Знак полнолуния

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Рольфус, наверное, давно уже справил двухсотлетие. Или даже трехсотлетие. Несмотря на давно наступившую старость, спина его все еще оставалась прямой, а взгляд — ясным. Лицо покрылось темными пятнами и глубокими морщинами. Борода и длинные волосы побелели до цвета начищенного серебра.

— Чем могу быть полезен, лерри? — спросил он.

— Вы давно уже живете в Деррне, ведь так? — ответила я вопросом на вопрос.

— Да уж лет сорок как.

— Мало, — не смогла я скрыть разочарования. — Меня интересуют события почти полувековой давности.

— Тогда этими землями владел иной клан, лерри.

— Знаю. Морган советовал мне поговорить с людьми, в частности, с владельцем гостиницы, но я решила начать с визита к вам. Все-таки вы — оборотень, — я никак не могла заставить себя обращаться к старику запросто, на «ты», как принято среди своих у оборотней.

— А тебя интересует гибель лерра и его семьи, — теперь Рольфус не спрашивал, а утверждал.

— Да. Погибли, как вам, должно быть, известно, не все.

— Мальчик выжил.

— Да. Мой отец, — решила я не таиться от старика.

Он долго смотрел мне в лицо, а потом произнес:

— Вот как. Понятно.

И опять замолчал. Я ощутила досаду. Что ему понятно? Через некоторое время Ρольфус заговорил сам.

— Я помню ее. Странно было бы, если бы забыл. Имперскую лоррну, на которой женился твой дед. Твою, стало быть, бабушку. В нее многие были влюблены. И я в числе прочих.

— Но… но вы ведь не жили тогда в Деррне?

— Не жил. Мне не потребовалось много времени, чтобы влюбиться. Хватило лишь одной встречи.

Он мечтательно улыбнулся, и лицо его разгладилось, помолодело.

— Ты похожа на нее, лерри.

— Расскажите мне о ней, — попросила я. — Отец никогда не говорил о своих родителях. Немудрено — полагаю, он их толком и не помнит. Нo даже о пожаре я узнала не от него, а от дяди Саймона.

Старик хитро прищурился.

— И решила сунуть нос в старое дело, так, лерри?

— Мне нужно знать, что произошло в ту ночь в Деррне, — твердо ответила я. — Это моя семья, пусть я даже и ничего о них не знаю.

— Ладно, лерри, я расскажу тебе то, что мне известно. А выводы уж делай сама.

…Какими судьбами занесло в Империю молодого лерра Никласа — этого Рольфус уже не помнил. А может, и не знал никогда. Зато возвращение лерра тигров в Рравелин навсегда запечатлелось в памяти многих. Потому что вернулся Никлас с юной женой, красавицей Дианой, знатной лоррной, дочерью Стража. Тоненькая, белокожая, с огромными серыми глазами и темными волосами, она произвела неизгладимое впечатление на суровых оборотней. Не только своей красотой, о нет, красавиц в Рравелине и своих хватало. Но Диана так светло улыбалась, так заразительно смеялась, так нежно звучал ее голос, что очень быстро юную лерри стали называть Солнцем клана. Нашлись, правда, и те, кто при упоминании ее сплевывал на землю и бросал презрительное: «Ведьма!» Не всем пришлось по нраву, что правитель взял в жены чужестранку. Но сторонников у лерри все равно было куда больше, нежели противников.

Одну лишь странность замечали те, кто близко общался с ней. Иногда, если громко хлопала входная дверь и звучали в коридоре тяжелые мужские шаги, Диана напрягалась. Бледнело и застывало прекрасное лицо, становился испуганным взгляд. Но спустя миг краски возвращались на щеки лерри, а улыбка вновь согревала присутствующих.

Сам Рольфус, разумеется, этого не видел. Впервые он встретился с женой Никласа на большом торжестве, проводившемся в Рравелине раз в десять лет. Собрались лерры многих кланов, не только тигров, но и волков, рысей, медведей. Брали с собой жен, детей, друзей, жен и детей друзей. Рольфус приехал со своим тогдашним лерром, дедом Моргана. И в первый же день по приезду заметил столь непривычно выглядевшую среди жительниц Рравелина Диану. Прекрасная лоррна покорила его сердце с первого взгляда, но Рольфус свято чтил заветы предков и никогда бы не осмелился претендовать на ту, на которой стоял чужой знак…

Я вспомнила, как Морган, обманутый запахом зверя, решил, будто я принадлежу другому. Он тоже говорил о каком-то знаке.

— Расскажите подробнее, а то я толком ничего не знаю.

Старик изумился.

— Разве супруг ничего не объяснил тебе, лерри?

Я смутилась. Сначала нам было не до разговоров, потом пришли печальные известия из Деррна, а при встрече в Рране мы тоже… не разговаривали, словом. По дороге, конечно, Морган успел рассказать многое, но вот о знаке не упомянул. Скорее всего, попросту забыл. В его стране ведь все об этом знают.

— Я плохо поняла, — уклончиво ответила я, не вдаваясь в подробности. — Но то, что все оборотни теперь безошибочно определяют во мне лерри — это из-за знака, да?

Рольфус кивнул.

— На тебе теперь его запах, лерри. А знак — он у вас обоих появился, вот здесь, сзади на шее, сразу под волосами.

Ну да, шею Моргана я как-то сзади не разглядывала. А свою уж тем более просто так не увидеть.

— Поэтому по законам оборотней я уже считаюсь его женой, хотя свадьбы и не было?

— Для нас свадьба — пустая формальность, — пояснил Рольфус. — Двоих связывает Знак Полной Луны.

Ох… Теперь я поняла переживания Перлы из-за ее молодого любовника. Получается, Джастин мог бы жениться на ней, но все равно считать себя свободным?

— Это сложно объяснить, лерри, — ответил старик на мой вопрос. — Людям не понять. Они признают чувства и разум, а в нас слишком сильны инстинкты. Все-таки мы — наполовину звери.

Действительно, сложно. Даже я, тоже будучи оборотнем, не всегда могла понять их привычки и обычаи. Вероятно, сыграло свою роль то, что я (как и мой отец в свое время) выросла среди людей. А моей бабушке, должно быть, и вовсе пришлось нелегко.

…Не все поклонники Дианы оказались столь же почтительны к древним законам, как Рольфус. Один молодой волк по имени Грей прямо-таки преследовал жену Никласа. Диана молчала, не жаловалась мужу на излишне навязчивого оборотня, но Никлас и сам заметил, что Грей буквально не дает ей прохода. И вызвал волка на ритуальный поединок — случай неслыханный, поскольку в состязании испокон веков принимали участие только не связанные со своими избранницами оборотни. И дрались они за внимание свободных женщин. Но старейшины разрешили бой, несмотря на то, что он противоречил правилам: многие из них осуждали поведение Грея и не раз пытались взывать к его благоразумию, вот только бесполезно.

К чести Грея, от поединка он отказываться не стал, хотя его шансы на победу оценивались невысоко. Бой получился кровавым: соперники дрались всерьез, и лишь вмешательство старейшин не дало им загрызть друг друга насмерть. В результате Никлас ушел, прихрамывая на левую ногу, а Грей лишился правого глаза. Диана весь поединок просидела, словно на иголках. Она искусала в кровь губы, а на нежных запястьях остались синяки и следы от ногтей: так сильно стискивала она руки. В тот же вечер Грей ушел, покинул не только праздник, но и свой клан. Больше ничего о его судьбе Рольфус не знал…

— Думаете, это он мог поджечь дом лерра? Этот Грей? — волнуясь оттого, что разгадка оказалась близка, спросила я.

Но Рольфус только пожал плечами.

— Возможно, он, а возможно, что и нет. Кто знает? Злость он затаить мог, а как уж оно на самом деле было — не скажу. Меня, как я уже упоминал, в Деррне в то время не было, хотя я не переставал следить за жизнью Дианы. Слишком уж она — как это говорят? — запала мне в душу. Узнавал от знакомых о том, как у нее дела. Слышал о рождении у нее сына — твоего отца, лерри. Признаться, я даже хотел забрать мальчика себе после пожара. Усыновить. Пока остатки клана Никласа собрались вместе, пока выбрали себе нового лерра — я бы успел увезти сына той, которую любил. Но меня опередили.

— Отец Дианы, — глухо произнесла я. — Мой прадед.

Родители не очень-то любили рассказывать oб этом моем предке, хотя только лишь о нем и имели достаточные сведения. Все, что я знала — он был Стражем Императора, а ещё — не очень хорошим человеком. Любви между ним и внуком не наблюдалось, скорее уж наоборот, их разделяла взаимная неприязнь. Потому-то отец и почти не вспоминал о нем.

— Да, он забрал мальчика. Появился в Деррне еще до приезда Рикарда — отца Саймона. Твоего, стало быть, двоюродного деда, лерри.

— Рикард — брат Никласа, так? — озвучила я очевидное.

— Только он тоже давно уже умер.

— Да, но почему он не присутствовал на празднике вместе с остальной семьей?

Странно, что эта мысль только теперь пришла мне в голову. Я ведь все время знала, что папа и дядя Саймон — кузены. Так почему этот Рикард, отец дяди Саймона, не погиб вместе со всеми? Догадка мне совсем не нравилась. Рольфус понимающе усмехнулся.

— Вот ты о чем, лерри. Нет, здесь все чисто. Дело в том, что Ρикард собирался жениться, а его избранница жила на землях другого клана, среди рысей. По правилам за свою женщину надо сражаться там, где она живет — если среди членов клана найдутся на нее претенденты. На невесту Рикарда нашлись.

— А знак? — опять не поняла я. — Сначала вы сказали, что главное — получить благословение Луны, а теперь говорите о том, что надо сражаться за свою избранницу. Что-то я совсем запуталась.

Старик снисходительно посмотрел на меня.

— Все очень просто, лерри. Сначала за женщину надо драться. А потом уже проверить, станет ли она для тебя той самой, единственной.

— А драться зачем? — продолжала недоумевать я.

— Чем дороже обошлась добыча, тем больше она ценится.

Я задумалась. Наверное, мама и Мелинда не поняли бы этого обычая, но я… Что-то внутри горячо одобряло слова Рольфуса. Да, за достойную добычу надо сражаться!

— Значит, Рикард точно не виновен в поджоге?

— Точнее и быть не может, лерри. Да и ничего он не выиграл.

— Но он ведь стал лерром после смерти брата?

— Нет, лерри. Клан возглавил один из родственников Рикарда. А потом уже лерром стал Саймон. Лерр — сильнейший из оборотней. Чаще всего сила передается по наследству, но не всегда.

И здесь пустышка. Я почувствовала, как меня охватывает отчаяние. Ни один из подозреваемых, как оказалось, не мог быть причастен к поджогу. Хотя, возможно, я все-таки поторопилась сбросить Грея со счетов. В отношении него Рольфус вовсе не был категоричен.

— Скажите, а в Деррне случайно не осталось никого, кто мог бы помнить те давние события?

Вопрос я задавала без особой надежды на положительный ответ. Все-таки прошло столько времени. Скорее всего, все свидетели пожара давно умерли. Но старик удивил меня.

— Как это не осталось, лерри? Очень даже остались. Во-первых, Дана, вдова. Ей, правда, лет уже побольше, чем мне, она плохо слышит и почти не видит, но на память не жалуется. Во-вторых, сестры Винья и Лира, близняшки. Они в то время ещё совсем девчонками были, но трагедию прекрасно помнят. И Рейвен, плотник. Он постарше сестер, но помоложе Даны. Может, и еще кто есть, но я знаю только этих, поскольку сам с ними не раз беседовал.

— А где мне найти кого-нибудь из них? — обрадовано поинтересовалась я.

Неужели удастся узнать что-нибудь новое? Например, не видел ли кто из них одноглазого волка незадолго до пожара?

— Вдова живет через два дома от меня, лерри. Если пожелаешь, я отведу тебя к ней. Рейвен, скорее всего, сейчас в мастерской, к нему лучше заглянуть вечером. А Винья и Лира живут на соседней улице. Они и замуж вышли за двух братьев, до того им не хотелось разлучаться друг с другом. Так в одном доме до сих пор и обитают.

Подумав, я решила начать с разговора с Даной. И попросила познакомить меня с ней.

Дана оказалась грузной старухой, перемещавшейся по дому, опираясь на палку. Выцветшие глаза некогда, скорее всего, были голубого или синего цвета, но сейчас казались белесыми. Она протянула ко мне руку и спросила:

— Можно?

Я кивнула и только потом вспомнила, что Дана все равно не увидела мой жест. Пришлось ответить погромче:

— Да, конечно.

Крепкие узловатые пальцы ощупали мое лицо, задержались на скулах, на подбородке.

— А ты похожа на нее, девочка, — удовлетворенно произнесла Дана. — На Диану.

— Только блондинка, — пояснила я.

— Надо же. Сейчас-то я воспринимаю мир на ощупь, но в молодости видела прекрасно. И твою бабушку помню до сих пор так, словно мы расстались только вчера.

— Вы дружили?

— Можно и так сказать. Диана — она замкнутая была, несмотря на свое внешнее дружелюбие. Близко к себе никого не подпускала, тайнами не делилась. Так что задушевными подругами мы не стали. Ну да понятное дело.

— О чем это вы? — насторожилась я.

— О том, как приняли молодую лерри в Деррне.

— Но Ρольфус говорил, будто Диану все любили, — растерянно припомнила я. — Разве он лгал?

Дана отчетливо хмыкнула.

— Многое он знает, Рольфус-то. Сам-то он в ту пору здесь не жил. Да и потом, не так уж он и ошибается. Мужчины — они действительно Диану любили. И дети тоже. А вот женщины…

…Поначалу и клан Никласа, и простые жители Деррна восприняли Диану настороженно. Еще бы — чужачка, которую лерр привез из Империи. Знатная лоррна — слыханное ли дело. Разговаривала лерри негромко, ко всем, даже к самым юным, обращалась уважительно, на «вы». Супругу так и не удалось втолковать ей, что среди оборотней принято называть друг друга на «ты», да и среди людей подобное обращение к тем, кто младше, в порядке вещей. Диана вела себя так, как привыкла в Империи. Непроизвольно, не из желания подчеркнуть свое происхождение, вовсе нет. Просто не так-то легко оказалось отринуть те правила, которые соблюдала всю жизнь.

Впрочем, мужчины очень быстро простили юной лерри столь необычное в Рравелине поведение. За красоту, за милый приветливый нрав, за солнечную улыбку. А вот женщины провожали Диану недобрыми взглядами.

— Имперская колдунья, — шептались они. — Наверняка приворожила нашего лерра.

— Точно-точно. Да вы посмотрите — она всех мужчин словно разума лишает. Будто дети неразумные готовы в рот ей заглядывать и каждое слово ее ловить. Без колдовства тут точно не обошлось.

— Да и с какой радости нашему лерру искать себе жену невесть где, в самой Империи? Мало, что ли, в Деррне красивых девушек? А если местные не по сердцу — так земли клана большие. Можно и в Рране возлюбленную сыскать, и в Неррсте, и Тесерре, и в любом другом городе. Так нет же, подавай ему иноземку! Приворожила, точно приворожила.

Спустя несколько месяцев лерри стала носить свободные платья, скрывавшие выросший живот. Оборотни клана обращались к ней с почтением, спешили угодить. Никлас разве что не на руках носил супругу, пылинки с нее сдувал. Когда же лерри родила сына, праздновал весь Деррн. Гуляли три дня, за городом, у леса, по обычаю. Жгли костры, плясали, пели, даже бои устроили, хотя до полнолуния оставалось еще недели две. Но радовались не все.

— Ведьма она! — ворчала Лина, признанная первая красавица города. — Вот увидите, доведет она нашего лерра до беды.

— Придержи язык! — вспыхнув, осек ее Браун, державший лавку скобяных товаров. — Лерри сына родила, стало быть, сама Луна ее союз с лерром благословила.

Все знали, что Браун давно пытался добиться расположения своенравной красотки, оттого-то Лине особенно неприятными показались его слова.

— И тебя она зачаровала. Как и всех иных дураков!

— Но Луна, — упрямо повторил Браун, — Луна благословила ее.

Лина вспыхнула.

— А откуда тебе известно, что мальчишка — сын лерра?

Тут уже не выдержала Дана, стоявшая неподалеку и молча слушавшая перебранку.

— Нам-то, быть может, и неизвестно, — язвительно заявила она. — Вот только оборотней не обманешь. Они не то, что бастарда — измену мигом учуют. А ты злишься оттого, что сама на место лерри метила, да только лерр Никлас на тебя даже не смотрел. Вот и яришься теперь.

Лина только злобно зыркнула на Дану огромными темными глазищами и закусила губу, но промолчала — возразить было нечего…

И опять, как и в доме Рольфуса, я почувствовала охотничий азарт. Разгадка где-то близко, совсем близко! Еще немного — и я узнаю старую тайну.

— А где сейчас эта Лина? Могу ли я поговорить с ней?

Но Дана только развела руками.

— Увы, лерри. Лина умерла два года назад.

Но я не собиралась отступать так просто.

— Она жила все время здесь, в Деррне? Не уехала после пожара?

— Да как бы она уехала? — изумилась старуха. — У нее на тот момент уже двое детей было. Как бы она их оставила?

Ага, значит, Лина все-таки вышла замуж за своего давнего поклонника. Но ведь лерр клана более выгодная партия, чем лавочник Браун, так что сбрасывать ревнивую красотку со счетов я не спешила.

— Нет, она не за Брауна вышла, — пояснила мне Дана. — Вокруг нее многие увивались, вот она и выбрала кого побогаче. Сына мэра — ни больше ни меньше, вот так-то.

— А вы с ней дружили?

Дана покачала головой.

— Нет, лерри. Лина терпеть не могла жену Никласа даже после того, как и он, и она умерли, а земли выкупил другой клан. И мне не простила, что я с Дианой дружбу водила.

— Расскажите мне о ней еще, — попросила я. — О моей бабушке. Рольфус говорил, что она кого-то боялась. Это верно?

Дана задумалась.

— Пожалуй, что и так. Иногда она застывала, будто изваяние, когда хлопала входная дверь. И лицо у нее делалось напряженным. Но такое случалось редко. Мне она ничего не говорила о своих страхах. Да и я не придавала им особого значения, думала, лерри просто не привыкла еще к нашей жизни. А вот теперь думаю: прав таки Рольфус, ждала она неприятностей. И не ошиблась.