Значит, война!

Глава 3. Первый разговор.

Когда тебе семнадцать ты склонна всё гиперболизировать и воевать со всем миром. Ты не способна прислушиваться к собственным чувствам, не можешь просто разобраться чего ты хочешь на самом деле и что для тебя будет лучше.

Случайный эпизод на школьном дворе выбил меня из колеи и заставил буквально прыгнуть в клетку с тигром. Мне хотелось доказать, что я такая же красивая и желанная как Альба Нери, хотя никто это не опровергал и не говорил обратного. Мне жутко хотелось, чтобы разноцветные глаза Марко Луккезе смотрели лишь на меня, а должна была хотеть понравиться милому Уго, стараться, чтобы Луккезе забыл о моем существовании.

Такие парни как Уго остаются верными до глубокой старости, любят тебя такой какая ты есть и держат за руку, когда случается что-то плохое. А такие, как Марко используют твоё тело как спермоприёмник, пока оно сексуально и возбуждает его, потом он выбрасывает тебя как использованный презерватив, даже не вспоминая твоего имени.

Я надела самое короткое платье из всех в своём небольшом гардеробе, что у меня было, хотелось подчеркнуть стройность своих ног. Я была невысокого роста, но у меня были аккуратные ножки с острыми коленками. Ни раз я получала комплимент из-за них.

Верх платья был закрыт до самой шеи, заставляя лишь фантазировать о моей груди. Мама всегда учила меня, что в образе у приличной девушки должно быть вульгарно что-то одно, иначе она будет похожа на дешевую проститутку.

Как минимум, Уго я точно понравилась, потому что парень при виде меня широко открыл рот и шумно захлопнул его, не в силах ничего сказать. Я и сама знала, что выгляжу чудесно.

Чтобы добить парня, поиграть с ним немного, я покружилась, заставив платье оголить мои бедра еще немного.

– Как я тебе? – вопрос был лишним, по его реакции и так было всё понятно, но мне хотелось полностью завоевать Уго, отомстить Марко и его пассии. – Я очень старалась быть хорошенькой.

Моя мама назвала бы меня «маленькой шлюшкой» за такое откровенное поведение, но бунтарку внутри меня нельзя было остановить, она сорвалась с цепи и жаждала приключений.

– Ты чертовски сексуальна. – хрипло сказал Уго, приобнимая меня за тонкую талию и неожиданно страстно целуя в губы. Его прикосновение было неожиданно дерзким, такого я не ожидала от сдержанного брата Эдды. Он не был противен мне и подогревал адреналин, струящийся по венам.

Эдда с Флавио закатили глаза и ретировались. В этот момент мне и вправду стало хорошо. От поцелуя Уго между ног не искрилось, но по телу разливалось тепло. Этого было достаточно, чтобы почувствовать легкую эйфорию.

– Хорошо целуешься. – прошептал Уго, стискивая меня своими сильными руками. От него исходила надежность, самое ценное качество в мужчине. – Ты очень нравишься мне, Лили. Очень красивая, как увидел тебя впервые – понял, что хочу, чтобы ты была моей девушкой.

Прикрываю припухшие губы рукой, потому что не знаю, что сказать парню. Он мне действительно нравится, он красивый и милый, дерзкий и при этом воспитанный.

Практически идеальный. Но есть одно неприятное «но» – Марко Луккезе со всеми своими минусами нравится мне больше.

Распрямляюсь и неожиданно встречаюсь с горящим взглядом в нескольких метрах от меня, направленным на меня. Вздрагиваю, дергаюсь, как будто меня ужалила пчела, непроизвольно сильнее прижимаясь к Уго, что парень истолковывает по-своему и обнимает меня крепче, нашептывая на ухо:

– Не стесняйся меня, пожалуйста, не будем торопиться. Прости меня вообще за то, что я не удержался. Все эти дни думал только о тебе.

Я почти не слышу его хриплого шепота, каждое слово сгорает от неистового пламени в груди, разрастающегося от яркости голубого и зеленого цвета глаз Луккезе. Он стоял в нескольких метрах от нас, удерживая в руках открытую бутылку вина рядом с взрослыми парнями. Они были подвыпившие и возбужденные, дикие и опасные. Будущее Италии.

– Пойдем отсюда. – сказала я писклявым голосом Уго и потянула его поближе к арене к нашим местам. Голова стала тяжелее мешка с картошкой. – Мне некомфортно в их присутствии.

– Не переживай, они нам ничего не сделают. – Уго поглаживает мою спину, его необычайно ласковые прикосновения действительно дарят покой. Видно, что парень относится ко мне серьёзно. Он не пытается меня облапать и не говорит сальные комплименты, Уго просто старается быть милым и услужливым. – Тем более, насколько я понимаю, Марко твой друг.

И снова этот намек на призрачную близость между мной и Луккезе. Если бы кто-нибудь из них знал, что мы даже не заговаривали ни разу, что между нами был лишь извращенный петтинг, за который мне сейчас было жутко стыдно – меня бы засмеяли. С удовольствием отмотала бы время назад и не позволила Марко залезть мне в трусы.

– Мы не друзья с Марко. – поправляю его, не желая, чтобы эта ложь разрасталась. – Эдда рассказывала мне уже о том, что Марко решил выступить в роли моего покровителя в школе, но мы никогда не говорили с ним об этом, мы вообще практически не разговариваем…

– Может быть его об этом попросил отец? – Уго безразлично пожимает плечами и помогает мне сесть, обнимая, демонстрируя всем, что мы пришли вместе. Интуитивно поворачиваюсь и снова натыкаюсь на высокую фигуру Луккезе, глупо отрицать, что он главный шедевр среди всех этих бюстов и Гераклов, слепленных великими скульпторами. На него все и слетелись как мухи на памятник, облепили и не дают прохода.

Девушки трутся своими сиськами о него, словно это принесет им удачу. Это вызывает у меня приступ ревности, зеленею от злости, глядя как он смеется, трогая их за выпуклые части тела. С ними он более ласков, чем со мной. Покровитель недоделанный.

Жмурюсь и отворачиваюсь, не хочу на него смотреть. Морок. Наваждение.

– Ты вся дрожишь. – Уго поправляет мне волосы и целует в щеку. Я и не заметила, как вся взмокла, и не от поцелуя. – Если хочешь мы уйдем?

На мгновение я задумалась, мне очень хотелось посмотреть на скачки, но и совсем не хотелось сидеть в поле зрения Луккезе. В его присутствии я чувствовала себя некомфортно, у меня горел затылок и кружилась голова.

– Не хочу уходить, но прошлась бы и подышала свежим воздухом немного перед гонкой. – решаюсь я, замечая, как к нам идут Эдда с Флавио. Мой наряд и поведение частично добился желаемого, я привлекла Уго, даже через чур. Теперь парень думает, что у меня к нему чувства.

Уго без лишних слов поднимается и помогает мне, не давая опозориться. Очень сложно красиво выхаживать по плитке на каблуках. В любой момент тонкая шпилька может застрять между булыжниками.

– У тебя был парень в России? – спрашивает меня Уго, и я заранее знаю, что именно он хочет выведать у меня. Парням всегда это важно, их интересует только это. Даже забавляет. Мне кажется, в двадцать первое веке они предают женской невинности большее значение, чем сами женщины.

– Нет. – признаюсь ему. – До тебя я по-настоящему целовалась только один раз…

Не уточняю, что с Марко в Риме. Уго становится приятно от моих слов. Парень останавливается и заключает меня в кольцо мускулистых рук, целуя в губы.

– Не хочу показаться странным, но мне кажется, я уже не смогу тебя отпустить… – слова Уго застают меня врасплох, я широко распахиваю глаза и смотрю на него совершенно по-новому. Ни один парень никогда прежде не говорил мне такого. – Ты очень красивая и чистая, смотришь на все своими наивными глазами… из-под длинных ресниц. Я влюбился в тебя с первого взгляда, Лили. В тебя и твой смешной итальянский.

Парень улыбается, и у меня в груди сердце делает мертвую петлю.

– Уго. – провожу пальцами по его идеально прямому носу и очерчиваю пухлые губы. – Ты мне нравишься, и рядом с тобой так хорошо и надежно. Но… у меня никогда не было отношений, не знаю, что говорить и как правильно поступать, мне сложно разобраться в собственных мыслях и чувствах. – каждое моё слово правда. Я могу гордиться собой, потому что не развожу и не лгу парню с хорошими намерениями.

– Мне будет пока и этого достаточно. – он нависает надо мной, проводит рукой по волосам, разглаживая мои непослушные вьющиеся волосы. Я даже не заметила, как мы оказались в пустом парке у арены.

Очень романтично.

– Уго Оливьере, трогать чужое не хорошо. – понимаю, что интуитивно я почувствовала Марко сразу же. У меня горел затылок все это время. Не знаю, чего я добивалась, продолжая наслаждаться общением с Уго, когда хищник к нам был так близок. – И я, кажется, предупреждал об этом.

Марко Луккезе был в белоснежной рубашке, расстёгнутой до середины, ворот, которой был измазан помадой. Он лениво сокращал расстояние между нами, и мне жутко хотелось сбежать подальше от него. Почему-то стало страшно от того, как его дикие разноцветные глаза смотрели на нас, не моргая.

– Марко, мы с Лили, как бы теперь, встречаемся, ничего противозаконного и предосудительного. – Уго отвечал смело, и я восхитилась им. Нужно было быть очень смелым человеком, чтобы выдержать напор Луккезе.

Марко сделал жадный глоток вина из бутылки и отбросил её в сторону, пугая меня ни на шутку.

– А разве я разрешал? – поинтересовался насмешливо Марко, подходя к нам вплотную и выдергивая меня из кольца рук Уго, как будто имел на это право. Сладких запах вина окутал меня, как цепь шею. – Мне казалось, что я доходчиво объяснил, что НИКТО не может даже подходить и заговаривать с Лилией.

– Кто ты вообще такой, чтобы решать за меня? Могу я с кем-то встречаться или нет? – мои возмущения звучат неубедительно. Я настолько поражена, как Марко произносит моё имя, что не могу и двух слов связать. Обычно итальянцам сложно произносить его, и они сокращают до просто «Ли-ли».

Эгоистка внутри меня ликует, я добилась желаемого, заставила Марко ревновать. Но рассудительная Лиля понимала, что я заигралась со спичками и устроила пожар.

Луккезе так выразительно смотрит на меня, скалится, напоминая без слов, что он вытворял с моим телом. От такого откровенного намека покрываюсь пятнами, становлюсь пунцовая с головы до пят. Парень сейчас буквально поимел меня прилюдно.

Образуется пауза, где мы с Марко смотрим на друга неотрывно, многозначительно. Уго не глупый, и улавливает подтекст за недосказанностью.

– Не буду Вам мешать. – обиженно бросает Уго, и мне становится стыдно. Со стороны это может казаться, что я флиртовала с ним только чтобы позлить Марко, от части это правда, но мне не хочется, чтобы он так думал. Я резко отталкиваю Марко, чем злю его, запускаю механизм, который уже не остановить.

– Я тебя не отпускал! – рявкает римлянин, откидывая вьющие волосы со лба. После чего хватает меня и грубо целует, прокусывая нижнюю губу, помечая меня и показывая, что я принадлежу ему. Молочу кулаками по груди, причиняя боль только себе. Марко даже не замечает, он мнет мои губы своими, игнорируя скрип сжатых зубов.

– Пусти! Ты мне противен! Будешь зажимать Альбу на школьном дворе! – отпускаю ему звонкую пощечину. На что Луккезе только скалится как волчара. Даже не замечаю, как показываю ему свою детскую ревность.

– Эй, Марко, отпусти её. – бедный Уго решил вмешаться и защитить меня, за что я была ему очень благодарна, но понимала, что он не противник Марко. Ему стоило бежать.

– Пошел вон! – гаркает Луккезе, обращаясь с другом как с собачкой дворовой. Он игнорирует его, продолжая удерживать меня намертво.

– Если ты меня сейчас не отпустишь, я буду кричать! – пытаюсь угрожать, но, судя по всему, безуспешно.

– Убери от неё руки! – бледный Уго, боявшийся до чертиков разъярённого Луккезе, стоял рядом с нами, пытаясь, как самый настоящий принц, спасти меня от злого Дракона.

– Да задолбал! – фыркает римлянин и наносит удар по Уго, железный кулак чудом не отправляет в нокаут брата Эдды. Я вскрикиваю и становлюсь между ними.

– Отпусти его! Не трогай! Не смей! – кричу изо всех сил, пытаясь оттянуть Марко от Уго. – Ты мне никто! Ты не смеешь! Он мне нравится… – как бы я не пыталась остановить Марко, он только распалялся, наносил удар за ударом по бедному Уго, отбивая его, превращая в кровавый фарш. – Я его сама целовала! Если ты хочешь наказать, бей меня! Прости меня, Марко!

– Этот сукин сын засунул свой язык в твой рот! Какого хера? – я бы меньше испугалась, если бы Марко кричал, но он говорил это спокойно. Дико серьезный. Психопат. – Не знает итальянского? Не понял, когда я объяснял, что ты принадлежишь мне? Что никто не может трогать безнаказанно то, что принадлежит Марко Луккезе?

Уго не мог даже говорить, только стонал, закрывая лицо руками, скукожившись на асфальте.

Я повисла на руке Марко, готовая расплакаться, испуганная и перепачканная кровью Уго.

– Прошу… отпусти его… Это моя вина, я больше не буду с ним целоваться, Марко… я прошу… – я повторяла это раз за разом, ожидая, когда он успокоится и перестанет бить Уго, готовая сейчас на все. Парень не был виноват, лучше бы Марко бил меня, тогда мне не было так больно. Я была виновата во всём этом. Я спровоцировала это.

Наконец, он закончился, выпрямился и посмотрел на скрученную фигурку. Рубашка Марко была измазана кровью Уго, он был по локоть в крови. В темноте я не видела лица парня, слышала только его стоны. И мне было страшно за него и себя.

Я хотела ему помочь, наклонилась к Уго, но парень Марко не позволил ему помочь.

– Не трогай его… не трогай… я вызову полицию… – я тыкала непослушными пальцами по цифрам в телефоне, вызывая службу спасения. А Марко лишь хрипло смеялся надо мной, напоминая сумасшедшего.

– Служба спасения. Чем я могу помочь Вам?

– Здесь избили до полусмерти парня! Приезжайте! Это… – Марко вырвал и моих рук телефон и спокойно пояснил:

– Прошу простить мою подругу, я немного наказал ее спутника за неприличное поведение, он будет жив, потерял пару литров крови и давится собственными хрящами, а так все в порядке.

– Э… с кем я говорю? – по ту сторону женщина была также шокирована, как и я. Долбанный кровожадный псих. Он специально поставил звонок на громкую связь, чтобы я могла слышать разговор.

– Это Марко Луккезе. – парень криво улыбался, уничтожая меня своей безмятежностью.

– Прошу меня простить, господин Луккезе, понадобится скорая…? – я слышала, как женщина по ту сторону сглотнула, как пыталась ему угодить и не разозлить. Это шокировало меня. Он был выше власти. Никто не защитит меня сейчас. Может быть, кто-то даже видел, как он расправляется с Уго, но никто не посмел вмешаться.

– Да. Определите, пожалуйста, местоположение этого телефона. – с этими словами он отшвырнул мой телефон в сторону Уго и коснулся меня рукой измазанной кровью. – Ну что, Лили, больше не будешь никому позволять запихивать что попало в твой рот?

Он говорил с нажимом, не оставляя мне выбора, проникая большим пальцем в мой рот, помечая его. Я кивнула, глотая слезы. Я никого так не боялась, как Марко Луккезе в эту минуту.

– Замечательно. – проговорил он, гладя меня по щеке и задирая запачканное платье, рассматривая на месте ли мои трусы. – Он трогал тебя там?

– Н-нет. – сразу же, слишком поспешно говорю ему. Его безумие обездвиживает меня и заставляет слушаться его, не хочу провоцировать Римлянина.

– Отлично. – кивает Марко и срывает с меня платье, оставляя в одних трусах. – Меня раздражало это блядское платье с первого взгляда на него. Ты решила сегодня расстаться с девственностью здесь – на скачках?

Я прикрываю руками грудь и ежусь, наблюдая за тем, как он снимает рубашку и одевает её на меня, укутывая своим запахом и измазывая кровью, парень терпеливо застегивает пуговицы. Марко пометил меня, облачая в свою рубашку, демонстрируя уже всем присутствующим – кому я принадлежу.

Находясь в оцепенении, я позволяю ему провести меня к своей машине, практически бросая избитого Уго на земле, успокаивая друга, что за ним скоро приедут. В этот момент меня не волновало, что кто-то из ребят обязательно узнает меня и отметит, как я в рубашке Марко села в машину римлянина.

– Что ты от меня хочешь? – прижимаюсь к дверце, боясь даже соприкоснуться с ним.

– Твою девственность. – просто отвечает он, пугая меня еще больше своим высказыванием. Глаза округляются, во рту пересыхает. Откуда он вообще знает – девственница ли я?

– Что? – голос так тих, что его практически невозможно различить.

– Хочу оттрахать тебя во все дырки: растянуть твою пизденку под свой член, поиметь в рот, и насадить в попку по самые яйца… – уточняет свое желание Луккезе, видимо не считая, что меня интересуют подробности. – Я уже все решил, тебе исполняется восемнадцать через полгода, в день твоего совершеннолетия я сделаю самый прекрасный подарок – качественно выебу.

– Нет. – кричу я в машине.

– Да, цветочек, а до этого ты будешь делать все, как я скажу…

В тот момент у меня наконец-то открылись глаза. Я прозрела и поняла, что Марко чудовище, что мне стоило сбежать от него. Его разноцветные глаза пленили и отравляли, творили нечто невообразимое.

Марко Луккезе взял меня под своё крыло, чтобы вырастить и трахнуть. Он просто выдерживал мою девственность, как дорогое вино, чтобы открыть на праздник.