Знойные дни в Заполярье

Глава 7

На следующее утро в девять часов Эбби напечатала крупными буквами табличку «ОТКРЫТО» и повесила на двери библиотеки. Первого читателя долго ждать не пришлось.

В пять минут десятого появился Джон Хендерсон. Рослый и крепкий парень, светлые, почти соломенные волосы подчеркивали молодость и привлекательность его лица. Руки он держал в карманах.

— Доброе утро, — кивнула она ему дружески.

— Доброе утро, — смущенно ответил он. — Не правда ли, сегодня хороший день?

— Да, — согласилась Эбби. Ей уже говорили, что погода в этом году стоит на редкость жаркая.

Джон прошелся по библиотеке, разглядывая полки с книгами.

— Помочь вам что-нибудь найти? — спросила Эбби, желая войти в роль.

— Ага.

— Какие книги вы любите читать?

— Романы, — ответил Джон.

Его вкус удивил Эбби, но она постаралась это скрыть. Романы, как правило, были женским чтением, но это, конечно, не означало, что мужчина не может увлекаться ими.

— Мне нужно что-нибудь, что научило бы меня, как сказать женщине, что она красивее даже, чем новенькая сияющая «сессна».

— Понятно. Хотя прочесть роман для этого, пожалуй, недостаточно.

— Я хотел бы уметь сказать ей, как она красива, но так, чтобы при этом она не разозлилась. Каждый раз, когда я пытаюсь поговорить с женщиной, получается, что я добиваюсь только одного, и она приходит в бешенство. Вот и последний раз, когда я попытался, это ни к чему хорошему не привело.

Эбби подошла к полкам и сделала вид, что выбирает книгу, чтобы выиграть время и обдумать ситуацию.

— Важно, чтобы я знал, как правильно заговорить с одной женщиной, — продолжал Джон, — потому что другой парень получил преимущество перед всеми нами. — Его голос напрягся. — Но теперь это уже не имеет значения.

Теперь мы все в равных условиях, если вы понимаете, что я имею в виду.

Эбби ничего не поняла, но решила не задавать вопросов, боясь, что объяснения окончательно собьют ее с толку.

— Можно, например, посмотреть вот это, — наконец предложила она, показывая ему книги по этике и социальному поведению.

— Спасибо, — широко улыбнулся Джон. Эбби вернулась за свой стол. Но не успела она сесть, как заглянул другой летчик из команды Сойера, Ральф Феррис. Увидев Джона, он слегка опешил. Мужчины уставились друг на друга.

— Ты что тут делаешь? — требовательно спросил Ральф.

— А ты как думаешь?

— Никогда до этого дня не видел у тебя в руках книгу.

— Что ж, надо же когда-то начинать, верно? — Джон нервно взглянул на Эбби. — У меня столько же прав быть тут, как и у тебя.

— Помочь вам что-нибудь найти? — спросила Эбби вновь вошедшего.

— Вижу, ты побрился, — процедил сквозь зубы Ральф. — Господи, где ты откопал такой одеколон? Он воняет хуже тухлой капусты.

— Взял твой, — буркнул Джон.

Мужчины обменялись хмурыми взглядами и попытались оттеснить друг друга от книжных полок. В полном изумлении Эбби наблюдала, как Ральф толкнул в плечо Джона, а Джон в ответ ткнул его локтем в бок.

— Если вы решили подраться, я бы предпочла, чтобы вы делали это не в библиотеке, — проговорила она как можно строже и язвительнее.

Парни опять обменялись грозными взглядами. Джон заговорил первым:

— Эбби, не будешь возражать, если я загляну к тебе вечерком?

— Как насчет обеда? — быстро спросил Ральф, не давая ей опомниться. — Бен сегодня готовит одно из своих фирменных блюд.

— Обеда? — растерявшись, повторила Эбби, не зная, что и сказать.

, Избавив ее от необходимости отвечать, в комнату вошел Пит Ливенгуд. Волосы у него были совершенно мокрые, словно он только что вышел из душа, а в руках — коробка в форме сердца.

— Шоколад! — хором воскликнули летчики. Видно было, что они вне себя от ярости — как же, их обошли!

— Женщины любят подобные штучки, — услышала Эбби их шепот.

— Где бы нам, черт возьми, достать шоколаду?

— У меня есть запасной спрей от комаров. Как думаешь, ей понравится?

Ну и денек! Парни один за другим придумывали причины, чтобы отказаться от полетов. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что все они намылились в библиотеку, и вовсе не затем, чтобы взять книгу для чтения. Сойер чувствовал, что нетерпение и раздражение его все растут. К тому же его мучило любопытство. Что происходит в этой чертовой библиотеке? Как Эбби реагирует на повышенное внимание парней? Одна только мысль о ком-то рядом с ней приводила его в бешенство.

Сойер с беспокойством вглядывался в единственное в конторе зеркало, соображая, стоит сбрить бороду или нет. Он не знал, как к ней относится Эбби. Если она пожелает — он готов расстаться с бородой, хотя носит ее уже более десяти лет.

Проведя рукой по лицу, он вернулся к столу и плюхнулся в кресло.

Первым из библиотеки вернулся Джон, сжимая в руках старое издание Эмили Пост и несколько романов в мягкой обложке. Во время перерыва Сойер застал его внимательно изучающим одну из книг. Он наблюдал, как Джон перелистнул несколько страниц, а затем, отложив книгу, уставился в пространство. Казалось, он обдумывает что-то чрезвычайно важное. Вслед за ним прибыл из библиотеки и Ральф. Он принес книгу по истории самолетостроения и с гордостью показал Сойеру.

— Я так понимаю, на этой неделе приезжает еще одна женщина, — сказал Ральф, остановившись в дверях. Он метнул в Джона свирепый взгляд.

— Точно так, — ответил Сойер с безразличным видом, просматривая расписание полетов, прежде чем передать его Ральфу.

— Я хотел бы полететь за ней.

— На пятницу у тебя уже назначены полеты. Ральф передернул плечами.

— Дюк заменит меня. Он должен мне один полет.

Сойер не стал долго раздумывать. Если двое из самых тоскующих без женщин летчиков начнут соперничать из-за Элисон, может, они оставят в покое Эбби? Поэтому он согласился, но с одним условием: Дюк не будет возражать против изменений в расписании. Он предупредил Ральфа, что не допустит конфликта и не хочет больше на эту тему разговаривать. Тот с кислой физиономией поплелся к летному полю.

В течение дня все пилоты под тем или иным предлогом ухитрились посетить библиотеку. Освободившись, Сойер поспешил туда же. Войдя, он сразу почувствовал: что-то не так.

Сидевшая за столом Эбби вздрогнула и подняла голову. Ее глаза сузились, она громко захлопнула книгу. Это очень его удивило, ведь он видел, как аккуратно она всегда обращалась с книгами.

— Добрый вечер, — ласково сказал он. В ответ ни улыбки, ни приветствия. Он хотел, чтобы ее глаза засветились, как обычно при виде его. Он хотел, чтобы она улыбнулась.

Пришлось сделать новую попытку:

— Как прошел день? Тишина.

— Что, что-нибудь случилось?

— Скажите мне, — произнесла она абсолютно ледяным тоном, — зачем, собственно, меня наняли?

— Зачем вас наняли? — повторил он медленно, не понимая, почему она сердится и почему задает этот вопрос. — Городу нужен библиотекарь, чтобы организовать работу дарованной библиотеки.

— Это единственная причина?

— Да.

— Так-таки и единственная? — сверкнув глазами, с вызовом спросила она.

— Эбби, что случилось?

Она вскочила, скрестила на груди руки. У нее так горели глаза, что, казалось, могли прожечь его насквозь.

— Все эти разговоры о том, что я нарушила соглашение! И я-то уши развесила. Вы заставили меня поверить, будто расстроены из-за того, что я не сказала про детей. Ну, теперь-то мне все ясно.

. — С этим давно покончено. Все утряслось. Никто не винит вас, мы сами виноваты, что не спросили.

Эбби покачала головой, но Сойер не понял ее. Он только видел, что она вот-вот разрыдается. Он шагнул к ней, хотел обнять.

— Не трогайте меня! — закричала она.

— Эбби, пожалуйста…

— Вам нужен был вовсе не библиотекарь, — произнесла она неожиданно совершенно спокойным голосом. — Вам и вашим парням нужны… — она замялась, ища слово, — развлечения.

— Развлечения?

— Как я могла быть такой дурой! В объявлении так ведь и было сказано: одинокие мужчины! Вас не интересовало, что я умею делать, верно? Теперь понятно, почему все так огорчились, когда я приехала с детьми.

— Это не правда, — вспыхнул он. Ему не были безразличны ее профессиональные навыки, и он вовсе не желал, чтобы она встречалась или «развлекалась» с другими. Сегодня, когда каждый житель Хард-Лака мужского пола навестил ее, ему стало это совершенно ясно.

— Если мужчины в городе так одиноки, почему вы просто не написали, что ищете жен? — продолжала она. — Так все и поступают в подобном случае, разве нет?

— Жен? Мы хотели женского общества, а вовсе не жениться.

От изумления Эбби открыла рот.

— О, тогда еще понятнее.

— Вспомните, мы же предлагали дом и землю.

— В обмен на что? Он начал злиться.

— Не на то, о чем вы думаете. Мы предложили и работу тоже, как вы могли заметить.

— Вы имеете в виду — придумали работу.

— Ну хорошо, мы могли бы организовать библиотеку и своими силами. Но у нас были причины предложить и работу.

— Хотелось бы послушать — какие.

— Ну, во-первых, никто не хотел брать на себя ответственность за содержание женщин.

— Вы считаете, что именно в этом заключается брак? — вспыхнула она.

— Тут, черт возьми, вы правы. Эбби шумно сглотнула.

— Ну что ж, вы сообщили мне все, что я хотела знать. — На последних словах голос у нее дрогнул, и Сойер окончательно растерялся.

Он в ужасе понял, что все испортил своей откровенностью, и лихорадочно соображал, как поправить положение.

— Нам тут действительно одиноко, Эбби. Я терял летчиков одного за другим. Нам с Кристианом надо было срочно что-то предпринять, чтобы им стало здесь уютнее. Все, что мы смогли придумать, — это привезти сюда нескольких женщин. — Он понимал, что нашел не лучший путь объяснить ситуацию, но все равно продолжал:

— Мы хотели женского общества, а не проблем с браком. Мы…

— Другими словами, вы хотели, чтобы «привезенные» женщины развеяли вашу скуку. — Она закрыла глаза с таким выражением, будто он подтвердил ее самые худшие опасения.

— Что-нибудь случилось сегодня? — спросил Сойер, сжав кулаки. — Если кто-то оскорбил вас, я лично заставлю его извиниться.

— Вы оскорбили меня! — воскликнула она.

— Чем? Тем, что не предложил выйти за меня замуж? Однажды меня уже пытались заманить в эту западню.

— Западню?

— Я не собираюсь жениться, Эбби, так что, если вы хотите чего-то такого, вам придется усвоить это раз и навсегда. Я привез вас сюда, чтобы вы составили дружескую компанию моим парням. — Слишком поздно до него дошло, как это прозвучало. — Вы понимаете…

— Я слишком даже хорошо понимаю, что вы имеете в виду.

Сойер видел, что договориться с ней невозможно. Она все решила, и, что бы он теперь ни сказал, ничто уже не имеет значения.

— Поговорим позже, — бросил он.

Она ничего не ответила.

Сойер с трудом заставил себя уйти из библиотеки. Пошел было вниз по улице, но остановился, повернул назад и опять остановился. Черт, как все запуталось. Он терпеть не мог нерешенных проблем.

Подъехал Скотт на велосипеде Ронни.

— Привет! — весело закричал он. Взгляд Сойера был прикован к двери библиотеки.

— Привет, Скотт.

— Как дела?

— Прекрасно, — соврал Сойер.

— Ронни дал мне покататься на своем велосипеде. Как же я буду рад, когда наконец сюда доставят мой! Как думаешь, сколько еще наш багаж будет тащиться в Хард-Лак?

Сойер неохотно оторвал взгляд от двери библиотеки и поглядел на мальчика. Просто невозможно огорчить его, сказав, что этим летом багаж не прибудет.

— Очень скучаешь по своему велосипеду?

— Если б он был тут, мы с Ронни могли бы кататься вместе.

— У меня где-то валяется старый велосипед — еще с тех времен, когда я был мальчишкой. Думаю, он в кладовке. Хочешь, я поищу его?

Глаза Скотта просияли.

— Вот это да! Было бы здорово!

— Пойду прямо сейчас, — пообещал Сойер, хватаясь за возможность проявить себя в качестве друга семьи, а вовсе не обидчика, как решила Эбби. Он действительно не мог уразуметь, что ее так расстроило. Бог мой, что ж она думала, когда отозвалась на объявление?

Пришлось повозиться, чтобы найти старый велосипед, который в течение двадцати лет заваливали всяким хламом. Но, несмотря на свой возраст, он был в приличном состоянии.

Сойер стал во дворе мыть его из шланга. Закончив, он поднял голову и увидел идущую домой Эбби. Выпрямившись и все еще держа в руках шланг, он уставился на нее. Каждой своей клеточкой, каждым мускулом, каждой костью он хотел понять, что же он не так сказал. И, что еще важнее, страстно хотел понять, как исправить дело.

Даже не взглянув в его сторону, Эбби исчезла в доме. Некоторое время спустя к нему подошел нахмурившийся Скотт.

— На вид не блеск, да? — сказал Сойер, вытирая старой майкой седло и раму. — Но, думаю, когда я его отчищу и смажу цепь маслом, он будет как новый.

— Да нет, велосипед отличный, — сказал Скотт, неожиданно расплывшись от удовольствия. Но тут же снова нахмурился и оглянулся, через плечо. — Мне надо домой.

— Если ты подождешь минутку, я приведу его в полный порядок.

— Да нет, мне лучше пойти домой. Сойер поглядел на дом брата:

— Мама, кажется, чем-то огорчена.

— Я бы сказал, — пробормотал Скотт, — она по-настоящему расстроена.

Сойер с нарастающей тоской посмотрел на входную дверь в доме брата. Ему не будет покоя, пока он не выяснит с Эбби все окончательно.

— Может, мне поговорить с ней?

— Нет, сейчас я бы не стал пытаться, — посоветовал мальчик.

Ну что ж, раз Скотт считает, что надо подождать, так он и сделает.

— Вроде бы она должна быть довольна, — сказал, тяжело вздохнув, Скотт. — Бабушка с дедушкой все время твердили, что ей надо ходить на свидания, но мама их не слушала. Иногда она ходила в гости, но не часто. Сейчас она очень расстроилась из-за того, что какой-то тип пригласил ее пообедать.

— Кто? — всполошился Сойер, но сразу же опомнился. — Ладно, Скотт, это не мое дело.

— Знаешь, бабушка хотела, чтобы она снова вышла замуж. Я слышал, как они однажды разговаривали и бабушка сказала, что нельзя, чтобы один неудачный опыт навсегда отвратил ее от брака. Убеждала ее, что на свете много хороших мужчин и что мама обязательно встретит кого-нибудь стоящего. Думаешь, маме стоит снова выйти замуж?

Сойер был совершенно не готов ответить на такой вопрос.

— Я… я не знаю.

— Мама ничего нам, детям, не рассказывает, но, мне кажется, иногда чувствует себя одинокой. Ты знаешь, что мистер Ливенгуд сегодня попросил ее выйти за него замуж?

— Пит? Какого черта? — Бешеный гнев захлестнул Сойера. Он отшвырнул шланг и бросился со двора, прежде чем успел сообразить, что не может просто пойти и свернуть мерзавцу шею. Как бы он ни относился к Эбби, у него нет никакого права злиться. Если Пит сделал ей предложение, это его дело. Он не может вмешиваться.

— Скотт! — позвала Эбби, выйдя на крыльцо. Она вела себя так, будто не просто не видела Сойера, а словно его и на свете не было. — Пора обедать.

— Одну минутку, мам.

— Сейчас же, — потребовала она.

— Иди уж, — посоветовал Сойер. — Я занесу велосипед после обеда.

— Договорились. — Мальчик кинулся было к дому, но у крыльца остановился. — Сойер, — крикнул он, — не вешай носа! По-моему, ты все равно нравишься маме больше всех.

К сожалению, это только мнение мальчика.

У Эбби кусок застревал в горле. Казалось, она глотает землю, а не жареного лосося.

Скотт и Сьюзен болтали, не закрывая рта, а ей все труднее было отвечать на их вопросы.

— Сойер сказал, я могу взять его велосипед, пока не доставят мой, — вопросительно глядя на Эбби, сказал Скотт.

Какой она была идиоткой! Потребовался почти целый день, чтобы до нее наконец дошло, что же происходит. Каждый неженатый мужчина в городе, или почти каждый, счел своим долгом навестить библиотеку, и вовсе не для того, чтобы взять книгу. Нет, их интересовала библиотекарша. В газетном объявлении действительно было упомянуто об одиноких мужчинах, но она-то вовсе не потому согласилась на эту работу. Совсем не потому!

— Правда очень мило с его стороны одолжить мне велосипед? — спросил Скотт.

Эбби с трудом вникла в вопрос, прежде чем ответить:

— Очень мило.

— А мистер Ливенгуд правда сделал тебе предложение? — вмешалась Сьюзен, широко открыв глаза от любопытства.

— Ты не хочешь еще риса? — сказала Эбби, стараясь переменить тему разговора. Меньше всего ей хотелось обсуждать события этого проклятого дня.

— Он сказал, что это абсолютно серьезно, — добавил Скотт. — Я слышал, как он говорил миссис Инмен, что торопится сделать предложение, пока его не опередили.

Эбби застонала про себя. Сколько еще предложений она должна будет выслушать? Видимо, Сойер единственный мужчина в Хард-Лаке, который не заинтересован в браке. От его нелепого предположения, что она пытается заманить его в западню, до сих пор было больно. Да ей и в голову это не приходило.

— Ты выйдешь за него? — спросила Сьюзен.

— Конечно, нет. Мы с ним едва знакомы.

— По-моему, тебе надо вместо этого выйти замуж за Сойера, — задумчиво проговорила Сьюзен. — Давай мы со Скоттом выберем тебе нового мужа. Я уверена. Скотт тоже захочет Сойера.

— Я не выйду замуж за Сойера О'Хэллорена, — сказала Эбби, по-видимому, уж слишком решительно, потому что дети как-то странно на нее посмотрели.

— Почему? — спросил Скотт. — Он вроде очень симпатичный.

— Он рассказывал нам на ночь сказку, возил нас купаться и назвал озеро в твою честь. Ты не думаешь, мам, что он будет хорошим мужем?

Эбби опустила плечи.

— Давайте прекратим разговоры о Сойере, ладно?

Скотт и Сьюзен молча согласились с ее предложением, за что она была им очень благодарна. Они начали обсуждать своих новых друзей, и свои планы, и собаку Сойера, и чем они сегодня занимались.

Ее изумляло, как хорошо и быстро дети прижились в маленьком сообществе городка. Городка, в котором не было ничего, к чему они так привыкли. Ей казалось, они будут скучать по Сиэтлу. Ничего подобного, несмотря на то что они оставили там друзей, бабушку с дедушкой, всю свою прежнюю жизнь.

Как и она.

После обеда, когда Эбби сидела одна за кухонным столом и допивала кофе, горестно перебирая в уме события сегодняшнего дня, в дверь позвонили. Открыв, она обнаружила на крыльце Сойера. Сердце у нее бешено забилось.

Он так пристально смотрел ей в глаза, что она даже не сразу увидела у него в руках велосипед.

— Подождите, я позову Скотта, — произнесла она безжизненным голосом.

У него желваки заходили на скулах.

— Я принес велосипед Скотту, но поговорить хотел с вами. — Глаза его ничего не выражали, но она чувствовала, в каком он напряжении, и это напряжение передалось ей. — Эбби, ради Бога, скажите, что произошло сегодня?

— Вы имеете в виду что-то другое, кроме двух приглашений на обед и предложения руки и сердца? О, совсем забыла, меня еще пригласили на рыбалку.

Сойер закрыл глаза.

— Это Джон.

— Верно, Джон. Да, еще были подарки. У него снова заходили желваки на скулах.

— Подарки?

— Думаю, в качестве стимула.

. — Я прошу прощения за моих парней. Если хотите, я каждого из них приволоку сюда, чтобы они извинились.

— Это совсем не то, чего я хочу, — холодно произнесла она.

Зазвонил телефон, и, не скрывая облегчения, Эбби пошла отвечать.

Сойер сам повез почту в Фэрбенкс. В воздухе ему было спокойнее думать. Рев двигателей заглушал все, кроме мыслей у него в голове. Говорят, летчик должен неукоснительно придерживаться только двух законов: закона притяжения и закона средних чисел. Тот, кто сказал это, забыл еще об одном законе — законе природы, физическом притяжении между мужчиной и женщиной.

Эбби сводила его с ума. Никогда еще женщина так не привлекала его. Несколько поцелуев, которыми они обменялись, буквально сразили его. Не трудно представить себе, что было бы, окажись они в одной постели.

Он хотел ее. Однако даже святой не смог бы обвинить его в несдержанности.

Сомнения грызли Сойера, лишая уверенности в себе. Он, конечно, не был в восторге от затеи Кристиана, но не видел в ней ничего нечестного или безнравственного. Они никого не обманывали. Не хотели никого, будь то мужчина или женщина, к чему-либо принуждать. Совсем не все склонны к романтическим отношениям, но это личное дело каждого. О Господи, как же втолковать это Эбби! Предложение работы, а не брака предполагало, что, когда дело коснется романов, каждый волен сам принимать решение. Это-то уж точно в интересах не только мужчин, но и женщин!

Мысль о брошенных ею обвинениях привела его в бешенство. Он стиснул зубы. Однако ей не понадобилось много времени, чтобы поднять вопрос о браке.

Хочет ли он жениться на ней? Любит ли ее?

Почему-то на высоте тринадцати тысяч футов было легче и спокойнее обо всем этом думать. Что он знает о любви? Чертовски мало, сознался он себе. Сколько он себя помнил, отношения между его родителями были неважные. Хотя, подозревал он, на самом деле они любили друг друга, но в общем брак был неудачный. Конечно, привезти жену из огромного Лондона, из такой страны, как Англия, в маленький, примитивный Хард-Лак — из этого не могло выйти ничего хорошего. Когда Сойеру было тринадцать, Эллен с Кристианом уехали в Англию. Ему не забыть опустошенное лицо отца, когда самолет с его матерью и младшим братом поднялся в воздух. В тот день, единственный раз за всю жизнь, Сойер видел отца пьяным. И теперь, будучи взрослым, он понял, что видел тогда в глазах отца глубокое раскаяние.

Сойер и Чарльз знали, что отец начал встречаться с Кэтрин Флетчер. Сойер даже подумывал, что отец, возможно, потребовал бы развода, если бы мать не вернулась.

Но она вернулась. И сперва казалось, все наладится. Родители решили попробовать начать все сначала, и жизнь в семье какое-то время была спокойнее и приятнее, чем когда-либо раньше. Сойер даже не представлял себе, до чего же скучал по матери и младшему брату. В четырнадцать лет он не мог понять отношений своих родителей. Все, что он знал, — это то, что они с братьями счастливы. Мать вернулась домой. У них снова была семья.

К несчастью, это продолжалось недолго. Вскоре Эллен перебралась из супружеской спальни в другую комнату. Насколько Сойер знал, мать с отцом больше никогда не спали вместе. Ему не надо было объяснять, почему так случилось. Мать узнала о связи отца с Кэтрин. Ясно было и каким образом это до нее дошло. Кэтрин доставило огромное удовольствие разбить сердце его матери, разрушить хрупкие ростки семейного счастья.

Сойер никогда не мог понять, почему родители не развелись. В конце концов они дошли до того, что получали удовлетворение, мучая друг друга. Нет, родители не умели научить его любви. Да и позже он не узнал, что это такое.

До сих пор.

Пока не появилась Эбби…

Голова его заполнилась мыслями о ней и о детях. Если она чувствует себя связанной контрактом, решил Сойер, то он освободит ее от любых, действительных и выдуманных, обязательств. Она может уехать. Он лично проводит ее и детей в Фэрбенкс и отправит дальше, чего бы ему это ни стоило.

Сердце у него защемило при мысли, что он может потерять Эбби.

Но, если он признает, что любит ее, ему придется принять решение, а к этому он тоже не был готов. Черт возьми, они встретились всего две недели назад. Но одно было совершенно ясно: он уже не мог теперь представить себе Хард-Лак без нее.

Когда поздно вечером Сойер вернулся, то обнаружил на летном поле катающегося на старом велосипеде Скотта и бегающую рядом собаку. Улыбнувшись, он стал заводить самолет в ангар.

— Ты здоровски управляешь самолетом, — сказал ему Скотт, когда Сойер вылез из кабины.

— Спасибо за комплимент.

— А ты возьмешь меня с собой, как обещал?

— Конечно, как-нибудь.

Улыбка исчезла с лица мальчика.

— Ты это уже говорил прошлый раз. Сойер помнил, как огорчался, будучи ребенком, когда взрослые пытались от него отделаться.

— Ты прав, Скотт. Я действительно обещал тебе. Давай посмотрим график.

— Ты серьезно?

— Да, но сначала надо спросить разрешения у твоей мамы.

Скотт поддел башмаком камешек.

— Не стоит тебе попадаться ей сейчас на глаза.

— Она все еще сердится?

— Ага. Она отказала мистеру Ливенгуду. Он вроде был расстроен. Но по-моему, он очень удивился бы, если б она согласилась.

— Может, мне надо с ней поговорить? — Господи, да разве ж он не пытался…

— Я бы не стал, — посоветовал мальчик.

— Хорошо, у тебя есть другое предложение? — Сойер так нуждался в помощи, что готов был принять совет девятилетнего подростка.

— Другие принесли ей какие-то дурацкие подарки. Маме вовсе не нужен спрей от насекомых. Она, конечно, не любит москитов, но у нас уже есть отличное средство, чтобы избавиться от них.

— Хорошо, я не стану дарить ей средство от насекомых. А ты знаешь, чего ей хотелось бы?

— Конечно, — сказал Скотт, просияв. — Она очень любит подолгу лежать в ванне с этими пахучими штуками, которые растворяются. — Пахучими штуками?

— Ну, пена для ванны, — объяснил Скотт. — Если б ты смог достать ей что-нибудь такое, она, может, и захотела бы тебя послушать.

Стоит попробовать. В следующую поездку в Фэрбенкс он обязательно заглянет в аптеку. Пригласив с собой Скотта, он направился в контору. К его облегчению, все летчики уже ушли. Он сел за стол, вытянул ноги и заложил руки за голову. Скотт уселся напротив, смешно подражая всем его движениям. Острые мальчишеские локти, как рожки, торчали в разные стороны.

Раздался стук, и в дверь просунулась головка Сьюзен. Увидев Сойера и Скотта, она расплылась в улыбке.

— Я увидела твой велосипед, — сообщила она брату. — Мама зовет тебя.

— Зачем?

— Ей нужно что-то перенести домой из библиотеки.

— Иду. — Скотт тяжело вздохнул.

— Хочешь, пойду с тобой? — предложил Сой-ер. Он не думал, что это очень понравится Эбби, но, с другой стороны, они не виделись уже целый день. Может быть — ну ведь может же быть! — что она соскучилась по нему так же, как он, и они смогут забыть о всем неприятном, что было раньше.

— Не надо, — заверил его Скотт. — Один справлюсь. — И он пошел к двери.

— Я ценю твои советы, Скотт. В следующий раз, когда полечу в Фэрбенкс, привезу твоей матери всякой всячины для ванны.

— Знаешь, Сойер, — лицо мальчишки расплылось в улыбке, — есть еще кое-что, что ты можешь сделать.

— Что же это?

— Ты всегда можешь просто жениться на маме, — заявил мальчик. — Из всех, кто делал ей предложение, ты нам больше всех подходишь.