ведь в ФБР думают обо мне? — Джон сел на пустой диван напротив Джордана. Майкл разливал бурбон по четырем стаканам возле бара в углу.

— Если бы в ФБР думали так, то страшно бы недооценили тебя, — проворчал Майкл. Удивительно, но это Джона даже позабавило. Отчасти правда.

— Зачем вы установили прослушку у Натали? — сходу поинтересовался Джон, раз тема зашла.

— Вы установили прослушку у Натали? — тут психанул Алекс, переспросив в большом шоке. — Майкл, ты в курсе, что она из нашей семьи?

— Это же для ее безопасности, — попытался оправдаться Майкл. — Там, где живет этот чумной, повсюду горы трупов и никаких следов.

— И конечно я лично их убиваю, — Джон покачал головой. — Мне тут бешеную прибыль делать нужно. Некогда трупы складировать, извини.

Майкл закатил глаза.

— Я был бы идиотом, если бы поверил в твою кристальную чистоту.

— Может ты и у меня установил прослушку? — как бы между делом поинтересовался Алекс и подал стаканы с жидкостью Нику и Джону. Затем взял свой и, пригубив янтарную жидкость, поморщился.

— Была такая идея. Но я еще жить хочу. Ты бы меня потом голыми руками придушил.

— Именно, — предупреждающе подтвердил Алекс. — Тебе повезло, что Джон не сделал этого.

— Прогресс, ты назвал меня по имени, — отметил Джон, отсалютовав Алексу.

— Ты меня с каждым днем бесишь все меньше. Особенно после того, как переключился с моей невесты на Натали, — Алекс сел рядом с Джоном. Майкл плюхнулся в соседнее кресло.

— Кстати, как случилось, что эта снежная королева вызвала твой интерес? — спросил Ник.

— Глубокое заблуждение, это настоящая ведьма. Никакой королевской крови и поведения, — Джон улыбался. Его Натали. Провернула с ним какие-то невероятные вещи, что он теперь проводит вечер в компании своих бывших врагов.

— Так и знал, что все непросто. Вечно в этих женщинах в глубине сидит нечто.

Вообще-то Джон не планировал пить и болтать о женщинах. Но и уходить не хотелось.

— Я по делу пришел. Решил, что ты больше всех знаешь Натали среди моих знакомых.

— Неплохо, из статуса непримиримых врагов ты дошел до знакомых. Это прогресс, Джонни, — усмехнулся Алекс. — Рассказывай.

— Я знаю, что с ней случилась трагедия. Если ты не знаешь, какая, рассказывать не буду.

— Выйдем? — Алекс с бутылкой в руке и стаканом вышел из гостиной. Джон свой стакан тоже не оставил. Разговор предстоял интересный.

Они устроились на террасе, спланированной таким образом, что дождь не попадал на нее. Теплый пол дополнительно согревал. Под мягким искусственным освещением среди зеленых растений на тростниковом кресле Джон расслабился. Алекс сел напротив и поставил на маленький столик бутылку.

— Я слышал, что Натали подверглась насилию лет десять назад, — он сделал легкий глоток спиртного, покачав головой. — Тогда я об этом ничего не знал. Мне рассказала Мишель недавно. Подробностей не знаем ни я, ни она.

— Лучше не знать, — Джон залпом опустошил содержимое бокала. Горячая жидкость обожгла горло. Но немного полегчало. Оказывается, хотелось кричать и разносить все на мелкие осколки. Сдерживался.

— Я сопоставлял то, что происходило с ней в это время, — задумчиво проговорил Алекс. — В какой-то момент она приехала в Хэмптонс на лето. Сильно поправилась, наверное, была вдвое больше, чем сейчас. Сидела частенько взаперти и ни с кем, кроме дедушки не общалась. Но и в особняке Конте в то лето она недолго пробыла. Потом как-то резко объявилась, постройнела и вступила в ряды ФБР, блестяще пройдя подготовку в Куантико. У нее хорошая реакция, амбидекстр с высоким болевым порогом и довольно выдающимся интеллектом. В школе она была книжным червем, но вокруг всегда много друзей, парни так и вились вокруг нее, правда ее высокая самооценка не давала ни одному из них шанса. Она не стеснялась и говорила, что достойна лучшего, а не каких-то будущих банковских хлыщей.

— А потом после того, что с ней произошло? Как она изменилась, кроме лишнего веса? — Джон не знал, что будет делать с этой информацией. Но если не углубится в ее прошлое, не успокоится.

— Вот прям в противоположную сторону ушла. Никого к себе не подпускала, шарахалась даже от меня с Майклом, пряталась все время. Насколько я знаю, у нее так и не появились друзья. Со временем мы с ней нашли общий язык, она не раз выручала меня, Мишель ее очень любит. Единственная подруга, которая осталась с того времени, это Лиззи Андерсен, хотя это и странно. У них как будто ничего общего. Но после того лета они серьезно сблизились.

— Интересно, — Джон предположил, что Лиззи, натерпевшаяся от своего отца, нашла в Натали подругу по несчастью. — Я знаю, что с ней произошло. Знаю даже, кто причастен. Хочу убивать.

— Послушай, ФБР и правда активизировались еще после похищения Мишель. Тебе лучше действовать осторожно, — посоветовал Алекс, подлив ему еще бурбона. — Ты, конечно, их убьешь и тебе станет легче, но Натали останется одна. Я думаю она заслужила за свою несчастную жизнь, чтобы о ней начали заботиться, а не погружали заново в тот кошмар.

Джон оценил здравый смысл в словах Алекса. Он даже почувствовал к нему дружескую симпатию.

— Наверное, это из-за бурбона, но ты меня практически не бесишь сегодня.

Алекс рассмеялся. Удивительно, кого-то он ему напоминал.

— Спасибо, Джон, за доверие. Давай зароем этот дурацкий топор войны. Хотя бы ради наших женщин. Было бы здорово, если бы нас не передергивало только от одного имени друг друга.

— Хорошее предложение. Давай попробуем, — согласился Джон, удивившись самому себе.

— В четверг Мишель устраивает ужин среди друзей. Что-то вместо девичника и мальчишника. Девомальчишник, как она называет. Приходите с Натали.

— Ты в курсе, что ты великодушный от слова душный? — Джон не удержался от подкола.

— Я был бы рад даже Сатане, если бы он спас Мишель от похитителей. Поэтому меня сложно задеть. Спасибо тебе, друг.

Джон кивнул, приняв благодарность. И нового друга. Попрощавшись, Джон покинул пентхаус Алекса в смешанных чувствах.

Этот человек совсем не вязался с тем представлением и ужасом, которые нагнетал отец Джона. Разве Мишель смогла бы полюбить кого-то менее благородного, чем Алекс? Да и Лиззи не смотря на разногласия после помолвки, хорошо отзывалась о бывшем женихе. Отец всегда использовал Джона вместо оружия для своей мести. Что ж, похоже и правда пора это все прекратить.

Единственная ниточка к свету, ключ на свободу — его Натали. Правда, не представлял пока, как именно может ему помочь. Но то, что она стойкая и выдержит все, наплевав на его сущность и прошлое, даже не сомневался.

Натали проснулась от шагов возле нее. Резко подскочила, пытаясь сообразить, где находится и где подушка, под которой обычно хранила пистолет. Различила в темноте высокую мужскую фигуру и едва не замерла от ужаса. Пистолета нет, место незнакомое. Накрыта пледом. Скрутила его и в ожидании нападения. Если что, им можно задушить.

Но внезапно зажегся слабый свет, немного ослепив ее.

— Натали, ты не спишь? — шепотом спросил Джон с удивлением взглянув на плед вместо оружия. — Собираешься на меня напасть с этим?

— Очень смешно, Джон. Ты меня до смерти напугал, — Натали схватилась за горло, пытаясь унять тремор и страх.

— Я привез тебе вещи, — попытался оправдаться Джон, не зная как к ней подступиться. Если он сядет рядом, она отодвинется? — Кстати, хотел уточнить. Когда ты болела и я жил у тебя, ты также хранила пистолет под подушкой?

— Конечно. А ты думал, почему я такая спокойная? — Натали усмехнулась, не позволив ему издеваться над ней.

— Опасная ты женщина, Натали. Опасная, но прекрасная, — дополнил он. — Как спалось?

— Как в тумане.

Джон все же сел рядом с ней и отнял ее ладонь от горла, переплетя свои пальцы с ее.

— Все будет хорошо, Натали.

— Ты пил? — удивилась она, почувствовав запах крепкого спиртного от него.

— Совсем немного. Алекс пригласил к себе.

— Алекс? — удивилась Натали. — Да вы, я смотрю, еще те подельнички.

— Да, он даже не бесит меня больше, как раньше. Вроде даже нормальный. Короче, я спокоен за Мишель.

— О боже, я совсем забыла, — Натали невольно сжала его ладонь, а свободную руку положила ему на колено. Он был не против, но удивился, насколько возбуждающе ее прикосновения действуют на него. — Мишель вняла голосу разума и отказалась от традиционного девичника. Вместо этого устраивает небольшой ужин в четверг вечером. Все, кроме меня, придут с парами. А отказаться не могу. Ты сможешь пойти со мной?

Удивительная женщина. На нее напал ее бывший обидчик, а она беспокоилась об ужине с друзьями. Похоже, с угрозой жизни ей справляться легче, чем с мнением общества.

— Да, Алекс меня тоже пригласил. Я с тобой, Натали, пойду хоть куда. Я тебе еще в больнице об этом говорил.

— Ты это сказал мне раньше, когда вытаскивал меня раненную со склада, — Натали все детали запоминала очень точно.

— Неважно, главное, что сказал, — Джон очень хотел показать Натали другую жизнь. И ждал, когда она перед ним раскроется. Расскажет обо всем. Но, видимо, до этого было далеко. Во всяком случае, пока он не поделится о себе. — Хочешь есть?

— Почему ты все время хочешь меня накормить?

— Потому что ты мало ешь, а тебе нужны силы, чтобы терпеть возле себя меня. Вдруг мне взбрендит банк ограбить. Бросишь меня?

Натали счастливо рассмеялась, соглашаясь на таких условиях поесть.

После беззаботного ужина, Джон показал ей комнату с мягкой двуспальной кроватью, собственной ванной и красивым видом на ночной город.

— Если тебе что-то понадобится или не захочешь ложиться спать, я в кабинете.

Натали удивилась, что в этот раз Джон привез вещи в чемодане. И насколько, как он рассчитывал, она должна была переехать к нему?

Собрал все, даже нижнее белье. Из последнего, которое Лорен особенно требовала прикупить. Вытащив из чемодана в примыкающую гардеробную нижнее белье, Натали разобрала остальные вещи. На дне чемодана лежал ее пистолет и запасной магазин. Значит, Джон нашел его у нее под подушкой. Глупо было его оставлять, хотя в квартире у нее есть сейф. Оказалось, чемодан не один. В другом, поменьше, лежала косметика и прочие женские штучки. Удивительно, но Джон прекрасно умел паковать вещи.

Приняв душ, она надела черный шелковый брючный комплект для дома, с лаконичными и скромным декольте на тонких бретелях. Открыты только руки и ключицы. Понадеявшись, что ее наряд не будет воспринят Джоном как призыв к действию, Натали накинула тонкий серый кардиган и отправилась на поиски кабинета.

Кабинет разделял две спальни между собой. Дверь прикрыта, но Натали все равно нажала на хромовую ручку и потянула на себя.

Джон сбросил блейзер на молочную софу возле широкого стеклянного стола, за которым расположился и всматривался в монитор большого моноблока. Натали восхитилась широте его плеч и сильным рукам, лежащим на мягких подлокотниках молочно-белого кресла. Под золотистым загаром на коже рельеф мышц проступал более выразительно. Обратив внимание на Натали, Джон тепло улыбнулся.

— Вижу, ты нашла вещи, — он откровенно прошелся взглядом по ее фигуре, как делал это много раз. И каждый раз заставлял ее краснеть и теряться. Но сегодня после поцелуя что-то изменилось. Да и она находилась в его доме. Натали понимала, что эти взгляды не просто символ желания с его стороны, ведь за ними ничего не следовало. Он любовался и наслаждался ее обществом, что позволило самооценке немного вырасти. И не хотелось больше убегать и прятаться.

— Спасибо, Джон, — поблагодарила Натали и присела на софу рядом с блейзером. — И за пистолет тоже.

— Нельзя так хранить оружие, — он не мог не упрекнуть ее.

— Я знаю. Все равно спасибо.

— Да не за что. Только не держи его под подушкой, а то ненароком пристрелишь меня, — попросил он. — В моем доме ты в полной безопасности.

— Ты столько вещей перевез. Я точно только переночую у тебя? — Натали понимала, что попала в капкан. Но и выбираться из него абсолютно не стремилась.

— Думаю, тебе стоит пожить у меня, — “со мной”, едва не произнес он. Он не знал, что учинит Парсонс и предупредит ли своих сообщников. Вдобавок, не мог больше оставить ее одну, после всего того, что узнал о ней.

— Мы точно не торопимся? — Натали задавала уместные и зрелые вопросы.

— Мне кажется, так тебе будет легче привыкнуть ко мне. Не хочу, чтобы при малейшем шорохе ты готовилась к нападению.

— Джон, мы ничего не знаем друг о друге. Я пока не готова все вываливать на тебя, и я не знаю, изменится что-то или нет. Я все пытаюсь объяснить, что часть меня невыносимо хочет быть с тобой. А другая часть настолько дорожит тобой, что не хочет причинить лишней боли. Которой, судя по истории с твоим браком, да и Мишель, хватает с лихвой.

— Вот мы и вернулись к этой теме, — Джон ослепительно улыбнулся и встал. Медленно подошел к софе и устроился рядом с Натали. Она прикрыла веки, вдохнув его запах. — Я ничего не хочу говорить. Уже час ночи, а ты здесь, со мной, Натали. В моем доме. Мне этого достаточно.

— И долго ли тебе этого будет достаточно?

— Посмотрим, — он обратил внимание на ее уродливый шрам на ключице. Натали несколько раз ходила на лазерный пилинг, но его все равно заметно. Она стыдливо завернулась в кардиган, прикрыв шрам. Но Джон снова обнажил ее плечо. Наклонился и поцеловал место ранения.

Натали не понимала, что с ней происходит. Ей вроде хотелось бежать в испуге от того, что Джон — сильный мужчина, и если он только захочет с ней что-либо сделать, у нее не хватит сил сопротивляться. В то же время, его горячие губы послали волну наслаждения куда-то вниз, заставив выгнуться и прижаться к нему ближе.

— Спасибо, Натали. На месте твоего шрама могло быть мое сердце, — он лишь дыханием коснулся ее шеи, а затем приник к ее губам, как уставший путник без воды к источнику вечной влаги. Натали мгновенно ответила на поцелуй, вцепившись ногтями в его плечи.

Она плыла в тумане наслаждения. Слова Джона сами по себе что-то выпустили из нее. Но губы и язык сводили с ума. Натали теряла рассудок и вскоре, кроме его поцелуя, ничего не существовало. Она застонала, когда он зарылся рукой в ее волосах на затылке, вызывая в ней все новые и новые чувственные ощущения, пока наконец он с силой не оторвался от нее.

— Если вернуться к твоему вопросу, достаточно ли того, что у нас есть сейчас — безусловно нет. Смогу ли я ждать долго? Вечно, если будешь так целовать меня, — хрипло проговорил Джон. — Со временем ты сама придешь ко мне, Натали.

— Звучит, как вызов, — прошептала она, коснувшись его лица. За вечер выросла щетина, сделав его лицо еще более суровым.

— Даже не буду играть в эти игры сейчас, кто кого больше хочет. Просто ложись спать, — попросил он Натали. Сам вряд ли он мог рассчитывать на сон после такого насыщенного дня.

— Спокойной ночи, Джон, — она снова поцеловала его. Да так, что теперь его очередь настала терять голову. Не выдержав, он взял ее на руки и отнес в ее спальню. Весила, словно пушинка.

Разорвав их поцелуй, Джон уложил Натали на кровать и накрыл ее одеялом, забрав кардиган.

— Спокойной ночи, Натали, — чмокнул на прощание и ушел, выключив свет. У него дрожали руки и ноги. Уже когда он сам пытался уснуть в своей кровати, он молился, чтобы ему хватило сил и терпения

Глава 20

Следующий день, к счастью для Джона, прошел намного спокойнее, хоть он и невыносимо устал на работе.

Парсонс уволился. Это отличный повод, чтобы запустить процесс мести над другими двумя, работающими в его компании. Один из них, Джек Уэйд оказался руководителем Парсонса. Другой, Оуэн Филиппс работал в отделе инноваций.

Джон пытался прийти в себя после длительных переговоров с иностранцами. Откинулся на кресле у себя за столом и смотрел сквозь стеклянную стену на простирающийся Нью-Йорк.

— Джон, ты не занят? — к нему зашел Марк Брэнсон с несколькими папками в руках. — Ты просил поделиться всем, что найду об уволившихся девушках.

— Да, Марк, заходи, — Джон встал из-за стола и сел на большой угловой черный кожаный диван в глубине кабинета, пригласив присоединиться помощника. Марк вырос с ним, и он не знал, кому мог доверять больше, чем ему. Как только он получил назначение в “Левентис Девелопмент”, сразу уволил бывшего главу службы безопасности и назначил Марка.

— Тут дела девушек и информация о Филиппсе и Уэйде, — он положил папки на небольшой стеклянный черный столик.

— Если вкратце? — Джон обязательно просмотрит дела, но хотел еще услышать мнение Марка.

— Нэнси Кэссиди и Кристина Гонсалез. Нет схожих национальных признаков, они учились в разных университетах, разные вкусы. Одна из отдела инноваций, другая была секретарем у сметного отдела. Нэнси двадцать четыре, Кристина моложе — ей двадцать два. На работу их взяли, как раз, Уэйд и Филиппс, хотя как будто у девушек не было должного опыта и рекомендаций для работы в нашей компании. Они не пришли через программу стажеров и молодых специалистов.

— Ясно, — Джон взял верхнюю папку, в которой как раз была информация о девушках. Обе уволились в один день без особых причин. — Я вот думаю, если это не все пострадавшие девушки. И некоторые не уволились, а до сих пор работают. Или уволились ранее. Что думаешь?

— Не сможем проверить, слишком большой штат и о таком не болтают, если нет заявления в полицию, — Марк прав. — Но если запустить дело, то к ним присоединятся.

— Найди мне адвоката и психолога, который умеет общаться с жертвами насилия. Желательно, не связанных с нашей компанией. И нужно навестить девушек. Я должен их уговорить завести дело.

— Ты уверен, что они действительно подверглись насилию?

— Абсолютно, — Джона раз за разом пробирала ярость при одном только воспоминании о допросе Парсонса.

— Хорошо. Что-то еще потребуется от меня сегодня? У Эммы день рождения сегодня, — напомнил Марк о своей дочери.

— Я совсем забыл, с меня огромный подарок. О чем там мечтают девчонки в четырнадцать? — Джон всегда поздравлял с праздниками своих ближайших подчиненных, но в последнее время из-за всех событий был сам не свой.

— О мальчиках и модельной карьере, — проворчал Марк, вызвал смех Джона.

— Слушай, завтра утром могу быть занят. Найди хороших сторонних аудиторов. Запусти проверку отделов инноваций и сметы.

Марк понимающе кивнул. Впереди ожидается очень много грязи.

— Нужны еще проверки, чтобы не вызвать резких подозрений.

— Что там еще — бухгалтерия и делопроизводство. Может и там что-нибудь найдем.

— Хорошо.

Непривычные и непонятные чувства возникли, когда Джон отправился домой, где его точно ждали. Натали уже засыпала его сообщениями с вопросами, когда он приедет. По дороге он купил большой букет белых роз. Ему хотелось осыпать ее подарками и цветами, хотя умом понимал, что у Натали есть все.

Дома перед ним предстала интересная картина. Натали стояла в платье длиной до пола цвета темно-зеленого леса. Треугольные вырезы на груди и спине вызывали желание касаться и целовать нежную кожу. Волосы забраны наверх в виде ракушки, длинные рукава обтягивали руки и придавали изящества. Свободная юбка при ходьбе разлеталась и разделялась длинным вырезом, открывая соблазнительный вид на восхитительные ножки. Натали засияла, заметив его. Он же, наоборот, приник к колонне посреди гостиной, чтобы унять сердцебиение.

— Джонни, вот и ты! — только сейчас, когда Мишель подскочила с дивана, он обратил внимание, что Натали окружали другие женщины.

— Нам нужна твоя помощь! — подтвердила Карла. Господи, он надеялся, что уже избавился от этих двух заноз, но они его преследовали даже в Нью-Йорке.

— Она нас не слушает, Джон, — подала голос еле живая Лорен. Вокруг Натали царил хаос с коробками, платьями, оберточной бумагой. Хелен появилась в гостиной, неся поднос с чайником чая и чашками, в испуге взглянув на Джона.

— Я не буду слушать толпу беременных женщин. Вами управляют гормоны. Между прочим, у беременных даже свидетельские показания не имеют полноценной силы, любой грамотный адвокат их опровергнет, — Натали положила руки на свою тонкую талию.

Джон собрался с мыслями, отлип от колонны и подарил ей букет. Натали буквально утонула в цветах. Ей удивительно подходили белый и зеленый.

— Ты очень красивая, Натали, — он притянул ее за талию и угрожая целостности роз, нежно поцеловал. Кажется пара шипов его даже укололи. — А что за примерка?

— Она главная подружка, — напомнила Мишель, встав рядом с Натали. Джон отпустил девушку, а Хелен забрала букет.

— Так, и в чем спор? — Джон не мог оторвать взгляда от Натали. Пытался, но не получалось.

— Я хочу это платье, — Натали покрутилась перед напольным зеркалом, перекочевавшем из ее спальни. — Мишель говорит, что мне нужно другое, короткое. На венчание предлагает надеть белое, а я настаиваю на голубом.

— Джон, ты просто обязан меня поддержать, — потребовала Мишель.

Натали отвернулась от Джона. Ревновала. Глупенькая, даже не понимает, что с ним происходит только от одного ее присутствия рядом.

— Мишель, если вы хотели непредвзятого мнения, то это точно не ко мне, — Джон параллельно размышлял, как сопровождать прекрасную Натали на приеме у Конте. Он же не отпустит ее от себя ни на шаг. — Мне нравится все, что выберет Натали.

Поймал ее взгляд, полный нежности. Удивительные метаморфозы. Он же ей говорил не раз, что он на ее стороне при любом развитии событий.

— Ну, ты хотя бы посмотри и сравни, — потребовала Карла, схватив его за локоть и уведя на диван. Как он оказался в этом положении, даже не понял. Вот вроде жил себе размеренно, а теперь в его доме хаос и слишком много женщин.

Натали закатила глаза и взяв какое-то платье, ушла в спальню, чтобы переодеться. Вернулась быстро. Короткое платье до середины бедра обтягивало фигуру, не оставляя пространства для воображения. Глубокий вырез в пришитыми листьями и цветами из ткани слишком сильно обнажал грудь.

— Что скажешь? — с надеждой спросила Мишель.

— Скажу, что не выпущу Натали из дома в этом, — пригрозил Джон. — Она же не за поиском женихов к тебе на свадьбу идет.

— Вот! Я говорила все то же самое, — Натали захлопала в ладоши.

— Ты тиран и нарушаешь права, — парировала Карла, закатив глаза.

— Меня все устраивает, — вмешалась Натали. — Решение за длинным.

— Ладно, ладно! — согласилась Мишель. — Теперь задача посложнее. Белое или голубое?

Джону и так непросто было. Все, о чем он мечтал еще с прошлой ночи — Натали в его постели, с разметавшимися по подушке волосами… а тут просто вызов один за другим. Джон решил для себя, что его хватит на тридцать минут, а после выпроводит всех дам за дверь. Ему нужно остаться с Натали наедине.

Натали снова переоделась в белое платье, намного целомудреннее, чем для приема. Белый кружевной прозрачный ворот закрывал шею, руки и плечи. Все платье прямого силуэта из тонкого материала с кружевами дышало легкостью и сделало Натали очень похожей на невесту. Внутри него что-то болезненно шевельнулось.

— Насколько я помню, свадьба у тебя, а не у Натали, — обернулся Джон к Мишель, когда та села рядом с ним.

— Но ведь друг жениха тоже будет в смокинге. Это очень красиво, на мой взгляд. Тем более мое платье для венчания весьма выдающееся, там сложно будет спутать, кто из нас невеста.

— А что с голубым платьем?

Натали в восторге убежала обратно в спальню и вернулась уже в довольно интересном бледно-васильковом платье, русалочьего силуэта. Тоже несколько слоев полупрозрачной ткани, один из которых имел легкое мерцание. Шея открыта, остальное все целомудренно закрыто голубой тканью. Натали покружилась, заколка выпала, волосы рассыпались по плечам. Ее серые глаза приобрели голубоватый оттенок в сочетании с платьем.

— Голубое роскошное. Но если вам интересно мое мнение, то я бы оставил белое для церкви. И не убивай меня взглядом, Нэтти, не хочу я, чтобы все мужчины пялились на тебя. А ты настолько шикарно выглядишь, что мне придется переломать ноги Майклу, чтобы занять его место. Так что не искушай меня.

— Лорен, позвони консультанту, скажи, что мы выбрали эти два, — Натали до безумия нравилось голубое платье, что она мысленно с ним прощалась в зеркале.

— Стоп, мы выбрали все четыре, — поправил Джон. — Просто на свадьбу оденешь эти два. А для других мы найдем с тобой повод.

Натали послала ему воздушный поцелуй. Он поймал его и изобразил раненное сердце, вызвав смех у девушек.

Но Джон рано надеялся, что они оставят его и Натали в покое. Когда зашел спор о туфлях и сумочках, он ретировался с поля боя и ушел на кухню поесть и поболтать с Хелен.

Обсуждение и примерка закончилась уже ближе к девяти вечера, когда беременные женщины уже устали и вынуждены были вернуться домой под неумолкающие телефонные звонки своих мужей.

Натали, убитая и уставшая, валялась в кресле в футболке Джона и хлопковых шортах с эмблемой формы из “Куантико”.

— Тебе идет, — отметил Джон свой предмет одежды на Натали, придя к ней на помощь с бокалом белого вина. Она оживилась, поблагодарила. Сделав глоток, немного расслабилась.

— У тебя удивительно однообразный вкус в одежде.

— Зато мой гардероб уместен в любой ситуации, — усмехнулся Джон. Ведьма полазила в его комнате, пока он был на работе.

— Расскажи о своей жене, — выпрямившись, попросила она.

— Порой я восхищаюсь всем твоим нейронным связям, насколько ты перескакиваешь на другие темы, чаще неудобные, — Джон присел на диван и оперся локтями в колени, подавшись вперед.

— Я удивляюсь, как я упустила тот момент, что мы начали жить вместе, и я до сих пор ничего не знаю о тебе, — ответила тем же Натали.

— Что ты хочешь знать? — Джон залпом осушил свой бокал вина и поставил на маленький столик.

— Ты ее любил?

— Думал, что да, — ответил он.

— А почему она умерла? — Натали не до конца понимала, что за человек Джон. Вроде и поступал честно, но во всем сквозила какая-то черствость и жестокость. Она не обманывалась на этот счет. Джон далеко не милый и добрый. Не со всеми.

— Ты хочешь знать, не убил ли я свою жену? — он улыбнулся так холодно, что у нее мурашки по спине пробежались.

— А ты убил? — Натали, кажется, была готова ко всему.

— Что? Нет! Я не убил, но не смог спасти. Она подсела на наркотики. Несколько раз я отправлял ее на лечение, но бесполезно. У нее начались преждевременные роды, вызванные передозировкой. Малышку еле удалось спасти, но у нее остались проблемы в развитии.

— Как ты ее назвал? — Натали не знала, что сказать, потому что сам Джон говорил о произошедшем очень спокойно. Либо он скрывал боль очень глубоко внутри себя.

— Мелани, — Джон скучал по ней. — Она дома в Лос-Анджелесе под наблюдением и специальным уходом в полной безопасности. Мой образ жизни, знаешь ли, может навлечь на нее беду. Так что пока она не окрепнет, я буду ее скрывать от всех.

— А что с ней?

— У нее порок сердца, но врачи дают хороший прогноз, поэтому ей нужны статичные условия и отсутствие переживаний

Натали странно себя чувствовала.

— Я украла отца у маленькой девочки.

— Я примерно представляю, что у тебя там в голове, не переживай. Она не одна, с ней моя мама, которая любит ее больше меня. Она окружена теплом и заботой, и что, самое главное, медицинской помощью.

— Это успокаивает, — Натали вдруг захотелось познакомиться с малышкой, но понимала, что пока рано даже об этом говорить. — Расскажи о своих родителях.

— Я вот все не пойму, как информация о моих родителях поможет нам с тобой узнать друг друга лучше?

— Не ворчи, лучше расскажи, — Натали переместилась к нему на диван, и склонила голову на его сильное плечо. Он притиснул ее к себе и вдохнул ее тонкий цветочный запах, исходивший от волос.

— Мой отец — очень страшный человек. Я бы не хотел, чтобы вы когда-либо познакомились с ним. Когда мать забеременела мной, он не женился на ней. Более того, женился спустя пять лет на другой женщине, продолжая жить с мамой и унижать ее. Это сложная история, но спустя еще пять лет родилась моя сестра. Моя мама до сих пор терпит этого гада, потому что он держит в страхе всю семью. Происхождение Мелани я прячу по большей части от него. Сказал ему, что забрал девочку из детского дома, чтобы занять мать. Он догадывается, но вопросов особо не задает.

Натали молчала, не зная что сказать. Ее отец на фоне всей этой истории выглядел самым благородным и добрым на свете.

— И как тебе эта история? Помогла лучше узнать обо мне?

— Я так понимаю, твой отец — отъявленный мафиози или политик? А почему ты не прекратишь все это? — Натали обеспокоилась. Джон все время в опасности.

— Если я пойду против него, он потащит меня за собой. А у меня слишком много людей за спиной, которых нужно защищать и кормить, сама понимаешь.

— Дерьмо, — она допила остатки вина в бокале. — Он знает обо мне?

— Да, к счастью ты его не особо интересуешь. Он даже не против, как я понял. Натали, чтобы ты не спрашивала меня о нем, я не смогу ответить, иначе я подвергну тебя большой опасности.

— То есть ты не боишься, что я могу тебя сдать?

— Может это и надо сделать? — Джон частенько задумывался об этом. Но это позиция слабого, ведь его отец выйдет сухим из воды, и тогда уже его любимых и семью никто не защитит.

— Ну уж нет, я не позволю скрыться от меня в тюрьме, — она погладила его лицо. Он перехватил ее ладонь, и потерся колючей щетиной о нежную кожу. — Но я надеюсь, что у тебя есть какой-то план.

— У меня есть сводный брат, полный псих. От него нужно держаться подальше, он случайно может объявиться. Похож на меня немного внешне. В последнее время меня оставили в покое, потому что я управляю бизнесом, часть которого — финансы моей семьи. К тому же, все очень важные вопросы отец доверяет мне. Но вот брат выполняет сейчас всю грязную работу, которая вообще не относится ко мне. ФБР думают о моей причастности, но не могут на меня что-либо найти, потому что этого нет.

— Не считая перестрелок, пожаров, массовых стычек и прочих разборок, — напомнила Натали события двух месяцев назад. — К похищению Мишель твой брат имеет отношение?

— Натали, пообещай мне не копаться в этом. У меня действительно все под контролем, а тебе это знать ни к чему. Он псих, напомню. Без каких-либо моральных принципов. Если ему скажешь убить младенца, он пойдет и убьет с улыбочкой.

— Джон, я верю тебе. Но мне немного не по себе от твоих родственников..

— Если считаешь, что это слишком, ты скажи. Я не…

— Ш-ш, — Натали прервала его фразу и нежно поцеловала его напряженные губы.

У Джона закипела кровь от ее проявления чувств. Он понимал, что не продержится ни секунды, если она продолжит в том же духе. С силой оторвав ее от себя, спросил:

— Чего ты хочешь, Натали?

Ее глаза блестели. Дыхание участилось, она нервно покусывала нижнюю губу, вцепившись пальцами в его руку чуть ниже локтя. Еще чуть-чуть и у него останутся синяки. Он накрыл ее изящные ладони своей более грубой и слегка мозолистой от регулярных тренировок.

— Я хочу… хочу тебя, Джон, — еле слышно прошептала она, чуть не плача.

Ну, конечно, он это знал. Как и то, что она сбежит от него при малейшей попытке близости.

— Уверена? — Джон подхватил ее и усадил к себе на колени, вынудив ее обхватить его талию ногами. Она словно заморозилась от такого неожиданного положения. Его руки пролезли ей под шорты и с силой сжали упругие и аппетитные ягодицы, притиснув ближе к себе. Конечно, Натали почувствовала силу его возбуждения. Но не сбежала, а буквально превратилась в статую.

Тогда он опрокинул ее на спину, прижав бедрами в диван. Она смотрела ему в глаза с удивлением и легким испугом. Его взбесило ее поведение. Она мысленно сравнивала его с теми уродами, которые причинили ей боль. От этого он буквально взорвался. Теперь он сам примкнул к ней поцелуем, вынудив раскрыться ее сопротивляющиеся губы. Когда их языки встретились, Натали словно подменили. Она нежно проникла ему под футболку, касаясь напряженных мышц на спине и животе. Джон на секунду разорвал поцелуй и сорвал с себя футболку, услышав треск ткани. Снова целуя ее, он мечтал чтобы они соприкасались друг друга кожей, согревая и даря тепло, но как только его ладонь легла ей на обнажившийся живот, Натали словно очнулась. Она резко опрокинула его на пол, очутившись сверху. Разъяренная ведьма, глаза которой заволокли серые грозовые тучи с молниями, одним рывком вскочила на ноги.

У Джона от удара головой о пол посыпались искры из глаз.

— Вот и доверяй после такого женщинам, — проворчал он, сев и облокотившись на согнутые в коленях ноги.

Натали как раненное животное огляделась по сторонам, в поисках места для побега, но потом снова посмотрела на Джона.

— П-прости, я не… я не могу. Я говорила тебе, что со мной очень сложно и… наверное кое-что я не могу дать, — она нервно зарылась рукой в волосы и зачесала наверх.

До чего роскошная женщина с бездонным источником сексуальности.

Под семью замками.

— Я уже говорил, Натали, я очень терпелив, — он встал возле нее. Она не могла отвести взгляда от его груди.

— Не мог бы ты… одеться, — она жадно впилась взглядом в его татуировку на ключице, с той же стороны, где был ее шрам. Витиеватый узор наверняка что-то значил. Но она видела его уже без одежды в бассейне и могла поклясться, что татуировки тогда у него не было. Или она слишком сильно углубилась в тот момент на свои мысли и ощущения.

— Если мне надо ходить обнаженным, чтобы ты так смотрела на меня, то ты меня даже под дулом пистолета не заставишь носить одежду, — маньяк усмехнулся и пальцами коснулся ее подбородка, приподняв, чтобы встретиться с ней взглядом. — Нэтти, я обещал тебе также, что со мной будет опасно, но исключительно приятно. А я не нарушаю обещаний.

Она нервно сглотнула, настолько обычный тембр Джона стал глубже и мягче, что ввел ее в состояние транса. Словно настоящий змей-искуситель, мог заговорить ее, пообещать все, что она пожелает. И обязательно исполнит. Но в обмен на ее душу, которая внезапно потеряла ценность. Она почувствовала его дыхание у себя на щеке. Легко коснувшись губами ее лица, он оставил ее одну, уйдя к себе в спальню.

Уже после Натали долго не могла уснуть, мечтая снова касаться Джона, целовать его и забыть обо всем, что ее тревожило.

Сжавшись в комочек, она попала в кошмары, пытаясь отыскать маму. Но каждый раз ее ловили демоны и бросали в нее копья, пока она истекала кровью. Внезапно ее окружил свет, она очутилась на мягком облаке под крылом ангела и теперь, наконец, крепко уснула.

Натали проснулась тяжело, голова гудела. Опять плакала во сне. Продрав глаза от света, она запаниковала. Спальня не ее. Стоп. Квартира Джона. Черт. Спальня тоже его. И лежит она на боку, а сильные мужские руки обнимали и прижимали к своей груди. Так, ее пижама на месте, значит точно ничего не было.

Вот почему ее кошмар прекратился.

До чего же воображение с ней сыграло шутку. Ангел. Как же. Хотя, Люцифер когда-то тоже был лучшим среди них.

— Я слышу, как ты думаешь. Но вообще еще рано и ты можешь поспать. Как и я, — голос Джона такой тихий и хриплый, вызывал в ней волну мурашек из-за его легкого дыхания возле ее шеи.

Натали некоторое мгновение размышляла — сорваться, отругать его, повести себя как истеричка и недотрога и с гордо вскинутой головой уйти к себе в спальню. Она будет ворочаться, в итоге не уснет, будет чувствовать себя виноватой, обидится на Джона и потом до одурения будет заниматься в спортзале, чтобы немного отвлечься.

Потом решила, что если бы Джон хотел воспользоваться ситуацией и прочим положением, уже давно бы это сделал. К тому же, в его руках действительно так тепло и уютно, так надежно. Пускай это лишь видимость защиты. Зато она могла бессовестно прижаться к нему теснее и касаться его выдающихся бицепсов, вдыхая его запах и запоминая ритм его дыхания.

— Сладких снов, моя Натали, — он поцеловал ее в макушку. Она улыбалась. И правда слышит ее мысли. Он назвал ее своей.

Глава 21

Натали проснулась окончательно, потеряв счет времени, когда Джон уже ушел. Долго не могла понять, пока глаза не зацепились за стильные электронные часы на прикроватной тумбочке. Два часа!

— Черт! Черт! Черт! — проворчала она, вскакивая с постели.

Сегодня вечером проклятый “девомальчишник” перед свадьбой Мишель и Алекса. Начало уже через три часа. Где ее телефон?

Кровать слишком огромная для одного человека. Натали еле вылезла с нее, запутавшись в одеяле.

— Проклятье, — выругалась она и, не почувствовав опоры для ног, упала на пол. Потерев ушибленную поясницу, Натали поняла, что это кара ей за вчерашнее падение Джона. Перебежав в свою спальню, она поскорее нашла свой телефон на тумбочке. Пятнадцать пропущенных звонков от Мишель. Она убьет ее. Просто прикончит. Помимо начала через три часа самой встречи, Мишель планировала фотосессию с подругами. Сейчас.

Перекрестившись, Натали позвонила Мишель:

— Только смерть может быть уважительной причиной, — сходу заявила подруга.

— Прости. Я только проснулась. Я… видимо вчера устала сильно.

— Ясно, — она тяжело вздохнула. — Я догадывалась, что темперамент у Джона чрезмерный, но…

— Я не понимаю, — Натали ужаснулась синякам под глазами в отражении зеркала.

— Неважно. Я попрошу фотографа остаться до конца вечера, — Мишель вроде не сильно злилась на нее, что тоже странно. — Если ты планируешь прийти одна, то приди хотя бы на полчаса раньше.

— Мы с Джоном договаривались пойти вместе, — заступилась за себя Натали. Почему-то это все звучало сейчас оскорбительно.

— Не-у-желиии? — Мишель так противно протянула это, что Натали уже не выдержала:

— Да что такое происходит, можешь объяснить?!

— Кьяра.

— Что значит “Кьяра”?

— Кьяра Донни.

— Что за Кьяра Донни, черт подери! — взорвалась Натали.

— Натали, ты же не ругаешься! — удивилась Мишель. — Кьяру очень часто видели в обществе Джонни. Поговаривали, что они вместе. Но ни он, ни она не подтверждали, да и не опровергали слухи.

— А ты не в курсе что ли? — Натали думала о том, как бы было здорово придушить сейчас подругу.

— Мне не очень приятна эта тема. У Алекса была подобная пассия, Диана Найт, если слышала. Вот Кьяра из такого же разряда. И она еще позавчера прибыла в Нью-Йорк. А самое неприятное, что она сопровождает одного из друзей Алекса и он отказывается даже слышать то, чтобы его не приглашать на свадьбу. На девомальчишнике они тоже будут.

— Блеск, — Натали не знала, что еще сказать. Ей хотелось швырнуть телефон об стену, кричать и ненавидеть этот мир богатых бездушных снобов. Она мечтала о простой жизни на берегу моря, в доме с собственным кабинетом, где она будет читать книги и попивать лимонад.

— Натали, я буду рядом, ты знаешь, а еще я не позволю Джону обидеть тебя…

Она сбросила вызов и не стала слушать дальше.

Пассия. Содержанка. Женщина для утех. Какие там еще могут быть определения?

Люди из ее круга не стеснялись таких отношений и считали их абсолютно нормальными, если ты не обзавелся женой. Впрочем, некоторые дамы тоже встречались с мужчинами-моделями младше себя и хорошели с каждым разом, особенно если встреча с таким Ромео сопровождалась разводом и баснословным счетом в банке.

Но Джон. Он так не похож на прочих. И одновременно такой же.

Натали решила воткнуть себе нож в сердце поглубже и нашла страничку Кьяры в соцсетях. Роскошная, шикарная, удивительная, потрясающая, сексуальная. Но почему так больно?

Кьяра одинаково безупречно смотрелась на яхте в белом купальнике, подчеркивающем ее выдающиеся формы и на премии “Вог”. Любимая модель некоторых итальянских брендов. Чувство стиля на такой высоте, что она с легкостью затмит Натали.

Конечно, у Джона безупречный вкус. Спал с Кьярой, любил Мишель. А Натали ему для чего? Эго возвысить? Наследница Лагранжей, аристократка, блюститель закона. Как здорово, когда даже такие у его ног?

Натали долго сидела на кровати, обхватив себя руками, пытаясь собраться с силами.

Из забытья ее вывело появление Джона.

Он встал в проеме двери, опираясь плечом о косяк и скрестив руки на груди. Гад улыбался. Знал, что с ней происходит. Видит, как глубоко она падает в пропасть из-за него.

— Если ты не хотела никуда идти, тебе надо было мне позвонить. Я бы не мчался как сумасшедший в долбаных рубашке и брюках.

Натали знала, что официальная одежда для Джона то еще испытание. Но выглядел в темно-сером костюме, очень похожем на “Прада” с приталенным блейзером и зауженными брюками настолько сексуально, что у нее пересохло во рту.

В конце концов, не только у Джона эго тешилось.

Ее собственное эго, затонувшее где-то в болоте и трясине, всколыхнулось, послав на поверхность первый балл землетрясения. Черная рубашка не застегнута на верхние две пуговицы. В обнажившемся разрезе видно пульсирующую венку на основании шеи. К черту. Она может коснуться ее губами, почувствовать ритм бьющегося сердца и…

— Ты только скажи, Натали. Когда ты так смотришь на меня, готов выполнить любую твою просьбу, — Джон оттолкнулся от двери и медленно пошел к ней.

Ну, нет. Пусть все видят, что они вместе. Условно вместе, ведь у них не было… ай, к черту!

— Милая, ты тут не собираешься в обморок грохнуться? — Джон улыбаться перестал и на всякий случай коснулся ее ледяного лба. — Так и знал.

Взяв ее за руки, потянул на себя. Она встала, и он тут же обнял ее за талию, так близко прижав к себе, что ей пришлось откинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Не нужно себя заставлять. Если ты не хочешь быть подружкой на свадьбе, терпеть все это, просто позвони и скажи об этом Мишель.

Слова Джона звучали разумно. Но это означало сдаться. Перед Мишель, перед Кьярой, перед всеми, кто ожидал, что она снова спрячется в своем коконе.

— Я так не могу. Если я обещала, значит обязана пройти через это.

— Мне не нравится твоя склонность к самопожертвованию, — заявил Джон. — Но я буду рядом, хорошо?

Она кивнула и попросила дать ей время, чтобы собраться.

После душа, она быстро высушила волосы, слегка завив кончики. Надела лучшее белье, как советовала Лорен, чтобы быть увереннее в себе. А вот с платьем промахнулась. Те, что привез Джон, не подходили для вечернего приема, а выбранные вчера слишком официальные. Пришлось надеть более простой вариант. Светло-серое под цвет глаз с широким узором цветов и пуговицами по лифу — очередное творение “Дольче”, которое Лорен заставила ее купить. Натали не нравилась излишне открытая грудь в квадратном вырезе. Платье слишком облегало ее до самых колен, ходить возможно лишь благодаря вырезу сзади. Хорошо, что она немного ест и продолжает тренироваться. Пускай ее лицо не такое красивое, как у Мишель и Кьяры, но фигурой она точно не уступает, хотя она и стоила ей огромного труда и лишений. Остановившись на босоножках с тонкими переплетениями, Натали положила в сумочку телефон и помаду, побрызгала себя любимым цветочным парфюмом и, собравшись с духом, вышла в гостиную к Джону.

— Сегодня ужасный день, я ничего не успела. Платье не забрала. Придется идти в этом, — попыталась оправдаться Натали.

Джон сидел на диване, закинув ногу на ногу, и не двинулся с места, вызывающе скользя взглядом по ее телу с ног до головы. Когда их глаза встретились, у нее подрагивали колени.

— Я думаю мир как-нибудь смирится с твоим неподобающим видом, — он наконец-то встал и протянул ей ладонь. Она вцепилась в нее как за спасительный круг.

— Надо бы наведаться мне в свою квартиру, — пробубнила себе под нос Натали.

— Я организую переезд ко мне, — поддержал Джон. — Скажи, когда.

— А ты не находишь странным мой переезд к тебе, если мы даже не спим вместе? — не выдержала Натали и спросила его, когда они вдвоем покинули квартиру и зашли в лифт.

— По-моему, как раз спим. И нам очень хорошо, — он стоял рядом с невозмутимым видом. Натали выдохнула. Слишком тесно, мало места и вообще этот верзила рядом способен вытряхнуть из нее душу.

— Кстати, об этом. Как так вышло? — перешла в наступление Натали.

— Ты мне скажи, — он повернулся к ней, подмигнув. — Почему тебе снятся кошмары? Они, кстати, прекращаются, когда я рядом с тобой.

— Тебе показалось, — Натали отвернулась и гордо вскинула подбородок, за что Джон приобнял ее и нежно поцеловал в висок.

Все ее напряжение как рукой сняло. И она тоже прижалась к нему, но на вопрос так и не ответила.

Они опоздали всего на полчаса, хоть Мишель и недовольно фыркнула при встрече.

Прием организовали прямо в пент-хаусе Конте, позвав на него только ближайших друзей на вечеринку. Тем не менее, народу было много.

Натали всматривалась в чужие лица, с интересом изучавшие ее, но находила либо хорошо знакомых, либо незнакомых вовсе.

— Нэтти, не забывай. Я рядом и не позволю тебя никому обидеть, — Джон ласково погладил ее напряженные пальцы, сжимавшие его локоть.

— Я и не переживаю, — защитилась она. — Не надо думать обо мне как о маленькой избалованной девочке. Если это твой типаж, то вынуждена тебя разочаровать.

— Потом обязательно узнаю, чем вызвал твое брюзжание. Хотя, нет. Я догадываюсь, — дьявол ослепительно улыбался. И оказался прав. Ее настроение стремительно портилось от одной только мысли, что другие женщины могут любить Джона без всяких условностей и препятствий. А ее голова не на месте, и вместо того, чтобы наслаждаться вчера ночью, мучилась от кошмаров.

— О, Джон, Натали, рад видеть! — их наконец-то встретил Алекс, крепко пожав руку Джону и обняв Натали. — Никогда не видел тебя в таком прекрасном виде. Любовь творит чудеса, да, Джонни?

Натали фыркнула закатила глаза и пошла искать Мишель под приглушенный смех мужчины, которого действительно полюбила. Осознание пришло как гром среди ясного неба. Она обернулась, чтобы еще раз подтвердить свое открытие. Джон смотрел на нее, не отрываясь, взмахнул бокалом шампанского в шутливом тосте. Вдруг захихикала отчего-то, но потом вспомнила про Кьяру и снова разозлилась, отвернувшись от Джона.

— Женщины, — прокомментировал он. — Невозможно понять, что у них в голове.

— Пожалуй, самое странное, что с ними творится — это ревность. Вот поистине чудеса женской фантазии начинаются. Даже если причина ревности к тебе отношения не имеет, — Алекс понимающе усмехнулся.

— Теперь понятно, — Джон и раньше догадывался, что ее ревность к Мишель перерастает в какую-то агрессию к самой себе. Но сейчас добавилась еще и злость на него. Неудовлетворенная, нервная, ревнивая. Злая ведьмочка. Могла молниями из глаз сжечь на месте, будь у нее такие способности.

Тем временем Натали обошла подруг, перекинулась парой фраз с их мужьями. Потом снова столкнулась с Мишель.

— Натали, это катастрофа! Майкл сломал ногу!

Натали тут же вспомнила обещание Джона переломать Майклу ноги, чтобы занять его место на венчании. Она искренне надеялась, что это дурацкое совпадение.

— Я убью своего братца. За день до венчания!

— А с ним все хорошо?

— Да, но он еще пришел с девушкой. Селин. И ты знаешь, это тебе не понравится. Ох, что-то плохо мне. Позови Алекса, пожалуйста.

Натали не стала никого звать, сама отвела Мишель в кабинет Алекса на втором этаже и включила кондиционер.

— Когда будешь планировать свою свадьбу, очень рекомендую уединенную церемонию с проверенными людьми без сюрпризов. И только с самыми близкими. Послушала Алекса, называется, — Мишель сидела в странном зеленом кресле, не подходящем под общий дизайн кабинета. Прохладный воздух сбавил румянец на лице девушки. Натали нашла воду в небольшом шкафу-холодильнике возле огромного стола из полированного кедра. Мишель выпила, поблагодарив за помощь.

— Пойду предупрежу Алекса, что ты здесь и немного решила отдохнуть, — Натали оставила дверь полуоткрытой и отправилась на поиски жениха. Слишком большой пентхаус. Жилище Конте всегда восхищало ее, но в таких же нескончаемых апартаментах жить бы не хотела. Ее поймали за талию сильные и, уже ставшие родными, руки Джона.

— Прячешься?

— Вовсе нет. Мишель нехорошо, — Натали обеспокоенно взглянула наверх, не понимая, что невесту так расстроило. Хотя, возможно, просто волновалась перед церемонией. — Ты не видел Алекса?

— Пойдем вместе поищем, — предложил Джон.

— Ты сегодня меня от себя не отпустишь? — Натали развернулась в его руках и взяла его лицо в свои ладони.

— Не хочу. У меня скверное предчувствие. Когда ты рядом, мне спокойнее, — он уже наклонился, чтобы поцеловать ее, но их резко окликнула возникшая из ниоткуда Николь Джордан.

— Вы не видели Мишель? — Никки — прекрасный организатор и повелительница приемов. Простить младшей сестре оплошность на собственной вечеринке точно бы не смогла.

— Она отдыхает в кабинете, — Натали отпрянула от Джона, словно ее поймали с поличным. Но тот не позволил отдалиться, крепко держа ее за талию.

— Натали, это катастрофа. Я не знаю, что это за шутки дьявола и почему Майк молчал, но ты обязана познакомиться с Селин Уинтерс.

Натали и Джон недоуменно переглянулись, но пошли следом за Никки.

Алекс кривовато улыбался. Майкл вольготно раскинулся на диване с костылями, а рядом с ним сидела молодая женщина. Натали подошла к Алексу и тихо шепнула о состоянии и местонахождении его невесты. Он поблагодарил и отошел, извинившись.

— Натали, Джон, познакомьтесь с моей девушкой, — Майкл едва не раздувался от счастья и гордости при взгляде на женщину рядом. Она встала, чтобы соблюсти этикет. В красивом облегающем черном платье до колен с деликатным вырезом-сердечком на груди. Красивые волосы пшенично-золотого оттенка, который Натали помнила с детства. И светло-карие ореховые глаза. Чарующая ясная улыбка расцвела на удивительно знакомом лице.

— Привет, я — Селин, — она протянула руку Натали.

Но что Джон, что Натали словно ежа проглотили, не в силах сказать ни слова.

Натали увидела в Селин точную копию своей матери, Ариану Конте.

Джону же показалось, что это Натали, покрасившая волосы и надевшая линзы. Снова переглянулись. Удивительно, как у них порой сходились мысли.

— Привет, Селин. Я — Натали Лагранж. А это Джон Ноулз, мой…

— Она стесняется говорить всякого рода слова вроде “мужчина”, “парень”, “бойфренд”, — подколол Джон, поймав на себе прищуренный взгляд.

— Очень приятно, — Селин рассмеялась как звонкий колокольчик. Очень открытая, без стеснения и какой-либо зажатости. Не Натали. Приторно. Сладко. Скучно.

— Майк, ты смотрю ногу сломал? — вдруг обратил внимание Джон, усмехнувшись. За что получил тычок в бок от Натали и подозрительный взгляд. Господи, эта женщина его скоро в внезапном дожде обвинит, если таковой случится.

— Да, и кажется Конте попросит тебя заменить меня, — Майкл выглядел ужасно довольным. Он ненавидел всякого рода свадьбы и церемонии.

— Мне, кажется, ты меня с кем-то путаешь, — Джон точно не планировал держать кольца на алтаре для Конте. За такое отец обязательно подвесит его за ногу, как на средневековой гравюре.

— Селин, а откуда ты? — прервала мужчин Натали. Блондинка снова села к Майклу и взяла из рук Джона бокал с шампанским. Ну надо же, как вокруг нее все суетились. Джон предложил ей тоже, она не стала отказываться, хотя и боролась с желанием вылить все содержимое ему в лицо. Сейчас ее бесило все, что ужасно не похоже на нее.

— Я всю жизнь прожила в Бруклине. С Майклом познакомились, когда я работала по одному делу, и меня чуть не убили. Но к счастью все обошлось, Майк спас меня и потом между нами все завертелось, — ее нежный голос вызывал улыбки у окружающих. Точная копия Арианы. Был бы сейчас кто-то из старшего поколения здесь… Натали с тоской думала о том, что могла бы стать такой же, если бы не события десятилетней давности. — Я из небогатой семьи и никогда не вращалась в таком обществе. Для меня большая честь познакомиться с вами.

— А когда у тебя день рождения?

Натали не отставала, вызвав недоумение.

— Пятнадцатого сентября мне исполнится тридцать один. Так время быстро летит, — Селин сама невинность.

Натали исполнится тридцать один тринадцатого сентября, но ведь разница в пару дней не имела значения.

— Моя мать растила меня одна. Работала медсестрой в больнице, но я смогла окончить Колумбийский и поступить на работу в ФБР. Всегда об этом мечтала.

Джон поперхнулся и закашлялся.

— Ни слова. Попробуй сказать хоть слово и я тебя прикончу, Джон Ноулз, видит бог, пристрелю, — потребовала Натали, заметив в его глазах издевательские смешинки.

— Натали служила в ФБР больше пяти лет, была первоклассным агентом, но ушла из-за… — Джон все же нашел эту ситуацию забавной и хотел было назвать причину ухода себя, но Натали опередила:

— Я ушла из-за конфликта интересов и посттравматического синдрома.

Он оценил масштаб “конфликта интересов”, но испытывал благодарность, что не называла его виновником ситуации.

— Я знаю. Слышала о вас. Вас часто ставили в пример в нашем отделе. Говорят, благодаря вам и отделу Айзенберга посадили немало душегубов и маньяков.

— Есть одно закрытое дело, от которого у меня до сих пор мурашки по коже, — вклинился Майкл. — Монастырь на границе с Канадой, куда отправляли неугодных жен и дочерей в середине прошлого века. Натали вышла на организаторов, обнаружив, что дело до сих пор процветало. Благодаря ее личному участию из рабства спасли четырнадцать женщин, раскрыто тридцать пять дел о пропаже без вести. Меня частенько просят в качестве эксперта в Куантико рассказывать об этом деле, хотя я не имею к нему никакого отношения.

— Это случайность, — попыталась оправдаться Натали.

Так вот значит, куда завели поиски убийц матери.

— Вовсе нет. Джонни, она похоже не рассказывала тебе. Айзенберг отправил ее в эту организацию под предлогом неугодной дочери с распутным поведением. Два месяца почти ничего не слышали, изредка только короткие сообщения, чтобы уведомить — жива или нет. Затем резкий вызов. Она часть сектантов положила сама при самозащите, когда выводила женщин оттуда. А до этого два месяца собирала улики. Делала видеосъемки, аудиозаписи. Как удалось, до сих пор не знаю. Ее даже наградил губернатор Иллинойса за спасение людей.

— Я знаю, что Натали — женщина века, — Джон хоть и ужаснулся от представленной картины, тем не менее гордился ею неимоверно.

— Но я лично рад, что ты, Натали, ушла из ФБР, — согласился Майкл. — Уж больно ты маниакально выполняла свою работу.

— Это энтузиазм, Майки, — поправила его Селин, отчего у Натали свело скулы.

— Разберемся позже, — шепнул ей на ухо Джон, заметив выражение ее лица. — Сделаем вид, что все в порядке.

Натали улыбнулась, словно он прошептал ей на ухо непристойность.

— Пожалуй, мы отойдем, — проворковала она. Джон отвел ее на террасу, закрыв дверь.

Закатное солнце озарило красным цветом волосы Натали, превратив их в рубиновые нити, способные затмить любой бриллиант. Глаза, полные слез, губы дрожали. Но сама держалась, снова обхватив себя руками.

— Вот мое предчувствие меня еще ни разу не подвело, — проворчал Джон, взглянув сквозь стекло на Майкла. — Он что, слепой? Как можно не заметить, что вы копия друг друга?

— Нет. Она копия моей мамы. Такая же красивая, открытая и сияющая. Я лишь бледная тень. Помню, как плакала после ее смерти, что мне от нее не достались ни глаза, ни волосы.

— Натали, — Джон не мог слушать ее самобичевание. — Посмотри на меня. Если ты считаешь меня хоть немного симпатичным…

Натали фыркнула и захихикала, выпив шампанское.

— Ты хотел сказать, ходячий зажигатель женских сердец?

— Не совсем. Я здесь нужен только одному человеку. Тебе. И ты можешь что угодно думать о себе, но когда я смотрю на тебя, мечтаю украсть, увезти поближе к морю, чтобы больше никто, кроме меня, не мог любоваться тобой.

Он пропустил шелковое пламя ее волос сквозь пальцы.

— Джон, я…

Ему ужасно хотелось ее поцеловать, обнять и успокоить, убедив в том, что можно наплевать на всех и жить так, как ей нравится.

— Вот вы где! — потревожила их Никки. — Ну как вам знакомство с Селин?

— Моего отца хватит удар на свадьбе. Бабушку тоже.

— И Сальваторе, — согласилась Николь. — Я помню Ариану. По мне, так я словно призрак увидела.

— А я говорил, Нэтти. В доме Конте полно призраков, — напомнил Джон и оставил Натали на попечение Николь, а затем и подошедшей Мишель. Ему нужно было сделать пару звонков по работе.

— И ведь не поспоришь, — согласилась с ним Никки.

— Джон всегда прав, — подтвердила Мишель. — Вот ему работы прибавилось, наверное, с твоим знакомством. Кстати, Кьяра тоже здесь.

Натали попросила ее извинить и пошла, как ненормальная, искать Кьяру. Как будто ей мало возникшей из пустоты сестры. Надо еще себе нервишки пошалить. Может, поэтому ей нравилась работа в ФБР. Сколько человек она убила? Боялась считать. Все эти призраки возвращались к ней по ночам.

А теперь слишком скучно. Ходишь себе по магазинам. Никакого адреналина. Кроме Парсонса, никакой опасности. И то удалось его избить.

Теперь нужны ощущения покрепче. Застукать своего парня, например, с бывшей. Или встретить сестру, о которой не знала.

Кьяра в жизни оказалась намного прекрасней, чем на фотографиях в соцсетях. Удивительная редкость. Джон поприветствовал бывшую любовницу и, улыбаясь, нашел взглядом Натали. Улыбка с лица не сошла, наоборот, он как будто обрадовался еще больше.

— Натали, милая, подойди, пожалуйста, — позвал он ее.

Ноги Натали не шевелились и не слушались. Совсем. Что за испытание — стоять с такой красоткой, как Кьяра, рядом? Хотя здесь большинство женщин красивее ее. Но Кьяра. Волшебная, утонченная. Держала под руку молодого парня и смотрела на него влюбленными глазами.

— Привет, — Натали, понимала, насколько унизительна эта ситуация в целом, но схватилась за Джона, как утопающий за соломинку.

— Познакомься. Это Кьяра. Кьяра, это моя Натали, — и с такой гордостью говорил, что ей показался сегодняшний день сплошным театром абсурда.

— Натали! Привет. Джон очень много о тебе рассказывал. Я так рада с тобой познакомиться наконец-то. Со мной Лучано Джероламо, он лично помогает Алексу по вопросам реставрации.

— Приятно познакомиться, — Этот рыжий талантливый парень не был красавцем, но настолько обоятелен и мил, что Натали невольно улыбнулась ему в ответ. Итальянский акцент Кьяры и Лучано показался ей очень приятным для слуха.

— Джон, а почему ты рассказывал обо мне?

— Ой, милая, можно я тебя уведу от наших парней и мы с тобой посплетничаем? — не дав ответить Джону, девушка взяла ее под руку.

Кьяра, очаровательная, искренняя и обаятельная, и Натали в другой ситуации обрадовалась бы такому знакомству и обязательно пообщалась с ней. Но сейчас все в одной куче — любовница, с которой знакомят и которой рассказывают о тебе, сестра, о существовании которой она даже не знала. И мужчина, которого она безумно ревновала, а он себя чувствовал как рыба в воде в рассаднике с очень красивыми женщинами. Все знали его лучше, чем она. Это невыносимо ранило.

— Извините, я попозже подойду. Невеста просила меня о помощи, — Натали придумала первый попавшийся предлог, чтобы раствориться и покинуть это место. На выходе из пентхауса ее поймал Алекс. Не стал расспрашивать, дал ей ключи от своей машины и попросил беречь себя. Натали обняла Алекса и поблагодарила за помощь. Хоть кто-то всегда был на ее стороне.

Глава 22

Как ехала, не помнила. Из-за слез картинка размывалась. В конце концов остановилась, чтобы прийти в себя и не заплакать дорогое платье. Нашла у Алекса салфетки, вытерла слезы, смотря на себя в зеркале заднего вида. Ужасный день. Вечно после кошмаров не собранная, размазня, не способная постоять за себя и любимого.

В сумке телефон разрывался от звонков. Конечно, от Джона. Она была не в состоянии с ним разговаривать. Но он умудрялся еще и сообщениями ее закидать.

“Ты где?”

“Что произошло”

“Почему ты не берешь трубку?”

“Натали!”

И даже одно голосовое: “Натали, мать твою, возьми трубку”

Он правда переживал. Это немного удивило и успокоило. Возможно, Джон просто не знал, как строятся отношения, и что может обижать близких людей. Поэтому рассказывал своей любовнице о ней.

— Алло, — проговорила она в трубку, когда он в очередной раз позвонил.

— Натали, слава богу ты жива. Где ты?

— А что, мне нужно было с крыши броситься? — съязвила Натали.

— Поезжай домой, я сейчас буду там, — попросил он, тяжело вздохнув.

— А где мой дом, Джон?

— Там, где ты захочешь, Натали. Но сейчас я прошу вернуться в нашу квартиру.

Неплохая попытка.

— Забери меня. Я не доеду.

Отправила геопозицию и принялась ждать.

Джон появился на своем “Бугатти” буквально через пять минут. Нарушил все возможные правила, перекрыл дорогу под клаксоны водителей. Натали вышла сама, не провоцируя больший коллапс в и того перегруженном Манхэттене. Сев на пассажирское сиденье, Натали не сказала ни слова и даже не смотрела в сторону Джона.

Однако то, что он находился рядом придавало сил и значительно успокаивало. Плакать точно не хотелось.

— С ума сошла, — проворчал Джон все-таки, остановившись на светофоре у перекрестка.

— Ненавижу людей, — попыталась оправдаться Натали.

— Я заметил, — Джон хотел поймать ее ладонь, но она одернула руку. Так. Он в чем-то провинился. Интересно. В полном молчании добрались до дома, поднялись в лифте и зашли в квартиру.

Он в гостиной сорвал с себя пиджак и бросил на кресло.

— Может поделишься, что там в твоей голове происходит?

Натали обхватила себя руками и пошла в кабинет.

Внезапно захотелось посмотреть на его дочь. Оправдать его цинизм болезненным прошлым. На огромном книжном стеллаже во всю стену стояли не только книги, но фотографии и различные памятные вещи с путешествий. Обратила внимание еще вчера, но совсем не было времени изучить.

На одной из фотографий явно его мама — женщина с улыбкой в точности, как у Джона, нежно обнимающая белокурого ангелочка. Здесь Мелани не больше полутора лет. На этом фото наверняка только начала ходить.

Поискала глазами еще — бинго. Фотография Кьяры. Роскошная девушка в кресле на какой-то веранде, заискивала глазами с фотографом и посылала воздушный поцелуй.

— Ты кого-то ищешь? — скучающе поинтересовался Джон.

— Уже нашла. А кто эта девочка? У тебя еще одна дочь? — Натали обратила внимание на фотографию рядом. Девочка лет семи-восьми, тоже со светлыми длинными волосами, но в более золотом оттенке, обнималась с Мелани и Джоном. Втроем выглядели вполне счастливо.

— Не совсем.

— Как это? — Натали обернулась. Джон не очень-то готов рассказывать. Скрестил руки на груди, ожидая объяснения ее поведению. Ну, нет. Дудки. Он и так слишком много скелетов ее знает, и совсем не рассказывает о себе.

— Скажем так, приемная.

— Оу. И как ее зовут?

Джон молчал.

Натали сочла это еще более подозрительным.

— Джон, она жива и здорова, фото сделано не так давно. Как ее зовут?

— Вот он побочный эффект того, что твоя женщина — бывший охотник за маньяками. Все разузнает и вытащит наружу.

— Джон! Мне не до шуток сейчас. Ты видишь в каком я состоянии. Я ведь и убить могу, — пригрозила Натали. Джон потом много раз вспоминал ее, эдакую богиню Немезиду, спустившуюся к нему. Волосы растрепались, платье обворожительно подчеркивало ее фигуру. Пока эта прекрасная женщина угрожала ему расправой, он мечтал лишь целовать ее и любить до тех пор, пока она не забудет обо всем.

— Дейдре. Ее зовут Дейдре.

В Натали словно нож вонзили. В самое сердце. И еще прокрутили.

Она снова взглянула на фото. Сомнений нет. Точная копия Элизабет.

— Да что ты за человек такой?

— Позволь объяснить? — Джон поднял руки вверх и медленно подошел к Натали. Она отскочила, требуя не приближаться. Реакция хорошая.

— Алекс назвал тебя своим другом! Я была с ним, когда он хоронил свою дочь. Я помогала ему организовать похороны. Никого не было рядом! Я успокаивала этого сильного человека и убеждала, что он ни в чем не виноват! А она все это время была жива. Алекс оплакивал живого ребенка! Как ты это можешь объяснить?

Натали сорвалась до крика. Бешенство и ярость охватили ее. Если Джон хотя бы пошевелится, она точно найдет пистолет и пристрелит его. Прям здесь и сейчас, как бы это ни было больно.

— Да, это дочь Элизабет.

— Звони. Звони прямо сейчас и говори, что она жива! — потребовала Натали.

— Зачем? Чтобы он снова ее потерял? Натали, это не его дочь. Парень, от которого забеременела Лиззи, давно лежит в могиле, — Джон старался сохранять спокойствие, но внутри что-то перевернулось, когда из ее глаз потекли слезы. Натали редко плакала.

— Я не знаю, как ты это все объяснишь, но тебе очень нужно постараться, — Натали ощущала себя внутри какого-то нескончаемого кошмара.

— Лиззи забеременела по глупости от знакомого из колледжа парня. Андерсен узнал об этом и парень покончил с собой. Лиззи подстроила все так, словно это Конте отец ребенка. Но она понимала, что даже его семья не в состоянии защитить ее ребенка от Сенатора.

— Защитить? Что ты такое говоришь? От родного деда? — Натали вытерла слезы, размазав тушь по лицу. Ему безумно хотелось обнять ее и успокоить, но она уже выстроила стену льда между ними.

— Натали, Елена Левентис завещала все свое состояние детям Элизабет, но до тех пор, пока они у нее не появились, “Левентис Груп” под управлением Андерсена. Можешь себе представить, что случилось бы с маленькой девочкой, если бы она родилась? А с Элизабет?

Джон говорил разумные вещи.

— Андерсен — родной отец Элизабет, разве..

— Нет, не родной. В придачу наверняка имел отношение к смерти Елены, — сразу прервал ее доводы Джон.

— И ты работаешь на него? После всего?

— Натали, родная, послушай, я много что меняю в компании, уменьшаю детонацию, если так можно выразиться. С марионеткой вместо руководителя Андерсен совершил бы еще больше ужасных преступлений и ему все сошло бы с рук. Впрочем, как сходит до сих пор.

— Но Элизабет? Неужели она не должна знать о том, что ее дочь жива?

— Она знает. Она лично попросила меня защитить Дейдре и забрать дочь под свою защиту. В свою очередь, заявляю, что материнского инстинкта она не проявляет.

— Я не верю. Нет, это все какой-то кошмар, — Натали снова заплакала, разрывая Джону сердце. — Алекс не заслужил этого. Он — моя семья. Всегда, когда я падала, Алекс был рядом. Он поддерживал меня во всем. Я за него жизнь отдам, не моргнув глазом. А ты предлагаешь и дальше ему врать, жить с виной в том, что его дочь умерла, не родившись?

— Тогда давай расскажем, что девочка жива и ее отец — не он. А заодно объявим, что она наследница Левентис. И сколько ей останется жить тогда? Ты готова ее убить, Натали? — Джон подошел к ней и взял в ладони ее лицо, вытирая большими пальцами слезы. Она оттолкнула его в бешенстве.

— Встретив тебя, мой мир превратился какой-то кошмар. Все с ног на голову. Ты выворачиваешь все наизнанку. Я была хорошим агентом, берегла свою семью, хранила преданность, а если меня кто-то и пытался убить, то только при исполнении. Да, я жила в одиночестве, скромно и грустно, но с чувством собственного достоинства. А что сейчас? Я должна быть подружкой невесты, в которую ты влюблен до сих пор. При этом ты знакомишь меня с бывшей любовницей и обсуждаешь ее со мной. А людям, которых я люблю, вынуждена лгать прямо в глаза. Ты ничего не рассказываешь о себе, но как только я что-то узнаю, это выглядит как фильм ужасов. Кто ты, Джон Ноулз и зачем я тебе нужна? У тебя были, да и обязательно будут самые красивые женщины, кого только пожелаешь. Но что за игры ты затеял со мной?

— Ты дура, Натали Лагранж, — проговорил Джон после ее истеричного монолога. — Я имел несчастье полюбить тебя, но ты даже не способна на доверие. Заранее придумываешь обо мне ужасы, веришь другим, но не себе, не своему сердцу и глазам. Я ни разу не причинил тебе боли. И никогда бы не подверг тебя унижению. Но ты видишь только то, что вбила себе в голову.

Что? Полюбил? Натали не верила. Но правда, разве Джон хоть раз словом или делом обидел ее? Только заботился.

— Я, кажется, спрашивал тебя. Будешь ли ты жалеть? Предупреждал, что со мной действительно мир перевернется. Но я обещал, что всегда буду на твоей стороне. Поддержу во всем, если нужно.

— Наши отношения ошибка, Джон. Прости. Ты спрашивал вчера, не слишком ли это все? Слишком. Безумно слишком. Я поеду к себе.

— Я прошу остаться тебя, пока не закончится история со свадьбой. Не хочу, чтобы тебе задавали вопросы о нас. После свадьбы Конте решишь, как дальше поступить, — Джон поморщился от боли где-то глубоко внутри.

Ему нужна эта женщина, словно воздух. Она способна принять его, он точно знал, нужно лишь время.

— Джон, это слишком. Я не могу. У меня внутри словно бомбу взорвали.

Он понял, что проиграл.

Глава 23

Они встретились на следующий день на венчании Алекса и Мишель.

Закрытая церемония состоялась в католической церкви для узкого круга лиц при свете свечей и в сопровождении струнного оркестра.

Алекс и Мишель исполнили угрозу и назначили Джона свидетелем.

Натали шла к алтарю по дорожке, усыпанной цветами, в белоснежном платье и не видела никого, кроме него. Обычно улыбающийся при виде нее, сейчас стоял мрачный, хмурый, но взгляда не избегал. Словно пытался разобраться во всем. И призвать ее к здравомыслию.

Когда она встала у алтаря, следом по проходу пошла Мишель в свадебном кружевном платье с длинным шлейфом. Платье обтягивало ее как фарфоровую статуэтку, расширяясь к низу сохраняя силуэт русалки. Красивее невесты Натали никогда не видела. Ее черные волосы, упорядоченные в крупные локоны, отражали сияние свечей. Алекс спустился ей на встречу и помог встать на ступеньки. Он не переставал улыбаться всю церемонию, а в конце своей клятвы проговорил: “Наконец-то моя” под аплодисменты окружающих. Обменявшись кольцами с Мишель, Алекс прижал ее к себе и нежно поцеловал. Невеста отдала букет Натали, отказавшись его бросать.

— Теперь твоя очередь, дорогая, — прошептала она, целуя в щеку подругу. Натали пожелала ей счастья и почти не могла сдержать слез. Наконец-то эти двое вместе и узаконили свои отношения. Впереди, возможно, у них очень насыщенная жизнь, зная характеры обоих, но длинная и счастливая, без сомнения.

— Пойдем? — позвал ее Джон, предложив руку. Ей очень хотелось вычеркнуть вчерашний день из жизни. Забыть обо всем. И вернуть все свои слова обратно. Она ведь тоже его любила, только не успела сказать об этом.

— Да, конечно, — она старалась сохранять спокойствие. Но незаметно вдыхала его мужской древесный запах, чтобы навсегда запечатлеть в памяти.

— Если вернуться к нашему вчерашнему разговору, — напомнил некстати Джон. — Эти двое очень счастливы. А ведь он мог воспитывать чужую дочь, и из-за своего благородства и упрямства до сих пор жить с Элизабет. Подумай об этом, когда снова решишь меня обвинять во всех грехах.

Он безусловно прав, как всегда. Но ее до сих пор накрывала гневом история с Кьярой.

— Ты прекрасно выглядишь. Тебе идет белый, — сделал комплимент Джон, не давая собраться с мыслями. — Поедешь в Хэмптонс сейчас или завтра утром?

Из церкви все ушли поздравлять жениха и невесту, а они словно остались в тихом безмолвии, где никого, кроме них не существовало.

— Призраки, — Натали покачала головой. Джон сразу понял, о чем она. Ни за что не останется ночевать у Конте.

— Тогда позволь отвезти тебя. Завтра, скажем, в семь утра заеду за тобой?

— Джон, я…

— Натали, я не могу тебя отпустить. Прости. Можешь держать меня на расстоянии, злиться на меня, если тебе угодно, но…

— Кх-м, молодые люди, вы видимо пришли обвенчаться?

Их прервал священник.

Натали в белом платье с букетом невесты и Джон в смокинге действительно очень походили на молодоженов.

— Нет, что в… — смутилась Натали.

— Да, давай обвенчаемся, — предложил Джон. — Может так ты поймешь, что нужна мне?

— Джон, ты шутишь! — она в ужасе закрыла рот ладонью.

— Нет, с чего бы мне шутить? Буду старомодным. Вначале женюсь, потом ты переедешь ко мне, а уж потом брачная ночь, когда будешь готова, — Джон это говорил абсолютно серьезно, вызывав у Натали целый мириад ощущений.

— Это правильно и так велит Господь, сын мой, — падре поддержал идею Джона с большим энтузиазмом.

— Видишь, Господь велит, — поучительно сказал Джон, взмахнув бровями.

Этот змей-искуситель, дьявол в человеческом обличье, разворотивший ее устоявшуюся жизнь, внимал словам Господа.

— Ты будешь моей женой, и больше не будешь сомневаться, зачем ты мне нужна, — продолжил уговаривать он.

— Джон, я не выйду замуж без согласия и благословения моей семьи.

— Это мудрое решение, дочь моя, — и здесь священник вставил веское слово. — Но Господь не запрещает получить его позже.

— Уверен, найду общий язык с бабушкой Катариной, — пообещал Джон.

— Ну, нет. Падре, он не познакомил меня со своими дочерями, — запротестовала Натали.

— А ты этого правда хочешь? — в голосе Джона прозвучала такая надежда, что Натали не смогла бы ее разрушить ни при каких обстоятельствах, как бы она на него не злилась.

— Да, хочу. Но это не значит, что я простила тебя и готова продолжать отношения. Можешь заехать завтра за мной в пять — я ведь подружка, мне нужно собраться и подготовиться заранее вместе с другими. Больше ничего не могу тебе обещать. До дома доеду сама.

Натали уходила, покачивая бедрами, из церкви по широкому проходу, а Джон все не мог оторвать взгляд от нее.

— Потрясающая женщина, — восхитился Джон, стоя возле священника. — Падре, а если мы запланируем свадьбу, скажем, в Италии, вы приедете нас обвенчать?

— Чего не сделаешь ради воссоединения любящих сердец и пожертвований в наш благословенный приход.

— Вы лучший, отец Грегори.

Джон не только заехал за ней в пять утра, но еще и поднялся, чтобы ее разбудить.

Она не сразу поняла, что это не сон, когда его горячие губы щекотали шею, заставляя извиваться от смеха и возбуждения одновременно.

— Вставай, соня. Проспишь все на свете.

Его мягкий голос вывел ее из забытья. Она открыла глаза, увидев перед собой склонившегося Джона.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила Натали.

— У меня есть ключи, забыла? А ты не отвечаешь на звонки, спишь мертвым сном, что мне оставалось?

Вообще-то она не против подобного пробуждения. Ужасно хотелось обнять и поцеловать этого несносного мужчину. Но не могла пересилить свою злость.

— Дай мне полчаса. Я соберусь.

— Приготовлю тебе завтрак. Платье я взял, если что.

Стоя под душем, Натали размышляла, до чего их отношения превратились в нечто само собой разумеющееся. Как будто давние супруги.

Да и вчера, что это было в церкви? Неужели Джон готов был обвенчаться обычным церковным браком без брачных договоров и армии юристов, как это принято в их кругу? Потеряв всякое терпение, Натали вышла из душа, завернувшись в большое махровое полотенце. В таком виде появилась на кухне, где Джон жарил яичницу.

— А что если я передумала? — с нее неприятно стекала вода, но вопрос требовал немедленного ответа.

Он повернулся к ней и заинтересованно скользнул по фигуре. И по довольно опасному предмету гардероба.

— Смотря о чем ты? — негодяй выключил плиту и полностью переключил внимание на нее.

— О венчании.

Джон рассмеялся, вызвав в ней желание снова ругаться и кричать.

— Тогда одевайся. Я сохранил номер телефона отца Грегори. Он готов нас обвенчать в любом конце света за разумные пожертвования.

— Ты правда не шутил?

— А разве о таком шутят в церкви перед священником? — Джон искренне удивился, улыбка погасла. — У нас с тобой проблемы в отношениях только потому, что ты постоянно во мне сомневаешься.

— Это все из-за твоего нестандартного поведения, — защитилась Натали.

— А ты прям образец для подражания? — парировал Джон, вскинув одну бровь. — Милая, если ты не знала, убийство и самозащита — это одно и тоже. Для нас с тобой уже давно приготовлен котел в аду. Так почему же не начать жить здесь и сейчас, как нам нравится?

— Аааа, как сложно. Я не про убийства, а про то, что мужчины обычно не воспитывают чужих детей, не вытаскивают из плена чужих невест, а еще не предлагают пожениться прямо в церкви. Твой нестандартный подход меня несколько выводит из равновесия.

— Да потому что я знаю, что мы одного поля ягодки и хочу, чтобы мы принадлежали друг другу сейчас, наплевав на условности и окружающих.

— Ты многого не знаешь обо мне.

— Не переживай, в истерике убегать не буду. Смирюсь, как-нибудь со всеми твоими тайнами, — этот камень явно в ее огород улетел. — Ты, кстати, узнала что-нибудь по поводу Селин Уинтерс?

Натали передернула плечами, чуть не потеряв полотенце.

— Пойду оденусь.

— Трусиха, — услышала она смешок в след. Как же он ее бесит!

Они пили кофе в полном молчании. Натали то и дело бросала на Джона взгляды, он же смотрел на нее не отрываясь, сидя за противоположной стороной островка. Яичница получилась отменной, но под его пристальным наблюдением, кусок в горло не лез.

— Зря я тебя не будил перед работой. Утром ты еще прекраснее, — прервал молчание Джон.

— Чего ты добиваешься? — Натали со стуком поставила чашку на столешницу, скрестившись с ним взглядами. Холодный серый встретился с теплым золотисто-черным. Вокруг его глаз появились смешинки, против которых не действовал ни один ее мысленный блок.

— Тебя, — он весело вскинул брови и невозмутимо продолжил пить кофе.

— Мне нужно время, и не факт, что мы будем вместе.

— Натали, ты будешь моей. Да, это вопрос времени. Но сейчас я тебя предупреждаю, что мы могли бы провести его куда более приятно, тем более, что все равно придем к этому.

Натали закатила глаза и фыркнула, позабавив его еще больше.

— Вот странно, как общение с Алексом тебя изменилось.

— О чем ты? — Джон удивился этому предположению.

— Мы как-то с Анной Роулэнд сравнивали вас с Алексом.

— Вот как? — он прищурился.

— Да-да, было дело, — Натали мстительно улыбнулась. — Так вот на чем мы сошлись. Ты весь из себя стратег, взвешиваешь решения и постепенно приходишь к цели. А Алекс он сломя голову может убежать, добиться женщины и так далее.

— И на чем ваше сравнение и предположение строилось? — как бы между прочим поинтересовался Джон.

— Ну по большей части по вашим стилям управления. Ты редко ввязываешься в рискованные мероприятия, а Алекс поступает чаще так, как ему нравится.

— Мне было бы очень интересно знать, с чего вы вообще начали нас сравнивать, но эту тему мы обсудим позже. Серьезно? Ты и Анна Роулэнд?

— Замечательная женщина.

— Отец Грегори называет ее Инквизитором.

— Ее все так называют. А отец Грегори имел несчастье обвенчать ее и дядю Тони. Анна явилась глубоко беременная Мишель и в красном платье.

Джон расхохотался. Натали редко видела его таким веселым. Наверное, в первый раз.

— Дядя Тони счастливчик. Давай вернемся к неподобающей леди теме. Вы сравнивали меня и Алекса. По-твоему я не способен на риск, все взвешиваю и постепенно решаю задачи. Ничего не упустил?

— Верно.

— А теперь с самого начала. Я работаю на Андерсена в едва ли не самой криминальной но со стороны закона кристально чистой компании. Это уже риск не только для моей карьеры, но и свободы, жизни, моей семьи и тебя, — он слегка наклонился вперед. — Где работает Алекс? Правильно, управляет семейным бизнесом, причем у него столько много денег, что даже самые рискованные мероприятия могут быть оправданы. Риск? Да нет рисков. Максимум папочка его отругает и попросит больше так не делать.

В его словах была правда. Джон не мог рисковать просто так.

— Что ты там говорила? Женщины? Если мне не изменяет память, он не решался снова встретиться с Мишель и попытаться наладить отношения сколько? Лет пять? А потом то конечно, когда понял, что дело с ней выгорит, можно и на коне как прекрасный принц прискакать.

Теперь Натали не удержалась от смеха.

— Главное, что эти двое вместе и Нью-Йорк немного вздохнет от облегчения, — согласилась Натали.

— Если упустить все мои прошлые отношения, а у меня их было не так много, как бы ты там себе не придумывала. Так вот, если ты завела эту тему с целью того, чтобы понять меня — действую я в твоем отношении стратегически или сломя голову. Ответ следующий — я знаю конечный результат и пробую различные варианты решения, чтобы ускорить процесс. Как менеджер понимаю, что замедление процесса горит дополнительными операционными расходами. В моем случае — это исключительно время.

— Ускоряешь процесс ради экономии времени? — Натали поражалась его самоуверенности.

— Не забывай, я дряхлый старик. Мне скоро сорок.

Натали снова рассмеялась. Как же ей нравилось просто говорить с Джоном. Слушать его выводы, смеяться над шутками. А если рассказывала она, то он превращался в самого внимательного слушателя. Ей не хватало их перепалок.

— Знаешь, в моей квартире мы почему-то ближе друг к другу.

— Логично, здесь же одна кровать. Хоть и с телевизором.

Натали протянула руки и шуточно стала душить Джона.

— Ладно, ладно! Понял, спорить с ведьмой опасно. Поехали, а то не успеем. Хотя я бы предпочел остаться. Наши совместные вылазки ни разу добром не закончились. Особенно, когда людей много.

Глава 24

Натали утомили сборы в кругу женщин. Стилисты привели в порядок всех подружек и, главное, невесту. Платье Мишель для приема было куда менее целомудренное, чем для венчания. Тоже силуэта русалки, но с глубоким декольте, открытой спиной и руками.

— У присутствующих даже не возникнет сомнения, почему Алекс женился на тебе, — подначила Элизабет, с тоской сравнивая свою грудь и грудь Мишель.

— Лиззи, уверена, ты встретишь свою любовь, — искренне пожелала невеста подруге.

— К черту.

Натали вдруг стало интересно, любила ли она парня, который покончил с собой? Любила ли она дочь? Почему выбрала Джона в качестве отца для дочери? Как связаны его семья и Андерсен. Кто отец Джона? Голова распухла от мыслей. И ведь прекрасно понимала, что он ни на один не ответит пока… пока что? Не выйдет за него? Боже, как же глупо.

— Натали, как у вас дела с Джоном? Вы вчера так долго разговаривали, когда все ушли. А сегодня вместе приехали, — перевела тему добрячка Джулия. Как была занозой, так и осталась. И никакой зеленый наряд от “Армани” не добавит в ее злобный нрав лоска.

— Все хорошо, спасибо.

— А каков он в постели?

Этот вопрос вообще выбил почву из-под ног Натали.

— Да ну, что вы все уставились на меня. Не будьте ханжами.

— Джулия, твое воспитание явно упустили, — проворчала Никки в коротком а-образном платье, уперев руки в бока.

Натали заметно погрустнела. Ведь она и правда не знала, какой он. Судя по тем вспышкам страсти, что у них случались, любовник из него высококлассный. Жаль только, она никак не может через себя переступить. Сможет, только если расскажет. А если расскажет, он не захочет быть с ней. Безвыходная ситуация.

Гражданская церемония для гостей прошла короче и немного веселее. В этот раз Джон и Натали не стояли у импровизированного алтаря, а сидели в качестве гостей. Натали могла бы сесть рядом с отцом и бабушкой, но решила остаться с Джоном. В благодарность он нежно сжал ее руку и положил к себе на колено, наслаждаясь ее обществом.

Как бы она не психовала из-за его прошлого и семьи, Натали призналась себе, что нуждается в нем. До боли уже привыкла к тому, что рядом его сильное плечо, на которое можно склонить голову, а он в ответ целовал ее в макушку.

— Бабушка обидится, если я вас не познакомлю, — Натали вздохнула. Хотелось бы отодвинуть подобные официальные мероприятия. — Учти, ее боится даже дядя Сальваторе. А он как бы считается самым суровым мужчиной в семьях Конте и Лагранж.

— Видела? Селин Уинтерс тоже здесь.

— Хорошо бы познакомиться с бабушкой до ее обморока.

— Тогда сразу к ней.

После церемонии Натали и Джон протиснулись сквозь толпу к семье Лагранжей. Бабушка с улыбкой палача ждала их. Натали заволновалась, крепче схватившись за Джона. Она никогда прежде ни с кем не знакомила свою семью. Как они примут Джона? Сочтут опасным и будут предостерегать или напротив, будут рады за них?

— Бабушка, папа, я хочу познакомить вас с моим… Джоном, — Натали ужасно стушевалась перед родственниками, но Джон ободряюще улыбнулся.

— Джон Ноулз, ухаживаю за вашей внучкой и дочерью, — представился он довольно галантно, что даже бабушка оценила, протянув руку для поцелуя.

— Здравствуй, Джон. Наслышана о тебе. Натали, я заберу у тебя кавалера. Джейми, присоединишься к нам с Джоном?

— Да, мама, — отец кивнул, подмигнув Натали. Они втроем отошли, оставив Натали в обществе очередной пассии Джеймса. Отец явно переборщил. Новая дама старше его дочери не больше чем на пять лет. Натали даже не знала, что делать. Перебросилась с ней парочкой слов о погоде да и все.

— Натали, могу поговорить с тобой?

К счастью, Мишель забрала ее из неловкого общества.

Они вдвоем прошли в шатер, где официанты хранили инвентарь и посуду для торжества.

— Что-то случилось, Мишель?

— Я видела, что ты знакомишь Джона с семьей, — Мишель явно обеспокоена за своего друга. Слишком.

— Да, бабушка просила. Уверена, они поладят.

— Джон может поладить с кем угодно, — не сомневаясь парировала Мишель. — Натали, я помню, ты рассказывала мне о проблемах с мужчинами. И после вопроса Джулии у меня не осталось сомнений — ты не можешь дать того, что нужно Джону.

— А что ему нужно? Ты знаешь? — Натали злилась. Хоть раз бы кто-то побеспокоился о том, что нужно ей, Натали. В последний раз такой вопрос задавали Джон и бабушка.

— Конечно. Джон очень темпераментный мужчина. Он подавлен разочарованием со мной. Разочарование с тобой его просто прикончит.

— А почему он будет разочарован со мной? — Натали и правда не понимала. Пока что им вполне хорошо вдвоем, если в их отношения никто не вклинивался.

— Потому что в вашей жизни не будет секса. И рано или поздно он отнесет это на свой счет. Если ты понимаешь, что не сможешь раскрыться перед ним, то лучше не мучай его, Натали. Посмотри на Кьяру, подумай, сможешь ли дать ему подобные чувства? К тому же Джон тоже имеет несколько тайн. Я не вправе их рассказывать.

— Джон заслужил того, чтобы его любили, а не только служили в качестве подстилки. Да и тайн у нас с Джоном друг от друга нет.

— Тогда почему он до церемонии спрашивал Кьяру, счастлива ли она и действительно Лучано тот, кто ей нужен?

— Он это и тебя спрашивал.

— В том то и дело, Натали. Он по-прежнему любит меня, и у него есть еще люди, которым он отдает часть себя. Я переживаю за твое состояние. Боюсь, тебе не останется места и ты будешь очень сильно страдать.

— Мишель, я тебе уже говорила. Мир вокруг тебя одной не вертится. Понимаю, что ты как подруга пытаешься меня защитить, но мы с Джоном взрослые люди и как-нибудь сами справимся со своими отношениями.

В этот самый момент в шатер вошел Джон

— Вот ты где, — сказал он непонятно кому.

— Джонни, ты ко мне? Мы как раз с Натали уже поговорили… — Мишель очаровательно улыбнулась.

— Нет, я Натали искал. Мишель, выглядишь потрясающе. Натали, пойдем со мной мне нужно тебя кое с кем познакомить.

На самом деле Джон слушал весь разговор. Ему нравилось, как Натали защищала их от нападок Мишель.

Натали в своем зеленом платье, в котором вызывала у него учащенное сердцебиение, заставляла всех мужчин сворачивать голову в ее сторону. У Джона проснулся собственнический инстинкт. Пусть смотрят, но она принадлежит только ему.

— Как ваш разговор с бабушкой?

— Сказала, что мое тело найдут в Гудзоне, если я обижу тебя, — обыденно проговорил Джон. — Она шлепнула меня по ягодицам.

— Это ее любимое занятие, — захихикала Натали. — Считай, что тебя одобрили.

— Я ей сказал, что если ты, когда настанет время, откажешься стать моей женой, то сделаю предложение ей. Она обещала подумать, но в целом согласна, потому что я красавчик.

— А мой отец что?

— Угрюмо ворчал, но рад, что у тебя наконец-то появились отношения.

— Моя семья умеет меня поддержать.

— Они замечательные, — Джон остановился и, не выдержав, поцеловал Натали, не смотря на ее протесты по поводу макияжа. Она обвила руками его шею, а он теснее прижал к себе, эротично погружаясь языком в глубины ее рта. Обещал большее, если она подпустит к себе.

— Джонни, — позвал их женский голос с итальянским акцентом.

На его губах остались следы от ее темно-розовой помады. Он потерял голову за секунду, но делал вид, что спокоен.

Перед ними стояла Кьяра.

— Ты просил подойти к вам.

— Верно. Хотел представить тебя Натали. В прошлый раз не очень хорошо получилось, — Джон крепко прижал к себе за плечи свою ведьму, готовую опять устроить пожар одними глазами. — Натали, познакомься с моей сестрой, Кьярой. Она взяла псевдоним, но поверь, у нас одна фамилия и одни родители. Только, пожалуйста, не говори никому.

Натали ушам не поверила. Смотрела поочередно то на Джона, то на Кьяру, пытаясь уловить сходство. Нашла — Кьяра очень похожа на мать и улыбка как у Джона. Правда, сильно младше, чем Джон — лет на десять.

— Ну я бы рассказала, если бы ты тогда осталась со мной и посплетничала, — Кьяра недовольно надула губки. — Но я так рада за вас. Джон поделился, что ты знаешь о его браке и очень хочешь познакомиться с Мелани. Мама будет счастлива. А то вечно он встречался с кем попало, никакой серьезности.

Натали почувствовала себя глупо и виновато. Она сделала вывод о Джоне и Кьяре исходя из чужого мнения. Значит, Мишель доверяли меньше, раз она не была в курсе о сестре.

— Прости меня, Джон. Кьяра, я думала вы…

— Любовники? Чушь! Даже если бы я не была его сестрой, Джону нужна зрелая и сильная женщина, способная стоять рядом с ним в любой ситуации. Ты похожа на такую, но твоя неуверенность в себе слишком заметна. У моего брата прекрасный вкус, и если он тебя выбрал, значит ты идеально подходишь ему.

Джон улыбался, довольный, словно кот на солнышке.

— Спасибо, милая, — поблагодарил он Кьяру. — Но ты не афишируй информацию о себе. Об этом знает только Натали.

— Если журналисты начнут разнюхивать, они станут интересоваться всеми семейными взаимосвязями, а мы не можем, чтобы пострадали девочки Джона, — пояснила Кьяра.

— Кьяра, оставайся такой же красивой всегда, — выпалила Натали. — Надеюсь, мы как-нибудь встретимся в другой обстановке.

— Обязательно! — Кьяра обняла Натали и упорхнула к гостям.

Натали держалась за локоть Джона. Вместе они шли по лужайке мимо гостей, периодически с кем-то здоровались и разговаривали с гостями, но между собой не обмолвились ни словом. У каждого в голове вертелись мысли, для которых время и место совсем не подходящие.

— Нэт! — окликнул ее Джейкоб в толпе. Она развернулась и увидела крайне обеспокоенного брата, слегка запыхавшегося. — Что за Селин Уинтерс?

— Где она? — Натали подобрала платье и приготовилась бежать.

— Разговаривает с бабушкой.

— Черт! Нашла время! — Натали едва не завыла от отчаяния. Из-за их отношений с Джоном, она напрочь забыла о выплывшей из ниоткуда сестре.

— Я буду рядом, пошли, — Джон сразу все понял по ее слегка сумасшедшему взгляду. Видел такой пару раз. Когда кого-то из ее близких обижали, превращалась в фурию.

Натали еле дышала, чувствуя как сильно бьется сердце.

К счастью бабушка не валялась в обмороке, а спокойно сидела за столиком, предназначенным для их семьи. Сзади нее стоял Джеймс, мертвенно бледный. Вот кого откачивать придется. Рядом с бабушкой присел Сальваторе Конте, а по другую сторону Селин. Алекс был очень похож на своего отца внешне, но в его облике, благодаря матери-ирландке, Делейни, присутствовали легкость и обаяние и какая-то чувственность. Сальваторе — это скала с суровыми чертами лица итальянских предков-завоевателей. Седина посеребрила его черные волосы и бороду. Натали всю жизнь остерегалась дядю Сальва, хотя повода не было, ведь внутри семьи это добрейшей души человек. Возможно Алекс в его возрасте будет очень похож на него, хотя верилось с трудом.

— Что тут происходит? — Алекс тут как тут. Под руку с Мишель. Вспомни, как говорится. Тут у Натали вообще разлад с собой случился. Она смотрела то на Джона, то на Алекса и продолжала думать о призраках. Эти двое невероятно похожи, хотя и не признавали этого.

— Мишель, подойди ко мне, пожалуйста, — попросила Натали. Мишель обняла подругу и шепнула на ухо извинения. — Ничего. Посмотри сюда.

Мишель оглянулась на Джона и Алекса. Оба ободряющие улыбнулись своим женщинам. Вокруг их абсолютно одинаковых глаз заплясали смешинки-морщинки, похожий высокий упрямый лоб с разрезающей морщинкой посередине из-за частых волнений. Единственное, Джон выглядел старше из-за своей непростой жизни, грубее, жестче. Алекс аристократичнее, чуть утонченнее. Плечи чуть уже, хотя Натали знала, что Алекс не пренебрегает тренировками. Рост, комплекция — очень похожи. Словно старший и младший братья.

— Твою ж мать, — выругалась Мишель. Алекс нахмурился и отправил прищуренный взгляд, а Джон тихо рассмеялся. Они по-разному реагировали на ситуации.

— Великолепное зрелище, — промолвила Натали.

— Согласен, — Джон подмигнул ей, намекая на то, что эти двое тоже любуются.

— Майки, у нас могут быть проблемы, — пробормотала Натали, оглядываясь на Сальваторе. Нужно было защитить Джона. После она разберется, в чем причина общих черт и кто из родственников был связан с Джоном и Алексом. Явно не дедушка Дэнни. Что если тот самый страшный человек, отец Джона, и был Сальваторе? Очень похоже на правду, что женился после его рождения на другой женщине. Джон жил в Нью-Йорке, там же где и вся семья Конте. — Уведи Джона отсюда, пожалуйста.

— Я поняла тебя. Хорошо, — Мишель с ослепительной улыбкой роковой женщины подошла к Джону. Тот аж растерялся, а Алекс еще больше нахмурился. Натали схватила его за руку и повела к Лагранжам.

— Джонни, пойдем. Мне нужна твоя помощь, — бархатный низкий тембр Мишель-соблазнительницы. Натали восхитилась подругой, насколько быстро она могла соображать, действовать и перевоплощаться.

— Надеюсь, это была уважительная причина, чтобы подговаривать мою жену на такие действия, — проворчал Алекс, оглядываясь на Мишель. Негодница послала воздушный поцелуй.

— Более чем. Пойдем разберемся, что там с моей сестрой.

— Никаких чувств не испытываешь?

— Обиду и злость, что ей достались волосы моей матери, — Натали легко улыбнулась, стараясь держаться.

— Твои намного красивее, — поддержал Алекс. — А то, что у тебя теперь будет родная сестра? Близнец, я полагаю.

— У меня есть ты и Джейк, вы подарили мне сестер — Майки и Лорен. Мне этого достаточно. Вы — моя семья, — Натали с тоской подумала, что будет с Алексом, узнай он новости о Дейдре.

— Почему ты никогда не обижаешься? Мишель сказала, что она наговорила тебе кучу гадостей.

— Чтобы меня обидеть, нужно очень сильно постараться, — пробормотала Натали.

— Расскажешь, что с тобой произошло лет десять назад? Когда заболела депрессией?

— Э-э. Нет. Не знаю. Не сейчас. Не сегодня. Возможно никогда.

— Джону это было бы очень интересно. Но если решишься ему рассказать, преподнеси ему помягче. А то ведь войну развяжет. Кровавую.

— Бойню, — согласилась Натали. — Хотя, у него есть обстоятельства, связывающие ему руки.

— У меня они тоже были. А потом оказалось, что я угнал мотоцикл, посадил сзади Мишель и помчался мир спасать, — захихикал Алекс. Натали не могла не улыбнуться при воспоминаниях о начале отношений этой парочки. Чего там только не было. Взрывы, убийства, покушения. У них с Джоном куда более размеренные дни встреч.

Алекс хорошо чувствовал ее настроение. И ему удалось ее немного успокоить перед тем как вклиниться в кружок вокруг Селин.

Отец еле держался. Натали подошла и просто крепко обняла его, растопив между ними прошлое недоверие.

— Натали, Селин говорит, вы уже знакомы, — холодно процедила бабушка. — Только ты забыла нам об этом рассказать.

— Не хотела тревожить вас лишний раз. Мало ли похожих людей. Нужно было вначале убедиться, — Натали была одного роста с отцом на каблуках, поэтому ей удавалось его поддерживать не только морально, но и чтобы не упал. На всякий случай.

— Селин, ты — копия Арианы, — даже глаза стального Сальваторе подозрительно заблестели.

— Я правда, не знаю, как так получилось. Мы вчера с Натали сдали кровь на анализ ДНК. Оказалось мы сестры.

— Папа, вы разве ждали близнецов? — спросила Натали.

— Да, дочка. Первая родилась ты. Из-за сложных родов вторая девочка не выжила. Как нам тогда сказали врачи. Мы похоронили девочку в склепе Лагранжей.

— Если твоя дочь жива, Джеймс, тогда кто лежит в склепе? — резонно поинтересовался Сальваторе.

— Прекрасная тема для обсуждения на моей свадьбе, — подал голос Алекс, улыбаясь. — Я думаю, мы должны радоваться, что наши семьи растут. Видимо, у Конте — близнецы частый случай. Мы вот с Мишель тоже двоих ждем.

Селин резко встала.

— Простите. Все так навалилось резко. Женщина, которую я считала матерью, вовсе не мать мне. А у меня всегда был этот медальон, наверное он что-то значит? — Селин достала из под лифа серебристого платья кулон, усыпанный бриллиантами. На обратной стороне инициалы — моей А от Дж.

— Это мой подарок для Арианы, после того, как она согласилась стать моей женой, — пробормотал Джеймс.

— Девочка, ты понимаешь, что женщина, которую ты называешь мамой, похитила тебя из семьи и может понести наказание? — спросила Катарина сурово. Из всех присутствующих она лучше всего владела собой.

— Пожалуйста, не делайте этого. Я просто хотела познакомиться со своей родней. Мне не нужно ничего от вас. Просто не трогайте мою маму.

Коллапс.

Натали не любила слезы. А Селин ими просто заливалась и все мужчины как по сигналу вытащили для нее платочки, отодвинув Натали на задний план.

— Мне так жаль, что вы страдали из-за меня, и не знали, что я жива, — Селин обняла Джеймса и зарыдала у него на плече.

Натали с наслаждением подумала, что она выше Селин почти на голову. Удивительно, одна из них взяла рост и внешние признаки от Джеймса, другая — от Арианы.

— Ладно. Пойду узнаю у невесты как дела. А то ведь на мне платье подружки, а я ничего не делаю, — сказала всем Натали, но могла бы просто молча уйти. Все равно бы этого не заметили.

На деле она бродила между столиками — гости только начали рассаживаться, и искала Джона. Нашла. Тот попивал шампанское в компании Томаса Андерсена и Элизабет у них за столиком.

— Здравствуйте, мистер Андерсен, — Натали наклонилась и поцеловала в щеку сенатора. Он присутствовал на всех праздниках у Конте, почти как свой член семьи.

— Здравствуй, принцесса, — проворковал Томас. Удивительно, как о таком милом человеке рассказывали столько ужасов. А ФБР только и ждали, когда появится хотя бы одна улика или свидетель против него. — Я слышал на стороне Лагранжей слишком влажно? Твоя сестра восстала из мертвых?

— Терпеть не могу слезы, — Натали закатила глаза.

— Представляешь, Джон, как-то раз летом Лиззи обидели мальчишки и она заплакала в уголке, — Томас явно пребывал в хорошем расположении духа. — Натали отругала ее, набрала кучу мелких пакетов с водой, поделилась снарядами с Лиззи и сказала, что месть гораздо слаще слез.

Натали ослепительно улыбнулась Джону. До такой степени, что аж свело скулы.

— Да неужели? — он же оставался серьезным. Злился, что удалила его с поля боя.

— После всех побоищ появлялась в обществе исключительно в образе маленькой принцессы. Из тех, кто вилку для рыбы не перепутает. Бабуля никогда не верила, что Натали способна учинять драки, — поддержала Элизабет. — Этот ангелок вертел всеми взрослыми, как только ей вздумается. У нас у детворы были даже местные эталоны — Алекс и Натали. Мы их еще безупречными называли. Никогда их не наказывали.

— Что было то прошло, — Натали нервно перешагивала, в ожидании, когда Джон встанет и пригласит ее за стол.

— Ничего подобного. Некоторые преступления не имеют срока давности, — пообещал он. Стул отодвинул, но не встал.

— Джон и Натали, кто бы мог подумать, — продолжала посмеиваться Элизабет.

— Поддерживаю, — Томас налил всем шампанское. — Люди из разных галактик.

— Так уж ли из разных, — поддел Джон. — Я очень воспитанный в отличие от нее. Она носит мои вещи и даже не спрашивает. И дерется.

— А ты не знаешь личных границ. Чужая собственность и личная жизнь — пустой звук! — в шутку возмутилась Натали.

— Что поделать, рос в диких условиях на улицах Бруклина. Так обо мне говорят? — Джон переглянулся с Томасом. Тот расхохотался.

— Я нанял этого парня как раз из-за его беспринципности. Строительная компания теряла много денег. Джон быстро разбирается, в чем там дело.

Андерсен поднял тост за встречу. Как только бокалы опустели, Джон поблагодарил за компанию и увел Натали за собой куда-то за край площадки, на небольшую лужайку, окруженную кустами ароматной гардении.

Ее внезапно накрыло волнение, которое она старательно сдерживала, пока общалась с Андерсенами. Не справлялась. Села на корточки и обхватила себя и голову руками. Джон растянулся рядом с ней прямо на лужайке.

— Я обратил внимание, что когда тебе совсем плохо, ты закрываешься в позе эмбриона. Даже ночью, когда тебе снятся кошмары.

Милый, родной, любимый Джон. За неделю узнал о ней больше, чем знают близкие люди.

— Мы прорабатывали с психотерапевтом зоны моего спокойствия, чтобы не случилась истерика или я снова не впала в депрессию, — пробормотала приглушенно Натали. Из-за позы ее голос едва слышен.

— Снова?

— Я была в затяжной депрессии больше четырех лет, пока не поступила в отдел Айзенберга. К этому моменту научилась справляться с эмоциями, — призналась Натали.

— И как тебя с таким багажом отправили на поиск пропавших женщин? Одну? — возмутился Джон.

— Никто не знал, с чем я столкнусь. Я никому не рассказывала о деле, понимала, что Айзенберг меня сразу отстранит от него. Но из-за моих проблем мне оказалось легче изображать из себя нездоровую и замкнутую женщину, не вызывая подозрений среди персонала того монастыря-лечебницы.

— Долго потом приходила в себя?

— Когда я знаю, что моя жертва не напрасна, мне легко справляться. Куда тяжелее было, когда на моих руках ребенок погиб в перестрелке, — поведала историю Натали.

— Что было потом?

— Потом похитили Мишель и я встретила тебя, — Натали открыла и подняла голову, с улыбкой взглянув на Джона. — Переломный момент, когда какой-то звоночек пролетел в моей голове, что к черту ФБР, пора подумать о себе.

— Ты смелая женщина, Натали, — похвалил Джон. — Из-за твоей крутости порой не знаю, как к тебе подступиться.

— Пугаю тебя?

— Нет, напротив. Делаешь необходимым свое присутствие в моей жизни. Ты ведь сможешь защитить меня или девочек, если придется? — Джон схватил ее за руку и потянул на себя, повалившись на землю. Ему нравилось, когда Натали во сне забиралась на него, вот так.

— Обещаю, хотя у меня очень много вопросов к тебе, Джонни, — она охнула, когда его рука прошлась по ее обнаженной спине.

— Не называй меня так, Натали, — попросил он, когда она приблизилась к его губам.

— Знаешь, я хочу поцеловать тебя, но меня беспокоит открытость лужайки. Фотографы там и тут.

— Будут прекрасные снимки для твоей странички в соцсетях, — пошутил Джон, успев погладить ее ногу, обнажившуюся в вырезе.

— Боже, да что за любовь к этой лужайке у друзей жениха и невесты, — возмутилась Лорен, застукавшая их и прокричавшая издалека, словно злобная мамаша, уперев руки в бока беременного живота.

— Все, идем, — Натали тут же резво вскочила на ноги. Джон удивлялся. В ФБР не служила, а тренировку и навыки не теряла.

— То Мишель с Алексом на свадьбе Джорданов. Теперь вы, — не унималась Лорен, пока Натали издевательски подавала руку старику Джону. Тот, изображая из себя дедулю, кряхтел и снова уронил на себя Натали, успев поймать ее губы и легко поцеловать. Натали, смеясь, вырвалась и убежала к Лорен.

— Как дети, ей богу, — проворчала Лорен.

— Да, мэм, — Джон подбежал к Натали и схватил ее в охапку, перебросив через плечо.

— Эй, верзила, ты помнешь мне платье! — колотя по спине своими кулачками кричала Натали.

— Это для моей безопасности. А то знаю молодежь, любит издеваться над стариками, — назидательно заявил Джон.

Лорен смеялась, схватившись за живот, когда Джон с абсолютно невозмутимым видом нес на плече Натали.

— Как самочувствие Лорен? Как малыш? — затеял он светский разговор.

— У меня пять месяцев, а чувство, словно завтра рожу. Сил нет никаких, — пожаловалась она.

— Как назовете?

— Выбираем между Джоном и Джереми, — поделилась Лорен. — В семье Лагранжей какая-то дурацкая традиция называть мальчиков на Дж.

— Джон — отличное имя, но я бы наплевал на традиции и сломал бы этот порочный круг, — негодяй беззастенчиво подкидывал идеи. — Саймон, например, или Кристофер.

— Не слушай его, Лори, — где-то сзади прокричала Натали. — Джереми подходит лучше всего.

— А ты знаешь, мне нравится Кристофер, — задумалась Лорен.

Подойдя к площадке со столиками, Джон вернул на ноги Натали, поправив ей рассыпавшуюся прическу и чуть съехавшее платье.

— Зато теперь мечтаешь отомстить мне с румянцем и блеском в глазах, — поддел Джон Натали. Она потянулась на носочках, чтобы поцеловать его, но в процессе, безбожно растрепала ему прическу.

Так они и вышли ко всем, счастливые и беззаботные.

Глава 25

Свадебное торжество прошло идеально с множеством романтичных и счастливых моментов. Алекс и Мишель действительно словно рождены друг для друга — настолько гармонично они смотрелись вместе и сияли, словно два солнца на небе.

Но больше всего Натали запомнилось ее собственное счастье — танцы с Джоном, нежные поцелуи, легкие ласки под живую музыку. Соленый влажный воздух, доносящийся с океана и теплый аромат летних цветов будоражили чувство и воображение. Как-будто погружалась в обещанный отпуск ненадолго, забыв обо всех проблемах.

Вечером Джон отвез ее обратно домой, зная, что ни за что не останется в доме Конте. Даже не спрашивал, просто сказал: “Поехали”. Не смотря на долгий путь обратно, Натали ценила каждую минуту, проведенную с Джоном. Немного кружилась голова от шампанского. Где-то на середине пути она уснула. Возле ее дома Джон еле ее разбудил и помог добраться до квартиры.

— Ты слишком часто это делаешь. Скоро войдет в привычку, — пошутила Натали в легком опьянении.

— Ошибаешься, Нэтти. Скоро я буду заходить и оставаться, — серьезно пообещал он. Да так и оставил возле двери. От греха.

На следующий день ближе к шести вечера ей позвонил Лютер Айзенберг и пригласил на годовщину свадьбы.

Натали быстро собралась, надев широкие бежевые брюки с высокой талией и заправила в них белую облегающую футболку с коротким рукавом и треугольным вырезом. Надеть белые кроссовки после утомительного вечера на каблуках — ни с чем не сравнимое удовольствие.

Чувствовала, что Джон обязательно появится вечером, но упрямо отказывалась звонить и писать ему. Оставила записку на столь полюбившемся им кухонном островке. “Буду в 9”.

Натали, конечно, прокляла свою идею поехать в гости в час пик, но успокаивала себя музыкой на радио.

К часу пик прибавился ливень, так что к дому Айзенберга она подъехала уже к восьми. К девяти она не успеет вернуться.

К ее удивлению, из гостей на ужине присутствовала только Натали. Айзенберг поделился, что тоже ушел в отставку в ФБР, но остается внештатным консультантом и продолжит научную деятельность.

Восемь лет назад чета Айзенберг потеряли дочь в автокатастрофе. Им очень тяжело было свыкнуться с утратой, до сих пор вели уединенный образ жизни. Но Натали полюбили искренне, как вторую дочь, Джейн часто звала ее в гости, а Айзенберг относился требовательнее и строже, чем к другим агентам. После выходки в монастыре он на два месяца отстранил ее от расследований, заставляя ковыряться в архиве и заниматься бумажной волокитой. Она действовала не по правилам, наплевав на устав. За это и уволить могли. Повезло, что ее операция оказалась успешной.

Натали поинтересовалась у Айзенберга за ужином, кто, по его мнению, похитил Мишель.

— Вряд ли к ее похищению имеют отношение Моретти. Почерк больше похож на маньяка-одиночку, у которого в руках внезапно оказалась власть. Не уверен, что Джон расправился с ним лично, но хотя бы спасли Мишель и ее будущих детей.

— Мне казалось, что ради нее он камня на камне не оставит, чтобы найти и наказать подонка, — предположила Натали.

— Не-а. Ты путаешь Алекса. Тот — да, без головы ко всему подходит, но он остепенится, когда у него родятся дети. Я то уж знаю, что это такое. А вот Джону, по всей видимости, есть, что терять. Да и ради твоей безопасности, он спустит это все. Правда, если будут угрожать тебе — не знаю, чем может закончиться. Так что ты его побереги. Не ввязывайся лишний раз в разборки. Хоть Алекс к тебе наверняка выйдет с таким предложением.

Айзенберг намекнул на детей Джона. Тонкая игра. Натали могла сознаться, что в курсе, а что если наставник и не знал, и это всего лишь способ получения информации?

— Алекс и Мишель наверняка уже где-то на островах, — покачала головой Натали.

— Ха! Насколько ты легко разбираешься в маньяках, настолько сложно тебе даются обычные люди. Мишель будет здесь, пока не родит, у нее близнецы и достаточно сложный анамнез. А Алекс не найдет себе места, пока не найдет и не покарает обидчиков жены.

Натали с сомнением достала сотовый из кармана брюк. Джон не звонил и не писал, хотя время подходило к десяти. Похоже, она достаточно его разозлила вчера. Распаляла его, играла с ним, но неизменно пряталась и убегала.

Она набрала номер Мишель, просто, чтобы опровергнуть слова Айзенберга. Но подруга, к ее удивлению, взяла трубку почти сразу и оповестила, что уже этим вечером вернулись в Нью-Йорк, а в медовый месяц решили уехать, только когда угроза ее беременности исчезнет полностью.

— Приходите с Джоном как-нибудь к нам на ужин, — пригласила Мишель перед тем, как попрощаться и сбросить вызов.

Айзенберг улыбался. Сложно спорить с доктором в области психиатрии.

Поблагодарив за вкуснейший ужин и беседу, Натали поехала домой. Интересно, возможно ли для нее когда-нибудь построить такие отношения, как у Айзенбергов? Сколько они вложили сил в их союз?

До Натали внезапно дошло, что Джон вел себя с ней иначе, чем с остальными людьми из окружения. Ловила на себе его взгляды, даже когда она находилась рядом с первостатейными красавицами. Он сделал ей предложение прямо у алтаря перед священником.

Натали не хотелось ехать домой к себе в одинокую квартиру. Желание примчаться к нему и крепко обнять затмевало разум. На ходу позвонила ему, ожидая, что он над ней поиздевается, но все же обрадуется предстоящей встрече.

Однако Джон не взял трубку, что полностью выбило из нее зародившуюся эмоциональную вспышку. После парковки автомобиля уже в лифте, Натали старалась не думать о своем поражении с самой собой. Но потом начала злиться — неужели Джон всего лишь играл с ней?

Зайдя домой, она даже не включила свет, оставила обувь посередине прихожей, бросила плащ прямо на диване в гостиной и зашла в спальню, где почему-то негромко работал телевизор. Она что оставила его включенным? Да и свет на прикроватной тумбе горел.

Но от увиденного ноги перестали ее держать. Для более надежной опоры она прислонилась к дверному проему. В груди разлилось тепло. А с глаз хлынули слезы от ощущения счастья и любви.

Джон, как есть, в своей обычной черной одежде, шикарно облегающей его в нужных местах, спал беззаботным сном младенца на застеленной кровати, прижимая к себе ее подушку. По темным кругам под глазами Натали поняла, как сильно он устал за прошлую неделю после всех торжеств и бесконечных поездок. Выключила телевизор и погасила свет, пройдя на цыпочках, чтобы его не разбудить.

В столовой, примыкающей к гостиной она обомлела от увиденного. Джон поставил вазу с красными розами посредине большого обеденного деревянного стола. Он приготовил ужин и ждал ее — шампанское охлаждалось в ведерке со льдом, сервировка ресторанного уровня для двоих, а судя по запаху, доносящемуся с кухни, приготовил что-то невероятно вкусное. Его телефон забыт на столе — вот почему он не взял трубку.

Она не знала, что делать, но чувствовала себя ужасно виноватой. Она не пришла вовремя, опоздала почти на два часа. Джон лег спать голодный, так и не дождавшись ее. Натали должна была разбудить его и извиниться. Но не могла. Айзенберг прав, его нужно поберечь. Он и так слишком много делает для нее. Нужно дать возможность ему выспаться. Убрав все со стола, спрятав еду в холодильник, Натали вернулась в спальню к Джону. Тихонько забрала подушку, чтобы он не проснулся, и сама разместилась в его объятиях, прижавшись спиной к его сильной и теплой груди. Он во сне прижал ее к себе еще теснее и придавил мощной ногой ее ноги. Если бы она даже захотела выбраться из его крепких объятий, то не смогла бы.

— Моя Натали, — пробормотал он сквозь сон.

Странно, не смотря на неудобную позу и тяжелые руки Джона, она уснула почти мгновенно, чувствуя размеренное дыхание любимого на своей шее.

Утром Натали проснулась в полном одиночестве. Джон перед уходом накрыл ее одеялом, но она все равно замерзла. За окном неистово барабанил дождь под аккомпанемент грома и молний.

Бюстгальтер за ночь впился ей в ребра. Первым делом она сняла с себя одежду, сходила в душ и надела домашнюю пижаму с Эльзой. Теперь она вызывала исключительно приятные воспоминания.

В столовой ее ждал остывший поджаренный сэндвич с беконом и сыром, холодный черный кофе и записка: “Позвони, как проснешься”. Натали восхитилась его размашистым и уверенным почерком. Впрочем, иного и быть не могло. Она нашла телефон в сумочке, брошенной вчера возле плаща в гостинной и сразу набрала Джона, не желая повторять вчерашнюю глупую игру в молчанку.

— Да, милая, — ответил он. Голос мягкий. Не злился.

— Привет, Джон. Как у тебя дела? — так глупо. Он наверняка там безумно занят на своей супер важной должности. А она лежит на диване, задрав ноги на спинку и отвлекает его бессмысленными телефонными разговорами.

— Было бы лучше, если бы женщина, которой я вчера решил устроить сюрприз, не опоздала.

— Ты бы мог предупредить. Я бы никуда не уходила.

— Ты знала, что я приду, Нэтти. Твоя записка у меня, как улика.

Она нелепо захихикала, словно школьница, общающаяся с понравившимся ей старшеклассником.

— Ты очень сладко спал, и я не стала тебя будить.

— Ты не стала меня будить, чтобы я тебя не съел вместо ужина, — парировал Джон. — Как спалось? Кошмары не беспокоили?

— Все хорошо, Джон, — никогда не было так хорошо, подумала Натали. Но опять сказала вслух.

— Мне тоже хорошо с тобой, Натали, — согласился он своим мягким и теплым баритоном. — Обрати внимание, мы далеко продвинулись. При первой встрече ты шарахалась от меня и застывала, как статуя.

— Я вовсе не…

— А теперь ты сама пришла ко мне ночью, — не слушая ее возражений отметил Джон. — У нас не все потеряно, как ты предрекала вначале.

— Это делал ты, между прочим.

— Мы оба по очереди сомневаемся друг в друге. Но я считаю, что нам нужно дать шанс. Как думаешь?

— Согласна, — она прошептала, встав у окна и рисуя на запотевшем окне сердечко.

— Ужин в семь. У тебя или у меня? — приступил к нападению ее змей-искуситель, давно похитивший ее сердце.

— У тебя.

Чтобы у нее была попытка к бегству. В ее квартире слишком тесно. Он гортанно рассмеялся, сразу разгадав ее замысел. Пока он не назвал ее трусихой, Натали завершила вызов. Щеки горели от странных и волнующих картин в ее голове.

Глава 26

Натали коротким сообщением в шесть вечера предупредила, что не сможет прийти и попросила перенести ужин на завтра. “Важное дело, связанное с семьей”.

Джон старался изо всех сил не злиться и не поддаваться гневу. Семья. Он не относился к ее семье. И да, он в ее списке важных людей далеко не на первом месте. Это за Алекса она не моргнув глазом, как она сказала, отдаст свою жизнь. За Мишель. Наверняка теперь его потеснила еще и воскресшая сестра.

Ближе к десяти вечера Джон собрался с духом и встал из-за обеденного стола, где три часа прождал ее. Он до последнего надеялся, что она придет. Так глупо снова отдавать всего себя женщине. Женщине, связанной с семьей Конте. Опять. С чего-то приобрел уверенность, что он, незаконнорожденный сын отъявленного злодея, станет кем-то важным для принцессы Лагранж, которая не удосужилась ему позвонить.

Он даже надел костюм — видел, как вспыхивали ее глаза, когда он появлялся перед ней в официальной одежде, хотел понравиться. Всю свою жизнь он мечтал быть нужным кому-то по-настоящему, не из-за денег или внешности. Думал, что Натали видит в нем родную душу. Но нет, уже второй день подряд терпит фиаско из-за того, что она вечно где-то занята.

Сорвав с себя темно-серый приталенный пиджак, Джон мысленно ругал себя, на чем свет стоит. Когда пальцы коснулись верхней пуговицы рубашки, зазвонил телефон. Алекс Конте. До чего странные времена настали. Его враг, против которого его настраивали с детства, вдруг стал приятелем и, возможно, другом. Но это все не имело смысла, если он не нужен Натали. Он должен продолжать работать над Великим Планом отца, глупо надеяться на человеческое отношение со стороны этих снобов. Джон не стал брать трубку. Но Алекс позвонил еще раз. А вдруг что-то случилось? С кем? С Мишель? Пусть сами разбираются.

Когда звонки прекратились, полетели сообщения. Джон смотрел на себя в зеркало и пытался понять, что за человек перед ним в отражении. Сам не знал. Он неистово хотел выбраться из темного леса, где, казалось, застрял навечно, когда продал душу дьяволу — своему отцу.

Еще сообщение.

А вдруг что-то случилось с Натали?

Когда раздался еще один звонок, он незамедлительно ответил.

— Где тебя черти носят, Ноулз? — Алекс просто так не ругался. На это Джон давно обратил внимание.

— Что случилось? — он не узнавал свой голос, севший от волнения.

— Натали, — начал было Алекс, но послышался глухой удар, стук и вопль. У Джона все рухнуло внутри. — С ней пока что все в порядке, но ее скоро раскроют и я не знаю, что с ней сделают.

— Где вы? — Джон параллельно залетел в свой кабинет, открыл сейф, достал пистолет и запасные магазины к нему.

— Подпольное казино на Ривер стрит.

— Что вы там забыли, мать вашу? — прорычал Джон. Но Алекс снова от кого-то отбивался. Быстро надев пиджак, Джон вылетел из квартиры. Когда вытащит оттуда Натали, привезет ее к себе домой и неделю не будет выпускать. Пристегнет наручниками, если понадобится.

Джон мчался по дождливому Нью-Йорку с огромной скоростью, нарушая все возможные правила и рискуя собственной жизнь. Он убьет Натали. Видит бог, придушит, запрет под семью замками, закинет на плечо и заставит отца Грегори обвенчать их. И плевать ему, хочет она его или нет. Просто плевать.

Он припарковался недалеко от кирпичного многоэтажного дома, абсолютно неприметного снаружи. В окнах даже не горел свет.

Ох, он знал, что все самое интересное в туннелях и подвалах внизу. Настоящее королевство похоти, разврата, наркотиков и денег. В центре этой клоаки сейчас находилась его Натали. Натали, скинувшая его с дивана, когда он ласкал ее тело больше дозволенного. Если с ней что-то случится, она никогда не придет в себя.

Услышав грохот за зданием, Джон помчался туда. Конте отбивался от нападавшего бандита, выбив пистолет из рук, но появился его сообщник и схватил Алекса сзади за шею. Он пытался освободиться от захвата, но державший превосходил его ростом и силой, а первый уже приставил пистолет к лбу Алекса. Джон долго не думал и выстрелил в того, кто держал пистолет. Другой прикрылся Алексом и попятился назад.

— Ты? — удивился бугай, узнав Джона. Алекс воспользовался замешательством, перебросил через бедро, а Джон хладнокровно пустил пулю ему в лоб.

Тяжело дыша Алекс поднял взгляд на Джона.

— Спасибо, друг. Ты спас мне жизнь.

Если об этом узнает его отец, ему крышка.

— Где она?! — прокричал Джон, схватив Алекса за борта черного смокинга — они явно подготовились, чтобы влиться в местный синдикат.

— Внутри. Ждет меня. У нас легенда. Я ее покровитель.

— Что вы здесь забыли?! — Джон отбросил Алекса от себя. — Какого хрена ты потащил ее сюда, Конте?

— Я напал на след нападавшего на Мишель. Здесь знают, кто это был! Уверен, ты тоже знаешь, раз этот бугай не ожидал тебя здесь увидеть.

Джона взбесил Алекс до шума в ушах.

— Слушай, ты. Слушай внимательно. Если ты еще раз хоть как-то привлечешь Натали в свои игры, я тебя убью. Я не позволю рисковать Натали ради Мишель, ты понял меня?

Алекс холодно прищурился.

— Если я что-то знаю и молчу, то только ради вашей безопасности, идиот ты тупой. Вытащили твою Мишель, спасли. Сиди с ней рядом и наслаждайся, ждите своих детей и забудьте все, как страшный сон! Оставьте Натали в покое. Никто из вас ее не защитил, когда это нужно было, никто не спросил, как у нее дела и что она хочет в жизни. Только подставляете под удар и требуете, что она снова всех спасет. Катитесь вы в ад, долбанные Конте. Ваша семья всегда думает о себе. Остальные должны идти в расход, верно?

Джон проверил заряд у пистолета и спрятал за пояс, намереваясь войти в здание и устроить настоящее наказание для Натали.

— Джон, она агент ФБР. Она и не в такие переделки попадала, — попытался оправдаться Алекс. — Мне больше некого просить о помощи.

— Странно, а когда дело жаренным запахло, ты нашел мой номер, — не очень тонко заметил Джон. — Езжай домой к Мишель. Успокой ее. И не вздумай так рисковать больше. Ты теперь не беззаботный холостяк. Я напишу, когда вытащу Натали.

Алекс молча кивнул и побежал в сторону соседнего дома — видимо там оставил машину.

Натали пыталась унять дрожь от страха.

Алекс должен был зайти с ней в этот игровой зал, но к нему подошли охранники и пригласили на разговор к какому-то из боссов. Она же осталась без поддержки в обществе игроков, головорезов и похотливых уродов. Кто-то еще был с женщинами — в основном, это проститутки или стриптизерши из этого рассадниках грехов. Натали сглотнула, когда увидела как одну из них повели в соседнюю примыкающую комнату несколько мужчин. Один из них закрыл за собой дверь с разгорающейся похотью на лице.

— И где твой папочка, красотуля? — поинтересовался седой гангстер с огромным животом и шеей, перерастающей в плечи.

Натали выглядела чуть скромнее, чем дамы из местного публичного дома. По легенде, придуманной Алексом, она — его содержанка, а значит поползновения других мужиков запрещены.

Но серебристое платье-комбинация в бельевом стиле очень сильно обнажало грудь, а вырез на ноге едва ли не демонстрировал ее нижнее белье. К несчастью, оружие было только у Алекса. Она физически не смогла бы его пронести под облегающим платьем.

— Он сейчас придет. Задерживается слегка, — ответила Натали, улыбаясь. Главное не показывать страх.

— Если не придет, то ты отведаешь моего петушка, красотуля, — пообещал этот жирдяй. От него так сильно разило потом, что Натали при возникшей картине затошнило.

— Скорее ты отведаешь моего, ублюдок, — услышала она до боли знакомый голос позади себя. Злой, как гнев господень. — Забыл правила?

— Все-все, Змей. Прости, обознался и потерялся. Как дела у синьора?

— Исчезни с моих глаз, — приказал он и толстяка как ветром сдуло.

Натали боялась оборачиваться. Боялась увидеть, что тот мужчина, которого она любила всем сердцем, ведет себя как рыба в воде в этой клоаке.

— По-моему не очень похоже на дела семейные, как думаешь, ведьма?

Натали поняла, что здесь никто никогда не называл свои имена. А у него было свое, местное. Змей. Как же подходяще и тонко. И как знакомо! Слишком скользкий и извилистый. Знала, что Ройс давно охотится за неким Змеем.

Он не дождался ответа, схватил за плечи и грубо развернул лицом к себе. На него страшно было смотреть. Черные глаза испепеляли, чувственные губы сжаты в тонкую линию, а скулы вот-вот лопнут от перенапряжения. На лбу пульсировала появившаяся от гнева венка.

— Сейчас ты изобразишь из себя самую преданную и похотливую сучку, чтобы ни у кого не возникло сомнений, почему я решил покинуть столь интересную компанию так быстро, — прошептал он ей на ухо. Она вздрогнула. Он отвел ее в дальний угол прокуренной комнаты, прижал к стене и грубо примкнул к ее губам, ворвавшись языком в ее пересохший от волнения рот. Не поцелуй любви или нежности, как раньше. Никакой страсти. Грубая сила и отметка, что она принадлежит ему.

Джон проник рукой ей декольте, сжимая грудь, а другой рукой схватил обнаженную в вырезе платья ногу и закинул себе за спину, вдавливаясь силой своего желания в источник ее нежности.

У Натали все помутнело в голове. Унизительно. Она не ожидала от любимого Джона такой грубости. Но в то же время от его близости, запаха и грубых ласк, у нее внутри что-то взорвалось. Она поцарапала ногтями его шею, укусила губу в порыве страсти и больно сжала волосы. Какое-то безумие. Она сама прижималась к нему, требуя большего.

— Эй, Змей! Думаю тебе эту детку нужно отвести в освободившуюся комнату для развлечений, — услышали они оба чей-то сальный комментарий.

— Ты прав, Мелкий, — оторвавшись от Натали громко рассмеялся Джон. — Но, боюсь, мы подожжем все простыни, а мне все равно будет мало. Пожалуй, нам пора.

Он больно сжал ее предплечье и повел за собой к выходу.

— Эй, Джонни! — окликнул его кто-то, чей голос заставил ее поежиться от холода. — Красивая крошка у тебя. Как насчет того, чтобы разыграть в карты? Если я выиграю, то заберу твою перчинку к себе.

Джон грязно выругался и медленно повернулся к тому, кто их окликнул.

Чез. Его сводный брат. Маньяк, издевавшийся над Мишель. Он выбил подонку зубы, но тому все мало. Как-только видел заинтересованность и привязанность у Джона, то ему срочно необходимо было заполучить их. Словно игрушки в песочнице. К несчастью, Чез вырос жестоким и свои безумием напоминал отца.

— О, дружище. Боюсь, пока я буду играть, могу перехотеть, — злобно отшутился Джон.

— Тогда, может, не стоит тебе тратить время на эту дамочку? Отдай ее мне.

У Натали сердце ушло в пятки. Даже злой и опасный Джон, угрожавший ей расправой, в тысячу раз лучше, чем этот тип с улыбкой Ганнибала Лектора. Она узнала его и не понимала, что он здесь делает. Это был сын Тео де Сантиса, Чезаре. Что их связывает с Джоном?

Он смотрел на нее как на предмет непреодолимого желания. Но она сразу определила — причина не в ней. Он хотел прибрать к своим рукам все, что есть у Джона. Алчность, зависть, кровожадность и месть — вот, что чувствовала Натали, даже стоя за широкой спиной любимого. Джон не даст ее в обиду. Натали верила в это.

— Ладно. Твоя взяла. Сыграем.

У нее закружилась голова, а в груди сильно заболело, словно ее ударили кулаком в легкие. Что? Но как? Джон грубо затащил ее в одну из игровых комнат и закрыл дверь после того, как Чезаре зашел. Посадив ее к себе на колени, он раздал карты и принялся играть, то и дело перебрасываясь словами с Чезом.

— Крошка, расскажи, как тебя угораздило оказаться в этом притоне? У Лагранжей совсем дела плохи? — спросил Чезаре.

— Она любит рискованные игры. Заводится, когда находится в опасности. Но секс с ней отменный, Чез. Если выиграешь, я порадуюсь за тебя.

Джон ответил за нее, не дав вставить ни слова. Как же это отвратительно. Сейчас ей казалось, что групповое изнасилование куда менее унизительное, чем то, через что заставляет пройти Джон. Он наказывает ее. Но за что?

Чез проиграл. И Натали теперь уже не знала, к лучшему это или нет.

— Ну что, видимо сегодня мне везет больше. Да, ведьма?

Он скинул ее с колен и сочно шлепнул по ягодицам.

— Может еще партию? — с сожалением предложил Чез для вежливости.

— Не, парень. Мне и так штаны жмут, — пошлая шутка вызвала хохот у обоих.

Вытащив Натали сквозь этот притон на улицу, он молча вел ее по ночной улице. Срывался дождь и дул сильный ветер. Она продрогла. Но не знала, дрожит от холода, от ужаса или от предстоящей ночи с Джоном.

— Возьми, — он снял с себя пиджак и протянул ей. Но она не в состоянии была принять помощь от него и брезгливо поморщилась.

Его это добило. Он буквально добежал с ней до машины и попробовал посадить на переднее сиденье. Натали раскалила его гнев до предела, ввязавшись с ним в драку. Отбивалась в истерике, больно ударила по лицу, расцарапала. Апогеем стало то, что она заехала кулаком ему по губе, а когда уже почти усадил ее, укусила его ладонь.

— Идиотка! — оторвав руку от ее зубов, он все-таки запихнул ее и захлопнул дверь, нажав на закрытие замков, пока обегал до водительской стороны.

У Натали случилась истерика.

— Как ты мог играть на меня в карты?! Как ты мог?! — Натали хотела еще раз его ударить, но он крепко сжал ее запястья и прижал к сиденью.

— Ты же хотела найти того, кто похитил Мишель. Ты его нашла! Радуйся! — процедил сквозь зубы Джон, не в состоянии выносить ее крики. — Если бы я начал сопротивляться и драться за тебя в открытую, ты была бы следующей. И не факт, что живой! Я знал, что я выиграю. Этот идиот никогда не умел играть.

— Ты унизил меня, — она слышала его и перестала драться. Он отпустил ее руки, на которых остались синяки — так сильно он ее держал. Расплакалась и закрыла ладонями лицо.

— Это был твой выбор. Извини, но дамы твоего круга обычно не посещают подобные места. И было бы странно, если бы я обращался к тебе иначе, чем к местным обитательницам публичного дома

Джон сам едва держался. Он дрожащей рукой завел мотор и повез Натали домой.

— Я ждал тебя. Весь вечер ждал. Но ты предпочла в таком наряде щеголять перед отъявленными преступниками.

— Ты не очень-то далеко ушел от них! — прокричала Натали, пытаясь унять слезы. Получалось плохо.

— Спасибо за твое мнение обо мне. Я сейчас отвезу тебя домой и не побеспокою. Живи, как хочешь! Продолжай приносить себя в жертву своим родственникам и идеалам. Ты увидела часть моего мира, который я от тебя не скрывал, но хотел уберечь от него. Ты знала, что я за человек, и все равно продолжала жить в иллюзиях, что меня можно изменить. А мне нужна женщина, которая будет ценить меня при любой обстановке. Ты не такая, Натали. Я устал что-то доказывать, оправдываться, объяснять. Я все равно буду в нашей связке плохим, а ты идеальной. Не хочешь принимать меня, не надо. Пожалуйста, перестань мучить нас обоих.

Натали поняла, что это конец. Как можно было одинаково сильно любить и ненавидеть этого человека?

— Проклятье, — у него потекла кровь из разбитой ею нижней губы. Он случайно задел ее зубами снова.

Натали инстинктивно достала платок из сумочки и потянулась к нему, чтобы вытереть, но он резко отпрянул и оттолкнул ее руку, не желая ее прикосновений.

До чего она его довела. Он не знал, сможет ли когда-нибудь ее простить.

Вот сейчас ему нужна была передышка.

К черту Натали! К черту этот долбаный город и всех, кому он пытался угодить! Завтра же уедет в Лос-Анджелес и будет жить с теми, кому он действительно нужен.

— Ты знал, кто похитил Мишель, но ничего не сказал. Ты вообще не рассказываешь ничего о себе, мне приходится самой ввязываться во все, чтобы…

— Чтобы что? Натали, чем больше ты узнаешь меня, тем более вызываю у тебя отторжение. И вопрос — не будь Алекс эгоистичным идиотом, думающим только о себе и мести, полезла бы в этот притон? Ради меня? Чтобы посмотреть какой я на самом деле?

Натали хотелось кричать, что это не он, что он не такой и ему нужно выбраться из этого дерьма. Но упорно молчала, потому что Джон до такой степени взбешен, что любое слово для него как спичка возле бензина.

— Так я и думал. Не нахожусь на пьедестале тех, ради кого ты умрешь, — горько рассмеялся он. — Но ты же не думаешь, что из-за этой выходки у меня могут быть проблемы? Не переживай, со мной ничего не случится. Переживу.

Он резко затормозил возле ее дома.

— Выходи, — приказал он.

— Джон, я…

— Проваливай, я сказал, — открыл дверь изнутри с ее стороны. Натали на негнущихся ногах вышла из машины. Джон даже не дождался, пока она захлопнет дверь, с визгом шин тронул машину с места.

Глава 27

Раньше Натали казалась себе недочеловеком из-за проблем с психикой и невозможности проявлять эмоции к мужчинам. Теперь к этому прибавилось разбитое сердце. В принципе, это все, чего она добилась к тридцати годам.

Джон не звонил ей больше, не писал, а все сообщения от нее до него не доходили. Она была в черном списке. Просто взял и легко вычеркнул ее из своей темной жизни. Он удалил все их совместные фотографии и умудрился загрузить новые с какой-то очередной златовласой богиней-моделью. У него все хорошо, живет в Лос-Анджелесе в окружении своей семьи и прекрасно проводит время.

Вот только с Натали ни черта хорошего не случилось. Она долго размышляла о той странной ночи в подпольном казино-борделе. Ее тело откликалось даже на грубые ласки Джона, граничащие с насилием. Она была готова принять его любую ипостась, возможно даже когда он был низкого мнения о ней, заняться сексом казалось легче, чем когда он за ней ухаживал и относился бережно и нежно.

На фоне этого стресса конечно она обратилась к психотерапевту, консультировалась и сделала вывод — она боится, что Джон узнает о ее грязном прошлом. Что он разочаруется. Но не могла перейти на более глубокие отношения, потому что считала неправильным не рассказать ему.

Той ночью в казино он уже был разочарован в ней. Поэтому тело так легко откликнулось. Она как будто сняла с себя ответственность.

Психотерапевт рекомендовал рассказать все Джону, помириться с ним. Но как?

Да и правильно ли это, если он — преступник, мафиози с большим послужным списком. Что если ее опять что-то шокирует в его жизни?

Нужно было договориться с самой собой, чего она на самом деле хочет.

Джон — единственный, о ком она мечтала и плакала ночами. В какой-то момент дошла до отчаяния и уже полностью была готова все бросить. Почему она не сказала “да” тогда у алтаря.

Ни Алекс, ни Мишель не могли связаться с Джоном — он также оборвал контакты и с ними. Через Лиззи позвонить было бы слишком унизительно. Особенно после очередных фотографий с новой пассией, которая подходила ему куда больше, чем она.

Она могла бы направить энергию в другое русло. Например в семью. Правда, появление Селин в их жизни отодвинуло любимую ими принцессу на дальний план. Изредка проходили семейные ужины, на которых она даже не появлялась, придумывая различные предлоги, чтобы ей не приходилось отвечать на вопросы о Джоне.

Добили ее фотографии со свадьбы Мишель. Запечатленный момент поцелуя во время свадебного приема едва не лишил ее чувств. Посмотрела только один снимок и закрыла ноутбук. Это было слишком.

Она перестала следить за временем, питанием, забросила тренировки, ни с кем не общалась. Круглыми сутками валялась на кровати, включала телевизор и совсем заплакала подушку, хранящую запах Джона.

Однажды она проснулась в пять утра в состоянии дикого ужаса. Почувствовала, что в дом кто-то проник. Схватив пистолет под подушкой, взвела курок. Тренировка подъема, отработанная годами.

Внезапно включился свет в гостиной. На диване сидел Ройс, ее бывший начальник, со скучающим видом. Проклятье. Опять он. Но уже был не возле кровати, а в другой комнате, чтобы она, на всякий случай, его не прикончила.

— Ну и во что ты превратилась, агент Лагранж? Не устала сопли по подушке размазывать?

Она и забыла, что за ней установлена прослушка.

— Чего тебе? — спросила она, поставив пистолет на предохранитель и положив его в карман пижамных штанов.

— В курсе, что пропала мать Селин?

— Она погибла, — констатировала Натали. — Нам было восемь лет.

— Я не об Ариане Конте, а о той, что ее вырастила.

— Я думала, ее уже посадили.

— Лагранж, ты стала какой-то черствой, не находишь? Почему ушла из ФБР? Могла бы занять мое место со своим характером, а меня отправить на пенсию, — проворчал Ройс, закинув ногу на ногу.

— Послушай, почему мне не должно быть сейчас плевать? — Натали отошла на кухню, налила себе воды и вернулась со стаканом.

— Потому что твоя семья лично просила повлиять на тебя. Знают, что эту женщину сможешь найти только ты. К тому же тебе нужно переключиться с Джона Ноулза. Он ваше расставание пережил слишком легко. А ты из знойной красотки превратилась в пожирательницу пиццы в детской пижаме.

— Кажется, мне пора открывать частное сыскное агентство. Не буду зависеть от наследства, — Натали повернулась спиной, намереваясь отправиться в душ.

— Так что?

— Свари мне кофе. Приготовь завтрак, а дальше подумаю.

— Прости, но я готовлю завтрак только Саманте.

Натали выглянула из спальни и недоверчиво взглянула на него.

— Но на кнопку кофемашины ты хотя бы можешь нажать?

— Ноулз ушел от тебя, потому что рядом с тобой невозможно чувствовать себя мужиком, — проворчал Ройс.

— Ты прав. Так все и было, — прокричала она, уже включая воду в душе.

Ройс как в воду глядел.

Секса дать не могла, Джона как мужчину не приняла, занималась всем, чем вздумается, вечно сомневалась. И нет бы после казино продолжить рандеву в машине, устроила истерику и похоже ему здорово досталось. Она разбила ему губу. Ну и зачем, спрашивается, ему тратить время на нее? Ходячее недоразумение. Любовь? Это вряд ли. Любил бы — не вычеркивал ее из жизни.

Позже, попивая кофе на кухне она пыталась слушать Ройса.

— Что я сказал сейчас? — переспросил он ее, заметив отсутствующий взгляд.

— А?

— Натали, соберись, — потребовал он расслабив свой галстук. Похоже он не спал сегодня.

— Когда, говоришь она пропала? — попыталась сопоставить даты Натали.

— В день свадьбы Конте. Помнишь, ты была там?

— Так Селин имеет к этому прямое отношение. Она просила не наказывать эту женщину.

— Мне кажется, ваша бабушка не разрешила бы начать преследование, — предположил Ройс.

— Мне нужны все материалы по расследованию, — потребовала Натали.

— Если ты вернешься в ФБР, я все покажу, — шантажировал Ройс.

— Не-а, не не не, — Натали покачала головой. — Я на это не поведусь.

Ройс почти ничего не рассказал ей. Дал пару наводок.

Работы предстояло много, но хотя бы можно отвлечься от мыслей о Джоне и о своем неумении строить отношения.

Некоторое время она просто колесила по городу. Съездила в больницу, где работала приемная мать Селин, записалась на прием. Это одно из низкопробных заведений, где можно было легко подцепить заразу. Сидя в коридоре она заметила странных посетителей. Периодически приезжали девушки в сопровождении одного и того же мужчины. Сутенер. Одна из таких девушек села рядом с ней в ожидании своей очереди к гинекологу. Натали написала сообщение в заметках телефона. “Знаешь, куда вас везут?”

Девушка одними губами пошевелила: “Помогите”. Натали легонько кивнула и покинула больницу. В машине она следила за небольшим фургоном и точно отгадала, что девушки приехали именно на нем. Проверив заряд в пистолете и запасные магазины, Натали отправилась на дело.

Приемная мать Селин была спасена. Так уж случилось, что ее забрали в тот же притон, что и девушек в больнице. Она помогала в уходе за заболевшими или забеременевшими, ставила спирали, потому что у нее был диплом акушера.

Но ее лишили лицензии как раз тридцать лет назад и теперь она работала медсестрой в сомнительных местах. А еще она очень плохо знала язык, все время сбивалась на испанский.

Помимо Эсперансы Родригез, как звали мать Селин, Натали вывела из притона три девушки. Без гражданства из европейских и азиатских стран. Пришлось убить охранника, возившего девушек в фургоне, но она надеялась, что ФБР сможет замять дело и спасти остальных. Иначе просто рискованно.

Эсперанса таращилась на Натали всю дорогу, словно увидела призрака. Натали тем временем по телефону просила подготовить помещение для допросов и психолога и дать ей пропуск консультанта.

И вот она сидела по ту сторону стекла, пока Мэтт Кроуфорд — лучший переговорщик из их отдела, к тому же знающий испанский, пытался выяснить детали у Эсперансы.

— Ты сообщила родственникам? — поинтересовался Ройс. Он сидел на столе, пока Натали ходила из угла в угол. — Ты кстати роскошно смотришься в кожаных штанах.

— Иди к черту, Ройс. Не говорила. Но Селин тоже работает в ФБР, от нее сложно будет скрыть. Из какого она отдела? — Натали вспомнила ужас, о котором рассказала Фокси, когда они со спецназом и машинами скорой прибыли на место. И это, кто бы мог подумать, в Нью-Йорке, в одном из самых цивилизованных городов! В Бруклине! Поежившись от осознания, что беременная девочка в четырнадцать подверглась подпольному аборту и теперь лежит в реанимации, Натали обхватила себя руками.

— Подожди. Ты две недели назад узнала, что у тебя есть сестра и до сих пор ничего о ней не разузнала?

— У меня нет к ней родственных чувств, а как человек она мне не симпатична. Что я могу сделать? — Натали казалось это абсолютно нормальным. — Я видела то ее всего один раз.

— Это тебя так отношения с Ноулзом извратили?

Натали схватила его за борта пиджака и стащила со стола.

— Не трогай Джона. Мои отношения с ним не касаются никого, кроме нас двоих, тебе понятно?

Ее охватила такая ярость, что она даже не заметила вошедшего Кроуфорда.

— Воу-воу, Нэт. Да ты просто космическая женщина. Отпусти бедолагу.

Она быстро успокоилась и отпустила Ройса. И правда, чего так разозлилась?

— Эсперанса хочет поговорить с тобой наедине. Как у тебя дела с испанским? — Кроуфорд ехидно улыбался.

— Попробую справиться. Если что, будешь помогать.

— Она твердит — Натали да Натали, — Кроуфорд развел руками.

Она кивнула и вошла в комнату для допросов, поскрипывая кожаными штанами. Это и правда лучшая одежда для посещения гинеколога в сомнительной клинике. Помимо кожаных штанов, на ней были грубые ботинки, косуха и майка. Вот бы Джон потешался над ней, если бы увидел. Весь образ дополнено макияжем с темной подводкой для глаз и липовым пирсингом в носу. Наверное, она слегка шокировала Эсперансу.

— Натале.

— Рождество?

Женщина кивнула и улыбнулась. Добрая улыбка, но коварное сердце. Дама имела связи с мафией, сомнений не было.

— Сейчас третье августа, — напомнила Натали.

— Натале, — Эсперанса показала на нее пальцем. — Близняшка.

— Вы что-то об этом знаете?

— Я должна была забрать тебя. Натале. Первенца. Рождество. Тяжелые роды. Но тебя забрала она. Кати.

— Катарина?

— Да. Катарина. И родилась вторая. Селена. Та женщина потеряла много крови. Реанимация. Все бегали. Я забрала ее и сказала что ты умерла. Родился один ребенок.

— Кому сказали?

— Моретти.

— Что простите?

— Маттео Моретти, он заплатил, чтобы ребенок не родился. Он не знал, что близнецы.

Натали дрожащими руками налила себе стакан воды и залпом осушила его. Зачем она и ее сестра, еще не рожденные, понадобились Моретти?.

— Но он узнал недавно, так?

— Он не знал. Узнал другой. Молодой. Моретти против рабства. Он не знает, что делает этот молодой с девушками.

— Что тебе сказали, чтобы ты следила за девушками в притоне?

— Сказали, что убьют Селену и сдадут меня властям и посадят за похищение. Но когда я увидела тебя, Натале, поцелованную Богом, поняла, ты спасешь меня и Селену. Она в безопасности?

Натали обернулась к зеркалу с немым вопросом на лице.

В комнату для допросов вошла Селин и сходу обняла Эсперансу.

— Мама, мамочка. Ты жива.

Они плакали друг на друге, обнимаясь и плача. Жаль, что она не может обнять свою маму, Ариану.

— Почему Моретти?

— Ненависть, — прошептала Эсперанса.

Натали кивнула и вышла. Ей было о чем подумать этой ночью.

Джону снилась Натали. Каждую чертову ночь. Он невыносимо скучал. Иногда, хотелось убивать и кромсать всех вокруг от злости и бессилия. Это же надо было попасться им на глаза Чезаре.

Джон мог бы защитить ее, если бы забрал к себе и не отпускал ни на шаг. Но после того унижения, через которые он провел Натали в казино, чтобы отвести подозрения от нее, он сомневался, что она в принципе когда-нибудь посмотрит на него, как смотрела раньше.

Той ночью он сильно разозлился. Реально был в шаге от того, чтобы сорвать с нее жалкие клочки одежды и изнасиловать. Никто раньше из женщин никогда не выводил его из себя до такой степени. Он прогнал ее вместо извинений. Знал, что так будет лучше для нее. Безопаснее.

— Ты очень угрюм, сынок. Я тебя таким никогда не видела. Что у тебя произошло? — мягкие ладони его мамы, Лилиан Ноулз, погладили его по голове, когда он сидел спиной к дому на живописной террасе своего дома в Беверли-Хиллз. Он смог заработать его своим собственнымтрудом и талантоми поселить своих девочек

— Я полюбил женщину и разбил, нет, растоптал ей сердце, мама, — с горечью произнес Джон, когда Лилиан села на соседний с ним шезлонг.

— Это все поправимо. Любовь лечит. Посмотри, как твой отец уничтожал меня год за годом, но у меня есть ты и Кьяра, а любовь к вам делает меня неуязвимой, словно птицу феникс.

— Что если я, как и он — разрушаю все, к чему прикасаюсь? — он боялся больше всего в жизни быть похожим на отца.

— Тогда бы у тебя не было твоих прекрасных дочерей. А та девушка, по которой ты бесконечно грустишь, никогда не обратила бы на тебя свое внимание. Я тут узнала, что у нее есть награда героя от губернатора Иллинойса. Я ведь правильно понимаю, что речь о Натали Лагранж?

— Это уже неважно, мама. Нам нужно начать жить заново.

— Ты боишься за нее?

— У меня до сих пор перед глазами все, что отец вытворял с тобой. Я радуюсь, что смог хотя бы защитить Кьяру, — Джон поморщился. — Не вынесу, если с Натали что-нибудь случится.

— Но ведь она смелая, упрямая и открытая, а не размазня вроде меня. Ты приехал с разбитым и расцарапанным лицом — это она так тебя отделала?

Джон усмехнулся. Дикая ведьма. Еще недавно он злился на нее за истерику в машине. Но сейчас, когда шрамы зажили, ему хотелось мчаться к ней и просить вернуться.

— Я думаю, что тебе нужно дать ей шанс. Она еще удивит тебя.

— Когда мы вдвоем, мир словно перестает существовать. Это так необычно. Но стоит кому-то оказаться рядом, как эта магия разрушается. Да и к тому же у нее слишком близкая связь с Конте. Если встанет выбор — я или они, она выберет их.

— Но ведь на самом деле выбирать не нужно, Джон. Ты это прекрасно знаешь.

Он знал, на что намекает мать.

— Тогда отец убьет не только Натали, но и тебя с Кьярой, просто чтобы я никогда даже не думал об этой ереси.

— Но я не об этом, сынок. Дай ей время узнать тебе получше. Сделай так, чтобы никого кроме вас двоих не существовало. Отвези ее в путешествие.

— Я планировал. Уже все подготовил. Но она добровольно не поедет. Не-а, — он помотал головой и от бессилия тяжело вздохнул.

— С каких это пор Джону Ноулзу нужно разрешение и согласие? — мама негромко рассмеялась, слишком хорошо зная сына.

Он пообещал подумать над ее предложением.

Той ночью ему снова снилась Натали. Она манила его за собой в легком летнем платье с цветами. Смеялась и танцевала на берегу соленого моря, а закатное солнце превратило ее волосы в алое пламя.

Джон проснулся от вибрирующего сотового. Чезаре. Проклятье. Время три часа ночи. У Джона пробежал холодок по спине. Неужели он сделал что-то Натали?

— Эй, Джонни, у меня проблемы, — сходу перешел к делу младший брат.

— Что ты хочешь от меня?

— Твоя сучка Лагранж раскрыла мой притон с девочками из Восточной Европы. ФБР как тараканы раскрывают один бордель за другим.

— Я предупреждал тебя, что рано или поздно тебя раскроют, — холодно напомнил Джон. Но сердце гулко забилось в груди. Натали? Снова в ФБР?

— Да черт бы с ними, с этими федералами. Отец узнал, что это моих рук дело. Хочет спустить с меня шкуру.

— Тогда тебе пора залечь на дно, — единственное предложение Джона в такой ситуации выглядело логичным. Отец ненавидел рабство и притоны с проститутками, при том, что держал в рабстве собственную семью, пока его старший сын достаточно не окреп, чтобы дать сдачи.

— Ты не хочешь узнать, что там делала Лагранж? Я навел справки — она даже консультантом у федералов не числится. Не ты ли ей слил информацию обо мне?

— Твои подозрения нелепы. Мы с Лагранж встречались всего недельку, — Джон сделал максимально скучающий и равнодушный голос, но то, что Натали не служит в ФБР успокоило. — Да и зачем мне отца травить на тебя? Мне больше нравится, когда вы занимаетесь своими делами отдельно от меня. Моя задача компанией управлять.

— Поверю тебе. Но все равно прижми эту сучку, иначе с ней я разберусь.

— Куда поедешь? — Джон встал с кровати. Нужно созвониться с пилотом и мчаться в аэропорт. Натали ходит по очень тонкому льду.

— Куда-нибудь на острова. Залягу на дно, пока отец в истерике.

— Буду рад не видеть тебя еще лет десять, — хмыкнул Джон.

— Я не предоставлю тебе такой роскоши, — запищал в трубку Чез. Глупо было бесить его, но Джон сбросил вызов. Срочно нужно спасать Натали. Опять она ввязывалась в игры не для своей песочницы.

Глава 28

— Не пойму, что ты там лепечешь, — устало проворчал Джон своему помощнику, Марку, идя вместе с ним по широкому коридору здания “Левентис Груп”. Он час назад приземлился из Лос-Анджелеса и все, о чем он мечтал — прижать к себе Натали и никогда больше не отпускать ее от себя. И совсем не настроен решать какие-то срочные проблемы. А они появились именно сегодня, в пятницу вечером.

— Мы не знаем, кто она. Я сам с ней не виделся в целях безопасности, но она следила за Винсентом, — помощник едва доставал ему до плеча и смотрел на Джона со смесью страха и веселья. — При ней не было оружия и документов. Журналистка, наверное.

Джон остановился и прикрыл глаза, тяжело вздыхая. Он устал. Хотел есть и спать. С Натали. К сожалению, он взял трубку, когда позвонил Марк.

— Ты не мог узнать это без моего участия?

— Мог бы. Но из-за переполоха Чеза, весь город кишит ФБР и соглядатаями твоего отца. А ты знаешь, как решает проблемы мистер М, — шепотом ответил Марк.

— Да и к черту. Почему мне не должно быть все равно?

— Джонни, у меня душа не на месте.

— Душа значит? — до вспышки гнева ему оставалось буквально несколько секунд.

Марк за мгновение распознал предстоящую катастрофу и быстро затараторил:

— Я забрал ее телефон. К ней постоянно приходят сообщения с поздравлениями и благодарностями от родных и близких. У нее намечен какой-то семейный ужин по воссоединению. Телефон заблокирован и мы еще не успели разобраться с кодом. Был бы это обычный день, но сегодня ее пропажа в семье особо заметна.

— Так? А душа здесь причем?

— Раненная пташка. Забилась в угол, но не плачет. Сидит и ждет своей участи. Как-будто смирилась.

Джон понял. Когда-то при схожих обстоятельствах он впервые встретил Мишель Роулэнд. Но это было так давно. Словно в другой жизни. Пташку нужно спасать, однозначно.

— Где она? — Джон умел управлять гневом и эмоциями, но судя по обеспокоенному выражению лица Марка, сейчас ему это не особо удавалось.

— В твоем кабинете.

— В моем что?

Нет, сейчас он определенно не владел собой. Руки сами потянулись к шее Марка. Тот резко отпрянул.

— Мы шарахнули ей по голове. Она отключилась.

Джон летел к себе в кабинет, кивнув секретарше на ходу, которая до сих пор дожидалась босса. Негласное правило для его приближенной команды — никто не уходит домой без разрешения, пока он в здании.

— Это единственное безопасное место, куда твой брат не доберется, ты знаешь. Брось я ее в любое другое место — ей конец. А так — она твоя и он не посмеет даже носа сунуть.

Это правда. У его братца поехала крыша, и он втайне мечтал спрятать его в лечебницу, но отец лишь поощрял его поведение.

Джон включил мягкий и неяркий вечерний свет, чтобы не ослепить себя и девчонку и сдвинул темные шторы на панорамные окна, закрыв неоднозначный вид для соседних небоскребов.

Девушка сидела, сгорбившись на холодном полу, к нему спиной. Голая. Если не считать тонких черных трусиков, которые едва ли что-то закрывали. Прижатая к ножке стола, она дрожала. Спина покрыта мурашками, а позвонки натянули тонкую нежную кожу. Сколько она находилась на холоде в такой позе, Джон даже предполагать не хотел.

— Ты не идиот. Ты придурок. Я убью тебя, обещаю, — он схватил Марка за грудки. — Где ее одежда?

— Мы проверили ее на жучки. Сейчас ее принесут, — Марк достал свой телефон и быстро набрал сообщение, пока Джон снимал с себя черный блейзер.

Бледная, худая, зажавшаяся в комочек. Закрыла голову руками. Внутри него что-то всколыхнулось. Не может быть.

Подойдя осторожно к девушке, он сел возле нее и аккуратно накинул блейзер ей на плечи. Она резко обернулась, в ужасе уставившись на него.

Черт бы его побрал.

Огромные светло-серые, почти прозрачные, глаза уставились на него в слепом ужасе. Джон резко убрал руки с ее плеч, выпрямившись и готовясь к убийству. Для начала пристрелит Марка. Потом всех остальных в этом здании.

— Почему она дергается? Вы ее трогали? Били?

— Нет, пока она была без сознания, забрали телефон и одежду. Клянусь!

Марк, руководитель службы безопасности, от которого шарахался весь офис, затрясся как осиновый лист от страха перед Джоном. Он протянул ему телефон Натали и поспешно скрылся за дверями его кабинета.

К счастью, Натали не сменила настройки и он без труда разблокировал телефон. Сообщений и правда много. Он ответил ее отцу, что задержится. В семь вечера в пятницу, учитывая, что она не работает. Звучит почти правдоподобно.

Он снова подошел к ней, присел на корточки возле нее. Нужно смотреть ей в глаза, чтобы разговор задался.

— Натали, милая. Все будет хорошо. Я не позволю тебя никому обидеть.

Звучало как издевка. Она словно сковала себя льдом. Вряд ли она могла доверять ему со скотчем на губах и пристегнутая к ножке его стола. К счастью, блейзер оказался достаточно большим, чтобы прикрыть ее наготу.

— Веришь мне? — со всей нежностью спросил он.

Она немного поразмыслила, но кивнула. А безотчетный ужас постепенно пропадал из ее глаз.

— Я сейчас сниму скотч и ты расскажешь мне, что произошло. Хорошо? Только не кричи.

Он знал, что нужно озвучивать перед ней каждый свой шаг, иначе ее реакция может быть схожей с той, когда он вытащил ее из казино.

Подхватив края скотча на ее нежной коже, он бережно и осторожно отклеил кусок ленты. Ее сочные, созданные для его поцелуев и ласк губы покраснели и припухли. Черт! Он едва удержался, чтобы не примкнуть к ним. Пока не время.

— Привет, — поздоровался он, улыбаясь.

— П-п-рив-вет-т, — она по-прежнему тряслась. Одного блейзера, чтобы согреться, было недостаточно.

— Сейчас этот остолоп принесет тебе одежду. Потерпи немного, — успокаивал ее Джон. Мозг напрочь отключался от ее глаз и губ.

— Джон, это ошибка. Я ничего не сделала. Я все объясню. Пожалуйста, не вышвыривай меня.

— Такого ты обо мне мнения?

— Ты вычеркнул меня из своей жизни в момент, когда выкинул из машины, — напомнила ему Натали.

Ее голос полился, как мелодия. Джон втянул воздух и до него донесся ее тонкий цветочный аромат. Волосы цвета шоколада блестели на свету вместе с ее маленькими сережками-гвоздиками с бриллиантами в ушах. До чего хороша. Не смотря на абсурдность всей ситуации, он почувствовал себя дома. Рядом с ней.

— Моя Натали еще здесь, — усмехнулся Джон.

— Вовсе не твоя.

Обижалась. Не могла простить за уход из ее жизни. Но давно простила за унижения. И сейчас обнаженная на полу, пристегнутая к ножке его стола, сохраняет достоинство, словно королева и это обычная для нее атмосфера.

— Я сейчас освобожу тебя и попрошу принести кофе. Обещай мне, что мы поговорим.

— Тебе нужно было прятаться две недели, чтобы поговорить со мной? И, может, неловкость из-за моего пребывания в твоем кабинете заставляет тебя? Ты не утруждайся. Черный список для меня совершенно прозрачен.

— Ты звонила мне?

— Не только звонила, и не только я, — призналась Натали, поджав губы. Понимала, что нехорошо сейчас растворяться в обиде и злости, но ничего поделать с собой не могла.

— Милая, если я скажу, что ехал в Нью-Йорк, чтобы вернуться к тебе и умолять о втором шансе, ты поверишь мне? В аэропорту Марк позвонил и и сказал, что кто-то проник ко мне в офис. Не думал, что воришкой окажешься ты.

— Если не хочешь, чтобы я расцарапала тебе лицо, тогда оставь мои руки в наручниках, — посоветовала Натали, прищурившись. Дикая кошка. Разъяренная ведьма. Его ведьма.

Не смотря на ее предупреждение, он нежно держал ее ладони, раскрывая ключом наручники и следил за метаморфозами на ее любимом лице. Злость перемешались с непониманием и… надеждой. Она ждала встречи с ним не меньше него.

— Можешь делать со мной все, что душе угодно. Я все заслужил.

— Ты сразу ушел от меня к другой, — упрекнула она, чуть не плача, потирая запястья.

— Не было такого. Фото постановочные для отвода глаз, — Джон помог подняться ей на ноги и отвел в лаундж-зону в глубине кабинета на мягкий кожаный диван. Натали просунула руки в рукава блейзера и закуталась в него, словно кокон. Во всяком случае она не брезговала его обществом, как тогда после казино. — Ни одна женщина не сравнится рядом с моей ведьмой. У меня никого не было с момента нашего знакомства, если хочешь знать.

Натали уставилась на него в немом изумлении, сжавшись в диван. Джон двигался быстро — попросил секретаршу принести кофе и сэндвичи, забрал одежду у обалдевшего возле двери Марка и вернулся к Натали. Ему нужно усыпить ее, поэтому кофе будет с хорошей дозой, чтобы она долго не приходила в себя.

— Натали, извини, что мои люди так тебя встретили. Они усилили бдительность в связи с аудиторской проверкой. Думали, что ты угрожаешь корпоративной безопасности, — попытался оправдаться Джон.

— Могли бы просто вызвать полицию, — проворчала Натали, но мимолетно улыбнулась от своей идеи. Прекрасно знала, что Джон и полиция — несовместимые вещи.

— А что ты здесь искала? Меня? — поинтересовался Джон, сев в кресло возле дивана. Как же соблазнительно Натали выглядела. Всплывшие эротические фантазии мешали ясно мыслить.

— Ты давно работаешь на Андерсена? — вопрос в лоб вернул его на землю.

— Напрямую не так давно. Но управлял дочерними компаниями и развивал бизнес на западном побережье. А с чем связан твой вопрос?

— У тебя слишком быстрый карьерный рост. Ты, наверное, очень близок с сенатором, — она тряхнула головой и поморщилась. Похоже крепко ей досталось от его охраны.

— Он доверяет мне свой бизнес и платит за это хорошие деньги. Не больше, Натали. Я ведь все равно узнаю, что ты искала и, вероятно, нашла, раз оказалась пристегнутой к ножке моего стола. Лучше, если ты мне объяснишь, чтобы я знал, отчего могу тебя защитить.

— Защитить? — переспросила она.

— А зачем, по-твоему, позвали меня? В другом случае вызвали бы полицию, — Джон говорил правду и этим еще больше ее подкупал и успокаивал.

— Я искала техника, делавшего техосмотр перед авиакатастрофой, в которой погибла моя мама, — призналась Натали. — Ты знал, что приемную мать Селин похитили? Это был один и тот же человек. По странному совпадению, он работает на Андерсена.

“Как и те, кто обидел тебя”, — нехорошие догадки пронеслись у него в голове.

Их разговор прервала секретарша стуком в дверь. Она зашла и, мило улыбаясь, расставила чашки и сэндвичи на низком стеклянном кофейном столике.

— Спасибо, — поблагодарила принцесса Натали девушку. Джон едва не поперхнулся. Ну надо же. А ему она ни разу не говорила слов благодарности. Только вечно упрекала.

— Если вам что-нибудь нужно… — девушка разрумянилась от внимания.

— Ты свободна, Керри. Иди домой, — оборвал ее Джон, хмуро поглядывая ей в спину.

Она поблагодарила и вышла из кабинета.

— И так, этот “техник” работает в “Левентис Груп”? — вернулся к теме разговора Джон, молясь, чтобы Натали выпила этот чертов кофе. И она пила, абсолютно не предполагая, что с ней может случиться.

— И не техник вовсе, а сотрудник службы безопасности.

А вот это интересно. Марк обещал, что отберет лично каждого, чтобы невозможно было подкупить особенно со стороны его брата. Но Винсент? Похитил несчастную женщину?

— Он похитил Эсперансу Родригез, мать Селин Уинтерс и заставил ее работать в борделе низкого пошиба. Она принимала роды у четырнадцатилетних девочек и делала подпольные аборты. Слышал об этом что-нибудь?

— Слышал, что ты снова работаешь в ФБР и навела страх на местных сутенеров, — Джону не по себе от слов Натали. Но старался держать себя в руках и сохранять спокойствие.

— ФБР предлагали вернуться. Я отказалась. Помогла только найти Эсперансу. Странно, что след ее похитителя привел сюда. Как думаешь?

— Везде есть продажные люди. Среди ФБР тоже. Даже среди тех, про которых ты бы никогда не подумала, — предупредил Джон, чтобы она не доверяла всем подряд информацию. — И насколько я знаю, она не была похищена и вольна была уйти с притона. Но делала свою грязную работу, чтобы не попасть за решетку.

— Ее шантажировали. Обещали рассказать Маттео Моретти, что у Лагранжей родились близнецы. Говорит, что должны были убить меня, но меня каким-то чудом спасла бабушка, а Селин спасла как раз эта акушерка. Обманула Моретти, что родился только один ребенок. Странно, но от одного имени Моретти, Эсперанса согласна была кромсать юные тела девочек, оставляя их бесплодными.

— Ты про известный мафиозный клан Моретти? Зачем им убивать новорожденных детей Лагранжей? — Джон хмурился. Только за эту информацию его отец мог не глядя убить.

— Да, про них. Вот и мне интересно. Думала, раз ты связан с Андерсеном и управляешь этой башней Мордора, то знаешь больше меня.

— По-моему, я не тяну на главного злодея во всей этой истории, — Джону горько от ее подозрений. Но она разумна. И рано или поздно докопается до истины. Это же Натали.

— На злодея — тянешь, но не на главного.

— Так ты встречалась со мной только ради информации? — предположил в шутку Джон, зная, что это не так.

— Конечно. В тебе вообще нет ничего привлекательного, кроме связи с мафией, — Натали взмахнула бровями, вызвав его смех.

— Оденься, пожалуйста, — осекся Джон, когда блейзер съехал с плеч и обнажил ложбинку между округлыми полушариями груди. — Не могу думать ни о чем.

Натали проследила за его обжигающим взглядом и смутилась. Ему нравилось, что ее по-прежнему можно сбить с толку своим вниманием и сексуальными намеками. У нее абсолютно не было опыта, чтобы противостоять ему, и это заставляло его кровь закипать. Как же он хотел ее.

Она выпила залпом кофе и встала. Ей пришлось наклониться к нему, чтобы забрать одежду с широкого подлокотника. Он едва одернул себя, чтобы не схватить ее и не посадить к себе на колени. Знал, что она будет открыто отвечать на его ласки, а потом неизменно нанесет физическое увечье. Она прошла к его столу, подальше.

— Отвернись, — потребовала она.

— Ну, нет, — Джон отказался выполнять ее приказы. — Вдруг позвонить решишь с моего стола или ножницы схватишь, чтобы вонзить в мое черное сердце. Убить не убьешь, но швы накладывать придется.

Он подошел к ней поближе на расстоянии пары шагов и присел на краешек стола, в ожидании прекрасного зрелища.

Натали понимала, что деваться некуда. А еще понимала, что это прекрасная возможность отомстить за то, как он поступил с ней. Она медленно сняла с себя блейзер и сбросила на пол.

— Ты похудела. Совсем перестала есть? — Джон заметил, как обострилась ее фигура. Натали превратилась в хрупкую девушку с прозрачной кожей, но по-прежнему с соблазнительными изгибами. Длинные роскошные волосы кончиками касались ее поясницы.

Но она не ответила, наклонившись, чтобы надеть джинсы. У Джона вспотели ладони. Дурак, подойди, обними и расцелуй эту женщину. Но нет. У него приготовлен другой план.

— Ты очень красивая, Натали, — вымолвил Джон охрипшим голосом.

Она вздрогнула, но не повернулась. Промолчала. Напряжена. Боится.

Что же происходит у нее в голове?

Натали пыталась застегнуть бюстгальтер, но то волосы мешали, то напряжение.

— М-м, кажется застежка сломана, — Джон встал со своего наблюдательного пункта и подошел к Натали, остановившись всего в дюйме от нее. Ее запах сводил его с ума. Потрясающе. Нет, эту женщину он не отдаст. Спрячет у себя, пробьет ее броню и будь что будет. Он взял два края бюстгальтера в свои руки, задевая кожу на ее спине. Натали застыла, не в силах пошевелиться. Но он заметил табун мурашек на ее плечах и то, как она откинула волосы, чтобы помочь ему. Мерзлота не вечна. Застегнув на крючки подальше, он передал ей в руки тонкий шерстяной кремовый свитер и вернулся обратно.

— Ты отдашь мне мой телефон? — попросила она, чувствуя себя намного увереннее. Он снова сидел на краешке стола, а она беспечно подошла к нему, высоко задрав свой подбородок, даже не подозревая, в какой опасной близости находится от его желаний. Он мог протянуть руку, схватить ее и опрокинуть на свой стол. Джон обязательно разденет ее и начнет покрывать поцелуями каждый дюйм ее нежной кожи, пока она полностью не доверится ему… — Джон?

— Отдам. Но вначале отвезу тебя домой, — пообещал он.

— Мы не договорили.

Упрямая, уперла руки в бока и с вызовом смотрела ему прямо в глаза.

— У нас будет время, дорогая.

Но у Натали внезапно закружилась голова. Она пошатнулась. Джон успел подскочить к ней и поймать. Взяв ее на руки он направился прочь из кабинета.

— Кофе? Отравлен? — еле слышно спросила Натали.

— Ты просто устала, Нэтти. Все хорошо. Я обещал отвезти тебя домой.

Она знала, что он говорит правду и улыбнулась, обнимая его за шею. А затем наступила тьма.

Глава 29

Натали то просыпалась от вспышек света, то засыпала. В голове раздавался гул, она почти не соображала. Но внезапно туман отступил, уступив место тяжелой головной боли, от которой она нехотя открыла глаза.

Дневной свет резал, словно нож. Она застонала и попыталась привстать. Но получилось только перекатиться на другой бок. Неужели она снова вернулась в свое состояние и последняя встреча с Джоном лишь плод ее воображения?

Она почуяла неладное, обратив внимание на рисунок на хлопковом постельном белье — красные и синие цветы на белом фоне, немного старомодное, но дорогое — она уже в этом хорошо разбиралась, благодаря месяцам шопинга с Лорен. У Натали такого не было. Во всех местах, где она когда-либо ночевала — тоже.

Перекатилась обратно на другой бок на источник света. Легкий белый тюль и темные синие шторы с золотым тиснением раздвинуты по бокам, освободив распахнутую двухстворчатую стеклянную с кованым рисунком дверь, ведущую на просторный балкон с железными тонкими перилами. Натали сквозь адскую боль в голове заставила себя сесть на кровати. За балконом простиралась бесконечная, до самого горизонта, лазурная морская гладь. Пейзаж дополняли крики чаек и легкий шум волн. Натали вздохнула соленый теплый воздух, так сильно отличающийся от океанского у побережья в Нью-Йорке.

Легкое тонкое одеяло сползло вниз до пояса, обнажив грудь. Натали попыталась вспомнить, что произошло.

— Прекрасный вид, — произнес Джон. Натали повернулась на звук его голоса, завернувшись в одеяло до самой шеи. Самый невыносимый на свете мужчина. Он сидел в темно-синем кресле напротив изножья кровати спинкой к белому камину с искусной лепниной. Весь интерьер спальни был выполнен в стиле итальянского барокко, немного приглушенного, без золотых поверхностей и лишних витиеватостей в мебели.

Комната так не похожа на спальню прогрессивного Джона в Нью-Йорке. Но так очевидно ему подходила. Он сидел в расслабленной позе, закинув по-мужски ногу на ногу, подперев одной рукой голову. Вид уставший, словно давно не спал. Но такой безумно родной. Сердце Натали застучало быстрее, разгоняя кровь по венам. Боль пульсировала в голове. Все бы отдала сейчас за таблетку аспирина. Позже.

— Почему я голая? — сходу спросила она. Джон приподнял одну бровь в удивлении. Черная футболка натянулась на руках. Он только делал вид, что расслаблен. На деле — зол как дьявол. Почему он снова злится? Это она должна ругаться и злиться. Затащил ее черт знает куда и зачем.

— Странно, что это первый вопрос у тебя по приоритетности, — высказался он. — А ты совсем ничего не помнишь?

У Натали задергалось веко.

— Не могу соображать. Болит голова, — она зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями.

— Поделом тебе, — проворчал Джон и встал со своего насеста. Этот черный коршун подошел к ней, чтобы высотой своего роста вызвать у нее головокружение и тошноту. Но заметила в его руках стакан с водой, куда он при ней бросил две таблетки шипучего аспирина.

— До сих пор не могу определиться — дьявол ты или спаситель, — она потянулась за стаканом, облизывая губы. Но Джон убрал его за спину.

— Можно было бы просто сказать “Спасибо”.

Сжимал губы и выглядел так обиженно, что Натали совсем насторожилась, но спорить не стала. Ради аспирина и дьявол сгодится.

— Спасибо, — она улыбнулась максимально мило. Джон прищурился, раскусив ее неискренность, но дал ей стакан в руки.

Натали выпила его почти залпом и бросилась обратно на подушки.

Во всяком случае она не одна, хоть место и не знакомое, но надеялась, что Джон не пытать ее сюда привез.

— А где мы? — спросила она, уставившись на помпезную люстру на высоком потолке. — Ты же обещал меня привезти домой.

— Я и привез. Ты дома, — Джон поставил стакан на прикроватный столик с изогнутыми ножками и сел рядом с ней на кровати. Натали сглотнула, почувствовав, как матрас прогнулся под его весом. — Мы в Палермо в моем доме.

Натали нахмурилась.

— Это Сицилия. В Италии, — пояснил он зачем-то, неправильно распознав реакцию.

Она знала, где это. Ее больше беспокоил путь. Чтобы пересечь Атлантику, понадобилось бы не меньше десяти часов на самолете.

— Объясни, как гражданина свободной страны можно чем-то напичкать, похитить и перевезти на другой конец света? — поинтересовалась она, вызвав у этого верзилы пренеприятнейшую улыбочку.

— У владельцев частных самолетов поистине безграничные возможности, — он придвинулся к ней ближе, загородив широкими плечами свет. Немного легче стало соображать. — Да ты и не сильно-то сопротивлялась. Давай я напомню тебе, а то, смотрю, у тебя легкая амнезия.

— Вижу, ты будешь наслаждаться триумфом, — проворчала Натали, стараясь дышать ровно. Джон наклонился к ней, уперев руки по бокам от нее. Древесный аромат, смешанный только с его, Джоном, запахом, кружил голову. Господи, как она скучала.

— Я вообще не планировал тебя похищать, надеялся мы сможем наладить отношения в Нью-Йорке, — он легонько коснулся ее лба, словно проверял температуру. Каждое его движение и прикосновение вызывало в ней смесь тревоги и томления. — Но ты снова ввязалась в какие-то приключения, всколыхнула преступный мир, вдобавок ко всему, в Нью-Йорке слишком много людей вокруг тебя, которые все время нам мешают.

— То есть ты заранее решил все в одностороннем порядке и мои желания тут не учитываются? — ей захотелось драться. Опять. Он вызывал в ней дикие припадки бешенства. Жаль, что сил почти не было.

— Именно так. Я решил взять все в свои руки. Решение пришло почти мгновенно, как только я увидел тебя у себя в кабинете. Я не хочу, чтобы ты все время сомневалась во мне, допрашивала, искала подвох. Увез тебя сюда. Здесь мы предоставлены друг другу. Узнавай меня таким, какой я есть, без лишних новостей от твоих подруг и родственников. Я достаточно натерпелся из-за них. Не смотри на меня так. Я знаю, что Мишель наговорила тебе обо мне, а Алекс жив после вашей выходки только потому, что у него жена беременная.

Джон сказал это таким тоном, что она даже не сомневалась в его словах. Чем она заслужила внимание этого опасного, с невероятным магнетизмом, человека?

— Странное желание начать все сначала, — Натали захотелось сесть, потому что близость Джона расшатала ее и так неспокойную психику.

— Я не начинаю сначала. Я продолжаю с того, где мы остановились. Мне пришлось уползти, зализать раны и вернуться. С тобой ведь все непросто, Натали Лагранж, не так ли?

— Не я тебя накачала наркотиками и увезла. Все наоборот, Джон Ноулз.

— Натали, это было обычное снотворное. Не наркотики. Но действие на тебя оказало как на наркомана после долгой завязки. Ты очнулась в самолете, потребовала шампанское в честь начала новой жизни, а потом безбожно стала приставать ко мне. Честно, мне стоило большой силы воли, чтобы не поддаться твоей похоти. Кто бы мог подумать, что у такой скромницы сидит внутри ненасытная ведьма?

Джон говорил легко и непринужденно, улыбаясь. Но глаза улыбка не тронула. Натали закусила губу, понимая, что у него поистине ангельское терпение. Вспомнив события в самолете, она густо покраснела, понемногу сливаясь с рисунком на постельном белье. Но внутри в животе что-то свернулось в тугой узел, а по коже пробежались мурашки. Их поцелуи и ласки превратились в что-то огненное, разрушающее на атомы, зажигающее в ее отравленном снотворным разуме новые вершины желания.

— Ага, кое-что ты вспомнила, — он пробежался взглядом по ее раскрывшимся пересохшим губам.

— Я рассказывала тебе. У меня была затяжная депрессия.

— Помню, да.

— Это потом я смогла справиться с помощью доктора Айзенберга, руководителя экспериментального отдела в ФБР. Он сейчас в отставке.

— Так. А что было до этого? — Джон улыбаться перестал. Его подозрения мучительны, ведь он сам не так давно похоронил жену после передозировки.

— Антидепрессанты и снотворное. Я не могла спать без них. А потом и с ними перестала засыпать. Мешала с алкоголем. У меня был сложный период. Но обошлась без тяжелых наркотиков, к счастью.

— И ты всегда такой была после снотворного с шампанским? — осторожно поинтересовался Джон.

— Что? Нет. Умирать не хотелось, но и жить тоже. Людей избегала, днем старалась себя чем-то занимать, ночами было плохо, не скрою. На мужчин не бросалась, если ты об этом. У меня… реакция… только… ты понял.

— Я еле жив остался, Натали, — упрекнул он обиженно. Она не выдержала и погладила его по лицу, ставшему колючим от щетины. Не брился и выглядел совсем замученно.

— Почему не поддался мне? — спросила она.

— Хотел, чтобы ты в полном сознании и ясности мысли пришла ко мне. Я не довольствуюсь половиной. Получив твое тело, я бы не получил твою душу. А мне все нужно от тебя в комплексе.

Его голос звучал тихо и угрожающе. Но она не боялась. Он даже не представлял, на какой вершине находится сейчас на ее личном пьедестале, доказав, насколько сильно она может ему доверять.

— Почему ты не спал?

— Издеваешься? Потом, когда мы уже долетели, ты отключилась да так, что я еле пульс нащупал. Температура упала. Сидел возле тебя, думал, не собралась ли ты умирать на моих глазах.

— Прости, — она не знала, что еще сказать. — Это ты меня раздел?

— Вообще-то ты это сделала сама в самолете. Я тебя довез домой в пледе.

— Стыд-то какой! — Натали скатилась с подушек и укрылась одеялом с головой, боясь дальше смотреть в глаза Джону.

— Слушай, а мне глубоко симпатична твоя реакция. Никакой истерики по поводу пропущенного семейного ужина и перелета в Палермо, — Джон не дал ей спрятаться, вытащил из-под одеяла, смеясь.

— Ты давно обещал мне отпуск. И я ненавижу семейные ужины. Особенно сейчас. Так что истерить не буду, хотя я до сих пор злюсь на тебя и… боюсь. Ой, моя семья! — она вспомнила и подскочила на кровати, столкнувшись с Джоном. Одеяло опять предательски соскользнуло.

— Я предупредил их, что мы вместе улетели в отпуск, — шепнул он где-то на уровне ее шеи.

— Ты все-таки отдашь мне телефон? — попросила она.

Джон вытащил из кармана своих брюк ее сотовый.

Дисплей разрывался от количества оповещений в соцсетях.

— Что это?

— Залог на случай, если захочешь от меня уйти, — хрипло прошептал Джон, легко коснувшись ее груди. Она не успела сообразить, как он резко встал и покинул спальню, закрывшись в примыкающей комнате.

Натали пыталась соображать. Руки автоматически зашли на страничку соцсети.

— О боже! — Натали готова была убить его и выпрыгнуть с балкона сама.

На фото она, прикрытая одеялом, примкнула к раздетому по пояс Джону в объятиях в этой самой кровати. Фото сделал явно он. И выложил тоже. Подпись: “Люблю”. Следующее фото — поцелуй в самолете с бокалами шампанского в руках: “Долгожданный отпуск”. Подписчики в комментариях живо интересовались, есть ли кольцо на левой руке. И отпуск не связан ли со свадебным путешествием?

Куча сообщений от Лорен. Она словно транслировала события с поля боя.

“Бабуля в гневе. У Селин проблемы, ее приемная мать под следствием, твою сестру уволили. Сложные времена, когда ты так нужна. Селин рассказала, что ты с ней даже не общаешься. Джеймс не хочет с тобой разговаривать, потому что ты думаешь только о себе и променяла семью на Джона Ноулза”. Последнее сообщение просто блестящее.

Добавил огня и Джаред Ройс: “Если он связан с теми, кто убил твою мать, как ты сможешь жить после этого?”

Натали вспомнила, почему так злилась на Джона. Почему царапалась и отбивалась от него. Он отъявленный негодяй, преступник, связанный с мафией. Решал за нее, ломал ее жизнь. Влюблял ее в себя, давал надежду, а потом исчезал. Сейчас сделает это снова, даже не задумываясь.

Завернувшись в одеяло она побежала за ним. Дверь вела в примыкающий кабинет. Джон смотрел в открытое настежь окно на море.

— Ты это специально делаешь?

— Что именно? — он выглядел абсолютно равнодушно и спокойно, что еще больше взбесило ее.

— Ломаешь и разрушаешь мою жизнь, потом исчезаешь. Потом возвращаешься и все по новой? Неужели это тебе приносит удовольствие? Моя семья отказалась от меня!

Натали со злостью швырнула свой телефон на его лакированный деревянный длинный стол. Она услышала хруст разбившегося экрана.

— Обрати внимание, что когда ты несчастна их все устраивает. А как только в твоей жизни появились любовь и счастье — все отдалились. Уверена, что это та семья, которая тебе нужна? — резонно заметил Джон. Он еще невыносимее из-за того, что абсолютно прав.

— Семью не выбирают, — выкрикнула она.

— А вот тут не соглашусь, — он сделал выпад, схватил за конец одеяла и потащил на себя, вынуждая приблизиться к нему вплотную, иначе бы она осталась обнаженной. — Я могу стать твоей семьей, только если ты захочешь.

— Джон, все слишком сложно…

— А было все просто, пока ты не взяла телефон в руки. Говорю же, стоит кому-то влезть, и тебя начинает штормить. Ты тянешься ко мне. Хочешь меня. Но постоянно оглядываешься. Перестань, — он коснулся губами мочки ее уха, шепча все слова, щекоча дыханием шею. Натали схватилась за его плечи, боясь упасть. — Я здесь. Полностью твой. Здесь никого, кроме охраны и прислуги, и то ты их почти не заметишь. Позволь нам узнать друг друга таких, какие мы есть, без всей этой мишуры.

— Я не… не знаю как, — выдавила она из себя. Этот змей-искуситель легко мог совратить Еву в Эдеме, не говоря уже о бедняжке Натали с раненной душой.

— Все просто. Привет. Я — Джон, — он так ослепительно улыбнулся, что она расхохоталась.

— Привет, Джон. Меня зовут Натали.

— Приятно познакомиться, Натали, — он крепко обнял ее. Она едва дышала в его сильных руках, сдавивших ее грудную клетку. — Не хочешь принять душ, одеться и поужинать?

— Ужинать?

— Ты почти сутки проспала, дорогая.

У Натали округлились глаза от шока. Джон отвел ее в ванную, включил и отрегулировал душ, и отправил под теплые струи, забрав одеяло. Не дал даже времени подумать.

Глава 30

После душа Натали будто заново родилась. Она удивилась, что в ванной расставлена вся косметика, которую она предпочитала. Ужасно волнительно видеть свой шампунь, рядом с шампунем Джона. Полотенце для нее и для него. И когда он успел подготовиться, если, как говорит, решение похитить ее пришло мгновенно?

Завернувшись в мягкое пушистое полотенце после всех процедур и сушки волос, Натали отправилась на поиски одежды, медленно осматривая спальню. Вкус Джона в очередной раз восхищал ее. Все продумано до мелочей. Обычно интерьеры в таком стиле вызывали у нее неприязнь, но эта спальня в сочетании с закатным солнцем, заливающим комнату алыми всполохами, вызывала эстетическое удовольствие. Здесь легко дышалось и как будто не было призраков.

А может просто потому, что где-то рядом Джон. И, как ни странно, только с ним она чувствовала себя в безопасности.

Шкафа или чего-то похожего в спальне не было. Но зато из нее вели три двери. Одна — в кабинет, другая в ванну. Третья, с противоположной от балкона стороны, по логике — выход. Натали открыла, на всякий случай, чтобы проверить. И не отгадала. Перед ней предстала каких-то невероятных размеров гардеробная, рассчитанная на двоих. Конечно Натали в первую очередь обратила внимание на ряд с мужской одеждой и обувью. Коснувшись одного темно-серого блейзера, она прикусила губу. Шампуни рядом — это одно. Но одежда. Это как спать вместе.

Впрочем, если они под одной крышей, то обычно и спят вместе. Натали стало интересно, ожидает ли Джон отношений на другом уровне с сегодняшнего дня? В любом случае, она сомневалась, что сможет сегодня рассказать ему все. А если не расскажет, то и не сможет позволить Джону большего.

Натали повернулась к женской половине гардеробной. В ней висела новая одежда с бирками, что-то в прозрачной упаковке. В основном платья. “Дольче”, очень похожие на то, в котором она была на первом свидании. Сумасшедший, отдал целое состояние за них и босоножки в нижнем ряду. Не говоря уже о вечернем гардеробе. Даже была пара джинсов и футболок, кеды и несколько вариантов спортивной одежды. Откуда он знал ее размеры? Чуть дальше в белых выдвижных ящичках хранилось нижнее белье. Тонкое, кружевное, различных размеров и форм. У Натали вспотели ладони. Джон наверняка все это мечтал увидеть на ней вживую. Чертов маньяк, даже все предметы одежды подобрал, чтобы она жила и наслаждалась отпуском, носила то, что никогда не позволила бы себе в Нью-Йорке в его отсутствие. Да и для него она не каждый раз носила нечто подобное. Отпуск так отпуск. Больше похожий на план соблазнения и превращение Натали в женщину. Что тоже неплохо.

— Надо дать нам обоим шанс. Мы точно это заслужили, — сказала себе под нос Натали, выбрав жемчужного цвета комплект белья из невесомой прозрачной ткани. Затем надела легкое голубое платье с принтом из розовых роз. Длина на уровне колена, без рукавов, приталенное и на широких лямках, декольте открывающее грудь и ключицу. Натали не стала прятать шрам. Она помнила отношение Джона к нему и втайне мечтала, чтобы он повторил свою ласку. Несмотря на облегающий силуэт, внизу платье соблазнительно развевалось при ходьбе, демонстрируя изящные ножки хозяйки.

Легкие босоножки на каблуке дополнили ее наряд. Войдя в азарт, видя свое преображение, Натали захотелось вызвать восхищение у мужчины, который ждал ее за ужином. Она немного выровняла тон кожи, накрасила ресницы, слегка подвела глаза, нанесла румяна и накрасила губы помадой под цвет роз на платье. Конечно, она узнает у Джона, как все получилось идеально подобрать одежду по ее фигуре и косметику под ее цветотип. Но не сомневалась, что в этом всем каким-то образом замешана Лорен.

В спальне на столике у кресел она нашла свой телефон. Стекло треснуло от удара, как она и предполагала. Не сразу обратила внимание, но рядом лежала коробочка с точно таким же телефоном, но абсолютно новым. Ох, Джон. Даже здесь проявил заботу, хотя, судя по всему, мечтал выкинуть ее телефон в море. Она решила заняться связью позже. Сейчас больше мечтала увидеть реакцию Джона на себя.

Когда она попалась в его башне Мордора, он буквально пожирал ее глазами, и на ней кроме его блейзера ничего не было. Это вызывало в ней какое-то новое чувство, усмиряющее ее безотчетный страх перед близостью. Честно призналась себе, что физически уже давно готова к интимной близости. Осталось подружиться с головой. Когда она отключалась, ничего хорошего тоже не происходило, и она превращалась в распутницу.

Напрямую выхода из спальни не было. Попасть в коридор второго этажа виллы можно только через кабинет-гостиную, что казалось логичным. Роскошь виллы поразила даже ее, с детства вращающейся в высшем обществе. Но интерьер не кричащий о своем богатстве, чуть сдержанный и очень изящный. Она ступала по мягкому ковру, касалась мраморных перил, чтобы спустится со второго этажа и ощущала огромную связь с историей. Этой вилле не меньше двухсот лет, если не больше. Часть интерьера и фресок сохранены и восстановлены. К дому относились с большой любовью и нежностью. Наверное, у Джона связаны с ним светлые воспоминания.

Он встретил ее внизу в просторной светлой гостиной. Джон тоже успел принять душ и преобразиться. Легкая беззаботная улыбка, касающаяся теплых карих с золотыми искрами глаз. Светлые волосы легли в идеальную прическу. Открытое и дружелюбное лицо без разбойничьей щетины. Выглядел прекрасно в черных тонких брюках, подчеркивающих его сильные бедра и, кто бы мог подумать, в светло-голубой рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами. Такой по-домашнему уютный Джон, и в то же время горячий, сексуальный…

— Нравлюсь тебе? — один уголок его чувственных губ приподнялся в усмешке.

— Очень, — честно призналась Натали. Голос слегка понизился от волнения.

— Долго будешь там стоять, или все же пойдем ужинать? — продолжил шутить Джон. Но видно, что тоже немного волнуется.

— Здесь перила. Я за них держусь, чтобы не упасть в обморок. Я ведь в первый раз вижу тебя в чем-то цветном, — Натали приняла его правила игры. Но и правда не знала как себя вести. Легко было сопротивляться суровому Джону, куда сложнее, когда он в образе супер-модели.

— Обрати внимание, мы, не сговариваясь, всегда выбираем парные сочетания, — он пересек всю гостиную и протянул руку. — Можешь держаться за меня.

Ткань рубашки прилегала к его мышцам на груди и плечах, заставляя ее сердце биться чаще. Она помнила, как он выглядел без одежды.

— Натали, ты точно отошла от снотворного? — он держал ее руку и обеспокоенно взглянул в глаза, проверяя зрачки.

— Снотворное тут не причем.

Джон потянул ее к себе в объятия. Одной рукой держал за талию, другой перекинул ее волосы ей за спину, вызвав в ней легкое возбуждение.

— Не знаю, как мне удалось заполучить твое внимание, но я счастлив, что мы вместе. И ты здесь, такая невероятно красивая и слегка сумасшедшая. Моя Натали.

После нежного шепота, Джон поцеловал ее. Вначале осторожно, слегка заигрывая, касаясь горячей ладонью ее лица. Потом притиснул ее к себе ближе, буквально впечатывая в свое тело, проникая языком все глубже.

Натали провела рукой по его выдающейся груди, коснулась шеи, зарылась пальцами в его мягких волосах. Джон еле нашел в себе силы оторваться от нее.

— Совсем околдовала меня, — шутливо проворчал он ей в губы.

Натали смеясь шла за ним. Они оказались на широкой террасе под живым альковом из винограда с потрясающим видом на море. Легкий ветер ласкал ее кожу и играл с волосами. На террасе их ждал стол с белоснежной скатертью. С красными розами и свечами. Накрытый на двоих.

— Кажется мы остановились на том, что ты должна была приехать ко мне на ужин, — напомнил он их последний телефонный разговор, отодвигая один из стульев и приглашая сесть.

— Больше никогда не поступлю так с нами. Прости меня, Джон, — вырвалось у нее. За время их разлуки она переосмыслила свое поведение. Если бы она приехала тогда к нему, все было бы по-другому.

— Натали, не извиняйся, пожалуйста. Я подверг тебя унижению, бросил тебя, а ты еще просишь прощения. Я и так знаю, что не достоин тебя, но не могу без тебя, понимаешь? — костяшки его пальцев побелели от напряжения. Он вполне мог сломать спинку стула.

— А мне кажется, что мы оба хороши, — не согласилась Натали, садясь на стул. Джон обошел стол и сел напротив нее. Мрачный и хмурый. Снова. — Я унизила тебя, не доверяя. К тому же пошла с Алексом в не самое достойное место в развратном платье. Ты, конечно, провел меня через пару кругов ада в казино, но это хотя бы было обусловлено моим спасением. Я прекрасно это понимаю, не один год в ФБР проработала и знакома с правилами игры.

— По тому, как ты истерила, было не похоже, что понимаешь, — Джон покачал головой. Эта тема их обоих расстраивала, но они не смогут двинуться дальше, если не обсудят все.

— Это от шока. Во-первых ты в той обстановке вел себя слишком обыденно, будто это обычное для тебя место. Так зайти в бар пива выпить, — Натали понимала, что теперь имел в виду Джон, когда кричал, что ему нужна женщина, способная принять его вместе с недостатками и прошлым. — Это потом я поняла, что добровольно ты в таких местах не появляешься, но тогда у меня что-то переклинило.

К ним подошли двое молодых людей с открытыми и восхищенными улыбками с едой на серебристых подносах. Разлили красное сухое вино по бокалам. Джон сказал им что-то на прекрасном итальянском языке и те словно растворились из их поля зрения.

— Поскольку ты беспардонно выкрал меня у моей семьи из моего родного города, вернее даже страны, у меня есть одно требование, как у заложника, — настолько серьезно заявила Натали, что Джон даже опешил, не донеся вилку с закуской до рта.

— Что еще за требование? — грозно переспросил он.

— Каждый вечер перед сном мы будем делиться тем, что узнали нового друг о друге, — Натали чувствовала, прямо сейчас, как в внутри нее расцветает нежность и любовь. Нет, не та влюбленность, через которую они прошли в Нью-Йорке. Любовь, искренняя и не опирающаяся ни на какую логику. Ведь у него заблестели глаза от переполнявших его эмоций, а у нее в груди разлилось тепло, словно она уже выпила вино.

— Я готов пойти на такие уступки, — он серьезно кивнул, а затем рассмеялся, дотянувшись до ее ладони и переплетя ее тонкие пальцы со своими. — В свою очередь у меня есть одно условие, по которому в дальнейшем разрешу повидаться с семьей.

— Вот как? Страшное?

— Ужасное и почти невыполнимое. Не знаю, как ты с этим справишься.

— Не томи, прошу. Вдруг мне нужно уже продумывать план побега.

— Тебе придется есть. Мы не будем вставать из-за стола, пока я не увижу у тебя опустевшие тарелки, — Джону можно было бы прилепить рога и сошел бы за демона с виллами у котла.

— Шутишь? Смерти моей хочешь? — такое условие ей не понравилось. — А все те платья? «Дольче». Ты мог бы вместо них построить пару зданий. Если растолстею, ни за что в них не влезу.

— Натали, это обязательное условие. Станут маленькими, купим другие, — Джон сохранял спокойствие, но не уступал

— Я склонна к полноте. Не думаю, что буду привлекательна в таком виде.

— Что для тебе страшнее — секс или еда? — беспардонно поинтересовался Джон, не глядя ей в глаза и вертя ножку бокала по столу.

— Это провокация, — Натали не хотела отвечать на это. — Ладно, я согласна. Но если ты меня бросишь из-за того, что я буду весить больше сотни, я убью тебя, Джон Ноулз, обещаю.

— Не переживай, милая. Ты будешь тратить достаточно энергии, — он рассмеялся, подмигнув. У нее покраснели даже кончики волос и уши, она не сомневалась. Она совсем не имела опыта в его играх. — Ты говорила, что была шокирована моим поведением в казино. И это во-первых. А во вторых?

Вот так перевел тему.

— Во-вторых, я испугалась.

— Меня?

— Себя.

Джон поднял на нее глаза в изумлении. Такого ответа он точно не ожидал.

— Да, себя, своей реакции. Меня завела опасность, эта твоя игра в карты. И когда ты меня прижимал к стене, я готова была отдаться тебе прям там на виду у всех.

Он закашлялся и залпом выпил бокал вина, расстегнув еще одну пуговицу рубашки на груди.

— Что прости?

— Я не знаю, как об этом говорить, Джон. Я прохожу через ад каждый раз, чувствуя себя неполноценной, заставляя пробираться тебя через моих демонов, чтобы хоть как-то приблизиться. Не знаю, зачем тебе это нужно, правда.

Натали хотелось плакать, она еле сдерживалась. Отвернулась, чтобы не видеть его разочарования.

— Мое отношение к тебе не изменится, Натали. Если ты об этом, — он улыбнулся ей, перегнулся через стол, грозясь смести собой все на пол террасы. — Знаешь, когда влюбился в тебя?

— Когда закрыла собой от пуль? — пошутила она.

— Чуть позже. Когда из тебя вытаскивали пули без анестезии. Уже тогда понял, что буду полным идиотом, если упущу тебя, — Джон долго размышлял об этом. — Я тогда подумал: “Эй, Джонни, это та самая женщина, которая точно сможет вытерпеть тебя, твой характер и семейку”.

— И потому сбежал? — припомнила ему Натали.

— Как от огня, — Джон откинулся на спинку стула, предавшись воспоминаниям. — Испугался не меньше, чем ты в казино. Любимая принцесса Лагранжей оказалась сильнее меня. Удар под дых моему эго. Да и не похожа ты была на тех, с кем я обычно встречался. Обычно это были простые девушки без демонов в голове. Они не относились к аристократичным семейкам и не стреляли одинаково двумя руками. Уверен, большая часть из них просто упала бы в обморок от вида крови, а ты шла на дело с выдержкой похлеще любого гангстера. Мне было от чего бежать. Я должен был оставить тебя у двери квартиры и никогда больше не появляться в твоей жизни.

— Но я грохнулась в обморок, — Натали не очень-то льстило сравнение с его бывшими.

— Тогда я понял, что ты способна спасти любого и меня в том числе. Но никто не заботился о тебе. Ты сознательную жизнь наказывала себя за что-то. Смотрела на меня с диким взглядом, с такой бешеной тоской, как будто я для тебя недостижим, но у меня есть нечто такое, о чем ты бесконечно долго мечтаешь. Ты и сейчас порой смотришь на меня так, что я перестаю владеть собой и совершаю безумные поступки. Вроде твоего похищения.

— Я боюсь, что если ты все обо мне узнаешь, то разочаруешься и испытаешь отвращение. Это еще хуже, чем просто уйти, — Натали тоже сделала глоток вина, чтобы смочить пересохшее горло. Обстановка, свечи, их разговор, да и сам Джон творили с ней непонятные вещи, переворачивали все внутри.

— Поэтому мы здесь. Делай и говори все, что пожелаешь. Хочешь плакать — плачь. Смеяться? Да пожалуйста. Танцуй, ходи голой, только в наших комнатах конечно, ешь, сколько и что пожелаешь. Грязно ругайся и невыносимо зли меня этим. Позволь себе жить, Натали. Хватит думать о других — неважно, мертвые они или живые. Подумай о себе, побудь эгоисткой. Пускай ненадолго, но выпусти свою ведьминскую сущность наружу. Обещаю, что все выдержу.

Натали падала в омут его глаз все больше и больше. Его предложение пожить ради себя показалось жутко привлекательным.

— Не знаешь, как говорить о своих проблемах? Не подбирай слова. Просто начни. Ешь и говори. А я буду внимательно слушать. Не уверен, что в моих силах тебе помочь, но если ты решишься прийти ко мне, чтобы заняться любовью, то ты ни о чем не пожалеешь, клянусь тебе. Но я не буду настаивать, теперь нам никто не мешает, а я терпелив, Натали.

Она прикрыла глаза, наслаждаясь звучанием его бархатного голоса. Он мог соблазнить ее одними словами, даже не касаясь. Будет ли он терпеливо ждать и продолжать хотеть ее, после того, что она расскажет ему? Она не знала.

— Давай поедим, Джон, — попросила Натали не в силах продолжать этот сложный разговор. Он признавался ей в любви и рассказывал о том, что с ним происходит, а она хладнокровно вернулась к ужину.

— Давай, я только за, — он все понял, но не давил, как и обещал. Ей нужно время, чтобы прийти к согласию внутри себя. Он улыбнулся от еще одного ответа на свой вопрос — секс для нее страшнее еды. Он чувствовал, ощущал по электрическим разрядам в воздухе между ними, что награда за его терпение очень близка.

Глава 31

Натали сидела на ступеньках крыльца, ведущего из кухни на задний двор. Она любовалась близкими и яркими звездами, наслаждалась пением ночных птиц и ароматов цветов, высаженных в прекрасном саду возле виллы. Услышала шаги позади себя и впервые за последние десять лет не испугалась. Напротив, обрадовалась присутствию этого мужчины возле себя. Ее Джон. Он был прав, для них обоих давно приготовлено место в аду, так почему бы не насладиться тем, что есть сейчас? Этот змей утащил ее в свой лес, спрятал ото всех и, сам не отдавая себе отчета в этом, излечивал ее душу.

— Вот ты где, — Джон ожидал увидеть ее на мягком диване в зоне отдыха под навесом. Ему пришлось отойти из-за срочного звонка из Лос-Анджелеса. А когда вернулся, ее уже не было.

А его дивная Натали сбросила босоножки, зарывшись пальчиками ног в влажную после полива траву и прислонилась к круглой колонне. У него внутри что-то взорвалось мириадами счастливых огней. Она так привычно смотрелась в его убежище, месте силы, как он называл этот дом на краю обрыва перед самым морем. Ей также хорошо здесь, как и ему.

Он сел рядом, протянув ей два пустых бокала. Она держала их, пока он наполнял их сухим кьянти. Потом поставил бутылку возле кадки с цветами на каменном крыльце и забрал один бокал себе.

— Здесь очень красиво, Джон, — восхитилась она, глядя на небо. — В Нью-Йорке совсем не видно звезд из-за смога. А тут кажется, что вот-вот и дотянешься рукой до них.

— Я сюда приезжаю, когда хочу побыть один, собраться с мыслями и немного прийти в себя, — но сейчас он не хотел одиночества.

— Спасибо тебе за то, что взял меня с собой. Я давно мечтала об отпуске, — она положила ладонь на его бедро, повернувшись к нему в восхищении. — И я не против тех фото в соцсетях. Просто не привыкла, когда за меня что-то решают.

Он упивался ее близостью. Вот почему ему так нравился ее цветочный запах — он напоминал ей об этом спокойствии и уединении на вилле. Такая родная, близкая. Ее безотчетный жест и прикосновения к бедру, моментально распалили его. Джон улыбался от восторга.

— Я же обещал тебе отпуск, — напомнил он, сделав глоток вина.

— Да, но если бы мы встретились в пятницу при других обстоятельствах и ты предложил бы мне уехать, я бы снова отказалась, — призналась она.

— Дай-ка угадаю причины, — он поднял ладонь и каждый раз загибал пальцы. — Ты обрела сестру, с которой тебе надо наладить отношения, у тебя появились новые обстоятельства расследования в деле о твоей матери. Что еще?

— Недоверие к тебе, — Натали загнула ему еще один палец, но затем бесцеремонно разомкнула его кулак и захватила ладонь в нежный плен. — Слишком большой поток информации, и все это как-то в той или иной мере связано с тобой.

— Поэтому я не стал разбираться со всем этим, и просто вывез тебя из страны, — подытожил Джон. — И в церкви тогда также нужно было поступить. Кто ж знал, что снотворное с шампанским эффективное оружие против твоей нерешительности.

Натали, смеясь, положила голову на его сильное и твердое плечо.

— Прости, что чуть не убил тебя, хотя ты предупреждала об обезболивающих и анестезии, — он легонько поцеловал ее в лоб.

— Я же леди-терминатор, забыл? Меня так просто не прикончить, — хмыкнула она самодовольно.

— Расскажешь, может, что такого страшного в том, чтобы хотеть секса со мной? — тема его беспокоила. Натали поела, выпила вина, не напряжена и может, в конце концов, расскажет хоть немного о себе.

— Ты неправильно понял меня, — Натали встала и нервно зашагала по траве. Джон наклонил голову, созерцая ее красивые ноги. Такие длинные и изящные.

— Я понял только то, что не нужно было тогда выгонять тебя из машины, и наплевав на свою раненую гордость и расцарапанное лицо, привезти сюда.

Натали остановилась в шаге от него, нервно заламывая руки.

— Сильно больно было?

— От твоей брезгливости и презрения или от кулаков и ногтей?

— Джон, из…

— Не нужно извиняться. Просто расскажи, черт побери, что с тобой творилось. Клянусь, не вынесу, если ты выкинешь нечто подобное со мной еще раз, — Джон опять злился, вспоминая ту адову ночь. Налил себе еще вина и, сделав глоток, немного успокоился.

Натали взлохматила волосы. Всегда, когда не находила себе места так делала.

— В тот момент я возбудилась, потому что глубоко в подсознании убеждена, что не заслуживаю хорошего отношения. Что, если буду вести себя плохо, ты не будешь ожидать от меня чего-то большего. И таким образом не разочаруешься. И ты весь из себя гангстер. Не знаю как это объяснить, но я испытала восторг от той плохой стороны. Я всю жизнь старалась, училась, заслуживала какие-то награды, была примерной дочерью. А тут такой соблазн, твоя грубость, то место. Мне просто снесло крышу. Потом, когда мы вышли оттуда, испугалась, что вдобавок к моей распущенности узнаешь еще детали из моего прошлого и никогда не захочешь быть со мной. Никто не захочет.

— Милая, — он устал от ее нервного хождения взад-вперед, схватил за руку и остановил напротив себя. Она села между его ног на ступеньку ниже, смотря на него со смесью страха и надежды. — Подозреваю, что у тебя не так много опыта в этом вопросе. Секс бывает разным. Нежным, страстным, грубым, даже порой животным. Но знаешь какого не бывает? Неправильного. Особенно, если люди любят друг друга.

Ее грудь тяжело вздымалась от услышанного. Ох, Натали, что же она с ним вытворяет. Он сам едва держался, чтобы не перекинуть ее через плечо и не отнести в спальню.

— Ты загнала себя в какие-то рамки и стараешься быть удобной для всех. Со мной не надо быть удобной. Будь собой, любимая, — шепнул он на ухо, целуя возбуждающее местечко за ухом. — Мне все в тебе нравится. В следующий раз просто исполню все твои грязные желания, какие захочешь.

— Тогда ты не очень счастлив был, когда встретил меня в казино. Алекс мне рассказал, что ты спас его, правда потом сам чуть не убил, — вспомнила его злость Натали.

— Если бы я знал, что нахожусь в шаге от падения твоей крепости, я вел бы себя как джентльмен, — шутливо защитился он. — Ты меня продинамила с ужином дважды. А до этого сказала, что хочешь меня, но ударила головой об пол в самом разгаре процесса. Я был в бешенстве, мягко говоря. Ревновала меня к моей же сестре, а сама помчалась ночью в пижамном наряде проститутки в казино-притон с модным хлыщом, который представления не имеет даже, как нужно себя там вести.

Он обхватил ее руками и прижал к своей груди, вспомнив тот дикий страх за нее. К счастью, все позади. Но сердце стучало от ужаса до сих пор.

— Мне нужно тебя поберечь, а то ты еще быстрее состаришься, — вздохнула Натали. — Пообещай мне, что не пойдешь убивать направо и налево, никуда не уедешь и не испытаешь отвращения ко мне.

— Большой запрос, — Джон напрягся. Сразу понял, о чем она хочет рассказать. Это серьезный шаг. Если они его преодолеют, то продвинутся далеко вперед. — Я попробую не убивать, остальное обещаю.

Натали попросила вина, большими глотками опустошила бокал и расслабилась в колыбели его рук и ног, чувствуя его дыхание у виска. В таком защитном коконе ей ничего не страшно.

— Десять лет назад меня позвали на студенческую вечеринку в колледже. Я не особо любила подобные мероприятия, но одна моя подруга меня уговорила. Рассказала, что какой-то парень сохнет по мне и хочет познакомиться. Я не искала отношений, ведь моя цель была — получить диплом и сделать все, чтобы попасть в ряды ФБР. Но знаешь, любопытство пересилило, потому что парни не особо на меня обращали внимание.

Джон подумал, что это нужно быть слепым, чтобы не обратить внимание на Натали. Он помнил первую встречу, когда она была далеко не в таком виде как сейчас, но уже в тот момент его повело от нее до такой степени, что он стал флиртовать почти сразу.

— Хотела бы я, чтобы это была классика жанра — мне подмешали бы наркотик в пиво, а потом воспользовались. Но нет, мой первый раз был гораздо хуже. Я такая глупая, Джон, — у нее непроизвольно потекли слезы от собственного бессилия и ужаса, который она испытала.

— Ш-ш, я же здесь, — шептал он ей, крепко прижимая к себе. — Пока я тебя обнимаю, кошмары не снятся, помнишь? Продолжай.

— Меня по какой-то глупой причине завлекли в общежитие. Я была такой доверчивой. В комнате меня уже ждали. Их было трое. Они держали меня и насиловали по очереди, а потом я отключилась от шока и боли. Иногда открывала глаза, когда они били или переворачивали меня. Господи, я не знаю, зачем я рассказываю это тебе. Мне до сих пор так стыдно.

Джон не отпускал Натали, продолжая гладить ее по спине. Правда, память Натали подводила. Она не запомнила четвертого. А он был. Она рыдала, немного заикаясь, насквозь промочив его рубашку. Ее слезы рвали ему душу на части. Как хорошо, что он был подготовлен и узнал обо всем раньше, чем она рассказала. Иначе бы крушил и ломал тут все вокруг. А Натали нужны его спокойствие и сила.

— Тебе нечего стыдиться, Натали, — успокаивал ее Джон.

— Как я могла позволить им сделать это со мной? — прокричала она где-то на уровне его груди.

— Ну тогда у тебя не было лицензии на оружие и ты наверное не успела овладеть теми кунг-фу приемами, которые ты опробовала на мне, — неловко пошутил он. Натали издала смешок. Хороший знак.

— Я очнулась в сточной канаве, вышла оттуда словно зомби, распугала всех прохожих. Те трое подумали, что я умерла — настолько сильно отключилась. Меня увез в больницу какой-то фермер.

Вот этого он не знал. Убивать хотелось нестерпимо. Использовали и выкинули ее, как мусор.

— Помню в том состоянии сбежала из больницы и доехала до дома Элизабет. Ее отец был в отъезде, а Лиззи помогла найти мне молчаливых врачей и избавиться от нежелательных последствий. Она уговорила меня ничего не рассказывать семье, ведь тогда обязательно начались бы судебные тяжбы, а еще одного позора я бы не вынесла. Я несколько недель жила в доме Андерсенов в Хэмптонсе, пытаясь прийти в себя. Кое-как взяла себя в руки, переехала к дедушке Дэнни, потому что только он не задавал мне вопросов и принимал все, что со мной происходит, не настаивая ни на каких подробностях. Он, конечно, подозревал, подпортил карьеру родителей тех ублюдков, но без моего прямого обвинения не мог наказать их по полной программе.

— Жалеешь, что не разобралась с ними тогда? — вот и сложился паззл у Джона относительно Лиззи и Натали. Почему же Элизабет ничего не рассказала ему?

— Нет. Позже, через два года я проходила практику. И я наткнулась на судебное разбирательство против двоих насильников в другом университете из Лиги. Девушка проиграла. Ее назвали охотницей за деньгами, наркоманкой и прочими эпитетами. Феминистки стояли с плакатами возле здания суда, но это не помогло присяжным принять решение в пользу девушки. Тех двоих даже не отчислили, а она была вынуждена бросить учебу и уехать в другой город, заплатив компенсацию за ложные показания.

— Я не думаю, что дедушка Дэнни и бабуля сдались бы и проиграли суды, — покачал головой Джон. — Думаю, даже убили бы за тебя. Я уж не говорю о твоем отце.

— Да, выиграла бы, возможно. Одна против троих. Но что потом? Смотрели бы в этом высшем обществе снобов свысока как на жертву насилия? Я знала, что лучший способ защитить других женщин — поступить на службу в ФБР без ущерба репутации своей семьи.

— Натали, почему ты все время говоришь о защите других? Тебя никто не защитил. Тебя, — Джон схватил ее за плечи и отодвинул от себя, стряхнув.

— Лиззи говорила, что я сама виновата, — слезы размазали макияж по лицу.

— В чем? В том, что у ублюдков проблемы с головой?

— Я ужасно вела себя с ними. Не реагировала на внимание, ни с кем не встречалась. Носила короткие вещи.

— Натали, прекрати так думать, прошу тебя, — попросил он, вытирая ее слезы большими пальцами, обхватив ее лицо ладонями. — Смотри до чего себя довела. В твоей жизни появился я, а ты до сих пор считаешь себя недостойной нормальных отношений.

— Не бросай меня, Джон, — просила она.

— Да чтоб тебя! — он не выдержал и поднялся, взяв ее на руки. Она немного притихла, пока он нес ее наверх в свою спальню. Их спальню, мысленно себя поправил Джон.

Он поставил ее на ноги в центре комнаты, а сам сел на кровать, пятерней взъерошив себе волосы от волнения. Она смотрела на него с непониманием. Но хотя бы плакать перестала.

— Предлагаю лечь спать. Только спать, — Джон и правда устал. Он принялся расстегивать рубашку.

— Стой. Что ты делаешь? — Натали задала наиглупейший вопрос.

— Раздеваюсь. Мы спали с тобой, Нэтти, и не один раз. Я ничего против твоей воли и желания не сделаю. Не смотри на меня, как на насильника, — Джон не показывал вида, что тема с ее прошлым как-то сильно задела его или встревожила. Завтра днем он сделает пару звонков. Возможно даже смотается разок в Нью-Йорк.

— Я… мне…

— Послушай, Нэт, — Джон встал и поравнялся с ней, а она не могла сконцентрироваться и смотрела исключительно на его торс, когда он снял рубашку. — Я хочу с тобой договориться. Если ты захочешь заняться со мной любовью, скажи об этом и сама приди ко мне. Я не хочу тебя уговаривать. Неправильно это как-то. До этих пор обещаю, что дальше поцелуев и объятий с моей стороны ничего не зайдет. Как тебе?

— А если будет, как тогда? Заморожусь или ударю тебя.

— С тобой я уже готов ко всему, — он нежно погладил ее по лицу и пошел в ванну.

Натали быстренько сняла платье и бюстгальтер в гардеробной. Для сна на выбор были только очень пикантные дезабилье, пришлось опять взять футболку Джона. Пусть не жалуется потом. Надо будет наведаться в местные магазины. Когда она вышла, он уже лежал в кровати, ожидая ее. Натали поспешно скрылась в ванной, прижавшись к двери. До чего ж страшно. Он требует слишком большого доверия к себе.

Увидев размазанную тушь по лицу в отражении зеркала вообще ужаснулась.

Она когда-нибудь переживет серию неловких моментов?

Джону, по всей видимости, все равно. Он и женат был, и женщин у него целая куча.

Натали скоро исполнится тридцать один, а от неопытного подростка далеко не ушла. Ладно. Она справится. Ее имени как агента опасались все отъявленные мафиози, занимающиеся похищением людей, уж как-нибудь совместную жизнь с самым сексуальным мужчиной в мире освоит.

Джон по-прежнему ждал ее в кровати. Он подмигнул и похлопал возле себя.

Эта кровать не такая большая, как у него в квартире. Натали неизбежно будет прижата к нему.

— Ты собираешься спать? Или до утра будешь прятаться?

— Мне было бы проще, если бы у меня была другая кровать, — объявила Натали, ложась на свой край. Спиной к нему, стараясь не шевелиться.

— Через мой труп, — не согласился Джон, схватив ее и придвинув к своей груди. — Спи.

Он выключил свет. Странно, то ли от вина, то ли от волнения, то ли от присутствия рядом мужчины, которому она училась доверять, но она уснула почти сразу. Ей и правда не снились кошмары.

Глава 32

— Эй, принцесса, пора вставать, — в ее сознание резко ворвался яркий свет и слишком бодрый голос Джона. Она потянулась к телефону на прикроватном столике. Разбитый экран показывал шесть утра.

— Да ты спятил, — они легли около полуночи, вставать она точно не собиралась, зарывшись лицом в мягкую подушку.

— Ну, уж нет. Вставай давай. Кто-то очень сильно переживал за свою фигуру, — он раскрыл ее. Натали кожей ощутила утренний свежий воздух. Кожей своих ягодиц и поясницы. Футболка безбожно задралась до груди. — Ух ты. Прекрасный ракурс. Так.

Он что? Фотографировал ее?! Натали проснулась за секунду. Подскочила на кровати и прыгнула на Джона, намереваясь вырвать его телефон из рук. Он рассмеялся. Разве этого верзилу возможно опрокинуть?

— Только попробуй выложить, — пригрозила она, ткнув указательным пальцем в его грудь.

— Такой красотой я буду любоваться один. Мой телефон, мои правила, — он легонько поцеловал ее в губы. — Нашел способ тебя разбудить.

— Что за повод? — Натали и правда уже не хотела спать. А бодрый и жизнерадостный Джон вообще выводил из состояния равновесия в спортивных шортах и футболке и беговых кроссовках.

— Утренняя пробежка.

— Ты спятил.

— Неужели агент ФБР Натали Лагранж боится не справиться с моей нагрузкой?

— Только не говори, что делаешь это каждое утро? — Натали зевнула и поморщилась.

— Должен же я поддерживать себя в такой форме, чтобы ты все время пялилась на меня и пускала слюнки, — самодовольно хмыкнул он.

— Пижон, — выругалась она, закатив глаза.

— Жду тебя внизу, — пропустив ее выпад мимо ушей предупредил Джон.

Натали надела спортивный бра-топ и шорты, при этом смазала себя изрядным слоем солнцезащитного крема. Давно она не загорала, а этот несносный тип заставлял ее бегать под солнцем. Кроссовки еще и новые. Но хотя бы ее любимая модель. Она должна была подготовиться к осеннему марафону, а все пошло не по плану. За последние две недели она потеряла форму. Даже животик начал появляться. Побегать ей и правда не мешало

Этот законченный псих не знал усталости.

Натали сдалась, остановившись на побережье, к которому можно было спуститься по лестнице прямо от виллы, но Джон придумал маршрут вокруг.

— Устала? — он подбежал к ней, вернувшись. Немножко вспотел. И все на этом.

— Ненавижу тебя, — проворчала она.

— Пошли, охладимся, — он потащил ее к морю. Сорвал с себя футболку, снял кроссовки и нырнул в утреннее прохладное море, словно дельфин.

— Идешь ко мне? — Вынырнул, довольный, покачиваясь на волнах.

— Я очень плохо плаваю, — предупредила она, щурясь от солнца. Но настолько заразительно Джон улыбался, что не могла отказаться от удовольствия поплавать. Пускай на ней не было подходящей одежды.

— Я не дам тебе утонуть, — пообещал он, подплыв поближе. Натали запищала от прикосновения утренней холодной воды к ее разгоряченной на солнце коже. Но пересилила себя и дошла до Джона. — Ну как тебе Сицилия?

— Прекрасная. Я здесь не была раньше, — Натали обвила руки вокруг его шеи. Он вмиг посерьезнел.

— Что ты делаешь? — тихо спросил он, обнимая ее за талию. Они стояли слишком тесно друг к другу, соприкасаясь телами.

— И тебе доброе утро, — поздоровалась она. — За вчерашний день я узнала, что ты разговариваешь на итальянском языке, как будто он твой родной.

— А я узнал, что ты любишь смотреть на звезды и ходить босиком по траве, — Джон обрадовался, что она вспомнила об этой игре. Вчера ночью она так боялась его, что не смогла бы ничего даже вспомнить.

Море покачивало их, а они, как сумасшедшие, целовали друг друга, словно давно не виделись. В какой-то момент Джон остановился, потому что почувствовал свой предел.

Он молча взял ее за руку и повел за собой из моря. Хватит на сегодня пробежек и купания.

Уже дома на вилле, Натали помылась после пробежки и морской воды, выйдя из ванной комнаты в махровом белом халате. Джон ждал ее в кресле на балконе. А на столике накрыт сытный завтрак.

— Это правда отпуск, — Натали с благодарностью легко поцеловала в губы Джона и села напротив него. Солнце подпалило его волосы еще больше, создав контраст с черными глазами. Он успел переодеться в светлые серо-голубые брюки и белое поло. — Ты какой-то молчаливый сегодня.

— Мама звонила. Мелани заболела, — Джон переживал за дочь. Натали ощутила себя ужасной подлой мачехой из самых коварных сказок. — Ничего серьезного. Легкая простуда.

— Джон, мне кажется я слишком много забираю времени у тебя, — Натали уставилась на еду и понимала, что даже маленький кусок не проглотит. — У тебя есть семья, которой ты нужен, а я…

— Ты — близкий мне человек. Что значит трачу время? Даже слышать не хочу. Если бы случилось что-то серьезное, я бы отправился в Лос-Анджелес в ближайший час, — Джону не понравилось то, что она сказала.

— Хорошо, — Натали не стала продолжать тему. — Откуда так хорошо знаешь итальянский?

Она перевела тему разговора в другое русло на всякий случай. Тему с семьей обсудят позже.

— Каждое лето приезжал к бабушке. Это ее вилла. Она оставила ее мне после своей смерти пять лет назад. Я тут многое, конечно, переделал и перестроил, но дух сохранился, — приоткрыл завесу тайны о себе Джон. Это очень интересная тема.

— Как ее звали? — поинтересовалась Натали. — Вы с ней ладили? Она по материнской или по отцовской линии?

— Натали, ты совсем не умеешь задавать тонкие вопросы. Чему вас учат там в ФБР? — Джон рассмеялся, наложив ей в тарелку фруктовый салат и пододвинув горшочек с овсянкой. — Ешь.

— Ты правда хочешь, чтобы я в двери не пролазила?

— Расскажу, если будешь есть.

Натали прищурилась. Он постоянно это делал. И этот способ шантажа, нужно признать, всегда действовал.

— Ее звали Фанни. Она — мать моего отца, — Джон тяжеловато вздохнул. — Когда я был подростком мы с ней вообще не ладили. Она мне казалась безумной и своенравной, настраивающей на злобу и месть.

— Вау. А Кьяра?

— Кьяра избегала. Но Фанни терпеть не могла моего сводного брата, считая его полоумным выродком, к чему я тоже склоняюсь. И хоть он и законнорожденный сын, в отличие от меня, он ни копейки не получил в наследство.

— А ты?

— Я получил две трети. Фанни из очень состоятельной и влиятельной семьи. Отца дико бесит, конечно, но это позволяет мне слегка манипулировать им и избегать стычек. Денег всем хочется, — Джон подал ей чашку чуть остывшего капучино.

— Ты спонсируешь его?

— Нет, он получает дивиденды от капиталовложений, которыми я управляю. Сложная схема в наследстве, но я благодарен Фанни. Ближе к смерти она признала ошибки воспитания своего сына и очень жалела об этом. Правда все равно к концу жизни свихнулась. Видела призраков и все такое.

— Мне жаль, — проговорила Натали, сделав глоток кофе. С балкона открывался не только вид на море, но и на часть соседних вилл. Солнечная погода поднимала настроение. Ей до сих пор не верилось, что Джон увез ее из серого и душного Нью-Йорка в яркую и солнечную Сицилию. — А что случилось? Почему она периодически становилась сумасшедшей?

— Ее мужа убили, когда она была беременна моим отцом. Вдобавок старшего сына украл и вывез ее свекр. Странно, что она в принципе сохраняла ясность ума. Но я подозреваю, что ее безумие имеет наследственный характер.

— Постой, у меня два вопроса, — Натали обомлела от таких подробностей семьи Джона.

— Отвечу на один, если доешь салат.

— Ты со мной, как с маленькой, — она обиженно принялась доедать фрукты, вспомнив, что у него две дочери и он уж наверняка умеет их мотивировать на еду.

— Если ты сама о себе не заботишься, то приходится мне.

— Ладно. Ответь пока. Вы нашли старшего брата твоего отца?

— Нашли. С ним все в порядке. У него своя семья. Счастлив.

— А они общаются? А ты с дядей? — Натали с полным ртом так и сыпала вопросами, явно оживившись.

— Дядя не в курсе о существовании брата. Я с дядей не общаюсь и почти не пересекаюсь.

— Вау, — она сделала глоток капучино. — А второй вопрос про сумасшествие.

— Четвертый, — поправил Джон.

— Ох как сложно с вами, финансистами, — Натали закатила глаза.

— Я хотя бы допрос не устраиваю за завтраком, — Джон тоже взял чашку с кофе и взмахнул им в шутливом тосте.

— Почему считаешь, что это наследственное?

Джон не сразу ответил на вопрос, молча смотрел на волны, задумавшись. Натали его не торопила, но искренне хотела его порадовать, поэтому съела почти все, что он подготовил в качестве завтрака. Расслабившись и откинувшись на кресле, Натали похлопала себя по животу и продолжила смаковать кофе в ожидании рассказа.

Его теплый взгляд согрел ее лучше сицилийского солнца.

— Отец у меня с явными отклонениями. Он долгое время издевался над мамой и мной. А когда родилась Кьяра, потребовал с меня внедрение в семейное дело, угрожая здоровью сестры и мамы. Первого человека я убил, когда мне было шестнадцать.

Натали онемела от шока.

— У него есть законная семья. Двое детей. Один из них имеет патологические наклонности. Ему приносят удовольствие физические издевательства над женщинами. Отец, конечно, не поддерживает его подпольный бизнес с публичными домами и женщинами в рабстве, но ничего не предпринимает, чтобы наказать его или забрать у него власть. То казино, из которого я тебя вытащил, принадлежит ему. Да и бордель, который ты помогла накрыть на днях, тоже его. Целая сеть в Майами и Нью-Йорке.

— У тебя нет желания все это прекратить? — тихо спросила Натали. Эти новости очень сильно расстроили ее, но она старалась не подавать вида. В то же время радовалась, что Джон говорит откровенно.

— Есть, конечно. Я думал над разными вариантами — финансовый канал, физическая расправа, судебные разбирательства. Но везде исход один — либо убивают всех моих близких, либо убивают меня, либо я попадаю в тюрьму, а они выходят сухими из воды, — Джон допил кофе. — Короче, пока нет идей, как сделать все без кровавых последствий. Но я обезопасил мир в будущем от безумия своих родственников.

— Каким образом? — Натали затосковала от безвыходной ситуации.

— После того, как я понял, что Мелани тоже не в порядке, я сделал вазэктомию. Не выдержу, если мои дети будут безумными. Лучше пусть их вообще не будет.

Натали с минуту пыталась осмыслить сказанное. Потом ей захотелось его придушить. Удержалась. Тяжело вздохнула, покачала головой, нашла свою точку спокойствия.

— Ты говорил, что у Мелани порок сердца.

— Она еще слышит голоса, как моя бабушка.

Чудесно. И ведь не поспоришь с желанием Джона иметь здоровое потомство. В то же время, такое отклонение могло быть у ребенка от матери-наркоманки, а не вовсе из-за генетики отца.

— Я знаю пару человек, слышащих голоса, которые не имеют ничего общего с шизофрениками. Айзенберг ведет с ними работу.

— Я слышал его имя в психиатрии раньше. Не думал, что у него целый отдел в ФБР.

— Был. Я точно знаю, что если бы не Айзенберг, Мишель бы умерла, а я тронулась бы умом. Он вытащил нас обеих. Джон, я могу попросить его о помощи.

— Давай закроем тему, — попросил он, внезапно встал и вышел с балкона.

Натали не хотелось бередить его раны. Видно, что ему тяжело дается все. Ее психотравма после группового изнасилования выглядела просто детской обидой на фоне того, с чем пришлось жить Джону всю его жизнь.

Она убрала пустую посуду после завтрака, отнесла на кухню и загрузила в посудомоечную машину, познакомившись с поваром, Фабрицио. Она на ломаном итальянском поблагодарила за вкусный завтрак.

— Нет нет. Синьор Джованни сам, — опроверг он.

— Джованни, значит.

— Si, синьора.

Натали разыскивала синьора Джованни по всей вилле, но так и не обнаружила его. Сменив халат на еще одну футболку Джона, она сладко потянулась и вернулась в кровать, падая от усталости.

— Натали, очнись, — требовательный голос Джона пробудил ее из кошмара. Она проснулась, обнаружив, что отбивается от него.

— Боже, что происходит, — Натали мгновенно успокоилась.

— Ты звала меня во сне. А потом снова стала тренировать свой кунг-фу на мне, — обиженно сказал Джон.

— Где ты был? Я тебя искала по всей вилле, синьор Джованни, — она поднялась на подушки и скрестила руки на груди.

— Ездил в город, накупил побольше футболок, чтобы хватило нам обоим, — шутливо ответил он. — Поужинаем в Палермо?

— А можно? — она сегодня уже на новом телефоне сохранила кучу закладок с интересными местами столицы Сицилии.

— Милая, ты приехала сюда отдыхать или сидеть взаперти? — удивился Джон.

— Не знаю, ты мне скажи. Меня сюда привезли насильно, — усмехнулась Натали, выбираясь из-под Джона и тонкого одеяла. Он попытался схватить ее, но она увернулась и спряталась в ванной.

— Натали Лагранж, ты отъявленная трусиха, — прокричал он ей сквозь дверь и, насвистывая разыграл свой уход из комнаты. Даже дверью хлопнул.

Натали осторожно выглянула из ванны.

И тут-то он ее поймал и зацеловал до дрожи в коленях у обоих.

Глава 33

Натали этим вечером хотела выглядеть особенно как для Джона, так и для себя. Она ощущала себя свободной и готовой к новому этапу. Вчера она рассказала, что с ней произошло, а он никак не изменил своего отношения, напротив, сближался, говорил о себе. Самое важное, что он говорил. Да, без различных подробностей и для нее еще многое оставалось загадкой, но начинал доверять.

Сегодня она сделала выбор в пользу легкого ультракороткого платья а-силуэта с треугольным вырезом и игривыми лямками-завязками. Принт из тропических зеленых листьев интересно сочетался с ее цветом волос которые, к удивлению Натали, приобрели красноватый оттенок после утренней пробежки. Она оставила их свободно струящимся по спине.

Спустившись вниз, один из тех ребят, что подавал ей ужин, сообщил ей, что синьор Джованни ждет у входа на улице. Натали кое-как поняла и даже смогла ответить. Вот уж не знала, что итальянский язык ей пригодится. Она его помнила по диалогам с дедушкой Дэнни.

Выйдя на улицу, Натали потеряла дар речи. Джон, ее роскошный и сексуальный мужчина, которого она полюбила. В легком льняном облегающем его мускулистую фигуру костюме, белой рубашке с воротником-стойкой, расстегнутой на верхние две пуговицы, и белых кедах. Он прислонился бедром к новому серебристому “Феррари” без крыши, разговаривая с кем-то по телефону. Судя по напряженному профилю, погрузился в разговор и не заметил ее присутствия.

Натали не была падкой на машины и роскошь в принципе, потому что это все окружало ее с детства.

Но сейчас она не могла сдвинуться с места, умирая от вожделения. Неужели этот мужчина и правда любит ее? Он, как всегда, когда о чем-то переживал, зачесал пятерней свои русые, с выгоревшими прядями, волосы назад. Светлая одежда здорово оттеняла его загорелую кожу. Джон умудрялся выглядеть молодо и энергично, несмотря на работу и семейные передряги. На лице почти не было морщин, кроме упрямой, пересекавшей лоб поперек и “смешинок”, а если у него и была седина, то с его цветом волос ее не видно. Джон знал, что он красив и вызывает у нее плотоядные мысли, и всегда успешно этим пользовался в их перепалках и флирте.

Наконец-то он сбросил вызов и положил телефон в нагрудный карман пиджака, заметив боковым взглядом Натали.

— Давно ты тут? — Джон развернулся к ней, скрестил руки на груди и прошелся взглядом по ее телу — от кончиков пальцев ног до макушки. Очень медленно, вызывающе. Он частенько так делал, выводя ее из равновесия, да так, чтобы ноги подкашивались.

— Достаточно, чтобы услышать весь твой план по захвату мира, — нервно пошутила Натали. Она не слышала его разговора вообще, потому что отвлеклась на этого шикарного мужчину. Он рассмеялся, и вот появились они, “смешинки”, переворачивающие в ней душу. Она сглотнула. В горле пересохло. Не могла двигаться.

— С тобой все хорошо, Натали? — он заподозрил неладное, подойдя к ней. — Ты как-то странно смотришь на меня. Как-будто съесть хочешь.

— Хочу, — не стала отпираться Натали.

Джон вмиг посерьезнел. Она проворачивала с ним то, что не удавалось ни одной женщине до нее. Эти серые прозрачные глаза смотрели так жадно, с такой безумной тоской, что его сердце заходило ходуном, а воздуха не хватало.

— Но вначале ты просто обязан прокатить меня вон на той крутой тачке. И накормить. Я есть хочу, — Натали не понимала, откуда в ней проснулась эта требовательная фурия, внезапно почувствовавшая вкус к жизни.

— Милая, эти игры не для тех, кто еще не вылез из песочницы, — предупредил Джон. От его тона у нее прошлись мурашки по спине. Он соблазнит ее где-то по дороге и даже не подавится.

— Про песочницу точно подметил. Куда мне до такого старика, как ты, — поддела его Натали. Он покачал головой и, пройдя к машине, открыл ей водительскую дверь.

— Кабриолет. Ты водишь, — он взмахнул бровями. Она вспомнила его обещание. И теперь поняла про песочницу. Ведь она будет занята, а он — нет.

В красном кожаном салоне машины она погрузилась в какую-то детскую эйфорию. Она никогда не ездила за рулем кабриолета, да еще с таким мужчиной рядом. Джон включил навигатор, выбрал пункт назначения, чтобы она не потерялась по пути.

— Мне нравится выбор твоего платья, — он приподнял уголок губ в усмешке. Конечно, ей нужно нажимать на педали, а даже легкий ветерок мог приподнять подол.

— Ты — извращенец, — проворчала она, выезжая с виллы. Волновалась. Ладони, как назло, взмокли от напряжения.

— Милая, открой потом словарь и посмотри значение, — у Джона невыносимо довольное лицо, что, впрочем, не могло не радовать ее, ведь еще днем он выглядел угрюмо после рассказа о своей семье и сложном детстве.

Джон поглядывал то на Натали, то на дорогу, радуясь ее хорошему настроению и улыбке. Он мысленно хвалил себя за идею выкрасть эту женщину и забрать к себе, показав, какая может быть жизнь с ним.

— Знал бы, что тебе нравятся машины, — покачал он головой.

— Я сказала это тебе еще при нашей первой встрече, когда ты хвастался своим “Бугатти”, — парировала Натали. Он вспомнил. И, поймав ее правую руку, поцеловал каждый палец, прошелся по запястью и выше до самого плеча, проложив дорожку поцелуев. Натали слегка сбавила скорость.

— Помню, что моя машина понравилась тебе больше, чем я, — пробормотал Джон.

— Быть такого не может, — отняв руку, зарделась Натали. — Помню, вы были на равных.

— Не уверен.

— Говорит тот человек, который обратил на меня внимание после того, как меня подстрелили.

— Нет-нет, дорогая. Ты заполучила мое внимание, когда поиздевалась надо мной и пролитым кофе. А потом и над личной жизнью. Над ее отсутствием.

— Ты был первым! — возмутилась Натали.

— Им и останусь, — двусмысленно пообещал Джон.

Джон привел ее в один из лучших ресторанов Палермо на самом побережье на уединенное место с видом на часть города и море. Он прекрасно общался на итальянском языке со всеми. Часть она понимала, часть не очень, особенно, когда он начинал говорить довольно быстро.

Он заказал несколько блюд, от которых Натали получила гастрономический экстаз. Она впервые ощутила вкус еды по-другому. Теперь это не нечто запретное, которое можно есть украдкой и быстро. Нет, перед ней наслаждение, которое никуда не денется и можно растягивать его сколько душе угодно.

Официант принес шампанское. Джон сделал всего пару глотков, пообещав что на обратной дороге сам сядет за руль. Натали все время улыбалась, периодически закрывала глаза, подставляя лицо ветерку с моря, попивая шампанское и смакуя все принесенные блюда.

Они с Джоном почти не разговаривали. И так было все понятно без слов, что им хорошо друг с другом.

Джон же не мог оторваться. Ему и раньше нравилось, как она ест. Но сейчас она делала это особо сексуально, словно наконец-то позволила себе жить. Он разрывался. Ему хотелось смотреть на эту великолепную красавицу вечно. В то же время мечтал оказаться с ней в полумраке спальни.

— Меня засыпали сообщениями в соцсетях, — отвлекая от его мыслей, завела стороннюю тему Натали. — Все требуют подробностей.

— Могу сфотографировать тебя за рулем “Феррари”. Всем сразу станет понятно, почему ты со мной, — Джону нравилась местная кухня этого ресторана, и он поглощал еду, наверное, с не меньшим наслаждением, чем Натали.

— Действительно, — она слегла опьянела от шампанского. — Мне тут бывший босс отправил сообщение, что я предаю память матери. Ну, и что ты опасен для меня.

— Надо будет в следующий раз почистить тебе список желательных контактов, — проворчал Джон, вытирая губы салфеткой. — По его логике, он бесится, что ФБР не может пока использовать тебя.

— Они предлагали вернуться, если ты об этом. Но я отказалась, — Натали заинтриговало мнение Джона, но приготовилась слегка поспорить.

— Не достаточно предлагали, либо предоставили тебе интересную работенку без своих бумажных волокит и законов. В общем, так и было с притоном, да? — Джон до сих пор злился и психовал из-за этого, но старался держать себя в руках.

— О чем ты?

— Натали, тебя используют и подставляют. По закону, чтобы ворваться на чужую собственность нужен либо ордер, либо заявление об угрозе и так далее. Даже если бы у ФБР это было при обыске притона, у владельца полно осведомителей и к моменту прихода ФБР, все бы зачистили.

Джон мыслил очень резонно и справедливо. Натали не думала об этом всем с такой позиции.

— Что сделали они? Наверняка пришли к тебе с предложением, которое связано с твоей семьей. Кого-то нужно было найти, да?

— Мать Селин, — Натали кивнула.

— Ну а дальше крохи информации, которые тебя навели на след. И ты сразу же обнаружила этот притон, а вот беда, ФБР с их оснащением и персоналом, сделать этого не могли. Что потом? Потом ты освобождаешь парочку девушек, попавших в сексуальное рабство, они заявляют об угрозе в тот же день и мы получаем операцию по освобождению остальных.

Джон так по-деловому рассуждал за едой, словно это обычное дело.

— Им не нужно, чтобы ты вернулась в ФБР, Натали. Им удобно, что ты будешь рядом со мной, а такими сообщениями разжигают в тебе недоверие и интерес к моему прошлому, хотя, насколько я помню, на все вопросы, которые ты задаешь, я отвечаю. Мне нечего скрывать, Натали. А если я что-то и прячу от тебя, то только чтобы не подставлять.

— Ты говорил, что твой брат жаждет моей крови, — Натали очень серьезно задумалась. Неужели она так легко поддается на манипуляции? Не потому ли Айзенберг ушел?

— Я не дам ему обидеть тебя, а если с тебя слетит хоть один волосок, я снесу ему голову, — пообещал Джон. — Просто, когда вдруг всплывет перед тобой какой-нибудь неудобный выбор, вспомни, что я против своего отца и брата. Иногда иду им на уступки, чтобы они не трогали мою семью. И чтобы я мог жить более менее свободно, без оравы охранников.

У Натали появилась даже не мечта. Цель. Она обязательно вытащит Джона из этого порочного круга. Пока не знала как, но сделает все, чтобы он был по-настоящему счастлив.

После ужина они немного прогулялись по городу, держась за руки и улыбаясь прохожим и туристам. Джон рассказывал об истории Палермо и всей Сицилии так увлекательно, что Натали заслушалась и погрузилась во времена средневековья.

— Ты очень красивая, Натали. Все мужчины свернули себе шеи, и это сводит меня с ума, — внезапно выпалил Джон, когда они остановились у фонтана Революции.

— Извини, у меня нет другой одежды, более скромной, — заметила Натали. Когда он делал ей комплименты, она тут же прижималась к нему, обвивая руками его шею. — Кстати, а кто и когда подобрал мне этот гардероб?

— У меня были сообщники, — признался Джон.

— Пахнет присутствием и вмешательством Лорен, — догадалась Натали. Джон не стал спорить. Погладил ее по спине, но руки сами опустились к ягодицам. Она охнула, когда он слегка их сжал сквозь платье.

— Пойдем, — он повел ее обратно к машине.

Домой добирались молча. Джон, в отличие от Натали, прекрасно знал дорогу и не пользовался навигатором. Он управлял машиной легко, уверенно и с хорошей скоростью.

Чем ближе они подъезжали к дому, тем сильнее стучало ее сердце.

Когда Джон помогал ей выйти из машины, ноги едва не подкашивались от волнения.

— Не говори, что пьяна, — он вмиг повеселел от ее состояния.

— Если бы, — прошептала она. — Мне нужно в душ. Жарко.

Гад посмеивался ей вслед, пока они поднимались до спальни.

Как только дошли она, недолго думая, спряталась в ванной.

Джон пытался ее поймать и удержать, но она оказалась проворнее.

Может и правда она слишком торопится? Знала, что Джон разозлился от ее побега, но ведь главное, чтобы она была готова? А она не готова. Натали достала телефон и увидела сообщение от Лиззи: “Видела?” и ссылка на новость. Перейдя по ней, Натали прочитала известие о самоубийстве Парсонса, ее обидчика на ланче с подругами. Ее насильника. Ее чуть не затошнило, когда она вспомнила, какую боль причинял этот ублюдок раз за разом, игнорируя ее крики. Натали когда-то рассказывала Элизабет о Парсонсе, но других имен не называла.

Решила проверить.

Против Джека Уэйда и Оуэна Филипса поданы иски об изнасиловании от двух девушек. Адвокаты девушек с серьезными и очень дорогими именами. В связи с политикой о неприятии харрасмента в “Левентис Груп”, филантропом выступил лично Джон Ноулз. Помимо прочего “Левентис Груп” расследуют дело о хищении средств, в которых замешаны Уэйд, Парсонс и Филипс. В новости сообщалось, что от Филипса ушла жена, подав на развод, а Уэйд исчез.

Вся цепочка новостей датировалась, начиная еще двумя неделями ранее.

Джон знал. Он давно все самостоятельно выяснил и наказал каждого из ее обидчиков.

Почему же он молчал? Почему не сказал, что знает обо всем? Заставил вчера пройти через весь ужас?

Хотел, чтобы она ему доверяла.

И не смотря ни на что, он не испытывал к ней отвращение. Хотел и ждал ее.

— Натали Лагранж, ты трусиха, — отругала себя она, раздеваясь и становясь под прохладные струи душа.

Нет бы вместо того, чтобы мчаться к мужчине, который любит ее, она оттягивает момент близости до абсурда. А вдруг ей будет больно? А вдруг она ему не понравится и он уйдет к какой-нибудь модели? Он обещал, что будет исключительно приятно. А что если не так?

Натали закрыла душ, завернулась в полотенце и помчалась на розыски Джона. Ей срочно нужно было все выяснить. В спальне его не оказалось. Он сидел на диване с резными ножками в кабинете, обхватив голову руками и уперев их в колени.

— Джон! — окликнула она его достаточно громко и вызывающе.

Он вздрогнул от неожиданности. Поднял голову. Оценил ее наряд и лениво откинулся на диване в ожидании.

— Натали?

— Ты все знал?

— О чем ты? — его глаза весело блеснули. Она в подобном виде уже выясняла отношения у себя на кухне полмесяца назад. Нетерпеливая. Забывала одеться, если ее что-то беспокоило и нужны ответы “Вот прям сейчас”.

— О моем прошлом. Об изнасиловании, — Натали крепко держала полотенце, греясь от взгляда Джона. Внутри внизу живота появилось томление, от которого она теряла способность ясно мыслить.

— Знал. А это что-то меняет между нами? — поинтересовался он.

Вот именно. Ничего не меняет. В том-то и дело. Она ему и правда была нужна. Он не сбежал, не отогнал ее от себя. До их глупого разрыва хотел ее. И сейчас хочет. А она мучилась, что он может презирать ее.

— Ты должна была сама рассказать мне. Это больше нужно тебе, не мне. Мне все равно, что за мужчины у тебя были до меня, — он встал и медленно подкрался к ней.

— Джон, у меня не было нормального секса. Ну, ты понимаешь о чем я. Никогда, — она задрожала, когда он погладил ее по влажным плечам.

— Значит, у тебя не только кухня девственна, — пошутил он. — Не переживай. Я не сделаю ничего такого, что тебе не понравится. Обещаю.

Натали только сейчас заметила, что Джон тоже успел принять душ, наверное, в одной из гостевой спален. И сейчас стоял перед ней в привычных тонких брюках и черной футболке.

— Веришь мне? — на всякий случай спросил он, видя в каком она состоянии.

— Давай сделаем это, Джон, — попросила она. Пальцы, удерживающие полотенце, побелели от напряжения. Он нежно коснулся ее рук, ослабил ее хватку. Полотенце тут же сползло куда-то вниз

— Так не пойдет, — он покачал головой и, легко поднял ее на руки. Натали ойкнула и крепко ухватилась за его шею. Ей начинало нравиться то, что он носит ее на руках, хотя раньше не позволяла этого. Джон отнес ее в спальню и поставил у изножья кровати. Не дал ей даже опомниться, примкнув к ней с поцелуем.

Натали ощущала, как его горячие руки касаются ее спины, шеи, ягодиц, дотрагиваясь до самых неожиданных мест, заставляя выгибаться ее и льнуть навстречу Джону. Его поцелуй сводил с ума. В нем больше не было обещаний. Только голод, жажда и желание.

Ее ладони сами скользнули ему под футболку, но он перехватил их и отпрянул, прервав поцелуй. Лицо Джона такое напряженное, мрачное, словно он боялся ее напугать.

— Чего ты хочешь, Натали? — спросил он прерывающимся шепотом. Им обоим не хватало воздуха.

— Тебя, — ответила она не задумываясь.

— Но я и так твой, — Джон снова поцеловал ее до полуобморока. — Чего ты хочешь?

Натали поняла. Этот сильный мужчина, способный удерживать мафию и справляться с любой проблемой, боялся. Боялся, что она снова его оттолкнет. Боялся, что она не любит его.

— Я стою перед тобой обнаженная. И не убегаю.

— Я тебя видел голой еще в первый день нашего знакомства, — не согласился он с ее доводами. — И видел тебя довольно часто. Это нам не помогло.

Натали не могла удержаться от смеха. Это самая нелепая ситуация в мире. Змей-искуситель выпытывал все желания, чтобы исполнить их. А она перед ним обнаженней Евы — у той хотя бы фиговый листочек был.

— Я люблю тебя, Джон. И хочу любить во всех возможных смыслах, — сдалась она, когда он нахмурился. Придумает себе еще чего-нибудь не того.

Он снова поцеловал ее, позволив снять с себя футболку. Натали давно мечтала прикоснуться к его груди. Особенно там, где так сильно бьется сердце. От солнца его гладкая загорелая кожа словно сама излучала тепло. Пальцы непроизвольно прошлись по татуировке на уровне ключицы, которую не видно в его обычной одежде.

— Что она значит? Ее ведь не было, когда мы познакомились? — спросила она, проведя по ней губами.

— Не было, — он наклонился и поцеловал ее шрам. Однажды он это делал. Но сейчас поняла, зачем он сделал тату. — Одна жизнь на двоих.

Натали пригляделась. Латынь в странной связке и искусном рисунке.

— Я люблю тебя, Натали, — сказал он, заигрывая с ней, то целуя губы, то шею, то особо чувствительные местечки за ушами. — Всегда думал, что невозможно полноценно любить без физической близости. Но с тобой все не так просто.

Он не стал договаривать. Приподнял ее и уложил на кровать.

Она запаниковала, когда Джон разделся у нее на глазах и предстал в полной готовности.

Ощутив кожей ее холод и напряженность, он лег рядом с ней. Нежно обнимая и прижимая к себе. Нет, он не позволит ей спрятаться и убежать. Хватит.

Натали не могла из-за паники полностью расслабиться, но Джон просто целовал ее, обжигая своим сильным телом, вызывая в ней новые ощущения, когда касались друг друга, кожа к коже, соединяясь, переплетаясь.

Его губы словно тянули из нее все плохие воспоминания, годы одиночества и боли. Он опускался ниже, дойдя до ее груди. Натали застонала и выгнулась, когда его язык коснулся одной из розовых вершинок.

— Джон, — позвала его она не зная зачем. Но он, конечно не отозвался, лаская на этот раз другое нежное полушарие.

Она неосознанно зарылась рукой в его волосах и обхватила его ногами. Он гортанно рассмеялся, но опустился ниже, целуя ее плоский живот, а затем его губы и язык коснулись средоточия ее женственности, вызвав тягучую волну наслаждения. Она стонала и извивалась, но Джон продолжал сладкую пытку до тех пор, пока она не взорвалась от волн экстаза, задрожав от его невыносимых ласк. Глаза застилала пелена. Натали не могла некоторое время понять, что происходит и где она пар. Но Джон вернул ее снова на землю легким шепотом возле уха:

— Ты такая сладкая, Нэтти.

Она крепко обняла его и сама поцеловала, умирая от любви. Ощущая свой вкус на его губах. Это было так необычно и возбуждающе. Воспользовавшись моментом, она перевернула его на спину и оказалась сверху. В ходе их любовной игры они даже не выключили свет, и Джон теперь наслаждался прекрасным видом Натали. Смотря на нее, он получал такое же удовольствие, как и лаская руками.

Ее шоколадно-рубиновые волосы шелковым покрывалом накрывали плечи и грудь, а когда она наклонилась, легким холодным облаком легли на его кожу, вызывая в нем очень необычные ощущения. Его ведьма не хотела быть сторонним наблюдателем, но и боялась сделать лишнее движение.

— Мне будет также приятно, любимая, — намекнул он, чтобы она не стеснялась. Он не ожидал, что она использует его слова как руководство к действию. Ее нежность его потрясла. Она повторила с ним практически все то же, что делал он с ней. Целовала шею, грудь, руками гладила живот, повторяла путь губами. Но остановилась на его члене. Боялась. Он взял ее ладонь и положил на него. Это какая-то степень мазохизма — усиливать агонию и желание, но Натали с характерной ведьминской улыбочкой, когда задумывала шалость, наклонилась и попробовала его вначале языком, а потом и вовсе погрузила его в свой горячий и влажный рот.

Теперь была очередь Джона выкрикивать ее имя и стонать. Ласки Натали не были умелыми и уверенными. Она то и дело следила за его реакцией, но именно это сочетание с долгим ожиданием этой женщины вызвали в нем сильнейший оргазм. Она не растерялась, и не отпускала его до последней капли. Затем медленно, как крадущаяся кошка легла рядом с ним. Дрожала. Тяжело дышала. На этот раз он поцеловал ее, почувствовав свой вкус.

Ему едва не снесло крышу. Он всем телом тянулся к ней. Ощущал, как она возбудилась от его оргазма. Мечтал погрузиться в нее.

— Я сейчас.

Он натянул брюки и вышел из спальни, оставив Натали в недоумении.

Страх почти отступил. Вместо него появилось ожидание чего-то большего. Когда Джон достиг пика, она сама едва не присоединилась к нему. И это они еще не дошли до самого главного.

Растянувшись на кровати, Натали скатилась с подушек, закинув руки поверх головы. С балкона морской воздух обдувал ее кожу, возбуждая еще сильнее.

Джон вернулся с двумя бокалами холодного брюта и так и остался в дверях, прислонившись к проему. Вот он и вскрыл замки к источнику ее сексуальности. Он ласкал взглядом ее идеальную фигуру — пышная и упругая грудь, которой он любовался, когда она надевала платья с откровенным вырезом. Длинные ноги с легким контуром мышц, готовые в любой момент к прыжку или побегу. И плоский с линией пресса живот.

Натали не была слабой или беззащитной. Это он ощутил на себе и не однократно. Но ее сила сочеталась с удивительной хрупкостью души, с ее бездонными глазами, когда она так жадно, как сейчас, смотрела на него.

— И долго ты там стоишь? — поинтересовалась Натали, перекатившись на бок и подперев голову.

— Достаточно, чтобы захватить мир, — пошутил он, вспомнив ее шутку перед тем, как они отправились на ужин.

Он сел рядом с ней, протянул бокал и чокнулся с ней.

Натали сделала жадный глоток. Ей было жарко и снова страшно. Надеялась, что вино немного расслабит ее. Джон не дал ей опустошить весь бокал, забрал у нее из рук и поставил рядом со своим на прикроватный столик.

— Если хочешь, я могу выключить свет, — предложил Джон.

— Не нужно, пожалуйста.

Ясно, призраки еще где-то здесь.

Он не дал ей одуматься и жадно поцеловал ее, лаская ее тело более напряженно и настойчиво. Натали задыхалась, ощущая его руки буквально везде и сразу. Джон ненадолго оторвался от нее, чтобы снять брюки. Но этого перерыва было достаточно. Натали села у изголовья и прижала ноги к себе, закрывшись в кокон. Ладно хоть голову не спрятала.

— Любимая, разве я причинял тебе боль до этого? — он лег возле нее, но не касался. Ждал, когда она сама к нему придет.

— Мне страшно, Джон, — честно призналась она.

— Если ты спустишься ко мне и позволишь себя обнять, страшно не будет.

Она послушалась и легла рядом с ним, взглянув ему в глаза.

— Привет, — он нежно улыбнулся.

— Привет, — она издала смешок. — Я глупая, да?

— Нет. Напуганная, но не глупая.

Он провел теплой ладонью у нее по животу, то лаская грудь, то опускаясь к треугольнику ниже, заставляя с каждым разом раздвигать изящные ноги шире.

— Нам же хорошо друг с другом, любимая, — напомнил он, шепча все слова на ухо. Она кивнула, соглашаясь. — И это по очереди. А представь, что будет, если мы будем получать удовольствие вместе. Я внутри тебя. И не думай, никакой боли. Только наслаждение.

Она прикрыла глаза и прикусила нижнюю губу. Он и раньше подозревал, что она возбуждается от его голоса, а сейчас смог проверить это.

— Ну так что? Попробуем?

— Да, — то ли простонала, то ли ответила Натали. Больше его ничего не сдерживало. Он абсолютно уверен, что она не скинет его на пол, не начнет отбиваться и не будет разыскивать оружие по дому.

Она отвечала на все его ласки с жадностью, диким голодом, вызванным долгими годами одиночества. И можно было бы списать только на желание секса. Но нет, они так сильно любили друг друга, что все те эмоции, которые они копили и хранили в себе, словно выбрались наружу. Их прелюдия длилась недолго, потому что оба сходили с ума.

Натали вскрикнула, когда он оказался внутри. Так глубоко. Так горячо. Ее распирало изнутри. Она вцепилась в его плечи, вонзив ногти под кожу.

— Я люблю тебя, Натали. Как же сильно я тебя люблю, — шептал он, погружаясь в нее все глубже и глубже. Она обхватила его талию своими длинными ногами, стремясь быть ближе к нему. Стать одним целым.

Экстаз накрыл их обоих неожиданно. Первая закричала Натали. Он телом ощущал ее дрожь и пульсацию. У него в голове что-то вспыхнуло. Он испытал еще большее наслаждение от того, что ей хорошо. Джон незамедлительно последовал за ней в эту бездну, вторя ее крикам, прижимая к себе, боясь отпустить.

Оба долго не могли отдышаться, потому что целовались как сумасшедшие, не смея разорвать возникшее единство, пока наконец не остановились.

Джон так и был внутри нее, придавив ее всем своим весом в матрас. Он прижался лбом к ее лбу, не в силах даже говорить.

— Если тяжело дышать, убей меня. Я не отпущу тебя, — предупредил он Натали, уткнувшись ей в шею, вдыхая ее запах.

— Убью, если отпустишь, — пообещала она, лаская рукой его спину. Пальцы нащупали парочку шрамов. Два ножевых, одно огнестрельное. Ее милый Джон. Сколько раз его пытались убить? Сколько раз он рисковал своей жизнью? А что если бы они никогда не встретились? Как бы она жила?

Джон почуял неладное, когда ощутил лицом проступившую влажность. Подняв голову, он обомлел от увиденного. Натали плакала. Рыдала, как ребенок. Нет, это не были слезы, которые у нее случались от истерики или страха. Очень редкие к слову. Натали никогда не плакала вот так. Как делают это женщины обычно.

— Натали? Что случилось? Почему ты плачешь? — у него душа ушла в пятки.

— Не знаю, — выдавила она. — У тебя столько шрамов. Тебя много раз могли убить.

— Но не убили же. Любимая, я же здесь, с тобой.

— А что было бы, если бы тебя убили?

— Я бы умер, — совершенно логично ответил Джон.

— А как бы я жила без тебя?

Он перекатился вместе с ней на спину, прижав свое сокровище к груди.

— Давай прошлое оставим там, Натали. Ты тоже бросилась под пули, защищая меня. И вечно строишь из себя чудо-женщину с оружием наперевес. Представь, как я себя чувствую.

— Это другое, Джон. Ты совершенно не умеешь за себя постоять, — и снова заплакала.

Джон обомлел от услышанного.

— Как раз напротив, милая. Не умел бы, шрамов было бы куда больше.

— Не рискуй больше, пожалуйста, — попросила она, приподняв голову. Он выключил свет, погрузив их во мрак.

— Не обещаю, Натали. Ты ведь знаешь, что у меня за жизнь. Но вот ты могла бы не подставляться под пули.

— Больше не буду, клянусь.

Ведьма поцеловала его грудь и опустилась ниже. Он уже давно был снова готов. Конечно, она это заметила. Он ждал, какую игру она затеет с ним. И совсем не представлял, что она сядет на него и вберет в себя. Без прелюдий. Возбужденная до предела. Джон подумал, что он зря выключил свет, но темнота добавила остроты ощущения, а эта безумная и невероятно прекрасная женщина своими движениями заставила напрочь потерять голову.

Глава 34

Натали проснулась, жмурясь от света. Потянулась, превозмогая легкую боль в мышцах. Джон лежал рядом, любуясь ею и улыбаясь. Она нескончаемо обрадовалась ему.

— Слушай, у нас определенно случился прогресс в отношениях, — Натали вспомнила, как раньше он подшучивал над ней.

— Да неужели? — он тихо рассмеялся. — И какой же?

— Начинали мы с того, что ты в принципе убегал от меня. Потом даже научился меня терпеть и спать со мной в одной кровати. А сейчас, смотри, уже утро, а ты еще не ушел и не оставил меня одну, — Натали прильнула к Джону, закинув на него ногу.

— Милая, я уходил, чтобы в одно прекрасное утро не наброситься на тебя, — Джон сжал ее бедро и придвинул Натали ближе к себе. Она охнула от его готовности, но поняла, что хотела его не меньше. Однако он вначале помучил ее, поигрывая пальцами, пока она вся не извелась, а потом только утолил ее желание.

Натали лежала на нем сверху совсем обессиленная, уткнувшись лицом ему в шею.

— Вот это доброе утро, — прошептала она, удивляясь позе, в которой они только что занимались любовью. — Ты совсем не устаешь?

— С тобой рядом во мне просыпается много энергии, — он запутался пальцами в ее волосах, прижимая к себе. — Но думаю, нам нужно вставать и восполнить все свои резервы.

— Секс и еда. Примитивно, — она погладила его по бедру.

— Люблю быть примитивным, — он не позволил ей дальше заигрывать с ним и, забросив к себе на плечо, отнес в ванную, включил ей душ и ретировался подальше, чтобы снова не попасть под ведьмовские чары.

Натали смеялась от восторга и счастья. Джон подарил ей сказку.

Когда она вышла из ванной освежившаяся и обновленная, он уже ждал ее на балконе с завтраком. Довольный собой, улыбающийся. Натали начинала входить во вкус завтракать на средиземноморском побережье в белоснежном халате в компании самого красивого мужчины на свете.

— Доброе утро, Натали, — поприветствовал он, не ожидая, что она сядет к нему на колени и поцелует.

— Доброе утро, Джон, — она взъерошила его идеальную прическу и поскорее убежала на свое кресло. — Какие планы на сегодня?

— Ну, пробежку мы кое-чем заменили, — он подмигнул. — Осталось позавтракать и потом нас ждет море.

— Так это что, нужно надевать купальник? — жуя круассан и запивая кофе с полным ртом спросила Натали. — Господи, я ужасно голодная. Невыносимо просто.

— Можно и без купальника, — предложил Джон, поймав на себе недобрый взгляд Натали. — У меня, кстати, была своя теория. О взаимосвязи твоей сексуальности и желании есть.

— Ох, доктор Джон Ноулз снова с нами, — Натали разрезала круассан и положила в него ветчину и сыр и без зазрения совести откусила большой кусок.

— Между прочим, в детстве я всерьез мечтал стать хирургом, — поведал он. — Но если говорить о тебе, я был уверен, что чем больше ты будешь есть, тем больше раскрепостишься.

— Поэтому откармливаешь меня? — сейчас она была абсолютно не против.

— Ну погляди, раньше мне приходилось тебя заставлять есть, а сейчас ты сама набросилась… гм… на еду.

— Понятия не имею о чем ты говоришь. Боже, какая вкусная клубника в августе.

— Натали, не хочешь мне ничего рассказать? Откуда такие взаимосвязи?

Его искристые глаза излучали любовь. Он правда переживал за нее. Натали отпила пару глотков кофе.

— Расскажу, если будешь есть.

Он поймал ее руку с клубникой и нагло выхватил ее ртом, лизнув пальцы. Натали шумно вздохнула, когда он с самодовольной ухмылочкой откинулся на кресле.

— Как скажешь. Не забывай, если хочешь играть в мои игры, тебе нужно выйти из песочницы для начала.

Здесь он конечно профессионал.

— Хорошо. Вызов принят, Джон. Не проси потом пощады, — предупредила она. — В момент моей депрессии, когда я прекратила увлекаться антидепрессантами, подсела на еду. Нет, не с целью насладиться или утолить голод. Я ела и не чувствовала вкуса. А когда наедалась, успокаивалась и даже была немного счастлива. Доктор Айзенберг связывал это с самонаказанием. Я считала себя не заслуживающей любви и хотела вызывать у окружающих неприязнь. Потом начался другой этап — стремление помочь всем, заслужить всеобщую любовь, а для этого напротив нужно выглядеть хорошо. Любой лишний килограмм вызывает у меня чувство тревоги.

— То есть еда ради удовольствия для тебя это все равно, что заняться сексом в самом первобытном его аспекте. Неприемлемо и стыдно, — подытожил Джон. — Ну, теперь все будет по-другому.

— Доктор Ноулз нашел лекарство для меня, — Натали закинула ногу на ногу, распахнув халат.

— Надеюсь, сам я жив останусь, — его улыбка сошла с лица.

— Ну, прежним ты уже не будешь, — пообещала она. — У нас как-то так происходит, что любое событие делим на двоих.

Джон после завтрака снова куда-то отошел, оставив ее одну. Натали успела надеть купальник, тоже “Дольче”, белый с нарисованным на обеих частях лимоном и листьями. Сел идеально. Поверх надела легкий летний белый сарафан длиной до колена, но с прозрачными вставками и летние тапочки, хорошо подходящие как под купальник, так и платье. Натали сложила в небольшую пляжную сумку крем от загара, полотенце и телефон.

Джон не отвечал на звонки, на вилле его тоже нигде не было. Она, недолго думая, отправилась на море сама, спустившись по достаточно крутой железной лестнице вниз.

На берегу моря ее ждал сюрприз.

Даже невозможно было представить, как Джон смог это все организовать. Два шезлонга для них под огромным зонтом, столик с коктейлями в маленьких арбузах и музыка из портативной колонки.

На ее шезлонге лежала соломенная шляпа.

— Я смотрю, ты уже искупался, — соленые капли стекали по его загорелому телу, будоража ее воображение. Он надел солнечные очки и улыбался совершенно необыкновенно.

— Этот кусок пляжа наш. Готов дальше воплощать твои мечты.

Натали бросила все и с разбегу запрыгнула на Джона, целуя его со всей страстью, на которую была способна.

— Милая, продолжай и мы станем прекрасной местной достопримечательностью. Если нас конечно не посадят за нарушение общественного порядка, — он подхватил ее под ягодицы, удивляясь, как быстро оба зажигались при виде друг друга.

— Я не знаю, чем я заслужила тебя, Джон Ноулз. Но я счастлива. Спасибо тебе за все, что ты делаешь для меня.

— Просто будь со мной, Натали. Чего бы это тебе не стоило, — серьезно попросил он. — А я буду и дальше делать тебя счастливой.

Весь день Джон то и дело втирал в нее лосьон для загара, возбуждая ее до предела. Им приносили легкие коктейли в арбузах и закуски. Натали лежала на шезлонге и просто не верила, что такое возможно. Один раз Джон схватил ее и понес, сопротивляющуюся, в море. Скользкая от лосьона кожа позволила ей освободиться от его захвата, а в удобный момент ей удалось перебросить его через себя на мелководье. Он тоже был не промах и уронил ее на себя. А в этот момент по ней ударила свежая морская волна. Они дурачились и смеялись, словно все проблемы и беды ушли. Оставили этих двоих беззаботных влюбленных.

Натали и Джон полностью погрузились в свой отдых. Ночи, а иногда и дни наполненные страстью, впечатывались в память навечно. Каждая любовная игра была не похожа на предыдущую. Иногда они могли часами ласкать друг друга, наслаждаясь каждым мгновением, а иной раз набрасывались друг на друга, словно изголодавшиеся и истосковавшиеся по любви.

Джон показывал Натали Палермо, возил в другие города и красивые места Сицилии, фотографировал ее все время, забивая память телефона, а она обязательно ловила их обоих и, войдя во вкус, каждый день выкладывала новое совместное фото, вызывая экстаз и бурю у светского общества Нью-Йорка.

Иногда он улетал обратно по срочным делам на несколько дней, но когда возвращался, их встречи наполнялись счастьем и восторгом. Джон не предлагал ей поехать с ним в Нью-Йорк, а Натали и не стремилась возвращаться обратно. Вся ее жизнь, ее сердце были сейчас здесь, в Палермо. Нет, она не против вернуться, но чувствовала, что их сказка разрушится и оттягивала этот момент максимально, насколько это возможно. Видела, что Джон часто работает из дома и совершает длинные перелеты, и да, ее даже немного мучила совесть, но она потом неизменно разбавляла его усталость своей бесконечной любовью и лаской.

Вечерами они частенько пили вино на террасе, пока Джон жарил мясо на гриле. Однажды она включила песню Ланы Дель Рей “West Coast”.

— Когда слышу, сразу думаю о тебе, — призналась она, уводя его в довольно эротичном танце.

Тем вечером дело до мяса так и не дошло.

За пару дней до ее дня рождения, Джон начал выведывать у нее, чего бы она хотела в этот день.

— Пожалуйста, никаких шумных праздников. Только ты и я. Это будет лучший день рождения. И вообще я не очень-то люблю его отмечать, — ворчала она за завтраком накануне.

— Это я могу устроить, — сказал он, целуя ее в висок.

Они сделали перестановку на балконе, и кресла стояли не друг против друга, а рядом. Теперь за завтраком они могли обниматься, дразнить и кормить друг друга.

— Ну, а чтобы ты хотела получить в подарок? — не унимался Джон. — Я готов на все. Хочешь “Феррари”, хочешь я…

— Хочу татуировку. Всегда мечтала, — вспомнила Натали. — В ФБР не очень-то принимают с татуировками.

— Ладно, — Джону эта идея не очень понравилась, потому что в его воображении она сразу захочет сделать что-то на всю ногу или руку. — И какую?

— Такую, — она залезла ему под футболку и провела пальцами по его татуировке. От переполнивших его чувств, он не знал, что сказать. Просто взял ее и отнес на кровать, чтобы показать на деле, как сильно ее любит.

В тот же день у Натали появилась татуировка на ключице, закрывающая уродливый шрам, в более изящном исполнении с узорами из цветов. Но надпись та же. “Одна жизнь на двоих”.

После тату-салона Джон отвез ее в порт и устроил ей сюрприз, пригласив покататься на яхте.

— Мечтал прокатиться с тобой и встретить закат и рассвет в открытом море, — поделился Джон, радуясь неподдельному восторгу Натали.

— Это лучший мой день рождения, — она смеялась, упиваясь переполнившим ее счастьем

Их ждал изысканный ужин, свет свечей, шампанское.

— Тебе нужно было предупредить. Я бы подготовилась, — смутилась Натали, поправляя короткое платье. Джон отодвинул ей стул, чтобы она села.

— Любимая, ты прекрасна в любом виде и наряде. Твои глаза лучше всяких бриллиантов и сияют ярче солнца. Ты покорила меня, ворвавшись в мою жизнь. Я понял, что ты — та, кого я всю жизнь ждал, та, о ком мечтал.

Натали забыла как дышать. Все эти слова Джон говорил на чистом итальянском своим бархатным голосом, пробуждая в ней огонь и жар желания. Она с трудом, но поняла их. Особенно поняла интонацию Джона.

— Помнишь, я похитил тебя, чтобы мы здесь вдвоем без всяких обстоятельств узнали друг друга, — спросил он, усаживаясь на свое место рядом с ней. Как всегда великолепен. Она запомнила его навсегда в этот момент — в черной облегающей рубашке и узких темно-серых брюках.

Натали кивнула, не в силах говорить.

— Ну и как тебе?

— Джон, я люблю тебя. Полюбила еще до отпуска. И буду любить после. То, что я узнала о тебе, какой ты, только усилили мои чувства к тебе, — искренне ответила Натали, глядя прямо в глаза.

Джон тонул и тонул в ее бесконечных бездонных глазах. Ведьма, наверное, и правда его околдовала, но не мог больше представить свою жизнь без нее. Полмесяца того кошмарного разрыва дался тяжело. А сейчас он не был согласен даже на день, и когда ему приходилось уезжать из Палермо, неистово скучал. Ему нужна Натали.

За последние полтора месяца она полностью расслабилась, любила его открыто, без стеснения, порой сама удивляла его своей изобретательностью и неуемной жаждой сексуального желания. Золотистый средиземноморский загар удивительно шел ей, контрастируя с ее огромными глазами. Волосы приобрели красноватый оттенок. Благодаря любви, свежему воздуху, здоровой еде и тренировкам, пусть и редким, поскольку Натали вошла во вкус к утренним любовным утехам, ее формы стали более округлыми и выдающимися, сводя Джона с ума. Когда она покачивала бедрами при ходьбе, за ней мог выстроиться целый квартал сицилийцев, кричащих ей вслед непристойные шуточки.

Больше не было угловатой и зажатой Натали, боящейся темноты и ночных шорохов. Он нашел, вытащил из глубины льда любимую ведьму. И отпускать ее не собирался.

— Натали, я хочу тебя предупредить, что если я получу отказ, а я это не исключаю, я превращусь в изобретательного гангстера, которому наплевать на все законы и морали. Похищу тебя и отца Грегори и не отпущу, пока не добьюсь своего.

— Джон, о чем ты? — Натали недоумевая уставилась на него.

Он достал из кармана брюк маленькую коробочку характерного цвета “Тиффани”. Он заказал это кольцо еще месяц назад, когда впервые уехал в Нью-Йорк по срочному вопросу. Понял еще тогда, что хочет провести с ней всю жизнь. Возвращаться вот так к ней, когда она ждет его. Джон каждый раз ликовал, когда она встречала его сама лично в аэропорту, хотя он просил ее не делать этого. Ей было плевать. Она бежала к трапу его самолета и бросалась к нему в объятия с неистовой силой.

Открыв футляр, он достал кольцо и взяв ее левую ладонь в свою спросил:

— Натали Лагранж, ты выйдешь за меня?

Она не знала, что ответить. Он же не ждал, молча надев холодный белый металл ей на палец. Огромный круглый бриллиант не меньше десяти карат сверкал в лучах искусственного освещения яхты.

Не выдержав, она встала, слегка покачиваясь. Джон встал рядом, обнимая ее.

— Любимая, прошу. Я не представляю свою жизнь без тебя, — просил он целуя ее, осушая внезапно вылившиеся слезы. Но он совсем не слышал, как она шептала: “Да”, отвечая на его поцелуи. — Я когда смотрел в твои глаза, думал о том, как они похожи на бриллианты. Такие же яркие, прозрачные, бездонные. Я мечтал надеть на твой палец кольцо с большим бриллиантом, чтобы ты помнила и всегда знала, как много ты значишь для меня и как крепка моя любовь к тебе.

— Джон, остановись, прошу, — Натали и смеялась и плакала одновременно. Ее сердце разрывалось и соединялось снова и снова.

— Натали я…

— Джон, я выйду за тебя. Но только при одном условии.

— Сделаю все, что скажешь, — он снова целовал ее, не давая вставить ни слова.

— Мы будем жить вместе с твоими дочками. У нас будет большая семья, — потребовала Натали.

Джон не знал, можно ли любить ее еще сильнее. Можно, наверное, раз в груди все взрывалось от счастья.

Они вернулись домой на следующий день слегка утомленные, но абсолютно счастливые. Они практически не спали, встретив вначале закат, а затем и рассвет. И любили друг друга бесконечно нежно.

— А вот и вы! — их встретила внизу в гостиной лучезарная и жизнерадостная Кьяра. Она по очереди обняла и расцеловала вначале Джона, потом Натали. — Мама сказала, что ты спрятал свою Натали здесь. Я уж было расстроилась, что вас нет, но потом разговорилась с Фабрицио, твоим поваром, он сказал, что синьор Джованни со своей Bella Ragaza уехали на море отмечать день рождения. Натали, с днем рождения!

Натали смеялась от шумной болтовни Кьяры, весело поглядывая на Джона. Тот тоже обрадовался встрече с сестрой.

— Кьяра, каким ветром тебя занесло? — спросил он.

— Вы что-то какие-то помятые с дороги. Я подожду, отдохните пока. Все вам расскажу!

Кьяра тряхнула своими роскошными темными блестящими волосами. Безупречная в кремовом обтягивающем платье до колен с квадратным вырезом, демонстрирующем высокую пышную грудь. Золотисто-карие глаза весело блестели, на губах играла сияющая улыбка. Она развернулась и изящными шагами отправилась на кухню. Явно донимать Фабрицио.

— Она чудесная, — шепнула Натали. — До сих пор стыдно, что ревновала тебя.

— Я до сих пор удивляюсь, что ты абсолютно не видишь себя. Не понимаешь, какая ты красивая. Наверное, если бы понимала, ни за что не обратила бы на меня внимания, — ворчал Джон ей в спину, поднимаясь по ступенькам.

— Да уж, пришлось связаться с таким дедулей, как ты, — картинно вздохнула Натали, за что получила шлепок чуть ниже спины.

Джон отправил Натали в душ, а сам остался в кабинете, сославшись на рабочие дела.

После водных процедур она надела одну из его футболок и легла отдохнуть, потому что веки совсем смыкались. Бурная ночь выдалась. В теле разливалась сладкая истома.

Она проснулась уже вечером, когда стемнело. Джона рядом не было.

Натали услышала звуки разговора на террасе между братом и сестрой. Кьяра без умолку болтала, а Джон посмеивался. А еще шел потрясающий запах. Фабрицио и Джон приготовили что-то безумно вкусное.

Так непривычно, что в этом доме есть кто-то еще.

Натали надела длинное полупрозрачное платье без рукавов с глубоким декольте с принтом из листьев папоротника. Она влюбилась в эту летнюю одежду и в Нью-Йорке будет безумно скучать по времени, проведенному на Сицилии.

Она посмотрела на бриллиант на левой руке. Джон, сумасшедший и такой любимый. Она знала, что впереди еще много сложностей и преград. Как отнесется к этому ее семья? Сегодня ее день рождения. Ее поздравляли в сообщениях, но ни слова от бабушки и папы. Даже Джейкоб поздравил, хоть он и не очень обрадовался ее отъезду в другую страну в разгар семейного шока.

Натали взяла телефон и набрала номер бабушки.

— Алло, Натали? Ты в порядке? — беспокоящийся и любимый голос. Такой родной. У Натали непроизвольно потекли слезы.

— Бабушка, это я. Со мной все хорошо.

— Почему ты плачешь?

— Я люблю тебя, бабуль. И поздравляю тебя с днем рождения внучки. Наверное, самой бестолковой в семье. Но самой доброй.

Катарина рассмеялась в трубку.

— Я тоже тебя люблю, принцесса. Я очень разозлилась, что ты не сказала и все бросила, уехав с сомнительным мужчиной в другую страну. Здесь такое происходило. Но, к счастью, все улеглось. Селин живет с нами, осваивается. А ту аферистку, похитившую мою девочку, все-таки посадили. Следствие еще идет.

— Но Селин же просила, бабушка.

— Да, но что поделать, если она калечила жизни бедных несчастных девочек? Она должна понести наказание. Селин сейчас ушла в отставку, Джейкоб знакомит ее с семейным делом. Может у нее проснется интерес.

— Я рада, что шторм успокаивается.

— Надо бы тебе пообщаться с твоей сестрой. Вы необычайно похожи, обе упрямые.

— Позже, бабуль. Как вернусь в Нью-Йорк, обязательно попробую.

— Когда ты вернешься? — поинтересовалась бабушка

— Пока не знаю. Не обсуждали это еще с Джоном.

— Мы, если честно, очень перепугались. Он ведь вывез тебя из страны против твоей воли. Очевидно, что было подстроено похищение. Все твои вещи на месте, даже паспорт. Ума не приложу, что за преступные связи у твоего Джона.

— По-другому я бы не уехала, — захихикала Натали. — Но я очень благодарна ему, что он так поступил.

— Ты счастлива, девочка? — бабушка давно переживала за Натали и ее личную жизнь.

— Очень, — Натали не могла прекратить улыбаться.

— Мне Лорен показывает фотографии. Вижу, как вы смотрите друг на друга. Я позлилась недельку, а потом поняла, что ты и так все время жила для других и нет ничего страшного в том, что ты решилась на счастье. А вовремя оно никогда не будет, знаешь ли.

— Джон сделал мне предложение, бабуль, — призналась Натали.

— Ах, он негодяй. Молодец, быстро соображает, что тебя нужно брать в оборот. А сочный какой, ух, где мои тридцать лет.

— Бабуль, — Натали расхохоталась. — Я согласилась.

— Аллилуйя, — обрадовалась Катарина. — Наконец-то моя принцесса выходит замуж. Да, Джейми будет не в восторге, но мы его подготовим, не переживай. Но и Джонни твой тоже пусть разберется в делах, чтобы не пугать так твоего папу.

— Я ему передам.

— Когда свадьба? — Катарина перешла в нападение.

— Мы еще не думали об этом, — смутилась Натали. Неужели ее это ждет? Платье невесты, роскошный жених рядом.

— Думайте скорее там. Кстати, но ты его предупреди, что я срежу тебе приданое и содержание почти полностью. Ты тридцать лет жила в роскоши, а Селин бедняжка ютилась с маньячкой в квартирке в Бруклине.

— Бабушка, Джону на это все равно. А лично я не против, если все отдашь Селин. У меня еще дедушкино наследство есть. Его хватит и не только на меня.

— Ох уж эти Конте. Недобрые это деньги. Но как знаешь. В любом случае, не вздумайте жениться без предупреждения. Вначале брачный договор с адвокатами нашей семьи.

— Ладно, бабуль. Мне пора. Целую тебя. Передай папе привет. Скажи ему, что очень его люблю.

— Хорошо. Он и Майкл организовывают сюрприз для Селин. Вот ждем. Будем праздновать. Первый ее день рождения в кругу семьи. Жаль, тебя нет. Ты бы тоже ее поздравила.

— Я отправлю ей сообщение, обещаю, — Натали поморщилась. Сестра ей откровенно не нравилась, но ради бабушки готова была наладить отношения.

После звонка, Натали отправила Селин сообщение с поздравлением. Та прочитала, но не ответила. Что ж, она попыталась.

Сделав легкий макияж, она спустилась вниз к человеку, которого согласилась назвать своим мужем. Необычное ощущение внутри и легкий тремор. С Джоном так всегда. Каждый раз видела его, словно в первый раз.

На террасе Джон разливал вино по трем бокалам. В белой рубашке и черных брюках. Натали знала, как тяжело ему дается официальная одежда, но ради нее он терпел все мучения. Знал, зараза, как действует на нее. Особенно когда рубашка натягивалась на плечах, а брюки облегали сильные красивой формы ноги и узкие бедра.

Он о чем-то перешучивался с Кьярой, а потом оба обратили на нее внимание. У них похожая улыбка и теплый искрящийся взгляд.

Джон застыл на месте с вопросительным выражением на лице.

— Что-то случилось? — на всякий случай спросил он, отставив бутылку вина на стол. — Ты какая-то… необычная. Другая.

— Я счастливая, Джон, — призналась она обняв его.

— Рад слышать, — он легонько ее поцеловал и посадил напротив Кьяры рядом с собой. Положил руку на спинку ее стула, по-хозяйски поигрывая с ее волосами.

— Боже какие вы пупсики, — восхитилась Кьяра, чокаясь с ними вином. — Натали, за тебя.

— Спасибо, Кьяра. Как у тебя дела? — Натали так проголодалась, что готова была динозавра съесть. Мясо и овощи на гриле, паста с морепродуктами, даже лазанья и свежий салат. Все было в большом раздолье, как нельзя кстати.

— Я приехала в Тоскану вместе с Лучано. Думала, мы отдохнем и будет время, но Конте одержим восстановлением родового гнезда и совсем не дает отдыха моему несчастному Лу, — Кьяра надула губки.

— Что за родовое гнездо? — заинтересованно спросил Джон.

— Возле Флоренции. Красивое место, великолепный парк, но вместо дворца одни камни. Работы очень много. Алекс рассказывал Лучано, что это поместье первого графа Конте. Его разрушили во время второй мировой войны, и так Конте им и не занимались. А благодаря тому, что Алекс вложил денег в саму Флоренцию, ему разрешили восстановление исторической виллы. Там просто придется перестраивать все заново, поэтому очень сложно с документами. Хорошо, что Лука занимается только архитектурой.

— Мне Алекс рассказывал, что выиграл тендер на реставрационные работы в ряде городов Италии, — поддержала разговор Натали. — Но о вилле я ничего не знала.

— Вилла, — фыркнула Кьяра. — Я же говорю, дворец.

— Дедушка Дэнни ничего не рассказывал о наследии, — Натали пожала плечами, нарезая свой стейк в тарелке. Кьяра и Джон переглянулись.

— Он и не знал. Алекс сам проявил интерес к истории семьи. Ой, я вам сейчас такое расскажу, — Кьяра нетерпеливо запила вином еду. — Почему он так одержим родовым гнездом? Он ищет “Слезы Микаэлы”.

— Что еще за “Слезы Микаэлы”? — Кьяра могла заинтриговать. Натали даже потеряла интерес к еде, а Джон задумчиво слушал, попивая вино. Он как будто потерял аппетит.

— Фамильные изумруды семьи Конте. По легенде первый граф Конте подарил их жене после двух лет своего отсутствия из-за войны. Двадцать четыре штуки за каждый месяц их разлуки. Не знаю, где он их достал в начале шестнадцатого века, но они чистейшие и с особой огранкой, стоят безумных денег. Они были утеряны, но часть Алекс уже нашел. Может, обратили внимание, у Мишель на цепочке висит кулон с большим изумрудом — это точная копия украшения Микаэлы. И обручальное кольцо Алекс уже заказывал у современных ювелиров.

— Удивительно, что ты это знаешь лучше меня, — покачала головой Натали. — Но звучит ужасно романтично. Он нашел только два, получается?

— Лучано говорил, что недавно он нашел еще десять у какого-то коллекционера.

— Кьяра отучилась на факультете истории искусств, где познакомилась с Лучано, — объяснил Джон заинтересованность сестры. — Любит всякую рухлядь и старье с самого детства.

— Тогда тебе нужно познакомиться с моей бабушкой, Кьяра. Она обожает рассказывать о Лагранжах, — Натали мягко улыбнулась девушке, заметив некую резкость в словах Джона. — Интересно, где еще двенадцать изумрудов?

— Вот скорее всего узнаем, когда Алекс отреставрирует поместье, — предположила Кьяра.

— У меня, — заявил Джон. Кьяра закашлялась от неожиданности. Натали открыла рот и закрыла.

— Даже предположить боюсь, откуда они у тебя и зачем, — тихо сказала она, ощущая жгучую необъяснимую ревность. Наверняка услышал красивую легенду и хотел подарить их Мишель.

— Все гораздо прозаичней, чем ты там выстраиваешь у себя в голове, — предупредил Джон. — Они перешли мне от бабушки Фанни.

— Да ну? — удивилась Кьяра.

— Да, в одной из ячеек. Я еще не все открывал. Наверняка найду еще кучу всего интересного.

— А ты не хочешь передать или продать Алексу их? — Натали хмурилась все больше и больше.

— Пусть восстановит поместье, — пошутил Джон. — Нэтти, речь о большой стоимости. Нужно устраивать аукцион и так далее. А мне немного не до этого сейчас.

— Ты должен, Джон, — не унималась Натали.

— Лучше уступи ей, — попросила Кьяра, смеясь.

— Натали, после возвращения в Нью-Йорк, ладно? — сдался Джон. — Мне они ни к чему. А ты достойна большего, чем камни усопших предков Конте.

— Ты просто злишься, что Алекс романтичнее и привлекательнее тебя, — поддела Кьяра.

— Тут могу поспорить, — вклинилась Натали.

— Ну и какой самый романтичный поступок он совершил? Или безумный?

— Вообще-то я еще здесь, — недобро подал знак Джон.

— Если брать мой личный хит-парад, то наверное это просьба пожениться сразу после венчания Алекса и Мишель.

— Что? — удивилась Кьяра.

— Зря ты ей рассказала, — простонал Джон.

— Ты про моего брата говоришь? А что еще?

— В день нашего знакомства я рассказала, что очень хочу в отпуск с небольшими подробностями. Он привез сюда меня без моего ведома и согласия и устроил мне отдых мечты, — Натали погладила его по бедру, успокаивая. Он покачал головой. Но довольно улыбался.

— А вот это больше похоже на Джонни, — Кьяра подмигнула брату. — А этот камушек на твоей руке, ослепивший меня, что-то означает?

— Натали согласилась выйти за меня, — ответил он, целуя пальцы своей невесты.

Кьяра захлопала в ладоши и запищала от радости.

— Я так за вас рада.

— Джон, я сказала бабушке, — предупредила Натали. — Она спросила, когда свадьба.

— Ты мне скажи. Отец Грегори готов обвенчать нас в любом месте и в любое время.

— Хочу на Рождество, — проворковала Натали.

— Да вы спятили. Мы не успеем ничего подготовить, — возмутилась Кьяра.

— Давай на Рождество, — согласился Джон, погладив обнажившуюся в вырезе платья ногу Натали. Она сама дотянулась до его дразнящих губ и легонько поцеловала.

Глава 35

Джон отошел от террасы ближе к склону, разговаривая с кем-то по телефону.

— Давно не видела таким счастливым своего брата, — поделилась Кьяра. — Спасибо тебе. Я мечтала, что он когда-нибудь позволит себе быть счастливым и по-настоящему влюбится.

— А как же Мишель? — Натали все равно жгла внутри история с изумрудами.

— Мишель была лишь вершиной, которую он не смог достичь. Спортивный интерес. Он же весь из себя такой мачо, женщины стелются перед ним, а тут встретил сопротивление. Конечно его это разожгло.

— Я люблю его, Кьяра. И если он по-прежнему неравнодушен к другой, я просто умру.

— Шутишь? Он же боготворит тебя. Джон суров, но с тобой совершенно преобразился. Словно человеком стал. Что за колдовство?

Натали рассмеялась.

Джон вернулся как раз в этот момент.

— О чем сплетничаете?

— О моих ведьмовских талантах, — пояснила Натали.

— В этом тебе нет равных, любимая. Кто еще мог родиться тринадцатого числа?

— Кстати, Джон. Ты же не забыл о том, что мы должны появиться на семейном собрании в воскресенье? — вспомнила Кьяра.

— О нет, — выдохнул Джон.

— Что еще за собрание?

— Съезд всего нашего итальянского клана, — ответила за Джона Кьяра.

— Обсудим позже, — попросил Джон. — Натали, Фабрицио мечтал сделать тебе сюрприз и приготовил торт. Не знаю, насколько мой повар хорош в кондитерском мастерстве, но он очень старался. А я не упущу повод напомнить тебе, что ты теперь также недалека от старости, как и я.

В этот момент на террасу зашел энергичный Фабрицио. В руках на подносе он нес огромный белый тортом, истыканный полностью свечками. Натали встала, счастливо рассмеявшись.

— Здесь тридцать одна свечка?

— Да, моя старушка, — Джон встал рядом с ней. — Буду тебе помогать задувать, а то ведь сама не справишься.

— А ну загадай желание! — потребовала Кьяра.

Однажды мама рассказывала ей, что нужно быть очень внимательной к желанию, перед тем как задуть свечи. Обычно она за неделю до дня рождения напоминала ей, чтобы заранее подумала о желании, иначе придет в голову какая-нибудь глупость, она и исполнится.

В этом году Натали не готовила желание заранее. И вообще не думала об этом, ведь Джон подарил ей сказку наяву. Поэтому доверилась подсознанию и первой глупости, пришедшей на ум.

“Хочу родить ребенка от Джона”.

Натали со всей силой задула свечки, справившись без помощи. А потом охнула и прикрыла рот рукой.

— Что такое, любимая? — перепугался Джон, обняв ее за плечи.

— Расскажу, если желание сбудется, — Натали усмехнулась. И правда глупость. Джон лишил себя возможности иметь детей. Так что это все детские сказки и глупости.

Она поблагодарила Фабрицио, поцеловав в щеки пожилого повара и попросила присоединиться к ним за стол. Тот смутился, лицо из смуглого превратилось в пунцовое. Он что-то пробормотал и ретировался на кухню, на ходу воздавая оды красоте Натали.

— Бедняга, влюблен в тебя по уши, — вздохнула Кьяра.

— Как и весь мой персонал, — проворчал Джон.

Натали этого никогда не замечала. Все люди Джона от горничных до охраны были чрезвычайно милы с ней и всегда приходили на помощь, если ей что-либо нужно.

— Предлагаю взять по кусочку торта, бокалу вина и отправиться вон на те диванчики. Там вид будет лучше, — Джон подмигнул Натали. Значит, это не конец праздника.

Натали устроилась на самом уютном местечке в мире — в раскрытых объятиях Джона. Он обнимал ее одной рукой, а она примостила голову в ямочке на его плече. Торт и правда оказался невероятно вкусным с цедрой лимона в тесте и упоительным кремом. Натали испачкала щеку кремом и Джон с горящими огнем глазами слизал с ее кожи.

— М-м, вкусно, — согласился он с сестрой и невестой.

Невеста.

Он до сих пор не мог поверить в то, что она согласилась. Невзирая на то, что знала о нем. Каждый раз, когда вспоминал их ночь на яхте, сердце сжималось и становилось трудно дышать. Натали принадлежит только ему. И так будет всегда. Она обещала его любить и быть рядом с ним.

Его мысли прервал мощный хлопок. Натали подскочила в боевой готовности, но потом сама же рассмеялась от своей старой привычки, отработанной годами. Небо озарили сотни лучиков от фейерверка. Всех цветов, форм огней.

Кьяра в восторге захлопала в ладоши, словно осталась той маленькой девочкой, детство которой он защищал ценой своей свободы. В ее больших глазах отражались разноцветные огни фейерверка.

Натали вернулась к нему в объятия. Он прижал ее к себе так тесно, что самому было сложно дышать.

— С днем рождения, любимая, — прошептал Джон перед тем как она со слезами счастья на щеках поцеловала его. Она научилась выпускать эмоции, не бояться себя. Порой ему казалось, что она плакала от всего — в постели с ним, от вкусного завтрака, от чудесного вида, от комплимента, от гибели паучка, которого он случайно раздавил на террасе. Слезы и любовь, годами сидевшие в ней глубоко, наконец-то освободились и вырвались наружу. Натали отдавала всю себя, зная, что Джон точно с этим справится.

Утром они впервые за все время в Палермо завтракали в столовой.

— Если есть возможность спрятаться под кондиционером, я обязательно это сделаю, — сообщила Кьяра, усаживаясь по левую руку от брата. Натали села справа, а Джон во главе стола.

Ей нравилась эта светлая бледно-желтая, как солнце Сицилии, комната с широкими во всю стену резными дверями-окнами. Белые полупрозрачные шторы развевались от утреннего свежего ветерка. Стены столовой украшали зеркала и картины, причем некоторые из них она, кажется, видела среди лотов известных аукционов. В середине напротив стола в стене встроен камин на случай холодных вечеров зимой.

Мебель покрыта рустикальным золотом, полностью уместным в этом интерьере. Светло-бежевые стулья с вышитыми золотыми нитями листьями сочетались с длинным столом с такого же цвета скатертью.

Натали было интересно, каково это прожить здесь целый год, узнать все сезоны Сицилии? Понадобился бы им с Джоном камин, или им хватило бы жарких ночных ласк?

— Натали? — окликнул ее Джон.

— А? Что? Я задумалась, — она немного смутилась, потому что брат и сестра смотрели на нее в ожидании ответа. Но Джон быстро раскусил, о чем она думала, и лениво усмехнулся. Этот невыносимый тип невероятно доволен собой, ведь ему удавалось раз за разом доводить Натали едва ли не до потери сознания этой ночью.

— Джон предлагает вылететь в Милан в воскресенье сразу перед приемом, а я за то, чтобы отплыть туда на яхте, — глаза Кьяры горели от энтузиазма.

— До, но на яхте мы сутки будем добираться, а на самолете меньше двух часов, — дополнил Джон.

— Самолет выглядит привлекательнее, — поддержала Натали, поймав улыбку победителя у него. — Но у меня вопрос. Не поймите меня неправильно, я никогда не бывала в Милане и очень даже не против путешествия. Но зачем нам туда?

— Ты нас совсем не слушала? — Кьяра тоскливо вздохнула.

— В воскресенье встреча нашей семьи, — Джону не нравилась эта тема. — Собирается весь клан со всей Италии. Раз в год день памяти.

— Дату выбирают произвольно. Джонни считает эту традицию дурацкой, но это же итальянцы и семейные ценности здесь на первом месте.

— Ваш отец тоже будет там? — заволновалась Натали.

— Упаси господь, — Кьяра перекрестилась. — Нет, его и на порог дома не пустят. А мы с Джоном наследники бабушки Фанни.

— Оу, — она немного успокоилась. Сегодня ей не очень по душе ее состояние. Она плыла где-то в облаках. Кофе показался неприятным и еда из всего выбора не нравилась. И, конечно, внимательный и пытливый Джон не отрывал от нее взгляда, заподозрив неладное. Но ничего не спросил, и на том спасибо.

— Я бы предложил тебе остаться дома, чтобы ты не проходила через знакомства дюжины наших тетушек, но по традиции я должен представить тебя семье.

Ей захотелось зеленый чай с клубникой. И чтобы взбитые сливки и лед добавили. Она бесцеремонно встала и отошла на кухню, чтобы собраться с мыслями. Сегодня особенно жарко. Даже под кондиционерами.

— Синьора, с вами все хорошо? — спросил обеспокоенный Франко, один из помощников Фабрицио.

Натали попросила сделать ей чай и помимо клубники добавить мятный сироп. Франко конечно удивился ее вкусовым предпочтением, но пообещал, что выполнит просьбу и принесет чай в столовую.

Она вернулась под недоуменные взгляды Джона и Кьяры. Франко принес чай через несколько минут в огромном стакане для молочных коктейлей с трубочкой и зонтиками. Сделав пару глотков этого божественного напитка, Натали начала соображать.

— Что это за женщина и где моя Натали? Ты же без чашки кофе из дома выходить отказываешься? — она смогла его удивить.

— Жарко. Не могу. Не знаю, что со мной, — призналась она, смеясь от тона Джона. — Так, давайте по порядку. Что за традиция такая знакомить меня с кланом тетушек?

— Вы помолвлены, — Кьяра бросила взгляд в сторону ее кольца. — И нужно благословение, иначе они не признают ваш брак.

— Но мы же живем в другой стране, — Натали нахмурилась.

— Неважно. Бабушка Фанни завещала чтить традиции и держаться семьи, — Кьяра тоже мучилась от жары и на завтрак ела мороженое. От баловства Фабрицио они точно обе не пролезут в двери. Даже в такие широкие как на этой вилле.

— Она считала, что семья защитит в случае необходимости, — поддержал Джон. — Вынужден признать, что она права. Я ни разу не получил отказа ни в одной просьбе. А их отношение к нашему папаше и брату особо подкупают.

— Брат истерит как свинья, — позлорадствовала Кьяра. — Он законный наследник и внук Фанни, а его однажды вышвырнули с одного общего дня памяти. С тех пор вход для него закрыт. Он, кстати, узнал, что мы собираемся. Звонил мне. Требовал, чтобы его пригласили.

— Добавь его номер в черный список. А лучше смени свой номер, — потребовал Джон.

— Ай, ну его, — Кьяра махнула ложкой.

— У меня еще один вопрос. А вы не подскажите к какому клану вы относитесь? И что это? Мафиозное сборище как в «Крестном отце»? — Натали растерялась от подробностей их семьи. Лучше бы Джон оставался наемным СЕО в «Левентис Груп» без всяких традиций.

Кьяра захохотала в голос, откинув свою прелестную голову назад.

Джон тяжело вздохнул, но молча без эмоций ждал, когда закончится приступ у Кьяры. Она схватилась за живот. Выпила воды и отдышалась.

— Сам ей скажи. Я же забыла, что она в ФБР работала, — сестра еле-еле остановила свой смех.

Джон ослепительно улыбнулся, переживая за ее реакцию.

— Мы относимся к клану Моретти, дорогая, — он боялся до ужаса. Но эта ведьма с видимым спокойствием попивала свой странный зеленоватый напиток, помешивая лед. Молчала, пока не выпила до дна через соломинку. Раздался характерный шум попавшего в отверстие воздуха. Отставила стакан, вытерла губы салфеткой и уставилась на него своими глазищами.

— Так а сборище какого характера? Вы собираетесь семьями и делитесь, сколько открыли казино, убили людей и подкупили политиков? Или оно более безобидное? — совершенно деловым тоном поинтересовалась Натали. Годы выдержки давали о себе знать.

— Что? — Кьяра снова захихикала. — Нет! Это не те Моретти из Нью-Йорка, которые до сих пор держат в страхе мэра, несмотря на то, что половину из них пересажали.

— Кьяра лукавит, — сдавался Джон. — Итальянские Моретти к преступному синдикату не имеют никакого отношения и яро не одобряют Моретти в Нью-Йорке. Они миланские аристократы, большая часть светловолосых, как я. Промышленники, банкиры, политики, но не преступники.

— А вилла на Сицилии?

— Подарок моего деда бабушке Фанни. Это одно из фамильных мест его семьи.

— А кто относится к Моретти — бабушка или дедушка? — Натали совсем запуталась, по большей части в своих чувствах.

— Бабушка. Ни дед, ни мой отец не носили фамилию Моретти.

— А вы с Кьярой?

— Ноулз — фамилия нашей мамы, — вступилась на защиту брата Кьяра. — Джон говорит правду, Натали.

— А как же тогда получилось, что ветка Моретти держит в страхе Нью-Йорк? — самый сложный вопрос.

— Младший брат бабушки совсем с катушек съехал. Его лишили наследства. Тогда он подговорил нашего отца уехать в Америку, якобы чтобы учиться. Но на деньги бабушки, поддерживающей мстительный характер сына, построили очень доходный нелегальный бизнес. Сейчас он дорос до каких-то больших масштабов, которые никто не в силах контролировать, кроме нашего отца.

— Только сдерживать, — подытожила Натали.

— Верно. Там слишком много людей завязано, — он не смотрел ей в глаза. Стыдился. Своего прошлого, семейных передряг, которые заставили его делать незаконные вещи.

Натали пережила первый приступ гнева. Мысленно аплодировала себе.

В прошлые разы, когда она узнавала что-то подобное, она кричала, убегала и дралась. Сейчас спокойно и тихо воспринимала всю неприглядную правду о своем любимом. Она сделала выбор. Сказала ему, что будет рядом с ним, несмотря ни на что.

— Меня больше всего бесит, что ты выдаешь информацию о себе маленькими порциями. Уверена, мне предстоит узнать еще много всего, — Натали покачала головой, накрыв ладонью с кольцом его руку на столе. — Я не враг тебе, Джон. Заслоню собой, если понадобится, ты знаешь.

— Этого-то я и боюсь больше всего, Натали, — поморщился Джон, крепко сжав ее пальцы, удивив ее своим ответом.

Кьяра ждала дня памяти у Моретти с особым воодушевлением. Порылась в гардеробе Натали, не нашла подходящего платья.

— Это катастрофа, — с итальянскими эмоциями и жестикуляциями возмутилась Кьяра, завалив Натали на кровати более-менее подходящими нарядами. — Не то, не то!

— Джон, спаси меня! — прокричала в открытый кабинет Натали.

— Меня не втягивайте. Я — пас! — ухмыляющаяся физиономия ненадолго выглянула из-за двери, но тут же скрылась, когда в него полетела подушка.

— Я тебе припомню, — пообещала она.

— Джон, нам нужна машина с водителем, — потребовала Кьяра. — Мы едем по магазинам и в салон.

— Натали и так прекрасна, — попытался все-таки защитить ее Джон.

— Ты забыл, куда мы приглашены? Шокирует тетушку Клаудиу вот тем прозрачным платьем с попугаем?

— Меня все устраивает, — Джон не видел в этом ничего плохого. Ему нравился гардероб Натали, который он лично подбирал для нее под чутким руководством Лорен Лагранж, хотя ни разу не признался в этом любимой.

— А как же Стефания? Позволишь своей невесте предстать перед ней в пляжном наряде? Нет-нет. Натали должна быть во всей красе, чтобы ни у кого сомнений не осталось, что перед ними — твоя королева.

Натали едва улавливала смысл быстрой речи Кьяры. Но Джон с тоской выглянул к невесте. Он проиграл.

— Прости, любимая, но моя сестра, как бы мне это не было прискорбно признавать, права.

Он успел спрятаться от второй подушки.

Кьяра провела ее по лучшим магазинам, но все время ворчала, что нужно было ехать в Милан пораньше. Наконец-то они нашли то самое платье.

— Идеально, — согласилась с выбором консультанта Кьяра, глядя на Натали. Дресс-код мероприятия обязывал всех членов семьи надеть черное. У мужчин даже рубашки черного цвета. Натали смотрела на себя в зеркало и с удивительным спокойствием размышляла, куда ее завела жизнь. Едет на семейный сбор клана Моретти. Невеста Дракулы прям.

Кьяра с одним платьем от нее не отстала. Выбрала с ней парочку костюмов, летние брюки и блузки и даже белье.

— Иногда я чувствую себя трофеем, переходящим из рук в руки. Из разряда, кто меня лучше оденет, — проворчала Натали. Сама-то она предпочитала простые слаксы или джинсы, футболки и свитера с кроссовками, хотя бабушка всегда ворчала по поводу ее вкуса в одежде. И вот свершилась мечта всего ее окружения — ее наряжали как принцессу.

— А я рада, что тебе нравится мой выбор, — Кьяра, такая улыбающаяся, яркая и эмоциональная не могла оставить ее равнодушной.

— Знаешь, у меня недавно появилась сестра. Близнец, представляешь? Как в худших мыльных операх, — Натали говорила, что чувствовала. — Но ты мне гораздо ближе. И я рада, что мы скоро породнимся.

Кьяра расчувствовалась, и крепко обняла Натали.

— Понимаю, почему Джон полюбил тебя, — прошептала она. — А в благодарность за то, что ты делаешь для моего брата, я буду самой преданной и родной сестрой для тебя, о какой ты могла только мечтать.

После еще нескольких магазинов, Кьяра и Натали пообедали в одном кафе и отправились в салон красоты. В Натали что-то втирали, чем-то брызгали, делали массаж, пилинг, эпиляцию и что-то еще для тела и лица, а потом занялись волосами, сделав их идеально гладкими и блестящими. Кьяра договорилась с лучшими стилистами Палермо об утреннем макияже и прическе у них дома перед вылетом. В салоне и магазинах Кьяра снимала шутливые селфи и конечно выложила их у себя на странице с подписью: “Besties”.

К вечеру перед Днем Памяти Натали совсем вымоталась от жары.

Джон продолжал беспокойно смотреть на нее, но молчал и ни о чем не спрашивал.

— Я скучал, — заявил он уже перед сном, когда Натали вышла из душа и легла рядом с ним. Как обычно в его футболке, упрямо не признавая кружевные женские штучки. Он был не против, все равно любая одежда быстро оказывалась на полу.

— Угу, — пробормотала она в подушку.

— Похоже я тебя совсем измотал, — Джон прижал ее к себе, но не стал соблазнять ее. Видел в каком она состоянии. К тому же ей нужно быть морально готовой к завтрашнему дню.

— Старость настала, что поделать, — сквозь сон пробормотала Натали, крепко вцепившись в его руки и прижимаясь к нему спиной теснее.

— Не думал, что этот день настанет так скоро, — хмыкнул Джон, выключая свет. — Спокойной ночи, Натали.

— Спокойной ночи, Джон, — едва слышно сказала она и размеренно задышала.

Джон улыбался ей и тянул к ней руки, но она неизменно отдалялась. Решила прыгнуть вперед и наткнулась на стекло. Стучала по нему и кричала, но никак не могла пробиться. Джон помахал ей рукой и ушел. Там у него за стеклом был райский сад, а она стояла под проливным дождем в той канаве, откуда выбралась десять лет назад.

Натали подскочила в ужасе. Джона рядом на кровати не было. Она, наплевав на свой внешний вид, обежала весь второй этаж, но так его и не нашла. Пробежала несколько раз вниз, потом снова наверх, пока не обратила внимание, что он стоит с горячей чашкой кофе в гостиной у окна. Шел дождь и он смотрел на окружающий дом пейзаж через окно.

Она подошла к нему со спины и крепко обняла, обвив руки вокруг его талии и положив голову на плечо.

— Ты здесь, — выдохнула она, пытаясь успокоиться и унять сердцебиение. Такой родной, такой живой, сильный, теплый. Его запах кружил голову.

— А где я могу еще быть? — удивился Джон, поворачиваясь к ней.

Натали закричала от ужаса. Джон мертвецки бледный. Она отпрянула от него и увидела свои руки в крови. Его крови.

— Натали, черт бы тебя побрал!

Она открыла глаза. Джон, абсолютно здоровый, загорелый и очень обеспокоенный. Она вцепилась до боли в его руки, прижав его к кровати, наверняка оставив ему синяки.

— Джон! Господи. Это ты. Ты.

Натали еле пришла в себя от сна — настолько он был реален. Перед глазами до сих пор стояла картина с руками в его крови.

— Натали, иногда ты пугаешь меня до чертиков, — Джон сел на кровати и сгреб ее в охапку. — Что тебе приснилось?

— Это просто дурацкий сон, — Натали не готова была даже проговаривать вслух то, что она видела. — Я люблю тебя. Люблю. Люблю.

Она шептала ему это снова и снова, целуя и плача, крепко прижимаясь к нему всем телом.

— И я тебя люблю, Натали, — он гладил ее по волосам и пытался успокоить, но она как сумасшедшая набросилась на него. Сама сняла футболку, отбросив ее в сторону и целовала его, сводя с ума. От страсти Джон одной рукой разорвал ее трусики, не в силах заставлять ее терпеть. Она села на него и только почувствовав его глубоко внутри себя немного успокоилась. Застонала от движений любимого и сама вторила ему, обхватив его голову. Он покрывал поцелуями ее шею и грудь, но она останавливала его и снова врывалась к нему в рот языком. Джон совсем потерял рассудок, когда она затряслась от оргазма в его руках. Изливался в нее, выкрикивая ее имя и сжимая ее спину и ягодицы так сильно, что ей должно было быть больно, но она потеряла чувство реальности и держалась за него, словно от этого зависела ее жизнь

Глава 36

— Натали, доброе утро, — тихо будил ее Джон. — Нам пора вставать. Кьяра там вызвала целую армию и умело ею руководит.

Натали потянулась в кровати.

— Я бы очень хотел поговорить с тобой, но моя сестра ворвется сюда через десять минут, — Джон ласково провел рукой по ее животу, заставив Натали все же открыть глаза и хитро улыбнуться.

— Буду теперь брать ее на защиту, когда ты захочешь задать мне неудобные вопросы.

Джон явно после душа с мокрой головой в черном махровом халате. Но выглядел обеспокоенным и уставшим.

— Не хочешь рассказать мне, что тебя так сильно испугало ночью? — все-таки задал вопрос Джон.

— Дурацкий сон. Не более.

Он прищурился, не поверив ни единому ее слову. Поднял рукава халата и показал потемневший след на предплечье от ее пальцев.

— Я проснулся, когда ты схватилась за меня и стала звать. Снова кошмары о твоем прошлом?

— Нет, не они, — Натали села на кровати, прижав к себе ноги. — Мне снилось, что я убила тебя.

— Видимо, я заслужил, раз ты это сделала, — пошутил Джон, но Натали недобро на него взглянула. — Любимая, я правда чуть не умер. Вначале от страха, а потом от твоей страсти.

— Ты состаришься со мной гораздо раньше, — предрекла Натали. — Ты разорвал мое белье.

— У меня крышу от тебя сносит, — хмыкнул Джон, целуя ее. Их прервал стук в дверь.

— Джон Ноулз, я вышибу эту дверь, если ты не отправишь Натали вниз сейчас же, — низким и громким голосом пригрозила Кьяра, заставив их отпрянуть друг от друга, как двум юным любовникам, которых застукали родители.

Натали после водных процедур сидела в центре гостиной на высоком кресле в белом пушистом махровом халате и попивала полюбившийся ей зеленый клубничный чай с мятой и взбитыми сливками, пока стилисты корпели над ее роскошными драгоценными волосами.

Джон не мог оторваться от нее. Как принцесса из сказки, очаровывала всех вокруг, улыбалась и одаривала своим вниманием. Любой из присутствующих в гостиной готов был услужить ей, лишь бы она продолжала улыбаться и сиять.

Он скрестил руки и смотрел на нее, обеспокоенный ее изменившимся поведением. Да, она после начала их совместной жизни расцвела и приобрела совершенно здоровый вид. Но со дня рождения была сама не своя. Сегодняшнее ночное пробуждение произошло впервые и оно сильно отличалось от предыдущих кошмаров.

— Держи, — Кьяра принесла ему чашку крепкого кофе и присоединилась к нему в нише в гостиной. — Тебе нужно беречь свое сокровище. Не знаю, как ты это сделаешь, но тебе придется продать душу по всей вероятности.

— Я думаю над этим. Каждый день. И вроде бы даже нашел выход, — поделился он, попивая горячий бодрящий напиток.

— Зная тебя уверена, что найдешь, — поддержала Кьяра, ободряюще похлопав его по плечу. — Она перестала пить кофе. Устает быстро. Плачет по всяким пустякам. Совершенно преобразилась. Еще пару дней назад она была немного другой.

— Тоже это заметила? — Джон совсем забеспокоился. — Не знаю, что с ней происходит.

— Не знаешь? — Кьяра фыркнула от смеха. — Ты не приходил к логическому выводу что происходит после того, чем вы наверняка занимаетесь ночами? Я думала, у тебя уже достаточно опыта в этом вопросе.

Джон вначале не уловил намека. А потом закашлялся и разлил на себя кофе. Ведьма тут же заметила со своего трона и издевательски усмехнулась над его неловкостью.

— Не может быть, — разволновался Джон.

— Отчего же? Вы друг от друга ни на шаг не отходите, — Кьяра протянула ему полотенце, одолженное у кого-то из стилистов. — Похоже до Рождества ждать долго. Нужно организовать свадьбу раньше, чтобы она выбрала то платье, которое хочет.

Неужели это произошло с ними?

Они вместе уже полтора месяца. И у нее ни разу не было менструации — все ночи, проведенные в Палермо они любили друг друга. Да и во время отъездов Джона в Нью-Йорк Натали никогда не делилась с ним, что плохо себя чувствует или же у нее как-то менялось настроение.

Но как же его операция? Неужели не помогла?

— На тебя смотреть страшно, Джонни. Иди, переоденься и приходи в себя.

— Не вздумай ей говорить, — попросил он. — Если это так, я скажу ей позже, когда вернемся в Нью-Йорк.

— Если она сама не догадается, — Кьяра покачала головой.

— Не догадается, — предрек Джон, снова и снова возвращаясь взглядом к Натали.

Беременна. Наверняка беременна. Иначе и быть не может. Жизнь недостаточно пошутила над ним. Он обязательно найдет своего хирурга и прикончит долбанного шарлатана. Но вначале нужно уговорить Натали на обследование и скриннинг. А что если их малыш впитает в себя наследственное безумие? Что тогда? Аборт? Она открылась ему, доверилась, а он так безответственно поступил. Понадеялся на операцию.

Он знал, что она примет любую ситуацию и пройдет через это рука об руку с ним. Но как же больно. Он не смог защитить ее от своей дурной крови. Как же он справится со всеми проблемами дальше?

На миг перед его лицом предстала другая картина. Натали с его абсолютно здоровым ребенком на руках. Счастливая. Ждет его дома. Ради этого стоило попытаться.

Спустя время Натали предстала перед ним в образе кинодивы. Кьяра и ее команда стилистов постарались на славу. Джон потерял дар речи, когда она спустилась в гостиную по винтовой лестнице величественной походкой королевы. Он иногда замечал в ней этот аристократический стержень, заставляющий сохранять достоинство и сносить все испытания при любом раскладе. Джон словил себя на том, что ничего не знает о ее семье и корнях. А ей наверняка есть, что рассказать.

Но сейчас ее голубая кровь просто кричала и заявляла о себе, чтобы никто не посмел даже дурной взгляд пустить в ее сторону.

— Нравлюсь? — спросила Натали с усмешкой. Ведьма внутри все еще здесь, к счастью. Иначе бы он даже не знал, как вести и держать себя рядом с такой женщиной. Длинные рубиновые волосы слегка укоротили и завили крупными волнами на левую сторону. Утонченное лицо подчеркнули подходящим макияжем, удивительные глаза в обрамлении черных пышных ресниц стали еще ярче и прозрачнее. Вишневые пухлые губы вызывали недвусмысленные желания.

Джон скользнул взглядом по длинному до пола черному платью русалочьего силуэта, подчеркивающего ее бедра и тонкую талию. Платье двуслойное — нижний слой из черного шелка от груди с бюстье, в виде сердца и небольшим разрезом на ребрах, до пола. Верхний слой из тончайшего венецианского кружева с длинными рукавами закрывал от шеи до самого пола и, но прозрачный настолько, что можно было прочитать надпись на татуировке на правой ключице. Скромный вырез на подоле спереди до колен позволял двигаться свободно. Черные туфли-лодочки на безумных каблуках с знаменитой красной подошвой. Эта женщина была достойна любых приемов и сопровождающих, но почему-то обратила внимание на него, смертного Джона, вручив ему свое сердце.

— Смотрю и не вижу, где спрятали мою Натали? — хрипло спросил он, обнимая ее за талию. Он и раньше видел ее и в дорогих нарядах, и на приемах. Но такой убийственно сексуальной и благородной одновременно — впервые.

— Она здесь, рядом с тобой, — улыбнулась она, довольная его реакцией. — Нужно же мне как-то соответствовать тебе.

Натали поправила его и без того ровный галстук с обожанием обведя взглядом его с ног до головы.

На Джоне, как обычно, был надел облегающий черный костюм, подчеркивающий его плечи и ноги. Под пиджаком черная рубашка из тонкого хлопка и такой же черный галстук. Черный платок в нагрудном кармане. Но черный цвет удивительно шел Джону, делая его серьезным и суровым потомком древних воителей. Светлые волосы зачесаны назад в стильной прическе, а идеально выбритое лицо казалось намного моложе.

— Мы как будто на бал Дракулы собрались, — захихикала Натали, погладив его по лицу.

— Мы так и зовем дедулю, — Кьяра появилась в более скромном, чем Натали наряде. Но она и не собиралась объявлять о помолвке и устраивать смотрины. Черное обтягивающее платье чуть выше колен, жемчуг на шее в квадратном декольте

— Старший брат бабушки Фанни, — пояснил Джон. — Он сейчас основной глава семьи.

— Джон скромничает. Дедуля по большей части занимается традициями, встречами и пиаром — он известный любимец публики. А вот дела ведут двое его сыновей и Джонни. Но это если брать основную линейку. На встрече обычно больше сотни родственников, — предупредила Кьяра.

— А как дедулю-то зовут?

— Бальтасар.

— Мило, — Натали понимала теперь, что сходство с Дракулой может быть вполне очевидным.

— Ты ему понравишься, не переживай, — успокоил Джон, уведя ее за собой в малую гостиную внизу, которая по всей видимости когда-то была музыкальным салоном.

Натали редко здесь бывала, потому что в основном большую часть времени проводила время в спальне или на террасе в саду.

— Позволь подарить тебе кое-что? — попросил Джон, понизив голос от волнения.

Натали вопросительно взглянула на него, не зная, что еще может подарить ей этот мужчина. Он и так дал ей все. Однако он смог удивить ее, вытащив из нагрудного кармана несколько футляров и положив их на поверхность черного рояля.

— Ты почти не снимаешь эти сережки, и я решил подарить тебе другие, — Джон открыл один футляр, на которые лежали серьги из белого золота с двумя большими каплями бриллиантов, инкрустированными другими, поменьше.

— Джон, я… не знаю, что сказать, — от нахлынувших чувств, ей стало тяжело дышать. Ей никто не дарил раньше украшения. Не ухаживал за ней, не любил так отчаянно.

— Достаточно “Спасибо”, — улыбнулся он, с удовольствием наблюдая как она снимает свои “гвоздики” и меняет на новые.

— Спасибо, любимый, — искренне ответила Натали. — Пожалуйста, спрячь их. Они принадлежали моей маме.

— Конечно, — он легонько поцеловал ее губы. — Но это еще не все. Здесь еще браслет.

— С тобой я превращаюсь в меркантильную женщину, падкую на дорогие машины и украшения, — смеясь от удовольствия, упрекнула его Натали.

— Ну, хотя бы у меня нет иллюзий, почему ты до сих пор терпишь меня, — ответил он на ее выпад, надевая ей браслет на левую руку. Украшение выполнено из твердого и тяжелого белого золота в виде змееподобного дракона, но смыкающийся, а не соединяющейся. Вся поверхность вместо чешуек украшена россыпью бриллиантов. Искусная работа ювелира дополнялась большой жемчужиной в хвосте дракона, а вместо глаз черные сапфиры

Вот сейчас, видя этого змея на своей руке она напрочь потеряла дар речи. Все эти украшения стоили огромного состояния и выполнены на заказ.

— Ты сошел с ума, Джон, — выдохнула она.

— Это меньшее из того, что я могу тебе подарить взамен того, что ты даришь мне, — он держал ее в руках и так бы не отпускал ее, если бы Кьяра снова их не окликнула.

— Я теперь понимаю, почему еще век назад к девушкам приставляли дуэний и тетушек, — проворчала Кьяра. Натали рассмеялась. Больно уж сейчас она напомнила ей Лорен на свадьбе Конте.

— Вот поэтому я тебя и увез от всех сюда. Но нас и здесь нашли, — Джон так искренне расстроился, что Натали пообещала ему все, что он пожелает, когда они вернутся. Он согласился.

В самолете Кьяра попивала шампанское и болтала без умолку, рассказывая о семье Моретти. У одного только Бальтасара было пять жен и восемь детей. У Бальтасара и Фанни были также четыре двоюродных брата, от которого пошли свои ветки. Каждая ветвь владела тем или иным видом бизнеса. Кьяра называла ювелирные дома, банки, винодельни, научные лаборатории. Натали не успевала за ходом ее мысли, но девушка была такая энергичная, что бесконечно вызывала улыбку.

— Тебя, конечно, все полюбят, ведь Джонни не мог выбрать и представить семье кого-то посредственного. Они давно ждут, когда он женится.

— Но ведь ты был женат? — Натали обернулась от окна к Джону.

— Лучше об этом не упоминать, — ответила за него Кьяра. — Он с ней не знакомил. Брак же был только документальным.

Натали подумала, что это довольно странная формулировка для брака, в котором рождаются дети.

— То есть они не знают ни о жене, ни о дочери. Дочерях вернее, — подытожила Натали. Джон виновато пожал плечами. — Мы позже поговорим с тобой об этом.

Он ловко поймал пальцы и поцеловал их. Каждый раз это делал, когда она злилась. Но сегодня ее сердцеед был какой-то особенно молчаливый и задумчивый. Обычно его нельзя было остановить в потоках остроумия и шуток.

— Единственная, кого тебе стоит остерегаться — Стефания, — продолжила сестра.

— Кьяра! — одернул Джон ее.

— А что за Стефания? — живо заинтересовалась Натали.

— Приемная дочь Бальтасара. Красивая чертовка. У нее яркие рыжие волосы и зеленые глаза. Бальтасар женился на ее матери, но та погибла в аварии. А девочку он удочерил.

— Сильно красивая? — восхищенно вздохнула Натали, заговорщически наклонившись к Кьяре. Джон покачал головой и скрестил руки на груди. Словно в дурдом попал.

Кьяра нашла в соцсетях страничку и показала на своем телефоне последние фотографии.

— Вау, — выдавила Натали. — Она роскошная.

— Говорю же, ну! А самое ужасное, что она спит и видит, что наш Джонни сделает ей предложение. Представь, какое разочарование ее ждет сегодня, — Кьяра по-деловому закинула ногу на ногу. — Слушай, я постараюсь ее взять на себя. Но лучше от нее держаться по дальше. Законченная стерва.

— Ты с ней встречался? — сходу спросила Натали у Джона.

— Ты хочешь знать, спал ли я с ней? — более конкретно задал вопрос он, вызвав румянец у Натали.

— Не может же девушка ждать предложения просто так, потому что ей так хочется? — Натали злилась. Опять красивые женщины возле него.

— А давай так, поиграем, — предложил Джон. — Ты после сегодняшней встречи сама скажешь мне, спал я с ней или нет. А мы проверим вместе твои навыки федерального агента, м?

— В Куантико было очень похожее задание, — Натали вздернула подбородок. — Расплюнуть.

— Если ты угадаешь верно, я подарю тебе виллу в Палермо в качестве свадебного подарка, — он пошел ва-банк. Злился.

— А если нет?

— Я подумаю, какое мое грязное желание ты сможешь исполнить.

— Это нечестно. Я заведомо не могу знать, где правда, а где нет, — запереживала Натали.

— Ты узнаешь, — не сомневался Джон.

— По рукам, — согласилась она.

— Вы психи. Оба. Нашли друг друга, — Кьяра от шока пила шампанское и качала головой.

Джон и Натали переглянулись и отвернулись друг от друга. Он решил просмотреть почту на телефоне, а она не отрывалась от иллюминатора. Но крепко держались за руки. Кьяра успела сфотографировать их таких красивых и злых.

У семьи Моретти, конечно же, был свой палаццо в самом престижном районе Милана. Скромный фасад с колоннами в обычном стиле города скрывал за собой роскошь и тайны. Один лимузин за другим подъезжали по узкой улочке к красной широкой двери, чтобы высадить гостей у входа в палаццо.

Из-за большого скопления образовалась небольшая пробка.

— Об этом событии часто пишут журналисты, — поведала Кьяра, пока они стояли и ожидали своей очереди. — Иногда приглашение получают кое-какие звезды или политики, но, в основном, это закрытое мероприятие.

Натали увидела достаточно большое количество охраны, сопровождающую гостей.

— А почему ты не взяла Лучано с собой? — спросила она.

— Да ты что! Взять кого-то с собой не из членов семьи, значит открыто заявить об отношениях и помолвке, как минимум. Я к такому не готова, — она уткнулась в свой телефон что-то выкладывая на свою страничку.

— А почему журналисты Нью-Йорка до сих пор не раскопали, кто ты такой? — поинтересовалась Натали, вызвав у Джона улыбку.

— Мой отдел по связям с общественностью очень хорошо работает, — его рука пробежалась по ее колену, открытому в вырезе. Интересно, о каком грязном желании мечтает Джон?

Наконец-то дошла очередь и до них.

Охранник открыл дверь, подав руку Кьяре. Затем вышел Джон и помог Натали. Он по хозяйски положил ее руку на свой локоть и пошел с ней сквозь красную дверь.

Внутри интерьер оказался довольно мрачным из-за слабого света, громоздких колонн и большого количества людей в черной одежде.

Кьяра шла впереди, а вокруг Джона и Натали прошелся шепот. Дамы преклонного возраста с холодным интересом поглядывали на нее, наверняка обсуждая ее. В основном слышалась итальянская речь, но кое-где проскакивала и английская.

— Мне как-то тревожно, — прошептала Натали, оглядывая огромные арки и ниши, в которых висели картины мастеров эпохи Возрождения.

— Говорит та женщина, которая бросает вызов мафии и спасает женщин из секты, — подбодрил ее Джон. Его глаза в этом блеклом средневековом свете блестели, золотистые искорки отражались, а смешинки расползлись вокруг век.

— Я давненько не была на таких приемах. Лагранжи устраивают нечто подобное, но я всегда нахожу какие-нибудь интересные дела вроде подпольных казино.

Джон смеялся и прошептал на ухо одну из фантазий, которую он исполнит в случае ее проигрыша. Говорил на итальянском, поэтому Натали поняла немного. Что-то касалось его стола на работе.

— Мне даже захотелось проиграть, — она зарделась, но была исключительно благодарна Джону за то, как он подбадривает ее.

Джона то и дело останавливали кто-то из родственников. И он неизменно каждому из них представлял Натали исключительно как свою невесту.

— Мужская половина от тебя без ума, — Джон всегда ворчал, когда дело касалось других мужчин. — Пойдем, найдем Бальтасара.

Кьяра перед ними то растворялась, то снова появлялась, знакомя то с одной тетушкой, то с другой.

— Клаудиа, это Натали Лагранж. Невеста нашего Джованни, — по-итальянски представила Кьяра красивой женщине лет сорока с светлыми, как у Джона волосами, и голубыми глазами.

— Какая красивая, — восхитилась Клаудиа, искренне обрадовавшись за Джона. — Наконец-то, наш Джованни женится. Пойду скажу об этом всем. Ты француженка?

— Американка, — ответила Натали. Клаудиа погрустнела.

— Но понимаешь по-итальянски?

— Мой дедушка итальянец, — сказала Натали, снова вызвав улыбку у Клаудии.

— Прекрасно, прекрасно! Джованни, я уведу у тебя твою невесту. Мне нужно с ней кое-что обсудить, — Клаудиа оторвала Натали от Джона. Она умоляюще взглянула на него, но негодяй рассмеялся, не желая ей помогать

К счастью, Кьяра не оставила ее наедине со всеми кумушками, которые тут же усадили ее в одной из гостиной на диван явно родом из девятнадцатого века и подали ей чашку чая. Вокруг нее расселись разные женщины всех возрастов от совсем юных до преклонного возраста. Ее так удивило, что события одного члена семьи, становились общим достоянием.

— Мы так переживали за Джованни. Уж скоро сорок лет, а все никак не женится. Даже стали поговаривать всякое, — захихикала еще одна дама, похожая на старшую сестру Клаудии. Но не такая красивая.

— А как вы познакомились? — спросила Клаудиа, держа чашку с чаем в руке для реквизита. Это так называемое “чаепитие”. Кьяра рассказывала об этой традиции при вхождении новой женщины в семью.

Про знакомство вопрос на миллион. Ей нужно в будущем подумать над легендой, чтобы не шокировать окружающих. С другой стороны, Джон просил не рассказывать о бывшей жене, о другом предостережений не было.

— Нас познакомила подруга, — издалека зашла Натали с приемлемой версией. Более сложную на итальянском она вовсе не осилит.

— И как это было? — вклинилась молодая девушка.

— Через два месяца решился и пригласил на свидание, — годится. Пусть Джон будет нерешительным и думающим, чем рискованным в глазах родни.

— Какая же ты терпеливая. С Джоном так и надо. Стоит на него надавить, как сразу сбегает. Да, Стефания? — Клаудиа окликнула дочь Бальтасара. Натали не могла дышать. Яркая, в коротком и обтягивающем платье, не дающем никакого простора воображению. Белая кожа слегка покрытая веснушками контрастировала с насыщенными рыжими волосами. Зеленые глаза завораживали. Ходячая секс-бомба. Покачивающейся походкой она пересекла зал и села в освободившееся кресло напротив Натали. Красная помада на губах напоминала кровь. Кровь всех ее мужчин.

— Клаудиа, сестра, то, что у нее кольцо на пальце, вовсе не говорит, что они поженятся, — гадюка изливала яд, взмахнув рыжей до лопаток гривой. — Ты не в его вкусе, дорогая, прости.

— Стефания, ты совсем не знаешь Джона. И злишься, что он на тебя никогда не обращал внимания, — защитила Натали Кьяра.

— Ну не эта же татуированная американская… женщина, — выдавила из себя Стефания, хотя готовила другой эпитет для нее. — Без родословной.

— Мне кажется, это не имеет значения, хотя я могу рассказать много историй о своей семье, — Натали улыбалась. Джон ни за что не спал бы с этой женщиной. Не-а.

— А расскажи, — попросила Клаудиа. — Бальтасар наверняка спросит. Джованни наш очень респектабельный и видных жених.

— Лагранжи бежали в Америку, гонимые Бонапартом. Участвовали в войнах. Статуя моего предка стоит в национальном музее рядом с Рузвельтом. Но по большей части Лагранж усердно занимаются финансами. Я доверила управление капиталом своим кузенам, они предоставляют мне регулярный отчет. Но я не вникала в подробности. Кажется, Джон знает о моем финансовом состоянии лучше меня, — захихикала Натали, увидев, как Джон вошел в их гостиную под руку с довольно статным мужчиной, не смотря на свои года. Красный бархатный смокинг обтягивал его стройную фигуру. Седые волосы на месте. И очаровательно улыбался. Но опасно. Дракула, он же Бальтасар узнаваем с первого взгляда.

— По последним отчетам, за тобой числилось наследство в полтора миллиарда, но говорят, что твоя бабушка забрала почти все средства в пользу твоей сестры, — помог ей Джон, улыбаясь. — Бальтасар, это Натали Лагранж. Моя невеста.

Натали встала, чтобы поздороваться в “дедулей”.

— Рада встрече и знакомству, — Натали охнула от неожиданности, когда пожилой мужчина поцеловал ее руку и послал пламенный взгляд.

— Хороша. Но точно ли она та, кто тебе нужен? — засомневался он.

— Точно, дедуля, — не задумываясь ответил он. — Я думаю, вам стоит немного пообщаться. А я пока подойду к Стефании. Узнаю, как у нее дела.

Натали ошалела от его дурачества. Проводила взглядом, как он обнял Стефанию, смеясь и радуясь встрече. Гад!

— Натали, а как насчет того, чтобы пройти в наш мужской клуб? Познакомлю тебя с главами семейств. А ты заодно расскажешь мне, чем занимаешься и что в тебе такого, от чего Джон наконец-то решился связать себя узами брака.

Бальтасар разговаривал на английском без акцента, удивив ее.

— Буду крайне благодарна, — согласилась Натали, удивляясь, что еще полгода назад от словосочетания “мужской клуб” у нее закружилась бы голова.

Как оказалось, мужчины со схожими волосами, как у Джона, в таком большом количестве вызывали в нее странные ощущения. Кто-то из них был известным врачом, кто-то рассказывал о поломке на яхте, другой только приехал с офицерской службы. Богатый банкир сидел за столом с владельцем большой фермы и обсуждал, куда можно поехать и отдохнуть семьей.

— У вас тут намного милее, — прошептала Натали Бальтасару, поймав его смех.

— Да, там настоящий серпентарий. Что поделать. Итак, друзья, — обратился он ко всем мужчинам. — Позвольте представить вам невесту моего горячо любимого внука, Джованни. Знакомьтесь, Натали Лагранж.

Мужчины наперебой засыпали ее вопросами о ней и ее семье. Не из формального любопытства, а потому что правда переживали за выбор Джона.

— А как твой отец относится к нашему Джованни? — переключился Бальтасар.

— Они пока не нашли общий контакт. Думаю, мой отец немного его опасается. Но бабушка от него в восторге, — заверила Натали.

— А ты? Как ты относишься к нему? — донимал Бальтасар, сурово оценивая ее эмоции и реакцию.

— Я люблю его, — просто ответила Натали.

— Пф! Любовь. Я пять раз женился, — не шел на уступки дедуля.

— Я сделала эту татуировку, чтобы прикрыть шрамы от ранения, когда закрывала вашего внука от пуль, — выпалила Натали. А что еще она сделала для Джона, чтобы он был счастлив? Просто находилась рядом?

— Тебе нужно нарожать ему ораву детишек, чтобы он прекратил заниматься ерундой и не тратил время на глупости своего отца, — старик не удивился от этой истории. Возможно, Джон ему что-то рассказал.

— Хочу этого, синьор Бальтасар, больше всего, — пообещала Натали. — Я помогу ему, обязательно.

— Играешь в карты? — сменил тему дедуля.

Натали озорно улыбнулась. Лучше нее в ее окружении этого не делал никто. Разве что Анна Роулэнд иногда играла с ней на равных, но у них было слишком мало совместных партий.

Глава 37

К приближению ужина, Джон отправился на поиски Натали. И обнаружил удивительнейшую картину. Натали, как заправский шулер, обложилась швейцарскими часами, стопками евро, парочкой фамильных перстней и перемешивала карты, чтобы раздать очередную партию.

— Ой, Джованни. Присоединишься к нам? Эта женщина ободрала нас всех как липку. Что женам сказать? — засмеялся офицер.

Джон подошел к Натали и посмотрел на окружавших ее мужчин. Ясно. Декольте. Он бы и сам не смог сконцентрироваться с ней на игре.

— Натали, милая, может вернешь этим бестолковым игрокам их денежки и украшения? — вежливо спросил Джон, словно боялся отобрать игрушку у ребенка.

— Ты упрекнул меня в том, что у меня нет приданого, — она обиженно надула губы.

— Да к черту мне твое приданое?! — взорвался Джон.

— Ш-ш. Ты мешаешь мне думать, — Натали разглядывала свои карты с абсолютно отсутствующим выражением лица. — Как дела у Стефании?

— О, у нее хорошо. Приглашала меня на выходные в Рим, — самодовольно задел Джон, присаживаясь рядом. У нее дрогнула рука. Ага, значит, есть управа на эту ведьму.

— Скажи ей, что ты не можешь. Нам нужно возвращаться в Нью-Йорк.

— Зачем?

— К свадьбе готовиться, — напомнила ему Натали. — Не можем же мы позволить себе хуже, чем у Алекса и Мишель?

— Ты можешь уехать. У тебя полно родни, которая тебе поможет.

— Забыл? У меня нет денег.

— Я открою тебе безлимитную карту.

Вот тут Натали удивилась.

— Я хочу чтобы ты вместе со мной выбирал цвет скатертей и салфеток. Одна жизнь на двоих, Джонни, — напомнила ему Натали.

Он не знал, что его так взбесило. То что его кузены пялятся на его женщину и посмеиваются над ним? Или то, как она назвала его “Джонни”? Пренебрежительно и легко, как часто делали капризные женщины. Или все же то, что она упрямо не смотрела на него и вместо того, чтобы поспорить с ним, как делала раньше, вступила в холодную войну.

— Или ты сейчас пойдешь со мной, или я заброшу тебя на плечо на виду у всех и все равно отнесу, куда мне надо, — прошептал он ей угрозу на ухо, улыбаясь.

— Ладно. Господа, мой жених согласился оплатить ваши долги. Напомните, сколько здесь в сумме?

— Триста тысяч евро, девочка, — подсчитал Бальтасар. Он не играл, а только следил за порядком в игре.

— С вас триста тысяч евро, синьор Джованни, — сказала она, вставая с кресла.

— Господа, после моего широкого жеста уверен, что могу к каждому из вас обратиться за помощью, — Он кивнул всем, взял Натали под руку и увел ее из мужской гостиной.

Они долго шли молча рядом, злясь друг на друга, пока не оказались в просторной библиотеке.

— Потрясающе, — выдохнула Натали закружившись по комнате. Остановилась у одной полки. Коллекционные издания, древние фолианты, рукописи. Настоящая сокровищница.

— Любишь библиотеки? — зачем-то спросил Джон. Еще минуту назад он хотел устроить ей взбучку, а сейчас мечтал любить ее и дарить все книги мира.

— Да. У Конте отличная библиотека в Хэмптонсе. Но эта — несравнимая. Великолепная, — она восхищенно прошлась по корешкам книг. Библиотека возвышалась на два этажа и для поиска книг была предусмотрена лестница. В обычный день здесь также находился смотритель библиотеки, сотрудничавший с городской администрацией. — Айзенберг подговаривает на совместную работу, чтобы выпустить несколько книг об особо сложных делах.

— Почему не попробуешь? — Джон подошел к ней поближе, слегка нависая. Она упрямо не смотрела ему в глаза.

— Не знаю. Доктор Айзенберг настаивать начать с того приюта Магдалены для женщин, но мне тяжело снова и снова мыслями возвращаться в те события, — Натали поправила ему платок в нагрудном кармане.

— А если не о работе, то хотела бы заняться своими книгами? О чем бы они были?

— О Лагранжах, скорее всего. У нас очень много видных представителей в роду, но нет ни одной книги о них, — Натали подняла на него свои глаза.

— Ты правда хочешь свадьбу, как у Конте? — обеспокоился Джон.

— Спятил? Я же тебя позлить хотела. Мстила за Стефанию зачем-то, — призналась она.

— Когда ты начнешь мне доверять, Натали? — вздохнул он притягивая к себе. Он хотел ругаться на нее, но не способен на нее злиться дольше пяти минут. К тому же, он обратил внимание, как уплотнилась у нее грудь. Беременность будущей жены — хороший повод, чтобы лишний раз ее беречь и не обижать.

— Когда ты перестанешь дергаться от фамилии Конте.

— Я не дергаюсь.

— Дергаешься.

Джон поморщился. Черта с два.

— Твоя враждебность к Конте связана с твоим отцом или с Мишель? Злишься, что Алексу удалось ее заполучить?

— Что? Милая, в виду последних событий ты не обратила внимание, что мне все равно на них? — Нет, все-таки она бесит его. Он отошел от нее к двери. Проверил, чтобы никого не было. Закрыл библиотеку изнутри и вернулся к ней.

— Что случилось? — удивилась Натали его действиям. Джон не стал отвечать. Просто поцеловал ее, достаточно грубо и страстно, как мечтал весь этот день. Она, как и всегда, мгновенно теряла голову от его ласк. Он прижал ее к стене, схватив ее левую ногу и запрокинув ее за себя. Натали застонала, почувствовав, как сильно он ее хочет. Она вцепилась ему в волосы, страстно сражаясь с его языком. Он оторвался от нее на миг, только чтобы сбросить пиджак и расстегнуть ширинку. Джон задрал ей платье, подхватил под ягодицы и сдвинув тонкие трусики, погрузился в нее так глубоко, насколько мог.

Натали закричала, но он тут же накрыл ее рот поцелуем, продолжая движения достаточно резко и немного грубо, словно от этого зависела их жизнь. Он твердил ей, сквозь поцелуй, что она упрямая и сварливая. Но такая любимая. Входя раз за разом, вдыхая ее солнечный аромат и запоминая распахнутые и затуманенные от удовольствия глаза Натали, он сжимал ее ягодицы, притискивая ближе к себе. Она подошла к концу очень быстро, держась за него и шепча ему, что он невыносимый и невозможный. От ее слов и оргазма, он сам улетел вслед за ней в бездну, изливаясь в нее мучительно долго пока, наконец, он не остановился.

— Если и ссориться, то только так, — промолвила Натали, по-прежнему прижимаясь к нему.

— Я не сделал тебе больно? — побеспокоился Джон, тяжело дыша. Потихоньку вышел из нее, чтобы не испачкать ей наряд. Застегнув свои брюки, он опустил ее подол, расправив слегка помятое платье. Но в целом обошлись без повреждений.

— Немного, но незабываемо, — прошептала Натали, приводя его прическу в порядок. К счастью ее помада не оставляла следов, иначе у них были бы серьезные проблемы.

— Прости. Я не знаю, что на меня нашло, — он целовал ее руки, шею, губы, снова возбуждая ее.

— Надо было тогда в казино все-таки наброситься на тебя, — ее зазывная и дерзкая улыбка слаще меда для его глаз.

— После твоего признания мечтал воплотить в жизнь, — признался Джон, надевая и застегивая пиджак. — Побудь здесь. Я разведаю обстановку.

Натали не дала ему спокойно выйти. Ее руки и губы снова возбудили в нем желание. Да что ж за женщина такая! Адреналин усилил ее желание в разы. Превратилась в ненасытную фурию.

В коридоре никого не было. Все собрались за ужином. Ну, конечно, все догадаются, чем они там в библиотеке занимались, потому что придут рука об руку немного помятые. Но родня отнесется с шутками. Здесь нет снобов.

Джон уже возвращался обратно, как услышал звон разбитой вазы и вскрик Натали. Недолго думая, он вытащил пистолет из-за пояса, который предусмотрительно брал с собой последние дни, и побежал в библиотеку.

— Ну, давай, красотка! Чего тебе стоит? Сравнишь, кто из братьев лучше!

У него похолодело все внутри от ужаса. Ублюдок Чез наставил пистолет на Натали и схватил ее за горло. Она попыталась выбить пистолет, но он выкрутил руку и прижал к себе, приставив пистолет уже к ее виску.

— Чез, убери пистолет, — потребовал Джон, не задумываясь прицеливаясь в брата. Его сумасшедшие глаза и улыбка и в страшном сне не приснятся.

— О, а вот и ты, братец. А ты в курсе, что твоя девчонка любительница групповушки? Может разделим ее на двоих, Джонни?

— Все хорошо, Джон, — Натали, дурочка, пыталась в таком положении еще и успокоить его. Беременная, чтоб ее!

— Чез убери оружие! — снова потребовал Джон, прицеливаясь. Один малейший промах, и он попадет в Натали.

— А то что? Отец убьет тебя и твою шлюху, если со мной что-то случится и ты зна…

Джон выстрелил, попав ему чуть выше переносицы. Натали отпрыгнула, когда Чез падал сзади нее, боясь, что его пистолет тоже сработает. Затем посмотрела на своего спасителя глазами, полными ужаса.

— Джон! — она подбежала к нему, Джон прижал ее к себе так, что боялся раздавить ее ребра.

— Любимая, все хорошо. Ты в порядке? — он отодвинулся, чтобы убедиться лично. Натали энергично закивала головой. Она дрожала.

На звуки выстрела прибежала вся родня. Мужчины тут же увели женщин подальше, увидев, что произошло. Джон набросил пиджак на Натали и попросил Кьяру отвезти ее наверх в комнату Фанни.

“Комнатой” оказались роскошные трехкомнатные апартаменты, похожие на те, что были на вилле в Палермо. Только гостиная отдельно от кабинета.

Натали сидела на диване в полном трансе, боясь даже думать о последствиях произошедшего. Вместе с Кьярой ее, как ни странно, успокаивали Стефания и Клаудиа.

— Это конец, — все-таки выдохнула Натали, когда отпила глоток горячего чая, принесенного Кьярой. Девушка успокаивающе обнимала ее за плечи.

— Чезаре давно с катушек слетел, — вставила Стефания. — Он давно напрашивался. Вообще странно, как он попал в палаццо.

— Чезаре его брат, а я и не знала, — качала головой Натали, уставившись в точку. — Джон убил брата из-за меня. Теперь отец убьет Джона.

— Не убьет. Джон изначально поставил условие, что он никого не трогает, пока не трогают его семью, — Кьяра подбородком указала на ее левую руку. — А вот это вот колечко у тебя на пальце говорит, что ты тоже его семья. Джону плевать, кто бы это ни был, но свое он будет защищать до последней капли крови.

— Его посадят? — испугалась Натали.

— А разве что-то произошло, чтобы его посадили? Милая, ты в семье Моретти. Здесь каждый друг за друга. Никто ничего не слышал и не видел. Комиссар Моретти подтвердит, — успокоила Клаудиа.

Натали коснулась влажного и холодного лба. Она и забыла, как влиятельна и распространена семья Джона.

— Все верно. Ничего не было. Я позвонил отцу. Сказал, чтобы забирал своего ублюдка отсюда, — появился в гостиной Джон. Совершенно спокойный, хладнокровный. Поправлял запонки на рукавах.

Стефания и Клаудиа попрощались и оставили их втроем с Кьярой. Джон после их ухода слегка расслабился, устало сел на кресло, облокотившись на бедра. В руках держал стакан виски со льдом. Джон никогда не пьет крепкие напитки. Да и вино в крайне ограниченном количестве. Видно, ему тяжело пришлось.

— Это какой-то кошмар, — простонала Натали. Она встала, поддерживая полы пиджака на себе и подошла к фотографиям на стене. На черно-белых снимках люди улыбались и были счастливы. — Ваш отец Тео де Сантис? Он будет мстить, Джон.

— Обязательно будет, — подтвердил Джон, опровергнув слова Кьяры до этого. Он взъерошил волосы.

— Но почему? Почему он не может оставить тебя в покое и жить своей жизнью? Зачем? — сердце Натали сжималось при виде этого красивого мужчины, который так страдал из-за своей родни.

Джон молчал.

— Брат, тебе не кажется, что пора рассказать ей? — тихо спросила Кьяра. Натали услышала, но продолжала смотреть на чужие портреты.

— Кто эта красивая женщина? — Натали могла поклясться, что видела уже ее фото, но никак не могла вспомнить где.

— Бабушка Фанни, — робко ответила Кьяра.

Красивая блондинка рядом с высоким темноволосыми мужчиной. Удивительно похожим на Джона и Алекса одновременно. Натали прищурилась. Вот он общий родственник

— А это ее полное имя? Фанни Моретти?

— Ее звали Франческа Конте. А тот мужчина рядом, ее муж. Дэниель Конте.

Натали пошатнулась, но ее успел подхватить подоспевший Джон.

— Проклятье, — выругался он, усадив ее в кресло. Снял с нее туфли. Она подобрала под себя ноги, сжавшись в комочек и посмотрела на него волком.

— Это не Дэниель Конте. Дедушка Дэнни выглядел по-другому, — отказывалась верить Натали.

— Твой дедушка Дэнни ничего общего с Дэниелем Конте не имеет, — Джон подошел к одной из полок и достал старый альбом. — Его звали Фабио Сантини, правая рука дома Конте. Вот.

Он показал черно-белую фотографию, где молодой дедушка Дэнни, то есть Фабио, обнимал за плечи Дэниеля Конте.

— Отец Дэниеля был решительно против брака с Франческой Моретти. Два клана буквально возненавидели друг друга из-за их свадьбы. Два старших сына Конте погибли и остался только Дэниель, живший в Европе. У отца Дэниеля была последняя стадия рака и огромная корпорация, которую некому было передать. Дэниелю это было не нужно. Он владел фамильными средствами своего деда из Старого Света и отказался возвращаться в США к отцу. В отчаянии тот дал задание своему помощнику, Фабио, выкрасть родившегося Сальваторе, чтобы назначить его наследником и стать ему опекуном. Я не знаю, приказал ли тот убить Дэниеля Конте, или Фабио сам решил это сделать, но он вернулся в штаты с годовалым Сальваторе Конте. Поскольку настоящего Дэниеля никто никогда не видел, глава Конте объявил Фабио своим сыном и они оба рассказывали легенду, что Дэниель развелся со своей женой и забрал сына из-за чрезмерной любви Франчески к другим мужчинам.

— И как к этому отнеслись Моретти? — Натали переваривала услышанное в пограничном состоянии, конечно, но верила, что Джон говорит правду.

— Дождались, пока она родит второго сына и спрятали их обоих от Конте, боясь за их жизнь. Они решили, что жизнь Фанни и моего отца куда важнее доказательств правоты и объявления войны кровожадным Конте, — Джон сел на диван и большим глотком выпил виски. — Черт, не знаю, как алкоголь помогает, но по мне так это еще та дрянь.

— Отец избивал мать, когда сильно напивался. Поэтому ни я, ни Джон ничего крепче шампанского не пьем, — рассказала Кьяра.

— Почему вы думаете, что похожи на него? Почему стыдитесь? Почему Фанни не остановила его?

— Иногда, Натали, люди такими рождаются. А если они воспитываются в ненависти и злобе, то вырастают такими, как Чезаре или наш отец, — ответил Джон. — Он вместе с дядей и своим другом, Андерсеном, кстати, отправились в штаты и организовали целую сеть. Внедрились в крупные корпорации, уничтожая и присваивая их себе только для того, чтобы, в конце концов, забрать все наследие Конте себе. Вот такой вот Великий План, Натали.

Джон был совсем плох.

И хотя информация сложная для восприятия, Натали не слушала с паникой и отторжением, а просто села рядом с любимым, сжав его непривычно ледяную ладонь своей рукой, и положила голову на плечо.

— Возможно для отца завоевание прошло бы гораздо проще, не будь Мишель Роулэнд осведомлена. Не знаю, откуда у нее была информация, но благодаря ее вмешательству пересажали половину преступной группировки, которой в последнее время управлял Чез. А до этого Джон, — Кьяра плакала. — Он из-за меня оказался там. И до сих пор не может выбраться.

— Отец приказал убить Мишель, — вспомнил Джон ад шестилетней давности. — Я не смог. Сделал вид что промахнулся, задев лишь кожу на виске. Мой долг был ее защищать, потому что она точно не заслуживала всего этого дерьма. Благодаря ей Великий План сбавил обороты и потерял много времени.

— Сдерживание, — поняла Натали.

— Да. Ты не представляешь, сколько продажных федералов я подкупил, чтобы они доносили недостоверную информацию отцу. Тогда же я перешел в финансовое управления ряда компаний, а Чез возглавил криминальную грязь. Когда я вернулся в Нью-Йорк, чтобы занять пост в “Левентис груп”, мои старые контакты были потеряны и на Мишель снова стали покушаться, а последнее похищение совершил Чез лично. У него поехала крыша из-за того, что Алекс собирался на ней жениться. Он думал, что и я к ней неровно дышу, поэтому решил, так сказать, отомстить нам обоим, попробовать ее, заодно лишить Алекса будущего наследника.

— Теперь у преступной части нет главы и отец снова начнет давить на Джона в лучшем случае, — Кьяра прикрыла глаза рукой.

— Сестренка, не все так плохо. У нас есть семья. Каждый из Моретти жизнь положит, чтобы защитить тебя, Натали, маму и девочек, — Джон поцеловал Натали в макушку, вдыхая ее цветочно-медовый запах, боясь думать о будущем.

— А кто защитит тебя? — вскрикнула Кьяра.

“Я”, — подумала Натали. Она должна прервать этот порочный круг. Ее дедушка Дэнни, который и не Дэнни вовсе, начал это. Ей, как прямой наследнице, нужно закончить.

— Скажи, а смерть дедушки, моей мамы и бабушки — это же его рук дело? Тео де Сантиса? — спросила Натали, удивляясь, сколько ненависти и злобы породило это существо, которого и человеком то сложно назвать.

— Не могу сказать точно, но скорее всего.

Натали догадывалась, что Тео хотел уничтожить Фабио и всю его семью. Она с Селин чудом выжили. Натали повезло жить с Лагранжами, а Селин оказалась в том мире, где не догадались бы искать.

— А что можно ждать от человека, способного приставить пистолет к виску своей дочери и требовать, чтобы родной сын совершил убийство? — выпалила Кьяра. — Ты думаешь, ты ад прошла? Пока тебя боготворили и любили, как принцессу Лагранж, пока ты спала на шелковых простынях и ела с серебряной посуды, мы каждый день с братом проживали этот кошмар. Раз за разом. Каково думаешь жить, когда ты знаешь, что из-за тебя брат стал убийцей и рано или поздно превратится в такого же ублюдка, как отец?

Кьяра злилась. Имела право. Она переживала за Джона. И теперь Натали стала виновницей предстоящего апокалипсиса. Господи, если бы только можно было повернуть время хотя бы на пару часов назад.

— Единственная передышка у нас с Кьярой наступала летом, когда Фанни и Бальтасар забирали нас к себе. Они же финансировали наше обучение и превратили нас в более менее адекватных людей. Мне удалось устроить Кьяру в университет в Риме под пристальной охраной Моретти. Когда она была в безопасности, мне было легче сопротивляться отцу.

— Поэтому ты выгнал меня из машины и отказался от меня, заблокировав везде? Боялся, что Чез поймет о наших чувствах и достанет меня? — дошло, наконец, до Натали. Джон виновато улыбнулся.

— Я лишь оттягивал неизбежное. Он бы все равно нашел тебя.

— Так какие у вас настоящие имена? — у Натали миллион вопросов. Нужно успеть задать все. Переваривать будет потом.

— Я — Джованни Конте, Кьяра тоже Конте.

У нее задергался глаз.

— Но мы ведь с тобой не родственники? — побеспокоилась она.

— Упаси господь, — нашел в себе силы рассмеяться Джон. — Но и с Алексом вы тоже не родственники.

— Поэтому ты бесишься. Не из-за Мишель. Из-за меня? Ревнуешь?

— Именно.

— Вы с Алексом братья. Двоюродные, но братья. С ума сойти. А я давно подозревала неладное.

— Неужели? — Джон не мог не улыбаться своей ведьме. И вот ведь должна была встать и уйти после услышанного, объявить вендетту. Ну или что там полагается, когда твою семью почти истребили родственники будущего мужа? А нет, сидит и пытается его взбодрить.

— Да, помнишь ты разозлился, когда Мишель тебя увела и оставила меня с Алексом? Это я попросила. Вы стояли с Алексом рядом и походили на братьев. А там за столом у Лагранжей сидел Сальваторе и пытался не терять самообладание от воскрешения своей племянницы. Я решила, что в тот момент достаточно было страстей.

— Мы что, так похожи с Алексом? — удивился Джон.

— Ну, вы оба высокие. И глаза, особенно когда улыбаетесь. Верхняя часть лица. Увидела настоящего Дэниеля Конте и поняла, в кого вы оба пошли.

— И вовсе мы не похожи, — запротестовал Джон, прижимая к себе ведьму.

— Похожи, похожи! — подтвердила Кьяра. — Я тоже обратила внимание.

— Господи, я помню сохла по нему и думала, что это так неправильно. А оказалось, зря, — Натали и правда не могла при Алексе порой двух слов связать, настолько он будоражил ее до самой встречи с Джоном.

— Лучше бы он был твоим родственником, — простонал Джон.

— Тогда бы моим родственником был ты, а это уже совсем было бы странно.

— Натали, — позвал он ее.

— Да?

— Помолчи, пожалуйста.

— Не могу. У меня куча вопросов. Почему ваш отец не убил Сальваторе и всю его семью?

— Зачем? Он же его брат. Он просто хочет прибрать к рукам все состояние Конте и вышвырнуть их на улицу.

— И как же он это сделает?

— В последние года он вошел во вкус хорошей жизни и практически не работал над Великим Планом, — поделился Джон.

— Потому что ты владел деньгами Моретти? — резонно заметила Кьяра.

— Ему не за что было ухватиться. Не понимал, как можно проникнуть к Конте. А сейчас он заставит меня с моим влиянием и средствами. У него теперь появился прекрасный повод снова меня пошантажировать. Замкнутый круг, чем я сильнее, тем уязвимее.

— А вы не думали обратиться к Сальваторе и Алексу за помощью? — Натали размышляла. Снова и снова. Пыталась прокрутить все события, найти выход.

— Как ты себе это представляешь? Дядя Сальваторе, здравствуй. Тут такое дело. Ваш отец — это не ваш отец? — съязвил Джон.

В краткосрочной перспективе и правда выглядит глупо. Но она знала одного человека, который точно ее выслушает — Алекс. При первой же возможности встретится с ним.

— Не вздумай в это лезть, Натали, — произнес Джон угрожающе. — Тебя это не касается.

— Серьезно? Ты уверен? Твой папаша-психопат убил всех моих родных, угрожает тебе и Кьяре, а я должна просто за этим наблюдать? — Натали почувствовала бешеный прилив сил. Ей хотелось убивать. — Подумать только, Тео де Сантис столько лет вел дела с моим отцом! Убил мою мать и заходил в наш дом! Это точно меня не касается?

— Натали права, Джон. Психопат затронул всех нас. Не нужно тащить это бремя на себе одном, — Кьяра поддержала Натали. — Не думала, что ты знаешь его и его жену, Ванессу Холланд.

— Серена де Сантис его дочь и ваша сводная сестра? — в душе Натали разверзлась пустота. Огромная дыра размером с вселенную.

— Та еще стерва. К сожалению, да. — Кьяра гордилась своими родственными связями с Моретти. Натали видела звезды в ее глазах, когда она рассказывала в самолете о каждом члене этой огромной итальянской семьи. Но сейчас от фамилии де Сантис яркий взгляд потух, плечи поникли, лицо побледнело. В противовес, стыдилась до невозможности и была бы рада перечеркнуть свою принадлежность к родному отцу.

— Мы с Сереной дружили в колледже, — вспомнила Натали застенчивую девушку из своего прошлого. Ту, которая заманила ее на вечеринку. Все-таки отец Джона добрался до нее, но своим, извращенным способом. Она должна была умереть тридцать один год назад. Не удалось — попытались снова, выбросив ее в канаву. Натали стало дурно. Она соскочила с дивана и еле успела добежать до уборной, пока ее желудок выплескивал весь ужас пережитого дня.

Глава 38

Джон был рядом с ней все время. Когда желудок успокоился, Натали не могла даже встать. Джон набрал ей ванну и искупал как маленькую, раздал указания родственницам, и те вмиг помогли ей снять макияж с лица, принесли одежду, что-то ворковали и кряхтели, но она могла только кивать и ненадолго открывать глаза.

Она чувствовала, как Джон кладет ее, чистую, в постель, мягкую и свежую, словно пушистое облако.

— Я больше никому не позволю тебя обидеть, моя Натали, — шептал он, крепко прижимая к себе.

Утром Натали подскочила, вспомнив ужасы прошлого дня.

Осмотрелась. Большая спальня Фанни. Хоть в этом палаццо призраков обитало побольше, чем в доме Конте, Натали спала как убитая. Привыкнув к свету, Натали увидела перед собой Джона в халате после душа. Лицо напряжено, брови нахмурены, черные выразительные глаза беспокойно оглядывали ее.

— Ты как? — спросил он, вытирая голову маленьким полотенцем.

— Есть хочу.

Джон мгновенно расслабился, усмехнувшись.

— Узнаю свою ведьму. Надеюсь, на завтрак ты не предпочитаешь кровь убитых тобою врагов? — пошутил он.

— Обычно я предпочитаю тебя. Но сегодня хочу холодные фрукты, — Натали не могла не улыбнуться в ответ Джону. Она тоже переживала за него. Ему пришлось нелегко. Ради нее он вчера убил брата. И она не хотела добавлять еще беспокойства о себе.

— Жаль, а то я впервые вижу на тебе нечто подобное, — он плотоядно обвел взглядом ее грудь. Натали посмотрела на себя. Нежно-лиловая шелковая сорочка с кружевными вставками на груди, животе и бедрах, которые скрывали… в общем-то ничего.

— Тебе нравится? — Натали удивилась.

— Как такое может не нравиться? — Джон тоже удивился.

— Я думала, что ты достаточно искушен подобным и тебе все равно.

Джон покачал головой, не в силах с ней спорить сейчас.

— Одевайся, позавтракаем с Бальтасаром и его семьей.

— Можно мы потом поедем домой? — попросила Натали. — Я соскучилась по родным.

— Ты хочешь вернуться в Нью-Йорк? — Джон скинул халат, оставшись в одних боксерах. Его красивое мускулистое тело всегда действовало на нее магнетически. Эти бицепсы на руках, мощная грудь, рисунок пресса гипнотизировали и заколдовывали. — Натали, ты слушаешь меня?

Она зарделась и бросилась обратно на подушки, закрыв одеялом лицо.

— Э, нет, принцесса. Так не пойдет. Нас ждут, — он стащил с нее одеяло полностью. — О, наряд и правда великолепный. Пожалуй, спрячу от тебя все свои футболки.

Джон оказался между ее ног. Нависал над ней, упираясь на руки по сторонам от нее.

— А может, и правда меня на завтрак, м? — спросил он ехидно, спуская с ее плеч сорочку, обнажив грудь. Он легонько коснулся языком розовой вершинки, словно пробуя на вкус. Натали дернулась от новых волнующих ощущений. Он никогда не ласкал ее так прежде — дразня, целуя. Так легко. Почти невесомо. Но невыносимо приятно. — Так что насчет завтрака? — допытывался этот искуситель.

— Съешь меня, — только и смогла ответить Натали, извиваясь под ним, зарываясь пальцами в его влажных волосах, царапая плечи, пока он спускался все ниже и ниже…

Они выбрались из постели спустя час. Удивительное дело, но родственники тоже только собрались и сели за стол. По чувственной улыбке Джона и его искрящимся глазам Натали поняла, что он специально провоцировал ее. И вовсе они никуда не опаздывали.

— Натали, как себя чувствуешь? — спросил Бальтасар. Она сидела через три места от него рядом с Джоном.

— Спасибо вам за гостеприимство. Мне уже лучше, — поблагодарила Натали.

— Девочка, ты в следующий раз не держи все в себе, а то это ничем хорошим не закончится, — покачала головой Клаудиа. — Джованни сделал все правильно. Сама бы пристрелила сволочь на его месте.

— Клаудиа, — Бальтасар намекнул, что тема не очень хорошая.

— А что Клаудиа? Чуть что сразу Клаудиа! Эту тему нужно обсуждать. Ведь теперь Маттео примчится сюда и будет жаждать крови, а мы никак не защитим Джованни и его невесту? Посмотри, отец. Она же чудо, как хороша и Джованни с нее глаз не сводит. Не можем же мы позволить разрушить их счастье? — не унималась тетушка.

Большая часть присутствующих — а это три дочери, двое сыновей и три внука с женами, помимо Джона, Кьяры и Натали, дружно закивали головой.

— Мы сами с Джованни разберемся, — пресек разговор Бальтасар. — Ваше женское дело детей воспитывать и мужей ублажать.

Натали поперхнулась. Джон сжал ее ладонь под скатертью, чтобы не вздумала спорить. Она прищурилась, но промолчала.

— А где кофе? — спросила Натали.

— Тебе принесли чай, который ты в последнее время пьешь, — прошептал Джон, указав подбородком на огромный стакан перед ней.

— Я хочу черничный, — она так грустно вздохнула, что Джон тут же попросил одного из лакеев в самой настоящей ливрее принести чай, какой угодно синьоре Натали.

Она обрадовалась как дитя, когда перед ней поставили дикий и необычный чай со льдом, черникой, лимоном и чабрецом, украшенный цветами и сердечками.

Суровые Моретти перешучивались и улыбались, глядя на них с какой-то особой нежностью, которая так растрогала Натали, что она едва не заплакала. Да что с ней такое? Джон совсем сделал из нее женщину. Вон, вчера даже от Чезаре не отбилась. Он напугал ее до такой степени, что она пошевелиться не могла. Понимала, почему Мишель легко похитили. Человек наводил ужас просто своей дикой улыбкой и голосом.

— Джованни, Натали, когда у вас свадьба? — спросила Стефания, тоже мягко улыбаясь. Так это что? Джон, Кьяра и Стефания ее разыгрывали? Ну что ж, она ему припомнит.

— Натали хочет на Рождество. Я хочу на следующей неделе. Может, договоримся о каком-то промежутке, — Джон вроде бы и выглядел счастливым, но его морщинка на лбу ее не обманет. Он переживал, и очень сильно.

И тут Клаудиа завопила, что никакой недели. Что на Рождество это слишком быстро. Нужно все успеть подготовить и свадьбу обязательно проводить здесь, в Милане. Поднялось бурное обсуждение со взаимными подколками, обсуждением современных тенденций и воспоминаниями о прошлом в духе: “А помнишь свадьбу дядюшки Лоренцо?”. Натали вначале была шокирована, а потом, смеясь, благодарила Джона за знакомство с его родней.

Они покинули дом Моретти вместе с Кьярой ближе к вечеру. И чем темнее становилось небо, тем более напряженной складывалась обстановка в самолете.

Кьяра лежала поперек кресел, просматривая соцсети и практически не разговаривала.

Натали крепко прижималась к Джону и боялась смотреть на него. Он превратился в сурового воина и сейчас словно готовился к битве, которая неминуемо постучится в их двери.

В доме Бальтасара было хорошо, по-семейному тепло и уютно, несмотря на всю аристократичность и помпезность их палаццо. Сами люди оказались настоящими итальянцами, раскрывающими душу для любимых.

Ближе к Палермо Натали не покидала тревога. Страх, который она испытала из-за Чезаре накануне, снова сковал ее, вызывая тошноту, которая к счастью прошла намного легче с помощью глотка охлажденной газированной воды.

Джон был окончательно уверен в ее беременности. Ее мучила тошнота, менялось настроение каждую секунду, а грудь приобрела новую обостренную чувствительность. И еще она становилась такой милой и беззащитной, какой он ее никогда не видел. Сидела и рисовала сердечки на иллюминаторе. О чем-то думала. Внутри него все разрывалось от боли и печали. Ему хотелось кричать от несправедливости. Он нашел свою женщину. Ту, что предназначена ему. Джон неистово мечтал быть рядом с ней, когда она беременна, носить ее на руках, исполнять ее любые желания и прихоти и восторгаться от ее нежности. Держать за руку, когда она будет рожать их ребенка.

Он понимал, что это невозможно. Ценой ее жизни вчера он перечеркнул их будущее. Он и дальше будет ее защищать, но быть рядом с ней значит подвергать ее еще большей опасности. На такое он пойти не мог. Но он будет бороться. Даст им маленький шанс. Один процент из ста, что все получится. Даже с таким успехом он готов идти напролом.

В аэропорту они сели в оставленный на парковке внедорожник Джона. По дороге на виллу их настроение немного улучшилось. Любимый и праздничный Палермо, море, разноцветные огни вокруг, веселящиеся туристы. Натали даже начала шутить и издеваться над Джоном, Кьяра с заднего сиденья подключилась, а он ничего не мог ответить и просто смеялся, глядя то на свою Натали, то на дорогу. Казалось, что их тревоги — это пустое и можно продолжать жить нормальной жизнью.

— Джон, как ты думаешь, если случится битва, то кто выиграет — Мишель, Никки и Анна во главе или Клаудиа, Кьяра и Стефания? — смеялась Натали, держа его за руку. Джон передал ключи дворецкому и попросил принести их вещи.

— Ты сделала неправильную расстановку сил. Я бы еще подумал, если бы Анна была против них всех. Хотя и то они не справились бы с ней, — Джон искренне восхищался этой женщиной. Мишель много о ней рассказывала, да и знакомство с ней подтверждало ее характер.

— Я рядом с ними просто размазня, — Натали обняла Джона, как только они вошли домой. Кьяра отправилась на кухню, чтобы предупредить Фабрицио. Все очень проголодались.

— Ты просто не из их женского мира. Возможно потому, что росла без матери и тебя воспитывала бабушка, которая сама корпорацией управляла, отец и кузены. А потом ФБР, где вообще не смотрят, мужчина ты или женщина.

— И как ты разглядел во мне женщину? До сих пор удивляюсь, — Натали захихикала.

Вообще-то его невеста очень женственная. Делала все с каким-то легким изяществом, грацией. Даже когда стреляла в бандитов, делала это сосредоточенно и очень напоминала хищную кошку.

— Это надо быть слепым, чтобы не увидеть.

— Джон, Натали, — позвала их Кьяра откуда-то из гостиной.

Он нахмурился и, отпустив невесту пошел на зов Кьяры.

Натали не отставала.

Внутри весь мир рухнул и раскололся на мелкие кусочки. Сам дьявол пожаловал к ним В центре гостиной на диване сидел в расслабленной и слегка отстраненной позе отец Джона и Кьяры. Тео де Сантис, крупный инвестор, под его финансированием многие компании пошли в гору.

— Здравствуйте, дети.

Тембр не спутаешь ни с каким другим. Холодный, маниакальный. Чез был его точной копией, только молодой. У Сантиса волосы темные, как у остальных Конте, а глаза, напротив, голубые, что делало Джона и Тео почти не похожими. Парадоксально, но Джон был больше похож на Конте и Моретти, чем его родной отец.

— Ты звонил мне, Джон. Я забрал Чеза. Его тело уже передали его матери. Послезавтра похороны. Надеюсь, ты придешь проститься с братом?

Джон застыл. Натали никогда его таким не видела. Нет, не испуганным. Злым, жестким, готовым дать отпор и перегрызть зубами шею Тео, если понадобится.

— Я тебя не приглашал к себе домой, — холодно сказал Джон.

Кьяра сидела с отцом в неестественной позе. Прямо, на самом краешке. Тео вытащил из-за ее спины пистолет и помахал им перед Джоном.

— Я решил прийти без приглашения.

Тео выглядел холеным и достойным стареющим мужчиной. Сытое довольное и спокойное лицо, мягковатая фигура. Дорогие часы на запястье. Шелковый галстук “Бриони”. Конченный ублюдок. Мог жить счастливо с прекрасными детьми. Уже построил бизнес, убил всех, кого хотел. Но нет, продолжал свою дьявольскую игру, ненавидя весь мир.

— Отец, убери оружие от Кьяры. Ты знаешь, что я прав и не нарушил ничего. Мы с тобой договорились, что мою семью никто не трогает, — от тона Джона у Натали прошел мороз по коже.

— Хорошо, — отец убрал с прицела Кьяру, но сам пистолет не убрал. Мог выстрелить в любой момент в любого из них. Кьяра беззвучно рыдала. Слезы капали на ее легкий желтый сарафан, оставляя большие мокрые разводы. Натали боялась сдвинуться, но очень переживала и хотела прижать девушку к себе.

— Но тут кое-что не сходится. Ты защищал вот ее? — он прицелился в Натали, но Джон тут же загородил ее собой.

— Мы помолвлены. Она — моя невеста, — предупредил Джон. Она почти ничего не видела из-за его широкой спины, потому что, как назло, надела легкие сандалии. А этот верзила выше нее.

— Невеста, невеста, — издевательски повторил Тео. — Невеста — не жена. Не надо мне тут заливать. Ты ради этой шлюхи своего брата убил. Да и кто сказал тебе, что я разрешил бы своему старшему сыну жениться на отродье Сантини?

Натали крепко зажала рот рукой, чтобы не закричать. Ей жутко хотелось сесть и сжаться в комочек. Спрятаться. Но только не за Джона, чтобы он не дай бог не пострадал.

— Ты обманул меня. Говорил, что она прекрасная партия для нашего Великого Плана. И что? Бабушка лишила ее наследства в пользу второй. Как там ее? Селин? Кстати, она мне нравится больше. Доброжелательная и воспитанная. Не то, что эта.

— Пожалуйста, не трогайте Джона. Это я виновата, — подала голос Натали, не в силах больше это слушать, выходя из-за его спины.

— Видишь, Джонни? Даже твоя девка понимает, что не появись она в твоей жизни, все было бы хорошо.

— Отец, почему ты не оставишь нас в покое? — прорыдала Кьяра.

— Я бы оставил. Но моего младшего сына убил мой старший сын, потому что шлюха запудрила ему мозги. Видимо, хороша в постели, а? Джонни тот еще ценитель. Но теперь мне нужен законный наследник. А раз мой Чезаре скоропостижно ушел из жизни, мне надо, чтобы Джон поддерживал меня во всем.

— Я согласен, если ты обещаешь не трогать моих близких, — голос Джона совсем понизился. Тео ломал своего сына, а тот продавал ему душу.

— Идет, — Тео легко встал с дивана помахивая пистолетом. — Жду тебя в Нью-Йорке завтра.

Он начал было идти, но вдруг остановился и снова подошел к Кьяре.

— У меня ведь тоже небольшое условие есть. Ты убил моего сына. Я его любил. Теперь мне нужно выбрать того, кого любишь ты. Неважно, Кьяра или эта шлюшка. Убей любую.

Джон с тоской взглянул на Натали. Она обернулась к нему, улыбаясь и плача одновременно, кивнув.

— Все хорошо, милый.

— Убей меня, — потребовал Джон, не в состоянии совершить такой чудовищный выбор.

Тео приставил пистолет к голове Кьяры.

— Тогда я выберу сам и убью ее.

— Нет! — окрикнула Натали и бросилась на колени перед Джоном. — Убей меня, Джон. Пожалуйста. Ты и так подарил мне счастье. Больше, чем я могла мечтать. Сбереги сестру, умоляю.

Тео наслаждался этой картиной. Смеялся и гладил Натали по голове.

Джон прикрыл глаза. Говорил как-будто другой человек вместо него.

— Хорошо. Я сделаю это. Но не здесь. Мне нужно попрощаться.

— Ты мне такой возможности не дал, — начал было Тео, но немного осекся при взгляде на Джона. — Что ж. Ты же тоже мой сын. Так уж и быть. Уступлю. Через час ты должен быть здесь.

Джон поднял Натали и, схватив за плечо, потащил рядом с собой.

Натали же хоть и геройствовала, но умирать не хотела, и, спотыкаясь, брела за ним.

Он забрал ключи от машины у дворецкого.

— Где охрана, черт вас побери? — выругался Джон по-итальянски, но тихий ответ дворецкого его удовлетворил.

Усадив Натали в машину, Джон заблокировал замки и тронулся с места с визгом шин.

Она видела его злым пару раз, но таким, особенно коварным и жестоким впервые.

— Натали, послушай…

— Все в порядке, Джон. Сделай, что должен, — она всхлипнула. — Знай, я люблю тебя.

— Да послушай же ты меня, ведьма проклятая, — прорычал он. Она вмиг затихла и захлопала глазами. — Там, куда мы приедем, стоит машина с ключами в замке. Ты сядешь в нее и поедешь в аэропорт. Пилот ждет. Твой паспорт и сотовый будут лежать в машине в бардачке.

— Нет, я не позволю. Я не могу уехать. Если я уеду, он убьет тебя или Кьяру, или вас двоих. А как же твои девочки? — Натали отказывалась воспринимать свой план по спасению.

— Сделай, как я говорю. Не заставляй меня насильно скручивать тебя и везти в аэропорт. Ты потратишь мое время. Сейчас счет пошел на секунды.

— А что дальше, Джон? Вернешься? Скажешь своему маньяку-отцу: “Привет. Я дал ей паспорт и посадил в самолет?”

— А дальше, когда доберешься до самолета ты позвонишь своему бывшему начальнику. Его ведь Джаред Ройс зовут? Ему и своему отцу. Заявишь о том, что я похитил тебя и удерживал насильно, и ты чудом смогла от меня убежать.

— Что?! — Натали отказывалась принимать весь его дурацкий план. — Не-не-не. Что угодно, но только не это.

— Натали, ты мне не помогаешь, — Джон проехал в сторону леса и завернул на одну полянку. Там и правда стоял черный “БМВ”.

— Я отказываюсь принимать участие. Не можешь ты, значит, дай мне пистолет и я сама пущу себе пулю в лоб.

— Да ты спятила, женщина! — Джон затормозил и со всей силы стукнул по рулю. — Ты можешь понять, что только так у нас есть маленький шанс, крохотулечный такой, — он взволнованно жестикулировал и показывал размер их шанса на пальцах. — Мы сможем его победить и зажить нормальной жизнью. Но без тебя я не справлюсь, Натали. Ты обещала помочь! Обещала защитить моих близких. Так сделай это, прошу!

Он наклонился к ней и поцеловал с такой страстью, словно в последний раз. По его щекам катились слезы, смешиваясь с ее слезами. Это конец. Конец всему.

— Хорошо, Джон. Умоляю тебя, не плачь, — она вытерла его красивое лицо ладонями. — Сделаю все, что ты скажешь.

Джон вышел из машины и помог выбраться ей, бережно держа под руку. Он говорил быстро. Выдал достаточно четкие инструкции. Как действовать, что говорить, как объяснить свое спасение.

— Тебя посадят, Джон, — простонала Натали. — Если поймают. Ты не сможешь больше вернуться в США.

— Это мне и нужно. За решеткой я смогу сотрудничать с ФБР. Может повезет и сократят срок, но я и этого ублюдка посажу. Обещаю, Нэт, — он еще раз обнял ее, впитывая в себя ее запах. — Так. Теперь осталось еще кое-что.

Он открыл дверь БМВ и вытащил пистолет из бардачка. Вручил ей в руки.

— Ты очень метко стреляешь и буду молиться, чтобы ты и в этот раз не промахнулась, — он недобро улыбнулся.

— Порой твои шутки далеки от чувства юмора, — Натали держала в руках пистолет и смотрела на него, словно в трансе. Это был ее, Натали, кольт. Как он здесь оказался?

— А я не шучу, любимая. Тебе нужно выстрелить сюда, чтобы я достаточно истек кровью, но не умер, — Джон показал на себе место, куда ей нужно попасть.

— Вот теперь точно нет. Что угодно. Только не это. Это слишком, Джон, — руки Натали задрожали, едва не выронив пистолет.

— Не переживай. Мы с Моретти все продумали. Я уже отправил сигнал. Через минут пятнадцать здесь будет скорая. У них будет легенда, что скорую вызвала ты перед тем как скрыться. Пока я буду в больнице, ты заявишь о похищении. Меня экстрадируют сразу после выздоровления.

— Это чудовищно. Я в каком-то бреду, — Натали трясла головой, не в силах переварить.

— Кьяру убьют, Натали, — напомнил Джон. — Ты бывший агент ФБР и наверняка умеешь обороняться, учитывая твой послужной список. А я слишком люблю тебя. Ты выхватишь оружие и выстрелишь в меня. Вызовешь скорую и скроешься. Мои кузены заметут следы. Никто не узнает, на какой машине ты уехала. И на каком самолете улетела. Это рабочий план, любимая.

— Хреновый план, — выругалась Натали, сжав челюсти. Из нее потекли злые слезы. Джон прав, как всегда. Но в Нью-Йорке она обязательно расправится с Тео. Прикончит его, как бешеную собаку. И выкинет в канаву. Пусть ее посадят за это. Но позже, позже.

— У нас совсем нет времени. Стреляй, Натали, — умолял Джон, подняв руки вверх.

Натали подняла кольт и сняла с предохранителя. Дрожащие руки вмиг успокоились, иначе она могла бы случайно убить Джона. Она прицелилась и сосредоточилась. Но стояла и не могла нажать на курок.

— Я люблю тебя, Джон, — прошептала она.

— И я люблю тебя, Натали, — Джон напряжен. Сосредоточен. Наверное, мучительно было соглашаться на такой шаг, чтобы любимая женщина намеренно в тебя стреляла. — Ты должна стрелять! — требовал он. Она смотрела в любимые глаза и не понимала, почему судьба так жестока с ней. — Стреляй, или он убьет тебя, и я не смогу тебя спасти!

Она, скрипя зубами, нажала на курок. Птицы вокруг поляны взлетели, крича от испуга. Ноги Джона подкосились и он упал на колени.

Натали подбежала к нему, отбросив пистолет и плача.

— Джон! — обняв его прижала к себе и аккуратно уложила на траву.

— Все в порядке, — глухим голосом сообщил он, улыбаясь. — Беги, любимая. Прошу тебя! Садись в машину и уезжай! — Его глаза закрылись.

Она не справлялась с его инструкциями. Прижимала его голову к своей груди и не могла остановить слезы, завывая до икоты.

— Прости меня. Прости! — приговаривала, раскачиваясь, пока не услышала звук сирен.

Оставив его и ненавидя себя за это, она села в “БМВ” и уехала, неистово молясь, чтобы его план сработал.

Конец 1 части