Золотая лихорадка

ГЛАВА 10

После отъезда Скотта у Мэгги на душе стало так тоскливо и пусто, что она чуть не разревелась. Даже тишина и лесной покой действовали на нее угнетающе. Сэм большую часть дня спал, и жуткие приступы кашля все так же сотрясали его измученное тело. Присутствие Мэгги совершенно сбило его с толку; несмотря на все объяснения, он, похоже, так и не понял, кто она такая и почему здесь находится. Однако старик был рад девушке и с благодарностью принимал заботу о нем.

Чтобы хоть как-то убить время, Мэгги ежедневно тщательно прибирала в доме, хотя там и без того было чисто, готовила для Сэма наваристые бульоны, немного писала, но работа как-то не шла.

Вечером третьего дня у Сэма начался горячечный бред. Он что-то бормотал о золотых самородках и песке, просил передать Расти и Чейзу, что они на правильном пути. Прежде чем провалиться в глубокий сон, больше похожий на кому, он назвал место, где ему удалось обнаружить золото, и рассказал о тайнике, в котором, по его словам, находится несметное богатство. Мэгги не обратила особенного внимания на речь старика, сочтя ее галлюцинацией умирающего, но на всякий случай запомнила все, что он говорил. Той же ночью Сэм умер, тихо, во сне. Тяжелая болезнь доконала его, и Мэгги поняла, что даже доктор Томас был бы здесь бессилен. Сэма могло спасти только чудо.

Со смертью Сэма на девушку свалилась еще одна проблема. Старика Купера нужно было похоронить, а вырыть могилу она не могла: земля промерзла и стала твердой, как камень. Немного поразмыслив, Мэгги завернула тело Сэма в одеяло, намереваясь оттащить его к подножию холма за домом. Она решила пока прикрыть останки старика камнями и дождаться возвращения Скотта. А тогда уже совершить полный и должный обряд погребения.

К счастью, судьба была по-прежнему благосклонна к ней. Дверь дома неожиданно распахнулась, и Мэгги увидела на пороге двух мужчин.

– Кто вы такая, черт побери? – изумленно спросил один из них.

– Я Мэгги Эфтон, а вас как прикажете называть? – проговорила девушка, на всякий случай снимая со стены заряженную винтовку.

– Поосторожней с оружием, мисс, мы не насильники и не убийцы. Я Боб Крофт, а это мой компаньон Арт Дэнч. Мы с Двенадцатого Верхнего, прослышали, что Сэм хворает, и вот заглянули его проведать.

Мэгги с облегченным вздохом выпустила винтовку из рук и бросилась к мужчинам, как-то сразу им поверив.

– Сэм умер сегодня ночью, – тихо проговорила она.

– Очень жаль, мэм, – сказал Боб, уважительно приподнимая шляпу. – Он вам родич?

– Нет, я друг владельца участка, – объяснила Мэгги. – Когда я приехала, Сэм был уже очень плох, вот мне и пришлось остаться ухаживать за ним. Капитан Гордон заедет за мной через пару дней, и мы вместе вернемся в Доусон, – добавила Мэгги.

– Мисс Эфтон, можем ли мы вам как-то помочь? – поинтересовался Арт, который был немного моложе Боба.

– О да. Сэма нужно похоронить, а мне одной эта задача не под силу. Если вы выкопаете для него могилу, я буду вам очень благодарна.

Компаньоны с радостью вызвались ей помочь, и два часа спустя тело Сэма было предано земле.

Справившись с этим нелегким и безрадостным делом, мужчины выпили по чашечке кофе и засобирались в дорогу. Они ехали в Доусон за продуктами и предложили Мэгги присоединиться к ним, но девушка отказалась, решив дождаться Скотта.

Весь следующий день шел снег, и температура упала еще градусов на пять. Мэгги выходила из хижины только для того, чтобы покормить лошадь да принести дров. Тающий снег обеспечивал ее водой, а работа над статьями помогала скоротать долгие одинокие часы. Но ничто, даже работа, не могло отвлечь ее от мыслей о Чейзе. До встречи с ним Мэгги казалось, что журналистика – это все, что ей нужно в жизни. Она нашла свое призвание, а остальное ее очень мало интересовало. Теперь же девушка думала совершенно иначе. Если бы Чейз захотел, если бы он позволил ей быть рядом с ним, она бросила бы свое некогда такое любимое дело без всякого сожаления.

К концу недели Мэгги уложила свои вещи и была готова отправиться в путь сразу же, как только вернется капитан Гордон. Однако два дня спустя после назначенного срока его все еще не было. Мэгги начала всерьез беспокоиться, а через сутки уже просто сходила с ума от волнения и тревоги. И, как оказалось, не напрасно. Вечером Скотт приехал, но в каком виде! Оборванный, весь в крови, он еле держался в седле. Измученная неизвестностью девушка выбежала ему навстречу и, едва сдерживая слезы, воскликнула:

– Скотт, милый, что случилось?

– Помоги мне войти, я совсем без сил, – выдохнул он.

– Да, да, сейчас.

Она помогла ему спешиться, поддерживая, завела в дом и уложила на кровать Сэма. Скотт был в таком плачевном состоянии, что даже не сразу заметил отсутствие старика. Лишь полчаса спустя, отдышавшись и немного придя в себя, он спросил:

– А где Сэм?

– Умер через три дня после твоего отъезда. Но расскажи же скорей, что с тобой произошло?

– Гризли, – прохрипел Скотт, морщась от боли. – Я остановился у ручья, чтобы набрать воды, тут-то он и наскочил от меня. К этому времени медведи уже залегают в свои берлоги, а я, видимо, нарвался на шатуна.

– О, Скотт! – всплеснула руками Мэгги.

– Теперь все ужасы позади, – улыбнулся он. – Я пристрелил его раньше, чем превратился в отбивную, но косолапый все-таки основательно намял мне бока. Не беспокойся, денька два полежу и отправимся назад в Доусон. Подальше от гризли, – добавил Скотт, озорно блеснув глазами.

Несмотря на протесты капитана, Мэгги осторожно и тщательно продезинфицировала его многочисленные раны и ссадины. Бедро левой ноги пострадало больше всего, там коготь медведя разорвал мышцу почти до кости. Озабоченно покачав головой, девушка заявила:

– Это обязательно нужно зашить.

– А ты сможешь?

– Подобного раньше мне делать не приходилось, но я представляю себе, как нужно действовать.

– Тогда действуй, – согласился Скотт.

Гордон стиснул зубы и приготовился мужественно сносить боль, но усталость и большая потеря крови вскоре лишили его сознания, чем и воспользовалась Мэгги, закончив свою работу быстро и без помех. В роли доктора она чувствовала себя вполне уверенно. По правде сказать, ей даже показалось, что зашить рану не труднее, чем сметать два куска ткани. Когда Скотт очнулся, девушка напоила его чаем, и он, успокоенный тем, что операция прошла успешно, быстро уснул.

А Мэгги, присев к столу, задумалась над событиями последних недель. В ее блокноте скопилось такое количество информации, что можно написать книгу, а не только серию репортажей. Поездка полностью себя оправдала, цель достигнута, но самым главным было не это. Ведь не прими она решение во что бы то ни стало добраться до Клондайка, они с Чейзом никогда бы не встретились. И она не узнала бы этого несносного, нахального и в то же время такого доброго и нежного ковбоя. Не узнала бы, что такое любовь…

Скотт спокойно проспал всю ночь и на утро проснулся с волчьим аппетитом. Он чувствовал себя намного лучше, но Мэгги сомневалась, что они смогут выехать через два дня, как предполагал капитан. Уж слишком серьезны были его раны. Гордон тоже не горел желанием поскорее вернуться в Доусон. При такой очаровательной сиделке его вполне устраивало положение больного. Весь день он смотрел на Мэгги обожающим взглядом, ловя каждое ее движение. Игнорировать это откровенное поклонение было довольно сложно, и Мэгги, не выдержав, попросила:

– Скотт, пожалуйста, не стоит на меня так смотреть.

– Не могу, Мэгги. Я никогда не встречал такой женщины, как ты. Я…

– Не надо, не продолжай.

– Я полюбил тебя, Мэгги. Мне хочется, чтобы ты стала моей, только моей.

– Но это невозможно! – воскликнула девушка, пораженная его признанием. – Ты меня совсем не знаешь. Ох, поверь, Скотт, я не та женщина, которая тебе нужна.

– Ты женщина, которую я люблю и хочу. Ты одна можешь сделать меня счастливым.

Мэгги покраснела и опустила глаза. Неужели все это происходит с ней? За какие-то два месяца ее спокойная, размеренная жизнь полностью переменилась.

– Посмотри на меня, – попросил вдруг Скотт. – Я хоть немного дорог тебе?

– Да, как друг. Я ценю и никогда не забуду того, что ты сделал для меня.

– Бог мой, Мэгги! Мне не нужна дружба, для этого существуют мужчины. Ну почему ты отказываешь? Из-за Чейза Макгаррета? А его ты любишь?

– Да, – ответила Мэгги, поднимая глаза. – Я люблю Чейза, но вряд ли он отвечает мне тем же.

– Тогда он просто дурак, – фыркнул Скотт. – Но, может быть, мне еще удастся потеснить его в твоем сердце.

Последние слова капитана заставили Мэгги насторожиться.

– Скотт, что ты имеешь в виду?

Ничего не отвечая, мужчина притянул ее к груди и поцеловал. Он целовал ее долго и чувственно, но в Мэгги его страсть не вызывала никакого отклика. Когда Скотт застонал, а его дыхание стало прерывистым, девушка словно очнулась и попыталась отстраниться, но капитан только крепче прижал ее к себе. Не успела Мэгги предпринять новую попытку освободиться, как дверь распахнулась, и в дом ворвался вихрь холодного воздуха.

Мэгги, все еще находясь в объятиях Скотта, который упрямо не желал разжимать рук, повернула голову и увидела… Чейза. Она была так ошеломлена, что даже не сразу поняла, явь это или продолжение ее грез. Лишь несколько минут спустя девушка поверила, что в дверях стоит действительно Чейз. Его рыжеватая борода серебрилась от инея, а пронзительно-голубые глаза насмешливо смотрели на нее.

– Ты даже не дождалась известия о моей смерти, Мэгги-детка, – презрительно бросил Чейз. В его голосе слышались боль, усталость и горькое разочарование.

Позабыв о Скотте, который в замешательстве уставился на вошедшего мужчину, Мэгги вскочила с кровати и бросилась к тому, кто был ей дороже всего на свете.

– Чейз, дорогой, ты жив!

Но не успела она сделать и двух шагов, как Чейз повернулся к ней спиной и принялся нарочито медленно разоблачаться. Он снял шапку, перчатки, сбросил тяжелое пальто, затем подошел к камину и протянул к нему озябшие руки. Тягостное молчание длилось до тех пор, пока Чейз, пренебрежительно взглянув на Скотта, не произнес:

– Полагаю, вы и есть капитан Гордон. В городе мне сказали, что вы повезли Мэгги сюда.

– Ты прав, – подтвердила Мэгги. Она никак не могла понять, почему Чейз ведет себя так, будто она ему совсем чужая. Неужели он не понимает, что они со Скоттом только друзья? – На капитана Гордона вчера напал гризли. Он едва не погиб и с трудом добрался до хижины. Я обработала его раны.

– И бьюсь об заклад, потрудилась на славу, – угрюмо пробормотал Чейз.

– Послушайте, Макгаррет, – подал голос Скотт, – прекратите ваши оскорбительные намеки. Мисс Эфтон – прекрасная сиделка, и я очень благодарен ей за то, что она согласилась ухаживать за мной. А того, что вы предполагаете, не было и в помине. Точно так же Мэг… мисс Эфтон ухаживала и за Сэмом Купером.

– А, кстати, где он? – спросил Чейз, повернувшись к девушке.

– Умер, – тихо ответила она.

– Сэм умер? Проклятье! Если бы я мог оказаться здесь чуть раньше…

– Это ничего бы не изменило, – заметила Мэгги. – Старик был тяжело болен, и его уже ничто не могло спасти.

– А где в это время находился капитан Гордон?

– Я совершал объезды участков, – ответил Скотт, весьма удивленный, если не сказать шокированный, поведением Чейза. Мэгги говорила, что Макгаррет не любит ее, однако ковбой явно ревновал. – Мисс Эфтон уже сообщила вам, что я вернулся только вчера, и если бы не тяжелое ранение, мы сейчас были бы уже на пути в Доусон.

– Черт возьми, Мэгги-детка, снова твое сумасбродство! – вскинулся Чейз. – А как же вы, представитель закона, позволили ей остаться здесь одной? – напустился он на капитана.

– Она была не одна, – возразил Гордон. – Я привез мисс Эфтон сюда, и я же отвезу ее обратно в город. А свои обязанности я знаю и без вас, мистер Макгаррет.

– Значит, лежать голым в кровати и лапать мою женщину – это твоя прямая обязанность? Я был лучшего мнения о королевской конной полиции.

– Твою женщину?! – воскликнула Мэгги. – Ни один мужчина не смеет называть меня своей. Я никому не принадлежу.

– Повторяю еще раз, ваши подозрения совершенно необоснованны, Макгаррет, – угрожающе заявил Скотт. Поведение нахального американца его оскорбляло и возмущало до глубины души.

– Уж не знаю, как это у вас называется, – язвительно заметил Чейз, – но вы с Мэгги отнюдь не боролись на этой койке.

– Ты совершенно невыносим, Чейз Макгаррет, – выпалила Мэгги, и ее янтарные глаза потемнели от гнева. – Мне кажется, пришло время получить кое-какие ответы и от тебя. Где ты пропадал?

Чейз молча расстегнул рубашку и обнажил едва затянувшуюся рану на груди, чуть выше сердца.

– Те жалкие подонки, которые напали на нас, к счастью, не очень хорошо знали свое дело. Если бы нож вошел на пару дюймов пониже, ты бы меня уже не увидела, Мэгги-детка. Но кто это был и как тебе удалось от них сбежать?

– Тебя ранили, а меня похитили Зик и Банди, приспешники Мыльника, – ответила Мэгги.

Смита очень разозлило то, что я отказалась от его предложения, вот он и приказал своим людям тебя убить, а со мной поступить так, как им заблагорассудится.

– Сукины дети! – прорычал Чейз. Если бы эти ублюдки тронули тебя хоть пальцем…

– Боюсь, вы несколько недооцениваете мисс Эфтон, – перебил его Скотт. – Она отважная и решительная женщина, которая вполне может постоять за себя.

Но Чейз не обратил на его слова никакого внимания, он смотрел только на Мэгги, и девушка продолжила свой рассказ:

– Успокойся, дорогой, я освободилась раньше, чем они успели что-либо со мной сделать. До того, как меня оглушили, я успела схватить нож и сунуть его за голенище сапога, – она помолчала. – Я убила Банди. О Боже, Чейз, это было ужасно, но у меня не было другого выхода.

Ковбой понимающе кивнул, и девушка быстро договорила: – Потом я стащила плот и на нем добралась до Доусона.

Мэгги так просто об этом сказала, что Скотт почувствовал себя обязанным добавить:

– Мисс Эфтон проделала весь путь со связанными руками, едва не утонула и так замерзла, что доктор всерьез опасался за ее жизнь.

Чейз пристально посмотрел на капитана. Он сразу заподозрил, что Гордон неравнодушен к Мэгги, а последние слова конника окончательно убедили его в этом. «Но отвечает ли Мэгги на чувства Скотта?» – гадал ковбой. Мысль о том, что она могла заниматься любовью с другим мужчиной, сводила его с ума.

– Ты не сообщил мне ничего нового, – отрезал Чейз. – Я и сам знаю, что Мэгги – храбрая женщина.

Вдруг Мэгги, до сих пор не сводившая с Чейза глаз, заметила, что Скотт встал с кровати и уже полностью одет.

– Скотт, зачем ты поднялся? Твои раны…

– Все в порядке, Мэгги, мне доводилось бывать в переделках и похуже, – успокоил он девушку и захромал к двери. – Я должен вернуться в Доусон как можно скорее, при малейшей задержке за мной немедленно вышлют поисковую группу. Если ты быстро соберешься, мы сможем выехать прямо сегодня.

– Мэгги никуда с вами не поедет, капитан, – вызывающе заявил Чейз.

– Думаю, мисс Эфтон сама должна это решить, – парировал Скотт. – Дольше здесь оставаться опасно: еще два-три дня, и снег завалит дорогу, тогда до города будет уже не добраться. Вы оба, похоже, не понимаете, что такое пятьдесят градусов ниже нуля. Для организма, не привыкшего к низким температурам, это шок, обморожение наступает почти мгновенно.

– Я и без тебя знаю, что Мэгги не место в этом убогом доме. Разумеется, она проведет зиму в Доусоне, но я сам привезу ее туда.

– Мэгги? – проговорил Скотт, вопросительно глядя на девушку и моля бога о том, чтобы ее здравый смысл возобладал над упрямством. – Я настоятельно рекомендую тебе вернуться со мной.

Мэгги оказалась меж двух огней. С одной стороны внимательный и заботливый Скотт, а с другой – Чейз, нарочито холодный и в то же время безмолвно просящий ее остаться. Что же делать? Если она сейчас уедет, то никогда не узнает ответа на тот самый главный вопрос, который мучил ее все это время. Подумав об этом, девушка больше не колебалась.

– Прости, Скотт, но я хотела бы остаться с Чейзом, – тихо, но твердо произнесла она. – Мистер Макгаррет привезет меня через пару дней, а сегодня нам нужно побыть вдвоем.

Услышав ее ответ, Чейз ничего не сказал, только веселые искорки, мелькнувшие в его глазах, выдавали его радость.

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – устало предупредил Скотт. – Еще есть время изменить решение.

– Нет, Скотт. Увидимся в Доусоне.

– А вам, Макгаррет, я советую быть осторожнее. Берегите мисс Эфтон и постарайтесь доставить ее в город целой и невредимой, иначе будете иметь дело со мной, – пригрозил капитан и вышел из дома.

Несколько секунд Мэгги стояла на месте, а потом бросилась вслед за ним.

– Скотт, подожди. Ты не можешь так ехать, твоя одежда вся изорвана.

– У меня есть смена в седельной сумке.

– Так переоденься, – взмолилась она. – Ведь ты замерзнешь в пути.

Капитан Гордон нехотя согласился и, захватив одежду, вернулся в дом. Пока он переодевался, никто не произнес ни слова. Лишь тогда, когда Скотт снова направился к двери, Мэгги словно очнулась.

– Спасибо, Скотт.

– Не за что, Мэгги. Это я тебя должен благодарить, – тоскливо проговорил он и ушел, даже не взглянув на Чейза.

Они остались одни. В комнате будто возник невидимый барьер, и оба ждали, когда же другой пробьет в нем хоть крошечную брешь. Мэгги не знала, как долго длилось это тягостное молчание, ей казалось – целую вечность. Но вот она, наконец, решилась и сделала первый несмелый шаг, в ту же секунду Чейз оказался рядом с ней и заключил девушку в свои объятия.

– Мэгги, Мэгги, – повторял он снова и снова, зарываясь лицом в ее пушистые волосы.

Потом их губы слились в бесконечном нежном и чувственном поцелуе. Мэгги казалось, что она умирает от наслаждения, и голова ее шла кругом от счастья. Как же она любила этого нахального, сильного и отчаянного ковбоя!

– О, Мэгги-детка, мне было так плохо без тебя, – смущенно пробормотал Чейз. – Я едва не скончался, но не от раны, которую нанес мне этот подонок, а от беспокойства. Чего я себе только не воображал! Думал, что тебя убили или… или изнасиловали. Я очень виноват перед тобой, Мэгги. Взялся сопровождать и защищать, а сам… Прости меня, детка.

– Ты ни в чем не виноват, дорогой.

Они снова потянулись друг к другу, и этот поцелуй был намного откровеннее и агрессивнее, чем первый.

– Я безумно хочу тебя, солнышко, – прошептал Чейз, с трудом отрываясь от ее губ. – Но сначала нужно завести в дом снаряжение и определить куда-нибудь моих собак. Я купил их в Доусоне вместе с нартами. Когда дорогу завалит снегом, верхом по ней, конечно не проедешь, а вот собачки с легкостью справятся с этой задачей. Так что капитан Гордон может не беспокоиться, надолго ты здесь не застрянешь.

Говоря это, он натянул шапку и направился к дверям.

– Чейз, ты голоден? – окликнула его Мэгги.

– Как койот.

– Тогда ты будешь приятно удивлен, узнав, что я неплохо готовлю.

– Талант, который меня интересует, не имеет никакого отношения к стряпне, – озорно улыбнулся ковбой и вышел.

Пока Чейз переносил снаряжение, Мэгги разогрела остатки рагу из оленины и теперь с нетерпением ждала, когда же он, наконец, закончит возиться с собаками. Животные были определены под навес, и Чейз, потирая руки, вошел в дом.

– Все готово, – тихо проговорила она, смотря ему прямо в глаза.

Но Чейз, даже не взглянув на еду, обогнул стол и, подойдя к девушке, взял ее за руки.

– Ужин подождет. Сейчас утолить мой голод можешь только ты.

– С удовольствием, дорогой, – зарделась она. – Тем более, что я тоже, хм, голодна.

С этими словами Мэгги принялась расстегивать его рубашку, а затем осторожно, стараясь не потревожить рану, сняла ее и бросила на стул. Чуть откинув голову назад, она залюбовалась его могучим торсом и легонько провела пальцами по заросшей золотистыми волосками груди.

– О, милая, – простонал Чейз словно от боли. – Я не хочу, чтобы все закончилось прежде, чем началось. Мы с тобой так давно не были вместе.

Он убрал ее руку и, уткнувшись лицом в мягкий изгиб между плечом и шеей, начал лихорадочно сражаться с крючками блузки.

– Проклятье, – чертыхнулся он. – Я такой неуклюжий, никак не могу справиться.

Мэгги нетерпеливо дернула кофточку и предстала перед ним во всей красе. Ее прекрасная упругая грудь с коралловыми сосками чуть заметно вздымалась при каждом вдохе. Чейз немедленно приник к мягкой плоти, и Мэгги вся задрожала от возбуждения.

Почувствовав это, Чейз подхватил ее на руки и пошел к кровати, крепко прижимая к себе драгоценную ношу.

– Я тебе когда-нибудь говорила, что ты великолепен? – смеясь, спросила она.

– Нет. А вот я точно уже укорял тебя в том, что ты слишком много болтаешь, – проворчал Чейз и завладел ее губами, прекращая таким образом все совершенно не нужные им сейчас разговоры.

Его ласки были так нежны и изысканны, что Мэгги, ослабев от наслаждения, отдалась во власть сладостных пыток. Когда же он оказался над ней, она притянула его к себе, не в силах больше сдерживать свою страсть. Нашептывая интимные словечки, Чейз осторожно вошел в нее и замер, стараясь продлить охватившее их обоих блаженство.

– Я в тебе, детка, – бормотал он, – не торопи меня, пусть это чудо продлится подольше.

Она прильнула к нему всем телом, и Чейз задвигался сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Неистовые толчки продолжались до тех пор, пока трепет экстаза не охватил ее, пугая своей напряженностью. Кульминации они достигли одновременно, испытав при этом такой восторг, какого прежде им не дарила ни одна ночь.

Обессиленно откинувшись на подушку, Чейз сразу же крепко заснул. Мэгги подтянула одеяло повыше и устроилась рядом. Впервые за последние дни она засыпала легко и спокойно.

Чейз растолкал ее среди ночи.

– Мэгги-детка, ты, кажется, говорила, что прекрасно готовишь? Извини, что разбудил тебя, – проговорил виновато он. – Но мой желудок настоятельно требует пищи.

– Ненасытный, – поддразнила Мэгги. – А мне-то казалось, что я утолила твой голод.

– Поднимайся, женщина. Если ты не будешь меня кормить, я не смогу заботиться о тебе должным образом, – игриво проговорил Чейз.

Лениво потянувшись, Мэгги встала и подошла к плите. Она налила в таз воды и, прежде чем одеться, умылась. Потом девушка разогрела рагу, а Чейз тем временем выплеснул грязную воду за дверь и подкинул дров в камин. Затем они оба сели за стол, и Чейз с аппетитом уплел свой ужин, который по времени больше походил на завтрак. Мэгги довольно улыбалась, наблюдая, как он ест, и радовалась тому, что еда, похоже, пришлась ему по вкусу. Когда ковбой насытился, она быстро вымыла тарелки и, снова вернувшись к столу, спросила:

– А теперь расскажи мне, как же тебе все-таки удалось выбраться с острова?

– Ох, Мэгги-детка, это долгая и невеселая история. Когда я очнулся и обнаружил, что тебя нет рядом, то чуть не обезумел от тревоги и ярости. Где ты, что с тобой, я не знал и лежал там, в лесу, беспомощный, как младенец, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Зик сказал мне, что убил тебя, – перебила его Мэгги. – Но я ему не поверила.

– Правильно сделала, солнышко. Погибнуть от руки такого подонка было бы совсем уж глупо. На той треклятой поляне я провалялся почти сутки, и из меня вытекло никак не меньше галлона крови. Я уже распрощался с жизнью и поэтому, когда увидел склонившегося надо мной Джека Лондона, решил, что это очередная галлюцинация. Мне ведь многое чудилось от слабости и голода, наверное. Чаще всего я видел тебя, Мэгги, и даже чувствовал твои нежные прикосновения. Но на сей раз это действительно был Джек Лондон. Он возвращался в Доусон зимовать. Озера уже сплошь покрылись льдом, и ему пришлось отложить свой маленький бизнес до весны. Славный парень этот Джек, он спас мне жизнь.

– Как же так, Чейз?! – озадаченно воскликнула Мэгги. – Ведь Скотт посылал своих людей на Винди-Армз, но они не нашли тебя, и твой плот не проходил ни один из постов. Как ты добрался до Доусона?

Канадская королевская полиция изобрела гениальный по своей простоте способ учета поселенцев, прибывающих на Клондайк. На всех реках были установлены таможенные посты, регистрирующие каждый плот или лодку. Причем любому плавающему средству присваивался свой номер, рядом с которым записывалась фамилия хозяина. Если судно почему-либо не прибывало в Доусон, организовывались поиски.

– Все очень просто, детка. Пока я без сознания загорал на берегу, мой плот украли, – объяснил Чейз.

– О, нет! – всплеснула руками Мэгги, удрученная потерей снаряжения.

– К сожалению, это так, но Джек был так добр, что взял меня в свою лодку и даже прервал свою поездку на несколько дней, когда у меня началась лихорадка. Ей-богу, он замечательный человек, я никогда не смогу отплатить ему сполна. Как только мне стало полегче, мы сразу же отправились дальше, но таможенники, разумеется, не зарегистрировали ни моего плота, ни меня.

– Значит, все наши запасы пропали, – сокрушенно вздохнула девушка. – Но где же ты достал новое снаряжение? Ведь все деньги остались у меня.

– Помог все тот же Джек Лондон. Проводя лодки через пороги, он заработал три тысячи долларов и чуть ли не силой заставил меня взять часть из них. А как тебе удалось добыть продукты и лошадей? При здешних ценах твоих финансов не хватило бы и на десятую долю того, что я здесь вижу.

– Я ведь говорила тебе, что стащила плот Зика и Банди. Кое-что утонуло, но в основном все цело, и Скотт убедил меня взять запасы себе.

– А что привело тебя сюда, на Одиннадцатый Верхний? – полюбопытствовал Чейз.

– Беспокойство о Сэме Купере и о тебе.

– Гордон, конечно же, был счастлив сопровождать тебя, – проворчал ковбой.

– А ты хотел бы, чтобы я отправилась одна?

– Ясное дело, нет. Просто я чуть не рехнулся от ревности, когда увидел, как этот проклятый конник целует тебя.

– Чейз, дорогой, наши отношения со Скоттом…

– Не надо, детка, я не хочу ничего знать. Ты ничего не обязана мне объяснять.

– И все же я скажу, – настояла Мэгги. – Между мной и капитаном Гордоном нет ничего, кроме дружбы и того единственного поцелуя, свидетелем которого ты стал. Клянусь тебе!

Будто тяжкий груз свалился с плеч Чейза после этих слов. Он даже не представлял себе, в каком нервном напряжении, оказывается, находился все это время. Несмотря на то, что все, казалось бы, выяснилось, на душе у него было нехорошо. Разве может он, простой ковбой, мечтать об умной, образованной женщине? Не больно-то она в нем нуждается и никогда не расстанется со своей независимостью. Ну почему ему так не везет?